Сальгари Эмилио. Королева Карибов

   — Они влюблены, — ответил негр, смеясь.
   — Не в нашу Яру, надеюсь? — пошутил ему в тон Ван Штиллер.
   — Нет, белый кум, в ту самку, что спряталась среди мангров.
   — Ах вот как!.. За красоткой ухаживают сразу четверо юношей!.. — воскликнул Кармо.
   — И сейчас самцы оспаривают ее друг у друга, пользуясь хвостом и зубами.
   — Никогда бы не поверил, что подобные уроды могут испытывать любовь.
   — И еще какую любовь!..
   — А красотка?
   — Она спокойно будет наблюдать за сражением и останется с победителем.
   А тем временем четыре каймана яростно бросались друг на друга, пытаясь разделаться со своими соперниками. Они так страшно мычали, что заставили умолкнуть даже обезьян-ревунов и заглушили все другие лесные голоса. Вода летела во все стороны, тяжелые волны яростно бились о заросли мангров, а разъяренные чудовища с ожесточением нападали друг на друга, решив уничтожить соперников, но не покинуть поле битвы.
   Самка, улегшись среди водяных растений, спокойно наблюдала за отчаянной схваткой, словно это ее не касалось.
   Вскоре один из кайманов, видимо, самый слабый, выбыл из борьбы. Страшными ударами челюстей соперник сначала перекусил ему хвост, а потом перебил кончик морды. Бедняга, весь залитый кровью, отчаянно корчился среди мангров, окрашивая воду в красный цвет.
   Несколькими минутами позже и второй пошел ко дну, став жертвой двух других; он был разорван на куски.
   Правда, победители и сами были в жалком состоянии. У одного переломана челюсть, а другой потерял переднюю лапу. Тем не менее, избавившись от двух прежних соперников, они бросились друг на друга с равной яростью, громко мыча.
   Тот, у которого была переломана челюсть, после первых же укусов попытался укрыться близ островка, занятого флибустьерами. Страшная рана не позволяла ему больше нападать на соперника, а чтобы защищаться, у него оставался только хвост.
   Видя, что он приближается, Моко схватил толстый сук, готовясь нанести смертельный удар. Но его намерение было напрасным, поскольку за первым кайманом неотступно следовал второй, решивший покончить с ним. Новая схватка разгорелась в нескольких шагах от островка, буквально рядом со шлюпкой.
   Кайманы, хотя и обессилевшие от потери крови, в отчаянном броске снова кинулись друг на друга.
   — Моко! — вскричал неожиданно Кармо. — А наша шлюпка!
   Корсар тоже заметил опасность, которая грозила лодке, и бросился на берег, крича:
   — Ко мне, флибустьеры!
   Кайманы в пылу сражения приблизились к островку, и их хвосты могли проломить борта легкого суденышка.
   Сопровождаемый Кармо и гамбуржцем, Моко прыгнул в заросли мангров. Он уже почти добрался до берега, когда послышался глухой удар. Шлюпка, пробитая страшным ударом хвоста, опрокинулась в канал и тут же затонула.
   — Гром и молния! — завопил Ван Штиллер.
   — Ах собаки! — яростно вскричал Моко. Не думая об опасности, он набросился на кайманов, которые в пылу схватки не заметили присутствия людей. Могучий негр поднял свой сук и нанес ближайшему такой удар, что проломил ему позвоночник.
   Услышав этот удар, второй крокодил повернулся. Этот был с переломанной челюстью. Тем не менее, вместо того чтобы бежать, он одним прыжком выскочил на берег и набросился на Моко с такой яростью, что тот едва успел отскочить в сторону.
   Опасаясь за Яру, которая находилась всего в нескольких шагах, Черный Корсар со шпагой в руке бросился вперед. Быстрый, как молния, он преградил дорогу кайману и, пригнувшись, всадил ему лезвие в горло.
