Страница:
— Это правда, — согласился Диас.
— Все гордились бы тем, что среди них находится такой человек! Я даже уверен, что и его враги не осмелились бы съесть его.
— Тем не менее, я все же не спокоен на счет его участи и хотел бы… Диас вдруг поднялся, не докончив своей фразы, и, положив весло, начал вглядываться в ближайший берег, прорезанный маленькой речонкой, устье которой было усеяно островками.
— На что ты смотришь? — спросил Курурупебо.
— Мне послышался какой-то свист там, в тростниках, — отвечал Диас.
— Быть может, это тапир. Ведь их тут водится очень много по берегу саванны.
— А мне думается, это свист стрелы.
— Уж не спустились ли тупи по этой речонке, догадавшись, что мы отправимся в саванну? — проговорил индеец с некоторой тревогой. — Но у нас есть лодка, и мы не будем так глупы, чтобы тут высадиться!
— Однако ведь ты же сам говорил, что у них есть лодки?
— К сожалению! — отвечал индеец.
Он быстро оглядел саванну и, заметив недалеко группу лесистых островков, прибавил:
— Не высадиться ли нам на землю, пока не взошло солнце? Я хотел бы убедиться сначала, не хотят ли тупи отправить за нами погоню в лодках, прежде чем рискнуть переправиться через саванну.
— Совершенно согласен с тобой, — сказал Диас. — Мы будем в большей безопасности среди растений, нежели на этой лодке, которая уже замечена врагами.
— Ну, так скорее за весла! — крикнул индеец.
Налегая на весла, они помчались с быстротой стрелы к одному из островков, поросших густой растительностью.
Так как берег был окаймлен густой чащей растений, то они спрятали свою лодку под искривленными ветвями одного из деревьев, а сами, перепрыгивая с одного ствола на другой, добрались до твердой земли.
— Подожди! — сказал Курурупебо, обнимая руками прямой и тонкий ствол высочайшей пальмы. — Я влезу и посмотрю сверху, последовали ли за нами тупи в саванну.
Он удивительно быстро и ловко вскарабкался по стволу до самой кроны, но едва достиг верхушки, как тотчас же поспешно сполз вниз.
— Они высаживаются сюда? — спросил Диас.
— Нет, — отвечал индеец.
— Так отчего же ты слез?
— Я видел огонь на берегу
— Около устья речонки?
— Да… и я видел человеческие тени, направляющиеся к саванне.
— Ты как думаешь, кто это? — спросил Диас после минутного молчания.
— Конечно, недруги.
— Значит, это тупи.
— Или другие, одинаково опасные для нас. Канела удалились в глубь страны, а ведь они не лучше тупи.
— Эти люди заставляют нас терять время, столь драгоценное для нас теперь! Не отправиться ли нам в путь?
— Не советую. Ночь еще темна, и мы можем повстречать на нашей дороге какую-нибудь лодку. Пройдем через островок и посмотрим, не видно ли на противоположном берегу лодки. Я начинаю беспокоиться.
— Пойдем, — согласился Диас.
Они взяли граватаны и пошли через чащу всевозможных растений, покрывавших островок, с осторожностью приподнимая лианы, так как знали, что береговые острова саванны зачастую служат убежищем разным опасным животным.
Через четверть часа они уже были на противоположном берегу острова, но как ни всматривались, ничего подозрительного заметить не могли.
— Не вижу тут никакой лодки, — сказал Курурупебо. — Мы можем отправиться отсюда.
— Вернемся же к лодке. Хорошо, если заря застанет нас вдали от этой речонки.
Они уже собирались углубиться в чащу, когда вдруг Диас остановился и зарядил граватану.
— Ты что-нибудь видел? — спросил Курурупебо.
— Какая-то-тень тихо прокралась к этой группе деревьев.
— Человек?
— Мне кажется, скорее какой-нибудь зверь.
— Большой?
— Величиной с ягуара.
— Это нехороший зверь, — проговорил Курурупебо, нахмурившись.
В этот момент они услыхали позади себя какие-то резкие мяукающие звуки и чье-то тяжелое дыхание.
— Нам грозит опасность со всех сторон, — сказал Диас, начавший не на шутку беспокоиться. — Этот остров, должно быть, кишит хищными зверями. Кто это мяукал? Ягуар?
— Да, — отвечал Курурупебо.
— Что за глупость была оставить лодку?! Что теперь мы будем делать? — воскликнул Диас.
— Оставайся здесь и подстерегай того, кто проскользнул в эту пальмовую рощу, — сказал индеец. — Обо мне не заботься.
— Куда же ты идешь?
— Я хочу удостовериться, не угрожает ли нам опасность еще и с тыла.
— Ты хочешь быть сожранным?
— Стрела Курурупебо помазана вульрали, и я никогда не даю промаха. И потом, я дуну в граватану только тогда, когда буду уверен в расстоянии. Скоро вернусь.
Он сделал знак Диасу, чтобы тот не спускал глаз с пальмовой рощи и не дал бы застигнуть себя врасплох неизвестному зверю, который мог оказаться ягуаром.
Курурупебо скрылся в темноте, медленно и бесшумно прокрадываясь позади деревьев и кустарников, образовавших в этом месте густые заросли.
Зверь, ворчание которого они слышали, спрятался, должно быть, в чаще растений, покрывавших берега острова.
Подходя к этой чаще, Курурупебо вложил стрелу в граватану. Он храбро направился в ту сторону, откуда к ним донеслось мяуканье хищника, и остановился лишь тогда, когда очутился в тридцати шагах от первой линии тростников. Там он отыскал укромное местечко, где мог спрятаться и ждать, не выйдет ли зверь из своего убежища В таком случае он бы не мог избежать зорких глаз индейца
Прошло несколько минут мучительного ожидания. Глубокая тишина царила кругом. Нигде, ни на берегу, ни в роще, не слышно было ни малейшего звука, и ночное безмолвие нарушалось лишь журчанием воды в лагуне, которую приводил в движение легкий предрассветный ветерок, заставлявший ее плескаться о берега острова.
Вдруг острое обоняние индейца ощутило резкий запах хищного зверя. Это специфический запах, ощущаемый даже на довольно далеком расстоянии.
— Он впереди меня! — пробормотал индеец.
Оглянувшись назад, Курурупебо увидал Диаса, прятавшегося за толстым стволом дерева и держащего граватану у своих губ.
«Должно быть, тут два ягуара, самец и самка, — подумал Курурупебо. — Они хотят обойти нас с двух сторон».
Однако эти маневры не могли продолжаться долго, так как зверь не отличается терпением, в особенности если голод подстрекает его.
