Рощин Валерий. Двадцатый - расчет окончен

   Остановившийся для позд­него ужина в Виши водитель подозри­тельно выслушал просьбу привлекательной мо­лодой женщины, поко­сился на ее трость…
   – Скажи, что у тебя был перелом, – приветливо улыбаясь незна­комцу, подсказал Дорохов.
   Собрав последние силы, она что-то пролепетала по-французски, кивнув на свою палочку. Лишь тогда шоферюга обмяк и подобрел, в глазах мелькнуло сочувствие. Дожевав сэндвич и допив кофе, он хлопнул Артура по плечу: дескать, о чем речь?! Поехали, подброшу…
   Теперь девушка сидела в теплой кабине грузовика и спала, уст­роив голову на плече напарника. Вероятно, возымели действо обезбо­ливающие с антибиотиками…
   Напарник же не ведал конечной цели поездки бензовоза, лишний раз изъясняться с водилой на пальцах опасался. По этой причине, проводив взглядом пригород Клермон-Феррана, внимательно смотрел на трассу и пытался читать надписи выплывающих из темноты указа­телей. Пока они в точности повто­ряли маршрут движения суточной давно­сти: сначала ехали правым берегом Алье, затем перебрались по пер­вому мосту на левый; скоро должен был появиться второй мост – тот са­мый, у которого впервые к красному кабриолету «приклеился» бе­же­вый «Chevrolet».
   По мере приближения к злополучному мосту спецназовец не­вольно напрягся, рука потянулась к поясу, пальцы нащупали рукоятку писто­лета. Прикосновение к прохладному металлу и к теплым пла­стико­вым накладкам слегка успокоило. «Нет, это всего лишь плоды фанта­зии моего уставшего и воспаленного воображения – не более, – гнал он прочь безотчетную тревогу, – такого просто не может быть!»
   И верно – у оконечности моста никого не оказалось. Немного расслабившись, Артур стал ждать поворота на лесную дорогу в Ле-Пюи…
   Прокатив последний десяток километров по пустынной трассе, бензовоз сбавил скорость. Заморгала лампочка левого повортника, и машина тяжело съехала с шоссе. Водила держал путь в Ле-Пюи или Сент-Этьен, и в любом случае мог подбросить прямо до Сашкиной мойки. Однако, памятуя об осторожности, Дорохов твердо решил пе­рестраховаться и, попросив остановиться, показал мужику рукой на юг:
   – Нам туда. Спасибо!..
   Судя по указателю, та извилистая дорога, что утром про­шлого дня дала шанс оторваться от погони, петляла через лес около два­дцати пяти верст. Капитан решил идти напрямую – через леси­стые холмы и овражки. Так выходило короче и безопаснее.
   Быстрым передвижение не получалось: с четверть часа он нес Ирину на руках; потом, опираясь на трость, она столько же вышаги­вала сама, а он, выбирая путь и помо­гая, плелся рядом – отдыхал. За­тем снова подхватывал ее, и скорость немного возрастала…
   Сделав короткий привал, Артур выдал напарнице следующую порцию таблеток, за­ставил съесть круассан и выпить коробочку сока. Ка­жется, снадобья помогали – жар понемногу спадал, боли в бедре по­утихли, чувствовала она себя получше. И они двинулись дальше…
   Огни населенного пункта показались через несколько часов – в начале пятого, когда небо утратило черноту и окрасилось глубокой серостью. К заветной мойке подбирались полем, согнувшись и непре­станно посматривая на го­ревшие окна заправки.
   «Интересно, Сашка успел вернуться или все еще шарахается по лесам? – гадал капитан, открывая заветным ключом дверь служебного входа. Пропустив внутрь девушку, запер дверь изнутри и вздохнул: – Вот мы и на месте…»
   Света в помещениях мойки они не включали.
