Страница:
«Как твое развитие, кстати?» спросило я. «Барьер уже близок?»
«Вудсток говорит, осталось еще немного».
«Сколько времени это займет? Хотя бы приблизительно?»
«А я-то откуда знаю?» ответило мы-два. «Вудсток говорит, что движение к барьеру нему может растянуться на годы. Но ты не волнуйся, когда переход состоится, я тебе расскажу, как и что».
«Я и не волнуюсь», сказало я. «Я о другом беспокоюсь. Эти синтетические придурки… Их как-нибудь можно остановить?»
«Даже не думай!» воскликнуло мы-два. «Иначе мне придется сразиться с самим собой».
Я немного подумал и отключился.
Что-то я размечтался. Идеальный вариант — это, конечно, здорово, но более реален другой вариант, при котором земная культура попросту взорвется. В принципе, защититься от такого развития событий не так уж и сложно. Во-первых, надо построить нормальный планетарный узел, обеспечивающий нормальный контроль за прибытием-убытием народа. Для начала пусть узел контролирует какой-то один район Земли. Например, сделаем московскую область зоной, закрытой для инопланетян, а своих граждан, побывавших в иных мирах, будем туда впускать только после тщательной проверки. Балласт с Броуна отправлять обратно в Сеть или вообще расстреливать на месте. Жестоко, конечно, но выживание расы иногда требует жестоких мер.
Границы закрытой зоны охранять максимально серьезно, а не так, как сейчас охраняется государственная граница. Дерьмократы и либерасты будут возмущаться, но их придется заткнуть. Когда решается вопрос о выживании нации, единственной возможной формой правления становится диктатура.
Если мы продержимся хотя бы три месяца, закрытую зону можно будет постепенно расширять с идеей в конце концов накрыть ей всю планету. Для инопланетян ввести визы, для землян — список миров, запретных для посещения, а первым номером в этом списке будет идти Броун. Запретить вход в Сеть простым гражданам невозможно технически, но цензура совсем не обязана быть предварительной. Если какой-то товарищ сдуру отправился в запретный мир, пусть потом не обижается, когда его попросят больше не возвращаться на Землю.
Очень трудно будет все это организовать, но другого выхода у нас нет. В принципе, задача решаемая. Самое трудное — продержаться до того момента, когда в нашем распоряжении появится нормальный планетарный узел. А это займет никак не меньше месяца Сначала надо достроить нанозавод, затем построить его копию и только после этого можно будет приступать к строительству центрального компьютера будущего планетарного узла. А потом его наверняка будет нужно настраивать, обучать…
Успеем ли мы сделать все необходимое до того, как зараза Броуна доберется до Земли? Не знаю. Но попробовать надо.
Я связался по Сети с Габовым и изложил ему свои соображения. Он внимательно выслушал меня и сказал:
«Очень хорошо. Я передам твою информацию Кожухову, посмотрим, что он придумает».
«Не надо ничего придумывать», сказал я. «Начинать действовать надо немедленно, времени у нас очень мало. Когда координаты Броуна появятся в земном интернете, будет уже поздно. Прямо сейчас свяжитесь с правительством или кто там вместо него…»
«Не сработает», перебил меня Габов. «Правительство уже второй месяц в прострации».
«Тогда займите их место сами. Сейчас не время играть в демократию. Либо мы закрываем Землю от Сети, либо на Земле воцаряется анархия. Положение крайне опасное. Я даже не уверен, что те меры, которые я предлагаю, смогут помочь, возможно, мы уже опоздали. Но пока есть надежда, мы обязаны сделать все, чтобы она не стала несбывшейся. Если вы действительно хотите, чтобы человечество сохранилось как разумная раса, то о демократии, правах человека и прочей лабуде нужно забыть. Об этих вещах можно думать тогда, когда нации ничего не угрожает, а сейчас под угрозой не просто нация, а все человечество в целом. Отступать некуда. Либо мы идем на крайние меры, либо сдаемся. И учтите вот еще что. Речь идет уже не о том, что Землю поглотит конфедерация яхров. Вовсе не факт, что сама конфедерация выдержит этот кризис. Если у нас ничего не получится, нас ждет анархия не только на Земле, но и во всем секторе».
Выслушав мою тираду, Габов долго молчал, а затем неуверенно произнес:
«Ну, я не знаю… Возвращайся на Землю, нам надо поговорить кое с кем».
«Я уже на Земле», сказал я. «Только у меня нет времени ни с кем говорить. У меня есть другое дело, с которым не справится никто, кроме меня».
«Какое дело?» заинтересовался Габов.
«Я отправляюсь на Броун. Надо подготовить этот мир к обороне».
Перед тем, как переместиться на Броун, я связался с оператором Рудпеем с Блубейка и поинтересовался, как идут дела на Броуне.
«Пока все неплохо», сказал Рудпей. «Мы установили ментальный контроль над тринадцатью островами. Потери очень велики, но в целом процесс идет по плану».
«Какие потери?» не понял я.
«Потери личного состава. Мы до сих пор не понимаем, как объяснить Сети, что перемещение должно быть безопасным. Если наш агент оказывается в толпе других броуновцев, его душа полностью рассасывается за считанные секунды. Она просто растворяется в коллективном разуме племени. А еще выяснилось, что броуновцы очень любят вступать в мейоз с гостями с других островов. С эволюционной точки зрения это вполне разумно, такое поведение позволяет усваивать чужой опыт гораздо быстрее, но для нас эта особенность очень неприятна. Мы уже потеряли сто семьдесят агентов. Большинство из них, правда, потеряны не безвозвратно, они вступали в мейоз не столько с броуновцами, сколько друг с другом, так что они по-прежнему считают себя нопстерами, но естественное возвращение на базу для них невозможно. Почти все они переживают душевный кризис. Мы не ожидали, что мейоз переносится так тяжело».
«Не так уж и тяжело», возразил я. «Непривычно, конечно, но не очень тяжело. Особенно если вступаешь в мейоз с личностью того же пола, тогда не возникает вопрос, мужчина ты или женщина».
