Проскурин Вадим Геннадьевич. Правда в глазах смотрящего

   - А вы... вы вправду демон? - робко поинтересовался мужик.
   Женщина ехидно хохотнула.
   - Сам-то как думаешь? - поинтересовался я.
   Мужик растерянно пожал плечами.
   - Капюшон сними, - велел я.
   Мужик откинул капюшон и явил заплывшую жиром морду вкупе с испуганными поросячьими глазками.
   - Вон отсюда, - резюмировал я.
   Мужик скрылся. Я повернулся к женщине, которая все еще стояла на коленях, а на лице ее сохранялось восторженное выражение.
   - Поехали, - сказал я.
   - Куда?
   - Куда-нибудь. Ты меня вызвала, так будь добра обеспечить пристанище.
   - Но... - задумалась женщина, - дома у меня муж...
   - Ничего страшного, - успокоил ее я, - он возражать не будет.
   13.
   Никогда не ездил в пятисотом "Мерседесе". Оригинальная машина, снаружи кажется гораздо меньше, чем изнутри. Хотя, с другой стороны, не так уж сильно она отличается от любой другой дорогой иномарки. Отделка салона из кожи и дерева - это, конечно, круто, но в остальном машина как машина, ничего особенного. И за что только новые русские такие деньги отдают?
   Шофер попался вышколенный, он почти не удивился тому, что хозяйка подцепила по дороге бородатого мужика с безумным выражением лица и без верхней одежды. Наверное, он и не такое видел.
   Женщина, ее, как выяснилось, звали Юлей, постоянно дергалась, она пыталась со мной заговорить, но стеснялась обсуждать интересующие ее вопросы в присутствии шофера. Так что она курила тонкие ментоловые сигареты одну за другой и вертелась на просторном кожаном диванчике, как будто ей вставили шило в известное место. Вначале это меня веселило, потом стало раздражать.
   Целью нашего путешествия был элитный жилой комплекс на окраине Москвы. В какой-то желтой газете я читал, что это жилье совсем не элитное, настоящее элитное жилье - это особняк Березовского на Арбате, но по мне элитная квартира любая, чья рыночная стоимость выражается семизначным числом. Или шестизначным, если первая цифра большая.
   Мы подъехали к нехилому бетонному забору с колючей проволокой поверху, окружающему бетонный фаллический символ приторно-оранжевого цвета, шофер чуть притормозил, но мог бы и не притормаживать, потому что ворота предупредительно распахнулись. "Мерседес" гордо прокатился по двору и плавно затормозил у подъезда. Я ожидал, что шофер выскочит из-за руля, как ужаленный, и побежит открывать заднюю дверь, но, видно, я слишком плохо думаю о Юле. Шофер просто заглушил двигатель и полуобернулся назад, ожидая распоряжений.
   - На сегодня все, - лаконично сообщила Юля и сама открыла дверь.
   Я последовал за ней, "Мерседес" завелся, проехал метров пятьдесят и подрулил к воротам прямо в стене дома. Наверное, подземный гараж... точно. "Мерседес" бибикнул, ворота открылись, он въехал внутрь и скрылся из виду, но я успел заметить, что дорога за воротами идет под уклон. В подвал, стало быть, поехал.
   Юля жадно затянулась и выкинула сигарету на ослепительно чистый тротуар.
   - Не знаю, что ты скажешь Мишке, - сказала она, - но он меня убьет. Ладно, пошли.
   Мы вошли в подъезд и там обнаружился самый настоящий КПП, оборудованный двумя подозрительно интеллигентными молодыми людьми в белых рубашках под строгими костюмами. Какие-то они уж слишком интеллигентные, боюсь, к охране тут подходят не просто серьезно, а очень серьезно. Догадываюсь я, откуда эти ребятки.
   Парни привычно оглядели нас и их взгляды скрестились на выпуклости у меня подмышкой. Да уж, пистолет следовало бы выложить.
   - Он со мной, - сообщила Юля.
