Пучков Владимир. На службе у Кощея

   — Может, позавтракаете, прежде чем сходить на берег? — вежливо спросил Синдбад.
   — Жареная баранина? — вздохнул Яромир. — Нет бы щец деревенских, пахучих! Эх, Синдбад, не едал ты хороших щей!
   — А что такое щи? — заинтересовался капитан. — Это что-то вроде шашлыка?
   — Хо-хо! — Муромец взялся за бока и покатился со смеху. — Нет, брат, это совсем другое! Тут и не объяснишь. Но поверь мне, вкуснее наваристых щей ничего на свете нет!
   — Наваристых? — насторожился Синдбад. — Значит, это что-то вроде супа?
   — С капустой! — вдохновенно заявил Илья.
   На лице Синдбада появилось постное выражение.
   — А! Теперь понял! Нет, что-то не хочется!
   — А зря! Будешь у нас в гостях — обязательно накормлю!
   Завтракали быстро, по-походному. Через полчаса на воду спустили шлюпку. Синдбад отобрал пятерых сильных и хорошо вооруженных матросов и вместе с богатырями сел в шлюпку. Гребцы дружно навалились на весла, и лодка потихоньку пошла к берегу. Минут пять Муромец наблюдал, как матросы слаженно работают веслами, и на его лице появилось выражение обиды и разочарования. Наконец он не выдержал.
   — Ну кто же так гребет? Нет, братцы, так у нас дело не пойдет! А ну-ка, дайте я попробую! — отобрав весла у ближайшего матроса, широкоплечего, здоровенного парня, он весело посмотрел на остальных. — Это... слышь, не мешали бы вы, а? — и налег на весла.
   Лодка застонала, как живая, и вдруг полетела стрелой, оставляя за собой белые бурунчики, а Муромец, очевидно соскучившийся по физическому труду, все налегал и налегал.
   Яромир, Синдбад и все остальные невольно пригнулись, спасаясь от бьющего в лицо ветра, и в следующую минуту лодка вылетела на берег, пропахав по песку длинную дорожку. Гребцы и пассажиры частично свалились на дно шлюпки, частично вылетели за борт и распластались на побережье.
   Илья автоматически сделал еще несколько гребков, уже по земле, и, весьма довольный, гаркнул:
   — Ну вот и приехали, едрена вошь! Вылезай, братцы! Теперь понятно, как надо по морю ходить? А то все тыр-пыр, тыр-пыр, и никакого результата! Надо, как птица: крякнуть не успел, а уже на месте!
   — Фак фельзя! — сердито сказал Синдбад, поднимаясь и с трудом отплевываясь от песка. — Так нельзя! — повторил он, наконец прокашлявшись и прочихавшись. — Так и убиться недолго!
   — Ерунда! — отмахнулся Муромец. — Мне, вон, бревном по башке били, палицей, кастетом. Однажды кистенем зазвездили, и то ничего! Голова-то, вишь, крепкая! Это тулово мягкое, а голова, она — кость!
   — В голове есть еще мозги, — недовольно заметил Синдбад-мореход.
   — Есть, — кивнул Муромец и тут же состроил гримасу. — Только ведь их — совсем крошечка! Каплюшка! А главное все-таки — кость!
   Яромир вполуха слушал спорящих, а сам настороженно оглядывался. Его не оставляла мысль о корабле с черными парусами: «Куда он делся? Неужто повернул обратно? Нет. Конечно, нет! Он где-то здесь, поблизости, и, вполне вероятно, проклятый чернец уже на острове! Эх, как бы он не погубил царевича!»
   «А ведь он для того и преследует нас, чтобы царевича выследить! — мелькнуло у него в голове. — Что он будет делать? Попытается сначала извести нас, а потом убить законного наследника престола?.. Но не бывать этому!»
   Яромир так задумался, что не заметил, как Илья подтолкнул его в бок.
   — Ну, что замечтался, пошли вперед!
