Робертс Нора. Свидетельница смерти (Убийство на 'бис')

   - Прекрасно, давай подумаем. - Она опять принюхалась, вытянув шею к Фини. - Так это же от тебя так гнусно воняет!
   - Заткнись, Даллас!
   Увидев, как шея ее собеседника наливается кровью, Ева удивилась еще больше.
   - Фини, почему от тебя пахнет каким-то салатом с приправами?
   - Ты замолчишь, наконец, бога ради?! - Он внимательно огляделся вокруг, убедился, что рядом с ними никого нет, и понизил голос почти до шепота: - Видишь ли, жена подарила мне эту штуку на юбилей нашей свадьбы.
   - Ты хочешь сказать, что душишься лимонно-чесночно-луковой заправкой для салата?
   - Это не заправка для салата, а одеколон!
   - Не знаю. Во всяком случае, пахнешь ты, как блюдо, готовое к употреблению.
   У него изо рта вырвалось нечто среднее между свистом и шипением.
   - Слушай, кончай, а? Я не мог сегодня утром выйти из дома, не подушившись этой дрянью. Иначе бы она смертельно обиделась, просто оскорбилась бы в своих лучших чувствах. Ведь она хотела сделать мне приятное... Черт побери, прошло уже несколько часов, а этот запах все не исчезает! Я целый день хожу пешком по лестницам вверх и вниз, не рискуя войти в лифт. У меня уже почти сил не осталось, а этот чертов запах все не проходит!
   - Да, ты серьезно влип, Фини. А может быть, скажешь ей, что хочешь приберечь его для самых торжественных случаев?
   - И ты полагаешь, что она на это попадется? Даллас, ты совсем не знаешь женщин!
   - Наверное, ты прав.
   Они повернули за угол и увидели около одной из комнат для допросов Пибоди, разговаривающую с другим полицейским в форме. Ева узнала этого высокого молодого парня и кивнула ему, когда он обернулся. Увидев ее, он тут же покраснел до кончиков волос.
   - Привет, Трухарт! Как дела?
   - Все в порядке, лейтенант. Подозреваемый ждет в комнате.
   - Свидетель, - поправила его Ева. - На этом этапе расследования мы не можем пока называть его "подозреваемый". У нас нет достаточных улик и доказательств. - Она отчетливо почувствовала исходящий от него запах новичка, так же как и запах одеколона Фини. - Просил ли свидетель вызвать адвоката? Может быть, он требовал, чтобы ему предъявили доказательства?
   - Нет, сэр. Я думал... - Он оборвал себя, выпрямившись еще больше, хотя казалось, дальше уже некуда. - Я прошу прощения, лейтенант.
   - Думать вам разрешается, Трухарт. Мы здесь, в полиции, вообще всячески поощряем в сотрудниках стремление к этому. - Ева с некоторой горечью вспомнила своего первого наставника, который не только не поощрял в подчиненных это качество, но и отнюдь не старался воспитать в них гуманное отношение к людям. - Дайте мне протокол допроса.
   - Есть, сэр. Видите ли, сэр, мне кажется, он сейчас слишком взволнован, чтобы требовать предъявления доказательств. Слишком возбужден. Кроме того, он хочет говорить только с вами. У меня сложилось такое мнение. Свидетель во время перевозки говорил о вас в... провокационных выражениях.
   - И это очень даже хорошо. Это соответствует моим планам. Будьте рядом, Трухарт. То есть можете идти куда угодно, но находитесь все время в поле досягаемости. Вы нам понадобитесь, чтобы отвезти свидетеля... в то или иное место, тем или иным способом.
   - Есть, сэр. Спасибо, сэр. И я хотел бы выразить вам мою личную благодарность за то, что вы помогли мне перевестись в центральный аппарат Управления полиции.
   - Не стоит. Вашего перевода было добиться несложно, Трухарт. Вы подходите для работы здесь. Все готовы? - спросила она Пибоди и Фини.
   После этого Ева открыла дверь и вошла в комнату для допросов.
