— Откуда ты об этом знал? Я не помню, чтобы говорила…
Рольф посмотрел ей в глаза.
— Для того чтобы понять какие-то вещи, слова иной раз не требуются.
Он глянул на безжизненную тушу герцога.
— Похоже, мои подозрения насчет Джеффри оказались необоснованными. Злодеем-то, как выясняется, был герцог.
Рольф нагнулся и, подняв с пола половинку трости, взвесил ее на ладони:
— Не хотел бы я ссориться с тобой, когда у тебя в руках подобная штука.
Он повертел трость, и вдруг из нее выпал какой-то небольшой белый предмет.
— Черт возьми, это еще что?
Кассия наклонилась и подняла с пола свернутый в трубочку лист бумаги, пожелтевшей от времени. Несомненно, это был тот самый таинственный документ. Отец писал, что если она хорошенько пораскинет мозгами, то догадается о том, где он спрятан. Она обыскала весь дом, но про трость как-то забыла.
А между тем отец никогда с ней не расставался.
Кассия осторожно развернула лист и поднесла его к свету свечи:
— Здесь перечислены имена всех настоящих цареубийц, включая и его собственное.
Рольф стал внимательно рассматривать трость, оказавшуюся внутри полой.
— Неплохо придумано, — пробормотал он задумчиво, — скорее всего там стоит и имя нашего герцога.
— Точно, как и имена некоторых других придворных вельмож. Но зачем отец оставил мне это, Рольф?
— Он говорил, что документ послужит тебе защитой. У меня зародились подозрения, когда ты нарисовала символ, выгравированный на крышке его карманных часов. Я попросил Данта все проверить. Видишь ли, Кассия, твой отец сколотил себе состояние с помощью шантажа. Скажи, там есть имя графа Свиндейла?
Кассия пробежала глазами список:
— Да, вот оно. А почему ты спрашиваешь?
— Твой отец шантажировал тех людей, имена которых включены в список. Поместье в Ланкашире, которое он завещал тебе, ранее принадлежало Свиндейлу. Когда я не нашел никаких бумаг о передаче денег за поместье, мне показалось это странным. Теперь все стало ясно. Итак, твой отец занимался шантажом. И свое состояние нажил в основном за счет этого.
Последним человеком, которого он пытался шантажировать, был герцог Мантонский. Твой отец хотел заставить его сына жениться на тебе. Герцог очень влиятельный человек. Разоблачение его в качестве цареубийцы для него просто катастрофа. Когда же ты отказала Малькольму, герцог, видимо, решил, что твой отец на этом не успокоится и продолжит шантажировать его при помощи этого документа. — Рольф вновь оглянулся на герцога, который все еще неподвижно лежал на полу. — И тогда его светлость решил, что ему больше ничего не остается, как убить твоего отца и похитить документ, чтобы никто никогда не узнал, какую зловещую роль он сыграл в судьбе короля Карла I.
Кассия подняла на него глаза:
— Что мы теперь будем делать? Рольф забрал у нее документ. Он вновь сложил его в трубочку и сунул в карман камзола:
— Мы передадим этот список человеку, который имеет полное право ознакомиться с ним. Пусть он решит, как поступить.
Рольф взял Кассию за руку, и они вышли из кабинета.
— Король как-то сказал, что ему очень хотелось бы узнать имена тех людей, которые убили его отца. Сегодня мы поможем ему в этом.
Эпилог
Послесловие от автора
Рольф посмотрел ей в глаза.
— Для того чтобы понять какие-то вещи, слова иной раз не требуются.
Он глянул на безжизненную тушу герцога.
— Похоже, мои подозрения насчет Джеффри оказались необоснованными. Злодеем-то, как выясняется, был герцог.
Рольф нагнулся и, подняв с пола половинку трости, взвесил ее на ладони:
— Не хотел бы я ссориться с тобой, когда у тебя в руках подобная штука.
Он повертел трость, и вдруг из нее выпал какой-то небольшой белый предмет.
— Черт возьми, это еще что?
Кассия наклонилась и подняла с пола свернутый в трубочку лист бумаги, пожелтевшей от времени. Несомненно, это был тот самый таинственный документ. Отец писал, что если она хорошенько пораскинет мозгами, то догадается о том, где он спрятан. Она обыскала весь дом, но про трость как-то забыла.
А между тем отец никогда с ней не расставался.
