— Докирр? — Август не поверил собственным глазам.
— А вы думали, молодой человек, что голографический проектор — тоже творение магии?
— Такое здешним колдунам еще не под силу, — усмехнулся Адамс.
— Тогда все понятно. — Август откинул голову на плоскую поверхность.
— Вы не одинок в своем мнимом несчастье, — сказал «волшебник». — Чтобы Вортекс не смог меня засечь, мне также имплантируют искусственную память. Но я пошел на это добровольно, ради блага Конфедерации.
— Это ваши проблемы, — отрезал Август. — И вообще с фанатиками я не разговариваю.
— Сказать по правде, — вмешался Адамс, — Докирр — наш самый удачливый агент. Причем один из старейших.
— В смысле возраста? — хмыкнул Август.
— В смысле пребывания на планете.
Полковник обернулся к людям у приборов и что-то тихо сказал. Докирр тем временем подошел к столу, подобному тому, на котором был растянут Август, и спокойно на него улегся.
— Удачи, господа, — сказал Адамс. — Она вам понадобится.
— Эй, погодите! — закричал Август. — Вы еще не спросили моего согласия!
Ответом ему послужили тьма и безмолвие.
Часть 2
— А вы думали, молодой человек, что голографический проектор — тоже творение магии?
— Такое здешним колдунам еще не под силу, — усмехнулся Адамс.
— Тогда все понятно. — Август откинул голову на плоскую поверхность.
— Вы не одинок в своем мнимом несчастье, — сказал «волшебник». — Чтобы Вортекс не смог меня засечь, мне также имплантируют искусственную память. Но я пошел на это добровольно, ради блага Конфедерации.
— Это ваши проблемы, — отрезал Август. — И вообще с фанатиками я не разговариваю.
— Сказать по правде, — вмешался Адамс, — Докирр — наш самый удачливый агент. Причем один из старейших.
— В смысле возраста? — хмыкнул Август.
— В смысле пребывания на планете.
Полковник обернулся к людям у приборов и что-то тихо сказал. Докирр тем временем подошел к столу, подобному тому, на котором был растянут Август, и спокойно на него улегся.
— Удачи, господа, — сказал Адамс. — Она вам понадобится.
— Эй, погодите! — закричал Август. — Вы еще не спросили моего согласия!
Ответом ему послужили тьма и безмолвие.
Часть 2
Уже неделя, как Сторхейльм бурлит от избытка всяческих слухов и домыслов. Каждый считал за гражданский долг высказать собственную версию событий, потому как история с убиением дракона превратилась в скандал королевского масштаба. Прочие города с интересом следили за Сторхейльмом, в то время как несчастное герцогство пыталось кое-как прийти в себя от невероятного шока.
Перед дворцом наместника образовались настоящие баррикады. Горожане требовали выплаты денег, по всеобщему мнению, нажитых путем жульничества планетарного масштаба. День и ночь десятки недовольных маршировали с транспарантами наперевес. У стен же дворца раскинулся настоящий палаточный городок. Выглядывая из окна, вооруженный подзорной трубой герцог мог следить за всеми перипетиями быта своих подопечных. Однако те плевать на него хотели: горожане разводили костры, копали выгребные ямы, засоряли окрестности пустыми бутылками — в общем, жили в свое удовольствие. Естественно, все дружно отказались от уплаты налогов.
Это было даже хуже, чем «как у себя дома», поскольку дома сторхейльмцы таких вещей себе не позволяли, негодовал наместник Поскольку очень скоро маршировать надоело даже самым сознательным, со временем все это превратилось в огромную попойку Более того — настоящую оргию: огромным успехом пользовались услуги древнейшей профессии. Азартные игры и торговля спиртными напитками в публичных местах вошли в норму.
Конечно, герцогу было крайне больно смотреть на то, как кто-то делает деньги прямо у него под носом
«Ладно, можно и потерпеть, — думал правитель, засыпая под нестройный рев пьяных голосов. — Покричат и разойдутся по домам».
Не тут-то было. Всем настолько понравилось, что первоначальная цель политического манифеста была благополучно забыта. Герцог взволновался не на шутку. Парковый комплекс, раскинувшийся у подножия его твердыни, грозил окончательно превратиться в смердящую помойку. Копать глубокие ямы горожанам было лень, а ходить за дровами они предпочитали не дальше, чем в соседнюю рощу. Словом, герцог крепко задумался. С народом нужно что-то делать.
Выпустить на улицы гарнизон? Он и так был при деле. Охранял оставленные без присмотра жилища праздных бездельников.
Нет, выпустить их на этих… засранцев? Можно, но тогда не бывать ему герцогом. Король не потерпит угнетения подданных. У него и так большой зуб на своего наместника.
Итак, что остается?..
Пришлось вернуть часть денег. Примерно половину. Горожане побухтели для порядка, ну и разошлись по домам. Герцог наконец вздохнул с облегчением. Поперхнулся и отправил дворцовую челядь чистить парковый комплекс. Столько удобрений ему ни к чему. Придется продать.
Пять тысяч, обещанные за убийство дракона, остались у него. Это уже хорошо. Но и немалую сумму пришлось выложить за восстановление парка. Бойкотирование налогов также нанесло экономике герцогства немалый ущерб. И все-таки он остался при выигрыше.
Пока та дюжина не явилась за наградой…
Сторхейльм медленно возвращался в наезженную колею, как вновь был вырван из сладких объятий долгожданной апатии. Дюжина явилась в город и потребовала свою награду.
Вначале слух о том, будто этого следует ожидать в ближайшее время, ураганом пронесся из ушей в уши, дав толчок к новому всплеску активности, но так и зачах, не подтвержденный конкретными фактами. Однако вскоре последовала новость о дате и месте. Тем, кому в этот солнечный день было особо нечего делать, явились к месту недавних сражений за правду. Ворота дворцово-паркового комплекса были предусмотрительно заперты, но зеваки, ни на что особо не рассчитывая, с комфортом расположились в тенечке у стен.
Почтенные подданные были уже вполне довольны возможностью спокойно посудачить, ничего другого им и не требовалось. Впрочем, воздержаться от заключения пари не смог почти никто. Привычка брала свое. Поскольку услуги герцогских контор не предлагались, горожанам приходилось обходиться своими силами. Ставки делались осторожно, после недавнего горького опыта — на очень незначительные суммы. Те, кто вяло заявлял о том, что дюжина все-таки явится, и сами в это почти не верили. Ставки барахтались у самого нола, другая сторона не могла поднять их ни на грош.
