Страница:
Для тех, кто уже забыл или никогда не знал, что такое социализм, поясняю. Говоря, что ЦК не должен подменять Совмин, Лазарь Моисеевич имеет в виду, что ЦК будет руководить, то есть следить, вмешиваться и указывать, а Совмин – отвечать за результаты работы… А вы думаете, Берия партию не любил, потому что ему цвет партбилета не нравился?..
Вот Багиров, старый товарищ, первый начальник:
«Берия – этот хамелеон, злейший враг нашей партии, нашего народа – был настолько хитер и ловок, что я лично, зная его на протяжении тридцати с лишним лет до разоблачения Президиумом Центрального Комитета, не мог его раскусить, выявить его настоящее вражеское нутро…»
А ведь золотые слова говорит: до тех пор, пока Президиум не затявкал, пока не вылил на Берию цистерну грязи, никто ничего, оказывается, и не подозревал! И что обидней всего – Багиров, как и все, Берию поливал, а его все равно расстреляли. Как в том грубом анекдоте: за что же дерьмо-то ел?..
Но вот и до сельского хозяйства, наконец, добрались:
«Два года тому назад, в 1950 году, было принято решение партии и правительства по расширению производства хлеба, главным образом пшеницы, в Закавказских республиках. Теперь, в связи с пересмотром ряда решений, которые не имели и не имеют для советских республик, краев и областей актуального значения, Совет Министров решил этот вопрос пересмотреть и принял решение. Вдруг ни с того ни с сего звонит в Баку Берия: я готовлю материал, чтобы пересмотреть этот вопрос. Выходит, не партия готовит, не Совет Министров, не руководство партии, а он готовит…»
Поясню, о чем речь. В мае 1950 года Совмин принял постановление, в соответствии с которым в течение 4–5 лет закавказские республики должны были начать полностью обеспечивать себя хлебом. Если кто читал внимательно о работе Берии на посту Первого секретаря в Закавказье, тот помнит: земли там мало, сеять хлеб бессмысленно. Республику все равно не прокормишь, а сельское хозяйство угробишь. И вот эти… (кто там в Политбюро отвечал за сельское хозяйство?) принимают такое вот бредовое постановление. А через три года, в марте 1953-го, отменяют. Кто отменяет? Да уж, наверное, не Маленков, у которого картошка не растет…
Ну, теперь, наконец, ясно, как именно Берия саботировал гениальные начинания партии в области сельского хозяйства. Он не позволил насытить страну закавказским и уральским хлебом. Вот муки-то и нет… А если чайные плантации распахать и засеять пшеницей, то-то вся страна сыта будет!
А вот и Микоян, старый бакинец. Что он скажет?
Микоян, министр внутренней и внешней торговли, приводит конкретику. Ну наконец-то! А то голова уже кругом идет от заклинаний.
«Когда надо было подписать соглашение о торговых поставках с Чехословакией на 1953 год, то полгода шли переговоры. Министерство, которое я возглавляю, вошло с решением дать несколько меньшие поставки, пойти навстречу чехам, которые говорили, что не могли выполнить договор, который был подписан несколько лет назад… У нас было многолетнее соглашение о поставках. Правда, может быть, поставки могли идти несколько лучше, но дело не в этом. А Берия взбесился, как-то узнав об этом долголетнем соглашении. Долголетнее соглашение предусматривало поставку 800 штук дизелей нефтяных по 500 сил каждый… Это сумасшедшая цифра. Когда-то товарищи включили по ошибке в заявку это количество. Министерство проверило и выяснило, что нефтяникам столько не нужно, что нужно только 400… Наше министерство, Госплан совместно с нефтяниками включили 400 штук. Он тогда говорит, что многолетним договором предусматривалось 800, а Микоян предлагает 400. На каком основании такое разложение, такая поблажка чехам и так далее…»
Но что любопытно, дальше Микоян проговаривается о причинах срыва поставок.
«Не нужно столько, чехи не могут освоить. Это еще новая, трудная сейчас задача для них, они еще не владеют заводами, много сволочей у них на заводах».
Говоря общечеловеческим языком, дело вот в чем. В Чехословакии на заводах бардак, работу организовать не могут, а вместо поставок по договору слезно жалуются русским партнерам на трудности бытия. Вообще-то, в таких случаях принято платить неустойку. А Микоян ласково соглашается: конечно-конечно, мы все понимаем, давайте сколько сможете, да нам столько и не нужно… Неудивительно, что Берия «взбесился» – нефть-то нужна! Да и дурной пример – позволять торговым партнерам нарушать соглашения.
Вот еще пример, пожалуй что и покруче:
«Президиум Совета Министров обсуждал вопрос об Индии. Индусы играют между нами и американцами. Они обратились к нам, чтобы мы, русские, дали им некоторое количество зерна, около 300 тыс. тонн, и за это они будут давать свои товары. Президиум ЦК сказал – хорошо бы, если бы не отказать индусам, чтобы уменьшить влияние американцев и выбить почву у тех врагов советского народа, которые имеются в Индии. Поручили Молотову и мне такой проект составить. Мы подготовили. Мы нашли зерно из экспортных ресурсов, за счет снятия продажи другим капиталистическим странам, чтобы это зерно продать индусам, имея в виду политически более выгодное дело. Внесли предложение. Он говорит – нельзя принимать, неизвестно, откуда это зерно идет. Я говорю, что это подсчитано, это в пределах экспортного фонда. А он говорит – может быть, тогда экспорт нужно сократить, кто баланс проверял?.. И только когда Берию арестовали, нам удалось провести это решение».
