Робертс Нора. Плоть и кровь

   — Ну уж нет. Лучше вы ко мне спускайтесь. А потом полетим вместе. Еще раз говорю, это окончательное решение.
   — Послушайте, миссис Деван, — заговорил доктор, — у каждого из нас бывают минуты отчаяния. Я вас понимаю и разделяю ваше горе…
   — Да заткнитесь вы! — отмахнулась от него Сериз. — Я с Евой говорю. Иди сюда, лапочка, побалдеем вместе. Только слишком близко не подходи. — Она потрясла баллончиком и снова захихикала.
   — Лейтенант, я бы не советовал вам…
   — Замолчите! Лучше идите встречать мою помощницу.
   Ева решительно перекинула ногу через стальной бортик и спустилась на карниз.
   На этом карнизе шириной в пару футов, да еще расположенном на высоте семидесяти этажей, ветерок уже не казался ей таким приятным. Он трепал Евину одежду, ерошил волосы. Она приказала себе успокоиться и прислонилась спиной к стене.
   — Ну, посмотри, какая красота! — Сериз вздохнула. — Я бы не отказалась от бокала вина, а ты? Нет, не вина, шампанского! Бутылочка из погребов Рорка была бы сейчас весьма кстати.
   — Да, дома у нас отменное шампанское. Поедем, разопьем бутылку-другую?
   Сериз снова улыбнулась, вернее — оскалилась. У Евы дрогнуло сердце: такой же оскал она видела на лице паренька, который повесился в «Олимпусе».
   — Можно обойтись и без шампанского. Я уже пьяна от счастья!
   — Если ты счастлива, то почему стоишь голая на карнизе и собираешься прыгать вниз?
   — Поэтому-то я и счастлива. Ну как ты не понимаешь? — Сериз запрокинула голову, прикрыла глаза, и Ева рискнула придвинуться немного поближе к ней. — Не знаю, почему никто этого не понимает. Это так прекрасно! Так увлекательно! В этом — все!
   — Сериз, в этом ничего нет. Если ты прыгнешь, для тебя вообще все кончится.
   — Нет-нет. — Она снова открыла глаза, взгляд у нее был затуманенный. — Это только начало, разве ты не видишь? О, мы все просто слепцы!
   — Все, что не так, можно исправить. Я знаю. — Ева осторожно коснулась руки Сериз. — Главное — выжить. Все можно изменить, улучшить, но для этого надо выжить.
   — А ты знаешь, сколько это требует труда? Да и к чему? Ведь главное удовольствие в ожидании. Мне так хорошо, не надо ничего портить. Я отлично себя чувствую.
   — Но о тебе беспокоится столько народу. — Ева напряженно пыталась вспомнить, есть ли у Сериз родители, муж, ребенок. — Если ты это сделаешь, ты причинишь горе своим близким.
   — Ничего, потом они поймут. Придет время — и все поймут! Все будет прекрасно. — Она туманным взором посмотрела на Еву и внезапно схватила ее за руку. — Пойдем со мной. Это упоительно! Надо только себя отпустить…
   Ева покрылась холодным потом… Сериз держала ее так крепко, что вырываться было бесполезно — они обе полетели бы вниз. Она заставила себя не сопротивляться, забыть о пронизывающем ветре и о вертолетах, с которых телеоператоры снимали каждое их движение.
   — Я не хочу умирать, Сериз, — сказала она спокойно. — И ты тоже. Только трусы выбирают самоубийство.
   — Нет, настоящие исследователи! А впрочем, делай, как хочешь. — Сериз отпустила Еву и, подставив лицо ветру, расхохоталась. — Господи, до чего же я счастлива! — сказала она и, раскинув руки, шагнула в пустоту.
   Ева инстинктивно потянулась к ней и, едва не потеряв равновесия, в ужасе отшатнулась. Сила притяжения не знает пощады. Она смотрела вниз, на ухмыляющееся лицо, пока оно не стало крохотным пятном.
   — Боже! О боже!
