Страница:
"Время пошло!" Его бывший командир отделения, бывший кровный брат опять дает отсчет на выполнение норматива. Только оценка будет другая... О Аллах - куда ты смотришь?!
Три минуты подошли к концу. Командир боевиков громко дал команду своим людям - приготовиться к стрельбе. В толпе началась паника, истошно заголосили женщины...
Медленно открылась продырявленная дверь вагончика. Перед выходом упал автомат, разгрузка с магазинами и гранатами, наконец, глухо лязгнув о дюралевую обшивку, неловко шмякнулось длинное ружье старого горца. Немного погодя на улицу вышли Аюб, его жена Айна и дед.
Артур отдал команду - трое боевиков с опаской приблизились к Аюбу и начали сноровисто связывать его сорванной в ближайшем дворе бельевой веревкой. Бывший спецназовец не сопротивлялся - стоял понуро, мрачно глядя на Артура. Крепко связав руки, Аюба подвели к большой кряжистой айве, росшей неподалеку от вагончика, и тоже веревкой намертво прикрутили к стволу.
- Я хочу тебе кое-то показать... брат... Мой отец к тебе очень хорошо относился... Ты помнишь моего отца, брат? Конечно, помнишь - я знаю... Помнишь, когда мы были пацанами, ты сломал черешню в нашем саду - забрался на нее, она и треснула... Тогда отец отлупцевал меня, а тебя не тронул. Ты тогда кричал как резаный: "Не бей его, дядя Салим! Это я..." Помнишь? Не отворачивайся - ты прекрасно знаешь, что случилось... нету дяди Салима. Ваши убили его! А жену мою помнишь? Помнишь девчонку Зейнаб, с длинными косами? Не вороти рожу - сюда смотреть!!! - Голос Артура сорвался на хриплый шепот, невыразимая горечь слышалась в нем, слезы ярости застыли в глазах весельчака командира. - Да, это ты тоже знаешь. Ваши изнасиловали, убили ее... А знаешь, как ее убили?! У нее лица не было - камнем размозжили... - Руки командира начали трястись, он задергал губами, не выдержал - отвернулся... - И ты ждешь, что после всего этого я обниму тебя? А, брат?! - Последнее слово он прокричал срывающимся от рыданий голосом. Согнулся у ног Аюба, обхватил руками голову, с минуту раскачивался, глухо мыча. Затем распрямился и сухо бросил: - Я не хочу жалости... Я хочу тебе показать, как это было, брат... - Артур обернулся к пятерым боевикам, стоявшим рядом, и махнул рукой в сторону жены Аюба: - А ну сделайте ее... Так, чтобы орала, чтоб все видели... Быстро!
Пятеро, похабно ухмыляясь, вразвалку двинулись к женщине. Вскрикнув, Айна побежала, спотыкаясь о валявшиеся на земле трупы. Бородачи припустили за ней, улюлюкая и азартно покрикивая. Настигли, уронили подножкой, поволокли, заламывая руки, обратно. Втащили на пятачок перед вагончиком, повалили на землю напротив Аюба, рядом с залитым кровью трупом одного из своих. Она извивалась в их руках, кусаясь, как маленький зверек, попавший в лапы охотника. Один из бандитов размахнулся и залепил женщине смачную затрещину голова ее мотнулась вбок, и она затихла, судорожно хватая ртом воздух. Двое сноровисто разорвали в клочья ее блузку, стащили юбку. Сверкнуло молочной белизной, неожиданной для женщин этой местности, молодое упругое тело, пригнутые к груди колени, крутая линия бедер.
- Эх, хороша, сучка! - завистливо крикнул кто-то из толпы вояк. Ух, я бы ее...
Между тем один боец сел с размаху на лицо Айны, придавив его к земле, и стал жестоко мять, щипать небольшие твердые груди. Другой трясущимися руками приспустил свои штаны и навалился сверху, стараясь ухватить ее ноги под колени. Айна страшно напряглась, изо всех сил сжимая бедра. Насильник, нервно выругавшись, немного отстранился, сильно ударил жертву кулаком в живот женщина обмякла. Бородач, вильнув тазом, резко раздвинул ее ноги, ухватил их под коленками, согнул, всей тяжестью навалился, стал ерзать волосатым задом, что-то злобно бормоча - вот так вот, с ходу, не получалось. Освободил одну руку, полез ею через бедро задыхавшейся женщины, покопался немного, затем, на секунду выгнувшись дугой, принялся резко дергать тазом, яростно рыча...
В ужасе застыла толпа. Страшно кричал Аюб, намертво привязанный к дереву, бился головой о шершавый ствол, кусая до крови помертвевшие губы. Дед его, рванувшийся было вперед, был сбит с ног мощным ударом в пах...
Артур неотрывно следил за ритмичными движениями боевика, насиловавшего Айну. Вскоре тот крикнул, стиснув зубы, и перестал дергаться, издавая удовлетворенное мычание, судорожно вздрагивая волосатым задом. Его место тут же занял другой...
Где-то громыхнул, преодолевая звуковой барьер, пассажирский лайнер. Где-то в эту минуту решались судьбы человечества, заседали конференции, проходили презентации новейших технологий, дети в школах слушали, затаив дыхание, о прекрасной любви Ромео и Джульетты...
А здесь, под бездонно-чистым небом гор, прямо перед мужем, на глазах всего села зверски показательно насиловали семнадцатилетнюю женщину, женщиной-то ставшую две недели назад, еще недавно прятавшую в портфель тряпичную куклу перед уходом в школу...
- Что? - недовольно спросил Артур, заметив, что четвертый боевик, пристроившийся было между ног Айны, в растерянности оглянулся на него и полез застегивать штаны. - Тебе что - особое приглашение нужно?
- Она не дышит, - почему-то шепотом сказал боевик и столкнул того, кто все это время сидел на голове женщины. -Умерла...
Артур приблизился и несколько секунд всматривался в нагое тело, все в кровоподтеках, безжизненно распластавшееся на земле. Лицо женщины посинело, между растрескавшихся губ торчал крепко прикушенный, почерневший кончик языка.
- Ну, извини, брат... - обернулся Артур к Аюбу, который висел на веревках в полусознательном состоянии, качая окровавленной головой, разбитой о ствол дерева и издавая протяжные стоны. - Твоей жене не хватило воздуха бывает! А теперь - давайте деда.
Боевики подтащили старика к привязанному Аюбу, поставили рядом с деревом. Дед что-то бормотал про себя, бездумно глядя на небо, иногда поднимая руки и вопросительно восклицая - должно быть, беседовал с Аллахом, полагая после пережитого, что уже находится ТАМ...
Артур что-то буркнул молодому лысому парню, стоявшему за его спиной. Тот криво ухмыльнулся, повесил автомат на плечо и достал из ножен тяжелый длинный тесак.
