Робертс Нора. Плоть и кровь

   — Генетическая предрасположенность? — усмехнулась Мира. — Я не сторонница этой теории. Воспитание, среда, образование, свобода выбора — вот что делает нас такими, какие мы есть. Мы не рождаемся ни святыми, ни грешниками.
   — Но некоторые специалисты считают, что так оно и есть, — заметила Ева, подумав, что с одним из них знакома.
   Мира догадалась, кого Ева имеет в виду, и это ее задело.
   — Хотите проконсультироваться по данному вопросу с доктором Отт? Сделайте милость. Думаю, она будет в восторге.
   Ева не знала, как на это реагировать: она никогда раньше не видела доктора Миру обиженной.
   — Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, доктор.. Просто здесь, вероятно, может помочь другая точка зрения.
   — Позвольте мне сказать вам, что я думаю о генетической предрасположенности, лейтенант. Это очень удобная теория. Представьте себе: человек поджег дом, и сотни людей сгорели заживо. А он объясняет, что просто не мог удержаться, поскольку огнепоклонник от рождения. А другой тоже не мог удержаться и забил насмерть старушку ради нескольких долларов. Ну еще бы: ведь его мать была воровкой. Как это отвратительно — использовать подобные теории, чтобы избежать ответственности! Так мы можем вообще отказаться от нравственности, от представлений о добре и зле. Можем утверждать, что были запрограммированы от рождения и с этим ничего нельзя поделать. — Она пристально посмотрела на Еву. — Я думала, вам этого объяснять не придется.
   — Сейчас речь не обо мне. — Ева поставила чашку на стол. — И не о том, что некоторым людям удается создать себя заново. Мы говорим о четверых, которым, и я уверена в этом, не было дано права выбора. И кто-то должен за это ответить.
   — Еще одно! — сказала Мира, увидев, что Ева встает. — Вам не кажется, что вы сосредоточили внимание на этом человеке потому, что он нанес личное оскорбление вам и тем, кого вы любите?
   — Не исключено, что это сыграло не последнюю роль, — подумав, ответила Ева.
 
   Ева решила обратиться к Рианне чуть позже и дать себе некоторое время на размышление. Но, войдя в свой кабинет, она обнаружила там Надин Ферст.
   — Как вы прошли через охрану? — нахмурилась Ева.
   — Это моя маленькая тайна, — ответила Надин, одарив Еву ослепительной улыбкой. — Кроме того, большинство ваших сослуживцев знает, как много нас с вами связывает.
   — Чего вы хотите?
   — Не отказалась бы от чашечки кофе.
   Ева обреченно вздохнула и потянулась к термосу.
   — Будьте добры, покороче, Надин. Криминогенная обстановка в городе тяжелая.
   — Следовательно, мы с вами обе при деле. Куда вас вызывали вчера вечером, Даллас?
   — Простите?
   — Да ладно вам! Я ведь вчера была на приеме. Кстати, Мэвис просто божественна. Сначала вы с Рорком куда-то исчезли… — Она пригубила кофе. — Не нужно быть пронырой-репортером, чтобы догадаться, по какому поводу. Но ваша сексуальная жизнь новостью не является, по крайней мере — для меня.
   Ева смотрела на нее холодно и равнодушно.
   — Заканчивались тарталетки с креветками. Поэтому мы помчались на кухню за добавкой.
   — Да-да, — кивнула Надин и сосредоточилась на кофе. Даже в кабинетах самого высокого начальства «Канала 75» такого роскошного напитка не подавали. — Но потом я обратила внимание на то, что по окончании представления вы куда-то увели Джесса Барроу. Больше ни вас, ни его никто не видел.
   — У нас с ним безумный роман, — сухо сказала Ева. — Но это новости скорее для отдела сплетен.
   — Завидую вам: он редкостный красавец. Но не будем отвлекаться. Рорк с присущим ему шармом развлекал и выпроваживал гостей, не забыв при этом передать ваши искренние сожаления о том, что вы вынуждены были отлучиться. Срочная работа, — задумчиво сказала Надин. — Странно. В полицейских сводках не упоминалось ни о чем, что требовало бы вашего личного присутствия.
