Страница:
Я оборвал связь и немедленно вызвал Драконтреста.
«Сейчас на Землю переместится один деятель с Румылва», сказал я. «Его надо прибить».
«Как прибить?»
«Физически, чтобы обратно не вернулся. Это тот самый Арадан, про которого я говорил».
«Понял», сказал Драконтрест. «В какое место на Земле он переместится?»
Откуда он ушел на Румылв? Ага, вспомнил.
«Германия, Дрезден».
«Не пойдет», вздохнул Драконтрест. «Наш узел контролирует только Москву и ближайшие окрестности».
«Да причем тут узел?! У него наверняка не скрываются географические координаты и…»
Драконтрест не дал мне договорить.
«Понял», сказал он. «Сейчас передам задание… передал. Что-нибудь еще?»
«Пока ничего. Но будь в готовности».
С этими словами я оборвал связь.
Что ж, эту проблему, будем считать, решили. Теперь можно вернуться к основному делу, то есть, к изучению памяти Джея.
А что тут, собственно, изучать? Заклинания черной магии меня не интересуют — я все равно не смогу их применять, когда выйду из тела Джея. Сейчас для меня важно только одно — понять, что нужно сделать, чтобы эти заклинания заработали. Ведь когда я переместился из тела По Тусфу в тело Буджим, заклинание, наведенное на меня Араданом, продолжало действовать. Но то была внешняя магия, а как насчет внутренней? Всегда ли она теряется при выходе из тела волшебника? Надо было спросить Арадана. Хотя нет, его лучше не спрашивать, с таким гадом лучше поменьше разговаривать, а то придумает еще один хитрый фокус…
И тут я почувствовал входящий вызов от Драконтреста. Как только я его принял, мозг сразу затопило ощущение сильнейшей тревоги.
«Арадан сбежал», сообщил Драконтрест. «Сашка Антошин на него вышел, но лажанулся, Арадан что-то почувствовал и сбежал обратно. Может, эта магия и вправду работает на Земле».
Я мысленно выругался, а в следующую секунду почувствовал смущение Драконтреста и понял, что он уловил мою мысль. Когда говоришь по Сети, очень трудно отделять мысли, предназначенные для внутреннего употребления, от мыслей, проецируемых на собеседника.
«Извини», сказал я. «Это я про себя подумал. То есть, не в прямом смысле про себя, а…»
«Я понял», ответил Драконтрест. «Ты там поосторожнее. Арадан на тебя серьезно обиделся».
«Это его проблема», буркнул я. «Сейчас поменяю тело и больше он меня не найдет».
«Здравая мысль», согласился Драконтрест. «Я бы так быстро не догадался».
«А я и не догадывался», сказал я. «Я в любом случае собирался менять тело. Что-нибудь еще хочешь сказать?»
«Больше ничего».
«Тогда не отвлекай меня».
Драконтрест отключился.
Я вздохнул и попытался собраться с мыслями. Никак не получается сосредоточиться, то Арадан достает, то Драконтрест… Что я собирался делать-то? Какой-то вопрос обдумывал… А, вспомнил.
Вопрос был такой — чем отличаются тела Арадана, Буджим, Джея, Гуфза и неизвестного алого короля от тел других квогов? Или дело не в самих телах, а в статусе их носителей? Наверное, так и есть. Джей, например, стал черным королем только девять лет назад, а до того был обычным крестьянином и ничем не отличался от других аборигенов Румылва. Надо будет потом снова посетить королеву Буджим, узнать, как она обрела свои магические способности. Наверняка что-то прояснится.
Если верить памяти По Тусфу, новый король приходит в мир в тот самый момент, когда обрывается жизнь его предшественника. А по каким критериям выбирается кандидат на должность нового короля? Играют роль личные особенности кандидата или выбор абсолютно случаен? И как это можно выяснить? Боюсь, что никак — если наша наука не позволяет создать даже одну-единственную изолированную зону, то проследить и понять такие сложные закономерности нечего и пытаться. Помнится, Вудсток говорил, что для этого придется пройти десять курсов обучения. Или не для этого…
Кстати о Вудстоке. Если он не может объяснить суть процесса, может, он сумеет дать мне, убогому, хотя бы примитивное описание?
«Вудсток! Ты можешь объяснить, по какому принципу на Румылве производится выбор преемника после смерти короля?»
Только очень приблизительно.
«Объясни, пожалуйста».
В первом приближении выбор случаен.
«А во втором?»
Во втором приближении на выбор оказывают влияние возраст потенциального кандидата, его физическое и психическое здоровье, некоторые особенности личности…
«Какие особенности?»
Очень трудно дать точное определение.
«Дай приблизительное».
Человек должен быть эмоционально уравновешенным, устойчивым к внешним воздействиям на психику, не должен иметь склонности к истерическим проявлениям…
«То есть, человек должен быть нормальным?»
Не нормальным, а выдающимся. Только у одного из двадцати есть шанс стать королем.
«Если у одного из двадцати, тогда получается, что такой человек может быть не особенно выдающимся».
Да.
«Я могу стать королем?»
Нет.
«Недостаточно выдающийся?»
Нет, дело не в этом. Королем может стать только личность, находящаяся в базовом теле. Это техническое ограничение.
«Если бы я находился в базовом теле, я мог бы стать королем?»
Да.
Что ж, это радует, но к делу не относится. Стоп! Почему бы не мне спросить Вудсток напрямую, действует ли магия Румылва в других мирах?
Я повторил этот вопрос, обращаясь к Вудстоку, и Вудсток ответил:
Не действует. Для того, чтобы магия начала действовать, в мире должна быть проведена большая подготовительная работа. Насколько мне известно, она не велась нигде, кроме Румылва.
«Эту работу трудно провести? Ты можешь этим заняться?»
Могу, но не буду.
«Почему?»
Это не нужно и опасно. Эксперимент на Румылве не зря был признан неудачным.
«Что ты о нем знаешь?»
Почти все.
«Ты знаешь, какая раса его проводила?»
Да.
«И какая?»
Я не могу идентифицировать ее в твоей системе понятий.
«У них нет звуковой речи?»
Да.
«Ты знаешь, где находится их планета?»
Последние тысячу двести лет у них нет родной планеты.
«Что с ней случилось?»
С планетой ничего не случилось, кое-что случилось с расой. Они перешли на следующий уровень развития.
«Следующий уровень? Что это такое?»