Каково же было удивление обоих лагерей, круто замешенное на жестоком разочаровании, когда в противоположном конце площади показались тринадцать всадников верхом на красавцах-жеребцах!
Толпа взволнованно поднялась на ноги. Никто уже не сомневался в том, что слухи оказались чистой правдой. Предвкушение того, как герцогу придется расстаться с пятью кусками, быстро овладело умами.
Вдруг из улочки, пересекающей площадь, вылетели другие. Одетые в черное, на взмыленных лошадях. И тоже тринадцать. Обнажив мечи, они с ходу набросились на тех, что явились раньше. Толпа ахнула. Клинки скрестились, но схватка не продлилась и минуты — черные удовольствовались малой кровью. Бросив мечи в ножны, они молча наблюдали за удирающей дюжиной.
Развернув коней, все направились к воротам внешней дворцовой ограды. Лица их были открыты, и внезапно зеваки обнаружили, что им знакомо каждое. Не так давно десятки портретов этих самых людей украшали весь Сторхейльм.
«Чертова дюжина», — прокатился по толпе испуганный вздох. Те, что посмелее, бросились с клочками оберточных бумаг за автографами. Разбойники недоуменно покрутили в руках угольные карандаши, но каждый что-то нацарапал.
Разрезав толпу, всадники подвели коней к самим воротам и спешились. Тяжелые створки тут же распахнулись — как оказалось, их уже ждали. Народ с отвращением покрутил носами, завидев придворного мага — самого Докирра. Чародей не мог понять почему, но в народе его терпеть не могли. Быть может, все-таки пронюхали о его не слишком славном прошлом? Шериф, этот проклятый Торвалли, наболтал из ревности…
Вперед вышел один из разбойников, от остальных которого отличала разве что седая шевелюра и обилие морщин. В остальном же мощная высокая фигура вполне соответствовала разбойничьему стандарту.
— Мы явились за наградой, — сказал он.
Докирр, которого сопровождал изрядный отряд стражей, кивнул. Тут же из-за спины волшебника выдвинулся пузатенький мужичок в дорогом камзоле, с толстой золотой цепью и знаком королевского казначейства на шее. В руках он бережно нес мешочек, чем-то похожий на него самого. Быть может, округлыми боками, а может, золотой вышивкой такого же знака. А может, всем вместе.
Седой разбойник нахмурился. Толпа недовольно зашумела. Пузатенький поежился, щелкнул пальцами, и тут же пятеро стражей извлекли из-за спин мешки, точь-в-точь похожие на казначейский.
Седой кивнул. Толстяк и стражи сгрузили мешки и удалились, предоставив ситуацию под ответственность Докирра. Двое разбойников кинулись к мешкам, не скрывая алчных взглядов. Зеваки восхищенно следили за четким профессионализмом каждого движения. Это где ж так наловчиться-то можно? За считанные мгновения золото было осмотрено, взвешено и даже надкушено. Казначей побагровел от публичного унижения. В итоге разбойники довольно кивнули и потащили мешки к лошадям.
За все это время не было произнесено ни слова. Разбойники расселись в седлах, а седой все не сходил с места.
— Почему герцог не явился лично поздравить нас с победой? — наконец спросил он.
Теперь настал черед побагроветь Докирра, но уже от неслыханной дерзости. Толпа затаила дыхание.
— Его Светлость не приветствует бандитов, — выдавил маг.
— Вот как? — нарочито удивился седой. — А разве мы не были помилованы специальным указом? Разве теперь мы — не обычные законопослушные подданные короны?
Коротким кивком Докирр был вынужден признать его правоту. За ним наблюдали десятки сторхейльмцев, и чародей не мог позволить себе повернуться к ним своей худшей стороной.
— Верно, — подтвердил разбойник, — теперь мы такие. Ну, так в чем же проблема? Разве мы не имели право участвовать в охоте на дракона? Разве не мы его убили?
Докирр молчал. Единственным аргументом, который он мог представить в защиту герцога, было вооруженное нападение на королевского шерифа и его людей. Но ведь считается, что этого как бы и не было. Прознай город о реальных махинациях герцога, и простой чисткой дворцового парка тут не отделаешься.
— А, — протянул наглый разбойник, — я понял. Кажется, причина такого позора кроется в том, что мы не прошли официальную регистрацию, напрочь отказавшись участвовать в плане Его Светлости. Я прав?
Чародей молчал.
— И тут не попал… — разочарованно развел руками седой. Кто-то в толпе захихикал. — Конечно, куда уж мне. Вне всякого сомнения, мудрость нашего правителя достойна всяческих похвал.
Докирр закипал. Разбойник определенно рисковал. Несмотря на то что придворный маг не любил публично демонстрировать свои способности, никто в Сторхейльме не сомневался, что они далеки от заурядных. И недавнее представление на лесной поляне — отличное тому подтверждение. Великий конклав магов Королевства запретил «использование магии в целях непосредственного нанесения вреда здоровью человека», но ведь даже послушные псы время от времени рвут цепи…
— Тогда в чем же мы провинились? — продолжал лезть на рожон разбойник. — Скажите, почтенный маг, и мы принесем герцогу наши глубочайшие извинения…
Докирр заметно напрягся. Голова его наклонилась, так что только глаза сверкали из-под кустистых бровей.
— Вы лишили народ Сторхейльма его законного заработка, — медленно проговорил он. — За это нет прощения.
Разбойник помолчал. Оглянулся. Толпа за спиной притихла. Действительно, волшебник напомнил о том, что никак не следовало упускать из внимания. Чертова дюжина разорила немало ни в чем не повинных семей. Однако появление знаменитых грабителей явилось полным сюрпризом, заставив всех позабыть о такой немаловажной штуке. Да и тот факт, что это именно они укокошили дракона, просто шокировал.
Народ Сторхейльма не привык прощать долги.
— Да, — сказал седой. — Это правда.
Он отвернулся и пошел к своему коню. Взобрался в седло, еще раз поглядел на Докирра, молодецки свистнул и взял с места в карьер. Никто даже не попытался остановить разбойников. «Сейчас мы проиграли, — думал Докирр, провожая кавалькаду взглядом, — но придет и наш черед…»
В последнее время Рагнар только тем и занимался, что пересчитывал состояние. Однако приятный вес золота, который ему уже едва удавалось передвигать самостоятельно, отнюдь не радовал. Былого чувства уверенности как не бывало. Мысли о планах на оставшуюся часть жизни, не так давно казавшиеся дурацкими, не давали покоя.