   Ева прижалась к стене и закрыла глаза, стараясь справиться с головокружением. Откуда-то издали до нее доносились крики и визги, подлетел вертолет, чтобы снять ее крупным планом.
   — Лейтенант!
   Пибоди перевесилась через бортик и смотрела вниз, борясь с подкатившей к горлу тошнотой. Она видела, что Ева стоит на карнизе, вжавшись в стену, и что лицо у нее белое как полотно. Одно движение — и она отправится вслед за женщиной, которую пыталась спасти. Пибоди набрала в легкие побольше воздуха и сказала профессиональным тоном:
   — Лейтенант Даллас, необходимо ваше присутствие здесь. От вас требуется полный отчет.
   — Я вас слышу, — устало ответила Ева. Глядя прямо перед собой, она нащупала край крыши, и тут же кто-то схватил ее за руку. Ева обернулась и встретилась взглядом с Пибоди, в глазах которой читался страх. — Последний раз я собиралась прыгнуть с крыши, когда мне было восемь лет. — Ноги у нее дрожали, но ей все-таки удалось перебраться через бортик. — Этим путем я не пойду.
   — Господи, Даллас! — Пибоди на минуту забылась и хлопнула Еву по плечу. — Вы меня до смерти напугали. Я думала, она вас за собой утащит.
   — И я так думала. Но она этого не сделала. Пибоди, держите себя в руках. Репортеры с нас глаз не сводят.
   — Прошу прощения, — покраснела Пибоди.
   — Ничего. — Ева оглянулась и увидела доктора, который, держась за сердце, позировал перед телекамерой. — Старый идиот! — пробормотала она и сунула руки в карманы. Ей нужна была хотя бы минута, чтобы успокоиться. — Я не могла ее удержать, Пибоди. Не подобрала ключика…
   — Иногда его просто не существует.
   — Но ведь что-то побудило ее это сделать, — тихо возразила Ева. — Значит, что-то могло и удержать.
   — Мне очень жаль, Даллас. Вы были с ней знакомы?
   — Практически нет. Встречались изредка на каких-то сборищах. — Она знала, что не должна себя винить, но у нее ничего не получалось: смерть всегда ищет виновного. — Надо подумать, что мы можем сделать. Вы связались с Фини?
   — Так точно. Он нашел доступ к ее телефонным линиям и сказал, что займется этим лично. Я подобрала информацию о Деван, но не успела ее просмотреть.
   Они пошли к офису. Через стекло было видно, что Рэббит сидит, уронив голову на руки.
   — Сделайте одолжение, Пибоди, пошлите этого типа к полицейскому, пусть даст показания. Я сейчас не хочу с ним разбираться. И попросите выставить охрану у ее кабинета. Мне надо выяснить, чем она занималась перед тем, как все началось.
   Пибоди отправилась выполнять приказания, и через минуту Рэббит уже был передан полицейскому, а офис Сериз Деван опустел.
   — Все в нашем распоряжении, мэм.
   — Я разве не говорила, чтобы вы не называли меня «мэм»?
   — Да, мэм, — сказала Пибоди с улыбкой, которая, по ее мнению, должна была хоть немного разрядить атмосферу.
   — Включите диктофон, Пибоди. — Ева наконец собралась с мыслями.
   — Уже включен.
   — Итак, представим себе, что здесь происходило. Она пришла рано, страшно злая. Рэббит сказал, что Сериз бесилась по поводу какого-то иска. Об этом надо узнать поподробнее.
   Ева говорила и ходила по комнате, подмечая все детали. Бронзовые статуэтки, в основном — мифологических героев. Очень стильные. Темно-синий ковер — в тон небу, стол розоватого цвета, с зеркальной полировкой. Оборудование самое современное, огромная медная ваза с какими-то экзотическими цветами, пара деревьев в кадках.
   Ева подошла к компьютеру, достала из своего походного набора магнитную карточку, разрешающую доступ, и затребовала последнее обращение. Оказалось, что Сериз работала с делом «Кастлер против „Таттлер энтерпрайсиз“.
