Страница:
— Ага, — поддакнул я. — Осталась только самая малость — создать узел, способный отслеживать миллиард абонентов, и научиться клонировать человеческие тела.
— Учиться ничему не нужно, — заявил Габов. — Мы будем использовать технологии яхров.
— Каким образом? Хакнем их узел? Вряд ли его программировали такие же дилетанты, как у нас на Земле.
Габов многозначительно ухмыльнулся и сказал:
— Если мы с Кожуховым не ошиблись в расчетах, то это не будет иметь никакого значения. Помнишь, за несколько дней до спама я тебе высказал одну гипотезу насчет Вудстока?
— Насчет того, что у него в Сети административные полномочия? Так это раньше было, вы об этом говорили, когда я еще с Дашей не познакомился.
— Да? — удивился Габов, потер себе лоб и задумчиво произнес: — Да, точно. Видать, старею, уже в воспоминаниях путаться начал. В общем, если мы с Кожуховым не ошиблись, то для Вудстока не составит проблемы взломать любой планетарный узел.
— Допустим, — сказал я. — Но захочет ли Вудсток нам помогать? Сомневаюсь. Если ваша гипотеза верна, Вудсток в любой момент может снести все астральные барьеры, которыми его отгородили от остальной вселенной. Но он их почему-то игнорирует.
— Возможно, барьеры так просто не сносятся, — предположил Габов. — Ты прав, главная проблема в том, чтобы убедить Вудсток нам помочь. И это твоя основная задача на ближайшее время.
— Вудсток нельзя убедить, — возразил я. — Он вступает в разговор только тогда, когда считает нужным, а если он говорить не хочет, то его не дозовешься. Он ясно сказал, что считает ассимиляцию человечества приемлемым исходом. Я не думаю, что он захочет обсуждать этот вопрос.
— Попробовать надо все равно, — заявил Габов. — А вдруг получится?
Я вспомнил мультфильм с таким названием, глуповато хихикнул и спросил:
— Может, лучше пешком пойдем?
— Нет, — покачал головой Габов. — Лучше полдня потерять, а потом за пять минут долететь.
— Маразм, — констатировал я. — Осталось только добавить «киса куку».
— Нет, — серьезно сказал Габов, — «Киса куку» мы добавлять не будем. Попробуй поговорить с Вудстоком. Если он нам поможет, у нас появится шанс.
— А если не поможет?
— Тогда шанс не появится. Ты правильно сказал, без Вудстока нам их узел не взломать.
— А вы в этом уверены? С сетевыми хакерами из других миров поговорить не пробовали? Ни за что не поверю, что в Сети нет нормального хакерского сообщества.
— Если оно и есть, — сказал Габов, — то оно хорошо замаскировано.
— Естественно, — согласился я, — хакеры по определению должны хорошо маскироваться, иначе они не хакеры, а ламеры. Просто через поисковую систему их не найдешь. По крайней мере, у нас на Земле.
— В Сети тоже их не найдешь, — сказал Габов. — Но сам посуди, зачем сетевым хакерам из цивилизованных миров помогать каким-то там варварам избежать культурной ассимиляции? Представь себе, что к тебе обратились папуасы с просьбой украсть промышленный секрет белых колонизаторов. Куда ты их пошлешь?
— Послать можно в разные места… Да, вы правы, хакеры нам вряд ли помогут. Хотя… А если предложить им доступ на Вудсток? Или хотя бы те технологии, которые мы уже выкачали с Вудстока? А почему бы и нет? Мы пытались монополизировать доступ к Вудстоку и огребли из-за этого кучу проблем. Может, нам стоит поступить наоборот, распространить координаты Вудстока максимально широко? Устроить тот же самый спам, только в масштабах целого сектора. А что? По-моему, это мысль.
Я перевел взгляд на Габова и увидел, что тот сидит с открытым ртом. Почувствовав мое удивление, Габов встряхнулся, закрыл рот, немного помолчал, а затем задумчиво произнес:
— Ты прав, это мысль. Подкину ее Кожухову, пусть пораскинет мозгами.
Даша с утра до вечера занималась исследованиями магии Румылва. Она составила список всех доступных заклинаний, выстроила из них какую-то загадочную таблицу наподобие периодической системы Менделеева и теперь пыталась устранить в ней какие-то мелкие несоответствия. Как пояснила она сама, похоже, что в системе белой магии должны присутствовать еще два заклинания, но в памяти королевы Буджим их почему-то нет. Если экстраполировать закономерности, прослеживаемые в таблице, можно попытаться построить последовательность магических действий, приводящих к генерации неизвестных заклинаний, а если экстраполировать другие закономерности, можно приблизительно предсказать их результаты, и если эти предсказания сбудутся, то в системе магии Румылва многое станет понятно и…
— И что? — спросил я, прервав путаные объяснения Даши. — Допустим, ты поймешь всю систему белой магии от начала до конца. Что тогда?
Даша ответила:
— Тогда я перейду к следующему этапу исследований. Я попробую описать элементарные магические действия в терминах ментальной техники архангелов.
— Кого? — переспросил я и тут же вспомнил планету, с которой начался сетевой путь Даши. — А, вспомнил. Ну ладно, допустим, ты сумеешь выразить магию Румылва в обозначениях архангелов. А дальше что? Вудсток ясно сказал, что магия Румылва не будет работать в других мирах. Чтобы она заработала, надо сделать с миром что-то сложное…
— Ты уверен, что это очень сложно? — перебила меня Даша. — Вудсток тебе говорил, что он смог бы это сделать, если бы захотел. Значит, эта операция не требует ни сложных приспособлений, ни большого количества энергии, ее может выполнить каждый, кто знает, как это делается. Если у меня все получится, мы станет повелителями сетевой магии.
— Я уже говорил об этом с Вудстоком, — напомнил я. — Вудсток сказал, что эксперимент, проведенный на Румылве, не зря признан неудачным. Он не захотел обсуждать детали, но по его тону я понял, что он не одобряет того, что ушедшие сделали с Румылвом.
— А он не говорил тебе, кто такие эти ушедшие? Это были квоги или пришельцы из иных миров?
— Вудсток ничего не говорил. Я так понял, что пришельцы… наверняка пришельцы. Если бы некоторые квоги смогли подняться до следующего уровня, они точно построили бы гостевые порталы.
— А с чего ты взял, что путь к следующему уровню идет через развитие техники?
— А через что ему еще идти? Через духовное самосовершенствование?
— Почему бы и нет? Разве сверхцивилизация обязательно должна быть технической?