   Один из парней, поменьше ростом и чуть-чуть похожий на Леонардо ди Каприо, облегченно кивнул, но второй охранник, длинный, тощий и лысоватый, не удовлетворился этим заявлением. Он сделал два шага в мою сторону и обманчивая плавность движений сообщила о его боевых возможностях гораздо больше, чем его мысли, которых почти не было, потому что в подобных ситуациях все решают рефлексы, а для мыслей в голове места не остается.
   Я поднял руки перед собой и примирительно улыбнулся. Далее я расстегнул джинсовую куртку, отвел левую полу в сторону, чтобы пистолет стал хорошо виден, а затем медленно вытащил его из кобуры и положил на стол перед охранниками.
   - Извините, ребята, - сказал я. - Забыл. Честное слово, совсем забыл про него. Можно, он у вас полежит?
   Длинный ничего не ответил, он меланхолично оглядывал меня и, казалось, размышлял, сразу меня прибить или немного помучить. Второй охранник, напротив, резко возбудился, подбежал к столу, состроил высокомерную гримасу и затараторил:
   - Ты что, думаешь, здесь у нас притон какой-нибудь? Здесь серьезные люди живут! Бандиты здесь не ходят!
   Но думал он совсем о другом, а именно о том, что данный инцидент обратит на него внимание начальства и, если он все сделает правильно и по инструкции, чем черт не шутит, может, и повышение обломится...
   Я демонстративно отвернулся от бойкого ди Каприо и обратился к лысоватому:
   - Может, я его на улице в урну выкину?
   Лысоватый скосил взгляд на напарника и с сомнением покачал головой. Да, он прав, об этом надо было раньше думать. Но что же делать? Не драться же с ними!
   Ладно, хрен с ним, с пистолетом. Я взял его за ствол и сделал нематериальным и невидимым.
   - Так лучше? - спросил я.
   Длинный растерянно помотал головой, второй охранник уставился на меня подозрительно и недобро.
   Фокусник, блин, отчетливо подумал он.
   - Куда идти? - обратился я к Юле.
   Она показала рукой в сторону лифтов, которые я и так уже заметил, и сделала шаг в ту сторону, но длинный решительно заступил дорогу.
   - Извините, Юлия Николаевна, - сказал он, - мы должны кое-что уточнить.
   Юля растерянно захлопала глазами и обернулась ко мне. Я пожал плечами и растворился в воздухе. А что еще оставалось делать, не устраивать же сцену из гонконгского боевика.
   14.
   Охранники увлеченно общались с Юлей, вначале я наслаждался этим зрелищем, особенно забавно было читать мысли участников и сравнивать их с произнесенными вслух словами, а потом мне все надоело, я прочитал в голове Юли расположение ее квартиры и отправился туда. Ничего, догонит.
   Да, квартира крутая. Хотя обставлена, на мой взгляд, некрасиво, складывается ощущение, что хозяевам не хватило денег, чтобы купить достаточное количество мебели. Умом понимаешь, что большую квартиру совсем необязательно загромождать, что когда много свободного пространства, это даже лучше, но избавиться от дурацкого ощущения незаконченности интерьера никак не удается.
   А вот и Юлин муж, Мишка, стало быть. А ведь не скажешь, что новый русский, на вид мужик как мужик. Лет сорок - сорок пять, брюха нет, бандитской поджарости тоже, лысина есть, но небольшая, встретишь такого на улице и не поймешь, что новый русский. Интересно, как он все эти бабки заработал...
   Мишка сидел перед телевизором (так называемый домашний кинотеатр, три-четыре штуки зеленых) и смотрел футбол. Футболисты радостно прыгали по заснеженному полю, смотреть на них было холодно, а ведь они еще и с голыми коленками... под такое зрелище надо водку пить, а не пиво.
   Тем не менее, Юлин муж пил именно пиво. На журнальном столике справа от него стояли две пустые банки светлого "Хольстена", рядом стояла массивная хрустальная пепельница, в которой покоился десяток бычков с белым фильтром.
   Я сходил на кухню и обнаружил в холодильнике месторождение пива, а в стенном шкафу стеклянную кружку, точно такую же, как та, из которой пил пиво хозяин квартиры. Стекло, оказывается, не простое, а богемское. Взяв в одну руку банку, а в другую кружку, я вернулся в большую комнату и сел в кресло по другую сторону журнального столика.