Теперь они стали богаче на пять кусков. Приобретя взамен могучего врага. Не одного лишь герцога — весь город. Мало кому удавалось добиться таких впечатляющих результатов за столь короткий срок.
Придется изрядно потрудиться, чтобы почувствовать в конце концов под ногами твердую почву. Сейчас ему просто. Жизнь разбойника подобна перекати-поле, такому корни ни к чему. Семья же, о которой Рагнар стал подумывать все чаще и чаще, требовала громадной ответственности. Рано или поздно, но он должен будет где-то осесть. Причем это должно быть такое место, чтобы ни герцог, ни какой-либо другой униженный и оскорбленный до него не добрался.
Одного Королевства мало.
Сложив все в одну кучу, он полюбовался желтыми кругляшами, вздохнул и принялся распихивать все по сумкам обратно. Ликантропы проходили мимо, не обращая особого внимания на Рагнара и его занятие. Время от времени каждый занимался тем же, и тогда ему было крайне любопытно наблюдать за мечтательным выражением, написанным на лицах суровых вервольфов. Да он и сам любил помечтать. Мог ли заурядный конокрад подумать каких-то полгода назад о том, что с ним произойдет все это? Конечно же, только в мечтах.
Вот только теперь суровая действительность никак не давала позабыть о себе. С другой стороны, это возбуждало.
Они вновь собирались покинуть пределы герцогства. Уже во второй раз. Если в первый у них какой-никакой, но имелся шанс без проблем осесть в Сторхейльме или же его окрестностях (это так, для примера), то теперь все это более походило на поспешное бегство. Здесь им спокойная жизнь не светит.
Выступать решили завтра, на рассвете Куда, еще не вполне ясно. Хед молчал, остальные не задавали вопросов. Все как обычно.
Иногда Рагнар поражался — казалось бы, ликантропы, настоящие чудовища, и на тебе! Они не только научились действовать четко и слаженно, но и по-настоящему ценили каждого члена команды. Даже бывшего конокрада. Конечно, Хед был старше и опытнее, но Рагнар никогда еще не видел среди людей такой веры и абсолютно безоговорочного повиновения. Командир есть командир, но каждый оборотень чувствовал, что для него лучше, вверяя жизнь в руки седого вожака. В любой момент можно уйти, и это не будет дезертирством. Кстати сказать, на памяти Рагнара никто даже не изъявил подобного желания.
Та же история с драконом. Это было по-настоящему круто. По мнению Рагнара, Хед откровенно завелся, прознав о жуткой стоимости крылатого ящера. Риск был неоправдан. Пять тысяч — гигантская сумма, но ведь своя шкура дороже. И тем не менее никто даже не пикнул. Ни тогда, ни потом. Ни-ни!
Рагнар сгрузил мешки у своих вещей и плюхнулся на набитый соломой тюфяк. Из всех разбойников такая роскошь была у него одного, ведь оборотни не нуждаются во сне, а отдохнуть можно и на тонких подстилках. Повелитель волков же был ценным кадром, а потому храпел под настоящим одеялом, пока один или двое вервольфов сторожили на входе. Как правило, завтракали они после таких спокойных ночей чем-нибудь мясным.
Кстати, о тонких подстилках. На таких ведь и простудиться недолго, на холодном-то полу в горной пещере. Однако ни один ликантроп не подхватил даже насморк. Разве что кашлял. Когда пиво от хохота не в то горло пошло. У них никогда не было похмелья, не болели зубы, они не брились и даже ногти подстригать не было нужды. Порой это раздражало.
А еще оборотни излечивались от любых ран, стоило им только принять облик ночных братьев. Неудивительно, что шрамов на их коже при этом тоже не оставалось. Удивительные все-таки существа, эти вервольфы…
— К вам можно? — нарушил вдруг неторопливый ход мыслей чей-то голос.
Рагнар рывком поднял голову. Никто из оборотней не отличался особенным тактом. Разбойники — люди все-таки грубые.
Но перед ним стоял отнюдь не ликантроп. Рагнар сразу же узнал эту белоснежную бороду и острый взгляд. Надо же, Докирр вновь пожаловал.
— Не ждали, дедушка, — усмехнулся Рагнар. — Вы к нам по делу?
— Совершенно верно, юноша, — ответствовал старец. — Можно присесть?
Почему-то вервольфы проходили мимо, совершенно игнорируя чародея. Только лишь Трор недоуменно оглянулся на Рагнара, немо раскрывающего рот, словно рыба.
— О, не беспокойтесь, — поспешил с объяснениями дед, присаживаясь без разрешения, — я сделал так, что органы чувств ваших друзей, в частности, слуха и зрения, совершенно меня не воспринимают. Фактически я стал для них невидим и неслышим. С вашего позволения, не слышат они и вас. Для соблюдения, так сказать, конфиденциальности. — Волшебник мерзко захихикал.
Внутри Рагнар весь обмер. Сколько же раз этот негодяй имел удовольствие наблюдать за их делами, стоя в сторонке, так и оставшись незамеченным?
Похоже, все эти чувства были ясно написаны на его лице, поскольку Докирр сказал:
— Теперь они могут меня разве что унюхать. Признаться, как-то такой случай имел место, и мне едва удалось унести ноги. Хорошо, что хоть коня держал поблизости.
Рагнар машинально кивнул. Действительно, не так давно произошла одна странность. Вервольфы были особенно нервозны, к чему-то принюхивались, оглядывали местность и бегали кругами. Наконец двое погнались за чем-то, чего Рагнар не увидел во тьме, но так и вернулись ни с чем. Оказывается, что это были проделки старого мага. Произошло же это глубокой ночью, а значит…
— Вы знаете! — задохнулся Рагнар. — Вы видели нас… ночью!
— Конечно, — кивнул старец, — всего несколько раз, и то лишь издали. Попытался приблизиться, и в итоге вы знаете, что получилось.
— И что же отсюда следует? — осторожно спросил Рагнар. В то же время он усиленно обдумывал ситуацию. Вскочить, размахивая руками, он сможет в любой момент, и тогда ликантропы изрубят Докирра в капусту. Пусть он маг, но он один, а их много. «В таком случае, — смекнул он, — не плохо бы узнать, что еще ему известно. Если вокруг пещеры некуда плюнуть от герцогских стражей, можно использовать чародея в качестве заложника».
— Что следует? — задумался чародей. — Не знаю… А вы как думаете?
— Ну, — смутился Рагнар, — вы пришли требовать денег?
— Нет, — рассмеялся Докирр. — Дело отнюдь не в деньгах. Вернее, в них, но требовать их я не стану. Мы цивилизованные бизнесмены, и речь идет о взаимной вежливости. Неплохом заработке, если вы, конечно, не против.