- Ай, Аюб! Подними глаза, брат! - Артур подергал Аюба за волосы. Тот открыл глаза, глядя перед собой мутным взором. - Посмотри - вот дед, старейшина твоего рода. Отца твоего, жаль, нет здесь, но ничего, и этот сойдет... Давай!
- Хек-кк... - лысый оскалил зубы, резко махнул тесаком. Кровь фонтаном брызнула в лицо Аюба, дико закричали женщины. Немного постояв в том положении, в котором его застиг удар, обезглавленное тело старика упало к ногам опозоренного мужа.
Артур подошел вплотную к Аюбу, взял его за волосы, приподнял лицо вверх. Некоторое время пристально всматривался - старался уловить выражение потухших глаз своего бывшего кровного брата. Как будто хотел постичь, какова глубина его скорби, равна ли величина страданий его собственным...
- Программа выполнена, брат, - устало процедил командир боевиков. - Теперь все. Мы уходим. Но знаешь - эта война будет длиться долго, возможно, вечно. - Он подошел к толпе и погладил по голове раненого пацана, который от боли потерял сознание и теперь, казалось, мирно спал на руках у матери. - Кто поручится, что вот это милое дитя, которое сейчас пока ничего не соображает, не вырастет в свирепого волка и не будет стрелять в нас? Или ставить мины на наших дорогах? Да никто! Никто не поручится - скорее наоборот... Нельзя оставлять корни сорняков. На благодатной почве они, как правило, дают прекрасные всходы... Оружие к бою!!!
Боевики суетливо разобрались в цепь. Клацнули затворы. Единый крик ужаса застыл на губах обреченных.
- ОГОНЬ!!!
Через несколько секунд все было кончено. Несколько человек, перешагивая через неподвижные тела, сноровисто достреливали тех, кто подавал признаки жизни.
- По машинам! - крикнул Артур, проследив за результатами работы своей команды.
Убедившись, что его люди побежали к заурчавшим "бэтээрам", командир подошел к Аюбу, склонился к бессильно повисшему на веревках бывшему другу и выдернул из ножен узкий кинжал с красиво инкрустированным лезвием.
- Я обещал оставить тебя и твою жену в живых, брат... - тихо прошептал он, приставив острие лезвия к груди Аюба. - Знаешь, я тебе соврал... я тебя уважаю, потому не могу оставить в живых. Ты воин. Как ты будешь жить после такого позора? А самоубийство - великий грех, Аллах не простит... Прощай!
Лезвие кинжала медленно вошло в тело воина. Он вздрогнул, широко открыл глаза, всматриваясь в лицо врага, - и затих...
Себастьян, провожая взглядом силуэты трех "бэтээров", уплывавших в сторону границы, пытался разобраться в своих чувствах. Сердце старого диверсанта мучительно ныло - такое с ним случилось впервые за последние несколько десятков лет. Он давно уже забыл, что такое ненависть, и теперь не мог понять, какой же зверь рвет изнутри его грудь и режет когтями глаза, которые от этого страшно слезятся... Немного посидев, он прислушался к своим ощущениям: зверь в груди несколько поутих, но продолжал ворчать, беспокойно ворочаться. Надо выпустить его, дать ему волю. Иначе он сожрет изнутри стража горы, а ему еще нужно немного пожить, охраняя свою страшную тайну...
* * *
- Значит так, Андреев... Отряд твой неделю как перекинули. Вот в этот район. - Командир бригады ткнул пальцем в карту Северного Кавказа, висящую рядом на стене. - Лучше гор могут быть только горы - сам понимаешь... Да, извини, соболезную твоему горю. Там с тобой особист хотел переболтать - зайди. Пока отдыхай, завтра утром борт туда будет - улетишь. Давай двигай, некогда мне тут с тобой...
На следующий день, к полудню, проболтавшись три с половиной часа в чреве транспортника, Иван уже разминал ноги на плывущем от жары асфальте аэродромного поля.
Все оборудование "порта" составляли несколько бетонных полос, пересекавших асфальтовое море, присевшая от зноя в кусты радиолокационная будка да четыре дежурных "М-24" с безжизненно повисшими лопастями.
Солнце медленно подбиралось к зениту, злобно жаря все подряд. В бездонном небе ни облачка, тишина, давящая с непривычки на перепонки... Жарища! Скорее бы осень, черт ее задери.
Вдалеке сквозь синее марево величественно и грозно высились горы. Отодрав чемодан от асфальта, Иван поплелся прочь с поля, глядя через левое плечо на горный ландшафт. Лучше гор могут быть только горы, чтоб им провалиться...
Прибыв в комендатуру особого района, он с изумлением обнаружил там командира своего отряда. Обычно тот всегда находился с основной группой действующих подразделений и всячески избегал общения с различного рода начальниками, волею случая временно исполняющими должности в комендатурах.
- Здорово, Вань! - Он радостно обнял Ивана, по-медвежьи облапив, нагудел в ухо слова соболезнования, затем с сердитым весельем буркнул: - Чего вылупился? Не ожидал? Теперь - только так. Все распоряжения получаем лично в руки, по радио ничего важного не передают. Какой-то спец у них там невъе...ный завелся - радиоперехват идет страшенный. Вся информация - на ветер! Ну вот и решили - черт с ним, бензином-керосином, режим секретности дороже. Вчера вон прилетал, чтобы получить новую меню-раскладку на месяц, сегодня еще за каким-то фуем... Дурдом! Ладно, посиди пока здесь, я на совещание. Потом тебя на вертушке доброшу, прямо к твоим...
Вернулся он минут через двадцать, озадаченно посматривая на Ивана. Пока шли к машине и потом, по дороге к аэродрому, получился вот такой разговор:
- Ты, это... В отпуске с командующим группировкой не встречался?
- Было дело, - солидно брякнул Иван, ласково глядя на командира, он любил этого, толкового парня, бывшего некогда под его началом и волей судьбы выбившегося теперь в подполковники. - Вовец его зовут. Группировка, я тебе скажу, - офуеть! Весь Центральный район Ложбинска держат, - и, доверительно наклонившись к уху командира, добавил: - Дядя мой - его лепший корень. Так что...
- Чтоб ты сдох, Танк херов! - сердито прикрикнул командир. - Я ему про командующего временной группировкой в особом районе толкую, а он... Встречался, нет?
- Не-а, - лениво отказался Иван. - На хер он мне...
- Та-а-ак... А с окружным командованием... встречался?
- Один раз - когда на должность назначали, второй - когда за ростовский кабак хотели уволить... ну, ты помнишь. А что - может, меня в управление округа забирают? На полковничью должность? Так я - прям щас! Глядишь, опять тобой командовать буду.
