Пучков Лев. Тигр в камуфляже (Охотник за черепами)

   - Спишь, блядь, жопа! - грозно нахмурился Руслан. - Казбек фуев! Полчаса звоню - никакой реакции!
   - Ныкак нэт, тыщ маер!!! - испуганно всхлипнул уроженец, застегнувшись до конца и прижимая руки по швам. - Какой спищ? Сабсэм нэ спищ слюжьба!
   - Обстановка?
   - Нармальны! Переброс нэт, расканвойны - высе прищел, атметил нармальны!
   - Ладно, хер с тобой - живи, - разрешил Руслан, подходя ко второй двери, ведущей в зону. - Начкара не зови. И попробуй только предупреди ДПНК, что я пришел, - жопу на части порву! Ты меня понял, Казбек?
   - Так тощщна, тыщ маер! - Уроженец расплылся в подобострастной улыбке, одной рукой отдавая честь, а второй нажимая на кнопку, отпирающую дверь в зону.
   - Уффф! Первый акт прошел нормально... - Руслан пошел по дорожке, ведущей в жилую зону, озираясь по сторонам. В локальной зоне никого не было. Вот еще проблема - как теперь попасть в жилую? Так и так придется тревожить ДПНК. Ан нет - предупредил-таки Казбек: у калитки маячила дородная фигура в фуражке, с повязкой на рукаве.
   - Товарищ майор, за время несения службы в жилой зоне происшествий не случилось. Вечерняя проверка проведена, все люди налицо. Начальник наряда старший прапорщик Шмончев... - Красные, испуганно моргающие, глубоко запавшие глаза, явно ощутимый аромат легкого перегара сквозь резкий запах мятной жвачки, но доклад четкий, как из пулемета. Эка фамилия у тебя, малый - как будто специально под зону заточена... А у них тут, судя по всему, паника - Волк явился на ночь глядя! ДПНК не прибежал с докладом - видимо, совсем хороший. Что ж - тем лучше.
   - Пошли, пройдемся - может, найдем чего, - лениво распорядился Руслан. - Или кого... Пьянствуете небось? Тебя кто предупредил, что я пришел? ДПНК позвонил?
   - Никак нет, товарищ майор! - искренне соврал начальник наряда. Я просто обход делал, смотрю - вы...
   Обойдя несколько помещений, лже-Волк и Шмончев приблизились к бараку третьего отряда - того самого, в котором имел честь размещаться "смотрящий" зоны Кассир. В зоне стояла мертвая тишина, изредка нарушаемая взвякиванием по громкой связи часового-оператора, будившего не докладывающих вовремя часовых.
   Зашли внутрь. Сидящий на подоконнике дневальный - дородный, ушлого вида нерусский мужлан с лицом конченого растлителя малолетних, выпучил глаза, вскочил и разинул было пасть, обнажив великолепную вставную челюсть из хорошего металла.
   - Стоять, Казбек, - задрочу! - грозно нахмурился Руслан. - Я и так знаю, что у вас все в порядке - иначе бы уже жопу всем порвал на части... Кассир у себя?
   - Читает, товарищ майор, - подобострастно вмешался Шмончев. - Они до утра читают - днем, один хер, спят... Хотите общаться?
   - Ага, хочу, - признался Руслан, слегка удивившись.
   Так, значит, грозный Волк частенько общается с блатным авторитетом - и ни у кого это не вызывает удивления. Да, отстал он от жизни. По воровскому "закону" "смотрящий" должен избегать конфиденциального общения с "хозяином", "кумом" и так далее - это "западло". Разве что, по делам "общины" - в случае крайней необходимости, и то - в присутствии свидетелей от "общины". Времена меняются...
   - Ты иди, службу неси, я поболтаю с ним, - распорядился Руслан, уверенно направляясь в сторону каптерки - помещения для зэков не страдают разнообразием дизайна, одного беглого взгляда бывалому "сидельцу" было достаточно, чтобы разобраться, что здесь, где и для чего. - Иди, иди - потом проводишь.