Курурупебо сделал еще несколько шагов вперед, надеясь, что ягуар наконец покажется. Но ему так и не удалось увидеть его и, опасаясь за судьбу своего товарища, он уже повернул назад к чаще, как вдруг увидал перед собой огромного ягуара, выпрыгнувшего из чащи тростника.
В течение нескольких секунд человек и зверь смотрели друг на друга, точно пораженные изумлением. Потом зверь раскрыл свою страшную пасть и издал грозное ворчание. По-видимому, он готовился сделать прыжок.
Минута нерешительности — и человек должен был бы неминуемо погибнуть!
Но Курурупебо не был новичком, ему уже не раз приходилось мериться силами с такими хищниками. Он быстро поднес граватану к губам и дунул.
Маленькая стрела вылетела с легким свистом и вонзилась в пасть зверю.
Ягуар, почувствовав укол стрелы, подскочил и с яростью разгрыз стрелу, потом бросился к индейцу, который быстро спрятался за ближайшее дерево. Но тут зверю изменили силы, и он свалился, размахивая лапами, точно в судорогах.
Вдруг раздался крик:
— Помоги!..
Курурупебо, не заботясь больше о звере, который катался по земле в агонии, бросился в чащу, быстро вложив новую стрелу в граватану.
Два ягуара, таких же больших, как тот, которого убил Курурупебо, точно забавляясь, прыгали через кустарник, мяукая и рыча. Они то появлялись, то исчезали в чаще, наконец они скрылись, раньше чем Курурупебо успел послать им вдогонку стрелу.
Некоторое время еще слышалось глухое ворчание, а потом наступила тишина
— Ты попал в какого-нибудь из них? — спросил Курурупебо.
— Сомневаюсь. Они скакали точно на пружинах. А твой ягуар?
— Убит, — отвечал индеец.
— Думаешь, эти звери вернутся? — спросил Диас.
— Без сомнения. Наверное, они нас подстерегают. Они, должно быть, голодны, так как тут дичи мало.
— Если они прыгнут мне на спину вдвоем, то я не знаю, чем это кончится для меня! Почему это здесь, на этом маленьком клочке земли, скопилось столько диких зверей?
— Это наводнение загнало их сюда с берега, — отвечал индеец.
— Попробуем отправиться в лодку.
— Я не осмелюсь пройти через эту чащу.
— Ну так пойдем по берегу.
— Хорошо, — сказал Курурупебо.
Они не прошли и тридцати шагов, как снова услыхали глухое ворчание зверей. Но теперь звери как будто разделились, потому что рев раздавался в двух разных направлениях.
— Слышишь? — спросил Диас. — Уж не созывают ли они товарищей?
— Боюсь, что тут их немало, — сказал индеец. — Пожалуй, этот остров кишит ягуарами, как саванна кайманами. Убежать от тупи, чтобы попасть на обед к хищным зверям! Нам не везет, белый человек!
— А это что за рев?
— Должно быть, их тут трое.
— Поторопимся, не то мы не дойдем до лодки живыми!
Они побежали вдоль берега, выбирая дорогу между краем чащи и первыми рядами камышей. Конечно, они должны были двигаться очень осторожно. Они поминутно останавливались, чтобы осмотреться, и опять принимались бежать как безумные. Страх мало-помалу овладевал ими, хотя у них еще оставалось достаточное количество стрел, отравленных вульрали. Но они не чувствовали себя в безопасности. Напротив! Если они останавливались на мгновение, то слышали, как хрустели ветви в чаще и громко шелестели сухие листья.
Два, а может быть, и три ягуара, по-видимому, не оставляли их и лишь выжидали момента, когда можно будет сделать прыжок Должно быть, слишком густая растительность мешала им.
Они бежали уже около двадцати минут, когда Курурупебо вдруг бросился в тростники, крикнув:
— Скорее, за мной!
— Ты хочешь спрятаться под водой?
— Нет! Здесь лодка!
— Ты ее разглядел?
— Нет! Но индеец никогда не ошибается.
Они взобрались на искривленные ветви дерева, склонившегося над водой, и спустились вниз, как вдруг какая-то темная масса промелькнула в нескольких шагах от них и скрылась между листьями водных растений.
— Берегись! — крикнул Курурупебо.
— Черт возьми! — воскликнул Диас. — Если бы я сделал еще хоть один шаг вперед, то он бы прыгнул мне на спину!
Диас прислонился к ветвям и обернулся, держа граватану у рта.
Ягуар, сделавший этот прыжок, по-видимому, не ожидал, что попадет в тростник, где почва не могла служить ему опорой. Было слышно, как он барахтался в тине и ворчал. Он то приподнимался, то опять погружался в ил, недовольный, должно быть, что мочит себе лапы и хвост.
Диас подождал, когда его голова покажется на уровне листьев, и тотчас же пустил в него стрелу из граватаны, которая вонзилась ему между глаз.
Зверь, однако, не обратил внимания на рану. Ему удалось с большими усилиями взобраться на крепкую ветку, откуда он намерен был броситься на добычу, давно уже выслеживаемую им.
Но страшный яд сделал свое дело. Едва зверь приподнялся, чтобы прыгнуть, как тотчас Же свалился вниз. Послышалось заглушенное мяуканье, потом всплеск. Вода поглотила его!
— Готов! — крикнул Диас, вложивший новую стрелу в граватану.
— А другие? — спросил Курурупебо, перебиравшийся с ветки на ветку.
— Я их больше не вижу.
— Я уже возле лодки.
— Следую за тобой!..
Вдруг индеец издал проклятие.
— Вот чего я боялся! — воскликнул он.
— Что такое?
— Они идут!
— Кто?
— Не знаю. Тупи или канела! Негодяи! Они не теряли времени. Смотри, белый человек!
XXXII. Нападение тупинамба
— Все гордились бы тем, что среди них находится такой человек! Я даже уверен, что и его враги не осмелились бы съесть его.
— Тем не менее, я все же не спокоен на счет его участи и хотел бы… Диас вдруг поднялся, не докончив своей фразы, и, положив весло, начал вглядываться в ближайший берег, прорезанный маленькой речонкой, устье которой было усеяно островками.
— На что ты смотришь? — спросил Курурупебо.
— Мне послышался какой-то свист там, в тростниках, — отвечал Диас.
— Быть может, это тапир. Ведь их тут водится очень много по берегу саванны.
— А мне думается, это свист стрелы.
— Уж не спустились ли тупи по этой речонке, догадавшись, что мы отправимся в саванну? — проговорил индеец с некоторой тревогой. — Но у нас есть лодка, и мы не будем так глупы, чтобы тут высадиться!
