был на посту. В отличие от меня, помятого и сонного, он был
свеж и энергичен.
-- О-о, какие люди! -- тут же набросился он на меня с
приветствиями. -- Заходите, заходите, голубь вы наш белокрылый!
-- У вас на ужине было довольно весело, -- сдержанно
заметил я.
"Одурманил меня, сволочь, а теперь, небось, ждет, что я
перед ним извиняться буду, -- подумал я. -- Вот хрен тебе!"
-- Благодаря вашим фокусам! -- расхохотался он.
-- Кстати, где вы нашли такую замечательную фокусницу? --
поинтересовался я.
-- Да отбилась тут одна от шапито... У нее роман с местным
офицером закрутился.
-- Она будет еще выступать?
-- Если только в клинике. Вчера утром ее нашли в парковой
беседке в дым пьяную и с переломанными костями. Наверное, не
дала кому-то...
Проклятье, я остался без связи! Причем моя связная угодила
в самое логово врага, возможно даже, в лапы этого чудовища
Морта. И что она делала ночью в беседке?! Скорее всего, сразу
после выступления ее схватили и всю ночь пытали в
контрразведке, но она ни в чем не призналась, и поэтому ее не
могли оставить в тюрьме. Под утро ее накачали алкоголем,
привезли в беседку и вызвали скорую помощь. На "скорой"
приехали их же агенты и отвезли в клинику. За палатой
установили слежку и берут под наблюдение всех, кто интересуется
состоянием ее здоровья. Но почему ее арестовали? Наверное,
кто-то видел, как она передавала мне письмо. Хотя, что в этом
особенного? Разве не может быть у Инспектора из центра своего
агента в провинции? Главное, в контрразведке не знают, что было
в письме...
-- Ее изнасиловали? -- спросил я.
-- Э-э, нет, господин Инспектор! -- рассмеялся Директор.
-- Оставьте ваши приемчики для простофиль! Откуда мне знать,
если это был не я?! К тому же, у меня есть алиби: я был у
любовницы.
-- Снимаю с вас все подозрения! -- шутливо сдался я. --
Приступим к делу?
-- Что вас интересует в моем хозяйстве?
Хм... Что меня могло бы заинтересовать? Мне ведь надо для
вида что-то там проверять и контролировать...
-- Давайте начнем с общих показателей, -- очертил я руками
широкий круг.
Директор лично провел меня в отдельный кабинет и удалился,
обещав обеспечить всей необходимой документацией.
-- Да, чуть не забыл, оставляю ключ в двери, -- подмигнул
он мне на прощание.
-- Вы очень любезны...
На что он, однако, намекает? Через минуту на пороге
появилась миловидная референтка со стопкой пухлых папок. Чтобы
папки не рассыпались, она пикантно придерживала их грудью.
"Намек понял, господин Директор, но у меня есть дела поважнее",
-- мысленно заявил я. Девушка сгрузила папки на стол, мне прямо
под нос, и отступив на два шага, застыла в ожидании дальнейших
указаний. "Может, завербовать ее и использовать как агента
связи вместо фокусницы?" -- пришла мне в голову шальная мысль.
Девушка поймала на себе мой пристальный взгляд, но истолковала
его по-своему и смущенно переступила с ноги на ногу. Я опустил
глаза и взялся за бумаги. Когда я просмотрел содержимое первой
папки, меня едва не стошнило от отвращения: это были графики
выполнения плана по кварталам. Я отпустил референтку, запер
кабинет, отложил документы в сторону и стал потрошить ящики
стола. Очевидно, эта списанная рухлядь некогда была в
пользовании секретаря: в ее обширных внутренностях я обнаружил
богатые залежи скрепок, кнопок, ручек, карандашей, резинок и
прочей канцелярской требухи. Все личные вещи давно, как видно,
оттуда вычистили, но, не теряя надежды, я вынул ящики и пошарил
рукой на дне опустевшего каркаса. Вместе с комом густой пыли я
выудил просроченную пачку контрацептивов, газетную вырезку со
статьей про народные средства от волосатости ног, чулочную
подвязку и компьютерную дискету.
Достав из кармана походный компьютер с соединительным
шнуром, я поплевал на присоску, прилепил ее к выбритой шишке
записывателя мыслей, вставил в "комп" дискету и завел ее. Перед
глазами нарисовался обнаженный по пояс мускулистый парень на
фоне дымящихся труб -- знакомая заставка игры "Я не хочу
умирать". Понятно, чем занимаются здесь люди на работе! Фабула
этой популярной игры проста как дважды два: талантливого,
сильного и сообразительного парня по ошибке отправляют на
фабрику смерти, и ему нужно вырваться оттуда. Однако несмотря
на простоту завязки, игра эта очень увлекательна: в ней
множество сюжетных линий и масса персонажей с неслабым
интеллектом, а кроме того замечательная графика и прекрасные
звуковые эффекты. Ощущения от этой игры гораздо сильнее, чем от
действительности: в ней и краски ярче, и звук чище, и события
динамичнее, и люди сообразительнее. Короче, типичная
гипер-реальность.
В свое время я прошел эту игру от начала до конца
несколько раз, и теперь меня заинтересовала не сама "игрушка",
а сохраненные в памяти эпизоды, в частности, эпизод,
обозначенный как "46". Я точно помнил, что в игре не больше
тридцати уровней, поэтому цифра 46 меня заинтриговала. Загрузив
этот эпизод в ЗМ, я оказался в самом начале игры...
Я лежу в бараке на нарах и давлю вшей в коротком ежике
волос. (С каждым удачным щелчком ногтей перед глазами мелькают
цифры: 20, 40, 60, 80, 100, 120... каждая убитая вошь -- 20
очков). Сквозь тонкую полосатую робу к телу подбирается холод,
страшно хочется есть. Я выворачиваю карман куртки и собираю с
материи ртом хлебные крошки (плюс 1 процент энергии).
В бараке светло, но все спят. Тихий час. Тихий час на
фабрике смерти... Бред! Бред!! Бред!!! (Спокойно, спокойно...
это не бред, это компьютерная игра. В игре все может быть).
Нет, не бред: фанерные стены барака, затянутые прозрачной
пленкой окна, деревянные нары -- все реально. И это значит...
Это значит, что я действительно на фабрике смерти! (Приход в
гипер-реальность состоялся). Но я не хочу умирать!!! Я могу
жить вечно, а меня хотят уничтожить -- это несправедливо! Я
буду бороться за себя, я буду бороться за свою жизнь, я буду
бороться за свое право на вечность!
С этой мыслью я решительно встаю с нар... Но что-то не так
в моем теле... Что-то не то! Я снова ложусь на нары и ощупываю
свое тело... Я провожу рукой по животу и опускаю ее ниже... Я
раздвигаю ноги -- кисть неожиданно легко соскальзывает до самых
нар. (Черт побери, на "том самом" месте -- непривычная,
пугающая пустота... Я -- женщина!) Нет, почему "неожиданно"? Я
еще раз ощупываю промежность. Все как обычно. (Да, конечно, как
я сразу не сообразил, секретарша изменила параметры главного
героя, программа это допускает: можно задать свой вес, рост,
строение тела, черты лица, характер и т.д.). Что со мной
происходит? Я свешиваюсь с нар и заглядываю в лужу на полу:
снизу на меня смотрит худое лицо с большими темными глазами...
