Эмилио Сальгари
Королева Карибов

Глава 1. ЧЕРНЫЙ КОРСАР

   Бурное Карибское море страшно ревело, бросая целые горы воды на берега Пуэрто-Лимона. Солнце еще не зашло, но уже опускалось к горизонту. Тускло-красное, точно медный диск, оно едва пробивалось сквозь разрывы косматых свинцовых туч, постепенно заволакивающих все небо.
   Дождя еще не было, но вот-вот должны были разверзнуться хляби небесные, и жители городка спешили укрыться в своих домах. Только несколько рыбаков да пять-шесть солдат испанского гарнизона оставались еще на пристани, придерживая свои плащи и шляпы, срываемые ветром, и отступая перед яростью волн, что обрушивали к их ногам потоки соленой воды и пены.
   Причина, по которой в этот ненастный вечер они оставались здесь под открытым небом, была достаточно серьезной. Час назад на линии горизонта показался корабль, и, судя по направлению его парусов, он был намерен искать убежища в их маленькой бухте.
   В иные времена это мало кого взволновало бы, но в конце семнадцатого века, когда начинается наша история — другое дело. Каждый корабль, который появлялся на горизонте, вызывал волнение в тревогу у испанского населения по всем берегам Мексиканского залива. Одна только мысль, что, возможно, это авангард какой-нибудь флибустьерской флотилии, приводила в содрогание и простых обывателей, и гарнизоны испанских фортов. Женщины и дети торопились укрыться в домах, мужчины поспешно вооружались.
   Бойни и грабежи, учиненные Большим Пьером и д'Олоне, Джоном Девисом и Монтрабасом, Черным Корсаром и его двумя братьями, сеяли ужас во всех испанских колониях. Тем более что многие верили, и вполне искренне, что пираты с Тортуги — это выходцы из преисподней и потому непобедимы.
   Ожидание и беспокойство отражалось на лицах стоявших на пристани рыбаков и солдат. Все были напряжены, все взгляды прикованы к плывущему в бурном море паруснику.
   — Да защитит нас Мадонна, — пробормотал вполголоса старый бородатый матрос, смуглый, как метис, — но этот корабль явно не из наших. Кто бы еще осмелился идти в такую бурю под всеми парусами, кроме этого дьявольского отродья, разбойников с Тортуги?
   — А вы уверены, что он направляется именно к нам? — спросил сержант, стоявший посреди небольшой группы солдат.
   — Вполне, сеньор Васко. Смотрите!.. Он лег на другой галс у Белого Мыса, и теперь не остается сомнений
   — Это бриг? Как по-твоему, Алонсо?
   — Да, сеньор Васко. Отличное судно и храбро борется с волнами. Через час оно будет напротив Пуэрто-Лимона.
   — А почему вы решили, что это не наш корабль?
   — Почему? Да будь это испанское судно, оно искало бы убежища не в нашей маленькой ненадежной бухте, а в Кирикуло, где можно хоть целую эскадру укрыть под защитой островов.
   — А знаете, — вмешался молодой моряк, отделившийся от группы стоявших неподалеку рыбаков. — Я, кажется, узнаю его. Это «Молниеносный» Черного Корсара.
   Лица всех, кто расслышал эти слова, заметно побледнели. Даже сержант, добывший себе нашивки во многих кровопролитных сражениях, очень сильно изменился в лице.
   — Черный Корсар?.. — воскликнул он с легкой дрожью в голосе. — Да ты с ума сошел, парень!
   — Именно он, — упрямо повторил моряк. — Два дня назад я его уже видел. Я рыбачил у островов Кирикуло, когда мимо меня на расстоянии выстрела из аркебузы прошел корабль. На его борту горели золотые буквы: «Молниеносный».
   — Карамба! — гневно воскликнул сержант. — И ты не сказал нам об этом раньше!
   — Я не хотел сеять панику, — ответил молодой моряк. — Я не думал, что он вернется.
   — Если бы ты вовремя предупредил нас, мы послали бы кого-нибудь за помощью в Сан-Хуан.