— Ну, не знаю… Честно говоря, я об этом даже не думал. Ты такая умная…
Я умолк на полуслове, потому что в мозгу что-то щелкнуло и я понял одну важную вещь. Собственно, я ее давно уже понял, просто никак не мог сформулировать. С тех пор, как мы с Дашей стали жить на Сорэ, я стал чувствовать в наших отношениях что-то неправильное, не фальшь, но… Я не знал, как это можно назвать. А теперь я понял, как это называется. Это называется «разрушение стереотипов». Я привык видеть в Даше юную девочку-школьницу, которая по определению должна быть наивной и несмышленой, а то, что она совсем не глупая, воспринималось как необычная черта, выгодно отличающая ее от сверстниц. Но когда ее душа заняла тело зрелой женщины-эрпа, а затем и женщины-квога, все изменилось, я больше не мог воспринимать ее как глупую девочку, как низшее существо в интеллектуальном и эмоциональном плане. Подсознательно я понял, что она нисколько не глупее меня и это проявляется не только в том, что она знает многое, чего не знаю я, но и в том, что она быстрее и лучше соображает. Она умнее меня практически во всех отношениях. Хотя почему практически? Она однозначно умнее меня. Девочка-вундеркинд, которая перестала быть девочкой и тем самым перестала быть вундеркиндом, а стала той, кем была с самого начала — прекрасной женщиной, не телесно (с человеческой точки зрения эрпы и квоги весьма несимпатичны), но внутренней душевной красотой. Нет, слово «красота» здесь неуместно, Даша не просто красива, она совершенна, настолько совершенна, что рядом с ней я чувствую себя бестолковым придурком, которому по глупому капризу судьбы выпало счастье быть рядом с ней, любить ее и быть любимым.
Ну вот я и произнес слово «любовь», пусть всего лишь мысленно. Да, скорее всего, это именно любовь. Не любовь-пользование, как с Машкой, и не любовь-покровительство, как с Эзерлей, а любовь-восхищение. И одновременно ревность, не к кому-то третьему, а к самому объекту любви, к тому, как легко и непринужденно она развивается и растет. Ревновать любимую к ней самой кажется глупым, но это лишь до тех пор, пока ты не понимаешь, что обязательно придет время, когда твоя личность безнадежно проиграет соревнование и ты станешь для нее пройденным этапом и тормозом на пути на следующий уровень.
Почему-то я уверен, что она обязательно перейдет на следующий уровень. Интересно, это была моя собственная мысль или ее внушил мне Вудсток? А может, он ее и не внушал, может, я всего лишь уловил обрывок его внутренних мыслей, до которых сумел добраться потому, что два сознания в одном мозге никогда нельзя надежно изолировать друг от друга.
Стоп. С чего это я взял, что сознания нельзя изолировать друг от друга? Если немного подумать, это кажется очевидным, но я над этим не думал. Интуиция? Или все-таки мысль Вудстока, проникшая в мое основное сознание? Или любая интуиция как раз и есть внешняя мысль, пришедшая из той части мозга, в которой живет бог? Все, приехали, так и до шизофрении недолго. Кстати, а не первый ли это симптом той шизофрении, о которой предупреждал Вудсток?
— О чем задумался? — спросила Даша.
Я понял, что не знаю, что ответить. Я просто пожал плечами.
— Посмотри по ауре, — сказал я. — Я не могу объяснить словами.
Даша недовольно поморщилась.
— Я не умею читать ауру, — сказала она. — На Вудстоке я изучала только сетевые технологии.
Я смутился.
— Извини, — сказал я, — совсем забыл. Я… просто задумался.
Даша подозрительно оглядела меня и сказала:
— Ну ладно, неважно так неважно. Ты лучше скажи, с Вудстоком поговорил?
Я отрицательно помотал головой.
— Он не хочет разговаривать, — сказал я. — Не отвечает ни на какие вопросы. Ждет, пока я осмыслю очередную порцию информации.
— Тогда поговори с Габовым, — посоветовала Даша. — Он затевает какую-то новую авантюру, я подслушала, как он жаловался Кожухову, что не может тебя привлечь, потому что ты занят с Вудстоком.
— Везет тебе, — сказал я. — Вечно ты в курсе всех дел. А я сколько ни пытаюсь, никак не могу ничего интересного подслушать.
Даша чуть отстранилась и странно посмотрела на меня. По ее ауре я понял, что она удивлена моей… нет, не глупостью, скорее, недалекостью.
— Разве ты еще не понял? — спросила она.
— Что не понял?
Даша вздохнула и сказала:
— Техника архангелов позволяет подслушивать разговоры по Сети, ведущиеся в режиме телефона.
— Как это подслушивать? Любые разговоры, которые ведутся недалеко от тебя, можно подслушать?
— Нет, — помотала головой Даша. — Подслушать можно только разговоры друзей и близких знакомых. Чтобы абонента можно было прослушивать, надо предварительно провести настройку, а для этого надо регулярно общаться с абонентом. Я могу слушать только тебя, Габова и Жириновского.
— А Жириновского-то как? — удивился я. — Он теперь твой близкий знакомый?
— Он провел одну ночь в нашем доме на Сорэ, — ответила Даша, хихикнула и добавила: — Приставать пытался. Но ты не бойся, я ему не дала. Он вообще-то хороший дядька, отвязный такой… Очень умный, кстати, и людей очень хорошо чувствует. На него легко было настроиться, обычно это намного труднее. На Кожухова я уже второй месяц настроиться не могу.
— Я тоже так смогу? — спросил я, чувствуя себя идиотом, до которого все доходит с десятого раза.
— Естественно, — кивнула Даша. — Я думала, ты знаешь. Это самое очевидное применение архангельской методики, если не считать встроенного терминала прямо в мозгу. Оно лежит на поверхности, надо только задуматься…
— У меня не было времени задумываться, — буркнул я. — Все время в бегах…
— Бедный ты мой, — сказала Даша и погладила меня по голове. — Может, тебе отдохнуть несколько дней? Давай устроим свадебное путешествие.
Мне показалось, что я ослышался.
— Чего? — переспросил я.
— Свадебное путешествие, — повторила Даша. — Мы же фактически муж и жена. Почему у тебя лицо стало такое?
Мда… Я поторопился с утверждением, что Даша быстро повзрослела и перестала быть несмышленой девочкой. Она еще очень многого не понимает. Например, того, что мужчине никогда нельзя говорить «давай поженимся», а уж тем более «мы фактически муж и жена». Я, конечно, понимаю, что это все глупые комплексы, но все равно от таких слов колбасит не по-детски.