«Это твоя индивидуальная особенность», сказал Рудпей. «Обычные нопстеры переносят мейоз гораздо тяжелее. Твоя личность удивительно пластична для человека, не знаю, в чем тут дело, то ли ты всегда был таким, то ли свою сыграли роль экстремальные приключения Андрея и Даши».
Я подумал, что знаю, в чем тут дело. Наверняка все дело в том, что меня защищают от невроза остатки автономного агента Вудстока, который когда-то жил в душе Андрея Сигова. Но нопстерам незачем знать об этом.
«Как думаешь, Рудпей», сказал я, «что произойдет, если информация о Броуне попадет на Блубейке в открытый доступ?»
«Координаты Броуна уже лежат в открытом доступе», ответил Рудпей. «С пометкой, что этот мир закрыт для посещений. Как только компьютер фиксирует перемещение нопстера в этот мир, путешественник тут же получает предупреждение. Нам не нужны несчастные случаи».
«А если путешественник проигнорирует предупреждение? Если он вступит в мейоз черт знает с кем, поймет, что вернуться обратно уже нельзя, и вернется на Блубейк через гостевой портал?»
«Нопстер, не выполнивший приказ планетарного компьютера, перестает быть гражданином Блубейка и подлежит либо выдворению с планеты, либо психиатрическому лечению. Но на практике это невозможно, разве что в результате несчастного случая. Пока на Броуне не побывал ни один нопстер, исключая специальных агентов».
«Хорошо вам», вздохнул я. «Дисциплинированный у вас народ».
«Ты прав», согласился Рудпей. «Нопстерская раса очень дисциплинирована».
«А как ты думаешь», спросил я, «если координаты Броуна попадут в открытый доступ на Земле, что произойдет?»
Рудпей ответил без колебаний.
«Катастрофа», сказал он. «У вас нет планетарного узла, который помог бы упорядочить контакты с Броуном. Ваша раса очень анархическая, у вас даже нет центрального правительства. К тому же, ваша раса очень агрессивна. Боюсь, вас ждет настоящая катастрофа. Точно, компьютер подтверждает прогноз. А ты спрашиваешь абстрактно или то, о чем ты говоришь, уже случилось?»
«Боюсь, скоро это случится. Координаты Броуна лежат в открытом доступе у яхров».
Следующую мысль Рудпея Сеть не смогла адекватно перевести. Я понял лишь то, что Рудпей нецензурно ругается.
«Кошмар», сказал он, когда немного успокоился и стал мыслить более разборчиво. «Они отравят нам весь Броун своими дурацкими мыслями. И я даже не знаю, что можно этому противопоставить. Теоретически, если максимально расширить зону контроля… Нет, бессмысленно. Для захвата двадцати миллиардов островов потребуется астрономическое время».
Мне показалось, что я ослышался.
«Сколько островов?» переспросил я. «Двадцать миллионов?»
«Миллиардов», поправил меня Рудпей. «Броун — очень большая планета, газовый гигант. То, что кажется океаном, на самом деле его атмосфера, внутренние сверхплотные слои».
«Но тогда для вас нет большой опасности», заметил я. «Отравление всей ноосферы дурацкими мыслями яхров тоже займет астрономическое время».
«К сожалению, не факт», возразил Рудпей. «Наши ученые уже немного изучили процессы распространения идей на Броуне, здесь прослеживается аналогия с распространением мутаций среди существ со стандартным генотипом. Так же, как и гены, идеи бывают доминантными и рецессивными, только обмен идеями идет быстрее, чем обмен генами. Компьютер построил аналитическую модель, она показывает, что доминантные идеи могут распространяться с огромной скоростью. Теоретически возможно существование супердоминантных идей, способных распространяться с экспоненциальной скоростью, как злокачественная опухоль. Обычно на Броуне мыслеобмен регулируются специальные инстинкты, но если на один остров одновременно приходит много новых гостей из других миров, инстинкты подавляются. Не исключено, что со временем обитатели Броуна вообще потеряют разум».
«Обитатели Броуна заботят меня меньше всего», заявил я. «Если они потеряют разум, значит, такова их судьба. Меня тревожит то, что некоторые гости Броуна могут принести супердоминантные идеи в свои родные миры».
«Зря беспокоишься», сказал Рудпей. «За пределами Броуна доминантность идеи не имеет никакого значения».
«Это понятно. Но если в мейоз вступят, например, Юр и какая-нибудь антисоциальная личность с Шотфепки…»
«Юр не станет вступать в мейоз с кем попало!» оборвал меня Рудпей.
«Ну, пусть не Юр, пусть, например, Драконтрест с Земли. Нельзя ведь исключать, что в результате мейоза получится настоящий монстр. И если этих монстров станет много…»
«Я понял, куда ты клонишь», сказал Рудпей. «Для Блубейка это не опасно. Наша полиция вполне способна разобраться с антисоциальными пришельцами. А вот Земле и яхрам придется тяжело. Даже не знаю, что тебе посоветовать».
«Я тоже не знаю», признался я. «Раньше я думал, что можно попробовать установить контроль над всем Броуном, но двадцать миллиардов островов…»
«Я бы не сказал, что все так уж безнадежно», заметил Рудпей. «О полном контроле речь не идет, но подселить в коллективное сознание Броуна какие-то отдельные парадигмы, в принципе, можно. Например, добавить им идею немедленного отторжения любого сознания, резко отличающегося от стандарта. Проблема только в том, что ученым потребуется много лет, чтобы подробно разобраться в психологии Броуна. Пока они понимают только основные концепции, а чтобы рассчитать глобальное воздействие на ноосферу…»
«Понятно», сказал я. «А как насчет Вудстока? Возможно, он уже знает о Броуне все, что нужно знать вашим ученым».
«Интересная идея», сказал Рудпей. «Сейчас проконсультируюсь с компьютером. Минутку… Нет, не получится. Вудсток все знает, но он говорит, что нужный объем знаний нельзя усвоить за один курс. Чтобы нопстер смог составить цельное представление о броуновской психологии, потребуется не менее двух наших лет. Это чуть меньше земного года».
