Страница:
– Короче, Макнаб.
– Ладно. Есть кое-кто, – правда, нет никого по имени Тед, – но есть кое-кто, подходящий под описание. Может, вы захотите их проверить. Но они по профилю не подходят. Есть женатые с детьми, с внуками, и такой собственности, как мы думаем, за ними не числится. Ни за ними, ни за другими членами семьи.
– И это ты называешь сигналами?
– Нет. Я подумал: эй, а не проверить ли места других серий? Начал с Флориды и получил сигнал. – Он вызвал данные на экран. – Членство в клубе на имя Эдуарда Нейва. Дата рождения – 8 июня 1989 года. По возрасту вписывается идеально. Для членства требуется медосмотр, поэтому рост у нас есть. Тоже вписывается идеально. Вес на пару-тройку фунтов легче, но вес с годами меняется. Он мог и растолстеть слегка. Да, Пибоди говорит, что Тед – уменьшительное от Эдуарда, так что…
– Адрес?
– Вот тут проблема. Он указал адрес во Флориде. Я проверил. Адрес фальшивый. По такому адресу расположен оперный театр в Майами.
– Выведи его удостоверение.
– Сейчас. – Макнаб задумчиво дернул себя за ухо, и без того сильно отягощенное колечками. – Тут вторая проблема. Могу предоставить вам кучу Эдуардов Нейвов, но по данным ни один не совпадает с членом клуба.
– Все равно скопируй мне их данные. Мы их разыщем. Как долго он был членом клуба?
– Пять лет. Вступил в клуб за три месяца до начала серии. Это он, Даллас. – В голосе Макнаба прозвучала железная убежденность, а его красивое лицо стало суровым. – Нутром чую. Доказательств пока нет, но нутру тоже стоит иногда доверять. Он здорово замаскировался.
– Ничего, мы его раскроем. – Ева взглянула на Рорка. – У тебя же есть филиалы в Европе?
– Есть.
– Начни поиск по членству в городах, где были серии. Вдруг это для него способ выслеживания?
Ева направилась к своей собственной рабочей станции. Надо еще раз прокачать Флориду, решила она. Надо проверить, нет ли связи между фитнес-центром и убитыми во Флориде женщинами. Может, кто-то из них – член клуба? Или кто-то из обслуживающего персонала, из уборщиц?
– Ева! – Мира поднялась из-за стола. Ева заглянула ей в глаза и почувствовала, как сжимается сердце. – Я не смогла дозвониться до Ариэль Гринфельд. Она работает кондитером в фирме «Ваш праздник». У них есть небольшой магазинчик в центре города. Я звонила по всем указанным телефонам, но она не отвечает. Я только что говорила с ее соседом: Гринфельд указала его телефон на экстренный случай. Он утверждает, что она не возвращалась в свою квартиру с тех пор, как ушла на работу утром.
– Дайте мне ее адрес.
Ева хотела было позвать Пибоди, но вовремя спохватилась. Она уже совершила ошибку с Фини, не стоит обижать и отталкивать от себя еще одного члена команды.
– Мы с Рорком это проверим. Если не последует особого распоряжения, всем членам команды выметаться к чертям собачьим домой к двадцати трем ноль-ноль. Вернуться на рабочее место к восьми ноль-ноль для первого брифинга. Если что-то – все, что угодно, – выяснится до этого часа, докладывать мне незамедлительно.
Пока они ехали к дому Ариэль Гринфельд, Ева бросила взгляд на Рорка. По его лицу ничего нельзя было понять, но она догадывалась, что он чувствует. Вину, тревогу, сомнения.
– Что такое «Ваш праздник»?
– Это фирма, которая занимается подготовкой и проведением праздничных мероприятий. У них есть и несколько специализированных магазинов, дорогих, эксклюзивных. Все, что нужно, под одной крышей. Тут тебе и праздничный гардероб, и цветы, и выпечка, и фирма обслуживания, и украшения, и организаторы вечеринок. Зачем бегать по магазинам в разных концах города, если можно поехать в одно место и найти практически все, что требуется? Если требуется нечто особенное, есть консультанты. Они найдут все, что нужно.
Ева подумала, что даже она могла бы пойти в такой магазин. Правда, для этого ей сначала надо было бы выпасть из окна, удариться головой о тротуар и серьезно повредить себе мозги. Но вслух она сказала:
– Удобно.
– Да, я тоже так подумал. Фирма процветает. Ариэль Гринфельд проработала там восемь месяцев.
– А сейчас она, возможно, трахается с каким-нибудь случайным знакомым, подобранным в баре.
Рорк повернул голову к Еве.
– Ты не хочешь, чтобы я позвонил ее начальству и выяснил, в котором часу она ушла с работы?
– Давай с этим подождем. Сперва проверим ее квартиру, поговорим с соседом. А знаешь, почему я отпускаю команду только через два часа? Может, это еще и не она. Вот мы, допустим, бросим на это все силы, а тем временем он возьмет кого-то другого. Давай сперва проясним ситуацию.
– Давай проясним. Как твоя головная боль?
– Прячется от таблетки. Я знаю, что она где-то там, затаилась, но теперь можно не обращать на нее внимания.
Когда они припарковались, Рорк накрыл ладонью ее руки.
– Где твои перчатки?
– Где-то. В другом месте.
Продолжая удерживать ее руки, Рорк открыл «бардачок» и вынул запасную пару перчаток, купленных совсем недавно, во время последнего похода по магазинам.
– Вот, надень эти. На улице холодно.
Ева с благодарностью натянула перчатки. Они прошли квартал до многоквартирного жилого дома.
– Ты так и не съел бутерброд, – напомнила Ева.
– Ты тоже.
– Я по крайней мере не выкладывала сотен долларов за жрачку, которая мне даже не досталась.
Рорк обнял ее за плечи.
– Не понимаю, как можно называть еду жрачкой. Даже аппетит отбивает.
Подойдя к дому, Ева не стала звонить в домофон. Вместо этого она воспользовалась своим универсальным полицейским ключом.
«Приличный дом», – отметила Ева. Для рабочих людей, но с крепким солидным доходом. Итак, жильцы с постоянным местом работы и хорошими постоянными доходами. Аккуратный вестибюль, стандартные камеры наблюдения, одинокий лифт.
– Четвертый этаж, – скомандовала Ева. – Она могла бы ходить на работу пешком, если любила прогулки. Или на метро. Можно сесть в метро и проехать пять кварталов, если погода паршивая или если она опаздывает. Она же выпечкой занимается? Кондитеры встают рано, не так ли? Когда открывается магазин?
– Пекарня открывается в семь тридцать, потом открывается кафе. Магазины работают с десяти до шести, по субботам – до восьми. Но ты права, работа пекарни наверняка начинается до открытия.
