— Что ты говоришь?! — встрепенулся герцог. — Но это же просто прекрасно! Выкладывай!
Шериф сел на свое кресло и, сощурившись, поглядел на герцога:
— Сдается мне, о герцог, что вы еще не оставили свое увлечение. Однако позвольте напомнить вам, что в обязанности королевского наместника входит прежде всего поддержание порядка и устранение угрозы королевской власти на вверенных ему землях! Ваш батюшка никогда не…
— Ты забываешься, шериф! — прошипел герцог. — Мой батюшка благополучно отправился на тот свет, и не смей ворошить его кости! Теперь здесь командую я, а не он! Ты понял это, старый осел?
Шериф кивнул, потупившись. Герцог не любил, когда ему напоминали о его отце. В городе ходил давний слух, что сынок-то и помог старику переправиться на тот берег, даже заплатив перевозчику…
Но ведь как-то же нужно прекратить этот кошмар!
— Простите меня, мой герцог, — смиренно проговорил он. — Я знаю, что ваша страсть к шоу-бизнесу неистребима, но на сей раз угроза…
— Ты мне расскажешь о ней когда-нибудь или нет?!
— Да, мой сир. Это дракон.
— Дракон?! — Герцог прямо-таки задохнулся от восторга.
— Именно. Чинит непотребства на полях. Жрет скотину, Ваша Светлость, крестьян…
— Молоденьких девиц, я полагаю? — приподнял бровь герцог.
— Да ему, похоже, все равно. Но жрет-то, жрет!.. Ого-го!
Герцог погрузился в раздумья. Шерифу же все было ясно как день. И вот он, не в силах усидеть на месте, осторожно спросил:
— И что же вы намерены предпринять по этому поводу, Ваша Светлость?
— Изложи-ка сперва свои соображения. Это ты ведь у нас профессионал, не так ли?
Шериф аж зарделся от гордости. Докирр тихонько хмыкнул.
— Полагаю, бессмысленно гнать на него гарнизон. Во-первых, это ослабит обороноспособность города, а во-вторых, наши солдаты меньше всего приспособлены для охоты на драконов, который, помимо всех прочих своих досадных способностей, имеет наглость перелетать с места на место быстрее, чем там окажутся наши храбрецы.
— С этим я могу согласиться, — хмыкнул герцог. — Единственное, к чему они приспособлены, так это к просиживанию штанов в трактирах.
— Так вот, в связи с вышесказанным предлагаю привлечь к делу подлинных профессионалов. Моя родина, если вы помните, находится на далеком севере нашей державы, так что самый крупный хищник, на которого я когда-либо охотился, это снежный человек. А вот жители теплого юга, где драконы встречаются не в пример чаще, могли бы помочь в решении нашей проблемы.
— И все-таки, Торвалли, профессионалов какого рода ты имеешь в виду?
— Профессионалов любого рода, мой господин, участие которых в деле поможет извести дракона. Предлагаю назначить награду…
— Конечно! — воскликнул герцог. — А ты молодец, шериф, голова еще варит! Нужно разослать гонцов в самые дальние уголки Королевства, дабы о драконе узнали достойнейшие. Когда они прибудут в Сторхейльм, мы устроим из этого настоящее состязание!
— Как вам будет угодно, — поклонился шериф. — И благодарю за комплимент. Я сделал для себя соответствующие выводы из ваших… замечаний. Полагаю, так мы сбережем жизни наших солдат и принесем казне немалую прибыль…
Докирр сидел мрачнее тучи, пережевывая ус.
— …Что же касается наших собственных сил, которых в Сторхейльме вполне достаточно, чтобы приструнить любого дракона…
— Перестань, Торвалли. Единственные, кто на что-то годен, — это твои стражи.
— Хм… Спасибо, Ваша Светлость. Именно это я и имел в виду. В ходе охоты на дракона мы потеряем гораздо больше достойных бойцов, чем можем себе позволить.
— Я это понял. Потому-то мы и назначаем награду, верно?
— Да, мой герцог. Но я сказал «охоты», а не «убийства».
— Не понял. — Герцог нахмурился, брови его сошлись у переносицы.
— Виноват. Награда, как я понимаю, должна быть назначена за мертвого зверя. Живой он нам ни к чему. А посему приглашенные охотники сыграют роль обычных загонщиков, вернувшись восвояси несолоно хлебавши.
— Во дает! — просветлел герцог. — Докирр, ты слышишь?
Маг вяло кивнул.
— Учись!
— Благодарю, Ваша Светлость. Прикажете заняться подготовкой специального отряда?
— Да, и как можно плотнее. Назначь всем двойное жалованье. Ступай.
Шериф развернулся на каблуках и чеканным шагом направился к двери.
— Шериф…
— Да, Ваша Светлость?
— Хвалю.
Торвалли кивнул. Промолчал и вышел.
— Ваша Светлость, — заскулил Докирр. — Я что-то ни черта не понял…
Рагнар наблюдал за тем, как ликантропы рассыпают сокровища по прочным кожаным мешкам. По одному на каждого. Его, уже наполненный до половины, лежал рядом. Рагнар ласково похлопал по прохладной округлости, с удовольствием услышав нежный шелест, с которым внутри перемещались золотые монеты.
Все его. Доля, равная личной добыче каждого ликантропа. Теперь он мог покинуть банду. Рискнув шеей, он заработал целое состояние — включая официальное прощение герцога, с которым теперь может осесть в любом из городов Королевства.
Но что нравилось ему больше всего — так это то, что все это он действительно заработал. Пусть даже с кинжалом в руках.
Иногда на них оставалась пролитая кровь. Но это ничего. Если не он, так кто-то другой?..
За все время разбоя от мечей и клыков вервольфов лишились жизней лишь несколько не в меру ретивых ребят из охраны обозов. Остальные — охотники за головами. Но такой зверь — даром что не оборотень — не про нашего героя. Сам Рагнар укокошил разве что парочку охранников.
Ничего. Жить можно. Ликантропы не резали и не насиловали. Напрасных жертв не желали. А сколько бы пришлось перебить, задумай он и впрямь осесть в каком-нибудь городе? С таким-то капиталом в покое быстро не оставят…
Единственное, чего не хватало Рагнару, так это городских удобств, сколь бы сильна ни была его ненависть к самому Сторхейльму. Спать на тощем тюфяке, набитом соломой… Это для оборотней, которым и спать вообще не положено, пещера — дом родной.
