Рощин Валерий. Двадцатый - расчет окончен

   – Один. Подробности лучше изложить при встрече.
   – Хорошо. Погуляй там пока. Поужинай или… лучше позав­тра­кай. Я сейчас за тобой выезжаю. Как подъеду – позвоню на твой но­мер…
   Черный «Мерседес» мчался в направлении подмосков­ного за­крытого санатория, где Дорохову довелось провести сутки до от­лета в Париж.
   Рассказав вкратце о задании и о случившемся несчастье с Ири­ной, он полез по своим карманам… И скоро Александр Сергеевич вер­тел в левой руке сложенный пополам конверт, а на правой ладони иг­раючи подбрасывал миниатюрный чип. Виновато пожимая пле­чами, спецназовец поведал о диком недоразумении с ячейкой под но­мером «ты­сяча»…
   В ответ пожилой разведчик грозно глянул на него из-под густых черных бровей и… неожиданно рассмеялся.
   – Ее и не должно было быть, – услышал сквозь смех молодой че­ловек.
   – То есть как, не должно?.. – опешил он, приготовившись к лю­бой реакции начальства, кроме подобной.
   – А вот так! Держи – это тебе на память о первом серьезном за­дании.
   Генерал вернул ему чип и, все еще улыбаясь, растолковал:
   – Он девственно чист – на нем нет ни байта информации. Не найдя нужную ячейку, вы с агентом могли его попросту выбросить. И даже если бы вас сцапала контрразведка – наличие этой штучки не стало бы доказательством чего-то противозаконного. Таких полно в каждом сотовом телефоне, плеере и любой другой аппаратуре.
   – А это? – кивнул на посылку Дорохов.
   Александр Сергеевич включил над задним сиденьем небольшой плафон, распечатал конверт и вынул из него сложенный вчетверо цветной листок. Развернув, показал собеседнику…
   – Охренеть… – пробормотал тот.
   – Можешь и ее прихватить на память. Сейчас приедем в санато­рий, по­весишь над кроватью. Держи…
   Артур взял страничку, вырванную из какого-то глянцевого эро­тического журнала. С фотографии похотливо взирала обнаженная блондинка. Бес­стыдно раскинув длинные ножки, густо накрашенная бестия вдобавок широко раздвигала ухоженными пальчиками свои выбритые до бле­ска прелести.
   – Однако… – свернул он картинку.
   – Срамота! Ежели внимательно приглядеться к тому месту, что она демонстрирует – тыльную сторону зубов увидишь!.. – согласился разведчик и весомо молвил: – Зато с этой посылочкой вы были гаран­тированы от провала.
   – Но объясните тогда, с какой целью мы ездили в Париж?! Зачем купались в Сене, рисковали на трассах и в лесу?..
   Генерал помолчал, потирая указательным пальцем мясистый нос, потом с протяжным вздохом выдал:
   – Извини, парень… Хоть ты и доказал свою надежность, но есть вещи, которые тебе знать пока не положено.
   – Ну, это как водится, – горестно усмехнулся Дорохов. – Изобра­жать из себя шпиона и подставлять под пули башку – положено. А с какой целью – извини…
   – Ты понапрасну не обижайся и не расстраивайся. На самом деле вы выполнили очень важную работу. Очень!
   Спецназовец не ответил. Конечно, быть заурядной приманкой, наивным живцом – до обидного неприятно. Но… Начальству всегда виднее. К тому же, волновал еще один вопрос – более важный, чем обманутое и ущемленное самолюбие. И он твердо произнес:
   – Надо бы помочь нашему агенту. Рана не опасная, но самостоя­тельно она передвигаться не сможет еще дней пять-шесть.
   – Не переживай. Сейчас устрою тебя и обзвоню нужных людей. Завтра план ее возвращения в Москву будет продуман и утвержден. Ну, вот мы и приехали…
   Уснул Артур в районе пяти утра и, вероятно, проспал бы весь следующий день – слишком много за прошедшую неделю накопилось усталости и нервного напряжения. В одноместный, комфортабельный номер не стучали; постояльца не беспокоили, не приглашали к зав­траку и обеду. Не иначе, Александр Сергеевич перед отъездом рас­по­рядился не мешать его отдыху.
