Робардс Карен. Никому не говори…

   — Знаешь, если тебе во время следующего дежурства придет в голову пригласить подопечную на свидание, сначала предупреди начальство. Хорошо, что до меня дошли слухи. Когда я вернулся и увидел, что дом пуст и охраняемой нет, мне стало немного не по себе, — сказал Мэтт, обращаясь к своему помощнику ровным тоном, в котором слышались стальные нотки.
   — Прошу прощения.
   Майк начал переминаться с ноги на ногу.
   — Это получилось довольно неожиданно.
   — Не сомневаюсь.
   — Мне и в голову не приходило, что я нахожусь под домашним арестом, — вызывающе сказала Карли.
   Мэтт улыбнулся ей с выражением, которое, возможно, бывает на морде волка, когда тот смотрит на свою предполагаемую жертву.
   — Ну ладно, я поехал, — неуверенно сказал Майк.
   — Да. Уже поздно, — в тон ему ответил Мэтт. Карли ласково улыбнулась Толеру.
   — Я провожу тебя.
   — Не дальше крыльца! — крикнул ей вслед Мэтт. — Майк, перед уходом удостоверься, что она вернулась в дом!
   — Будет сделано, шериф, — сказал Майк и вышел за дверь в сопровождении Карли.
   — Все прошло отлично, — с лукавой улыбкой шепнула она, когда дверь за ним закрылась.
   Напоминание Мэтта о том, что выходить одной по вечерам опасно, заставило Карли немного занервничать и прижаться к Майку чуть крепче, чем следовало.
   — Только для тебя. А мне в ближайшие шесть месяцев будут доставаться все сверхурочные дежурства, — уныло ответил Майк. — Если только меня не уволят завтра же. Похоже, Мэтт ужасно разозлился.
   — Да уж…
   Карли с тревогой всмотрелась в темноту. «Нет там ничего!» — решительно сказала она себе. И никого. В конце концов, это дом шерифа, тут полно народа и все так шумят…
   — Но ты заметила, что Эрин это тоже не понравилось?
   — А ты заметила, что она не сказала ни слова? — немного повеселев, ответил Майк.
   На крыльце зажегся свет. Он был ослепительно ярким и содержал в себе явный намек. Карли не сомневалась, кто именно нажал на кнопку. Она никогда не призналась бы в этом даже себе, но была искренне благодарна Мэтту.
   — Ну, ладно, я пошел. Возвращайся в дом.
   Майк смотрел на нее с явной опаской. Похоже, он боялся, что Карли будет настаивать на прощальном поцелуе. Конечно, ничего подобного она делать не собиралась. Майк был славным парнем, он ей нравился и очень помог сегодня, однако был не в ее вкусе. Она, конечно, сердилась на Мэтта, но не до такой же степени!
   Когда Карли вошла в дом, в глубине души испытывая облегчение, Мэтт стоял у дверей и разговаривал с Антонио. Остальные мужчины тоже поднялись, и Карли поняла, что вечеринка закончилась. Она догадалась, что единственной целью этого сборища было желание дождаться их возвращения и посмотреть на реакцию Мэтта.
   С виду Конверс был спокоен. Но она слишком хорошо его знала.
   — Ну что ж, спокойной ночи, — сказала Карли, обращаясь ко всем сразу.
   — Спокойной ночи, — с разной степенью доброжелательности и сочувствия ответили ей, причем самый сухой ответ принадлежал Мэтту.
   Поднимаясь по лестнице, Карли спиной ощущала его недобрый взгляд. Мэтт пытался сохранить лицо, но было ясно, что ее выезд с Майком ему, мягко говоря, не понравился. Очень не понравился. При мысли о том, что Мэтт ревнует, ее бросило в дрожь.
   Может быть, он действительно любит ее? Сердце Карли начало биться чуть ли не втрое быстрее.
   Ну, ничего, скоро она это выяснит. Так или иначе.
   Наверх ее провожало все женское население дома.
