Страница:
Князь пришел вместе с Мод. Он был уже одет к обеду: в смокинге и белых перчатках.
— Господа, синьора Релли и господин Линднер видели вас в коридоре неподалеку от того места, где произошло убийство, и примерно в то же время, когда оно случилось.
— В коридоре… да… я шел по нему с мисс Боркман.
— Вы не заметили ничего подозрительного? Князь, помедлив, ответил:
— Я услыхал какой-то шум из семидесятого номера, где живет Вангольд. Я знал, что он внизу, в ресторане…
— И что?
— И я, оставив Мод на минутку на лестнице, вернулся, чтобы узнать… — он замялся.
— И заглянули в комнату, — сказал Элдер.
— Да… — Князь снова умолк.
— Что вы увидели там? Князь очень тихо ответил:
— Увидел лежавшего на полу седого мужчину… Он был заколот.
— Это подтверждает показания синьоры Релли, — кивнул Элдер. — Кто-то заглянул в дверь после того, как она перенесла труп Ранке в семидесятый номер.
Капитан постучал ручкой по столу.
— Допрос веду я.
— Прошу прощения.
— Что вы сделали после этого? И руки, и голос князя дрожали.
— Я сказал… я сказала мисс Боркман, чтобы она вернулась в номер… я тоже вернулся к себе… Чтобы не быть ни в чем замешанным… Можно попросить немного воды?…
— Пожалуйста… — Один из полицейских услужливо наполнил стакан.
— Спасибо…
— Вы встретили кого-нибудь? — спросил капитан.
— По коридору проходил господин Линднер.
— Ну, а потом?
— Я подождал, пока мисс Боркман уйдет к себе, и тоже вернулся…
Мод, побледнев, смотрела на все больше и больше запутывающегося князя.
— Будьте добры подождать немного в соседней комнате — сказал капитан и жестом показал Седлинцу, чтобы он проводил князя.
Старик бросил с порога озабоченный взгляд на Мод.
— Все будет в порядке, — сказала девушка. Князь вышел, опустив голову.
— Мод Боркман?
— Да.
— Без определенных занятий?
— Почему же? Я — ассистентка профессора Декера. Маркхейг удивленно приподнялся с места.
— Что?!.
Почему это вас так удивило?
— Но ведь… разве вы не знаете… что человек, умирающий от бубонной чумы, и есть профессор Декер?!. Воды… скорее… коньяку… положите ее сюда на диван.
Слова Маркхейта словно громом поразили Мод, и она без чувств повалилась на пол.
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
— Господа, синьора Релли и господин Линднер видели вас в коридоре неподалеку от того места, где произошло убийство, и примерно в то же время, когда оно случилось.
— В коридоре… да… я шел по нему с мисс Боркман.
— Вы не заметили ничего подозрительного? Князь, помедлив, ответил:
— Я услыхал какой-то шум из семидесятого номера, где живет Вангольд. Я знал, что он внизу, в ресторане…
— И что?
— И я, оставив Мод на минутку на лестнице, вернулся, чтобы узнать… — он замялся.
— И заглянули в комнату, — сказал Элдер.
— Да… — Князь снова умолк.
— Что вы увидели там? Князь очень тихо ответил:
— Увидел лежавшего на полу седого мужчину… Он был заколот.
— Это подтверждает показания синьоры Релли, — кивнул Элдер. — Кто-то заглянул в дверь после того, как она перенесла труп Ранке в семидесятый номер.
Капитан постучал ручкой по столу.
— Допрос веду я.
— Прошу прощения.
— Что вы сделали после этого? И руки, и голос князя дрожали.
— Я сказал… я сказала мисс Боркман, чтобы она вернулась в номер… я тоже вернулся к себе… Чтобы не быть ни в чем замешанным… Можно попросить немного воды?…
— Пожалуйста… — Один из полицейских услужливо наполнил стакан.
— Спасибо…
— Вы встретили кого-нибудь? — спросил капитан.
— По коридору проходил господин Линднер.
— Ну, а потом?
— Я подождал, пока мисс Боркман уйдет к себе, и тоже вернулся…
Мод, побледнев, смотрела на все больше и больше запутывающегося князя.
— Будьте добры подождать немного в соседней комнате — сказал капитан и жестом показал Седлинцу, чтобы он проводил князя.
Старик бросил с порога озабоченный взгляд на Мод.
— Все будет в порядке, — сказала девушка. Князь вышел, опустив голову.
— Мод Боркман?
— Да.
— Без определенных занятий?
— Почему же? Я — ассистентка профессора Декера. Маркхейг удивленно приподнялся с места.
— Что?!.
Почему это вас так удивило?
— Но ведь… разве вы не знаете… что человек, умирающий от бубонной чумы, и есть профессор Декер?!. Воды… скорее… коньяку… положите ее сюда на диван.
Слова Маркхейта словно громом поразили Мод, и она без чувств повалилась на пол.
Глава 21
Капитан с забавным выражением беспомощности на лице почесал себе затылок.
— Черт его знает…
— Вам лучше? — спросил Маркхейт у девушки.
— Дда…
Она приподнялась и медленно опустила ноги на пол.
— Что… что с профессором?
— Бубонная чума… Надежды почти не осталось. Он все время без сознания, сильная горячка и типичные признаки сепсиса. Лимфатические узлы распухли… одним словом… медицина тут беспомощна… Все, что мы можем сделать, это давать ему болеутоляющие…
— Никакой надежды?…
— Ну… Бубонная чума, что ни говорите… Очень жаль, одним словом, потому что это большой ученый…
— Чем вы объясняете, мисс Боркман, — спросил капитан, — то, что шеф не сообщил вам, что тоже собирается приехать сюда? У вас были неважные отношения?
— Нет. Профессор очень хорошо относился ко мне и… Она умолкла.
— Может быть, я могу объяснить это, — сказал Маркхейт. — Мне удалось несколько минут поговорить с больным. Он приехал сюда инкогнито. Хотел, не вмешивая в это дело полицию, перехватить здесь одного из своих сотрудников, обманувшего его доверие… — Маркхейт выразительно посмотрел на Мод.
— Вам что-нибудь известно об этом? — спросил у Мод капитан.
— Нет. Во всяком случае речь не могла идти обо мне.
— А что вы знаете о преступлении, совершенном в семидесятом номере?
— Многое!
— Расскажите, пожалуйста. Мод спокойно ответила:
— Это я убила доктора Ранке.
— Черт его знает…
— Вам лучше? — спросил Маркхейт у девушки.