Ты не поймешь. Чтобы ты смог составить об этом понятии цельное представление, тебе нужно усвоить очень большой объем знаний. Если твой мозг будет работать на пределе возможностей, для этого потребуется не менее пятидесяти лет. Но я не уверен, что эти знания тебе помогут. Не факт, что твой мозг сможет функционировать в сверхразумном состоянии даже после операции.
«Какой операции?»
Кибернетической. Большинство разумных рас не могут перейти на следующий уровень без аппаратной модернизации мозга.
«Типа, имплантанты надо вживлять?»
Да.
«Что такое?» обратился я к Вудстоку. «Что случилось?»
Ударное заклинание. Пока мы разговаривали, король Арадан приблизился и нанес магический удар. Джей мертв.
Я растерянно помотал головой, отчего растерянность только усилилась — голова эрпа имеет совсем другую форму, чем человеческая, и мотание ей вызывает совсем другие ощущения.
«Ничего не понимаю», сказал я. «Почему Джей мертв? Ты выбросил меня из его тела в последний момент?»
Да. Советоваться было поздно, опасность была слишком велика.
«Почему ты не предупредил заранее?»
Опасность была неочевидна. Возможно, Арадан хотел просто поговорить.
«Если бы он хотел просто поговорить, он бы вызвал меня по Сети!»
Скорее всего. Но я не знал точно, что именно он собирается делать. Безусловной опасности не было.
«Мда… Ну спасибо хотя бы и на этом. Что бы я без тебя делал…»
Без меня ты бы давно уже был мертв. Тебя бы убили сразу после возвращения с Ола.
«Спасибо, что заботишься», сказал я.
Почему-то в этих словах прозвучал злой сарказм. Непонятно, почему — Вудсток ведь все сказал правильно, без него я действительно был бы уже давно мертв.
«В следующий раз предупреждай, пожалуйста, заранее», попросил я. «Когда кто-нибудь из королей Румылва окажется на дистанции магического удара…»
Алый и черный короли могут наносить удары с любого расстояния.
«А синий?»
Синий — нет, ему нужно видеть противника.
И то хорошо. А Джей, значит, может… мог…
Но достаточно о магии. Магия Румылва не имеет для меня никакого значения. Раз она не работает в других мирах, значит, для нужд Земли она не годится. Теоретически, можно использовать Румылв как убежище… Но для этого годится и Сорэ, причем гораздо лучше — там нет Арадана. А для меня лично Вудсток всегда сделает особое Убежище с большой буквы.
Не сделаю.
«Почему?»
Больше нет необходимости. Теперь ты можешь постоять за себя сам, не прячась во внутренних мирах.
«Внутренних мирах? Что это такое?»
Все миры, входящие в Сеть, делятся на внешние и внутренние. К внешним мирам относятся планеты, звезды и туманности, населенные разумными существами, способными подключаться к Сети. Внутренние миры созданы самой Сетью для своих внутренних нужд. В обычных обстоятельствах абоненты туда не допускаются, но иногда Сеть делает исключения.
«Вроде как для меня?»
Да.
«А почему Сеть сделала для меня исключение? Чем я так важен для нее?»
Ты не поймешь.
«Чтобы я смог понять, я должен прослушать у тебя еще сто курсов?»
Поменьше.
«Намного поменьше?»
Не очень.
«У нас нет столько времени. Лучше скажи вот что — магия Румылва может пригодиться для решения наших задач? Я имею в виду отражение агрессии чужих против Земли».
Чужие не проявляют агрессии против Земли. Их действия не выходят за рамки допустимого.
«Устроить такую анархию — это в рамках допустимого?»
Анархию устроили вы сами. Если вы хотели избежать ее, вам не следовало подключаться к Сети до завершения подготовительных операций. До того, как выходить в Сеть, вы должны были ликвидировать тяжелое оружие, навести порядок в планетарной информационной сети и ограничить доступ к Сети антисоциальных элементов.
«Мы этим и занимались! А потом появился спам…»
И вы оказались абсолютно не готовы к нему. Это была ваша ошибка. А ведь этот ход был очевиден — ваша слабость в информационной сфере сразу бросается в глаза.
«Ты заранее знал, что чужие вбросят спам?»
Не знал, но предполагал.
«Ты мог нас предупредить».
Мог, но не стал.
«Почему?»
Я не могу предупреждать вас вечно. Вы должны учиться сами.
«Скоро учиться будет некому».
Ты преувеличиваешь. При самом наихудшем раскладе потери Земли составят не более половины населения. Основную угрозу вы уже устранили, уничтожив ядерное оружие.
«Ты ничего не сказал, потому что не хотел, чтобы разоружение сорвалось?»
Разоружение не могло сорваться, оно было неизбежно. Ни в одном из высокоразвитых миров Сети нет оружия массового уничтожения. Есть, конечно, средства двойного назначения, но они никогда не применяются в военных целях, а если вдруг применяются, происходит катастрофа. Но так бывает редко.
«Тогда почему ты ничего не сказал?»
Вы должны учиться. Я помогаю только тогда, когда бездействие приводит к гарантированной катастрофе. До тех пор, пока вы справляетесь сами, я не вмешиваюсь в происходящие события. Я не хочу ограничивать вашу свободу.
«А когда мы перестанем справляться, ты вмешаешься?»
Да. Твоя раса представляется мне перспективной, я не хочу, чтобы она прекратила существование. Мне кажется, у вас есть хороший шанс выйти на следующий уровень.
Туманные намеки Вудстока начали меня доставать.
«Да что же это такое — следующий уровень? Ты когда-нибудь объяснишь мне нормально, что это такое?»
Ты не поймешь.
«Хотя бы приблизительно объяснить можешь?»
В вашей литературе это называется словом сверхцивилизация.
«Цивилизация сверхразумных существ?»
Да. Цивилизация, субъекты которой настолько превосходят вас интеллектуально, насколько вы превосходите обезьян.
«Цивилизация богов?»
Как правило, нет. Сверхразумные существа очень редко интересуются ролью бога. Мечтать о том, чтобы стать богом — прерогатива примитивных рас.
«Вроде человеческой?»
Да.
«Яхров ты тоже считаешь примитивной расой? »
Да. Только не подумай, что я отношусь к вам или к ним с предубеждением. Каждая разумная раса проходит в своем развитии определенные этапы. Первобытная дикость, феодальное средневековье, промышленная революция, общество потребления… Так было у вас, но это только один из возможных путей, существуют и другие. Большинство из них заканчиваются тупиком, но некоторые приводят к прорыву на следующий уровень. Я надеюсь, что человечество сумеет прорваться, у вас намного больше шансов, чем у яхров.