   — Город только и судачит о том, что ты уезжала с Майком, — прошептала Лисса, когда они добрались до площадки. — Ко мне подошла одна подруга и спросила, правда ли, что вы с Мэттом расстались.
   — Вечер был очень интересный, — заметила Дани. — Особенно когда мы вернулись домой.
   — Как вам с Майком пришло в голову куда-то отправиться? — спросила Эрин.
   — Дамы, — раздался внизу голос Мэтта, — если вам хочется посплетничать, сплетничайте там, где я не смогу вас услышать.
   Лисса хихикнула, Дани крикнула «а ты не подслушивай», Эрин неуверенно улыбнулась Карли, и все разошлись по своим комнатам.
   Сандра дождалась, когда они оказались в спальне одни, и сообщила, довольно улыбаясь:
   — Ну, ты его достала, подруга! Ему это не понравилось.
   — Он просто взбесился, правда?
   Карли сняла туфли Эрин, намереваясь вернуть их завтра утром, и ответила Сандре улыбкой.
   — Когда Мэтт в первый раз позвонил Антонио и спросил, не знает ли тот, где вы с Майком, он был по-настоящему встревожен. Во второй и третий раз он был готов взорваться, как фейерверк на День независимости. — Сандра покачала головой. — Должно быть, Майк выключил телефон и рацию, — Карли вспомнила, что ей пришлось буквально выкрутить ему руки, чтобы заставить сделать это, — и Мэтт чуть не рехнулся, потому что не мог с вами связаться. Ругался он виртуозно. Когда мы вернулись, сплетни уже успели облететь весь этот городишко, и шериф знал, где ты была — вернее, знал, что ты куда-то поехала с Майком. Лисса со своим дружком тоже были здесь, и Мэтт слегка остыл. Думаю, он не хотел показать вида, что ревнует.
   — Ты думаешь, он ревнует? — Карли поняла, что ее это очень волнует.
   — О да. Никаких сомнений. Он не хотел выглядеть дураком в глазах людей, но я думаю, что ты скоро услышишь от него пару теплых слов.
   — Надеюсь. — Карли вынула серьги из ушей и протянула Сандре. — Кстати, спасибо. А как прошел твой вечер?
   — Могу сказать, что теперь Антонио ценит меня не только за умение готовить. — Сандра лукаво подмигнула, широко улыбнулась и, взяв свои серьги, положила их в комод, на прежнее место. Небольшая хромота была единственным напоминанием о полученных ею ранах.
   — Да? И как это было? Улыбка Сандры стала еще шире.
   — Неужели так хорошо? — Карли почувствовала укол зависти и пошла в ванную.
   О, Мэтт!
   — Эй, подожди! Если ты снова собираешься сидеть там целый час, то мне нужно успеть туда первой, — сказала Сандра, когда Карли добралась до двери.
   Карли вздохнула. Как это хорошо — знать, что тебе нужно. А что было нужно ей самой? Прежняя жизнь. И Мэтт в придачу.

Глава 33

   Карли увидела Мэтта только в конце следующего дня. Одетая в короткое белое пикейное платье и шлепанцы, она сидела на заднем крыльце со своим сегодняшним сторожем Сэмми Бруксом и следила за Энни, которая как сумасшедшая гонялась за птицами, бабочками и вообще всем, что двигалось. Утром она поддалась многолетней привычке, пошла в церковь, после службы выслушала кучу сплетен и вернулась домой, где, как обычно, кишел народ. Точнее, его было больше, чем обычно. Сандра приготовила роскошный обед. Прослышав об этом, в дом Мэтта устремились званые и незваные гости.
   Поскольку открытие пансионата откладывалось на неопределенный срок, Карли начинала подумывать о ресторане. Еще пара таких пиров, и у них начнет собираться весь город.
   Потом она оглянулась и увидела Мэтта, прислонившегося к забору из металлической сетки, который окружал задний двор. Одетый в форму шерифа, он держал в руке пачку бумаг, улыбался и был так красив, что у нее сразу же замерло сердце.
