Роббинс Гарольд. Никогда не покидай меня

   Когда официант удалился, секретарша Мэтта посмотрела на меня.
   — Вы понравились мистеру Брэйди.
   — Зато он мне — нет, — заявил я.
   — Он хочет, чтобы вы работали у него. Он уверен, что вы согласитесь. Юрист уже подготовил для вас контракт.
   — Сыщики тоже работают у него по контракту? — спросил я.
   Официант поставил бокал перед Сандрой Уоллес и ушел. Я поднял свой бокал.
   — Единственная работа, которую я готов выполнять для него, — это наблюдать за вами.
   Она рассмеялась.
   — Вы сумасшедший.
   — Конечно. Это я согласен делать бесплатно.
   — Спасибо, мистер Ровен, — сказала она, поднося бокал к губам.
   — Меня зовут Бред. Стоит кому-нибудь назвать меня мистером Ровеном, как я тотчас оборачиваюсь и ищу глазами моего отца. Мне всегда кажется, что обращаются к нему.
   — О'кей, Бред, — улыбнулась она. — Но рано или поздно вы привыкнете к этому. И примете предложение мистера Брэйди.
   — Вы слышали, что я сказал, покидая его кабинет. Я отказался.
   Странное выражение появилось на ее лице. Мне показалось, что она уже не раз слышала подобные слова.
   — Он добьется вашего согласия, Бред, — тихо произнесла Сандра. — Вы его не знаете. Мистер Брэйди всегда получает то, что хочет.
   Внезапная мысль пронзила мою затуманенную алкоголем голову.
   — Вы его не любите? — спросил я.
   — Ненавижу, — прошептала она.
   Моя голова быстро прояснилась.
   — Тогда почему остаетесь у него? Вы не обязаны работать на Брэйди. Есть и другие места.
   — С одиннадцати лет, когда мой отец погиб в литейном цехе, я знала, что буду секретаршей Мэтта Брэйди.
   — Почему? — заинтересовался я.
   — Моя мать привела меня к нему в офис. Я была рослой девочкой, но Мэтт Брэйди не ошибся насчет моего возраста. Я помню, как он вышел из-за стола и протянул мне руку. Его пальцы были холодными. Он сказал матери: «Не волнуйтесь, миссис Воленсевич. Я дам вам денег на жизнь. Когда Александра подрастет, я возьму ее работать к себе. Возможно, она даже станет моей секретаршей».
   Он не забыл своих слов. Время от времени Брэйди звонил матери и справлялся, посещаю ли я нужные курсы, как учусь в школе.
   Она подняла бокал с мартини и принялась рассматривать его.
   — Если я уйду от него сейчас, он сделает все, чтобы я не нашла другой работы.
   — Даже если вы покинете город?
   Сандра горестно улыбнулась.
   — Однажды я попыталась это сделать. Он быстро добился моего увольнения, а потом милостиво позволил вернуться к нему.
   Я отпил коктейль. Он показался чересчур терпким. Я доставил бокал на стол. На сегодня достаточно алкоголя.
   — Он вас содержит? — спросил я.
   Она покачала головой.
   — Нет. Многие так считают, но за все это время он не сказал мне ни единого слова, которое не имело бы отношения к моим служебным обязанностям.
   Сандра пристально смотрела на меня. В ее глазах застыло недоумение, она словно просила разъяснить ей, в чем тут разгадка.
   — Я его не понимаю, — добавила девушка.
   В течение минуты я смотрел на Сандру.
   — За вами он тоже следит? — спросил я.
   — Не знаю. Иногда мне кажется — да, иногда — нет.
   Он ко всем относится с подозрением.
   Мне показалось, что я могу довериться мисс Уоллес.
   — Вы видели рапорт, посвященный мне?
   Сандра покачала головой.
   — Он поступил непосредственно из отдела расследований. Мэтту Брэйди принесли запечатанный конверт.
   — Есть ли у меня шанс раздобыть копию?
   — Рапорт отпечатан в одном экземпляре, который лежит в столе у Брэйди.
   — Вы не поможете мне взглянуть на него? Там может быть информация, грозящая мне серьезными неприятностями.