   — Не все попадает в сводки, Надин. Я простой полицейский. И отправляюсь туда, куда пошлют.
   — Это расскажите кому-нибудь другому. Я знаю, насколько вы близки с Мэвис. И в час ее триумфа вас могли отозвать только по делам исключительной важности. — Надин наклонилась поближе к Еве. — Где Джесс Барроу, Даллас? И что, черт возьми, он натворил?
   — Мне нечего вам сообщить, Надин.
   — Да ладно вам, Даллас! Вы же меня знаете. Я без вашего сигнала и словечка не пророню. Он кого-нибудь убил?
   В этот момент загудел внутренний телефон, и Ева с облегчением взяла трубку.
   Пибоди сообщала, что ей через двадцать минут необходимо встретиться с Евой и Фини.
   — Мне надо работать, Надин, — деловито сказала Ева, отключив связь. — Увы, ваш рейтинг мне поднять нечем.
   — Даллас, мне отлично известно, что Джесс содержится под стражей. У меня имеются собственные информаторы.
   Ева с тоской отвернулась к окну. Сколько же болтливых крыс сидит под этой крышей!
   — Ничем не могу вам помочь.
   — Вы собираетесь предъявить ему обвинения?
   — Мне нечего сообщить средствам массовой информации.
   — Пропади вы пропадом, Даллас!
   — Надин, я и так балансирую на грани. Пожалуйста, не надо меня толкать. Как только я смогу обнародовать информацию, вы будете первой, кто ее получит. Довольствуйтесь этим.
   — То есть ничем. — Надин встала. — Ясно одно: у вас на руках что-то серьезное, иначе вы бы так не злились. Я прошу только о…
   Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Мэвис.
   — Боже мой, Даллас! Как ты могла арестовать Джесса?! Что ты творишь?
   — Черт возьми, Мэвис! — Ева понимала, что Надин ловит каждое слово. — Сядь. — Она указала Мэвис на стул, потом взглянула на Надин. — А вас я попрошу уйти.
   — Имейте совесть, Даллас! — Надин обняла Мэвис. — Вы что, не видите, в каком она состоянии? Мэвис, вам надо выпить кофе.
   — Я вам сказала, Надин! — Ева готова была взорваться. — Уходите, иначе я вас включу в черный список.
   Эта угроза подействовала: с репортером, попавшим в черный список, не стал бы разговаривать ни один сотрудник полиции.
   — Ну ладно, ухожу. Но учтите: этого дела я не оставлю. — Она взяла сумку, бросила на Еву испепеляющий взгляд и исчезла.
   — Как ты могла? — причитала Мэвис. — Даллас, как ты могла это сделать?
   Пытаясь сохранить хоть какую-то конфиденциальность, Ева прикрыла дверь. Голова у нее разболелась окончательно.
   — Мэвис, это моя работа.
   — Работа?! — Глаза Мэвис светились каким-то неоновым светом, под ними были красные круги — от слез. Они удивительно сочетались с медными прядями в ее пурпурной шевелюре. — А как же моя карьера? Только я начала добиваться того, к чему стремилась, как ты засадила моего композитора за решетку! И за что? — Мэвис перешла на визг. — За то, что он стал к тебе клеиться и разозлил Рорка?
   — Что?! — открыла рот Ева. — Откуда ты это взяла?
   — Я только что говорила по телефону с Джессом. Он в отчаянии. Никогда бы не поверила, что ты на такое способна, Даллас! — Она продолжала сверкать глазами. — Я знаю, что Рорк для тебя значит все, но мы с тобой все-таки подруги.
   Держа в объятиях рыдающую Мэвис, Ева подумала, что сейчас с радостью задушила бы Джесса собственными руками.
   — Мы с тобой действительно подруги, и кому, как не тебе, знать, что я по таким правилам не играю. И не сажаю человека за решетку только потому, что он нанес мне личное оскорбление. Сядь, пожалуйста.