С потолка в лужу падает очередная крупная капля, черты лица
искажаются, но все же это мое лицо -- все встает на свои места.
(Похоже на референтку, которую мне сватал Директор. Может, на
самом деле она?)
Мне нужно вырваться из этого ада! Но как? Мой организм
обессилен... Как мне справиться с надзирательницей и
охранниками? (В примитивных играх все просто: мочи всех направо
и налево без страха и упрека, ранят тебя -- не больно, убьют --
плюнешь и начнешь все с начала, -- но в гипер-реальности
окружающие тебя люди настолько жизненны, что редко удается себя
убедить в том, что лишь ты на самом деле обладаешь душой и
сознанием, а остальные -- всего лишь миражи, с которыми можно
делать все что угодно; с одной стороны, не поднимается рука на
"себе подобного", с другой -- терзает страх наказания за свои
действия. Не так-то просто побороть этот псевдо-страх, продукт
наведенного гипер-реальностью виртуального инстинкта
самосохранения).
Надо решаться: или сейчас, или никогда! Из доски нар
верхнего яруса высовывается коричневая шляпка гвоздя. Я
впиваюсь в эту шляпку пальцами и тяну что есть силы на себя --
гвоздь выходит на полсантиметра и замирает, пальцы
соскальзывают, ногти ломаются (эта дура сделала для своего
альтер-эго длинные зеленые ногти). В отчаянии я захватываю
шляпку зубами и со всей мочи расшатываю гвоздь, зубы крошатся
(минус 5 процентов здоровья), но длинный ржавый гвоздь все
же выходит из доски (плюс 100 очков).
Я зажимаю основание гвоздя в кулаке между средним и
указательным пальцами -- рука ощетинивается длинным железным
шипом. Решительно встав с нар, я направляюсь на выход, заложив
руки за спину. У двери стоит капо -- крупная белобрысая стерва
в черном кожаном пальто. На правом ее боку висит кобура, на
левом -- стальной чешуйчатый хлыст (по опыту прошлых игр, им
можно перебить позвоночник).
-- Куда прешься? -- поднимает она в удивлении бесцветные
брови.
-- У меня болит живот, -- отвечаю я.-- Параша в другом конце.
-- Мне нужно к врачу.
-- Куда?! -- еще больше удивляется капо. -- Подойди сюда,
детка!
Она достает из-за ремня хлыст и, широко расставив ноги,
игриво водит им по полу -- металл глухо постукивает по дереву.
Ее широкий рот расплывается в сладострастной улыбке в
предвкушении экзекуции.
-- Где у тебя болит? -- спрашивает она дрожащим от
возбуждения голосом.
Я поднимаю куртку, оголяя тощий живот. Капо опускает на
него большие белесые зрачки, прикидывая, какой пытке лучше его
подвергнуть. В этот момент я выхватываю из-за спины руку и
втыкаю гвоздь ей в глаз (300 очков). Она с криком хватается за
лицо обеими руками, хлыст выпадает из рук -- я поднимаю его с
пола и, широко размахнувшись, отвешиваю хлесткий удар ей по
черепу (700 очков). Ее голова разламывается, как у
пластмассовой куклы, из щели на светлые волосы пульсирующим
фонтаном хлещет кровь (у всех действующих лиц, включая "меня",
главного героя, отсутствует организм, по сути они -- манекены,
наполненные красной жидкостью). Она замертво падает (1000
очков). Я испытываю огромное облегчение от того, что она больше
для меня не опасна.
Женщины на ближайших нарах просыпаются от шума, они
смотрят на меня с испугом. Я делаю им знак, чтобы они не
вмешивались: у меня нет никакой уверенности в том, что
некоторые из них не окажутся предателями. До конца тихого часа
всего двадцать минут, надо спешить! Я стаскиваю с капо кожаное
пальто, кожаные брюки и кожаный лифчик (у дизайнера игры явно
больная фантазия), стираю с одежды кровь сброшенной с себя
робой и переодеваюсь в надзирательницу (500 очков за
сообразительность). Вешаю на пояс связку ключей, кобуру с
пистолетом (коэффициент убойной силы 0,5) и стальной хлыст
(коэффициент убойной силы 0,1). Выхожу из барака и запираю
дверь на ключ (чтобы обезвредить стукачей).
Оглядываюсь по сторонам... (Стоп, стоп, стоп! Ландшафт --
не тот, что в стандартной версии. Расположение бараков, плацов
и "блоков ликвидации" -- другое, чем в игре, к которой я
привык. В голове созревает догадка...) Я выхожу на центральную
аллею и иду к воротам в надежде вырваться с боем на свободу.
Издалека замечаю над воротами перевернутые задом наперед
красные буквы. Читаю справа налево надпись: "Здесь кончается
вечность". (Ура! Это сорок шестая фабрика! Секретарша сделала
ландшафт как на своем "предприятии". Невероятная удача: теперь
у меня есть топографический план. О, кстати, не сходить ли мне
в клинику? Вполне вероятно, секретарша "кастомизировала"
персонажей под знакомых ей реальных людей. Чем черт не шутит,
вдруг я встречу в клинике самого доктора Морта или выведаю, кто
он... Если, конечно, секретарше что-либо известно про него. Как
ни крути, любой персонаж будет знать про себя и про других не
больше, чем секретарша, которая ввела информацию в базу
данных).
Справа от ворот -- бронированная будка с охранниками, из
амбразуры хищно высовывает нос пулеметное дуло. Пожалуй, через
ворота прорваться не удастся. Надо попробовать через
административное здание, с другой стороны которого должен быть
выход на волю. Над одним из подъездов я замечаю красный крест.
Клиника -- это то, что мне надо: появление там захворавшей капо
не должно вызвать подозрений.
Я захожу в клинику -- меня встречает "сестра" за
конторкой.
-- Что у вас? -- спрашивает она.
-- Желудок.
-- Пройдите к дежурному врачу.
-- А кто сегодня принимает?
-- Доктор Браст, -- отвечает она.
(Так и есть! В качестве персонажей игры выступают реальные
люди. Надо узнать о них как можно больше. И еще... пациентов
принимает только один врач. Чем занимаются остальные трое?)
Я прохожу в указанный кабинет. Доктор сидит за столом и
что-то пишет. (Точная копия доктора Браста, только гораздо
крупнее... Или мне так кажется потому, что смотрю на него
глазами миниатюрной секретарши? Еще одна занятная подробность:
на груди у него табличка "Доктор Брааст" -- секретарша
переврала фамилию).
-- Что вас беспокоит? -- спрашивает он, не отрывая глаз от
своей писанины.
-- Острые боли в животе.
-- Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.