— Я здесь не решаю, — отмахнулся Рагнар. — Снимите ваши чары и поговорите лучше с остальными.
— Считаете, это безопасно? Я хочу сказать, что обратился именно к вам прежде всего потому, что вы не похожи на остальных. Мне нужно знать ваше мнение, имеет ли все это смысл?
— Не знаю. Я же сказал — не мне это решать. Но почему бы не поговорить? Обсудите ваше предложение с остальными, и все станет ясно. Уверен, они трижды подумают, прежде чем поднимут на вас руку.
— Вы так считаете? — усмехнулся Докирр. — Этого может оказаться недостаточно. И все же выбора у меня не остается.
Рагнар кивнул.
— А ловко вы все-таки всех провели, — помолчав, сказал чародей. — Надо же, как все оказалось просто. Чертова дюжина, волки и Повелитель… А никто даже не подумал. Вот, значит, почему мне никак не удавалось его засечь… Смешно. Догадка вертелась в голове, но в руки не давалась. Слишком очевидно, вот как это называется.
Рагнар молчал.
— Пожалуй, вы правы. Хватит чесать языком. Пора и за работу.
Кряхтя, Докирр поднялся на ноги. Поднял руки, что-то вырисовывая пальцами в воздухе.
Ликантропы, спешившие по своим делам, кто с наполненными золотом мешками, кто с конской упряжью, застыли как вкопанные. Однако пояса с мечами они не снимали даже «дома». Миг, и пять сверкающих клинков уставились в грудь чародея.
— Спокойно ребята, — сказал Рагнар, — он хочет лишь поговорить. Кликните-ка лучше Хеда.
Разбойники мрачно поглядели на него, но перечить не стали. Гуннар вышел из пещеры. Следом раздался заливистый разбойничий свист. Хед и остальные вервольфы копались неподалеку, именно что откапывая очередной тайник.
Скоро все были в сборе и, как в прошлый раз, расселись кружком на циновках. Хед откровенно разглядывал придворного мага, но Рагнар не заметил в его глазах особой враждебности. Видимо, разговор все же пройдет без эксцессов.
Бывший конокрад попросил слова и рассказал о визите с самого начала. Докирр сидел молча, лишь время от времени кивал в знак согласия.
— Все верно, — подтвердил он в итоге. — Любезный юноша пересказал все в точности, уважаемый Хед. Можете не волноваться, наш секрет таковым и останется.
Седой оборотень поморщился, но ничего не сказал. Все остальные пытливо таращились на мага.
Докирр смутился. Видимо, не такой реакции ждал от ликантропов старый чародей.
— Полагаю, — наконец начал он, — серьезные господа смогут преодолеть возникшее между нами недопонимание. Прошу также принять извинения от моего господина, владетельного герцога, за произошедшее в городе недоразумение. Я…
— Слишком много приставок «недо», — оборвал его Хед. — Потому и ответ будет в том же тоне. Извинения отклоняются. Мы так не договаривались. Серьезные люди говорят о деле, и тогда любые личности побоку. Кажется, в своей беседе с Рагнаром вы затронули тему некоего заработка. Не затруднит ли вас объяснить подробнее, в чем именно он состоит? — Хед улыбнулся, выставив напоказ ровные белые зубы.
— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Докирр. — Вот это другое дело! Итак, предложение, о котором идет речь, исходит непосредственно от герцога. Вернее, при моем посредничестве. — Чародей явно нервничал, и Рагнар невольно посочувствовал старику. — Ввиду специфики вашей трудовой деятельности, — кто-то из разбойников коротко хохотнул, — оно не слишком отличается от двух предыдущих…
Хед удивленно поднял брови, но так же быстро опустил. То, что они участвовали в охоте, автоматически говорило о произошедшей между ними и герцогом сделки, так называемом молчаливом контракте.
— …но с другой стороны, имеет массу специфических черт. — Докирр помолчал. — Прежде чем я продолжу, вы должны выразить желание реально оценить предложение. Я хочу сказать, интересует ли оно вас вообще? Эти сведения не могут…
— Мы изъявляем желание.
— Отлично. И все же в случае отказа вы не имеете права разглашать полученную информацию.
— Конечно, — кивнул ликантроп. — Мы все внимание.
— Итак, — улыбнулся маг, — дело обстоит следующим образом. Слышали ли вы когда-нибудь о наемном убийце по прозвищу Скопа?
Вервольфы переглянулись. Рагнар не слышал, но оно и неудивительно.
— Лучшая бритва Королевства, — сказал Трор.
— Верно, — кивнул чародей, — лучший киллер, которого можно купить за деньги.
Установилась тишина.
— И все-таки где связь? — поинтересовался Хед.
— Связь в том, что он движется сюда, в наше герцогство, — пояснил Докирр.
Молчание стало недоуменным.
— Говорят, что он вампир, — сказал вдруг Торин, — и потому всегда ходит пешком. Лошади его боятся.
— Не знаю, правда ли это, — покачал седой головой придворный маг, — но он и вправду идет пешком. Это дает нам время на подготовку и увеличивает шансы.
— Шансы на что?
— На то, чтобы прикончить его первым, конечно же! — воскликнул Докирр.
— А кого должен прикончить он?
Волшебник одарил Хеда красноречивым взглядом.
Губы ликантропа раздвинулись в широкой ухмылке:
— Неужели самого владетельного…
— Тихо! — Докирр воровато огляделся и понизил голос. — Не один лишь я владею заклинанием невидимости. Однако вы правы. Речь именно о нем. Теперь понимаете, что все это значит?
— Ситуация действительно интересная, — кивнул Хед. — Кто же подрядил его на такое?
— Говорят, — прошептал Докирр, — что это сам король. Ему не дают покоя доходы нашего герцога…
Хед хмыкнул. Потом крякнул. И, наконец, сказал:
— Невзирая на все наши предыдущие недоразумения, мы можем протянуть вам с герцогом руку помощи.
Чародей просиял.
— Но не спешите, — предупредил его Хед. — Мы еще не обговорили условия…
— Пять кусков, — быстро проговорил Докирр.
— Всего-то? — умилился вервольф. — Не смешите меня. Шесть.
— Семь… Тьфу, пять с половиной.
— Согласен на семь.
Докирр принялся вращать бешеными глазами. Но на оборотней такие фокусы не действовали.
— По рукам, — сдался он.