Хотелось наконец нормально помыться. Не обязательно баня, просто в горячей воде. Такие простые радости, и вот…
И все-таки терпимо. Рагнар не копался в себе и не искал глубинных причин. Каким-то внутреннем чутьем профессионального преступника парень чувствовал — нужно держаться разбойников. Не пропадешь. Рано или поздно, но лишения тоже подойдут к концу. Не все же по пещерам скитаться…
Ему понравилось быть Повелителем волков и одним из Чертовой дюжины. Это гораздо интереснее, чем красть коней. И, что не менее важно, приносит гораздо больший доход.
Может, он просто-напросто слишком сильно любит деньги?
Рагнар вновь похлопал по мешку. Разбойники почти закончили, и сейчас они тронутся в путь, по пути собирая золото из других тайников.
Пожалуй, не слишком. Во всяком случае, не больше какого-либо другого жителя Сторхейльма.
Кстати. Рагнар даже не знал, что ему делать с таким богатством, пожелай он действительно удалиться от дел. Впрочем, мечтать об этом не возбранялось. Пожалуй, он смог бы открыть собственное дельце. А что он умеет делать? Не беда, можно нанять тех, кто что-то да умеет. Почему бы не мануфактура?.. Или купеческий бизнес? Как Рагнар понял из своего недавнего опыта, торговля — вот истинный движитель прогресса… Вот только что-то ему не очень хотелось становиться таким же заплывшим жиром бурдюком, обвешанным золотыми цепями. Чушь, большинство купцов не такие. Отойти от привычного образа им помогает забота о собственном здоровье. И то же золото, разумеется. Он может оборудовать в собственном доме гимнастический зал, нанять массажиста… Или лучше массажистку.
Таким неспешным образом мысли бывшего конокрада завернули к своей давней мечте — миленькой женушке. О да! С таким богатством он сможет выбрать себе любую невесту. А потом, когда она ему надоест, сможет даже завести любовницу…
— Эй, Рагнар, чего ты дыбишься? — окрикнул его Тюр.
— Ничего, — поспешно ответил тот, стирая ухмылку. — Просто думаю.
— А, ну давай… Говорят, полезно!
Так на чем он остановился? Верно, любовница. Зафиксировав мысленный взор на обнаженной девице, Рагнар с ужасом понял, что для этого вовсе не нужно жениться. Он может иметь нескольких любовниц без всяких обременительных последствий, которые неизменно вызывает супружество. Вот если только ему срочно понадобится наследник…
Не, дети сейчас ему ни к чему. Да и вообще — стоит ли морочить голову с этим «собственным дельцем»? На кой, спрашивается, хрен оно ему нужно?
Покантуюсь пока с ликантропами, решил он, а гам видно будет. Надоест — брошу… Как жену
Вдруг в пещеру влетел Бальдр, отправленный на разведку в Сторхейльм. На всякий случай. Вдруг герцог вовсе не собирается их отпускать?
— Хед, — задыхаясь, потребовал он. — Где он?
Рагнар сперва не понял, в чем дело. У Бальдра был отменный конь, и бежать до самой пещеры на своих двоих ему не было нужды. Но, приглядевшись, понял: оборотень просто неимоверно зол — лицо раскраснелось, челюсти стиснуты, а глаза прямо-таки вылезают из орбит.
Хед выполз из какого-то дальнего угла.
— Что случилось? — ворчливо поинтересовался он.
— Хед, нас кинули! — завопил Бальдр. — Этот гребаный герцог, нужно ему показать, чего мы стоим на самом деле!
— Погоди, — поднял руку Хед, — давай по порядку.
— Ладно. — Бальдр привел дыхание в порядок и начал: — В городе переполох. Тот дым от горящих полей, помните? Так вот — это дракон. Самый настоящий. — Вервольф постоял, наслаждаясь всеобщим вниманием. — Я вам больше скажу за его голову назначена награда. Угадайте, сколько!
— Штука, — неуверенно предположил один.
— Две.
— Пять, — выдал Бальдр.
Реакция оборотней превзошла все его ожидания. По лицам прошла цепочка отнюдь не противоречивых чувств, начиная завистью и заканчивая весьма устойчивой злостью. Но никто не проронил ни слова. Все взоры обратились к Хеду. Рагнар затаил дыхание.
— Что ж, если они так низко оценили Повелителя волков и так высоко какого-то дракона — мы дадим им осознать ошибку.
Подготовка к охоте шла полным ходом. Герцог исходил паром, как заведенный стараясь уследить за всем и при этом отдать какие-то команды. Однако все происходило не так быстро, как он рассчитывал. Более того — слишком медленно. Крестьян от дракона не ограждало кольцо прочных крепостных стен, а потому и терпеть долго они не станут. В герцогстве еще не бывало бунтов, и наместник, как мог, старался сохранить прецедент. Да и хлеб на полях жалко…
Тем не менее каждый день медленно, но верно приближал Сторхейльм к грандиозной потехе, а герцога — к обогащению аналогичного свойства. Про Повелителя волков и Чертову дюжину успели благополучно позабыть. Теперь город охватила новая страсть — драконья лихорадка, получившая развитие настоящего феномена. Драконы были повсюду. Вернее, там, где раньше мелькали волчьи и одноглазые морды, теперь были драконы. Полный бред. Герцог и сам удивлялся.
Впрочем, кое-что перепало и на долю профессиональных победителей драконов. В относительно северном Сторхейльме о приглашенных с юга охотниках было известно крайне мало, и все же вскоре после прибытия у каждого образовался свой круг поклонников, прославляющий подвиги героя и вполне искренне верящий, что именно «их» охотник победит дракона.
Чешуйчатой зверюге, кстати, дали имя. Никто не знал, кто до этого додумался первым, но в конце концов дракона назвали Зорваггано. Почитателям самого дракона казалось, что имя звучит вполне зловеще, чтобы соответствовать такому грозному зверю, выходцу из дикого прошлого нашего мира.
Кое-что удалось узнать и о его собственных «подвигах». На счету Зорваггано оказалось немало сожженных и разоренных деревень. Никто не мог указать более или менее точное количество жертв, погибших в его пасти. Дракон был далеко не молод, а значит, обладал изрядным везением и присущим всему их племени коварством, чтобы просто дожить до такого возраста. Еще он был невероятно силен и ловок; очевидцы утверждали, что относительно небольшие размеры дракона сочетались с подвижностью и мощью настоящей машины убийства. Ведь драконы были созданы богами именно с этой нехитрой целью: у них есть огромные клыки и когти, энергия рушащейся плотины и размеры крупного дома, броня, чтобы защитить все это от беспринципных людишек, а также крылья, чтобы обрушиваться на их жилища прямо с бескрайнего неба, сея ужас и смерть мощной струей алого пламени. И, что не менее важно, у них есть разум, снабженный соответствующим набором инстинктов, позволяющих грамотно распорядиться всем этим. А еще он невероятно зол, исполненный ненависти ко всему человечеству.
