Роберсон Дженнифер. Изменяющие облик

   Солдат пробормотал яростное проклятие и поднял меч. Почему-то Аликс не испугалась.
   – Во имя богов, ты не сделаешь этого! – раздался вдруг чей-то звучный голос. Прежде чем солиндец успел обернуться, клинок со свистом рассек воздух, и голова солдата покатилась по мостовой, а мгновением позже на камни тяжело осело и тело.
   Кровь забрызгала лицо и одежду Аликс, она закрыла глаза руками, потом робко взглянула сквозь пальцы на всадника. Это был Кэриллон! Но Аликс тут же забыла о принце и кинулась к Дункану, пытаясь оттащить в сторону Айлини, который и в смерти не отпускал свою жертву. Кэриллон помог ей – одна она бы не справилась.
   Удавка глубоко врезалась в горло Дункана, но горло перерезать не успела.
   Аликс осторожно сняла петлю и застонала от боли, увидев длинную кровоточащую рану. – Он жив, Аликс, – успокоил ее Кэриллон. – Он жив.
   Рука Дункана дернулась, потянувшись к ножнам на поясе, но Кэриллон остановил его:
   – Нет. Мы не враги. – Дункан! – отчаянно вскрикнула Аликс.
   Он открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Аликс поспешно вытерла навернувшиеся на глаза слезы: Дункан, со всей его гордостью Чэйсули, не должен видеть ее плачущей.
   Воин молча посмотрел на тело солиндца, потом перевел взгляд на Айлини и тронул рукой раненое горло:
   – Скажи, что мне это чудится, – хрипло промолвил он, обращаясь к Кэриллону. – Скажи мне, что ее здесь нет.
   Кэриллон покачал головой и тяжко вздохнул:
   – Я не стану лгать тебе, Изменяющийся, Твои глаза говорят тебе правду.
   Дункан поморщился от боли и безнадежно проговорил:
   – Аликс…
   Она закусила губу, услышав, как слабо звучит его голос, потом передернула плачами:
   – Мне жаль, Дункан, что тебе досталась такая непокорная женщина. Я вовсе не та чэйсула, которая нужна вождю клана.
   Он долго разглядывал ее перемазанное кровью лицо, а потом сел, скрестив ноги.
   – Дункан… – начала было она, но вдруг вспомнила о ребенке. В следующее мгновение Аликс была уже на ногах. Не обращая внимания на удивленное восклицание Кэриллона, она бросилась к стене, наклонилась и подняла мальчика, ласково улыбаясь ему:
   – Ты должен увидеть одного человека, малыш, – прошептала она. – Совсем особенного человека.
   Она приподнялась, прижимая ребенка к груди, – и вдруг замерла. Его тельце было холодным – слишком холодным. Малыш не закричал, не захныкал, когда Аликс коснулась его лица. Она опустилась на камни и со страхом прижалась ухом к его груди. Сердце не билось.
   Сначала Аликс охватил ледяной ужас, потом сердце резко рванула боль.
   – Нет! Только не ребенок!..
   Но малыш не двигался. Не дышал. Аликс принялась растирать его тело, пытаясь вернуть ему жизнь. Позади послышались шаги.
   – Аликс, – хрипло позвал Дункан. Она отчаянно замотала головой.
   – Здесь ничего нельзя поделать, чэйсула.
   Она снова склонилась над ребенком:
   – Он мой. Мой. Я не позволю ему умереть.
   Дункан поднял ее и притянул к себе.
   Сквозь туман, застилавший глаза, Аликс увидела Кэриллона. Он коснулся груди ребенка и отрицательно покачал головой.
   – Он мой, – повторила Аликс.
   – Нет, – ответил Дункан, коснувшись ее живота, – вот твой ребенок.
   – Но я только на минутку положила его… Тебе нужна была моя помощь… И я оставила малыша здесь, – она прикрыла глаза. – Почему боги заставили меня выбирать между вами?
   Дункан вздохнул:
   – Не мучай себя, Аликс.
   – Это ведь был только ребенок!
   – Знаю, маленькая. Но ему повезло больше, чем многим другим: он не знал, что его ожидает, – в глазах Дункана промелькнула тень пережитого ужаса. – Он не знал, что значит встретиться со смертью лицом к лицу.