- Молчи, несчастный! На пенсию капитаном пойдешь. А может, ты с кем из ГУК ВВ знаком, а?
- Слушай, Игореха, вот ты вопросы задаешь! - грустно усмехнулся Иван. - Если б я имел таких знакомых, неужели шарился бы по горам? Кому я, на хер, нужен, кроме тебя... А что такое?
- Да как тебе сказать... - Командир немного задумался, как бы огорошить поощутимее, - любил сильные эффекты. - В общем, так. Недавно в одном местечке по эту сторону границы супротивные боевики целое село расстреляли. А там не было ни застав, ни постов - высоко, да и точка больно оторвана. Рядом, по другую сторону, гора и перевал. Туда только из предгорья добираться часа три. Но не это главное. С той стороны границы - прекрасный обзор, подходы батальоном по фронту наступай! Попробуй кого напротив поставь - шарахнут сверху, и привет... Если в наглую попрут, грустно будет - пока там помощь подоспеет снизу. И вертушкам скрытно не подобраться - от нас к ним ландшафт снизу вверх идет, собьют - как не фуй делать...
- Ну и что? - безразлично вставил Иван.
- Да то... ты же знаешь требование командования - стопроцентный охват всех узловых пунктов, особенно перевалов. Так вот, до этого разведка докладывала, что соприкосновения там нету. Ну, договорились, естественно, с начальником разведки и местными властями... Дескать, неприступная стена, никак не подобраться, никаких застав не надо. А когда это село расстреляли - кипеж поднялся. Где, говорят, вы были, долбаные внутренние войска? Комбата оперативного - в его зону ответственности входило это долбаное местечко - хотят под суд отдать - стрелочника ищут, сам понимаешь... Общественность взвилась обстановку нагнетают. Да ты, наверно, в отпуске по телику видал - репортаж отгрохали на полчаса...
- Ну и что дальше? - все так же безучастно поинтересовался Иван так, чтобы разговор поддержать.
- Да что, что... Местные ребятишки там отряд скомплектовали хотят супостатов зубами грызть. Между ними пока что буфер влепили - стоит там усиленная рота оперативного батальона. Ага... А вот сейчас комендант района ставит мне задачу - отправляй туда группу Андреева в полном составе. Я ему - ты че, парень, трёхнулся совсем? Когда это спецназ на заставе стоял? А он дескать, личное распоряжение командующего группировкой. Конкретно Андреева, мать его так... Дескать, там злоба людская кипит, нужен надежный живой щит, чтобы междоусобица не вылилась в настоящую войну. Нужен спецназ - простые бойцы недостаточно психологически подготовлены. А Андреев - самый опытный и проверенный офицер.
- А ты? - несколько оживился Иван.
- А я: он в плену побывал недавно, мать схоронил... Может, там кое-кого расстрелять неправильно, ага. Не - я че, неправильно сказал?
- А он?
- Мня, говорит, не е...ёт. Распоряжение командующего - и точка. Все вопросы к нему.
- Ну и что?
- Как "что"? Место там больно гиблое, Вань! - Командир сокрушенно махнул рукой, вылезая из "уазика", - они подъехали к забору аэродромного поля. - Хуже некуда. Был я там. Село как на дне ямы, если по карте смотреть, выступ получается от нас. на их территории. Со всех сторон, кроме тыла, чужая земля. Хуже места на этой границе нет - я тебе точно говорю. И - самое главное - за спиной у тебя будет целый отряд кровников, которые лязгают зубами от злости. Твоя задача - не допустить войны. Ты - буфер, понял? Ладно, если эти уроды из-за границы шалить начнут - тебе не впервой... А ежели кровники полезут через твои позиции на перевал? Что будешь делать?
- Приданные есть? - деловито поинтересовался Иван.
- Обязательно! - несколько удивился командир. - Приданные... Два минометных расчета, два СПГ*, пять ходячих "бэтээров" - все от оперативного, с людями, тебе остается... Я тебя спрашиваю, что будешь делать, если в один прекрасный момент тутошние мужики наплюют на твое военное присутствие и через твою голову на перевал полезут? Ты же не будешь стрелять в них!
* Станковый противотанковый гранатомет.
- Нет, не буду - на данный момент они как бы свои, - сочно зевнул Иван и без улыбки добавил: - Я поддержу их огнем приданных средств - пусть лезут...
- Тьфу!!! Придурок! - Командир в сердцах витиевато выругался и почти что с ненавистью посмотрел на Ивана. - Тебя что, в отпуске по тыкве долбанули? Шлепаешь черт знает что - слушать противно! Пошли садиться...
Они подошли к вертолету, пригибаясь и щуря глаза - лопасти уже молотили вовсю. Через пять минут внизу потянулся однообразный горный ландшафт, изредка приправленный, как пятнами зеленки, редкими кустами и рощицами небольших деревьев.
В вертолете командир немного успокоился:
- Я тебя выкину, полечу к нашим - в райцентр. Твои в предгорье стоят, отдыхают. Сегодня должны были ночной рейд делать - отменяется. Два часа на сборы, на броню - и вперед. Оперативники тебя там как манну небесную ждут уже в курсе, комендант сказал их комбату - ну, которого под суд хотят. К вечеру должен быть там. - Он передал Ивану карту с обозначенными на ней маршрутом движения и пунктом новой дислокации группы. - Держи. Вообще-то там одна дорога, не заблудишься. Смотри - не выделывайся, я тебя прошу. Главное - людей сохранить...
- Да что ты меня хоронишь, командир! - перебил Иван, которому надоело выслушивать нравоучения. - Все будет как обычно - никуда я не денусь...
- Да ты ж придурошный, я знаю! - обреченно махнул рукой командир. - Чую, вот попомни мои слова - что-то там у тебя будет мерзопакостное, ей-богу... Ладно, ты сегодня выдвигайся, завтра я буду у тебя - там на месте все проточкуем. Да, кстати, я завтра вплотную не подлечу, в километре ниже села сяду. Сам знаешь... Коробочку навстречу вышлешь, с охраной для вертушки...
Минут через сорок шасси коснулись каменистого грунта, неподалеку от большого села, раскинувшегося в предгорье . Здесь Ивана уже ждали...
ГЛАВА 13
Пульман сидел за столом и лучился флюидами доброжелательности. Недоумевающий Бабинов в перемазанной спецовке - он руководил бригадой, грузившей на "КамАЗ" инвентарь экспедиции, и не пренебрегал личным примером, вызванный с хозяйственного двора, с любопытством поглядывал на шефа.
- Сегодня вечерком тронемся, - сладко зевнул Пульман. - Так что поторопись, Сашок...
- Не понял? - удивился Бабинов. - А Ануфриев? Мы же ждем результатов розыска!