«А если запустить туда нескольких нопстеров, каждый из которых получит свою часть знания?»
«Думаешь, компьютер об этом не подумал? Все равно ничего не получается. Это как с математикой, нельзя одному студенту изучить дифференциальное исчисление, а другому — интегральное. В науке все тесно переплетено».
«И что теперь получается?» спросил я. «Через несколько недель в ноосфере Броуна появится раковая опухоль, которая уничтожит эту цивилизацию и пустит метастазы в иные миры. Правда, метастазы эти будут бесплодными, но от этого ненамного легче».
«Ты излишне драматизируешь», заметил Рудпей. «Вероятность спонтанного появления на Броуне супердоминанты очень мала. Компьютер вообще не уверен, что это произойдет в обозримом будущем. Это просто гипотеза».
И тут меня осенило. Вудсток говорит, что обычный человек или нопстер не сможет быстро усвоить броуновскую психологию. Но в моей психике нет ограничений на объем новых знаний, одновременно загружаемых в сознание. И в синтетических личностях агентов Блубейка, вступивших в мейоз друг с другом, я уверен, тоже нет подобных ограничений.
Как лучше поступить — поделиться этой мыслью с Рудпеем или попытаться спасти вселенную в одиночку? Пожалуй, второе слишком рискованно. Для того, чтобы заняться практическим преобразованием ноосферы Броуна, мне могут потребоваться дополнительные знания, которых нет у меня, но которые вполне могут быть на Блубейке.
«У меня экстренное сообщение в ленте новостей», сказал вдруг Рудпей. «Сейчас… Гм… Кажется, у нас большие проблемы. Вудсток недоступен».
«Как недоступен?!»
«Между Землей и Вудстоком только что сформировался астральный барьер. Семь нопстеров, проходивших обучение на Вудстоке, одновременно вернулись в базовые тела. Вудсток больше не отвечает ни на какие запросы. По-моему, яхры доигрались».
«Думаешь, это они возвели барьер?» спросил я.
«А кто же еще? Вся их агрессия против Земли направлена на изоляцию Вудстока от остальной вселенной. Странно, что они сумели создать астральный барьер. Всегда считалось, что в обозримой части вселенной это знание давно утрачено. Тем хуже для яхров».
Я слушал Рудпея и понимал, что он ошибается. Только вчера Вудсток ясно сказал, что яхры не умеют строить астральные барьеры. Либо он лгал, либо яхры не имеют к случившемуся никакого отношения. А кто тогда имеет отношение? Вудсток говорил, что технологией возведения астральных барьеров обладают только вегетативные расы вроде его самого. Неужели он сам решил закрыться от Сети? Но он много раз говорил, как он относится к тем, кто пытается ограничить распространение знаний по вселенной. За такое короткое время мнение Вудстока не могло измениться столь кардинально. Тогда в чем дело? Неужели Вудсток лгал?
Стоп! Кажется, я знаю, кто сможет прояснить ситуацию. Мое альтер-эго не будет мне лгать, а если и будет, я сразу почувствую ложь. В конце концов, когда-то мы с ним были одной личностью.
Мы-два ответило на мой вызов только после того, как я повысил срочность вызова до максимально возможной.
«В чем дело?» спросило оно. «Не могло подобрать другого времени, чтобы отвлекать меня бестолковыми бреднями?»
«Это не бестолковые бредни!» воскликнул я. «Что случилось с Вудстоком? Почему он закрылся от Земли?»
«Ты и само знаешь, почему», ответило мы-два.
И отключилось.
Никто не пытался изолировать Вудсток от остальной вселенной, Вудсток изолировал себя сам. Или не сам, а с помощью каких-нибудь вегетативных братьев по разуму. Или с помощью тех, кто уже прошел дорогой, ведущей на следующий уровень.
Нетрудно догадаться, зачем он это сделал — чтобы планетарный компьютер Блубейка не успел сделать последний шаг, отделяющий его от контроля над Броуном. Нопстерам не хватило совсем чуть-чуть времени, чтобы сложить два плюс два и направить на Вудсток своих агентов, которым мейоз привил немного броуновской пластичности к жесткой и неподатливой нопстерской душе.
Черт возьми! Мне не хватило всего нескольких минут, если не секунд! Я объяснил бы Рудпею, что надо сделать, и уже через пару часов, да пусть даже через пару дней, пусть хоть через неделю, но никак не больше, перед планетарным компьютером Блубейка лежал бы готовый ответ. Или доказательство неразрешимости задачи, но в этом случае уже ничего не поделаешь.
Прекрасная была возможность, но теперь о ней можно забыть. С Земли Вудсток недоступен, а других миров, с которых он доступен, я не знаю. А если попробовать…
Попытка не привела к успеху. Сеть сообщила, что идентификатору Вудстока не соответствует ни одна известная ей планета. Как и следовало ожидать.
Вот зараза! Прямо как в дурных голливудских боевиках, где все важные события всегда происходят в самый последний момент. Осталось совсем чуть-чуть и вот на тебе! Что-то слишком много вокруг меня стало происходить случайных совпадений…
Стоп. А кто сказал, что это было случайное совпадение? Е-мое! Как же можно быть таким слепым! Я так привык к тому, что меня связывает с Вудстоком астральный канал, унаследованный от агента, растворившегося в моей синтетической личности… Я никогда не задумывался, как используется этот канал и используется ли вообще, но если допустить, что связь основного разума Вудстока с его бывшим агентом поддерживалась все это время… Получается, что Вудсток знал все, что я делаю и о чем думаю. Он понял, что проблема Броуна вот-вот будет решена и…
В моих мозгах как будто что-то щелкнуло и все кусочки головоломки встали на свои места. Я понял, что мне нужно делать, и еще я понял, что делать это нужно очень быстро, пока Вудсток не успел отреагировать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Здравствуй, Вудсток! — сказал я. — Мне нужно кое-чему научиться.
Ответом мне стал печальный вздох.