   — Куда? — спросил Яромир и вдруг увидел, как из-под ног у него из самой земли ударил фонтан огня! Вскоре целая огненная стена полыхала на берегу, преграждая путникам дорогу в глубь острова. Друзья едва успели отскочить в сторону, кое-кто принялся тушить начавшие тлеть шаровары. Вид у матросов Синдбада был одновременно испуганный и удивленный. Даже привыкший ко всему Илья Муромец казался ошарашенным.
   — Скажи-ка, мореход, — прокричал он, перекрывая треск огня. — Это что, тоже колдовство или обман какой?
   — Какой уж тут обман? — проворчал Синдбад, заплевывая дыру в штанах на самом видном месте. — Ежели я едва наследства не лишился, то уж никакого обмана нет, колдовство это лютейшее!
   — Яромирка, а ты что думаешь? Как с огнем-то бороться?
   — Водой заливать, — ляпнул Яромир. — Ведрами, кадушками...
   — Водой, говоришь... — Илья на секунду задумался, затем его лицо просветлело. — А и попробуем! В нашем деле всякое лыко в строку! Только это, братцы, отвернитесь, неудобно как-то!
   Муромец вплотную подошел к бушующему огню и приспустил штаны. Послышалось жуткое шипение, от огня повалил густой белый пар. Кто-то невидимый возмущенно взвыл, похабно выругался, и в следующую секунду огонь погас, словно его и не было.
   Муромец, усмехаясь, поправил штаны и подмигнул друзьям.
   — Не по вкусу им пришлась богатырская водичка! Ну все, нетути больше ворога, удрал, окаянный!
   Спутники Синдбада уставились на Муромца как на некое чудо. Яромир тоже был застигнут врасплох таким оборотом дела, но виду не показал, только скривился: мол, наш Илья и не на такое способен!
   Они пошли вглубь от берега, поднимаясь по заросшему жестким кустарником склону. Еще издали они увидели две огромные скалы, стоящие друг против друга, будто воротные столбы. Только какие же ворота должны висеть на этих столбах?! Вскоре они наткнулись на тропинку, явно протоптанную человеком. Дорожка прихотливо вилась прямо к столбам, превращаясь затем в нахоженную дорогу.
   — Ну вот, — весьма довольный, прищурился Илья. — Скоро, глядишь, и местные жители вылезут! А уж мы их как следует тряхнем и расспросим! — и первый зашагал по тропинке. Яромир едва поспевал за ним и поэтому только в последний момент заметил, что воздух между столбами как-то странно слоится, словно там стоит двойное, слегка мутноватое, стекло. Илья уже занес ногу, но Яромир вовремя ухватил его за штаны и рванул назад, на себя!
   Они упали в пыль и покатились по траве. Муромец поднялся первый. Он критически осмотрел помятого Яромира и помог ему встать.
   — Шутка, да? — спросил он, с интересом разглядывая товарища.
   — Какая шутка? — проворчал Яромир, расправляя помятые плечи. — Колдовство там! Снова. Только другое!
   — Колдовство, говоришь?! — Муромец оглянулся на отряд.
   Синдбад с матросами стояли рядом, и ни один из них не рискнул пересечь границу между столбами.
   Подняв с земли камушек, Илья швырнул его на другую сторону. Камушек сверкнул в лучах полуденного солнца — и вдруг моментально почернел и рассыпался невесомой пылью.
   — Это выходит, что если бы я шагнул, то тоже — в пыль? — Муромец озадаченно почесал голову. — Значит, Яромирка, ты мне жизнь спас? Ну ладно. За мной не пропадет! — Он уставился на дорогу, сверля ее взглядом. — Что же делать будем?
   — Может, их просто обойти? — предложил Синдбад не очень-то уверенно.
   — Не выйдет, — убежденно заявил Илья. — Колдун, гад, и это наверняка предусмотрел.
   И тут Яромир заметил лежащую неподалеку на земле тень. Тень была явно человеческая, но самого человека не было видно. Стараясь не показывать виду, Яромир, словно бы ненароком, осмотрелся. Сомнений не было. Невидимый колдун стоял всего-то в десяти шагах от них, о чем говорили вдавленные в песок следы.
   — А ну-ка, я попробую! — сказал Яромир нарочито громко и подобрал камень поувесистей. — Вот этот, может, и перелетит?