Ага! И Берия виноват, что в СССР муки не было!
«Это был такой дезорганизатор, особенно в последнее время, что совершенно нельзя было спокойно работать… Я часто по своим делам советуюсь с товарищем Маленковым… Меня товарищ Маленков спрашивает, каких промтоваров не хватает стране. Я ему отвечаю: самое главное – не хватает хороших тканей для мужских и женских костюмов, не хватает хороших сорочек, а с остальным обойдемся… Или взять улов сельдей. Улов у нас в два раза больше, а в продаже сельдей меньше, чем при царе. При царе на 280 тысяч импортировалось взамен хлеба. Нажимаем, нажимаем, а рыбпром больше не дает…»
Анастас Иванович, ну селедка-то тут при чем?!!
Все! Больше не могу это читать, никакой выдержки не хватает. Да и смысла нет продолжать. Из вышеизложенного, по-моему, совершенно ясно, что имела партия против Берии. Непонятно другое: что против него имеют «прорабы перестройки»?
Ведь что же это получается, господа хорошие! Получается, что не Бухарин с Троцким, не их любимец Тухачевский, а Берия должен быть в числе первых героев нового времени! Бухарин призывал прижать к ногтю кулака, Троцкий был вообще такой революционер, что Ленину и не снилось, Тухачевский крестьян пачками расстреливал. А Берия – мало того, что реабилитировал невинно посаженных, явившись предтечей «Мемориала», так теперь еще он, выходит, и борец с партократией, поскольку не позволял партноменклатуре вмешиваться в сферы своей деятельности. Это вам не Солженицына на машинке перепечатывать да на митингах орать, это дело настоящее! И за это дело он, получается, еще и поплатился жизнью!
Впрочем, жизнью он поплатился, есть такие подозрения, все-таки за другое…
Этот загадочный Строкач
Ну вот мы и дошли до главного обвинения, которое, как козырного короля, выложил на стол Маленков (козырной туз был выложен 26 июня).
Приводим его сообщение дословно:
«Несколько дней назад т. Строкач – начальник МВД Львовской области – сообщил в ЦК КПСС следующее.
“В апреле с.г. министр внутренних дел Украины Мешик дал мне как начальнику областного Управления МВД по Львовской области указание собрать и донести в МВД УССР сведения о национальном составе руководящих кадров партийных органов, начиная от парторганизаций колхозов, предприятий и до обкома партии включительно. Одновременно Мешик предложил сообщить о недостатках работы партийных органов в колхозах, на предприятиях, в учебных заведениях, среди интеллигенции и среди молодежи…
Считая такие указания неправильными, так как органы МВД не должны и не имеют права проверять работу партийных органов, я позвонил по ВЧ лично Мешику и проверил, действительно ли он дал такое указание. Мешик подтвердил, что это его указание, и потребовал ускорить исполнение. Думая, что Мешик по ошибке или по неопытности дал такое указание, я пытался убедить его, что собирать такие сведения о работе партийных органов через органы МВД недопустимо. Мешик обрушился на меня с ругательством и с большим раздражением сказал так: “Тебе вообще наших чекистских секретных заданий нельзя поручать, ты сейчас же пойдешь в обком и доложишь о них секретарю, но знай, что это задание тов. Берии и с выполнением его тянуть нельзя, потрудитесь выполнить его сегодня же”. Я не поверил Мешику, что это задание исходит от т. Берии, так как считаю, что т. Берия как член Президиума ЦК КПСС в любое время может такие данные получить в ЦК КПСС или в ЦК КП Украины.
Руководствуясь своим партийным долгом, я доложил секретарю обкома партии т. Сердюку о полученном мною от т. Мешика таком явно неправильном указании.
В тот же день вечером мне во Львов позвонил т. Берия и сказал дословно следующее: “Что вы там делаете, вы ничего не понимаете, зачем вы пошли в обком партии и рассказали Сердюку о полученном вами задании? Вместо оказания помощи вы подставляете подножку т. Мешику. Мы вас выгоним из органов, мы вас сотрем в порошок, в лагерную пыль вас превратим”. И далее т. Берия в состоянии сильного раздражения несколько раз повторил следующее: “Ты понял это или нет, понял, понял? Так вот учти”. На мои попытки объясниться по этому вопросу т. Берия не стал меня слушать и положил трубку.
МВД СССР 12 июня с.г. меня сняло с должности начальника УМВД и отозвало в Москву. На мою просьбу оставить меня работать на Украине мне категорически в этом отказали.
Тов. Мешик, зная о разговоре Берии со мною, дважды напоминал мне: “Ну как, попало тебе от т. Берии? Впредь умнее будешь”. Далее т. Мешик в издевательской форме говорил мне буквально следующее:
“А т. Мельников – секретарь ЦК – плохой чекист. Он тебя как шпиона ЦК сразу выдал, звонит мне и прямо говорит, что Строкач доложил секретарю обкома Сердюку о том, что я, Мешик, собираю сведения о партийных органах. Разве так можно расконспирировать свою агентуру”.
Характерно отметить, что и заместитель министра внутренних дел УССР т. Мильштейн ведет такие же разговоры. Например, в марте с.г. он мне и т. Ивашутину, бывшему заместителю министра внутренних дел УССР, говорил, что теперь все будет по-новому, партийные органы не будут вмешиваться так, как это было раньше, в работу чекистских органов. Начальники УМВД областей должны и будут независимы от секретаря обкома партии.