— Дда…
Она приподнялась и медленно опустила ноги на пол.
— Что… что с профессором?
— Бубонная чума… Надежды почти не осталось. Он все время без сознания, сильная горячка и типичные признаки сепсиса. Лимфатические узлы распухли… одним словом… медицина тут беспомощна… Все, что мы можем сделать, это давать ему болеутоляющие…
— Никакой надежды?…
— Ну… Бубонная чума, что ни говорите… Очень жаль, одним словом, потому что это большой ученый…
— Чем вы объясняете, мисс Боркман, — спросил капитан, — то, что шеф не сообщил вам, что тоже собирается приехать сюда? У вас были неважные отношения?
— Нет. Профессор очень хорошо относился ко мне и… Она умолкла.
— Может быть, я могу объяснить это, — сказал Маркхейт. — Мне удалось несколько минут поговорить с больным. Он приехал сюда инкогнито. Хотел, не вмешивая в это дело полицию, перехватить здесь одного из своих сотрудников, обманувшего его доверие… — Маркхейт выразительно посмотрел на Мод.
— Вам что-нибудь известно об этом? — спросил у Мод капитан.
— Нет. Во всяком случае речь не могла идти обо мне.
— А что вы знаете о преступлении, совершенном в семидесятом номере?
— Многое!
— Расскажите, пожалуйста. Мод спокойно ответила:
— Это я убила доктора Ранке.
Глава 22
После мгновенья мертвой тишины капитан так стукнул кулаком по столу, что подскочила чернильница.
— Черт бы побрал…
— Не понимаю вас… — удивилась девушка. — Я хочу признаться во всем. Доктор Ранке в 11 часов вечера накануне убийства — он ведь уже тогда был у больного, но только на следующий день констатировал чуму — прислал мне письмо. Вот оно.
Капитан прочел вслух протянутое ему письмо. Вот что стояло в нем:
«Многократный убийца Боркман и его дочь могут ждать пощады лишь от меня. В три часа ночи выйдите в холл и принесите с собою записи. Д-р Р.»
— О каких записях идет речь?
— Я не знаю…
— Кто этот «убийца Боркман»?
— Мой отец.
— Где он сейчас?
— Не знаю. Когда начались репрессии, он бежал из Москвы. Мы с матерью тоже бежали и поселились в Батавии, воспользовавшись покровительством и гостеприимством князя Сергея.
— Что хотел от вас Ранке?
— Шантажировать меня. Я пошла на ночную встречу с ним. Он сказал, что скроет ото всех мое происхождение и то, что я — дочь убийцы, если я добуду для него у князя десять тысяч гульденов.
— И что же?
— Он дал мне срок до следующего дня.
— Что произошло на следующий день в коридоре, где вас видели вместе с князем примерно в то же время, когда произошло убийство?
— Князь пошел к себе в номер за перчатками — он всегда надевает их к обеду. Как раз в это время из номера господина Линднера вышел доктор Ранке, увидел меня и, пригласив и комнату, начал требовать денег. Я заметила небольшой кинжал, лежавший на столе, схватила его, ударила доктора в спину и поспешила вдогонку за князем. Он удивился, увидев, что я жду его у дверей, но ничего не сказал. Мы снова вышли в коридор к семидесятому номеру. Уже на лестнице князь сказал мне, что на минутку покинет меня, а затем пришел и попросил меня вернуться в мой номер.
— На основании сделанного вами признания я должен арестовать вас.
— Разумеется. Я бы только хотела, чтобы вы разрешили мне ухаживать за профессором Декером. Ведь все равно, где держать меня под арестом…
— Я не могу разрешить это…
В комнату вбежал полицейский.
— Прошу прощения, господин капитан!… Князь заявил, что желает сделать признание… Это он убил доктора Ранке…
На мгновенье капитану почудилось, что он сходит с ума.
— Черт бы побрал…
— Не понимаю вас… — удивилась девушка. — Я хочу признаться во всем. Доктор Ранке в 11 часов вечера накануне убийства — он ведь уже тогда был у больного, но только на следующий день констатировал чуму — прислал мне письмо. Вот оно.
Капитан прочел вслух протянутое ему письмо. Вот что стояло в нем:
«Многократный убийца Боркман и его дочь могут ждать пощады лишь от меня. В три часа ночи выйдите в холл и принесите с собою записи. Д-р Р.»
— О каких записях идет речь?
— Я не знаю…
— Кто этот «убийца Боркман»?
— Мой отец.
— Где он сейчас?
— Не знаю. Когда начались репрессии, он бежал из Москвы. Мы с матерью тоже бежали и поселились в Батавии, воспользовавшись покровительством и гостеприимством князя Сергея.
— Что хотел от вас Ранке?
— Шантажировать меня. Я пошла на ночную встречу с ним. Он сказал, что скроет ото всех мое происхождение и то, что я — дочь убийцы, если я добуду для него у князя десять тысяч гульденов.
— И что же?
— Он дал мне срок до следующего дня.
— Что произошло на следующий день в коридоре, где вас видели вместе с князем примерно в то же время, когда произошло убийство?
— Князь пошел к себе в номер за перчатками — он всегда надевает их к обеду. Как раз в это время из номера господина Линднера вышел доктор Ранке, увидел меня и, пригласив и комнату, начал требовать денег. Я заметила небольшой кинжал, лежавший на столе, схватила его, ударила доктора в спину и поспешила вдогонку за князем. Он удивился, увидев, что я жду его у дверей, но ничего не сказал. Мы снова вышли в коридор к семидесятому номеру. Уже на лестнице князь сказал мне, что на минутку покинет меня, а затем пришел и попросил меня вернуться в мой номер.
— На основании сделанного вами признания я должен арестовать вас.
— Разумеется. Я бы только хотела, чтобы вы разрешили мне ухаживать за профессором Декером. Ведь все равно, где держать меня под арестом…
— Я не могу разрешить это…
В комнату вбежал полицейский.
— Прошу прощения, господин капитан!… Князь заявил, что желает сделать признание… Это он убил доктора Ранке…
На мгновенье капитану почудилось, что он сходит с ума.
Глава 23
— Это неправда, — сказала Мод. — Князь думает, что может спасти меня, взяв на себя вину. В это мгновенье вошел князь.
— Оставь, Мод… — сказал он тихо. — Я убил доктора Ранке еще прежде, чем постучал к тебе. Он стоял у телефона в номере Линднера, дверь была приоткрыта. Я услышал, как он просит соединить его с семьдесят вторым номером. Меня охватила ярость. Я вырвал трубку у него из рук, начал что-то говорить, но он только рассмеялся и повернулся, чтобы уйти. Моя рука нащупала случайно кинжал… я схватил его и…
— Неправда! — крикнула Мод.
