Страница:
— Вы блефуете, — сказал Джесс дрожащим голосом. — Вы не могли добраться до главного…
— Да, там были заковыристые блокираторы, — согласился Фини. — Со вторым я провозился около часа, но последний оказался ерундовым. Наверное, вы и представить себе не могли, что кто-то дойдет до этого уровня?
— Ты просмотрел диски, Фини? — спросила Ева.
— Только начал. Но ты там есть, Даллас. Рорк — лицо гражданское, у нас нет о нем данных, поэтому его пока что не идентифицировали. Есть ты и Пибоди.
— Сейчас? — изумилась Пибоди.
— Я проверяю данные по тем людям, о которых ты говорила, Даллас. — Он снова широко улыбнулся Джессу. — У вас неплохая коллекция образцов. И отличное архивное устройство — много информации вмещает. Мне будет искренне жаль уничтожать такое оборудование.
— Вы не имеете права! — вскричал Джесс в отчаянии. — Я вложил в это все, что у меня было. Не только деньги — время, силы, душу. Три года жизни! Я отошел от музыки для того, чтобы это создать. Вы хотя бы представляете себе, какие возможности открывает подобная аппаратура?
— Так расскажите нам, Джесс, — подхватила мячик Ева. — Своими словами. Мы с удовольствием послушаем.
Глава 17
Глава 18
— Да, там были заковыристые блокираторы, — согласился Фини. — Со вторым я провозился около часа, но последний оказался ерундовым. Наверное, вы и представить себе не могли, что кто-то дойдет до этого уровня?
— Ты просмотрел диски, Фини? — спросила Ева.
— Только начал. Но ты там есть, Даллас. Рорк — лицо гражданское, у нас нет о нем данных, поэтому его пока что не идентифицировали. Есть ты и Пибоди.
— Сейчас? — изумилась Пибоди.
— Я проверяю данные по тем людям, о которых ты говорила, Даллас. — Он снова широко улыбнулся Джессу. — У вас неплохая коллекция образцов. И отличное архивное устройство — много информации вмещает. Мне будет искренне жаль уничтожать такое оборудование.
— Вы не имеете права! — вскричал Джесс в отчаянии. — Я вложил в это все, что у меня было. Не только деньги — время, силы, душу. Три года жизни! Я отошел от музыки для того, чтобы это создать. Вы хотя бы представляете себе, какие возможности открывает подобная аппаратура?
— Так расскажите нам, Джесс, — подхватила мячик Ева. — Своими словами. Мы с удовольствием послушаем.
Глава 17
Джесс Барроу начал рассказывать о своих исследованиях. Сначала сбивчиво, потом спокойнее он Говорил о том, как поразила его возможность воздействия внешних стимулов на человеческий мозг и чувства, о том, как электроника может усилить это воздействие.
— Это ведь тема почти неразработанная. Пройти внешний слой и проникнуть в сны человека, в его желания, страхи, фантазии. Всю свою жизнь я испытывал на себе магическое воздействие музыки. Она дарила мне радость, страсть, а порой погружала в тоску. Насколько же интенсивнее могут быть ощущения, если проникнуть в глубины мозга, если научиться влиять на них!
— Значит, вы решили работать над этой проблемой, — подытожила Ева. — Посвятили ей всего себя.
— Три года! На самом деле — больше, но собственно на разработку ушло три года. Я вложил в это все свои сбережения. У меня сейчас почти ничего нет. Поэтому мне была так необходима поддержка.
— И вы использовали Мэвис, чтобы заручиться поддержкой Рорка.
— Послушайте! — Он закрыл лицо руками, потом снова уронил их на стол. — Мне нравится Мэвис, в ней в самом деле есть божья искра. Да, признаю, я ее использовал. Но вреда ей я не причинил. Больше того, я заставил ее поверить в себя. Когда мы встретились, ее самооценка была практически равна нулю. О, она это прекрасно скрывала, но после всего, что с ней приключилось, она потеряла веру в себя. Я помог ей ее вернуть.
— Каким же образом?
Джесс замялся, но потом решил, что, уйдя от ответа, запутается еще больше.
— Ладно, скажу. Я воздействовал на ее подсознание в нужном направлении. Она должна быть мне благодарна, — убежденно сказал он. — И я с ней работал, шлифовал ее талант, помогал раскрыть природные данные. Вы же сами ее слышали. Сейчас она в такой форме, в какой не была никогда.
— Вы ставили на ней эксперименты, не предупредив ее, не заручившись ее согласием! — Ева была убеждена, что за одно это его надо повесить.
— Я делал это ради ее же блага, а также во благо науки. Поймите, я доводил до совершенства свою систему. — Он обернулся к Фини. — Вы же знаете, что она превосходна.
— Ваша система замечательна, — согласился Фини. — Но это не делает ее разрешенной законом.
— Черт возьми, закон всегда препятствует развитию науки! Мы прошли долгий путь, но в чем-то до сих пор на уровне средневековья. А ведь я предлагаю новую возможность проникнуть в фантазии человека, сделать их реальностью.
— Не все хотят, чтобы их фантазии стали реальностью. Какое вы имеете право делать выбор за других?
— Ну, хорошо, — сдался он. — Возможно, порой я чересчур увлекался. Но то, что я делал с вами… Я всего лишь раскрывал то, что в вас было спрятано. В тот вечер, в студии, я раскрепостил вашу страсть. Что в этом было плохого? В следующий раз я немного подтолкнул вашу память, вскрыл несколько замков, за которыми скрывалось ваше прошлое. Я хотел доказать, что это возможно. И в нужное время я пришел бы к вам с Рорком с деловым предложением. А вчера вечером…
Он замолчал, вспомнив, что именно здесь просчитался.
— Я признаю, что вчера вечером зашел слишком далеко. Тональность выбрал чересчур мрачную. Понимаете, выступление перед зрителем — оно, как наркотик. Перестаешь себя контролировать. Возможно, я немного пережал с Рорком. Но это просто досадная ошибка. — Он снова попытался улыбнуться. — Поверьте, я пробовал это на себе тысячи раз. Никакого вреда, все обратимо. Просто временное изменение настроения.
— И вы можете сами его выбирать?
— В этом-то все и дело! На обычном оборудовании у тебя нет и половины возможностей. А на моем — настроение включаешь и выключаешь, как свет. Сексуальное возбуждение, удовлетворение, Эйфория, меланхолия, бодрость, расслабление. Что хочешь, то и выбирай.
— А стремление к смерти?
— Нет, — помотал головой Джесс. — В такие игры я не играю.
— Да, для вас это все игры. Вы нажимаете на кнопки, а люди пляшут под вашу дудку. Вы возомнили себя богом электроники.