Я снимаю пальто... (А не соблазнить ли мне его, чтобы он
разговорился? То есть, не до конца соблазнить, конечно. У меня
нет никакого желания отдаваться этому снобу даже в роли женщины
и даже в игре). Мне приходит в голову безумная идея: привлечь
его на свою сторону, соблазнив его. Я снимаю с себя всю одежду
и ложусь на застеленную клеенкой кушетку (черт возьми, как мне
неудобно делать это!).
Браст встает из-за стола, подходит к кушетке и с
удивлением смотрит на меня сверху вниз.
-- Вы что, с ума сошли? -- спрашивает он строго.
Я смущенно улыбаюсь (мне на самом деле становится
стыдно!), прикрывая руками интимные места.
-- Я подумала, что...
-- Что вы подумали? -- недоумевает он.
-- Вы мне нравитесь, -- улыбаюсь я через силу.
-- Но... я на работе! -- восклицает он.
Редкий осел! Что мне теперь с ним делать? (Надо хотя бы
выведать, где его можно найти в городе).
-- А вечером? Что вы делаете вечером? -- робко спрашиваю
я.
-- Что делаю? -- озадаченно переспрашивает он.
-- Куда вы обычно ходите вечером? -- я строю ему глазки.
-- В "Золотую..." -- начинает он, но спохватывается. --
Какое вам дело, куда я хожу? Немедленно одевайтесь и убирайтесь
отсюда! -- орет он на меня.
Я быстро одеваюсь и выбегаю в коридор (похоже, у
секретарши в действительности был неудачный опыт общения с
Брастом. Возможно даже, в этой "Золотой... рыбке? жиле?
середине?" Ладно, не буду гадать, проверю по справочнику баров
и ресторанов).
В коридоре я вижу еще две двери. Одна -- с табличкой
"Стоматолог", в той же стене, что и кабинет дежурного врача,
другая -- без надписей, в торце коридора. За этой второй дверью
с массивным кодовым замком, судя по всему, скрывается основная
часть клиники, вход в которую простым посетителям запрещен и
через которую можно выйти на волю. Мне приходит в голову идея:
выведать у стоматолога код этой двери.
Я захожу в зубной кабинет и вижу перед собой доктора Чуза.
Он радостно ощупывает меня с головы до ног теплым маслянистым
взглядом.
-- Чем могу помочь? -- любезно спрашивает он, подпрыгивая
от нетерпения, как на пружинках.
Я ему явно нравлюсь, он следит за каждым моим движением,
его глаза скользят за мной как на магните (надо отметить,
чувство контроля самки над самцом очень вдохновляет).
-- У меня сломался зуб, -- жалуюсь я.
-- Снимайте плащик, садитесь в кресло, -- приглашает он.
Я расстегиваю пальто, он подхватывает его сзади и вешает
на вешалку. Я разваливаюсь в кресле, подтягиваю съехавшие лямки
кожаного лифчика.
-- Откройте рот... Пошире...
Чуз, нависая надо мной, без стеснения млеет. Кажется, его
рыхлое тело вот-вот потечет на меня, как подтаявший студень
(этот Чуз -- просто безвольный тип, а никакая не "темная
лошадка", как я считал раньше). У меня нет никакого желания
вступать с ним в физический контакт (он мне противен, потому
что вызывает жгучее желание унизить его).
-- Так-так, -- бормочет он, громыхая у меня во рту
металлическим зеркальцем.
Он выворачивает голову, чтобы получше заглянуть мне в рот,
на какой-то момент теряет равновесие и упирается ладонью в мою
грудь... Какое хамство! Я выхватываю из кобуры пистолет и
упираю дуло в его мягкий живот. Он роняет от неожиданности
инструмент.
-- Пошли! -- приказываю я, вставая с кресла.
-- Куда? Куда? Куда пошли? -- испуганно спрашивает он.
-- Не кудахтай! -- говорю я. -- Вперед!
Я выталкиваю его из кабинета. В этот момент раздается два
коротких гудка и один длинный -- кончается тихий час. Надо
спешить, пока не вскрылось мое бегство из барака. Я подвожу
Чуза к запертой двери в коридоре:
-- Набирай код!
-- Я... я не помню, -- отвечает он.
-- Не ври! Делай, что говорят, а то пристрелю!
Он тычет дрожащими пальцами в кнопки с цифрами.
-- Не... не знаю... я не знаю! -- в отчаянии вскрикивает
он.
Похоже, Чуз со страху забыл нужную комбинацию цифр (черт
побери, он на самом деле не знает кода, потому что его не знала
секретарша... надо же мне было так опростоволоситься!) Сзади
открывается дверь -- на шум выходит доктор Браст.
-- Что тут происходит? -- спрашивает он.
Резко обернувшись, я навожу на его голову пистолет и
плавно спускаю курок -- гремит выстрел, и точно между его глаз
появляется аккуратная дырочка (секретарша хорошо обучена
стрельбе, однако!). Браст падает (1000 очков). В другом конце
коридора из-за угла появляется испуганное лицо медсестры. Я
палю в нее -- мимо (0 очков -- черт, сглазил!). Она убегает. Я
отволакиваю Чуза от двери -- его трусливое тело безвольно, как
мешок, -- разгоняю его по коридору и бросаю на дверь. Раздается
хруст -- одновременно дерева и носа Чуза -- из косяка вылетают
щепки, и дверь открывается (100 очков). Я бросаю Чуза и забегаю
в темный бесконечный коридор. По сторонам -- множество дверей,
но все они нарисованы на стенах... Это ловушка! (Все ясно:
секретарша не знала, что находится за этой дверью, поэтому
секретная часть клиники выглядит так символично).
Я выбегаю обратно. Передо мной, держась за разбитое лицо,
ковыляет Чуз. Я пристраиваюсь к нему сзади на тот случай, если
по мне будут стрелять, мы вместе пробегаем коридор, сворачиваем
налево и вываливаемся в застекленный вестибюль. Я не успеваю
осмотреться, как слышится звон стекла и короткое посвистывание
свинца в воздухе, перед глазами сверкают осколки, Чуз трясется
от вонзающихся в него пуль... Он вдруг становится непомерно
тяжелым, я не могу удержать его, он падает на меня. Из его щек
торчат острые стеклянные треугольники с алыми разводами... Мне
неожиданно становится жаль этого неловкого простака... В мою
ногу впивается металл, вгрызается в кость (минус 20 процентов
здоровья) -- в глазах сверкает и сразу темнеет (все, пора
кончать игру, продолжать ее -- одно мучение). Я не хочу
умирать, но еще больше -- не хочу отдавать свою живую плоть на
растерзание палачам! Я вставляю дуло пистолета в рот и нажимаю
на курок. Конец (все очки сгорают).
Перед глазами расплывается красное пятно, на нем
появляются ярко-синие надписи: "Игра окончена. Хотите еще?", --
и две кпопки, "Да" и "Нет". Я нажимаю левым глазом на "нет" и
выхожу из программы. Отключаю ЗМ. Отсоединяю присоску от шишки.
Медленно прихожу в себя, погружаясь в серость и будничность
окружающего мира. Как обычно, первое ощущение -- тоска, но тут
же приходит чувство надежности и стабильности действительности.