— Не надо пытаться спасти меня. Это сделал я. Можете меня арестовать.
Элдер сидел, не вмешиваясь, и делал какие-то заметки в своем блокноте. Капитан по временам обменивался с ним взглядом.
Наконец капитан кивнул Седлинцу и повернулся к допрашиваемым.
— Я принял к сведению все услышанное. Сейчас я прошу вас вернуться в свои комнаты и впредь до дальнейших распоряжений находиться там.
После того как Седлинц вышел вместе с князем и Мод, капитан повернулся к Элдеру.
— Чертова история. Такого со мной еще не бывало. Три кандидата на одно убийство.
— Четыре. Ведь окровавленная салфетка была в кармане у Вангольда.
Капитан опустил глаза, разглядывая свои ногти.
— Гм… По-моему, вы что-то записывали, — сказал он наконец совсем тихо.
— Да… Несколько основных моментов этого дела.
— Серьезно? Кто же, по-вашему, наиболее подозрителен?
— Тот кто унес ковер.
— Но почему?
— Потому что он ушел из номера самым последним, а значит, прятался там, когда вошел первый подозреваемый, и, увидев, что труп забрали, ушел, унося с собою ковер.
— Этот человек не может быть князем, Линднером, мисс Боркман или синьорой Релли?
— Нет. Все они встречались друг с другом сразу после убийства. Ковра ни у кого из них не было.
— Самая подозрительная — эта итальянка!
— Все одинаковы, — сказал Элдер. — У каждого из них нет алиби на несколько минут как раз около времени убийства.
Маркхейт встал.
— Я иду обедать. Хотел бы только еще услышать, что вы-то, Элдер, думаете обо всем этом деле?
— Немного застопорилось. На мой взгляд, лучше было бы разрешить нашим подозреваемым свободно разгуливать по дому и понаблюдать за ними.
— До тех пор, пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, я не могу согласиться на это, — коротко ответил капитан.
— Во всяком случае, господин капитан, разрешите мне поискать ковер.
— Каким образом?
— Обыщем все комнаты без исключения. Речь идет о ковре размером два на три метра. Он может быть спрятан только где-нибудь в шкафу или под кроватью. Там, где ковер, там и убийца.
— Не возражаю. Можете осмотреть комнаты.
— Это может оказаться полезным, даже и невзирая на ковер, — сказал Элдер и вышел.
— Оставь, Мод… — сказал он тихо. — Я убил доктора Ранке еще прежде, чем постучал к тебе. Он стоял у телефона в номере Линднера, дверь была приоткрыта. Я услышал, как он просит соединить его с семьдесят вторым номером. Меня охватила ярость. Я вырвал трубку у него из рук, начал что-то говорить, но он только рассмеялся и повернулся, чтобы уйти. Моя рука нащупала случайно кинжал… я схватил его и…
— Неправда! — крикнула Мод.
— Не надо пытаться спасти меня. Это сделал я. Можете меня арестовать.
Элдер сидел, не вмешиваясь, и делал какие-то заметки в своем блокноте. Капитан по временам обменивался с ним взглядом.
Наконец капитан кивнул Седлинцу и повернулся к допрашиваемым.
— Я принял к сведению все услышанное. Сейчас я прошу вас вернуться в свои комнаты и впредь до дальнейших распоряжений находиться там.
После того как Седлинц вышел вместе с князем и Мод, капитан повернулся к Элдеру.
— Чертова история. Такого со мной еще не бывало. Три кандидата на одно убийство.
— Четыре. Ведь окровавленная салфетка была в кармане у Вангольда.
Капитан опустил глаза, разглядывая свои ногти.
— Гм… По-моему, вы что-то записывали, — сказал он наконец совсем тихо.
— Да… Несколько основных моментов этого дела.
— Серьезно? Кто же, по-вашему, наиболее подозрителен?
— Тот кто унес ковер.
— Но почему?
— Потому что он ушел из номера самым последним, а значит, прятался там, когда вошел первый подозреваемый, и, увидев, что труп забрали, ушел, унося с собою ковер.
— Этот человек не может быть князем, Линднером, мисс Боркман или синьорой Релли?
— Нет. Все они встречались друг с другом сразу после убийства. Ковра ни у кого из них не было.
— Самая подозрительная — эта итальянка!
— Все одинаковы, — сказал Элдер. — У каждого из них нет алиби на несколько минут как раз около времени убийства.
Маркхейт встал.
— Я иду обедать. Хотел бы только еще услышать, что вы-то, Элдер, думаете обо всем этом деле?
— Немного застопорилось. На мой взгляд, лучше было бы разрешить нашим подозреваемым свободно разгуливать по дому и понаблюдать за ними.
— До тех пор, пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, я не могу согласиться на это, — коротко ответил капитан.
— Во всяком случае, господин капитан, разрешите мне поискать ковер.
— Каким образом?
— Обыщем все комнаты без исключения. Речь идет о ковре размером два на три метра. Он может быть спрятан только где-нибудь в шкафу или под кроватью. Там, где ковер, там и убийца.
— Не возражаю. Можете осмотреть комнаты.
— Это может оказаться полезным, даже и невзирая на ковер, — сказал Элдер и вышел.
Глава 24
Молодой человек проснулся. Его не удивило ни то, что он спал в ванне, ни то, что он совершенно голый, если не считать надетого на голову тропического шлема. Такие вещи последнее время были, так сказать, в порядке дня. Поразился он тому, что вода, хлещущая из крана, давно уже переполнила ванну и слоем в несколько миллиметров залила пол.
Где он?
Постепенно в голове у него начинало проясняться… Ли Синг… Брунс… доктор Рейли и цветки мимозы…
Он закрутил кран. Из соседней комнаты доносился храп. Надо уходить… надо уходить… Ни в коем случае нельзя задерживаться здесь. Он бросил мрачный взгляд на свой халат, мокнувший на дне ванны в компании с несколькими кусками ветчины и вылез из воды. Брунс спал в соседней комнате, улегшись прямо на полу между диваном и столом и прислонив голову к перевернутому креслу. Уже начинало смеркаться, наступал вечер…
Молодой человек поспешил к гардеробу. Никакие соображения нравственного порядка его сейчас не смущали, он чувствовал себя загнанным зверем. Если его схватят, останется только покончить с собой. Не говоря ни о чем другом, у них будут все доказательства, уличающие его в убийстве.