   — А для чего? — насмешливым тоном спросил один из рыбаков.
   — Чтобы помешать высадке этих разбойников.
   — Ну да, — ответил этот детина, высокий, как гренадер, и мощный, как бык. — Я сражался с этими людьми, и знаю, чего они стоят в драке. Пираты Олоне и Черного Корсара непобедимы. Это я вам говорю, сеньор сержант.
   — Ты так думаешь, Карденас?
   — Да, и очень скоро вы сами это увидите. Смотрите, их корабль уже повернул к нашему берегу. Через полчаса они будут здесь, и попробуйте с ними сразиться. А что до меня, то я забираю свои пожитки — и прямиком в лес.
   — А крепость пусть остается на произвол судьбы? — возмущенно воскликнул сержант.
   — Когда крепость не способна защищаться, ее покидают, — с невозмутимым видом ответил этот гигант.
   Проговорив это, он повернулся и быстрыми шагами удалился в сторону города. Рыбаки, стоявшие на берегу, уже готовы были последовать его примеру, когда пожилой осанистый человек, молчавший до сих пор, оторвал взгляд от подзорной трубы, которую он наставил в море, и жестом остановил их.
   — Останьтесь, — сказал он. — Черный Корсар не причинит вам зла. Он не нападает на безоружных.
   — Откуда вы знаете это? — спросил сержант.
   — Я знаком с Черным Корсаром.
   — И это действительно его корабль?
   — Да, это «Молниеносный».
   — Гром и молния! — воскликнул один из рыбаков. — Бежим, друзья!
   Но никто не шевельнулся. Рыбаки и солдаты остались на пристани, как зачарованные взирая на парусник, который, будто смеясь над яростью урагана, на всех парусах приближался к ним.
   Он казался огромной морской птицей, несущейся над штормовым морем. Бесстрашно взлетал он на гребни волн, зависал на секунду в шатком равновесии, от которого пробирала дрожь, и тут же обрушивался в пропасть между валами, исчезая в ней почти целиком. И тут же вновь появлялся в неверном тускнеющем свете сумерек.
   Молнии сверкали над его мачтами, озаряя синеватым светом чудовищно раздутые паруса. Огромные валы разбивались о борта, заливая время от времени даже палубу, но корабль не сдавался, а прямиком, не меняя даже галсов, шел в направлении Пуэрто-Лимона, точно гордый и неустрашимый морской дух.
   Видя, что он уже приблизился к их маленькой бухте, рыбаки в ужасе переглянулись.
   — Там готовятся к высадке, — закричал один из них. — На борту готовят шлюпки и якоря.
   — Бежим! — завопили другие. — Это корсары с Тортуги. Бежим!..
   И они стремглав бросились по узким улочкам города, а вернее, просто поселка, поскольку Пуэрто-Лимон был в те времена не так населен, как сейчас.
   Сержант и оставшиеся солдаты, немного поколебавшись, бросились вслед за ними. Но не врассыпную, как те, по домам, а все вместе и к небольшому форту, который возвышался недалеко от причала на вершине скалы.
   Гарнизон Пуэрто-Лимона насчитывал всего сто пятьдесят человек и две пушки, и было ясно, что он не сможет устоять против этого мощного, имевшего сильную артиллерию корабля. Защитникам города ничего другого не оставалось, как затвориться в форте и позволить себя осадить.
   А тем временем корабль, несмотря на ярость ветра и страшные удары волн, искусно лавируя, вошел в порт и бросил якорь в ста пятидесяти метрах от причала.
   Это был отличный бриг с прекрасными обводами и очень высокими мачтами — настоящее гоночное судно. Десять портов, из которых высовывались жерла орудий, виднелись в его бортах: пять по правому и пять по левому борту. А на полуюте стояли две тяжелые пушки. На корме развевался большой черный флаг с золоченой буквой V посередине, увенчанной дворянской короной.
   Взяв на рифы последние паруса и бросив для верности еще два якоря, матросы спустили с подветренной стороны шлюпку и мощными взмахами весел направили ее к причалу. В ней сидели четырнадцать человек, вооруженных ружьями, пистолетами и короткими тяжелыми саблями, распространенными среди флибустьеров Тортуги.