«Потому ты нас и поддерживаешь? Твоя цель — перевести на следующий уровень как можно больше рас?»
Это не цель. Ты не поймешь, что это такое.
«Но как первое приближение слово цель годится»?
Да.
Вот и первый положительный результат моего путешествия на Румылв. Теперь стало понятно, почему Вудсток нам помогает. Хотя… Когда я разговаривал с ним в Убежище, он говорил примерно то же самое, только другими словами. Нет, я по-прежнему ничего не понимаю. Вудсток говорит, что на Земле не происходит ничего страшного, никакой агрессии нет… хорошо ему так говорить. Потери человечества не превысят половины населения… Черт бы побрал эту Сеть! Если для того, чтобы нормально к ней подключиться, придется принести в жертву каждого второго…
С другой стороны, ни одна большая революция не обходится без крови. Когда в средневековой Англии начали появляться мануфактуры, сотни тысяч крестьян были согнаны с земли, началась массовая эмиграция в Америку, гражданская война… А ведь Сеть обещает революцию куда более серьезную, чем промышленная. Когда Земля окончательно войдет в Сеть, образ жизни людей изменится намного сильнее, чем после появления паровых машин. Можно по-разному относиться к нопстерам и яхрам, но одного у них не отнимешь — их образ жизни намного комфортнее человеческого. Не это ли мешает им совершить прорыв, о котором говорит Вудсток?
«Вудсток! Как ты думаешь, яхры смогут перейти на следующий уровень?»
Не знаю.
«Потому что они в тупике? Как эрпы?»
Яхры не в тупике, они на развилке. Одна дорога ведет в тупик, другая — наверх. Я не знаю, какой путь они выберут. Надеюсь, что хотя бы один из их миров отважится пойти наверх. Они изобрели способ путешествовать по Сети в родном теле, это дает им преимущество перед другими расами, но одновременно вносит в ситуацию большую неопределенность. Я не могу дать даже приблизительный прогноз для их ситуации. На моей памяти подобных случаев еще не было.
«На твоей памяти… Ты имеешь ввиду память агента или память Вудстока?»
Память агента. Мое основное сознание недоступно из этого мира, но я полагаю, что оно тоже не знает о подобных случаях. Иначе это знание было бы вложено и в меня.
«Погоди, дай я попробую уяснить. Значит, по-твоему, эрпы находятся в тупике?»
А что, есть сомнения?
«Нет сомнений. Эрпы в тупике, они сформировали общество, неспособное к прогрессу. Когда все довольны и счастливы, прогрессировать очень трудно. Правильно?»
Не совсем. Есть еще внутренняя мотивация.
«Моральный кодекс строителя коммунизма?»
Зря иронизируешь. Внутренняя мотивация — великая вещь. Когда ты вырастаешь настолько, что окружающая среда не может заметно воздействовать на тебя, внутренняя мотивация остается единственным фактором, не позволяющим тебе превратиться в животное.
«Намекаешь, что на Земле надо срочно начинать большую пропаганду, чтобы у всех появилась внутренняя мотивация?»
Нет. Ты зря воспринимаешь этот разговор как инструкцию к дальнейшим действиям. Цель нашего разговора совсем другая и намного более важная.
«Какая же?»
Твой личностный рост.
«Мой личностный рост важнее, чем жизнь на Земле? Нет, я, конечно, высокого мнения о себе, но не до такой же степени!»
Жизни на Земле ничего не угрожает. Да, будут потрясения, будет много смертей, но жизнь не прекратится. Минуту назад ты правильно подумал — революции не бывают бескровными. Жизнь устроена так, что при любом потрясении выживают лучшие. Это естественный отбор. Когда он прекращается, раса деградирует. Ты видел, к чему это приводит.
«На Шотфепке?»
На Сорэ.
«Ну, до такого безобразия мы не скоро дойдем».
Вам потребуется от трех до десяти тысяч лет. По меркам вселенной — мгновение.
«Ну, если для тебя это мгновение… Сколько тебе лет, кстати?»
Не знаю.
«Забыл, когда родился?»
Я не родился, я сформировался. Я не помню, сколько времени прошло с тех пор. А ты многое помнишь из своего детства?
«Свой день рождения я помню».
Не помнишь, а знаешь — его дату тебе сообщили старшие. А у меня не было старших.
«У тебя не было родителей? Ты с самого начала был единственным существом на планете? Или ты сформировался из нескольких… гм… кустов?»
Вудсток изобразил печальный вздох.
Я могу прочитать тебе целую лекцию по растительной анатомии и психологии , но к твоим проблемам она не будет иметь ни малейшего отношения.
«А что имеет к ним отношение? Хоть как-то их можно решить?»
Смотря что ты понимаешь под словом «проблема».. Но ты зря расстраиваешься. По моим расчетам, шансы благополучного исхода для твоей расы составляют примерно три к одному.
«Что ты называешь благополучным исходом?»
Переход на следующий уровень.
«Даже если на Земле при этом погибнет половина населения?»
Ты зря тревожишься, массовой гибели людей не будет. Численность населения сократится не за счет высокой смертности, а за счет того, что многие уйдут в другие миры. Массовая эмиграция — обычное явление для миров, недавно подключившихся к Сети. Особенно для примитивных миров вроде вашего.
«Наш мир не так уж и примитивен».
Смотря с чем сравнивать. По сравнению с планетами яхров вы все еще в средневековье. Я полагаю, в Сеть уйдет около половины населения Земли. Что тебя удивляет?
«Но…»
Внезапно я понял, что слова Вудстока очень похожи на правду. В самом деле, что подумает какой-нибудь китайский крестьянин, когда узнает о Сети? Вначале он не поверит, что Сеть существует, а когда не верить станет невозможно, он будет всеми силами стараться не замечать на сотрясающие мир изменения. А потом настанет момент, когда не замечать их станет решительно невозможно. Возможно, в деревне появятся инопланетяне, возможно, в Сети побывает кто-то из друзей или родственников крестьянина, а может, на Земле появится нанозавод, штампующий терминалы в неограниченном количестве. Как бы то ни было, крестьянин войдет в Сеть, побывает в более развитых мирах и поймет, что Земля — не самое приятное место во вселенной. Уйдет ли он в Сеть навсегда? Это зависит только от того, как он воспринимает свою жизнь. Если как источник приятных ощущений — непременно уйдет. А если он живет не только для себя, любимого, но и для Родины или для семьи…
Вудсток прав, все решает внутренняя мотивация. Если для тебя работа всего лишь источник денег, а семья нужна только для того, чтобы быть не хуже других, тогда твой путь в Сети определен однозначно. Вначале ознакомительная прогулка по близким мирам, а затем вечная жизнь на Сорэ или какой-нибудь другой псевдорайской планете. Может, Сорэ потому и не внесена в энциклопедию нашего сектора?