   Аликс прижалась к Дункану:
   – Я не могла потерять тебя. Я не перенесла бы этого.
   – Благодаря тебе я проживу немного дольше, – Дункан криво усмехнулся. Поистине, я взял себе в жены не женщину, а воина.
   К ним подошел Кэриллон и указал на красные стены замка:
   – Хомейна-Мухаар, друзья мои. Она ждет нас.
   Дункан кивнул. Аликс еще раз посмотрела на сверток у стены и отвернулась.
   Слез у нее больше не было.
   Но боль осталась.

Глава 3

   Они укрылись в тени, подальше от глаз солиндских солдат. Кай устроился на ближайшем дереве – Айлини были где-то поблизости, и он не мог говорить с Дунканом.
   Даже Аликс это давалось с трудом.
   – Нам нужно пробраться в крепость, господин мой, – сказал Дункан, повернувшись к Кэриллону, – но мы не можем принимать облик лиир.
   Кэриллон рассеянно погладил рукоять меча:
   – Есть один путь… Я его нашел еще в те времена, когда был ребенком. По счастью, солиндцы его не знают… скорее всего.
   – Мы пойдем одни? – шепотом спросила Аликс.
   – Если сможешь, позови лиир. Они приведут воинов.
   – Но… ты же сказал, что я не должна делать этого. Из-за ребенка.
   – У нас нет выбора. Нам нужно добраться до Шейна, – Дункан сжал плечо Аликс, – иначе я не стал бы так рисковать тобой, чэйсула.
   Через несколько минут напряженного молчания Аликс прошептала:
   – Они идут. Лиир и их воины. Перед глазами у нее плыли радужные круги, звуки доносились словно издалека.
   – Прости… – проговорил Дункан. Она еле заметно покачала головой:
   – Ничего. Они просто были очень далеко. У меня все в порядке.
   Кэриллон мрачно взглянул на Дункана:
   – Я не стал бы использовать ее так. Изменяющийся.
   Лицо Дункана застыло:
   – Я сделал это ради тебя, принц. Аликс предупреждающе вскинула руку:
   – Хватит! Если вы хотите помирить хомэйнов и Чэйсули, начните с себя!
   Кэриллон виновато склонил голову. Губы Дункана дернулись в усмешке, но он согласно кивнул.
   Аликс вздохнула и потерла усталые глаза:
   – Кажется, они идут. Вот и Сторр. Вслед за серебристым волком из мрака выскользнул Финн в залитой кровью куртке. Выглядел он победителем:
   – Тебе нужна моя помощь, мэйха?
   – Твоя помощь нужна Дункану. И остальным.
   Финн, нахмурившись, подошел поближе, разглядывая кровавый рубец на горле Дункана, потом отступил на шаг:
   – Ты что, по ошибке встретил не стрелу, а тетиву атвийского лука?
   Дункан улыбнулся:
   – Скорее, гарроту Айлини, рухо.
   Финн хмыкнул:
   – Эти Айлини, пожалуй, зарвались. Похоже, когда-нибудь они нарвутся на хаароший урок!
   Но в его глазах не было и тени насмешки:
   – Рухо, ты серьезно ранен?
   – Все в порядке. Может, конечно, я и онемею, но тебе, я думаю, это будет только приятно.
   Белые зубы Финна блеснули в усмешке:
   – Просто сплю и вижу это, рухо. Постепенно собрались и остальные воины.
   Потерь не было, Аликс в который раз задумалась о том, сколько врагов полегло сегодня от рук Чэйсули. Дункан рассказал отряду о плане Кэриллона.
   – Вы можете не доверять мне. Вдруг я заведу вас в ловушку, – принц мрачно усмехнулся. – Я никогда не был вашим врагом – но и союзником ведь тоже.
   – Думаю, впервые мы не будем с тобой спорить, – заметил Финн.
   К удивлению Аликс, Кэриллон не оскорбился, а спокойно улыбнулся Финну:
   – Вам нужна моя помощь. Изменяющийся.
   – Ничего мне от тебя не нужно, – фыркнул Финн.