Настоящее орудие мщения.
Неудивительно, что Зорваггано стал знаменитостью.
Немалыми достоинствами обладали и победители таких чудовищ. Разумеется, в каждом ремесле есть свои хитрости, но почитатели прославляли исключительно их честь, отвагу и воинское искусство. Наиболее примечательными в этом отношении оказались некто Тиролл, Вчиха и Чангор. Двое последних прибыли с самого юга южного края Королевства, о Тиролле же было известно и того меньше.
Герцог лишь посмеивался, глядя из окон замка на раскинувшийся внизу Сторхейльм. Где-то там внизу непобедимые герои совершали очередное путешествие по кабакам, изобилующее подвигами за столом, уставленным дармовой выпивкой.
Герцог тянул время, стараясь накалить ситуацию до предела, когда золотые сами посыплются в его ладони. Он был очень доволен собой. Прежде сама мысль о том, что в Сторхейльме хранятся невиданные сокровища, подобраться к которым его налоговые инспектора не имеют никакой возможности, приводила герцога в бешенство. Теперь же наместник нашел способ сделать так, чтобы горожане отдали деньги сами. Фактически он создал новый рынок.
В город прибыли далеко не все победители драконов, получившие извещения о бесчинствах дракона. Однако помимо этого, герцог давал время Торвалли.
Подготовка специального отряда по борьбе с драконами велась в полной секретности. Парни отбирались из числа опытных стражей, за двойное жалованье проводя целые дни в изнурительных тренировках как тела, так и духа. Благодаря создаваемым придворным магом иллюзиям шериф мог быть уверен, что бойцы, на которых затрачено столько усилий, не бросятся бежать, только лишь завидев дракона.
Отрабатывались самые различные сценарии и варианты развития охоты. Огромное чучело в подвалах замка, где проводились тренировки, было «убито» несметное количество раз. Шериф сделал упор на длинные копья и топоры, а главной целью — глаза и мягкое брюхо.
Впрочем, это его проблемы. Герцог вернулся мыслями к разложенной на столе финансовой документации, уже успевшей крепко поднадоесть за все это время.
Говорят, сегодня крестьяне собираются принести в жертву Зорваггано самую красивую девушку селения.
Глупцы, дракон не оценит такой ход.
Съест и останется погостить еще.
— Ну, господа ликантропы… Ваши предложения.
— Похоже, — прокашлялся Торин, — мы и впрямь должны надрать им задницу. Вот только удастся ли уйти с этими пятью кусками? Унести бы свое… Я уже не говорю о том, что дракон — не мой знак Зодиака.
— А почему бы нет? — удивился Бальдр. — Мы выступим в охоте как собственная команда, и в случае успеха пять тысяч — наши до последней монетки.
— Да, но вначале будет драка. А завалить дракона, скажу я вам…
— Да что там дракон! В случае участия Повелителя волков (а без него нам не обойтись) герцог сошлется на невыполнение контракта и еще отменит собственное прощение! Не видать нам этих пяти кусков, как…
— Ерунда! Ну, вернулся Повелитель, и что с того? Может, услыхал о награде? А в листовке прямо сказано — «любой желающий» может принять участие в охоте…
— Ну да! Каждая из команд, собравшихся в городе, зарегистрирована и получила свой номер. Кроме того, мы не можем завалить его прямо сейчас, поскольку все они ждут официального открытия охоты. В данный момент за тварь мы получим лишь стоимость ее ядовитого мяса.
В пещере начал подниматься невообразимый гам, когда каждый ликантроп попытался высказать, не дожидаясь очереди, собственное мнение; Рагнар по своему обыкновению молчал, предпочитая слушать. Оно и неудивительно, очень уж вопрос щекотливый. Но стоило только открыть рот Хеду, как все моментально умолкли.
— Все верно, — подтвердил старый ликантроп. — Правы все или почти все из вас. Возникшие разногласия нам и надлежит разрешить в подготовке плана охоты…
Торин надулся, но ничего не сказал. Никто ничего не сказал. Если уж Хед решил, значит, у них и впрямь все получится.
— …Или, вернее, плана по использованию плана герцога в наших же интересах.
Хед помолчал, дожидаясь, пока оборотни переварят услышанное.
— Если уж сам наместник использует приглашенных охотников в собственных целях, — продолжил он, — почему мы не можем использовать герцога? Это не может оказаться слишком уж сложным. Уверен, что сам он подготовил какой-нибудь хитрый ход… Что-нибудь вроде личной команды, которая вступит в игру совершенно неожиданно для всех. Она не будет числиться ни в каких списках участников, но именно она, верно разыграв свои козыри, грохнет дракона. И это будет совершенно законно. Приглашенные охотники побухтят немного и отправятся в родные края ни с чем. Герцог же останется при своем. Но этот сценарий не наш. Поэтому подумаем, братцы, как кинуть всех их вместе взятых…
— А я все-таки предлагаю длинные копья! — орал Тюр.
— Арбалеты!
— Топоры!
Хед устало поднял руку.
— Сколько можно объяснять, с этими громоздкими палками мы даже не коснемся ящера. Он слишком подвижен. По-моему, следует остановиться на копьях средней длины, а также мечах и арбалетах. Вначале попробуем расстрелять его из арбалетов, а потом вступим в ближний бой.
— Если запахнет жареным, он просто улетит.
— Правильно. Поэтому первой нашей целью станут крылья. Кожистые перепонки прочны, но арбалет их все-таки пробьет. После нескольких попаданий они уже не смогут выдерживать обычное давление воздуха. Попытавшись взлететь, дракон только усугубит повреждения.
— По-моему, это слишком жестоко…
— Жизнь вообще нелегка, — нахмурился Хед. — Если мы хотим выжить в этом мире, нам нужно быть именно такими, какими нас и представляют, какими ликантропы вошли в легенды и предания: злыми и жестокими, готовыми на любое коварство. Понятно?
Вервольфы кивнули. У части из них глаза горели тем самым огнем, которым стремился поделиться Хед.
— Продолжим. Улететь он не сможет и продолжит бесноваться на земле. Просто расстрелять его из арбалетов мы не сможем: скорее ящер изжарит нас своим огнем, чем умрет от легких ран. Поэтому нужно входить в ближний бой. Мечи и копья. Думаю, к глазам лучше не лезть. Слишком опасно. Разве что из арбалета. Уши мне кажутся более перспективными: мозг можно достать даже мечом. Рубите, что есть мочи, сухожилия на всех четырех лапах. К брюху тоже не подобраться. Да оно у него такое же, как и все остальное. Есть вопросы?