Кассия осторожно развернула лист и поднесла его к свету свечи:
— Здесь перечислены имена всех настоящих цареубийц, включая и его собственное.
Рольф стал внимательно рассматривать трость, оказавшуюся внутри полой.
— Неплохо придумано, — пробормотал он задумчиво, — скорее всего там стоит и имя нашего герцога.
— Точно, как и имена некоторых других придворных вельмож. Но зачем отец оставил мне это, Рольф?
— Он говорил, что документ послужит тебе защитой. У меня зародились подозрения, когда ты нарисовала символ, выгравированный на крышке его карманных часов. Я попросил Данта все проверить. Видишь ли, Кассия, твой отец сколотил себе состояние с помощью шантажа. Скажи, там есть имя графа Свиндейла?
Кассия пробежала глазами список:
— Да, вот оно. А почему ты спрашиваешь?
— Твой отец шантажировал тех людей, имена которых включены в список. Поместье в Ланкашире, которое он завещал тебе, ранее принадлежало Свиндейлу. Когда я не нашел никаких бумаг о передаче денег за поместье, мне показалось это странным. Теперь все стало ясно. Итак, твой отец занимался шантажом. И свое состояние нажил в основном за счет этого.
Последним человеком, которого он пытался шантажировать, был герцог Мантонский. Твой отец хотел заставить его сына жениться на тебе. Герцог очень влиятельный человек. Разоблачение его в качестве цареубийцы для него просто катастрофа. Когда же ты отказала Малькольму, герцог, видимо, решил, что твой отец на этом не успокоится и продолжит шантажировать его при помощи этого документа. — Рольф вновь оглянулся на герцога, который все еще неподвижно лежал на полу. — И тогда его светлость решил, что ему больше ничего не остается, как убить твоего отца и похитить документ, чтобы никто никогда не узнал, какую зловещую роль он сыграл в судьбе короля Карла I.
Кассия подняла на него глаза:
— Что мы теперь будем делать? Рольф забрал у нее документ. Он вновь сложил его в трубочку и сунул в карман камзола:
— Мы передадим этот список человеку, который имеет полное право ознакомиться с ним. Пусть он решит, как поступить.
Рольф взял Кассию за руку, и они вышли из кабинета.
— Король как-то сказал, что ему очень хотелось бы узнать имена тех людей, которые убили его отца. Сегодня мы поможем ему в этом.
Эпилог
— Тост!
Дант встал со своего места в дальнем конце длинного стола и поднял бокал, наполненный вином. Столовая Сигрейв-Хаус была залита ярким светом свечей. Ужин вылился в настоящее пиршество.
— За хозяина и хозяйку этого дома! За Рольфа и Кассию! Светский сезон подошел к концу, и вы собрались удалиться в Сассекс, погрузиться с головой в атмосферу сельской идиллии. В течение всех долгих месяцев, что вы проведете в деревне, поддерживайте живой огонь в вашем камине днем… — После паузы Дант подмигнул и добавил: — А также еще более жаркое пламя в вашей спальне ночью!
— Точно, точно! — хором отозвались все присутствующие.
Кассия рассмеялась и покачала головой:
— Не думаю, что с этим возникнут какие-то трудности.
— Я хотел уже было посоветовать тебе то же самое, дружище, — проговорил Рольф, — да вовремя понял, что нет такой необходимости. Я слышал, что француженки более пылкие, чем англичанки. Дант усмехнулся:
— Я расскажу тебе о своих наблюдениях, если мне когда-нибудь будет позволено вернуться оттуда.
— Берегись! Как бы тебе не занять при дворе оставшееся после меня вакантным место ссыльного графа.
— Когда ты вернешься, Дант? — спросила Мара, поставив свой бокал на стол.
— Когда наш добрый монарх сочтет нужным позволить мне это. Он находился не в самом лучшем расположении духа, когда я по его вызову явился в Уайтхолл и услышал о своем новом назначении. Специальный посланник во Франции, вот как называется моя должность. Но мы-то с вами отлично знаем, что это такое на самом деле. Как мне удалось выяснить, король пожаловал мне этот пост вплоть до наступления следующего века.
— Я же предупреждал тебя, — бросил Рольф.
— У меня были самые добрые и благородные намерения, — пытаясь защищаться, ответил Дант. — И его величество поймет это, как только несколько придет в себя от гнева и ярости и разберется во всем спокойно. А пока путешествие за границу — это именно то, что мне сейчас нужно.