Нет, ответил Вудсток на мой вопрос. Власти Нисле и Шотфепки были бы только рады сбросить на Сорэ свой социальный балласт. Как только в твоем секторе узнают о Сорэ, на нее повалят целые толпы. Эрпам придется туго, они столкнутся с проблемой перенаселения. Но это даже хорошо, им не повредит хорошая встряска.
«Думаешь, она им поможет?»
Кому-то наверняка поможет. Ош, например, показался мне не совсем безнадежным.
«Мне тоже. Не знаешь, где он сейчас?»
Откуда мне знать? Он же не подключен к Сети.
«Действительно. Как думаешь, если дать ему терминал, он подключится?»
Думаю, что да. Интересный эксперимент может получиться.
«Интересный для тебя?»
Думаешь, для меня уже не осталось ничего интересного?
«Ну… Раз ты живешь так долго…»
То я должен все знать? Все знать невозможно. Чем больше круг, тем длиннее окружность. Чем больше тебе известно, тем больше становится того, что тебе еще предстоит постигнуть.
«Это понятно. Но психологию гуманоидов ты должен был изучить в совершенстве».
Гуманоиды гуманоидам рознь. Иные гуманоиды сильнее отличаются друг от друга, чем инсектоиды от колониалов.
«Ты знал о Сорэ до нашей встречи?»
Нет. Во вселенной слишком много миров, чтобы держать в памяти каждый. Кроме того, Сеть растет с каждым годом.
Я замолчал, не зная, о чем еще спросить Вудсток. Он истолковал мое молчание по-своему.
На сегодня достаточно , сказал он. Тебе потребуется некоторое время, чтобы осмыслить то, что ты узнал в ходе этого разговора.
«Подожди!» воскликнул я. «Я же еще ничего не узнал! Я должен расспросить тебя о многих вещах!»
Еще успеешь. У твоей расы есть одна большая проблема — вы не умеете ждать. Вы всегда живете сегодняшним днем, всегда стремитесь сделать все возможное и невозможное именно сегодня. Не надо спешить, дай ожиданию исполниться.
Закончив эту фразу, Вудсток оборвал мысленную связь.
— Мы с Кожуховым пришли примерно к тем же выводам, хотя и не столь категоричным. Очень хорошо, что Вудсток их подтверждает. А особенно хорошо, что по мнению Вудстока катастрофа нам не грозит.
— Разве три миллиарда жертв — не катастрофа? — спросил я.
— Не катастрофа, — заявил Габов. — Эти люди не погибнут, они станут только счастливее. Кому-то из них, конечно, не повезет, кто-то угодит в притон, как ты на Шотфепке, у кого-то будут другие неприятности, но большинство из них будут вести приятную и достойную жизнь на хорошей цивилизованной планете. Разве можно записывать их в потери?
Я пожал плечами и сказал:
— Для страны они будут потеряны.
Николай Алексеевич рассмеялся и спросил:
— С каких пор ты стал патриотом, Андрей? Если судить по твоему досье и предыдущим поступкам, сначала ты всегда думаешь о себе и только потом о Родине. В ночной дозор тебя бы не приняли.
— Я бы и не пошел, — буркнул я. — Никогда не любил военную службу.
— Однако ты на нее поступил.
— У меня не было выбора.
— Выбор есть всегда. Ты мог поселиться на Сорэ, мог вернуться на Ол и строить там светлое будущее, мог найти какой-то другой мир… Перед тобой были открыты тысячи путей, но ты выбрал тот, который ведет к счастью не только тебя лично, но и все человечество в целом. Что бы ты ни говорил по этому поводу, это путь Света.
Я недовольно скривился.
— Ничего вы не понимаете, — сказал я. — Вы думаете, я спасаю мир потому, что считаю себя обязанным? Да ничего подобного! Я помогаю вам только потому, что сделал такой выбор. Это мой собственный выбор, мне никто его не навязывал. Я мог решить и по-другому. Думаете, это совесть заставила меня вернуться на Землю? Да ничего подобного! Никто не заставлял меня, это было мое собственное решение.
Габов снисходительно улыбнулся и сказал:
— Бандиты всегда говорят, что живут по своим понятиям.
— Я не бандит! — воскликнул я.
— Конечно, не бандит, — усмехнулся Габов. — Ты специальный агент для особых поручений, а в переводе на русский язык — бандит на службе правительства. А до того ты был бандитом на службе корпораций. Чтобы быть бандитом в душе, не обязательно иметь синие татуировки и слушать русский шансон. И не кривись так, я не пытаюсь оскорбить тебя, я ведь тоже бандит и все наши органы, по сути, одна большая банда. Только мы — хорошая банда.
— Ага, — хмыкнул я. — Тонко подмечено. И чем вы отличаетесь от плохих банд?
— Только точкой зрения, — сказал Габов. — Чем отличается правая рука от левой? Как объяснить амебе с Трилара, какая рука левая, а какая правая? Разница между левым и правым только в том, что вот это — левое, а вот это — правое. Так же и мы, разница между хорошими ребятами и плохими только в одном: плохие — это они, а хорошие — это мы. Так устроена жизнь. Это такой же закон природы, как и то, что все тела притягиваются друг к другу, а бутерброд падает маслом вниз.
— Про бутерброд — это не закон, — уточнил я. — Это всего лишь поговорка.
— Это закон, — возразил Габов. — Если не веришь, проведи сотню экспериментов и убедишься сам. Тут нет ничего сверхъестественного, просто масло тяжелее хлеба, вот бутерброд и падает маслом вниз. Если намазать масло не на хлеб, а на кирпич, он будет падать маслом вверх.
— Хорошо, допустим, это закон, — сказал я. — И что с того? К чему была вся эта проповедь?
— К тому, что все относительно, — сказал Габов — Добро, зло, свобода, необходимость — просто ярлыки, которые люди навешивают на вещи, которых не понимают. К истинной сути вещей ярлыки не имеют никакого отношения. Знаешь почему? Потому что истинная суть — тоже ярлык. В мире нет абсолютной истины, правда существует только в глазах смотрящего. Чтобы в цепи потекло электричество, нужно два полюса. Чтобы общество двигалось вперед, в нем тоже должно быть два полюса.
«Сейчас на Землю переместится один деятель с Румылва», сказал я. «Его надо прибить».