   Несмотря на непрекращающиеся удары волн, шлюпка быстро приблизилась к берегу и, пройдя мимо двух небольших скал, благополучно достигла причала.
   Ни один испанский солдат не осмелился показаться на берегу. Весь небольшой гарнизон заперся в форте, явно считая свое вмешательство бесполезным. Двенадцать пушек на бриге в любой момент могли накрыть весь берег огнем, обрушив на форт град картечи и ядра.
   В ту минуту, когда шлюпка качалась уже у самого берега, один из сидящих в ней встал и мощным прыжком, достойным тигра, перескочил на причал.
   Этот смельчак, первым высадившийся на берег посреди города с двухтысячным населением и гарнизоном испанских солдат, был видный мужчина лет тридцати пяти с красивым бледными лицом, с первого же взгляда выдававшим его благородное происхождение. Его темные глаза глядели властно и уверенно, но высокий лоб пересекала резкая морщина, придававшая лицу какое-то грустное, даже горестное выражение, точно от незажившей душевной раны, которая еще напоминает о себе.
   Наряд его тоже не казался веселым. С головы до ног он был одет во все черное, хотя и с элегантностью, нечасто встречающейся среди суровых и грубых корсаров Тортуги. Его камзол из черного шелка был украшен тонкими кружевами того же самого цвета, штаны, широкий пояс, поддерживающий шпагу, сапоги и даже шляпа были черны, как ночь. Даже большое перо, спускавшееся со шляпы, было черного цвета, довершая тем самым этот траурный убор.
   Едва спрыгнув на берег, он остановился и пристально посмотрел на дома городка, все окна в которых были наглухо закрыты. Насмешливая улыбка показалась на его губах.
   «Какой страх! — пробормотал он. — Можно подумать, что я для них страшней сатаны».
   Он повернулся к людям, оставшимся в шлюпке.
   — Моко, Кармо, Ван Штиллер, за мной!
   Гигантского роста негр, настоящий Геркулес, вооруженный топором и парой пистолетов, спрыгнул на пристань вслед за ним, и тут же к нему присоединились еще двое. Оба были белые лет сорока на вид, с грубоватыми лицами, которым густые бороды придавали еще более суровый вид. Один был приземистый и с черной, другой повыше ростом и с рыжеватой бородой. Оба вооружены мушкетами и короткими саблями, одежда их состояла из простой шерстяной рубахи и коротких штанов, открывавших снизу мускулистые икры, покрытые ссадинами и шрамами.
   — Вот и мы, капитан, — сказал негр.
   — За мной!
   — А шлюпка?
   — Она вернется на борт.
   — Простите, капитан, — обратился к нему один из матросов. — Опасно всего лишь вчетвером входить в этот город.
   — Неужели ты боишься, Кармо? — удивился капитан.
   — Тысяча чертей! — вскричал Кармо. — Не за себя, а за вас.
   — Разве Черный Корсар когда-нибудь испытывал страх, Кармо?
   — Пусть только кто-нибудь заикнется об этом, и он тотчас же проглотит свой язык, капитан.
   — Тогда за мной, и без разговоров.
   Он повернулся к шлюпке и крикнул сидящим в ней:
   — Возвращайтесь на бриг! Скажите Моргану, чтобы готовился к отплытию. Мы скоро вернемся.
   И видя, что гребцы колеблются, не спеша повиноваться, повторил тоном, не допускающим возражений:
   — Вы меня поняли? Отплывайте.
   Шлюпка отчалила и, борясь с волнами, поплыла к кораблю.
   — А теперь нанесем-ка мы визит управляющему герцога, — сказал человек в черном, надвигая поглубже шляпу и заворачиваясь в свой черный плащ.
   — Одно слово, капитан, — обратился к нему тот, кого называли Кармо.
   — Говори, но побыстрее.
   — Мы же не знаем, где живет этот управляющий.