   Однако около трех часов дня он шумно ворвался в номер сам.
   – Подъем, спецназ! – крикнул от двери генерал.
   Молодой человек подпрыгнул на постели, сбросил одеяло, сел, ошалело взирая на гостя…
   – Вставай-вставай, – поторопил тот, – а то проспишь самое инте­ресное!
   Пока Дорохов принимал душ и брился, все та же улыбчивая, но несло­воохотливая девушка принесла поднос с красивыми бутербро­дами и двумя чашками черного кофе…
   – Присаживайся, – пригласил генерал к столу окончательно про­снувшегося и посвежевшего парня. Прихлебывая из чашки кофе и хитро посматривая на него, долго молчал, потом выудил из кармана и положил на стол пухлый конверт: – Здесь все твои документы, деньги и два билета на самолет.
   – Что, опять возить пустые чипы? – без энтузиазма поинтересо­вался Артур.
   – Какие чипы!? К отцу поедешь в законный отпуск! На две не­дели.
   От неожиданности тот перестал жевать:
   – Правда?..
   – Нет, шутю, японский конспиратор! – засмеялся разведчик и по­хлопал его по плечу: – Поезжай-поезжай, Артур. Отдохни, выспись, пооб­щайся с отцом – он, кстати, в полном порядке. А девятнадцатого числа вернешься в учебный Центр. Не забыл, надеюсь, что двадца­того торжественный выпуск?
   – Помню…
   – Ну и славно. Сейчас покончим с завтраком, и отвезу тебя в аэ­ропорт. А по дороге ты мне подробно расскажешь, где и как нашим людям разыскать Ирину…

* * *

   Заслышав команду командира подразделения, слушатели выпу­скного курса выстроились на краю небольшого плаца в считанные се­кунды. Торжественное построение по случаю окончания ими Цен­тра ожидалось ровно в двенадцать часов. До начала церемонии остава­лось минут сорок, од­нако бывшие офицеры и сержанты подразделе­ний специального на­значения давно успели подготовиться к важному мероприя­тию. На каждом си­дел новенький гражданский костюмчик, выгла­женные рубашки сле­пили белизной, обувь блестела… Доволь­ные лица в предчувствии скорого и неординарного поворота судьбы излу­чали радость.
   – Проверьте, все ли, – бросил начальник Центра.
   – По порядку номеров рассчитайся! – прогремел голос старшины – бывшего майора спецназа.
   – Первый.
   – Второй.
   – Третий… – живо побежала перекличка от правого фланга к ле­вому.
   – Девятнадцатый, – растерянно оглянулся по сторонам последний в шеренге.
   В это миг опоздавший появился на своем месте; как ни в чем ни бывало, сделал шаг вперед и четко доложил:
   – Двадцатый – расчет окончен.
   – Как всегда, стервец, опаздывает! – скривился седовласый муж­чина и добродушно пробухтел: – Не иначе ты и на похо­роны свои опоздаешь, Дорохов?
   – А что на них торопиться, – невозмутимо пожал тот плечами.
   Однако пожилой мужчина вернул лицу положенную строгость и ско­мандовал:
   – Отставить разговоры! Курсант Дорохов, выйти из строя.
   Артур сделал три шага вперед и, развернувшись на сто восемьде­сят, приготовился к очередной порции нравоучений. Но Серый кар­динал отчего-то не спешил читать нотаций, а, достав из кармана ка­кой-то листок, зачитал:
   – Приказом э-э… ну, фамилии не нужны – ничего они вам не скажут… номер сто восемьдесят пять дробь два, от шестнадцатого сен­тября сего года курсанту Дорохову восстановлено офицер­ское звание «майор». По­здравляю, товарищ майор.