   Юлин муж издал нечленораздельный звук. Ах да, я же невидим, а пиво нет. Я поспешно принял нормальный вид, улыбнулся и сказал:
   - Извините.
   А у него крепкие нервы. Мужик ничем не показал своего потрясения, он кивнул, приветливо улыбнулся, дескать, такая мелочь не стоит извинения, поставил кружку на стол и протянул руку для рукопожатия.
   - Михаил, - представился он.
   - Сергей, - ответил я.
   - Очень приятно, - сообщил Михаил. - Наливай пиво, не стесняйся. И сигаретами угощайся.
   - Нет, спасибо, я лучше свои, - я достал из кармана "Петра Первого".
   - Можно? - спросил Михаил и показал на мои сигареты.
   Немного удивившись, я протянул ему пачку, он вытащил сигарету, прикурил от позолоченной "Зиппо", дал прикурить мне, глубоко затянулся и закашлялся.
   - Уже привык к "Парламенту", - сообщил он. - Раньше терпеть не мог, но приходится соответствовать, не курить же "Приму" на совете директоров.
   Я сочувственно покивал головой. Да уж, у богатых свои проблемы.
   - За знакомство, - сказал я и поднял кружку.
   - За знакомство, - поддержал тост Михаил и мы выпили.
   На экране один из футболистов поскользнулся, упал и пропахал в сугробе довольно глубокую борозду. Когда он поднялся на ноги, он стал похож на снеговика, которого какой-то шутник облачил в летние шорты.
   - Как им только не холодно, - сказал я.
   - И не говори, - согласился Михаил. - Говорят, они в такую погоду колготки прозрачные надевают.
   - От колготок теплее не станет.
   - Это точно. Слушай, а как ты вошел сюда?
   - Сквозь стену.
   - Как это?
   - Элементарно - берешь и проходишь. Только научиться трудно.
   - Гм... А ты вообще кто? Волшебник, типа?
   - Твоя жена думает, что дьявол.
   Михаил скорчил недовольную гримасу.
   - Вечно ей везде дьявол мерещится, - сказал он. - Это уже не смешно стало, представляешь, она над кроватью крест перевернутый повесила. Свечи черные в спальне...
   Я брезгливо передернул плечами. Действительно, черные свечи, перевернутое распятие, иконы в сортире - это даже не комедия, это профанация какая-то. Ну в самом деле, какое отношение все это имеет к делу тьмы? Можно подумать, что у Сатаны нет никаких других дел, кроме как строить богу мелкие пакости.
   - Вот и черта нашла живого, - продолжал вещать Михаил. - А с чего она решила, что ты дьявол?
   - Она в одну шарлатанскую контору пошла, там ей обещали дьявола вызвать. А вызвали меня.
   - Как это?
   - Как-как... была пентаграмма пустая, а потом раз и я в ней стою.
   - А на самом деле как было? Ловкость рук и никакого мошенства?
   - Нет, меня действительно вызвали.
   - Значит, ты и в самом деле дьявол.
   - Может, и так.
   - А что у тебя на шее болтается? Какой-нибудь паук засушенный?
   Я продемонстрировал Михаилу мифриловый крест.
   - Тогда ты не дьявол, - заявил Михаил. - Нечистая сила креста боится.
   - Ерунда, - возразил я, - я одно время вампиром был, так крест вообще не мешал.
   Михаил хихикнул.
   А товарищ-то совсем сумасшедший, подумал он.
   Я взлетел в воздух, сделал круг вокруг люстры и приземлился на место. Михаил отхлебнул пива и спросил:
   - Ты фильм про воспламеняющую взглядом не смотрел?
   - Смотрел. А что?
   - Так, как она, умеешь?
   - Не пробовал.
   - И не пробуй, - Михаил хихикнул, - здесь, по крайней мере. Меня сможешь научить?
   - Попробовать можно.
   - Времени много займет?
   - Лет пять, может, десять. Иногда получается быстрее, я вот в полтора месяца уложился.
