Страница:
К тому времени, когда Рори помог ей встать из-за стола, Элисон уже частично восстановила свое душевное равновесие. Она знала, что ее видение было пророческим. Рано или поздно Рори объяснит ей, что значит быть женщиной. Если раньше это пугало Элисон, то теперь она обнаружила, что в обществе Рори чувствует себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим. Рори никогда не причинит ей зла намеренно.
Взяв его под руку, она ослепительно улыбнулась, лишив Рори некоторой доли его самоуверенности. И вот они вышли в благословенное тепло летней ночи.
Рори не потрудился надеть камзол и шейный платок, и Элисон наслаждалась прикосновением к его твердым мускулам сквозь тонкую ткань рубашки. Ее даже перестал смущать его распахнутый ворот, открывавший загорелую грудь, хотя она и старалась не задерживать на ней взгляд, поскольку это зрелище слишком явственно напоминало ее видение. Она крепко держала его под руку и смотрела на море, серебрившееся в лунном сиянии.
– Как красиво, Рори. Теперь я понимаю, почему ты проводишь так много времени в море.
Ветер подхватил ее волосы, и мягкие пряди заволновались, касаясь его рубашки. В.лунном сиянии бледное лицо Элисон казалось фарфоровым, а темные омуты глаз загадочно мерцали. Рори никогда не видел такого лица: безмятежного – и в то же время переменчивого, как море. Даже сейчас, когда она любовалась серебристыми волнами, мысли ее могли витать где угодно.
Пронзительный звук, едва различимый за плеском волн, бившихся о борт корабля, привлек внимание Элисон, и она обратила на Рори вопросительный взгляд. Он указал на стаю дельфинов, резвившихся в лунном свете. Темные блестящие тела выпрыгивали из воды и, описав дугу, исчезали в морских глубинах.
– Какая прелесть! Они выглядят совсем как ручные, – восхитилась Элисон и добавила, не отрывая взгляда от животных: – Я скучаю по Пибоди.
Это заявление застало Рори врасплох, пока он не вспомнил о спаниеле, которого она оставила дома. Поскольку Элисон все еще держала его под руку, он не мог обнять ее, но решил тут же исправить это упущение.
Препроводив ее к фальшборту, прикрывавшему их от порывов ветра и бдительного ока рулевого, Рори повернул Элисон лицом к себе. Ее глаза казались черными зеркалами, в которых он мог видеть собственное отражение. Протянув руку, он коснулся ее гладкой щеки, словно хотел убедиться в ее реальности, и ее губы изогнулись в медленной улыбке, полной неосознанной чувственности.
– Господи, Элис, ты хоть понимаешь, что твоя улыбка творит с мужчиной? – Слова сорвались с его языка против воли, повинуясь какой-то силе, названия которой он не знал. – Нет, не надо отвечать, – поспешно добавил он, когда ее улыбка расширилась. Каким бы ни был ее ответ, Рори не сомневался, что он пагубно скажется на его способности логически мыслить.
– Мы собирались поговорить о Лондоне, – напомнила Элисон. В лунном свете зубы Рори казались жемчужно-белыми на фоне загорелого лица. Он слегка нависал над ней, широко расставив ноги и опираясь одной рукой о переборку. Это был не тот галантный джентльмен, что сопровождал ее на бал в доме его тетушки, и не тот бывалый моряк, который доставил ее к чужеземным берегам. Маклейн был человеком с множеством лиц, но ей нравился этот мужчина и то, как он смотрел на нее.
– Ах да, о Лондоне… – Рори осторожно погладил ее щеку кончиком пальца, боясь вспугнуть, но не в силах удержаться. – До Лондона еще далеко. Но это моя проблема.
Элисон вздрогнула, когда он заправил ей за ухо прядь волос. Сцепив руки за спиной, она прислонилась к деревянной стенке рубки. Ей хотелось, чтобы он трогал ее и дальше. Груди ее томительно напряглись, приподняв тонкий шелк платья, словно требовали чего-то, о чем она еще не знала. Чего бы Рори ни захотел, ее тело готово было покориться, а мысли о стыде даже не приходили в голову.
– Какая проблема? Разве ты не собираешься возвращаться в Лондон? Я не против того, чтобы наше плавание продлилось дольше обычного, но я соскучилась по Англии и боюсь, что мистер Фарнли по-прежнему считает меня мертвой. Я хотела бы вернуться домой.
– Я тоже, милая, я тоже, – отозвался Рори с куда большим пылом, чем можно было ожидать. Он нуждался в ее поцелуе, чтобы залечить раны, не желавшие заживать. Медленно, очень медленно он склонил голову и прижался к ее губам.
Элисон издала изумленный возглас. Руки ее взметнулись и легли на обнаженную грудь Рори. Его кожа, покрытая мягкой порослью волос, казалась удивительно гладкой и горячей. Эти непривычные ощущения и томительно медленный поцелуй пробудили в ней желания, о существовании которых она не подозревала. Уступив настойчивому давлению его языка, Элисон приоткрыла губы и впустила его внутрь. Ничто не подготовило ее к вспышке эмоций, которая последовала за этим вторжением. Содрогнувшись всем телом, Элисон окончательно и бесповоротно сдаласьего нежному натиску.
Ее руки, будто сами по себе, обвились вокруг его шеи. Рори обхватил ее за талию и притянул к себе так тесно, что она смогла ощутить все его мускулистое тело. Тепло его губ обжигало, и Элисон неистово прижималась к нему, упиваясь его страстью. Они забыли обо всем, словно их души воспарили и слились воедино без их ведома и согласия.
Рори опомнился первым. Неохотно разомкнув объятия, он нежно отстранил девушку от себя и заглянул в ее затуманенные глаза.
– Вот в чем моя проблема, милая, – произнес он с оттенком печали в голосе. – Даже самый сильный мужчина может сопротивляться только до определенного предела. В конечном итоге искушение побеждает. Понимаешь, девонька?
Элисон молча смотрела в его теплые карие глаза. Ей хотелось только одного: снова оказаться, в объятиях Рори. Но он задал ей вопрос, значения которого она не понимала. Она попыталась сосредоточиться.
– Мы не должны целоваться?
Рори криво улыбнулся, поражаясь подобной наивности.
– Можно сказать и так, сердечко мое, но для этого меня придется привязать к грот-мачте. Нет, милая. Я хочу сказать, что не смогу доставить тебя в Лондон, если ты не согласишься разделить мою постель. Вот так, яснее не скажешь. Я бы не протянул так долго, если бы не сознавал своих слабостей, и ты одна из них.