   Он сделал обманный замах — и вдруг со всей силы швырнул камень в сторону, туда, где, по его мнению, должен был стоять колдун.
   Камень врезался в невидимку с таким шмяком, что все невольно обернулись. А вслед за этим раздался дикий, полный обиды и боли оглушающий рев. Кто-то незримый пронесся мимо них, прямо через ворота... В воздухе что-то ярко вспыхнуло, грянул гром, и черные хлопья пепла закружились в воздухе.
   — Апчхи! — Илья вытаращил глаза, посмотрел на Яромира и снова чихнул. — Апчхи! — Очевидно, в ноздрю богатыря залетела черная порошина. — Яромирка, будет тебе чудить!
   Яромир не ответил, жадно всматриваясь в пространство между каменными столбами. Колдовство исчезло. Он с облегчением перевел дух.
   — Накрылся чернец! А не рой другому яму! — сказал он удовлетворенно. — Все, можно идти: колдовство закончилось!
   — Чего-то я не понимаю, — насупился Илья Муромец. — То иди, то не иди! Ты куда камень-то кинул? Кто так орал?
   Яромир, как мог, объяснил то, что он видел и куда бросил камень.
   — Ловко! — похвалил Илья. — Стало быть, все в ажуре? Можно идти? И все-таки лучше сначала проверить!
   Однако в этот самый момент между воротами пролетел воробей. Самый обычный воробей, и остался цел! Он сел на ближайшую ветку и принялся чистить клювом перья.
   — С вами, друзья мои, действительно не пропадешь, — улыбнулся Синдбад. — Должно быть, вас охраняет сам Аллах и бережет для великих подвигов!
   — Хочется верить! — сказал Илья и первым шагнул вперед. — Вроде цел, — сказал он, поравнявшись с воробьем и оглядев себя. Воробей раскрыл клюв, словно хотел что-то сказать, но только чирикнул и перелетел на другой куст. Яромир с опаской пересек заколдованную линию и с облегчением вздохнул. Вслед за ним прошли остальные.
   Некоторое время они шагали молча. Яромир с любопытством поглядывал на Синдбада-морехода; затем, поравнявшись с ним, тихо спросил:
   — Мы-то понятное дело, зачем идем, а вы? Не зря ли рискуете? Ведь погибнуть могли!
   — Могли, — кивнул Синдбад. — Так ведь не погибли! В конце концов, кто не рискует, тот не выигрывает!
   Последние слова хоть и были сказаны совсем тихо, все же донеслись до чуткого уха Ильи.
   — Ну что можно выиграть на этом острове? — сказал он пренебрежительно. — Песок да камушки, ничего тут больше нет.
   — Как знать? — покачал головой Синдбад. — По легендам... — тут он замолчал и оглянулся на своих товарищей. — По легендам тут запрятаны величайшие сокровища лямурских царей! Ведь когда-то Лямурия была могущественным царством, но мощные чары, наложенные на остров, погубили и царство, и его жителей!
   — Но ведь здешние жители по-прежнему называются лямурийцами, — возразил Яромир.
   — Верно, — кивнул Синдбад, — но говорят, что это нынче дикие племена, наполовину обезьяны!
   — Одну такую мы уже видели, — лениво заметил Илья. — На гуслях играла и песни пела. На побегушках у духа пустыни жила, пока мы его в суп не засунули!
   — Вы самого духа пустыни засунули в суп?! — ахнул. Синдбад. — Недаром, стало быть, песчаные бури прекратились! — Он надолго замолчал и задумался.
   Между тем впереди показались какие-то развалины. Яромир сначала принял их за город, но, когда они подошли ближе, увидел, что от некогда больших и красивых домов остались лишь развалины. Огромные величественные купола возносились над землей; высокие квадратные башни, дворцы с причудливыми колоннами завораживали. Однако больше всего Яромира поразили статуи людей: женщин, мужчин, детей. Статуй было так много, что сначала их приняли за живых. Только секунду спустя все стало ясно.
   — Смотри-ка, сколько статуев настругали! — хмыкнул Илья. — И не поленились, однако!