— Отлично! — Хед не скрывал радостных чувств. — Ну а теперь обстоятельства сделки…
— Погодите, — поднял руку чародей. — Хочу поздравить вас с разумным тактическим ходом. Могу поклясться, что успех предприятия оградит вас от многих проблем. Шериф затаил на вас большой зуб, да и герцог не слишком-то доволен вашими выходками.
— Две минуты назад вы принесли нам извинения от его имени, — напомнил Хед.
— Это был знак вежливости, — вспыхнул Докирр, — неужели вы не понимаете?
Как обычно, стол был абсолютно пуст. Герцог никогда ничем не угощал даже свой генеральный штаб. Шериф барабанил пальцами по колену, а Докирр, уставившись рассеянным взглядом в дальний угол, грыз предусмотрительно захваченные семена подсолнуха. И тоже никому не предлагал.
«Ну ладно, старый дурак, — подумал герцог, — твоя взяла!»
— Выкладывай, — приказал он. — Они клюнули?
Придворный маг очнулся, посмотрел на герцога и принялся невозмутимо заворачивать семена в бумажный кулечек. Он проделывал эту операцию так тщательно и осторожно, будто произносил одно из своих огнеопасных заклятий. Однако правитель не мог нарушить ленивой маски равнодушия. Потерять лицо перед двумя своими непосредственными подчиненными значило потерять… очень многое. Ему и так с трудом удавалось в последнее время заставить их делать хоть что-нибудь.
Перед дворцом наместника образовались настоящие баррикады. Горожане требовали выплаты денег, по всеобщему мнению, нажитых путем жульничества планетарного масштаба. День и ночь десятки недовольных маршировали с транспарантами наперевес. У стен же дворца раскинулся настоящий палаточный городок. Выглядывая из окна, вооруженный подзорной трубой герцог мог следить за всеми перипетиями быта своих подопечных. Однако те плевать на него хотели: горожане разводили костры, копали выгребные ямы, засоряли окрестности пустыми бутылками — в общем, жили в свое удовольствие. Естественно, все дружно отказались от уплаты налогов.
Это было даже хуже, чем «как у себя дома», поскольку дома сторхейльмцы таких вещей себе не позволяли, негодовал наместник Поскольку очень скоро маршировать надоело даже самым сознательным, со временем все это превратилось в огромную попойку Более того — настоящую оргию: огромным успехом пользовались услуги древнейшей профессии. Азартные игры и торговля спиртными напитками в публичных местах вошли в норму.
Конечно, герцогу было крайне больно смотреть на то, как кто-то делает деньги прямо у него под носом
«Ладно, можно и потерпеть, — думал правитель, засыпая под нестройный рев пьяных голосов. — Покричат и разойдутся по домам».
Не тут-то было. Всем настолько понравилось, что первоначальная цель политического манифеста была благополучно забыта. Герцог взволновался не на шутку. Парковый комплекс, раскинувшийся у подножия его твердыни, грозил окончательно превратиться в смердящую помойку. Копать глубокие ямы горожанам было лень, а ходить за дровами они предпочитали не дальше, чем в соседнюю рощу. Словом, герцог крепко задумался. С народом нужно что-то делать.
Выпустить на улицы гарнизон? Он и так был при деле. Охранял оставленные без присмотра жилища праздных бездельников.
Нет, выпустить их на этих… засранцев? Можно, но тогда не бывать ему герцогом. Король не потерпит угнетения подданных. У него и так большой зуб на своего наместника.
Итак, что остается?..
Пришлось вернуть часть денег. Примерно половину. Горожане побухтели для порядка, ну и разошлись по домам. Герцог наконец вздохнул с облегчением. Поперхнулся и отправил дворцовую челядь чистить парковый комплекс. Столько удобрений ему ни к чему. Придется продать.
Пять тысяч, обещанные за убийство дракона, остались у него. Это уже хорошо. Но и немалую сумму пришлось выложить за восстановление парка. Бойкотирование налогов также нанесло экономике герцогства немалый ущерб. И все-таки он остался при выигрыше.
Пока та дюжина не явилась за наградой…
Сторхейльм медленно возвращался в наезженную колею, как вновь был вырван из сладких объятий долгожданной апатии. Дюжина явилась в город и потребовала свою награду.
Вначале слух о том, будто этого следует ожидать в ближайшее время, ураганом пронесся из ушей в уши, дав толчок к новому всплеску активности, но так и зачах, не подтвержденный конкретными фактами. Однако вскоре последовала новость о дате и месте. Тем, кому в этот солнечный день было особо нечего делать, явились к месту недавних сражений за правду. Ворота дворцово-паркового комплекса были предусмотрительно заперты, но зеваки, ни на что особо не рассчитывая, с комфортом расположились в тенечке у стен.
Почтенные подданные были уже вполне довольны возможностью спокойно посудачить, ничего другого им и не требовалось. Впрочем, воздержаться от заключения пари не смог почти никто. Привычка брала свое. Поскольку услуги герцогских контор не предлагались, горожанам приходилось обходиться своими силами. Ставки делались осторожно, после недавнего горького опыта — на очень незначительные суммы. Те, кто вяло заявлял о том, что дюжина все-таки явится, и сами в это почти не верили. Ставки барахтались у самого нола, другая сторона не могла поднять их ни на грош.
Каково же было удивление обоих лагерей, круто замешенное на жестоком разочаровании, когда в противоположном конце площади показались тринадцать всадников верхом на красавцах-жеребцах!
Толпа взволнованно поднялась на ноги. Никто уже не сомневался в том, что слухи оказались чистой правдой. Предвкушение того, как герцогу придется расстаться с пятью кусками, быстро овладело умами.
Вдруг из улочки, пересекающей площадь, вылетели другие. Одетые в черное, на взмыленных лошадях. И тоже тринадцать. Обнажив мечи, они с ходу набросились на тех, что явились раньше. Толпа ахнула. Клинки скрестились, но схватка не продлилась и минуты — черные удовольствовались малой кровью. Бросив мечи в ножны, они молча наблюдали за удирающей дюжиной.
Развернув коней, все направились к воротам внешней дворцовой ограды. Лица их были открыты, и внезапно зеваки обнаружили, что им знакомо каждое. Не так давно десятки портретов этих самых людей украшали весь Сторхейльм.
«Чертова дюжина», — прокатился по толпе испуганный вздох. Те, что посмелее, бросились с клочками оберточных бумаг за автографами. Разбойники недоуменно покрутили в руках угольные карандаши, но каждый что-то нацарапал.