– Может, на пару часов… Если так, значит, ей приходилось быть там к шести… – Ева замолкла: лифт остановился на четвертом этаже. – Сосед в триста пятом номере.
Ева подошла к нужной двери и только собиралась позвонить, как дверь открылась сама. На пороге стоял молодой человек лет под тридцать с ежиком рыжих волос на голове. На нем был мешковатый свитер и старые джинсы, а на лице – выражение еле сдерживаемой паники.
– Привет. Я услышал, как лифт пришел. Вы из полиции?
– Лейтенант Даллас. – Ева показала жетон. – Эрик Пастер?
– Да, входите. Ари еще не вернулась домой. Я обзваниваю всех, кого могу, спрашиваю, не видел ли ее кто-нибудь.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Этим утром. Ранним утром. Она зашла ко мне, принесла пару булочек. Мы вчера пошли в ресторан Целой компанией. Ари вернулась домой до полуночи, ей на работу к шести утра. Она решила, что я буду маяться похмельем. И не ошиблась.
Он присел на подлокотник кресла. В комнате царил кавардак, типичный для мужчины, который провел большую часть дня в попытках избавиться от похмелья. Соевые чипсы, банки из-под прохладительных напитков, пузырек болеутоляющих таблеток, одеяло, пара подушек – все валялось вперемешку.
– Я сумел добраться только до кушетки, – продолжал Эрик. – Услышал, как она вошла, и застонал. Она меня попилила, но так, не слишком. Сказала: «Увидимся позже». Сказала, если я к тому времени не околею, она кое-что купит по дороге домой и приготовит мне ужин. С ней что-то случилось? По телефону мне ничего не захотели объяснить.
– У вас с ней что-то есть? С Ариэль?
– Да. Нет, не в том смысле, если вы меня понимаете. Мы с ней друзья. Помогаем друг другу.
– Она могла пойти куда-нибудь с кем-то другим? С кем-то, кто ей нравится?
– Есть пара парней… но ничего серьезного. Я им звонил. Черт, да я всех обзвонил – мыслимых и немыслимых. Всех, кого вспомнил. И потом, она бы мне сказала. – Голос у него слегка дрожал, и Ева поняла, что он пытается овладеть собой. – Если она говорит, что вернется и приготовит мне ужин, значит, так и будет. Я уже начал беспокоиться, когда вы подъехали.
– Когда она сегодня ушла с работы?
– Ммм… дайте мне минуту. В четыре? Да, мне кажется, в четыре. Сегодня у нее долгое воскресенье, значит, она работает до четырех. В такие дни она обычно возвращается прямо домой. Будь у нее короткое воскресенье, она могла бы пойти за покупками, или кто-то из нашей компании пригласил бы ее на ленч. Что-то в этом роде.
– Мы хотели бы осмотреть ее квартиру.
– Да, конечно. Она не станет возражать. Я достану ключ. Мы с ней обменялись ключами на всякий случай.
– Она ничего не говорила насчет свидания или встречи с кем-то? Может, деловой встречи?
– Нет. О боже, я не знаю. Когда она заглянула этим утром, я лежал, зарывшись головой в подушку, и молил бога о быстрой и легкой смерти. Я не слушал, что она мне говорила. – Он извлек из ящика связку ключей. – Не понимаю, почему она не отвечает по сотовому. Не понимаю, почему вы задаете все эти вопросы.
– Давайте осмотрим ее квартиру, – предложила Ева. – А уж там видно будет.
В квартире пахло печеньем, поняла Ева. Кухня была маленькая, но она была организована и оборудована женщиной, знавшей, чего она хочет.
– Некоторые женщины покупают серьги или туфли, – заметил Эрик. – А вот Ари западает на специи и емкости для выпечки. Знаете магазин «Пекарская дюжина» на Ганцворт-стрит, в районе старых скотобоен? Ей стоит только войти туда, и все, она уже поплыла.
– Осмотритесь в квартире. Может, чего-то не хватает? Чего-то, что было бы на месте, если бы она просто ушла на работу?
– Ой, я не знаю. По-моему, все на месте. Мне пойти проверить?
– Почему бы и нет?
Пока он осматривался в квартире, Ева изучила небольшой компьютер, на столе рядом с кухней. Нельзя к нему прикасаться, напомнила она себе, пока нет официального отчета.
Нельзя нарушать правила во имя целесообразности.
– Может, он там есть, – шепнул Рорк. – Может, там есть что-то по делу.
– А может, она войдет через полминуты, и окажется, что я незаконным образом нарушила ее право на частную сферу.
– Чушь и бред. – Рорк двинулся к компьютеру с явным намерением его открыть.
– Погоди, черт бы тебя побрал. Просто подожди.
– Ее туфли. – Эрик вышел из спальни. На его лице были написаны замешательство и тревога.
– А что с ними не так?
– Ее выходные черные туфли. Их нет на месте. На работу она ходит в кроссовках. Она ходит пешком. Это восемь кварталов, и на работе ей тоже приходится весь день быть на ногах. И кроссовок тоже нет. Она могла взять туфли на смену, если собиралась куда-то после работы. Она взяла бы сменную обувь. – Его лицо прояснилось. – Она взяла выходные черные туфли. Наверно, у нее свидание или что-то в этом роде, просто она забыла мне сказать. А может, сказала, да я был в отключке… Вот и все. Она просто с кем-то встречается после работы.
Ева повернулась к Рорку.
– Открывай.
11
– Ладно. Есть кое-кто, – правда, нет никого по имени Тед, – но есть кое-кто, подходящий под описание. Может, вы захотите их проверить. Но они по профилю не подходят. Есть женатые с детьми, с внуками, и такой собственности, как мы думаем, за ними не числится. Ни за ними, ни за другими членами семьи.
– И это ты называешь сигналами?
– Нет. Я подумал: эй, а не проверить ли места других серий? Начал с Флориды и получил сигнал. – Он вызвал данные на экран. – Членство в клубе на имя Эдуарда Нейва. Дата рождения – 8 июня 1989 года. По возрасту вписывается идеально. Для членства требуется медосмотр, поэтому рост у нас есть. Тоже вписывается идеально. Вес на пару-тройку фунтов легче, но вес с годами меняется. Он мог и растолстеть слегка. Да, Пибоди говорит, что Тед – уменьшительное от Эдуарда, так что…
– Адрес?
– Вот тут проблема. Он указал адрес во Флориде. Я проверил. Адрес фальшивый. По такому адресу расположен оперный театр в Майами.
– Выведи его удостоверение.
– Сейчас. – Макнаб задумчиво дернул себя за ухо, и без того сильно отягощенное колечками. – Тут вторая проблема. Могу предоставить вам кучу Эдуардов Нейвов, но по данным ни один не совпадает с членом клуба.