   — Не хочу я сидеть! — завопила Мэвис, и Ева поняла, что голова ее сейчас расколется.
   — А я хочу. — Она тяжело опустилась в кресло. Сколько информации она имеет право выдать гражданскому лицу? И сколько хочет выдать? Она взглянула на Мэвис и вздохнула. Пусть будет как будет.
   — Джесс — основной подозреваемый по делу о четырех убийствах.
   — Что?! Ты белены объелась? Да Джесс никогда…
   — Помолчи, — оборвала ее Ева. — Пока что доказательств нет, но я над этим работаю. Обвиняется он и кое в чем еще, причем дело серьезное. Если ты перестанешь выть и тихо сядешь, я расскажу тебе то, что могу.
   — Ты даже не стала смотреть представление… — Мэвис все-таки села, но рыдать не перестала.
   — Мэвис, поверь, мне очень жаль. — Ева растерянно взъерошила волосы: она всегда терялась при виде плачущего человека. — Но я ничего не могла поделать. Понимаешь, Джесс занимается воздействием на мозг.
   — Что-что? — Услышав это, Мэвис даже перестала плакать.
   — Он разработал программу, которая посылает сигналы мозгу человека и тем самым воздействует на его поведение. Он использовал ее на мне, на Рорке и на тебе.
   — На мне? Нет! Даллас, да это просто какая-то история про Франкенштейна! Джесс не сумасшедший ученый. Он музыкант!
   — Он инженер, музыковед и негодяй. Ева тяжко вздохнула и рассказала все, что сочла необходимым. Пока она говорила, у Мэвис высохли слезы, взгляд стал суровым. Губы ее сначала дрожали, потом вытянулись в строгую ниточку.
   — Так, значит, он использовал меня, чтобы добраться до тебя и до Рорка? Я была просто посредником… Господи, какая же я дура! Я так верила ему…
   — Прекрати, — велела Ева, увидев, что Мэвис снова готова зарыдать. — Я серьезно говорю. Я вымоталась, у меня ни секунды свободной, голова раскалывается. Мне сейчас некогда тебе слезы вытирать. Твоей вины здесь нет. Тебя использовали так же, как и меня. Он рассчитывал на то, что Рорк будет финансировать его проект. Но это все уже в прошлом, Мэвис. И я по-прежнему полицейский, а ты по-прежнему певица. Причем хорошая. Джесс почувствовал это, потому и использовал именно тебя. Он слишком ценит свой талант и не позволил бы себе связаться с бездарностью. Ему нужна была та, из которой можно сделать звезду. И ты ему подошла.
   Мэвис утерла ладонью нос.
   — Правда?
   Она сказала это с такой надеждой в голосе, что Ева наконец поняла, какой удар нанесла ее пресловутой самооценке.
   — Правда. Ты была великолепна, Мэвис. Без дураков.
   — Ну, хорошо. — Мэвис вытерла глаза. — Просто меня очень обидело то, что ты ушла с представления. Но Леонардо сказал, что все это глупости, ты бы не ушла, если бы могла. — Она вздохнула. — А потом позвонил Джесс и все это мне выложил. Не надо мне было ему верить…
   — Да это не важно. Все мы уладим. Извини, Мэвис, у меня сейчас очень мало времени. Мне надо работать.
   — Ты действительно думаешь, что этих людей убил он?
   — То, что я думаю, не важно. Мне нужны доказательства.
   Раздался стук в дверь, и на пороге появилась Пибоди.
   — Извините, лейтенант. Мне подождать в коридоре?
   — Нет, я ухожу. — Поднявшись, Мэвис слабо улыбнулась Еве. — Извини за потоп и за все остальное.
   — Все это мы уладим. Я поговорю с тобой, как только смогу. Не волнуйся.
   Мэвис кивнула, но во взгляде ее блеснул дьявольский огонек. Как раз волноваться она не собиралась.