   Карли ужасно обрадовалась ему и улыбнулась, хотя знала, что некоторая холодность послужила бы ее целям куда лучше. Но Мэтт застал ее врасплох. Впрочем, скорее всего, он ничего и не заметил.
   — Эй, — сказат Мэтт, подойдя к крыльцу.
   Карли сразу поняла, что он таки заметил и все прекрасно понял. Для него вовсе не было тайной, что ее сердце трепетало, как одна из тех желтых бабочек, за которыми гонялась Энни, пока не увидела Мэтта и не подбежала к нему за лаской. Но было так жарко и влажно, а Карли так от всего устала, что была просто не в состоянии предпринимать какие бы то ни было усилия, чтобы быстрее достичь своей цели.
   Кроме того, она уже и так одержала победу. Способу «поцеловать и убежать» пришел конец. Мэтт был готов.
   И тебе тоже удачи, Майк.
   — Теперь моя очередь сидеть с этим непослушным ребенком, — сказал Мэтт. — А ты займись документами.
   Сэмми кивнул и поднялся. Мэтт передал ему бумаги, выразительно глядя на Карли.
   — Хочешь покататься? — неожиданно спросил он. Она торопливо кивнула, Мэтт протянул ей руку, и Карли взяла ее, ощутив, что от этого прикосновения у нее быстрее забилось сердце. Быстро покосившись на закрытую заднюю дверь, не слишком заглушавшую голоса собравшихся на кухне, Мэтт за руку повел ее к калитке. Похоже, тут они были заодно. Подставляться под обстрел любопытных взглядов без крайней необходимости не стоило.
   Но их побег едва не сорвался. Когда калитка закрылась, Энни, шедшая за ними по пятам, осталась во дворе. Она посмотрела наверх и обиженно затявкала.
   Они остановились и оглянулись. Энни подпрыгивала, как детский мячик на резинке, и продолжала лаять.
   — Возьми ее с собой, — недовольно сказал Мэтт.
   Карли открыла калитку, и счастливая Энни выскочила наружу. Все трое молчали, пока не очутились в служебной машине. Мэтт снял Энни с коленей Карли и решительно отправил собаку на заднее сиденье. Потом наклонился и крепко поцеловал Карли.
   — А теперь расскажи честно, — сказал Мэтт, отпустив ее, — как ты уговорила Майка куда-то пригласить тебя.
   С этими словами он включил двигатель и задом подал машину на подъездную аллею, стараясь не задеть восстановленный почтовый ящик.
   — Почему ты думаешь, что это я его уговорила? — возмутилась Карли, пытаясь выровнять дыхание после поцелуя.
   Мэтт усмехнулся:
   — Я слишком хорошо знаю вас обоих.
   — Может быть, он мне нравится.
   Карли уже немного пришла в себя и тут же вспомнила разговор с Эрин. Сестра Мэтта была права: женщины всегда вешались Мэтту на шею. Но ей не хотелось становиться бусиной в этом ожерелье.
   — Не сомневаюсь. Майк — славный парень. Разве он может кому-то не нравиться? — Они выехали из жилого квартала и устремились к центру города.
   — Может быть, он мне нравится как мужчина. Он симпатичный. Милый. Внимательный.
   Мэтт покосился на нее.
   — Брось, Кудряшка. Ты поехала с ним специально, чтобы позлить меня.
   Карли задумчиво смотрела на него. И как ее угораздило связаться с человеком, который так хорошо ее знал.
   — Иными словами, заставить тебя ревновать?
   — Именно.
   — И что, получилось? Он улыбнулся.
   — Пожалуй. Пока я не увидел вас вместе. Майк выглядел так, будто схватил тигра за хвост. А ты выглядела как этот самый тигр. И тут я кое-что вспомнил.
   — Что? — подозрительно спросила Карли.
   — Что ты безумно влюблена в меня.
   Он произнес это как нечто само собой разумеющееся, и его слова подействовали на нее как удар под дых. Карли со свистом втянула в себя воздух, поняла, что Мэтт наслаждается ее реакцией, и попыталась сохранить лицо.
   — С чего ты это взял, бесстыжие твои глаза? Может быть, мне нужно только твое тело.