- Уже - нет, - веско сказал Пульман. - Я тебя потому и позвал, чтобы твою пессимистическую душонку привести в состояние легкой эйфории. Итак подвожу итог первого этапа нашего фантастического проекта: "племянничек" твой благополучно укатил и уже вовсю торчит там где надо - об этом я позаботился; сыщик Андрей весьма несвоевременно увлекся герпетологией - результат, увы, наиплачевный; координаты катастрофы мы имеем, имеем команду профессиональных альпинистов - правда, с продырявленными черепами, но не суть важно, имеем весь необходимый инвентарь и разрешение на исследовательские работы в пределах Второй Республики Северного Кавказа; и последнее... нашего Бонда укокошил замначальника УВД при попытке нападения... Представляешь? Вот наглец - будучи в розыске, напал, сволочь, на полковника милиции - с особым цинизмом, я бы сказал! Нет, как тебе это нравится?
Бабинов с восхищением, смешанным с каким-то животным ужасом, уставился на шефа и некоторое время не в состоянии был произнести ни слова. Наконец он справился с собой и хрипло пробормотал:
- Я это... я не понимаю этого, Доктор... Как мог этот цэрэушник такая прожженная бестия, напороться на вашего полковника? Тем более после того, как этот самый полковник пытался его убить - под моим руководством... Да он его после этого за версту должен был обходить! Нет, это просто фантастика какая-то... Вы признайтесь - вы это... не инопланетянин?! - Последний вопрос был задан как будто даже без намека на шутку.
- Я просто гений, - скромно потупился Пульман. - Придется тебе с этим смириться, Саша. А теперь иди, поторопи своих роботов - вечером выезжаем...
...В столице Второй Республики надолго не задержались. Пунктуальность и поистине фантастические организаторские способности Пульмана творили чудеса. На поиски проводника и получение продовольствия ушло буквально полдня, а прибыли в обед, так что к вечеру экспедиция была готова выдвигаться в предгорье.
Тут прибежал запыхавшийся сотрудник республиканского отделения РАН и сообщил, что забыли соблюсти одну малю-ю-юсенькую формальность. Оказывается, за суетой забыли испросить санкцию коменданта особого района на беспрепятственное перемещение экспедиции по территории республики. А без оной, увы, в горах сейчас делать нечего - просто-напросто не пропустят разбросанные в изобилии по всей республике войсковые посты и заставы. Не пропустят, задержат и посадят на фильтр, где рядом будут сидеть злые аборигены, которых охраняют не менее злые спецназовцы.
Пульман страшно обиделся, но пошел куда сказали. С получением необходимой бумаженции, как ни странно, проблем не возникло. Появились они совершенно неожиданно при ознакомлении с пунктами инструкции, которую тут же, в комендатуре, специально для экспедиции сфабриковали буквально за восемь минут.
Она гласила: "Экспедиция обязана строжайшим образом выполнять следующие правила:
- Перемещаться только в светлое время суток;
- Каждые три часа сообщать о своем местонахождении;
- Разбивать лагерь и ночевать только под охраной постов и застав;
- Не пересекать границу между Второй и Первой Республиками;
- Произвести за свой счет вакцинацию иммуноглобулином личного состава 14, 15, 16, 17-й застав (всего - 112 человек);
- Не принимать участия в митингах, манифестациях, уличных шествиях и групповых нарушениях общественного порядка..."
Если предпоследний пункт инструкции вызвал в душе Пульмана просто закономерное негодование, то последний поверг его в состояние шока. Он долго морщил брови и шевелил губами, напрягая могучее воображение и пытаясь представить себе, где это в горах могут проводиться подобные мероприятия. Не представил. И подумал, что, очевидно, большая часть офицеров внутренних войск законченные авангардисты и остро нуждаются в услугах психиатра.
На пререкания с властью сил уже не было. А поскольку смеркалось (см. пункт No 1 инструкции), пришлось устраиваться на ночлег, загнав в глубь организма тоскливую злобу на режим. Вдобавок ко всему пропал проводник приват-доцент Бибикуев, бесплатно выделенный республиканским отделением РАН.
- Ушел! - пояснил местный мент, довольно сносно владеющий русским разговорным.
- Совсем ушел? - неприятно озаботился Пульман, обеспокоенный печальной перспективой остаться без проводника.
- Нэт, дарагой... - успокоил мент. - Чут-чут ушел - в госты. Завтра принэсут...
* * *
За несколько дней, проведенных "на больничке", Руслан потихонечку вошел в курс многих дел и особенностей зоновской жизни. Мелкие нюансы, о которых предостерегал Кассир, удалось более-менее гладко обойти посредством временной изоляции лжесмотрящего от "народа". Лежа на больничной койке, Руслан вполсилы исполнял обязанности Кассира, которые состояли в наложении санкций на "малевки" из "десятки", каким-то чудесным образом ежедневно приходившие "на больничку" - межзонная "почта" работала с исправностью правительственного телеграфа. С миром Руслан практически не общался, с ним в палате постоянно "лежали" Слон и Заноза - "пацаны" Кассира, добросовестно разбившие в кровь головы. "Пацаны" практически всем и заправляли - стерегли Руслана, как сторожевые псы, не давали общаться с больничным праздным людом (авторитету нездоровится - не хер беспокоить!) и подсказывали, как правильно наложить резолюцию на ту или иную "малевку". Помощь была очень кстати - Руслан, давненько не бывавший на зоне, в буквальном смысле выпал в осадок от грубого попирания "законов" и "понятий", ставшего в последнее время чуть ли не закономерностью.
Дня через три Заноза после прогулки вернулся мрачный, вручил Руслану томик Пушкина и сообщил:
- Влетели мы - по самые уши. Завалили Кассира...
Оказалось, что новость поступила официальным путем, и никто на нее не отреагировал. Просто в обеденных новостях по местному радио передали: находившийся в розыске Павел Ануфриев вчера был убит при попытке нападения на замначальника УВД полковника Егорова. Вот это - действительно залепуха!
- Долежим, на зону спустят - враз тебя расколют, - согласился с Занозой Слон. - Авторитеты друг друга нюхом чуют - он на тебя только разок посмотрит и сразу смикитит - че-то лажей пахнет! А через тебя и нам пизда придет! Рвать тебе надо... Кассир...
Агент некоторое время размышлял - действительно, грустно... Как это авторитета угораздило напороться на полковника? Не иначе - общие дела какие-то... Однако надо серьезно подумать - как жить дальше, время пока что есть...
- А это зачем? - Он кивнул на томик Пушкина.
Я стихами не увлекаюсь...
- Это тебе дачка с воли, - пожал плечами Заноза. Переброс взяли мужики - там, помимо сигарет и ширева, эта книжонка была, в пакет завернута, на пакете написано: "Кассиру", а в книжонке - малявка. Открой, малявка внутри.