   Посадив Ирину на диван в комнате отдыха, где меньше суток на­зад пили кофе с Оськой, он отправился на поиски укромного места без окон. Для обработки и перевязки ран, требовались нормальные условия с освещением. И таковые нашлись в крохотном душе…
   Плотно прикрыв дверь, Дорохов щелкнул выключателем и за­жмурился от ярких ламп дневного света. Поставив к стене стул, при­гласил:
   – Проходи. Садись.
   – Артур, позволь мне сначала принять душ, – попросила де­вушка.
   Он потрогал ее лоб – жара как будто не было.
   – Хорошо. Только постарайся не мочить старую повязку. Позо­вешь, когда закончишь.
   Пока из душа доносился плеск воды, Дорохов скинул куртку и осмотрелся в мойке, поочередно выглядывая во все окна. На улице светало – часы показывали четверть шестого. Дорога радовала отсут­ствием движе­ния, вокруг не было ни одной живой души…
   Наконец, его позвали. Он вошел в душевую и невольно отвел взгляд – обнаженная Ирина, повернувшись спиной, распечатывала упаковку с новым нижним бельем. Занявшись приготовлением ваты, перекиси, бинтов, молодой человек все же не устоял и еще разок по­любовался великолепной фигурой…
   Да, полюбоваться было чем: тонкая талия; округлые, безо всяких ущербных впадин ягодицы; ровненькие длинные ножки, вид которых не портила даже старая бинтовая повязка с бурыми пятнышками. Гладкая светлая кожа, к которой так и хотелось прикоснуться…
   «Черт!.. Поговаривают, мужикам вредно впустую гонять по телу кровь – то к голове, то… обратно!» – нарочито громко заше­лестел он медицинскими причиндалами.
   – Я готова, – натянув тонкие трусики и застегнув лифчик, при­села она на стул.
   Скоро старая повязка упала на пол, чистые и обработанные раны скрылись под свежими бинтами. Очередные уколы обезболивающего, антибиотика и несколько таблеток…
   – Как ты себя чувствуешь? – закончив перевязку, покосился он на полупрозрачное нижнее белье.
   – Нормально. Бедро совершенно не болит. И озноб прошел, – поднялась она и, опираясь на тросточку, направилась к двери. У по­рога обернулась: – Теперь твоя очередь мыться, а я пока приготовлю зав­трак…
   Постояв минут десять под душем, он немного посвежел, пришел в себя. Неторопливо одевшись, потушил свет и вернулся в комнату отдыха…
   На завтрак были бутерброды с икрой и сок. Девушка сидела на диване, молодой человек, расположился поближе к окну, сквозь кото­рое изредка поглядывал на дорогу.
   – Знаешь, – сказала она с горькой усмешкой, – перед отправ­кой сюда мне довелось краем уха слышать, будто некоторые телохра­ни­тели наделены полномочиями убирать своих агентов в критических ситуациях.
   – Убирать?.. Что за чушь? – едва не поперхнулся он куском французского багета.
   – Ну, если опустить моральную сторону вопроса и руководство­ваться практической, то подобное…
   – Меня никто такими полномочиями не наделял, – не дал он до­говорить, – да и плевать я хотел на такие инструкции!
   – Я знаю. И позже объясню, почему тебе не дали такого приказа, – мягко произнесла Ирина. Найдя его ла­донь, легонько сжала. – Я по­няла, что ты не способен на подлость еще прошлой ночью, когда ба­рахтались в Сене. Теперь я точно знаю: ты не предашь и не бросишь того, кто ря­дом…
   Артур промолчал – ему и в самом деле было удивительно слы­шать о каких-то странных «полномочиях»…
   – Ты прости меня за тот нехороший тон, – продолжала она, – ну, помнишь в первый день – в кафе…
   – Что же и рапорт на меня не напишешь – о злоупотреблении ал­коголя? – засмеялся он, поглаживая ее руку.
   – Напишу. Обязательно напишу! Но совсем о другом, – улыбну­лась девушка. Однако, согнав улыбку, озаботилась: – Только за­дание необходимо выполнить.
   – Задержка выйдет с заданием. А в чем, кстати, оно состояло?