Элисон вскинула глаза, пораженная этим признанием. Она считала Рори сильным, намного сильнее, чем она. Это ведь так и есть. Он-то по крайней мере пытался противостоять таинственному притяжению, которое существовало между ними, тогда как она только и делала, что уступала.
– У меня остались незаконченные дела на островах. Ты можешь пересесть там на другой корабль, или, если хочешь, мы могли бы вернуться в Чарлстон и объясниться с капитаном «Нептуна». Выбор за тобой, Элис. Я подчинюсь любому твоему решению.
Элисон тревожно нахмурилась. Она не желала даже думать о возвращении на «Нептун», где ее поджидает Гренвилл. Но и предложение пересесть на другой корабль не успокоило ее страхи. Она достаточно узнала об окружающем мире, с тех пор как пустилась в бега. Корабли полны мужчин, и немногим из них можно доверять. Перспектива плыть на незнакомом корабле была не только пугающей, но и казалась верхом глупости, когда единственный мужчина, которому она доверяет, стоит рядом с ней.
Рука Рори медленно двигалась, поглаживая ее стан в волнующей близости от груди. Если он хотел успокоить ее таким образом, то потерпел неудачу. Ах, насколько проще было бы ни о чем не думать и просто наслаждаться его ласками. Но так она вела себя с Аланом. И что из этого вышло?
Впрочем, если верить видению, Рори получит ее независимо от ее выбора. Элисон плохо представляла себе, что происходит между мужчиной и женщиной, но знала, что это как-то связано с появлением детей. И, судя по обстоятельствам ее собственного рождения, дети могут появляться и без брака. Что значительно упрощало ситуацию. Итак, она может вернуться на «Нептун» к Гренвиллу. Или сесть на другой корабль и вернуться в Лондон – опять же к Гренвиллу. Но, что бы она ни выбрала, в конечном итоге она окажется в постели Рори. Это следует из ее видения. Значит, никакого выбора просто не существует.
Неопределенная улыбка, появившаяся на ее губах при этой мысли, насторожила Рори, но ее ответ тем не менее огорошил его.
– На островах есть священник?
Он недоверчиво уставился на Элисон, не в силах поверить, что она настолько глупа, чтобы предложить подобную вещь. Почему женщины всегда думают о свадьбе, а мужчинам это даже не приходит в голову?
– Элисон, сердечко мое, ты не понимаешь, о чем говоришь. Брак – это на всю жизнь, а не на несколько недель, проведенных в море. Подумай, девонька, зачем тебе такой муж, как я?
– А ты бы предпочел, чтобы я вышла замуж за Гренвилла? – поинтересовалась она с несвойственной ей язвительностью.
Проклятье! Разумеется, он не хочет, чтобы она вышла замуж за такого негодяя, но, если быть до конца честным, ей будет лучше с этим щеголем, чем с ним. В замешательстве Рори покачал головой. Ему казалось, что он очень четко изложил проблему. Но Элисон всегда найдет неприемлемое решение.
Запустив пальцы в ее непокорные локоны, он запрокинул ее голову назад и заглянул в мятежные серые глаза. При всей мягкости Элисон, ее глаза временами могли метать молнии. Он хотел ее сладости, а не язвительности, но готов был мириться и с тем и с другим.
– Нет, я не хочу, чтобы ты выходила за Гренвилла. Но пойми, Элисон, у меня нет дома. До недавних пор я не мог высадиться на английский берег, не рискуя собственной головой. Даже сейчас королевский флот считает меня своей законной добычей. Такая жизнь не для внучки графа. Я хотел бы научить тебя любви, но я окажу тебе очень плохую услугу, если женюсь на тебе.
Элисон беспокойно вглядывалась в суровое лицо Рори. Она и раньше ощущала в его душе холодность, но эти резкие слова открыли ей нечто большее. На одно краткое мгновение она увидела в его глазах такой леденящий холод, что ее сердце мучительно сжалось, но мгновение миновало, оставив ее в еще большем смятении, чем раньше.
Ее рука неуверенно скользнула по его обнаженному торсу, словно хотела удостовериться в его тепле. Рори резко втянул воздух, когда пальцы Элисон прошлись по рельефным мускулам чуть ниже мягкой поросли волос, и крепче сжал объятия, притянув ее к своей груди.
– Останься со мной, Элисон, – прошептал Рори, прижавшись губами к ее волосам. – Я хочу тебя больше, чем что-либо и кого-либо в своей жизни. Но не позволяй мне разрушить твою жизнь.
Его страстный шепот, в котором звучали и мольба, и предостережение, нашел отклик в раненом сердце Элисон. Алан и Гренвилл заговорили о женитьбе, лишь когда узнали, что она богатая наследница. Может, Рори и не любит ее, но он хочет ее больше, чем ее деньги. Это что-нибудь да значит. Он может говорить самые нелогичные вещи, но когда она находится в его объятиях и ощущает биение его сердца, как сейчас, ей не нужна логика. Ей хочется быть любимой.
Она подняла к нему лицо.
– Дом у меня есть, Рори, и не один. Тебе незачем беспокоиться об этом. А что касается королевского флота, думаю, они ошибаются, преследуя тебя, и это скоро разъяснится. Мне все равно, кем ты был в прошлом. Я знаю, кем ты являешься сейчас, и хочу остаться с тобой.
Это были самые добрые слова из всех, что он слышал за долгие годы. Рори улыбнулся, поражаясь легкости, с которой она обвинила весь британский флот в несправедливых претензиях к нему. Но, ради ее же собственного блага, он не допустит, чтобы ее безумная логика размягчила его сердце. Сжав подбородок девушки большим и указательным пальцами, он твердо посмотрел ей в глаза.
– Королевский флот не ошибается, милая. Я контрабандист. Я сделал состояние, нарушая закон, и не намерен изменять своим привычкам. Единственная причина, по которой меня пока еще не арестовали, состоит в том, что у меня имеется каперская лицензия от губернатора Барбадоса и британцы не уверены, на кого я работаю: на них или на французов. Вот кому ты готова доверить свою жизнь и богатство, девонька.
Элисон дернула головой, вывернувшись из его хватки, и устремила взгляд на бескрайнее море. Как объяснить ему, что слова не имеют для нее значения, что она видит то, чему он никогда не поверит? Возможно, с точки зрения логики, он прав и ей лучше стать любовницей пирата, чем его женой. Но она никогда не руководствовалась логикой в своих действиях и не намерена делать это сейчас. Пожалуй, ее единственная попытка проявить осторожность, избегая Рори, была ошибкой с самого начала. Она повернула голову и в замешательстве посмотрела на его напряженное лицо.