   — По-видимому, это то самое дело в суде, из-за которого она нервничала, — решила Ева. — Что совпадает с показаниями Рэббита. — Она взглянула на мраморную пепельницу, в которой лежало штук шесть окурков, взяла один из них пинцетом, рассмотрела. — Карибский табак. Двойной фильтр. Дорогие. Надо забрать на экспертизу.
   — Вы считаете, они могли быть с другой начинкой?
   — Возможно. Она явно была не в себе. Такие странные глаза… — Ева знала, что долго их не забудет. — Боюсь, токсикологам будет трудно делать заключение: скорее всего от нее мало что осталось. Недопитый кофе в чашке тоже отдайте на экспертизу.
   Но Ева была почти уверена, что ни в кофе, ни в сигаретах ничего не найдут. В трех предыдущих случаях тоже не было ни намека на злоупотребление химическими веществами.
   — У нее были очень странные глаза, — повторила Ева. — И улыбка. Я уже видела такую улыбку, Пибоди. Пару раз.
   Убрав вещественные доказательства, Пибоди взглянула на Еву.
   — Вы думаете, это как-то связано с другими случаями?
   — По крайней мере, я точно знаю, что Сериз Деван была удачливой и честолюбивой женщиной. Конечно, надо действовать как положено, но бьюсь об заклад, что мы не найдем мотива самоубийства. Давайте продолжим. Итак. Она отослала Рэббита… — Ева услышала гудение где-то поблизости и посмотрела сквозь стеклянную стену. Вертолет телевизионщиков кружил вокруг, как коршун. — Найдите, как опускаются жалюзи, Пибоди. Мне надоели эти нахалы.
   — С удовольствием. — Пибоди подошла к панели управления. — Кажется, я видела среди них Надин Ферст. Она так высовывалась из окна, что еще немного — и сама стала бы героем теленовостей.
   — Она хотя бы не будет перевирать информацию, — сказала Ева себе под нос. Жалюзи опустились, и она облегченно вздохнула. — Отлично. Так чем же Сериз занималась, явившись сюда так рано?
   — Очевидно, хотела для начала расслабиться, подготовиться к длинному дню.
   Ева заглянула в холодильник. Газированные напитки, соки, фрукты, вино. Одна из бутылок была открыта и заткнута пробкой, но стакана поблизости не наблюдалось, так что едва ли Сериз начала пить с утра. «Кроме того, от пары бокалов у нее не появилось бы такого странного взгляда», — рассуждала про себя Ева.
   В ванной были джакузи, мини-сауна, кабинка для релаксации, а еще — шкафчик с транквилизаторами и стимуляторами.
   — Наша Сериз верила в чудодейственную силу лекарств, — заметила Ева. — Их тоже на экспертизу.
   — Бог мой, да у нее здесь целая аптека! — поразилась Пибоди.
   Ева зашла в соседнюю комнату с установкой для компьютерных игр. Судя по всему, Сериз отдыхала именно здесь. На столе лежал аккуратно сложенный светло-зеленый костюм. Под столом стояли туфли в тон. Рядом с костюмом в стеклянной вазочке находились драгоценности — золотая цепочка, роскошные серьги, тонкий браслет-часы.
   — И все-таки почему она разделась, Пибоди? Зачем?
   — Некоторые люди лучше расслабляются без одежды, — пожала плечами Пибоди и, заметив Евин взгляд, добавила, покраснев:
   — Я об этом слышала.
   — Да. Может быть. Но это с ней как-то не вяжется. Сериз была очень собранной женщиной. Ее ассистент сказал, что даже без туфель никогда ее не видел, так что вряд ли она была тайной нудист-кой. — Ева взглянула на виртуальные очки, лежавшие на ручке кресла. — Но компьютерные игры она явно любила. Очевидно, решила расслабиться, пришла сюда, уселась в это кресло и включила виртуальную программу.
   Ева присела, взяла в руки очки и вспомнила, что Фицхью и Матиас тоже пользовались такими перед смертью.