   – Мы везем небольшую посылку. В Париже ее передать не полу­чи­лось, значит, обязаны это сделать в Тулузе – на железнодорожном во­кзале.
   – Понятно. Ни­чего, отле­жишься пару-тройку дней, я за тобой по­ухаживаю. Я умею – не раз приходилось в Чечне и перевязывать, и колоть, и таскать на себе ра­ненных… А потом найдем машину и по­едем.
   – Я верю, Артур: ты кого угодно поставишь на ноги. Но у нас нет вре­мени.
   – Предлагаешь ехать в таком состоянии?..
   – Ты должен поехать в Тулузу один. Сегодня. Сейчас…
   Он покачал головой:
   – Я не оставлю тебя одну.
   – Ты должен, Артур, – настойчиво повторила она. – Иначе прова­лится вся миссия. Понимаешь?
   Но молодой человек оставался непреклонным. Тогда Ирина при­тянула его к себе, заставила пересесть на диван, обняла…
   – Я прошу тебя, – шептала она возле самого уха и поглаживала пальчиками темные волосы, – я очень тебя прошу…
   Дорохов нашел ее губы, Ира ответила поцелуем. Таким же горя­чим, как тот – минутный, в подвале парижского ночного клуба. Но этот поцелуй был не для конспирации, не для алиби перед иду­щей по следу полицией, а настоящим – желанным и страстным.
   Он скользнул ладонями по гладкому телу, уловил звук расстег­нувшейся застежки лифчика; прикоснулся к груди, поцеловал набух­ший сосок…
   Девушка сняла с него футболку, нежно прикоснулась губами к плечу, шее… и откинулась на диван. Зашуршало нижнее белье…
   Глаза уж освоились в темноте – Ирина осторожно, стараясь не задеть бин­товую повязку, стянула с себя тонкие трусики…
   Артур гладил ее чудесное обнаженное тело. Скоро дыхание обоих участилось и, она все сильнее прижимала к себе его ладони…
   Потом потянула за руку, позвала:
   – Иди ко мне…

* * *

   Обнявшись, они проспали на узком диванчике три часа. Просну­лись одновременно от заглянувшего сквозь щели оконных жалюзи яркого солнца.
   Собрался Дорохов по-военному быстро: ополоснулся под холод­ным душем, оделся, закинул в рот приготовленный напарницей бу­терброд… А пока готовил найденный на холодильнике растворимый кофе, внимательно слушал ее инструктаж относительно задания в Ту­лузе: где и каким образом оставить вожделенную посылку.
   – Но это не все, – снова заговорила она, когда уж тема показалась исчерпанной. – Нам тоже должны кое-что передать. И получить это необходимо там же – в Тулузе.
   – Что ж, и доставлю, и получу одним рейсом. Давай, где она?..
   – Помоги мне, пожалуйста, – попросила Ирина. И для чего-то достала вату, перекись водорода; продезинфицировала новенькое бритвенное лезвие спиртом…
   Сделав шаг к ней, он смотрел на приготовления и ничего не по­нимал, пока не услышал короткое пояснение. Подняв руку, она ука­зала на тонкий шрам длиной не более сантиметра:
   – За три недели перед поездкой мне под кожу вшили крохотный чип в силиконовой оболочке…
   «Так вот почему она тряслась в парижском клубе «железнодо­рожников», когда плюгавый полицейский обшаривал нас чувстви­тельными металлоис­кателями!.. И по той же причине, углядев нуж­ного человека на пла­ву­чем маяке, убежала в туалет. А потом по руке ее текла кровь – верно, пыта­лась извлечь из-под кожи эту штуковину, да не успела…»
   – …Предполагаю, потому, что важная информация хранится не в го­лове, а в чипе, ты и не получил приказа убрать меня в критической, безнадежной ситуации.
   – Я уже высказался по поводу таких приказов.
   – Да, – кивнула девушка, – я помню. Теперь уничтожить носи­тель инфор­мации гораздо проще и убивать никого не требуется. Вы­нул из тела чип и избавился от него: бросил в реку, смыл в унитаз, разбил кам­нем… Способов множество.