   Кэриллон обернулся к Дункану:
   – Я проберусь в крепость и открою ворота. Солиндскую стражу вы возьмете на себя. А я вас встречу.
   Он исчез в ночной темноте. Финн в сердцах пробормотал какое-то невнятное ругательство. Дункан спокойно разглядывал кислую физиономию своего брата:
   – Я доверяю ему, Финн. Он сделает то, что обещал.
   – Он – хомэйн.
   – Это не значит – враг.
   – А как же кумаалин? – сощурил глаза Финн.
   – Ее начал не народ, а один человек. И один человек может ее закончить, Дункан снова вздохнул и потрогал раненое горло. – Я думаю, что именно Кэриллон покончит с истреблением.
   – Сейчас не время для длинных речей, – прервала его Аликс и бросила на Финна острый взгляд. – Кэриллон ждет нас, рухолли. Или мы не пойдем туда, куда он сказал?
   Финн ухмыльнулся и указал на невидимые в темноте небольшие ворота, о которых говорил Кэриллон. Их створки были закрыты – и непохоже было, что собираются открыться. Покачав головой, Финн направился к стене. За ним последовали остальные воины.
   Стражу сняли почти бесшумно – и в тот же миг, когда последний солиндец упал мертвым, ворота распахнулись. В узком проеме появился Кэриллон – вымокший до нитки, но радостно улыбающийся:
   – Здесь есть водосток, о котором знают лишь немногие. А теперь прошу пожаловать во дворец, и приветствую вас в Хомейне-Мухаар.
   Он провел их в маленькую галерею и остановился, когда Дункан что-то прошептал ему на ухо. Вождь клана повернулся к своим воинам:
   – Внутрь лучше входить поодиночке – на случай, если Мухаар пошлет против нас своих людей. Убивайте только тогда, когда этого нельзя будет избежать – эти люди нам не враги. При первой возможности идите в Тронный Зал, – Дункан улыбнулся, заметив изумление Кэриллона. – Разве ты забыл, господин мой, что Хэйл – мой приемный отец? Я бывал здесь еще маленьким… Когда-то я мог спокойно ходить по этим коридорам и залам. Однажды Шейн назвал меня по имени и приказал служить ему так же хорошо, как служил Хэйл, – улыбка исчезла с лица Дункана. – Это было очень давно.
   Финн встал между ними:
   – Зато я не был здесь никогда. Меня оставляли в Обители. Ты можешь быть моим проводником, принц.
   … Наконец они приблизились к окованным серебром дверям Тронного Зала, который так хорошо помнила Аликс. Тогда Шейн сначала напугал ее, а потом разозлил. Но Аликс тут же вспомнила о том, как испугался сам Мухаар, когда Каи влетел в зал, и против воли улыбнулась.
   – Слава, взятая в долг, – пробормотал Финн.
   – О чем ты? – удивилась Аликс. – Это великолепный дворец!
   – Это дворец Чэйсули, – резко ответил он, огляделся вокруг и повторил уже мягче, – Дворец Чэйсули.
   Кэриллон распахнул двери. Аликс хотела было войти в зал, но Дункан удержал ее, глазами указав на принца. Она поняла и посторонилась, пропуская Кэриллона вперед.
   Принц медленно вошел в зал, оставляя за собой мокрые следы. Аликс представила себе, как широкоплечий принц протискивается через узкий водосток, и невольно улыбнулась, входя вместе с Дунканом.
   Шейн сидел на троне, впившись пальцами в резные подлокотники, и мрачно смотрел на прогоревшие угли в жаровне. В зале было холодно, но Мухаар, казалось, не замечал этого, как не заметил и тех людей, что шли сейчас к его трону.
   Дункан остановился у очага, предоставив, Кэриллону первым подойти к Шейну.
   – Ты был глупцом, господин мой Мухаар, – холодно сказал принц.
   Шейн изумленно посмотрел на Кэриллона и медленно поднялся с трона:
   – Кэриллон… – прошептал он.
   – Глупец, – повторил принц. Но если неожиданное появление Кэриллона и ошеломило Шейна, то ненадолго.
   – Не смей говорить со мной, пока не найдешь слов почтения, дабы, как должно, приветствовать своего сюзерена!