   Пожимая протянутую ладонь, молодой человек недоумевал:
   – Это ошибка, товарищ генерал. Я был капитаном…
   – Ошибки в нашем ведомстве исключены, – отчеканил тот и не­громко добавил: – Тут на тебя еще одни «покупатели» нашлись, по­мимо тех, что беседовали с тобой вчера. Вон они, кстати – легки на помине. Становись в строй…
   Слева к шеренге курсантов подходили статный мужчина с моло­дой женщиной. Вернувшись на свое место, Артур посмот­рел в сто­рону приближавшихся людей и… ощутил, как сердце на миг остано­вилось.
   – Не ждал, японский конспиратор?.. – расплылся в улыбке Алек­сандр Сергеевич. Подойдя к сво­ему давнему приятелю – начальнику Цен­тра, поздоровался и что-то тихо сказал…
   Одетая в деловой строгий костюмчик Ирина почти не хромала – шла своей обычной ровной походкой и встала чуть поодаль, левее строя. Старательно оберегая маску невоз­мутимости, сдержанно кивнула бывшему напарнику и… смутившись, опус­тила взгляд.
   Вчера, едва вернувшись из отпуска в Центр, Дорохов сразу уго­дил с корабля на бал – попал на собеседование с «покупателем». Серьезный мужик представился сотрудником ГРУ; сказал, что уже ознакомился с личным делом и сегодня – при повторной встрече, предложит подписать кон­тракт с его «конторой». В принципе, подпи­сание контракта оставалось лишь проформой – согласия выпускника Центра никто не спрашивал. Однако при нали­чии других «покупате­лей», его мнение становилось решающим.
   – Дорохов! – вдруг послышался голос руководителя Центра. – Разрешаю выйти из строя. Можешь отойти…
   Сообразив, куда ему разрешили «отойти», он медленно напра­вился к девушке, поздоровался:
   – Привет.
   – Здравствуй, – тихо ответила она.
   – Как нога?
   – Нормально. Твои антибиотики помогли.
   – Из Франции выбралась без приключений?
   – Да, на удивление спокойно. За мной приехали на машине; че­тыре часа до итальянской границы, еще три до Миланского аэро­порта. А там ждал чартерный рейс в Москву…
   – Понятно. А Сашка вернулся?
   – Через день после твоего отъезда. С ним все в порядке.
   – Слава богу…
   Они помолчали, отчего-то стесняясь встречаться взглядами. По­том Ирина вдруг спохватилась, открыла небольшую сумочку, про­тя­нула плеер:
   – Спасибо! С удовольствием слушала Павла. И вспоминала тебя…
   Но он отвел в сторону полу пиджака и, показав другой, новый плеер, улыбнулся:
   – Оставь себе. Слушай, если пришлось по вкусу.
   И опять между ними повисла неловкая пауза.
   – Ответь мне, пожалуйста, Ира… – спустя минуту заговорил Ар­тур. – Ты знала о пустом чипе и о «ценности» той посылки, за кото­рой я мотался в Тулузу?
   – Нет, – впервые посмотрела она ему в глаза, – иначе ни за что бы тебя туда не отправила. – И в свою очередь, преодолевая неуве­ренность, произ­несла: – Артур, мы ищем надежного человека для од­ной непростой миссии. Ты не согласился бы принять в ней участие?
   – Извини. Мне лучше что-нибудь попроще и без игр в «подкид­ного дурака». Вчера предложили неплохую серьезную работу.
   – Я в курсе… Ты уже подписал контракт?
   – «Покупатель» подъедет к часу дня – к концу торжественных мероприятий. Тогда и решим с ним вопрос окончательно.
   Вероятно, девушка не была готова к столь категоричному отказу. По­думав, подняла на него беспомощно-растерянный взгляд и призна­лась:
   – Артур, я все понимаю. И твое огорчение из-за пустого чипа и этой… дурацкой посылки. Сама была огорошена, когда узнала. Но неужели ты думаешь, что наша «контора» пошла бы на такое, ради простой проверки твоей надежности или чьей-то прихоти? На то дей­ствительно имелся ряд серьезных причин.