   — Это вам не поможет, Бред, — сказала Сандра. — Если там действительно что-то есть, он это запомнил.
   — Но я буду знать, что ему известно, и попытаюсь принять контрмеры, — быстро возразил я.
   Она помолчала. Я видел: Сандра испугалась, что наговорила лишнего. В конце концов, она меня практически не знала. Я вполне мог быть одним из шпионов Мэтта Брэйди.
   — Услуга за услугу, — произнес я. — Помогите мне, и я помогу вам. Дайте мне взглянуть на этот рапорт, и я спрячу вас от Мэтта Брэйди там, где вы никогда не попадете ему на глаза.
   Она сделала глубокий вдох. Я вспомнил, что привлекло мое внимание, когда я находился в ее кабинете. У Сандры был потрясающий бюст, и на мгновение мне показалось, что сейчас он вывалится из ее платья. Она перехватила мой взгляд, и на ее губах появилась лукавая улыбка.
   — Там его нет, — заявила девушка.
   — А жаль, — сказал я, переводя взгляд на ее лицо. — Мне не повезло. Тогда я совместил бы приятное с полезным.
   Щеки Сандры порозовели.
   — Почему вы исключаете такую возможность? — тихо спросила она.

Глава 12

   Мы прошли через большие стальные ворота, я свернул к входу в здание. Сандра коснулась моей руки.
   — Сюда, — сказала она.
   Я завернул за угол вслед за ней. Остановившись перед дверью, девушка вытащила из сумочки ключ и открыла ее.
   — Личный вход Мэтта Брэйди, — пояснила Сандра.
   Мы оказались в тесном коридоре. В нескольких футах от двери находился лифт. Она нажала кнопку, и двери раздвинулись. Сандра шагнула в кабину и, повернувшись ко мне, улыбнулась:
   — Персональный лифт Мотта Брэйди.
   Кабина начала подниматься. Сандра по-прежнему улыбалась мне.
   Игнорировать ее приглашение было невозможно. Я прижал девушку к себе. Руки Сандры обвили мою шею; глаза ее были широко раскрыты. Мои губы коснулись губ девушки; Сандра ответила на мой поцелуй. То первое впечатление подтвердилось: эта леди была создана для забегов на длинные дистанции. Когда двери лифта открылись, она еще висела на моей шее.
   Наконец Сандра оторвалась от меня, чтобы перевести дыхание. Ее глаза сверкали.
   — Ты мне нравишься, — сказала девушка.
   Я заставил себя улыбнуться. У меня не было права на ошибку.
   — Ты в моем вкусе, — заявила она. — Я поняла это в тот момент, когда ты заставил его вытащить тебя из туалета.
   Я молчал.
   — Черт возьми! — вырвалось у Сандры, не отрывавшей взгляда от моих глаз.
   — Что такое? — удивился я.
   Вместо объяснения она повернулась и вышла из лифта. Я проследовал за ней в кабинет Мэтта Брэйди.
   Обойдя стол, Сандра вынула из сумочки ключ. Поколебавшись, отперла ящик и вытащила досье.
   — Я — дура, — сказала она, держа бумаги в руке. — Ты можешь заложить меня.
   Я молча смотрел на нее. Прошло несколько мгновений; затем, не глядя на досье, она протянула его мне.
   Второй раз за несколько секунд Сандра удивила меня.
   Она даже не заглянула в бумаги.
   — Ты не собираешься посмотреть этот документ? — спросил я.
   Она прошла к своей двери и открыла ее. Остановилась у порога, поглядела на меня.
   — Нет, — ответила Сандра. — Мне известно, что ты женат. Но если у тебя есть другая женщина, я не хочу знать ее имя.
   Дверь закрылась за ней. Я подошел к окну, там было светлей. Мысленно снял шляпу перед Мэттом Брэйди.
   Располагая минимумом времени, он упустил лишь самую малость. Вся моя жизнь была представлена на нескольких страницах. Я пролистал их, пытаясь найти имя моей спутницы.