   Принц рассмеялся ему в лицо:
   – Почтение!.. Нет, этого ты от меня не дождешься, дядюшка.
   Глаза Шейна вспыхнули ледяным огнем, в его голосе появилась мрачная многозначительность:
   – На этот раз я прощу тебе твои дурные манеры. Без сомнения, ты скорбишь о смерти своего отца и многое претерпел от Кеуфа. Но более я такого не потерплю.
   Кэриллон мрачно усмехнулся:
   – Счастлив мой отец, который так и не узнал, что Мухаар потерял Хомейну. Я попытаюсь спасти дворец… то же должен сделать и ты, дядюшка.
   – Ты назвал меня глупцом! – прорычал Шейн. – Ты знаешь, что я делал здесь все это время? Тебе известны те приказы, которые мне пришлось отдавать?
   – Ты сидел в безопасности за этими стенами! – крикнул в ответ Кэриллон. Я же сражался вместе с тысячами хомейнских солдат – среди них были совсем мальчишки! Что ты знаешь об этом, господин мой Мухаар? Ты отдаешь приказы – мы исполняем их. Это мы полегли под натиском войск Беллэма и Кеуфа, дядюшка
   – мы, а не ты!
   – Итак, ты желаешь мне смерти, господин мой наследник престола? Ты считаешь, что сумеешь править лучше, чем я? Этого ты хочешь?
   – Я хочу, чтобы Хомейна снова стала свободной, господин мой Мухаар. Чтобы ты еще при жизни мог увидеть это.
   Прежде чем Шейн успел ответить, в зале раздался тихий, вкрадчивый голос:
   – И я хочу, чтобы ты жил, Мухаар Шейн. Иначе я не смогу доставить себе удовольствие отнять у тебя жизнь.
   Финн медленно шел через зал к Мухаару. Рядом с ним бесшумно двигался Сторр. Дункан удержал Аликс, которая хотела было преградить ему путь:
   – Он должен это сделать, – мягко сказал вождь. – Это его толмоора.
   – Но Финн убьет его!
   – Быть может. Тише, Аликс. Это касается только Финна.
   Аликс стиснула зубы и отступила. Ей оставалось только наблюдать – впрочем, как и Дункану.
   Финн ждал, остановившись у возвышения. Шейн побледнел. Руки его дрожали.
   Из горла властителя Хомейны вырвался странный звук, он тяжело сглотнул и выдавил только одно слово:
   – Хэйл. Финн рассмеялся:
   – Нет. Его сын. – Хэйл… убит… – По твоему приказу.
   – Он должен был умереть… должен… – Шейн провел дрожащей рукой по лицу и повторил уже тверже. – Он должен был умереть.
   – Почему?
   Шейн моргнул:
   – Он увел Линдир. Мою дочь. Отнял ее у меня.
   – Она сама решила уйти. Ты заставил ее, господин мой Мухаар. Линдир покинула Хомейну-Мухаар по своей воле, потому что хотела этого. Потому что ей был нужен Чэйсули!
   – Нет!..
   – Да, мой господин! В Кэриллон шагнул к Чэйсули:
   – Финн…
   – Заткнись, ты, сопляк! – отрезал Финн. – Мальчишки должны молчать, когда говорят мужчины. – Финн!
   – Иди, малыш. Ты сделал свое дело. Ты отдал Мухаара в мои руки и исполнил мою мечту.
   Кэриллон снова повернулся в своему дяде:
   – Смотри на дело рук своих! Когда-то Чэйсули служили владыкам Хомейны верой и правдой, вернее и пожелать было нельзя – а теперь они хотят только уничтожить того, кто начал кумаалин. Этого ты добивался?
   Шейн был бледнее смерти:
   – Хэйл… это Хэйл…
   – Нет! – заорал на него Кэриллон. Взгляд Мухаара стал осознанным. Он долго смотрел на Финна, потом ткнул в него пальцем:
   – Я не потерплю, чтобы Чэйсули находились в моем дворце, в моей стране. Я приказал, чтобы этот народ был уничтожен, и этот приказ будет выполнен.
   Выполнен!