Три минуты подошли к концу. Командир боевиков громко дал команду своим людям - приготовиться к стрельбе. В толпе началась паника, истошно заголосили женщины...
Медленно открылась продырявленная дверь вагончика. Перед выходом упал автомат, разгрузка с магазинами и гранатами, наконец, глухо лязгнув о дюралевую обшивку, неловко шмякнулось длинное ружье старого горца. Немного погодя на улицу вышли Аюб, его жена Айна и дед.
Артур отдал команду - трое боевиков с опаской приблизились к Аюбу и начали сноровисто связывать его сорванной в ближайшем дворе бельевой веревкой. Бывший спецназовец не сопротивлялся - стоял понуро, мрачно глядя на Артура. Крепко связав руки, Аюба подвели к большой кряжистой айве, росшей неподалеку от вагончика, и тоже веревкой намертво прикрутили к стволу.
- Я хочу тебе кое-то показать... брат... Мой отец к тебе очень хорошо относился... Ты помнишь моего отца, брат? Конечно, помнишь - я знаю... Помнишь, когда мы были пацанами, ты сломал черешню в нашем саду - забрался на нее, она и треснула... Тогда отец отлупцевал меня, а тебя не тронул. Ты тогда кричал как резаный: "Не бей его, дядя Салим! Это я..." Помнишь? Не отворачивайся - ты прекрасно знаешь, что случилось... нету дяди Салима. Ваши убили его! А жену мою помнишь? Помнишь девчонку Зейнаб, с длинными косами? Не вороти рожу - сюда смотреть!!! - Голос Артура сорвался на хриплый шепот, невыразимая горечь слышалась в нем, слезы ярости застыли в глазах весельчака командира. - Да, это ты тоже знаешь. Ваши изнасиловали, убили ее... А знаешь, как ее убили?! У нее лица не было - камнем размозжили... - Руки командира начали трястись, он задергал губами, не выдержал - отвернулся... - И ты ждешь, что после всего этого я обниму тебя? А, брат?! - Последнее слово он прокричал срывающимся от рыданий голосом. Согнулся у ног Аюба, обхватил руками голову, с минуту раскачивался, глухо мыча. Затем распрямился и сухо бросил: - Я не хочу жалости... Я хочу тебе показать, как это было, брат... - Артур обернулся к пятерым боевикам, стоявшим рядом, и махнул рукой в сторону жены Аюба: - А ну сделайте ее... Так, чтобы орала, чтоб все видели... Быстро!
Пятеро, похабно ухмыляясь, вразвалку двинулись к женщине. Вскрикнув, Айна побежала, спотыкаясь о валявшиеся на земле трупы. Бородачи припустили за ней, улюлюкая и азартно покрикивая. Настигли, уронили подножкой, поволокли, заламывая руки, обратно. Втащили на пятачок перед вагончиком, повалили на землю напротив Аюба, рядом с залитым кровью трупом одного из своих. Она извивалась в их руках, кусаясь, как маленький зверек, попавший в лапы охотника. Один из бандитов размахнулся и залепил женщине смачную затрещину голова ее мотнулась вбок, и она затихла, судорожно хватая ртом воздух. Двое сноровисто разорвали в клочья ее блузку, стащили юбку. Сверкнуло молочной белизной, неожиданной для женщин этой местности, молодое упругое тело, пригнутые к груди колени, крутая линия бедер.
- Эх, хороша, сучка! - завистливо крикнул кто-то из толпы вояк. Ух, я бы ее...
Между тем один боец сел с размаху на лицо Айны, придавив его к земле, и стал жестоко мять, щипать небольшие твердые груди. Другой трясущимися руками приспустил свои штаны и навалился сверху, стараясь ухватить ее ноги под колени. Айна страшно напряглась, изо всех сил сжимая бедра. Насильник, нервно выругавшись, немного отстранился, сильно ударил жертву кулаком в живот женщина обмякла. Бородач, вильнув тазом, резко раздвинул ее ноги, ухватил их под коленками, согнул, всей тяжестью навалился, стал ерзать волосатым задом, что-то злобно бормоча - вот так вот, с ходу, не получалось. Освободил одну руку, полез ею через бедро задыхавшейся женщины, покопался немного, затем, на секунду выгнувшись дугой, принялся резко дергать тазом, яростно рыча...
В ужасе застыла толпа. Страшно кричал Аюб, намертво привязанный к дереву, бился головой о шершавый ствол, кусая до крови помертвевшие губы. Дед его, рванувшийся было вперед, был сбит с ног мощным ударом в пах...
Артур неотрывно следил за ритмичными движениями боевика, насиловавшего Айну. Вскоре тот крикнул, стиснув зубы, и перестал дергаться, издавая удовлетворенное мычание, судорожно вздрагивая волосатым задом. Его место тут же занял другой...
Где-то громыхнул, преодолевая звуковой барьер, пассажирский лайнер. Где-то в эту минуту решались судьбы человечества, заседали конференции, проходили презентации новейших технологий, дети в школах слушали, затаив дыхание, о прекрасной любви Ромео и Джульетты...
А здесь, под бездонно-чистым небом гор, прямо перед мужем, на глазах всего села зверски показательно насиловали семнадцатилетнюю женщину, женщиной-то ставшую две недели назад, еще недавно прятавшую в портфель тряпичную куклу перед уходом в школу...
- Что? - недовольно спросил Артур, заметив, что четвертый боевик, пристроившийся было между ног Айны, в растерянности оглянулся на него и полез застегивать штаны. - Тебе что - особое приглашение нужно?
- Она не дышит, - почему-то шепотом сказал боевик и столкнул того, кто все это время сидел на голове женщины. -Умерла...
Артур приблизился и несколько секунд всматривался в нагое тело, все в кровоподтеках, безжизненно распластавшееся на земле. Лицо женщины посинело, между растрескавшихся губ торчал крепко прикушенный, почерневший кончик языка.
- Ну, извини, брат... - обернулся Артур к Аюбу, который висел на веревках в полусознательном состоянии, качая окровавленной головой, разбитой о ствол дерева и издавая протяжные стоны. - Твоей жене не хватило воздуха бывает! А теперь - давайте деда.
Боевики подтащили старика к привязанному Аюбу, поставили рядом с деревом. Дед что-то бормотал про себя, бездумно глядя на небо, иногда поднимая руки и вопросительно восклицая - должно быть, беседовал с Аллахом, полагая после пережитого, что уже находится ТАМ...
Артур что-то буркнул молодому лысому парню, стоявшему за его спиной. Тот криво ухмыльнулся, повесил автомат на плечо и достал из ножен тяжелый длинный тесак.