   - Как это у тебя получилось?
   - Повезло, можно сказать. Правда, пришлось перенестись в параллельный мир, выпить кровь вампира и убить святого, который меня проклял.
   Михаил снова хихикнул.
   - Прямо фэнтези какое-то, - заметил он.
   - Ага, - кивнул я, - самое настоящее фэнтези, только в реальной жизни. На самом деле все очень просто - ты должен поверить в то, что можешь творить чудеса, и у тебя все получится. Только поверить очень трудно.
   - Да, - согласился Михаил, - так во всех фильмах говорят. Так тебя Юлька притащила?
   - Ага.
   - А сама она где?
   - В подъезде с охраной ругается. У меня с собой пистолет был, они его заметили, начали приставать. А я стал невидимым и ушел от них, драться с ними не хотелось, а без этого они бы меня не пропустили.
   - А пистолет тебе зачем?
   - Выложить забыл.
   - Я не об этом. Ты же крутой волшебник, зачем тебе пистолет?
   - Привычка.
   - Бандитом раньше был?
   - Нет, бандитом не был. Впрочем, я в Чечне воевал, а это почти то же самое. Я же говорю, я в параллельный мир попал, а там без оружия никак нельзя, особенно если колдовать не умеешь.
   Кажется, пиво начало действовать. Иначе какого, спрашивается, хрена я все это рассказываю?
   - Надо Юльке позвонить, - сказал Михаил, - что-то долго она ругается.
   Он протянул руку, взял со стола телефон и нажал пару кнопок.
   - Привет, это я, - сказал он в трубку. - Что там у тебя творится? Чего? Какой еще мужик? Дай ему телефон. Да. Да. Пить надо меньше. И ему тоже. Тебя как зовут? Слушай, Игорь, ты меня за идиота держишь? Если грибов натощак не жрать, люди в воздухе не растворяются. А жена моя при чем? В общем, так, Игорек, либо моя жена через минуту оказывается дома, либо я прямо сейчас звоню твоему начальнику. Так-то лучше. Идиоты!
   Последнее слово он сказал, уже отключившись.
   - Почему идиоты? - возразил я. - Именно так все и было.
   - Идиоты потому, - пояснил Михаил, - что такие вещи надо держать в тайне и никому не рассказывать. У меня тоже подобный случай был, мы в одном баре сделку отмечали, нажрались, как свиньи, я тогда только-только бизнес начинал, шофера не было, да что я говорю, машины еще не было, короче, выползаю из бара на рогах, ловлю тачку, тормозит волга-баржа, за рулем дед - божий одуванчик, а дело зимой было, холодно, так он в тулупе был, шапке-ушанке и валенках. Представляешь? За рулем - в валенках. Куда, говорит, ехать? Я ему говорю, туда-то, он говорит, садись, поехали. А сколько денег возьмешь, спрашиваю. А нисколько, говорит, мне все равно по пути. Ну ладно, поехали, значит, едем, все вроде нормально, дед валенком по педали нормально попадает, все здорово, только чувствую, сейчас тошнить буду. Останови, дед, говорю, а то заблюю тебе всю машину. А дед улыбается так хитро и говорит, а ты коврик подними и тошни прямо на дорогу. Поднимаю коврик, мама родная! Днища у машины вообще нет, только каркас один. В общем, протошнился я, коврик задвинул, стал к деду присматриваться. Гляжу, а ключей в зажигании нет и замка вообще нет.
   - На барже он, по-моему, слева от руля.
   - Да я всюду смотрел. Дед увидел, что я ключи высматриваю, и говорит, не трудись, типа, нетути тут ключей, моя машина, говорит, сама заводится. Я спрашиваю, где же ты взял такую машину классную? А он говорит, у подъезда стояла, открыл, сел, поехал. Так что, говорю, машина не твоя? Не моя, говорит. Так ты угонщик, говорю, тебя сейчас менты ловить будут. А он смотрит так хитро и говорит, если ты не сдашь, то и не будут. А я смотрю в окно и не понимаю, где едем. Спрашиваю деда, а он только ухмыляется и говорит, не волнуйся, типа, довезу куда положено и в наилучшем виде. И смотрю я, на улице мороз, а стекла вообще не запотевают, даже заднее, а ведь обогрева там нет, я всю шею свернул, пока проволочки высматривал. А дед только хихикает и не говорит ничего.