   Финн встретил грозный рык Мухаара ласковой улыбкой:
   – Он был твоим ленником, Мухаар Шейн, он давал тебе клятву. Клятву крови, которую приносят Чэйсули. Он сражался за тебя, убивал во имя твое, любил тебя, как своего сюзерена. А ты приказал прикончить его, как бешеного пса.
   – Финн, – сказал наконец Дункан. Шейн словно бы только теперь заметил тех, кто стоял за спиной Финна и Кэрилона.
   – Нет, – казалось, ему не хватает воздуха, – только не Чэйсули…
   – Мой господин?.. – Кэриллон удивленно посмотрел на Мухаара.
   Дыхание Шейна было хриплым и прерывистым:
   – Я… не… потерплю… здесь… Чэйсули…
   – Боюсь, дядюшка, у тебя уже нет выбора.
   – Я не потерплю!..
   Шейн шагнул к трону, извлек из-под подушечки алый шелковый мешочек и повернулся к Кэриллону. Глаза его горели безумным торжеством. Он медленно высыпал в ладонь голубые кристаллики, похожие на игральные кости.
   Кэриллон замер:
   – Стражи?
   – Сорок лет назад мне дал их Хэйл… на тот случай, если мне когда-нибудь придется туго. Больше в Хомейне таких нет. Они удерживали Айлини за пределами Хомейны-Мухаар. И я с радостью уничтожу страну только ради того, чтобы уничтожить Чэйсули!
   Мухаар с поразительной быстротой оказался около жаровни. Кэриллон пробормотал что-то вполголоса и бросился к Шейну, пытаясь перехватить его руку.
   Финн вытащил нож и подошел поближе.
   Но Мухаар опередил их обоих. Голубое пламя взлетело над жаровней, озарив неверным отблеском лицо Мухаара. Он замер между своим племянником и Финном.
   Я объявил Чэйсули кумаалин двадцать пять лет назад, – выдохнул Шейн. Истребление еще не окончено!
   Во взгляде Мухаара, брошенном на Аликс, не было ничего, кроме презрения и ненависти:
   – Оборотень… – прошипел он, указывая на девушку, – оборотень! Моя дочь отдала свою жизнь, чтобы на свет появилась ведьма-оборотень!
   Аликс смотрела на Шейна с растерянностью и болью. Финн пробормотал что-то на Древнем Наречии и поднял нож, но Кэриллон успел перехватить его руку.
   Звук, вырвавшийся из груди Мухаара, заставил замереть их обоих.
   Шейн упал на колени, глаза его были глазами безумца. Он дернулся, мертвенно побелел и мешком повалился на пол.
   В наступившей тишине Финн обратился к Кэриллону странным, словно бы застывшим голосом:
   – Он убит? Мухаар мертв? – Кэриллон опустился на колени рядом с неподвижным телом и тут же снова поднялся, с горечью посмотрев на Финна. – Ты достиг своей цели, Изменяющийся. Мухаар мертв.
   Аликс начала бить дрожь. Финн улыбался какой-то странной улыбкой – смесь радости и непонятной горечи.
   Он долго смотрел на распростертое у его ног тело, потом перевел взгляд на трон. Затем его взгляд снова остановился на Кэриллоне, принц собирался уйти, но Чэйсули жестом остановил его:
   – Подожди. Кэриллон нахмурился:
   – Я иду сказать страже, что их господин умер.
   – Старый господин умер, – отчетливо проговорил Финн.
   – Из-за тебя! – резко ответил принц.
   Финн с удивлением посмотрел на кинжал, который все еще сжимал в руке, потом перевел взгляд на Дункана.
   Потрясенная Аликс поочередно взглянула на стоявших друг против друга братьев, но решила не вмешиваться.
   Финн улыбнулся, повернулся к Кэриллону и быстро провел острием кинжала от локтя до запястья.
   – Это что, вира за смерть Мухаара? – жестко спросил Кэриллон.
   Финн не ответил, он упал на колено, склонив голову.