   Он улыбался, следя за дорогой.
   — И это тоже.
   Они затормозили у светофора. Пытаясь отвлечься, Карли оглянулась по сторонам. Золотые лучи предвечернего летнего солнца освещали чудесный городок Бентон во всей его неброской красе. Их машина была на шоссе не единственной — воскресные автомобильные прогулки считались здесь любимым развлечением, — но большинство машин находилось на стоянке у «Корнер-кафе». Воскресный ужин в общественном месте тоже относился к числу любимых летних развлечений.
   — Куда мы едем? — с любопытством спросила Карли, когда зажегся зеленый свет.
   — Можно покататься, заново посетить любимые места нашего детства и немного пройтись пешком. Можно перекусить в «Корнер-кафе» и доказать друзьям и соседям, что я опять у тебя в чести. А можем плюнуть на предисловие, поехать ко мне и заняться грандиозным сексом.
   У Карли бешено застучало сердце, но она сделала вид, что серьезно задумалась над его предложением.
   — А если мы займемся грандиозным сексом, ты опять будешь предлагать мне руку и сердце?
   У Мэтта слегка напряглась челюсть. Он посмотрел на Карли с опаской.
   — Ты хочешь этого?
   Нет, если ты этого не хочешь. Ни за что.
   — Просто для твоего сведения. Если ты это сделаешь, можешь считать себя покойником.
   — Это означает, что ты выбираешь грандиозный секс? — Мэтт бросил на нее такой жаркий взгляд, что у Карли замерло сердце.
   —Да.
   «Наверное, это глупо, — думала Карли. — Наверное, я должна была отказаться». Она вспомнила совет Эрин «никакого секса», но сейчас Карли хотелось не столько получить Мэтта, сколько спать с ним. Так что в этот момент ей было не до стратегии. Представив себе Мэтта в постели, она ощутила головокружение и готова была тут же стащить с себя одежду и…
   — Если ты не перестанешь смотреть на меня так, дело кончится аварией.
   Хрипловатая нотка в голосе и пламя в глазах Мэтта говорили сами за себя; электричество, накопившееся в машине, было чревато молнией.
   Карли с трудом втягивала в себя воздух.
   — Здешним жителям это не понравится, — сказала Карли, делая все, чтобы Мэтт не догадался, что она еле дышит, умирает от желания и готова кончить от одной только мысли о том, что именно они собираются делать. Но, конечно, он и так все знал. Знал, до какой степени она возбуждена. Он тоже сгорал от желания. Об этом говорили темный румянец, заливший его скулы, внезапно напрягшееся тело и таинственный блеск глаз.
   Машина остановилась. Когда Карли смогла отвести взгляд от его лица, она поняла, что автомобиль стоит перед ангаром. Мэтт протянул руку, полез в «бардачок» и достал синий пульт дистанционного управления. Неторопливо нажал на кнопку, дверь поднялась, и они въехали в густую тень. Потом он снова нажал на кнопку, поставил машину на ручной тормоз и вынул ключи. Тем временем дверь со скрипом опустилась, и они оказались заключенными в пещере.
   В машине было прохладно и темно, а на заднем сиденье дремала Энни. Какое-то время Карли сидела неподвижно, стараясь справиться с головокружением, ослабевшими коленями и дрожащими руками.
   Мэтт расстегнул ремень безопасности, посмотрел на Карли и расстегнул ее ремень тоже. Она погладила его по руке, забралась под короткий рукав рубашки и начала гладить твердый бицепс. Конверс наклонился и прижался губами к ямке у основания ее шеи. Карли затаила дыхание и откинула голову.
   Мэтт посмотрел на Карли, схватил в охапку, посадил к себе на колени, прижал к дверце и поцеловал. Его губы обжигали, язык был горячим, неистовым и жадным, ладонь легла на грудь Карли и сжала ее. Карли обвила руками его шею и страстно поцеловала в ответ, умирая от желания.