   Этого было бы, наверное, недостаточно, чтобы сдержать чудовище, если бы не вмешательство негра. Избегая приближаться к хвосту, который поднимал вокруг воду и грязь, смелый африканец снова поднял тяжелый сук, крикнув Корсару:
   — Назад, капитан!
   Послышался треск, похожий на хруст дерева, и хребет чудовища переломился от страшного удара. Наполовину оглушенная, рептилия застыла, точно парализованная, но вдруг, собрав последние силы, бросилась с берега и исчезла под водой среди кровавого круга.
   — Давай и красотку тоже! — закричал Кармо.
   — Слишком поздно, — сказал Ван Штиллер. — Девица заскучала и уплыла по своим делам.
   — А мы потеряли шлюпку, — заметил Моко.
   — А также завтрак, — добавил Кармо. — Нашими припасами полакомятся рыбы.

Глава 15. ПЛОТ

   Кармо сказал правду. Потеряв шлюпку, флибустьеры потеряли и все свои съестные припасы, заключенные в двух ящиках, и большую часть пороха и свинца.
   К счастью, у них сохранились еще ружья с несколькими сотнями патронов, а также шерстяные одеяла, которые Яра захватила с собой, чтобы защититься от ночной сырости.
   Тем не менее положение было нелегким, ибо они оказались на островке, среди обширных болот, в которых никогда не бывали, кишащих свирепыми кайманами.
   — Ну и попали мы в переделку, — сказал Кармо. — Без шлюпки и без еды.
   — Еду-то мы себе добудем, — успокоил его Моко. — Тут полно и птиц, и обезьян, да и в кайманах нет недостатка.
   — Ты хочешь сказать, что кайманы тоже сгодятся на завтрак? — с брезгливой гримасой спросил Кармо.
   — Хвост у него неплох, белый кум. Я ел его несколько раз и остался очень доволен.
   — Но от него же воняет мускусом.
   — Ничего, к этому быстро привыкаешь.
   — Фу!.. Пожиратели рептилий!..
   — А что нам заменит шлюпку? — спросил Ван Штиллер. — Думаю, никто из нас не собирается торчать тут вечно.
   — В дереве здесь нет недостатка, — заметил Корсар. — Разве мои матросы не умеют строить плоты?
   — Я круглый болван, капитан, — сказал гамбуржец. — Я и не подумал о деревьях.
   — Хотя они на самом виду, — захохотал Кармо.
   — Моко, у тебя топор с собой?
   — Да, капитан.
   — Уже совсем рассвело. Поди сруби несколько деревьев.
   — А мы пока поищем лианы, — решил Кармо.
   — А завтрак? — спросил Корсар. — Ты же не можешь работать на пустой желудок.
   — Это точно, капитан.
   — Пока Моко займется деревьями, ты и Ван Штиллер осмотрите островок.
   — Устроим здесь охоту?
   — За неимением лучшего, удовлетворимся жарким из обезьян.
   — Фу! — воскликнул Кармо, делая гримасу.
   — В лесах Гибралтара ты ел и кое-что похуже. Помню, ты вожделенным взглядом смотрел даже на змей.
   — Черт побери!.. Тогда мы помирали с голоду, капитан.
   — Вот и радуйся, что здесь нам это не грозит. Ну, поторопитесь. А тем временем Яра разведет огонь.
   — Ладно, прочешем этот лесок, — сказал Кармо. — Может, найдем хотя бы тапира!
   В то время как африканец и Корсар пошли по берегу, чтобы выбрать подходящие для плота деревья, Кармо и гамбуржец углубились в чащу, в поисках чего-нибудь на завтрак.
   Островок оказался больше, чем они думали, и гораздо лесистее. На этой жирной почве, состоящей из перегнивших листьев, росло много пальм и густых кустов, среди которых вполне могла водиться хорошая дичь.
   Прислушившись внимательно и не уловив ничего, кроме крика обезьян, Кармо и Ван Штиллер решительно углубились в кустарник, двигаясь, однако же, с осторожностью.