   — Это не статуи, — чуть помедлив, ответил Синдбад. — Это колдовство чистой воды!
   — Как, опять колдовство?! — скривился Илья. — Честное слово, ну сколько можно?
   — Сколько нужно, столько и можно, — донесся до них скрипучий голос.
   Все обернулись. На ступеньках одного из зданий сидел человек в обгоревших лохмотьях, весь черный от сажи. Он смотрел на людей безумными глазами и скалил в ухмылке беззубую пасть.
   — Колдун! — крикнул Яромир. — Лови гада!
   Но колдун и не думал убегать. Он безропотно дождался, когда его окружили и, подталкивая в спину остриями сабель, подвели к богатырям.
   — Попался! — констатировал Илья. — Я же говорю, сколько веревочка ни вейся...
   — Одна поправочка! Я сам сдаюсь! — мрачно ответил чернец. — Надоело мне все! Из-за вас черт знает куда попал... Мне это надо?
   — Наверное, надо, — сказал Яромир. — Если ты за нами все время следил!
   — И вообще, ты кто, как тебя звать? — спросил Илья.
   — Неясыть, — нехотя сообщил колдун.
   — Ну и имечко! — удивился Муромец. — Сразу видно — лиходей! А зубы-то где потерял?
   — Это твой дружок постарался, — сказал Неясыть, злобно сверкнув глазами. — Камнем запулил! Я ведь чуть заживо не сгорел! Подкоптился вот...
   — Это хорошо, — сказал Муромец. — Это тебе наука! А кому ты служишь, Неясыть?
   Чернец усмехнулся.
   — Самому себе, кому же еще?
   — Ну хорошо, а царевича-то зачем похитил?
   Неясыть пожал плечами.
   — Хотел получить выкуп. Да вижу, что зря я это дело затеял! Не сладить мне с вами!
   — Это ты верно рассудил, — хмыкнул Илья. — И то, что сдался добровольно, тоже хорошо. Поэтому долго мучить не будем. Пришибем с одного удара. Чтобы не больно было. Ты ведь этого хотел?
   Неясыть скривился и покачал головой.
   — У меня к вам другое предложение. Вы ищите царевича. Без меня его вам не найти. Я предлагаю следующее: я провожу вас туда, где прячут Ивана, а вы сохраняете мне жизнь. Идет?
   Богатыри переглянулись.
   — Не верю я ему! — прямо заявил Яромир. — Врет, вражина. У него тут какой-то другой интерес!
   — А ежели не врет? — сказал Илья. — Прибить его мы всегда успеем. Дадим шанс, а? Нам ведь тоже бегать по всему острову невместно!
   К друзьям подошел Синдбад.
   — Я бы на вашем месте поостерегся, — тихо сказал он. — Боюсь, что он заманит вас в ловушку!
   — Ну это понятно, — сказал Илья, погладив бороду. — Однако резон в его словах все-таки есть! Без подсказки тут всю жизнь можно проискать. Остров-то большой! А этот чернец никуда от нас не денется! Если что, снесем башку, он и пикнуть не успеет!
   Муромец подозвал к себе колдуна.
   — Значит, покажешь, где царевича держат?
   — Покажу! — радостно закивал Неясыть.
   — Тогда веди! — сказал Яромир. — Но смотри, вражина, если что...
   — Что вы, что вы! — замахал руками Неясыть. — Мы же договорились!
   — И чтобы не колдовать!
   — Какое там колдовать после того, что вы со мной учинили! — горестно вздохнул чернец и снова сверкнул на Яромира злыми глазами.
   Витязя так и подмывало пришибить эту мерзкую тварь, но он решил оставить это приятное дело на потом.
   Первым делом Неясыть осмотрелся.
   — Надо выйти из города, — сказал он. — Здесь на окраине есть тропинка. Она приведет нас в ущелье. Там и находится царевич.
   — Слышь, а кто его сторожит? — поинтересовался Илья.
   — А никто. Сам пасется! — доложил Неясыть.
   — То есть как — пасется?!