– Я родилась вне брака, Рори. В глазах общества я самая что ни есть подходящая жена для контрабандиста, но я не хочу, чтобы та же самая тень омрачала жизнь моих детей, Пусть уж лучше у них будет отец-контрабандист, чем вовсе никакого отца! – Этот образчик логики не мог не произвести впечатления на мужчину, который привык мыслить практично.
Широкая ухмылка пересекла лицо Рори, и он расхохотался, заключив ее в объятия и притянув к себе. Элисон попыталась высвободиться, но он погладил ее по волосам и нежно произнес:
– Нет, милая, не вырывайся. Если тебя волнует только это, я постараюсь, чтобы наша любовь не имела нежелательных последствий. Мы будем свободны, как ветер, и никому не подсудны.
Прижавшись разгоряченной щекой к его широкому плечу, Элисон старалась сдержать вспыхнувшее внутри предвкушение. Ей нравились его мягкий голос и легкие поцелуи, которыми он осыпал ее лицо. Где-то в глубине сознания она понимала, что это неправильно, но ее тело, наслаждавшееся его объятиями, говорило о другом.
Она подняла к нему лицо и подставила губы в молчаливом согласии.
Глава 14
Взяв его под руку, она ослепительно улыбнулась, лишив Рори некоторой доли его самоуверенности. И вот они вышли в благословенное тепло летней ночи.
Рори не потрудился надеть камзол и шейный платок, и Элисон наслаждалась прикосновением к его твердым мускулам сквозь тонкую ткань рубашки. Ее даже перестал смущать его распахнутый ворот, открывавший загорелую грудь, хотя она и старалась не задерживать на ней взгляд, поскольку это зрелище слишком явственно напоминало ее видение. Она крепко держала его под руку и смотрела на море, серебрившееся в лунном сиянии.
– Как красиво, Рори. Теперь я понимаю, почему ты проводишь так много времени в море.
Ветер подхватил ее волосы, и мягкие пряди заволновались, касаясь его рубашки. В.лунном сиянии бледное лицо Элисон казалось фарфоровым, а темные омуты глаз загадочно мерцали. Рори никогда не видел такого лица: безмятежного – и в то же время переменчивого, как море. Даже сейчас, когда она любовалась серебристыми волнами, мысли ее могли витать где угодно.
Пронзительный звук, едва различимый за плеском волн, бившихся о борт корабля, привлек внимание Элисон, и она обратила на Рори вопросительный взгляд. Он указал на стаю дельфинов, резвившихся в лунном свете. Темные блестящие тела выпрыгивали из воды и, описав дугу, исчезали в морских глубинах.
– Какая прелесть! Они выглядят совсем как ручные, – восхитилась Элисон и добавила, не отрывая взгляда от животных: – Я скучаю по Пибоди.
Это заявление застало Рори врасплох, пока он не вспомнил о спаниеле, которого она оставила дома. Поскольку Элисон все еще держала его под руку, он не мог обнять ее, но решил тут же исправить это упущение.
Препроводив ее к фальшборту, прикрывавшему их от порывов ветра и бдительного ока рулевого, Рори повернул Элисон лицом к себе. Ее глаза казались черными зеркалами, в которых он мог видеть собственное отражение. Протянув руку, он коснулся ее гладкой щеки, словно хотел убедиться в ее реальности, и ее губы изогнулись в медленной улыбке, полной неосознанной чувственности.
– Господи, Элис, ты хоть понимаешь, что твоя улыбка творит с мужчиной? – Слова сорвались с его языка против воли, повинуясь какой-то силе, названия которой он не знал. – Нет, не надо отвечать, – поспешно добавил он, когда ее улыбка расширилась. Каким бы ни был ее ответ, Рори не сомневался, что он пагубно скажется на его способности логически мыслить.
– Мы собирались поговорить о Лондоне, – напомнила Элисон. В лунном свете зубы Рори казались жемчужно-белыми на фоне загорелого лица. Он слегка нависал над ней, широко расставив ноги и опираясь одной рукой о переборку. Это был не тот галантный джентльмен, что сопровождал ее на бал в доме его тетушки, и не тот бывалый моряк, который доставил ее к чужеземным берегам. Маклейн был человеком с множеством лиц, но ей нравился этот мужчина и то, как он смотрел на нее.
– Ах да, о Лондоне… – Рори осторожно погладил ее щеку кончиком пальца, боясь вспугнуть, но не в силах удержаться. – До Лондона еще далеко. Но это моя проблема.
Элисон вздрогнула, когда он заправил ей за ухо прядь волос. Сцепив руки за спиной, она прислонилась к деревянной стенке рубки. Ей хотелось, чтобы он трогал ее и дальше. Груди ее томительно напряглись, приподняв тонкий шелк платья, словно требовали чего-то, о чем она еще не знала. Чего бы Рори ни захотел, ее тело готово было покориться, а мысли о стыде даже не приходили в голову.
– Какая проблема? Разве ты не собираешься возвращаться в Лондон? Я не против того, чтобы наше плавание продлилось дольше обычного, но я соскучилась по Англии и боюсь, что мистер Фарнли по-прежнему считает меня мертвой. Я хотела бы вернуться домой.
– Я тоже, милая, я тоже, – отозвался Рори с куда большим пылом, чем можно было ожидать. Он нуждался в ее поцелуе, чтобы залечить раны, не желавшие заживать. Медленно, очень медленно он склонил голову и прижался к ее губам.
Элисон издала изумленный возглас. Руки ее взметнулись и легли на обнаженную грудь Рори. Его кожа, покрытая мягкой порослью волос, казалась удивительно гладкой и горячей. Эти непривычные ощущения и томительно медленный поцелуй пробудили в ней желания, о существовании которых она не подозревала. Уступив настойчивому давлению его языка, Элисон приоткрыла губы и впустила его внутрь. Ничто не подготовило ее к вспышке эмоций, которая последовала за этим вторжением. Содрогнувшись всем телом, Элисон окончательно и бесповоротно сдаласьего нежному натиску.
Ее руки, будто сами по себе, обвились вокруг его шеи. Рори обхватил ее за талию и притянул к себе так тесно, что она смогла ощутить все его мускулистое тело. Тепло его губ обжигало, и Элисон неистово прижималась к нему, упиваясь его страстью. Они забыли обо всем, словно их души воспарили и слились воедино без их ведома и согласия.
Рори опомнился первым. Неохотно разомкнув объятия, он нежно отстранил девушку от себя и заглянул в ее затуманенные глаза.
– Вот в чем моя проблема, милая, – произнес он с оттенком печали в голосе. – Даже самый сильный мужчина может сопротивляться только до определенного предела. В конечном итоге искушение побеждает. Понимаешь, девонька?