Мне ничто не угрожает, можно расслабиться... Я расслабляюсь.
Тело охватывает вялость и лень. Я в безопасности... И
неожиданно -- рецессия: в безопасности?! Как бы не так! За
стеной -- РЕАЛЬНАЯ фабрика смерти, с реальными надзирателями и
реальной охраной. Реальные автоматы заряжены реальными пулями и
несут реальную смерть! И есть только один способ сохранить свою
вечную жизнь: не совать свой нос куда не следует, забыть про
клинику и доктора Морта... Но забыть про это -- значит забыть
про приказ! К черту приказы -- жизнь дороже... Но за
невыполнение приказа меня отдадут под трибунал, и если
приговорят к высшей мере, то отнимут жизнь наверняка,
ГАРАНТИРОВАННЫМ способом уничтожения ("вышка" -- вполне
реальная для меня перспектива, если учесть, что Главному
выгодно заставить меня навсегда замолчать). Получив пулю от
охраны, я могу еще выжить, но высшая мера -- верная смерть!
Фабрика смерти, клиника, Морт, Главный, приказ... Не
выглядит ли все это бредом? Не проще ли допустить, что нет
ничего, кроме меня, моего воображения и моей книги? Но книгу
нужно продолжать, иначе КОНЕЦ, конец мне как автору и конец
моему воображению, а значит, нужно продолжать весь этот бред с
фабрикой смерти, клиникой, Мортом и всем остальным. Другого
выхода нет!
Убедив таким образом самого себя в том, что жизнь, какой
бы дрянной она ни была, достойна продолжения, потому что другой
у меня нет, я ощутил в себе небывалый прилив энергии. Хватит
сидеть на месте, нужно действовать!
Я вызвал референтку и приказал ей унести документацию.
Когда она забирала папки со стола, я обратил внимание на ее
длинные зеленые ногти, в точности как у той виртуальной
девушки, которой я только что был. Оставалось только за нее
порадоваться, что она жива, здорова и невредима... И не лежит
на нарах в бараке по ту сторону забора.
По дороге с фабрики в гостиницу я заехал в городской парк,
в котором санитары подобрали мою связную. Парк предстал передо
мной... небольшим тропическим лесом. Пальмы, лианы и орхидеи в
тундре?! Однако когда я зашел в лес, он оказался отнюдь не
волшебным: все деревья были искусственными, что, впрочем, не
помешало им обрасти настоящим мхом, отчего они и казались
издали натуральными.
В единственной беседке парка, густо увитой пластмассовым
плющом, подростки-старшеклассники распивали из горлышка вино.
Это было совсем некстати, потому что мне предстояло обшарить
окрестности на тот случай, если связная оставила здесь
психограмму. Обычно сообщения такого рода передаются через
различные растения, а в экстренных случаях, когда нужно
незаметно подбросить записку, лучше всего использовать
сигаретные окурки. Понятно, что подбирающий окурки человек в
офицерской форме -- более чем подозрительное зрелище, но
смекалка меня не подвела: я оторвал от плаща пуговицу и подошел
к пьянствующей молодежи.
-- Эй, парни! Вы здесь форменную пуговицу не находили?
-- Не-а, не видели, -- отозвались они.
-- Помогите поискать, -- попросил я, заходя в беседку.
Четверо ребят стали выискивать пуговицу, а я --
психограмму. Окурков было много, но все свежие, некоторые даже
еще дымились.
-- Вы чего "бычки" не тушите? Беседку спалить хотите? --
сделал я им выговор.
-- Да чо с ней будет-то? -- ответили они с юношеским
оптимизмом. -- Винца хлебнуть не хотите?
-- Нет, спасибо. А вы что, с фабричного интерната сбежали?
-- Зачем сбежали? Погулять вышли, -- беззлобно рассмеялись
они.
-- Тогда ладно. Пойду внизу поищу.
Я обошел вокруг беседки и нашел четыре окурка, которые
выглядели вчерашними. Я незаметно засунул их в карман и вынул
оттуда пуговицу:
-- О, нашлась! Спасибо за помощь!
-- Всегда готовы! -- весело заорали они пьяными голосами
как истинные скауты.
Добравшись до своего номера в гостинице, я рассмотрел
окурки. Один из них был со следами помады, и я решил съесть его
первым, как самый перспективный. Я зашел в ванную, высыпал из
окурка табак на раковину, сгреб в кучку и спалил зажигалкой.
Потом я аккуратно смахнул пепел в бумажный стаканчик для
полоскания рта, залил его теплой водой из-под крана, размешал
ручкой зубной щетки, залпом выпил, прошел в комнату, упал на
кровать, лег на спину, закрыл глаза и стал ждать...
Прошло пять минут -- все впустую. Окурок не дал мне
ничего, кроме привкуса помойки во рту. Теперь нужно было ждать
два часа, чтобы пробовать следующий "бычок" на голодный желудок
(можно ли считать никотин пищей?!). Нет, так дело не пойдет,
жрать окурки -- глупо. Нужно придумать что-то более
рациональное...
А что, если прямо попросить Игора устроить мне свидание с
фокусницей? Я уверен, если я открыто скажу ему, что она мой
агент, не вдаваясь, разумеется, в подробности, он выполнит мою
просьбу и не выдаст меня, даже если он и Морт -- одно лицо. Но
будет ли это честно по отношению к нему? Почему нет? Я ему в
любом случае не смогу причинить вреда, Морт он или нет --
прежде всего он мой друг (поэтому я и не хочу, чтобы он
оказался Мортом). А что касается контрразведки, то в чем может
заключаться его вина? Инспектор приказал ему показать больных
-- он подчинился. Разумеется, у меня нет полномочий отдавать
такие приказы на сверхсекретном объекте, но откуда Игору знать
об этом?
Я набрал его номер. К телефону подошла Лина.
-- Ты к нам зайдешь сегодня? -- спросила она.
Надо срочно сообразить, как лучше для конспирации:
заходить или нет... Пожалуй, все равно. Зайду к нему, а потом
вытащу его на прогулку, подальше от "жучков".
-- А Игор дома? -- ответил я вопросом на вопрос.
-- Что за намеки? -- рассмеялась Лина. -- Это что-нибудь
меняет? А если меняет, то в какую сторону? Если его нет дома,
ты зайдешь или нет?
-- Конечно, зайду! А если его нет, то подожду.
-- Тогда приходи. Он как раз будет минут через десять.
-- До встречи!
Мне повезло: я подъехал к дому Игора, когда он ставил
машину в гаражную пристройку. Я бросил мотоцикл на улице и
дождался его у входа в дом.
-- Нам нужно серьезно поговорить, -- сказал я. -- Давай
попьем кофе и выйдем на улицу.
-- Яволь! -- хлопнул он меня по плечу.
Я заметил, что он в хорошем настроении. Это радовало. За
кофе мы все втроем обсудили новости. Игор считал, что недавнее
решение правительства строить фабрики в Антарктиде
недальновидно, поскольку покрытый пеплом снег не будет отражать
солнце, а это приведет к его ускоренному таянию. Он утверждал,
свеж и энергичен.