   - И что, доехали? - не выдержал я.
   - Какое там... - махнул рукой Михаил. - Попросил я его остановить, дескать, по большой нужде приспичило, а как он остановился, так выскочил я, рванул в лес и бежал, наверное, минут пять, пока хмель не выветрился. Оказался я, кстати, на другом конце Москвы, на въезде в лесопарк. Поймал другую тачку, доехал без приключений, по дороге протрезвел окончательно, а про того деда и не знаю, что думать - то ли приснилось все, то ли действительно чертовщина какая-то приключилась.
   - Интересно... Слушай, а у вас в подъезде камеры есть?
   - Есть.
   - То-то веселье будет, когда они просмотрят то место, где я исчезаю.
   Михаил резко помрачнел.
   - А вот это уже хуже, - сказал он. - Одно дело - не доложить о происшествии, и совсем другое - проигнорировать то, что записано на пленке. Потом посмотрит какой-нибудь проверяющий - замучаешься отмазываться. Блин, да они меня еще утомят расспрашивать, кто ты такой и откуда взялся.
   - А ты-то здесь причем? Тебя там вообще не было. Пусть Юля объясняет.
   - И то верно. Что-то она долго идет, кстати.
   В этот момент замок входной двери щелкнул и в прихожей послышались шаги, которые сразу же стихли. Она стоит и прислушивается, понял я, она не понимает, что происходит, и боится этого. Вы хотели острых ощущений, мадам? Их у нас есть.
   - Юля! - позвал Михаил. - Чего встала? Иди сюда, мы тут с твоим другом пиво пьем.
   Юля зашевелилась и вскоре появилась на пороге комнаты. Лицо у нее было, мягко говоря, растерянное.
   - Владыка, - пробормотала она.
   Это вызвало приступ веселья у Михаила, а через секунду заржал и я. Это действительно было смешно, она выглядела такой дурой...
   Юля подошла к креслу, в котором я сидел, и рухнула передо мной на колени.
   - Владыка, - взмолилась она, - почему ты не ответил на мою мольбу? Я сделаю для тебя все, что захочешь, я подарю тебе тело и душу...
   - Тело не надо, - уточнил Михаил.
   - Заткнись! - взвизгнула Юля.
   - Эй-эй, полегче, - вмешался я, - только истерики здесь не хватало. Лучше сходи на кухню, возьми кружку и пива себе.
   - Она пиво не пьет, - прервал меня Михаил, - она мартини пьет. Юля, ты давай, бери, что хочешь, и присоединяйся.
   Юля послушно отправилась на кухню.
   - А что за мольба? - поинтересовался Михаил.
   - Она тебя заказала, - честно ответил я.
   - Как это?
   - Убей, говорит, моего мужа, а я тебе все отдам, кровью в договоре распишусь, душу сдам в аренду, ну и все такое.
   - Она это серьезно? Почему?
   - Богатый, говорит, у меня муж, только не любит меня совсем.
   - Мда... век живи... Юлька! Ты что, серьезно меня заказала?
   Юля снова появилась на пороге комнаты, на этот раз в руках у нее была нехилая бутылка мартини и высокий стакан, а выражение лица стало еще более растерянным.
   - Ты ему рассказал, - констатировала она. - Зачем? Если я тебе не нужна, мог бы сразу сказать, зачем было глумиться?
   - Он же дьявол, - пояснил Михаил, - ему по должности положено над всеми глумиться.
   Юля всхлипнула и выбежала из комнаты.
   - Вот дура, - констатировал Михаил. - Ты, кстати, не женат?
   - Нет.
   - Будешь жениться - не женись на дуре. Поначалу это удобно, проблем меньше, хозяйство в полном порядке, но потом такое начинается... Ну что мне с ней делать, в самом-то деле? Не разводиться же!
   - Почему не разводиться?