Элисон молча смотрела в его теплые карие глаза. Ей хотелось только одного: снова оказаться, в объятиях Рори. Но он задал ей вопрос, значения которого она не понимала. Она попыталась сосредоточиться.
– Мы не должны целоваться?
Рори криво улыбнулся, поражаясь подобной наивности.
– Можно сказать и так, сердечко мое, но для этого меня придется привязать к грот-мачте. Нет, милая. Я хочу сказать, что не смогу доставить тебя в Лондон, если ты не согласишься разделить мою постель. Вот так, яснее не скажешь. Я бы не протянул так долго, если бы не сознавал своих слабостей, и ты одна из них.
Элисон вскинула глаза, пораженная этим признанием. Она считала Рори сильным, намного сильнее, чем она. Это ведь так и есть. Он-то по крайней мере пытался противостоять таинственному притяжению, которое существовало между ними, тогда как она только и делала, что уступала.
– У меня остались незаконченные дела на островах. Ты можешь пересесть там на другой корабль, или, если хочешь, мы могли бы вернуться в Чарлстон и объясниться с капитаном «Нептуна». Выбор за тобой, Элис. Я подчинюсь любому твоему решению.
Элисон тревожно нахмурилась. Она не желала даже думать о возвращении на «Нептун», где ее поджидает Гренвилл. Но и предложение пересесть на другой корабль не успокоило ее страхи. Она достаточно узнала об окружающем мире, с тех пор как пустилась в бега. Корабли полны мужчин, и немногим из них можно доверять. Перспектива плыть на незнакомом корабле была не только пугающей, но и казалась верхом глупости, когда единственный мужчина, которому она доверяет, стоит рядом с ней.
Рука Рори медленно двигалась, поглаживая ее стан в волнующей близости от груди. Если он хотел успокоить ее таким образом, то потерпел неудачу. Ах, насколько проще было бы ни о чем не думать и просто наслаждаться его ласками. Но так она вела себя с Аланом. И что из этого вышло?
Впрочем, если верить видению, Рори получит ее независимо от ее выбора. Элисон плохо представляла себе, что происходит между мужчиной и женщиной, но знала, что это как-то связано с появлением детей. И, судя по обстоятельствам ее собственного рождения, дети могут появляться и без брака. Что значительно упрощало ситуацию. Итак, она может вернуться на «Нептун» к Гренвиллу. Или сесть на другой корабль и вернуться в Лондон – опять же к Гренвиллу. Но, что бы она ни выбрала, в конечном итоге она окажется в постели Рори. Это следует из ее видения. Значит, никакого выбора просто не существует.
Неопределенная улыбка, появившаяся на ее губах при этой мысли, насторожила Рори, но ее ответ тем не менее огорошил его.
– На островах есть священник?
Он недоверчиво уставился на Элисон, не в силах поверить, что она настолько глупа, чтобы предложить подобную вещь. Почему женщины всегда думают о свадьбе, а мужчинам это даже не приходит в голову?
– Элисон, сердечко мое, ты не понимаешь, о чем говоришь. Брак – это на всю жизнь, а не на несколько недель, проведенных в море. Подумай, девонька, зачем тебе такой муж, как я?
– А ты бы предпочел, чтобы я вышла замуж за Гренвилла? – поинтересовалась она с несвойственной ей язвительностью.
Проклятье! Разумеется, он не хочет, чтобы она вышла замуж за такого негодяя, но, если быть до конца честным, ей будет лучше с этим щеголем, чем с ним. В замешательстве Рори покачал головой. Ему казалось, что он очень четко изложил проблему. Но Элисон всегда найдет неприемлемое решение.
Запустив пальцы в ее непокорные локоны, он запрокинул ее голову назад и заглянул в мятежные серые глаза. При всей мягкости Элисон, ее глаза временами могли метать молнии. Он хотел ее сладости, а не язвительности, но готов был мириться и с тем и с другим.
– Нет, я не хочу, чтобы ты выходила за Гренвилла. Но пойми, Элисон, у меня нет дома. До недавних пор я не мог высадиться на английский берег, не рискуя собственной головой. Даже сейчас королевский флот считает меня своей законной добычей. Такая жизнь не для внучки графа. Я хотел бы научить тебя любви, но я окажу тебе очень плохую услугу, если женюсь на тебе.
Элисон беспокойно вглядывалась в суровое лицо Рори. Она и раньше ощущала в его душе холодность, но эти резкие слова открыли ей нечто большее. На одно краткое мгновение она увидела в его глазах такой леденящий холод, что ее сердце мучительно сжалось, но мгновение миновало, оставив ее в еще большем смятении, чем раньше.
Ее рука неуверенно скользнула по его обнаженному торсу, словно хотела удостовериться в его тепле. Рори резко втянул воздух, когда пальцы Элисон прошлись по рельефным мускулам чуть ниже мягкой поросли волос, и крепче сжал объятия, притянув ее к своей груди.
– Останься со мной, Элисон, – прошептал Рори, прижавшись губами к ее волосам. – Я хочу тебя больше, чем что-либо и кого-либо в своей жизни. Но не позволяй мне разрушить твою жизнь.
Его страстный шепот, в котором звучали и мольба, и предостережение, нашел отклик в раненом сердце Элисон. Алан и Гренвилл заговорили о женитьбе, лишь когда узнали, что она богатая наследница. Может, Рори и не любит ее, но он хочет ее больше, чем ее деньги. Это что-нибудь да значит. Он может говорить самые нелогичные вещи, но когда она находится в его объятиях и ощущает биение его сердца, как сейчас, ей не нужна логика. Ей хочется быть любимой.
Она подняла к нему лицо.
– Дом у меня есть, Рори, и не один. Тебе незачем беспокоиться об этом. А что касается королевского флота, думаю, они ошибаются, преследуя тебя, и это скоро разъяснится. Мне все равно, кем ты был в прошлом. Я знаю, кем ты являешься сейчас, и хочу остаться с тобой.
Это были самые добрые слова из всех, что он слышал за долгие годы. Рори улыбнулся, поражаясь легкости, с которой она обвинила весь британский флот в несправедливых претензиях к нему. Но, ради ее же собственного блага, он не допустит, чтобы ее безумная логика размягчила его сердце. Сжав подбородок девушки большим и указательным пальцами, он твердо посмотрел ей в глаза.
– Королевский флот не ошибается, милая. Я контрабандист. Я сделал состояние, нарушая закон, и не намерен изменять своим привычкам. Единственная причина, по которой меня пока еще не арестовали, состоит в том, что у меня имеется каперская лицензия от губернатора Барбадоса и британцы не уверены, на кого я работаю: на них или на французов. Вот кому ты готова доверить свою жизнь и богатство, девонька.