   — Пибоди, мне необходимо узнать, что именно она запрограммировала. Если после этого у меня появятся позывы к самоубийству или я решу, что расслабляться лучше голышом, сразу вяжите меня и вырубайте.
   — Будет исполнено, мэм.
   — Только не слишком этому радуйтесь, — сказала Ева предостерегающе.
   — Исполню ваше приказание с отвращением, — торжественно пообещала Пибоди.
   Ева слабо усмехнулась и надела очки.
   — А ведь я попала в точку! Она пользовалась ими в восемь семнадцать сегодня утром.
   — Послушайте, Даллас, может быть, тогда вам не стоит этого делать? Отдадим их на проверку экспертам…
   — Экспертом будете вы, Пибоди. Если я вдруг соберусь уйти из жизни, остановите меня, — Ева уселась поудобнее и включила последнюю программу. — Бог ты мой!
   Ей навстречу шли два молодых самца — мускулистых, загорелых, одетых в узкие плавки черной кожи, отделанные серебром. Она находилась в белой комнате, большую часть которой занимала, кровать; тело ее было обнажено, она лежала на атласных простынях. В комнате горели свечи в хрустальном подсвечнике.
   Звучала какая-то языческая музыка. Ева почти парила на пуховых подушках. Один из юных богов склонился над ней.
   — Слушай, парень…
   — Все только ради вашего удовольствия, госпожа! — ответил он и принялся осторожно натирать ей грудь какими-то благоухающими маслами.
   «Кажется, это была неудачная идея», — подумала Ева, чувствуя, что начинает дрожать от удовольствия. Умелые руки растирали ее грудь, плечи, живот, бедра. Она понимала, что в такой ситуации женщина готова раздеваться, блаженно улыбаясь. Но что могло толкнуть ее на самоубийство?
   «Переключись!» — приказала себе Ева и стала думать об отчете, который должна предоставить майору. И о таинственных затемнениях в мозгу. Ей очень захотелось прекратить эти непристойные забавы, но нужно было до конца понять, что испытывала Сериз перед смертью.
   Чьи-то зубы осторожно сомкнулись на ее соске, она выгнулась, пытаясь освободиться, и рука ее уперлась в крепкое мужское плечо. Второй красавец внезапно опустился на колени и, раздвинув ей бедра, стал ублажать ее языком.
   Ева ничего не смогла с собой поделать. Она ощутила оргазм и только тогда судорожным движением сорвала с себя очки. На нее изумленно смотрела Пибоди.
   — Это была не прогулка по пустынному пляжу, — сказала Ева, задыхаясь.
   — Я заметила. А в самом деле, что это было?
   — Пара обнаженных красавцев и кровать с атласными простынями! — Ева наконец выдохнула и отложила очки в сторону. — Кто бы мог подумать, что на нее расслабляюще действуют сексуальные фантазии?
   — Лейтенант, я ваша помощница и считаю, что обязана проверить это на себе, — решительно заявила Пибоди. — Из соображений объективности.
   — Нет, Пибоди, я не могу позволить вам идти на такой риск.
   — Я полицейский, мэм. И не должна бояться рисковать.
   Ева встала и протянула Пибоди очки. У бедняжки загорелись глаза, но Ева ехидно усмехнулась:
   — Присовокупите к другим вещественным доказательствам, сержант.
   Поникшая Пибоди уложила очки в пластиковый пакет.
   — Черт! Но они хоть были красивые?
   — Пибоди, они были прекрасны, как боги. — Ева вспомнила о том, что она прежде всего офицер полиции, и серьезно оглядела комнату. — Надо вызвать команду для обыска, но, думаю, они ничего не найдут. Дискету с собранной вами информацией я возьму с собой в участок, потом свяжусь с родственниками. Хотя наши репортеры наверняка постарались, и об этом уже знает вся страна. А знаете, Пибоди, у меня нет ни малейшего позыва к самоубийству.
   — Рада это слышать, мэм.
   Ева взглянула на нее исподлобья.
   — Как долго я этим занималась? Минут пять?