— Учись, — ответил Вудсток. — Жаль, что я не могу тебе отказать.
— Почему? — заинтересовался я. — Потому что в моем сознании сидит часть тебя?
— Нет, не поэтому. Я никому не могу отказать в просьбе поделиться знаниями. Это особенность моей психологии.
— А как же те семь нопстеров?
— Я не отказывал им. Их обучение прервалось, когда нарушилась связь между мной и Землей. Я не мог позволить им остаться в мире, из которого они не смогут вернуться обратно.
— Выстроить барьер ты смог, а позволить им остаться не смог. Интересная у тебя логика.
— Интересная, — согласился Вудсток. — Когда перед разумным существом стоит задача обмануть собственные инстинкты, получаются очень интересные логические извращения.
— Так ты признаешь, что барьер между тобой и Землей выстроил ты сам?
— Признаю. Ты не оставил мне выбора. У тебя оставался последний шанс, но я надеялся, что ты до него не додумаешься. Я ошибся.
— То есть, барьер теперь можно снять?
— Нельзя. Я не хочу, чтобы тайны Броуна стали доступны нопстерам.
— Я смогу поделиться с ними этим знанием.
— Не сможешь, — возразил Вудсток. — Ты просто не успеешь. Одно дело напрямую перекачать информацию из мозга в мозг и совсем другое дело, когда эту информацию надо закодировать в виде речи, передать, раскодировать обратно, убедиться, что весь пакет дошел без потерь…
— На Броуне можно передавать информацию из мозга в мозг напрямую.
— Но не так быстро, как здесь. Ты сможешь передать нопстерам конкретное техническое решение, но не более того. Ни о каких консультациях с их учеными не может идти и речи.
— Ничего страшного, — сказал я. — Начинай обучение. Дальше я уж сам как-нибудь разберусь.
Но вернемся к конкретной задаче. Нужно построить супердоминанту, которая будет препятствовать проникновению на Броун путешественников из других миров. Научить планету инстинкту самосохранения. Броуновцы должны понять, что пришельцы с чуждой психологией представляют огромную опасность для племени и для всей расы в целом. Когда броуновец обнаруживает пришельца, он должен как можно быстрее разорвать телепатический контакт с ним, а если образец чуждой психики неожиданно появится в самом сердце острова, такой пришелец должен быть уничтожен. Но не мгновенно, сетевым путешественникам надо дать время убраться из этого мира. Мало ли кто случайно сюда забредет…
Нет, эта раса однозначно была создана искусственно. Иначе я не могу объяснить, почему в их языке мыслеобразов существует специальная формула для супердоминанты. Достаточно подумать определенным образом и твоя мысль воспринимается окружающими как божественное откровение, которое не может подвергаться сомнениям просто по определению. Причем случайно сгенерировать такую мысль невозможно — чтобы запустить супердоминанту, субъект должен точно знать, что он делает. А откуда простому броуновцу знать, что такое супердоминанта?
Ну что ж, приступим. Я сто раз повторил про себя формулу супердоминанты, а затем мысленно перекрестился и приказал Сети переправить меня на Броун.
Присутствие ста чуждых разумов во внутреннем круге восприятия ударило по мозгам, как огромная кувалда, нематериальная, но оттого не менее смертоносная. Я почувствовал, как моя душа вливается в водоворот мыслей/чувств/эмоций/желаний и черт знает чего еще, в совокупности образующего коллективный разум племени. Мы-они жадно припали к свежей струе духовных переживаний, неведомо откуда ударившей почти в центр распределенного мозга племени. Тело-я-мы-они радостно раскрылось навстречу дружеским взорам и я-мы-они почувствовало, как плотина рухнула и содержимое бывшей-моей памяти полилось наружу, жадно поглощаемое ими-нами-мной. Навстречу хлынул обратный поток и я-мы-они с радостью впитало в себя все детали географии острова и все события, случившиеся на этом острове в обозримом прошлом. В моей-нашей-их памяти материализовался полный список всех особей племени с указанием возраста, статуса, родственных отношений, личностных особенностей и бог знает чего еще. Я-мы-они понимало, что обмен памяти — только начало, далее последует мейоз, причем, скорее всего, не один, и то, что раньше называлось «я», навсегда исчезнет в гигантском и многоликом «я-мы-они». Если бы не формула супердоминанты, этим бы все и закончилось.
Слияние оборвалось, когда из моего раскрытого разума вылетела формула супердоминанты. В телепатическом пространстве наступила темнота/тишина, окружившие меня броуновцы замерли на месте в ожидании последующих мыслеобразов. Они внимали мне так, как никогда не внимали никому и ничему другому. Мелькнула непрошеная мысль: если бы у меня была мания величия, я бы умер от счастья прямо на месте.
«Вудсток говорит, осталось еще немного».
«Сколько времени это займет? Хотя бы приблизительно?»
«А я-то откуда знаю?» ответило мы-два. «Вудсток говорит, что движение к барьеру нему может растянуться на годы. Но ты не волнуйся, когда переход состоится, я тебе расскажу, как и что».
«Я и не волнуюсь», сказало я. «Я о другом беспокоюсь. Эти синтетические придурки… Их как-нибудь можно остановить?»
«Даже не думай!» воскликнуло мы-два. «Иначе мне придется сразиться с самим собой».
Я немного подумал и отключился.
12
Решение принято. Пусть мое второе я занимается самосовершенствованием, пусть Вудсток оттягивается на других мирах, но Земля не примет участия во всеобщей вакханалии. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы социальный взрыв, о котором говорил Вудсток, не затронул Землю. Идеальным будет вариант, о котором с ужасом говорила Сбот. Человечество проведет несколько лет в изоляции от Сети, а потом перед ним откроется целая плеяда опустошенных миров, открытых для заселения. И тогда на карте вселенной конфедерация яхров сменится империей людей. Часть миров, конечно, отхватят себе нопстеры, но они это заслужили.Что-то я размечтался. Идеальный вариант — это, конечно, здорово, но более реален другой вариант, при котором земная культура попросту взорвется. В принципе, защититься от такого развития событий не так уж и сложно. Во-первых, надо построить нормальный планетарный узел, обеспечивающий нормальный контроль за прибытием-убытием народа. Для начала пусть узел контролирует какой-то один район Земли. Например, сделаем московскую область зоной, закрытой для инопланетян, а своих граждан, побывавших в иных мирах, будем туда впускать только после тщательной проверки. Балласт с Броуна отправлять обратно в Сеть или вообще расстреливать на месте. Жестоко, конечно, но выживание расы иногда требует жестоких мер.
