Романов Сергей. Не матом едины

   Из фирмы, куда он попал на преддипломную практику его через пару недель с треском выгнали. Первого апреля он направил по пейджеру генеральному директору сообщение: "В связи с выявленными в ходе работы налоговой полиции нарушениями счета вашей фирмы арестованы". После этого послания директор выгреб из сейфа всю долларовую наличность и исчез на три дня в неизвестном направлении. А когда самые доверенные лица фирмы сообщили ему о первоапрельской шутке, Гришка остался без преддипломной практики.
   Ох, о Гришкиных чудачествах можно было бы рассказывать без конца. После университета он пропал на несколько лет. Говорили, что не вылезал из археологических экспедиций, что-то раскапывал в Крыму и в Сибири. Но в конце концов судьба вновь нас свела вместе. Он устроился работать к нам в издательство консультантом по исторической литературе. Он заметно похудел, стал молчалив и теперь не носил длинные волосы. О том самом Гришке лишь напоминал шрам рядом с мочкой правого уха, где когда-то была оригинальная татуировка.
   Свою работу он исполнял добросовестно и порой безжалостно черкал авторские научно-популярные исследования, подвергая каждый факт сомнению и требуя неопровержимых доказательств. Спорить с ним было бессмысленно и бесполезно. Он знал гораздо больше тех, кто писал научные книги. Но если спор между ним, консультантом, и автором произведения все-таки возникал, Гришка доставал из своего стола огромное, размером со страусиное, яйцо, расписанное под гжель, клал его перед ретивым спорщиком и требовал открыть. Да, яйцо раскрывалось на две половинки.
   Через несколько секунд автор гоготал на весь кабинет и забирал рукопись на доработку. Внутри яйца были написаны волшебные слова "Не морочь мне яйца".
   Но он до хрипоты отстаивал свое мнение не только перед авторами, но и перед главным редактором издательства, должность которого занимала женщина средних лет, которая, как удостоверились все сотрудники, не обладала ни малейшей каплей чувства юмора. Она не понимала безобидных Гришкиных шуток и подтрунивания. Не улавливала смысла рассказанного модного анекдота и лишь выход очередной исторической книги мог вызвать на её лице счастливую улыбку. Ах, как она любила в часы редакционного веселья напоминать о серьезности наших предков. Она и впрямь считала, что деды и прадеды, бабки и прабабки лишь производили, совершенствовали, открывали, ваяли, писали все самое серьезное, могущественное и выдающееся. Мне казалось, что Гришка не мог оставить без своего оригинального внимания серьезную помпезность нашей начальницы. Вот-вот, что-то, да выкинет.
   Но шло время, и я не только устал ожидать от Гришки какого-нибудь выкидона в адрес редакторши, я в конце концов разуверился в его чудачестве и оригинальности. Скорее всего - все прошло, все испарилось, и Гришка значительно повзрослел.
   Напрасно.
   В канун женского дня 8 марта он куда-то пропал на три дня с собранными на подарки для женщин деньгами. "Уж не запил ли где за казенный счет?" думал я. Но он объявился, когда столы в издательстве были сдвинуты, а на них расставлены вазы с цветами, тарелки с закусками и бутылки с водкой и вином. Во главе восседала редакторша.
   Из огромной сумки он одну за другой доставал коробки и раздавал их каждой женщине. Аккуратные коробки, в которые в магазинах "Посуда" упаковывают стеклянную утварь. Всем сотрудницам - одного размера. Только редакторша получила самую большую. И тут же на свет были извлечены миниатюрные глиняные сосуды, так похожие на современные заварные чайники. Только вместо носиков - мужской половой член.
   - Что это такое! - бросив на стол сувенир, всплеснула руками редакторша, - Как это понимать, Григорий?
   - Это сосуд для питья, который использовали в домашнем хозяйстве древние хазары, - спокойно ответил Гришка. - Медный оригинал хранится у меня дома. А это копии - сделанные современными гончарами.
   - Но это так пошло!
   - Отнюдь. Не пошло, а даже оригинально. Пить из этого сосуда можно только из носика. Потому что по краям своеобразной кружки сделаны дырки. Этим древняя хазарка высказывала свое расположение к мужчине.
   Подарок не понравился только редакторше. "Или я - или он" - поставила она на следующий день вопрос перед директором издательства. И Гришка не стал ожидать и сам уступил даме. Правда, через месяц на "Таврии", на которой она ездила на работу, появились розовые шины. Я догадывался, кто их ей подарил...