   - Потому что жалко ее, не проживет она без меня.
   - Оставь денег побольше.
   - Без толку. Спустит все и сопьется.
   - Ты ее любишь?
   - Боюсь, что да.
   - Хорошо тебе.
   - Да, есть свои плюсы. Но есть и минусы.
   - Это точно. Сходи, успокой ее.
   - Лучше дать проплакаться.
   - Как знаешь. Слушай, Михаил, ты меня извини, а поесть здесь что-нибудь найдется?
   - Конечно, найдется. Только на кухне Юлька плачет. Полчаса потерпишь?
   - Без проблем.
   - Тогда потерпи. Вот, пива наливай.
   - Нет, спасибо, мне больше не нужно, отъехать боюсь.
   - Ты же выпил всего ничего!
   - Все равно не стоит. У меня сегодня столько всего случилось...
   - Неприятности?
   - Мягко говоря. Вначале чеченцы дом взорвали, потом киллер пытался убить, потом с девушкой поругался, а на закуску два идиота вызвали в качестве дьявола, и вот сижу здесь и разбираюсь в ваших семейных проблемах.
   - Так это твой дом взорвали?
   - Мой.
   - Мои соболезнования.
   - Спасибо.
   - Никто из родных не погиб?
   - Мама.
   - Ни хрена себе! Еще раз мои соболезнования. Пойду, принесу чего-нибудь покрепче.
   - Да не бери в голову! - я начал отнекиваться, но Михаил уже ушел.
   Да уж, обалденный выдался день. А особенно финал - сижу в гостиной нового русского, пью с хозяином квартиры, его жена плачет, потому что я не захотел убивать ее мужа, а вместо этого пьянствую в его компании, и, в довершение всего, они оба считают меня нечистой силой. Интересно, если посмотреть объективно, они правы?
   Объективно посмотреть нельзя, сообщил голос издалека, с их точки зрения правы они, а с твоей - ты. Так бывает всегда, каждый уверен, что он прав, это закон природы.
   Но ведь есть же какая-то всеобщая истина!
   Всеобщей истины нет. Про Эйнштейна слышал? Мир без наблюдателя неопределен, истина всегда субъективна. И не будь наивным, это относится не только к физике.
   Так, значит, если я считаю себя хорошим человеком, то я прав? Но тогда каждый по-своему прав!
   Не каждый, даже по-своему. Ты ведь заглядывал в душу Лечи Ильясова, неужели ничего не понял?
   Не знаю... я так устал...
   Тогда больше не грузись. Напейся, проспись, утром будешь мудренее.
   Ладно. Внезапно я ощутил в себе силы задать вопрос, который давно боялся задать. Слушай, а ты кто такой?
   Как я и ожидал, ответом стал беззвучный смех.
   Ты ничего не понял, констатировал голос, повторяю еще раз - для тебя я тот, кем ты меня считаешь.
   Это я понял. А для себя? Кто ты для самого себя?
   Кого это волнует, кроме меня? хмыкнул голос и прервал связь. Я не понял, как именно это произошло, просто в моей душе появилось четкое ощущение, что тот, кому принадлежит голос, ушел.
   - Сергей! - услышал я голос Михаила. - Ты что, спишь уже?
   - Чего? Нет, так... отвлекся.
   - Давай по сто грамм и спать. Юлька тебе уже стелит в гостевой.
   - А что, прислуги у вас нет?
   - Домработница приходит через день. Да не грузись, ничего с Юлькой не будет оттого что лишний раз постель расстелит. А она серьезно хотела меня убить?
   - Черт ее разберет. Она так возбудилась, когда меня увидела... то есть, я не то имею ввиду...
   - И это тоже. Я понял, не грузись. Давай за упокой души... как твою маму звали?
   - Марина Федоровна.
   - За упокой души рабы божьей Марины и пусть земля ей будет пухом. Поехали.
   15.
   Я проспал почти до двух часов дня, но проснулся бодрым и отдохнувшим, хотя и очень голодным. Последнее неудивительно, если учесть, что весь вчерашний день я питался только алкогольными напитками. Первое тоже неудивительно, если учесть, сколько я проспал. Михаил был прав, утро действительно мудренее вечера.
