Райс Патриция. Прекрасная колдунья

   Волнующий рассказ Дрейка лишил Диану дара речи, да и все остальные были немало заинтригованы, за исключением Пьера. Он уже знал, чем все закончилось, и хмурился, полный уверенности, что его собственная версия происшедшего намного более ошеломляющая.
   – Значит, подлец все еще разгуливает на свободе? – с беспокойством в голосе спросил Августин.
   – Нет. Кажется, кое-кто из моих людей слишком поторопился очистить палубу, когда на корабль посыпались жандармы. Они быстро побросали за борт все, что уже не двигалось. Де Лейси не шевелился.
   – О Боже! – Зажав рот рукой, Диана в ужасе смотрела на брата. – Значит, он мог выжить! Прийти от холодной воды в себя и доплыть до берега!
   – Что, без сомнения, он и сделал, – закончил Дрейк. – Мы потратили недели, объясняя французам, что случилось, и разыскивая хоть какие-нибудь следы де Лейси. Леди де Лейси была близка к истерике, когда поняла, что скорее всего ей не удалось его убить. Она участвовала в поисках и хотела вооружиться мечом, но мне, к счастью, удалось убедить ее, что ни один не подойдет ей по размеру. Жаль, что не мы нашли де Лейси первыми. Я получил бы огромное удовольствие, наблюдая, как она снова отдубасит этого ублюдка. Для этой цели она даже позаимствовала сковороду из гостиничной кухни.
   Мужчины разразились криками «браво!», но Диана с беспокойством ожидала, когда брат завершит наконец свой рассказ.
   – К несчастью, его светлость попал в менее нежные руки, чем у леди де Лейси. Остальное тебе не стоит слушать, Диана.
   Диана вопросительно подняла одну бровь, подражая брату.
   – Хочешь, чтобы я сменила тему? Следует ли мне спросить, как тебе удалось уговорить Эйлин выйти замуж за такого зануду, как ты?
   Не обращая внимания на откровенные усмешки своих спутников, Дрейк продолжил:
   – Только не говори Майклу, что я тебе об этом рассказал. Очевидно, де Лейси попытался добраться до берега, но он был не в той форме, чтобы уйти далеко. Его обнаружила группа головорезов отнюдь не благородного звания, которые в тот момент прочесывали берег на линии прибоя. Они скрутили его, чтобы обобрать. Он попытался сопротивляться, но тут к нападавшим присоединились еще несколько человек. Осмелюсь предположить, что его последние мгновения были ужасны. К тому времени, как нас известили об этом событии, мы смогли узнать его лишь по данному этими людьми описанию. Затем нам разрешили уехать, и я не думаю, что кому-нибудь из нас будут рады в Кале еще очень долгое время.
   Дрейк отвесил легкий поклон выражающим свое одобрение соратникам, затем выпрямился и направился к двери.
   – Разбудите меня, когда вернется Майкл.
   – Дрейк! – окликнула брата Диана. – Эйлин любит тебя, я знаю. – Диана выжидающе смотрела на брата.
   – Откуда тебе об этом знать? Я вынудил ее выйти за меня.
   Осознание этого факта тяжелым камнем давило Дрейку на сердце. Он не оставил Эйлин выбора. Должно быть, она уже тогда знала, что носит под сердцем его ребенка. И ей не оставалось ничего другого.
   – Эйлин сказала Майклу, что любит своего мужа. Ты ведь не думаешь, что, кроме тебя, у нее есть еще и другие мужья?
   – Разве что мой близнец! – насмешливо блеснув глазами, ответил Дрейк.
   С этими словами он покинул комнату. По его походке было заметно, что он чувствует себя гораздо увереннее и веселее, чем минуту назад.
   Майкл вернулся в Шерборн к обеду. Как только он рассказал все, что ему удалось узнать, Дрейк решил немедленно двинуться в путь, и только неимоверные усилия всей небольшой команды удержали его от этого опрометчивого шага. В Саммер-Холле Эйлин не было, к тому же ее мать исчезла вскоре после своего прибытия.