   Уже взошло солнце, и множество пернатых летало над высокими вершинами деревьев, а из прибрежных зарослей поднимались стаи диких уток и чирков. Среди больших листьев пальм прыгали, вопя во все горло, обезьяны, те самые обезьяны-ревуны, что ночью так напугали Кармо.
   Они были темного цвета, с красноватым отблеском, самки же желтоватые. Ростом не выше шестидесяти сантиметров, но зато какое горло! Вопли этих созданий были слышны за несколько километров.
   — Прежде чем приниматься за обезьян, поищем себе жаркое получше, — предложил Кармо Ван Штиллеру. — На этом островке обязательно должна быть какая-то дичь.
   — И потом, здесь немало птиц, — ответил гамбуржец.
   — О!.. Постой-ка!
   — Что с тобой, Кармо?
   — Я видел зверя, бегущего в траве.
   — Большого?
   — Как кролик.
   — Может, и в самом деле кролик!.. Недурное блюдо, Кармо.
   — Кому ты это говоришь!.. У меня на родине их полно!.. Но тише, а то мы их всех распугаем.
   И два флибустьера, уже почуявших вкус жаркого, кинулись в траву, где что-то шевелилось.
   Зверек, которого они все еще не могли как следует разглядеть, бежал впереди них, не слишком торопясь однако. Добежав до старого дерева, он юркнул в дупло в стволе, оставив снаружи только хвост, длинный и жесткий.
   — Ага!.. Мошенник! Попался! — закричал Кармо, быстро хватаясь за этот хвост.
   Он попытался вытащить зверька, но, к его великому изумлению, тот не поддавался.
   — Гром и молния! — воскликнул Кармо. — Возможно ли, что бы он был сильнее меня!.. Он ведь не больше кролика.
   — Посмотрим, в чем тут дело, — Ван Штиллер заглянул в дупло.
   Присмотревшись, он увидел, спину зверька, покрытую чем-то вроде костяных щитков, которые, упираясь в стенки дупла, помогали ему держаться.
   — Понятия не имею, что это за зверь, — сказал гамбуржец. — Но по виду он не очень большой и должен легко поддаться.
   — Неужели я потерял силу? — удивлялся Кармо. — Но мне так не кажется.
   — Дай-ка я попробую.
   Гамбуржец схватил хвост двумя руками, уперся ногой в дерево и начал тянуть изо всех сил. Напрасный труд: зверек упорно не поддавался, словно прирос к дереву.
   — Ну и дела! — поразился Ван Штиллер. — Невероятно! Кармо ответил громким смехом.
   — Чего ты смеешься? — воскликнул Ван Штиллер разгневанно.
   — Тяни!.. Тяни!.. — ответил Кармо, хохоча еще больше.
   — Черт возьми! Этот проклятый зверь точно привинчен шурупами!
   — Нет, Ван Штиллер, он держится когтями.
   — Ты знаешь, что это за зверь?
   — Это тату.
   — Что-что?
   — Иначе говоря, броненосец.
   — Никогда о таком не слышал.
   — Я его тебе сейчас покажу, — сказал Кармо.
   — У тебя есть способ вытащить его?
   — Да, Ван Штиллер.
   — Будем тянуть вместе?
   — Только хвост оторвем, а он все равно не выйдет. У него такие когти, что могут сравняться со сталью.
   — Тогда он, наверное, опасный.
   — Ничего подобного, друг.
   — Но он по крайней мере съедобен?
   — Нежный, как молочный поросенок.
   — Тогда давай его вытаскивать.
   — Это дело простое: смотри!
   Одной рукой он схватил броненосца за хвост, а другой достал свой нож и стал тыкать им в дупло, яростно коля зверька.
   Тот сначала попытался свернуться клубком, но потом выскочил из убежища и кинулся на землю. Ван Штиллер, уже зная, что он не опасен, наклонился и принялся с любопытством разглядывать.