— Однако ведь ты же сам говорил, что у них есть лодки?
— К сожалению! — отвечал индеец.
Он быстро оглядел саванну и, заметив недалеко группу лесистых островков, прибавил:
— Не высадиться ли нам на землю, пока не взошло солнце? Я хотел бы убедиться сначала, не хотят ли тупи отправить за нами погоню в лодках, прежде чем рискнуть переправиться через саванну.
— Совершенно согласен с тобой, — сказал Диас. — Мы будем в большей безопасности среди растений, нежели на этой лодке, которая уже замечена врагами.
— Ну, так скорее за весла! — крикнул индеец.
Налегая на весла, они помчались с быстротой стрелы к одному из островков, поросших густой растительностью.
Так как берег был окаймлен густой чащей растений, то они спрятали свою лодку под искривленными ветвями одного из деревьев, а сами, перепрыгивая с одного ствола на другой, добрались до твердой земли.
— Подожди! — сказал Курурупебо, обнимая руками прямой и тонкий ствол высочайшей пальмы. — Я влезу и посмотрю сверху, последовали ли за нами тупи в саванну.
Он удивительно быстро и ловко вскарабкался по стволу до самой кроны, но едва достиг верхушки, как тотчас же поспешно сполз вниз.
— Они высаживаются сюда? — спросил Диас.
— Нет, — отвечал индеец.
— Так отчего же ты слез?
— Я видел огонь на берегу
— Около устья речонки?
— Да… и я видел человеческие тени, направляющиеся к саванне.
— Ты как думаешь, кто это? — спросил Диас после минутного молчания.
— Конечно, недруги.
— Значит, это тупи.
— Или другие, одинаково опасные для нас. Канела удалились в глубь страны, а ведь они не лучше тупи.
— Эти люди заставляют нас терять время, столь драгоценное для нас теперь! Не отправиться ли нам в путь?
— Не советую. Ночь еще темна, и мы можем повстречать на нашей дороге какую-нибудь лодку. Пройдем через островок и посмотрим, не видно ли на противоположном берегу лодки. Я начинаю беспокоиться.
— Пойдем, — согласился Диас.
Они взяли граватаны и пошли через чащу всевозможных растений, покрывавших островок, с осторожностью приподнимая лианы, так как знали, что береговые острова саванны зачастую служат убежищем разным опасным животным.
Через четверть часа они уже были на противоположном берегу острова, но как ни всматривались, ничего подозрительного заметить не могли.
— Не вижу тут никакой лодки, — сказал Курурупебо. — Мы можем отправиться отсюда.
— Вернемся же к лодке. Хорошо, если заря застанет нас вдали от этой речонки.
Они уже собирались углубиться в чащу, когда вдруг Диас остановился и зарядил граватану.
— Ты что-нибудь видел? — спросил Курурупебо.
— Какая-то-тень тихо прокралась к этой группе деревьев.
— Человек?
— Мне кажется, скорее какой-нибудь зверь.
— Большой?
— Величиной с ягуара.
— Это нехороший зверь, — проговорил Курурупебо, нахмурившись.
В этот момент они услыхали позади себя какие-то резкие мяукающие звуки и чье-то тяжелое дыхание.
— Нам грозит опасность со всех сторон, — сказал Диас, начавший не на шутку беспокоиться. — Этот остров, должно быть, кишит хищными зверями. Кто это мяукал? Ягуар?
— Да, — отвечал Курурупебо.
— Что за глупость была оставить лодку?! Что теперь мы будем делать? — воскликнул Диас.
— Оставайся здесь и подстерегай того, кто проскользнул в эту пальмовую рощу, — сказал индеец. — Обо мне не заботься.
— Куда же ты идешь?
— Я хочу удостовериться, не угрожает ли нам опасность еще и с тыла.
— Ты хочешь быть сожранным?
— Стрела Курурупебо помазана вульрали, и я никогда не даю промаха. И потом, я дуну в граватану только тогда, когда буду уверен в расстоянии. Скоро вернусь.
Он сделал знак Диасу, чтобы тот не спускал глаз с пальмовой рощи и не дал бы застигнуть себя врасплох неизвестному зверю, который мог оказаться ягуаром.
Курурупебо скрылся в темноте, медленно и бесшумно прокрадываясь позади деревьев и кустарников, образовавших в этом месте густые заросли.
Зверь, ворчание которого они слышали, спрятался, должно быть, в чаще растений, покрывавших берега острова.
Подходя к этой чаще, Курурупебо вложил стрелу в граватану. Он храбро направился в ту сторону, откуда к ним донеслось мяуканье хищника, и остановился лишь тогда, когда очутился в тридцати шагах от первой линии тростников. Там он отыскал укромное местечко, где мог спрятаться и ждать, не выйдет ли зверь из своего убежища В таком случае он бы не мог избежать зорких глаз индейца
Прошло несколько минут мучительного ожидания. Глубокая тишина царила кругом. Нигде, ни на берегу, ни в роще, не слышно было ни малейшего звука, и ночное безмолвие нарушалось лишь журчанием воды в лагуне, которую приводил в движение легкий предрассветный ветерок, заставлявший ее плескаться о берега острова.
Вдруг острое обоняние индейца ощутило резкий запах хищного зверя. Это специфический запах, ощущаемый даже на довольно далеком расстоянии.
— Он впереди меня! — пробормотал индеец.
Оглянувшись назад, Курурупебо увидал Диаса, прятавшегося за толстым стволом дерева и держащего граватану у своих губ.
«Должно быть, тут два ягуара, самец и самка, — подумал Курурупебо. — Они хотят обойти нас с двух сторон».
Однако эти маневры не могли продолжаться долго, так как зверь не отличается терпением, в особенности если голод подстрекает его.
Курурупебо сделал еще несколько шагов вперед, надеясь, что ягуар наконец покажется. Но ему так и не удалось увидеть его и, опасаясь за судьбу своего товарища, он уже повернул назад к чаще, как вдруг увидал перед собой огромного ягуара, выпрыгнувшего из чащи тростника.
В течение нескольких секунд человек и зверь смотрели друг на друга, точно пораженные изумлением. Потом зверь раскрыл свою страшную пасть и издал грозное ворчание. По-видимому, он готовился сделать прыжок.
Минута нерешительности — и человек должен был бы неминуемо погибнуть!
Но Курурупебо не был новичком, ему уже не раз приходилось мериться силами с такими хищниками. Он быстро поднес граватану к губам и дунул.
Маленькая стрела вылетела с легким свистом и вонзилась в пасть зверю.