Тюр поднял руку.
— Вот ты сказал, Хед, что тварь очень подвижна. Но она еще и очень сильна, массивна и тяжела. Не кажется ли тебе, что это похоже на штурм осадной башни, набитой бойцами? Что… слишком многие из нас погибнут?
— Не кажется. Вы умелые воины. А осадные башни лучше сжигать. Однако ты прав — это действительно очень опасно. Если кто-то не желает участвовать в этом предприятии, пусть даст знать.
Никто, включая Рагнара, не шевельнулся.
— Но в этом и нет особенной нужды, — усмехнулся Хед, — потому как все останутся живы. Мы начнем свой «штурм» вечером, ближе к закату: Если кто-то пострадает, перевоплощение в ночного брата исцелит его раны. Одновременно это станет вторым пунктом нашего плана. Там, где окажутся бессильны люди, победят звери. И это будет работенка для тебя, Рагнар.
Впрочем, потрудиться пришлось этой же ночью.
Вряд ли кто-то согласился бы продать им оружие днем.
Рагнар шествовал по темным улицам, в лучшем случае освещенным лишь тусклыми масляными фонарями. В подворотнях мелькали темные силуэты, иногда слышался звон клинков. Из распахнутых дверей харчевен доносился нестройный хор голосов и шум потасовок. Иногда у стен домов попадались лежащие ничком тела. Проститутки осыпали прохожих воздушными поцелуями. Грабители и карманники зорко оглядывались в поисках «клиента».
По-настоящему Сторхейльм просыпался лишь с наступлением темноты.
Однако никто не осмеливался подойти к одинокому путнику. Стоило только завидеть выныривающие из тьмы сгустки абсолютного мрака, самостоятельную жизнь которых подтверждали лишь горящие раскаленными углями глаза. И тогда до любого маргинала доходило: да, у этого парня есть достойная охрана. Пара огромных псов без поводков и намордников следовала по бокам от хозяина. Толстые ошейники с длинными стальными шипами подтверждали, что это отнюдь не случайность.
Лицо Рагнара было спокойно, взгляд безмятежно блуждал по сторонам, однако внутри парень улыбался от удовольствия. Несколько таких ошейников они хранили специально для подобных случаев. Ликантропы отличались от настоящих волков почти так же, как последние — от собак. Поэтому вряд ли вервольфы могли вызвать сколь-либо существенные прозрения. Среди аристократов, особенно в последнее время, нередким становилось использование собак в качестве телохранителей. По нескольким причинам. Иногда приручались и настоящие хищники — леопарды, тигры, гепарды и им подобные кошачьи. Вряд ли очень уж пристальное внимание могли привлечь собаки несколько необычной наружности.
Рагнара сопровождали Трор и Бальдр, вызвавшиеся добровольцами. После же наступления темноты обоих пришлось упрашивать надеть ошейники.
Неудивительно, что при виде столь грозных спутников уголовные элементы предпочитали оставить свои намерения до лучших времен. А такое случалось почти каждую минуту. По подсчетам Рагнара, основанным исключительно на природной наблюдательности, окажись он здесь один-одинешенек, его успели бы убить восемнадцатью различными способами. Ограблениям же и карманным кражам и вовсе несть числа.
Однако в качестве оправдания Сторхейльма следует заметить, что данный район не пользовался благополучной репутацией и в более светлое время суток. Не то чтобы стража опасалась здесь появляться… Скажем, она предпочитала находить себе другие занятия.
Да и делать здесь было особо-то нечего. В трущобах Сторхейльма обретались лишь те, кому доведется скитаться в них до скончания дней. И уж когда они подойдут к концу, оплатить услуги судебного некроманта будет нечем. Те, кто здесь застрял, понимали, что дальше будет не лучше. Среднему человеку со средними способностями выбраться отсюда не представлялось возможным. Есть лишь крохотная вероятность продлить свои дни сумасшедшей пляской на лезвии бритвы, между жизнью и смертью. Купить драгоценные дни ценой титанических усилий. Получив в итоге лишь белоснежную улыбку оскалившегося в вечной улыбке голого черепа.
Такой была другая сторона Сторхейльма. Обратная раскинувшимся у стен герцогского дворца роскошным особнякам знати. Тех, кто мог позволить себе приобрести таких гигантских собак и натаскать их на убийство.
Рагнар ловил взгляды презрения, откровенного отвращения и столь же открытого страха. Однако ничто из этого не могло испортить его хорошего настроения. В бытность конокрадом Рагнару доводилось бывать в этом лабиринте всего несколько раз (благо квалификация позволяла не задерживаться). И все же сейчас он без труда ориентировался в темных проходах меж покосившихся стен. Адрес, который дал ему Хед, принадлежал одной из множества незаконных точек по торговле оружием.
Старый вервольф позаботился обо всем гораздо раньше сегодняшнего «совещания». Его специальный заказ должны были выполнить несколько часов назад, и именно за ним направлялся Рагнар.
Наконец показалась улица Сотни клинков. По мнению Рагнара, в ней не поместилось бы и нескольких десятков меченосцев. И все же именно она являлась целью его сегодняшней вылазки. Зажатая меж настоящих улиц, она тем не менее была прекрасно освещена и наполнена жизнью, а не одним лишь поиском смерти. Фасады домов были в отменном порядке, ибо даже факелы коптили настоящую известку, а нависающие над головой балконы увивали гирлянды разноцветных тряпиц и бумажных фонариков Жители трущоб старались скрасить свой быт.
Основная часть собравшихся на улочке окружила полукруглую арку, ведущую куда-то в подвальные помещения одного из домов. Стоило только Рагнару войти в круг света, как лица жителей трущоб сразу же повернулись в его сторону Парень с удивлением обнаружил, что, несмотря на факт того, что при иных обстоятельствах любой из них без малейших зазрений совести перерезал бы ему глотку, сейчас они этого делать не собирались. Ну а уж после появления двух огромных псов с шипастыми ошейниками любые мысли об этом наверняка улетучились из их мозгов.
Одеты они были более чем прилично для здешних мест: пестро и вульгарно, что вовсе не исключало чистоту и опрятность. Браслеты, серьги и цепи — в неимоверных количествах. Все без исключения мужчины вооружены, молоды и опасны, женщины — вооружены, молоды, распутны и гораздо более опасны. Должно быть, это и есть «золотая молодежь». Пусть даже трущоб.
Рагнар, сопровождаемый оборотнями, прошел сквозь все сборище как нож сквозь масло. «Богатство нищих» — виднелось на древней вывеске. Чуть ниже и относительно свежее — «Ночной клуб». Тяжелая прочная дверь, обшитая металлическими полосами, — подо всем этим.