Элисон дернула головой, вывернувшись из его хватки, и устремила взгляд на бескрайнее море. Как объяснить ему, что слова не имеют для нее значения, что она видит то, чему он никогда не поверит? Возможно, с точки зрения логики, он прав и ей лучше стать любовницей пирата, чем его женой. Но она никогда не руководствовалась логикой в своих действиях и не намерена делать это сейчас. Пожалуй, ее единственная попытка проявить осторожность, избегая Рори, была ошибкой с самого начала. Она повернула голову и в замешательстве посмотрела на его напряженное лицо.
– Я родилась вне брака, Рори. В глазах общества я самая что ни есть подходящая жена для контрабандиста, но я не хочу, чтобы та же самая тень омрачала жизнь моих детей, Пусть уж лучше у них будет отец-контрабандист, чем вовсе никакого отца! – Этот образчик логики не мог не произвести впечатления на мужчину, который привык мыслить практично.
Широкая ухмылка пересекла лицо Рори, и он расхохотался, заключив ее в объятия и притянув к себе. Элисон попыталась высвободиться, но он погладил ее по волосам и нежно произнес:
– Нет, милая, не вырывайся. Если тебя волнует только это, я постараюсь, чтобы наша любовь не имела нежелательных последствий. Мы будем свободны, как ветер, и никому не подсудны.
Прижавшись разгоряченной щекой к его широкому плечу, Элисон старалась сдержать вспыхнувшее внутри предвкушение. Ей нравились его мягкий голос и легкие поцелуи, которыми он осыпал ее лицо. Где-то в глубине сознания она понимала, что это неправильно, но ее тело, наслаждавшееся его объятиями, говорило о другом.
Она подняла к нему лицо и подставила губы в молчаливом согласии.
Глава 14
Довольное посвистывание Рори, когда он, отправив Элисон в каюту, зашел в рубку, чтобы проверить курс и дать указание Дугалу, предупредил команду, что что-то назревает. Рори редко свистел, помимо тех случаев, когда получал солидную сумму денег после удачной сделки.
Отложив секстант, Дугал устремил подозрительный взгляд на своего друга и капитана и дождался, пока Рори не заговорил. Когда капитан сообщил новый курс, кустистые брови Дугала взлетели на лоб, а глаза недоверчиво сузились.
– Неудивительно, что малышка сбежала от тебя. Я считал тебя благородным человеком, Маклейн, и, видимо, напрасно. Если ты внушил ей, будто все это законно, я открою бедняжке глаза и помогу сбежать.
Рори грозно уставился на своего помощника.
– Если ты так себе представляешь преданность и подчинение, то можешь убираться на все четыре стороны, а девушка останется. Она уже достаточно набегалась. Я намерен положить этому конец.
Дугал пренебрежительно хмыкнул. Старше Рори всего лишь на несколько лет, он провел рядом с ним много времени и чувствовал себя скорее братом, чем подчиненным. И если Джейк, рулевой, всего лишь хмурился, то Дугал сложил руки на груди и свирепо воззрился на капитана.
– Я не допущу этого, Маклейн. Она хорошая девушка и заслуживает лучшего. Ты и так уже подпортил ей репутацию. Либо женись на ней, либо посади ее на первый же корабль, который следует в Лондон.
Не подозревая о богатстве, Элисон, он не понимал затруднений капитана, а Рори не собирался просвещать его на этот счет. Все еще хмурясь, он начал прокладывать курс к ближайшему необитаемому острову у побережья Джорджии.
– Она знает о моих планах и согласилась с ними. Я всего лишь хочу устроить для нее небольшую церемонию, чтобы отметить это событие. И буду очень признателен, если ты не будешь совать свой длинный нос куда не следует.
Рори заговорил с шотландским акцентом, и Дугал понял, что пора закрывать рот. Сжав губы в тонкую линию, он спустился на шканцы и зашагал по направлению к кубрику, чтобы передать матросам приказ капитана.
Когда снизу донеслись радостные крики команды, Рори обратил взгляд на молчаливого рулевого.
Джейк не был его земляком и даже шотландцем, но он служил на «Морской ведьме» с самого начала, и Рори привык считаться с его мнением. Правда, он не обладал достаточным опытом в вопросах, не связанных с морем. Джейк хмурился, но было ли это признаком неодобрения или усиленных размышлений, Рори не знал.
– Я пытаюсь защитить ее единственным способом, который имеется в моем распоряжении, – проворчал он, прокладывая курс на карте.
– Неужели эта чертова месть так важна для вас? – Поминание черта в устах Джейка мало что значило, но его тон свидетельствовал о неодобрении, а не о желании получить ответ на свой вопрос.
– Месть здесь ни при чем, хотя я не собираюсь менять свои планы. Потребуется что-нибудь посерьезнее, чем слабая женщина, чтобы я отказался от того, к чему шел всю жизнь.
– По мне, так не такая уж она слабая, как вы пытаетесь представить. Она уже убегала от вас и убежит снова.
Вполне возможно, но стоит ли думать об этом? Рори никогда не гонялся за женщинами. Элисон вправе делать все, что пожелает, а он хочет лишь одного: чтобы забыть ее было так же легко, как ту женщину, с которой он недавно расстался.
Тем временем Элисон, не подозревавшая о возникших из-за нее разногласиях, рылась в рундуке Рори в поисках рубашки, которая сошла бы за ночную. Как-то уж очень расчетливо и хладнокровно предоставить ей разоблачаться самой, перед тем как сделать своей любовницей, но у Рори практический склад ума. У него есть более важные дела, чем развязывать тесемки и расстегивать бесчисленные крючки, не говоря уже о неловкости, которую им пришлось бы испытать. Просто все было бы гораздо романтичнее, если бы у нее не было времени на размышления о том, как «это» произойдет.
Пальцы Элисон начали дрожать, когда она расшнуровала лиф платья и спустила его вниз. Теплый ночной воздух коснулся ее обнаженных рук, и она ощутила легкий озноб. По коже побежали мурашки. Развязав юбки, она медленно переступила через них, подсознательно противясь очарованию южной ночи и тому, что собиралась сделать.
Оставшись в тонкой сорочке и чулках, Элисон с сомнением оглядела себя. Неужели Рори сам покупал столь интимные предметы туалета? Он что же, пошел к модистке и выбрал каждую вещь лично или просто стоял у прилавка, дожидаясь, пока ему завернут все, что может понадобиться? В таком случае ему пришлось бы сообщить модистке ее размеры. Элисон попыталась представить себе эту сцену и улыбнулась.