   Странный зверек был немного побольше кролика, с очень короткими лапами и покрытой настоящим щитом из желтоватых костяных пластинок спиной. Этот щит казался очень прочным и спускался у него до боков. Его крохотная голова с заостренной мордочкой была защищена чем-то вроде козырька из таких же шипов, а ноги, очень короткие и сильные, были с крепкими и длинными когтями.
   Едва упав на землю, зверек тут же свернулся клубком, топорщась своими пластинами и убрав хвост. Таким образом он представлял собой шар, совершенно защищенный этой колючей броней.
   — Вот как! — воскликнул гамбуржец. — Он скрылся внутри своей брони.
   — Которая не устоит против нас, — сказал Кармо, нанося удар по зверьку прикладом ружья.
   Бедный броненосец издал слабый крик и распростерся у его ног бездыханный.
   — Вот и жаркое! — воскликнул Кармо, взяв его за хвост.
   — Но что это за звери? — спросил Ван Штиллер. — Чем они питаются?
   — Они хищники, но, поскольку им нелегко добывать себе пропитание, не имея ни крепких зубов, ни ловкости, они питаются в основном падалью. Рассказывают даже, что когда броненосцы находят труп какого-нибудь крупного животного, они влезают в него и пожирают изнутри, оставляя совершенно нетронутой шкуру.
   — И ты считаешь, что они годятся для еды?
   — Как черепахи, дорогой. Но продолжим охоту.
   — Что ты надеешься еще найти?
   — Поохотимся на цапель.
   Убежденные, что другой дичи им на островке не найти, они отправились на берег, откуда доносился немолчный гомон, точно там собрался птичий базар. И в самом деле, над зарослями мангров кружили стаи уток и длинноногих цапель. Подстрелив двумя выстрелами парочку этих птиц, охотники направились в лагерь, чтобы не заставлять своего капитана ждать.
   Моко за это время уже срубил несколько молодых деревьев и приготовил множество лиан, которые должны были послужить веревками. Пока Яра ощипывала цапель, флибустьеры, удостоверившись предварительно, что на берегу нет кайманов, тут же принялись за постройку плота.
   При их умении и сноровке уже через час был готов плот, небольшой, но вполне способный выдержать всех пятерых. Из предосторожности они окружили борта толстыми ветками, чтобы помешать взобраться кайманам, а посередине возвели что-то вроде шалаша из больших пальмовых листьев.
   После завтрака флибустьеры погрузились на плот и, отталкиваясь от илистого дна канала, двинулись вперед. Обогнув островки, они оказались перед второй лагуной, густо заросшей болотными растениями и усеянной песчаными отмелями, на которых дремало немало кайманов.
   Стаи водяных птиц летали над тростниками, описывая прихотливые круги и крича во все горло. Время от времени птицы отвесно падали вниз, хватая рыбок и маленьких крабов, прятавшихся на берегу среди песка.
   Взобравшись на крышу своего шалаша, чтобы лучше обозреть горизонт, Корсар заметил вдали какую-то темную линию, похожую на большой лес.
   — Суша там, — сказал он. — Но нам придется потрудиться, чтобы добраться до нее. Эй, Кармо!
   — Что, капитан? — откликнулся матрос.
   — Держи плот по направлению к западу.
   — Да, капитан, но это нелегко. Протоки описывают слишком прихотливые зигзаги.
   — Ничего, Кармо. Я вижу впереди более чистые и прямые.
   — Постараемся добраться до них, капитан.
   Плот продвигался медленно. Матросы сильно отталкивались от илистого дна шестами, но те вязли или скользили по дну, что грозило потерей равновесия и падением.
   Несколько кайманов, движимых любопытством, время от времени описывали круги вокруг мореплавателей, показывая свои устрашающие челюсти с длинными и острыми зубами. Но они не были настроены агрессивно и отставали, как только Моко или гамбуржец замахивались на них палкой.
   К полудню плот достиг новой большой протоки, которая, вместо того чтобы направиться к темной полоске, указывающей на сушу, изгибалась к югу, пробиваясь сквозь множество песчаных отмелей и островков, покрытых манграми и высокими тростниками.