-- О-о, какие люди! -- тут же набросился он на меня с
приветствиями. -- Заходите, заходите, голубь вы наш белокрылый!
-- У вас на ужине было довольно весело, -- сдержанно
заметил я.
"Одурманил меня, сволочь, а теперь, небось, ждет, что я
перед ним извиняться буду, -- подумал я. -- Вот хрен тебе!"
-- Благодаря вашим фокусам! -- расхохотался он.
-- Кстати, где вы нашли такую замечательную фокусницу? --
поинтересовался я.
-- Да отбилась тут одна от шапито... У нее роман с местным
офицером закрутился.
-- Она будет еще выступать?
-- Если только в клинике. Вчера утром ее нашли в парковой
беседке в дым пьяную и с переломанными костями. Наверное, не
дала кому-то...
Проклятье, я остался без связи! Причем моя связная угодила
в самое логово врага, возможно даже, в лапы этого чудовища
Морта. И что она делала ночью в беседке?! Скорее всего, сразу
после выступления ее схватили и всю ночь пытали в
контрразведке, но она ни в чем не призналась, и поэтому ее не
могли оставить в тюрьме. Под утро ее накачали алкоголем,
привезли в беседку и вызвали скорую помощь. На "скорой"
приехали их же агенты и отвезли в клинику. За палатой
установили слежку и берут под наблюдение всех, кто интересуется
состоянием ее здоровья. Но почему ее арестовали? Наверное,
кто-то видел, как она передавала мне письмо. Хотя, что в этом
особенного? Разве не может быть у Инспектора из центра своего
агента в провинции? Главное, в контрразведке не знают, что было
в письме...
-- Ее изнасиловали? -- спросил я.
-- Э-э, нет, господин Инспектор! -- рассмеялся Директор.
-- Оставьте ваши приемчики для простофиль! Откуда мне знать,
если это был не я?! К тому же, у меня есть алиби: я был у
любовницы.
-- Снимаю с вас все подозрения! -- шутливо сдался я. --
Приступим к делу?
-- Что вас интересует в моем хозяйстве?
Хм... Что меня могло бы заинтересовать? Мне ведь надо для
вида что-то там проверять и контролировать...
-- Давайте начнем с общих показателей, -- очертил я руками
широкий круг.
Директор лично провел меня в отдельный кабинет и удалился,
обещав обеспечить всей необходимой документацией.
-- Да, чуть не забыл, оставляю ключ в двери, -- подмигнул
он мне на прощание.
-- Вы очень любезны...
На что он, однако, намекает? Через минуту на пороге
появилась миловидная референтка со стопкой пухлых папок. Чтобы
папки не рассыпались, она пикантно придерживала их грудью.
"Намек понял, господин Директор, но у меня есть дела поважнее",
-- мысленно заявил я. Девушка сгрузила папки на стол, мне прямо
под нос, и отступив на два шага, застыла в ожидании дальнейших
указаний. "Может, завербовать ее и использовать как агента
связи вместо фокусницы?" -- пришла мне в голову шальная мысль.
Девушка поймала на себе мой пристальный взгляд, но истолковала
его по-своему и смущенно переступила с ноги на ногу. Я опустил
глаза и взялся за бумаги. Когда я просмотрел содержимое первой
папки, меня едва не стошнило от отвращения: это были графики
выполнения плана по кварталам. Я отпустил референтку, запер
кабинет, отложил документы в сторону и стал потрошить ящики
стола. Очевидно, эта списанная рухлядь некогда была в
пользовании секретаря: в ее обширных внутренностях я обнаружил
богатые залежи скрепок, кнопок, ручек, карандашей, резинок и
прочей канцелярской требухи. Все личные вещи давно, как видно,
оттуда вычистили, но, не теряя надежды, я вынул ящики и пошарил
рукой на дне опустевшего каркаса. Вместе с комом густой пыли я
выудил просроченную пачку контрацептивов, газетную вырезку со
статьей про народные средства от волосатости ног, чулочную
подвязку и компьютерную дискету.
Достав из кармана походный компьютер с соединительным
шнуром, я поплевал на присоску, прилепил ее к выбритой шишке
записывателя мыслей, вставил в "комп" дискету и завел ее. Перед
глазами нарисовался обнаженный по пояс мускулистый парень на
фоне дымящихся труб -- знакомая заставка игры "Я не хочу
умирать". Понятно, чем занимаются здесь люди на работе! Фабула
этой популярной игры проста как дважды два: талантливого,
сильного и сообразительного парня по ошибке отправляют на
фабрику смерти, и ему нужно вырваться оттуда. Однако несмотря
на простоту завязки, игра эта очень увлекательна: в ней
множество сюжетных линий и масса персонажей с неслабым
интеллектом, а кроме того замечательная графика и прекрасные
звуковые эффекты. Ощущения от этой игры гораздо сильнее, чем от
действительности: в ней и краски ярче, и звук чище, и события
динамичнее, и люди сообразительнее. Короче, типичная
гипер-реальность.
В свое время я прошел эту игру от начала до конца
несколько раз, и теперь меня заинтересовала не сама "игрушка",
а сохраненные в памяти эпизоды, в частности, эпизод,
обозначенный как "46". Я точно помнил, что в игре не больше
тридцати уровней, поэтому цифра 46 меня заинтриговала. Загрузив
этот эпизод в ЗМ, я оказался в самом начале игры...
Я лежу в бараке на нарах и давлю вшей в коротком ежике
волос. (С каждым удачным щелчком ногтей перед глазами мелькают
цифры: 20, 40, 60, 80, 100, 120... каждая убитая вошь -- 20
очков). Сквозь тонкую полосатую робу к телу подбирается холод,
страшно хочется есть. Я выворачиваю карман куртки и собираю с
материи ртом хлебные крошки (плюс 1 процент энергии).
В бараке светло, но все спят. Тихий час. Тихий час на
фабрике смерти... Бред! Бред!! Бред!!! (Спокойно, спокойно...
это не бред, это компьютерная игра. В игре все может быть).
Нет, не бред: фанерные стены барака, затянутые прозрачной
пленкой окна, деревянные нары -- все реально. И это значит...
Это значит, что я действительно на фабрике смерти! (Приход в
гипер-реальность состоялся). Но я не хочу умирать!!! Я могу
жить вечно, а меня хотят уничтожить -- это несправедливо! Я
буду бороться за себя, я буду бороться за свою жизнь, я буду
бороться за свое право на вечность!
С этой мыслью я решительно встаю с нар... Но что-то не так
в моем теле... Что-то не то! Я снова ложусь на нары и ощупываю
свое тело... Я провожу рукой по животу и опускаю ее ниже... Я
раздвигаю ноги -- кисть неожиданно легко соскальзывает до самых
нар. (Черт побери, на "том самом" месте -- непривычная,
пугающая пустота... Я -- женщина!) Нет, почему "неожиданно"? Я
еще раз ощупываю промежность. Все как обычно. (Да, конечно, как
я сразу не сообразил, секретарша изменила параметры главного
героя, программа это допускает: можно задать свой вес, рост,
строение тела, черты лица, характер и т.д.). Что со мной
происходит? Я свешиваюсь с нар и заглядываю в лужу на полу:
снизу на меня смотрит худое лицо с большими темными глазами...