   Шмончев с величайшей готовностью удалился, на ходу прихватив под локоток дневального, и, протащив его до двери, жарко нашептал чего-то на ухо. Мужлан понимающе закивал черепом, бодро постукивая себя по коленкам.
   "Хозяин" неспешно дошагал до двери каптерки, остановился рядом, делая вид, что рассматривает стенды, сосредотачиваясь.
   Пока все идет хорошо. Даже слишком хорошо - гладко как-то... В каждом звене спонтанно разродившегося плана имелись чудовищные проценты провала, которые чудом удалось миновать. Слава стране, в которой на работе любят на халяву заложить за воротник! Попробовал бы он отмочить такой ляп в Штатах! Часовой обязательно оказался бы на месте, замок кабинета не открылся бы простой отверткой, часовой КПП обязательно потребовал бы пропуск. И не так уж он похож на этого самого Волка, если разобраться как следует. И вряд ли Волк шастает по ночам в мятой потной рубашке на размер больше, да еще украшенный трехдневной щетиной!
   Руслан постучал в дверь, обернувшись при этом. Дневальный со скучающим видом стоял у подоконника в противоположном конце коридора и смотрел в окно.
   - Какого? - послышался из-за двери недовольный голос.
   - Хозяин! Отчиняй! - начальственно пробасил Руслан. Дверь распахнулась. Ох ты! Действительно - похож. Только чуть выше и помясистее. Лицо полнее. Щеточка жестких усов. Холодный наглый взгляд. Авторитет.
   - Какие люди без охраны! Не спится, хозяин? - надменно, с расстановкой, взгляд не отводит. - Чем обязан?
   - Разговор есть, - Руслан кивнул в сторону дневального. - Без лишних ушей.
   - Прошу! - Широкий жест - дескать, я хозяин здесь, а ты мой гость, хоть и обзываешься "хозяином". И никаких сомнений в правильности своей линии поведения. Значит, наплевать "смотрящему", что завтра вся зона будет знать авторитет что-то "тер" с "хозяином" при закрытых дверях.
   Да, времена меняются...
   Руслан прошел в каптерку, закрыл за собой дверь. Осмотрелся. Повсюду идеальный порядок. В стеллажах аккуратно разложены серые мешки, робы висят. Письменный стол, покрытый толстым, аккуратно резанным стеклом. Под стеклом - целая коллекция картинок с обнаженными красотками в разнообразных позах. Агент уселся в мягкое кожаное полукресло, стоящее перед столом. Откуда такое в зоне? Специально, что ли, привезли? На краю стола - раскрытая книга. Посмотрел обложку - История дипломатии, том 1, редакция Потемкина, 1941 года. Ну, фрукт! Поднял взгляд - Кассир, привалившись к стеллажу, скрестив руки на груди, смотрел явно недружелюбно.
   - Хочешь недельку на воле погулять? - с ходу простенько поинтересовался Руслан, пристально глядя в глаза своему визави.
   По лицу Кассира, хранившего до этого момента каменное выражение, начала медленно расползаться недобрая усмешка.
   - Ты че, хозяин? - почти шепотом протянул авторитет. - Совсем ебанулся от перегрузки? Ты че несешь? Зона план делает? Делает. Беспредела нету? Нету. Че тебе еще надо, а? Ты где слышал, чтобы "смотрящий" ссучился? Щас свистну - завтра зона встанет. Погоны сымут и пинка под жопу дадут - не посмотрят, что крутой. А как погоны сымут - моментом на пику влетишь. Должников у тебя - как мандовошек на вокзальной проститутке. Да ты совсем...
   - Я не хозяин. - Руслан решил прекратить опасный "базар". - Только не ори и не делай круглые глаза, ладно? Я такой же хозяин, как и ты. На, смотри... - агент расстегнул рубашку и обнажил грудь.
   Это была авантюра на грани фола. "Баклан" в СИЗО рассказывал, как пять лет назад, во время ликвидации бунта на "десятке", нынешнего "хозяина" один зэк полоснул по груди работающей бензопилой. Тогда он еще "хозяином" не был, а был командиром отряда спецназа - по чину полагалось прыгать в самое пекло. От плотного общения с лесозаготовительным инвентарем у Волка остался страшный шрам - от соска до соска. Все блатные города об этом инциденте прекрасно знали - да и Волк не скрывал своей "памятки", частенько играл на зоновской спортплощадке в волейбол по пояс голый...