   – Проклятие! Черт побери! Да пропади оно все пропадом! – ругался Дрёйк, вышагивая туда-сюда перед камином в кабинете. – Ты облазил все потайные места в подвале? А заброшенные хижины в лесу проверял?
   Майкл устало опустился в мягкое кресло с высокой спинкой, стоящее возле огня, и поставил свои замерзшие ноги в сапогах на каминную решетку.
   – Мы прочесали все окрестности. Мне показалось, что леди Саммервилл не очень-то беспокоится. Так что я склонен думать, что Эйлин и Элизабет в безопасности, но прячутся, потому что очень злы на тебя. Я объяснил леди Эмме свою ошибку, и она немного обеспокоилась, но все же я не думаю, что она знает, где они. Остается только, надеяться, что они когда-нибудь попытаются с ней связаться.
   – Эйлин? Свяжется? Чтобы выудить из Эйлин хоть какую-нибудь информацию, эту глупышку нужно прижать к стенке и никак не менее того. Ты обыскивал поместье леди Саммервилл? Ну, то, которое она отдает в приданое Эйлин? А таверну Дрю?
   Майкл покачал головой:
   – Для этого у меня не было времени. Я знал, как ты волнуешься, и постарался поскорее вернуться. Не думаю, что стоит очень уж беспокоиться. Мне думается, что Эйлин в безопасности.
   – В безопасности? Да представляешь ли ты, что она считает безопасным для себя? Напомни мне как-нибудь рассказать тебе, как она избавила меня от немилости короля. Ты говоришь о женщине, которая одна верхом на муле пересекла половину Франции. Может быть, она сейчас уже в Ирландии. Надеюсь, у нее хватит здравого смысла в ее положении не отправляться в колонии. Не будь она беременна, наверняка так бы и сделала. Насколько я понимаю, у нее где-то есть домик на дереве и она собирается провести там зиму, питаясь яблоками.
   Дрейк вдруг остановился, пораженный своей догадкой. Яблоки и деревья. Не домик на дереве, а дворец волшебной принцессы. Она отправилась домой.
   – О чем ты подумал? – Майкл пристально посмотрел на друга.
   – Зачарованный лес. Вели Диане выслать армию гномов, чтобы они обыскали все те места, которые я называл, а я отправляюсь в зачарованный лес. Обо всех новостях пиши Диане. Если ты нигде не найдешь Эйлин, отправляйся вслед за мной. Чтобы выманить эту хитрую лисицу из норы, может понадобиться целая армия.
   Дрейк пулей вылетел из кабинета и уже был на полпути в холл, когда Майкл окликнул его:
   – Ты хочешь, чтобы я послал кого-нибудь в Ирландию? – спросил он.
   – Пьер и Августин знают дорогу. Пусть бросят жребий, кому ехать! – выкрикнул в ответ Дрейк и скрылся в направлении конюшни.
   К тому времени, как Дрейк наконец выехал из Шерборна, уже повалил снег. За то, что он отправляется в путь на ночь глядя, Диана обозвала его глупцом, но обещала утром отправить вслед за ним экипаж. Ему пришлось подождать, пока она торопливо нацарапает записку для Эйлин, а кухарка приготовит угощение для новой маркизы. Все слуги вызвались оказать помощь в поисках. Если сегодня ночью ему не удастся найти Эйлин, утром за ней отправится столько народу, что это будет самый крупномасштабный розыск за всю историю Англии.
   Дрейк молил Бога, чтобы до этого не дошло. Возможно, за свою жизнь он совершил немало дурных поступков, но все это в благих целях. Конечно же, Эйлин должна понять. Вероятно, ему не следовало заставлять ее выходить за себя замуж, но времени на то, чтобы разрушить тот защитный панцирь, который она постоянно возводила вокруг себя, просто не было. И если был хоть один шанс, что она чувствует то же самое, что и он… Их брак, возможно, мог и не быть ошибкой. И даже если она его не любила, этот брак был необходим, потому что Дрейк никогда и ни за что не позволил бы, чтобы его ребенка называли ублюдком.