   1998 г.
   ДОСТОИНСТВО
   Работа Катерине Овечкиной очень даже нравилась. Она работала швеей-художником на фабрике по пошиву флагов. За свою жизнь разные ей приходилось шить флаги. Знамена, стяги, вымпелы. Из бархата и из шелка, полотняные и суконные. Были совсем простые заказы - из материала одного цвета. А были сложные - многоцветные и затейливым гербом или рисунком. Советские кумачовые, российские триколор... Приходили заказы и на зарубежные полотнища.
   Главное для Кати Овечкиной - заполучить эскиз. А остальное - дело рук, техники и опыта.
   К российско-болгарскому семинару от болгарского представительства пришел заказ - изготовить болгарский национальный флаг. А чего его там готовить? Нет ничего проще. Такой же триколор, как и у России. Только вместо синего цвета между белым и красным, необходимо было вшить зеленый. Словом, работа для практикантов. Нужно было только получить эскиз и узнать, каких размеров нужен флаг. Все швеи всегда работали в соответствии с эскизом. Эскиз - самый главный документ для швеи-художника.
   Катя сходила в кабинет начальника цеха, взяла пакет с эскизом и вернулась на свое рабочее место. Вытащила картонку с бело-зелено-красным полотнищем и ахнула. В левом углу флага был изображен лев. Ну лев и лев, чего в нем такого? Не раз Кате Овечкиной приходилось вышивать на флагах животных и птиц. На шри-ланкийском государственном флаге, к примеру, она тоже льва вышивала. Огромного такого зверину. А на румынском орла. Она знала, что символ льва на многих национальных стягах присутствует. Но такой! Болгарский лев стоял на задних лапах и словно демонстрировал свое достоинство.
   "Боже мой, - подумала Катя, - Неужели меня решили разыграть?"
   Она подошла к подруге и положила перед ней эскиз.
   Как ты думаешь, мне шить все, что здесь изображено?
   - Конечно, - глянув краем глаза на рисунок, ответила коллега.
   - И это?
   Подруга выключила электрическую машинку и, пряча улыбку, внимательно оглядела эскиз.
   - Знаешь, что я тебе посоветую, загляни-ка в энциклопедию. Там присутствуют все национальные влаги государств.
   Катя теперь уже направилась в фабричный комитет, где на полках стояли разные справочники и энциклопедии. Открыла одну из них - только триколор. Без каких-либо рисунков. Она вернулась обратно на свое рабочее место и через пару часов флаг был готов. Без льва. К обеду заказ был отправлен болгарским заказчикам. А к вечеру Катю Овечкину вызвал директор фабрики и принялся брызгать слюной и махать кулаками.
   - Ты что это себе позволяешь, Овечкина! Почему занимаешься самоуправством! Хочешь порвать наши дружеские отношения с братьями болгарами!
   - Да ничего я не хочу! Что мне до болгар! Я и на курорте там ни разу в жизни не была!
   - А причем здесь курорт? - насторожился директор. - Ты что, обиделась из-за того, что тебя на курорт не посылали?
   - Да ничего я не обиделась! Я, может быть, и самих-то болгар никогда в жизни не видела. Мы ведь все славяне, и разве в городской толпе различишь, где болгарин, русский или, скажем, француз?
   - А почему же ты тогда, Овечкина, льва на флаге не вышила? Мне из-за твоей самодеятельности болгарская сторона ноту протеста прислала!
   Катя покраснела и опустила голову и тихо себе под нос сказала:
   - Так он с этим... хозяйством...
   - Каким ещё хозяйством?
   - Ну тем, что ниже пояса.
   Директор несколько секунд сверлил её проницательным взглядом, словно все ещё хотел обнаружить в её душе неприязнь к давней российско-болгарской дружбе, а затем вдруг весело расхохотался.
   - Неуч! Темнота! Двоечница! Ты памятник Юрию Долгорукому в Москве видела?
   - Кто ж его не видел?
   - А маршалу Жукову?
   - И Жукову видела.
   - На ком они восседают?
   - Кто ж не знает - на лошадях.
   - Каких лошадях, темнота! Ты хоть заглядывала, что у тех лошадей под брюхом?
   Тут Катя Овечкина вспомнила, что вовсе не на лошадях, а на конях восседали великие ратники. Потому что там в деталях было вылеплено то, что она видела у болгарского льва.
   - Деревня! - уже гоготал директор. Он в два шага оказался около книжного шкафа, достал с полки толстенный фолиант и стал быстро его перелистывать. - Вот иди сюда и смотри. Что это?