   — Что-нибудь случилось, лейтенант? — спросила Пибоди, когда Мэвис вышла.
   — Боюсь, Пибоди, все из рук вон плохо. — Ева села и принялась тереть виски, пытаясь утихомирить боль. — Мира считает, что, судя по психологическому портрету, наш мальчик не убийца. Кроме того, я умудрилась обидеть ее тем, что хочу обратиться к другому консультанту. Надин Ферст роет землю носом. В довершение всего я только что разбила сердце Мэвис и подорвала ее веру в себя. Пибоди выдержала паузу:
   — Ну а остальное?
   — Остальное — отлично. — Ева не выдержала и улыбнулась. — Господи, как же я хочу поработать с каким-нибудь нормальным убийством!
   — Прошли те благословенные времена, — услышали они голос Фини, входящего в кабинет. — Кажется, все в сборе? Тогда — за работу.
   — Что новенького? — спросила его Ева.
   — В студии подозреваемого обнаружено еще несколько дисков. Но данных по нашим жертвам на них нет. Он работал очень методично. — Фини поежился: Джесс весьма подробно описывал результаты своих экспериментов, в том числе и опыта, поставленного на Еве и Рорке. — Указывал имена, время, суть внушения. Я просмотрел все, но наши погибшие нигде не упоминаются.
   Ева вдруг поняла, что ничего другого не ожидала.
   — Я закодировал все данные, чтобы их могла просмотреть только ты, — добавил Фини, покраснев.
   — Почему? — нахмурилась Ева.
   — Он.., довольно много рассуждает о тебе. — Фини посмотрел куда-то поверх Евиной головы. — И рассуждает достаточно подробно.
   Ева пожала плечами:
   — Он ясно дал понять, что его интересует мой мозг.
   — Видишь ли, его интересовали и другие части твоего тела, — вздохнул Фини. — Он считал, что будет довольно интересно провести эксперимент…
   — Какой?
   — По воздействию на твое сексуальное поведение.
   Ева фыркнула: уж больно официальным тоном сказал это Фини.
   — Он собрался при помощи этой игрушки затащить меня в свою постель? Отлично. Можем предъявить ему обвинение в сексуальных домогательствах.
   — А обо мне он что-нибудь говорил? — спросила Пибоди.
   — У вас болезненное любопытство, сержант, — одернула ее Ева.
   — Да нет, просто интересно, — вздохнула Пибоди, но настаивать не стала.
   — Мы можем добиться достаточно большого срока заключения, но по основному делу пока что ничего нет, — вслух размышляла Ева. — И психологический портрет, составленный доктором Мирой, работает против нас.
   — Лейтенант! — робко сказала Пибоди. — А что, если она права? И он невиновен?
   — Я об этом все время думаю, — призналась Ева. — И это пугает меня до смерти. Ведь если доктор Мира действительно права, значит, у кого-то другого есть такая же игрушка. А у кого — мы понятия не имеем.
   — Да, чуть не забыл, — вмешался в разговор Фини. — Спешу сообщить, что наш клиент обзавелся адвокатом.
   — Я так и предполагала. И кто же это?
   — Леонора Баствик.
   — Как же тесен мир!
   — Она жаждет твоей крови, Даллас. — Фини достал пакетик с орешками, угостил Пибоди. — Решила собрать пресс-конференцию. Говорят, она согласилась работать бесплатно, только для того, чтобы поквитаться с тобой. Плюс к тому — заработать себе хорошую прессу.
   — Пусть попытается! Мы имеем право задержать любую пресс-конференцию на двадцать четыре часа. Но к тому времени у нас на руках должно быть что-то серьезное.
   — Я кое-что раскопала, — сообщила Пибоди. — Возможно, это нам что-то даст. Матиас действительно в течение двух семестров учился в Массачусетском технологическом институте. К сожалению, Джесс к тому времени уже закончил учебу, но на правах выпускника мог знакомиться с работами студентов. Кроме того, он вел по электронной почте класс музыковедения. Во время последнего семестра Матиас этот курс изучал.