   К тому времени, как небо слегка просветлело, Дрейк своим гневом и отчаянием довел себя до неистовства. Снег повалил сухими колючими хлопьями и таял, едва достигая земли. Страшный холод заставил Дрейка безумно волноваться за безопасность Эйлин, и это беспокойство усиливало его ярость. Она не должна была подвергать опасности себя и их ребенка, сбегая в такую погоду.
   Зачарованный лее, в котором Дрейк впервые встретил Эйлин, скрывал всякие проблески дневного света.
   Маркиз пробирался по изрытым колеями лесным дорогам с большой осторожностью. Хижина лесоруба, которую он помнил, теперь была полностью разрушена, но он остановил коня и внимательно осмотрел развалины. Тусклый рассвет окрасил упавшую тростниковую крышу и сгнившие бревна, когда-то отливавшие серебром, в унылый серый цвет. Она не возвращалась сюда.
   Оставалось одно. Сэр Джон рассказывал о маленькой деревеньке, где он нашел Эйлин, Дрейк знал, что это местечко, построенное на развалинах какого-то средневекового города, граничит с поместьем довольно грозного графа, который жил в Лондоне. Его семья, должно быть, находится на рождественских праздниках дома, но Дрейк не собирался без особой надобности прибегать к их помощи. Сначала он хотел осмотреть деревеньку сам.
   Если Эйлин не перестанет прятаться, ему придется прибегнуть к более отчаянным мерам.
   К тому времени, как Дрейк выбрался из леса и поднялся на вершину холма, оглядывая маленькие домики, над большинством труб в деревне уже поднимался дым. С большого расстояния лежащие внизу строения казались похожими на картинки из детской книжки волшебных сказок. Один или два дома побольше стояли под черепичными крышами, большинство же строений имело аккуратные островерхие крыши, крытые тростником. Снегопад все не прекращался, и первые лучи солнца играли на стеклах узких окошек.
   Дрейк спешился на холме и стреножил лошадь. Не спеша расстелив шерстяную попону на мерзлой траве, он вытащил из седельной сумки припасы и, усевшись поудобнее, принялся за еду, неотрывно следя за деревней.
   Через час его терпение истощилось. Кузнец распахнул двери кузницы и уже принялся за работу. На улице стайка на удивление хорошо одетых детей с воплями и визгом играла в снежки. Высокая черноволосая женщина вывешивала на мороз выстиранное белье, и ковыляющая рядом тучная старушка помогала ей. Если Эйлин была где-то здесь, в этой деревне, она уже, безусловно, узнала о его прибытии и тем не менее не вышла к нему.
   Он мог бы счесть это знаком того, что она не хочет его видеть. Но Дрейк не собирался считаться с этим. Нравится Эйлин это или нет, но они женаты и должны быть вместе в радости и в горе, и пора бы маленькой дикарке признать этот факт. Она не может провести остаток жизни, убегая или гоняясь за чем-то, существующим только в ее воображении. Она должна принять его таким, каков он есть, со всеми его ошибками, и недостатками. Пришло время дриаде стать смертной. Такой же, как и он.
   К тому моменту, как Дрейк обошел добрую половину деревни, стучась в каждую дверь, гнев его дошел до точки кипения. Он был уверен, что Эйлин здесь. Повсюду встречались следы ее присутствия. Рисунки, которые могли выйти только из-под пера Эйлин, украшали стены большинства комнат, в которые заглянул Дрейк. Передники на девочках, резвившихся на улице, были украшены нарядной вышивкой с изображением единорогов и ярких цветов. Даже щиты, в которые играли мальчишки, были украшены изображениями фантастических гербов. Эйлин была здесь. И чтобы найти ее, Дрейк готов был стереть это проклятое место с лица земли.