- Ай, Аюб! Подними глаза, брат! - Артур подергал Аюба за волосы. Тот открыл глаза, глядя перед собой мутным взором. - Посмотри - вот дед, старейшина твоего рода. Отца твоего, жаль, нет здесь, но ничего, и этот сойдет... Давай!
- Хек-кк... - лысый оскалил зубы, резко махнул тесаком. Кровь фонтаном брызнула в лицо Аюба, дико закричали женщины. Немного постояв в том положении, в котором его застиг удар, обезглавленное тело старика упало к ногам опозоренного мужа.
Артур подошел вплотную к Аюбу, взял его за волосы, приподнял лицо вверх. Некоторое время пристально всматривался - старался уловить выражение потухших глаз своего бывшего кровного брата. Как будто хотел постичь, какова глубина его скорби, равна ли величина страданий его собственным...
- Программа выполнена, брат, - устало процедил командир боевиков. - Теперь все. Мы уходим. Но знаешь - эта война будет длиться долго, возможно, вечно. - Он подошел к толпе и погладил по голове раненого пацана, который от боли потерял сознание и теперь, казалось, мирно спал на руках у матери. - Кто поручится, что вот это милое дитя, которое сейчас пока ничего не соображает, не вырастет в свирепого волка и не будет стрелять в нас? Или ставить мины на наших дорогах? Да никто! Никто не поручится - скорее наоборот... Нельзя оставлять корни сорняков. На благодатной почве они, как правило, дают прекрасные всходы... Оружие к бою!!!
Боевики суетливо разобрались в цепь. Клацнули затворы. Единый крик ужаса застыл на губах обреченных.
- ОГОНЬ!!!
Через несколько секунд все было кончено. Несколько человек, перешагивая через неподвижные тела, сноровисто достреливали тех, кто подавал признаки жизни.
- По машинам! - крикнул Артур, проследив за результатами работы своей команды.
Убедившись, что его люди побежали к заурчавшим "бэтээрам", командир подошел к Аюбу, склонился к бессильно повисшему на веревках бывшему другу и выдернул из ножен узкий кинжал с красиво инкрустированным лезвием.
- Я обещал оставить тебя и твою жену в живых, брат... - тихо прошептал он, приставив острие лезвия к груди Аюба. - Знаешь, я тебе соврал... я тебя уважаю, потому не могу оставить в живых. Ты воин. Как ты будешь жить после такого позора? А самоубийство - великий грех, Аллах не простит... Прощай!
Лезвие кинжала медленно вошло в тело воина. Он вздрогнул, широко открыл глаза, всматриваясь в лицо врага, - и затих...
Себастьян, провожая взглядом силуэты трех "бэтээров", уплывавших в сторону границы, пытался разобраться в своих чувствах. Сердце старого диверсанта мучительно ныло - такое с ним случилось впервые за последние несколько десятков лет. Он давно уже забыл, что такое ненависть, и теперь не мог понять, какой же зверь рвет изнутри его грудь и режет когтями глаза, которые от этого страшно слезятся... Немного посидев, он прислушался к своим ощущениям: зверь в груди несколько поутих, но продолжал ворчать, беспокойно ворочаться. Надо выпустить его, дать ему волю. Иначе он сожрет изнутри стража горы, а ему еще нужно немного пожить, охраняя свою страшную тайну...
* * *
- Значит так, Андреев... Отряд твой неделю как перекинули. Вот в этот район. - Командир бригады ткнул пальцем в карту Северного Кавказа, висящую рядом на стене. - Лучше гор могут быть только горы - сам понимаешь... Да, извини, соболезную твоему горю. Там с тобой особист хотел переболтать - зайди. Пока отдыхай, завтра утром борт туда будет - улетишь. Давай двигай, некогда мне тут с тобой...
На следующий день, к полудню, проболтавшись три с половиной часа в чреве транспортника, Иван уже разминал ноги на плывущем от жары асфальте аэродромного поля.
Все оборудование "порта" составляли несколько бетонных полос, пересекавших асфальтовое море, присевшая от зноя в кусты радиолокационная будка да четыре дежурных "М-24" с безжизненно повисшими лопастями.
Солнце медленно подбиралось к зениту, злобно жаря все подряд. В бездонном небе ни облачка, тишина, давящая с непривычки на перепонки... Жарища! Скорее бы осень, черт ее задери.
Вдалеке сквозь синее марево величественно и грозно высились горы. Отодрав чемодан от асфальта, Иван поплелся прочь с поля, глядя через левое плечо на горный ландшафт. Лучше гор могут быть только горы, чтоб им провалиться...
Прибыв в комендатуру особого района, он с изумлением обнаружил там командира своего отряда. Обычно тот всегда находился с основной группой действующих подразделений и всячески избегал общения с различного рода начальниками, волею случая временно исполняющими должности в комендатурах.
- Здорово, Вань! - Он радостно обнял Ивана, по-медвежьи облапив, нагудел в ухо слова соболезнования, затем с сердитым весельем буркнул: - Чего вылупился? Не ожидал? Теперь - только так. Все распоряжения получаем лично в руки, по радио ничего важного не передают. Какой-то спец у них там невъе...ный завелся - радиоперехват идет страшенный. Вся информация - на ветер! Ну вот и решили - черт с ним, бензином-керосином, режим секретности дороже. Вчера вон прилетал, чтобы получить новую меню-раскладку на месяц, сегодня еще за каким-то фуем... Дурдом! Ладно, посиди пока здесь, я на совещание. Потом тебя на вертушке доброшу, прямо к твоим...
Вернулся он минут через двадцать, озадаченно посматривая на Ивана. Пока шли к машине и потом, по дороге к аэродрому, получился вот такой разговор:
- Ты, это... В отпуске с командующим группировкой не встречался?
- Было дело, - солидно брякнул Иван, ласково глядя на командира, он любил этого, толкового парня, бывшего некогда под его началом и волей судьбы выбившегося теперь в подполковники. - Вовец его зовут. Группировка, я тебе скажу, - офуеть! Весь Центральный район Ложбинска держат, - и, доверительно наклонившись к уху командира, добавил: - Дядя мой - его лепший корень. Так что...
- Чтоб ты сдох, Танк херов! - сердито прикрикнул командир. - Я ему про командующего временной группировкой в особом районе толкую, а он... Встречался, нет?
- Не-а, - лениво отказался Иван. - На хер он мне...
- Та-а-ак... А с окружным командованием... встречался?
- Один раз - когда на должность назначали, второй - когда за ростовский кабак хотели уволить... ну, ты помнишь. А что - может, меня в управление округа забирают? На полковничью должность? Так я - прям щас! Глядишь, опять тобой командовать буду.
- Молчи, несчастный! На пенсию капитаном пойдешь. А может, ты с кем из ГУК ВВ знаком, а?