Ягуар, почувствовав укол стрелы, подскочил и с яростью разгрыз стрелу, потом бросился к индейцу, который быстро спрятался за ближайшее дерево. Но тут зверю изменили силы, и он свалился, размахивая лапами, точно в судорогах.
Вдруг раздался крик:
— Помоги!..
Курурупебо, не заботясь больше о звере, который катался по земле в агонии, бросился в чащу, быстро вложив новую стрелу в граватану.
Два ягуара, таких же больших, как тот, которого убил Курурупебо, точно забавляясь, прыгали через кустарник, мяукая и рыча. Они то появлялись, то исчезали в чаще, наконец они скрылись, раньше чем Курурупебо успел послать им вдогонку стрелу.
Некоторое время еще слышалось глухое ворчание, а потом наступила тишина
— Ты попал в какого-нибудь из них? — спросил Курурупебо.
— Сомневаюсь. Они скакали точно на пружинах. А твой ягуар?
— Убит, — отвечал индеец.
— Думаешь, эти звери вернутся? — спросил Диас.
— Без сомнения. Наверное, они нас подстерегают. Они, должно быть, голодны, так как тут дичи мало.
— Если они прыгнут мне на спину вдвоем, то я не знаю, чем это кончится для меня! Почему это здесь, на этом маленьком клочке земли, скопилось столько диких зверей?
— Это наводнение загнало их сюда с берега, — отвечал индеец.
— Попробуем отправиться в лодку.
— Я не осмелюсь пройти через эту чащу.
— Ну так пойдем по берегу.
— Хорошо, — сказал Курурупебо.
Они не прошли и тридцати шагов, как снова услыхали глухое ворчание зверей. Но теперь звери как будто разделились, потому что рев раздавался в двух разных направлениях.
— Слышишь? — спросил Диас. — Уж не созывают ли они товарищей?
— Боюсь, что тут их немало, — сказал индеец. — Пожалуй, этот остров кишит ягуарами, как саванна кайманами. Убежать от тупи, чтобы попасть на обед к хищным зверям! Нам не везет, белый человек!
— А это что за рев?
— Должно быть, их тут трое.
— Поторопимся, не то мы не дойдем до лодки живыми!
Они побежали вдоль берега, выбирая дорогу между краем чащи и первыми рядами камышей. Конечно, они должны были двигаться очень осторожно. Они поминутно останавливались, чтобы осмотреться, и опять принимались бежать как безумные. Страх мало-помалу овладевал ими, хотя у них еще оставалось достаточное количество стрел, отравленных вульрали. Но они не чувствовали себя в безопасности. Напротив! Если они останавливались на мгновение, то слышали, как хрустели ветви в чаще и громко шелестели сухие листья.
Два, а может быть, и три ягуара, по-видимому, не оставляли их и лишь выжидали момента, когда можно будет сделать прыжок Должно быть, слишком густая растительность мешала им.
Они бежали уже около двадцати минут, когда Курурупебо вдруг бросился в тростники, крикнув:
— Скорее, за мной!
— Ты хочешь спрятаться под водой?
— Нет! Здесь лодка!
— Ты ее разглядел?
— Нет! Но индеец никогда не ошибается.
Они взобрались на искривленные ветви дерева, склонившегося над водой, и спустились вниз, как вдруг какая-то темная масса промелькнула в нескольких шагах от них и скрылась между листьями водных растений.
— Берегись! — крикнул Курурупебо.
— Черт возьми! — воскликнул Диас. — Если бы я сделал еще хоть один шаг вперед, то он бы прыгнул мне на спину!
Диас прислонился к ветвям и обернулся, держа граватану у рта.
Ягуар, сделавший этот прыжок, по-видимому, не ожидал, что попадет в тростник, где почва не могла служить ему опорой. Было слышно, как он барахтался в тине и ворчал. Он то приподнимался, то опять погружался в ил, недовольный, должно быть, что мочит себе лапы и хвост.
Диас подождал, когда его голова покажется на уровне листьев, и тотчас же пустил в него стрелу из граватаны, которая вонзилась ему между глаз.
Зверь, однако, не обратил внимания на рану. Ему удалось с большими усилиями взобраться на крепкую ветку, откуда он намерен был броситься на добычу, давно уже выслеживаемую им.
Но страшный яд сделал свое дело. Едва зверь приподнялся, чтобы прыгнуть, как тотчас Же свалился вниз. Послышалось заглушенное мяуканье, потом всплеск. Вода поглотила его!
— Готов! — крикнул Диас, вложивший новую стрелу в граватану.
— А другие? — спросил Курурупебо, перебиравшийся с ветки на ветку.
— Я их больше не вижу.
— Я уже возле лодки.
— Следую за тобой!..
Вдруг индеец издал проклятие.
— Вот чего я боялся! — воскликнул он.
— Что такое?
— Они идут!
— Кто?
— Не знаю. Тупи или канела! Негодяи! Они не теряли времени. Смотри, белый человек!
XXXII. Нападение тупинамба
Диас быстро повернулся и посмотрел в сторону затопленной саванны. Если индеец, вообще отличавшийся хладнокровием, так сильно взволнован, значит, дело было серьезно! И действительно, на поверхности воды виднелись четыре блестящие точки. Но что было всего хуже, эти светлые точки, должно быть факелы, медленно двигались в сторону островка, где Диас и Курурупебо искали временного убежища.
Можно было уже различить носы четырех лодок, превосходивших, по-видимому, величиной ту, которой располагали беглецы, и находившихся в них людей, совершенно голых.
— Хороша ноченька, нечего сказать! — проговорил Диас. — Сначала ягуары, потом тупи или канела! Чем все это кончится для нас?
— Ты видишь их? — спросил Курурупебо.
— Я ведь не слепой!
— Они плывут сюда!
— Вижу.
— Они следили за нами от самого устья речки. Очевидно, ты не ошибся, когда слышал свист стрелы.
— Желал бы я знать, кто это?
— Уж, конечно, не тупинамба, — отвечал индеец. — Мои соплеменники на берега этой саванны не заходят.
— Значит, это тупи?
— Или другие, не менее опасные для нас…
— Что же мы будем делать теперь?
— Спрячемся пока в лодке, — сказал индеец.
— Но разве ты хочешь в случае опасности искать спасения на земле? Ведь наше положение может стать еще хуже!
— Правда, тогда нам придется иметь дело еще и с ягуарами!
— Придумай что-нибудь другое!
— Предоставим им возможность высадиться, и тогда сядем в лодку и будем грести изо всех сил по направлению к югу. Солнце взойдет не раньше чем через два часа и, быть может, нам удастся под покровом темноты улизнуть от наших врагов. Ложись возле меня, и будем ждать.