Шериф сел на свое кресло и, сощурившись, поглядел на герцога:
— Сдается мне, о герцог, что вы еще не оставили свое увлечение. Однако позвольте напомнить вам, что в обязанности королевского наместника входит прежде всего поддержание порядка и устранение угрозы королевской власти на вверенных ему землях! Ваш батюшка никогда не…
— Ты забываешься, шериф! — прошипел герцог. — Мой батюшка благополучно отправился на тот свет, и не смей ворошить его кости! Теперь здесь командую я, а не он! Ты понял это, старый осел?
Шериф кивнул, потупившись. Герцог не любил, когда ему напоминали о его отце. В городе ходил давний слух, что сынок-то и помог старику переправиться на тот берег, даже заплатив перевозчику…
Но ведь как-то же нужно прекратить этот кошмар!
— Простите меня, мой герцог, — смиренно проговорил он. — Я знаю, что ваша страсть к шоу-бизнесу неистребима, но на сей раз угроза…
— Ты мне расскажешь о ней когда-нибудь или нет?!
— Да, мой сир. Это дракон.
— Дракон?! — Герцог прямо-таки задохнулся от восторга.
— Именно. Чинит непотребства на полях. Жрет скотину, Ваша Светлость, крестьян…
— Молоденьких девиц, я полагаю? — приподнял бровь герцог.
— Да ему, похоже, все равно. Но жрет-то, жрет!.. Ого-го!
Герцог погрузился в раздумья. Шерифу же все было ясно как день. И вот он, не в силах усидеть на месте, осторожно спросил:
— И что же вы намерены предпринять по этому поводу, Ваша Светлость?
— Изложи-ка сперва свои соображения. Это ты ведь у нас профессионал, не так ли?
Шериф аж зарделся от гордости. Докирр тихонько хмыкнул.
— Полагаю, бессмысленно гнать на него гарнизон. Во-первых, это ослабит обороноспособность города, а во-вторых, наши солдаты меньше всего приспособлены для охоты на драконов, который, помимо всех прочих своих досадных способностей, имеет наглость перелетать с места на место быстрее, чем там окажутся наши храбрецы.
— С этим я могу согласиться, — хмыкнул герцог. — Единственное, к чему они приспособлены, так это к просиживанию штанов в трактирах.
— Так вот, в связи с вышесказанным предлагаю привлечь к делу подлинных профессионалов. Моя родина, если вы помните, находится на далеком севере нашей державы, так что самый крупный хищник, на которого я когда-либо охотился, это снежный человек. А вот жители теплого юга, где драконы встречаются не в пример чаще, могли бы помочь в решении нашей проблемы.
— И все-таки, Торвалли, профессионалов какого рода ты имеешь в виду?
— Профессионалов любого рода, мой господин, участие которых в деле поможет извести дракона. Предлагаю назначить награду…
— Конечно! — воскликнул герцог. — А ты молодец, шериф, голова еще варит! Нужно разослать гонцов в самые дальние уголки Королевства, дабы о драконе узнали достойнейшие. Когда они прибудут в Сторхейльм, мы устроим из этого настоящее состязание!
— Как вам будет угодно, — поклонился шериф. — И благодарю за комплимент. Я сделал для себя соответствующие выводы из ваших… замечаний. Полагаю, так мы сбережем жизни наших солдат и принесем казне немалую прибыль…
Докирр сидел мрачнее тучи, пережевывая ус.
— …Что же касается наших собственных сил, которых в Сторхейльме вполне достаточно, чтобы приструнить любого дракона…
— Перестань, Торвалли. Единственные, кто на что-то годен, — это твои стражи.
— Хм… Спасибо, Ваша Светлость. Именно это я и имел в виду. В ходе охоты на дракона мы потеряем гораздо больше достойных бойцов, чем можем себе позволить.
— Я это понял. Потому-то мы и назначаем награду, верно?
— Да, мой герцог. Но я сказал «охоты», а не «убийства».
— Не понял. — Герцог нахмурился, брови его сошлись у переносицы.
— Виноват. Награда, как я понимаю, должна быть назначена за мертвого зверя. Живой он нам ни к чему. А посему приглашенные охотники сыграют роль обычных загонщиков, вернувшись восвояси несолоно хлебавши.
— Во дает! — просветлел герцог. — Докирр, ты слышишь?
Маг вяло кивнул.
— Учись!
— Благодарю, Ваша Светлость. Прикажете заняться подготовкой специального отряда?
— Да, и как можно плотнее. Назначь всем двойное жалованье. Ступай.
Шериф развернулся на каблуках и чеканным шагом направился к двери.
— Шериф…
— Да, Ваша Светлость?
— Хвалю.
Торвалли кивнул. Промолчал и вышел.
— Ваша Светлость, — заскулил Докирр. — Я что-то ни черта не понял…
Рагнар наблюдал за тем, как ликантропы рассыпают сокровища по прочным кожаным мешкам. По одному на каждого. Его, уже наполненный до половины, лежал рядом. Рагнар ласково похлопал по прохладной округлости, с удовольствием услышав нежный шелест, с которым внутри перемещались золотые монеты.
Все его. Доля, равная личной добыче каждого ликантропа. Теперь он мог покинуть банду. Рискнув шеей, он заработал целое состояние — включая официальное прощение герцога, с которым теперь может осесть в любом из городов Королевства.
Но что нравилось ему больше всего — так это то, что все это он действительно заработал. Пусть даже с кинжалом в руках.
Иногда на них оставалась пролитая кровь. Но это ничего. Если не он, так кто-то другой?..
За все время разбоя от мечей и клыков вервольфов лишились жизней лишь несколько не в меру ретивых ребят из охраны обозов. Остальные — охотники за головами. Но такой зверь — даром что не оборотень — не про нашего героя. Сам Рагнар укокошил разве что парочку охранников.
Ничего. Жить можно. Ликантропы не резали и не насиловали. Напрасных жертв не желали. А сколько бы пришлось перебить, задумай он и впрямь осесть в каком-нибудь городе? С таким-то капиталом в покое быстро не оставят…
Единственное, чего не хватало Рагнару, так это городских удобств, сколь бы сильна ни была его ненависть к самому Сторхейльму. Спать на тощем тюфяке, набитом соломой… Это для оборотней, которым и спать вообще не положено, пещера — дом родной.