   Из этих зарослей все время вспархивали новые тучи пернатых: напуганных их вторжением цапель, уток, бекасов и каких-то им не известных птиц.
   — Рай для охотников, — сказал Кармо, провожавший глазами каждую стаю. — Будь у нас время, мы могли бы устроить сейчас пир горой. Что скажешь, друг Штиллер?
   — У меня от твоих слов уже слюнки потекли, — отвечал гамбуржец. — Смотри, какие замечательные утки.
   — Лакомый кусочек, мой дорогой.
   — А что это за птица с воинственным видом? Видишь, Кармо?
   — Та, что шныряет в камышах?
   — Ну да. Настоящий крылатый вояка!..
   — Это камики, — сказал Моко.
   — Мне это ни о чем не говорит, — пожал плечами Ван
   Штиллер.
   — Сейчас ты узнаешь, что это за птица! Она уже готовится
   к схватке.
   — С кем?
   — Сейчас увидишь сам.
   Птица, о которой шла речь, была великолепным пернатым, подвижным, ловким, вооруженным чем-то вроде рога, который возвышался на голове, и с крыльями, покрытыми жесткими перьями, заканчивающимися на концах очень острыми шипами. Она бросилась к зарослям тростников, воинственно топорща перья и издавая громкий крик — без сомнения, боевой клич.
   Черный Корсар и Яра тоже подошли к краю плота, чтобы взглянуть на это странное создание.
   — Камики готовится к нападению, — сказала индианка. — Это храбрая птица, которой не страшен яд.
   — На кого она собирается напасть?
   — На змею, которая прячется в камышах.
   — Эта птица питается змеями?
   — Да, мой сеньор. Сейчас ты увидишь ее в деле. Камики снова бросилась в камыши, сильно хлопая крыльями и выставив вперед острый клюв. И тут же среди тростника появилась змея, черная и крупная, толщиной с руку, с довольно плоской маленькой головой. Это была змея-аллигатор, довольно распространенная в Центральной Америке.
   Увидя, что птица готова напасть на нее, змея в свою очередь с отчаянной смелостью бросилась вперед, пытаясь схватить и укусить ее. Но камики, не новичок в таких схватках, тут же отступила назад, размахивая крыльями, вооруженными шипами, чтобы запугать противника. Разъяренная змея шипела, высовывая свой длинный язык, то свиваясь кольцами, то неожиданно резко вытягиваясь.
   — Ну и схватка, черт побери! — воскликнул Кармо, который внимательно следил за движениями обоих противников. — Интересно, чем она кончится?
   — Плохо для змеи, — ответила Яра.
   — Неужели птица всегда побеждает?.. А если змея ее укусит?
   — Она этого не допустит.
   Камики, наделенная необыкновенной ловкостью, ни секунды не оставалась неподвижной. Она то прыгала вперед, угрожая рептилии своим острым клювом, то быстро отскакивала назад, защищаясь крыльями, как щитом, то снова нападала. Разъяренная змея все больше и больше теряла осторожность. Она то и дело бросалась вперед с риском напороться на острые шипы на крыльях птицы.
   Схватка длилась уже несколько минут, когда камики, убедившись, что противник устал и дезориентирован, решительно бросилась вперед. Схватить рептилию своим крепким клювом, оглушить двумя мощными ударами крыльев и взмыть вверх было для нее секундным делом.
   Поднявшись на десять-двенадцать метров, она резко бросила змею на землю, а сама, кинувшись сверху, ударом клюва разбила ей череп. Сделав это, она принялась спокойно поедать ее, словно обыкновенного угря.
   — Приятного аппетита! — шутливо закричал ей Кармо, вновь налегая на свой длинный шест.

Глава 16. ОХОТА НА ЛАМАНТИНА

   Ближе к вечеру флибустьеры, так и не добравшись до твердой земли, привязали плот на берегу островка, покрытого густой растительностью. Многочисленные пальмы разных видов поднимались тут среди мангров и болотных камышей, перемежаясь еще с какими-то незнакомыми деревьями.