   Я накинул халат, висевший на крючке, ввернутом в стену рядом с кроватью, и направился в ванную. Приняв душ и почистив зубы специально оставленной для меня новой, еще не распечатанной зубной щеткой, я выполз на кухню и обнаружил там Юлю, которая пила чай и читала "Космополитен". Увидев меня, она вскочила из-за стола, встала по стойке смирно и состроила на лице виноватое выражение.
   - Прошу простить меня, владыка, - смиренно проговорила она, - вчера я позволила себе дерзость. Я не должна была возмущаться вашим решением, я должна покорно принимать любую вашу волю.
   - Не бери в голову, - пробурчал я, - лучше кофе приготовь.
   - Конечно, владыка, - обрадовалась Юля и засуетилась вокруг кофеварки.
   - Когда мы приступим к действиям? - спросила она.
   - К каким еще действиям? Не буду я убивать твоего мужа, он хороший мужик и тебя любит. А если думаешь иначе, лучше нервы подлечи, йогой займись, что ли.
   - Я не смею настаивать, - сказала Юля, - и прошу простить мою минутную слабость. Я не должна была загружать темного владыку своими незначительными просьбами, мое предназначение - не требовать, а служить. Я имела ввиду другое когда мы приступим к... эээ... глобальным действиям.
   - Каким еще глобальным действиям?
   - Это зависит от того, верите ли вы в предопределение.
   - Во что?
   - Что есть пророчество - предсказание будущего, которое сбудется по любому, или просто руководство к действию? В первом случае на пророчества можно не обращать внимания, потому что от нас все равно ничего не зависит, а во втором мы должны принять меры, чтобы сбывались только полезные пророчества, а вредные не сбывались.
   - Ты о чем? Хочешь конец света устроить?
   - Нет, что вы, владыка, конечно, нет! Напротив, мы с вами обязаны предотвратить конец света. Мы же не заинтересованы в том, чтобы гореть в вечном огне!
   - Это точно. Ну, давай, попробуем, предотвратим.
   - Так вы верите в предопределение?
   - Не знаю.
   - Жаль. Все равно надо попробовать не дать сбыться пророчествам. Вы не знаете, что такое зверь из моря?
   - Говорят, подводные лодки с ядерными ракетами.
   - Я тоже слышала эту версию, она вполне вероятна. А звезда полынь, соответственно, боеголовки, падающие из космоса. Если это правда, получается, что Христос будет пытаться развязать мировую войну.
   - Ты что, с дуба рухнула? Зачем ему мировая война? Он же добрый, он за светлое будущее!
   - Разве вы не знаете, как обычно строится светлое будущее?
   - Знаю. Нет, это невозможно, она не пойдет на такое!
   - Она? Кто она?
   - Мессия. Христос-2. Я ее знаю.
   - Она женщина?
   - Да.
   - Неожиданно. Но все равно, мы должны ее убить.
   - Зачем?
   - Она наш враг.
   - Ну и что? Нельзя убивать человека только потому, что он твой враг. Если ты убиваешь всех врагов, приходит время и ты остаешься один. А если все начнут убивать своих врагов, на земле вообще никого не останется.
   - Она не человек, она светлый мессия. И она хочет конца света.
   - Нет, это невозможно! Я хорошо знаю ее, можешь мне поверить, она не хочет конца света.
   - Тогда она не мессия. Светлый мессия просто обязан хотеть конца света, таково его предназначение. Он жестко привязан к воле бога, он не может действовать по собственному разумению, такова судьба любого мессии.
   - И моя в том числе?
   - И ваша тоже. Вы должны стремиться к тому, чтобы мир продолжил существование.
   - Ты так говоришь, как будто уверена, что у нас ничего не получится.
   - Об этом говорят все пророчества. Но если будущее не предопределено и судьбу можно изменить, то у нас есть шансы.
   - Замечательно. Будем считать, что этот подход и есть единственно правильный. Только к чему все это? Я не собираюсь заниматься спасением мира.
   - Но, владыка! Если не вы, то кто?