   — Как обычно... — Чернец постарался придать голосу безразличие, но радость так и перла из него, когда он это говорил. — Царевич, сто лет ему жизни, попил волшебной водички и превратился в козленочка!
   — Вот так напасть! — ахнул Илья, невольно останавливаясь. — Выходит, что вместо царевича мы приведем во дворец козла?
   — Царственного козленка! — поправил Неясыть. — Ну да это не беда. Его же расколдовать можно!
   — И то верно! — вздохнул Муромец.
   Наконец заколдованный город остался позади. Дорога пошла под уклон, затем обогнула невысокую скалу, и отряд оказался у входа в ущелье. И тут издалека донесся такой трубный рев, что у Яромира на мгновение душа ушла в пятки.
   — Во! — обрадовался Илья Муромец. — Чудище какое-то! Ишь, как надрывается, жрать просит!
   — Это обезьяна! — быстро сказал Неясыть, повернув к богатырям испуганное лицо. — Здесь, в ущелье, все звуки становятся сильнее!
   — Обезьяна, говоришь? — добродушно улыбнулся Илья. — Ну и хорошо. Только, чаю, эта обезьяна величиной с добрую гору!
   — Что вы, что вы! Она совсем маленькая! — замахал руками чернец.
   — Ну тебе виднее! — Илья отвел в сторону глаза. — Ты это... иди подальше, а то от тебя жареным пахнет. Не возбуждай аппетит!
   Отряд двинулся дальше, но уже не по дороге, а поднявшись выше. Пришлось продираться сквозь кусты, обходить огромные валуны, лежащие в живописном беспорядке.
   — Ну, скоро ли? — нетерпеливо спросил Яромир.
   Неясыть закивал головой.
   — Уже скоро!
   Как ни странно, чернец оказался прав. Вскоре они увидели впереди зияющий вход в огромную пещеру, а перед ней... Перед ней на корточках сидели два огромных монстра и с вожделением смотрели на приближающихся людей.
   — Вот, значит, какие здесь обезьяны водятся? — покачал головой Илья. — Ну совсем ма-аленькие!
   Лицо Неясыти исказилось дикой злобой.
   — Да! — закричал он. — Да! Это циклопы! И вы все погибнете! То, чего я не смог добиться колдовством, я сделал хитростью, заманив вас сюда! — сказав это, он с необыкновенным проворством кинулся вперед и в два прыжка оказался возле одноглазых чудовищ.
   — Я привел вам людей! — закричал он. — Это еда! Вы слышите?
   Циклопы пошевелились, затем принюхались. На их тупых физиономиях изобразилась голодная радость.
   — Ветчина! — пророкотал один и молниеносным движением сцапал колдуна. — Копченый!
   Циклоп засунул в рот верещащего чернеца и, откусив половину, протянул товарищу. С перепугу два матроса поскользнулись на склоне и скатились прямо под ноги циклопам.
   Увидев, что еда так и прет в лапы, циклопы, недолго думая, схватили несчастных и унесли в пещеру. Вернувшись, они принялись оглядывать склон. Илья Муромец вытащил меч-кладенец и спрятался за камнем. Яромир сделал то же самое. Через минуту прямо перед ними возникла глупая, недовольная морда циклопа. Он уставился на богатырей и угрожающе зарычал.
   — Заткнись, идол долбаный! — посоветовал ему Илья. — И клыки убери, пока не свинтил на фиг!
   Вряд ли циклоп понимал человеческую речь, но общую интонацию, без сомнения, понял. Он протянул огромную мохнатую лапу, чтобы схватить Илью. И тут Муромец исхитрился и ударил мечом! Бить было неудобно, и удар пришелся вскользь, но мизинца чудище лишилось мгновенно.
   В первое мгновение циклоп ничего не понял. Он поднес раненую руку к глазам, посмотрел на нее, а затем...
   Трудно описать, что произошло затем! Циклоп принялся долбить кулачищами камни, словно это были простые грецкие орехи! Друзья едва успевали уворачиваться от могучих кулаков. Второй циклоп некоторое время смотрел, тупо пялился на собрата.