   Стайлс сидел за маленьким столиком со скрещенными на груди руками и каменным лицом возмущенного сфинкса. Увидев Еву, он бросил на нее испепеляющий взгляд.
   - И что означает все это беззаконие, лейтенант Даллас? Я требую объяснений, почему меня вытащили из дома и привезли сюда два офицера в форме, к тому же затолкав на заднее сиденье полицейского автомобиля!
   - Пибоди, пометь себе - переговорить с упомянутыми офицерами. Никакого насилия быть не должно.
   - Будет сделано, сэр.
   - Включите магнитофонную запись, - сказала Ева, садясь за стол. Допрос свидетеля Кеннета Стайлса по делу Ричарда Драко. Старший - лейтенант Ева Даллас. Принимают участие также капитан Райан Фини и сержант Делия Пибоди. Мистер Стайлс, вам сообщили о ваших правах и ответственности в связи с расследованием этого дела?
   - Какой-то коп с пробивающимся пушком на подбородке прочитал мне стандартное заявление. Но я хотел бы знать...
   - Вы хорошо поняли свои права и ответственность, мистер Стайлс?
   Он оскалился, как акула, завидевшая свою жертву.
   - Я не дебил. Конечно, я понял их. Но я настаиваю...
   - Я прошу прощения за доставленное вам беспокойство. - Ева откинулась в кресла и постаралась улыбнуться самой наивной и очаровательной улыбкой, на которую только была способна. Было ясно, что нет никакой необходимости повторять ему положения процессуального кодекса и напоминать, что он может пригласить своего адвоката. - Я понимаю, что вам все это весьма неприятно, но все же вынуждена провести допрос.
   Фини злобно фыркнул, после чего Ева быстро бросила на него нарочито опасливый взгляд, и Стайлс чуть не подпрыгнул на своем стуле.
   - О чем идет речь? - бросился он в атаку. - У меня есть право узнать, почему меня насильно притащили сюда, как какого-нибудь преступника!
   - Вам зачитали ваши права. - Голос Фини звучал как глухое эхо из подземелий ада. - А теперь вопросы будем задавать только мы, а вы будете на них отвечать! Я ясно излагаю?!
   - Я уже ответил на все вопросы полицейских, рассказал все, что знал по этому делу. Больше я ничего не знаю, и мне нечего добавить к тому, что я уже сообщил лейтенанту Даллас.
   - А я полагаю, вам все-таки есть что сообщить нам о несчастном недотепе, который закончил свою недолгую жизнь в петле. Он висел на веревке, болтая ногами в нескольких футах над полом.
   - Фини! - Ева сделал успокаивающий жест. - Прошу вас сохранять спокойствие и вести допрос в рамках закона.
   Фини скрестил руки на груди и постарался придать себе вид злобного дракона, который только и ждет подходящего момента, чтобы проглотить свою жертву.
   - Он пытается играть на моих нервах, но я постараюсь отыграться на его заднице!
   - Прервемся на минуту. Не хотите ли воды?
   Стайлс с надеждой посмотрел на Еву и тяжело вздохнул. Он был готов броситься к ней на грудь в поисках защиты от грозящей опасности.
   - Да-да. Дайте, пожалуйста.
   - Почему бы тебе не предложить ему бокал холодного шампанского и легкую закуску?
   Игнорируя реплику Фини, Ева поднялась и наполнила пластмассовый стаканчик теплой водой из стоящего в углу электрического чайника.
   - Мистер Стайлс, появились некоторые новые данные, проливающие свет на ваши отношения с Ричардом Драка.
   - Какие новые данные? Я же рассказал вам...
   - Повторяю, здесь вопросы задаем мы! - Фини привстал со стула, делая вид, что собирается наброситься на допрашиваемого. - Считай, ты еще ничего не рассказал нам. Ты ведь не соблаговолил нам сообщить, что в свое время чуть не до смерти избил Драко? Интересная песня: один парень укладывает другого в больницу, а потом всю оставшуюся жизнь ищет способ, как бы уложить его в гроб.