   — Почти двадцать, мэм, — усмехнулась Пибоди. — Когда занимаешься сексом, время летит незаметно.
   — Я не занималась сексом! — Ева почему-то виновато погладила свое обручальное кольцо. — Во всяком случае — в буквальном смысле. Должна же я была понять, нет ли чего в этой программе. Но, боюсь, здесь снова тупик. На всякий случай отдайте ее на экспертизу.
   — Непременно.
   — Дождитесь Фини. Может, он найдет что-то интересное в телефонных разговорах. Я пойду уламывать майора. Когда вы все здесь закончите, отвезите вещественные доказательства в лабораторию, а потом жду вас у себя. — Ева направилась к двери, но на полпути обернулась. — И никаких экспериментов с вещественными доказательствами!
   — Собака на сене, — буркнула Пибоди, когда Ева уже не могла ее услышать.

Глава 12

   Майор Уитни сидел за своим огромным столом и слушал. Он оценил то, как четко и ясно Ева все изложила, а также то, как изящно она опустила некоторые подробности. Уитни считал, что хороший полицейский должен держать себя в руках в любой обстановке, и с удовольствием отметил, что лейтенант Даллас в совершенстве владеет этим искусством.
   — Вы проводили анализ результатов вскрытия Фицхью за пределами участка?
   — Да, сэр, — ответила Ева, не моргнув глазом. — Этот анализ необходимо было провести на оборудовании, которого, к сожалению, нет в распоряжении нью-йоркской полиции.
   — И у вас был доступ к такому оборудованию?
   — Я смогла его получить.
   — И смогли самостоятельно провести анализ? — спросил он недоверчиво. — Вы ведь, кажется, не слишком сильны в компьютерах, Даллас.
   — Я постоянно овладеваю новыми знаниями, майор, — ответила Ева, глядя ему прямо в глаза.
   Уитни позволил себе усомниться в этом, но промолчал.
   — Насколько мне известно, у вас в руках оказались секретные документы государственной службы безопасности.
   — Так точно. Но я бы не хотела называть источник информации.
   — Источник? — переспросил Уитни. — У вас что, есть агент в службе госбезопасности?
   — Агенты могут быть везде, — сдержанно ответила Ева.
   — Будем надеяться, что это сойдет вам с рук, — буркнул Уитни. — А если нет, то вас вызовут на комиссию в ту же госбезопасность.
   У Евы вспотели ладони, но ответила она спокойно:
   — Я к этому готова, сэр.
   — Да уж, будьте готовы. — Уитни задумчиво подпер ладонью подбородок. — А что с этим делом о самоубийстве в «Олимпусе»? Я знаю, что вы занимаетесь им, хотя этот район к вам, лейтенант, не имеет никакого отношения.
   — Получилось так, что я оказалась на месте происшествия. Я предоставила отчет полиции Гамильтона.
   — Но не оставили попыток разобраться во всем самостоятельно?
   — Майор, я имею право запрашивать сведения по делам, имеющим отношение к тем, которые я веду.
   — Это должно быть обосновано.
   — Сведения были мне необходимы именно для того, чтобы обосновать связь между двумя делами.
   — Какая может быть связь между самоубийствами?
   — Я убеждена в том, что все четыре случая, включая и гибель Сериз Деван, являются убийствами.
   — Даллас, я только что просмотрел видеозапись последнего происшествия. Я видел полицейского и самоубийцу на карнизе, видел, как полицейский пытался отговорить женщину, но она все-таки прыгнула вниз. Ее никто не толкал, не принуждал, ей никак не угрожали.
   — Я считаю, что ее к этому принудили.
   — Как?
   — Пока не знаю. — Евой впервые овладело чувство безысходности. — Но я уверена, совершенно уверена в том, что на лобной доли ее мозга найдут тот же самый ожог! Это я знаю точно, майор. Я только не знаю, как он появляется. — Она помолчала. — И не знаю, кто это делает.
   — Вы считаете, что кто-то побуждает людей к самоубийству, имплантируя нечто в их мозг?