- Слушай, Игореха, вот ты вопросы задаешь! - грустно усмехнулся Иван. - Если б я имел таких знакомых, неужели шарился бы по горам? Кому я, на хер, нужен, кроме тебя... А что такое?
- Да как тебе сказать... - Командир немного задумался, как бы огорошить поощутимее, - любил сильные эффекты. - В общем, так. Недавно в одном местечке по эту сторону границы супротивные боевики целое село расстреляли. А там не было ни застав, ни постов - высоко, да и точка больно оторвана. Рядом, по другую сторону, гора и перевал. Туда только из предгорья добираться часа три. Но не это главное. С той стороны границы - прекрасный обзор, подходы батальоном по фронту наступай! Попробуй кого напротив поставь - шарахнут сверху, и привет... Если в наглую попрут, грустно будет - пока там помощь подоспеет снизу. И вертушкам скрытно не подобраться - от нас к ним ландшафт снизу вверх идет, собьют - как не фуй делать...
- Ну и что? - безразлично вставил Иван.
- Да то... ты же знаешь требование командования - стопроцентный охват всех узловых пунктов, особенно перевалов. Так вот, до этого разведка докладывала, что соприкосновения там нету. Ну, договорились, естественно, с начальником разведки и местными властями... Дескать, неприступная стена, никак не подобраться, никаких застав не надо. А когда это село расстреляли - кипеж поднялся. Где, говорят, вы были, долбаные внутренние войска? Комбата оперативного - в его зону ответственности входило это долбаное местечко - хотят под суд отдать - стрелочника ищут, сам понимаешь... Общественность взвилась обстановку нагнетают. Да ты, наверно, в отпуске по телику видал - репортаж отгрохали на полчаса...
- Ну и что дальше? - все так же безучастно поинтересовался Иван так, чтобы разговор поддержать.
- Да что, что... Местные ребятишки там отряд скомплектовали хотят супостатов зубами грызть. Между ними пока что буфер влепили - стоит там усиленная рота оперативного батальона. Ага... А вот сейчас комендант района ставит мне задачу - отправляй туда группу Андреева в полном составе. Я ему - ты че, парень, трёхнулся совсем? Когда это спецназ на заставе стоял? А он дескать, личное распоряжение командующего группировкой. Конкретно Андреева, мать его так... Дескать, там злоба людская кипит, нужен надежный живой щит, чтобы междоусобица не вылилась в настоящую войну. Нужен спецназ - простые бойцы недостаточно психологически подготовлены. А Андреев - самый опытный и проверенный офицер.
- А ты? - несколько оживился Иван.
- А я: он в плену побывал недавно, мать схоронил... Может, там кое-кого расстрелять неправильно, ага. Не - я че, неправильно сказал?
- А он?
- Мня, говорит, не е...ёт. Распоряжение командующего - и точка. Все вопросы к нему.
- Ну и что?
- Как "что"? Место там больно гиблое, Вань! - Командир сокрушенно махнул рукой, вылезая из "уазика", - они подъехали к забору аэродромного поля. - Хуже некуда. Был я там. Село как на дне ямы, если по карте смотреть, выступ получается от нас. на их территории. Со всех сторон, кроме тыла, чужая земля. Хуже места на этой границе нет - я тебе точно говорю. И - самое главное - за спиной у тебя будет целый отряд кровников, которые лязгают зубами от злости. Твоя задача - не допустить войны. Ты - буфер, понял? Ладно, если эти уроды из-за границы шалить начнут - тебе не впервой... А ежели кровники полезут через твои позиции на перевал? Что будешь делать?
- Приданные есть? - деловито поинтересовался Иван.
- Обязательно! - несколько удивился командир. - Приданные... Два минометных расчета, два СПГ*, пять ходячих "бэтээров" - все от оперативного, с людями, тебе остается... Я тебя спрашиваю, что будешь делать, если в один прекрасный момент тутошние мужики наплюют на твое военное присутствие и через твою голову на перевал полезут? Ты же не будешь стрелять в них!
* Станковый противотанковый гранатомет.
- Нет, не буду - на данный момент они как бы свои, - сочно зевнул Иван и без улыбки добавил: - Я поддержу их огнем приданных средств - пусть лезут...
- Тьфу!!! Придурок! - Командир в сердцах витиевато выругался и почти что с ненавистью посмотрел на Ивана. - Тебя что, в отпуске по тыкве долбанули? Шлепаешь черт знает что - слушать противно! Пошли садиться...
Они подошли к вертолету, пригибаясь и щуря глаза - лопасти уже молотили вовсю. Через пять минут внизу потянулся однообразный горный ландшафт, изредка приправленный, как пятнами зеленки, редкими кустами и рощицами небольших деревьев.
В вертолете командир немного успокоился:
- Я тебя выкину, полечу к нашим - в райцентр. Твои в предгорье стоят, отдыхают. Сегодня должны были ночной рейд делать - отменяется. Два часа на сборы, на броню - и вперед. Оперативники тебя там как манну небесную ждут уже в курсе, комендант сказал их комбату - ну, которого под суд хотят. К вечеру должен быть там. - Он передал Ивану карту с обозначенными на ней маршрутом движения и пунктом новой дислокации группы. - Держи. Вообще-то там одна дорога, не заблудишься. Смотри - не выделывайся, я тебя прошу. Главное - людей сохранить...
- Да что ты меня хоронишь, командир! - перебил Иван, которому надоело выслушивать нравоучения. - Все будет как обычно - никуда я не денусь...
- Да ты ж придурошный, я знаю! - обреченно махнул рукой командир. - Чую, вот попомни мои слова - что-то там у тебя будет мерзопакостное, ей-богу... Ладно, ты сегодня выдвигайся, завтра я буду у тебя - там на месте все проточкуем. Да, кстати, я завтра вплотную не подлечу, в километре ниже села сяду. Сам знаешь... Коробочку навстречу вышлешь, с охраной для вертушки...
Минут через сорок шасси коснулись каменистого грунта, неподалеку от большого села, раскинувшегося в предгорье . Здесь Ивана уже ждали...
ГЛАВА 13
Пульман сидел за столом и лучился флюидами доброжелательности. Недоумевающий Бабинов в перемазанной спецовке - он руководил бригадой, грузившей на "КамАЗ" инвентарь экспедиции, и не пренебрегал личным примером, вызванный с хозяйственного двора, с любопытством поглядывал на шефа.
- Сегодня вечерком тронемся, - сладко зевнул Пульман. - Так что поторопись, Сашок...
- Не понял? - удивился Бабинов. - А Ануфриев? Мы же ждем результатов розыска!