   – По обычаю Чэйсули, господин мой, рядом с Мухааром всегда был ленник-Чэйсули, – он глубоко вздохнул. – Пятьдесят лет назад Хэйл, мой отец, дал клятву крови, что будет ленником Мухаара Шейна до конца дней своих…
   Он посмотрел на Кэриллона странным глубоким взглядом и протянул принцу кинжал рукоятью вперед:
   – Если ты возьмешь его… если ты примешь его, господин мой Кэриллон… я клянусь служить тебе так же, как мой отец служил своему Мухаару.
   Растерянный Кэриллон посмотрел на коленопреклоненного воина:
   – Мне?!
   – Ты Мухаар. У Мухаара должен быть ленник-Чэйсули, – Финн улыбнулся, но без своей обычной иронии, – таков обычай, господин мой.
   – Обычай Чэйсули. Финн не пошевелился:
   – Примешь ли ты мою службу? Кэриллон развел руками:
   – Во имя богов, Финн, мы же с тобой не можем сойтись без того, чтобы не орать друг на друга, как две оголтелые галки!
   Финн пожал плечами:
   – Это моя толмоора. Что мне еще остается делать? – он подождал немного, потом вздохнул. – Примешь ли ты меня, или откажешь мне в службе, которая всегда был честью для моего жехаана ?
   Кэриллон посмотрел на Финна сверху вниз:
   – Что ж… не могу же я позволить тебе истечь кровью. Хотя я и обмолвился как-то, что еще посмотрю, какого цвета у тебя кровь.
   – Боюсь, что если ты подумаешь еще чуточку дольше, мне уже не придется служить тебе.
   Кэриллон улыбнулся и протянул руку. Кинжал он принял без слов, потом достал из ножен и отдал Финну свой:
   – Клятва крови связывает навсегда, – тихо сказал он. – Даже я это знаю.
   Финн поднялся, пожимая плечами.
   – Только до тех пор, пока она не будет расторгнута. Но это было сделано только однажды, – он криво усмехнулся, – и ты видел, к чему это привело.
   Кэриллон молча кивнул и пошел мимо Финна к дверям. Там он остановился и обернулся к Аликс и Дункану.
   – Ты знал, что он сделает это? Именно он?..
   Аликс сама хотела задать этот вопрос и с нетерпением ждала ответа.
   – Финн делает только то, что хочет, – усмехнулся Дункан. – Я не могу объяснить, что на него временами находит.
   Кэриллон покачал головой и взглянул на второго воина, скромно стоявшего в стороне вместе со своим волком.
   Аликс посмотрела в ту же сторону и почувствовала, что ее разбирает неудержимый смех:
   – Мне кажется, ты сумел отомстить, мой господин. Как еще можно победить Чэйсули, если не воззвав к его извечной толмооре?
   Кэриллон усмехнулся в ответ, но улыбка тут же исчезла с его лица: из галереи до него донесся шум боя.
   – Это Айлини. Мой дядя уничтожил Стражей.
   – Время уходить, господин мой Мухаар, – спокойно промолвил Дункан.
   Кэриллон посмотрел на тело Шейна, повернулся и вышел из Тройного Зала.
   Следом за ним шли Чэйсули.

Глава 4

   Покинув зал, они почти мгновенно оказались в окружении солдат Атвии и Солинды, победным маршем проходивших по дворцу. Аликс прикусила губу: Дункан с силой толкнул ее к стене и тут же завязал бой с каким-то солдатом. Аликс вжалась в стену и закрыла глаза.
   Кэриллон скрестил меч с солиндцем – более сильным и, вероятно, более опытным, чем он сам. Принц упал на колено, пытаясь нанести удар снизу вверх, но Финн подоспел раньше: кинжал с королевским львом на рукояти вонзился в горло солдата, и тот рухнул к ногам Кэриллона, захлебываясь собственной кровью.
   Принц поднялся с колен и обернулся, коротко взглянув на Финна:
   – Это и означает иметь ленника?
   Финн ухмыльнулся:
   – Я только недавно на службе, господин, мой, но знаю, что должен хранить твою жизнь, – он сделал многозначительную паузу, – тем более, если ты не очень-то хорошо умеешь драться и как последний дурак связываешься с тем, кто сильнее и искуснее тебя.
