Сальгари Эмилио. Королева Карибов

   — Пересечем песчаный полуостров, — сказал он. — Так нам не придется делать длинный и бесполезный круг.
   Побережье было удобно для быстрого перехода, поскольку песок здесь слежался, и ноги не вязли в нем. Море понемногу совершенно успокоилось; лишь время от времени какая-нибудь волна, несомая приливом, набегала, чтобы с монотонным шумом разбиться о берег.
   Множество морских птиц летало над дюнами, крича во все горло, но не выказывая никакого страха в присутствии людей.
   Кармо провожал их всех жадным взглядом, думая о жарком, которое мог бы приготовить из стольких пернатых. Раз за разом, за неимением оружия, он пробовал сбить какую-нибудь из пролетающих птиц камнем, но только напрасно терял время и силы.
   — Да, жаркое раздобыть здесь непросто, — бормотал он уныло. — Будь у меня ружье вместо палки…
   Через час пути потерпевшие крушение вышли на взморье, густо покрытое слоем водорослей.
   — О, здесь мы найдем много устриц, — сказал повеселевший Кармо.
   — И к тому же яичницу, кум, — пообещал ему Моко. — Я вижу здесь целые тучи морских ласточек, летающих среди этих скал, и уверен, что найду там их гнезда.
   — Мне говорили, что яйца морских ласточек превосходны, — сказал Ван Штиллер.
   — Не хуже куриных, — ответил негр.
   — Вперед, за яичницей! — весело крикнул Кармо. Добравшись до скал, они влезли повыше, туда, где летали морские ласточки. Но, к удивлению Кармо, вместо того чтобы в испуге улететь, эти пернатые бросились на моряков, пролетая прямо перед их лицами и оглушая громкими криками. Эти ласточки обладают невероятной отвагой, их не разогнать даже ружейным выстрелом. Разлетевшись в стороны после первых выстрелов, они тут же возвращаются и начинают кружить вокруг охотников, не выказывая никакого страха.
   Кармо попробовал сбить тех, что пролетали рядом, ударами своей палки, но сколько ни размахивал ею, все время попадал в пустоту. Поразить этих юрких птиц практически невозможно.
   — Ты только зря устанешь, кум, — смеясь, сказал Моко, который всласть позабавился, глядя, как пират размахивает дубиной, точно с цепи сорвавшийся сумасшедший.
   — И правда, — согласился Кармо. — За ними сам дьявол не угонится.
   — Они просто издеваются над тобой, — поддразнил Ван Штиллер.
   — Ну ничего! Они заплатят за это своими гнездами.
   — Смотри, кум, весь берег усеян яйцами.
   — Лишь бы они не были слишком насиженными!
   — Это мы сейчас увидим, кум.
   Огромное пространство было усеяно маленькими ямками в форме чаши, вырытыми в песке, и в каждой лежало два-три яйца, зеленовато-желтых, с темными и красными пятнышками. Их было столько, что хватило бы на яичницу для двухсот человек.
   Несмотря на оглушающие протесты пернатых, флибустьеры принялись грабить гнезда, выбирая свежие яйца и выбрасывая в море уже насиженные. Кармо так ими объелся, что утверждал, будто мог обойтись в тот день и без ужина. Напоследок он наполнил яйцами все свои карманы, предложив и товарищам сделать то же самое.
   Видя, что берег отклоняется дальше к югу, Корсар свернул к лесу, чтобы не делать большой крюк по песчаному полуострову.
   — Жаль, — огорчился Кармо. — Берег по крайней мере снабдил бы нас яйцами.
   — Но зато не дал бы нам ни стакана пресной воды, — сказал Ван Штиллер.
   — Ты прав, друг, — ответил Кармо. — Я и сейчас бы охотно выпил глоток.
   — В лесу в ней не будет недостатка, — пообещал Моко. Сориентировавшись по своему компасу, Корсар углубился в лес.
   Это был лес чудесной красоты. Под сенью прекраснейших сосен, расположенных почти на равном расстоянии, возвышался как бы подлесок, состоящий в основном из зарослей великолепных рододендронов, покрытых пурпурными цветами, и пассифлоры. Аромат, который они издавали, был густой и приятный.
   В гуще этих растений стрекотало множество птиц: голуби с белой головой, пестрые жаворонки и желто-зеленые попугайчики, очень шумные. К большому сожалению Кармо, не было только бегающей дичи.