   Было одно маленькое "но". "Баклан" мог запросто приврать для красного словца. А мог просто, без задней мысли, пересказать слышанную где-то на этапе одну из обычных зоновских легенд, не имеющих, как правило, реальных оснований. Тогда красноречивый элемент стриптиза будет воспринят "смотрящим" ну о-о-очень недвусмысленно! Однако времени на словоизвержения не было приходилось начинать сразу с туза...
   - Бля буду - ниче не понял! - враз охрипшим голосом просипел Кассир после минутной паузы. - Ты кто?
   - В Солнечном слесарь недавно двух мужиков уложил - слыхал?
   - Ну... И что?
   - Что ему светит?
   - Два года. Превышение - больше не дадут... И что?
   - А те мужики, царствие небесное, - люди Доктора. Ты про Доктора слыхал?
   - Кто про Доктора не слышал? Значит, амбец этому фраеру - мочканут его в ближайшее время, коль докторских бойцов завалил...
   - Вот и я про то же... Я и есть тот мужик, что завалил докторских людишек.
   - Гонишь, дядя! Тот фраер торчит в СИЗО...
   - Я свалил со следственного эксперимента, залез в воинскую часть, переоделся в форму и прошел сюда - под видом "хозяина". Мне надо недельку пересидеть, пока шухер уляжется. Ты похож на меня, я на тебя, оба мы похожи на "хозяина". Ты сейчас сбреешь усы, выйдешь на волю - и гуляй недельку. Я пока тобой побуду. Потом поменяемся - я скажу, как... что скажешь?
   - Нет, так не бывает ... - вымученно пробормотал Кассир и умолк надолго. Лоб его отчего-то вдруг вспотел, пальцы начали дрожать, взгляд затуманился - все выдавало напряженную работу мысли. Руслан не мешал - еще бы! Ситуация-то просто фантастическая, ни один изощренный ум зоновских сидельцев не додумается сочинить такую хитрую байку - засмеют, скажут, вранье это все...
   - Значит, говоришь, завалил двух "быков"... Рванул с эксперимента... И залез в зону, - угрюмо перечислял Кассир. - Угу, угу... Слушай, откуда ты взялся - такой? Ты авторитет?
   - Я просто слесарь, а по совместительству - психолог, - скромно признался Руслан. - Ну, сидел некоторое время, оттащил пятерик... Сейчас я влетел по-крупному и хочу, как ни странно, остаться в живых. Вот и пришлось покрутить задницей, чтобы с пера соскочить. Я хороший артист - владею искусством перевоплощения. В СИЗО про тебя много говорят... Я подумал, что ты не откажешься погулять недельку на воле. И мне заодно поможешь. Ну как?
   - Как, как... - передразнил Кассир, с нескрываемым интересом рассматривая Руслана. - Ну, ты даешь, братишка... Ну, ты учудил, я тебе скажу... Если б мне кто рассказал...
   - У нас не очень много времени, Кассир, - невежливо перебил Руслан. - Ты скажи - "да" и сбривай усы. И быстро придумаем, как жить будем... следующую неделю. Или скажи - "нет", и я пойду отсюда, буду искать другой выход.
   - А если ты косяка упорол, фраерок?! - хищно прищурился Кассир. Щас я тебя повяжу, шепну кому надо и тебя прямиком к Доктору свезут, а? Ты такой расклад не продумал?
   - Все продумал, - твердо ответил Руслан. - С Доктором ты не дружишь. Ты человек чести - я знаю. Тебе хочется на волю - я тебе даю неделю. Решай - только побыстрее.
   Авторитет отвернулся и долго смотрел в сторону. Чувствовалось, что его одолевают сомнения. Насчет "человека чести" Руслан ввернул не просто так, был в этом тонкий расчет. Чувствовал, что дело сдвинулось с мертвой точки и близится к благополучному завершению.