Границы закрытой зоны охранять максимально серьезно, а не так, как сейчас охраняется государственная граница. Дерьмократы и либерасты будут возмущаться, но их придется заткнуть. Когда решается вопрос о выживании нации, единственной возможной формой правления становится диктатура.
Если мы продержимся хотя бы три месяца, закрытую зону можно будет постепенно расширять с идеей в конце концов накрыть ей всю планету. Для инопланетян ввести визы, для землян — список миров, запретных для посещения, а первым номером в этом списке будет идти Броун. Запретить вход в Сеть простым гражданам невозможно технически, но цензура совсем не обязана быть предварительной. Если какой-то товарищ сдуру отправился в запретный мир, пусть потом не обижается, когда его попросят больше не возвращаться на Землю.
Очень трудно будет все это организовать, но другого выхода у нас нет. В принципе, задача решаемая. Самое трудное — продержаться до того момента, когда в нашем распоряжении появится нормальный планетарный узел. А это займет никак не меньше месяца Сначала надо достроить нанозавод, затем построить его копию и только после этого можно будет приступать к строительству центрального компьютера будущего планетарного узла. А потом его наверняка будет нужно настраивать, обучать…
Успеем ли мы сделать все необходимое до того, как зараза Броуна доберется до Земли? Не знаю. Но попробовать надо.
Я связался по Сети с Габовым и изложил ему свои соображения. Он внимательно выслушал меня и сказал:
«Очень хорошо. Я передам твою информацию Кожухову, посмотрим, что он придумает».
«Не надо ничего придумывать», сказал я. «Начинать действовать надо немедленно, времени у нас очень мало. Когда координаты Броуна появятся в земном интернете, будет уже поздно. Прямо сейчас свяжитесь с правительством или кто там вместо него…»
«Не сработает», перебил меня Габов. «Правительство уже второй месяц в прострации».
«Тогда займите их место сами. Сейчас не время играть в демократию. Либо мы закрываем Землю от Сети, либо на Земле воцаряется анархия. Положение крайне опасное. Я даже не уверен, что те меры, которые я предлагаю, смогут помочь, возможно, мы уже опоздали. Но пока есть надежда, мы обязаны сделать все, чтобы она не стала несбывшейся. Если вы действительно хотите, чтобы человечество сохранилось как разумная раса, то о демократии, правах человека и прочей лабуде нужно забыть. Об этих вещах можно думать тогда, когда нации ничего не угрожает, а сейчас под угрозой не просто нация, а все человечество в целом. Отступать некуда. Либо мы идем на крайние меры, либо сдаемся. И учтите вот еще что. Речь идет уже не о том, что Землю поглотит конфедерация яхров. Вовсе не факт, что сама конфедерация выдержит этот кризис. Если у нас ничего не получится, нас ждет анархия не только на Земле, но и во всем секторе».
Выслушав мою тираду, Габов долго молчал, а затем неуверенно произнес:
«Ну, я не знаю… Возвращайся на Землю, нам надо поговорить кое с кем».
«Я уже на Земле», сказал я. «Только у меня нет времени ни с кем говорить. У меня есть другое дело, с которым не справится никто, кроме меня».
«Какое дело?» заинтересовался Габов.
«Я отправляюсь на Броун. Надо подготовить этот мир к обороне».
13
Легко сказать — подготовить мир к обороне. Для начала надо установить над миром контроль, а это гораздо труднее сделать, чем сказать. Для одного-единственного разумного существа задача невыполнимая однозначно. Утешает только то, что я здесь не один. Яхры и нопстеры тоже начали действовать.Перед тем, как переместиться на Броун, я связался с оператором Рудпеем с Блубейка и поинтересовался, как идут дела на Броуне.
«Пока все неплохо», сказал Рудпей. «Мы установили ментальный контроль над тринадцатью островами. Потери очень велики, но в целом процесс идет по плану».
«Какие потери?» не понял я.
«Потери личного состава. Мы до сих пор не понимаем, как объяснить Сети, что перемещение должно быть безопасным. Если наш агент оказывается в толпе других броуновцев, его душа полностью рассасывается за считанные секунды. Она просто растворяется в коллективном разуме племени. А еще выяснилось, что броуновцы очень любят вступать в мейоз с гостями с других островов. С эволюционной точки зрения это вполне разумно, такое поведение позволяет усваивать чужой опыт гораздо быстрее, но для нас эта особенность очень неприятна. Мы уже потеряли сто семьдесят агентов. Большинство из них, правда, потеряны не безвозвратно, они вступали в мейоз не столько с броуновцами, сколько друг с другом, так что они по-прежнему считают себя нопстерами, но естественное возвращение на базу для них невозможно. Почти все они переживают душевный кризис. Мы не ожидали, что мейоз переносится так тяжело».
«Не так уж и тяжело», возразил я. «Непривычно, конечно, но не очень тяжело. Особенно если вступаешь в мейоз с личностью того же пола, тогда не возникает вопрос, мужчина ты или женщина».
«Это твоя индивидуальная особенность», сказал Рудпей. «Обычные нопстеры переносят мейоз гораздо тяжелее. Твоя личность удивительно пластична для человека, не знаю, в чем тут дело, то ли ты всегда был таким, то ли свою сыграли роль экстремальные приключения Андрея и Даши».
Я подумал, что знаю, в чем тут дело. Наверняка все дело в том, что меня защищают от невроза остатки автономного агента Вудстока, который когда-то жил в душе Андрея Сигова. Но нопстерам незачем знать об этом.