Они растянулись на дне лодки, прислонив граватаны к борту, готовые тотчас, как только понадобится, пустить в ход свои страшные стрелы.
Четыре лодки дикарей осторожно приближались к берегу, вытянувшись в линию одна за другой и сохраняя между собой расстояние в тридцать-сорок шагов. В каждой из них было по двенадцать человек. На скамьях лежали граватаны и военные дубинки.
— Кто это? — спросил шепотом Диас.
— Тупи, — отвечал Курурупебо.
— Как могли эти собаки очутиться здесь?
— Они следовали за нами вдоль реки, а мы и не заметили этого.
— Ну и плуты же эти разбойники!
— Мы еще посмотрим, сумеют ли они захватить нас! — сказал индеец.
— Я не дам себя съесть, пока не израсходую все свои стрелы, а у меня их осталось еще штук пятнадцать.
— И я также! — поддержал индеец.
Лодки подошли к тростникам и соединились вместе шагах в пятидесяти от того места, где скрывались беглецы.
— Высадимся здесь? — спросил один из индейцев, находившихся в первой лодке.
— Да, — отвечал другой — по-видимому, предводитель экспедиции, так как голова его была украшена диадемой из перьев попугая. — Они, наверное, вышли на этот берег. Разделимся на два отряда и оставим часового сторожить лодку.
Привязав свои суда к стволу одного из деревьев, повисших над водой, они вскарабкались на него и, перебираясь с одной ветви на другую, вышли на берег.
— Я устрою им шутку, — шепнул Курурупебо Диасу.
— Что ты хочешь сделать?
— Хочу помешать им преследовать нас.
— Каким образом?
— Увидишь.
Курурупебо поднялся и выбрался со всевозможными предосторожностями из-под ветвей и листьев, покрывающих лодку.
Два отряда, предводительствуемые двумя дикарями, которые несли зажженные просмоленные ветви, служащие факелами, вошли в чащу и скрылись в ней.
— Они удалились, — прошептал Курурупебо. Взяв весло, он попробовал дно.
— Тут достаточно глубоко, — сказал он. — Я не чувствую здесь песчаного дна.
— Скажи мне, что же ты хочешь сделать? — спросил Диас с оттенком нетерпения в голосе.
— Я иду убить человека, оставленного сторожить лодки, — сказал индеец. — Стоит дунуть в граватану, и в один миг его не станет.
— Для какой цели? Ведь если он крикнет, то его товарищи сбегутся сюда и обрушатся на нас!
— Они не могут ходить по воде.
— Я не понимаю.
— Убью человека и затоплю лодки. Каким образом они станут нас преследовать тогда?
— Ты еще хитрее их!
— Подожди меня здесь, белый человек!
— А жакари? Ты думаешь, они тут не водятся?
— Курурупебо их не боится, — сказал индеец, доставая из-за пояса палочку длиной в фут, заостренную с обеих сторон.
— Она из железного дерева, — проговорил он. — Ты знаешь, для чего она служит!
Он тихо погрузился в воду, держа в зубах граватану, и, сделав знак Диасу, чтобы тот не шевелился, медленно поплыл, стараясь держаться под прикрытием дугообразно искривленных ветвей деревьев. Он маневрировал так искусно, что не производил ни малейшего шума и, казалось, не столько плыл, сколько скользил в воде, точно рыба.
Четыре лодки, как мы уже сказали, остановились в пятидесяти шагах от того места, где укрывались беглецы.
На ближайшей лодке находился индеец, которому было поручено сторожить. Он сидел на носу, облокотившись на свою дубину. Возле него горела длинная смолистая ветвь, воткнутая в скамейку.
Курурупебо тихо подплыл к индейцу и остановился в пятнадцати шагах от него, вне освещенного круга. Уцепившись рукой за тростник, он поднес другой рукой граватану к губам и, внимательно прицелившись, дунул. Стрела вылетела с чуть слышным свистом.
Тупи вскочил на ноги и обеими руками схватился за горло. Ужасная стрела с изумительной точностью вонзилась ему в горло над адамовым яблоком.
Индеец вырвал ее, издав резкий крик, и нагнулся, чтобы взять дубину, но вдруг зашатался, вытянув руки, точно ища какую-нибудь опору, и свалился в черную воду саванны.
— Годен для кайманов! — пробормотал Курурупебо.
Опять вложив граватану в зубы, мужественный индеец подошел к лодке и, схватившись за борт, сильным толчком наклонил ее, так что она наполнилась водой и быстро пошла ко дну.
То же самое он проделал и с тремя остальными лодками.
Когда они исчезли в темной воде, Курурупебо вскарабкался на свесившуюся ветвь дерева и посмотрел на берег. Индейцев нигде не было видно.
— Они ничего не заметили! Теперь мы можем отправляться, не боясь преследования, — проговорил он, пряча граватану.
Он поплыл назад так же бесшумно, но вдруг почувствовал толчок о какое-то жесткое, морщинистое тело и в тот же момент ощутил резкий запах мускуса.
— Жакари! — воскликнул он и сделал несколько сильных взмахов руками, чтобы отплыть подальше.
«Наверное, я разбудил его!» — подумал он.
Повернувшись на спину, он лежал на воде, оглядываясь кругом и держа в правой руке свой кинжал из железного дерева с двумя остриями.
Легкое журчание известило его, что кайман плыл за ним под водой.
Курурупебо боялся крикнуть, чтобы призвать на помощь Диаса, так как его могли услышать враги. Быть может, они находились где-нибудь поблизости. Поэтому он предпочел один отразить опасность, которая угрожала ему в образе жакари. Впрочем, он уже не первый раз мерился силами с этими водяными чудовищами и знал, как защитить себя от них.
Не прошло и пяти секунд, как он увидел каймана, всплывшего на поверхность и уже открывшего свою страшную пасть, чтобы схватить добычу.
Но Курурупебо не двинулся. Он только чуть-чуть шевелил ногами, чтобы сохранить горизонтальное положение, и как только кайман бросился на него, храбро всадил ему в пасть правую руку, держащую кинжал с двумя остриями, которые и вонзились чудовищу одновременно в язык и небо.
Кайман отскочил назад, издав глухой рев и стон, и начал бешено биться в воде.
Оба конца палочки из железного дерева глубоко застряли у него в пасти, и он не мог ни закрыть, ни открыть ее. Смерть его была лишь вопросом нескольких минут, так как вода, попадавшая ему в горло, должна была задушить его.