   Я зря волновался. В рапорте сообщалось, что меня сопровождала какая-то дама, которая провела ночь в моем номере. Следуя полученным указаниям, детектив прекратил дальнейшее наблюдение. Я положил бумаги на стол и закурил сигарету.
   Я успел сделать лишь одну затяжку; дверь смежной комнаты открылась.
   — Ну? — произнесла Сандра.
   — Прочитал, — отозвался я, указывая на листы.
   — Все в порядке?
   Она вошла в кабинет, прикрыв за собой дверь.
   — Да, — ответил я, начиная казаться себе дураком, и смущенно добавил:
   — Не знаю, как мне отблагодарить тебя.
   Она ничего не сказала.
   Я шагнул в сторону лифта.
   — Наверно, мне пора уходить.
   — Сейчас нельзя, — возразила Сандра. — Тебя засекут. Охранник заметит на пульте сигнальную лампочку от лифта и пожелает выяснить, в чем дело.
   Я замер.
   — Как же мне выбраться отсюда?
   Лукавая улыбка заиграла на ее губах.
   — Придется ждать меня. Я ухожу около четверти шестого, после того, как схлынет толпа.
   Я взглянул на часы. До четырех часов оставалось несколько минут. Сандра по-прежнему улыбалась, глядя на меня.
   — Садись и жди, — сказала она. — Я дам тебе выпить.
   Подойдя к большому дивану, я опустился на него.
   — Это будет кстати.
   Я наблюдал за тем, как она готовит коктейль. Когда Сандра протянула мне бокал, раздалось приятное позвякивание кубиков льда. Я с благодарностью отпил виски.
   Она сели в кресло напротив меня.
   — Какие у тебя планы, Бред?
   Я сделал еще один глоток.
   — Вернусь в Нью-Йорк и забуду эту поездку к Брэйди.
   — Это будет не так-то просто, — заметила она. — Мэтт Брэйди хочет добиться твоего согласия работать у него.
   Я улыбнулся Сандре.
   — Не улыбайся, — серьезным тоном сказала девушка. — В отеле тебя ждет записка от Брэйди. Он приглашает тебя сегодня к себе домой на обед.
   — Я не пойду.
   — Пойдешь, — сказала Сандра. — По дороге в отель ты все обдумаешь. Вспомнишь сумму, которую он назвал, представишь себе, что можно купить на эти деньги, как они изменят твою жизнь.
   Она сделала глоток.
   — Тебе все заранее известно, — сказал я, глядя на нее.
   Сандра отвела глаза.
   — Нет, — отозвалась она. — Но я не раз видела подобное. Он получит тебя. Деньги для него — ничто. Он станет выкладывать их перед тобой до тех пор, пока у тебя не закружится голова. Будет вести сладкие речи, льстить тебе, рисовать твое будущее положение. А ты будешь смотреть на растущую кучу, и в конце концов у тебя глаза вылезут из орбит. И вот ты уже у него в кармане.
   Я опустил бокал на столик.
   — Почему ты говоришь это мне? — спросил я. — Какую цель ты преследуешь?
   Она поставила свой бокал рядом с моим.
   — Я видела многих влиятельных людей, которые ползали перед Мэттом Брэйди. Это зрелище вызывает у меня тошноту.
   Ее голос оборвался; Сандра внимательно смотрела на меня.
   — Что дальше? — тихо произнес я.
   — Ты — большой, сильный, уверенный в себе мужчина. От тебя не пахло страхом. Ты не был так напуган, чтобы не видеть меня, точно я — мебель. Я заметила, как ты смотрел на меня.
   — Ну и как?
   Сандра встала с кресла и замерла. Потом вышла из-за столика и направилась ко мне. Я следил за каждым ее шагом. Наконец она остановилась и опустила глаза.
   — Так, как ты смотришь сейчас, — сказала Сандра.
   Я не произнес ни слова. Не сделал шага навстречу девушке.
   Странная улыбка снова тронула ее губы.
   — Я знаю, что не будешь моим, — сказала она. — Ты принадлежишь другой женщине. И ты это знаешь. Я почувствовала это, когда ты поцеловал меня. Но тем не менее для тебя я — не секретарша Мэтта Брэйди, не мебель в его кабинете, а живое существо, индивидуум, женщина. Вот как ты смотрел на меня.