   - Я не понимаю, о чем вы говорите. - Голос Стайлса звучал твердо, но его рука дрожала, когда он брал стаканчик с водой.
   - Мистер Стайлс, я вынуждена предупредить вас, что существует очень серьезная мера наказания за дачу ложных показаний на официальном допросе. Ева наклонилась к нему, чтобы он смог заглянуть ей в лицо. - Вы же не хотите, чтобы с вами такое случилось? Постарайтесь довериться мне. Если вы будете с нами сотрудничать, я сделаю все, чтобы оградить вас от подобных неприятностей. Будьте откровенны, и я смогу вам помочь. Вы должны понять, что в первую очередь должны помочь сами себе, говоря только правду, причем полную.
   - Этот парень просто мерзавец! - бросил Фини с презрением и злостью. Он ухлопал Драко, а теперь пытается, как последний негодяй, спрятаться за спиной несчастной женщины.
   - Я никогда... - В глазах Стайлса появился неприкрытый ужас. - Боже мой, не думаете же вы, что это я убил Ричарда?! Это же абсурд!
   - Однако он мужик не без способностей. - Фини прошелся по комнате, три раза щелкнув суставами пальцев, и этот звук разнесся в закрытом помещении как выстрелы при казни. - Надо же, чужими руками зверски разделался с этим бедным Драко, а теперь так правдоподобно разыгрывает из себя невинную овечку!
   Стайлс затравленно посмотрел на Еву и облизнул враз пересохшие губы.
   - Я не имею абсолютно никакого отношения к смерти Ричарда! Все, что я знал об этом происшествии, я уже рассказал полицейским...
   Ева со вздохом разочарования поднялась и положила руку на плечо Фини, как бы стараясь успокоить его.
   - Дайте мне материалы дела, сержант Пибоди.
   - Есть, сэр. - С каменным лицом Делия протянула ей папку.
   Ева снова села за стол напротив Стайлса и стала листать дело, давая ему возможность прочитать столько текста, сколько удастся, учитывая, что он видел его вверх ногами. При этом допрашиваемый сидел бледный как полотно.
   - У меня есть документы, относящиеся к уголовному и гражданскому делам, в которых вы фигурировали как обвиняемый.
   - Но это было много лет назад! Много лет... И дела были помещены в засекреченный архив. Меня заверили в том, что их засекретили...
   - Речь идет об убийстве, приятель. - Рот Фини скривила презрительная ухмылка опытного палача. - Вся секретность аннулирована.
   - Давайте дадим человеку шанс самому все рассказать, Фини. Мистер Стайлс, мы получили разрешение снять гриф секретности ввиду проведения расследования по делу об убийстве.
   - Ты совершенно не обязана оправдываться перед этим типом!
   - Давайте все успокоимся и постараемся вести допрос благожелательно, как бы смущенно пробормотала Ева. - Вы обвинялись в нанесении серьезных физических увечий Ричарду Драко, а также в причинении ему морального и материального ущерба.
   - Это было двадцать четыре года назад! Побойтесь бога!
   - Я знаю. Я понимаю это, но... вы заявили мне во время предыдущего допроса - его запись сохранилась, - что между вами и пострадавшим никогда не было никаких недоразумений. А между тем... - Ева замолчала, и в комнате повисла гнетущая тишина. - Однажды вы уже подвергались аресту и судебному преследованию за нанесение ему серьезных увечий, вплоть до госпитализации. Обвинение было предъявлено вам по семи пунктам гражданского кодекса.
   Пластиковый стаканчик дрожал в руках Стайлса, на стол падали крупные, как слезы, капли воды.
   - Но все же было улажено, в конце концов...
   - Послушайте меня, Кеннет. - Ева решила назвать его по имени, чтобы установить более доверительный контакт. - Все факты, которые нам удалось собрать о Драко, приводят к заключению, что он был порядочным негодяем. Я полагаю, что вы были вынуждены избить его. Он вас чем-то серьезно спровоцировал. У вас наверняка была веская причина: вы не производите впечатления грубого и агрессивного человека.