Ах, ей следовало бы сгорать от смущения, а не испытывать любопытство! В каюте не было зеркала, но она и так знала, что не настолько высока и изящна, как те женщины, которыми она восхищалась в Лондоне. С другой стороны, ей не требуются ватные подкладки, чтобы придать фигуре недостающие округлости. Да и Рори, похоже, она нравится такой, какая есть. От этой мысли на щеках Элисон расцвел румянец.
Кто бы мог подумать, что она пойдет по стопам своей матери даже без перспективы брака, который мог бы оправдать подобный поступок? Конечно, Рори говорил о любви, но ведь и Алан тоже. Слова для мужчин, похоже, ничего не значат. Может, и ее отец лгал ее матери. Иначе он подождал бы, пока они сочетаются законным браком, прежде чем давать жизнь ребенку.
На короткое мгновение печаль затуманила ее глаза, но Элисон тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Она позаботится о том, чтобы ее не постигла участь матери. Она достаточно богата, чтобы делать то, что ей нравится. Рори совершенно прав, отказываясь от брака. Если существуют способы любить друг друга, не опасаясь зачать ребенка, то она совсем не прочь узнать их. Конечно, было бы здорово иметь ребенка, но только после того, как она обзаведется любящим мужем. А что касается ее репутации, то Рори найдет способ защитить ее, когда они вернутся в Лондон. Сколько бы он ни называл себя преступником, она на собственном опыте убедилась в его исключительном великодушии и галантности.
Решив после долгих размышлений, что Рори предпочел бы видеть ее в сорочке, а не в одной из своих рубах, Элисон аккуратно сложила его вещи в рундук и забралась на койку. Натянув простыню до подбородка, она обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. Ее бил озноб, но не столько из-за вечерней прохлады, сколько от воспоминаний, как она делила эту постель с Рори. Скоро он снова будет рядом с ней, и она ощутит прикосновение его теплых рук, а не холодных простыней.
Она заснула, так и не дождавшись Рори.
Когда Элисон проснулась, на корабле царила странная тишина. Если, конечно, не считать криков и топота ног над головой. Протерев глаза, она обнаружила, что уже наступил день. Затем, вспомнив прошлый вечер, подскочила на постели и поспешно огляделась, словно Рори мог спрятаться под одеялом.
Не успела она осмыслить тот факт, что провела ночь в одиночестве, как раздался громкий стук в дверь.
– Вставай, милая! Уже слишком поздно, чтобы валяться в постели!
Это был голос Рори. Того самого Рори, который должен был разделить с ней ложе прошлой ночью.
Раздосадованная и смущенная, она схватила кружку и запустила ее в дверь.
Услышав грохот, Рори приподнял брови и справедливо предположил, что Элисон чем-то недовольна. Пожав плечами, он зашагал прочь. Если он что-нибудь понимает в женщинах, войти в каюту сейчас – чистое самоубийство. Лучше подождать, пока добродушная натура Элисон возьмет свое.
Только убедившись, что Уильям успешно доставил ей завтрак и остался невредим, Рори вернулся в свою каюту. Решив, что стучать в дверь в свете их новых отношений значило бы проявлять лицемерие, он просто вошел.
Элисон была занята тем, что натягивала на себя платье, и он помедлил, восхищаясь зрелищем стройных лодыжек и изящных икр. Когда она торопливо одернула подол, вид ее расстегнутого лифа вызвал жаркий отклик в его крови. Но, поскольку в его намерения не входило брать ее здесь и сейчас, он стиснул зубы и криво улыбнулся, когда она стянула платье на груди, вцепившись в него мертвой хваткой.
Окинув критическим взглядом ее элегантный наряд, Рори покачал головой.
– Ты умрешь от жары. Снимай его, и давай поищем что-нибудь более подходящее.
Элисон сверкнула глазами и принялась демонстративно затягивать шнуровку.
Рори шагнул вперед, схватился за ее юбку обеими руками и дернул вверх. Темные локоны и руки Элисон исчезли в облаке голубого шелка, и она вскрикнула, когда он бесцеремонно расстегнул корсаж, застрявший у нее на груди. Рори хмыкнул при виде задравшейся выше колен сорочки. Держать Элисон в руках было сплошным удовольствием, и он задержал взгляд на ее округлых бедрах, прежде чем окончательно сдернуть с нее платье.
Бросив его на спинку стула, он решительно направился к рундуку, даже не взглянув на обворожительное зрелище, которое она являла собой. Если он хочет дожить до вечера, то должен всячески избегать соблазнов, устоять перед которыми выше человеческих сил.
– Летом здесь жарче, чем в Чарлстоне. Оставь это платье для более прохладных, месяцев.
Поджав губы, Элисон схватила платье и прикрылась им.
У нее не было времени даже причесаться, а он ведет себя так, словно владеет ею. Несколько поцелуев, которыми они обменялись вчера вечером, еще не дают ему права распоряжаться ее жизнью.
– Может, мне вообще ничего не надевать? – По правде говоря, в каюте было душно, но Элисон надеялась, что на палубе прохладнее. Только сейчас она поняла, что означает странная тишина на корабле: сверху не доносился шум ветра.
Рори вытащил льняную рубашку, которую она собиралась надеть прошлой ночью. Стараясь не смотреть на едва прикрытые округлости, он снова отбросил платье, которым Элисон прикрывалась как щитом, и натянул рубашку на ее растрепанные локоны.
– У меня нет особого желания делить тебя с кем-нибудь из моих людей, – заявил он, придирчиво разглядывая ее наряд. Широкие рукава свисали намного ниже ее пальцев, а вырез горловины спускался чуть ли не до талии. Лишь сорочка служила препятствием для нескромных взглядов, но, присмотревшись, он увидел острые кончики грудей, натянувшие тонкую ткань. Да, недаром женщины напяливают на себя все эти нелепые приспособления. Иначе мужчины насиловали бы их прямо на улицах.
Потянувшись к вырезу рубашки, чтобы хоть как-то прикрыть формы, которыми щедро одарила ее природа, Рори обнаружил, что его рука отклонилась от намеченного курса. Элисон изумленно вскинула глаза, когда, его пальцы обхватили ее грудь. Одно это прикосновение вызвало такую вспышку эмоций, что она с трудом устояла на ногах. Закрыв глаза, она напряглась всем телом, пытаясь противостоять волнам удовольствия, накатывавшим на нее.
Рори улыбнулся, довольный, что она не бросилась прочь. Но когда ее потрясенное выражение сменилось томным и она качнулась к нему, он запечатлел у нее на лбу предостерегающий поцелуй и убрал руку.
– Давай не будем спешить, милая. Куда приятнее все делать постепенно. Доверься мне.