Разрезав толпу, всадники подвели коней к самим воротам и спешились. Тяжелые створки тут же распахнулись — как оказалось, их уже ждали. Народ с отвращением покрутил носами, завидев придворного мага — самого Докирра. Чародей не мог понять почему, но в народе его терпеть не могли. Быть может, все-таки пронюхали о его не слишком славном прошлом? Шериф, этот проклятый Торвалли, наболтал из ревности…
Вперед вышел один из разбойников, от остальных которого отличала разве что седая шевелюра и обилие морщин. В остальном же мощная высокая фигура вполне соответствовала разбойничьему стандарту.
— Мы явились за наградой, — сказал он.
Докирр, которого сопровождал изрядный отряд стражей, кивнул. Тут же из-за спины волшебника выдвинулся пузатенький мужичок в дорогом камзоле, с толстой золотой цепью и знаком королевского казначейства на шее. В руках он бережно нес мешочек, чем-то похожий на него самого. Быть может, округлыми боками, а может, золотой вышивкой такого же знака. А может, всем вместе.
Седой разбойник нахмурился. Толпа недовольно зашумела. Пузатенький поежился, щелкнул пальцами, и тут же пятеро стражей извлекли из-за спин мешки, точь-в-точь похожие на казначейский.
Седой кивнул. Толстяк и стражи сгрузили мешки и удалились, предоставив ситуацию под ответственность Докирра. Двое разбойников кинулись к мешкам, не скрывая алчных взглядов. Зеваки восхищенно следили за четким профессионализмом каждого движения. Это где ж так наловчиться-то можно? За считанные мгновения золото было осмотрено, взвешено и даже надкушено. Казначей побагровел от публичного унижения. В итоге разбойники довольно кивнули и потащили мешки к лошадям.
За все это время не было произнесено ни слова. Разбойники расселись в седлах, а седой все не сходил с места.
— Почему герцог не явился лично поздравить нас с победой? — наконец спросил он.
Теперь настал черед побагроветь Докирра, но уже от неслыханной дерзости. Толпа затаила дыхание.
— Его Светлость не приветствует бандитов, — выдавил маг.
— Вот как? — нарочито удивился седой. — А разве мы не были помилованы специальным указом? Разве теперь мы — не обычные законопослушные подданные короны?
Коротким кивком Докирр был вынужден признать его правоту. За ним наблюдали десятки сторхейльмцев, и чародей не мог позволить себе повернуться к ним своей худшей стороной.
— Верно, — подтвердил разбойник, — теперь мы такие. Ну, так в чем же проблема? Разве мы не имели право участвовать в охоте на дракона? Разве не мы его убили?
Докирр молчал. Единственным аргументом, который он мог представить в защиту герцога, было вооруженное нападение на королевского шерифа и его людей. Но ведь считается, что этого как бы и не было. Прознай город о реальных махинациях герцога, и простой чисткой дворцового парка тут не отделаешься.
— А, — протянул наглый разбойник, — я понял. Кажется, причина такого позора кроется в том, что мы не прошли официальную регистрацию, напрочь отказавшись участвовать в плане Его Светлости. Я прав?
Чародей молчал.
— И тут не попал… — разочарованно развел руками седой. Кто-то в толпе захихикал. — Конечно, куда уж мне. Вне всякого сомнения, мудрость нашего правителя достойна всяческих похвал.
Докирр закипал. Разбойник определенно рисковал. Несмотря на то что придворный маг не любил публично демонстрировать свои способности, никто в Сторхейльме не сомневался, что они далеки от заурядных. И недавнее представление на лесной поляне — отличное тому подтверждение. Великий конклав магов Королевства запретил «использование магии в целях непосредственного нанесения вреда здоровью человека», но ведь даже послушные псы время от времени рвут цепи…
— Тогда в чем же мы провинились? — продолжал лезть на рожон разбойник. — Скажите, почтенный маг, и мы принесем герцогу наши глубочайшие извинения…
Докирр заметно напрягся. Голова его наклонилась, так что только глаза сверкали из-под кустистых бровей.
— Вы лишили народ Сторхейльма его законного заработка, — медленно проговорил он. — За это нет прощения.
Разбойник помолчал. Оглянулся. Толпа за спиной притихла. Действительно, волшебник напомнил о том, что никак не следовало упускать из внимания. Чертова дюжина разорила немало ни в чем не повинных семей. Однако появление знаменитых грабителей явилось полным сюрпризом, заставив всех позабыть о такой немаловажной штуке. Да и тот факт, что это именно они укокошили дракона, просто шокировал.
Народ Сторхейльма не привык прощать долги.
— Да, — сказал седой. — Это правда.
Он отвернулся и пошел к своему коню. Взобрался в седло, еще раз поглядел на Докирра, молодецки свистнул и взял с места в карьер. Никто даже не попытался остановить разбойников. «Сейчас мы проиграли, — думал Докирр, провожая кавалькаду взглядом, — но придет и наш черед…»
В последнее время Рагнар только тем и занимался, что пересчитывал состояние. Однако приятный вес золота, который ему уже едва удавалось передвигать самостоятельно, отнюдь не радовал. Былого чувства уверенности как не бывало. Мысли о планах на оставшуюся часть жизни, не так давно казавшиеся дурацкими, не давали покоя.
Теперь они стали богаче на пять кусков. Приобретя взамен могучего врага. Не одного лишь герцога — весь город. Мало кому удавалось добиться таких впечатляющих результатов за столь короткий срок.
Придется изрядно потрудиться, чтобы почувствовать в конце концов под ногами твердую почву. Сейчас ему просто. Жизнь разбойника подобна перекати-поле, такому корни ни к чему. Семья же, о которой Рагнар стал подумывать все чаще и чаще, требовала громадной ответственности. Рано или поздно, но он должен будет где-то осесть. Причем это должно быть такое место, чтобы ни герцог, ни какой-либо другой униженный и оскорбленный до него не добрался.
Одного Королевства мало.
Сложив все в одну кучу, он полюбовался желтыми кругляшами, вздохнул и принялся распихивать все по сумкам обратно. Ликантропы проходили мимо, не обращая особого внимания на Рагнара и его занятие. Время от времени каждый занимался тем же, и тогда ему было крайне любопытно наблюдать за мечтательным выражением, написанным на лицах суровых вервольфов. Да он и сам любил помечтать. Мог ли заурядный конокрад подумать каких-то полгода назад о том, что с ним произойдет все это? Конечно же, только в мечтах.
Вот только теперь суровая действительность никак не давала позабыть о себе. С другой стороны, это возбуждало.