Генерал-лейтенант Кобулов А. З. (брат заместителя министра Кобулова Б. З.) также сказал мне: “Вы не учли того, что к руководству МВД СССР пришел т. Берия и что теперь органы МВД не будут в такой зависимости от партийных органов, как это было раньше. Вы не представляете себе, какими правами пользуется т. Берия. Он решительно ломает все старые порядки не только в нашей стране, но и в демократических странах”.
Как теперь стало известно, точно такие же задания Берия дал и по другим республикам…»
Обратим внимание на фразу: «Органы МВД не должны и не имеют права проверять работу партийных органов». Чтобы она среди текста не затерялась. А теперь пусть продолжает товарищ Маленков:
«…Вы помните, товарищи, что совсем недавно, в декабре 1952 года, ЦК КПСС дал директиву партийным организациям в отношении органов МГБ. В этой директиве… было сказано:
Считать важнейшей и неотложной задачей партии, руководящих партийных органов, партийных организаций… осуществление контроля за работой органов Министерства госбезопасности. Необходимо решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов Министерства госбезопасности и поставить их работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии, ее руководящих партийных органов, партийных организаций».
То есть вопрос стоял так: партия имеет право контролировать все. В ходе обсуждения на пленуме то и дело слышалось возмущение по поводу того, что партийным деятелям не удается контролировать МВД, что их не пускают в тюрьмы, не дают присутствовать на допросах.
Получается, что, с точки зрения, высказанной на пленуме, партия имеет право контролировать все, а ее, партию, не смеет контролировать никто. Ибо каким образом, как не через органы МВД, правительство может получать информацию о том, что делается в единственной партии СССР? А вдруг там готовится измена, свержение существующего строя, может быть, они готовятся совершить радикальные преобразования, провести приватизацию общенациональной собственности, продать промышленность иностранным хозяевам, развалить страну на отдельные государства? А распродав все, вместе с деньгами свалить куда-нибудь на Багамы, предоставив страну и народ их собственной судьбе? Где гарантия, что такого не могло быть? Как же можно не контролировать такую огромную силу?!
Но что здесь любопытно! У Хрущева явственный интерес в Строкаче. Даже в постановлении об аресте Берии упоминается:
«Обязать т. Руденко… немедленно приступить… к выявлению и расследованию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берия… а также к расследованию вопросов, связанных со снятием т. Строкача».
Мало ли кого снимал Берия на своем веку. Этому-то за что такая честь?
Т. А. Строкач – украинский чекист. С 1940 по 1942 годы работал заместителем наркома внутренних дел Украины – как раз в то время, когда первым секретарем там был Хрущев. Кстати, с Мешиком Строкач познакомился отнюдь не в 1953 году, а в 1941-м, когда тот был назначен наркомом внутренних дел Украины. В 1946 году министром внутренних дел республики стал Строкач, и благополучно сидел на этом посту до 1953 года, пока Берия не снял его и не отправил служить начальником УМВД Львовской области, вновь назначив на его место Мешика, а в июне и вовсе отозвал Строкача в Москву. Строкач утверждает, будто причиной опалы было то, что он поставил партийные органы в известность по поводу коварных планов Берии, но это версия самого Строкача, а за что его на самом деле сняли – еще вопрос. Он явно ставленник Хрущева, тем более, что после смерти Берии ему тут же вернули пост министра, а вскоре он стал заместителем министра внутренних дел СССР.
Было на пленуме еще одно свидетельство – его озвучил секретарь Львовского обкома товарищ Сердюк, дав Строкачу красноречивую характеристику:
«Строкач – партийный человек, преданнейший коммунист, он ходит в областной комитет, информирует и меня, как секретаря обкома, что он думает делать и что от него требует назначенный Берия какой-то Мешик».
Так вот: Сердюк тоже поведал об инциденте со сбором сведений. Но несколько в ином ключе, поскольку говорил, похоже, не по писаному, да и особым умом, видимо, не блистал – впрочем, как и абсолютное большинство ораторов.
По его словам, дело было так: Строкач получил от Берии задание – проверить, сколько в партаппарате работает русских, сколько украинцев, столько местных. О поиске недостатков в работе парторганизаций не было сказано ни слова.
Строкач кинулся к Сердюку: «Я не знаю, как мне быть». Это Сердюк утверждает, а скорее всего, Строкачу просто было лень напрягаться и собирать сведения, вот он и решил использовать статистику обкома. Сердюк ему сведений не дал, сказав: «Если бы звонили из ЦК, то через час у них были бы все сведения, а МГБ я не дам». И не дал. Как же так – верному бойцу партии, которого он столь высоко ценил, преданному осведомителю, рискнувшему ради партии должностью, – и не дал. Вот и служи после этого КПСС!
Но это так, к слову. Дело в том, что в выступлении Сердюка есть одна фраза, которая совершенно четко и недвусмысленно объясняет, в чем суть всей этой истории. Вот она: «Товарищ Мельников был тогда секретарем ЦК». Что сие означает?