   Маркиз яростно колотил в деревянную дверь под вывеской, изображавшей швею. Он вспомнил упоминание сэра Джона о белошвейке и подумал, что Эйлин научилась тонкому мастерству вышивки именно здесь. На его стук никто не ответил, но, прежде чем Дрейк успел проверить, заперта ли дверь, одна из игравших на улице маленьких девочек, убегая от кого-то, упала возле его ног. При этом она порвала шерстяное платье и ободрала о булыжник коленку.
   Малышка принялась отчаянно реветь, и Дрейк опустился рядом с ней на колени. Чувствуя себя абсолютно беспомощным, он поднял рыдающего ребенка на руки и принялся нашептывать успокаивающие слова. Наконец рыдания девочки сменились редкими всхлипываниями.
   Она с интересом стала разглядывать склонившегося над ней золотоволосого мужчину.
   – Ты – прекрасный принц? – спросила она.
   Дрейк в ответ усмехнулся:
   – Нет, я еще лягушка. Я ищу свою принцессу. Ты поможешь мне ее найти?
   – А она прекрасна? – снова спросила малышка, широко распахнув глаза.
   – Она прекраснее солнца и луны. Видишь ли, она зачарованная принцесса. Она может превращать яблоки в сны, а золото – в лунный свет. – Дрейк разгладил длинный передник девочки и указал на аккуратно вышитые звезды и радуги. – Она может делать такую же вышивку, как эта.
   – О, ты имеешь в виду Элли? Она стоит позади тебя! – Весело смеясь, девочка соскочила с колен Дрейка и убежала.
   Не отрывая глаз от чудесного видения, удивительным образом появившегося в дверном проеме, Дрейк медленно поднялся с колен.
   – Не желает ли лягушка получить поцелуй? – спросила Эйлин, глядя на него смеющимися серебристого цвета глазами.
   В следующий момент она сунула себе в рот палец, исключая таким образом любую попытку воспользоваться ее предложением.

Глава 25

   Несколько секунд Дрейк стоял в полном замешательстве, пожирая ее глазами: заплетенные в косы и обернутые вокруг головы в виде короны медные волосы, розовые губы, большой округлившийся живот под простым передником, на котором он задержал свой взгляд дольше всего. В конце концов Дрейк пришел в себя, подхватил Эйлин на руки и вошел в дом, предварительно затворив дверь перед носом любопытной публики. Смешливые искорки исчезли из глаз Эйлин. Она медленно высвободилась из объятий Дрейка и отступила назад.
   – Если тебе нужен только ребенок, то ты его не получишь, – твердо заявила она, медленно пятясь назад.
   – Ребенок? – переспросил сбитый с толку Дрейк. Поняв наконец-то ее намерения, он гневно воскликнул: – Ты думаешь, что сможешь одна вырастить ребенка? У тебя даже не хватило здравого смысла остаться там, где малыш будет в тепле и безопасности. Ты собираешься растить его, питаясь кореньями и ягодами?
   – Я довольно часто говорила тебе, что могу сама о себе позаботиться. Мне много не нужно, кроме того, за некоторые мои рисунки мне обещали заплатить даже больше, чем я рассчитывала. Так что тебе не нужно волноваться о том, что ребенок умрет с голоду. – Гнев Дрейка разрывал ей сердце, и Эйлин прятала обиду за язвительными словами. Она не хотела больше сдерживаться и поэтому заговорила о том, что тяжким грузом давно лежало у нее на сердце.
   – Уверена, что к этому времени леди Памела уже произвела на свет твоего наследника, и тебе не нужно отбирать то, что принадлежит мне, – с горечью бросила Эйлин.
   – Тебе?! – прорычал Дрейк. – Да ты сама принадлежишь мне, и ребенок этот принадлежит мне. И я забираю вас домой, где и есть ваше место.
   Эйлин в изумлении смотрела на Дрейка, продолжая пятиться назад. Последние несколько недель она провела в тревоге и отчаянии. Но как только узнала, что Дрейк жив и здоров, одни страхи сменились другими. Эйлин никогда не думала, что муж будет настаивать на ее возвращении в Шерборн. Она не могла вернуться сейчас.