С потолка в лужу падает очередная крупная капля, черты лица
искажаются, но все же это мое лицо -- все встает на свои места.
(Похоже на референтку, которую мне сватал Директор. Может, на
самом деле она?)
Мне нужно вырваться из этого ада! Но как? Мой организм
обессилен... Как мне справиться с надзирательницей и
охранниками? (В примитивных играх все просто: мочи всех направо
и налево без страха и упрека, ранят тебя -- не больно, убьют --
плюнешь и начнешь все с начала, -- но в гипер-реальности
окружающие тебя люди настолько жизненны, что редко удается себя
убедить в том, что лишь ты на самом деле обладаешь душой и
сознанием, а остальные -- всего лишь миражи, с которыми можно
делать все что угодно; с одной стороны, не поднимается рука на
"себе подобного", с другой -- терзает страх наказания за свои
действия. Не так-то просто побороть этот псевдо-страх, продукт
наведенного гипер-реальностью виртуального инстинкта
самосохранения).
Надо решаться: или сейчас, или никогда! Из доски нар
верхнего яруса высовывается коричневая шляпка гвоздя. Я
впиваюсь в эту шляпку пальцами и тяну что есть силы на себя --
гвоздь выходит на полсантиметра и замирает, пальцы
соскальзывают, ногти ломаются (эта дура сделала для своего
альтер-эго длинные зеленые ногти). В отчаянии я захватываю
шляпку зубами и со всей мочи расшатываю гвоздь, зубы крошатся
(минус 5 процентов здоровья), но длинный ржавый гвоздь все
же выходит из доски (плюс 100 очков).
Я зажимаю основание гвоздя в кулаке между средним и
указательным пальцами -- рука ощетинивается длинным железным
шипом. Решительно встав с нар, я направляюсь на выход, заложив
руки за спину. У двери стоит капо -- крупная белобрысая стерва
в черном кожаном пальто. На правом ее боку висит кобура, на
левом -- стальной чешуйчатый хлыст (по опыту прошлых игр, им
можно перебить позвоночник).
-- Куда прешься? -- поднимает она в удивлении бесцветные
брови.
-- У меня болит живот, -- отвечаю я.-- Параша в другом конце.
-- Мне нужно к врачу.
-- Куда?! -- еще больше удивляется капо. -- Подойди сюда,
детка!
Она достает из-за ремня хлыст и, широко расставив ноги,
игриво водит им по полу -- металл глухо постукивает по дереву.
Ее широкий рот расплывается в сладострастной улыбке в
предвкушении экзекуции.
-- Где у тебя болит? -- спрашивает она дрожащим от
возбуждения голосом.
Я поднимаю куртку, оголяя тощий живот. Капо опускает на
него большие белесые зрачки, прикидывая, какой пытке лучше его
подвергнуть. В этот момент я выхватываю из-за спины руку и
втыкаю гвоздь ей в глаз (300 очков). Она с криком хватается за
лицо обеими руками, хлыст выпадает из рук -- я поднимаю его с
пола и, широко размахнувшись, отвешиваю хлесткий удар ей по
черепу (700 очков). Ее голова разламывается, как у
пластмассовой куклы, из щели на светлые волосы пульсирующим
фонтаном хлещет кровь (у всех действующих лиц, включая "меня",
главного героя, отсутствует организм, по сути они -- манекены,
наполненные красной жидкостью). Она замертво падает (1000
очков). Я испытываю огромное облегчение от того, что она больше
для меня не опасна.
Женщины на ближайших нарах просыпаются от шума, они
смотрят на меня с испугом. Я делаю им знак, чтобы они не
вмешивались: у меня нет никакой уверенности в том, что
некоторые из них не окажутся предателями. До конца тихого часа
всего двадцать минут, надо спешить! Я стаскиваю с капо кожаное
пальто, кожаные брюки и кожаный лифчик (у дизайнера игры явно
больная фантазия), стираю с одежды кровь сброшенной с себя
робой и переодеваюсь в надзирательницу (500 очков за
сообразительность). Вешаю на пояс связку ключей, кобуру с
пистолетом (коэффициент убойной силы 0,5) и стальной хлыст
(коэффициент убойной силы 0,1). Выхожу из барака и запираю
дверь на ключ (чтобы обезвредить стукачей).
Оглядываюсь по сторонам... (Стоп, стоп, стоп! Ландшафт --
не тот, что в стандартной версии. Расположение бараков, плацов
и "блоков ликвидации" -- другое, чем в игре, к которой я
привык. В голове созревает догадка...) Я выхожу на центральную
аллею и иду к воротам в надежде вырваться с боем на свободу.
Издалека замечаю над воротами перевернутые задом наперед
красные буквы. Читаю справа налево надпись: "Здесь кончается
вечность". (Ура! Это сорок шестая фабрика! Секретарша сделала
ландшафт как на своем "предприятии". Невероятная удача: теперь
у меня есть топографический план. О, кстати, не сходить ли мне
в клинику? Вполне вероятно, секретарша "кастомизировала"
персонажей под знакомых ей реальных людей. Чем черт не шутит,
вдруг я встречу в клинике самого доктора Морта или выведаю, кто
он... Если, конечно, секретарше что-либо известно про него. Как
ни крути, любой персонаж будет знать про себя и про других не
больше, чем секретарша, которая ввела информацию в базу
данных).
Справа от ворот -- бронированная будка с охранниками, из
амбразуры хищно высовывает нос пулеметное дуло. Пожалуй, через
ворота прорваться не удастся. Надо попробовать через
административное здание, с другой стороны которого должен быть
выход на волю. Над одним из подъездов я замечаю красный крест.
Клиника -- это то, что мне надо: появление там захворавшей капо
не должно вызвать подозрений.
Я захожу в клинику -- меня встречает "сестра" за
конторкой.
-- Что у вас? -- спрашивает она.
-- Желудок.
-- Пройдите к дежурному врачу.
-- А кто сегодня принимает?
-- Доктор Браст, -- отвечает она.
(Так и есть! В качестве персонажей игры выступают реальные
люди. Надо узнать о них как можно больше. И еще... пациентов
принимает только один врач. Чем занимаются остальные трое?)
Я прохожу в указанный кабинет. Доктор сидит за столом и
что-то пишет. (Точная копия доктора Браста, только гораздо
крупнее... Или мне так кажется потому, что смотрю на него
глазами миниатюрной секретарши? Еще одна занятная подробность:
на груди у него табличка "Доктор Брааст" -- секретарша
переврала фамилию).
-- Что вас беспокоит? -- спрашивает он, не отрывая глаз от
своей писанины.
-- Острые боли в животе.
-- Раздевайтесь и ложитесь на кушетку.