— Вы никак не хотите взглянуть на это шире. Вы понимаете, что люди готовы будут отдать за подобные возможности? Ведь можно будет испытать любое чувство.
Ева открыла папку, принесенную Фини, достала оттуда фотографии и швырнула их на стол.
— А что они чувствовали, Джесс? — На снимках были мертвые тела. — Какие чувства вы им внушили, что они ушли из жизни с улыбкой на устах?
Он сам побледнел как смерть и в ужасе прикрыл глаза.
— Нет… Это невозможно, нет! — Казалось, еще немного — и он потеряет сознание.
— Допрашиваемый почувствовал себя нехорошо, — сухо сказала Пибоди. — Мне вызвать врача, лейтенант?
— Бог мой, да! — пробормотала Ева. — Допрос приостановлен в десять пятнадцать. Лейтенант Даллас. Запись закончена.
— Надо же, такой могучий мозг достался слабаку. — Фини взял со стола графин, налил стакан воды. — На, парень, выпей.
У Джесса слезились глаза, его трясло, и Фини пришлось самому поднести стакан к его рту.
— Вам не удастся повесить на меня это, — с трудом выговорил Джесс. — Не удастся.
— Это мы еще посмотрим. — Ева отошла в сторону, пропуская санитара, который должен был отвести его в медчасть. — Мне нужно на воздух, — пробормотала она и вышла.
— Подожди, Даллас. — Фини поспешил за ней, оставив санитара и Джесса на попечение Пибоди. — Нам надо поговорить.
— Мой кабинет рядом.
Ева сама чувствовала себя не лучшим образом. У нее ныло колено — компресс давно пора было сменить.
— Ты ведь вчера попала в переделку в обменном пункте, — вспомнил Фини, глядя на прихрамывающую Еву. — Сама-то у врача была?
— Потом. Времени не хватает. Давай дадим нашему инвалиду час на то, чтобы он пришел в чувство, а потом снова на него насядем. Пока что он обходился без адвоката, но скоро его затребует. Правда, это нас не должно беспокоить. Главное — найти у него в архивах данные по мозгу погибших.
— Вот в этом-то и проблема. Садись, — предложил он, когда они зашли в ее кабинет. — Не перегружай ногу.
— Когда я сажусь, еще хуже: колено деревенеет. Так что за проблема?
Фини с состраданием посмотрел на нее.
— Видишь ли, этих данных у него нет. Я располагаю сведениями по всем погибшим. Правда, нет сканирования мозга Деван, но я взял последние данные из ее медицинской карты. Они не подходят, Даллас. Ничего не совпадает.
Ева тяжело опустилась в кресло. Спрашивать, абсолютно ли он уверен, было бесполезно. Фини всегда отвечал за свои слова. И все-таки она не могла с этим смириться.
— Значит, они у него в другом месте! Мы получили ордер на обыск студии и квартиры?
— Там уже работает наша команда. Но отчета я еще не получал.
— У него мог быть какой-то сейф… — Она прикрыла глаза. — Черт возьми, Фини, а зачем ему вообще их хранить? Возможно, он эти данные просто уничтожил. Джесс излишне самоуверен, но отнюдь не глуп. За это ведь грозит смертная казнь, что ему прекрасно известно.
— Давай подождем отчета. Вдруг они все-таки что-нибудь найдут? Джесс мог сохранить их на память. Меня порой поражает, чего только люди не хранят. Помнишь того парня, который в прошлом году зарезал жену? Он держал ее глаза в шкатулке в тайнике.
— Да, помню. — «Почему так разболелась голова?» — подумала Ева и стала усиленно тереть виски. — Может, нам еще повезет. А если нет, у нас хватит всего остального. Мы можем его сломать.
— Вот в этом-то и загвоздка, Даллас. — Фини присел на край стола, достал из кармана пакетик с засахаренным миндалем. — Здесь что-то не то…
— Что ты имеешь в виду? Он у нас в руках!
— Согласен. Но не по делу об убийствах. — Фини стал задумчиво жевать орешек. — Сам не могу понять, что меня смущает. Этот парень чертовски умен, немного странен, сосредоточен на себе. Пожалуй, немного инфантилен. Для него это игра, на которой можно заработать кучу денег. Но убийство…
— Ты просто влюбился в его синтезатор!
— Не отрицаю, — легко согласился Фини. — Он слаб, Даллас, понимаешь, слаб. У него на это не хватило бы духу. И твердости. — Он сунул в рот еще один орех. — И где мотив? Он что, выбирал людей наугад? И еще одно. Он может влиять на подсознание, но только с небольшого расстояния. А его не было поблизости от мест происшествий.
— Он говорил что-то о дистанционном управлении.
— Нет, эта опция так не работает. Ева устало вздохнула.
— Ты меня не радуешь, Фини.
— Просто даю тебе пищу для размышлений. Если он в этом и замешан, у него должен был быть помощник. Или другое устройство, портативное.
— Послушай, а эту штуку нельзя вмонтировать в виртуальные очки?
Идея Фини явно заинтересовала, в глазах появился блеск.
— Точно сказать не могу. Надо проверить.
— Поторопись, пожалуйста! Это наша единственная зацепка. Если я его не «расколю, убийца избежит наказания. За все остальное нам удастся засадить его лет на десять-двадцать, не больше. — Она тяжело вздохнула. — Пожалуй, я попрошу доктора Миру освидетельствовать его. Возможно, она сумеет что-то из него выжать. Заодно проверим твои догадки относительно психологического портрета.
— Вот после перерыва и пошли его к ней, — посоветовал Фини. — Она поработает с ним несколько часов, а ты отправляйся домой и поспи хоть немного. Иначе с ног свалишься.
— Может, так я и поступлю. Только сначала переговорю с Уитни. Да, надо отдохнуть. Тогда и в голове все прояснится. Мне все время кажется, я что-то упустила.
На сей раз Еве удалось пробраться в дом, миновав Соммерсета. Она крадучись поднялась по лестнице, сразу направилась в спальню и, раздевшись на ходу, рухнула на кровать.
Прошло десять минут. Ева лежала и мрачно разглядывала потолок. Тело ныло, однако стимулятор, который она приняла утром, все еще действовал. Голова кружилась от усталости, но нервы были на взводе.
Заснуть не удавалось никак.
Она снова и снова перебирала в уме различные эпизоды дела, пытаясь составить цельную картину, которая никак не складывалась. Да, пожалуй, на сей раз ей нечего будет рассказать доктору Мире.