«Как прибить?»
«Физически, чтобы обратно не вернулся. Это тот самый Арадан, про которого я говорил».
«Понял», сказал Драконтрест. «В какое место на Земле он переместится?»
Откуда он ушел на Румылв? Ага, вспомнил.
«Германия, Дрезден».
«Не пойдет», вздохнул Драконтрест. «Наш узел контролирует только Москву и ближайшие окрестности».
«Да причем тут узел?! У него наверняка не скрываются географические координаты и…»
Драконтрест не дал мне договорить.
«Понял», сказал он. «Сейчас передам задание… передал. Что-нибудь еще?»
«Пока ничего. Но будь в готовности».
С этими словами я оборвал связь.
Что ж, эту проблему, будем считать, решили. Теперь можно вернуться к основному делу, то есть, к изучению памяти Джея.
А что тут, собственно, изучать? Заклинания черной магии меня не интересуют — я все равно не смогу их применять, когда выйду из тела Джея. Сейчас для меня важно только одно — понять, что нужно сделать, чтобы эти заклинания заработали. Ведь когда я переместился из тела По Тусфу в тело Буджим, заклинание, наведенное на меня Араданом, продолжало действовать. Но то была внешняя магия, а как насчет внутренней? Всегда ли она теряется при выходе из тела волшебника? Надо было спросить Арадана. Хотя нет, его лучше не спрашивать, с таким гадом лучше поменьше разговаривать, а то придумает еще один хитрый фокус…
И тут я почувствовал входящий вызов от Драконтреста. Как только я его принял, мозг сразу затопило ощущение сильнейшей тревоги.
«Арадан сбежал», сообщил Драконтрест. «Сашка Антошин на него вышел, но лажанулся, Арадан что-то почувствовал и сбежал обратно. Может, эта магия и вправду работает на Земле».
Я мысленно выругался, а в следующую секунду почувствовал смущение Драконтреста и понял, что он уловил мою мысль. Когда говоришь по Сети, очень трудно отделять мысли, предназначенные для внутреннего употребления, от мыслей, проецируемых на собеседника.
«Извини», сказал я. «Это я про себя подумал. То есть, не в прямом смысле про себя, а…»
«Я понял», ответил Драконтрест. «Ты там поосторожнее. Арадан на тебя серьезно обиделся».
«Это его проблема», буркнул я. «Сейчас поменяю тело и больше он меня не найдет».
«Здравая мысль», согласился Драконтрест. «Я бы так быстро не догадался».
«А я и не догадывался», сказал я. «Я в любом случае собирался менять тело. Что-нибудь еще хочешь сказать?»
«Больше ничего».
«Тогда не отвлекай меня».
Драконтрест отключился.
Я вздохнул и попытался собраться с мыслями. Никак не получается сосредоточиться, то Арадан достает, то Драконтрест… Что я собирался делать-то? Какой-то вопрос обдумывал… А, вспомнил.
Вопрос был такой — чем отличаются тела Арадана, Буджим, Джея, Гуфза и неизвестного алого короля от тел других квогов? Или дело не в самих телах, а в статусе их носителей? Наверное, так и есть. Джей, например, стал черным королем только девять лет назад, а до того был обычным крестьянином и ничем не отличался от других аборигенов Румылва. Надо будет потом снова посетить королеву Буджим, узнать, как она обрела свои магические способности. Наверняка что-то прояснится.
Если верить памяти По Тусфу, новый король приходит в мир в тот самый момент, когда обрывается жизнь его предшественника. А по каким критериям выбирается кандидат на должность нового короля? Играют роль личные особенности кандидата или выбор абсолютно случаен? И как это можно выяснить? Боюсь, что никак — если наша наука не позволяет создать даже одну-единственную изолированную зону, то проследить и понять такие сложные закономерности нечего и пытаться. Помнится, Вудсток говорил, что для этого придется пройти десять курсов обучения. Или не для этого…
Кстати о Вудстоке. Если он не может объяснить суть процесса, может, он сумеет дать мне, убогому, хотя бы примитивное описание?
«Вудсток! Ты можешь объяснить, по какому принципу на Румылве производится выбор преемника после смерти короля?»
Только очень приблизительно.
«Объясни, пожалуйста».
В первом приближении выбор случаен.
«А во втором?»
Во втором приближении на выбор оказывают влияние возраст потенциального кандидата, его физическое и психическое здоровье, некоторые особенности личности…
«Какие особенности?»
Очень трудно дать точное определение.
«Дай приблизительное».
Человек должен быть эмоционально уравновешенным, устойчивым к внешним воздействиям на психику, не должен иметь склонности к истерическим проявлениям…
«То есть, человек должен быть нормальным?»
Не нормальным, а выдающимся. Только у одного из двадцати есть шанс стать королем.
«Если у одного из двадцати, тогда получается, что такой человек может быть не особенно выдающимся».
Да.
«Я могу стать королем?»
Нет.
«Недостаточно выдающийся?»
Нет, дело не в этом. Королем может стать только личность, находящаяся в базовом теле. Это техническое ограничение.
«Если бы я находился в базовом теле, я мог бы стать королем?»
Да.
Что ж, это радует, но к делу не относится. Стоп! Почему бы не мне спросить Вудсток напрямую, действует ли магия Румылва в других мирах?
Я повторил этот вопрос, обращаясь к Вудстоку, и Вудсток ответил:
Не действует. Для того, чтобы магия начала действовать, в мире должна быть проведена большая подготовительная работа. Насколько мне известно, она не велась нигде, кроме Румылва.
«Эту работу трудно провести? Ты можешь этим заняться?»
Могу, но не буду.
«Почему?»
Это не нужно и опасно. Эксперимент на Румылве не зря был признан неудачным.
«Что ты о нем знаешь?»
Почти все.
«Ты знаешь, какая раса его проводила?»
Да.
«И какая?»
Я не могу идентифицировать ее в твоей системе понятий.
«У них нет звуковой речи?»
Да.
«Ты знаешь, где находится их планета?»
Последние тысячу двести лет у них нет родной планеты.
«Что с ней случилось?»
С планетой ничего не случилось, кое-что случилось с расой. Они перешли на следующий уровень развития.
«Следующий уровень? Что это такое?»
Ты не поймешь. Чтобы ты смог составить об этом понятии цельное представление, тебе нужно усвоить очень большой объем знаний. Если твой мозг будет работать на пределе возможностей, для этого потребуется не менее пятидесяти лет. Но я не уверен, что эти знания тебе помогут. Не факт, что твой мозг сможет функционировать в сверхразумном состоянии даже после операции.