   - Я таковым и не являюсь. - Его лицо опять приняло выражение лощеного джентльмена, он постарался с достоинством посмотреть на Еву. - Нет, я не такой человек.
   Фини опять взорвался:
   - Думаешь, мы купились на это? Ты хочешь сказать, что Драко так распсиховался, что сам подменил нож?
   - Я не убивал Ричарда! - Голос Стайлса окреп, и он с ненавистью посмотрел на Фини. - Я не имею ничего общего с этим делом. В то время, когда произошел тот старый инцидент, видит бог, я был несмышленым пылким юношей...
   - Это мне понятно, мистер Стайлс. Вы были молоды, и вас спровоцировали. - Симпатия и сочувствие так и сочились елеем в голосе Евы. Она встала, налила ему еще один стакан воды и аккуратно поставила на стол. - Расскажите мне, как это произошло. Почему это случилось? Все, чего я добиваюсь, это прояснить до конца всю ситуацию, чтобы вы могли спокойно отправиться домой.
   Стайлс закрыл глаза и глубоко вздохнул.
   - Мы оба начинали свой творческий путь в маленьком провинциальном театре. Играли, конечно, мелкие эпизодические роли - но ведь с этого все начинают. Мы оба рвались в Нью-Йорк, что нам в конце концов и удалось. Бродвей тогда притягивал к себе всех артистов, переживая очередной театральный бум.
   Голос Стайлса потеплел, когда он стал вспоминать свою молодость, в нем появилась расслабленность и мечтательность.
   - Жизнь тогда возвращалась в нормальное русло после очередного кризиса, города засверкали огнями театров и кинотеатров. Люди хотели развлечений, чтобы отойти от действительности, забыть ее. Они, как мне кажется, искали для себя героев без оружия, которое уже не раз повергало мир в пучину безудержного насилия. Мы с Ричардом оказались в кругу богемной элиты, высокомерно смотревшей на весь остальной мир. Как говорится, "попали в струю". Это было очень интересное и бурное время - возрождение нормальной жизни. К нам, актерам, тогда относились как к королевским особам. Вне сцены мы вели весьма разгульный образ жизни с постоянными вечеринками и различными приключениями. Секс, дорогие наряды, наркотики и пьянство.
   Он взял стакан с водой и в задумчивости сделал несколько глотков.
   - Некоторых из нас такая жизнь просто разрушила. В частности, она разрушила Ричарда. Он купался в фимиаме славы и почитания, однако это не мешало его работе на сцене. Там Ричард был просто гениален, но вне театра не было такого порока и греха, которым бы он не предавался с упоением. В нем появилась жестокость, особенно по отношению к женщинам. На своем пути он сломал жизнь не одной из них. Он любил похваляться подвигами в этой области, заключал на женщин пари: которая из них будет у него следующей. Мне это казалось... недостойным.
   Стайлс откашлялся и отодвинул стакан.
   - В то время в моей жизни появилась девушка, почти девочка. Мы часто встречались. Ничего серьезного между нами не было, но нам нравилось проводить время в компании друг друга. Тогда Ричард и открыл охоту на нее. Он соблазнил ее, грубо и вульгарно использовал и в конце концов уничтожил. Когда он выбросил ее, как использованный презерватив, она страшно страдала, просто не могла найти себе место. Однажды я зашел к ней - просто так, без предупреждения. Не знаю, что меня погнало туда. Когда я увидел ее... она пыталась покончить с собой и уже вскрыла себе вены. Я отвез ее в больницу. Я...
   Он замолчал, и на его лице явственно отразились внутренняя борьба и боль. Затем Стайлс сделал над собой усилие и продолжил.
   - Врачи спасли ее. Но внутри меня как будто что-то взорвалось, когда я увидел ее лежащей на больничной койке, бледную, измученную и опустошенную. Я напился и отправился к Ричарду.
   Стайлс закрыл лицо руками.