Означает эта фраза очень простую вещь: история происходила до того, как было принято постановление ЦК КПСС от 26 мая 1953 года «О политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украинской ССР», потому что этим самым постановлением товарищ Мельников с поста секретаря ЦК был снят. [75]А само постановление было подготовлено Берией на основании данных, полученных через систему МВД. Этого никто не скрывал, Президиум ЦК знал обо всем. Более того: записка Берии была передана в обкомы и горкомы для изучения вместе с постановлением. И то, что об этом на пленуме не вспомнили, говорит лишь об исключительной подлости партийного руководства. А то, что это было выдвинуто в качестве основного обвинения против Берии, говорит о том, что подлость центрального руководства славной коммунистической партии уже не исключительная, а запредельная.
И все же: за что сняли Строкача в июне 1953 года, да еще и в Москву вызвали? Тут места для рассуждений нет. Известно, за что Берия всегда снимал и предавал суду чекистов: за перегибы, за дутые дела, за избиения при допросах. Строкач – явно человек Хрущева, а Хрущев известен тем, что сначала развернул репрессии в Москве, а потом – на Украине, да так рьяно, что, когда вся страна уже подуспокоилась, Украина все еще продолжала сажать и стрелять. Как бы то ни было, если уже один раз снятого Строкача сняли снова и вызвали в Москву, то уж явно не для того, чтобы наградить и повысить.
Великое дело – оказаться в нужное время в нужном месте. Хрущев и компания без конца талдычили, что Берия следит за их передвижениями с помощью охраны, что прослушивает их телефоны – но все это было как-то несерьезно. Коль скоро Берия отвечает за охрану правительственной верхушки, то он обязанследить за их передвижениями. А вдруг Хрущева в заложники возьмут – куда ж высылать группу захвата? С правительственными телефонами то же самое: вспомним хотя бы бессмертный фильм «Семнадцать мгновений весны», там эта работа очень хорошо показана. Нет, несолидно как-то это все. А Пленум-то близится… И тут подвернулся Строкач, и кому-то пришло в голову – а пусть он напишет письмо!
Строкач написал, и разговор тут же стал иным: во, и на местах МВД следит за партией – не иначе, что-то затевается!.. Любопытно, что принципиальный правдолюбец Строкач написал свое письмо 28 июня, через два дня после событий. А Сердюк изложенное подтвердил.
В этом деле вообще очень уж много украинских деятелей: Руденко, Москаленко, Батицкий (с ним мы еще встретимся), теперь вот Сердюк со Строкачем… Кстати, Маленков сказал: «Как теперь стало известно, точно такие же задания Берия дал и по другим республикам…». Но другие республики отчего-то с подобными разоблачениям не выступили, несмотря на то, что нечто подобное совершенно точно имело место в Литве и предположительно – в Западной Белоруссии, Эстонии, Латвии и Молдавии. По-видимому, тамошние деятели еще не окончательно совесть растеряли…
Существовал и еще один человек, который мог бы пролить свет на эту темную историю, – министр внутренних дел Украины Мешик. Но Мешик ничего сказать на Пленуме не мог, поскольку к тому времени уже сидел на Лубянке. Он, между прочим, был единственным из осужденных и расстрелянных по «делу Берии», кто не принадлежал к его давней команде. «Из первичных материалов нельзя понять, почему Мешика арестовывают в связи с делом Берии, – пишет А. Сухомлинов. – Его жизненный путь и послужной список безупречны». Может быть, чтобы не мешал своими высказываниями разыгрываемой карте?..
Или все еще более знакомо и просто? Воспоминания Павла Судоплатова показывают ситуацию несколько в ином ракурсе:
«На Украине разгорелся конфликт между вновь назначенным министром внутренних дел Мешиком и местными партийными чиновниками, а также сотрудниками аппарата МВД Украины. Мешик во что бы то ни стало стремился выгнать с работы хрущевского протеже Строкача, которого в 1941 году уволили из органов за то, что он не сумел вывезти часть архива НКВД, когда немцы окружили Киев. К тому же Мешик не ладил с партийными руководителями Украины Сердюком и Шелестом. Сердюк пытался отобрать у МВД дом, использовавшийся под детский сад для детей сотрудников министерства: он облюбовал этот особняк во Львове для себя и своей семьи…
Хотя на заседании украинского ЦК принято было говорить по-русски, Мешик позволил себе дерзко обратиться к присутствующим на украинском языке, порекомендовав шокированным русским, включая первого секретаря ЦК Мельникова, учить русский язык…» [76]
Ну так может быть, арестом Мешика Хрущев платил Строкачу и Сердюку за помощь на Пленуме? Помощь-то немаленькая! Подумаешь, шлепнуть еще одного человека – что им, привыкать, что ли? Так украинец Мешик и попал в «грузинскую» команду Лаврентия Берии.
Итак, обвинения Маленкова нам известны. Есть в них хоть что-то, объясняющее причины ареста Берии?
Почему Хрущев так пекся о Строкаче и столь щедро с ним расплатился, теперь ясно как день. Ведь именно письмо Строкача легло в основу обвинения Берии на Пленуме – без него еще неизвестно, какой оборот приняли бы события. Скорее всего, расправившись с Берией, Хрущев вызвал своего старого верного вассала, находившегося в Москве, объяснил, что надо делать, и тот написал свое письмо, за что и вернулся на пост министра внутренних дел Украины. Потом надо было договориться с Сердюком – это нетрудно, и убрать с дороги Мешика – того арестовали 30 июня. Надо сказать, Строкач здорово их выручил. Потому что все прочие обвинения и осуждения, высказанные на Пленуме, – полная ахинея!