— Извини, — сказала Даша. — Я не хотела тебя обидеть.
— Я не обиделся.
— Обиделся.
— Не обиделся! Это просто… неожиданно.
— Извини, — повторила Даша. — Считай, что я ничего не говорила. Давай просто отдохнем немного. Съездим на море, искупаемся, позагораем…
— Квоги не загорают, — заметил я. — От яркого солнца у них появляются раздражения на коже.
— Да, действительно, — удивленно кивнула Даша. — Я этого раньше не замечала. Странно, такой очевидный факт…
— Не все очевидные факты бросаются в глаза, — сказал я. — Ты вот ругаешься, что я не заметил, что разговоры по Сети можно подслушивать…
— Не ругаюсь я! — воскликнула Даша. — Я просто удивилась, что ты этого не заметил, а обидеть тебя вовсе не хотела.
— Ладно, проехали, — сказал я. — А то еще поругаемся. Тебе действительно надо отдохнуть?
— Мне не надо. По-моему, это надо тебе.
— О себе я как-нибудь позабочусь. Сейчас не время отдыхать, сейчас надо делом заниматься. Поговорю-ка я лучше с Габовым, доложу о неудаче, а заодно выясню, что за авантюру он задумал.
Я немного подумал и добавил:
— Только не сегодня. Сегодня мне лучше все-таки отдохнуть.
Как только я разобрался во всем этом, сразу стало понятно, почему я раньше не замечал этой возможности. Ее нельзя использовать для тайной войны, потому что ты не просто получаешь чужую информацию, но и делишься своей. Односторонний контакт возможен только в том случае, если тот, к кому ты подключился, не владеет аналогичной методикой и не замечает твоего подключения.
Для начала я опробовал новую технологию на Даше. Это было нечто. Это невозможно описать словами, это можно только прочувствовать на себе.
Когда контакт состоялся, мы с Дашей вдруг стали так близки, как будто моя душа переместилась в ее тело, а ее душа — в мое. Я чувствовал ее эмоции почти как свои и я ощущал, как каждая моя мысль отражается в ее душе целым аккордом ответных мыслей и чувств. Эмоциональный контакт был непрерывным и очень сильным, гораздо сильнее, чем это бывает при обычном сетевом разговоре.
«Ух ты!» воскликнула Даша в моем сознании. «Я и не знала, что так можно».
«Конечно, не знала», подтвердил я. «Ты никогда не делала этого ни с кем, кто может ответить тем же. А сколько людей умеют так делать?»
«Думаю, только мы с тобой. Я не рассказывала Габову про эту возможность, тогда я о ней еще не знала, а потом столько всего навалилось… К тому же, этим способом нельзя подслушивать врага, эта техника годится только для дружеского общения. Ну и еще», она мысленно улыбнулась, «чтобы приглядывать за близкими».
«Эта штука имеет еще одно применение», уточнил я. «Она позволяет понять, что творится в душе любимого человека».
«Ага. Это так прикольно…»
«Что прикольно?»
«Твоя душа. Нет, не в том смысле, что она смешная и убогая, совсем нет! Просто я думала о тебе одно, а теперь выясняется совсем другое…»
Те Дашины эмоции, которые я уловил, ясно говорили, что она не разочарована, а совсем наоборот, но на всякий случай я решил уточнить:
«Думала, я лучше?»
Даша вдруг развеселилась.
«Напрашиваешься на комплимент», констатировала она. «Нет, в целом — не думала. Некоторые твои черты казались странными, я их не то чтобы побаивалась, но относилась к ним настороженно. Я замечала, что ты иногда смотришь на меня так критически и что-то думаешь про себя, а теперь я узнала, что это тебя мучает совесть оттого, что я еще маленькая. Глупенький:-)»
Оказывается, в мысленном общении можно использовать смайлики. Никогда бы не подумал. Или это мое подсознание пытается облечь обнаженные Дашины чувства в более привычную форму?
«Не обижайся», продолжала Даша. «Но ты ведь действительно совсем глупенький. Ты переживаешь из-за такой ерунды! И еще я теперь знаю, что ты переживаешь из-за того, что у тебя были две… нет, три девушки, ты их любил, а потом разлюбил и теперь боишься, что и со мной тоже… Ух ты! Ты любил чужую?! Ой, извини, я не знала. Я больше не буду туда смотреть, извини».
Я подавил вспыхнувшее раздражение, собрался с мыслями и осторожно сказал:
«Смотри куда хочешь. В таком тесном контакте ничего нельзя скрыть друг от друга».
«Ну, не знаю», неуверенно произнесла Даша и вдруг вскрикнула: «Ой!» и сразу погрустнела. «Я думала, ты выше этих глупостей», пояснила она.
«Каких глупостей?» переспросил я, хотя уже понял, что она имеет ввиду.
«Ты уже понял», сказала Даша. «Я имею ввиду глупости насчет того, что мужчина должен быть главой семьи, жена должна слушаться… Почему это так важно для тебя? Ты так страдаешь оттого, что я не дура… Зачем это? Нам так хорошо вместе и какое значение может иметь все остальное? Почему нельзя просто любить друг друга? И почему ты каждый раз вздрагиваешь, когда слышишь слово любовь?»
Я вздохнул и сказал:
«Боюсь, ты не поймешь. Чтобы это понять, надо родиться мужчиной. Ты лучше скажи, зачем тебе держать в голове кучу знаний про всякую косметику? Открою тебе тайну — если девушка не является совсем уж страшилищем, большинству мужчин глубоко плевать, насколько гламурно она выглядит. Многих косметика просто раздражает, в том числе и меня. А еще журналы твои бестолковые…»
«Уел», констатировала Даша. «Один — один. Мы с тобой никогда не поймем друг друга».
«Мы уже понимаем друг друга», возразил я. «Мы разные, но это не мешает нам быть вместе. Главное — не пытаться переделывать друг друга под себя».
И тут я почувствовал, что в Дашино сознание ворвалась новая мысль, не связанная ни с нашим разговором, ни с каким-либо другим разговором по Сети. Я не смог определить, о чем эта мысль, но понял, что Даша очень сильно удивлена и обеспокоена.
«Андрей, зайди ко мне», попросила Даша. «Физически. И побыстрее, пожалуйста. У нас проблема».
А вот скрученный гвардеец оперативником не был, хотя человеком, несомненно, был. Потому что те слова, которые он выкрикивал, никак не могли быть рождены сознанием квога.