Хотелось наконец нормально помыться. Не обязательно баня, просто в горячей воде. Такие простые радости, и вот…
И все-таки терпимо. Рагнар не копался в себе и не искал глубинных причин. Каким-то внутреннем чутьем профессионального преступника парень чувствовал — нужно держаться разбойников. Не пропадешь. Рано или поздно, но лишения тоже подойдут к концу. Не все же по пещерам скитаться…
Ему понравилось быть Повелителем волков и одним из Чертовой дюжины. Это гораздо интереснее, чем красть коней. И, что не менее важно, приносит гораздо больший доход.
Может, он просто-напросто слишком сильно любит деньги?
Рагнар вновь похлопал по мешку. Разбойники почти закончили, и сейчас они тронутся в путь, по пути собирая золото из других тайников.
Пожалуй, не слишком. Во всяком случае, не больше какого-либо другого жителя Сторхейльма.
Кстати. Рагнар даже не знал, что ему делать с таким богатством, пожелай он действительно удалиться от дел. Впрочем, мечтать об этом не возбранялось. Пожалуй, он смог бы открыть собственное дельце. А что он умеет делать? Не беда, можно нанять тех, кто что-то да умеет. Почему бы не мануфактура?.. Или купеческий бизнес? Как Рагнар понял из своего недавнего опыта, торговля — вот истинный движитель прогресса… Вот только что-то ему не очень хотелось становиться таким же заплывшим жиром бурдюком, обвешанным золотыми цепями. Чушь, большинство купцов не такие. Отойти от привычного образа им помогает забота о собственном здоровье. И то же золото, разумеется. Он может оборудовать в собственном доме гимнастический зал, нанять массажиста… Или лучше массажистку.
Таким неспешным образом мысли бывшего конокрада завернули к своей давней мечте — миленькой женушке. О да! С таким богатством он сможет выбрать себе любую невесту. А потом, когда она ему надоест, сможет даже завести любовницу…
— Эй, Рагнар, чего ты дыбишься? — окрикнул его Тюр.
— Ничего, — поспешно ответил тот, стирая ухмылку. — Просто думаю.
— А, ну давай… Говорят, полезно!
Так на чем он остановился? Верно, любовница. Зафиксировав мысленный взор на обнаженной девице, Рагнар с ужасом понял, что для этого вовсе не нужно жениться. Он может иметь нескольких любовниц без всяких обременительных последствий, которые неизменно вызывает супружество. Вот если только ему срочно понадобится наследник…
Не, дети сейчас ему ни к чему. Да и вообще — стоит ли морочить голову с этим «собственным дельцем»? На кой, спрашивается, хрен оно ему нужно?
Покантуюсь пока с ликантропами, решил он, а гам видно будет. Надоест — брошу… Как жену
Вдруг в пещеру влетел Бальдр, отправленный на разведку в Сторхейльм. На всякий случай. Вдруг герцог вовсе не собирается их отпускать?
— Хед, — задыхаясь, потребовал он. — Где он?
Рагнар сперва не понял, в чем дело. У Бальдра был отменный конь, и бежать до самой пещеры на своих двоих ему не было нужды. Но, приглядевшись, понял: оборотень просто неимоверно зол — лицо раскраснелось, челюсти стиснуты, а глаза прямо-таки вылезают из орбит.
Хед выполз из какого-то дальнего угла.
— Что случилось? — ворчливо поинтересовался он.
— Хед, нас кинули! — завопил Бальдр. — Этот гребаный герцог, нужно ему показать, чего мы стоим на самом деле!
— Погоди, — поднял руку Хед, — давай по порядку.
— Ладно. — Бальдр привел дыхание в порядок и начал: — В городе переполох. Тот дым от горящих полей, помните? Так вот — это дракон. Самый настоящий. — Вервольф постоял, наслаждаясь всеобщим вниманием. — Я вам больше скажу за его голову назначена награда. Угадайте, сколько!
— Штука, — неуверенно предположил один.
— Две.
— Пять, — выдал Бальдр.
Реакция оборотней превзошла все его ожидания. По лицам прошла цепочка отнюдь не противоречивых чувств, начиная завистью и заканчивая весьма устойчивой злостью. Но никто не проронил ни слова. Все взоры обратились к Хеду. Рагнар затаил дыхание.
— Что ж, если они так низко оценили Повелителя волков и так высоко какого-то дракона — мы дадим им осознать ошибку.
Подготовка к охоте шла полным ходом. Герцог исходил паром, как заведенный стараясь уследить за всем и при этом отдать какие-то команды. Однако все происходило не так быстро, как он рассчитывал. Более того — слишком медленно. Крестьян от дракона не ограждало кольцо прочных крепостных стен, а потому и терпеть долго они не станут. В герцогстве еще не бывало бунтов, и наместник, как мог, старался сохранить прецедент. Да и хлеб на полях жалко…
Тем не менее каждый день медленно, но верно приближал Сторхейльм к грандиозной потехе, а герцога — к обогащению аналогичного свойства. Про Повелителя волков и Чертову дюжину успели благополучно позабыть. Теперь город охватила новая страсть — драконья лихорадка, получившая развитие настоящего феномена. Драконы были повсюду. Вернее, там, где раньше мелькали волчьи и одноглазые морды, теперь были драконы. Полный бред. Герцог и сам удивлялся.
Впрочем, кое-что перепало и на долю профессиональных победителей драконов. В относительно северном Сторхейльме о приглашенных с юга охотниках было известно крайне мало, и все же вскоре после прибытия у каждого образовался свой круг поклонников, прославляющий подвиги героя и вполне искренне верящий, что именно «их» охотник победит дракона.
Чешуйчатой зверюге, кстати, дали имя. Никто не знал, кто до этого додумался первым, но в конце концов дракона назвали Зорваггано. Почитателям самого дракона казалось, что имя звучит вполне зловеще, чтобы соответствовать такому грозному зверю, выходцу из дикого прошлого нашего мира.
Кое-что удалось узнать и о его собственных «подвигах». На счету Зорваггано оказалось немало сожженных и разоренных деревень. Никто не мог указать более или менее точное количество жертв, погибших в его пасти. Дракон был далеко не молод, а значит, обладал изрядным везением и присущим всему их племени коварством, чтобы просто дожить до такого возраста. Еще он был невероятно силен и ловок; очевидцы утверждали, что относительно небольшие размеры дракона сочетались с подвижностью и мощью настоящей машины убийства. Ведь драконы были созданы богами именно с этой нехитрой целью: у них есть огромные клыки и когти, энергия рушащейся плотины и размеры крупного дома, броня, чтобы защитить все это от беспринципных людишек, а также крылья, чтобы обрушиваться на их жилища прямо с бескрайнего неба, сея ужас и смерть мощной струей алого пламени. И, что не менее важно, у них есть разум, снабженный соответствующим набором инстинктов, позволяющих грамотно распорядиться всем этим. А еще он невероятно зол, исполненный ненависти ко всему человечеству.