   – Нет, Дрейк. Я говорила тебе, что не смогу стать маркизой. Здесь мой дом. Здесь я выросла. Не думаешь же ты, что я стану играть роль, на которую не способна и которая больше подходит леди Памеле. Возвращайся к ней и оставь меня в покое.
   – Да пропади она пропадом, эта проклятая Памела! Я не стал бы рисковать своей шкурой, чтобы только доставить тебя домой и после этого сделать вид, будто мы с тобой и не венчались. Нравится тебе это или нет, леди Шерборн, но ты моя жена и твое место в моей постели.
   Дрейк подступил ближе, загоняя Эйлин в угол. Она знала, что никуда не сможет поехать в этот день, потому что уже чувствовала боль от начавшихся схваток, однако ей хотелось закончить выяснение отношений прежде, чем страдания сделают ее беспомощной и неспособной держать себя в руках.
   – Ты никуда не увезешь меня против моей воли. У меня есть друзья, – с достоинством проговорила она.
   Дрейк стоял уже совсем близко, и Эйлин ощущала его теплое дыхание на своем лице и видела, как напрягаются мышцы на его скулах.
   – Не говори чепухи, Эйлин! – воскликнул Дрейк. Он не мог забрать ее, пока не прибудет карета, и ему не хотелось выносить ее, визжащую и сопротивляющуюся, когда экипаж наконец подъедет.
   – Я хочу, чтобы мой ребенок родился в моем доме в присутствии врача и повитухи, и чтобы все прошло как положено, чтобы и ты, и ребенок были в полной безопасности. С какой стати тебе взбрело в голову рожать в этой лачуге?
   – Потому что это моя лачуга и мой ребенок, и никто не сможет отнять их у меня! Если тебе очень хочется затянуть кого-нибудь в свою постель, то иди к леди Памеле. Уверена, она оценит твою заботу гораздо больше, чем я.
   Дрейк поднял глаза к небу, моля Господа дать ему терпения, а затем схватил Эйлин за плечи и прижал к себе.
   – Леди Памела – на совести Эдмунда, а не на моей. Ты думаешь, что я взял бы тебя с собой, если бы знал, что она носит моего ребенка? За кого же ты меня принимаешь, Эйлин?
   Слова Дрейка заставили Эйлин вздрогнуть. Все оказалось совершенно не так, как она думала. Эйлин растерялась, не зная, что сказать. В этот момент еще более сильная боль обручем сжала ей живот, и она чуть не упала. Боль все нарастала, но Эйлин боролась с ней, стараясь стоять прямо. Вскоре боль стала невыносимой, и Эйлин крепко уцепилась руками за Дрейка.
   – Эйлин? – Испуганный ее неожиданным молчанием и страдающим видом, он, обхватив ее руками, в отчаянии огляделся вокруг, ища помощи. Но в хижине никого не было и некуда было положить ее. – Эйлин? Что с тобой? Это ребенок? Бог мой, да есть здесь хоть кто-нибудь, кого можно было бы позвать на помощь?
   Когда боль отпустила, Эйлин выпрямилась, пытаясь высвободиться из его объятий. Но Дрейк крепко держал жену в своих руках.
   – Твой ребенок решил родиться здесь, и убедить его не делать этого тебе не удастся. – Эйлин, прекратив сопротивление, продолжала спорить.
   Маркиз выругался и с тревогой посмотрел в окно. Экипажа не было видно. Небо медленно затягивали темные облака. Шансы доставить Эйлин в Шерборн до начала снегопада уменьшались с каждой минутой. Вконец растеряв всю свою решимость, он в отчаянии проговорил:
   – Где твоя мать? Ты должна лежать в постели! В этой проклятой деревне можно хотя бы найти повитуху? Где здесь, черт возьми, кровать?
   Дрейк как безумный оглядывался вокруг. Заметив в противоположной стене дверь, которая, возможно, вела в спальню, он схватил Эйлин, намереваясь отнести на кровать, но она засопротивлялась:
   – Я еще не готова. Еще не время. Как только ты уйдешь, ко мне придут мои друзья. Не нужно обо мне беспокоиться. Я сама могу со всем справиться.