   Поза была неудобная: Карли сидела у него на коленях, упираясь бедром в рулевое колесо и перекинув голые ноги через коробку передач, так что ее ступни, на которых осталась лишь одна туфелька — вторая свалилась, — лежали на пассажирском сиденье. Но Карли не чувствовала никакого неудобства. Все было чудесно; ведь рядом был Мэтт — такой теплый, сильный, надежный, что у нее кружилась голова от счастья.
   Сбросив вторую туфлю и поджав пальцы ног, она прижала к себе голову Мэтта и раздвинула его губы языком. Сердце безудержно колотилось, она тяжело дышала, а низ живота сводила сладкая тянущая боль.
   — Кудряшка, ты снова пользовалась моим мылом, — пробормотал он и прижался губами к ее шее.
   При чем тут мыло? Кажется, у нее что-то с головой…
   Карли открыла глаза и увидела, что Мэтт наблюдает за ней. Он тоже тяжело дышал, возвышаясь над ней, заслоняя ее от всего мира широкими плечами, смуглый, сексуальный и чертовски аппетитный. Карли тут же забыла, что хотела сказать, только смотрела и часто-часто дышала.
   Глаза Мэтта потемнели от страсти, он поцеловал Карли так жадно, что она застонала, не отрываясь от его губ. Рука Мэтта сжимала и ласкала ее грудь; Карли выгнула спину, как кошка, которую гладят, уронила голову ему на плечо, наслаждаясь его прикосновениями, и целовала в ответ, пока не почувствовала, что ее тело дрожит как в лихорадке.
   Возьми меня, Мэтт.
   Он издал рычание, и Карли подумала, что наверное… нет, наверняка сказала эти слова вслух, а потом вообще потеряла способность думать.
   Я люблю тебя, Мэтт.
   На этот раз роковые слова сорвались с ее губ не в угаре страсти, а после, когда она безжизненно лежала на нем, обнаженная, мокрая от пота и измученная до предела. Какое-то мгновение Карли надеялась, что сказала их про себя, но ей не повезло. Как всегда.
   — Да, Кудряшка. Знаю, — устало ответил он. Ах, как романтично…
   Карли подняла голову и посмотрела ему в глаза. Взгляд его был отнюдь не влюбленным. Она лежала на Мэтте, обняв его за шею, прижавшись к нему так крепко, что серебряная звезда шерифа вдавилась ей в грудь. Она принадлежала Мэтту полностью, безраздельно, окончательно, и он знал это… Карли похолодела и выпрямилась.
   — Бесстыжие твои глаза. Да будет тебе известно, я говорю это всем.
   У Мэтта приподнялся уголок рта. Он обвел ее взглядом, облизнулся, и только тут обнаженная Карли поняла, что Мэтт полностью одет. Правда, его рубашка была наполовину расстегнута и распахнута, а брюки спущены. И все же он имел над ней большое преимущество. Тем более что Карли сидела на нем верхом, и стоило ей пошевелиться, как зад касался руля, а груди с напрягшимися сосками терлись о его грудь.
   — Врушка, — сказал он и щелкнул ее по носу. Карли ответила ему гневным взглядом. Не успела она вымолвить слово, как Мэтт засмеялся, выпрямился и поцеловал ее. «Хочет заткнуть мне рот», — подумала Карли. Потом он отпустил ее, откинулся на спинку сиденья, провел ладонями по ее груди и лениво улыбнулся.
   — К твоему сведению, Кудряшка. Я тоже люблю тебя.
   Карли встрепенулась. —Что?
   — Да, — как-то уныло, но совершенно искренне сказал он. Это было видно по его глазам. — Люблю.
   Карли глубоко вдохнула. У нее защемило сердце, и мир внезапно засверкал, заискрился и засиял всеми красками сразу, как в калейдоскопе. Мэтт сказал, что любит ее. Мэтт ее любит!
   — О, боже… — пролепетала она. Он улыбнулся.
   — Ага. Я чувствую примерно то же самое.
   Карли ущипнула его за руку. Потом поцеловала, и грандиозный секс начался снова.