— Представляю себе, как разгневался король, узнав о том, что Франческа Стюарт сбежала с герцогом Ричмондским, — проговорила Кассия. — И как раз в тот момент, когда его величество уже думал, что ему удалось расположить ее к себе. Одного не пойму, как ему вообще стало известно о той роли, которую ты, Дант, сыграл во всей этой истории?
— Этим я, разумеется, обязан Барбаре Палмер, Она подошла к нам с Франческой на своей вечеринке как раз в ту минуту, когда мы договаривались насчет того, чтобы герцог Ричмондский приехал и похитил свою возлюбленную. Когда леди Каслмейн со свойственным ей отсутствием такта стала расспрашивать меня об этом, в тот момент мне удалось сбить ее со следа, но когда побег состоялся, она, верно, сложила два и два и сразу же бросилась докладывать королю. — Он криво усмехнулся. — Впрочем, можете не волноваться, я найду способ отплатить ей за это.
— У тебя будет куча времени изобрести достойную кару, пока ты будешь томиться во Франции, — сказал Адриан. — Еще скажи спасибо, что не оказался в Тауэре.
— Еще скажи спасибо, что тебя не кастрировали, — добавил Рольф.
— Боже, Рольф, типун тебе на язык! Его величество, конечно, разгневан на меня, но не совсем же лишился рассудка! Кастрировать?! Меня?! Графа-повесу?! Это немыслимо. Между прочим, с этой поездкой я связываю самые радужные надежды. Ссылку во Францию, ко двору Людовика XIV, трудно назвать наказанием для человека с моей страстью к развлечениям. — Он отхлебнул из своего бокала и повернулся к Рольфу. — Поэтому я выезжаю без промедления, А ты, Рольф? Тебя-то что торопит с отъездом в деревню?
— Моя работа здесь подошла к концу. С поручением я справился. — Рольф с нежностью взглянул на Кассию.
— Герцог Мантонский признался в убийстве моего отца, — вмешалась Кассия. — Тем самым моя невиновность доказана, и я теперь свободна.
— Да, — добавил Рольф, — я пообещал жене, что в Сассексе нас ожидает спокойная и безмятежная жизнь. А герцог, разоблаченный как один из цареубийц, сидит сейчас в Тауэре и ожидает казни.
— Подумать только! Ведь ты едва не вышла замуж за его сына, — проговорила Мара, обращаясь к Кассии. — Слава Богу, что тебе удалось избежать этого брака. Меня бросает в дрожь ори одной мысли, что тогда все могло бы сложиться иначе.
Кассия кивнула:
— Малькольм по-прежнему заявляет, что ему ничего не было известно о преступной деятельности его отца. А поскольку обратных доказательств не найдено, он остается на свободе.
— А как дела у твоего кузена Джеффри? Ведь мы именно его держали за злодея.
— Беда Джеффри в том, что он глуп, жаден и любит азартные игры. На самом деле он не имел к убийству никакого отношения. Когда герцог пообещал хорошо заплатить ему за то, чтобы он украл часы моего отца, Джеффри ничего такого не заподозрил. Мысль о вознаграждении слишком вскружила ему голову. А в тот вечер, когда люди Данта заметили, что он пытается влезть в офис отца, Джеффри также выполнял задание герцога. Он служил приманкой для Рольфа, которого герцог хотел выманить из Сигрейв-Хаус.
— Да, — проговорил Рольф, — чтобы ему самому удалось без помех добраться до того документа. И до Кассии. До сих пор не знаю, кто был тот ангел, который заставил меня вернуться в дом за пистолетом, но кем бы он ни был, я, простой смертный, от души благодарен ему. Даже не знаю, как бы я жил без Кассии.
Кассия улыбнулась:
— Рольф потом предложил Джеффри финансовую помощь в содержании родового имения в Кембриджшире, и тот согласился. В основном ради того, конечно, чтобы спрятаться от своих кредиторов, которые сейчас стучатся в двери его городской квартиры.
— На вашем месте, имея такого родственничка, я не спускал бы глаз с ценных вещей и драгоценностей, — предупредил Дант.
— Мы это уже учли, — ответил Рольф. — Над всем имуществом будет надзирать адвокат мистер Финчли. К тому же мы надеемся, что жизнь в деревне отучит Джеффри от мотовства.
— А ты, Адриан? — спросил друга Дант. — Когда вы уезжаете в Ирландию?