   - По-моему герб.
   - Правильно герб. А кто на нем изображен?
   - Бык.
   - А что у быка между ног?
   - Ясно что, - смущаясь ответила Катя.
   Директор снова стал быстро перелистывать страницы.
   - А это что? - ткнул он пальцем в герб города Каинска Томской губернии - Тут тебе и лошадь, тут тебе и бык. А, заметь, с каким достоинством этот бык!
   - Да, согласилась Катя, - Действительно.
   - Дей-стви-тельно-о-о-о. - передразнил директор, - Пора понять, Овечкина, что, у самцов не хозяйство, как ты выражаешься, а достоинство! И не зря с этим самым достоинством изображают животных на национальных флагах и государственных гербах! Это символ плодородия и здоровья нации! Понятно тебе, наконец!
   - Да, - кротко сказала Катя.
   - Так вот иди и доделывай свою работу. И чтоб лев на болгарском флаге был с настоящим достоинством. Поняла?
   Ах, как тщательно и аккуратно Катя Овечкина вышивала могущественного льва. И с каким достоинством отнеслась к достоинству.
   Болгарская делегация осталась довольна.
   1998 г.
   СУД ИДЕТ!
   - Встать, суд идет! - на литовском языке сказал литовский судья.
   Все встали, и Масюлис тоже встал. С презрением посмотрел на решетку, где находился понурый бандит: готовься, мол, сейчас впаяют тебе на всю катушку...
   Молодой, но подающий оперативник Валдас Масюлис в тот раз справился с заданием. Прикинувшись блатным, он смог так войти в роль, что преступник грабитель средней руки - выложил Валдасу, где, как, и когда они пристукнули старуху, сняли с её пальца уникальный старинный перстенек, вывернули карманы и опорожнили сумочку. Старуха та, когда обратилась к Валдасу, очень напугана была, заикалась, но, благо, живой осталась.
   Впрочем, речь вовсе не о старухе, а об оперативных успехах самого Валдаса, который раскрутил бандита, заставил его похваляться и записал все показания на пленку.
   Но это была первая часть "радио-спектакля" под кодовым названием "Вхождение в доверие". Вторая "полная раскрутка" началась потом, когда Масюлис, выключив маленький диктофончик, скрутил ничего не понимающего преступника, надел ему наручники и притащил в отделении полиции. Нужно было выбивать и остальные показания, как говорят оперативники, по свежим следам.
   Хотя и молод Масюлис, но не так прост, как кажется. Треснул по столу кулаком и обращается к преступнику, дескать, если, мать твою, не сознаешься, мля, в остальных преступлениях, ишак потный, всю жизнь сидеть тебе на тюремных нарах, мля буду! А какой язык, вы думаете, лучше всего понимает уголовный элемент. Этот самый и понимает. На этом самом жаргоне и сознавался бандюк во всех своих грехах. А Валдису что: на пленку все записал, да на бумаге запротоколировал. Документик в ад оформлен.
   А сегодня счастливый Масюлис даже на суд пришел, чтобы своими ушами услышать, на сколько лет упрячут грабителя за решетку.
   Дело было по косточкам, по полочкам все разложено. Как в аптеке. Где напал, как ударил, сколько и чего взял. Только вдруг бандюга ни с того ни с сего заявляет: ничего, мол, я не брал. Старуха упала, я её поднял и она в знак благодарности сама перстень отдала, сама предложила в сумочке покопаться. А то, что в бумагах написано, так это оперативник Масюлис, а потом и следователь выдумали. Чего захотели, честно человека за решетку упрятать.
   Судья, женщина видная, с высокой копной на голове, к Валдасу обращается:
   - Скажите, гражданин Масюлис, не врет ли обвиняемый.
   А Валдас встает, улыбаясь, и просит заветную пленочку на магнитофоне прокрутить.
   Милая девушка, работница суда, на длинных ногах к аппарату подходит, вставляет вещественное доказательство в кассетник и пальчиком на кнопку нажимает. И раздается диалог двух мужчин. На нормальном русском языке. С изрядной добавкой всем знакомых жаргонизмов и фразеологизмов. Конечно, все вдруг повеселели, у кого-то даже слезы смеха на глазах появились, но делают вид, что русский язык и эти самые жаргонизмы не понимают. Ага, как же - не понимают. А почему вслушиваются, боясь пропустить хоть одно слово. Да и что там понимать?