Ева подумала, не принять ли горячую ванну, потом решила, что лучше всего провести полчасика в бассейне. Она вскочила, накинула халат и, воспользовавшись лифтом, дабы не встретиться с Соммерсетом, спустилась на нижний этаж, в солярий.
Вода в бассейне, выложенном голубоватым камнем, оказалась на удивление теплой. Ева скинула халат, хотела было включить музыку, но, подумав, предпочла тишину.
Сначала она просто лежала на воде, и боль в теле стала постепенно стихать. Через несколько минут Ева почувствовала, что наконец расслабилась. Зачем люди так полагаются на лекарства? Ведь вода — лучший лекарь! Она перевернулась на живот и поплыла, решив, что, утомившись, быстрее избавится от действия стимулятора. Она чувствовала себя зародышем в материнской утробе, и это было удивительно приятно.
— Вы плаваете как рыба.
Вздрогнув от неожиданности, Ева машинально потянулась к кобуре, но рука наткнулась на обнаженное бедро. Она смахнула с лица капельки воды и увидела Рианну.
— Это, конечно, клише, — сказала та, подходя к бортику, — но точное. — Она скинула туфли, села на бортик и опустила ноги в воду. — Не возражаете?
— Ради бога. — Ева не считала себя скромницей, но все же отплыла подальше. Она терпеть не могла, когда ее заставали обнаженной. — Вы ищете Рорка?
— Нет, я только что от него. Они с Уильямом все еще наверху, в кабинете. А мне надо в парикмахерскую. — Она тряхнула своими роскошными рыжими кудрями. — Надо что-то с этой гривой делать. Соммерсет сказал, что вы здесь, и я решила заглянуть на минутку.
«Соммерсет! — мрачно усмехнулась про себя Ева. — Все-таки он меня засек…»
— У меня была пара свободных часов. Решила немного расслабиться.
— И выбрали для этого прелестное местечко. У Рорка такой роскошный дом, правда?
— Пожалуй.
— Я хотела сказать вам, что мы в восторге от вчерашнего приема. Жаль, что не удалось с вами поболтать — столько было народу. А потом вас, кажется, вызвали на службу.
— Да, полицейским трудно вести светскую жизнь, — заметила Ева, думая о том, как добраться до халата, не выглядя при этом полной идиоткой.
Рианна наклонилась, зачерпнула ладонью воду.
— Надеюсь, ничего.., страшного?
— Больше никто не погиб — если вы это имеете в виду. — Ева заставила себя улыбнуться. Она была небольшой мастер вести светские беседы, но решила, что надо избавляться от этого недостатка. — У меня наконец-то появилась возможность передохнуть: мы задержали подозреваемого по делу, над Которым я сейчас работаю.
— О! — Рианна заинтересованно посмотрела на Еву. — Это то дело о самоубийствах, которое мы с вами обсуждали?
— В настоящее время я не имею права отвечать на ваш вопрос.
Рианна улыбнулась.
— Профессиональная этика? Понимаю… А знаете, я довольно много думала об этом деле. Можно было бы написать увлекательнейшую работу! К сожалению, я так давно занимаюсь приборами, что уже забыла, как это делается. Надеюсь, когда дело будет закончено и станет достоянием общественности, я смогу обсудить с вами кое-какие детали.
— Возможно. — Ева замялась, но потом подумала, что эта женщина все-таки специалист и от нее может быть существенная польза. — Задержанный как раз сейчас проходит обследование у доктора Миры. Вы когда-либо давали экспертные оценки поведения и личности человека?
— Да, естественно. Но я работаю немного в другой плоскости, нежели доктор Мира. Так сказать, исследую оборотную сторону монеты. Заключительный диагноз может и совпасть, но мы пользуемся разными методиками и смотрим на проблему с разных точек зрения.
— Не исключено, что мне как раз понадобятся две точки зрения, — задумчиво сказала Ева. — У вас случайно нет разрешения на работу с секретной информацией?
— Случайно есть. — Рианна продолжала лениво болтать ногами, но взгляд у нее был заинтересованный. — Класс В, четвертая спепень.
— Это как раз подходит. Если возникнет такая необходимость, не согласитесь ли вы поработать консультантом? Могу гарантировать много работы, ужасные условия и очень небольшие деньги.
— Кто в состоянии отказаться от подобного предложения? — рассмеялась Рианна. — Знаете, я бы с удовольствием занялась чем-то конкретным. Слишком уж долго я просидела в лаборатории. Уильям это обожает, а мне необходимо общение с живыми людьми.
— Возможно, я к вам обращусь. Решив, что торчать столько времени в воде глупо, Ева вылезла из бассейна.
— Всегда к вашим услугам. Вы знаете, как меня найти… Господи, Ева, дорогая, что с вами стряслось?! — Рианна вскочила на ноги. — Вы вся в синяках!
— Издержки производства. — Она дотянулась до полотенца, лежавшего у бортика, и уже хотела в него закутаться, но Рианна ее остановила.
— Дайте-ка я вас осмотрю. Вы же их ничем не лечили! — Она дотронулась до Евиного бедра.
— Ну и что?
— Как что?! — возмутилась Рианна. — Стойте спокойно. Во-первых, я такая же женщина, как и вы, а во-вторых, у меня медицинское образование. Что вы делали с коленом? Выглядит оно ужасно.
— Прикладывала холодные компрессы. Кажется, помогает.
— Значит, хорошо, что я не видела, каким оно было сначала. Почему вы не пошли в медицинский центр или хотя бы в медчасть в участке?
— Потому что я терпеть не могу лечиться. И времени у меня не было.
— Ну, теперь-то оно у вас есть. Ложитесь-ка на массажный стол. Я принесу аптечку из машины и все сделаю.
— Я вам очень благодарна, но не стоит беспокоиться. Ведь это же всего-навсего синяки… — начала было Ева, но Рианна уже направилась к выходу.
— Да, вот теперь я себя чувствую гораздо лучше, — мрачно пробурчала Ева, накинула халат и поплелась к столу, расположенному под кустом цветущей глицинии.
Не успела она на него улечься, как вернулась Рианна с кожаным чемоданчиком в руках. «Метеор, а не женщина», — подумала Ева.
— Вас же ждут в парикмахерской.
— Я позвонила, договорилась на другое время. Ложитесь на спину, сначала разберемся с коленом.
— За выезд на дом вы берете дополнительную плату?
Рианна усмехнулась и открыла чемоданчик. Ева заглянула внутрь и тут же отвернулась: она до тошноты ненавидела всякие медицинские инструменты.
— Вас я обслужу бесплатно. Считайте, что я решила попрактиковаться. Я почти два года не работала с людьми.