— Сначала мы поедем в Дорсет через Сассекс вместе с Рольфом и Кассией. Потом погостим немного у тетушки Гестерии в Россинхэме и только после этого вернемся в Калхейвен. Надеемся быть дома к весне, чтобы Мара успела подготовиться к родам.
— Словом, опять все разлетаемся в разные стороны, — подытожил Рольф.
— Не совсем.
Корделия, сидевшая рядом с Кассией в своем очередном экстравагантном наряде, в котором все, вплоть до шелковых чулок, было красного цвета, и молчавшая до сих пор, решила наконец вмешаться в разговор:
— Вы-то разлетаетесь, а вот я остаюсь здесь одна. В это мгновение из прихожей до них донесся стук в дверь.
Рольф поднялся:
— Будьте готовы к тому, чтобы продолжить вашу мысль, когда я вернусь, леди Хаслит.
Все замолчали в напряженном ожидании возвращения Рольфа. Все, за исключением Корделии, которая вообще не понимала, что происходит. Через минуту Рольф показался в дверях.
— Дорогая Корделия, мы с Кассией хорошенько задумались над твоим положением еще тогда, когда нам впервые пришла мысль уехать в Рэйвенвуд. И пришли к выводу, что некрасиво было бы оставлять тебя в этом порочном городе совершенно одну. Нам ведь отнюдь не безразлична твоя репутация. Так что я решил воспользоваться услугами одного человека, который согласился стать твоим компаньоном…
— Компаньоном? Но я замужняя женщина. Мне вовсе не нужен компаньон, я…
Дверь открылась, и все присутствующие увидели стоявшего в холле великана.
— Перси!
Корделия вспорхнула со своего стула и бросилась мужу в объятия.
— Это и есть Персиваль? — тихо спросил Дант.
— На твоем месте, — пробормотал Рольф, — я не стал бы его так называть. Это привилегия исключительно его жены. Для всех остальных он либо Хаслит, либо просто «Шило», учитывая его виртуозное владение шпагой. [4]
— Благодарю за предупреждение.
— Внимание все! — объявила сияющая, словно девочка, Корделия, втаскивая огромного великана в комнату. — Это мой муж, Персиваль Фэншоу. Перси, милый, это мои друзья.
Персивалю пришлось наклониться при входе в комнату, чтобы не удариться головой о притолоку.
— Рад знакомству, — пробасил он. — И спасибо за то, что позаботились о женушке в мое отсутствие.
— Почему же ты не написал и не предупредил о своем возвращении? — счастливо улыбаясь, спросила Корделия. Персиваль кивнул в сторону Рэйвенскрофта:
— Это все Рольф устроил. Я сам ничего не знал до последнего момента. Только мы отчалили от северного побережья Франции, как вдруг сообщают о решении предоставить мне длительный отпуск. Я тут же бросился сюда.
— Как же тебе это удалось?! — воскликнула Корделия, глядя на Рольфа такими глазами, как будто он совершил чудо.
Тот улыбнулся:
— Мы имели с его величеством долгий разговор за бутылкой его любимого бренди. Будучи истинным эпикурейцем и страстной натурой, он довольно быстро согласился с ходом моих рассуждений. Мы оба пришли к выводу, что твой муж с лихвой выполнил свой долг перед короной.
— Я и не мечтала о том, что ты вернешься, — проговорила Корделия, глядя на мужа влюбленными глазами. Казалось, она боялась, что тот сейчас растает в воздухе, как мираж.
Рольф обнял Кассию за талию и притянул к себе. Поцеловав ее в лоб, он проговорил, обращаясь больше к ней, чем к Корделии:
— Преследуя свои мечты, леди, ты отнюдь не всегда рискуешь разочароваться.
Дант встал со своего места в дальнем конце длинного стола и поднял бокал, наполненный вином. Столовая Сигрейв-Хаус была залита ярким светом свечей. Ужин вылился в настоящее пиршество.
— За хозяина и хозяйку этого дома! За Рольфа и Кассию! Светский сезон подошел к концу, и вы собрались удалиться в Сассекс, погрузиться с головой в атмосферу сельской идиллии. В течение всех долгих месяцев, что вы проведете в деревне, поддерживайте живой огонь в вашем камине днем… — После паузы Дант подмигнул и добавил: — А также еще более жаркое пламя в вашей спальне ночью!
— Точно, точно! — хором отозвались все присутствующие.