   Лицо бывшего телохранителя не выказывало эмоций, равнодуш­ный взгляд скользил по вершинам далеких гор…
   – Видишь ли, – пыталась она донести непростую суть или дока­зать его заблуждение, – за последние два года наша «контора» поте­ряла нескольких агентов, потер­пела ряд провалов. Слишком много провалов, чтобы не обеспоко­иться и не заподозрить самого худшего: измены кого-то из высокопо­ставленных сотрудни­ков. Вот нас с тобой и отправили исполнять роль… так на­зываемых подсадных уток.
   – Да?.. И насколько же успешен оказался охотничий сезон?
   – Ты напрасно иронизируешь. Благодаря нашему вояжу во Фран­цию, в Москве удалось взять за жабры сразу двух… ублюдков. Так что теперь работать станет проще и безопасней. К тому же я на­дея­лась… – внезапно осеклась она, покусывая губы, отвернулась. И тихо закончила: – Надеялась, что мы стали ближе; что мы уже не только друзья, и ты не откажешься вновь поехать со мной.
   – Скажи, а тем ранним утром в мойке, ты…
   – Что? – резко вскинула она голову, – договаривай, что я тем ранним утром?
   И он сбивчиво, уже без былой уверенности вымолвил:
   – Возможно, я ошибаюсь, но в какой-то момент показалось… будто ты решилась на близость только ради моей самостоятельной поездки в Тулузу.
   В ее серо-голубых глазах заискри­лись слезы.
   – Врезала бы я тебе, да людей полно рядом… – тихо ска­зала девушка дрогнувшим голосом и повернулась, чтобы отойти.
   Но Артур поймал ее за руку, удержал:
   – Подожди, Ира. Я… Я наверное, совсем одичал на войне. Про­сти, пожалуйста.
   И вновь, стоя рядом, они не решались заговорить. Но она не вы­держала первой и с робкой надеждой спросила:
   – Так ты согласишься уехать с нами?
   Он насмешливо глядел сверху вниз, опять-таки без особого труда догадавшись о замысле хитрого Японского конспиратора: попросил своего дружка отправить его из строя для общения с обаятельной напарницей, зная, что та непременно уговорит. И уже сомневаясь в решении связать свою жизнь с ГРУ, ухмыльнулся:
   – Настоящие спецназовцы не сдаются.
   – Да, после знакомства с тобой убедилась. Ну… а если я приоткрою тебе кое-какой секрет? Секрет появ­ления одного эмигранта, – заговорщицки зашептала Ирина, – у него грузинская фамилия, и живет он непо­далеку от Лиона…
   – Что мне может быть не известно об этом эмигранте? Разве о его свадьбе с французской мадемуазель…
   – На самом деле тебе еще многое не известно, Артур. Но сегодня ге­нерал разрешил частично приоткрыть карты.
   Не скрывая иронии, молодой человек кивнул:
   – Интересно послушать.
   – Дело в том, что побег твоего друга из Центра был инсцениро­ван нашей «конторой».
   – Как инсценирован? – оторопел он, вмиг позабыв о сарказме.
   – Давай немного отойдем, – предложила она и обернулась на двух генералов. Но те были заняты своей беседой; перед строем вы­пускников вышагивал и о чем-то распинался старший инструктор.
   Парочка отдалилась еще на десяток шагов, и девушка поведала:
   – В конце мая руководство Центра основательно приперло Сашку к стенке во­просом, кто тебя подранил в бок. И ему пришлось рассказать про… Как его, господи?..
   – Про Жиндаря?
   – Да, про него. Тогда-то у Александра Сергеевича с начальником Центра и созрел план. Такие, как Жиндарь все одно нигде не нужны – «покупатель» бы на него не нашелся; даже смертником посылать ни­какого резона и уве­ренности в положительном исходе.