— Это внушает доверие… — Ева закрыла глаза, а Рианна начала обследовать ее колено. — А почему вы не работали с людьми?
— Хм-м. Перелома нет, и то слава богу. Сильный ушиб и воспаление. Почему? В какой-то степени из-за Рорка. Он знал, что я давно интересуюсь стимуляционными эффектами, и пообещал нам с Уильямом просто бешеные деньги. Я не могла отказаться от возможности работать над созданием новой технологии, тем более — при практически неограниченном бюджете. Работая на Рорка, в успехе можно не сомневаться.
«Зря я закрыла глаза», — подумала Ева. Она начала куда-то уплывать. Боль в бедре затихла. Она чувствовала, что Рианна мажет его чем-то густым и прохладным. Потом то же самое было проделано с плечом. Отсутствие боли действовало на Еву как транквилизатор.
— Кажется, он никогда не промахивается, — пробормотала она.
— Нет. Во всяком случае, с тех пор, как я его знаю.
— У меня через пару часов важная встреча…
— Сначала отдохните. — Рианна сняла компресс с Евиного колена и с удовлетворением увидела, что краснота почти спала. — Сейчас я его еще раз намажу, потом положу холодный компресс — и все. Но вам нельзя перегружать ногу. Поберегите себя хотя бы пару дней.
— Постараюсь.
— Вы это заработали вчера вечером, когда ловили своего подозреваемого?
— Нет, раньше. С ним проблем не было. Ублюдок! — Она нахмурилась. — Но я никак не могу его расколоть. Никак!
— Уверена, у вас все получится. — Рианна продолжала процедуру лечения. — Вы человек добросовестный и преданный делу. Я видела вас недавно в «Новостях». На карнизе с Сериз Деван. Вы рисковали жизнью.
— Но ее не спасла.
— Да, я знаю. — Рианна смазывала синяки каким-то кремом. — Даже по телевизору наблюдать это было ужасно. Представляю, что испытывали вы. Вы же видели ее лицо, ее глаза, как раз тогда…
— Самое страшное, пожалуй, было то, что она улыбалась.
— Да, я это заметила.
— Она хотела умереть! Сказала, что это прекрасно. Ни с чем не сравнимое наслаждение.
Рианна, довольная тем, что сделала все, что могла, взяла полотенце и прикрыла им Еву.
— Я знаю людей, которые тоже так считают.
И, надо сказать, в их рассуждениях есть определенный резон. Каких бы высот ни достигли наука и медицина, смерть победить никому не удается. Но если уж она нам суждена, не лучше ли расценивать ее как цель, а не как препятствие? Ева была поражена.
— Человек должен бороться со смертью! Всеми силами!
— Не у всех есть силы или желание бороться. — Она взяла Еву за руку, проверила пульс. — Некоторые умирают покорно, некоторые сопротивляются. Но умирают все.
— И все-таки кто-то послал Сериз на смерть. Я убеждена, что это убийство. И я должна его расследовать.
Рианна положила Евину руку под полотенце.
— Да, наверное, должны. А теперь поспите. Я скажу Соммерсету, чтобы он вас разбудил.
— Спасибо.
— Не за что. Просто дружеская услуга. Еще несколько мгновений она смотрела на Еву, потом взглянула на свои усыпанные бриллиантами часики. Пора мчаться в парикмахерскую, но об одной маленькой детали забыть никак нельзя.
Она снова открыла чемоданчик, достала оттуда тюбик с кремом и положила его на стол рядом с Евой.
— Это ведь тема почти неразработанная. Пройти внешний слой и проникнуть в сны человека, в его желания, страхи, фантазии. Всю свою жизнь я испытывал на себе магическое воздействие музыки. Она дарила мне радость, страсть, а порой погружала в тоску. Насколько же интенсивнее могут быть ощущения, если проникнуть в глубины мозга, если научиться влиять на них!
— Значит, вы решили работать над этой проблемой, — подытожила Ева. — Посвятили ей всего себя.
— Три года! На самом деле — больше, но собственно на разработку ушло три года. Я вложил в это все свои сбережения. У меня сейчас почти ничего нет. Поэтому мне была так необходима поддержка.
— И вы использовали Мэвис, чтобы заручиться поддержкой Рорка.
— Послушайте! — Он закрыл лицо руками, потом снова уронил их на стол. — Мне нравится Мэвис, в ней в самом деле есть божья искра. Да, признаю, я ее использовал. Но вреда ей я не причинил. Больше того, я заставил ее поверить в себя. Когда мы встретились, ее самооценка была практически равна нулю. О, она это прекрасно скрывала, но после всего, что с ней приключилось, она потеряла веру в себя. Я помог ей ее вернуть.
— Каким же образом?
Джесс замялся, но потом решил, что, уйдя от ответа, запутается еще больше.
— Ладно, скажу. Я воздействовал на ее подсознание в нужном направлении. Она должна быть мне благодарна, — убежденно сказал он. — И я с ней работал, шлифовал ее талант, помогал раскрыть природные данные. Вы же сами ее слышали. Сейчас она в такой форме, в какой не была никогда.
— Вы ставили на ней эксперименты, не предупредив ее, не заручившись ее согласием! — Ева была убеждена, что за одно это его надо повесить.
— Я делал это ради ее же блага, а также во благо науки. Поймите, я доводил до совершенства свою систему. — Он обернулся к Фини. — Вы же знаете, что она превосходна.
— Ваша система замечательна, — согласился Фини. — Но это не делает ее разрешенной законом.
— Черт возьми, закон всегда препятствует развитию науки! Мы прошли долгий путь, но в чем-то до сих пор на уровне средневековья. А ведь я предлагаю новую возможность проникнуть в фантазии человека, сделать их реальностью.
— Не все хотят, чтобы их фантазии стали реальностью. Какое вы имеете право делать выбор за других?
— Ну, хорошо, — сдался он. — Возможно, порой я чересчур увлекался. Но то, что я делал с вами… Я всего лишь раскрывал то, что в вас было спрятано. В тот вечер, в студии, я раскрепостил вашу страсть. Что в этом было плохого? В следующий раз я немного подтолкнул вашу память, вскрыл несколько замков, за которыми скрывалось ваше прошлое. Я хотел доказать, что это возможно. И в нужное время я пришел бы к вам с Рорком с деловым предложением. А вчера вечером…
Он замолчал, вспомнив, что именно здесь просчитался.
— Я признаю, что вчера вечером зашел слишком далеко. Тональность выбрал чересчур мрачную. Понимаете, выступление перед зрителем — оно, как наркотик. Перестаешь себя контролировать. Возможно, я немного пережал с Рорком. Но это просто досадная ошибка. — Он снова попытался улыбнуться. — Поверьте, я пробовал это на себе тысячи раз. Никакого вреда, все обратимо. Просто временное изменение настроения.