Кассия рассмеялась и покачала головой:
— Не думаю, что с этим возникнут какие-то трудности.
— Я хотел уже было посоветовать тебе то же самое, дружище, — проговорил Рольф, — да вовремя понял, что нет такой необходимости. Я слышал, что француженки более пылкие, чем англичанки. Дант усмехнулся:
— Я расскажу тебе о своих наблюдениях, если мне когда-нибудь будет позволено вернуться оттуда.
— Берегись! Как бы тебе не занять при дворе оставшееся после меня вакантным место ссыльного графа.
— Когда ты вернешься, Дант? — спросила Мара, поставив свой бокал на стол.
— Когда наш добрый монарх сочтет нужным позволить мне это. Он находился не в самом лучшем расположении духа, когда я по его вызову явился в Уайтхолл и услышал о своем новом назначении. Специальный посланник во Франции, вот как называется моя должность. Но мы-то с вами отлично знаем, что это такое на самом деле. Как мне удалось выяснить, король пожаловал мне этот пост вплоть до наступления следующего века.
— Я же предупреждал тебя, — бросил Рольф.
— У меня были самые добрые и благородные намерения, — пытаясь защищаться, ответил Дант. — И его величество поймет это, как только несколько придет в себя от гнева и ярости и разберется во всем спокойно. А пока путешествие за границу — это именно то, что мне сейчас нужно.
— Представляю себе, как разгневался король, узнав о том, что Франческа Стюарт сбежала с герцогом Ричмондским, — проговорила Кассия. — И как раз в тот момент, когда его величество уже думал, что ему удалось расположить ее к себе. Одного не пойму, как ему вообще стало известно о той роли, которую ты, Дант, сыграл во всей этой истории?
— Этим я, разумеется, обязан Барбаре Палмер, Она подошла к нам с Франческой на своей вечеринке как раз в ту минуту, когда мы договаривались насчет того, чтобы герцог Ричмондский приехал и похитил свою возлюбленную. Когда леди Каслмейн со свойственным ей отсутствием такта стала расспрашивать меня об этом, в тот момент мне удалось сбить ее со следа, но когда побег состоялся, она, верно, сложила два и два и сразу же бросилась докладывать королю. — Он криво усмехнулся. — Впрочем, можете не волноваться, я найду способ отплатить ей за это.
— У тебя будет куча времени изобрести достойную кару, пока ты будешь томиться во Франции, — сказал Адриан. — Еще скажи спасибо, что не оказался в Тауэре.
— Еще скажи спасибо, что тебя не кастрировали, — добавил Рольф.
— Боже, Рольф, типун тебе на язык! Его величество, конечно, разгневан на меня, но не совсем же лишился рассудка! Кастрировать?! Меня?! Графа-повесу?! Это немыслимо. Между прочим, с этой поездкой я связываю самые радужные надежды. Ссылку во Францию, ко двору Людовика XIV, трудно назвать наказанием для человека с моей страстью к развлечениям. — Он отхлебнул из своего бокала и повернулся к Рольфу. — Поэтому я выезжаю без промедления, А ты, Рольф? Тебя-то что торопит с отъездом в деревню?
— Моя работа здесь подошла к концу. С поручением я справился. — Рольф с нежностью взглянул на Кассию.
— Герцог Мантонский признался в убийстве моего отца, — вмешалась Кассия. — Тем самым моя невиновность доказана, и я теперь свободна.
— Да, — добавил Рольф, — я пообещал жене, что в Сассексе нас ожидает спокойная и безмятежная жизнь. А герцог, разоблаченный как один из цареубийц, сидит сейчас в Тауэре и ожидает казни.
— Подумать только! Ведь ты едва не вышла замуж за его сына, — проговорила Мара, обращаясь к Кассии. — Слава Богу, что тебе удалось избежать этого брака. Меня бросает в дрожь ори одной мысли, что тогда все могло бы сложиться иначе.
Кассия кивнула:
— Малькольм по-прежнему заявляет, что ему ничего не было известно о преступной деятельности его отца. А поскольку обратных доказательств не найдено, он остается на свободе.
— А как дела у твоего кузена Джеффри? Ведь мы именно его держали за злодея.
— Беда Джеффри в том, что он глуп, жаден и любит азартные игры. На самом деле он не имел к убийству никакого отношения. Когда герцог пообещал хорошо заплатить ему за то, чтобы он украл часы моего отца, Джеффри ничего такого не заподозрил. Мысль о вознаграждении слишком вскружила ему голову. А в тот вечер, когда люди Данта заметили, что он пытается влезть в офис отца, Джеффри также выполнял задание герцога. Он служил приманкой для Рольфа, которого герцог хотел выманить из Сигрейв-Хаус.