Глаза Элисон снова распахнулись, а Рори деловито затянул шнуровку, успешно скрыв большую часть обнаженной плоти, затем отошел на шаг и оглядел результаты своих трудов. Рубашка доставала до середины ее икр, открывая соблазнительный вид вышитых чулок и голубых шелковых туфелек. Проблема чересчур длинных рукавов легко решилась с помощью пары подвязок, но тонкая ткань не могла скрыть женственные формы Элисон. Рори неодобрительно покачал головой. Мужчины способны убивать друг друга и не за такое великолепие.
Порывшись снова в рундуке, он извлек один из своих старых камзолов с пышными фалдами. Желтый шелк уже начал расползаться, но льняная подкладка еще держалась. Он подставил камзол Элисон, и она быстро скользнула в него. Поскольку рукава ей не требовались, Рори хладнокровно оторвал их один за другим. Глаза Элисон удивленно округлились, но, оценив длину оторванного куска ткани, она скрутила его в жгут и обмотала вокруг своей тонкой талии наподобие пояса. В таком виде она напоминала пирата, но вся ее фигура была надежно прикрыта, вплоть до лодыжек.
Отложив секстант, Дугал устремил подозрительный взгляд на своего друга и капитана и дождался, пока Рори не заговорил. Когда капитан сообщил новый курс, кустистые брови Дугала взлетели на лоб, а глаза недоверчиво сузились.
– Неудивительно, что малышка сбежала от тебя. Я считал тебя благородным человеком, Маклейн, и, видимо, напрасно. Если ты внушил ей, будто все это законно, я открою бедняжке глаза и помогу сбежать.
Рори грозно уставился на своего помощника.
– Если ты так себе представляешь преданность и подчинение, то можешь убираться на все четыре стороны, а девушка останется. Она уже достаточно набегалась. Я намерен положить этому конец.
Дугал пренебрежительно хмыкнул. Старше Рори всего лишь на несколько лет, он провел рядом с ним много времени и чувствовал себя скорее братом, чем подчиненным. И если Джейк, рулевой, всего лишь хмурился, то Дугал сложил руки на груди и свирепо воззрился на капитана.
– Я не допущу этого, Маклейн. Она хорошая девушка и заслуживает лучшего. Ты и так уже подпортил ей репутацию. Либо женись на ней, либо посади ее на первый же корабль, который следует в Лондон.
Не подозревая о богатстве, Элисон, он не понимал затруднений капитана, а Рори не собирался просвещать его на этот счет. Все еще хмурясь, он начал прокладывать курс к ближайшему необитаемому острову у побережья Джорджии.
– Она знает о моих планах и согласилась с ними. Я всего лишь хочу устроить для нее небольшую церемонию, чтобы отметить это событие. И буду очень признателен, если ты не будешь совать свой длинный нос куда не следует.
Рори заговорил с шотландским акцентом, и Дугал понял, что пора закрывать рот. Сжав губы в тонкую линию, он спустился на шканцы и зашагал по направлению к кубрику, чтобы передать матросам приказ капитана.
Когда снизу донеслись радостные крики команды, Рори обратил взгляд на молчаливого рулевого.
Джейк не был его земляком и даже шотландцем, но он служил на «Морской ведьме» с самого начала, и Рори привык считаться с его мнением. Правда, он не обладал достаточным опытом в вопросах, не связанных с морем. Джейк хмурился, но было ли это признаком неодобрения или усиленных размышлений, Рори не знал.
– Я пытаюсь защитить ее единственным способом, который имеется в моем распоряжении, – проворчал он, прокладывая курс на карте.
– Неужели эта чертова месть так важна для вас? – Поминание черта в устах Джейка мало что значило, но его тон свидетельствовал о неодобрении, а не о желании получить ответ на свой вопрос.
– Месть здесь ни при чем, хотя я не собираюсь менять свои планы. Потребуется что-нибудь посерьезнее, чем слабая женщина, чтобы я отказался от того, к чему шел всю жизнь.
– По мне, так не такая уж она слабая, как вы пытаетесь представить. Она уже убегала от вас и убежит снова.
Вполне возможно, но стоит ли думать об этом? Рори никогда не гонялся за женщинами. Элисон вправе делать все, что пожелает, а он хочет лишь одного: чтобы забыть ее было так же легко, как ту женщину, с которой он недавно расстался.
Тем временем Элисон, не подозревавшая о возникших из-за нее разногласиях, рылась в рундуке Рори в поисках рубашки, которая сошла бы за ночную. Как-то уж очень расчетливо и хладнокровно предоставить ей разоблачаться самой, перед тем как сделать своей любовницей, но у Рори практический склад ума. У него есть более важные дела, чем развязывать тесемки и расстегивать бесчисленные крючки, не говоря уже о неловкости, которую им пришлось бы испытать. Просто все было бы гораздо романтичнее, если бы у нее не было времени на размышления о том, как «это» произойдет.
Пальцы Элисон начали дрожать, когда она расшнуровала лиф платья и спустила его вниз. Теплый ночной воздух коснулся ее обнаженных рук, и она ощутила легкий озноб. По коже побежали мурашки. Развязав юбки, она медленно переступила через них, подсознательно противясь очарованию южной ночи и тому, что собиралась сделать.
Оставшись в тонкой сорочке и чулках, Элисон с сомнением оглядела себя. Неужели Рори сам покупал столь интимные предметы туалета? Он что же, пошел к модистке и выбрал каждую вещь лично или просто стоял у прилавка, дожидаясь, пока ему завернут все, что может понадобиться? В таком случае ему пришлось бы сообщить модистке ее размеры. Элисон попыталась представить себе эту сцену и улыбнулась.
Ах, ей следовало бы сгорать от смущения, а не испытывать любопытство! В каюте не было зеркала, но она и так знала, что не настолько высока и изящна, как те женщины, которыми она восхищалась в Лондоне. С другой стороны, ей не требуются ватные подкладки, чтобы придать фигуре недостающие округлости. Да и Рори, похоже, она нравится такой, какая есть. От этой мысли на щеках Элисон расцвел румянец.
Кто бы мог подумать, что она пойдет по стопам своей матери даже без перспективы брака, который мог бы оправдать подобный поступок? Конечно, Рори говорил о любви, но ведь и Алан тоже. Слова для мужчин, похоже, ничего не значат. Может, и ее отец лгал ее матери. Иначе он подождал бы, пока они сочетаются законным браком, прежде чем давать жизнь ребенку.
На короткое мгновение печаль затуманила ее глаза, но Элисон тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Она позаботится о том, чтобы ее не постигла участь матери. Она достаточно богата, чтобы делать то, что ей нравится. Рори совершенно прав, отказываясь от брака. Если существуют способы любить друг друга, не опасаясь зачать ребенка, то она совсем не прочь узнать их. Конечно, было бы здорово иметь ребенка, но только после того, как она обзаведется любящим мужем. А что касается ее репутации, то Рори найдет способ защитить ее, когда они вернутся в Лондон. Сколько бы он ни называл себя преступником, она на собственном опыте убедилась в его исключительном великодушии и галантности.