   Поморщившись, Артур помог ей сделать лезвием ровный надрез вдоль незаметного шрама на внутренней стороне плеча. Подставив ватный тампон под струйки крови, слегка надавил пальцем сбоку от разреза и подцепил показавшийся край силиконовой оболочки.
   И снова пришлось врачевать, обрабатывая и заклеивая пластырем новую ранку, пока Ирина делилась секретами второго задания…
   – Вот и все, – печально произнесла она, запрятав отмытый от крови чип в пачку его сигарет. – Давай, Артур, прощаться…
   – Продуктов у тебя дня на три, – обвел он комнатку взгля­дом, словно пытаясь запомнить каждую деталь. – Лекарств доста­точно. Пожалуйста, не забывай колоть антибиотик – необходимо выдержать пятидневный курс… – Вытащив из-за пояса пистолет, протянул ей: – Держи. Мне оружие все равно без надобности. Пользоваться умеешь?
   – Приходилось в тренировочном тире.
   – Полная обойма – пятнадцать патронов. Но, надеюсь, до стрельбы дело не дойдет – скоро должен вернуться Сашка. Он спря­чет тебя понадеж­нее, подлечит, откормит… За это время и спец­службы угомонятся – спокойно улетишь в Москву.
   – Не переживай за меня. Все будет в порядке.
   – Это тоже тебе. Чтоб не скучала и родной язык не забыла, – улыбнулся Дорохов, выкладывая на стол свой плеер.
   Прихрамывая, она проводила его до двери. В темном кори­дор­чике они обнялись, и снова был долгий страстный по­це­луй…
   – Не забудь: посылка – в почтовом ящике тридцать третьей квар­тиры, а чип ты обязан оставить в ячейке камеры хранения под номе­ром «тысяча», – прошептала девушка.
   – Запомнил. Чего проще: тридцать три и тысяча.
   – Пожалуйста, повтори телефонные номера. Это очень важно…
   Дорохов безошибочно назвал два номера: шестизначный, ко­то­рым предстояло воспользоваться в Тулузе; и семизначный – его сле­довало набрать сразу по прилету в Москву.
   – Все правильно, – кивнула она. – Ни пуха…
   – К чертям собачьм…
   Тихо щелкнул замок, дверь пропустила полоску света. Он огля­нулся в последний раз, провел ладонью по ее щеке…
   И выскользнул в яркий солнечный день.
   Артур не пошел к асфальту, а двинулся на юго-запад бездо­рожьем – сначала полем, потом тем же лесом, коим петляли под утро. Только повторять маршрут к повороту он не стал, а, подкорректиро­вав направление, решил срезать – Ирина подсказала: трасса на юг в каких-то десяти-двенадцати километрах. А до побережья Средизем­ного моря по ней не более часа езды.
   Днем, да еще в одиночку идти было легче. Он привычно вслуши­вался в звуки леса, бросал пристальные взгляды по сторонам и под ноги, отыскивая свежие следы. Нет, ничто вокруг не настораживало, не казалось подозрительным, враждебным…
   Одного лишь Дорохов не понимал: чем дальше оставался за спи­ной за­падный пригород Ле-Пюи, тем на душе становилось тревожнее. Да, будучи телохранителем, он обязан выполнять приказы Ирины, но, вме­сте с тем, в голове явственно звучали и слова генерала разведки: «Жизнь агента всегда на твоей совести…»
   К тому же появлялось надсадное, болезненное и мало объясни­мое чувство тоски. «Привык я, что ли, к ней за несколько дней? – удивлялся он новому ощущению. – Вроде поначалу не­навидел, хотел поскорее покончить с заданием и избавиться от ее об­щества. А те­перь, точно лишился чего-то, потерял…»
   Где-то на середине пути щемящее уныние вдруг приглушила другая подоспевшая догадка: «А не оттого ли она превратилась в лас­ковую, нежную и доступную, что срочно потребовалось уговорить меня отправиться в Тулузу? В уме и хитрости этой девушке не отка­жешь. Черт, запутался я совершенно!..»