   – Какого же черта его взяли в Центр?
   – Видимо, поначалу устраивал: сообразительный, физически раз­ви­тый… Но об этом уж поздно рассуждать.
   – Извини, я тебя перебил.
   – Так вот… В июле нам позарез требовалось тайно переправить в Ев­ропу очень ценную информацию. Переправить срочно, но так, чтобы об операции знал минимум сотрудников – мы терпели одну неудачу за дру­гой и опасались очередного провала. Пока ты лежал в палате медсанчасти с травмой, Сашку втайне от всех готовили к миссии: инструктировали, начитывали текст информации… И вскоре был организован по­бег – сначала он убрал Жиндаря, а через день протара­нил бетонную стену.
   – Потом успешно доб­рался до Гру­зии, оттуда официально эмигрировал во Францию…
   – Совершенно верно – об этой фазе его приключений ты и слышал в Ле-Пюи, – подтвердила Ирина. – А затем он в одиночку без агента, пере­дал устную посылку адресату в тихом местечке – на стыке итальян­ской, швей­царской и французской границ. У него ока­залась отличная память и к тому же со школы сохранились неплохие знания француз­ского языка.
   – Ну, Сашка! Ну, маймуно, виришвило! – бормотал Дорохов. – А мне – ни сном, ни духом, зараза!..
   – Он не имел права, Артур. И к тому же, поначалу упрашивал начальство устроить побег для вас обоих, но…
   – Понимаю – второго Жиндаря в группе не нашлось.
   – Правильно, – кивнула девушка.
   – Послушай, а когда у моста, за нами впервые прицепился бежевый внедорожник, ты ведь уже знала, где находится Сашка и, специ­ально направляла меня к его мойке. Не так ли?
   – Да, ты прав. А что было делать? На хорошей прямой трассе они бы нас догнали…
   Запрокинув голову, молодой человек беззвучно смеялся; а быв­шая строгая ма­дам с искоркой надежды влюблено смотрела на него и твердила:
   – Артур, ты согласен? Ведь даже твой лучший друг Сашка рабо­тает на нашу «контору». Артур, милый!.. Ну, я очень тебя прошу: от­ка­жись от предложения представителя ГРУ!..
   – Отказаться?.. И опять поехать с тобой?
   – Со мной. А разве в паре со мной тебе не понрави­лось работать?
   – Понравилось, – с нежностью заглянул он в серо-го­лубые глаза своего агента. – Очень понравилось. Особенно в то последнее утро…
   Ее щеки вновь вспыхнули алым румянцем. И дабы не выдавать смуще­ния, она поспешила приоткрыть следующие «карты»:
   – Представляешь, один из этапов новой миссии предусмат­ривает работу втроем: ты, Сашка и я. Ну, пожалуйста, соглашайся…
   Дорохов выдержал паузу, точно испытывая терпение бывшей на­парницы, потом с наигранной серьезностью, спросил:
   – Разрешите, я отвечу вам на ушко, мадам?
   – Конечно.
   Наклонившись к ней, он сделал вид, будто что-то говорит. На са­мом же деле, прикоснулся губами к нежной шее…
   Она прикрыла глаза и тихонечко застонала; не скрывая доволь­ства и не стесняясь стоявшего чуть по­одаль строя мужчин, обняла его, прижалась к щеке.
   И радостно выдохнула:
   – Пойду, обрадую твоим согласием Александра Сергеевича. Он очень доволен нашей работой и ехал сюда только за тобой.
   – А ты? – удержал он ее за руку.
   – Что я?..
   – А за кем ехала ты?
   – Потом скажу, – со счастливой улыбкой вырвалась Ирина и быстро заша­гала к гене­ралу. На ходу обернувшись, игриво прикрыла от лишних ушей ладошками свой ротик со слегка подкрашенными губами и громко зашептала: – Обещаю сказать об этом в са­молете! Если сядешь рядом со мной, а не с ше­фом!..