— Вы не имеете права! — орал этот тип. — Вам никто не позволял превращать эту планету в свою личную собственность! Румылв должен быть открыт для всех желающих!
— Что он несет? — спросил я, обращаясь к Даше.
Но ответила мне не она, а Габов. Он разразился длинной и витиеватой тирадой, смысл которой сводился к тому, что он желает субъекту, которого держит за руку, подвергнуться групповому изнасилованию в противоестественной форме со стороны большого стада зомбей, летучих призраков, бестелесных демонов, костяных гончих и еще нескольких других персонажей народного фольклора.
— Кто это такой? — спросил я. — Откуда он взялся?
— Кто такой — сейчас выясним, — сказал Габов. — А взялся он с нашей родной матушки Земли. Говорит, что координаты Румылва появились в интернете.
«Твою мать», подумал я, а вслух сказал:
— Да чтоб ему пылевой демон уши пооткусывал!
Даша хихикнула.
— Прикольно вы ругаетесь, — сказала она.
— Ничего прикольного! — рявкнул Габов. — Это конец всему, всем нашим планам! Не знаю, как яхры сумели выследить нас здесь, но теперь нам точно конец.
— А как же два запасных убежища? — спросил я.
Габов объяснил, что оба запасных убежища битком набиты разнообразной нечистью, по большей части сексуально озабоченной. Только поделившись этой информацией, он перешел на нормальный квогский язык.
— Нет никаких убежищ, — сказал Габов. — Ничего не успели еще подготовить.
Даша нахмурилась.
— Тогда за какими призрачными гномами мы поперлись сюда, очертя голову? — спросила она. — Неужели трудно было нормально подготовить пути для отступления?
— Трудно, — огрызнулся Габов. — С этими мертвыми лесниками, которые называют себя политиками…
— Хватит ругаться матом! — провозгласила Даша величественным королевским голосом. — Если можете разговаривать нормально, лучше говорите русским матом, я в квогской ругани половину слов не понимаю.
— А я все понимаю, — подал голос лейтенант дворцовой гвардии.
— Потому что ты лейтенант, а я королева! В моем присутствии нормальные люди матом не ругаются.
Пока продолжалась эта перепалка, Габов и неизвестный лейтенант методично связывали нарушителя спокойствия по рукам и ногам. Завершив процедуру, Габов выпрямился, отер пот со лба и громогласно завопил:
— Стража!
Двери кабинета открылись и внутрь неуверенно просунулась голова какого-то унтер-офицера.
— Забрать этого, — распорядился Габов. — Отнести в пыточную и мучить до тех пор, пока демон не выйдет наружу.
Унтер-офицер шумно сглотнул и сотворил знак, защищающий от нечисти согласно народным поверьям.
— А как определить, — спросил он, — когда демон выйдет наружу?
Габов повернулся к лейтенанту и сказал:
— Магнум, сходи, проследи, чтобы этого урода долго не мучили. Как тело освободится, сразу прекращай пытку.
Магнум кивнул и тихо произнес, как бы невзначай:
— Я не Магнум, я Опу.
Габов буркнул себе под нос:
— Задница ты.
Магнум-Опу, ухватил пленного за конец веревки и поволок к дверям.
Даша дождалась, когда они покинут кабинет, и сказала:
— Вы слишком распускаете язык, Николай Алексеевич. Обижать Магнума было совсем не обязательно.
Габов глубоко вдохнул, выдохнул, еще раз вдохнул и сказал:
— Сам знаю. Но это же конец! Все пропало…
— Это еще не конец, — сказала Даша. — Ничего еще не пропало. Пока мы живы, ничто не пропало.
— Хорошо тебе так говорить, — вздохнул Габов. — Ты еще молодая, не знаешь, что такое настоящий облом.
— Вы лучше не философствуйте, — посоветовала Даша, — а свяжитесь с Кожуховым и дайте ему вводную. Пусть проанализирует ситуацию и выдаст прогноз. Главное — не раскисайте.
Затем Даша многозначительно посмотрела на меня и сказала:
— Пойдем, Андрей, не будем мешать Николаю Алексеевичу.
— А причем тут политики? — не понял я. — Думаешь, это кто-то из политиков слил координаты Румылва в интернет?
— А кто же еще? Либо кто-то из них, либо Арадан, третьего не дано.
— А Арадану зачем такую свинью нам подкладывать? — удивился я. — Он, наоборот, заинтересован в том, чтобы на Румылве не было посторонних.
— Возможно, он убедился, что нас с Румылва уже не выгнать, и решил отомстить. Но я не уверена, что это он все устроил, я все-таки думаю, политики поработали. И зачем только Николай Алексеевич их на Сорэ вытащил?
— И в самом деле, зачем? — спросил я.
— У него выбора не было. Такие вопросы он тогда еще не решал.
— А кто решал?
— Президент, конечно. Кто же еще?
— Лично?
— Лично. На Сорэ всем реально руководил он, Габов начал действовать автономно только на Румылве. Неудачно начал.
— Да уж, — вздохнул я. — Не повезло человеку.
— Причем тут не повезло? — возмутилась Даша. — Нельзя было начинать передислокацию на Румылв, пока оперативники не разобрались с Араданом. Подбрось-ка мне, кстати, ссылку на Арадана.
— Зачем? — удивился я.
— Так, одну мысль проверить.
— Держи.
— Есть. Странно…
— Что странно?
— Арадана по-прежнему нет в Сети. Либо он погиб, либо по-прежнему сидит на Румылве и прячется за своим заклинанием. Я подумала, что если это он на нас разозлился, вернулся на Землю и всем растрезвонил про Румылв, то сейчас он должен быть за пределами Румылва, а там ему от Сети не закрыться. Но он по-прежнему закрыт от Сети. Наверное, и вправду политики поработали. Уроды, блин. Не нужно было Габову рассказывать про Румылв никому, даже президенту.
— Учиться ничему не нужно, — заявил Габов. — Мы будем использовать технологии яхров.
— Каким образом? Хакнем их узел? Вряд ли его программировали такие же дилетанты, как у нас на Земле.
Габов многозначительно ухмыльнулся и сказал:
— Если мы с Кожуховым не ошиблись в расчетах, то это не будет иметь никакого значения. Помнишь, за несколько дней до спама я тебе высказал одну гипотезу насчет Вудстока?
— Насчет того, что у него в Сети административные полномочия? Так это раньше было, вы об этом говорили, когда я еще с Дашей не познакомился.