   - Ладно, попробуем... Как потом меняться будем? - деловито осведомился Кассир. Руслан несколько секунд смотрел в пол - боялся выдать внутреннее ликование.
   - Очень просто. Погуляешь, оденешься майором и зайдешь в зону под видом Волка. А я выйду - как сейчас... Только тут одна проблемка - завтра все будут знать, что Волк ночью в зону заходил, с тобой беседовал... "Кум" может дурные вопросы "хозяину" задать... Тогда как?
   - Что за дела творятся... - с каким-то веселым негодованием пробормотал Кассир. - Захотел человек - зашел в зону, захотел - вышел... Ннн-да... Нет, Волку вопросов никто не задает - зверь. Все шугаются его. Он "кума" один раз за какие-то дела биллиардным кием отпиздил. Тоже вопросы задавал... Не, не в этом суть. У тебя картинки есть?
   - В смысле - татуировки? Нету. А что? У тебя я тоже не наблюдаю.
   - Смотри. - Кассир резким движением сдернул футболку - на обоих плечах и на груди Руслан рассмотрел хорошо выполненные тюремные символы. - Тебе придется всю неделю одетым ходить. А вдруг где засветишься? И потом - ты, хоть и срок оттащил, ничего из тутошних дел не знаешь... Я щас шепну своим пацанам что к чему, они поддержку дадут, конечно, но вообще-то стремно...
   - Насчет татуировок - не проблема. - Агент достал из поясной сумки сканер, включил его и провел возле левого плеча авторитета. Затем извлек аппликатор, присоединил к нему сканер и, сняв рубашку, приложил рабочую поверхность к своему плечу. - Полюбуйся.
   - О как! - удивился Кассир. - Как так получается?
   - Сканер - аппликатор - водостойкая краска, - кратко пояснил Руслан, между делом сканируя второе плечо авторитета. - Смыть можно только ацетоносодержащим растворителем. Да это детские игрушки - на Западе давно такими штуковинами балуются.
   - На Западе... - ворчливо пробормотал Кассир, следя за манипуляциями агента. - Чую, дядя, ты не просто честный фраер... Ты кто, а? Поколись - блядь буду, никому не впалю!
   - Слесарь я, - тихо ответил Руслан, заканчивая приводить свою грудь "в порядок". - И давай не будем об этом. Зови своих пацанов - перетрем и разбегаться будем. Времени нет.
   - Слона и Занозу ко мне!!- высунувшись из каптерки, повелительно крикнул авторитет. Тотчас же раздался частый стукоток башмаков дневального, припустившего в спальное помещение.
   - Санчасть у вас работает? - поинтересовался Руслан, наблюдая, как авторитет готовит бритвенные принадлежности к процедуре уничтожения усов.
   - Да ты че, дядя, мысли читаешь? - Кассир на миг замер, глядя в зеркало на отражение агента. - Я только продумал эту комбинашку... Насчет драки, а?
   - Нет, пусть будет правдоподобно, - поправил Руслан. - Кто ж со "смотрящим" драться полезет? Или тебе своих пацанов не жаль? Или у вас законам - грош цена? Кто на авторитета руку поднял, когда авторитет прав, - помереть должен. А если авторитет не прав - на правилку его, на сходняк... не так?
   - Так, - несколько смущенно согласился Кассир и непредумышленно скаламбурил: - Хотя у нас давно на закон положили - и кому положено и кому не положено... В этой зоне закон - это я. Как скажу, так и будет. А вообще, конечно... Ты что предлагаешь?
   - Ты ханки пережрал, буйствовать начал - пацаны тебя утихомирить пытались, ты их поломал маленько, сам башкой треснулся, - деловито пояснил Руслан. - Вот... Все вместе в санчасть поднялись. Или на больничку... Больничка в городе есть?
   - Есть больничка, - подтвердил авторитет, сбривая правый ус и бросая на робкий стук в дверь: "Заходи, пацаны!". - На "двойке" больничка. Там у меня все подвязано - пацаны в курсе. Но ханку я давненько уже не потребляю я ж не враг своему здоровью. У меня тут три пузыря есть - так что нажрался водки и забыковал. Нормально... А то тебя тут, даже при пацанах, моментом расколют - люди ж не дураки... Так мы и сделаем - и все будет путем.