   Ева почувствовала прилив энергии.
   — Отлично! Наконец-то хоть одна ниточка. Возможно, мы искали не там. Что, если Перли тоже был как-то связан с остальными? Хотя бы общим интересом к компьютерным играм.
   — Это мы уже проверяли, — заметила Пибоди.
   — Так проверьте еще раз! И повнимательнее. Не все компьютерные клубы себя рекламируют. Если Матиас участвовал в разработке оборудования, он мог кому-то проболтаться. Эти хакеры часто работают под псевдонимами. Фини, можешь выяснить, какой был у него?
   — Постараюсь, — кивнул Фини.
   — Свяжись с Джеком Картером. Он жил с ним в одном номере в «Олимпусе». Возможно, он что-то знает. Вы, Пибоди, свяжитесь с сыном Девана, а я возьму на себя Фицхью. — Она взглянула на часы. — Давайте действовать, не теряя времени.
   Итак, они вернулась к самому началу. Ева чувствовала, что связь необходимо найти, и помочь ей может Рорк. Она позвонила ему по телефону из машины.
   — О, лейтенант! Выспалась?
   — Это было давно и недолго. Ты пока не собираешься домой?
   — Нет. А почему ты спрашиваешь?
   — Я хочу заглянуть к тебе в офис. Прямо сейчас.
   Можно?
   — Добро пожаловать.
   — Я по делу, — строго предупредила она и, положив трубку, набрала новый номер. — Надин?
   — Да, лейтенант, — холодно отозвалась Надин.
   — Завтра в девять утра у меня в кабинете.
   — Мне прихватить с собой адвоката?
   — Прихватите диктофон. Я дам вам сведения, которые будут оглашены на пресс-конференции по делу Джесса Барроу.
   — Какая еще пресс-конференция? — Надин сразу забыла все обиды. — О ней не было объявлено!
   — Значит, объявят позже. Если вас интересует интервью со следователем, ведущим дело, будьте к девяти в участке.
   — А что вы хотите взамен?
   — Мне нужна информация о сенаторе Перли. Любая. Официальные данные меня не интересуют. Я хочу знать про его личную жизнь, про хобби, про тайные связи.
   — Перли был чист, как шестнадцатилетняя девственница.
   — Тайные связи на то и тайные, что о них никто не подозревает.
   — А почему вы считаете, что я могу раздобыть информацию о личной жизни государственного служащего?
   — Потому что вы — это вы, Надин. Перешлите сведения на мой домашний компьютер, а в девять часов приходите. Вы опередите остальных, по крайней мере, на два часа. Подумайте о своем рейтинге. — Я о нем никогда не забываю. Договорились. Добравшись без проблем до здания конторы Рорка, Ева стала с большей теплотой думать об автосервисе при департаменте полиции: место для парковки ей было забронировано.
   Лифт бесшумно вознес ее на самый верхний этаж. Секретарша Рорка радостно приветствовала Еву и проводила по коридору к кабинету Рорка.
   Но Рорк был не один. «
   — Прошу прощения. — Ева постаралась не выказывать своего разочарования: Уильяма и Рианну она не рассчитывала здесь встретить. — Я вам помешала?
   — Вовсе нет. — Рорк подошел к ней и поцеловал в щеку. — Мы как раз заканчиваем.
   — Ваш муж выжимает из своих сотрудников все соки, — сказал Уильям, пожимая Еве руку. — Боюсь, если бы вы не пришли, нам с Рианной пришлось бы остаться без ужина.
   — Уильям способен думать или об электронике, или о своем желудке, — рассмеялась Рианна.
   — Еще о тебе. Может быть, вы к нам присоединитесь? — спросил он Еву. — Мы хотели заглянуть в здешний французский ресторанчик.
   — Полицейские обычно обходятся без пищи. — Ева решила выдержать тон шутливой светской беседы. — Но все равно, спасибо за приглашение.
   — Вам надо питаться регулярно, особенно в таком состоянии. — Рианна окинула Еву быстрым профессиональным взглядом. — Боли есть?