Он начал лихорадочно рыться в одежде. Искал он что-нибудь похуже и наконец вытащил мешковатый летний костюм.
Но тут наступило горькое разочарование. Его приземистый хозяин был ниже на добрых полметра. Рукава по локоть, брюки едва доходили до колен… Он продолжал отчаянно искать. Сейчас этот ненормальный проснется, и тогда всему конец. Первое, о чем он спросит: чем занимается голышом в его комнате этот странный врач?
Он начал выдвигать один за другим ящики. Куча писем. В одном из ящиков громадного комода — ковер. Два на три метра, но цвета ржавчины. Не пойдет… Он выдвинул следующий ящик комода…
В нем было добрых два десятка самых разнообразных пистолетов и ручная граната. Что за чертовщина? Автоматический пистолет и тут же старый шестизарядный «бульдог»… Н-да! Любопытный пациент. Он выдвинул еще один ящик.
Час от часу не легче.
Ручной пулемет. Не совсем обычное содержимое комода в этом номере «Гранд-отеля». Ковер и ручной пулемет. И так уж, совсем мимоходом, — противогаз.
Однако никакой одежды! Отчаянное положение! На кой черт ему весь этот арсенал? Сплошные загадки. Молодой человек вернулся в ванную и отворил окно.
Из открытого окна напротив доносились голоса. Кто-то сердито говорил:
— Я не виноват, что застрял здесь. А работать меня никто не имеет права заставлять!
— Ошибаетесь, господин Хеккер! Пока здесь карантин, работать обязаны все, — строго ответил другой голос. Он принадлежал управляющему Вольфгангу.
— Хорошо! Но тогда пусть работает и губернатор Шиллинг! А я слонялся перед «Грандом» не для того, чтобы искать работу!
— Вот так-так! Прошу прощения, но вам должно быть известно, что у нас слишком мало персонала, чтобы обслуживать такое количество гостей, и власти разрешили нам использовать в качестве вспомогательной силы тех, кто на время карантина содержится здесь за счет казначейства.
— Я работать не буду, — ответил Хеккер.
— И правильно, — поддержал его старый продавец газет. — Нас здесь задержали…
— Заткнитесь, — оборвал его Вольфганг. — А что касается дармовой кормежки, то тем, кто не захочет работать, она будет основательно урезана. Зарубите это себе на носу!
— Тогда я подам на вас в суд! — воскликнул Хеккер. — Нас и без того поселили по двое в одной комнате, а это во время эпидемии не допускается!
— А если… мы согласимся платить вам за работу?
— Меня вам подкупить не удастся.
— Так. Тогда примите к сведению, что, если вы не будете работать, мы не станем вас кормить.
— Попробуйте только! Я сам раздобуду себе пропитание! И ошибаетесь, если думаете, что меня потом обвинят в воровстве. В такой ситуации я просто вынужден пойти на это. Мой сосед засвидетельствует это. И Лидия, которую вы обрекли на принудительную работу, тоже.
— Вы бы лучше взяли с нее пример! Она ежедневно получает от двух до трех гульденов одних чаевых.
— Я собираюсь не зарабатывать, а отдыхать.
— Отлично, — сказал Вольфганг. — Если вы не возьметесь за ум и не явитесь немедленно к старшему по этажу — Мартину, будете получать только пустую похлебку и хлеб…
— Чудесно, я как раз хотел немного похудеть!
Старый продавец газет, не слишком прислушиваясь к разговору, занимался тем, что погрузился в чтение своих запасов. Там были и газеты, и иллюстрированные журналы — словом, как раз то, что нужно.
— А насчет развлечений, то читать вы сможете только днём, потому что я отключу у вас свет.
— На это вы не имеете права, — возмутился Хеккер.
— Совершенно верно! Никакого права, — тоном опытного юриста подтвердил газетчик.
Вольфганг, однако, уже вышел.
— Вот подлец! Хочет эксплуатировать нас, раз уж мы тут очутились, — фыркнул Хеккер.
— Лидия подвела нас. Типичная алкоголичка, сразу видно, и, конечно, согласилась пойти в горничные…
Бум! Свет в комнатке погас. Похоже, что Вольфганг выполнил-таки свою первую угрозу. Хеккер выругался.
— Черт побери! Сейчас семь часов, а я никогда не могу уснуть раньше десяти. Эта свинья считает, что таким способом сможет принудить нас.
— Ну, развлекаться мы все-равно будем, — ответил старик, начиная наигрывать на шарманке. — Это и в темноте можно…
— Хотел бы я уметь дрыхнуть весь день, как этот стервец. — Он показал на угол комнаты, где храпел торговавший сувенирами малаец. — Его-то работать не зовут…
— Потому что цветной, — сказал старик и вновь заиграл на шарманке. — Их в официанты не берут, разве что в бои…
Некоторое время слышно было одну шарманку.
— Слушай… Там, напротив, толстяк наверняка ушел в ресторан… По-моему, не вредно притащить из его комнаты немного выпивки и сигарет… Чтобы и нам было повеселей…
— Идея недурна… Если попадется малость деньжат, тоже не оставляй.
Снова только шарманка.
Хеккер выбрался в окно и через мгновенье уже скользнул в окно ванной напротив.
Лужа! Черт… Что это — плавал, что ли, кто-то в этой комнате? Он сделал еще несколько шагов и включил свет.
И остановился, словно пораженный громом! Напротив стоял совершенно голый мужчина в противогазе и с ручным пулеметом в руках. Хеккер не в силах был оторвать от него взгляд или произнести хоть звук. Ствол пулемета качнулся. Хеккер, опомнившись, схватил его рукой, но в тот же момент могучий удар кулаком в челюсть послал его в нокаут и он, подняв фонтан брызг, свалился в ванну…
Старик продолжал играть на шарманке. Минут через десять какая-то тень с легким шумом скользнула в окно.
«Ага! Хеккер, этот отчаянный безработный, наконец-то вернулся», — подумал старик, который не мог, конечно, в темноте увидеть, что единственной одеждой появившегося в окне господина служит противогаз.
— Что принес? — спросил старик у направившейся к платьевому шкафу тени.
— Тс-с… — прозвучало в ответ.
«Что — то неладно, — подумал старый продавец газет и молча продолжал играть на шарманке. Потом разберемся, почему сейчас нельзя разговаривать…» Тем временем вошедший вроде бы начал раздеваться. Стукнул упавший на пол ботинок…
Еще минут через пять скрипнула дверь. Смывается! Уж не натворил ли он там какой-нибудь беды? Куда это он? Встревоженный старик еще с большим усердием закрутил шарманку.