Они вновь собирались покинуть пределы герцогства. Уже во второй раз. Если в первый у них какой-никакой, но имелся шанс без проблем осесть в Сторхейльме или же его окрестностях (это так, для примера), то теперь все это более походило на поспешное бегство. Здесь им спокойная жизнь не светит.
Выступать решили завтра, на рассвете Куда, еще не вполне ясно. Хед молчал, остальные не задавали вопросов. Все как обычно.
Иногда Рагнар поражался — казалось бы, ликантропы, настоящие чудовища, и на тебе! Они не только научились действовать четко и слаженно, но и по-настоящему ценили каждого члена команды. Даже бывшего конокрада. Конечно, Хед был старше и опытнее, но Рагнар никогда еще не видел среди людей такой веры и абсолютно безоговорочного повиновения. Командир есть командир, но каждый оборотень чувствовал, что для него лучше, вверяя жизнь в руки седого вожака. В любой момент можно уйти, и это не будет дезертирством. Кстати сказать, на памяти Рагнара никто даже не изъявил подобного желания.
Та же история с драконом. Это было по-настоящему круто. По мнению Рагнара, Хед откровенно завелся, прознав о жуткой стоимости крылатого ящера. Риск был неоправдан. Пять тысяч — гигантская сумма, но ведь своя шкура дороже. И тем не менее никто даже не пикнул. Ни тогда, ни потом. Ни-ни!
Рагнар сгрузил мешки у своих вещей и плюхнулся на набитый соломой тюфяк. Из всех разбойников такая роскошь была у него одного, ведь оборотни не нуждаются во сне, а отдохнуть можно и на тонких подстилках. Повелитель волков же был ценным кадром, а потому храпел под настоящим одеялом, пока один или двое вервольфов сторожили на входе. Как правило, завтракали они после таких спокойных ночей чем-нибудь мясным.
Кстати, о тонких подстилках. На таких ведь и простудиться недолго, на холодном-то полу в горной пещере. Однако ни один ликантроп не подхватил даже насморк. Разве что кашлял. Когда пиво от хохота не в то горло пошло. У них никогда не было похмелья, не болели зубы, они не брились и даже ногти подстригать не было нужды. Порой это раздражало.
А еще оборотни излечивались от любых ран, стоило им только принять облик ночных братьев. Неудивительно, что шрамов на их коже при этом тоже не оставалось. Удивительные все-таки существа, эти вервольфы…
— К вам можно? — нарушил вдруг неторопливый ход мыслей чей-то голос.
Рагнар рывком поднял голову. Никто из оборотней не отличался особенным тактом. Разбойники — люди все-таки грубые.
Но перед ним стоял отнюдь не ликантроп. Рагнар сразу же узнал эту белоснежную бороду и острый взгляд. Надо же, Докирр вновь пожаловал.
— Не ждали, дедушка, — усмехнулся Рагнар. — Вы к нам по делу?
— Совершенно верно, юноша, — ответствовал старец. — Можно присесть?
Почему-то вервольфы проходили мимо, совершенно игнорируя чародея. Только лишь Трор недоуменно оглянулся на Рагнара, немо раскрывающего рот, словно рыба.
— О, не беспокойтесь, — поспешил с объяснениями дед, присаживаясь без разрешения, — я сделал так, что органы чувств ваших друзей, в частности, слуха и зрения, совершенно меня не воспринимают. Фактически я стал для них невидим и неслышим. С вашего позволения, не слышат они и вас. Для соблюдения, так сказать, конфиденциальности. — Волшебник мерзко захихикал.
Внутри Рагнар весь обмер. Сколько же раз этот негодяй имел удовольствие наблюдать за их делами, стоя в сторонке, так и оставшись незамеченным?
Похоже, все эти чувства были ясно написаны на его лице, поскольку Докирр сказал:
— Теперь они могут меня разве что унюхать. Признаться, как-то такой случай имел место, и мне едва удалось унести ноги. Хорошо, что хоть коня держал поблизости.
Рагнар машинально кивнул. Действительно, не так давно произошла одна странность. Вервольфы были особенно нервозны, к чему-то принюхивались, оглядывали местность и бегали кругами. Наконец двое погнались за чем-то, чего Рагнар не увидел во тьме, но так и вернулись ни с чем. Оказывается, что это были проделки старого мага. Произошло же это глубокой ночью, а значит…
— Вы знаете! — задохнулся Рагнар. — Вы видели нас… ночью!
— Конечно, — кивнул старец, — всего несколько раз, и то лишь издали. Попытался приблизиться, и в итоге вы знаете, что получилось.
— И что же отсюда следует? — осторожно спросил Рагнар. В то же время он усиленно обдумывал ситуацию. Вскочить, размахивая руками, он сможет в любой момент, и тогда ликантропы изрубят Докирра в капусту. Пусть он маг, но он один, а их много. «В таком случае, — смекнул он, — не плохо бы узнать, что еще ему известно. Если вокруг пещеры некуда плюнуть от герцогских стражей, можно использовать чародея в качестве заложника».
— Что следует? — задумался чародей. — Не знаю… А вы как думаете?
— Ну, — смутился Рагнар, — вы пришли требовать денег?
— Нет, — рассмеялся Докирр. — Дело отнюдь не в деньгах. Вернее, в них, но требовать их я не стану. Мы цивилизованные бизнесмены, и речь идет о взаимной вежливости. Неплохом заработке, если вы, конечно, не против.
— Я здесь не решаю, — отмахнулся Рагнар. — Снимите ваши чары и поговорите лучше с остальными.
— Считаете, это безопасно? Я хочу сказать, что обратился именно к вам прежде всего потому, что вы не похожи на остальных. Мне нужно знать ваше мнение, имеет ли все это смысл?
— Не знаю. Я же сказал — не мне это решать. Но почему бы не поговорить? Обсудите ваше предложение с остальными, и все станет ясно. Уверен, они трижды подумают, прежде чем поднимут на вас руку.
— Вы так считаете? — усмехнулся Докирр. — Этого может оказаться недостаточно. И все же выбора у меня не остается.
Рагнар кивнул.
— А ловко вы все-таки всех провели, — помолчав, сказал чародей. — Надо же, как все оказалось просто. Чертова дюжина, волки и Повелитель… А никто даже не подумал. Вот, значит, почему мне никак не удавалось его засечь… Смешно. Догадка вертелась в голове, но в руки не давалась. Слишком очевидно, вот как это называется.
Рагнар молчал.
— Пожалуй, вы правы. Хватит чесать языком. Пора и за работу.
Кряхтя, Докирр поднялся на ноги. Поднял руки, что-то вырисовывая пальцами в воздухе.