— Да, — проговорил Рольф, — чтобы ему самому удалось без помех добраться до того документа. И до Кассии. До сих пор не знаю, кто был тот ангел, который заставил меня вернуться в дом за пистолетом, но кем бы он ни был, я, простой смертный, от души благодарен ему. Даже не знаю, как бы я жил без Кассии.
Кассия улыбнулась:
— Рольф потом предложил Джеффри финансовую помощь в содержании родового имения в Кембриджшире, и тот согласился. В основном ради того, конечно, чтобы спрятаться от своих кредиторов, которые сейчас стучатся в двери его городской квартиры.
— На вашем месте, имея такого родственничка, я не спускал бы глаз с ценных вещей и драгоценностей, — предупредил Дант.
— Мы это уже учли, — ответил Рольф. — Над всем имуществом будет надзирать адвокат мистер Финчли. К тому же мы надеемся, что жизнь в деревне отучит Джеффри от мотовства.
— А ты, Адриан? — спросил друга Дант. — Когда вы уезжаете в Ирландию?
— Сначала мы поедем в Дорсет через Сассекс вместе с Рольфом и Кассией. Потом погостим немного у тетушки Гестерии в Россинхэме и только после этого вернемся в Калхейвен. Надеемся быть дома к весне, чтобы Мара успела подготовиться к родам.
— Словом, опять все разлетаемся в разные стороны, — подытожил Рольф.
— Не совсем.
Корделия, сидевшая рядом с Кассией в своем очередном экстравагантном наряде, в котором все, вплоть до шелковых чулок, было красного цвета, и молчавшая до сих пор, решила наконец вмешаться в разговор:
— Вы-то разлетаетесь, а вот я остаюсь здесь одна. В это мгновение из прихожей до них донесся стук в дверь.
Рольф поднялся:
— Будьте готовы к тому, чтобы продолжить вашу мысль, когда я вернусь, леди Хаслит.
Все замолчали в напряженном ожидании возвращения Рольфа. Все, за исключением Корделии, которая вообще не понимала, что происходит. Через минуту Рольф показался в дверях.
— Дорогая Корделия, мы с Кассией хорошенько задумались над твоим положением еще тогда, когда нам впервые пришла мысль уехать в Рэйвенвуд. И пришли к выводу, что некрасиво было бы оставлять тебя в этом порочном городе совершенно одну. Нам ведь отнюдь не безразлична твоя репутация. Так что я решил воспользоваться услугами одного человека, который согласился стать твоим компаньоном…
— Компаньоном? Но я замужняя женщина. Мне вовсе не нужен компаньон, я…
Дверь открылась, и все присутствующие увидели стоявшего в холле великана.
— Перси!
Корделия вспорхнула со своего стула и бросилась мужу в объятия.
— Это и есть Персиваль? — тихо спросил Дант.
— На твоем месте, — пробормотал Рольф, — я не стал бы его так называть. Это привилегия исключительно его жены. Для всех остальных он либо Хаслит, либо просто «Шило», учитывая его виртуозное владение шпагой. [4]
— Благодарю за предупреждение.
— Внимание все! — объявила сияющая, словно девочка, Корделия, втаскивая огромного великана в комнату. — Это мой муж, Персиваль Фэншоу. Перси, милый, это мои друзья.
Персивалю пришлось наклониться при входе в комнату, чтобы не удариться головой о притолоку.
— Рад знакомству, — пробасил он. — И спасибо за то, что позаботились о женушке в мое отсутствие.
— Почему же ты не написал и не предупредил о своем возвращении? — счастливо улыбаясь, спросила Корделия. Персиваль кивнул в сторону Рэйвенскрофта:
— Это все Рольф устроил. Я сам ничего не знал до последнего момента. Только мы отчалили от северного побережья Франции, как вдруг сообщают о решении предоставить мне длительный отпуск. Я тут же бросился сюда.
— Как же тебе это удалось?! — воскликнула Корделия, глядя на Рольфа такими глазами, как будто он совершил чудо.