   - Так перетак и этак, лучше сознавайся, такой-то сякой-то! - наступает Масюлис.
   - А это не хочешь. Вот накося выкуси, - отвечает бандит.
   - Ах ты, разэтак. Будешь лизать, кусать, а не сознаешься, то все тебе отрежут.
   В конце концов грабитель во всем признается.
   В зале даже в ладоши захлопали: так всем понравилось, как Масюлис преступника наизнанку вывернул и доказательства его преступления выбил.
   Только на судейской копне не один волосок не дрогнул. Видная женщина такой вид сделала, что ничего из этой записи и не поняла.
   - Несколько слов, - обращается она к Валдасу, что по-литовски были сказаны, я, конечно, разобрала. А вот остальное... Почему не на литовском признания? Разве вы не являетесь государственным служащим нашей страны?
   - Являюсь, - ещё бодро отвечает молодой Масюлис.
   - Так почему же сами нарушаете закон о государственном языке? Да и преступнику не посоветовали высказаться по-литовски?
   А бандюк сидить себе за решеткой и только зубы скалит от удовольствия.
   - Слов не нашлось, ваша честь, - говорит судье Валдас и виновато опускает голову.
   - По-русски на нашлось, а по-литовски не нашлось. Какой вуз вы заканчивали, гражданин Масюлис?
   - Московский юридический, ваша честь, - совсем поник Валдас.
   - Ах, вот оно что! - теперь понятно, почему у вас такой богатый словесный запас! - с иронией сказала судья и добавила, - Что ж, вынуждена буду принять соответствующее определение в адрес руководства полицейского департамента с требованием об увольнении вас с работы.
   Надо было видеть, как сияло лицо преступника, и как тяжело было на сердце у подающего надежды Валдаса Масюлиса. Все правильно говорила видная женщина: он, Масюлис, был не прав. Но на каком языке говорить с бандитами, если они ничегошеньки не понимают на государственном литовском?
   Грабителю все-таки влепили на всю катушку. И в департамент, как обещала строгая судья, пришло соответствующее определение. Благо родной начальник не уволил, а в суд послали письмо: дескать, во время задержания и допроса молодой и неопытный Масюлис больше полагался не на родной язык, а на особенности объекта разработки. То бишь, грабителя.
   А какой бы из Валдиса оперативник в России получился! Настоящий профессионал!
   1998 г.
   ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ...
   Тихонов возвращался домой с рыбалки.
   Несколько часов подряд он кидал спиннинг, а выловил только небольшого щуренка. Тот так на него смотрел жалкими глазами-кнопками, что Тихонов, освободив из пасти блесну, бросил его в воду и стал сматывать спиннинг. Ловить расхотелось. А очумелый щуренок, несколько минут полежав на поверхности воды, отошел от шока, с благодарностью хлестнул по воде хвостом и был таков. Теперь Тихонов, вспомнив про сказку "По щучьему веленью" выдавил жалостливую улыбку.
   Тихонов поднялся на пригорок и, мысленно фантазируя о чем бы он на месте Емели попросил щуренка, вышел на шоссе, но тут же сделал два шага назад. Ревя мотором на него летела мощная автофура. Поток расколотого грузовиком воздуха обдал Тихонова, дорожная пыль забила глаза и когда рыбак-неудачник проморгался и открыл очи, прямо перед собой увидел огромную картонный ящик. Тихонов догадался, что коробка вылетела из кузова грузовика.
   "Ай, спасибо, щуренок! - сказал про себя Тихонов и присев на корточки, прочитал иностранные буквы на русский манер - "Сондом".
   "Сондом, сондом, сондом, - вертелось в голове Тихонова, - Чтобы это могло быть?". Любопытство так разбирала, что Тихонов, обхватив коробку двумя руками, как в молодые годы, снова поскакал вниз с пригорка. Выбрав солнечную полянку он трясущимися руками разодрал картонные крышки и заглянул внутрь. Пространство ящика заполняли прямоугольные коробки с той же интригующей надписью на каждой. Тихонов вынул одну из коробок и, все ещё шепча слова благодарности щуренку, быстро открыл её. Коробка в свою очередь была наполнена продолговатыми золотистыми упаковками, в которых, словно огромные таблетки, хранились какие-то кругляши. Тихонов распечатал кругляш, вытащил эластичную резинку, так похожую на прокладку для масляного фильтра на "Москвич" и застыл в оцепенении: от "прокладки" исходил приятный земляничный запах.