   – Эйлин, мне следовало бы задушить тебя. – Дрейк не на шутку разозлился. – Наш ребенок может родиться с минуты на минуту, и я никуда не уйду, пока это не случится. Так что лучше тебе сейчас же позвать кого-либо из женщин, иначе ребенок родится на свет лишь в моем присутствии.
   Эйлин опустившись на стул, скрестила руки и упрямо сказала:
   – Ребенок родится лишь через несколько часов, и я не собираюсь сейчас суетиться и трястись от страха.
   Дрейк взглянул на жену и решительно зашагал к двери. И вместо того, чтобы выйти, как ожидала Эйлин, принялся кричать с порога:
   – Леди де Лейси!
   На улице было тихо и безлюдно.
   – Прекрати, Дрейк! – Эйлин, с трудом встав со стула, бросилась закрывать дверь. – Я не позволю выставлять меня на посмешище!
   Дрейк захлопнул дверь и сердито взглянул на жену:
   – Ты сама делаешь все, чтобы окружающие считали тебя полной дурой. Ты не верила, что я за тобой приеду, не хотела слушать мою версию этой истории, а теперь ты собираешься родить ребенка прямо здесь, на полу, и все потому, что слишком упряма, чтобы признать свою неправоту!
   Ответить Эйлин не смогла: новый приступ боли заставил ее согнуться пополам. Полный отчаяния и негодования, Дрейк обхватил жену руками и поднял с пола. Должна же быть в этом убогом домишке хоть одна кровать!
   Когда он решительно зашагал к темнеющей двери, Эйлин снова начала вырываться.
   – Отпусти меня, Дрейк! Время еще не пришло!
   Не обращая внимания на возражения, Дрейк вошел в темную комнату и чуть не упал, наткнувшись на резную кровать, занимавшую большую часть тесного помещения. В тусклом свете, едва проникавшем сквозь малюсенькие окошечки, Дрейк разглядел кровать и, решив, что она подходит, осторожно опустил Эйлин на подушки.
   В тот же миг она постаралась сесть и спустила ноги с кровати.
   – Отправляйся назад в Шерборн, Дрейк, и оставь меня в покое. Ты очень скоро найдешь себе новую леди. Я хочу иметь свой собственный дом и жить своей собственной жизнью. Я не хочу быть хозяйкой Шерборна. И никогда не смогу быть такой женой, которая тебе нужна, Дрейк! Так что уходи.
   Новая волна боли накатила на Эйлин, и на глазах у нее выступили слезы. Она изо всех сил старалась держаться и не казаться беспомощной. Ну почему Дрейк не приехал днем позже?
   Маркиз снова осторожно уложил жену на подушки. Дрожащими руками он попытался расстегнуть многочисленные пуговки на ее платье и ослабить шнуровку.
   – У тебя будет свой собственный дом, если именно этого ты хочешь, Эйлин. Можешь купить себе любой, какой тебе понравится, даже, если хочешь, в деревне близ Шерборна. Я не могу лишить тебя титула, но можешь не выполнять обязанности хозяйки имения. Ради Бога, лежи спокойно и позволь мне наконец снять с тебя это платье! – уговаривал Эйлин Дрейк.
   Всемогущий маркиз Шерборн растерял свою былую самоуверенность, неловко пытаясь раздеть женщину.
   Эйлин послушно позволила Дрейку снять, с себя тесный лиф и облегченно вздохнула.
   – Ты правда позволишь мне иметь собственный дом? И ребенок будет со мной? – встревоженно переспросила она.
   Дрейк пообещал бы и луну с неба достать, если бы это помогло удержать Эйлин в постели, пока он будет искать помощь.
   – Если тебе нравится Уайтхолл, то он будет твоим. Только позволь сначала найти твою мать, – торопливо проговорил Дрейк и собрался было выйти, но Эйлин схватила его за руку и попыталась сесть.