   Проигнорировав ошеломленные взгляды "пацанов" - двух кряжистых дядек под два метра, с ручищами-граблями и саженными плечами, Кассир аккуратно сбрил левый ус и прокомментировал сие деяние:
   - А насчет усов - пацаны слушок пустят. Почта-де пришла. Я тут не так давно зарок давал - если завалят одного суку, сбрею усы. Насчет достоверности ты не беспокойся - седня выйду, завтра сам его и похороню... Так, а вы че застыли, пацаны? - Обратив наконец внимание на своих подручных, которые, разинув рты, смотрели на двух голых по пояс Кассиров с одинаковыми татуировками, о чем-то мирно беседующих, авторитет не удержался и довольно заржал. Отсмеявшисъ, он сделал серьезное лицо и приступил к краткому инструктажу: - В общем, пацаны, надо будет делать так...
   Через десять минут начальник наряда Шмончев проводил "хозяина" до КПП и облегченно вздохнул, когда дверь, ведущая из зоны в шлюз, защелкнулась за ним с металлическим скрежетом. А еще через полчаса ДПНК позвонил начальнику караула и нетрезвым встревоженным голосом наорал в трубку:
   - Экстренный вызывай - быстро! Троих тяжелых на больничку... И это - того! Чтоб автозак был чистый, бля, - самого Кассира повезут...
   ГЛАВА 12
   ...Прозвучала гортанная команда. Загрохотало, словно где-то рванула каменная лавина - на село обрушился свинцовый град. Люди, залегшие в цепи, сосредоточенно били из автоматов - неторопливо, как гвозди вколачивали, примериваясь поудобнее. Бухали сверхскоростными кувалдами тяжелые пулеметы бронетранспортеров, разнося в клочья ветхие постройки из соломы и глины, прошивая насквозь стены дюралевых и жестяных вагончиков. Стоял невообразимый шум - казалось, ад сместился на землю.
   Через минуту огонь разом, словно по команде, прекратился. Как будто эхо стрельбы, из построек раздавались крики боли и ужаса, стоны, проклятия, плач детей. Словно спохватившись, село стало огрызаться - прозвучало несколько разрозненных ружейных выстрелов. Спустя еще две минуты боевики по команде старшего вновь открыли огонь - на этот раз по тем строениям, откуда раздавались ружейные выстрелы. И снова ровно через минуту огонь прекратился. Ответных выстрелов больше не было.
   Из-за левофлангового "бэтээра" поднялся командир боевиков. Стоял он во весь рост, не опасаясь, чувствовал, что стрелять больше некому. Поднял вверх правую руку, сжатую в кулак. Немного выждав, махнул в направлении села. Боевики двинулись вперед, крадучись, перебежками. Сначала в строгом порядке: первые номера, затем, с интервалом в 20-25 метров - вторые, третьи... Приблизившись к линии построек вплотную, наступающие убедились, что их никто не встречает огнем, смешались в толпу и с криками, улюлюканьем бросились к жилищам. Командир что-то кричал, злобно потрясая автоматом. Бесполезно. В секунду дисциплинированный и сплоченный перед лицом опасности отряд, почувствовав безнаказанность и отсутствие сопротивления, превратился в неуправляемое стадо.
   И тут, резко вспоров воздух, в упор, оглушительно саданула автоматная очередь во весь магазин. Чуть ли не с десяток боевиков застыли в нелепых позах, как застигла смерть, - лежать на пятачке, метрах в пятнадцати от вагончика, где ночевали молодожены. Еще четверо, судорожно изгибаясь в грязи, издавали страшные, нечеловеческие крики. Буквально за несколько секунд отряд лишился трети своих бойцов.
   На мгновение всех будто парализовало. Однако - надо отдать им должное - боевики опомнились, на удивление, быстро - чувствовалось, что вид смерти этим людям не в новинку. Они вновь превратились в боеспособный, послушный воле командира отряд. Прозвучало несколько отрывистых команд - шустро заняв безопасные позиции, боевики принялись прицельно долбить по вагончику, в стенах которого мгновенно появились дыры...