– Все равно скопируй мне их данные. Мы их разыщем. Как долго он был членом клуба?
– Пять лет. Вступил в клуб за три месяца до начала серии. Это он, Даллас. – В голосе Макнаба прозвучала железная убежденность, а его красивое лицо стало суровым. – Нутром чую. Доказательств пока нет, но нутру тоже стоит иногда доверять. Он здорово замаскировался.
– Ничего, мы его раскроем. – Ева взглянула на Рорка. – У тебя же есть филиалы в Европе?
– Есть.
– Начни поиск по членству в городах, где были серии. Вдруг это для него способ выслеживания?
Ева направилась к своей собственной рабочей станции. Надо еще раз прокачать Флориду, решила она. Надо проверить, нет ли связи между фитнес-центром и убитыми во Флориде женщинами. Может, кто-то из них – член клуба? Или кто-то из обслуживающего персонала, из уборщиц?
– Ева! – Мира поднялась из-за стола. Ева заглянула ей в глаза и почувствовала, как сжимается сердце. – Я не смогла дозвониться до Ариэль Гринфельд. Она работает кондитером в фирме «Ваш праздник». У них есть небольшой магазинчик в центре города. Я звонила по всем указанным телефонам, но она не отвечает. Я только что говорила с ее соседом: Гринфельд указала его телефон на экстренный случай. Он утверждает, что она не возвращалась в свою квартиру с тех пор, как ушла на работу утром.
– Дайте мне ее адрес.
Ева хотела было позвать Пибоди, но вовремя спохватилась. Она уже совершила ошибку с Фини, не стоит обижать и отталкивать от себя еще одного члена команды.
– Мы с Рорком это проверим. Если не последует особого распоряжения, всем членам команды выметаться к чертям собачьим домой к двадцати трем ноль-ноль. Вернуться на рабочее место к восьми ноль-ноль для первого брифинга. Если что-то – все, что угодно, – выяснится до этого часа, докладывать мне незамедлительно.
Пока они ехали к дому Ариэль Гринфельд, Ева бросила взгляд на Рорка. По его лицу ничего нельзя было понять, но она догадывалась, что он чувствует. Вину, тревогу, сомнения.
– Что такое «Ваш праздник»?
– Это фирма, которая занимается подготовкой и проведением праздничных мероприятий. У них есть и несколько специализированных магазинов, дорогих, эксклюзивных. Все, что нужно, под одной крышей. Тут тебе и праздничный гардероб, и цветы, и выпечка, и фирма обслуживания, и украшения, и организаторы вечеринок. Зачем бегать по магазинам в разных концах города, если можно поехать в одно место и найти практически все, что требуется? Если требуется нечто особенное, есть консультанты. Они найдут все, что нужно.
Ева подумала, что даже она могла бы пойти в такой магазин. Правда, для этого ей сначала надо было бы выпасть из окна, удариться головой о тротуар и серьезно повредить себе мозги. Но вслух она сказала:
– Удобно.
– Да, я тоже так подумал. Фирма процветает. Ариэль Гринфельд проработала там восемь месяцев.
– А сейчас она, возможно, трахается с каким-нибудь случайным знакомым, подобранным в баре.
Рорк повернул голову к Еве.
– Ты не хочешь, чтобы я позвонил ее начальству и выяснил, в котором часу она ушла с работы?
– Давай с этим подождем. Сперва проверим ее квартиру, поговорим с соседом. А знаешь, почему я отпускаю команду только через два часа? Может, это еще и не она. Вот мы, допустим, бросим на это все силы, а тем временем он возьмет кого-то другого. Давай сперва проясним ситуацию.
– Давай проясним. Как твоя головная боль?
– Прячется от таблетки. Я знаю, что она где-то там, затаилась, но теперь можно не обращать на нее внимания.
Когда они припарковались, Рорк накрыл ладонью ее руки.
– Где твои перчатки?
– Где-то. В другом месте.
Продолжая удерживать ее руки, Рорк открыл «бардачок» и вынул запасную пару перчаток, купленных совсем недавно, во время последнего похода по магазинам.
– Вот, надень эти. На улице холодно.
Ева с благодарностью натянула перчатки. Они прошли квартал до многоквартирного жилого дома.
– Ты так и не съел бутерброд, – напомнила Ева.
– Ты тоже.
– Я по крайней мере не выкладывала сотен долларов за жрачку, которая мне даже не досталась.
Рорк обнял ее за плечи.
– Не понимаю, как можно называть еду жрачкой. Даже аппетит отбивает.
Подойдя к дому, Ева не стала звонить в домофон. Вместо этого она воспользовалась своим универсальным полицейским ключом.
«Приличный дом», – отметила Ева. Для рабочих людей, но с крепким солидным доходом. Итак, жильцы с постоянным местом работы и хорошими постоянными доходами. Аккуратный вестибюль, стандартные камеры наблюдения, одинокий лифт.
– Четвертый этаж, – скомандовала Ева. – Она могла бы ходить на работу пешком, если любила прогулки. Или на метро. Можно сесть в метро и проехать пять кварталов, если погода паршивая или если она опаздывает. Она же выпечкой занимается? Кондитеры встают рано, не так ли? Когда открывается магазин?
– Пекарня открывается в семь тридцать, потом открывается кафе. Магазины работают с десяти до шести, по субботам – до восьми. Но ты права, работа пекарни наверняка начинается до открытия.
– Может, на пару часов… Если так, значит, ей приходилось быть там к шести… – Ева замолкла: лифт остановился на четвертом этаже. – Сосед в триста пятом номере.
Ева подошла к нужной двери и только собиралась позвонить, как дверь открылась сама. На пороге стоял молодой человек лет под тридцать с ежиком рыжих волос на голове. На нем был мешковатый свитер и старые джинсы, а на лице – выражение еле сдерживаемой паники.
– Привет. Я услышал, как лифт пришел. Вы из полиции?
– Лейтенант Даллас. – Ева показала жетон. – Эрик Пастер?
– Да, входите. Ари еще не вернулась домой. Я обзваниваю всех, кого могу, спрашиваю, не видел ли ее кто-нибудь.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Этим утром. Ранним утром. Она зашла ко мне, принесла пару булочек. Мы вчера пошли в ресторан Целой компанией. Ари вернулась домой до полуночи, ей на работу к шести утра. Она решила, что я буду маяться похмельем. И не ошиблась.
Он присел на подлокотник кресла. В комнате царил кавардак, типичный для мужчины, который провел большую часть дня в попытках избавиться от похмелья. Соевые чипсы, банки из-под прохладительных напитков, пузырек болеутоляющих таблеток, одеяло, пара подушек – все валялось вперемешку.