   — Почти нет. Спасибо за помощь. Если после ужина у вас найдется минутка, я хотела поговорить с вами по одному делу.
   — Конечно. А могу я поинтересоваться, по какому?
   — Я хотела просить вас дать консультацию. Если вы согласитесь, мы могли бы встретиться завтра с утра.
   — Консультация относительно реального человека? С превеликим удовольствием.
   — Рианна устала от машин, — пояснил Уильям. — Она уже несколько недель твердит о том, что хочет заняться частной практикой.
   — Виртуальная реальность, голограммы, автотроника… — Она закатила свои восхитительные глаза. — Я жажду плоти и крови! Рорк устроил нас на тридцать втором этаже, в западном крыле. Думаю, за час я Уильяма накормлю. Подходите туда.
   — Благодарю.
   — Да, Рорк! — вспомнила Рианна уже у двери. — Мы с Уильямом ждем не дождемся, когда ты лично испытаешь нашу новую аппаратуру.
   — И они еще жалуются, что я выжимаю из сотрудников все соки! Сегодня вечером, попозже.
   — Замечательно! До встречи, Ева.
   — Рианна! Я сейчас умру с голоду, — Уильям потащил ее к двери.
   — Я не хотела тебе мешать, — извинилась Ева.
   — Ты и не помешала. Я с удовольствием устрою передышку перед тем, как закопаться в груду отчетов. Все данные по интересующей тебя аппаратуре готовы. Я их просмотрел, но ничего интересного пока что не нашел.
   — А за это отдельное спасибо. — Теперь и она могла позволить себе небольшую передышку.
   — Уильям быстрее бы с этим разобрался, — продолжил Рорк. — Но, поскольку они с Ри сами участвовали в разработке, я решил, что к нему за помощью обращаться не следует.
   — И правильно. Афишировать этого не будем.
   — Кстати, Рианна обеспокоена твоим состоянием. Я, надо сказать, тоже.
   — Она меня здорово подлечила. У нее прекрасно получается.
   — Да, она многое умеет. — Он озабоченно посмотрел на Еву. — У тебя болит голова?
   — Что толку запрещать несанкционированное сканирование мозга, если ты, например, и так меня насквозь видишь? — Она взяла его за руку. — Жаль, что я тебя насквозь не вижу. Это даже обидно. Рорк улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
   — Я тебя люблю.
   — Я пришла сюда не за этим, — пробормотала Ева, когда он обнял ее.
   — Всего минутку! Мне это необходимо. — Он сквозь одежду нащупал бриллиант у нее на груди — тот самый, который она когда-то носила так неохотно, а теперь не снимала. — Все. Мне достаточно. — Он отпустил ее, но она еще несколько мгновений стояла, прижавшись к нему, а такое с ней случалось редко. — Что вас заботит, лейтенант?
   — Пибоди нашла связь межу Барроу и Матиасом. Я хочу понять, можно ли из этого что-то выжать. Скажи, а трудно получить доступ к нелегальному обмену информацией, начав, к примеру, со студентов Массачусетского технологического института?
   — Обожаю трудные задачи!
   Глаза у Рорка загорелись. Он подошел к столу, включил компьютер, потом открыл потайную панель и включил что-то еще.
   — Что это ты делаешь? Ты отключил компьютерную службу безопасности?
   — Не задавайте вопросов, на которые не хотите услышать ответов, лейтенант, — усмехнулся он. — Какой период тебя интересует?
   Вздохнув, Ева открыла свою электронную записную книжку и уточнила, когда именно Матиас учился в МТИ.
   — Меня интересует именно Матиас. Я еще не знаю, под какими псевдонимами он работал. Фини их выясняет.
   — Думаю, я смогу тебе помочь. А ты пока что закажи что-нибудь поесть.
   — Что-нибудь из французской кухни? — спросила она язвительно.
   — Бифштекс. С кровью!
   Рорк придвинул к себе клавиатуру и начал работать.