   Дед молодоженов - старый абрек, понимал толк в войне. Низ вагончика, залитый цементом, смешанным с каменной крошкой и заложенный снаружи мешками с песком, служил бруствером окопу, который предусмотрительный горец выдолбил, услышав первый выстрел на границе - в самом начале пограничного конфликта. На окоп дед затащил вагончик, специально для этого нанимал трактор с предгорья. Пол вагончика был выложен листовым железом в несколько слоев и опять же залит раствором с каменной крошкой, сантиметров на тридцать. Оставались только пять по периметру бойниц размером не более пехотной лопатки. Лаз, выдолбленный в полу, намертво запирался изнутри на винтовую задвижку.
   Когда началась стрельба, дед и его внук Аюб с молодой женой быстро спустились в убежище. Аюб - бывший офицер спецназа ВДВ, два года воевавший в Афганистане, теперь командовал отрядом самообороны, который в настоящий момент перекрывал ущелье на границе, на значительном удалении от этого села. Разумеется, отправляясь в гости к деду, он прихватил свой автомат с боекомплектом. Плюс дед - хоть и старый, но опытный вояка со своим ветхозаветным карамультуком... Можно было не сомневаться, что они продержатся в своем укрытии сколько угодно, даже если лупить по вагончику из противотанковых гранатометов...
   Об этом командир боевиков знал прекрасно - посты наблюдения вот уже три дня внимательно следили за селом. И о том, что в селе практически не осталось никого, кто может носить оружие, он тоже знал. И о том, что отряд, которым командует Аюб, находится далеко и не сможет вовремя прийти на помощь, и о том, что поблизости нет ни одного войскового блокпоста или заставы...
   Командир боевиков вообще много знал. Более десяти лет назад он учился в одном училище с этим человеком, грамотно уложившим одной очередью целую кучу его людей, - учился на одном курсе, в одном взводе, в одном отделении. Да что там в отделении! Они учились в одной школе в предгорье, в одном классе, сидели за одной партой. А летом приезжали в свои села, расположенные по разные стороны демаркационной линии (тогда об этом никто не задумывался), и все время проводили вместе. Они были друзьями - такими друзьями, чьи отношения порой гораздо крепче, чем родственные узы. Молодая жена Аюба, тоже выросшая в этом горном селе, которое сейчас стало плацдармом, бегала за медом к матери Артура, командира боевиков, легко перескакивала через границу, даже не зная о ее существовании. Не было тогда границы...
   Обо всем этом, естественно, Себастьян знать не мог. Но он прекрасно знал, что эти двое выросли вместе и похожи они, как две половинки яблока. А между тем один из них сидел под вагончиком, держа на прицеле второго, в то время как этот второй сосредоточенно размышлял - как бы ему достать первого...
   Стрельба прекратилась. Командир стоял во весь рост, не опасаясь получить пулю, - между тем его бойцы тщательно маскировались, памятуя о печальной судьбе своих соратников, неосмотрительно смешавших ряды на пятачке. Подумав, командир выкрикнул гортанную фразу, очертив указательным пальцем левой руки круг в горизонтальной плоскости, затем указал на пятачок перед вагончиком, где лежали сраженные внезапной очередью бородачи.
   Боевики тотчас же разбежались в разные стороны, пригибаясь и прячась за постройками. А вскоре они уже возвращались обратно, толкая впереди себя оставшихся в живых жителей села. Это были женщины и дети, да трое стариков, практически все - раненые.
   Понемногу пятачок заполнялся. Оставшихся в живых жителей села вместе с детьми оказалось чуть более двух десятков. Они жались друг к другу, полуживые от страха, измазанные в крови, с ужасом глядя на оскаленные в боевом азарте лица бородачей. Боевики радовались - командир придумал хорошую шутку. Стонали раненые. Плакали испуганные пальбой, не понимавшие сути происходящего дети. Истошно визжа, заходился взахлеб мальчишка лет четырех-пяти, раненный в ногу. Мать, боясь навлечь гнев боевиков, зажимала ему рот рукой - он бессильно кусал эту руку, слабея от боли и задыхаясь.