Настоящее орудие мщения.
Неудивительно, что Зорваггано стал знаменитостью.
Немалыми достоинствами обладали и победители таких чудовищ. Разумеется, в каждом ремесле есть свои хитрости, но почитатели прославляли исключительно их честь, отвагу и воинское искусство. Наиболее примечательными в этом отношении оказались некто Тиролл, Вчиха и Чангор. Двое последних прибыли с самого юга южного края Королевства, о Тиролле же было известно и того меньше.
Герцог лишь посмеивался, глядя из окон замка на раскинувшийся внизу Сторхейльм. Где-то там внизу непобедимые герои совершали очередное путешествие по кабакам, изобилующее подвигами за столом, уставленным дармовой выпивкой.
Герцог тянул время, стараясь накалить ситуацию до предела, когда золотые сами посыплются в его ладони. Он был очень доволен собой. Прежде сама мысль о том, что в Сторхейльме хранятся невиданные сокровища, подобраться к которым его налоговые инспектора не имеют никакой возможности, приводила герцога в бешенство. Теперь же наместник нашел способ сделать так, чтобы горожане отдали деньги сами. Фактически он создал новый рынок.
В город прибыли далеко не все победители драконов, получившие извещения о бесчинствах дракона. Однако помимо этого, герцог давал время Торвалли.
Подготовка специального отряда по борьбе с драконами велась в полной секретности. Парни отбирались из числа опытных стражей, за двойное жалованье проводя целые дни в изнурительных тренировках как тела, так и духа. Благодаря создаваемым придворным магом иллюзиям шериф мог быть уверен, что бойцы, на которых затрачено столько усилий, не бросятся бежать, только лишь завидев дракона.
Отрабатывались самые различные сценарии и варианты развития охоты. Огромное чучело в подвалах замка, где проводились тренировки, было «убито» несметное количество раз. Шериф сделал упор на длинные копья и топоры, а главной целью — глаза и мягкое брюхо.
Впрочем, это его проблемы. Герцог вернулся мыслями к разложенной на столе финансовой документации, уже успевшей крепко поднадоесть за все это время.
Говорят, сегодня крестьяне собираются принести в жертву Зорваггано самую красивую девушку селения.
Глупцы, дракон не оценит такой ход.
Съест и останется погостить еще.
— Ну, господа ликантропы… Ваши предложения.
— Похоже, — прокашлялся Торин, — мы и впрямь должны надрать им задницу. Вот только удастся ли уйти с этими пятью кусками? Унести бы свое… Я уже не говорю о том, что дракон — не мой знак Зодиака.
— А почему бы нет? — удивился Бальдр. — Мы выступим в охоте как собственная команда, и в случае успеха пять тысяч — наши до последней монетки.
— Да, но вначале будет драка. А завалить дракона, скажу я вам…
— Да что там дракон! В случае участия Повелителя волков (а без него нам не обойтись) герцог сошлется на невыполнение контракта и еще отменит собственное прощение! Не видать нам этих пяти кусков, как…
— Ерунда! Ну, вернулся Повелитель, и что с того? Может, услыхал о награде? А в листовке прямо сказано — «любой желающий» может принять участие в охоте…
— Ну да! Каждая из команд, собравшихся в городе, зарегистрирована и получила свой номер. Кроме того, мы не можем завалить его прямо сейчас, поскольку все они ждут официального открытия охоты. В данный момент за тварь мы получим лишь стоимость ее ядовитого мяса.
В пещере начал подниматься невообразимый гам, когда каждый ликантроп попытался высказать, не дожидаясь очереди, собственное мнение; Рагнар по своему обыкновению молчал, предпочитая слушать. Оно и неудивительно, очень уж вопрос щекотливый. Но стоило только открыть рот Хеду, как все моментально умолкли.
— Все верно, — подтвердил старый ликантроп. — Правы все или почти все из вас. Возникшие разногласия нам и надлежит разрешить в подготовке плана охоты…
Торин надулся, но ничего не сказал. Никто ничего не сказал. Если уж Хед решил, значит, у них и впрямь все получится.
— …Или, вернее, плана по использованию плана герцога в наших же интересах.
Хед помолчал, дожидаясь, пока оборотни переварят услышанное.
— Если уж сам наместник использует приглашенных охотников в собственных целях, — продолжил он, — почему мы не можем использовать герцога? Это не может оказаться слишком уж сложным. Уверен, что сам он подготовил какой-нибудь хитрый ход… Что-нибудь вроде личной команды, которая вступит в игру совершенно неожиданно для всех. Она не будет числиться ни в каких списках участников, но именно она, верно разыграв свои козыри, грохнет дракона. И это будет совершенно законно. Приглашенные охотники побухтят немного и отправятся в родные края ни с чем. Герцог же останется при своем. Но этот сценарий не наш. Поэтому подумаем, братцы, как кинуть всех их вместе взятых…
— А я все-таки предлагаю длинные копья! — орал Тюр.
— Арбалеты!
— Топоры!
Хед устало поднял руку.
— Сколько можно объяснять, с этими громоздкими палками мы даже не коснемся ящера. Он слишком подвижен. По-моему, следует остановиться на копьях средней длины, а также мечах и арбалетах. Вначале попробуем расстрелять его из арбалетов, а потом вступим в ближний бой.
— Если запахнет жареным, он просто улетит.
— Правильно. Поэтому первой нашей целью станут крылья. Кожистые перепонки прочны, но арбалет их все-таки пробьет. После нескольких попаданий они уже не смогут выдерживать обычное давление воздуха. Попытавшись взлететь, дракон только усугубит повреждения.
— По-моему, это слишком жестоко…
— Жизнь вообще нелегка, — нахмурился Хед. — Если мы хотим выжить в этом мире, нам нужно быть именно такими, какими нас и представляют, какими ликантропы вошли в легенды и предания: злыми и жестокими, готовыми на любое коварство. Понятно?
Вервольфы кивнули. У части из них глаза горели тем самым огнем, которым стремился поделиться Хед.
— Продолжим. Улететь он не сможет и продолжит бесноваться на земле. Просто расстрелять его из арбалетов мы не сможем: скорее ящер изжарит нас своим огнем, чем умрет от легких ран. Поэтому нужно входить в ближний бой. Мечи и копья. Думаю, к глазам лучше не лезть. Слишком опасно. Разве что из арбалета. Уши мне кажутся более перспективными: мозг можно достать даже мечом. Рубите, что есть мочи, сухожилия на всех четырех лапах. К брюху тоже не подобраться. Да оно у него такое же, как и все остальное. Есть вопросы?
Тюр поднял руку.