   — Что за важность? Разыщем его.
   — Но я не вижу ни одной живой души. Похоже, у жителей при появлении «Молниеносного» душа ушла в пятки.
   — Вон виднеется форт, — ответил Черный Корсар. — Если нам никто не скажет, где найти управляющего, спросим у гарнизона. Испанцы любезны.
   — Рога Вельзевула!.. Идти спрашивать у испанцев? Но нас всего четверо, капитан.
   — А двенадцать пушек «Молниеносного» разве не в счет? Но прежде мы разведаем эти улочки.
   — Здесь можно нарваться на засаду, капитан, — сказал Ван Штиллер.
   — Ого! Я вижу и гамбуржцы бывают пугливы.
   — Я так не думаю, капитан.
   — Тогда проверьте мушкеты, и за мной. И решительным жестом обнажив свою шпагу, он первым двинулся вперед.
   Спустилась ночь, но буря не успокоилась. На темных узких улочках городка завывал ветер, а в небе среди черных, как сажа, туч сверкали молнии и раздавались раскаты грома.
   Ни один фонарь не горел на улицах города, а сквозь ставни не проникал ни один луч света. Он казался вымершим. Должно быть весть, что на берег высадились страшные корсары с Тортуги, навела такую панику на местных жителей, что все они позапирались в своих домах.
   Немного подумав, Черный Корсар выбрал самую широкую улицу, и все четверо зашагали по ней. Они прошли уже шагов сто, когда Корсар вдруг резко остановился и крикнул:
   — Кто идет?
   На углу боковой улочки мелькнула какая-то человеческая фигура, но, увидев четырех вооруженных мужчин, тут же бросилась за повозку с сеном, стоявшую у забора.
   — Засада? — спросил Кармо, подавшись к капитану.
   — Скорее просто какой-то шпион, — ответил тот.
   — Он там один?
   — Да, Кармо.
   — Но поблизости может быть целый отряд. Не стоит слишком далеко заходить в эти улочки.
   — Иди схвати этого человека и приведи сюда.
   — Лучше пойду я, — сказал негр, берясь за свой тяжелый топор.
   — Давай, и поторопись, — сделал нетерпеливое движение Корсар.
   Великан негр в три прыжка пересек улицу и обрушился на человека, притаившегося за повозкой. Схватив его за воротник, он приподнял тщедушного человечка, словно простой пук соломы.
   — Помогите! Убивают!.. — завопил несчастный придушенным голосом.
   Не обращая внимания на эти вопли, негр перенес его через улицу в бросил наземь перед Корсаром.
   — Ну и красавчик! — захохотал, увидев его, Кармо. — Эй, черный кум, где ты выловил этого морского краба?
   Человек этот и в самом деле не был похож на солдата, а тем более на храбреца. Это был какой-то местный обыватель, немолодой уже, с большим крючковатым носом, запавшими глазками и чудовищным горбом на спине. Бедняга весь посинел от страха и дрожал так сильно, что, казалось, вот-вот упадет в обморок.
   — Горбун! — воскликнул Ван Штиллер, разглядевший его при свете молний. — Он принесет нам удачу.
   Черный Корсар положил руку на плечо испанца и спросил:
   — Куда ты шел?
   — Я бедный человек. Я никому не причинил зла, — захныкал горбун.
   — Я тебя спрашиваю, куда ты шел? — повторил Корсар.
   — Этот морской краб бежал в форт за подмогой, чтобы накрыть нас в городе, — сказал Кармо.
   — Нет, ваше превосходительство! — вскричал горбун. — Клянусь вам, нет!
   — Тысяча чертей! — засмеялся Кармо. — Он титулует меня, как губернатора. «Ваше превосходительство». Ну и ну!
   — Помолчи, — оборвал его Корсар. — Ну, так куда ты шел?
   — За доктором, сеньор, — залепетал горбун. — Моя жена заболела.
   — Говори правду, иначе я прикажу тебя повесить на самой высокой рее моего корабля.
   — Клянусь вам…
   — Оставь свои клятвы и отвечай. Ты знаешь дона Пабло де Рибейра?