   — Мы что, осуждены питаться яйцами? — спросил он у Моко. — Это в конце концов становится скучно. Что ты об этом скажешь, черный кум?
   — Мы найдем что-нибудь поосновательнее, — отвечал негр. — В этих местах водятся и крупные животные.
   — Какие?
   — Медведи, к примеру.
   — Хороши же мы будем со своими палками! Я предпочитаю, чтобы эта дичь держалась от нас подальше.
   — Тут полно лисиц.
   — По мне уж лучше собаки.
   — На тебя не угодишь, — сказал негр, смеясь. — Здесь к тому же немало гремучих змей, аллигаторов и кайманов, которые и сами не прочь тобой закусить.
   — А кум Вельзевул, он тоже здесь обитает?
   — Да, переодетый индейцем. Берегись его, Кармо, я ведь тебе уже говорил, что он кушает белых людей.
   — Иди ты к дьяволу, черный кум!
   Пока они так болтали, Корсар выбирал дорогу, постоянно сверяясь со своим маленьким компасом. Они уже преодолели сосновый лес и вступили во второй, состоящий из прекраснейших пальм, высотой в тридцать или сорок футов, увенчанных длинными перистыми листьями, которые изящно оттеняли радужно-фиолетовые соцветия, окаймленные пурпуром. Тысячи пьянящих запахов витали под этими деревьями, прекрасными, словно в райском саду.
   — Великолепно! — восклицал неисправимый болтун Кармо. — Никогда не видал такого леса!
   — Но воды здесь не видно, — стонал изнывавший от жажды гамбуржец.
   — Мы найдем воду, — сказал Корсар. — Вся южная Флорида — это сплошное болото. Подожди, пока мы пересечем эту лесистую зону, и тебе больше не придется жаловаться на нехватку воды.
   — Тогда пошли вперед. Кто знает, возможно, в болотах мы найдем что-то посытнее, чем птичьи яйца, — опять принялся за свое Кармо.
   Часа через три, как и предвидел Корсар, они добрались до заболоченных земель, прерывающихся озерцами с черной стоячей водой, где встречались аллигаторы, черные, как дерево, с плоской головой. Несмотря на то, что почва была пропитана водой, здесь тоже росли сосны огромных размеров, которые выглядели очень мрачно в этих местах.
   Над озерами летали белые ибисы, дикие утки, а на берегах, полускрытые тростниками, виднелись белоснежные фламинго, с огромными кривыми клювами, состоявшие, казалось, только из шеи и длинных ног.
   Эти пруды были началом тех огромных болот, которые занимают треть полуострова, доходя до темного озера Окичоби, мрачное одиночество которого нарушается только печальными кипарисами да соснами по низким его берегам.
   — Устроим здесь лагерь, хозяин? — спросил Моко. — Солнце садится, а впереди я вижу большое болото.
   — Да, здесь, — решил Корсар. — Поищите что-нибудь на ужин, пока не стемнело.
   Неподалеку струился ручеек чистой воды. Они утолили жажду и быстро соорудили из сосновых ветвей шалаш, чтобы укрыться от ночной сырости, очень опасной в этих местах.
   Пока Ван Штиллер разводил огонь, Кармо и негр направились к большому болоту, видневшемуся сквозь просветы сосен.
   Начала спускаться темнота, и с этих болотистых земель поднимался туман, насыщенный гнилыми испарениями.
   Пройдя вдоль нескольких прудов, флибустьеры добрались до берега большого озера и остановились, заслышав громкий рокот, похожий на барабанный бой. Иногда он прекращался, однако, чтобы перейти в хриплое мычание наподобие бычьего.
   — Что происходит? — спросил Кармо, с беспокойством оглядываясь вокруг.
   — Слушай внимательно, — сказал негр спокойным голосом. — Откуда, по-твоему, происходит этот рокот?
   — Чтоб мне помереть! Такое впечатление, что барабан находится в этом болоте, под водой.
   — Да, кум, тот, кто издает эти звуки, находится именно под водой.
   — Значит, это рыба…
   — Рыба-барабан, — пояснил Моко. — Пойдем, кум, поймаем ее.
   Негр поднял с земли длинную ветку, совершенно прямую и без сучков, и привязал к концу ее свой длинный нож, соорудив что-то вроде гарпуна. Затем он углубился в тростники, покрывавшие берега озера, и наклонился к воде. В нескольких шагах от него прямо из-под воды доносился этот рокот барабана.