– Я сумел добраться только до кушетки, – продолжал Эрик. – Услышал, как она вошла, и застонал. Она меня попилила, но так, не слишком. Сказала: «Увидимся позже». Сказала, если я к тому времени не околею, она кое-что купит по дороге домой и приготовит мне ужин. С ней что-то случилось? По телефону мне ничего не захотели объяснить.
– У вас с ней что-то есть? С Ариэль?
– Да. Нет, не в том смысле, если вы меня понимаете. Мы с ней друзья. Помогаем друг другу.
– Она могла пойти куда-нибудь с кем-то другим? С кем-то, кто ей нравится?
– Есть пара парней… но ничего серьезного. Я им звонил. Черт, да я всех обзвонил – мыслимых и немыслимых. Всех, кого вспомнил. И потом, она бы мне сказала. – Голос у него слегка дрожал, и Ева поняла, что он пытается овладеть собой. – Если она говорит, что вернется и приготовит мне ужин, значит, так и будет. Я уже начал беспокоиться, когда вы подъехали.
– Когда она сегодня ушла с работы?
– Ммм… дайте мне минуту. В четыре? Да, мне кажется, в четыре. Сегодня у нее долгое воскресенье, значит, она работает до четырех. В такие дни она обычно возвращается прямо домой. Будь у нее короткое воскресенье, она могла бы пойти за покупками, или кто-то из нашей компании пригласил бы ее на ленч. Что-то в этом роде.
– Мы хотели бы осмотреть ее квартиру.
– Да, конечно. Она не станет возражать. Я достану ключ. Мы с ней обменялись ключами на всякий случай.
– Она ничего не говорила насчет свидания или встречи с кем-то? Может, деловой встречи?
– Нет. О боже, я не знаю. Когда она заглянула этим утром, я лежал, зарывшись головой в подушку, и молил бога о быстрой и легкой смерти. Я не слушал, что она мне говорила. – Он извлек из ящика связку ключей. – Не понимаю, почему она не отвечает по сотовому. Не понимаю, почему вы задаете все эти вопросы.
– Давайте осмотрим ее квартиру, – предложила Ева. – А уж там видно будет.
В квартире пахло печеньем, поняла Ева. Кухня была маленькая, но она была организована и оборудована женщиной, знавшей, чего она хочет.
– Некоторые женщины покупают серьги или туфли, – заметил Эрик. – А вот Ари западает на специи и емкости для выпечки. Знаете магазин «Пекарская дюжина» на Ганцворт-стрит, в районе старых скотобоен? Ей стоит только войти туда, и все, она уже поплыла.
– Осмотритесь в квартире. Может, чего-то не хватает? Чего-то, что было бы на месте, если бы она просто ушла на работу?
– Ой, я не знаю. По-моему, все на месте. Мне пойти проверить?
– Почему бы и нет?
Пока он осматривался в квартире, Ева изучила небольшой компьютер, на столе рядом с кухней. Нельзя к нему прикасаться, напомнила она себе, пока нет официального отчета.
Нельзя нарушать правила во имя целесообразности.
– Может, он там есть, – шепнул Рорк. – Может, там есть что-то по делу.
– А может, она войдет через полминуты, и окажется, что я незаконным образом нарушила ее право на частную сферу.
– Чушь и бред. – Рорк двинулся к компьютеру с явным намерением его открыть.
– Погоди, черт бы тебя побрал. Просто подожди.
– Ее туфли. – Эрик вышел из спальни. На его лице были написаны замешательство и тревога.
– А что с ними не так?
– Ее выходные черные туфли. Их нет на месте. На работу она ходит в кроссовках. Она ходит пешком. Это восемь кварталов, и на работе ей тоже приходится весь день быть на ногах. И кроссовок тоже нет. Она могла взять туфли на смену, если собиралась куда-то после работы. Она взяла бы сменную обувь. – Его лицо прояснилось. – Она взяла выходные черные туфли. Наверно, у нее свидание или что-то в этом роде, просто она забыла мне сказать. А может, сказала, да я был в отключке… Вот и все. Она просто с кем-то встречается после работы.
Ева повернулась к Рорку.
– Открывай.
11
Ева передала новые данные опергруппе в управлении и приказала забрать электронику Ариэль. Ощутив новый прилив адреналина, она повернулась к Рорку.
– На этот раз мы идем с ним ноздря в ноздрю.
Рорк не отрывал взгляда от маленького экрана, на котором сменялись изображения свадебных тортов и цифры расценок.
– Если считать, что стакан наполовину пуст, это он идет с нами ноздря в ноздрю.
– Нет, ты ошибаешься. Мы идем по следу, которого у нас не было до начала этого расследования. Движемся в верном направлении. Иначе мы бы и не знали – еще много часов, а может, и суток – об исчезновении Гринфельд. Мы бы не знали, что он ее захватил.
– И как ей это поможет?
– Все, что мы знаем, повышает ее шансы на выживание. Мы знаем, что она у него уже около пяти часов. Можем предположить, что он посещал магазин, где она работала, каким-то образом вступил с ней в контакт. Пять часов, Рорк, – повторила Ева. – Он ее еще не трогал. Наверно, она под наркозом. Он не начнет над ней работать, пока…
Тут Рорк вскинул голову. Его глаза были холодны как лед.
– Пока он не покончил с Джулией Росси. Пока ему еще не надоело пилить и строгать ее.
– Вот именно. – «Смягчить это невозможно, – подумала Ева. – Не стоит даже пытаться». – И, пока мы не нашли тело Росси, она жива. Пока мы не нашли ее тела, у нее есть шанс. А после того, что мы узнали сегодня, ее шансы возрастают. Будем искать, проверять парковки, будем проверять общественный транспорт. Поговорим с ее коллегами, с друзьями. У нас есть его возраст, основные параметры. Еще сутки назад у нас ничего этого не было.
Ева подошла и положила руку ему на плечо.
– Скопируй мне эту программу, будь так добр. Мы поработаем дома. Может, Соммерсет что-то нашел по Городским войнам или по недвижимости. Что-то должно встать на место.
– Хорошо. Но мы примемся за работу, только когда поспим пару часов. И не спорь со мной, Ева, – добавил Рорк, не давая ей возразить. – Ты же недаром велела своей опергруппе отдохнуть.
– Мне не помешал бы душ, – призналась Ева, немного помолчав. – Один час. Компромисс. – Она вскинула руку и отстранила его. – Ты должен признать, это лучше, чем половину времени проспорить.
– Согласен. – Рорк скопировал данные и протянул ей диск.
Поскольку Ева не засчитывала поездку домой в час отдыха, она позволила Рорку сесть за руль, а сама принялась перебирать свои заметки, хронологию, имена, показания.