Решив после долгих размышлений, что Рори предпочел бы видеть ее в сорочке, а не в одной из своих рубах, Элисон аккуратно сложила его вещи в рундук и забралась на койку. Натянув простыню до подбородка, она обхватила себя руками, пытаясь сдержать дрожь. Ее бил озноб, но не столько из-за вечерней прохлады, сколько от воспоминаний, как она делила эту постель с Рори. Скоро он снова будет рядом с ней, и она ощутит прикосновение его теплых рук, а не холодных простыней.
Она заснула, так и не дождавшись Рори.
Когда Элисон проснулась, на корабле царила странная тишина. Если, конечно, не считать криков и топота ног над головой. Протерев глаза, она обнаружила, что уже наступил день. Затем, вспомнив прошлый вечер, подскочила на постели и поспешно огляделась, словно Рори мог спрятаться под одеялом.
Не успела она осмыслить тот факт, что провела ночь в одиночестве, как раздался громкий стук в дверь.
– Вставай, милая! Уже слишком поздно, чтобы валяться в постели!
Это был голос Рори. Того самого Рори, который должен был разделить с ней ложе прошлой ночью.
Раздосадованная и смущенная, она схватила кружку и запустила ее в дверь.
Услышав грохот, Рори приподнял брови и справедливо предположил, что Элисон чем-то недовольна. Пожав плечами, он зашагал прочь. Если он что-нибудь понимает в женщинах, войти в каюту сейчас – чистое самоубийство. Лучше подождать, пока добродушная натура Элисон возьмет свое.
Только убедившись, что Уильям успешно доставил ей завтрак и остался невредим, Рори вернулся в свою каюту. Решив, что стучать в дверь в свете их новых отношений значило бы проявлять лицемерие, он просто вошел.
Элисон была занята тем, что натягивала на себя платье, и он помедлил, восхищаясь зрелищем стройных лодыжек и изящных икр. Когда она торопливо одернула подол, вид ее расстегнутого лифа вызвал жаркий отклик в его крови. Но, поскольку в его намерения не входило брать ее здесь и сейчас, он стиснул зубы и криво улыбнулся, когда она стянула платье на груди, вцепившись в него мертвой хваткой.
Окинув критическим взглядом ее элегантный наряд, Рори покачал головой.
– Ты умрешь от жары. Снимай его, и давай поищем что-нибудь более подходящее.
Элисон сверкнула глазами и принялась демонстративно затягивать шнуровку.
Рори шагнул вперед, схватился за ее юбку обеими руками и дернул вверх. Темные локоны и руки Элисон исчезли в облаке голубого шелка, и она вскрикнула, когда он бесцеремонно расстегнул корсаж, застрявший у нее на груди. Рори хмыкнул при виде задравшейся выше колен сорочки. Держать Элисон в руках было сплошным удовольствием, и он задержал взгляд на ее округлых бедрах, прежде чем окончательно сдернуть с нее платье.
Бросив его на спинку стула, он решительно направился к рундуку, даже не взглянув на обворожительное зрелище, которое она являла собой. Если он хочет дожить до вечера, то должен всячески избегать соблазнов, устоять перед которыми выше человеческих сил.
– Летом здесь жарче, чем в Чарлстоне. Оставь это платье для более прохладных, месяцев.
Поджав губы, Элисон схватила платье и прикрылась им.
У нее не было времени даже причесаться, а он ведет себя так, словно владеет ею. Несколько поцелуев, которыми они обменялись вчера вечером, еще не дают ему права распоряжаться ее жизнью.
– Может, мне вообще ничего не надевать? – По правде говоря, в каюте было душно, но Элисон надеялась, что на палубе прохладнее. Только сейчас она поняла, что означает странная тишина на корабле: сверху не доносился шум ветра.
Рори вытащил льняную рубашку, которую она собиралась надеть прошлой ночью. Стараясь не смотреть на едва прикрытые округлости, он снова отбросил платье, которым Элисон прикрывалась как щитом, и натянул рубашку на ее растрепанные локоны.
– У меня нет особого желания делить тебя с кем-нибудь из моих людей, – заявил он, придирчиво разглядывая ее наряд. Широкие рукава свисали намного ниже ее пальцев, а вырез горловины спускался чуть ли не до талии. Лишь сорочка служила препятствием для нескромных взглядов, но, присмотревшись, он увидел острые кончики грудей, натянувшие тонкую ткань. Да, недаром женщины напяливают на себя все эти нелепые приспособления. Иначе мужчины насиловали бы их прямо на улицах.
Потянувшись к вырезу рубашки, чтобы хоть как-то прикрыть формы, которыми щедро одарила ее природа, Рори обнаружил, что его рука отклонилась от намеченного курса. Элисон изумленно вскинула глаза, когда, его пальцы обхватили ее грудь. Одно это прикосновение вызвало такую вспышку эмоций, что она с трудом устояла на ногах. Закрыв глаза, она напряглась всем телом, пытаясь противостоять волнам удовольствия, накатывавшим на нее.
Рори улыбнулся, довольный, что она не бросилась прочь. Но когда ее потрясенное выражение сменилось томным и она качнулась к нему, он запечатлел у нее на лбу предостерегающий поцелуй и убрал руку.
– Давай не будем спешить, милая. Куда приятнее все делать постепенно. Доверься мне.
Глаза Элисон снова распахнулись, а Рори деловито затянул шнуровку, успешно скрыв большую часть обнаженной плоти, затем отошел на шаг и оглядел результаты своих трудов. Рубашка доставала до середины ее икр, открывая соблазнительный вид вышитых чулок и голубых шелковых туфелек. Проблема чересчур длинных рукавов легко решилась с помощью пары подвязок, но тонкая ткань не могла скрыть женственные формы Элисон. Рори неодобрительно покачал головой. Мужчины способны убивать друг друга и не за такое великолепие.
Порывшись снова в рундуке, он извлек один из своих старых камзолов с пышными фалдами. Желтый шелк уже начал расползаться, но льняная подкладка еще держалась. Он подставил камзол Элисон, и она быстро скользнула в него. Поскольку рукава ей не требовались, Рори хладнокровно оторвал их один за другим. Глаза Элисон удивленно округлились, но, оценив длину оторванного куска ткани, она скрутила его в жгут и обмотала вокруг своей тонкой талии наподобие пояса. В таком виде она напоминала пирата, но вся ее фигура была надежно прикрыта, вплоть до лодыжек.