   — Мне не удалось выявить никакой другой связи между потерпевшими. Они принадлежали к различным социальным группам, получили разное образование. Они росли в разных городах, пили разную воду, ходили в разные спортивные клубы. Но у них у всех одинаковым образом поражен мозг. Это не может быть простым совпадением, майор. Повреждения были каким-то образом нанесены, в результате чего погибли люди. Я полагаю, что у нас есть все основания считать это не самоубийствами, а убийствами. А расследование убийств — моя непосредственная работа.
   — Вы балансируете над пропастью, Даллас, — сказал Уитни после недолгой паузы. — У погибших остались семьи, и эти семьи хотят, чтобы дела были закрыты. Ваши расследования только причиняют им лишнюю боль.
   — Мне их очень жаль.
   — Наверху тоже выражают недовольство, — добавил он.
   — Я готова предоставить отчет начальнику полиции, если получу соответствующее распоряжение. — В душе Ева очень надеялась, что этого делать не придется. — Я остаюсь при своем мнении, майор.
   — Даже опытные полицейские иногда ошибаются, Даллас.
   — Значит, и я имею право на ошибку. — Он хотел что-то возразить, но она продолжала:
   — Сегодня я была на том злополучном карнизе. Я видела ее, смотрела ей в глаза. И я знаю.
   Уитни оперся руками о стол. В отделе была масса других дел, и ему было нужно, чтобы Ева занималась ими: бюджета на дополнительную рабочую силу никогда не хватало. Но руководитель должен всегда искать возможность компромисса.
   — Могу дать вам неделю, не больше. Если вы не найдете ответов на свои вопросы, дела будут закрыты.
   — А начальник полиции?
   — Я переговорю с ним лично. Найдите хоть что-нибудь, Даллас, иначе вас переведут на другие дела.
   — Благодарю вас, сэр.
   — Вы свободны, — сказал он и добавил, когда она уже подошла к двери:
   — Да, Даллас, если вам придется в своих изысканиях.., свернуть с проторенной дороги, будьте очень осторожны и внимательны. Передавайте привет мужу.
   Ева едва заметно покраснела и, пробормотав что-то невразумительное, выскочила из кабинета.
   Взглянув на часы, она судорожно взъерошила волосы и бросилась бежать по коридору, поскольку опаздывала в суд.
 
   В конце рабочего дня Ева наконец добралась до своего кабинета, где за ее столом с чашкой кофе в руке сидела Пибоди.
   — Вам удобно, сержант? — спросила Ева, прислонившись к косяку.
   Пибоди вздрогнула, пролила немного кофе и откашлялась.
   — Я не знала, когда вы появитесь.
   — Понятно. Что-нибудь случилось с вашим компьютером?
   — Нет, мэм. Я просто решила, что лучше загрузить информацию прямо в ваш.
   — Отлично придумано, Пибоди. Держитесь этой версии. — Ева взяла термос и налила кофе себе — нетрудно было догадаться, почему Пибоди предпочла устроиться в кабинете шефа. — И что за информация?
   — Капитан Фини обработал все переговоры Деван. Кажется, нет ничего, что имело бы отношение к делу. У нас есть также ее электронная записная книжка с расписанием встреч и данные последнего медицинского обследования.
   — Были проблемы со здоровьем?
   — Никаких. Ни единого намека на физические или душевные болезни. Чересчур много работала, часто попадала в стрессовые ситуации, но принимала транквилизаторы. У нее был сожитель, и у них, судя по всему, все обстояло благополучно. В настоящее время его нет в городе. Вот список ее ближайших родственников. Имеется сын от первого брака.
   — Да, я с ним уже говорила. Он работает в отделении «Таттлер» в Лос-Анджелесе. Скоро приедет. Так, значит, вам здесь удобно, Пибоди?
   — Да, мэм… Ой, извините! — Она поспешно вскочила из-за стола и пересела на колченогий стул рядом. — Как прошла беседа с майором?
   — Нам дали неделю, — ответила Ева, садясь. — Времени терять нельзя. Есть заключение медэкспертов по Деван?