   Я не раскрыл рта. Самое замечательное в жизни — то, что каждый из нас является неповторимой личностью, а не винтиком машины. Обстоятельства и везение не делают одного человека ценнее других; каждый важен по-своему.
   Я потянулся к бокалу, но ее пальцы перехватили мою руку. Наши глаза встретились.
   Жилка запульсировала на моем виске. Не знаю, что удержало меня. Соблазн был велик. Сандра обладала всем, о чем может мечтать мужчина. Только любовь отсутствовала. Я был предназначен не ей.
   Я неохотно освободил свою руку. Мне не хотелось обижать Сандру. Я не знал, что сказать.
   Она пристально посмотрела на меня.
   — У тебя есть женщина, да?
   Я кивнул.
   Сандра вздохнула. Затем заговорила, смущенно улыбаясь.
   — Мне нравится в тебе и то, что ты честен. Тебе претит ложь ради лжи.
   Она вернулась в свой кабинет, и вскоре я услышал стук пишущей машинки. Минуты тянулись медленно. Я подошел к окну и бросил взгляд на литейные цеха. Мэтту Брэйди было чем гордиться. При других обстоятельствах я мог бы испытывать к нему симпатию. Но сейчас это было невозможно. Вероятно, он сказал правду — мы были слишком похожи друг на друга.
   Где-то в коридоре пробили часы. Когда Сандра появилась в кабинете, их мелодичный звон еще не стих. Я повернулся к девушке.
   — Все в порядке. Через несколько минут мы сможем уйти, — сказала она.

Глава 13

   Возле ворот я остановил такси. Без четверти шесть я уже был в гостинице. Странная это штука — мужское самолюбие. У меня его было на шестерых. Я чувствовал себя превосходно. Покажите мне парня, который в течение одного дня сумел бы отказаться от шестидесяти тысяч и сексапильной крошки.
   Я гордился собой и спешил сообщить Элейн о своих подвигах. Распахнув дверь номера, я крикнул:
   — Элейн!
   В ответ — тишина.
   Я закрыл за собой дверь и увидел записку, оставленную на столике. Мое торжество мигом улетучилось, внутри все опустилось. Она не могла уехать и оставить меня. Не могла!
   Я взял листок бумаги и испытал облегчение; меня точно обдало свежим ветерком в душный день.
   +++
   16 часов 30 минут "Дорогой!
   Женщина не может ждать так долго. Я ушла к косметичке. Вернусь к половине седьмого.
   С любовью. Элейн"
   +++
   Я бросил записку на столик и подошел к телефону.
   Снял трубку и заказал разговор со своим офисом.
   — Ну как, Бред? — взволнованно спросил Крис.
   — Неплохо, — отозвался я. — Брэйди предложил мне все бросить и перейти к нему.
   — Какой оклад он тебе обещал?
   — Шестьдесят тысяч в год.
   В трубке раздался свист.
   — Я ему понравился, — с сарказмом заметил я.
   — Когда приступаешь к работе? — с нотой удовлетворения в голосе спросил Крис.
   — Никогда. Я отказал ему.
   — Ты рехнулся! — недоверчиво воскликнул он. — Только сумасшедший способен пройти мимо такой суммы.
   — Тогда забронируй мне палату в «Корнел Клиник».
   — Но, Бред... — возмутился он. — Ты же мечтал о таком шансе. Ты мог бы принять его предложение и оставить за собой фирму. Я бы управлялся здесь за тебя, и мы бы делили неплохой доход.
   В его голосе зазвучали незнакомые мне нотки. Тщеславное желание быть первым лицом. Мне не понравилось, что мы вдруг стали компаньонами.
   — Я же сказал тебе, что отказался, — сухо заметил я. — Пока что босс — я. Мне нужен заказ всей отрасли.
   — Если ты поссоришься с Мэттом Брэйди, — сказал Крис, с горечью отказываясь от честолюбивой надежды, — можешь забыть об этом заказе.
   — Это уж мои проблемы, — хмуро произнес я.
   — О'кей, Бред, если ты так решил.
   — Да, я решил именно так.
