– О каком?

– Оставьте мне один из ваших кольтов. Патроны к моему пистолету закончились.

– Думаете, вероятны новые гости? Берите... – капитан-лейтенант протянул револьвер рукоятью вперед. – Барабан полностью снаряжен, но запасными патронами разодолжить не могу, сам поиздержался. Кстати, имейте в виду – спуск при взведенном курке очень мягкий.

– Спасибо. Если встречу кого-нибудь из ваших правнуков – верну обязательно.

Старцев широко улыбнулся, пожал Леснику руку, пошагал в сторону готовой к спуску шлюпки.

Коллежский асессор Буланский попрощаться с коллегой из будущего не пожелал. Между ними в последние часы выросла невидимая ледяная стена отчуждения, причем исключительно по инициативе Богдана. Выросла после беседы, состоявшейся сразу после похорон.

8 нечем.

Пришлось импровизировать на ходу...

Получившееся устройство наверняка подверглось бы самой суровой критике любого взрывника-профессионала, но Лесник надеялся: сработает.

Должно сработать... Рядом, за бортом – море. Сверху – хроноустановка. Идеальное место для взрыва.

Дуло полученного от Старцева кольта глубоко ушло в пластит. Два оставшихся патрона Лесник постарался использовать с максимальной эффективностью: вынул из обоих пули, ссыпал весь порох в одну гильзу. Судя по всему, поначалу эта модель разрабатывалась под старый дымный порох – и места в гильзе вполне хватило для удвоенного заряда пороха нового, пироксилинового.

Пулю Лесник поставил на место, лишняя гильза отправилась в карман, пригодится на случай осечки... Вторую пулю заколотил в ствол со стороны дульного среза, предварительно вложив туда же скатанную из пластита колбаску. Должно сдетонировать...

Единственный минус конструкции – отсутствие какого-либо замедления. Нажавший на спуск человек в доли секунды превратится в огненное ничто...

Умирать не хотелось.

Он попробовал выкрутиться: связал из разнородных кусков длинную-длинную веревку, привязал к спусковому крючку, протянул через бесконечные трапы и коридоры на палубу, поднявшись туда в первый и последний раз за минувшие часы...

Не помогло. Кольт с вынутым патроном упорно не хотел срабатывать на расстоянии – слишком много углов, изгибов, слишком велико трение веревки. На последней попытке она попросту лопнула.

Попробовать соорудить электрозапал из подручных материалов? Идея неплоха, но времени на воплощение, на поиски и эксперименты, – все меньше... Юзеф вернется на следующем же цикле, сомнений нет. Да и визиты прочих охотников за машиной времени не исключены. По крайней мере есть очень нехорошие подозрения о причинах, заставлявших гитлеровский флот так стремиться к контролю именно за этим районом моря...

Он в последний раз попытался найти приемлемое решение задачи. Укоротил привязанную к спусковому крючку веревку, несколько раз захлестнул за изобиловавшие в тесном отсеке трубы – пусть трение поработает теперь во благо, компенсирует слишком мягкий спуск револьвера... На болтавшийся под последней трубой конец веревки Лесник привязал пластиковое ведро. Затем пробил трубу – холодную на ощупь, покрытую капельками конденсата – ломом, уже сослужившим сегодня службу. И – переборщил с размером отверстия. Вода хлынула холодной тугой струей, слишком быстро наполняя ведро. Ударник кольта щелкнул спустя двадцать две секунды.

Лесник опрокинул ведро, сдвинул в сторону от хлещущего водой отверстия. Лужа под ногами стремительно росла, затем вода добралась до зарешеченного отверстия стока в углу, устремилась туда журчащим ручейком.

Двадцать две секунды... Выскочить на палубу можно успеть, если очень постараться. Сесть в шлюпку, даже заранее спущенную, – уже проблематично. Даже если бросить здесь окончательно спятившего Андерсона...

А уж о том, чтобы отплыть подальше от обреченного корабля, можно и не мечтать.

Поэксперементировать с новым отверстием, меньшего диаметра? Или оставить нынешний вариант в резерве и заняться поисками составляющих для электровзрывателя?

Задумчиво созерцая свой рукотворный водопадик, Лесник не успел ничего решить. Слабый, на грани слышимости звук привлек внимание. Возможно, наверху, на палубе, он бы его не услышал. Но отсек сработал на манер гигантского резонатора.