— И вы можете сами его выбирать?
— В этом-то все и дело! На обычном оборудовании у тебя нет и половины возможностей. А на моем — настроение включаешь и выключаешь, как свет. Сексуальное возбуждение, удовлетворение, Эйфория, меланхолия, бодрость, расслабление. Что хочешь, то и выбирай.
— А стремление к смерти?
— Нет, — помотал головой Джесс. — В такие игры я не играю.
— Да, для вас это все игры. Вы нажимаете на кнопки, а люди пляшут под вашу дудку. Вы возомнили себя богом электроники.
— Вы никак не хотите взглянуть на это шире. Вы понимаете, что люди готовы будут отдать за подобные возможности? Ведь можно будет испытать любое чувство.
Ева открыла папку, принесенную Фини, достала оттуда фотографии и швырнула их на стол.
— А что они чувствовали, Джесс? — На снимках были мертвые тела. — Какие чувства вы им внушили, что они ушли из жизни с улыбкой на устах?
Он сам побледнел как смерть и в ужасе прикрыл глаза.
— Нет… Это невозможно, нет! — Казалось, еще немного — и он потеряет сознание.
— Допрашиваемый почувствовал себя нехорошо, — сухо сказала Пибоди. — Мне вызвать врача, лейтенант?
— Бог мой, да! — пробормотала Ева. — Допрос приостановлен в десять пятнадцать. Лейтенант Даллас. Запись закончена.
— Надо же, такой могучий мозг достался слабаку. — Фини взял со стола графин, налил стакан воды. — На, парень, выпей.
У Джесса слезились глаза, его трясло, и Фини пришлось самому поднести стакан к его рту.
— Вам не удастся повесить на меня это, — с трудом выговорил Джесс. — Не удастся.
— Это мы еще посмотрим. — Ева отошла в сторону, пропуская санитара, который должен был отвести его в медчасть. — Мне нужно на воздух, — пробормотала она и вышла.
— Подожди, Даллас. — Фини поспешил за ней, оставив санитара и Джесса на попечение Пибоди. — Нам надо поговорить.
— Мой кабинет рядом.
Ева сама чувствовала себя не лучшим образом. У нее ныло колено — компресс давно пора было сменить.
— Ты ведь вчера попала в переделку в обменном пункте, — вспомнил Фини, глядя на прихрамывающую Еву. — Сама-то у врача была?
— Потом. Времени не хватает. Давай дадим нашему инвалиду час на то, чтобы он пришел в чувство, а потом снова на него насядем. Пока что он обходился без адвоката, но скоро его затребует. Правда, это нас не должно беспокоить. Главное — найти у него в архивах данные по мозгу погибших.
— Вот в этом-то и проблема. Садись, — предложил он, когда они зашли в ее кабинет. — Не перегружай ногу.
— Когда я сажусь, еще хуже: колено деревенеет. Так что за проблема?
Фини с состраданием посмотрел на нее.
— Видишь ли, этих данных у него нет. Я располагаю сведениями по всем погибшим. Правда, нет сканирования мозга Деван, но я взял последние данные из ее медицинской карты. Они не подходят, Даллас. Ничего не совпадает.
Ева тяжело опустилась в кресло. Спрашивать, абсолютно ли он уверен, было бесполезно. Фини всегда отвечал за свои слова. И все-таки она не могла с этим смириться.
— Значит, они у него в другом месте! Мы получили ордер на обыск студии и квартиры?
— Там уже работает наша команда. Но отчета я еще не получал.
— У него мог быть какой-то сейф… — Она прикрыла глаза. — Черт возьми, Фини, а зачем ему вообще их хранить? Возможно, он эти данные просто уничтожил. Джесс излишне самоуверен, но отнюдь не глуп. За это ведь грозит смертная казнь, что ему прекрасно известно.
— Давай подождем отчета. Вдруг они все-таки что-нибудь найдут? Джесс мог сохранить их на память. Меня порой поражает, чего только люди не хранят. Помнишь того парня, который в прошлом году зарезал жену? Он держал ее глаза в шкатулке в тайнике.
— Да, помню. — «Почему так разболелась голова?» — подумала Ева и стала усиленно тереть виски. — Может, нам еще повезет. А если нет, у нас хватит всего остального. Мы можем его сломать.
— Вот в этом-то и загвоздка, Даллас. — Фини присел на край стола, достал из кармана пакетик с засахаренным миндалем. — Здесь что-то не то…
— Что ты имеешь в виду? Он у нас в руках!
— Согласен. Но не по делу об убийствах. — Фини стал задумчиво жевать орешек. — Сам не могу понять, что меня смущает. Этот парень чертовски умен, немного странен, сосредоточен на себе. Пожалуй, немного инфантилен. Для него это игра, на которой можно заработать кучу денег. Но убийство…
— Ты просто влюбился в его синтезатор!
— Не отрицаю, — легко согласился Фини. — Он слаб, Даллас, понимаешь, слаб. У него на это не хватило бы духу. И твердости. — Он сунул в рот еще один орех. — И где мотив? Он что, выбирал людей наугад? И еще одно. Он может влиять на подсознание, но только с небольшого расстояния. А его не было поблизости от мест происшествий.
— Он говорил что-то о дистанционном управлении.
— Нет, эта опция так не работает. Ева устало вздохнула.
— Ты меня не радуешь, Фини.
— Просто даю тебе пищу для размышлений. Если он в этом и замешан, у него должен был быть помощник. Или другое устройство, портативное.
— Послушай, а эту штуку нельзя вмонтировать в виртуальные очки?
Идея Фини явно заинтересовала, в глазах появился блеск.
— Точно сказать не могу. Надо проверить.
— Поторопись, пожалуйста! Это наша единственная зацепка. Если я его не «расколю, убийца избежит наказания. За все остальное нам удастся засадить его лет на десять-двадцать, не больше. — Она тяжело вздохнула. — Пожалуй, я попрошу доктора Миру освидетельствовать его. Возможно, она сумеет что-то из него выжать. Заодно проверим твои догадки относительно психологического портрета.
— Вот после перерыва и пошли его к ней, — посоветовал Фини. — Она поработает с ним несколько часов, а ты отправляйся домой и поспи хоть немного. Иначе с ног свалишься.
— Может, так я и поступлю. Только сначала переговорю с Уитни. Да, надо отдохнуть. Тогда и в голове все прояснится. Мне все время кажется, я что-то упустила.