Я снимаю пальто... (А не соблазнить ли мне его, чтобы он
разговорился? То есть, не до конца соблазнить, конечно. У меня
нет никакого желания отдаваться этому снобу даже в роли женщины
и даже в игре). Мне приходит в голову безумная идея: привлечь
его на свою сторону, соблазнив его. Я снимаю с себя всю одежду
и ложусь на застеленную клеенкой кушетку (черт возьми, как мне
неудобно делать это!).
Браст встает из-за стола, подходит к кушетке и с
удивлением смотрит на меня сверху вниз.
-- Вы что, с ума сошли? -- спрашивает он строго.
Я смущенно улыбаюсь (мне на самом деле становится
стыдно!), прикрывая руками интимные места.
-- Я подумала, что...
-- Что вы подумали? -- недоумевает он.
-- Вы мне нравитесь, -- улыбаюсь я через силу.
-- Но... я на работе! -- восклицает он.
Редкий осел! Что мне теперь с ним делать? (Надо хотя бы
выведать, где его можно найти в городе).
-- А вечером? Что вы делаете вечером? -- робко спрашиваю
я.
-- Что делаю? -- озадаченно переспрашивает он.
-- Куда вы обычно ходите вечером? -- я строю ему глазки.
-- В "Золотую..." -- начинает он, но спохватывается. --
Какое вам дело, куда я хожу? Немедленно одевайтесь и убирайтесь
отсюда! -- орет он на меня.
Я быстро одеваюсь и выбегаю в коридор (похоже, у
секретарши в действительности был неудачный опыт общения с
Брастом. Возможно даже, в этой "Золотой... рыбке? жиле?
середине?" Ладно, не буду гадать, проверю по справочнику баров
и ресторанов).
В коридоре я вижу еще две двери. Одна -- с табличкой
"Стоматолог", в той же стене, что и кабинет дежурного врача,
другая -- без надписей, в торце коридора. За этой второй дверью
с массивным кодовым замком, судя по всему, скрывается основная
часть клиники, вход в которую простым посетителям запрещен и
через которую можно выйти на волю. Мне приходит в голову идея:
выведать у стоматолога код этой двери.
Я захожу в зубной кабинет и вижу перед собой доктора Чуза.
Он радостно ощупывает меня с головы до ног теплым маслянистым
взглядом.
-- Чем могу помочь? -- любезно спрашивает он, подпрыгивая
от нетерпения, как на пружинках.
Я ему явно нравлюсь, он следит за каждым моим движением,
его глаза скользят за мной как на магните (надо отметить,
чувство контроля самки над самцом очень вдохновляет).
-- У меня сломался зуб, -- жалуюсь я.
-- Снимайте плащик, садитесь в кресло, -- приглашает он.
Я расстегиваю пальто, он подхватывает его сзади и вешает
на вешалку. Я разваливаюсь в кресле, подтягиваю съехавшие лямки
кожаного лифчика.
-- Откройте рот... Пошире...
Чуз, нависая надо мной, без стеснения млеет. Кажется, его
рыхлое тело вот-вот потечет на меня, как подтаявший студень
(этот Чуз -- просто безвольный тип, а никакая не "темная
лошадка", как я считал раньше). У меня нет никакого желания
вступать с ним в физический контакт (он мне противен, потому
что вызывает жгучее желание унизить его).
-- Так-так, -- бормочет он, громыхая у меня во рту
металлическим зеркальцем.
Он выворачивает голову, чтобы получше заглянуть мне в рот,
на какой-то момент теряет равновесие и упирается ладонью в мою
грудь... Какое хамство! Я выхватываю из кобуры пистолет и
упираю дуло в его мягкий живот. Он роняет от неожиданности
инструмент.
-- Пошли! -- приказываю я, вставая с кресла.
-- Куда? Куда? Куда пошли? -- испуганно спрашивает он.
-- Не кудахтай! -- говорю я. -- Вперед!
Я выталкиваю его из кабинета. В этот момент раздается два
коротких гудка и один длинный -- кончается тихий час. Надо
спешить, пока не вскрылось мое бегство из барака. Я подвожу
Чуза к запертой двери в коридоре:
-- Набирай код!
-- Я... я не помню, -- отвечает он.
-- Не ври! Делай, что говорят, а то пристрелю!
Он тычет дрожащими пальцами в кнопки с цифрами.
-- Не... не знаю... я не знаю! -- в отчаянии вскрикивает
он.
Похоже, Чуз со страху забыл нужную комбинацию цифр (черт
побери, он на самом деле не знает кода, потому что его не знала
секретарша... надо же мне было так опростоволоситься!) Сзади
открывается дверь -- на шум выходит доктор Браст.
-- Что тут происходит? -- спрашивает он.
Резко обернувшись, я навожу на его голову пистолет и
плавно спускаю курок -- гремит выстрел, и точно между его глаз
появляется аккуратная дырочка (секретарша хорошо обучена
стрельбе, однако!). Браст падает (1000 очков). В другом конце
коридора из-за угла появляется испуганное лицо медсестры. Я
палю в нее -- мимо (0 очков -- черт, сглазил!). Она убегает. Я
отволакиваю Чуза от двери -- его трусливое тело безвольно, как
мешок, -- разгоняю его по коридору и бросаю на дверь. Раздается
хруст -- одновременно дерева и носа Чуза -- из косяка вылетают
щепки, и дверь открывается (100 очков). Я бросаю Чуза и забегаю
в темный бесконечный коридор. По сторонам -- множество дверей,
но все они нарисованы на стенах... Это ловушка! (Все ясно:
секретарша не знала, что находится за этой дверью, поэтому
секретная часть клиники выглядит так символично).
Я выбегаю обратно. Передо мной, держась за разбитое лицо,
ковыляет Чуз. Я пристраиваюсь к нему сзади на тот случай, если
по мне будут стрелять, мы вместе пробегаем коридор, сворачиваем
налево и вываливаемся в застекленный вестибюль. Я не успеваю
осмотреться, как слышится звон стекла и короткое посвистывание
свинца в воздухе, перед глазами сверкают осколки, Чуз трясется
от вонзающихся в него пуль... Он вдруг становится непомерно
тяжелым, я не могу удержать его, он падает на меня. Из его щек
торчат острые стеклянные треугольники с алыми разводами... Мне
неожиданно становится жаль этого неловкого простака... В мою
ногу впивается металл, вгрызается в кость (минус 20 процентов
здоровья) -- в глазах сверкает и сразу темнеет (все, пора
кончать игру, продолжать ее -- одно мучение). Я не хочу
умирать, но еще больше -- не хочу отдавать свою живую плоть на
растерзание палачам! Я вставляю дуло пистолета в рот и нажимаю
на курок. Конец (все очки сгорают).
Перед глазами расплывается красное пятно, на нем
появляются ярко-синие надписи: "Игра окончена. Хотите еще?", --
и две кпопки, "Да" и "Нет". Я нажимаю левым глазом на "нет" и
выхожу из программы. Отключаю ЗМ. Отсоединяю присоску от шишки.
Медленно прихожу в себя, погружаясь в серость и будничность
окружающего мира. Как обычно, первое ощущение -- тоска, но тут
же приходит чувство надежности и стабильности действительности.