   - В тот вечер я мог убить его. Признаю это. Но жители соседних квартир вызвали полицию, и меня вовремя остановили. Потом я понял, каким бессмысленным был мой поступок. Он ничего не изменил, а мне стоил весьма дорого. Вместо того, чтобы уничтожить Ричарда, я мог разрушить свою собственную жизнь, карьеру. Вы знаете, что я принес ему свои извинения и предложил отступного. Он согласился пойти на мировую и потребовал засекретить это дело. Мне повезло, что это было в его собственных интересах: он старался сохранить свой имидж героя, а разбитая физиономия явно не вязалась с ним. Мне понадобилось три года, чтобы выплатить весь штраф, а также обещанную ему сумму. Потом я постарался забыть об этом.
   - У меня сложилось впечатление, что у вас была целая куча причин люто ненавидеть этого сукина сына, - встрял Фини.
   - Вероятно. - Закончив рассказ, Стайлс как будто успокоился. - Но ненависть требует большого количества времени и сил. Я предпочитал использовать их в более конструктивном плане. У меня было все, что я хотел, и я наслаждался жизнью. Я бы никогда не поставил все это на карту из-за ненависти к Ричарду Драко.
   - Не такой уж это великий риск - обманом вложить нож в руки женщины, ухмыльнулся Фини.
   Стайлс резко поднял голову, его глаза сверкали от гнева.
   - Я не использую женщин! За прошедшие почти двадцать пять лет я хорошо выучил этот урок. Да и Ричард Драко перестал интересовать меня много лет назад.
   - А что стало с той женщиной? - спросила Ева.
   - Я не знаю. - Он вздохнул с неподдельным сожалением. - Она отказалась поддерживать со мной отношения. Мне кажется, тот факт, что я знал о ее несчастье, мешал ей общаться со мной, делал невозможной для нее нашу дружбу.
   - Мне представляется, она должна была быть вам благодарна.
   - Она и была благодарна, лейтенант. Но так же, как и я, она хотела навсегда забыть этот случай, навечно оставить его в прошлом. А я своим присутствием постоянно напоминал об этом. Вскоре я уехал в Лондон, работал там, потом в Калифорнии, в Канаде... Все эти годы мы не поддерживали связи, и я ничего не слышал о ней.
   "Звучит очень правдоподобно, - подумала Ева. - Может быть, даже слишком правдоподобно".
   - Как ее звали?
   - Это необходимо?
   - Вы рассказали очень грустную историю, мистер Стайлс. Очень трогательную историю. Но ее пока никто не может подтвердить. Как ее звали?
   - Анна Карвелл. - Он закрыл глаза, как бы заглянув в прошлое, потом снова открыл их и посмотрел на свои руки. - Ее звали Анна. Я рассказал вам все, что мог.
   - Еще один вопрос. Где вы были вчера утром между десятью и одиннадцатью часами?
   - Вчера? Это время моей ежедневной утренней зарядки. Я бегал трусцой в парке.
   - Кто-нибудь может это подтвердить?
   - Я был один. - В голосе Стайлса вновь зазвенел металл; к нему возвращалась уверенность, но пока она еще требовала усилий над собой. - Вы долго еще собираетесь меня здесь задерживать? Я должен быть на похоронах.
   - Настоятельно рекомендуем вам не покидать город. - Ева внимательно посмотрела на него. Что-то в его лице ей не понравилось, но она никак не могла уловить - что. - Любая попытка нарушить наше предписание немедленно приведет к вашему аресту.
   Она поднялась, сделав знак всем своим сотрудникам следовать за ней, и указала на Трухарта.
   - Наш офицер доставит вас домой. Да, мистер Стайлс, еще один момент. Вам приходилось когда-нибудь иметь дело с Лайнусом Квимом?
   - С Квимом? - Стайлс тоже встал и принялся задумчиво сбивать пушинки с лацкана своего пиджака. - Нет. Никогда не общался с этим человеком. Он презирал людей моей профессии. Странный маленький человечек. Я бы не удивился, если бы вы обнаружили, что именно он подменил ножи. Он терпеть не мог актеров.