«Как думаешь, Рудпей», сказал я, «что произойдет, если информация о Броуне попадет на Блубейке в открытый доступ?»
«Координаты Броуна уже лежат в открытом доступе», ответил Рудпей. «С пометкой, что этот мир закрыт для посещений. Как только компьютер фиксирует перемещение нопстера в этот мир, путешественник тут же получает предупреждение. Нам не нужны несчастные случаи».
«А если путешественник проигнорирует предупреждение? Если он вступит в мейоз черт знает с кем, поймет, что вернуться обратно уже нельзя, и вернется на Блубейк через гостевой портал?»
«Нопстер, не выполнивший приказ планетарного компьютера, перестает быть гражданином Блубейка и подлежит либо выдворению с планеты, либо психиатрическому лечению. Но на практике это невозможно, разве что в результате несчастного случая. Пока на Броуне не побывал ни один нопстер, исключая специальных агентов».
«Хорошо вам», вздохнул я. «Дисциплинированный у вас народ».
«Ты прав», согласился Рудпей. «Нопстерская раса очень дисциплинирована».
«А как ты думаешь», спросил я, «если координаты Броуна попадут в открытый доступ на Земле, что произойдет?»
Рудпей ответил без колебаний.
«Катастрофа», сказал он. «У вас нет планетарного узла, который помог бы упорядочить контакты с Броуном. Ваша раса очень анархическая, у вас даже нет центрального правительства. К тому же, ваша раса очень агрессивна. Боюсь, вас ждет настоящая катастрофа. Точно, компьютер подтверждает прогноз. А ты спрашиваешь абстрактно или то, о чем ты говоришь, уже случилось?»
«Боюсь, скоро это случится. Координаты Броуна лежат в открытом доступе у яхров».
Следующую мысль Рудпея Сеть не смогла адекватно перевести. Я понял лишь то, что Рудпей нецензурно ругается.
«Кошмар», сказал он, когда немного успокоился и стал мыслить более разборчиво. «Они отравят нам весь Броун своими дурацкими мыслями. И я даже не знаю, что можно этому противопоставить. Теоретически, если максимально расширить зону контроля… Нет, бессмысленно. Для захвата двадцати миллиардов островов потребуется астрономическое время».
Мне показалось, что я ослышался.
«Сколько островов?» переспросил я. «Двадцать миллионов?»
«Миллиардов», поправил меня Рудпей. «Броун — очень большая планета, газовый гигант. То, что кажется океаном, на самом деле его атмосфера, внутренние сверхплотные слои».
«Но тогда для вас нет большой опасности», заметил я. «Отравление всей ноосферы дурацкими мыслями яхров тоже займет астрономическое время».
«К сожалению, не факт», возразил Рудпей. «Наши ученые уже немного изучили процессы распространения идей на Броуне, здесь прослеживается аналогия с распространением мутаций среди существ со стандартным генотипом. Так же, как и гены, идеи бывают доминантными и рецессивными, только обмен идеями идет быстрее, чем обмен генами. Компьютер построил аналитическую модель, она показывает, что доминантные идеи могут распространяться с огромной скоростью. Теоретически возможно существование супердоминантных идей, способных распространяться с экспоненциальной скоростью, как злокачественная опухоль. Обычно на Броуне мыслеобмен регулируются специальные инстинкты, но если на один остров одновременно приходит много новых гостей из других миров, инстинкты подавляются. Не исключено, что со временем обитатели Броуна вообще потеряют разум».
«Обитатели Броуна заботят меня меньше всего», заявил я. «Если они потеряют разум, значит, такова их судьба. Меня тревожит то, что некоторые гости Броуна могут принести супердоминантные идеи в свои родные миры».
«Зря беспокоишься», сказал Рудпей. «За пределами Броуна доминантность идеи не имеет никакого значения».
«Это понятно. Но если в мейоз вступят, например, Юр и какая-нибудь антисоциальная личность с Шотфепки…»
«Юр не станет вступать в мейоз с кем попало!» оборвал меня Рудпей.
«Ну, пусть не Юр, пусть, например, Драконтрест с Земли. Нельзя ведь исключать, что в результате мейоза получится настоящий монстр. И если этих монстров станет много…»
«Я понял, куда ты клонишь», сказал Рудпей. «Для Блубейка это не опасно. Наша полиция вполне способна разобраться с антисоциальными пришельцами. А вот Земле и яхрам придется тяжело. Даже не знаю, что тебе посоветовать».
«Я тоже не знаю», признался я. «Раньше я думал, что можно попробовать установить контроль над всем Броуном, но двадцать миллиардов островов…»
«Я бы не сказал, что все так уж безнадежно», заметил Рудпей. «О полном контроле речь не идет, но подселить в коллективное сознание Броуна какие-то отдельные парадигмы, в принципе, можно. Например, добавить им идею немедленного отторжения любого сознания, резко отличающегося от стандарта. Проблема только в том, что ученым потребуется много лет, чтобы подробно разобраться в психологии Броуна. Пока они понимают только основные концепции, а чтобы рассчитать глобальное воздействие на ноосферу…»
«Понятно», сказал я. «А как насчет Вудстока? Возможно, он уже знает о Броуне все, что нужно знать вашим ученым».
«Интересная идея», сказал Рудпей. «Сейчас проконсультируюсь с компьютером. Минутку… Нет, не получится. Вудсток все знает, но он говорит, что нужный объем знаний нельзя усвоить за один курс. Чтобы нопстер смог составить цельное представление о броуновской психологии, потребуется не менее двух наших лет. Это чуть меньше земного года».
«А если запустить туда нескольких нопстеров, каждый из которых получит свою часть знания?»
«Думаешь, компьютер об этом не подумал? Все равно ничего не получается. Это как с математикой, нельзя одному студенту изучить дифференциальное исчисление, а другому — интегральное. В науке все тесно переплетено».