   За попытками разгадать странную перемену в поведении Ирины и такую же необычную метаморфозу своего к ней отношения, час пути пролетел быстро. Перебежав дорогу, молодой человек обосно­вался в кустах и стал ждать подходящего попутного транспорта…
   Пожилой «Фольксваген» с таким же пожилым хозяином за рулем аккуратно довез его до Нима – небольшого, утопающего в зелени го­рода, расположенного на широкой оживленной магистрали «Ницца-Марсель-Тулуза». Поездка вышла чуть дольше запланированной, да пенять на потерю времени не приходилось – с дисциплинированным водителем шансов добраться до нужного места было несравнимо больше.
   В Ниме Артур воспользовался рейсовым автобусом, курсиро­вавшим по побережью и, через час вышел в Монпелье, находившимся еще на семьдесят километров ближе к заветной цели. В центре го­родка отобедал в скромном и тихом кафе, неторопливо выкурил сига­рету, любуясь видом чудесного залива, а заодно и приглядываясь к праздно шатавшемуся народу. И, вдохнув полной грудью солонова­тый морской воздух, направился на железнодорожный вокзал…
   Скоростные поезда, следующие из Марселя в Тулузу, останавли­вались в Монпелье через каждые сорок минут. Купив билет, он дож­дался на перроне ближайший; вошел в комфортабельный вагон и, усевшись в удобное кресло, с наслаждением вытянул ноги.
   Ехать с четырьмя короткими остановками предстояло два часа…
   «Неужто прибыл?.. Вот она – столица юго-запада Франции! И как все просто: ни тебе ищеек из спецслужб, ни слежки, ни погони, ни пере­стрелок… Даже скучно», – едко ухмылялся Дорохов, бредя в по­токе приехавших в Тулузу пассажиров. Народу вокруг было много – тури­стический сезон во Франции не прерывался ни осенью, ни зимой. В здании вокзала поток разбивался на ручейки: часть людей заворачи­вала к кассам или к стойкам по бронированию гостиниц, многие на­правлялись прямиком на привокзальную площадь – к остановкам го­родского транспорта. Артур же, отыскав нужный указатель, повернул к лестнице, ведущей вниз – в зал автоматических камер хранения…
   Однако скоро он вернулся с цокольного этажа на первый, мед­ленно обошел все его залы, постоял у большого стенда с изображе­нием подробного плана вокзала. На лице, сквозь натянутую маску беспечного равнодушия, внимательный человек углядел бы озабочен­ность.
   «Автоматических ячеек, кроме нижнего зала, боле нигде нет, – нервно чесал он затылок. – Неужели Ирина ошиблась? Неужели на­звала не тот номер ячейки?.. Или перепутала – здесь следует оставить чип в тридцать третьей, а посылку забрать… Нет, глупости! Как дол­жен выглядеть жилой дом, в котором помещается тысяча квартир?!»
   Да, эйфория оттого, что добрался до места без приключений, ис­парилась бесследно. И начался процесс испарения в тот миг, когда капитан остановился у последнего ряда одинаковых шкафчиков из нержавеющей стали. Ряд, словно издеваясь, заканчивался номером «девятьсот девяносто девять». Нарезав два круга по залу и убедив­шись в том, что ящиков именно столько и ни одним больше, Дорохов поплелся наверх…
   Не поверив стенду с планом, скрупулезно обшарил первый этаж, второй; не понимая многих надписей, заглядывал в залы и по­меще­ния. Потом вернулся к перронам, прошелся вокруг вокзала, предпо­ложив, что дополнительную камеру хранения могли устроить где-то в отдельном здании…
   Тщетно.
   И самым отвратительным было отсутствие каких-либо инструк­ций по выходу из подобных идиотских положений.
   Что делать? Куда девать долбанный чип?..
   Проще всего от него избавиться. Свернуть в туалет, запереться в кабинке, бросить в унитаз и смыть. Как упоминала утром Ирина.