«Какой операции?»
Кибернетической. Большинство разумных рас не могут перейти на следующий уровень без аппаратной модернизации мозга.
«Типа, имплантанты надо вживлять?»
Да.
8
Внезапно я понял, что нахожусь не на огороде черного короля Джея, а на Сорэ, на кухне нашего с Дашей доме.«Что такое?» обратился я к Вудстоку. «Что случилось?»
Ударное заклинание. Пока мы разговаривали, король Арадан приблизился и нанес магический удар. Джей мертв.
Я растерянно помотал головой, отчего растерянность только усилилась — голова эрпа имеет совсем другую форму, чем человеческая, и мотание ей вызывает совсем другие ощущения.
«Ничего не понимаю», сказал я. «Почему Джей мертв? Ты выбросил меня из его тела в последний момент?»
Да. Советоваться было поздно, опасность была слишком велика.
«Почему ты не предупредил заранее?»
Опасность была неочевидна. Возможно, Арадан хотел просто поговорить.
«Если бы он хотел просто поговорить, он бы вызвал меня по Сети!»
Скорее всего. Но я не знал точно, что именно он собирается делать. Безусловной опасности не было.
«Мда… Ну спасибо хотя бы и на этом. Что бы я без тебя делал…»
Без меня ты бы давно уже был мертв. Тебя бы убили сразу после возвращения с Ола.
«Спасибо, что заботишься», сказал я.
Почему-то в этих словах прозвучал злой сарказм. Непонятно, почему — Вудсток ведь все сказал правильно, без него я действительно был бы уже давно мертв.
«В следующий раз предупреждай, пожалуйста, заранее», попросил я. «Когда кто-нибудь из королей Румылва окажется на дистанции магического удара…»
Алый и черный короли могут наносить удары с любого расстояния.
«А синий?»
Синий — нет, ему нужно видеть противника.
И то хорошо. А Джей, значит, может… мог…
Но достаточно о магии. Магия Румылва не имеет для меня никакого значения. Раз она не работает в других мирах, значит, для нужд Земли она не годится. Теоретически, можно использовать Румылв как убежище… Но для этого годится и Сорэ, причем гораздо лучше — там нет Арадана. А для меня лично Вудсток всегда сделает особое Убежище с большой буквы.
Не сделаю.
«Почему?»
Больше нет необходимости. Теперь ты можешь постоять за себя сам, не прячась во внутренних мирах.
«Внутренних мирах? Что это такое?»
Все миры, входящие в Сеть, делятся на внешние и внутренние. К внешним мирам относятся планеты, звезды и туманности, населенные разумными существами, способными подключаться к Сети. Внутренние миры созданы самой Сетью для своих внутренних нужд. В обычных обстоятельствах абоненты туда не допускаются, но иногда Сеть делает исключения.
«Вроде как для меня?»
Да.
«А почему Сеть сделала для меня исключение? Чем я так важен для нее?»
Ты не поймешь.
«Чтобы я смог понять, я должен прослушать у тебя еще сто курсов?»
Поменьше.
«Намного поменьше?»
Не очень.
«У нас нет столько времени. Лучше скажи вот что — магия Румылва может пригодиться для решения наших задач? Я имею в виду отражение агрессии чужих против Земли».
Чужие не проявляют агрессии против Земли. Их действия не выходят за рамки допустимого.
«Устроить такую анархию — это в рамках допустимого?»
Анархию устроили вы сами. Если вы хотели избежать ее, вам не следовало подключаться к Сети до завершения подготовительных операций. До того, как выходить в Сеть, вы должны были ликвидировать тяжелое оружие, навести порядок в планетарной информационной сети и ограничить доступ к Сети антисоциальных элементов.
«Мы этим и занимались! А потом появился спам…»
И вы оказались абсолютно не готовы к нему. Это была ваша ошибка. А ведь этот ход был очевиден — ваша слабость в информационной сфере сразу бросается в глаза.
«Ты заранее знал, что чужие вбросят спам?»
Не знал, но предполагал.
«Ты мог нас предупредить».
Мог, но не стал.
«Почему?»
Я не могу предупреждать вас вечно. Вы должны учиться сами.
«Скоро учиться будет некому».
Ты преувеличиваешь. При самом наихудшем раскладе потери Земли составят не более половины населения. Основную угрозу вы уже устранили, уничтожив ядерное оружие.
«Ты ничего не сказал, потому что не хотел, чтобы разоружение сорвалось?»
Разоружение не могло сорваться, оно было неизбежно. Ни в одном из высокоразвитых миров Сети нет оружия массового уничтожения. Есть, конечно, средства двойного назначения, но они никогда не применяются в военных целях, а если вдруг применяются, происходит катастрофа. Но так бывает редко.
«Тогда почему ты ничего не сказал?»
Вы должны учиться. Я помогаю только тогда, когда бездействие приводит к гарантированной катастрофе. До тех пор, пока вы справляетесь сами, я не вмешиваюсь в происходящие события. Я не хочу ограничивать вашу свободу.
«А когда мы перестанем справляться, ты вмешаешься?»
Да. Твоя раса представляется мне перспективной, я не хочу, чтобы она прекратила существование. Мне кажется, у вас есть хороший шанс выйти на следующий уровень.
Туманные намеки Вудстока начали меня доставать.
«Да что же это такое — следующий уровень? Ты когда-нибудь объяснишь мне нормально, что это такое?»
Ты не поймешь.
«Хотя бы приблизительно объяснить можешь?»
В вашей литературе это называется словом сверхцивилизация.
«Цивилизация сверхразумных существ?»
Да. Цивилизация, субъекты которой настолько превосходят вас интеллектуально, насколько вы превосходите обезьян.
«Цивилизация богов?»
Как правило, нет. Сверхразумные существа очень редко интересуются ролью бога. Мечтать о том, чтобы стать богом — прерогатива примитивных рас.
«Вроде человеческой?»
Да.
«Яхров ты тоже считаешь примитивной расой? »
Да. Только не подумай, что я отношусь к вам или к ним с предубеждением. Каждая разумная раса проходит в своем развитии определенные этапы. Первобытная дикость, феодальное средневековье, промышленная революция, общество потребления… Так было у вас, но это только один из возможных путей, существуют и другие. Большинство из них заканчиваются тупиком, но некоторые приводят к прорыву на следующий уровень. Я надеюсь, что человечество сумеет прорваться, у вас намного больше шансов, чем у яхров.