— Да? — удивился Габов, потер себе лоб и задумчиво произнес: — Да, точно. Видать, старею, уже в воспоминаниях путаться начал. В общем, если мы с Кожуховым не ошиблись, то для Вудстока не составит проблемы взломать любой планетарный узел.
— Допустим, — сказал я. — Но захочет ли Вудсток нам помогать? Сомневаюсь. Если ваша гипотеза верна, Вудсток в любой момент может снести все астральные барьеры, которыми его отгородили от остальной вселенной. Но он их почему-то игнорирует.
— Возможно, барьеры так просто не сносятся, — предположил Габов. — Ты прав, главная проблема в том, чтобы убедить Вудсток нам помочь. И это твоя основная задача на ближайшее время.
— Вудсток нельзя убедить, — возразил я. — Он вступает в разговор только тогда, когда считает нужным, а если он говорить не хочет, то его не дозовешься. Он ясно сказал, что считает ассимиляцию человечества приемлемым исходом. Я не думаю, что он захочет обсуждать этот вопрос.
— Попробовать надо все равно, — заявил Габов. — А вдруг получится?
Я вспомнил мультфильм с таким названием, глуповато хихикнул и спросил:
— Может, лучше пешком пойдем?
— Нет, — покачал головой Габов. — Лучше полдня потерять, а потом за пять минут долететь.
— Маразм, — констатировал я. — Осталось только добавить «киса куку».
— Нет, — серьезно сказал Габов, — «Киса куку» мы добавлять не будем. Попробуй поговорить с Вудстоком. Если он нам поможет, у нас появится шанс.
— А если не поможет?
— Тогда шанс не появится. Ты правильно сказал, без Вудстока нам их узел не взломать.
— А вы в этом уверены? С сетевыми хакерами из других миров поговорить не пробовали? Ни за что не поверю, что в Сети нет нормального хакерского сообщества.
— Если оно и есть, — сказал Габов, — то оно хорошо замаскировано.
— Естественно, — согласился я, — хакеры по определению должны хорошо маскироваться, иначе они не хакеры, а ламеры. Просто через поисковую систему их не найдешь. По крайней мере, у нас на Земле.
— В Сети тоже их не найдешь, — сказал Габов. — Но сам посуди, зачем сетевым хакерам из цивилизованных миров помогать каким-то там варварам избежать культурной ассимиляции? Представь себе, что к тебе обратились папуасы с просьбой украсть промышленный секрет белых колонизаторов. Куда ты их пошлешь?
— Послать можно в разные места… Да, вы правы, хакеры нам вряд ли помогут. Хотя… А если предложить им доступ на Вудсток? Или хотя бы те технологии, которые мы уже выкачали с Вудстока? А почему бы и нет? Мы пытались монополизировать доступ к Вудстоку и огребли из-за этого кучу проблем. Может, нам стоит поступить наоборот, распространить координаты Вудстока максимально широко? Устроить тот же самый спам, только в масштабах целого сектора. А что? По-моему, это мысль.
Я перевел взгляд на Габова и увидел, что тот сидит с открытым ртом. Почувствовав мое удивление, Габов встряхнулся, закрыл рот, немного помолчал, а затем задумчиво произнес:
— Ты прав, это мысль. Подкину ее Кожухову, пусть пораскинет мозгами.
5
Попытки поговорить с Вудстоком ни к чему не привели — он не отвечал ни на какие вопросы. Похоже, он решил неукоснительно придерживаться своего правила — не вмешиваться в дела подопечных до тех пор, пока их по-настоящему не припрет.Даша с утра до вечера занималась исследованиями магии Румылва. Она составила список всех доступных заклинаний, выстроила из них какую-то загадочную таблицу наподобие периодической системы Менделеева и теперь пыталась устранить в ней какие-то мелкие несоответствия. Как пояснила она сама, похоже, что в системе белой магии должны присутствовать еще два заклинания, но в памяти королевы Буджим их почему-то нет. Если экстраполировать закономерности, прослеживаемые в таблице, можно попытаться построить последовательность магических действий, приводящих к генерации неизвестных заклинаний, а если экстраполировать другие закономерности, можно приблизительно предсказать их результаты, и если эти предсказания сбудутся, то в системе магии Румылва многое станет понятно и…
— И что? — спросил я, прервав путаные объяснения Даши. — Допустим, ты поймешь всю систему белой магии от начала до конца. Что тогда?
Даша ответила:
— Тогда я перейду к следующему этапу исследований. Я попробую описать элементарные магические действия в терминах ментальной техники архангелов.
— Кого? — переспросил я и тут же вспомнил планету, с которой начался сетевой путь Даши. — А, вспомнил. Ну ладно, допустим, ты сумеешь выразить магию Румылва в обозначениях архангелов. А дальше что? Вудсток ясно сказал, что магия Румылва не будет работать в других мирах. Чтобы она заработала, надо сделать с миром что-то сложное…
— Ты уверен, что это очень сложно? — перебила меня Даша. — Вудсток тебе говорил, что он смог бы это сделать, если бы захотел. Значит, эта операция не требует ни сложных приспособлений, ни большого количества энергии, ее может выполнить каждый, кто знает, как это делается. Если у меня все получится, мы станет повелителями сетевой магии.
— Я уже говорил об этом с Вудстоком, — напомнил я. — Вудсток сказал, что эксперимент, проведенный на Румылве, не зря признан неудачным. Он не захотел обсуждать детали, но по его тону я понял, что он не одобряет того, что ушедшие сделали с Румылвом.
— А он не говорил тебе, кто такие эти ушедшие? Это были квоги или пришельцы из иных миров?
— Вудсток ничего не говорил. Я так понял, что пришельцы… наверняка пришельцы. Если бы некоторые квоги смогли подняться до следующего уровня, они точно построили бы гостевые порталы.
— А с чего ты взял, что путь к следующему уровню идет через развитие техники?
— А через что ему еще идти? Через духовное самосовершенствование?
— Почему бы и нет? Разве сверхцивилизация обязательно должна быть технической?