Итак, главная цель достигнута: Пленум постановил исключить Берию из партии и предать его суду.
За что? Ну, был бы человек, а статья найдется. В конце концов, для того и работает новый генеральный прокурор, чтобы подкрепить фактами решение Президиума. Для того и заводится дело.
И что же содержится в этом деле?
Приводим его сообщение дословно:
«Несколько дней назад т. Строкач – начальник МВД Львовской области – сообщил в ЦК КПСС следующее.
“В апреле с.г. министр внутренних дел Украины Мешик дал мне как начальнику областного Управления МВД по Львовской области указание собрать и донести в МВД УССР сведения о национальном составе руководящих кадров партийных органов, начиная от парторганизаций колхозов, предприятий и до обкома партии включительно. Одновременно Мешик предложил сообщить о недостатках работы партийных органов в колхозах, на предприятиях, в учебных заведениях, среди интеллигенции и среди молодежи…
Считая такие указания неправильными, так как органы МВД не должны и не имеют права проверять работу партийных органов, я позвонил по ВЧ лично Мешику и проверил, действительно ли он дал такое указание. Мешик подтвердил, что это его указание, и потребовал ускорить исполнение. Думая, что Мешик по ошибке или по неопытности дал такое указание, я пытался убедить его, что собирать такие сведения о работе партийных органов через органы МВД недопустимо. Мешик обрушился на меня с ругательством и с большим раздражением сказал так: “Тебе вообще наших чекистских секретных заданий нельзя поручать, ты сейчас же пойдешь в обком и доложишь о них секретарю, но знай, что это задание тов. Берии и с выполнением его тянуть нельзя, потрудитесь выполнить его сегодня же”. Я не поверил Мешику, что это задание исходит от т. Берии, так как считаю, что т. Берия как член Президиума ЦК КПСС в любое время может такие данные получить в ЦК КПСС или в ЦК КП Украины.
Руководствуясь своим партийным долгом, я доложил секретарю обкома партии т. Сердюку о полученном мною от т. Мешика таком явно неправильном указании.
В тот же день вечером мне во Львов позвонил т. Берия и сказал дословно следующее: “Что вы там делаете, вы ничего не понимаете, зачем вы пошли в обком партии и рассказали Сердюку о полученном вами задании? Вместо оказания помощи вы подставляете подножку т. Мешику. Мы вас выгоним из органов, мы вас сотрем в порошок, в лагерную пыль вас превратим”. И далее т. Берия в состоянии сильного раздражения несколько раз повторил следующее: “Ты понял это или нет, понял, понял? Так вот учти”. На мои попытки объясниться по этому вопросу т. Берия не стал меня слушать и положил трубку.
МВД СССР 12 июня с.г. меня сняло с должности начальника УМВД и отозвало в Москву. На мою просьбу оставить меня работать на Украине мне категорически в этом отказали.
Тов. Мешик, зная о разговоре Берии со мною, дважды напоминал мне: “Ну как, попало тебе от т. Берии? Впредь умнее будешь”. Далее т. Мешик в издевательской форме говорил мне буквально следующее:
“А т. Мельников – секретарь ЦК – плохой чекист. Он тебя как шпиона ЦК сразу выдал, звонит мне и прямо говорит, что Строкач доложил секретарю обкома Сердюку о том, что я, Мешик, собираю сведения о партийных органах. Разве так можно расконспирировать свою агентуру”.
Характерно отметить, что и заместитель министра внутренних дел УССР т. Мильштейн ведет такие же разговоры. Например, в марте с.г. он мне и т. Ивашутину, бывшему заместителю министра внутренних дел УССР, говорил, что теперь все будет по-новому, партийные органы не будут вмешиваться так, как это было раньше, в работу чекистских органов. Начальники УМВД областей должны и будут независимы от секретаря обкома партии.
Генерал-лейтенант Кобулов А. З. (брат заместителя министра Кобулова Б. З.) также сказал мне: “Вы не учли того, что к руководству МВД СССР пришел т. Берия и что теперь органы МВД не будут в такой зависимости от партийных органов, как это было раньше. Вы не представляете себе, какими правами пользуется т. Берия. Он решительно ломает все старые порядки не только в нашей стране, но и в демократических странах”.
Как теперь стало известно, точно такие же задания Берия дал и по другим республикам…»
Обратим внимание на фразу: «Органы МВД не должны и не имеют права проверять работу партийных органов». Чтобы она среди текста не затерялась. А теперь пусть продолжает товарищ Маленков:
«…Вы помните, товарищи, что совсем недавно, в декабре 1952 года, ЦК КПСС дал директиву партийным организациям в отношении органов МГБ. В этой директиве… было сказано:
Считать важнейшей и неотложной задачей партии, руководящих партийных органов, партийных организаций… осуществление контроля за работой органов Министерства госбезопасности. Необходимо решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов Министерства госбезопасности и поставить их работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии, ее руководящих партийных органов, партийных организаций».
То есть вопрос стоял так: партия имеет право контролировать все. В ходе обсуждения на пленуме то и дело слышалось возмущение по поводу того, что партийным деятелям не удается контролировать МВД, что их не пускают в тюрьмы, не дают присутствовать на допросах.