   "Вот тебе и Сондом", - подумал "счастливчик" и обозвал щуренка сукой.
   Повертев "прокладку" в руках, Тихонов сообразил, что резинка разматывается. Теперь рыбаку не составляло большого труда догадаться о предназначении резинотехнического изделия. Он стал счастливым обладателем целого ящика презервативов.
   Хотя Тихонов вот уже два года как не брал в рот ни капли спиртного, в данную минуту он бы заглотил целый стакан водки. Такого нервного напряжения он давно уже не испытывал. "Что же делать с этой прорвой презервативов?" постарался успокоиться Тихонов и стал вынимать из ящика его содержимое. Подошло время арифметики. Всего в ящике было 45 коробок. В каждой коробке хранилось по десять упаковок. В стерильную упаковку было закатано по 10 "сондомов". После непродолжительных подсчетов Тихонов понял, что в один момент разбогател на четыре с половиной тысячи импортных презервативов. Кому скажи - не поверят!
   Но куда их? На его долю этого добра должно хватать до конца жизни. И Тихонов снова занялся подсчетами. Ему только-только исполнилось сорок пять. Если использовать по два "сондома" в неделю, как практиковался секс у Тихонова с его женой Нюрой, то за год будет использовано всего лишь 104 "сондома". Не больше. Тихонов никогда не считал себя половым гигантом, да и в Нюре никогда не замечалось сексуальной распущенности. Ночная жизнь осуществлялась планомерно. Значит, презервативами Тихонов был обеспечен на сорок три года вперед. И хотя он никогда в жизни не пользовался предохранительными резинками, было решено начать новую жизнь. Он с трудом поднял ящик и зашагал домой.
   Приветливо встретив рыбака, Нюра бросила удивленный взгляд на ящик.
   - А это и есть твой улов?
   - Это и есть улов, - подтвердил Тихонов и сразу решил поставить все по своим местам. - Вот, рыбы не наловил, зато нашел целый ящик презервативов. С фуры свалился.
   - Что же ты не догнал грузовик? - поинтересовалась Нюра.
   Тихонов осердился:
   - Ты хоть думаешь о говоришь! В ста метрах от происшествия автобусная остановка. Куча народу. Теперь представь: несется фура, а на глазах у всего честного народа бегу я с ящиком презервативов! Да весь поселок целый год со смеху подыхать будет!
   - И то верно! - Нюра даже отшатнулась от испуга. - Так что нам с ними делать-то, Тихонов?
   - Как что, будем использовать. Я уже подсчитал - хватит на сорок с лишним лет.
   - Раньше надо было думать. - Нюра до слез рассмеялась, - А теперь мне уже не надо предохраняться!
   "И правда!" - вдруг стукнул себя по лбу Тихонов и вспомнил о трех дочерях, которые лихо повыскакивали замуж и уехали в областной центр, оставив родительское гнездо.
   - Так что же делать? - теперь уже озаботился незадачливый рыбак. Раздать соседям и знакомым?
   - Отрезвей, Тихонов! Сам будешь разносить или мне прикажешь? Неси-ка его туда, где нашел. Авось недосчитаются ящика-то и вернуться обратно.
   И Тихонов отнес. По дороге на чем свет стоит материл щуренка "за услугу". Только оставил ящик не на дороге, а возле санатория. Ведь их поселок тем и славился, что имел значение лечебного курорта. А отдыхающим такой подарок вполне сгодится. Вон сколько парочек вокруг озера бродит. Порой и рабы от криков пугается...
   1999 г.
   ПОДМОСКОВНЫЕ ВЕЧЕРА
   Дипломированный филолог и без пяти минут лейтенант Боря Бурдюк мог запросто пропукать мелодию знаменитой песни "Подмосковные вечера". При основательной предконцертной подготовке эта забава у него лихо получалась. Сам командир роты капитан Порожков, наменитый на весь учебный полк пердун, приходил на прослушивание. А когда услышал впервые даже поперхнулся от зависти. Потому что капитан Порожков за время своей долголетней службы научился выпердывать только тридцать четких одиноких выстрелов. Именно столько, сколько мог вместить рожок для патронов к автомату Калашникова. До Бориного мотивчика - это считалось непревзойденным достижением. Ровно тридцать. Не одним выстрелом больше. Раздельно, ясно, без натуги. А тут по нотам: "Не слыш-ны в са-ду..." Такого учебный полк ещё не знал.