На сей раз Еве удалось пробраться в дом, миновав Соммерсета. Она крадучись поднялась по лестнице, сразу направилась в спальню и, раздевшись на ходу, рухнула на кровать.
Прошло десять минут. Ева лежала и мрачно разглядывала потолок. Тело ныло, однако стимулятор, который она приняла утром, все еще действовал. Голова кружилась от усталости, но нервы были на взводе.
Заснуть не удавалось никак.
Она снова и снова перебирала в уме различные эпизоды дела, пытаясь составить цельную картину, которая никак не складывалась. Да, пожалуй, на сей раз ей нечего будет рассказать доктору Мире.
Ева подумала, не принять ли горячую ванну, потом решила, что лучше всего провести полчасика в бассейне. Она вскочила, накинула халат и, воспользовавшись лифтом, дабы не встретиться с Соммерсетом, спустилась на нижний этаж, в солярий.
Вода в бассейне, выложенном голубоватым камнем, оказалась на удивление теплой. Ева скинула халат, хотела было включить музыку, но, подумав, предпочла тишину.
Сначала она просто лежала на воде, и боль в теле стала постепенно стихать. Через несколько минут Ева почувствовала, что наконец расслабилась. Зачем люди так полагаются на лекарства? Ведь вода — лучший лекарь! Она перевернулась на живот и поплыла, решив, что, утомившись, быстрее избавится от действия стимулятора. Она чувствовала себя зародышем в материнской утробе, и это было удивительно приятно.
— Вы плаваете как рыба.
Вздрогнув от неожиданности, Ева машинально потянулась к кобуре, но рука наткнулась на обнаженное бедро. Она смахнула с лица капельки воды и увидела Рианну.
— Это, конечно, клише, — сказала та, подходя к бортику, — но точное. — Она скинула туфли, села на бортик и опустила ноги в воду. — Не возражаете?
— Ради бога. — Ева не считала себя скромницей, но все же отплыла подальше. Она терпеть не могла, когда ее заставали обнаженной. — Вы ищете Рорка?
— Нет, я только что от него. Они с Уильямом все еще наверху, в кабинете. А мне надо в парикмахерскую. — Она тряхнула своими роскошными рыжими кудрями. — Надо что-то с этой гривой делать. Соммерсет сказал, что вы здесь, и я решила заглянуть на минутку.
«Соммерсет! — мрачно усмехнулась про себя Ева. — Все-таки он меня засек…»
— У меня была пара свободных часов. Решила немного расслабиться.
— И выбрали для этого прелестное местечко. У Рорка такой роскошный дом, правда?
— Пожалуй.
— Я хотела сказать вам, что мы в восторге от вчерашнего приема. Жаль, что не удалось с вами поболтать — столько было народу. А потом вас, кажется, вызвали на службу.
— Да, полицейским трудно вести светскую жизнь, — заметила Ева, думая о том, как добраться до халата, не выглядя при этом полной идиоткой.
Рианна наклонилась, зачерпнула ладонью воду.
— Надеюсь, ничего.., страшного?
— Больше никто не погиб — если вы это имеете в виду. — Ева заставила себя улыбнуться. Она была небольшой мастер вести светские беседы, но решила, что надо избавляться от этого недостатка. — У меня наконец-то появилась возможность передохнуть: мы задержали подозреваемого по делу, над Которым я сейчас работаю.
— О! — Рианна заинтересованно посмотрела на Еву. — Это то дело о самоубийствах, которое мы с вами обсуждали?
— В настоящее время я не имею права отвечать на ваш вопрос.
Рианна улыбнулась.
— Профессиональная этика? Понимаю… А знаете, я довольно много думала об этом деле. Можно было бы написать увлекательнейшую работу! К сожалению, я так давно занимаюсь приборами, что уже забыла, как это делается. Надеюсь, когда дело будет закончено и станет достоянием общественности, я смогу обсудить с вами кое-какие детали.
— Возможно. — Ева замялась, но потом подумала, что эта женщина все-таки специалист и от нее может быть существенная польза. — Задержанный как раз сейчас проходит обследование у доктора Миры. Вы когда-либо давали экспертные оценки поведения и личности человека?
— Да, естественно. Но я работаю немного в другой плоскости, нежели доктор Мира. Так сказать, исследую оборотную сторону монеты. Заключительный диагноз может и совпасть, но мы пользуемся разными методиками и смотрим на проблему с разных точек зрения.
— Не исключено, что мне как раз понадобятся две точки зрения, — задумчиво сказала Ева. — У вас случайно нет разрешения на работу с секретной информацией?
— Случайно есть. — Рианна продолжала лениво болтать ногами, но взгляд у нее был заинтересованный. — Класс В, четвертая спепень.
— Это как раз подходит. Если возникнет такая необходимость, не согласитесь ли вы поработать консультантом? Могу гарантировать много работы, ужасные условия и очень небольшие деньги.
— Кто в состоянии отказаться от подобного предложения? — рассмеялась Рианна. — Знаете, я бы с удовольствием занялась чем-то конкретным. Слишком уж долго я просидела в лаборатории. Уильям это обожает, а мне необходимо общение с живыми людьми.
— Возможно, я к вам обращусь. Решив, что торчать столько времени в воде глупо, Ева вылезла из бассейна.
— Всегда к вашим услугам. Вы знаете, как меня найти… Господи, Ева, дорогая, что с вами стряслось?! — Рианна вскочила на ноги. — Вы вся в синяках!
— Издержки производства. — Она дотянулась до полотенца, лежавшего у бортика, и уже хотела в него закутаться, но Рианна ее остановила.
— Дайте-ка я вас осмотрю. Вы же их ничем не лечили! — Она дотронулась до Евиного бедра.
— Ну и что?
— Как что?! — возмутилась Рианна. — Стойте спокойно. Во-первых, я такая же женщина, как и вы, а во-вторых, у меня медицинское образование. Что вы делали с коленом? Выглядит оно ужасно.
— Прикладывала холодные компрессы. Кажется, помогает.
— Значит, хорошо, что я не видела, каким оно было сначала. Почему вы не пошли в медицинский центр или хотя бы в медчасть в участке?
— Потому что я терпеть не могу лечиться. И времени у меня не было.
— Ну, теперь-то оно у вас есть. Ложитесь-ка на массажный стол. Я принесу аптечку из машины и все сделаю.
— Я вам очень благодарна, но не стоит беспокоиться. Ведь это же всего-навсего синяки… — начала было Ева, но Рианна уже направилась к выходу.
— Да, вот теперь я себя чувствую гораздо лучше, — мрачно пробурчала Ева, накинула халат и поплелась к столу, расположенному под кустом цветущей глицинии.