- Уже - нет, - веско сказал Пульман. - Я тебя потому и позвал, чтобы твою пессимистическую душонку привести в состояние легкой эйфории. Итак подвожу итог первого этапа нашего фантастического проекта: "племянничек" твой благополучно укатил и уже вовсю торчит там где надо - об этом я позаботился; сыщик Андрей весьма несвоевременно увлекся герпетологией - результат, увы, наиплачевный; координаты катастрофы мы имеем, имеем команду профессиональных альпинистов - правда, с продырявленными черепами, но не суть важно, имеем весь необходимый инвентарь и разрешение на исследовательские работы в пределах Второй Республики Северного Кавказа; и последнее... нашего Бонда укокошил замначальника УВД при попытке нападения... Представляешь? Вот наглец - будучи в розыске, напал, сволочь, на полковника милиции - с особым цинизмом, я бы сказал! Нет, как тебе это нравится?
Бабинов с восхищением, смешанным с каким-то животным ужасом, уставился на шефа и некоторое время не в состоянии был произнести ни слова. Наконец он справился с собой и хрипло пробормотал:
- Я это... я не понимаю этого, Доктор... Как мог этот цэрэушник такая прожженная бестия, напороться на вашего полковника? Тем более после того, как этот самый полковник пытался его убить - под моим руководством... Да он его после этого за версту должен был обходить! Нет, это просто фантастика какая-то... Вы признайтесь - вы это... не инопланетянин?! - Последний вопрос был задан как будто даже без намека на шутку.
- Я просто гений, - скромно потупился Пульман. - Придется тебе с этим смириться, Саша. А теперь иди, поторопи своих роботов - вечером выезжаем...
...В столице Второй Республики надолго не задержались. Пунктуальность и поистине фантастические организаторские способности Пульмана творили чудеса. На поиски проводника и получение продовольствия ушло буквально полдня, а прибыли в обед, так что к вечеру экспедиция была готова выдвигаться в предгорье.
Тут прибежал запыхавшийся сотрудник республиканского отделения РАН и сообщил, что забыли соблюсти одну малю-ю-юсенькую формальность. Оказывается, за суетой забыли испросить санкцию коменданта особого района на беспрепятственное перемещение экспедиции по территории республики. А без оной, увы, в горах сейчас делать нечего - просто-напросто не пропустят разбросанные в изобилии по всей республике войсковые посты и заставы. Не пропустят, задержат и посадят на фильтр, где рядом будут сидеть злые аборигены, которых охраняют не менее злые спецназовцы.
Пульман страшно обиделся, но пошел куда сказали. С получением необходимой бумаженции, как ни странно, проблем не возникло. Появились они совершенно неожиданно при ознакомлении с пунктами инструкции, которую тут же, в комендатуре, специально для экспедиции сфабриковали буквально за восемь минут.
Она гласила: "Экспедиция обязана строжайшим образом выполнять следующие правила:
- Перемещаться только в светлое время суток;
- Каждые три часа сообщать о своем местонахождении;
- Разбивать лагерь и ночевать только под охраной постов и застав;
- Не пересекать границу между Второй и Первой Республиками;
- Произвести за свой счет вакцинацию иммуноглобулином личного состава 14, 15, 16, 17-й застав (всего - 112 человек);
- Не принимать участия в митингах, манифестациях, уличных шествиях и групповых нарушениях общественного порядка..."
Если предпоследний пункт инструкции вызвал в душе Пульмана просто закономерное негодование, то последний поверг его в состояние шока. Он долго морщил брови и шевелил губами, напрягая могучее воображение и пытаясь представить себе, где это в горах могут проводиться подобные мероприятия. Не представил. И подумал, что, очевидно, большая часть офицеров внутренних войск законченные авангардисты и остро нуждаются в услугах психиатра.
На пререкания с властью сил уже не было. А поскольку смеркалось (см. пункт No 1 инструкции), пришлось устраиваться на ночлег, загнав в глубь организма тоскливую злобу на режим. Вдобавок ко всему пропал проводник приват-доцент Бибикуев, бесплатно выделенный республиканским отделением РАН.
- Ушел! - пояснил местный мент, довольно сносно владеющий русским разговорным.
- Совсем ушел? - неприятно озаботился Пульман, обеспокоенный печальной перспективой остаться без проводника.
- Нэт, дарагой... - успокоил мент. - Чут-чут ушел - в госты. Завтра принэсут...
* * *
За несколько дней, проведенных "на больничке", Руслан потихонечку вошел в курс многих дел и особенностей зоновской жизни. Мелкие нюансы, о которых предостерегал Кассир, удалось более-менее гладко обойти посредством временной изоляции лжесмотрящего от "народа". Лежа на больничной койке, Руслан вполсилы исполнял обязанности Кассира, которые состояли в наложении санкций на "малевки" из "десятки", каким-то чудесным образом ежедневно приходившие "на больничку" - межзонная "почта" работала с исправностью правительственного телеграфа. С миром Руслан практически не общался, с ним в палате постоянно "лежали" Слон и Заноза - "пацаны" Кассира, добросовестно разбившие в кровь головы. "Пацаны" практически всем и заправляли - стерегли Руслана, как сторожевые псы, не давали общаться с больничным праздным людом (авторитету нездоровится - не хер беспокоить!) и подсказывали, как правильно наложить резолюцию на ту или иную "малевку". Помощь была очень кстати - Руслан, давненько не бывавший на зоне, в буквальном смысле выпал в осадок от грубого попирания "законов" и "понятий", ставшего в последнее время чуть ли не закономерностью.
Дня через три Заноза после прогулки вернулся мрачный, вручил Руслану томик Пушкина и сообщил:
- Влетели мы - по самые уши. Завалили Кассира...
Оказалось, что новость поступила официальным путем, и никто на нее не отреагировал. Просто в обеденных новостях по местному радио передали: находившийся в розыске Павел Ануфриев вчера был убит при попытке нападения на замначальника УВД полковника Егорова. Вот это - действительно залепуха!
- Долежим, на зону спустят - враз тебя расколют, - согласился с Занозой Слон. - Авторитеты друг друга нюхом чуют - он на тебя только разок посмотрит и сразу смикитит - че-то лажей пахнет! А через тебя и нам пизда придет! Рвать тебе надо... Кассир...
Агент некоторое время размышлял - действительно, грустно... Как это авторитета угораздило напороться на полковника? Не иначе - общие дела какие-то... Однако надо серьезно подумать - как жить дальше, время пока что есть...
- А это зачем? - Он кивнул на томик Пушкина.
Я стихами не увлекаюсь...
- Это тебе дачка с воли, - пожал плечами Заноза. Переброс взяли мужики - там, помимо сигарет и ширева, эта книжонка была, в пакет завернута, на пакете написано: "Кассиру", а в книжонке - малявка. Открой, малявка внутри.