Получается, что, с точки зрения, высказанной на пленуме, партия имеет право контролировать все, а ее, партию, не смеет контролировать никто. Ибо каким образом, как не через органы МВД, правительство может получать информацию о том, что делается в единственной партии СССР? А вдруг там готовится измена, свержение существующего строя, может быть, они готовятся совершить радикальные преобразования, провести приватизацию общенациональной собственности, продать промышленность иностранным хозяевам, развалить страну на отдельные государства? А распродав все, вместе с деньгами свалить куда-нибудь на Багамы, предоставив страну и народ их собственной судьбе? Где гарантия, что такого не могло быть? Как же можно не контролировать такую огромную силу?!
Но что здесь любопытно! У Хрущева явственный интерес в Строкаче. Даже в постановлении об аресте Берии упоминается:
«Обязать т. Руденко… немедленно приступить… к выявлению и расследованию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берия… а также к расследованию вопросов, связанных со снятием т. Строкача».
Мало ли кого снимал Берия на своем веку. Этому-то за что такая честь?
Т. А. Строкач – украинский чекист. С 1940 по 1942 годы работал заместителем наркома внутренних дел Украины – как раз в то время, когда первым секретарем там был Хрущев. Кстати, с Мешиком Строкач познакомился отнюдь не в 1953 году, а в 1941-м, когда тот был назначен наркомом внутренних дел Украины. В 1946 году министром внутренних дел республики стал Строкач, и благополучно сидел на этом посту до 1953 года, пока Берия не снял его и не отправил служить начальником УМВД Львовской области, вновь назначив на его место Мешика, а в июне и вовсе отозвал Строкача в Москву. Строкач утверждает, будто причиной опалы было то, что он поставил партийные органы в известность по поводу коварных планов Берии, но это версия самого Строкача, а за что его на самом деле сняли – еще вопрос. Он явно ставленник Хрущева, тем более, что после смерти Берии ему тут же вернули пост министра, а вскоре он стал заместителем министра внутренних дел СССР.
Было на пленуме еще одно свидетельство – его озвучил секретарь Львовского обкома товарищ Сердюк, дав Строкачу красноречивую характеристику:
«Строкач – партийный человек, преданнейший коммунист, он ходит в областной комитет, информирует и меня, как секретаря обкома, что он думает делать и что от него требует назначенный Берия какой-то Мешик».
Так вот: Сердюк тоже поведал об инциденте со сбором сведений. Но несколько в ином ключе, поскольку говорил, похоже, не по писаному, да и особым умом, видимо, не блистал – впрочем, как и абсолютное большинство ораторов.
По его словам, дело было так: Строкач получил от Берии задание – проверить, сколько в партаппарате работает русских, сколько украинцев, столько местных. О поиске недостатков в работе парторганизаций не было сказано ни слова.
Строкач кинулся к Сердюку: «Я не знаю, как мне быть». Это Сердюк утверждает, а скорее всего, Строкачу просто было лень напрягаться и собирать сведения, вот он и решил использовать статистику обкома. Сердюк ему сведений не дал, сказав: «Если бы звонили из ЦК, то через час у них были бы все сведения, а МГБ я не дам». И не дал. Как же так – верному бойцу партии, которого он столь высоко ценил, преданному осведомителю, рискнувшему ради партии должностью, – и не дал. Вот и служи после этого КПСС!
Но это так, к слову. Дело в том, что в выступлении Сердюка есть одна фраза, которая совершенно четко и недвусмысленно объясняет, в чем суть всей этой истории. Вот она: «Товарищ Мельников был тогда секретарем ЦК». Что сие означает?
Означает эта фраза очень простую вещь: история происходила до того, как было принято постановление ЦК КПСС от 26 мая 1953 года «О политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украинской ССР», потому что этим самым постановлением товарищ Мельников с поста секретаря ЦК был снят. [75]А само постановление было подготовлено Берией на основании данных, полученных через систему МВД. Этого никто не скрывал, Президиум ЦК знал обо всем. Более того: записка Берии была передана в обкомы и горкомы для изучения вместе с постановлением. И то, что об этом на пленуме не вспомнили, говорит лишь об исключительной подлости партийного руководства. А то, что это было выдвинуто в качестве основного обвинения против Берии, говорит о том, что подлость центрального руководства славной коммунистической партии уже не исключительная, а запредельная.
И все же: за что сняли Строкача в июне 1953 года, да еще и в Москву вызвали? Тут места для рассуждений нет. Известно, за что Берия всегда снимал и предавал суду чекистов: за перегибы, за дутые дела, за избиения при допросах. Строкач – явно человек Хрущева, а Хрущев известен тем, что сначала развернул репрессии в Москве, а потом – на Украине, да так рьяно, что, когда вся страна уже подуспокоилась, Украина все еще продолжала сажать и стрелять. Как бы то ни было, если уже один раз снятого Строкача сняли снова и вызвали в Москву, то уж явно не для того, чтобы наградить и повысить.
Великое дело – оказаться в нужное время в нужном месте. Хрущев и компания без конца талдычили, что Берия следит за их передвижениями с помощью охраны, что прослушивает их телефоны – но все это было как-то несерьезно. Коль скоро Берия отвечает за охрану правительственной верхушки, то он обязанследить за их передвижениями. А вдруг Хрущева в заложники возьмут – куда ж высылать группу захвата? С правительственными телефонами то же самое: вспомним хотя бы бессмертный фильм «Семнадцать мгновений весны», там эта работа очень хорошо показана. Нет, несолидно как-то это все. А Пленум-то близится… И тут подвернулся Строкач, и кому-то пришло в голову – а пусть он напишет письмо!