Он взял третью жертву раньше, чем предполагалось, размышляла Ева. На это могли быть две причины. Может быть, более ранний захват обусловлен его личным распорядком или распорядком жертвы. Но есть и другая возможность: Джулия Росси не выдержала.
Не исключено, что она уже мертва. Но Еве не хотелось делиться этим соображением с Рорком.
Время, – думала она, – все решает время. Решает каждый час. Если бы они раньше добрались, он мог бы не взять Ариэль Гринфельд. Нужный вопрос в нужный момент. Не только женщина была бы в безопасности, но у них появились бы самые свежие и достоверные данные о подозреваемом.
Она ушла с работы в четыре. Собиралась приготовить ужин соседу. Значит, планировала вернуться со своей загадочной встречи часа через два-три.
– Сколько может занять деловая встреча? – спросила Ева вслух. – Обсуждение проекта свадебных тортов, десертов, чего-то в этом роде?
– С ее стороны? – Рорк задумался. – Она собрала целую кучу фотографий, разных вариантов с разными начинками. Это большая работа. Я думаю, она рассчитывала часа на два. А с учетом того, что многие люди планируют свадьбу очень серьезно, вникают в малейшие детали, и ей об этом известно, она была готова уделить потенциальному клиенту все необходимое ему время.
– Ладно, допустим, два часа. Значит, до шести вечера, не считая времени на дорогу. Она обещает соседу по лестничной клетке, что купит что-нибудь по дороге и сделает ему ужин. То есть она сама собиралась готовить. На это же тоже нужно время! Купить продукты, приготовить… Сколько на это потребуется? Час?
– Мы можем только гадать, – пожал плечами Рорк. – Лучше спросить Соммерсета.
– Да, конечно. Но пока мы не проконсультировались с Его Костлявостью, давай предположим, что на это потребуется час. Значит, она рассчитывала быть дома к девятнадцати часам, опять-таки не считая времени на дорогу. Значит, долгий вечер в воскресенье, и притом у нее в это воскресенье долгий рабочий день, а в понедельник опять рано на работу. Не думаю, что она собиралась засидеться за ужином.
– И что это тебе говорит?
– Мне это говорит, что, скорее всего, насколько ей было известно, встреча должна была состояться не так уж далеко от ее дома. Не на той стороне реки, в Джерси, вероятно, даже не за мостом – в Бруклине или в Квинсе. Слишком густое движение на мостах и в тоннелях. Можно предположить, что он обосновался где-то на Манхэттене. Зона поиска сужается.
Ева устроилась поудобнее на сиденье.
– Она собиралась что-нибудь сварганить на скорую руку для приятеля, а не затевать долгий изысканный ужин для любовника. Он ей просто приятель, она намерена поделиться с ним хорошей новостью, если, конечно, ей достанется эта работа. «Кое-что купит по дороге домой». Это значит, что она собиралась вернуться домой своими ногами. Общественным транспортом или пешком. Таким образом она смогла бы зайти в супермаркет. Есть приличный шанс, что он расположился где-то в средней части города. – Она откинулась на спинку сиденья. – Для начала сосредоточимся на этом. Конечно, мы будем расширять поиск, но начнем оттуда.
Весь остаток пути Ева обдумывала накопленную информацию, добавляя новые факторы, проверяя версии. Городские войны, способ идентификации трупов, клиники в нижнем Ист-Сайде и Вест-Сайде.
Наверняка у него есть какой-то транспорт, но не исключено, что он выслеживал кое-кого, а может, и всех будущих жертв, на своих двоих.
Люди склонны ходить за покупками и посещать рестораны в «зоне комфорта» – в хорошо знакомом районе недалеко от дома. Мыло и шампунь… Скорее всего, он покупал их в центре города, хотя мог выписать по Интернету или привезти с собой в Нью-Йорк из Европы. Клуб «Звездный свет» расположен в Челси, «Ваш праздник» – в центре города, место обнаружения первого тела – в нижнем Ист-Сайде. Джулия Росси тоже работала в средней части города.
Может быть, на этот раз он решил не уезжать слишком далеко от дома.
Может быть.
Ева внесла новые данные и вопросы в свой портативный компьютер. Позже она намеревалась перенести их на стационарный компьютер и прокачать вероятности.
– Мне нужно получить, что там нарыл Соммерсет, на диске и в моем компьютере, – начала она, когда они проехали в ворота. – И мы можем выслушать его экспертное мнение: сколько времени требуется на покупку продуктов и готовку. Но я хочу проверить, какие магазины и супермаркеты традиционно посещает Гринфельд. И другие специализированные точки ниже Пятой авеню. Судя по рассказу соседа, она любит заглядывать в новые продуктовые магазины. Прямо кайф ловит. Мы опросим других парней, с которыми она была в субботу вечером. Может, она с кем-то поделилась своими планами на воскресенье?
Они выбрались из машины с противоположных сторон, но уже в дверях Рорк подхватил Еву под руку.
– Ты с самого начала знала, что у Росси нет ни единого шанса?
– Я никогда этого не говорила. Шансы есть всегда.
– Шансы призрачные, и это еще в самом лучшем случае. Но тебя это не остановило. Ты все равно работала, давила по всем мыслимым направлениям, хотя знала, что шансы у нее нулевые, и в глубине души смирилась с этим.
– Послушай…
– Нет, это ты меня послушай, – перебил ее Рорк. – Пойми меня правильно. Я к тебе не в претензии. Просто я кое-что понял, пока мы ехали домой. Наблюдал за тобой, пока ты работала, слушал тебя, даже когда ты молчала. Твои мозги говорят, когда ты молчишь. Ты по-другому смотришь на Ариэль Гринфельд.
Он нащупал ее руку, сплел пальцы с ее пальцами.
– Сейчас ты веришь, что появился шанс. Настоящий шанс, а не призрачный. Шанс не только найти и остановить его. В это ты веришь изначально, иначе ты не смогла бы работать так, как работаешь. Нет, ты веришь, что найдешь и остановишь его, пока еще не поздно для этой женщины. И поэтому шансы Джулии Росси возросли с призрачных до реальных, хотя они и малы. Тебе это придает сил и в то же время давит на тебя все сильнее. У них обеих есть шанс. Ты – их шанс.
– Мы, – поправила его Ева. – Каждый, кто работает над этим делом, дает им шанс. И давай постараемся их не подвести.
Она была уверена, что Соммерсет материализуется в вестибюле при их появлении, и собиралась поручить Рорку беседу с ним. Но стоило им войти, как до них донесся смех из гостиной. Веселый, вскипающий, как пузырьки шампанского, этот смех ни с чем невозможно было спутать.
– Здесь Мэвис!