   Наконец до него дошло, что тут что-то не так, и он подключился к делу. Пока раненый циклоп обсасывал палец, второй успешно переловил оставшихся матросов, свободной рукой ухватил Илью Муромца и, как тот ни сопротивлялся, утащил в пещеру. Только Яромира, на которого свалилась здоровенная ветка, он не заметил.
   Возбужденно уркая, циклопы принялись обшаривать все ущелье, но, никого больше не найдя, успокоились и принялись собирать хворост.
   Яромир наблюдал за ними из-за зеленого укрытия и гадал, зачем они это делают? Впрочем, долго гадать не пришлось. Вскоре циклопы развели огромный костер, воткнули в землю жерди и, повесив на длинный кол котел размером с крышу небольшого здания, налили в него воду.
   Один из них уселся возле котла и принялся подбрасывать дрова, а другой снова скрылся в пещере и вернулся оттуда с Ильей Муромцем в руках. Несмотря на протесты богатыря, он сорвал с него одежду и стал запихивать его в котел.
   Илья сопротивлялся, как мог, но силы были явно неравны. Похоже, что циклопа такая возня даже забавляла.
   — Изыди прочь, идолище поганое!!! — орал Муромец, извиваясь в лапах монстра. — Убью гада! Отпусти-и! А ну, отпусти, кому сказал! Да нешто можно живых людей в кипяток бросать, словно речных раков? А-а!
   Тут Яромир не выдержал. Такого скоростного хода событий он не ожидал. Притаившись, чтобы потом потихоньку вытащить своих товарищей, он едва не стал свидетелем того, как из Ильи варят бульон.
   — Отставить варить Илью! — гаркнул он во всю глотку и выбежал из-за укрытия.
   Циклоп он неожиданности вздрогнул, разжал пальцы, и Муромец таки бухнулся в котел, подняв тучи брызг! К счастью, вода не успела толком нагреться, и распаренный богатырь вынырнул из котла, схватившись руками за края.
   — Ты, что ли, Яромирка? — крикнул он, высовывая голову наружу.
   — Я, а кто же еще? — ответил Яромир, сверля взглядом замершего на мгновение циклопа.
   Тут циклоп пришел в себя и радостно облизнулся, роняя на землю сгустки слюны. Еще одна жертва напросилась на обед!
   «Что делать, что делать? — лихорадочно проносилось в голове у Яромира. — Ах, если бы здесь были братья-великаны, ну те самые, чудные Бурмогол и Тормозул! Уж они бы наваляли этим циклопам по первое число!»
   Между тем циклоп, осторожно переставляя копыта, двинулся на него. Чтобы, вроде, не спугнуть, как глупую птичку.
   — Беги, Яромирка! — крикнул Илья. — Чего, уж там, спасайся! На тебя вся надежда-а!
   — Как бы не так! — насупился Яромир и изо всех сил гаркнул: — Бурмогол и Тормозул, на помощь!
   — Хрум, гдум, урк... — Циклоп, сладостно улыбаясь, наклонился и протянул к витязю огромную лапу, шумно сглотнул слюну.
   — Тю-тю-тю! — поманил он Яромира пальцем.
   И в этот момент воздух над поляной задрожал, и из возникшего марева на площадку выпрыгнули лесные великаны.
   — Братцы! — радостно воскликнул Яромир.
   — Я же говорил: только крикни — и мы тут! У нас же слух — ого-го! — весело крикнул Бурмогол.
   — А это что за урод? — усмехнулся Тормозул, глядя на озадаченного циклопа.
   — Это чудовище хочет меня убить! — сказал Яромир. — Моего товарища они уже бросили в суп, вон он, варится, только парок идет!
   — Кто же из богатырей суп варит? — возмутились братья. — Ну-ка, вытаскивай его скорей, а мы уж тут этих дядек поучим светским манерам!
   — Хрр! — неуверенно зарычал циклоп.
   — Гдл! — так же неуверенно вторил его напарник.
   — Ну это сколько угодно! — ухмыльнулся Тормозул и подмигнул Яромиру.
   — Хрясть! Шмяк! Шлеп! — Это Бурмогол по всем правилам кулачного боя нанес сокрушительный апперкот, затем добавил прямой в челюсть и следом — сильнейший боковой, от которого циклопа закрутило на месте.