   * * *
   - Пибоди, найди мне все об Анне Карвелл.
   - Мне не нравится, как он ведет свою партию, - заявил Фини. - Слишком все гладко.
   - Да, я тоже все ждала, что вот-вот зажгутся огни рампы и заиграет бравурная музыка. Однако его рассказ звучал весьма правдоподобно.
   - Даже если все так и было, это ничего не меняет. У него был большой зуб на Драко, очень большой зуб. Он мне показался типом, который планирует свою жизнь на двадцать лет вперед.
   - A мне нравится вот такое умение планировать жизнь, - сказала Ева. Он из тех людей, которые собирают все театральные программки и приглашения и хранят их в специальной шкатулочке. И такие люди обычно стараются не пачкать рук. Особенно во второй раз.
   "Но что-то все равно не складывается, - подумала Ева. - Новые и старые детали дела не складываются в стройную картину".
   - Посмотрим, куда нас приведет линия девушки Карвелл, - решила она. В его рассказе зияют огромные дыры. Стайлс сообщил нам только то, что хотел, и изобразил все так, как ему выгодно. Импровизация, - усмехнулась она. - Так они, кажется, это называют? Ну что ж, на сей раз она ему неплохо удалась.
   - Я думаю, он был влюблен в эту Анну, - заметила Пибоди. - Если это так, дело может принять совершенно другой оборот.
   Ева удивленно посмотрела на помощницу:
   - С чего ты это взяла?
   - А разве вы не заметили, как он о ней рассказывал? Это уж потом он принял для себя линию поведения, стал аккуратно подбирать слова. А сначала у него был такой печальный и мечтательный взгляд...
   Ева засунула руки в карманы.
   - У него был печальный и мечтательный взгляд?
   - Да. Лишь на мгновение - когда он действительно думал о ней, о том, как у них все сложилось, а вернее, не сложилось. Мне кажется, она была его единственной настоящей любовью в жизни. А когда встречаешь такую любовь, она захватывает тебя целиком и навсегда.
   - Поясни, что значит "захватывает"?
   - Что бы ты ни делал, ты все время думаешь о ней. Ты постоянно стремишься защитить ее, сделать ее жизнь счастливой и безопасной. Знаете, сказала Пибоди задумчиво, - вы встретили именно такую любовь.
   - Что?!
   - Вы, слава богу, встретили свою единственную и главную любовь в жизни, Даллас. Но, видите ли, ваша любовь взаимна и безоблачна. А у него все было совершенно иначе, потому что она предпочла ему Драко, Если бы вы сошли с ума и променяли бы Рорка на кого-нибудь другого, что бы он сделал, по-вашему?
   Ева пожала плечами:
   - Тут не о чем говорить. Все остальные мужчины - просто грязь на подошве Рорка.
   - Вот видите? - Пибоди довольно улыбнулась. - Если вы встретили такую любовь, вы не можете этого не понимать. - Она помолчала, вздохнув. - В вашей жизни тогда все становится прекрасным.
   - Продолжай! - резко приказал Фини. - Если твоя теория о том, что Стайлс был влюблен в эту Карвелл, верна, то что это меняет во всей картине расследования?
   - Вы не понимаете этого, потому что, наверное, ни разу в жизни не были влюблены по-настоящему. Это не каждому дано. А потеря такой любви для человека с артистической, пылкой натурой может стать настоящей катастрофой.
   - Мне нравится ход твоих мыслей, - заявила Ева. - Если нам удастся обнаружить, что Стайлс поддерживал отношения с этой женщиной, мы получим мотив преступления, которое зрело более четверти века. Мы сможем предъявить ему обвинение в обоих убийствах. Тем более что у него для этого были все возможности.
   - Это зависит от многих обстоятельств, - напомнил Фини.