   По данному командиром знаку боевики окружили толпу полукольцом, направив на женщин и детей стволы автоматов.
   - Аюб! Ай, Аюб! Ты хорошо меня слышишь? - крикнул командир на горском наречии, которое хорошо понимал Себастьян. - Это я, Артур, твой брат кровный... Слышишь?
   - Я прекрасно слышу тебя, тень дерьма больной собаки... не надрывайся, - раздался в ответ искаженный перекрытием раскатистый голос Аюба. Мой брат Артур умер в этих горах - нет его... А ты - шакал. Что хочешь, шакал?
   - Вылезай, поговорим! - деланно бодрым тоном предложил Артур. Что нам делить? Ты крутой, и я крутой - разойдемся по-хорошему... Вылезай, вина выпьем - ты же знаешь, у меня лоза лучше, чем в вашем селе... Ай, Аюб?!
   - А-а-а, так ты ко мне в гости пришел! А я и не понял... - Аюб немного помолчал, затем продолжил: - Я понял, чего ты хочешь. Если ты мужчина, ты этого не сделаешь... Слушай - ты же первый начал! Ты убил моих людей, я убил твоих - мы квиты... Отпусти всех, уходи - я не буду стрелять в спину. Потом встретимся где-нибудь в горах, при других обстоятельствах, поговорим...
   Командир боевиков язвительно ухмыльнулся:
   - Ай, Аюб, много болтаешь! Боишься, что ли? Шесть лет назад я тебе часы подарил на день рождения - штурманские. Они у тебя сохранились?
   - Сохранились, что с ними сделается. - мрачно ответил Аюб. Подойди ближе, я тебе их через бойницу выкину - забирай! Стрелять не буду - не бойся.
   - Ради Аллаха! Оставь их себе! Подарки обратно не забираю, а тебе они сейчас пригодятся... Я тебе даю три минуты. Как заканчиваем болтать, у тебя будет три минуты на размышление. По истечении этого времени вы, все трое, должны будете сдаться. Обещаю по старой дружбе сохранить тебе и твоей жене жизнь. Матерью клянусь - вы останетесь в живых! - Последняя фраза прозвучала с каким-то надрывом. Как бы через силу... Создавалось такое впечатление, что все, что Артур сейчас делает, происходит вопреки его воле, под давлением какой-то неуправляемой, страшной стихии.
   - Сдавайся, брат, - хрипло повторил свою просьбу Артур. - Если нет - через три минуты я дам команду убить их всех. - Он махнул рукой в сторону женщин и детей.
   Повисла томительная пауза...
   - Зачем же я тебе нужен, если ты не собираешься меня убивать? - с недоверчивым презрением спросил Аюб. - Ты что, хочешь просто обнять меня, а?
   - Да ты совсем не патриот, Аюб! - Командир боевиков натужно расхохотался. - Ты что, за дурака меня держишь? Как я могу отходить, имея в тылу такого парня, как ты? Ведь ты одной очередью уложил целое мое отделение... Забыл, чему нас учил полковник Пестов на ТСП*? У тебя всегда "отлично" было по этому предмету! Ну, Аюб, не ожидал... подумай об этих людях: если ты не вылезешь через три минуты, их кровь ляжет на твои плечи несмываемым пятном позора! И вообще - хватит болтать... Время пошло!
   * Тактико-специальная подготовка - предмет обучения в военном училище.
   Задрожала, натягиваясь, тонкая струнка молчания. Аюб, глядя через бойницу на застывшую фигуру Артура с часами в руках, потерянно качал головой. Фигура вдруг стала расплываться, теряя четкие контуры, ее заволокло чем-то серым... Черт - слезы, что ли? Мужчина не должен плакать...
   В училище Артур был командиром его отделения. Вот так же на утренних тренировках при выполнении нормативов он снимал часы с запястья, брал их в левую руку, строил начальственную гримасу и командирским голосом давал отсчет, делая перед последним словом положенную паузу... Как недавно, кажется, это было! Но вот кто-то дал общий отсчет, и все смешалось в страшной круговерти, понеслось черт знает куда...