«Потому ты нас и поддерживаешь? Твоя цель — перевести на следующий уровень как можно больше рас?»
Это не цель. Ты не поймешь, что это такое.
«Но как первое приближение слово цель годится»?
Да.
Вот и первый положительный результат моего путешествия на Румылв. Теперь стало понятно, почему Вудсток нам помогает. Хотя… Когда я разговаривал с ним в Убежище, он говорил примерно то же самое, только другими словами. Нет, я по-прежнему ничего не понимаю. Вудсток говорит, что на Земле не происходит ничего страшного, никакой агрессии нет… хорошо ему так говорить. Потери человечества не превысят половины населения… Черт бы побрал эту Сеть! Если для того, чтобы нормально к ней подключиться, придется принести в жертву каждого второго…
С другой стороны, ни одна большая революция не обходится без крови. Когда в средневековой Англии начали появляться мануфактуры, сотни тысяч крестьян были согнаны с земли, началась массовая эмиграция в Америку, гражданская война… А ведь Сеть обещает революцию куда более серьезную, чем промышленная. Когда Земля окончательно войдет в Сеть, образ жизни людей изменится намного сильнее, чем после появления паровых машин. Можно по-разному относиться к нопстерам и яхрам, но одного у них не отнимешь — их образ жизни намного комфортнее человеческого. Не это ли мешает им совершить прорыв, о котором говорит Вудсток?
«Вудсток! Как ты думаешь, яхры смогут перейти на следующий уровень?»
Не знаю.
«Потому что они в тупике? Как эрпы?»
Яхры не в тупике, они на развилке. Одна дорога ведет в тупик, другая — наверх. Я не знаю, какой путь они выберут. Надеюсь, что хотя бы один из их миров отважится пойти наверх. Они изобрели способ путешествовать по Сети в родном теле, это дает им преимущество перед другими расами, но одновременно вносит в ситуацию большую неопределенность. Я не могу дать даже приблизительный прогноз для их ситуации. На моей памяти подобных случаев еще не было.
«На твоей памяти… Ты имеешь ввиду память агента или память Вудстока?»
Память агента. Мое основное сознание недоступно из этого мира, но я полагаю, что оно тоже не знает о подобных случаях. Иначе это знание было бы вложено и в меня.
«Погоди, дай я попробую уяснить. Значит, по-твоему, эрпы находятся в тупике?»
А что, есть сомнения?
«Нет сомнений. Эрпы в тупике, они сформировали общество, неспособное к прогрессу. Когда все довольны и счастливы, прогрессировать очень трудно. Правильно?»
Не совсем. Есть еще внутренняя мотивация.
«Моральный кодекс строителя коммунизма?»
Зря иронизируешь. Внутренняя мотивация — великая вещь. Когда ты вырастаешь настолько, что окружающая среда не может заметно воздействовать на тебя, внутренняя мотивация остается единственным фактором, не позволяющим тебе превратиться в животное.
«Намекаешь, что на Земле надо срочно начинать большую пропаганду, чтобы у всех появилась внутренняя мотивация?»
Нет. Ты зря воспринимаешь этот разговор как инструкцию к дальнейшим действиям. Цель нашего разговора совсем другая и намного более важная.
«Какая же?»
Твой личностный рост.
«Мой личностный рост важнее, чем жизнь на Земле? Нет, я, конечно, высокого мнения о себе, но не до такой же степени!»
Жизни на Земле ничего не угрожает. Да, будут потрясения, будет много смертей, но жизнь не прекратится. Минуту назад ты правильно подумал — революции не бывают бескровными. Жизнь устроена так, что при любом потрясении выживают лучшие. Это естественный отбор. Когда он прекращается, раса деградирует. Ты видел, к чему это приводит.
«На Шотфепке?»
На Сорэ.
«Ну, до такого безобразия мы не скоро дойдем».
Вам потребуется от трех до десяти тысяч лет. По меркам вселенной — мгновение.
«Ну, если для тебя это мгновение… Сколько тебе лет, кстати?»
Не знаю.
«Забыл, когда родился?»
Я не родился, я сформировался. Я не помню, сколько времени прошло с тех пор. А ты многое помнишь из своего детства?
«Свой день рождения я помню».
Не помнишь, а знаешь — его дату тебе сообщили старшие. А у меня не было старших.
«У тебя не было родителей? Ты с самого начала был единственным существом на планете? Или ты сформировался из нескольких… гм… кустов?»
Вудсток изобразил печальный вздох.
Я могу прочитать тебе целую лекцию по растительной анатомии и психологии , но к твоим проблемам она не будет иметь ни малейшего отношения.
«А что имеет к ним отношение? Хоть как-то их можно решить?»
Смотря что ты понимаешь под словом «проблема».. Но ты зря расстраиваешься. По моим расчетам, шансы благополучного исхода для твоей расы составляют примерно три к одному.
«Что ты называешь благополучным исходом?»
Переход на следующий уровень.
«Даже если на Земле при этом погибнет половина населения?»
Ты зря тревожишься, массовой гибели людей не будет. Численность населения сократится не за счет высокой смертности, а за счет того, что многие уйдут в другие миры. Массовая эмиграция — обычное явление для миров, недавно подключившихся к Сети. Особенно для примитивных миров вроде вашего.
«Наш мир не так уж и примитивен».
Смотря с чем сравнивать. По сравнению с планетами яхров вы все еще в средневековье. Я полагаю, в Сеть уйдет около половины населения Земли. Что тебя удивляет?
«Но…»
Внезапно я понял, что слова Вудстока очень похожи на правду. В самом деле, что подумает какой-нибудь китайский крестьянин, когда узнает о Сети? Вначале он не поверит, что Сеть существует, а когда не верить станет невозможно, он будет всеми силами стараться не замечать на сотрясающие мир изменения. А потом настанет момент, когда не замечать их станет решительно невозможно. Возможно, в деревне появятся инопланетяне, возможно, в Сети побывает кто-то из друзей или родственников крестьянина, а может, на Земле появится нанозавод, штампующий терминалы в неограниченном количестве. Как бы то ни было, крестьянин войдет в Сеть, побывает в более развитых мирах и поймет, что Земля — не самое приятное место во вселенной. Уйдет ли он в Сеть навсегда? Это зависит только от того, как он воспринимает свою жизнь. Если как источник приятных ощущений — непременно уйдет. А если он живет не только для себя, любимого, но и для Родины или для семьи…
Вудсток прав, все решает внутренняя мотивация. Если для тебя работа всего лишь источник денег, а семья нужна только для того, чтобы быть не хуже других, тогда твой путь в Сети определен однозначно. Вначале ознакомительная прогулка по близким мирам, а затем вечная жизнь на Сорэ или какой-нибудь другой псевдорайской планете. Может, Сорэ потому и не внесена в энциклопедию нашего сектора?