– Значит, на часе сна можно ставить крест. – Рорк помог Еве снять пальто. – Ну ничего. Трудно представить себе более занимательный и забавный способ дать мозговым клеткам отдохнуть, чем порция Мэвис Фристоун.
Спорить с этим было невозможно. Однако, войдя в гостиную, Ева увидела, что Мэвис привела с собой Трину. Это само по себе было страшно, но мало того, они еще и ребенка притащили!
А страшнее всего было то, что в тот самый миг, как Ева ступила на порог гостиной, малышку Белль держал на руках Соммерсет и щекотал ее под подбородком своим костлявым, как у самой смерти, пальцем.
– Я в шоке, – заявила Ева. – Он не должен так улыбаться. Это противно законам божеским и человеческим.
– Не будь такой занудой. – Рорк тихонько ткнул ее локтем в ребра. – Дамы, – сказал он приветливо, и вся компания оглянулась на него.
– Привет! – И без того светящееся радостью лицо Мэвис просияло. – Хозяева вернулись! Мы уже собирались уходить, но Белль никак не может оторваться от Соммерсета.
Ева ничуть не удивилась. Она давно подозревала, что младенцы – странные существа, причем это у них врожденное.
Мэвис вскочила и подбежала к ним. Ее короткая пышная розовая юбочка кокетливо колыхнулась. Под юбочкой были колготки в горошек – розовый по ослепительно-голубому фону. И в волосах у нее Ева заметила такие же голубые пряди – несколько мазков, – хотя по основному цвету Мэвис была платиновой блондинкой.
Она схватила Еву и Рорка за руки и потащила их за собой.
– Леонардо пришлось смотаться к клиенту в Лос-Анджелес, поэтому мы с Триной и Белль устроили девичник. А потом решили напоследок поразвлечься с Соммерсетом. Смотри, кто пришел, Белль. Смотри, кто пришел на тебя посмотреть.
Ева взглянула на младенца, все еще лежавшего на руках у Соммерсета. А что еще ей оставалось делать? Наверное, предположила она, большинство сказало бы, что девочка похожа на куколку. Сама Ева вовсе не считала это комплиментом. На нее куклы жуть нагоняли.
Но вообще-то малышка выглядела как картинка, если, конечно, не обращать внимания на текущие слюни. Розовенькая, хорошенькая, пухленькая. Ее волосы были перевязаны ленточкой белого кружева, она напоминала подарок в праздничной упаковке с бантом. Темно-голубые глаза смотрели живо… пожалуй, чересчур живо. «Интересно, что творится в голове у человеческого существа величиной с карликового пуделя?» – подумала Ева.
На ней было некое одеяние со штанинами, а поверх него – распашонка, отороченная… вполне возможно, что и натуральным мехом. Ну а поверх распашонки красовался столь необходимый ей слюнявчик с надписью, гласившей: мой папа лучше всех!
– Очень мило, – сказала Ева.
Ей хотелось тут же ретироваться, но мешал Рорк, стоявший вплотную за ее спиной. Он изучал девочку из-за ее плеча.
– Я сказал бы по-другому: она великолепна. Ты отлично поработала, Мэвис.
– Спасибо. – Бывшая уличная девчонка и нынешняя звезда эстрады смотрела на свою дочь блестящими глазами небесной синевы. – Иногда смотрю на нее и не верю, что она вышла из меня.
– Тебе обязательно об этом вспоминать? – спросила Ева, и Мэвис опять засмеялась.
– Можно мы еще немножко посидим? Или вы слишком устали? Вид у вас обоих довольно потрепанный.
– Надо бы над тобой поработать, – заметила Трина.
– Держись от меня подальше. – Ева угрожающе нацелила палец на женщину-косметолога.
– Нам не помешало бы поесть. – Рорк улыбнулся своим гостьям. – Почему бы вам не присоединиться?
– Соммерсет нас уже накормил до отвала, но мы можем посидеть, составить вам компанию. Мы же знаем, что нашего большого папочки дома не будет, когда мы вернемся, верно, Белларама?
– Я что-нибудь приготовлю. Одну минуту.
Ева заметила, как двинулся Соммерсет, предугадала, что будет дальше, и среагировала – мгновенно и трусливо. Она отступила в сторону, толкнула Рорка бедром и оставила его на линии огня.
Она его любила, готова была рискнуть ради него жизнью. Но тут речь шла о младенце, и Ева оставила его утопать. Сама она выплыла.
Он инстинктивно поднял руки, готовясь принять нечто крайне хрупкое и/или потенциально взрывоопасное.
– Я не… Мне нужно… О боже, – пробормотал он, когда Соммерсет ловко передал ему девочку.
– Есть какие-нибудь конкретные пожелания? – Легчайшая улыбка тронула губы Соммерсета, пока Рорк сверлил его взглядом. – Что приготовить на ужин?
– Что-нибудь быстрое, – с трудом проговорил Рорк.
Однажды ему пришлось разряжать бомбу, и счет шел на секунды, но и тогда ему не было так страшно.
– Я как раз надеялась тебя повидать. – Мэвис ослепительно улыбнулась ему и шлепнулась в кресло, оставив Рорка барахтаться в одиночку. – Я уже сбросила практически все, что набрала за время беременности, и врачи дали мне «полный вперед». У меня целая куча нового материала, вот я и подумала, что мне пора в студию. Надо кое-что записать, послушать, снять пару клипов.
– Что ж… Ничего не имею против.
– Чудно. Я решила взять с собой Белль. Она у меня такая музыкальная! А если что-то пойдет не так, мы с Леонардо еще что-нибудь придумаем.
– На этот раз мы идем с ним ноздря в ноздрю.
Рорк не отрывал взгляда от маленького экрана, на котором сменялись изображения свадебных тортов и цифры расценок.
– Если считать, что стакан наполовину пуст, это он идет с нами ноздря в ноздрю.
– Нет, ты ошибаешься. Мы идем по следу, которого у нас не было до начала этого расследования. Движемся в верном направлении. Иначе мы бы и не знали – еще много часов, а может, и суток – об исчезновении Гринфельд. Мы бы не знали, что он ее захватил.
– И как ей это поможет?
– Все, что мы знаем, повышает ее шансы на выживание. Мы знаем, что она у него уже около пяти часов. Можем предположить, что он посещал магазин, где она работала, каким-то образом вступил с ней в контакт. Пять часов, Рорк, – повторила Ева. – Он ее еще не трогал. Наверно, она под наркозом. Он не начнет над ней работать, пока…
Тут Рорк вскинул голову. Его глаза были холодны как лед.
– Пока он не покончил с Джулией Росси. Пока ему еще не надоело пилить и строгать ее.