   Он снова овладел бы ею прямо в машине, но у Карли затекла нога. Пришлось выйти и натянуть платье, несмотря на протесты Мэтта, растиравшего ей ногу. Не могла же она стоять голая посреди ангара, если Мэтт, застегнувший брюки, был более-менее одет… А потом затявкала забытая в машине Энни. Они выпустили ее и втроем поднялись по лестнице.
   После чего двое из них сыграли в игру «раздень шерифа» и легли в постель.
   И очнулись лишь тогда, когда громкий звонок заставил сонного Мэтта нащупать сотовый телефон.
   — Да, — сказал он и начал слушать. — Нет, все в порядке; просто я забыл о времени. Да. Да. Не твое дело. Повторяю, не твое дело. Может быть, завтра утром. Да, о'кей. Счастливо.
   Карли легла на спину, натянула простыню на грудь и включила ночник. Тем временем Мэтт дал отбой. — Кто?..
   — Эрин. Хотела убедиться, что у нас все в порядке. Уже почти два часа ночи. Я сказал, что мы вернемся утром. Может быть. А потом она спросила, затащила ли ты меня в постель.
   — Неправда! — Впрочем, Эрин была вполне способна на это. — И что ты ответил?
   Его односложные «да» могли означать что угодно.
   — Что ты затрахала меня до смерти, но я воскрес.
   — Ты этого не говорил, — вспомнив его последние слова, уже без прежнего пыла ответила она.
   — Ладно, не говорил. Но мог сказать.
   Он стоял, улыбался ей, обнаженный, смуглый, мускулистый и такой соблазнительный, что просто слюнки текли. Это был Мэтт, и — что самое восхитительное — он принадлежал ей!
   При этой мысли Карли блаженно улыбнулась.
   — Ты похожа на кошку, которая съела канарейку. — Мэтт посмотрел на нее с понимающей улыбкой. Вспомнив о том, чем они совсем недавно занимались, Карли поняла, что выглядит полностью удовлетворенной.
   — Раз так, иди сюда, птичка. — Она лукаво прищурилась и облизнулась. Мэтт засмеялся и снова лег в постель.
   Потом он оперся на локоть и мрачно посмотрел на Карли. Полностью расслабленная, довольная и счастливая, она сонно улыбнулась ему.
   — Что? — негромко спросила она, видя, что Мэтт молча рассматривает ее.
   Он взял прядь ее волос и намотал на палец.
   — А как насчет «никаких обязательств»? Ты уверена? Карли задумалась.
   — Ну, пожалуй, против пары обязательств я возражать не буду. Во-первых, я не хочу, чтобы завтра ты исчез с моих глаз. Во-вторых, ты можешь время от времени приглашать меня куда-нибудь, чтобы мне не нужно было клянчить приглашение на обед у славных парней вроде Майка. Но все остальное будет по-прежнему.
   Он все еще хмурился.
   — Кудряшка, это не твой стиль.
   Она любила его до боли, любила так сильно, что могла смотреть на него часами, так сильно, что он навсегда остался бы в ее сердце, как бы ни сложились их отношения. И так сильно, что могла бы отказаться от него, если бы он выбрал свободу. В глубине его глаз таилась тень, и она знала, что это тень страха. Страха любовных цепей, которые будут тянуть его вниз и навсегда прикуют к своим обязанностям, к этому маленькому городку и к ней.
   Он был готов, желал и мог дать Карли то «навсегда», которое ей требовалось. Но она прекрасно видела этот страх и не могла принять его жертву.
   — Никаких обязательств, — решительно сказала она и поцеловала его. Больше они к этой теме не возвращались, и остаток ночи прошел не менее бурно, чем ее начало.
   В половине восьмого утра температура воздуха составляла тридцать три градуса. Карли знала это, потому что слушала радио, когда машина выезжала из ангара.
   Было бы неловко, если бы кто-нибудь увидел ее в том же белом платье, в котором она вчера днем уехала с Мэттом. Но эта мысль не могла испортить ей настроение. Она была довольна и счастлива, и хотя знала, что на свете есть чудовища, одно из которых хотело убить ее, но не могла заставить себя поверить в это. Во всяком случае, не сегодня утром, когда солнце лениво выплывало из тумана, по шоссе тянулись вереницы машин, люди торопились на работу, а Мэтт сидел рядом, чисто выбритый, благоухающий мылом.