Глава 19

   Ева ела стоя, заглядывая Рорку через плечо. Когда ему это надоело, он, не оборачиваясь, протянул руку и ущипнул ее.
   — Не мешай.
   — Я только хотела посмотреть, — буркнула она, но отошла. — Ты на это уже полчаса потратил.
   Рорк прекрасно знал, что с оборудованием, установленным в Центральном участке, даже Фини понадобилось бы повозиться в два раза дольше.
   — Дорогая моя Ева, — сказал он со вздохом, — это потому и называется подпольем, что здесь один защитный слой на другом. Я обнаружил два имени, которыми пользовался наш юный электронный гений. Наверняка будут еще. Но, чтобы добраться до них, нужно время.
   Он переключил компьютер на автопоиск и принялся за ужин.
   Ева села так, чтобы видеть экран, по которому бежали какие-то цифры и странные значки.
   — Черт возьми, да это просто подпольные клубы компьютерных игр! И ведь этим занимаются взрослые люди…
   — Большинство людей ищет себе развлечений, Ева. Игры, фантазии, маска анонима, надев которую, можно представить себя другим человеком.
   «Игры, — подумала она. — Может быть, все это действительно только игры, а я просто плохо изучила правила и игроков?»
   — По-моему, хорошо быть тем, кто ты есть.
   — Некоторым этого недостаточно. Подобные забавы привлекают людей одиноких и эгоцентричных.
   — И еще фанатиков.
   — Естественно. Электронные сети, особенно подпольные, — это рай для фанатиков. — Он сосредоточился на бифштексе. — Эти сети предоставляют массу услуг, прежде всего информационных. И это может быть вполне безобидным развлечением. Такие игры вполне легальны, — напомнил он Еве, — но даже они не поддаются полному контролю. Потому что осуществить его практически невозможно. К тому же это очень дорогое удовольствие.
   — Отдел электроники пытается за ними следить.
   — Насколько это возможно. Посмотри-ка. — Рорк нажал на несколько клавиш и перевел изображение на настенный экран. — Видишь? Это «Камелот». Ролевая игра для большого количества участников, каждый из которых хочет стать королем. А вот, — он показал на другой экран, — очень недвусмысленная эротическая игра. Сексуальные фантазии в виртуальной реальности для двоих! — Заметив, как Ева нахмурилась, он усмехнулся:
   — Ее выпускает одна из моих компаний. Кстати, пользуется огромным спросом.
   — Не сомневаюсь. — Она не стала спрашивать, играл ли он в нее сам: порой информация бывает избыточной. — Одного я не понимаю. Можно совершенно легально воспользоваться услугами платного партнера. И стоит дешевле, чем такая игра, и сексом занимаешься наяву. Зачем нужно это?
   — Фантазии, дорогая моя! Хочешь — контролируешь ситуацию, хочешь — пускаешь ее на самотек. Программу можно запускать снова и снова, количество вариантов практически бесконечно. Все дело в настроении и желании. От них и зависят наши фантазии.
   — Даже гибельные, — сказала Ева задумчиво. — Наверное, особенно соблазнительно завладеть чужим сознанием. Когда партнер даже не знает, в какую игру играет. Но чтобы получать от этого удовольствие, нужно обладать гипертрофированным «эго» и не иметь никакой совести. Представь себе, Мира считает, что Джесс для этой роли не подходит.
   — А-а-а. Так проблема в этом?
   — Тебя это, кажется, не удивляет?
   — Он из тех, кого мы в Дублине называли трендилами: много трепа, а силы никакой. Да он при виде крови в обморок падает.
   Ева доела свой бифштекс и отставила тарелку.
   — По-моему, данный способ убийства можно назвать бескровным. И трусливым. Как раз для трендилов.
   — Трендилы вообще не убивают, — усмехнулся Рорк. — Они только болтают.
   Ева почувствовала, что постепенно начинает с ним соглашаться. А это значило только одно — с Джессом Барроу она зашла в тупик.