Нет, ответил Вудсток на мой вопрос. Власти Нисле и Шотфепки были бы только рады сбросить на Сорэ свой социальный балласт. Как только в твоем секторе узнают о Сорэ, на нее повалят целые толпы. Эрпам придется туго, они столкнутся с проблемой перенаселения. Но это даже хорошо, им не повредит хорошая встряска.
«Думаешь, она им поможет?»
Кому-то наверняка поможет. Ош, например, показался мне не совсем безнадежным.
«Мне тоже. Не знаешь, где он сейчас?»
Откуда мне знать? Он же не подключен к Сети.
«Действительно. Как думаешь, если дать ему терминал, он подключится?»
Думаю, что да. Интересный эксперимент может получиться.
«Интересный для тебя?»
Думаешь, для меня уже не осталось ничего интересного?
«Ну… Раз ты живешь так долго…»
То я должен все знать? Все знать невозможно. Чем больше круг, тем длиннее окружность. Чем больше тебе известно, тем больше становится того, что тебе еще предстоит постигнуть.
«Это понятно. Но психологию гуманоидов ты должен был изучить в совершенстве».
Гуманоиды гуманоидам рознь. Иные гуманоиды сильнее отличаются друг от друга, чем инсектоиды от колониалов.
«Ты знал о Сорэ до нашей встречи?»
Нет. Во вселенной слишком много миров, чтобы держать в памяти каждый. Кроме того, Сеть растет с каждым годом.
Я замолчал, не зная, о чем еще спросить Вудсток. Он истолковал мое молчание по-своему.
На сегодня достаточно , сказал он. Тебе потребуется некоторое время, чтобы осмыслить то, что ты узнал в ходе этого разговора.
«Подожди!» воскликнул я. «Я же еще ничего не узнал! Я должен расспросить тебя о многих вещах!»
Еще успеешь. У твоей расы есть одна большая проблема — вы не умеете ждать. Вы всегда живете сегодняшним днем, всегда стремитесь сделать все возможное и невозможное именно сегодня. Не надо спешить, дай ожиданию исполниться.
Закончив эту фразу, Вудсток оборвал мысленную связь.
9
Габов прокомментировал мои слова следующим образом:— Мы с Кожуховым пришли примерно к тем же выводам, хотя и не столь категоричным. Очень хорошо, что Вудсток их подтверждает. А особенно хорошо, что по мнению Вудстока катастрофа нам не грозит.
— Разве три миллиарда жертв — не катастрофа? — спросил я.
— Не катастрофа, — заявил Габов. — Эти люди не погибнут, они станут только счастливее. Кому-то из них, конечно, не повезет, кто-то угодит в притон, как ты на Шотфепке, у кого-то будут другие неприятности, но большинство из них будут вести приятную и достойную жизнь на хорошей цивилизованной планете. Разве можно записывать их в потери?
Я пожал плечами и сказал:
— Для страны они будут потеряны.
Николай Алексеевич рассмеялся и спросил:
— С каких пор ты стал патриотом, Андрей? Если судить по твоему досье и предыдущим поступкам, сначала ты всегда думаешь о себе и только потом о Родине. В ночной дозор тебя бы не приняли.
— Я бы и не пошел, — буркнул я. — Никогда не любил военную службу.
— Однако ты на нее поступил.
— У меня не было выбора.
— Выбор есть всегда. Ты мог поселиться на Сорэ, мог вернуться на Ол и строить там светлое будущее, мог найти какой-то другой мир… Перед тобой были открыты тысячи путей, но ты выбрал тот, который ведет к счастью не только тебя лично, но и все человечество в целом. Что бы ты ни говорил по этому поводу, это путь Света.
Я недовольно скривился.
— Ничего вы не понимаете, — сказал я. — Вы думаете, я спасаю мир потому, что считаю себя обязанным? Да ничего подобного! Я помогаю вам только потому, что сделал такой выбор. Это мой собственный выбор, мне никто его не навязывал. Я мог решить и по-другому. Думаете, это совесть заставила меня вернуться на Землю? Да ничего подобного! Никто не заставлял меня, это было мое собственное решение.
Габов снисходительно улыбнулся и сказал:
— Бандиты всегда говорят, что живут по своим понятиям.
— Я не бандит! — воскликнул я.
— Конечно, не бандит, — усмехнулся Габов. — Ты специальный агент для особых поручений, а в переводе на русский язык — бандит на службе правительства. А до того ты был бандитом на службе корпораций. Чтобы быть бандитом в душе, не обязательно иметь синие татуировки и слушать русский шансон. И не кривись так, я не пытаюсь оскорбить тебя, я ведь тоже бандит и все наши органы, по сути, одна большая банда. Только мы — хорошая банда.
— Ага, — хмыкнул я. — Тонко подмечено. И чем вы отличаетесь от плохих банд?
— Только точкой зрения, — сказал Габов. — Чем отличается правая рука от левой? Как объяснить амебе с Трилара, какая рука левая, а какая правая? Разница между левым и правым только в том, что вот это — левое, а вот это — правое. Так же и мы, разница между хорошими ребятами и плохими только в одном: плохие — это они, а хорошие — это мы. Так устроена жизнь. Это такой же закон природы, как и то, что все тела притягиваются друг к другу, а бутерброд падает маслом вниз.
— Про бутерброд — это не закон, — уточнил я. — Это всего лишь поговорка.
— Это закон, — возразил Габов. — Если не веришь, проведи сотню экспериментов и убедишься сам. Тут нет ничего сверхъестественного, просто масло тяжелее хлеба, вот бутерброд и падает маслом вниз. Если намазать масло не на хлеб, а на кирпич, он будет падать маслом вверх.
— Хорошо, допустим, это закон, — сказал я. — И что с того? К чему была вся эта проповедь?
— К тому, что все относительно, — сказал Габов — Добро, зло, свобода, необходимость — просто ярлыки, которые люди навешивают на вещи, которых не понимают. К истинной сути вещей ярлыки не имеют никакого отношения. Знаешь почему? Потому что истинная суть — тоже ярлык. В мире нет абсолютной истины, правда существует только в глазах смотрящего. Чтобы в цепи потекло электричество, нужно два полюса. Чтобы общество двигалось вперед, в нем тоже должно быть два полюса.