   - Ну, конечно. Но если нам удастся сложить все кусочки мозаики вместе, мы вынудим его признаться. Найди эту женщину, Пибоди. Вели ты упрешься в препятствие, смело подключай Макнаба. Фини, как ты относишься к пышным похоронам?
   - Моей жене нравится, когда я кручусь среди знаменитостей.
   - Ну что ж, Пибоди, мы работаем в поле.
   - Есть, сэр, - ответила, по-военному вытянувшись, Делия. Неожиданно для себя она почувствовала непреодолимое желание съесть хорошую порцию салата.
   * * *
   Траурная церемония была устроена в Радио-сити. Хотя Драко никогда не выступал там, это помещение соответствовало его имиджу. Ворд - агент Драко - обратился в самую лучшую и дорогую похоронную компанию. И, так как это было последнее выступление великого и обожаемого публикой Драко, компания дала 15-процентную скидку.
   Огромные портреты великого артиста в различных видах висели на всех стенах. На заднике сцены голографическая картина изображала Драко в вечернем костюме, с мечом в руках и с выражением полного самопожертвования в глазах. Казалось, он отчаянно защищает свою страну и женскую половину человечества.
   Тысяча счастливчиков могла посетить это скорбное мероприятие, заплатив двести пятьдесят долларов за билет. Моря цветов омывали островки людей в изысканных вечерних нарядах. Толпы зевак, несмотря на вывешенные запрещения, усердно снимали на видеокамеры это историческое событие.
   Сцену занимал сам Драко, который возлежал на белом пьедестале в гробу из голубого матового стекла.
   - Какое шикарное представление! - заметил Фини.
   Ева только покачала головой.
   - Ты видел, они продают сувениры. Маленькая кукла Драко и майки с его портретом.
   - Ничего особенного - свободное предпринимательство, - услышала Ева за спиной голос Рорка.
   Она повернулась и смерила его недоуменным и сердитым взглядом.
   - Как ты оказался здесь?
   - Лейтенант, вы забыли: покойный нашел свою смерть, играя в моем театре. Как я мог не прийти? Кроме того... - он похлопал по карману своего элегантного пиджака, - я получил официальное приглашение.
   - Мне казалось, что у тебя сегодня весь день расписан.
   - Преимущество быть хозяином состоит в том... чтобы быть хозяином своей жизни. Я выкроил часок. - Взяв ее под руку, он обвел взглядом толпу, сцену, портреты и софиты. - Грандиозно, не правда ли?
   - Есть немного. Фини, давай разойдемся и понаблюдаем за событиями и людьми. Я жду тебя у главного входа через час.
   - Договорились.
   Он уже заметил несколько знакомых физиономий и отошел, а Ева повернулась к Рорку:
   - Скажи, если бы двадцать пять лет назад я тебе изменила, ты бы до сих пор переживал из-за этого?
   Он улыбнулся, погладив ее по волосам.
   - Трудно сказать, так как я провел эти годы, разыскивая тебя повсюду, а остальное время - пытаясь превратить твою жизнь в рай на земле.
   - Нет, а серьезно?
   - А кто сказал, что я говорю несерьезно? - Он взял ее под руку и повел через толпу.
   - Давай притворимся, что ты ни такой зануда, каким являешься.
   - Ну что ж. Хорошо. Если бы ты разбила мое сердце, я бы, наверное, попытался собрать оставшиеся кусочки и склеить из них новую жизнь. Но я бы никогда не смог тебя забыть. А почему ты вдруг задаешь такой странный вопрос?
   - Пибоди выдумала теорию о любви - единственной и главной любви в жизни. Я пытаюсь ее примерить к реальной жизни.
   - Я могу тебе помочь, рассказав о своей.
   - Никаких поцелуев! - прошипела она, заметив подозрительное сверкание в его глазах. - Я на работе. Посмотри, здесь Майкл Проктор. Улыбается... За эту шикарную улыбку он заплатил дантисту больше десяти штук и при этом живет в настоящем хлеву. Он болтает с какой-то разодетой в пух и прах дамой. И, кстати, отнюдь не выглядит убитым и подавленным.