— Ну, не знаю… Честно говоря, я об этом даже не думал. Ты такая умная…
Я умолк на полуслове, потому что в мозгу что-то щелкнуло и я понял одну важную вещь. Собственно, я ее давно уже понял, просто никак не мог сформулировать. С тех пор, как мы с Дашей стали жить на Сорэ, я стал чувствовать в наших отношениях что-то неправильное, не фальшь, но… Я не знал, как это можно назвать. А теперь я понял, как это называется. Это называется «разрушение стереотипов». Я привык видеть в Даше юную девочку-школьницу, которая по определению должна быть наивной и несмышленой, а то, что она совсем не глупая, воспринималось как необычная черта, выгодно отличающая ее от сверстниц. Но когда ее душа заняла тело зрелой женщины-эрпа, а затем и женщины-квога, все изменилось, я больше не мог воспринимать ее как глупую девочку, как низшее существо в интеллектуальном и эмоциональном плане. Подсознательно я понял, что она нисколько не глупее меня и это проявляется не только в том, что она знает многое, чего не знаю я, но и в том, что она быстрее и лучше соображает. Она умнее меня практически во всех отношениях. Хотя почему практически? Она однозначно умнее меня. Девочка-вундеркинд, которая перестала быть девочкой и тем самым перестала быть вундеркиндом, а стала той, кем была с самого начала — прекрасной женщиной, не телесно (с человеческой точки зрения эрпы и квоги весьма несимпатичны), но внутренней душевной красотой. Нет, слово «красота» здесь неуместно, Даша не просто красива, она совершенна, настолько совершенна, что рядом с ней я чувствую себя бестолковым придурком, которому по глупому капризу судьбы выпало счастье быть рядом с ней, любить ее и быть любимым.
Ну вот я и произнес слово «любовь», пусть всего лишь мысленно. Да, скорее всего, это именно любовь. Не любовь-пользование, как с Машкой, и не любовь-покровительство, как с Эзерлей, а любовь-восхищение. И одновременно ревность, не к кому-то третьему, а к самому объекту любви, к тому, как легко и непринужденно она развивается и растет. Ревновать любимую к ней самой кажется глупым, но это лишь до тех пор, пока ты не понимаешь, что обязательно придет время, когда твоя личность безнадежно проиграет соревнование и ты станешь для нее пройденным этапом и тормозом на пути на следующий уровень.
Почему-то я уверен, что она обязательно перейдет на следующий уровень. Интересно, это была моя собственная мысль или ее внушил мне Вудсток? А может, он ее и не внушал, может, я всего лишь уловил обрывок его внутренних мыслей, до которых сумел добраться потому, что два сознания в одном мозге никогда нельзя надежно изолировать друг от друга.
Стоп. С чего это я взял, что сознания нельзя изолировать друг от друга? Если немного подумать, это кажется очевидным, но я над этим не думал. Интуиция? Или все-таки мысль Вудстока, проникшая в мое основное сознание? Или любая интуиция как раз и есть внешняя мысль, пришедшая из той части мозга, в которой живет бог? Все, приехали, так и до шизофрении недолго. Кстати, а не первый ли это симптом той шизофрении, о которой предупреждал Вудсток?
— О чем задумался? — спросила Даша.
Я понял, что не знаю, что ответить. Я просто пожал плечами.
— Посмотри по ауре, — сказал я. — Я не могу объяснить словами.
Даша недовольно поморщилась.
— Я не умею читать ауру, — сказала она. — На Вудстоке я изучала только сетевые технологии.
Я смутился.
— Извини, — сказал я, — совсем забыл. Я… просто задумался.
Даша подозрительно оглядела меня и сказала:
— Ну ладно, неважно так неважно. Ты лучше скажи, с Вудстоком поговорил?
Я отрицательно помотал головой.
— Он не хочет разговаривать, — сказал я. — Не отвечает ни на какие вопросы. Ждет, пока я осмыслю очередную порцию информации.
— Тогда поговори с Габовым, — посоветовала Даша. — Он затевает какую-то новую авантюру, я подслушала, как он жаловался Кожухову, что не может тебя привлечь, потому что ты занят с Вудстоком.
— Везет тебе, — сказал я. — Вечно ты в курсе всех дел. А я сколько ни пытаюсь, никак не могу ничего интересного подслушать.
Даша чуть отстранилась и странно посмотрела на меня. По ее ауре я понял, что она удивлена моей… нет, не глупостью, скорее, недалекостью.
— Разве ты еще не понял? — спросила она.
— Что не понял?
Даша вздохнула и сказала:
— Техника архангелов позволяет подслушивать разговоры по Сети, ведущиеся в режиме телефона.
— Как это подслушивать? Любые разговоры, которые ведутся недалеко от тебя, можно подслушать?
— Нет, — помотала головой Даша. — Подслушать можно только разговоры друзей и близких знакомых. Чтобы абонента можно было прослушивать, надо предварительно провести настройку, а для этого надо регулярно общаться с абонентом. Я могу слушать только тебя, Габова и Жириновского.
— А Жириновского-то как? — удивился я. — Он теперь твой близкий знакомый?
— Он провел одну ночь в нашем доме на Сорэ, — ответила Даша, хихикнула и добавила: — Приставать пытался. Но ты не бойся, я ему не дала. Он вообще-то хороший дядька, отвязный такой… Очень умный, кстати, и людей очень хорошо чувствует. На него легко было настроиться, обычно это намного труднее. На Кожухова я уже второй месяц настроиться не могу.
— Я тоже так смогу? — спросил я, чувствуя себя идиотом, до которого все доходит с десятого раза.
— Естественно, — кивнула Даша. — Я думала, ты знаешь. Это самое очевидное применение архангельской методики, если не считать встроенного терминала прямо в мозгу. Оно лежит на поверхности, надо только задуматься…
— У меня не было времени задумываться, — буркнул я. — Все время в бегах…
— Бедный ты мой, — сказала Даша и погладила меня по голове. — Может, тебе отдохнуть несколько дней? Давай устроим свадебное путешествие.
Мне показалось, что я ослышался.
— Чего? — переспросил я.
— Свадебное путешествие, — повторила Даша. — Мы же фактически муж и жена. Почему у тебя лицо стало такое?
Мда… Я поторопился с утверждением, что Даша быстро повзрослела и перестала быть несмышленой девочкой. Она еще очень многого не понимает. Например, того, что мужчине никогда нельзя говорить «давай поженимся», а уж тем более «мы фактически муж и жена». Я, конечно, понимаю, что это все глупые комплексы, но все равно от таких слов колбасит не по-детски.
— Извини, — сказала Даша. — Я не хотела тебя обидеть.
— Я не обиделся.
— Обиделся.
— Не обиделся! Это просто… неожиданно.
— Извини, — повторила Даша. — Считай, что я ничего не говорила. Давай просто отдохнем немного. Съездим на море, искупаемся, позагораем…
— Квоги не загорают, — заметил я. — От яркого солнца у них появляются раздражения на коже.