   Тормозул, не дожидаясь, пока Яромир управится с котлом, подошел и вытащил распаренного Илью Муромца и посадил его на траву.
   — Ты как? — спросил Яромир, с тревогой глядя на спасенного друга. — Не сильно обварился?
   — Какое там! — Илья беспечно махнул рукой. — Только-только подваривать начало! Эх, веничка не хватало! Давно так не парился! Не поверишь, даже вылазить не хотелось. — Тут он перевел взгляд на великанов, которые методично избивали циклопов, и шепотом спросил: — А это еще кто?..
   — Названые братья, — уклончиво ответил Яромир. — Хорошие ребята! Сказали, если будут проблемы — позови. Вот я и позвал!
   Богатыри с наслаждением принялись наблюдать за поединком.
   Бурмогол продолжал методично обрабатывать своего соперника кулаками. Циклоп терпел сокрушительное фиаско. Вместо пятачка у него теперь свисал чуть ли не хобот, единственный глаз совсем заплыл, клыков давно уже не было. Он бессмысленно топтался на месте, получая все новые и новые тумаки.
   Тормозул избрал другую тактику. С самого начала он огрел второго циклопа колом по голове, тут же надел на эту голову котел с горячей водой; растерявшийся циклоп оступился и сел прямо в костер! Взвыв, он вскочил и бросился было куда глаза глядят, но куда могут смотреть глаза, если на голову надет котел?..
   В общем, он заметался по тесному пятачку, получая все тем же колом по более-менее мягким частям тела. Время от времени он пробегал мимо Бурмогола, и тогда великан налаживал ему дополнительного пинка, помогая брату.
   Наконец циклопы не выдержали. На какое-то мгновение они замерли, а затем с диким ревом устремились вверх по склону ущелья и, быстро достигнув вершины, припустили дальше.
   — Убёгли! — весело сказал Бурмогол.
   — В море бросились с расстройства! — добавил Тормозул. — Им теперь на этом острове делать неча! Да и охладиться не мешает...
   — Верно! — согласился Бурмогол. — Ты, братишка, молодец, что нас позвал, а то мы со скуки чуть мохом не обросли!
   — Во-во! А уж теперя нам пора... Повеселились, и будя!
   — Ага! Теперь и вздремнуть не грех!
   — А ты это... Надо будет — только крикни! Мы завсегда услышим! — сказал Бурмогол.
   — Не задержимся! — весело подхватил Тормозул.
   Подмигнув Яромиру и Муромцу, великаны обнялись, топнули и тут же пропали с глаз, только воздух в том месте, где они только что были, вздрогнул и задрожал, словно от сильного нагрева.
   Друзья молча переглянулись и кинулись в пещеру выручать товарищей.
   В пещере царил настоящий, как сказал Илья Муромец, бардак. Кругом валялись ветки, камни, кости, всякая пакость. Отдельно были сложены грубые деревянные ящики и кожаные мешки. Синдбад вместе с матросами был заперт в здоровенную клетку. Увидев богатырей, он обрадовался и замахал руками.
   — Мы здесь!
   Яромир одним ударом срубил плашку с замком и распахнул дверцу.
   Матросы высыпали наружу и испуганно столпились рядом.
   — Все в порядке! — Муромец поднял руку. — Циклопам культурно набили морду и выкинули в море, чтобы охладились. Так что бояться некого.
   Синдбад с восхищением посмотрел на друзей.
   — Я обязательно опишу наши приключения, — сказал он, прижимая руку к груди. — Я назову его «Восьмое путешествие Синдбада»! Семь я уже написал...
   — Так ты тоже писатель? — удивился Муромец.
   Синдбад слегка смутился.
   — Это может показаться нескромным...
   Илья положил ему на плечо руку.
   — Все-таки интересно жить в просвещенные времена! Вот Яромирка у нас тоже писатель! Точнее — поэт!
   — О! — воскликнул капитан «Бесстрашного». — Стало быть, на нем благодать Аллаха! А нельзя ли послушать что-нибудь из твоих стихов?