– Вот именно. – «Смягчить это невозможно, – подумала Ева. – Не стоит даже пытаться». – И, пока мы не нашли тело Росси, она жива. Пока мы не нашли ее тела, у нее есть шанс. А после того, что мы узнали сегодня, ее шансы возрастают. Будем искать, проверять парковки, будем проверять общественный транспорт. Поговорим с ее коллегами, с друзьями. У нас есть его возраст, основные параметры. Еще сутки назад у нас ничего этого не было.
Ева подошла и положила руку ему на плечо.
– Скопируй мне эту программу, будь так добр. Мы поработаем дома. Может, Соммерсет что-то нашел по Городским войнам или по недвижимости. Что-то должно встать на место.
– Хорошо. Но мы примемся за работу, только когда поспим пару часов. И не спорь со мной, Ева, – добавил Рорк, не давая ей возразить. – Ты же недаром велела своей опергруппе отдохнуть.
– Мне не помешал бы душ, – призналась Ева, немного помолчав. – Один час. Компромисс. – Она вскинула руку и отстранила его. – Ты должен признать, это лучше, чем половину времени проспорить.
– Согласен. – Рорк скопировал данные и протянул ей диск.
Поскольку Ева не засчитывала поездку домой в час отдыха, она позволила Рорку сесть за руль, а сама принялась перебирать свои заметки, хронологию, имена, показания.
Он взял третью жертву раньше, чем предполагалось, размышляла Ева. На это могли быть две причины. Может быть, более ранний захват обусловлен его личным распорядком или распорядком жертвы. Но есть и другая возможность: Джулия Росси не выдержала.
Не исключено, что она уже мертва. Но Еве не хотелось делиться этим соображением с Рорком.
Время, – думала она, – все решает время. Решает каждый час. Если бы они раньше добрались, он мог бы не взять Ариэль Гринфельд. Нужный вопрос в нужный момент. Не только женщина была бы в безопасности, но у них появились бы самые свежие и достоверные данные о подозреваемом.
Она ушла с работы в четыре. Собиралась приготовить ужин соседу. Значит, планировала вернуться со своей загадочной встречи часа через два-три.
– Сколько может занять деловая встреча? – спросила Ева вслух. – Обсуждение проекта свадебных тортов, десертов, чего-то в этом роде?
– С ее стороны? – Рорк задумался. – Она собрала целую кучу фотографий, разных вариантов с разными начинками. Это большая работа. Я думаю, она рассчитывала часа на два. А с учетом того, что многие люди планируют свадьбу очень серьезно, вникают в малейшие детали, и ей об этом известно, она была готова уделить потенциальному клиенту все необходимое ему время.
– Ладно, допустим, два часа. Значит, до шести вечера, не считая времени на дорогу. Она обещает соседу по лестничной клетке, что купит что-нибудь по дороге и сделает ему ужин. То есть она сама собиралась готовить. На это же тоже нужно время! Купить продукты, приготовить… Сколько на это потребуется? Час?
– Мы можем только гадать, – пожал плечами Рорк. – Лучше спросить Соммерсета.
– Да, конечно. Но пока мы не проконсультировались с Его Костлявостью, давай предположим, что на это потребуется час. Значит, она рассчитывала быть дома к девятнадцати часам, опять-таки не считая времени на дорогу. Значит, долгий вечер в воскресенье, и притом у нее в это воскресенье долгий рабочий день, а в понедельник опять рано на работу. Не думаю, что она собиралась засидеться за ужином.
– И что это тебе говорит?
– Мне это говорит, что, скорее всего, насколько ей было известно, встреча должна была состояться не так уж далеко от ее дома. Не на той стороне реки, в Джерси, вероятно, даже не за мостом – в Бруклине или в Квинсе. Слишком густое движение на мостах и в тоннелях. Можно предположить, что он обосновался где-то на Манхэттене. Зона поиска сужается.
Ева устроилась поудобнее на сиденье.
– Она собиралась что-нибудь сварганить на скорую руку для приятеля, а не затевать долгий изысканный ужин для любовника. Он ей просто приятель, она намерена поделиться с ним хорошей новостью, если, конечно, ей достанется эта работа. «Кое-что купит по дороге домой». Это значит, что она собиралась вернуться домой своими ногами. Общественным транспортом или пешком. Таким образом она смогла бы зайти в супермаркет. Есть приличный шанс, что он расположился где-то в средней части города. – Она откинулась на спинку сиденья. – Для начала сосредоточимся на этом. Конечно, мы будем расширять поиск, но начнем оттуда.
Весь остаток пути Ева обдумывала накопленную информацию, добавляя новые факторы, проверяя версии. Городские войны, способ идентификации трупов, клиники в нижнем Ист-Сайде и Вест-Сайде.
Наверняка у него есть какой-то транспорт, но не исключено, что он выслеживал кое-кого, а может, и всех будущих жертв, на своих двоих.
Люди склонны ходить за покупками и посещать рестораны в «зоне комфорта» – в хорошо знакомом районе недалеко от дома. Мыло и шампунь… Скорее всего, он покупал их в центре города, хотя мог выписать по Интернету или привезти с собой в Нью-Йорк из Европы. Клуб «Звездный свет» расположен в Челси, «Ваш праздник» – в центре города, место обнаружения первого тела – в нижнем Ист-Сайде. Джулия Росси тоже работала в средней части города.
Может быть, на этот раз он решил не уезжать слишком далеко от дома.
Может быть.
Ева внесла новые данные и вопросы в свой портативный компьютер. Позже она намеревалась перенести их на стационарный компьютер и прокачать вероятности.
– Мне нужно получить, что там нарыл Соммерсет, на диске и в моем компьютере, – начала она, когда они проехали в ворота. – И мы можем выслушать его экспертное мнение: сколько времени требуется на покупку продуктов и готовку. Но я хочу проверить, какие магазины и супермаркеты традиционно посещает Гринфельд. И другие специализированные точки ниже Пятой авеню. Судя по рассказу соседа, она любит заглядывать в новые продуктовые магазины. Прямо кайф ловит. Мы опросим других парней, с которыми она была в субботу вечером. Может, она с кем-то поделилась своими планами на воскресенье?
Они выбрались из машины с противоположных сторон, но уже в дверях Рорк подхватил Еву под руку.
– Ты с самого начала знала, что у Росси нет ни единого шанса?
– Я никогда этого не говорила. Шансы есть всегда.
– Шансы призрачные, и это еще в самом лучшем случае. Но тебя это не остановило. Ты все равно работала, давила по всем мыслимым направлениям, хотя знала, что шансы у нее нулевые, и в глубине души смирилась с этим.
– Послушай…
– Нет, это ты меня послушай, – перебил ее Рорк. – Пойми меня правильно. Я к тебе не в претензии. Просто я кое-что понял, пока мы ехали домой. Наблюдал за тобой, пока ты работала, слушал тебя, даже когда ты молчала. Твои мозги говорят, когда ты молчишь. Ты по-другому смотришь на Ариэль Гринфельд.