— Да, действительно, — удивленно кивнула Даша. — Я этого раньше не замечала. Странно, такой очевидный факт…
— Не все очевидные факты бросаются в глаза, — сказал я. — Ты вот ругаешься, что я не заметил, что разговоры по Сети можно подслушивать…
— Не ругаюсь я! — воскликнула Даша. — Я просто удивилась, что ты этого не заметил, а обидеть тебя вовсе не хотела.
— Ладно, проехали, — сказал я. — А то еще поругаемся. Тебе действительно надо отдохнуть?
— Мне не надо. По-моему, это надо тебе.
— О себе я как-нибудь позабочусь. Сейчас не время отдыхать, сейчас надо делом заниматься. Поговорю-ка я лучше с Габовым, доложу о неудаче, а заодно выясню, что за авантюру он задумал.
Я немного подумал и добавил:
— Только не сегодня. Сегодня мне лучше все-таки отдохнуть.
6
Подслушивать чужие разговоры по Сети очень просто. Как только понимаешь, что это возможно в принципе, все остальное оказывается делом техники, самое трудное — настроиться на абонента. Вообще-то, этот процесс неправильно называть подслушиванием, на самом деле ты как бы соединяешь свое сознание с сознанием другого разумного существа и каждая его мысль становится доступна тебе, как и каждая твоя мысль — ему. Это та же самая эмпатия, только на более высоком уровне.Как только я разобрался во всем этом, сразу стало понятно, почему я раньше не замечал этой возможности. Ее нельзя использовать для тайной войны, потому что ты не просто получаешь чужую информацию, но и делишься своей. Односторонний контакт возможен только в том случае, если тот, к кому ты подключился, не владеет аналогичной методикой и не замечает твоего подключения.
Для начала я опробовал новую технологию на Даше. Это было нечто. Это невозможно описать словами, это можно только прочувствовать на себе.
Когда контакт состоялся, мы с Дашей вдруг стали так близки, как будто моя душа переместилась в ее тело, а ее душа — в мое. Я чувствовал ее эмоции почти как свои и я ощущал, как каждая моя мысль отражается в ее душе целым аккордом ответных мыслей и чувств. Эмоциональный контакт был непрерывным и очень сильным, гораздо сильнее, чем это бывает при обычном сетевом разговоре.
«Ух ты!» воскликнула Даша в моем сознании. «Я и не знала, что так можно».
«Конечно, не знала», подтвердил я. «Ты никогда не делала этого ни с кем, кто может ответить тем же. А сколько людей умеют так делать?»
«Думаю, только мы с тобой. Я не рассказывала Габову про эту возможность, тогда я о ней еще не знала, а потом столько всего навалилось… К тому же, этим способом нельзя подслушивать врага, эта техника годится только для дружеского общения. Ну и еще», она мысленно улыбнулась, «чтобы приглядывать за близкими».
«Эта штука имеет еще одно применение», уточнил я. «Она позволяет понять, что творится в душе любимого человека».
«Ага. Это так прикольно…»
«Что прикольно?»
«Твоя душа. Нет, не в том смысле, что она смешная и убогая, совсем нет! Просто я думала о тебе одно, а теперь выясняется совсем другое…»
Те Дашины эмоции, которые я уловил, ясно говорили, что она не разочарована, а совсем наоборот, но на всякий случай я решил уточнить:
«Думала, я лучше?»
Даша вдруг развеселилась.
«Напрашиваешься на комплимент», констатировала она. «Нет, в целом — не думала. Некоторые твои черты казались странными, я их не то чтобы побаивалась, но относилась к ним настороженно. Я замечала, что ты иногда смотришь на меня так критически и что-то думаешь про себя, а теперь я узнала, что это тебя мучает совесть оттого, что я еще маленькая. Глупенький:-)»
Оказывается, в мысленном общении можно использовать смайлики. Никогда бы не подумал. Или это мое подсознание пытается облечь обнаженные Дашины чувства в более привычную форму?
«Не обижайся», продолжала Даша. «Но ты ведь действительно совсем глупенький. Ты переживаешь из-за такой ерунды! И еще я теперь знаю, что ты переживаешь из-за того, что у тебя были две… нет, три девушки, ты их любил, а потом разлюбил и теперь боишься, что и со мной тоже… Ух ты! Ты любил чужую?! Ой, извини, я не знала. Я больше не буду туда смотреть, извини».
Я подавил вспыхнувшее раздражение, собрался с мыслями и осторожно сказал:
«Смотри куда хочешь. В таком тесном контакте ничего нельзя скрыть друг от друга».
«Ну, не знаю», неуверенно произнесла Даша и вдруг вскрикнула: «Ой!» и сразу погрустнела. «Я думала, ты выше этих глупостей», пояснила она.
«Каких глупостей?» переспросил я, хотя уже понял, что она имеет ввиду.
«Ты уже понял», сказала Даша. «Я имею ввиду глупости насчет того, что мужчина должен быть главой семьи, жена должна слушаться… Почему это так важно для тебя? Ты так страдаешь оттого, что я не дура… Зачем это? Нам так хорошо вместе и какое значение может иметь все остальное? Почему нельзя просто любить друг друга? И почему ты каждый раз вздрагиваешь, когда слышишь слово любовь?»
Я вздохнул и сказал:
«Боюсь, ты не поймешь. Чтобы это понять, надо родиться мужчиной. Ты лучше скажи, зачем тебе держать в голове кучу знаний про всякую косметику? Открою тебе тайну — если девушка не является совсем уж страшилищем, большинству мужчин глубоко плевать, насколько гламурно она выглядит. Многих косметика просто раздражает, в том числе и меня. А еще журналы твои бестолковые…»
«Уел», констатировала Даша. «Один — один. Мы с тобой никогда не поймем друг друга».
«Мы уже понимаем друг друга», возразил я. «Мы разные, но это не мешает нам быть вместе. Главное — не пытаться переделывать друг друга под себя».
И тут я почувствовал, что в Дашино сознание ворвалась новая мысль, не связанная ни с нашим разговором, ни с каким-либо другим разговором по Сети. Я не смог определить, о чем эта мысль, но понял, что Даша очень сильно удивлена и обеспокоена.
«Андрей, зайди ко мне», попросила Даша. «Физически. И побыстрее, пожалуйста. У нас проблема».