   Последнее было самым приятным.
   И тут до Карли дошло, что Мэтт везет ее к себе домой. Цирк, в который превратилась вся прошлая неделя, готов был возобновить работу. Понимание этого подпортило ей настроение, если не сказать больше. Ее любовная жизнь воскресла из небытия и процветала, но все остальное катилось к чертовой матери, мрачно поняла Карли. Нет, подумала она, восстановила в памяти образ неумолимой железной леди, которая больше не желает быть хорошей девочкой, и решила, что с нее хватит.
   — Мэтт, — твердо сказала она, — я хочу вернуться к прежней жизни.
   Они стояли на перекрестке и терпеливо ждали, когда сменится сигнал светофора.
   — Звучит зловеще. — Мэтт посмотрел на нее с улыбкой. — Чем я тебе не угодил?
   Карли смерила его взглядом, а когда зажегся зеленый свет и Мэтт собрался ехать в город, сказала:
   — Сверни.
   Он подчинился, но поднял бровь. — Куда?
   — К моему дому. Мэтт нахмурился:
   — Зачем?
   — Затем, что я не могу так жить. Кто знает, когда ты сумеешь поймать человека, который напал на меня? А если никогда? Я не могу всю жизнь прожить в твоем доме, под постоянным домашним арестом. Мне нужно зарабатывать себе на пропитание, нужно начать свое дело и обжить свой дом. Я не могу отложить все это на неопределенный срок. И не хочу.
   — Карли… — Внезапно его взгляд и тон стали смертельно серьезными. — Кто-то пытался убить тебя. Он все еще рядом. Я рассчитываю только на то, что он придет снова. Черт пебери, пока мы не узнаем, почему он тебя преследует, кто он и что все это значит, ты останешься одна лишь через мой труп. И не только в этом доме. Где угодно.
   — Мэтт…
   — Никаких «Мэтт». Я знаю, что говорю.
   — К вашему сведению, мистер Господь Бог, если мы спим вместе, это еще не дает вам права командовать мной.
   — Нет. Но я местный шериф, и ты находишься под моей опекой и защитой.
   Карли насупилась. Мэтт ответил ей хмурым взглядом. А потом вздохнул.
   — Я знаю, что тебе трудно. Это было бы трудно каждому, но самое большее, что я могу сделать, это обеспечить тебе охрану. Я бы переехал к тебе, но не могу находиться в особняке круглые сутки. Кроме того, дом у тебя очень большой. У меня тебе будет спокойнее. Мой дом меньше, и там все время куча людей. Людей, появляющихся неожиданно, так что этот малый ничего не сможет спланировать заранее.
   — Ты уверен, что он совершит еще одну попытку? Но зачем кому-то убивать меня? — Это был крик души.
   — Малышка, как только мы поймем, зачем, то тут же узнаем, кто он. А до тех пор, пожалуйста, сделай мне одолжение и пообещай, что будешь выполнять мои указания. Конечно, если не хочешь, чтобы у меня случился нервный срыв или сердечный приступ.
   Мысль о том, что из-за нее у Мэтта может случиться нервный срыв или сердечный приступ, подействовала на нее сильнее, чем любой приказ. Карли смотрела на него и таяла. Она была глиной в его руках. Но Мэтту об этом знать не следовало.
   — Хорошо, будь по-твоему. Но как только эта история закончится, договор потеряет силу. — Карли бросила на него воинственный взгляд, стараясь не показать свою слабость.
   Они свернули за угол и увидели ее дом. Тот выглядел так нормально, что Карли вздохнула.
   — Раз уж мы здесь, может, зайдем? Я хочу взять кое-что из одежды.
   — Конечно. — Мэтт покосился на нее. — Мы уже сделали там все, что могли. Даже уборку. Но все равно не отходи от меня ни на шаг, ладно?