Через десять минут перед Мартином появился молодой человек. Это был Феликс.
— Директор велел, чтобы я поработал у вас.
— Это вы тот самый докер?
— Я.
— Что это на вас за наряд?!
Феликс оглядел себя. На нем была куртка с золотыми пуговицами — из тех, какие носят лакеи и официанты. Это куда ни шло. Но к ней были одеты до невозможности замызганные брюки из мешковины — часть костюма малайского торговца сувенирами. Что поделаешь? Одеваться пришлось в темноте.
— А на ногах?
Феликс опустил взгляд. Что это?… На мгновенье у него закружилась голова!…На нем были белые теннисные туфли со знакомым коричневым пятном.
Где он?
Постепенно в голове у него начинало проясняться… Ли Синг… Брунс… доктор Рейли и цветки мимозы…
Он закрутил кран. Из соседней комнаты доносился храп. Надо уходить… надо уходить… Ни в коем случае нельзя задерживаться здесь. Он бросил мрачный взгляд на свой халат, мокнувший на дне ванны в компании с несколькими кусками ветчины и вылез из воды. Брунс спал в соседней комнате, улегшись прямо на полу между диваном и столом и прислонив голову к перевернутому креслу. Уже начинало смеркаться, наступал вечер…
Молодой человек поспешил к гардеробу. Никакие соображения нравственного порядка его сейчас не смущали, он чувствовал себя загнанным зверем. Если его схватят, останется только покончить с собой. Не говоря ни о чем другом, у них будут все доказательства, уличающие его в убийстве.
Он начал лихорадочно рыться в одежде. Искал он что-нибудь похуже и наконец вытащил мешковатый летний костюм.
Но тут наступило горькое разочарование. Его приземистый хозяин был ниже на добрых полметра. Рукава по локоть, брюки едва доходили до колен… Он продолжал отчаянно искать. Сейчас этот ненормальный проснется, и тогда всему конец. Первое, о чем он спросит: чем занимается голышом в его комнате этот странный врач?
Он начал выдвигать один за другим ящики. Куча писем. В одном из ящиков громадного комода — ковер. Два на три метра, но цвета ржавчины. Не пойдет… Он выдвинул следующий ящик комода…
В нем было добрых два десятка самых разнообразных пистолетов и ручная граната. Что за чертовщина? Автоматический пистолет и тут же старый шестизарядный «бульдог»… Н-да! Любопытный пациент. Он выдвинул еще один ящик.
Час от часу не легче.
Ручной пулемет. Не совсем обычное содержимое комода в этом номере «Гранд-отеля». Ковер и ручной пулемет. И так уж, совсем мимоходом, — противогаз.
Однако никакой одежды! Отчаянное положение! На кой черт ему весь этот арсенал? Сплошные загадки. Молодой человек вернулся в ванную и отворил окно.
Из открытого окна напротив доносились голоса. Кто-то сердито говорил:
— Я не виноват, что застрял здесь. А работать меня никто не имеет права заставлять!
— Ошибаетесь, господин Хеккер! Пока здесь карантин, работать обязаны все, — строго ответил другой голос. Он принадлежал управляющему Вольфгангу.
— Хорошо! Но тогда пусть работает и губернатор Шиллинг! А я слонялся перед «Грандом» не для того, чтобы искать работу!
— Вот так-так! Прошу прощения, но вам должно быть известно, что у нас слишком мало персонала, чтобы обслуживать такое количество гостей, и власти разрешили нам использовать в качестве вспомогательной силы тех, кто на время карантина содержится здесь за счет казначейства.
— Я работать не буду, — ответил Хеккер.
— И правильно, — поддержал его старый продавец газет. — Нас здесь задержали…
— Заткнитесь, — оборвал его Вольфганг. — А что касается дармовой кормежки, то тем, кто не захочет работать, она будет основательно урезана. Зарубите это себе на носу!
— Тогда я подам на вас в суд! — воскликнул Хеккер. — Нас и без того поселили по двое в одной комнате, а это во время эпидемии не допускается!
— А если… мы согласимся платить вам за работу?
— Меня вам подкупить не удастся.
— Так. Тогда примите к сведению, что, если вы не будете работать, мы не станем вас кормить.
— Попробуйте только! Я сам раздобуду себе пропитание! И ошибаетесь, если думаете, что меня потом обвинят в воровстве. В такой ситуации я просто вынужден пойти на это. Мой сосед засвидетельствует это. И Лидия, которую вы обрекли на принудительную работу, тоже.
— Вы бы лучше взяли с нее пример! Она ежедневно получает от двух до трех гульденов одних чаевых.
— Я собираюсь не зарабатывать, а отдыхать.
— Отлично, — сказал Вольфганг. — Если вы не возьметесь за ум и не явитесь немедленно к старшему по этажу — Мартину, будете получать только пустую похлебку и хлеб…
— Чудесно, я как раз хотел немного похудеть!
Старый продавец газет, не слишком прислушиваясь к разговору, занимался тем, что погрузился в чтение своих запасов. Там были и газеты, и иллюстрированные журналы — словом, как раз то, что нужно.
— А насчет развлечений, то читать вы сможете только днём, потому что я отключу у вас свет.
— На это вы не имеете права, — возмутился Хеккер.
— Совершенно верно! Никакого права, — тоном опытного юриста подтвердил газетчик.
Вольфганг, однако, уже вышел.
— Вот подлец! Хочет эксплуатировать нас, раз уж мы тут очутились, — фыркнул Хеккер.
— Лидия подвела нас. Типичная алкоголичка, сразу видно, и, конечно, согласилась пойти в горничные…
Бум! Свет в комнатке погас. Похоже, что Вольфганг выполнил-таки свою первую угрозу. Хеккер выругался.
— Черт побери! Сейчас семь часов, а я никогда не могу уснуть раньше десяти. Эта свинья считает, что таким способом сможет принудить нас.
— Ну, развлекаться мы все-равно будем, — ответил старик, начиная наигрывать на шарманке. — Это и в темноте можно…
— Хотел бы я уметь дрыхнуть весь день, как этот стервец. — Он показал на угол комнаты, где храпел торговавший сувенирами малаец. — Его-то работать не зовут…
— Потому что цветной, — сказал старик и вновь заиграл на шарманке. — Их в официанты не берут, разве что в бои…
Некоторое время слышно было одну шарманку.