Курурупебо быстро поплыл дальше, сделав большой круг, чтобы не получить удара от страшного хвоста каймана, который продолжал отчаянно биться, вздымая огромные волны.
Диас, слышавший шум и плеск воды, с тревогой ожидал возвращения своего товарища.
— Едем скорее! — крикнул Курурупебо, подплыв к нему.
— А лодки тупи?
— Потоплены.
— А часовой?
— Умер.
— Откуда же эти волны?
— Это от жакари, который напал на меня и теперь издыхает.
— Ты молодец!
Курурупебо улыбнулся и, взяв весло, повторил:
— Едем скорее!
— А за нами не погонятся другие? — заметил Диас.
— Как они могут это сделать, когда у них нет лодок! — возразил Курурупебо.
Они покинули свое убежище и быстро отъехали от берега.
— Не будем слишком удаляться, — сказал Курурупебо. — Растительность у берега скрывает нас от глаз и защищает от стрел.
— Где они нас ищут, как ты думаешь?
— Наверное, в чаще.
— Вот уже не думал, что это приключение окончится так благополучно для нас!
— Греби сильнее, белый человек!
Они продолжали двигаться вдоль тростников, стараясь производить как можно меньше шума, и благополучно достигли крайней оконечности острова. Обогнув ее, они уже отъехали на пятьдесят метров от берега, как вдруг раздался крик:
— Вон, вон они! Удирают!..
— Проклятие! — воскликнул Диас.
Из чащи выбежали люди и бросились к берегу.
— Нагнись! — крикнул Курурупебо, услышав свист стрелы в воздухе.
Диас бросился на дно лодки и услыхал плеск.
— Они плывут к нам! — крикнул он.
— У меня есть дубина! — отвечал Курурупебо.
— Хватай весло!
— Стрелы летают и они, наверное, отравлены вульрали!
Диас, рискуя получить стрелу, приподнял голову, прикрываясь широкой частью весла, которая могла служить ему щитом, и посмотрел на берег.
Там точно бешеные скакали несколько индейцев и бросали стрелы, которые все же попадали в борта лодки, хотя расстояние было уже довольно значительно. Другие же бросились в воду и быстро плыли, чтобы нагнать лодку. Они действовали только одной рукой, так как в другой держали дубину.
— Ах, канальи! — крикнул Диас.
— Плывут? — спросил Курурупебо
— Уже подплывают!
— Бежим!
Они схватились за весла, пользуясь тем, что индейцы на берегу занялись протаптыванием просеки в тростниках, чтобы легче было осыпать стрелами беглецов. Этого краткого промежутка времени было достаточно, чтобы угнать лодку на более далекое расстояние и сделать ее недоступной для стрел.
Трое тупи, более искусные и быстрые пловцы, нежели их товарищи, успели-таки настигнуть беглецов, и один из них даже схватился рукой за корму, намереваясь вскочить в лодку. Но Диас вовремя заметил его, и, схватив дубину своего товарища, так треснул ею по голове, что противник навсегда скрылся под водой.
В это же самое время Курурупебо пустил стрелу вульрали в другого тупи и ранил его прямо в грудь. Третий тупи, испуганный, тотчас же нырнул в воду, и его примеру последовали остальные товарищи, находившиеся несколько позади.
— Плыви! Плыви! — крикнул Диас. — Теперь тебе уже не удастся захватить нас.
Не обращая внимания на яростные крики индейцев на берегу, видевших неудачу своих товарищей и бессильных помочь им, Диас и Курурупебо взялись за весла и быстро понеслись к юго-западу.
Показались первые лучи утренней зари. Темнота быстро рассеивалась, и небо окрасилось ярко-розовым светом, предвестником появления солнца.
— Курурупебо, мы не сбились с дороги? — спросил Диас.
— Не бойся, белый человек!
— Как ты думаешь, погонятся они за нами?
— На чем? Я ведь потопил все их лодки.
— Пусть дух зла унесет в вечную ночь этих тупи!
— Молчи и греби. Путь еще далек, а твои товарищи, быть может, подвергаются большой опасности. Каждый взмах весла увеличивает возможность их спасения.
Курурупебо, прекрасно знавший саванну и умевший хорошо ориентироваться, повернул нос лодки прямо на юг и бодро греб, не зная усталости.
В полдень они уже достигли южной оконечности саванны и увидели большую реку, которая, по-видимому, текла с востока. Отдохнув немного и подкрепив свои силы плодами, которые собрали тут же с деревьев, растущих по берегам, они поднялись вверх по реке, гребя против течения.
Диас припомнил эти места. Много лет тому назад он бывал здесь. Теперь они уже находились на территории тупинамба, и Диас был очень удивлен этим обстоятельством. Во время своего бегства по лесу он совершенно потерял направление и никак не думал, что эти места находились так близко от него.
К вечеру лодка уже оказалась недалеко от огромной деревни, состоящей примерно из сотни громадных карбетов, где могли поместиться до двадцати семейств. Это была самая большая алдея тупинамба — деревня, в которой обитало не менее пятисот воинов.
В те времена тупинамба были могущественным племенем, и территория их простиралась до самых берегов океана, там, где теперь возвышается город Баия.
Тупинамба имели много населенных деревень и считались самым храбрым и доблестным племенем. Эта репутация была вполне заслужена ими, и имя тупинамба было синонимом «мужественного» и «честного». Они были очень воинственны и постоянно сражались с другими племенами, особенно с тупи, которые были их исконными врагами.
Неожиданное нашествие свирепых аймаров, которые громадной толпой обрушились на бразильские леса, вынудило тупинамба после долгого сопротивления и кровопролитных битв покинуть свои деревни и искать временного убежища в лесах. Но когда опасность миновала и свирепые пришельцы, в свою очередь потерпевшие урон в столкновениях с различными племенами, ушли наконец в пампу, тупинамба также вернулись в свои деревни. Но число их сильно уменьшилось вследствие потерь, понесенных в битвах, к тому же они теперь были без главного вождя, который был ранен в сражении с аймарами, взят в плен и съеден ими.
Можно было уже различить носы четырех лодок, превосходивших, по-видимому, величиной ту, которой располагали беглецы, и находившихся в них людей, совершенно голых.
— Хороша ноченька, нечего сказать! — проговорил Диас. — Сначала ягуары, потом тупи или канела! Чем все это кончится для нас?
— Ты видишь их? — спросил Курурупебо.
— Я ведь не слепой!
— Они плывут сюда!
— Вижу.
— Они следили за нами от самого устья речки. Очевидно, ты не ошибся, когда слышал свист стрелы.
— Желал бы я знать, кто это?