   — Управляющего герцога Ван Гульда? Да, сеньор. Я лично знаком с доном Пабло.
   — Тогда проводи меня к нему.
   — Но, сеньор…
   — Проводи меня к нему! — загремел Корсар угрожающе. — Где он живет?
   — Здесь рядом, сеньор… ваше превосходительство…
   — Замолчи! И вперед, если ты еще дорожишь своей шкурой. Моко, держи этого человека и смотри, чтобы он не сбежал. Негр схватил испанца за шиворот и еще раз легонечко тряхнул.
   — Ну, пошел! — крикнул он.
   Маленький отряд снова пустился в путь, но продвигались они теперь с большой осторожностью, останавливаясь и осматриваясь на каждом шагу. Ван Штиллер наблюдал за окнами, готовый разрядить свой мушкет в первую же приоткрывшуюся ставню, а Кармо не терял из виду двери.
   Доведя их до противоположного конца улицы, горбун повернулся к Корсару и указал на красивый каменный дом в три этажа с каменной башенкой наверху.
   — Вот здесь он живет, сеньор.
   — Хорошо, — ответил Корсар.
   Он внимательно оглядел дом, потом дошел до угла, чтобы удостовериться, что в боковых улочках никого нет, и, подойдя к двери, постучал тяжелым бронзовым молотком, висевшим на цепочке рядом с ней.
   Еще не затих звук этого удара, как заскрипели поднимающиеся жалюзи и чей-то голос спросил с верхнего этажа:
   — Кто там?
   — Я — Черный Корсар. Откройте или мы подожжем дом! — закричал капитан, сверкнув при синеватом свете молнии лезвием своей шпаги.
   — Кого вы ищете?
   — Дона Пабло де Рибейру, управляющего герцога Ван Гульда! В доме послышались торопливые шаги, чьи-то испуганные голоса. Потом все стихло.
   — Кармо, — сказал Корсар. — У тебя есть бомба?
   — Да, капитан.
   — Положи ее перед дверью. Если они не откроют, мы проложим себе дорогу сами.
   Он уселся на ближайший парапет и принялся ждать, теребя эфес своей шпаги.

Глава 2. СКАЗАТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ

   Не прошло и минуты, как сквозь жалюзи первого этажа брызнули лучи света, осветив ступеньки крыльца. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, которые гулким эхом отдавались в коридоре.
   Корсар тут же поднялся, сжимая в правой руке шпагу, а в левой пистолет. Его люди расположились по обе стороны двери: негр с поднятым топором, а двое флибустьеров с мушкетами в руках.
   В этот миг ураган, бушевавший над городом, словно удвоил свою ярость. Ветер ревел на улочках, сметая черепицу с крыш и яростно гремя ставнями, а синеватые молнии бороздили небо среди черных туч, в то время как гром оглушительно гремел между ними.
   — Прекрасная ночка для поисков этого господина, — пробормотал Кармо. — Лишь бы гарнизон не воспользовался ею, чтобы сыграть с нами злую шутку.
   — Кто-то подходит, — сказал Ван Штиллер, заглянув в замочную скважину. — Я вижу за дверью луч света.
   Черный Корсар, начинавший уже терять терпение, поднял дверной молоток и снова с силой ударил им. Грохот молотка разнесся во внутреннем коридоре, как удар грома.
   — Иду, иду, сеньоры! — тут же раздался чей-то дрожащий голос.
   Послышался лязг засовов и задвижек; массивная дубовая дверь медленно отворилась.
   Из предосторожности Корсар поднял шпагу, а двое флибустьеров взяли наизготовку мушкеты.
   На пороге появился пожилой господин, сопровождаемый двумя слугами-индейцами, которые несли факелы.
   Это был красивый старик, которому, должно быть, уже перевалило за шестьдесят, но он оставался еще крепким и стройным, как юноша. Длинная седая борода спускалась ему до середины груди, а волосы, тоже поседевшие, но длинные и густые, падали на плечи. На нем был шелковый камзол, украшенный кружевом, и высокие сапоги из желтой кожи с серебряными шпорами. На боку висела шпага, за поясом виднелся кинжал.