   Талант Бори Бурдюка решили продемонстрировать командиру полка подполковнику Конышеву. Это случилось в ту ночь, когда командование курсов было увлечено празднованием возникновения российских морских сил. Все веселились, только капитан Порожков, попавший в опалу, сидел понуро. Командир с ним даже чокнуться не пожелал. Так вот, чтобы снять с себя опалу и решил капитан удивить Бориным талантом весь комсостав. Случай неожиданно представился.
   Когда все вышли из-за стола и отправились под сень раскидистой березы справлять малую нужду, подполковник продемонстрировал товарищам по оружию, сколько может лететь снаряд выпущенный из боевого миномета. С каким звуком он удаляется от точки запуска. Подполковник был мастак в этом деле. Вот тут Порожков и сказал, что в его подразделении имеется талант, который может...
   Подполковник поднял правую бровь, что показывало его нестерпимый интерес к сказанным Порожковым словам. "Подмосковные вечера? Не может быть!". Самые рисковые офицеры даже заключили пари - это не в человеческих возможностях. Дабы прекратить все домыслы, командир полка тут же распорядился, чтобы курсант Борис Бордюк через пять минут предстал пред его затуманенные очи.
   Капитан Порожков самолично растормошил спящего Борю и увел в стан доблестных офицеров. Подполковник пожал таланту руку и вымолвил лишь одно слово:
   - Сможешь?
   Боря сконфузился: ну ладно перед курсантами, а то ведь перед все комсоставом придется держать необычное испытание.
   - Не дрейфь, - тихо шепнул ему на ухо капитан Порожков, - Здесь все свои.
   И тогда Боря ответил:
   - Рад стараться! Но только небольшая настройка нужна...
   С барского стола ему плеснули полстакана водки, поставили под нос полную тарелку квашеной капусты. С лучком и подсолнечным маслом.
   Через полчаса инструменту не терпелось показать, на что он способен. Подполковнику, умелому минометчику, доложили. И по взмаху руки полкового командира за столом воцарилось молчание, которое нарушали разве что надоедливые комары.
   Борю установили под луч мощного прожектора.
   - Давай, сынок! - кивнул головой командир учебных курсов.
   "Не слыш-ны в са-ду да..."
   Мелодия была выполнена в нижней октаве с должным звуком и тембром.
   - Твою мать! Что делает, подлец! - с восторгом стукнул огромными ладонями по голенищам командир. И тут же "зал" взорвался овациями. Кроме самого Бори никто и не обратил внимания, что "гусляр" установил свой личный рекорд добавив к заученной строке ещё и звук "да".
   С той самой памятной ночи в учебном полку произошли некоторые значительные события. Во-первых, приказом командира полка Борька был назначен заведующим столовой. Во-вторых, с пьяницы капитана Порожкова были сняты не только ранее наложенные взыскания, но и вынесена благодарность. За успешную работу с вверенным личным составом. У, а самое главное, пердеж был признан официальным средством сохранения духа и здоровья.
   - Чтоб без всякого стыда и комплексов! - обратил внимание командного состава подполковник.
   Может быть, дело бы так далеко и не зашло. Но в известном еженедельнике "Аргументы и факты", который уважал и выписывал подполковник Конышев, вышла официальная статья под армейским заголовком "Внимание газы!". Ее автор, светило медицинской науки утверждал, что среднестатистический россиянин обязан выпускать скопившиеся в организме газы не менее двухсот раз в день. И это, мол, очень даже важно для здоровья молодого организма.
   А что для бойца важнее всего помимо военной подготовки? Конечно, здоровье...
   1999 г.
   ТРАХТОРИСТ И ТРАХОМА
   Мы с ним встретились через двеннадцать лет. Я заехал в Раздольное по своим журналистским делам и не мог не заглянуть к нему - Витьке Малыгину по прозвищу Трахтор. Когда-то мы закончили одно мореходное училище и даже три месяца были в море на одном траулере. Его и там звали не Витькой, а Трахтором. Может быть, с моей подачи. Он не обижался.
   Уже тогда я знал, что в какой бы коллектив не попадал Витька, прозвище у него останется только Трахтор. По двум причинам.
   Все слова, содержащие буквенное сочетание "кт" он произносил как "хт". А потому "трактир", "трактат", "тракт", "экстракт" и все остальные слова с этим буквенным соседством им произносились через "х". Впрочем, любой человек употребляя эти словечки тоже "хакает", но это незаметно и происходит где-то на грани "к" и "х". У Витьки же "х" выскакивало очень ярко и выразительно.