   Возникла неловкая пауза, затем Крис спросил:
   — Вернешься сегодня вечером?
   — Нет, — вырвалось из моих уст. — Завтра. Сегодня у меня еще одна встреча с Брэйди.
   — Я должен позвонить Мардж и предупредить ее? — официальным тоном спросил Крис.
   — Я сам ей позвоню. До завтра.
   — Врежь ему еще разок, — без энтузиазма сказал Крис напоследок.
   Я продиктовал телефонистке мой домашний номер.
   Пока Мардж шла к аппарату, я успел налить себе виски.
   Оно показалось мне приятным на вкус. «Привыкаю», — мрачно подумал я. Услышал ее голос.
   — Привет, детка, — сказал я.
   — Бред, — обрадованно произнесла она.
   Мардж, прекрасно знавшая меня, не спросила, что случилось. Я сам все ей рассказывал.
   — У тебя усталый голос, — заметила она.
   Я произнес лишь два слова, и она уже поняла мое состояние.
   — Со мной все в порядке, — тихо произнес я. — Этот Брэйди — крепкий орешек.
   — Ты провел у него в офисе целый день? — спросила Мардж.
   Я обрадовался, что она так сформулировала вопрос.
   Мне не придется сочинять.
   — Да, — ответил я. — Он предложил мне работу.
   Шестьдесят тысяч в год.
   — Похоже, ты не очень этому рад, — заметила она.
   — Верно. Я отказался. Он мне не нравится.
   На мгновение я засомневался в ее реакции.
   — Я уверена, ты знаешь, что делаешь, Бред, — без колебаний отозвалась Мардж.
   — Надеюсь, да. Это бы означало потерю отраслевого заказа.
   — Это не последнее предложение в твоей жизни, — сказала она. — Я не огорчена.
   — До конца вечера я получу новую информацию, — быстро вставил я. — Иду к нему на обед.
   — Заранее одобряю любое твое решение.
   Я испытал неловкость — она безгранично верила в меня. Я поспешил сменить тему.
   — Как Джини?
   — У нее все о'кей, — ответила Мардж. — Но она ведет себя загадочно. Намекает на сюрприз в связи с нашим юбилеем. Интересно, что именно она утаивает.
   — Скорее всего, ничего, насколько я знаю, — засмеялся я; вероятность того, что она проболтается Мардж насчет шубы, составляла пятьдесят процентов. — Есть вести от Бреда?
   — Утром пришло письмо. Его простуда не прошла, он проведет в постели несколько дней. Я беспокоюсь.
   — Не волнуйся, детка. Он поправится.
   — Но если Бред в постели, значит, он серьезно болен.
   Ты его знаешь.
   — Возможно, он просто отлынивает от занятий.
   — Но...
   — Пустяки, детка. Не тревожься. Завтра увидимся.
   — О'кей, Бред. Приезжай поскорее. Я соскучилась.
   — Я тоже, детка. Пока.
   Положив трубку, я добавил виски и лед в мой бокал, потом закинул ноги на диван. Меня охватило странное чувство. Что-то со мной было не так, но я не стал копаться в себе. Меня могла бы мучить старуха Совесть, но, похоже, я ее сейчас вовсе не интересовал. Возможно, секретарша Мэтта Брэйди ошиблась, и я ничем не отличаюсь от других мужчин. А может, я был прирожденным лгуном, правда, способным одновременно иметь дело лишь с одной дамой Или пришел к этому слишком поздно. Не знаю.
   Элейн. Ее имя всплыло в моем сознании, и я улыбнулся. Ни одна женщина не была в такой степени создана для любви, как она. Все в ней вызывало восхищение, приводило в восторг — глаза, фигура, походка. Я сделал еще один глоток, закрыл глаза и увидел Элейн. Я словно выключил свет, чтобы заснуть. И это случилось.
   Во сне она предстала передо мной маленькой девочкой, которая жила в Саттон-Плейс. Я вспомнил, как ходил из нашей квартиры на Третьей авеню, под железнодорожным мостом, смотреть на нее. Она была потрясающе хорошенькой, с длинными золотистыми волосами, и постоянно находилась под присмотром гувернантки в тщательно отутюженном платье.