— Слушай… Там, напротив, толстяк наверняка ушел в ресторан… По-моему, не вредно притащить из его комнаты немного выпивки и сигарет… Чтобы и нам было повеселей…
— Идея недурна… Если попадется малость деньжат, тоже не оставляй.
Снова только шарманка.
Хеккер выбрался в окно и через мгновенье уже скользнул в окно ванной напротив.
Лужа! Черт… Что это — плавал, что ли, кто-то в этой комнате? Он сделал еще несколько шагов и включил свет.
И остановился, словно пораженный громом! Напротив стоял совершенно голый мужчина в противогазе и с ручным пулеметом в руках. Хеккер не в силах был оторвать от него взгляд или произнести хоть звук. Ствол пулемета качнулся. Хеккер, опомнившись, схватил его рукой, но в тот же момент могучий удар кулаком в челюсть послал его в нокаут и он, подняв фонтан брызг, свалился в ванну…
Старик продолжал играть на шарманке. Минут через десять какая-то тень с легким шумом скользнула в окно.
«Ага! Хеккер, этот отчаянный безработный, наконец-то вернулся», — подумал старик, который не мог, конечно, в темноте увидеть, что единственной одеждой появившегося в окне господина служит противогаз.
— Что принес? — спросил старик у направившейся к платьевому шкафу тени.
— Тс-с… — прозвучало в ответ.
«Что — то неладно, — подумал старый продавец газет и молча продолжал играть на шарманке. Потом разберемся, почему сейчас нельзя разговаривать…» Тем временем вошедший вроде бы начал раздеваться. Стукнул упавший на пол ботинок…
Еще минут через пять скрипнула дверь. Смывается! Уж не натворил ли он там какой-нибудь беды? Куда это он? Встревоженный старик еще с большим усердием закрутил шарманку.
Через десять минут перед Мартином появился молодой человек. Это был Феликс.
— Директор велел, чтобы я поработал у вас.
— Это вы тот самый докер?
— Я.
— Что это на вас за наряд?!
Феликс оглядел себя. На нем была куртка с золотыми пуговицами — из тех, какие носят лакеи и официанты. Это куда ни шло. Но к ней были одеты до невозможности замызганные брюки из мешковины — часть костюма малайского торговца сувенирами. Что поделаешь? Одеваться пришлось в темноте.
— А на ногах?
Феликс опустил взгляд. Что это?… На мгновенье у него закружилась голова!…На нем были белые теннисные туфли со знакомым коричневым пятном.
Глава 25
— Прошу прощения… Господин управляющий выключил свет, и мне пришлось одеваться в темноте… — про говорил он, когда к нему наконец вернулся дар речи.
— Ну, ладно… пойдете вон туда, рядом с лестницей, в девяностую комнату. Попозже я пришлю вам другие брюки.
Если на доске загорится какой-нибудь номер, отправитесь к гостю и выясните, что ему нужно. Заказы передавайте по телефону в ресторан. Если не будете знать, как поступить, можете позвонить на пятый этаж: там работает опытный персонал.
Феликс отправился в указанную комнату, уселся поудобнее и закурил. У него хватило присутствия духа сунуть сигареты в противогаз, прежде чем полезть в окно. Сигареты были с позолоченным ободком и надписью «Брунс». Ага, этот парень, как часто делают богатые люди, сам набивает гильзы своей любимой смесью.
На доске вспыхнул номер. Шестидесятый. Он направился туда. Дверь отворил совсем молодой, миловидный мужчина.
— Не могли бы вы сказать… где здесь можно постирать рубашки?! Просто ужас, как они выглядят.
— Прошу прощения, я здесь человек новый, но полагаю, что в отеле есть прачечная.
— Распорядитесь, чтобы оттуда прислали кого-нибудь ко мне. Меня зовут Эрих Крамарц.
— Слушаюсь.
Феликс позвонил в ресторан, но старший официант отказался принять такой заказ шестидесятого номера.
— Мы прачками не распоряжаемся.
— Ну, пришлите уборщицу. Мне-то какое дело.
— Ладно, передам в хозяйственную часть.
— А по мне хоть… — ответил новоиспеченный служащий и повесил трубку.
Сейчас ему хотелось повидать Мод. Теперь, когда его положение в отеле стало чуть надежнее, он сразу же подумал о ней. Что-то с ней неладно, очень неладно… Загадка теннисных туфель во многом прояснялась. Письмо принес человек именно в этих туфлях, это точно. У пятна достаточно характерная форма. Чьи они могут быть? Только малайца, потому что Хеккер и продавец газет были в ботинках. Стало быть, письмо принес от кого-то малаец. А во время вскрытия он мог подавать инструменты или что-нибудь еще в этом роде. Там ведь нужны не только врачи, но и обслуживающий персонал. Сразу тогда он об этом не подумал.
Он свернул в коридор, ведущий к семидесятому номеру…
И быстро отскочил назад…
По коридору осторожно шел малаец. Он был в довольно аккуратном пиджаке, но босиком и в кричащих, синих в красную клетку пижамных брюках. Словно змея, он скользнул к двери Мод, наклонился, сунул в щель конверт и поспешил дальше. Конверт наполовину торчал из двери, но через несколько мгновений исчез. Девушка приняла письмо!
Немедленно туда!
В этот момент на этаже погас свет. Откуда-то послышался голос дежурного полицейского:
— Алло! Что там у вас: короткое замыкание? Феликс чувствовал, что внезапная темнота как-то связана с появлением посланца-малайца.
Он быстро подошел к двери девушки и негромко постучал. Дверь приоткрылась. Он хотел войти, но наткнулся на вытянутую руку Мод. Что-то сунув ему, она прошептала:
— Ради бога, уходите… Уходите. И будьте прокляты, сатана…
Он инстинктивно взял протянутый ему предмет… Что-то вроде тетради. Послышались приближающиеся шаги… Хлопанье дверей… Он столкнулся с кем-то, и сильная рука сжала его плечо…
— Это кто еще?!…
— Рассыльный… Что вам угодно?
Тень направилась к двери Мод. Феликс, сам не зная, почему, толкнул ее в грудь так, что она покачнулась, и сразу же бросился прочь, потому что приближались голоса… Шаги ног, обутых в тяжелые сапоги…
Вбежав в свою служебную комнатку, он включил свет.
У него в руках была синяя тетрадь с подписью на обложке:
ИЗГОТОВЛЕНИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ БАНАНОКСИДА
профессор Рихард ДЕКЕР
Где — то бегали полицейские, раздавался стук, но постепенно все успокоилось. Ничего страшного не произошло. В комнатку к молодому человеку вошел Мартин.