   Флибустьеры, которые весь день гребли под палящим солнцем, совершенно обессилели, их томила жажда, поскольку за весь день они не выпили и глотка пресной воды. Попробовав несколько раз воду из лагуны, они обнаружили, что она солоновата, поскольку на этих протоках сказывались морские приливы и отливы.
   — Тысячу пиастров за стакан воды! — вскричал Кармо. — Я больше не могу.
   — Боюсь, что придется провести эту ночь, даже не смочив горло, — ответил Корсар. — Пока не доберемся до какой-нибудь реки, пресной воды у нас не будет.
   — Подождите, хозяин, — сказал вдруг Моко, который внимательно разглядывал растительность островка, еще освещенную последними лучами солнца.
   — Ты что, надеешься там найти какой-нибудь источник? — спросил Корсар. — В этих болотах ничего нет, кроме морской воды.
   — Мне кажется, я заметил растение, которое утолит нашу жажду, хозяин.
   — Дерево-фонтан? — смеясь, спросил Кармо. — Я, по правде говоря, никогда не слыхал о деревьях, дающих воду.
   — Что-то вроде воды, белый кум.
   — Ты бы уж лучше сказал — вино.
   — Пока что удовлетворимся водой, — сказал негр. — Пошли за мной.
   Флибустьеры и Яра высадились с плота и двинулись вслед за негром, который углубился в заросли, с трудом прокладывая себе дорогу среди лиан и веток кустарника. Почва на этом островке была не болотистая, как на других, а скорее песчаная — настоящий кусок твердой земли, возможно, даже скалистой.
   Пройдя шагов двести, Моко остановился перед прекрасным растением, которое одиноко росло посреди небольшого открытого пространства. Оно было похоже на иву, высотой футов шестьдесят, с верхушкой, собранной куполом, составленным из широких и длинных листьев, но не таких больших, как у пальмы.
   По веткам и стволу этого странного растения сочилась вода, и в таком количестве, что у подножия его образовалось даже болотце. Это был постоянный дождь, непрекращающийся и такой обильный, что капли падали на землю с монотонным, равномерным шумом.
   — Вот это да! Настоящее дерево-фонтан! — воскликнул Кармо удивленно. — Никогда не видел ничего подобного!
   — Ив самом деле, очень любопытно, — сказал Корсар. — Что это за растение?
   — Это тамаи каспи, капитан, — ответил негр.
   — А откуда происходит вся эта вода? — спросил гамбуржец.
   — Возможно, это дерево накапливает атмосферную влагу при помощи специальных органов, — предположил Корсар. — На Канарских островах тоже есть растения, которые обильно дают воду.
   — Так оно все время и плачет? — удивлялся Кармо.
   — Не переставая, — ответил Моко. — Оно дает воду, даже когда оскудевают реки и пересыхают источники.
   — Воспользуемся этим! — призвал Кармо. — Хоть Моко и уверяет, что это растение плачет всегда, я все же боюсь, что оно вот-вот перестанет.
   Однако Кармо томила не только жажда; его мучил и голод. Всю провизию они израсходовали в течение дня, а новую добыть было нельзя, поскольку стрелять Корсар запретил.
   — Вода, конечно, хорошая вещь, — продолжил он, напившись. — Но слезы этого дерева только промыли мне кишки. Если ты, Моко, и в самом деле такой кудесник, то должен разыскать такое дерево, которое нас еще и накормит. Что вы на это скажете, капитан?
   — Ты прав, как всегда, — улыбаясь, ответил Корсар.
   — Вот видишь, Моко. Давай-ка поищи нам другое дерево, на котором растут жареные куры, например.
   — Мой белый кум слишком многого хочет, — сказал негр. — Я даже в Африке не видел деревьев, на которых растут жареные куры.
   — Поищем тогда что-нибудь еще. Именно в этот момент со стороны лагуны раздался странный крик, который, казалось, издавало какое-то крупное животное.