   Кэриллон нахмурился, но в его глазах светилась благодарность: похоже, он признал правоту Финна. Аликс улыбнулась про себя, радуясь тому, что эта парочка хоть в чем-то пришла к согласию, но в это время Дункан схватил ее за руку и потащил по коридору.
   – Шейн хорошо поработал, – жестко сказал он. – У нас осталось немного времени, чтобы выбраться отсюда.
   – Выбраться? – задыхаясь, крикнул Кэриллон. – Это хомейнский дворец! Я не потерплю, чтобы он попал в руки врагов.
   Дункан обернулся и хотел было ответить, но заметил новый отряд вражеских солдат и предупреждающе окликнул Финна. Тот бросился к Кэриллону и встал рядом с ним плечом к плечу, отражая новую атаку. Дункан схватил Аликс за руку, втолкнул ее в первую попавшуюся комнату, а сам остался на пороге.
   В комнате царил покой – тот странный и недолгий покой, какой царит в самом сердце бури. Здесь все еще горели жаровни, стены были завешены гобеленами, а под устлан коврами. Но оглядеться как следует Аликс не успела: минутой позже в комнату ворвался бородатый атвиец. Его копье, пробив гобелен, вонзилось в спинку стоящего у двери кресла и разнесло дерево в щепы.
   – Аликс! Спрячься куда-нибудь, у меня нет времени приглядывать за тобой! крикнул Дункан и схватился с атвийцем.
   К тому времени, как бородатый солдат был убит, Аликс спряталась в нишу, скрытую темно-синим занавесом, взобралась на каменную скамью и прижалась спиной к стене. В щелку занавеса она могла следить за тем, что происходит в комнате.
   Дункан стоял над трупом атвийца, пытаясь перевести дух, когда с порога вдруг раздался голос Кеуфа:
   – А твою смерть тебе никто не предсказывал, оборотень? Что о ней говорит твое пророчество?
   Вслед за королем Атвии появился его сын, отрезав Дункану единственный выход из комнаты.
   – Где же твой хваленый лук? – насмешливо поинтересовался Кеуф. – И где твой зверь?
   Дункан молча обошел тело убитого солдата и, широко расставив ноги, встал, приготовившись к нападению. Кеуф рассмеялся:
   – Раньше у тебя был лук, теперь – только кинжал. А у меня – меч.
   Король Атвии был огромен, но при этом невероятно стремителен в движениях: меч его так и плясал перед глазами Дункана. Торн, скрестив руки на груди, наблюдал за отцом, который все больше и больше оттеснял Дункана к стене.
   Кеуф усмехнулся и легко коснулся мечом изуродованного горла Дункана:
   – Похоже, кто-то уже пытался снять твою голову с плеч. Что ж, я закончу его дело.
   Дункан собрался метнуть нож, но Кеуф легким и плавным, почти незаметным движением выбил оружие из руки Чэйсули. В ту же секунду меч снова коснулся горла Дункана, по его шее потекла струйка свежей крови.
   – Здесь, оборотень? Сюда ударить, а?
   …Торн коротко закричал, когда из-за темно-синего занавеса вылетела рыжеватая волчица. Глаза Дункана расширились от удивления, и Кеуф, заметив это, быстро обернулся, не выпуская из рук меч.
   Волчица ударила Кеуфа в грудь всем своим мускулистым телом, и атвиец повалился к ногам Дункана. Из горла его вырвался дикий вопль ужаса.
   Торн подняв меч, бросился было вперед, но успевший подхватить кинжал Дункан остановил его, и минуту спустя сын Кеуфа отпрянул с криком, пытаясь вырвать вонзенный в грудь клинок. Дункан развернулся и нетвердым шагом подошел к волчице.
   Зверь стоял над неподвижным телом повелителя Атвии, и безмолвный гнев горел в его желтых глазах. Волчица подняла морду и посмотрела на Дункана.
   – Он мертв, – хрипло сказал Дункан.
   На теле Кеуфа не было ни одной раны, но он действительно был мертв.
   – Чэйсула, – прошептал Дункан. Волчица растворилась в мерцающей ряби.
   Мгновением позже Аликс, пошатываясь, шагнула к Дункану, прикрывая руками живот.
   – Он убил бы тебя.