«И что теперь получается?» спросил я. «Через несколько недель в ноосфере Броуна появится раковая опухоль, которая уничтожит эту цивилизацию и пустит метастазы в иные миры. Правда, метастазы эти будут бесплодными, но от этого ненамного легче».
«Ты излишне драматизируешь», заметил Рудпей. «Вероятность спонтанного появления на Броуне супердоминанты очень мала. Компьютер вообще не уверен, что это произойдет в обозримом будущем. Это просто гипотеза».
И тут меня осенило. Вудсток говорит, что обычный человек или нопстер не сможет быстро усвоить броуновскую психологию. Но в моей психике нет ограничений на объем новых знаний, одновременно загружаемых в сознание. И в синтетических личностях агентов Блубейка, вступивших в мейоз друг с другом, я уверен, тоже нет подобных ограничений.
Как лучше поступить — поделиться этой мыслью с Рудпеем или попытаться спасти вселенную в одиночку? Пожалуй, второе слишком рискованно. Для того, чтобы заняться практическим преобразованием ноосферы Броуна, мне могут потребоваться дополнительные знания, которых нет у меня, но которые вполне могут быть на Блубейке.
«У меня экстренное сообщение в ленте новостей», сказал вдруг Рудпей. «Сейчас… Гм… Кажется, у нас большие проблемы. Вудсток недоступен».
«Как недоступен?!»
«Между Землей и Вудстоком только что сформировался астральный барьер. Семь нопстеров, проходивших обучение на Вудстоке, одновременно вернулись в базовые тела. Вудсток больше не отвечает ни на какие запросы. По-моему, яхры доигрались».
«Думаешь, это они возвели барьер?» спросил я.
«А кто же еще? Вся их агрессия против Земли направлена на изоляцию Вудстока от остальной вселенной. Странно, что они сумели создать астральный барьер. Всегда считалось, что в обозримой части вселенной это знание давно утрачено. Тем хуже для яхров».
Я слушал Рудпея и понимал, что он ошибается. Только вчера Вудсток ясно сказал, что яхры не умеют строить астральные барьеры. Либо он лгал, либо яхры не имеют к случившемуся никакого отношения. А кто тогда имеет отношение? Вудсток говорил, что технологией возведения астральных барьеров обладают только вегетативные расы вроде его самого. Неужели он сам решил закрыться от Сети? Но он много раз говорил, как он относится к тем, кто пытается ограничить распространение знаний по вселенной. За такое короткое время мнение Вудстока не могло измениться столь кардинально. Тогда в чем дело? Неужели Вудсток лгал?
Стоп! Кажется, я знаю, кто сможет прояснить ситуацию. Мое альтер-эго не будет мне лгать, а если и будет, я сразу почувствую ложь. В конце концов, когда-то мы с ним были одной личностью.
Мы-два ответило на мой вызов только после того, как я повысил срочность вызова до максимально возможной.
«В чем дело?» спросило оно. «Не могло подобрать другого времени, чтобы отвлекать меня бестолковыми бреднями?»
«Это не бестолковые бредни!» воскликнул я. «Что случилось с Вудстоком? Почему он закрылся от Земли?»
«Ты и само знаешь, почему», ответило мы-два.
И отключилось.
14
Очень жаль, что эти слова сказало именно мы-два. Его слова я не могу интерпретировать двояко. Оно и я понимаем друг друга с полумысли, никакого непонимания между нами не может быть по определению. Если оно сказало, что я само знаю, что случилось, значит, так оно и есть. Мои худшие опасения подтверждаются.Никто не пытался изолировать Вудсток от остальной вселенной, Вудсток изолировал себя сам. Или не сам, а с помощью каких-нибудь вегетативных братьев по разуму. Или с помощью тех, кто уже прошел дорогой, ведущей на следующий уровень.
Нетрудно догадаться, зачем он это сделал — чтобы планетарный компьютер Блубейка не успел сделать последний шаг, отделяющий его от контроля над Броуном. Нопстерам не хватило совсем чуть-чуть времени, чтобы сложить два плюс два и направить на Вудсток своих агентов, которым мейоз привил немного броуновской пластичности к жесткой и неподатливой нопстерской душе.
Черт возьми! Мне не хватило всего нескольких минут, если не секунд! Я объяснил бы Рудпею, что надо сделать, и уже через пару часов, да пусть даже через пару дней, пусть хоть через неделю, но никак не больше, перед планетарным компьютером Блубейка лежал бы готовый ответ. Или доказательство неразрешимости задачи, но в этом случае уже ничего не поделаешь.
Прекрасная была возможность, но теперь о ней можно забыть. С Земли Вудсток недоступен, а других миров, с которых он доступен, я не знаю. А если попробовать…
Попытка не привела к успеху. Сеть сообщила, что идентификатору Вудстока не соответствует ни одна известная ей планета. Как и следовало ожидать.
Вот зараза! Прямо как в дурных голливудских боевиках, где все важные события всегда происходят в самый последний момент. Осталось совсем чуть-чуть и вот на тебе! Что-то слишком много вокруг меня стало происходить случайных совпадений…
Стоп. А кто сказал, что это было случайное совпадение? Е-мое! Как же можно быть таким слепым! Я так привык к тому, что меня связывает с Вудстоком астральный канал, унаследованный от агента, растворившегося в моей синтетической личности… Я никогда не задумывался, как используется этот канал и используется ли вообще, но если допустить, что связь основного разума Вудстока с его бывшим агентом поддерживалась все это время… Получается, что Вудсток знал все, что я делаю и о чем думаю. Он понял, что проблема Броуна вот-вот будет решена и…
В моих мозгах как будто что-то щелкнуло и все кусочки головоломки встали на свои места. Я понял, что мне нужно делать, и еще я понял, что делать это нужно очень быстро, пока Вудсток не успел отреагировать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Только окунувшись в бездонную тьму Вудстока, я позволил себе поверить, что все получилось. Как просто! Вудсток закрылся от Земли, но закрыться от меня он не мог, потому что связывающий нас астральный канал нельзя оборвать, не уничтожив одного из нас физически. Все, что мне было нужно — догадаться, что этот канал можно использовать не только для слежки за мной, но и для перемещения.— Здравствуй, Вудсток! — сказал я. — Мне нужно кое-чему научиться.