7
Когда я вошел в королевский кабинет, Даша сидела на краешке длинного стола, за которым раз в двенадцать дней собирается королевский совет, и с любопытством разглядывала стоявшего перед ней гвардейца. Если быть совсем точным, гвардеец не стоял, то есть, стоял, но не вертикально — его руки были заломлены за спину, туловище наклонено вперед, а головой он упирался в столешницу. За одну руку его держал Ксижми Зув, то есть Габов, а за другую — кто-то из лейтенантов дворцовой стражи. Насколько я помнил, в теле этого лейтенанта сейчас размещалось сознание одного из габовских оперативников.А вот скрученный гвардеец оперативником не был, хотя человеком, несомненно, был. Потому что те слова, которые он выкрикивал, никак не могли быть рождены сознанием квога.
— Вы не имеете права! — орал этот тип. — Вам никто не позволял превращать эту планету в свою личную собственность! Румылв должен быть открыт для всех желающих!
— Что он несет? — спросил я, обращаясь к Даше.
Но ответила мне не она, а Габов. Он разразился длинной и витиеватой тирадой, смысл которой сводился к тому, что он желает субъекту, которого держит за руку, подвергнуться групповому изнасилованию в противоестественной форме со стороны большого стада зомбей, летучих призраков, бестелесных демонов, костяных гончих и еще нескольких других персонажей народного фольклора.
— Кто это такой? — спросил я. — Откуда он взялся?
— Кто такой — сейчас выясним, — сказал Габов. — А взялся он с нашей родной матушки Земли. Говорит, что координаты Румылва появились в интернете.
«Твою мать», подумал я, а вслух сказал:
— Да чтоб ему пылевой демон уши пооткусывал!
Даша хихикнула.
— Прикольно вы ругаетесь, — сказала она.
— Ничего прикольного! — рявкнул Габов. — Это конец всему, всем нашим планам! Не знаю, как яхры сумели выследить нас здесь, но теперь нам точно конец.
— А как же два запасных убежища? — спросил я.
Габов объяснил, что оба запасных убежища битком набиты разнообразной нечистью, по большей части сексуально озабоченной. Только поделившись этой информацией, он перешел на нормальный квогский язык.
— Нет никаких убежищ, — сказал Габов. — Ничего не успели еще подготовить.
Даша нахмурилась.
— Тогда за какими призрачными гномами мы поперлись сюда, очертя голову? — спросила она. — Неужели трудно было нормально подготовить пути для отступления?
— Трудно, — огрызнулся Габов. — С этими мертвыми лесниками, которые называют себя политиками…
— Хватит ругаться матом! — провозгласила Даша величественным королевским голосом. — Если можете разговаривать нормально, лучше говорите русским матом, я в квогской ругани половину слов не понимаю.
— А я все понимаю, — подал голос лейтенант дворцовой гвардии.
— Потому что ты лейтенант, а я королева! В моем присутствии нормальные люди матом не ругаются.
Пока продолжалась эта перепалка, Габов и неизвестный лейтенант методично связывали нарушителя спокойствия по рукам и ногам. Завершив процедуру, Габов выпрямился, отер пот со лба и громогласно завопил:
— Стража!
Двери кабинета открылись и внутрь неуверенно просунулась голова какого-то унтер-офицера.
— Забрать этого, — распорядился Габов. — Отнести в пыточную и мучить до тех пор, пока демон не выйдет наружу.
Унтер-офицер шумно сглотнул и сотворил знак, защищающий от нечисти согласно народным поверьям.
— А как определить, — спросил он, — когда демон выйдет наружу?
Габов повернулся к лейтенанту и сказал:
— Магнум, сходи, проследи, чтобы этого урода долго не мучили. Как тело освободится, сразу прекращай пытку.
Магнум кивнул и тихо произнес, как бы невзначай:
— Я не Магнум, я Опу.
Габов буркнул себе под нос:
— Задница ты.
Магнум-Опу, ухватил пленного за конец веревки и поволок к дверям.
Даша дождалась, когда они покинут кабинет, и сказала:
— Вы слишком распускаете язык, Николай Алексеевич. Обижать Магнума было совсем не обязательно.
Габов глубоко вдохнул, выдохнул, еще раз вдохнул и сказал:
— Сам знаю. Но это же конец! Все пропало…
— Это еще не конец, — сказала Даша. — Ничего еще не пропало. Пока мы живы, ничто не пропало.
— Хорошо тебе так говорить, — вздохнул Габов. — Ты еще молодая, не знаешь, что такое настоящий облом.
— Вы лучше не философствуйте, — посоветовала Даша, — а свяжитесь с Кожуховым и дайте ему вводную. Пусть проанализирует ситуацию и выдаст прогноз. Главное — не раскисайте.
Затем Даша многозначительно посмотрела на меня и сказала:
— Пойдем, Андрей, не будем мешать Николаю Алексеевичу.
8
— Идиоты, — сказала Даша, когда за нами захлопнулись двери королевской опочивальни. — Кругом одни идиоты, вообще ничего не могут нормально сделать. Политики, блин.— А причем тут политики? — не понял я. — Думаешь, это кто-то из политиков слил координаты Румылва в интернет?
— А кто же еще? Либо кто-то из них, либо Арадан, третьего не дано.
— А Арадану зачем такую свинью нам подкладывать? — удивился я. — Он, наоборот, заинтересован в том, чтобы на Румылве не было посторонних.
— Возможно, он убедился, что нас с Румылва уже не выгнать, и решил отомстить. Но я не уверена, что это он все устроил, я все-таки думаю, политики поработали. И зачем только Николай Алексеевич их на Сорэ вытащил?
— И в самом деле, зачем? — спросил я.
— У него выбора не было. Такие вопросы он тогда еще не решал.
— А кто решал?
— Президент, конечно. Кто же еще?
— Лично?
— Лично. На Сорэ всем реально руководил он, Габов начал действовать автономно только на Румылве. Неудачно начал.
— Да уж, — вздохнул я. — Не повезло человеку.
— Причем тут не повезло? — возмутилась Даша. — Нельзя было начинать передислокацию на Румылв, пока оперативники не разобрались с Араданом. Подбрось-ка мне, кстати, ссылку на Арадана.
— Зачем? — удивился я.
— Так, одну мысль проверить.
— Держи.
— Есть. Странно…
— Что странно?
— Арадана по-прежнему нет в Сети. Либо он погиб, либо по-прежнему сидит на Румылве и прячется за своим заклинанием. Я подумала, что если это он на нас разозлился, вернулся на Землю и всем растрезвонил про Румылв, то сейчас он должен быть за пределами Румылва, а там ему от Сети не закрыться. Но он по-прежнему закрыт от Сети. Наверное, и вправду политики поработали. Уроды, блин. Не нужно было Габову рассказывать про Румылв никому, даже президенту.