— Ну? Что там было?
— Погас свет.
— Это не страшно. Больше ничего?
— Ничего. Один из гостей сделал заказ, но ресторан его, наверное, уже обслужил.
— Тогда можешь завалиться спать. Я переключу щит на сигнал звонком. И сам тоже пойду спать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Мартин вышел. Феликс раскрыл тетрадь.
ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ФОРМУЛА БАНАНОКСИДА
Это было заглавие раздела. Гм… Эта тетрадка явно играет какую-то важную роль во всем деле. Смешная случайность. Малаец наверняка передал записку, в которой было сказано, что кто-то явится за тетрадью. Между тем в дверь постучал он — Феликс. Девушка отдала тетрадь, заодно прокляв его. Тот, кто должен был в действительности прийти за тетрадью, остановил его у двери, заподозрив, что что-то неладно, но приближались полицейские и ему пришлось бежать.
Свет снова погас.
Что это значит? Кто-то бесшумно проскользнул в комнату не замеченный им и выключил свет. Феликс спокойно сунул тетрадку в карман. Он подозревал, что дело именно в ней.
— Кто это?
В ответ раздался шепот:
— Отдай тетрадь, которую ты держишь в руках.
— Должен обратить ваше внимание на то, что я человек не нервный. С кем имею честь?
— Я Петер Боркман.
Феликс вздрогнул. Боркман… Но ведь и Мод тоже…
— Ну? — с угрожающим холодком прошептал голос — Так как?
— Это так срочно? Может, немного побеседуем?
— О чем?
— Вы — родственник Мод?
— Я ее отец.
Ну и история.
— Вы отдаете себе отчет, — спросил молодой человек, — в каком положении окажется девушка, если отдаст секретные записки своего шефа?
— Ничего с ней не станется. Сбежит потом куда-нибудь. За промышленный шпионаж не выдают, так что этим вы меня не испугаете. Сами-то вы кто?
— Рассыльный в отеле. Из тех, которые очень близко к сердцу принимают дела гостей.
Что — то блеснуло в темноте.
— У меня в руке заряженный револьвер, — сказал Боркман. — Если немедленно не отдадите мне тетрадь, я просто застрелю вас и делу конец.
Отдать? Отец Мод вполне может оказаться мерзавцем, который не остановится перед тем, чтобы погубить девушку. Этому необходимо помешать.
— Что ж, берите, — сказал Феликс.
Вошедший не мог в темноте увидеть, куда ему потянуться за тетрадью и, выставив вперед руку с револьвером, сделал шаг вперед. В этот момент молодой человек перевернул стоявший между ними столик и отпрыгнул в сторону. Боркман рванулся назад и, наткнувшись на подставленную ногу, растянулся на полу…
Он не выстрелил — все равно было непонятно, куда стрелять. Вскочив на ноги, он получил удар кулаком в лицо и вслепую нанес ответный удар, который пришелся по воздуху.
Хлопнула дверь, и послышался звук поворачиваемого ключа. Боркман остался запертым в темной комнате.
Метра на два ниже окна комнаты была застекленная крыша ресторана. Загадочный посетитель, завернувшись в покрывало, начал осторожно спускаться.
— Ну, ладно… пойдете вон туда, рядом с лестницей, в девяностую комнату. Попозже я пришлю вам другие брюки.
Если на доске загорится какой-нибудь номер, отправитесь к гостю и выясните, что ему нужно. Заказы передавайте по телефону в ресторан. Если не будете знать, как поступить, можете позвонить на пятый этаж: там работает опытный персонал.
Феликс отправился в указанную комнату, уселся поудобнее и закурил. У него хватило присутствия духа сунуть сигареты в противогаз, прежде чем полезть в окно. Сигареты были с позолоченным ободком и надписью «Брунс». Ага, этот парень, как часто делают богатые люди, сам набивает гильзы своей любимой смесью.
На доске вспыхнул номер. Шестидесятый. Он направился туда. Дверь отворил совсем молодой, миловидный мужчина.
— Не могли бы вы сказать… где здесь можно постирать рубашки?! Просто ужас, как они выглядят.
— Прошу прощения, я здесь человек новый, но полагаю, что в отеле есть прачечная.
— Распорядитесь, чтобы оттуда прислали кого-нибудь ко мне. Меня зовут Эрих Крамарц.
— Слушаюсь.
Феликс позвонил в ресторан, но старший официант отказался принять такой заказ шестидесятого номера.
— Мы прачками не распоряжаемся.
— Ну, пришлите уборщицу. Мне-то какое дело.
— Ладно, передам в хозяйственную часть.
— А по мне хоть… — ответил новоиспеченный служащий и повесил трубку.
Сейчас ему хотелось повидать Мод. Теперь, когда его положение в отеле стало чуть надежнее, он сразу же подумал о ней. Что-то с ней неладно, очень неладно… Загадка теннисных туфель во многом прояснялась. Письмо принес человек именно в этих туфлях, это точно. У пятна достаточно характерная форма. Чьи они могут быть? Только малайца, потому что Хеккер и продавец газет были в ботинках. Стало быть, письмо принес от кого-то малаец. А во время вскрытия он мог подавать инструменты или что-нибудь еще в этом роде. Там ведь нужны не только врачи, но и обслуживающий персонал. Сразу тогда он об этом не подумал.
Он свернул в коридор, ведущий к семидесятому номеру…
И быстро отскочил назад…
По коридору осторожно шел малаец. Он был в довольно аккуратном пиджаке, но босиком и в кричащих, синих в красную клетку пижамных брюках. Словно змея, он скользнул к двери Мод, наклонился, сунул в щель конверт и поспешил дальше. Конверт наполовину торчал из двери, но через несколько мгновений исчез. Девушка приняла письмо!
Немедленно туда!
В этот момент на этаже погас свет. Откуда-то послышался голос дежурного полицейского:
— Алло! Что там у вас: короткое замыкание? Феликс чувствовал, что внезапная темнота как-то связана с появлением посланца-малайца.
Он быстро подошел к двери девушки и негромко постучал. Дверь приоткрылась. Он хотел войти, но наткнулся на вытянутую руку Мод. Что-то сунув ему, она прошептала:
— Ради бога, уходите… Уходите. И будьте прокляты, сатана…
Он инстинктивно взял протянутый ему предмет… Что-то вроде тетради. Послышались приближающиеся шаги… Хлопанье дверей… Он столкнулся с кем-то, и сильная рука сжала его плечо…
— Это кто еще?!…
— Рассыльный… Что вам угодно?