   «А если в его памяти содержится информация, за которую потом пятнадцать раз отвернут башку? С меня-то – с телохранителя, спрос невелик, а вот Ирину наши избалованные боссы затрахают! Им же никогда ничего не докажешь – и слышать не захотят о ранении, об исключительных обстоятельствах, – рассуждал Дорохов, возвращаясь внутрь вокзала – на втором этаже находились стойки с симпатичными представитель­ницами авиакомпаний «Austrian» и «Lufthansa»: – Ладно, отложим пока вопрос с чипом. Займемся другими насущными проблемами: возвращением на историческую родину и получением посылки…»

* * *

   Да, розовый город был удивительно красив.
   Необычная архитектура из красного кирпича напоминала иллю­страции из учебников истории о Средневековье или эпохе Возрожде­ния. Голубое речное русло, делившее город на две части; каменные мосты; ряды одинаковых по высоте домов, как в Петербурге выстро­енных вдоль узких набережных. Безмятежность и приветливость го­рожан; отсутствие надоевшей еще в Париже сутолоки…
   Названная Ириной улица находилась неподалеку от площади Ка­питолия – в самом центре города. Подобно настоящему туристу, Ар­тур прогулялся по place du Capitole, поглазел на достопримечательно­сти и нырнул в прилегающую улицу. Отыскав дом №142 – обычный, четырехэтажный и мало чем отличавшийся от соседних, подался к ближайшему телефону-автомату. Вставив в аппарат «telecarte» – куп­ленную на вокзале пластиковую телефонную карту, набрал шести­значный номер…
   И, услышав прият­ный женский голос, спросил по-французски про информационную службу для туристов:
   – Une information touristique ici?
   В ответ нежный голосок проворковал искомый ответ:
   – S`il vous plait, parles moins vite.
   Еще утром вызубрив ответную фразу, точного ее смысла капитан не за­помнил. Что-то вроде: не могли бы вы повторить вопрос помед­лен­нее…
   Повесив трубку, он засек время. Появиться в парадном подъезде надлежало ровно через десять минут – не раньше. Достав сигареты, сызнова наткнулся взглядом на лежащий в пачке чип; вздохнув, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. И, упрятав пачку поглубже в карман куртки, стал прогуливаться вдоль нарядных витрин магазин­чиков…
   Вот и подъезд дома №142: чистенький, ухоженный, светлый.
   Слева от двери – в углу, куда едва добивает свет, должен лежать небольшой ключ…
   Сделав шаг в сторону, Дорохов почувствовал, как сердце зачас­тило – обжегшись с ячейкой в камере хранения, он невольно опа­сался подвоха и здесь.
   Нет, ключ лежит в условленном месте. И то, слава богу!..
   Схватив его, он бросился по короткому лестничному маршу к почтовым ящикам.
   «Тридцать третий! Тридцать третий!.. – монотонно звучало в сознании. – Нашел! Вот он, родной – тридцать третий!»
   Поворот ключа. Дверца легко поддалась, приоткрылась…
   Конверт! Без адреса и без единой строчки.
   Пряча его в карман, Артур оглянулся, насторожился…
   Никого. Ни гулких шагов по ступеням, ни скрипа дверей, ни шо­рохов…
   Скорее на улицу!
   Закрыв ящик, он метнулся вниз, бросил ключ в тот же угол и вышел из подъезда. Двумя трясущимися пальцами выудил сигарету; прикуривая, осторожно осмотрелся…
   Да, сейчас угодить в лапы спецслужб было смерти подобно – в одном кармане чип, в другом – посылка. Хуже не придумаешь!..
   Кажется, все спокойно. Праздно шатающийся народец; ни од­ного припаркованного поблизости автомобиля. Тишина, умиротворе­ние и беззаботность…
   Все. Поймать такси и на вокзал! Еще разок прошвырнуться по этажам в поисках этой гадской тысячной ячейки и прямым автобусом в аэропорт. Лежащий рядом с паспортом билет на рейс «Тулуза-Мо­сква» давно согревает душу. Скорей бы наступил вечер!..