— Уж, конечно, не тупинамба, — отвечал индеец. — Мои соплеменники на берега этой саванны не заходят.
— Значит, это тупи?
— Или другие, не менее опасные для нас…
— Что же мы будем делать теперь?
— Спрячемся пока в лодке, — сказал индеец.
— Но разве ты хочешь в случае опасности искать спасения на земле? Ведь наше положение может стать еще хуже!
— Правда, тогда нам придется иметь дело еще и с ягуарами!
— Придумай что-нибудь другое!
— Предоставим им возможность высадиться, и тогда сядем в лодку и будем грести изо всех сил по направлению к югу. Солнце взойдет не раньше чем через два часа и, быть может, нам удастся под покровом темноты улизнуть от наших врагов. Ложись возле меня, и будем ждать.
Они растянулись на дне лодки, прислонив граватаны к борту, готовые тотчас, как только понадобится, пустить в ход свои страшные стрелы.
Четыре лодки дикарей осторожно приближались к берегу, вытянувшись в линию одна за другой и сохраняя между собой расстояние в тридцать-сорок шагов. В каждой из них было по двенадцать человек. На скамьях лежали граватаны и военные дубинки.
— Кто это? — спросил шепотом Диас.
— Тупи, — отвечал Курурупебо.
— Как могли эти собаки очутиться здесь?
— Они следовали за нами вдоль реки, а мы и не заметили этого.
— Ну и плуты же эти разбойники!
— Мы еще посмотрим, сумеют ли они захватить нас! — сказал индеец.
— Я не дам себя съесть, пока не израсходую все свои стрелы, а у меня их осталось еще штук пятнадцать.
— И я также! — поддержал индеец.
Лодки подошли к тростникам и соединились вместе шагах в пятидесяти от того места, где скрывались беглецы.
— Высадимся здесь? — спросил один из индейцев, находившихся в первой лодке.
— Да, — отвечал другой — по-видимому, предводитель экспедиции, так как голова его была украшена диадемой из перьев попугая. — Они, наверное, вышли на этот берег. Разделимся на два отряда и оставим часового сторожить лодку.
Привязав свои суда к стволу одного из деревьев, повисших над водой, они вскарабкались на него и, перебираясь с одной ветви на другую, вышли на берег.
— Я устрою им шутку, — шепнул Курурупебо Диасу.
— Что ты хочешь сделать?
— Хочу помешать им преследовать нас.
— Каким образом?
— Увидишь.
Курурупебо поднялся и выбрался со всевозможными предосторожностями из-под ветвей и листьев, покрывающих лодку.
Два отряда, предводительствуемые двумя дикарями, которые несли зажженные просмоленные ветви, служащие факелами, вошли в чащу и скрылись в ней.
— Они удалились, — прошептал Курурупебо. Взяв весло, он попробовал дно.
— Тут достаточно глубоко, — сказал он. — Я не чувствую здесь песчаного дна.
— Скажи мне, что же ты хочешь сделать? — спросил Диас с оттенком нетерпения в голосе.
— Я иду убить человека, оставленного сторожить лодки, — сказал индеец. — Стоит дунуть в граватану, и в один миг его не станет.
— Для какой цели? Ведь если он крикнет, то его товарищи сбегутся сюда и обрушатся на нас!
— Они не могут ходить по воде.
— Я не понимаю.
— Убью человека и затоплю лодки. Каким образом они станут нас преследовать тогда?
— Ты еще хитрее их!
— Подожди меня здесь, белый человек!
— А жакари? Ты думаешь, они тут не водятся?
— Курурупебо их не боится, — сказал индеец, доставая из-за пояса палочку длиной в фут, заостренную с обеих сторон.
— Она из железного дерева, — проговорил он. — Ты знаешь, для чего она служит!
Он тихо погрузился в воду, держа в зубах граватану, и, сделав знак Диасу, чтобы тот не шевелился, медленно поплыл, стараясь держаться под прикрытием дугообразно искривленных ветвей деревьев. Он маневрировал так искусно, что не производил ни малейшего шума и, казалось, не столько плыл, сколько скользил в воде, точно рыба.
Четыре лодки, как мы уже сказали, остановились в пятидесяти шагах от того места, где укрывались беглецы.
На ближайшей лодке находился индеец, которому было поручено сторожить. Он сидел на носу, облокотившись на свою дубину. Возле него горела длинная смолистая ветвь, воткнутая в скамейку.
Курурупебо тихо подплыл к индейцу и остановился в пятнадцати шагах от него, вне освещенного круга. Уцепившись рукой за тростник, он поднес другой рукой граватану к губам и, внимательно прицелившись, дунул. Стрела вылетела с чуть слышным свистом.
Тупи вскочил на ноги и обеими руками схватился за горло. Ужасная стрела с изумительной точностью вонзилась ему в горло над адамовым яблоком.
Индеец вырвал ее, издав резкий крик, и нагнулся, чтобы взять дубину, но вдруг зашатался, вытянув руки, точно ища какую-нибудь опору, и свалился в черную воду саванны.
— Годен для кайманов! — пробормотал Курурупебо.
Опять вложив граватану в зубы, мужественный индеец подошел к лодке и, схватившись за борт, сильным толчком наклонил ее, так что она наполнилась водой и быстро пошла ко дну.
То же самое он проделал и с тремя остальными лодками.
Когда они исчезли в темной воде, Курурупебо вскарабкался на свесившуюся ветвь дерева и посмотрел на берег. Индейцев нигде не было видно.
— Они ничего не заметили! Теперь мы можем отправляться, не боясь преследования, — проговорил он, пряча граватану.
Он поплыл назад так же бесшумно, но вдруг почувствовал толчок о какое-то жесткое, морщинистое тело и в тот же момент ощутил резкий запах мускуса.
— Жакари! — воскликнул он и сделал несколько сильных взмахов руками, чтобы отплыть подальше.
«Наверное, я разбудил его!» — подумал он.
Повернувшись на спину, он лежал на воде, оглядываясь кругом и держа в правой руке свой кинжал из железного дерева с двумя остриями.
Легкое журчание известило его, что кайман плыл за ним под водой.
Курурупебо боялся крикнуть, чтобы призвать на помощь Диаса, так как его могли услышать враги. Быть может, они находились где-нибудь поблизости. Поэтому он предпочел один отразить опасность, которая угрожала ему в образе жакари. Впрочем, он уже не первый раз мерился силами с этими водяными чудовищами и знал, как защитить себя от них.
Не прошло и пяти секунд, как он увидел каймана, всплывшего на поверхность и уже открывшего свою страшную пасть, чтобы схватить добычу.