   — Что это? — спросил удивленно Кармо.
   Негр и даже Яра разом обернулись, глядя сквозь деревья.
   — Это манате! — воскликнула индианка.
   — Да, — подтвердил Моко. — Так кричит морская корова.
   — Ты хочешь сказать, — ламантин? — спросил Корсар.
   — Да, капитан. Лакомая добыча.
   — Но труднодоступная.
   — Мы ее добудем, капитан.
   — Не пуская в ход ружья?
   — Хватит и гарпуна.
   — А если у нас его нет?
   — Мы сделаем его, капитан. Белый кум, у тебя есть веревка?
   — Даже десять, если хочешь, — ответил Кармо. — Моряк никогда не бывает без нее.
   — Тогда манате будет наш.
   — К какой породе принадлежит этот господин манате?
   — Увидишь, кум, и главное — попробуешь. Он стоит дюжины жареных кур, о которых ты так вздыхал.
   Второй крик раздался чуть ближе. Животное, должно быть, находилось где-то неподалеку от островка.
   Моко отломил длинную почти прямую ветку, очистил ее от листьев и привязал к концу свой испанский нож, соорудив таким образом что-то вроде гарпуна.
   — Пошли, — сказал он затем. — Но только тихо, не шуметь!
   Дойдя до зарослей мангров, окаймлявших островок, негр остановился, внимательно оглядывая воду протоки.
   Уже спустилась темнота, но, поскольку тумана здесь не было, еще можно было разглядеть, что происходит в лагуне.
   Поблизости от плота водоросли шевелились, точно какое-то крупное животное пыталось проложить себе дорогу среди них.
   — Это он, — сказал негр. — Он прячется.
   — Кто? — спросил Кармо.
   — Манате.
   — Но я не вижу ничего.
   — Подожди немного, кум, он появится.
   — Мы что, будем скрываться здесь?
   — Пока да, — ответил Моко. — Ага!.. Вот и он! Черный Корсар и его товарищи пригнулись за манграми. Посреди водяной травы всплыло какое-то массивное животное, немного похожее на тюленя, только морда у него была не круглая, а удлиненная.
   — Это ламантин? — вполголоса спросил Корсар.
   — Да, — ответил Моко.
   — Какой большой.
   — И к тому же вкусный.
   — Не дадим ему удрать, — сказал Корсар.
   — Не шевелитесь, — ответил негр.
   Он взял свое копье и осторожно полез среди перепутанных ветвей мангров, не производя ни малейшего шума.
   Ламантин оставался полупогруженным в воду, но время от времени поднимал голову, словно пытаясь уловить какой-нибудь шум. Вероятно, он заметил присутствие врагов. Даже наверняка, поскольку прервал свою вечернюю трапезу.
   Неожиданно Моко резко вскочил на противоположном краю зарослей. Его длинное копье просвистело в воздухе и вонзилось в спину ламантина, глубоко проникнув в тело.
   — К плоту! — закричал негр.
   Флибустьеры вместе с Ярой бросились к плоту. Моко впереди, с топором в руке.
   Ламантин, вероятно, смертельно раненный, яростно бился среди водяных растений, издавая стоны, которые быстро перешли в хрип. Он то метался посреди тростника, ломая его собственным весом, то шумно погружался, поднимая настоящие волны, которые с плеском разбивались о корни мангров, то снова появлялся, хрипло дыша и отдуваясь.
   Несмотря на отчаянные усилия, копье по-прежнему торчало у него в спине, причиняя животному от его собственных рывков сильную боль и увеличивая потерю крови.
   — Быстрее!.. Вперед!.. — закричал Корсар, бросаясь на плот со шпагой в руке.
   Движимый мощными толчками Кармо и гамбуржца, плот быстро пересек протоку и приблизился к несчастному ламантину, который по-прежнему бился среди корней мангров.
   Моко поднял топор. Послышался глухой удар, словно что-то переломилось, и длинный стон. Ламантин застыл на песчаной отмели и испустил последний вздох.