   Регистрация на рейс «Тулуза-Москва», выполняемый самолетом авиакомпании «Austrian», начиналась через час.
   По неписаным правилам заурядный турист должен был иметь при себе вещи: смену белья, предметы личной гигиены, сувениры…
   А как же иначе? Приехать на недельку из далекой России и не купить бутылку француз­ского коньяка? Флакон туалетной воды? Или что-то из коллек­ции знаменитых модельеров?.. Бред. Пусть все это будет ненастоящее, не запредель­ное по цене. Пусть дешевое и дос­тупное для такой не шибко важной птицы, как замести­тель службы безопас­ности Остан­кинского мясокомбината. Но быть это в дорожной сумке путешественника при вылете за пределы Фран­ции обязано. Иначе вас могут не понять или, не дай бог, в чем-то за­подозрить.
   И, пошерудив пальцами по кротко остриженному затылку, Ана­толий Алексеевич Громов направился к рядам фешенебельных мага­зинов, устроенных прямо в аэровокзале…
   Спустя полчаса он спустился в туалетные комнаты, неся на плече небольшую новенькую сумку из черной кожи. Внутри лежало все не­обходимое: бритвенный станок, зубная щетка, одеколон, коньяк… И CD-плеер. Вот только дисков с любимым Кашиным он здесь не оты­скал. Пришлось купить сборник французского шансона.
   Стоя перед зеркалом, Дорохов умылся, сбрил со щек двухднев­ную щетину; высушил лицо, освежился одеколоном, причесался… Пройдя в смежное помещение, заперся в свободной кабинке и достал заветную посылку. Сложив конверт пополам, запрятал в задний кар­ман джинсовых брюк.
   Оставалось понадежнее упрятать чип. Для этой цели он специ­ально приобрел бензиновую зажигалку «Zippo». Открыв ее крышку, вы­нул изо рта жевательную резинку, оторвал небольшой кусочек и при­лепил его на плоскость крохотного чипа, заранее очищенного от си­ликона. Осторожно пропихнув его внутрь крышки, прижал пальцем к внутренней стороне…
   Готово! Теперь, ежели проходя сквозь исполинскую подкову де­тектора загудит сигнал, можно смело выкладывать на стол зажигалку, сигареты, мелочь… И вряд ли бдительная служба досмотра, в чью обязанность входит выявление опасных вещиц вроде оружия, обратит внимание на сей заурядный набор пассажира.
   Для порядка спецназовец нажал кнопку смыва воды, покинул ка­бинку и… услышал объявление о начале регистрации на рейс «Ту­луза-Москва»…

Эпилог

    Москва. 5 сентября; 01.50–15.20
    Ставропольский край. 20 сентября; 11.20–12.00
   – Хм… Многовато осталось денег. Непорядок!.. Надобно потра­титься на что-нибудь еще, а то в следующий раз командировочных дадут меньше! – сокрушался Артур, покидая знакомый магазинчик, где успел побывать перед отлетом в Париж. В руке побле­скивала це­лая стопка дисков Павла Кашина. Оглядевшись, он стал припоминать, где в прошлый раз видел витрины с образцами сотовых телефонов: – Ага, вон они!.. Раз уж Ирина приказала по возвра­щении на родину позвонить товарищу генералу, так лучше сделать это с помощью кру­той мобилы. Один хрен финансового отчета писать не заста­вят…
   Спустя минут тридцать капитан вышел из аэровокзала и, отойдя в сторонку, набрал номер на новеньком сотовом телефоне.
   – Александр Сергеевич? – спросил он, услышав чей-то заспанный мужской голос.
   – Да. Кто это?
   – Дорохов беспокоит. Артур, который…
   После небольшой паузы, генерал удивленно воскликнул:
   – Ты откуда звонишь?! Японский конспиратор!..
   – Из «Шереметьево-2». Извините, за поздний звонок, но я только что прилетел…
   – А… ты один, что ли?