   — Пока что не готово.
   — Придется их поторопить, — сказала Ева и подняла телефонную трубку.
 
   Домой она едва добралась. То, что придется остаться без ужина, было даже к лучшему: посетив морг и посмотрев на то, что осталось от Сериз Деван, Ева думать не могла о пище. Ее беспокоило другое: даже на компьютере Рорка вряд ли удастся воссоздать то, что некогда было мозгом Деван.
   Войдя в дом, она едва не наступила на хвост коту, растянувшемуся на пороге, и, собрав остаток сил, взяла его на руки. Галахэд посмотрел на нее неодобрительно.
   — Никто бы тебя не тронул, приятель, если бы ты не устроился на проходе.
   — Лейтенант! — Соммерсет, как всегда, появился непонятно откуда.
   — Да, я опоздала, — с вызовом сказала Ева. — Можете поставить мне на вид.
   Соммерсет не стал, как это делал обычно, язвить в ответ: он видел в новостях сюжет о том, как она стояла на карнизе с самоубийцей. И видел Евино лицо.
   — Вам надо поужинать.
   — Я не хочу. — Ей действительно хотелось только одного — спать.
   — Лейтенант, — он очень серьезно посмотрел на нее, — женщина, которая спускается на карниз, чтобы остановить самоубийцу, либо очень смела, либо очень глупа.
   — Я даже спрашивать не буду, к какой категории вы меня причисляете, — фыркнула Ева и начала подниматься по лестнице.
   А Соммерсет глядел ей вслед и думал о том, что никогда не встречал раньше такой бесстрашной женщины.
   Спальня была пуста. Сказав себе, что отдохнет минутку, а потом попытается разыскать по телефону Рорка, Ева повалилась на постель. Галахэд устроился у нее в ногах. Несколько минут спустя вошедший в спальню Рорк увидел лежавшую в полном изнеможении Еву и охраняющего ее кота.
   Он стоял и молча смотрел на нее. Теленовости он тоже видел и примчался домой, как только позволили дела. Рорк знал, как часто Ева встречается со смертью, и много раз говорил себе, что привык к этому. Но сегодня утром он, беспомощно глядя, как она балансирует на карнизе, страдая за нее и вместе с ней, он понял, что к этому привыкнуть невозможно.
   Теперь она была здесь, дома. Поразительная женщина — такая смелая и решительная, а иногда такая беззащитная.
   Он подошел к ней, сел рядом и положил ладонь ей на лоб.
   — Сейчас отдохну пять минут и встану, — пробормотала она.
   — Да уж, пожалуйста. Что за безобразие — валяться среди дня!
   Ева улыбнулась, не открывая глаз.
   — Слушай, ты не мог бы убрать с меня эту тушу? Рорк взял Галахэда на руки и меланхолично его погладил.
   — Горячий у вас выдался денек, лейтенант. В новостях только про вас и рассказывают.
   Она повернулась к нему, но глаз открывать не спешила.
   — Хорошо, что я этого не видела. Значит, ты уже знаешь про Сериз?
   — Да. Утром, готовясь к первому заседанию, я включил «Канал 75».
   Она услышала в его голосе плохо скрытую тревогу и открыла глаза.
   — Извини.
   — Ты, конечно, скажешь, что просто выполняла свою работу? — Он спустил с рук Галахэда и пригладил Евины волосы. — Но это было чересчур, Ева. Она могла утянуть тебя за собой.
   — Я туда не собиралась. — Она прижалась щекой к его руке. — Знаешь, там, на карнизе, я вдруг вспомнила, как девчонкой стояла у окна в какой-то квартирке, которую он снимал. Я тогда хотела прыгнуть вниз — просто чтобы послать все к черту. Но была не готова. И сейчас не готова.
   Галахэд прополз под рукой Рорка и улегся Еве на живот. Рорк улыбнулся.
   — Кажется, он, как и я, хочет, чтобы ты никогда никуда не уходила. Что ты сегодня ела?