   Девочка ни разу не посмотрела на меня до тех пор, пока ее красно-синий мяч не откатился ко мне. Я поднял его и застенчиво отнес моей пассии.
   Она молча взяла мяч, словно принести его ей было моей обязанностью, потом отвернулась. Но воспитательница велела девочке поблагодарить меня. Я услышал голос, напоминавший перезвон колокольчиков.
   — Merci, — сказала девочка.
   Я уставился на нее, затем помчался домой, взлетел по лестнице и спросил мать, что означает это слово.
   — Кажется, по-французски это значит «спасибо», — ответила мать.

* * *

   Я почувствовал руку на моем плече и проснулся.
   Элейн улыбалась, глядя на меня.
   — Опять напился, — сказала она.
   Усмехнувшись, я привлек ее к себе и поцеловал в губы. Нам было так хорошо вдвоем. Спустя мгновение она освободилась.
   — Эй! — воскликнула Элейн. — За что ты пил?
   — За любовь, — ответил я.
   Она улыбнулась и поцеловала меня. Окружающий мир исчез; я вернулся на землю, согретый излучением, исходившим от Элейн.
   — Merci, — сказал я.

Глава 14

   Аэропорт встречал нас огнями. Самолет коснулся бетонной полосы — сначала легко, как бы проверяя ее прочность, затем более основательно. Мы оказались среди множества светящихся фонариков.
   — По-прежнему считаю, что это глупо, — повернувшись к Элейн, сказал я.
   Она оторвала взгляд от иллюминатора.
   — Не глупее, чем твой сегодняшний отказ пойти вечером к дяде Мэтту, — произнесла Элейн. — Ты мог с ним как-то договориться.
   Испытывая раздражение, я рассказал ей обо всем, кроме установленной за мной слежки. Не стоило волновать Элейн.
   — Не хочу работать на него. Мне нравится иметь собственную фирму.
   Самолет покатился к месту стоянки, и я отстегнул ремень. Потом помог Элейн сделать то же самое.
   — Я уверена, что выход существовал, — упрямо заявила она. — Я могла пойти с тобой и помочь. Но ты из самолюбия не захотел воспользоваться нашим знакомством.
   Я рассердился еще сильнее, не имея возможности объяснить Элейн истинную причину, по которой я не осмелился пойти с ней на обед к Мэтту. После того рапорта ему достаточно было бросить один взгляд на племянницу, чтобы все понять. А тогда мне конец. Я подождал, когда она встанет.
   — Тебе следовало хотя бы позвонить и сказать ему, что не можешь прийти.
   Еле сдерживая себя, я сказал:
   — Мне плевать, что он подумает.
   Мы прошли к трапу. Подхватив наши чемоданы, я зашагал с хмурым видом к стоянке такси.
   Внезапно она рассмеялась. Повернувшись, я удивленно посмотрел на нее.
   — Над чем ты смеешься? — спросил я.
   — Над тобой, — улыбнулась Элейн. — Ты похож сейчас на маленького мальчика, у которого ничего не получается.
   Мне пришлось улыбнуться. Она была права. У меня все шло наперекосяк с того момента, как я сообщил Элейн о том, что решил не идти на обед к ее дяде. Затем я предложил провести ночь в Питтсбурге, а она настояла на нашем возвращении в Нью-Йорк. Мы успели сесть на девятичасовой самолет и весь рейс проспорили о том, следовало мне отправляться к Брэйди или нет.
   — Так-то лучше, — заметила она. — Это — первая улыбка, которую я увидела на твоем лице за сегодняшний вечер. Если ты намерен завтра утром пойти в свой офис, тебе надо быть свежим, а не утомленным перелетом. Мы гораздо лучше отдохнем у меня в «Тауэрс».
   — О'кей, — проворчал я, махнув рукой таксисту.
   Автомобиль остановился возле нас. Открыв дверь, я положил чемоданы в салон, затем вслед за Элейн устроился на сиденье.
   — К «Тауэрс», шеф, — попросил я.