Но Курурупебо не двинулся. Он только чуть-чуть шевелил ногами, чтобы сохранить горизонтальное положение, и как только кайман бросился на него, храбро всадил ему в пасть правую руку, держащую кинжал с двумя остриями, которые и вонзились чудовищу одновременно в язык и небо.
Кайман отскочил назад, издав глухой рев и стон, и начал бешено биться в воде.
Оба конца палочки из железного дерева глубоко застряли у него в пасти, и он не мог ни закрыть, ни открыть ее. Смерть его была лишь вопросом нескольких минут, так как вода, попадавшая ему в горло, должна была задушить его.
Курурупебо быстро поплыл дальше, сделав большой круг, чтобы не получить удара от страшного хвоста каймана, который продолжал отчаянно биться, вздымая огромные волны.
Диас, слышавший шум и плеск воды, с тревогой ожидал возвращения своего товарища.
— Едем скорее! — крикнул Курурупебо, подплыв к нему.
— А лодки тупи?
— Потоплены.
— А часовой?
— Умер.
— Откуда же эти волны?
— Это от жакари, который напал на меня и теперь издыхает.
— Ты молодец!
Курурупебо улыбнулся и, взяв весло, повторил:
— Едем скорее!
— А за нами не погонятся другие? — заметил Диас.
— Как они могут это сделать, когда у них нет лодок! — возразил Курурупебо.
Они покинули свое убежище и быстро отъехали от берега.
— Не будем слишком удаляться, — сказал Курурупебо. — Растительность у берега скрывает нас от глаз и защищает от стрел.
— Где они нас ищут, как ты думаешь?
— Наверное, в чаще.
— Вот уже не думал, что это приключение окончится так благополучно для нас!
— Греби сильнее, белый человек!
Они продолжали двигаться вдоль тростников, стараясь производить как можно меньше шума, и благополучно достигли крайней оконечности острова. Обогнув ее, они уже отъехали на пятьдесят метров от берега, как вдруг раздался крик:
— Вон, вон они! Удирают!..
— Проклятие! — воскликнул Диас.
Из чащи выбежали люди и бросились к берегу.
— Нагнись! — крикнул Курурупебо, услышав свист стрелы в воздухе.
Диас бросился на дно лодки и услыхал плеск.
— Они плывут к нам! — крикнул он.
— У меня есть дубина! — отвечал Курурупебо.
— Хватай весло!
— Стрелы летают и они, наверное, отравлены вульрали!
Диас, рискуя получить стрелу, приподнял голову, прикрываясь широкой частью весла, которая могла служить ему щитом, и посмотрел на берег.
Там точно бешеные скакали несколько индейцев и бросали стрелы, которые все же попадали в борта лодки, хотя расстояние было уже довольно значительно. Другие же бросились в воду и быстро плыли, чтобы нагнать лодку. Они действовали только одной рукой, так как в другой держали дубину.
— Ах, канальи! — крикнул Диас.
— Плывут? — спросил Курурупебо
— Уже подплывают!
— Бежим!
Они схватились за весла, пользуясь тем, что индейцы на берегу занялись протаптыванием просеки в тростниках, чтобы легче было осыпать стрелами беглецов. Этого краткого промежутка времени было достаточно, чтобы угнать лодку на более далекое расстояние и сделать ее недоступной для стрел.
Трое тупи, более искусные и быстрые пловцы, нежели их товарищи, успели-таки настигнуть беглецов, и один из них даже схватился рукой за корму, намереваясь вскочить в лодку. Но Диас вовремя заметил его, и, схватив дубину своего товарища, так треснул ею по голове, что противник навсегда скрылся под водой.
В это же самое время Курурупебо пустил стрелу вульрали в другого тупи и ранил его прямо в грудь. Третий тупи, испуганный, тотчас же нырнул в воду, и его примеру последовали остальные товарищи, находившиеся несколько позади.
— Плыви! Плыви! — крикнул Диас. — Теперь тебе уже не удастся захватить нас.
Не обращая внимания на яростные крики индейцев на берегу, видевших неудачу своих товарищей и бессильных помочь им, Диас и Курурупебо взялись за весла и быстро понеслись к юго-западу.
Показались первые лучи утренней зари. Темнота быстро рассеивалась, и небо окрасилось ярко-розовым светом, предвестником появления солнца.
— Курурупебо, мы не сбились с дороги? — спросил Диас.
— Не бойся, белый человек!
— Как ты думаешь, погонятся они за нами?
— На чем? Я ведь потопил все их лодки.
— Пусть дух зла унесет в вечную ночь этих тупи!
— Молчи и греби. Путь еще далек, а твои товарищи, быть может, подвергаются большой опасности. Каждый взмах весла увеличивает возможность их спасения.
Курурупебо, прекрасно знавший саванну и умевший хорошо ориентироваться, повернул нос лодки прямо на юг и бодро греб, не зная усталости.
В полдень они уже достигли южной оконечности саванны и увидели большую реку, которая, по-видимому, текла с востока. Отдохнув немного и подкрепив свои силы плодами, которые собрали тут же с деревьев, растущих по берегам, они поднялись вверх по реке, гребя против течения.
Диас припомнил эти места. Много лет тому назад он бывал здесь. Теперь они уже находились на территории тупинамба, и Диас был очень удивлен этим обстоятельством. Во время своего бегства по лесу он совершенно потерял направление и никак не думал, что эти места находились так близко от него.
К вечеру лодка уже оказалась недалеко от огромной деревни, состоящей примерно из сотни громадных карбетов, где могли поместиться до двадцати семейств. Это была самая большая алдея тупинамба — деревня, в которой обитало не менее пятисот воинов.
В те времена тупинамба были могущественным племенем, и территория их простиралась до самых берегов океана, там, где теперь возвышается город Баия.
Тупинамба имели много населенных деревень и считались самым храбрым и доблестным племенем. Эта репутация была вполне заслужена ими, и имя тупинамба было синонимом «мужественного» и «честного». Они были очень воинственны и постоянно сражались с другими племенами, особенно с тупи, которые были их исконными врагами.
Неожиданное нашествие свирепых аймаров, которые громадной толпой обрушились на бразильские леса, вынудило тупинамба после долгого сопротивления и кровопролитных битв покинуть свои деревни и искать временного убежища в лесах. Но когда опасность миновала и свирепые пришельцы, в свою очередь потерпевшие урон в столкновениях с различными племенами, ушли наконец в пампу, тупинамба также вернулись в свои деревни. Но число их сильно уменьшилось вследствие потерь, понесенных в битвах, к тому же они теперь были без главного вождя, который был ранен в сражении с аймарами, взят в плен и съеден ими.