Мне ничто не угрожает, можно расслабиться... Я расслабляюсь.
Тело охватывает вялость и лень. Я в безопасности... И
неожиданно -- рецессия: в безопасности?! Как бы не так! За
стеной -- РЕАЛЬНАЯ фабрика смерти, с реальными надзирателями и
реальной охраной. Реальные автоматы заряжены реальными пулями и
несут реальную смерть! И есть только один способ сохранить свою
вечную жизнь: не совать свой нос куда не следует, забыть про
клинику и доктора Морта... Но забыть про это -- значит забыть
про приказ! К черту приказы -- жизнь дороже... Но за
невыполнение приказа меня отдадут под трибунал, и если
приговорят к высшей мере, то отнимут жизнь наверняка,
ГАРАНТИРОВАННЫМ способом уничтожения ("вышка" -- вполне
реальная для меня перспектива, если учесть, что Главному
выгодно заставить меня навсегда замолчать). Получив пулю от
охраны, я могу еще выжить, но высшая мера -- верная смерть!
Фабрика смерти, клиника, Морт, Главный, приказ... Не
выглядит ли все это бредом? Не проще ли допустить, что нет
ничего, кроме меня, моего воображения и моей книги? Но книгу
нужно продолжать, иначе КОНЕЦ, конец мне как автору и конец
моему воображению, а значит, нужно продолжать весь этот бред с
фабрикой смерти, клиникой, Мортом и всем остальным. Другого
выхода нет!
Убедив таким образом самого себя в том, что жизнь, какой
бы дрянной она ни была, достойна продолжения, потому что другой
у меня нет, я ощутил в себе небывалый прилив энергии. Хватит
сидеть на месте, нужно действовать!
Я вызвал референтку и приказал ей унести документацию.
Когда она забирала папки со стола, я обратил внимание на ее
длинные зеленые ногти, в точности как у той виртуальной
девушки, которой я только что был. Оставалось только за нее
порадоваться, что она жива, здорова и невредима... И не лежит
на нарах в бараке по ту сторону забора.
По дороге с фабрики в гостиницу я заехал в городской парк,
в котором санитары подобрали мою связную. Парк предстал передо
мной... небольшим тропическим лесом. Пальмы, лианы и орхидеи в
тундре?! Однако когда я зашел в лес, он оказался отнюдь не
волшебным: все деревья были искусственными, что, впрочем, не
помешало им обрасти настоящим мхом, отчего они и казались
издали натуральными.
В единственной беседке парка, густо увитой пластмассовым
плющом, подростки-старшеклассники распивали из горлышка вино.
Это было совсем некстати, потому что мне предстояло обшарить
окрестности на тот случай, если связная оставила здесь
психограмму. Обычно сообщения такого рода передаются через
различные растения, а в экстренных случаях, когда нужно
незаметно подбросить записку, лучше всего использовать
сигаретные окурки. Понятно, что подбирающий окурки человек в
офицерской форме -- более чем подозрительное зрелище, но
смекалка меня не подвела: я оторвал от плаща пуговицу и подошел
к пьянствующей молодежи.
-- Эй, парни! Вы здесь форменную пуговицу не находили?
-- Не-а, не видели, -- отозвались они.
-- Помогите поискать, -- попросил я, заходя в беседку.
Четверо ребят стали выискивать пуговицу, а я --
психограмму. Окурков было много, но все свежие, некоторые даже
еще дымились.
-- Вы чего "бычки" не тушите? Беседку спалить хотите? --
сделал я им выговор.
-- Да чо с ней будет-то? -- ответили они с юношеским
оптимизмом. -- Винца хлебнуть не хотите?
-- Нет, спасибо. А вы что, с фабричного интерната сбежали?
-- Зачем сбежали? Погулять вышли, -- беззлобно рассмеялись
они.
-- Тогда ладно. Пойду внизу поищу.
Я обошел вокруг беседки и нашел четыре окурка, которые
выглядели вчерашними. Я незаметно засунул их в карман и вынул
оттуда пуговицу:
-- О, нашлась! Спасибо за помощь!
-- Всегда готовы! -- весело заорали они пьяными голосами
как истинные скауты.
Добравшись до своего номера в гостинице, я рассмотрел
окурки. Один из них был со следами помады, и я решил съесть его
первым, как самый перспективный. Я зашел в ванную, высыпал из
окурка табак на раковину, сгреб в кучку и спалил зажигалкой.
Потом я аккуратно смахнул пепел в бумажный стаканчик для
полоскания рта, залил его теплой водой из-под крана, размешал
ручкой зубной щетки, залпом выпил, прошел в комнату, упал на
кровать, лег на спину, закрыл глаза и стал ждать...
Прошло пять минут -- все впустую. Окурок не дал мне
ничего, кроме привкуса помойки во рту. Теперь нужно было ждать
два часа, чтобы пробовать следующий "бычок" на голодный желудок
(можно ли считать никотин пищей?!). Нет, так дело не пойдет,
жрать окурки -- глупо. Нужно придумать что-то более
рациональное...
А что, если прямо попросить Игора устроить мне свидание с
фокусницей? Я уверен, если я открыто скажу ему, что она мой
агент, не вдаваясь, разумеется, в подробности, он выполнит мою
просьбу и не выдаст меня, даже если он и Морт -- одно лицо. Но
будет ли это честно по отношению к нему? Почему нет? Я ему в
любом случае не смогу причинить вреда, Морт он или нет --
прежде всего он мой друг (поэтому я и не хочу, чтобы он
оказался Мортом). А что касается контрразведки, то в чем может
заключаться его вина? Инспектор приказал ему показать больных
-- он подчинился. Разумеется, у меня нет полномочий отдавать
такие приказы на сверхсекретном объекте, но откуда Игору знать
об этом?
Я набрал его номер. К телефону подошла Лина.
-- Ты к нам зайдешь сегодня? -- спросила она.
Надо срочно сообразить, как лучше для конспирации:
заходить или нет... Пожалуй, все равно. Зайду к нему, а потом
вытащу его на прогулку, подальше от "жучков".
-- А Игор дома? -- ответил я вопросом на вопрос.
-- Что за намеки? -- рассмеялась Лина. -- Это что-нибудь
меняет? А если меняет, то в какую сторону? Если его нет дома,
ты зайдешь или нет?
-- Конечно, зайду! А если его нет, то подожду.
-- Тогда приходи. Он как раз будет минут через десять.
-- До встречи!
Мне повезло: я подъехал к дому Игора, когда он ставил
машину в гаражную пристройку. Я бросил мотоцикл на улице и
дождался его у входа в дом.
-- Нам нужно серьезно поговорить, -- сказал я. -- Давай
попьем кофе и выйдем на улицу.
-- Яволь! -- хлопнул он меня по плечу.
Я заметил, что он в хорошем настроении. Это радовало. За
кофе мы все втроем обсудили новости. Игор считал, что недавнее
решение правительства строить фабрики в Антарктиде
недальновидно, поскольку покрытый пеплом снег не будет отражать
солнце, а это приведет к его ускоренному таянию. Он утверждал,