   Откинувшись назад, я зажег сигарету и услышал голос таксиста:
   — Ну и ну, Бернард. Не узнал машину своего отца!
   — Папа!
   В дрожащем свете спички я увидел усмешку на его лице. Он включил передачу и обогнул бордюр, выруливая на шоссе.
   — Ради бога, папа! — вырвалось у меня. — Смотри на дорогу!
   Он горестно покачал головой.
   — Печальный вечер.
   Я услышал нечто похожее на смех.
   — Когда ты был мальчишкой, ты узнавал мою машину за шесть кварталов, а сейчас...
   — Довольно, папа.
   Я засмеялся.
   — Я узнавал тебя не по машине, а по твоему сумасшедшему стилю езды. Когда-нибудь ты поплатишься за него.
   Он остановился перед светофором и посмотрел в зеркало заднего вида.
   — Днем я говорил с Мардж. Она сообщила мне, что ты в Питтсбурге, у тебя там важные дела, вернешься сегодня вечером или завтра.
   Я увидел, как он скользнул взглядом по Элейн. Я мысленно улыбнулся; автомобиль тронулся. Папа — настоящий таксист. Он всегда готов предполагать о людях худшее. Я обнаружил, что для меня он не делает исключения.
   — Речь шла о важном заказе, папа. Но, как в сказке о золотой рыбке, он от меня уплыл.
   Папу не так легко провести.
   — А кто твоя спутница? Разумеется, товарищ по работе? — сухо спросил он.
   Я посмотрел на Элейн уголком глаза. Она быстро пришла в себя. На ее губах играла лукавая улыбка.
   — В некотором смысле — да, папа, — небрежно заявил я, зная, что мой ответ вызовет у него раздражение.
   Я повернулся к Элейн.
   — Элейн, это мой отец, — произнес я. — Он вечно склонен всех в чем-то подозревать, но я тут не виноват — он был таким еще до моего рождения. Папа, это миссис Шайлер, — сказал я в окошечко.
   В темноте прозвучал спокойный голос Элейн.
   — Рада познакомиться, мистер Ровен.
   Папа смущенно кивнул. На самом деле он всегда немного робел, знакомясь с моими друзьями.
   — Миссис Шайлер летела в одном самолете со мной.
   Я предложил подвезти ее к отелю.
   — Бред очень добрый человек, мистер Ровен, — подыграла мне Элейн. — Я просила его не делать крюк.
   — Бернард весьма обходителен с женщинами, миссис Шайлер, — заметил отец. — Особенно с красивыми.
   Она засмеялась.
   — Теперь я вижу, в кого ваш сын такой галантный, мистер Ровен.
   — Он славный парень, миссис Шайлер, — серьезным тоном заявил отец. — У него двое чудесных детей. Сыну почти девятнадцать, он учится в колледже, а дочь — старшеклассница.
   Я увидел, как сверкнули зубы Элейн.
   — Знаю, — сказала она.
   — Он — превосходный муж и отец, — не унимался отец. — Бернард женат на очаровательной женщине, которую знает еще со школьной скамьи.
   Я поерзал на сиденье. Что за муха укусила старика?
   — Достаточно, папа, — перебил его я. — Уверен, миссис Шайлер не интересна моя биография.
   — Пожалуйста, продолжайте, мистер Ровен, — попросила Элейн. — Я очарована вашим рассказом.
   Папа будто только и ждал таких слов. Он не умолкал до тех пор, пока мы не остановились у отеля. Даже мне его рассказ показался смертельно скучным. Кому теперь интересно слушать о том, как плохо я учился и как бросил среднюю школу. Я испытал облегчение, когда мы добрались до гостиницы.
   — Подожди меня, папа, — попросил я, вылезая из машины с чемоданом Элейн. — Я провожу миссис Шайлер.
   Она пожала руку отцу и проследовала за мной через вращающиеся двери.
   — Твой папа очень тобой гордится, Бред, — заметила Элейн, идя по коридору.
   Я остановился у лифта.
   — Я — его единственный сын. Он не объективен.
   На ее губах появилась улыбка.
   — Он имеет правд гордиться тобой. Ты — мужчина что надо.
   Я не сразу уловил подтекст.