Тот улыбнулся:
— Мы имели с его величеством долгий разговор за бутылкой его любимого бренди. Будучи истинным эпикурейцем и страстной натурой, он довольно быстро согласился с ходом моих рассуждений. Мы оба пришли к выводу, что твой муж с лихвой выполнил свой долг перед короной.
— Я и не мечтала о том, что ты вернешься, — проговорила Корделия, глядя на мужа влюбленными глазами. Казалось, она боялась, что тот сейчас растает в воздухе, как мираж.
Рольф обнял Кассию за талию и притянул к себе. Поцеловав ее в лоб, он проговорил, обращаясь больше к ней, чем к Корделии:
— Преследуя свои мечты, леди, ты отнюдь не всегда рискуешь разочароваться.
Послесловие от автора
Марк Твен сказал как-то: «Жизнь интереснее выдумки». Исследуя тему данной книги, я лишний раз убедилась в правоте этого изречения.
Король Карл II вошел в историю с прозвищем Милостивый. Он с восторгом воспринял реставрацию монархического строя в Англии, которая после периода гражданских войн вернула ему отцовский трон. Король был счастлив и имел для этого все основания. В Англии только что миновала лихая пора, и он вышел из нее победителем. И хотя его нельзя назвать одним из величайших английских королей в политическом отношении, он, бесспорно, был одним из самых известных в истории этой страны. Это о нем сказано: «Он не сказал ни одной глупости, но и не совершил ни одного умного поступка». Будучи очень неглупым человеком, он приходил в восторг от достижений науки и за свою жизнь собрал большую коллекцию часов и хронометров.
Юность сложилась у Карла непросто и была наполнена страхами и горечью утрат, разочарованиями и лишениями.
Именно поэтому в зрелом возрасте он стремился жить легко и в свое удовольствие. Тем же самым можно объяснить и его знаменитую безотказность. Он прославился своей щедростью, человечностью и умением прощать. Никто не запомнил его жестоким. Да, он был неравнодушен к женщинам, но никогда не оставался в долгу перед ними. Любвеобильность его натуры скорее просто доказывала то, что он был в жизни последовательным эпикурейцем.
Его связь с Барбарой Палмер, леди Каслмейн, была поистине легендарной и длилась более десяти лет. Он баловал ее и потакал всем ее капризам. Именно поэтому ходили слухи о том, что она практикует колдовство и магию. Для семнадцатого века это было весьма тяжкое обвинение, но в нем видели единственное разумное объяснение той гигантской власти, какую она имела над королем.
История с назначением леди Каслмейн фрейлиной королевы Екатерины по настоянию короля действительно имела место. Это назначение последовало вскоре после приезда Екатерины в Англию и на самом деле вызвало у португальской принцессы бурю возмущения и негодования. Екатерина решительно возражала против назначения, Карл настаивал. Почему королева вдруг в один прекрасный день уступила мужу и согласилась видеть леди Каслмейн в роли своей личной фрейлины? Над этой загадкой историки ломают голову уже не первое столетие.
В 1663 году королева Екатерина действительно тяжело заболела. Известно, что Карл показал себя в те дни поистине образцовым супругом, почти неотлучно находясь у постели больной. И даже плакал в моменты кризиса, когда надежд на выздоровление Екатерины почти не осталось. Однако королева каким-то чудом все же поправилась. Эта болезнь очень сблизила их с Карлом. К сожалению, несмотря на ее горячее желание подарить мужу наследника, ей так и не суждено было родить ребенка.
Лишь в одном месте я позволила себе несколько изменить историю. Да и то всего лишь перенесла сроки одного реального события на год раньше. Франческа Стюарт, или красавица Стюарт, как ее называли при дворе, действительно была увлечением короля. Эта девушка всячески избегала своего венценосного ухажера и не отвечала на его знаки внимания, что, однако, делало ее в глазах последнего лишь еще более желанной. Ее побег вместе с герцогом Ричмондским (который произошел в конце 1664 года, то есть на год раньше, чем описано в романе) породил шумный скандал, в результате чего герцог попал в опалу. Впрочем, король Карл, будучи исключительно великодушным человеком, вскоре сменил гнев на милость и позволил супругам вернуться ко двору. А позже, кстати, все же добился от Франчески того, в чем она отказывала ему до замужества.