Он нащупал ее руку, сплел пальцы с ее пальцами.
– Сейчас ты веришь, что появился шанс. Настоящий шанс, а не призрачный. Шанс не только найти и остановить его. В это ты веришь изначально, иначе ты не смогла бы работать так, как работаешь. Нет, ты веришь, что найдешь и остановишь его, пока еще не поздно для этой женщины. И поэтому шансы Джулии Росси возросли с призрачных до реальных, хотя они и малы. Тебе это придает сил и в то же время давит на тебя все сильнее. У них обеих есть шанс. Ты – их шанс.
– Мы, – поправила его Ева. – Каждый, кто работает над этим делом, дает им шанс. И давай постараемся их не подвести.
Она была уверена, что Соммерсет материализуется в вестибюле при их появлении, и собиралась поручить Рорку беседу с ним. Но стоило им войти, как до них донесся смех из гостиной. Веселый, вскипающий, как пузырьки шампанского, этот смех ни с чем невозможно было спутать.
– Здесь Мэвис!
– Значит, на часе сна можно ставить крест. – Рорк помог Еве снять пальто. – Ну ничего. Трудно представить себе более занимательный и забавный способ дать мозговым клеткам отдохнуть, чем порция Мэвис Фристоун.
Спорить с этим было невозможно. Однако, войдя в гостиную, Ева увидела, что Мэвис привела с собой Трину. Это само по себе было страшно, но мало того, они еще и ребенка притащили!
А страшнее всего было то, что в тот самый миг, как Ева ступила на порог гостиной, малышку Белль держал на руках Соммерсет и щекотал ее под подбородком своим костлявым, как у самой смерти, пальцем.
– Я в шоке, – заявила Ева. – Он не должен так улыбаться. Это противно законам божеским и человеческим.
– Не будь такой занудой. – Рорк тихонько ткнул ее локтем в ребра. – Дамы, – сказал он приветливо, и вся компания оглянулась на него.
– Привет! – И без того светящееся радостью лицо Мэвис просияло. – Хозяева вернулись! Мы уже собирались уходить, но Белль никак не может оторваться от Соммерсета.
Ева ничуть не удивилась. Она давно подозревала, что младенцы – странные существа, причем это у них врожденное.
Мэвис вскочила и подбежала к ним. Ее короткая пышная розовая юбочка кокетливо колыхнулась. Под юбочкой были колготки в горошек – розовый по ослепительно-голубому фону. И в волосах у нее Ева заметила такие же голубые пряди – несколько мазков, – хотя по основному цвету Мэвис была платиновой блондинкой.
Она схватила Еву и Рорка за руки и потащила их за собой.
– Леонардо пришлось смотаться к клиенту в Лос-Анджелес, поэтому мы с Триной и Белль устроили девичник. А потом решили напоследок поразвлечься с Соммерсетом. Смотри, кто пришел, Белль. Смотри, кто пришел на тебя посмотреть.
Ева взглянула на младенца, все еще лежавшего на руках у Соммерсета. А что еще ей оставалось делать? Наверное, предположила она, большинство сказало бы, что девочка похожа на куколку. Сама Ева вовсе не считала это комплиментом. На нее куклы жуть нагоняли.
Но вообще-то малышка выглядела как картинка, если, конечно, не обращать внимания на текущие слюни. Розовенькая, хорошенькая, пухленькая. Ее волосы были перевязаны ленточкой белого кружева, она напоминала подарок в праздничной упаковке с бантом. Темно-голубые глаза смотрели живо… пожалуй, чересчур живо. «Интересно, что творится в голове у человеческого существа величиной с карликового пуделя?» – подумала Ева.
На ней было некое одеяние со штанинами, а поверх него – распашонка, отороченная… вполне возможно, что и натуральным мехом. Ну а поверх распашонки красовался столь необходимый ей слюнявчик с надписью, гласившей: мой папа лучше всех!
– Очень мило, – сказала Ева.
Ей хотелось тут же ретироваться, но мешал Рорк, стоявший вплотную за ее спиной. Он изучал девочку из-за ее плеча.
– Я сказал бы по-другому: она великолепна. Ты отлично поработала, Мэвис.
– Спасибо. – Бывшая уличная девчонка и нынешняя звезда эстрады смотрела на свою дочь блестящими глазами небесной синевы. – Иногда смотрю на нее и не верю, что она вышла из меня.
– Тебе обязательно об этом вспоминать? – спросила Ева, и Мэвис опять засмеялась.
– Можно мы еще немножко посидим? Или вы слишком устали? Вид у вас обоих довольно потрепанный.
– Надо бы над тобой поработать, – заметила Трина.
– Держись от меня подальше. – Ева угрожающе нацелила палец на женщину-косметолога.
– Нам не помешало бы поесть. – Рорк улыбнулся своим гостьям. – Почему бы вам не присоединиться?
– Соммерсет нас уже накормил до отвала, но мы можем посидеть, составить вам компанию. Мы же знаем, что нашего большого папочки дома не будет, когда мы вернемся, верно, Белларама?
– Я что-нибудь приготовлю. Одну минуту.
Ева заметила, как двинулся Соммерсет, предугадала, что будет дальше, и среагировала – мгновенно и трусливо. Она отступила в сторону, толкнула Рорка бедром и оставила его на линии огня.
Она его любила, готова была рискнуть ради него жизнью. Но тут речь шла о младенце, и Ева оставила его утопать. Сама она выплыла.
Он инстинктивно поднял руки, готовясь принять нечто крайне хрупкое и/или потенциально взрывоопасное.
– Я не… Мне нужно… О боже, – пробормотал он, когда Соммерсет ловко передал ему девочку.
– Есть какие-нибудь конкретные пожелания? – Легчайшая улыбка тронула губы Соммерсета, пока Рорк сверлил его взглядом. – Что приготовить на ужин?
– Что-нибудь быстрое, – с трудом проговорил Рорк.
Однажды ему пришлось разряжать бомбу, и счет шел на секунды, но и тогда ему не было так страшно.
– Я как раз надеялась тебя повидать. – Мэвис ослепительно улыбнулась ему и шлепнулась в кресло, оставив Рорка барахтаться в одиночку. – Я уже сбросила практически все, что набрала за время беременности, и врачи дали мне «полный вперед». У меня целая куча нового материала, вот я и подумала, что мне пора в студию. Надо кое-что записать, послушать, снять пару клипов.
– Что ж… Ничего не имею против.
– Чудно. Я решила взять с собой Белль. Она у меня такая музыкальная! А если что-то пойдет не так, мы с Леонардо еще что-нибудь придумаем.