Строкач написал, и разговор тут же стал иным: во, и на местах МВД следит за партией – не иначе, что-то затевается!.. Любопытно, что принципиальный правдолюбец Строкач написал свое письмо 28 июня, через два дня после событий. А Сердюк изложенное подтвердил.
В этом деле вообще очень уж много украинских деятелей: Руденко, Москаленко, Батицкий (с ним мы еще встретимся), теперь вот Сердюк со Строкачем… Кстати, Маленков сказал: «Как теперь стало известно, точно такие же задания Берия дал и по другим республикам…». Но другие республики отчего-то с подобными разоблачениям не выступили, несмотря на то, что нечто подобное совершенно точно имело место в Литве и предположительно – в Западной Белоруссии, Эстонии, Латвии и Молдавии. По-видимому, тамошние деятели еще не окончательно совесть растеряли…
Существовал и еще один человек, который мог бы пролить свет на эту темную историю, – министр внутренних дел Украины Мешик. Но Мешик ничего сказать на Пленуме не мог, поскольку к тому времени уже сидел на Лубянке. Он, между прочим, был единственным из осужденных и расстрелянных по «делу Берии», кто не принадлежал к его давней команде. «Из первичных материалов нельзя понять, почему Мешика арестовывают в связи с делом Берии, – пишет А. Сухомлинов. – Его жизненный путь и послужной список безупречны». Может быть, чтобы не мешал своими высказываниями разыгрываемой карте?..
Или все еще более знакомо и просто? Воспоминания Павла Судоплатова показывают ситуацию несколько в ином ракурсе:
«На Украине разгорелся конфликт между вновь назначенным министром внутренних дел Мешиком и местными партийными чиновниками, а также сотрудниками аппарата МВД Украины. Мешик во что бы то ни стало стремился выгнать с работы хрущевского протеже Строкача, которого в 1941 году уволили из органов за то, что он не сумел вывезти часть архива НКВД, когда немцы окружили Киев. К тому же Мешик не ладил с партийными руководителями Украины Сердюком и Шелестом. Сердюк пытался отобрать у МВД дом, использовавшийся под детский сад для детей сотрудников министерства: он облюбовал этот особняк во Львове для себя и своей семьи…
Хотя на заседании украинского ЦК принято было говорить по-русски, Мешик позволил себе дерзко обратиться к присутствующим на украинском языке, порекомендовав шокированным русским, включая первого секретаря ЦК Мельникова, учить русский язык…» [76]
Ну так может быть, арестом Мешика Хрущев платил Строкачу и Сердюку за помощь на Пленуме? Помощь-то немаленькая! Подумаешь, шлепнуть еще одного человека – что им, привыкать, что ли? Так украинец Мешик и попал в «грузинскую» команду Лаврентия Берии.
Итак, обвинения Маленкова нам известны. Есть в них хоть что-то, объясняющее причины ареста Берии?
Почему Хрущев так пекся о Строкаче и столь щедро с ним расплатился, теперь ясно как день. Ведь именно письмо Строкача легло в основу обвинения Берии на Пленуме – без него еще неизвестно, какой оборот приняли бы события. Скорее всего, расправившись с Берией, Хрущев вызвал своего старого верного вассала, находившегося в Москве, объяснил, что надо делать, и тот написал свое письмо, за что и вернулся на пост министра внутренних дел Украины. Потом надо было договориться с Сердюком – это нетрудно, и убрать с дороги Мешика – того арестовали 30 июня. Надо сказать, Строкач здорово их выручил. Потому что все прочие обвинения и осуждения, высказанные на Пленуме, – полная ахинея!
Итак, главная цель достигнута: Пленум постановил исключить Берию из партии и предать его суду.
За что? Ну, был бы человек, а статья найдется. В конце концов, для того и работает новый генеральный прокурор, чтобы подкрепить фактами решение Президиума. Для того и заводится дело.
И что же содержится в этом деле?
Глава 3
Дело Берии – парад фальшивок
Странные письма
Зернышком, из которого выросла эта книга, стали три письма Василия Сталина из тюрьмы, написанные в 1955–1959 годы. Приводить их полностью я не буду, они слишком длинные, приведу по отрывку из каждого, чтобы читатель получил представление не столько о содержании этих писем – оно к делу не относится, сколько об их стиле.
«Мне не известно, какие обвинения предъявлены Новикову при снятии его с должности Главкома ВВС, т. к. я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест Новикова повлиял мой доклад отцу о технике нашей (Як-9 и М-107) и о технике немецкой, то Новиков сам в этом виноват. Ведь было бы правильно и хорошо для Новикова, когда я рассказывал отцу о немецкой технике, если бы отец сказал: “Мы знаем это. Новиков докладывал”. А получилось все наоборот. Я получился первым докладчиком о немецкой технике, а Новиков, хотел я этого или нет, умалчивателем или незнайкой…
Значимость решения, принятого ЦК и правительством, о перевооружении ВВС на реактивную технику и вывозе специалистов из Германии огромна. А в том, что не Новиков оказался зачинателем этого реактивного переворота в нашей авиации, а ЦК и Совет Министров, только сам Новиков и виноват…»
«…Разговор этот был совершенно не такой, каким его мне предъявляют в обвинении. Я говорил: “Если бы на моем месте был сволочь и враг советского народа, то он дал бы интервью иностранным корреспондентам, а последние, подняв шумиху в прессе, нажились бы сами и дали бы ему нажиться, а потом он (сволочь) удрал бы за границу”. Все “если бы” и “сволочь” отброшены и мне предъявляется обвинение в желании связаться с корреспондентами и изменить Родине. Сплошная клевета.