Тень направилась к двери Мод. Феликс, сам не зная, почему, толкнул ее в грудь так, что она покачнулась, и сразу же бросился прочь, потому что приближались голоса… Шаги ног, обутых в тяжелые сапоги…
Вбежав в свою служебную комнатку, он включил свет.
У него в руках была синяя тетрадь с подписью на обложке:
ИЗГОТОВЛЕНИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ БАНАНОКСИДА
профессор Рихард ДЕКЕР
Где — то бегали полицейские, раздавался стук, но постепенно все успокоилось. Ничего страшного не произошло. В комнатку к молодому человеку вошел Мартин.
— Ну? Что там было?
— Погас свет.
— Это не страшно. Больше ничего?
— Ничего. Один из гостей сделал заказ, но ресторан его, наверное, уже обслужил.
— Тогда можешь завалиться спать. Я переключу щит на сигнал звонком. И сам тоже пойду спать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Мартин вышел. Феликс раскрыл тетрадь.
ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ФОРМУЛА БАНАНОКСИДА
Это было заглавие раздела. Гм… Эта тетрадка явно играет какую-то важную роль во всем деле. Смешная случайность. Малаец наверняка передал записку, в которой было сказано, что кто-то явится за тетрадью. Между тем в дверь постучал он — Феликс. Девушка отдала тетрадь, заодно прокляв его. Тот, кто должен был в действительности прийти за тетрадью, остановил его у двери, заподозрив, что что-то неладно, но приближались полицейские и ему пришлось бежать.
Свет снова погас.
Что это значит? Кто-то бесшумно проскользнул в комнату не замеченный им и выключил свет. Феликс спокойно сунул тетрадку в карман. Он подозревал, что дело именно в ней.
— Кто это?
В ответ раздался шепот:
— Отдай тетрадь, которую ты держишь в руках.
— Должен обратить ваше внимание на то, что я человек не нервный. С кем имею честь?
— Я Петер Боркман.
Феликс вздрогнул. Боркман… Но ведь и Мод тоже…
— Ну? — с угрожающим холодком прошептал голос — Так как?
— Это так срочно? Может, немного побеседуем?
— О чем?
— Вы — родственник Мод?
— Я ее отец.
Ну и история.
— Вы отдаете себе отчет, — спросил молодой человек, — в каком положении окажется девушка, если отдаст секретные записки своего шефа?
— Ничего с ней не станется. Сбежит потом куда-нибудь. За промышленный шпионаж не выдают, так что этим вы меня не испугаете. Сами-то вы кто?
— Рассыльный в отеле. Из тех, которые очень близко к сердцу принимают дела гостей.
Что — то блеснуло в темноте.
— У меня в руке заряженный револьвер, — сказал Боркман. — Если немедленно не отдадите мне тетрадь, я просто застрелю вас и делу конец.
Отдать? Отец Мод вполне может оказаться мерзавцем, который не остановится перед тем, чтобы погубить девушку. Этому необходимо помешать.
— Что ж, берите, — сказал Феликс.
Вошедший не мог в темноте увидеть, куда ему потянуться за тетрадью и, выставив вперед руку с револьвером, сделал шаг вперед. В этот момент молодой человек перевернул стоявший между ними столик и отпрыгнул в сторону. Боркман рванулся назад и, наткнувшись на подставленную ногу, растянулся на полу…
Он не выстрелил — все равно было непонятно, куда стрелять. Вскочив на ноги, он получил удар кулаком в лицо и вслепую нанес ответный удар, который пришелся по воздуху.
Хлопнула дверь, и послышался звук поворачиваемого ключа. Боркман остался запертым в темной комнате.
Метра на два ниже окна комнаты была застекленная крыша ресторана. Загадочный посетитель, завернувшись в покрывало, начал осторожно спускаться.
Глава 26
Молодой человек выскочил в коридор. Куда теперь? После темноты яркий свет слепил глаза. Он решил, что пойдет к Мод. Но едва успел сделать один шаг, как внезапно, словно выскочив из-под земли, на него кто-то бросился сбоку. Сверкнуло лезвие кинжала. Защищаться от удара было уже поздно, он лишь отклонился в сторону, и кинжал, вместо того, чтобы вонзиться в горло, попал в плечо, скользнул вниз и, основательно распоров кожу, не нанес глубокой раны. Феликс схватил нападавшего за запястье и…
У него перехватило дыхание от изумления… князь Сергей!
— Вы…
Кинжал упал на пол. Князь испуганно взглянул на него.
— Да… Я решил, что убью… — он почти задыхался. — Вам не удастся погубить Мод… Я… убью вас, если это вы забрали… ту тетрадь…
Молодой человек извлек из кармана тетрадь и взглянул в сторону двери, из которой появился князь.
— Прежде всего зайдем туда. Мне надо поговорить с вами, князь, только не нервничайте так, как сейчас — Он взял князя за плечо и подтолкнул вперед.
Князь Сергей топтался на месте, с испугом глядя на Феликса.
— Куда вы хотите идти?
— К Мод…
— Нет!
Безусловно, то, что сделал Феликс, было крайне непочтительным, если учесть, что речь шла о пожилом аристократе. Он схватил князя за шиворот и потащил за собой. Постучавшись в дверь девушки, он, не дожидаясь ответа, втолкнул туда князя, вошел сам и запер дверь. Мод сидела, полуодетая, за столом и что-то писала. При виде их она испуганно вскочила.
У него перехватило дыхание от изумления… князь Сергей!
— Вы…
Кинжал упал на пол. Князь испуганно взглянул на него.
— Да… Я решил, что убью… — он почти задыхался. — Вам не удастся погубить Мод… Я… убью вас, если это вы забрали… ту тетрадь…
Молодой человек извлек из кармана тетрадь и взглянул в сторону двери, из которой появился князь.
— Прежде всего зайдем туда. Мне надо поговорить с вами, князь, только не нервничайте так, как сейчас — Он взял князя за плечо и подтолкнул вперед.
Князь Сергей топтался на месте, с испугом глядя на Феликса.
— Куда вы хотите идти?
— К Мод…
— Нет!
Безусловно, то, что сделал Феликс, было крайне непочтительным, если учесть, что речь шла о пожилом аристократе. Он схватил князя за шиворот и потащил за собой. Постучавшись в дверь девушки, он, не дожидаясь ответа, втолкнул туда князя, вошел сам и запер дверь. Мод сидела, полуодетая, за столом и что-то писала. При виде их она испуганно вскочила.