Не успела она на него улечься, как вернулась Рианна с кожаным чемоданчиком в руках. «Метеор, а не женщина», — подумала Ева.
— Вас же ждут в парикмахерской.
— Я позвонила, договорилась на другое время. Ложитесь на спину, сначала разберемся с коленом.
— За выезд на дом вы берете дополнительную плату?
Рианна усмехнулась и открыла чемоданчик. Ева заглянула внутрь и тут же отвернулась: она до тошноты ненавидела всякие медицинские инструменты.
— Вас я обслужу бесплатно. Считайте, что я решила попрактиковаться. Я почти два года не работала с людьми.
— Это внушает доверие… — Ева закрыла глаза, а Рианна начала обследовать ее колено. — А почему вы не работали с людьми?
— Хм-м. Перелома нет, и то слава богу. Сильный ушиб и воспаление. Почему? В какой-то степени из-за Рорка. Он знал, что я давно интересуюсь стимуляционными эффектами, и пообещал нам с Уильямом просто бешеные деньги. Я не могла отказаться от возможности работать над созданием новой технологии, тем более — при практически неограниченном бюджете. Работая на Рорка, в успехе можно не сомневаться.
«Зря я закрыла глаза», — подумала Ева. Она начала куда-то уплывать. Боль в бедре затихла. Она чувствовала, что Рианна мажет его чем-то густым и прохладным. Потом то же самое было проделано с плечом. Отсутствие боли действовало на Еву как транквилизатор.
— Кажется, он никогда не промахивается, — пробормотала она.
— Нет. Во всяком случае, с тех пор, как я его знаю.
— У меня через пару часов важная встреча…
— Сначала отдохните. — Рианна сняла компресс с Евиного колена и с удовлетворением увидела, что краснота почти спала. — Сейчас я его еще раз намажу, потом положу холодный компресс — и все. Но вам нельзя перегружать ногу. Поберегите себя хотя бы пару дней.
— Постараюсь.
— Вы это заработали вчера вечером, когда ловили своего подозреваемого?
— Нет, раньше. С ним проблем не было. Ублюдок! — Она нахмурилась. — Но я никак не могу его расколоть. Никак!
— Уверена, у вас все получится. — Рианна продолжала процедуру лечения. — Вы человек добросовестный и преданный делу. Я видела вас недавно в «Новостях». На карнизе с Сериз Деван. Вы рисковали жизнью.
— Но ее не спасла.
— Да, я знаю. — Рианна смазывала синяки каким-то кремом. — Даже по телевизору наблюдать это было ужасно. Представляю, что испытывали вы. Вы же видели ее лицо, ее глаза, как раз тогда…
— Самое страшное, пожалуй, было то, что она улыбалась.
— Да, я это заметила.
— Она хотела умереть! Сказала, что это прекрасно. Ни с чем не сравнимое наслаждение.
Рианна, довольная тем, что сделала все, что могла, взяла полотенце и прикрыла им Еву.
— Я знаю людей, которые тоже так считают.
И, надо сказать, в их рассуждениях есть определенный резон. Каких бы высот ни достигли наука и медицина, смерть победить никому не удается. Но если уж она нам суждена, не лучше ли расценивать ее как цель, а не как препятствие? Ева была поражена.
— Человек должен бороться со смертью! Всеми силами!
— Не у всех есть силы или желание бороться. — Она взяла Еву за руку, проверила пульс. — Некоторые умирают покорно, некоторые сопротивляются. Но умирают все.
— И все-таки кто-то послал Сериз на смерть. Я убеждена, что это убийство. И я должна его расследовать.
Рианна положила Евину руку под полотенце.
— Да, наверное, должны. А теперь поспите. Я скажу Соммерсету, чтобы он вас разбудил.
— Спасибо.
— Не за что. Просто дружеская услуга. Еще несколько мгновений она смотрела на Еву, потом взглянула на свои усыпанные бриллиантами часики. Пора мчаться в парикмахерскую, но об одной маленькой детали забыть никак нельзя.
Она снова открыла чемоданчик, достала оттуда тюбик с кремом и положила его на стол рядом с Евой.
Глава 18
Сунув руки в карманы, Ева расхаживала взад-вперед по кабинету доктора Миры.
— Не понимаю! Как это — его психологический портрет не подходит? Уже доказано, что этот ублюдок играл с подсознанием, воздействовал на него…
— Ева, вопрос не в том, подходит или не подходит. Здесь дело в степени вероятности. — Мира, как всегда терпеливая и спокойная, сидела в мягком кресле и потягивала жасминовый чай. — У вас есть его признание в том, что он пытался воздействовать на человеческий мозг, проводил эксперименты на людях. И я согласна с тем, что за это он должен ответить. Но что касается принуждений к самоубийству, тут я не могу разделить ваши подозрения. У меня нет для этого оснований.
— Так, значит, вы не хотите мне помочь? — встрепенулась Ева. Мази Рианны и час сна поставили ее на ноги. Щеки зарумянились, глаза сверкали. — Без вашей поддержки мне не удастся убедить ни Уитни, ни прокурора.
— Я не стану переделывать отчет, Ева.
— Да вас об этом никто и не просит. — Ева засунула руки в карманы еще глубже. — Просто интересно знать, что именно не подходит? По-моему, этот тип вообразил себя Господом Богом.
— Действительно, его модель личности явно тяготеет к избыточному эгоцентризму. Склонность к мании величия, плюс комплексы нереализовавшегося художника. — Мира вздохнула. — Ева, сядьте, пожалуйста. Я устала смотреть, как вы мечетесь.
Ева мрачно плюхнулась в кресло.
— Все, села. Объясните поподробнее. Мира улыбнулась: в Евином упорстве было своеобразное обаяние.
— Знаете, Ева, никак не могу понять, как вам при вашей нетерпеливости удается быть таким ответственным и пунктуальным работником.
— Я к вам не на прием пришла, доктор!
— Знаю. Жаль, что никак не могу вас уговорить ходить ко мне регулярно. Но это тема для отдельного разговора. Я подготовила отчет, и основные выводы таковы. Это человек эгоцентричный, самоуверенный, привыкший оправдывать свое антисоциальное поведение тем, что он — творческая личность. Кроме того, он действительно умен и талантлив. — Доктор Мира вздохнула и задумчиво покачала головой. — Замечательный ум. Все тесты прошел с блеском.
— Рада за него, — буркнула Ева. — Давайте-ка запишем сигналы его мозга и кое-что внушим ему.