Я, балда, даже не стеснялся этого говорить, т. к. не мог представить, что кому-либо придет в голову не только предъявить мне такое обвинение, но даже подумать о способности рождения в моей голове такой мысли…»и т. д.
Это письмо адресовано Президиуму ЦК КПСС и датировано 23 февраля 1955 года. Следующее – 10 апреля 1958 года и адресовано Н. С. Хрущеву:
«…Бывают моменты, когда сливаешься с выступающим в единое целое. Такое ощущение было у меня сегодня, когда я слушал Вас. Буду откровенен до конца, Никита Сергеевич! Бывали и бывают моменты, когда я ругаю в душе Вас. Потому что невозможно не ругнуться, глядя на эти 4 стены и беспросветность своего положения со всеми этими зачетами, работой, содержанием и т. д. [… ] Но, слушая Ваши выступления, а особенно сегодняшнее, вся злость пропадает и кроме уважения и восхищения ничего не остается. Ведь верно говорите и замечательно действуете! Нельзя не радоваться за Вас, Родину и не восхищаться…»
«Уверяю Вас, я мог бы быть действительно преданным Вам человеком, до конца! Потому что (это мое глубочайшее убеждение) мешает такому сближению и взаимопониманию – не разность политических убеждений, ибо они одни; не обида и желание мстить за отца, – у меня этого в голове нет, – а Ваша неосведомленность об истине моих взглядов и помыслов о дальнейшей своей жизни…
И вообще, я считаю, что все полезное для партии должно восприниматься, как полезное! Это я о Вас говорю, Никита Сергеевич! Потому что верю, что Вы пошли на борьбу с культом не с радостью, а в силу необходимости… Были и враги принципиальной линии ХХ съезда. Многие в начале не поняли всей величины Ваших действий, всей Вашей принципиальности (а не кощунства) ради партии. Не осознали сразу, что так надо было поступить не от хорошей жизни, а во имя партии.
«Мне не известно, какие обвинения предъявлены Новикову при снятии его с должности Главкома ВВС, т. к. я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест Новикова повлиял мой доклад отцу о технике нашей (Як-9 и М-107) и о технике немецкой, то Новиков сам в этом виноват. Ведь было бы правильно и хорошо для Новикова, когда я рассказывал отцу о немецкой технике, если бы отец сказал: “Мы знаем это. Новиков докладывал”. А получилось все наоборот. Я получился первым докладчиком о немецкой технике, а Новиков, хотел я этого или нет, умалчивателем или незнайкой…
Значимость решения, принятого ЦК и правительством, о перевооружении ВВС на реактивную технику и вывозе специалистов из Германии огромна. А в том, что не Новиков оказался зачинателем этого реактивного переворота в нашей авиации, а ЦК и Совет Министров, только сам Новиков и виноват…»
«…Разговор этот был совершенно не такой, каким его мне предъявляют в обвинении. Я говорил: “Если бы на моем месте был сволочь и враг советского народа, то он дал бы интервью иностранным корреспондентам, а последние, подняв шумиху в прессе, нажились бы сами и дали бы ему нажиться, а потом он (сволочь) удрал бы за границу”. Все “если бы” и “сволочь” отброшены и мне предъявляется обвинение в желании связаться с корреспондентами и изменить Родине. Сплошная клевета.
Я, балда, даже не стеснялся этого говорить, т. к. не мог представить, что кому-либо придет в голову не только предъявить мне такое обвинение, но даже подумать о способности рождения в моей голове такой мысли…»и т. д.
Это письмо адресовано Президиуму ЦК КПСС и датировано 23 февраля 1955 года. Следующее – 10 апреля 1958 года и адресовано Н. С. Хрущеву:
«…Бывают моменты, когда сливаешься с выступающим в единое целое. Такое ощущение было у меня сегодня, когда я слушал Вас. Буду откровенен до конца, Никита Сергеевич! Бывали и бывают моменты, когда я ругаю в душе Вас. Потому что невозможно не ругнуться, глядя на эти 4 стены и беспросветность своего положения со всеми этими зачетами, работой, содержанием и т. д. [… ] Но, слушая Ваши выступления, а особенно сегодняшнее, вся злость пропадает и кроме уважения и восхищения ничего не остается. Ведь верно говорите и замечательно действуете! Нельзя не радоваться за Вас, Родину и не восхищаться…»
«Уверяю Вас, я мог бы быть действительно преданным Вам человеком, до конца! Потому что (это мое глубочайшее убеждение) мешает такому сближению и взаимопониманию – не разность политических убеждений, ибо они одни; не обида и желание мстить за отца, – у меня этого в голове нет, – а Ваша неосведомленность об истине моих взглядов и помыслов о дальнейшей своей жизни…
И вообще, я считаю, что все полезное для партии должно восприниматься, как полезное! Это я о Вас говорю, Никита Сергеевич! Потому что верю, что Вы пошли на борьбу с культом не с радостью, а в силу необходимости… Были и враги принципиальной линии ХХ съезда. Многие в начале не поняли всей величины Ваших действий, всей Вашей принципиальности (а не кощунства) ради партии. Не осознали сразу, что так надо было поступить не от хорошей жизни, а во имя партии.