   – Подожди. Расскажи, обвинения против тебя уже сняли?
   – Еще не знаю, любовь моя. Мне известно лишь одно: они открыли мою темницу на некоторое время, чтобы я успел сбежать. Если ты поторопишься и родишь нашего малыша, мы сможем вернуться домой и все выяснить.
   Дрейк снова попытался подняться, но Эйлин удержала его.
   – Дрейк, ты уверен, что хочешь этого? – спросила она, с тревогой вглядываясь в глаза мужа. – Я ведь могу остаться здесь, и никто никогда не узнает, что мы женаты. Ты сможешь жить так же, как и прежде, и приходить ко мне, когда тебе вздумается. Я не буду разлучать тебя с ребенком.
   Маркиз посмотрел на жену:
   – Эйлин, ты моя жена, и я не собираюсь отказываться от тебя. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. – Помолчав, он добавил: – Неужели быть моей женой так ужасно, принцесса?
   Но тревога не покидала Эйлин: если Дрейк не любит ее и будет стыдиться?! А вдруг он найдет кого-нибудь еще вроде леди Памелы, и та будет подходить на роль маркизы лучше, чем она? Это будет катастрофа. Как объяснить ему это? Но из них двоих он отличался большим красноречием, чем она.
   Слезы заструились по ее щекам, новая схватка скрутила ее тело, и теперь Эйлин ничего уже не могла объяснить.
   Дрейк слушал ее слова, и они причиняли ему невыносимые страдания. Он винил себя в том, что поймал ее в ловушку, хотя не собирался этого делать. Он знал, что Эйлин свободолюбива и не потерпит, чтобы ее удерживали против воли. Дрейк хотел обладать ею, объявить всему свету, что она принадлежит ему. Но радость от этого была бы полной лишь в том случае, если бы Эйлин отвечала ему взаимностью.
   Дрейк держал жену за руку, пока схватки не ослабли, а затем поднялся с постели.
   – Я хочу найти твою мать, любовь моя. Сейчас необходимо, чтобы рядом с тобой была женщина.
   На этот раз Эйлин не протестовала. Ей не хотелось, чтобы Дрейк видел ее слезы. Боль в сердце была гораздо сильнее боли от схваток.
   Дрейк вышел за дверь и сразу же увидел леди де Лейси. Она неодобрительно взглянула на него и, не проронив ни слова, вошла в лачугу. Вскоре за ней последовали Дульсия и Молли. Затем прибыл экипаж, и Дрейк выругался, узнав в единственном его пассажире свою сестру. Ну что ж, ей придется примириться с тем, что она пробудет здесь довольно долго. Экипаж и люди были нужны ему совсем для другого.
   Диана не возражала, чтобы ее провели в дом. Дрейк отправил одного слугу верхом назад, в Шерборн, а экипаж и возницу – в Лондон за врачом: он не мог позволить появиться ребенку на свет в таких ужасных условиях. Эйлин была очень хрупкой, и роды начались раньше времени. Сделав все, что от него зависело, Дрейк принялся нервно вышагивать по улице туда и обратно, так как женщины не разрешили ему возвращаться к Эйлин, и в конце концов он укрылся от мокрого снега в располагавшейся неподалеку таверне. Ее завсегдатаи никогда раньше не видели маркиза, но по деревне уже распространился слух, что это муж Элли. Сельчане с симпатией восприняли появление Дрейка и вскоре предложили выпить за будущего отца.
   Через некоторое время прибыл Майкл. Он сунулся было в домик, где рожала Эйлин, но его быстро выдворили оттуда, и бедняге не оставалось ничего другого, как присоединиться к маркизу.
   Вслед за Майклом подъехали Джеймс с Теодором и сообщили Дрейку, что Августин с Пьером уже отбыли в Ирландию. Сделав несколько глотков эля, чтобы согреть окоченевшие пальцы, Теодор принялся бренчать на своей мандолине, а Джеймс затянул жалобную балладу. К нему вскоре присоединились и другие посетители таверны.