Ликантропы, спешившие по своим делам, кто с наполненными золотом мешками, кто с конской упряжью, застыли как вкопанные. Однако пояса с мечами они не снимали даже «дома». Миг, и пять сверкающих клинков уставились в грудь чародея.
— Спокойно ребята, — сказал Рагнар, — он хочет лишь поговорить. Кликните-ка лучше Хеда.
Разбойники мрачно поглядели на него, но перечить не стали. Гуннар вышел из пещеры. Следом раздался заливистый разбойничий свист. Хед и остальные вервольфы копались неподалеку, именно что откапывая очередной тайник.
Скоро все были в сборе и, как в прошлый раз, расселись кружком на циновках. Хед откровенно разглядывал придворного мага, но Рагнар не заметил в его глазах особой враждебности. Видимо, разговор все же пройдет без эксцессов.
Бывший конокрад попросил слова и рассказал о визите с самого начала. Докирр сидел молча, лишь время от времени кивал в знак согласия.
— Все верно, — подтвердил он в итоге. — Любезный юноша пересказал все в точности, уважаемый Хед. Можете не волноваться, наш секрет таковым и останется.
Седой оборотень поморщился, но ничего не сказал. Все остальные пытливо таращились на мага.
Докирр смутился. Видимо, не такой реакции ждал от ликантропов старый чародей.
— Полагаю, — наконец начал он, — серьезные господа смогут преодолеть возникшее между нами недопонимание. Прошу также принять извинения от моего господина, владетельного герцога, за произошедшее в городе недоразумение. Я…
— Слишком много приставок «недо», — оборвал его Хед. — Потому и ответ будет в том же тоне. Извинения отклоняются. Мы так не договаривались. Серьезные люди говорят о деле, и тогда любые личности побоку. Кажется, в своей беседе с Рагнаром вы затронули тему некоего заработка. Не затруднит ли вас объяснить подробнее, в чем именно он состоит? — Хед улыбнулся, выставив напоказ ровные белые зубы.
— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Докирр. — Вот это другое дело! Итак, предложение, о котором идет речь, исходит непосредственно от герцога. Вернее, при моем посредничестве. — Чародей явно нервничал, и Рагнар невольно посочувствовал старику. — Ввиду специфики вашей трудовой деятельности, — кто-то из разбойников коротко хохотнул, — оно не слишком отличается от двух предыдущих…
Хед удивленно поднял брови, но так же быстро опустил. То, что они участвовали в охоте, автоматически говорило о произошедшей между ними и герцогом сделки, так называемом молчаливом контракте.
— …но с другой стороны, имеет массу специфических черт. — Докирр помолчал. — Прежде чем я продолжу, вы должны выразить желание реально оценить предложение. Я хочу сказать, интересует ли оно вас вообще? Эти сведения не могут…
— Мы изъявляем желание.
— Отлично. И все же в случае отказа вы не имеете права разглашать полученную информацию.
— Конечно, — кивнул ликантроп. — Мы все внимание.
— Итак, — улыбнулся маг, — дело обстоит следующим образом. Слышали ли вы когда-нибудь о наемном убийце по прозвищу Скопа?
Вервольфы переглянулись. Рагнар не слышал, но оно и неудивительно.
— Лучшая бритва Королевства, — сказал Трор.
— Верно, — кивнул чародей, — лучший киллер, которого можно купить за деньги.
Установилась тишина.
— И все-таки где связь? — поинтересовался Хед.
— Связь в том, что он движется сюда, в наше герцогство, — пояснил Докирр.
Молчание стало недоуменным.
— Говорят, что он вампир, — сказал вдруг Торин, — и потому всегда ходит пешком. Лошади его боятся.
— Не знаю, правда ли это, — покачал седой головой придворный маг, — но он и вправду идет пешком. Это дает нам время на подготовку и увеличивает шансы.
— Шансы на что?
— На то, чтобы прикончить его первым, конечно же! — воскликнул Докирр.
— А кого должен прикончить он?
Волшебник одарил Хеда красноречивым взглядом.
Губы ликантропа раздвинулись в широкой ухмылке:
— Неужели самого владетельного…
— Тихо! — Докирр воровато огляделся и понизил голос. — Не один лишь я владею заклинанием невидимости. Однако вы правы. Речь именно о нем. Теперь понимаете, что все это значит?
— Ситуация действительно интересная, — кивнул Хед. — Кто же подрядил его на такое?
— Говорят, — прошептал Докирр, — что это сам король. Ему не дают покоя доходы нашего герцога…
Хед хмыкнул. Потом крякнул. И, наконец, сказал:
— Невзирая на все наши предыдущие недоразумения, мы можем протянуть вам с герцогом руку помощи.
Чародей просиял.
— Но не спешите, — предупредил его Хед. — Мы еще не обговорили условия…
— Пять кусков, — быстро проговорил Докирр.
— Всего-то? — умилился вервольф. — Не смешите меня. Шесть.
— Семь… Тьфу, пять с половиной.
— Согласен на семь.
Докирр принялся вращать бешеными глазами. Но на оборотней такие фокусы не действовали.
— По рукам, — сдался он.
— Отлично! — Хед не скрывал радостных чувств. — Ну а теперь обстоятельства сделки…
— Погодите, — поднял руку чародей. — Хочу поздравить вас с разумным тактическим ходом. Могу поклясться, что успех предприятия оградит вас от многих проблем. Шериф затаил на вас большой зуб, да и герцог не слишком-то доволен вашими выходками.
— Две минуты назад вы принесли нам извинения от его имени, — напомнил Хед.
— Это был знак вежливости, — вспыхнул Докирр, — неужели вы не понимаете?
Как обычно, стол был абсолютно пуст. Герцог никогда ничем не угощал даже свой генеральный штаб. Шериф барабанил пальцами по колену, а Докирр, уставившись рассеянным взглядом в дальний угол, грыз предусмотрительно захваченные семена подсолнуха. И тоже никому не предлагал.
«Ну ладно, старый дурак, — подумал герцог, — твоя взяла!»
— Выкладывай, — приказал он. — Они клюнули?
Придворный маг очнулся, посмотрел на герцога и принялся невозмутимо заворачивать семена в бумажный кулечек. Он проделывал эту операцию так тщательно и осторожно, будто произносил одно из своих огнеопасных заклятий. Однако правитель не мог нарушить ленивой маски равнодушия. Потерять лицо перед двумя своими непосредственными подчиненными значило потерять… очень многое. Ему и так с трудом удавалось в последнее время заставить их делать хоть что-нибудь.