— Вот ты сказал, Хед, что тварь очень подвижна. Но она еще и очень сильна, массивна и тяжела. Не кажется ли тебе, что это похоже на штурм осадной башни, набитой бойцами? Что… слишком многие из нас погибнут?
— Не кажется. Вы умелые воины. А осадные башни лучше сжигать. Однако ты прав — это действительно очень опасно. Если кто-то не желает участвовать в этом предприятии, пусть даст знать.
Никто, включая Рагнара, не шевельнулся.
— Но в этом и нет особенной нужды, — усмехнулся Хед, — потому как все останутся живы. Мы начнем свой «штурм» вечером, ближе к закату: Если кто-то пострадает, перевоплощение в ночного брата исцелит его раны. Одновременно это станет вторым пунктом нашего плана. Там, где окажутся бессильны люди, победят звери. И это будет работенка для тебя, Рагнар.
Впрочем, потрудиться пришлось этой же ночью.
Вряд ли кто-то согласился бы продать им оружие днем.
Рагнар шествовал по темным улицам, в лучшем случае освещенным лишь тусклыми масляными фонарями. В подворотнях мелькали темные силуэты, иногда слышался звон клинков. Из распахнутых дверей харчевен доносился нестройный хор голосов и шум потасовок. Иногда у стен домов попадались лежащие ничком тела. Проститутки осыпали прохожих воздушными поцелуями. Грабители и карманники зорко оглядывались в поисках «клиента».
По-настоящему Сторхейльм просыпался лишь с наступлением темноты.
Однако никто не осмеливался подойти к одинокому путнику. Стоило только завидеть выныривающие из тьмы сгустки абсолютного мрака, самостоятельную жизнь которых подтверждали лишь горящие раскаленными углями глаза. И тогда до любого маргинала доходило: да, у этого парня есть достойная охрана. Пара огромных псов без поводков и намордников следовала по бокам от хозяина. Толстые ошейники с длинными стальными шипами подтверждали, что это отнюдь не случайность.
Лицо Рагнара было спокойно, взгляд безмятежно блуждал по сторонам, однако внутри парень улыбался от удовольствия. Несколько таких ошейников они хранили специально для подобных случаев. Ликантропы отличались от настоящих волков почти так же, как последние — от собак. Поэтому вряд ли вервольфы могли вызвать сколь-либо существенные прозрения. Среди аристократов, особенно в последнее время, нередким становилось использование собак в качестве телохранителей. По нескольким причинам. Иногда приручались и настоящие хищники — леопарды, тигры, гепарды и им подобные кошачьи. Вряд ли очень уж пристальное внимание могли привлечь собаки несколько необычной наружности.
Рагнара сопровождали Трор и Бальдр, вызвавшиеся добровольцами. После же наступления темноты обоих пришлось упрашивать надеть ошейники.
Неудивительно, что при виде столь грозных спутников уголовные элементы предпочитали оставить свои намерения до лучших времен. А такое случалось почти каждую минуту. По подсчетам Рагнара, основанным исключительно на природной наблюдательности, окажись он здесь один-одинешенек, его успели бы убить восемнадцатью различными способами. Ограблениям же и карманным кражам и вовсе несть числа.
Однако в качестве оправдания Сторхейльма следует заметить, что данный район не пользовался благополучной репутацией и в более светлое время суток. Не то чтобы стража опасалась здесь появляться… Скажем, она предпочитала находить себе другие занятия.
Да и делать здесь было особо-то нечего. В трущобах Сторхейльма обретались лишь те, кому доведется скитаться в них до скончания дней. И уж когда они подойдут к концу, оплатить услуги судебного некроманта будет нечем. Те, кто здесь застрял, понимали, что дальше будет не лучше. Среднему человеку со средними способностями выбраться отсюда не представлялось возможным. Есть лишь крохотная вероятность продлить свои дни сумасшедшей пляской на лезвии бритвы, между жизнью и смертью. Купить драгоценные дни ценой титанических усилий. Получив в итоге лишь белоснежную улыбку оскалившегося в вечной улыбке голого черепа.
Такой была другая сторона Сторхейльма. Обратная раскинувшимся у стен герцогского дворца роскошным особнякам знати. Тех, кто мог позволить себе приобрести таких гигантских собак и натаскать их на убийство.
Рагнар ловил взгляды презрения, откровенного отвращения и столь же открытого страха. Однако ничто из этого не могло испортить его хорошего настроения. В бытность конокрадом Рагнару доводилось бывать в этом лабиринте всего несколько раз (благо квалификация позволяла не задерживаться). И все же сейчас он без труда ориентировался в темных проходах меж покосившихся стен. Адрес, который дал ему Хед, принадлежал одной из множества незаконных точек по торговле оружием.
Старый вервольф позаботился обо всем гораздо раньше сегодняшнего «совещания». Его специальный заказ должны были выполнить несколько часов назад, и именно за ним направлялся Рагнар.
Наконец показалась улица Сотни клинков. По мнению Рагнара, в ней не поместилось бы и нескольких десятков меченосцев. И все же именно она являлась целью его сегодняшней вылазки. Зажатая меж настоящих улиц, она тем не менее была прекрасно освещена и наполнена жизнью, а не одним лишь поиском смерти. Фасады домов были в отменном порядке, ибо даже факелы коптили настоящую известку, а нависающие над головой балконы увивали гирлянды разноцветных тряпиц и бумажных фонариков Жители трущоб старались скрасить свой быт.
Основная часть собравшихся на улочке окружила полукруглую арку, ведущую куда-то в подвальные помещения одного из домов. Стоило только Рагнару войти в круг света, как лица жителей трущоб сразу же повернулись в его сторону Парень с удивлением обнаружил, что, несмотря на факт того, что при иных обстоятельствах любой из них без малейших зазрений совести перерезал бы ему глотку, сейчас они этого делать не собирались. Ну а уж после появления двух огромных псов с шипастыми ошейниками любые мысли об этом наверняка улетучились из их мозгов.
Одеты они были более чем прилично для здешних мест: пестро и вульгарно, что вовсе не исключало чистоту и опрятность. Браслеты, серьги и цепи — в неимоверных количествах. Все без исключения мужчины вооружены, молоды и опасны, женщины — вооружены, молоды, распутны и гораздо более опасны. Должно быть, это и есть «золотая молодежь». Пусть даже трущоб.
Рагнар, сопровождаемый оборотнями, прошел сквозь все сборище как нож сквозь масло. «Богатство нищих» — виднелось на древней вывеске. Чуть ниже и относительно свежее — «Ночной клуб». Тяжелая прочная дверь, обшитая металлическими полосами, — подо всем этим.