Ответом мне стал печальный вздох.
— Учись, — ответил Вудсток. — Жаль, что я не могу тебе отказать.
— Почему? — заинтересовался я. — Потому что в моем сознании сидит часть тебя?
— Нет, не поэтому. Я никому не могу отказать в просьбе поделиться знаниями. Это особенность моей психологии.
— А как же те семь нопстеров?
— Я не отказывал им. Их обучение прервалось, когда нарушилась связь между мной и Землей. Я не мог позволить им остаться в мире, из которого они не смогут вернуться обратно.
— Выстроить барьер ты смог, а позволить им остаться не смог. Интересная у тебя логика.
— Интересная, — согласился Вудсток. — Когда перед разумным существом стоит задача обмануть собственные инстинкты, получаются очень интересные логические извращения.
— Так ты признаешь, что барьер между тобой и Землей выстроил ты сам?
— Признаю. Ты не оставил мне выбора. У тебя оставался последний шанс, но я надеялся, что ты до него не додумаешься. Я ошибся.
— То есть, барьер теперь можно снять?
— Нельзя. Я не хочу, чтобы тайны Броуна стали доступны нопстерам.
— Я смогу поделиться с ними этим знанием.
— Не сможешь, — возразил Вудсток. — Ты просто не успеешь. Одно дело напрямую перекачать информацию из мозга в мозг и совсем другое дело, когда эту информацию надо закодировать в виде речи, передать, раскодировать обратно, убедиться, что весь пакет дошел без потерь…
— На Броуне можно передавать информацию из мозга в мозг напрямую.
— Но не так быстро, как здесь. Ты сможешь передать нопстерам конкретное техническое решение, но не более того. Ни о каких консультациях с их учеными не может идти и речи.
— Ничего страшного, — сказал я. — Начинай обучение. Дальше я уж сам как-нибудь разберусь.
2
Я и не ожидал, что психология броуновцев изучена так глубоко. Не знаю, кто и когда занимался этими исследованиями, но очевидно, что это была не просто чистая наука, а проект, направленный на достижение конкретных практических целей. Знания, предоставленные Вудстоком, содержали массу сведений насчет того, как можно управлять духовным микроклиматом каждого отдельного острова, как можно внедрять заданные идеи сразу в целую группу островов и как можно сделать почти любую идею супердоминантой. Уверен, что какая-то из древних рас использовала Броун как полигон для отработки своих научных достижений. А может, броуновская цивилизация вообще была создана искусственно, некоторые детали психологии броуновцев делают эту гипотезу весьма правдоподобной. Когда все закончится, надо будет подкинуть эту информацию на Блубейк, пусть планетарный компьютер пораскинет мозгами, ему будет полезно.Но вернемся к конкретной задаче. Нужно построить супердоминанту, которая будет препятствовать проникновению на Броун путешественников из других миров. Научить планету инстинкту самосохранения. Броуновцы должны понять, что пришельцы с чуждой психологией представляют огромную опасность для племени и для всей расы в целом. Когда броуновец обнаруживает пришельца, он должен как можно быстрее разорвать телепатический контакт с ним, а если образец чуждой психики неожиданно появится в самом сердце острова, такой пришелец должен быть уничтожен. Но не мгновенно, сетевым путешественникам надо дать время убраться из этого мира. Мало ли кто случайно сюда забредет…
Нет, эта раса однозначно была создана искусственно. Иначе я не могу объяснить, почему в их языке мыслеобразов существует специальная формула для супердоминанты. Достаточно подумать определенным образом и твоя мысль воспринимается окружающими как божественное откровение, которое не может подвергаться сомнениям просто по определению. Причем случайно сгенерировать такую мысль невозможно — чтобы запустить супердоминанту, субъект должен точно знать, что он делает. А откуда простому броуновцу знать, что такое супердоминанта?
Ну что ж, приступим. Я сто раз повторил про себя формулу супердоминанты, а затем мысленно перекрестился и приказал Сети переправить меня на Броун.
3
Все прошло в точности так, как планировалось. Единственной проблемой стало то, что я материализовался почти в самом центре острова, на краю инкубационного зала, где молодые особи следят за зреющими яйцами. В непосредственной близости от меня находилось около ста броуновцев.Присутствие ста чуждых разумов во внутреннем круге восприятия ударило по мозгам, как огромная кувалда, нематериальная, но оттого не менее смертоносная. Я почувствовал, как моя душа вливается в водоворот мыслей/чувств/эмоций/желаний и черт знает чего еще, в совокупности образующего коллективный разум племени. Мы-они жадно припали к свежей струе духовных переживаний, неведомо откуда ударившей почти в центр распределенного мозга племени. Тело-я-мы-они радостно раскрылось навстречу дружеским взорам и я-мы-они почувствовало, как плотина рухнула и содержимое бывшей-моей памяти полилось наружу, жадно поглощаемое ими-нами-мной. Навстречу хлынул обратный поток и я-мы-они с радостью впитало в себя все детали географии острова и все события, случившиеся на этом острове в обозримом прошлом. В моей-нашей-их памяти материализовался полный список всех особей племени с указанием возраста, статуса, родственных отношений, личностных особенностей и бог знает чего еще. Я-мы-они понимало, что обмен памяти — только начало, далее последует мейоз, причем, скорее всего, не один, и то, что раньше называлось «я», навсегда исчезнет в гигантском и многоликом «я-мы-они». Если бы не формула супердоминанты, этим бы все и закончилось.
Слияние оборвалось, когда из моего раскрытого разума вылетела формула супердоминанты. В телепатическом пространстве наступила темнота/тишина, окружившие меня броуновцы замерли на месте в ожидании последующих мыслеобразов. Они внимали мне так, как никогда не внимали никому и ничему другому. Мелькнула непрошеная мысль: если бы у меня была мания величия, я бы умер от счастья прямо на месте.