Период реставрации монархии в Англии кажется мне поистине захватывающим временем, и я продолжу исследовать его в третьей части моей трилогии, которая началась романом «Искушая судьбу», продолжилась «Преследуя мечту» и закончится книгой «Похищая рай». В ней вы познакомитесь с историей Данта Тремейна и узнаете о том, как этот обаятельный повеса, у которого, как и у короля Карла, было немало женщин, наконец столкнулся на своем жизненном пути с той, в которую влюбился и которой у него могло бы никогда и не быть. Вы снова встретитесь с Адрианом и Марой, Рольфом и Кассией.
Одно могу пообещать: читайте и вы не раскаетесь.
Король Карл II вошел в историю с прозвищем Милостивый. Он с восторгом воспринял реставрацию монархического строя в Англии, которая после периода гражданских войн вернула ему отцовский трон. Король был счастлив и имел для этого все основания. В Англии только что миновала лихая пора, и он вышел из нее победителем. И хотя его нельзя назвать одним из величайших английских королей в политическом отношении, он, бесспорно, был одним из самых известных в истории этой страны. Это о нем сказано: «Он не сказал ни одной глупости, но и не совершил ни одного умного поступка». Будучи очень неглупым человеком, он приходил в восторг от достижений науки и за свою жизнь собрал большую коллекцию часов и хронометров.
Юность сложилась у Карла непросто и была наполнена страхами и горечью утрат, разочарованиями и лишениями.
Именно поэтому в зрелом возрасте он стремился жить легко и в свое удовольствие. Тем же самым можно объяснить и его знаменитую безотказность. Он прославился своей щедростью, человечностью и умением прощать. Никто не запомнил его жестоким. Да, он был неравнодушен к женщинам, но никогда не оставался в долгу перед ними. Любвеобильность его натуры скорее просто доказывала то, что он был в жизни последовательным эпикурейцем.
Его связь с Барбарой Палмер, леди Каслмейн, была поистине легендарной и длилась более десяти лет. Он баловал ее и потакал всем ее капризам. Именно поэтому ходили слухи о том, что она практикует колдовство и магию. Для семнадцатого века это было весьма тяжкое обвинение, но в нем видели единственное разумное объяснение той гигантской власти, какую она имела над королем.
История с назначением леди Каслмейн фрейлиной королевы Екатерины по настоянию короля действительно имела место. Это назначение последовало вскоре после приезда Екатерины в Англию и на самом деле вызвало у португальской принцессы бурю возмущения и негодования. Екатерина решительно возражала против назначения, Карл настаивал. Почему королева вдруг в один прекрасный день уступила мужу и согласилась видеть леди Каслмейн в роли своей личной фрейлины? Над этой загадкой историки ломают голову уже не первое столетие.
В 1663 году королева Екатерина действительно тяжело заболела. Известно, что Карл показал себя в те дни поистине образцовым супругом, почти неотлучно находясь у постели больной. И даже плакал в моменты кризиса, когда надежд на выздоровление Екатерины почти не осталось. Однако королева каким-то чудом все же поправилась. Эта болезнь очень сблизила их с Карлом. К сожалению, несмотря на ее горячее желание подарить мужу наследника, ей так и не суждено было родить ребенка.
Лишь в одном месте я позволила себе несколько изменить историю. Да и то всего лишь перенесла сроки одного реального события на год раньше. Франческа Стюарт, или красавица Стюарт, как ее называли при дворе, действительно была увлечением короля. Эта девушка всячески избегала своего венценосного ухажера и не отвечала на его знаки внимания, что, однако, делало ее в глазах последнего лишь еще более желанной. Ее побег вместе с герцогом Ричмондским (который произошел в конце 1664 года, то есть на год раньше, чем описано в романе) породил шумный скандал, в результате чего герцог попал в опалу. Впрочем, король Карл, будучи исключительно великодушным человеком, вскоре сменил гнев на милость и позволил супругам вернуться ко двору. А позже, кстати, все же добился от Франчески того, в чем она отказывала ему до замужества.
Период реставрации монархии в Англии кажется мне поистине захватывающим временем, и я продолжу исследовать его в третьей части моей трилогии, которая началась романом «Искушая судьбу», продолжилась «Преследуя мечту» и закончится книгой «Похищая рай». В ней вы познакомитесь с историей Данта Тремейна и узнаете о том, как этот обаятельный повеса, у которого, как и у короля Карла, было немало женщин, наконец столкнулся на своем жизненном пути с той, в которую влюбился и которой у него могло бы никогда и не быть. Вы снова встретитесь с Адрианом и Марой, Рольфом и Кассией.
Одно могу пообещать: читайте и вы не раскаетесь.