   — Что вы хотите от меня? — спросил он с заметным волнением.
   Вместо ответа Корсар сделал своим людям знак войти и закрыть дверь.
   Горбун, уже сделавший свое дело, остался снаружи.
   — Я жду вашего ответа, — сказал старик.
   — Кавалер де Вентимилья не привык разговаривать в коридоре, — решительным тоном ответил Корсар.
   — Хорошо. Следуйте за мной, — немного поколебавшись, кивнул старик.
   Предшествуемые двумя слугами, они поднялись по просторной лестнице из красного дерева и вошли в гостиную, обставленную с известной элегантностью и украшенную старинными гобеленами, привезенными из Испании. На столе, инкрустированном перламутром, стоял серебряный канделябр с четырьмя свечами.
   Окинув комнату взглядом и убедившись, что других дверей в ней нет, Черный Корсар повернулся к своим людям:
   — Моко, ты будешь сторожить лестницу, — приказал он. — А вы, Кармо и Ван Штиллер, останетесь в соседнем коридоре.
   Потом, пристально взглянув на старика, который еще больше побледнел, сказал ему:
   — А теперь побеседуем с вами, сеньор Рибейра, правая рука и управляющий герцога Ван Гульда.
   Он взял стул и уселся за стол, положив на колени обнаженную шпагу. Старик остался стоять, с тревогой и беспокойством глядя на знаменитого корсара.
   — Вам известно, кто я, не так ли? — спросил флибустьер.
   — Кавалер Эмилио ди Роккабруна, сеньор ди Вальпента и ди Вентимилья, — сказал старик.
   — Рад, что вы гак хорошо запомнили мои титулы. На губах старике показалась бледная улыбка.
   — А знаете ли вы, сеньор де Рибейра, что привело меня на эти берега?
   — Нет, но полагаю, что эго важное дело, раз вы пошли ради него на такой большой риск. Ведь вам известно, наверное, что эти берега охраняет эскадра из Веракрус.
   — Я знаю, — ответил Корсар.
   — И к тому же здесь есть гарнизон, хоть и не очень многочисленный, но все же превосходящий ваш экипаж.
   — И это я знаю.
   — И все же осмелились явиться сюда почти в одиночку? Презрительная улыбка показалась на губах Корсара.
   — Я не боюсь, — бросил он.
   — Да, я много наслышан о вашей храбрости, — сказал дон Пабло де Рибейра, — слушаю вас, сеньор.
   Помолчав несколько мгновений, флибустьер заговорил, и в голосе его прозвучала какая-то щемящая нота. Казалось, сильное волнение стеснило грудь этого человека, когда он произнес:
   — Вам, должно быть, кое-что известно об Онорате Ван Гульд.
   Старик остался безмолвен, мрачно глядя на Корсара. На несколько мгновений в гостиной воцарилось молчание. Казалось, оба боятся прервать его.
   — Говорите, — сказал наконец Корсар тихим голосом. — Это правда, что какой-то рыбак видел в море шлюпку, влекомую волнами, в которой сидела молодая женщина?
   — Да, — ответил старик так же тихо, голосом, больше похожим на вздох.
   — Где он встретил ее?
   — Очень далеко от берега.
   — В каком месте?
   — В пятидесяти или шестидесяти милях от мыса Сан-Антонио в проливе Юкатан.
   — Так далеко от Венесуэлы! — вскричал Корсар, живо вскакивая на ноги. — И когда он встретил эту шлюпку?
   — Два дня спустя после ухода флибустьеров из Маракайбо.
   — Она была еще жива?..
   — Да, сеньор.
   — И этот негодяй не подобрал ее?
   — Разыгрался шторм, и он на своем хлипком суденышке не смог этого сделать.
   Сдавленный крик вырвался из груди Корсара. Он сжал голову руками и застонал, сдерживая рыдания.
   — Вы убили ее, — произнес де Рибейра мрачным голосом. — Бог вас накажет за это.