— Ваша реакция вполне понятна, — сказала Мира мягко. — Идея контроля над сознанием противна человеческой природе. Наркоманы, например, убеждают себя в том, что контролируют ситуацию. Возвращаясь к испытуемому, должна сказать, что у него удивительные логические способности, и он прекрасно это знает. Под внешним обаянием скрывается личность твердая и самоуверенная. Но совесть мне не позволяет назвать его убийцей.
— Ваша совесть меня мало волнует! — Ева стиснула зубы. — Он сумел создать оборудование, которое может воздействовать на подсознание конкретных людей. А у меня в деле четыре погибших, на чье сознание воздействовали, и это толкнуло их к самоубийству.
— Если опираться на логику, то связь очевидна. — Мира налила из термоса чай для Евы и протянула ей чашку. — Но в случае Барроу мы имеем дело не с социальной патологией. А если людей действительно принуждали к самоубийствам, то занимался этим именно социопат.
— А почему вы считаете, что это не Барроу?
— Потому что ему нравятся люди, — ответила Мира. — И он безумно хочет нравиться им. Он уверен в том, что его изобретение облагодетельствует человечество. А сам он стяжает лавры.
— Скорее всего, он просто чересчур увлекся. А может быть, сам не до конца понимает, на что способно его собственное оборудование.
— Факт тот, что Джессу очень нравится его работа, нравится наблюдать за результатами своего влияния на людей.
«Его с нами не было в том проклятом шкафу», — подумала Ева, но вынуждена была признаться себе, что, понимает, о чем говорит Мира. Она отлично помнила, как Джесс посмотрел на нее, когда они с Рорком вошли в зал.
— Это совсем не то, что мне хотелось услышать…
— Знаю. Но постарайтесь понять меня. — Мира отставила чашку, — Этот человек — дитя. Его фантазии, его музыка кажутся ему настоящей реальностью. Они для него важнее, чем люди, но без одобрения людей он не может существовать. Короче говоря, в этих убийствах не было не малейшего смысла. Он строил грандиозные планы и не стал бы рисковать своей свободой.
Ева машинально сделала глоток и задумалась на мгновение.
— А что, если он генетически предрасположен к социопатическому поведению? И просто достаточно умен и хитер, чтобы это скрывать.
— Не понимаю! Как это — его психологический портрет не подходит? Уже доказано, что этот ублюдок играл с подсознанием, воздействовал на него…
— Ева, вопрос не в том, подходит или не подходит. Здесь дело в степени вероятности. — Мира, как всегда терпеливая и спокойная, сидела в мягком кресле и потягивала жасминовый чай. — У вас есть его признание в том, что он пытался воздействовать на человеческий мозг, проводил эксперименты на людях. И я согласна с тем, что за это он должен ответить. Но что касается принуждений к самоубийству, тут я не могу разделить ваши подозрения. У меня нет для этого оснований.
— Так, значит, вы не хотите мне помочь? — встрепенулась Ева. Мази Рианны и час сна поставили ее на ноги. Щеки зарумянились, глаза сверкали. — Без вашей поддержки мне не удастся убедить ни Уитни, ни прокурора.
— Я не стану переделывать отчет, Ева.
— Да вас об этом никто и не просит. — Ева засунула руки в карманы еще глубже. — Просто интересно знать, что именно не подходит? По-моему, этот тип вообразил себя Господом Богом.
— Действительно, его модель личности явно тяготеет к избыточному эгоцентризму. Склонность к мании величия, плюс комплексы нереализовавшегося художника. — Мира вздохнула. — Ева, сядьте, пожалуйста. Я устала смотреть, как вы мечетесь.
Ева мрачно плюхнулась в кресло.
— Все, села. Объясните поподробнее. Мира улыбнулась: в Евином упорстве было своеобразное обаяние.
— Знаете, Ева, никак не могу понять, как вам при вашей нетерпеливости удается быть таким ответственным и пунктуальным работником.
— Я к вам не на прием пришла, доктор!
— Знаю. Жаль, что никак не могу вас уговорить ходить ко мне регулярно. Но это тема для отдельного разговора. Я подготовила отчет, и основные выводы таковы. Это человек эгоцентричный, самоуверенный, привыкший оправдывать свое антисоциальное поведение тем, что он — творческая личность. Кроме того, он действительно умен и талантлив. — Доктор Мира вздохнула и задумчиво покачала головой. — Замечательный ум. Все тесты прошел с блеском.
— Рада за него, — буркнула Ева. — Давайте-ка запишем сигналы его мозга и кое-что внушим ему.
— Ваша реакция вполне понятна, — сказала Мира мягко. — Идея контроля над сознанием противна человеческой природе. Наркоманы, например, убеждают себя в том, что контролируют ситуацию. Возвращаясь к испытуемому, должна сказать, что у него удивительные логические способности, и он прекрасно это знает. Под внешним обаянием скрывается личность твердая и самоуверенная. Но совесть мне не позволяет назвать его убийцей.
— Ваша совесть меня мало волнует! — Ева стиснула зубы. — Он сумел создать оборудование, которое может воздействовать на подсознание конкретных людей. А у меня в деле четыре погибших, на чье сознание воздействовали, и это толкнуло их к самоубийству.
— Если опираться на логику, то связь очевидна. — Мира налила из термоса чай для Евы и протянула ей чашку. — Но в случае Барроу мы имеем дело не с социальной патологией. А если людей действительно принуждали к самоубийствам, то занимался этим именно социопат.
— А почему вы считаете, что это не Барроу?
— Потому что ему нравятся люди, — ответила Мира. — И он безумно хочет нравиться им. Он уверен в том, что его изобретение облагодетельствует человечество. А сам он стяжает лавры.
— Скорее всего, он просто чересчур увлекся. А может быть, сам не до конца понимает, на что способно его собственное оборудование.
— Факт тот, что Джессу очень нравится его работа, нравится наблюдать за результатами своего влияния на людей.
«Его с нами не было в том проклятом шкафу», — подумала Ева, но вынуждена была признаться себе, что, понимает, о чем говорит Мира. Она отлично помнила, как Джесс посмотрел на нее, когда они с Рорком вошли в зал.
— Это совсем не то, что мне хотелось услышать…
— Знаю. Но постарайтесь понять меня. — Мира отставила чашку, — Этот человек — дитя. Его фантазии, его музыка кажутся ему настоящей реальностью. Они для него важнее, чем люди, но без одобрения людей он не может существовать. Короче говоря, в этих убийствах не было не малейшего смысла. Он строил грандиозные планы и не стал бы рисковать своей свободой.
Ева машинально сделала глоток и задумалась на мгновение.
— А что, если он генетически предрасположен к социопатическому поведению? И просто достаточно умен и хитер, чтобы это скрывать.