   Услышав его слова, Черный Корсар живо поднял голову. Он был страшно бледен, но грозная молния сверкнула в глазах. Вся кровь бросилась ему в лицо, потом оно снова побледнело.
   — Накажет меня? — гневно вскричал он. — Да, возможно, я убил эту женщину, которую больше жизни любил, но чья в этом вина? Кто толкнул меня на это?.. Вы что, не знаете о гнусных происках герцога, вашего господина? Вам что-нибудь известно о моих братьях, один из которых спит там, на берегу Шельды, а двое других покоятся в пучине Карибского моря? Вы знаете, кто убил их? Отец этой девушки, которую я так любил!
   Старик молчал, не отрывая глаз от Корсара.
   — Я поклялся отомстить этому человеку, который погубил моих братьев, изменил дружбе, изменил боевому знамени, который за золото продал свою душу и запятнал свой фамильный герб. Я поклялся ему отомстить, и я сдержал свое слово.
   — Обрекая на смерть девушку, которая не причинила вам никакого зла.
   — В ту ночь, когда я опустил в море труп моего младшего брата, я поклялся истребить всю семью герцога, как он истребил мою, и я не мог нарушить данного слова. Если бы я не сдержал его, мои братья поднялись бы со дна морского, чтобы проклясть меня!.. О Господи! Они погибли, а этот предатель жив до сих пор!.. — воскликнул он в страшном гневе. — Убийца жив еще, и мои братья взывают о мщении. Чего бы мне это ни стоило, я за них отомщу!
   — Мертвые ничего не требуют от живых!
   — Не требуют? Ошибаетесь!.. Когда ясной лунной ночью море сияет и переливается под луной, я вижу, как мои братья поднимаются из морской пучины, я вижу, как они появляются передо мной. А когда ветер свистит в снастях моего корабля, я слышу голос моего старшего брата, погибшего на земле Фландрии. Вы понимаете меня?
   — Безумие!
   — Нет! — вскричал Корсар. — Даже мои матросы не раз видели по ночам среди морской пены их призраки. Они все еще требуют мести. Гибели Онораты, которую я любил, было недостаточно, чтобы успокоить их души. Пока я не накажу убийцу, покоя они не обретут. Отвечайте, где он сейчас? Где Ван Гульд?
   — Вы все еще думаете о мести, — сказал управляющий, качая головой. — Вам мало дочери?
   — Да! Души моих братьев еще не знают покоя.
   — Герцог далеко.
   — Да хоть в преисподней! Я отыщу его даже там.
   — Тогда отправляйтесь на поиски.
   — Где он?
   — Я точно не знаю, но говорят, что он сейчас в Мексике.
   — Говорят? Вы его правая рука, вы управляете всеми его владениями, и вы точно не знаете? Кто вам поверит!
   — И тем не менее это так.
   — Нет, вы мне поможете его найти, — сказал Корсар мрачным тоном. — Мне необходима жизнь этого человека, и я, чего бы мне это ни стоило, найду его. Он ускользнул от меня в Гибралтаре, ушел в Маракайбо, но больше он от меня не уйдет. Я убью его, даже если для этого мне придется сразиться на моем единственном корабле со всей эскадрой вице-короля Мексики. Еще раз спрашиваю: где он?
   — Я не скажу.
   — Видно, вы не знаете о всех подлостях, совершенных вашим господином. Иначе бы вы не стали служить ему. Старик отрицательно покачал головой.
   — Мне многое рассказывали о делах герцога, но почему я должен верить всему?
   — Дон Пабло де Рибейра! — проговорил Корсар гордо. — Я дворянин…
   На полуслове он вдруг замолчал и бросился к окну.
   — Что с вами? — удивленно спросил дон Пабло. Корсар не ответил. Наклонившись к подоконнику, он внимательно прислушивался к шуму бури за окном. Дождь лил, как из ведра, стекая по стенам домов и по брусчатке мостовой. Оглушительные раскаты грома раздавались в небе, а на улочках завывал ветер, круша черепицу и каминные трубы.