   — Она прячется здесь, внизу, — прошептал негр Кармо, который следовал за ним.
   — Ты надеешься поймать ее?
   — От меня не сбежит.
   С ловкостью, необыкновенной для такого гиганта, он прыгнул на ствол склоненного над водой дерева и впился взглядом в водяные растения.
   Казалось, что возле их корней происходит какая-то подводная схватка. Широкие листья изгибались, ветки яростно качались, со дна подымались обильные пузыри, с шумом лопаясь на поверхности.
   — Неужто на рыбу-барабан напали? — пробормотал негр. — Поймаем, пока ее не сожрали.
   Он прицелился и вонзил в пузырящуюся воду свое копье. Небольшая волна всколыхнулась между корней растений, и вдруг из глубины всплыло нечто вроде темного цилиндра, яростно хлеща хвостом по воде.
   Проворно, как кот, негр схватил туловище рыбы, сжав его обеими руками. Он попытался вытянуть его, но, несмотря на всю свою недюжинную силу, не смог, поскольку рыба оказалась очень гладкой.
   — Помоги мне, Кармо! — крикнул он,
   Флибустьер тут же прыгнул между корней, держа в руке бечевку.
   В один миг он сделал скользящий узел и сжал это подобие толстого угря над плавниками
   — Эй!.. Тащи! — крикнул он.
   И двое мужчин принялись тянуть, что было сил. Несмотря на сопротивление, рыба медленно поднималась из воды, но казалось, что она уцепилась за что-то, что держит ее внизу.
   Это был тяжеленный угорь, в двадцать пять или тридцать килограммов, с темной спиной и серебристым брюхом, и с челюстью, украшенной множеством усиков, придававших ей очень странный вид.
   Крепко ухватившись, этот угорь тащил за собой еще одного обитателя вод, представлявшего собой какую-то костяную коробку, покрытую чем-то вроде роговой брони и утыканную шипами.
   — Что это мы выловили? — спросил Кармо, хватаясь левой рукой за нож.
   — Отпусти его, Кармо, — сказал Моко. — Это рыба-табакерка.
   — Которая заглотила нашего барабана?
   — Да, кум.
   — Вытащим ее.
   — Она того не стоит.
   Одним ударом негр вынудил этого странного моллюска отпустить угря, и дружным рывком они вытащили рыбину из воды.
   — Хороша! — плотоядно потирая руки, восхищался Кармо. — Я уже чувствую запах жаркого.
   Они уже собирались перейти на берег, когда крик ужаса вырвался у обоих.
   — Гром и молния! — воскликнул Кармо. — Мы пропали!

Глава 30. БАРИБАЛ

   Шагах в двадцати от них возле огромной сосны стоял один из тех черных больших медведей, которые называются барибалами. То был один из самых крупных экземпляров этой породы, мощный зверь с короткой блестящей шерстью, которая слегка рыжела возле морды и на груди.
   Эти медведи, которые еще и сегодня встречаются не только в лесах Флориды, но и в более северных районах Соединенных Штатов, приносят большой вред, опустошая поля и нападая на стада, поскольку звери эти одновременно и травоядные, и плотоядные.
   Заметив этого нежданного врага, от которого ничего хорошего ждать не приходилось, Кармо и Моко поспешно влезли на ствол дерева, склоненного над водой, и с опаской уставились оттуда на зверя.
   — Эй, кум!
   — Да, Кармо.
   — Вот сюрприз, которого я не ожидал.
   — И от которого у меня холодный пот на спине, — пробормотал Моко.
   — А мы его даже и не заметили. Разгляди его раньше, мы бы убежали по крайней мере.
   — Едва ли, Кармо. Эти черные медведи бегают так быстро, что догнать человека им не стоит труда.
   — Что будем делать?
   — Подождем, кум.
   — Чего подождем? Чтобы медведь ушел?
   — Что же нам еще остается делать?
   — Мне кажется, он и не собирается уходить.
   — Он даже развлекается, видя наше удивление.
   — Скажи лучше страх, черный кум.
   Медведь, похоже, и в самом деле развлекался страхом двух пиратов. Стоя на задних лапах, точно кот, ждущий подачку, он сверлил своими живыми хитрыми глазками двух людишек, взобравшихся на дерево, и слегка разевал свою огромную пасть, утыканную, словно частокол, огромными зубами. При этом он не выказывал никаких враждебных намерений и не собирался, кажется, покинуть свое место, чтобы приблизиться к флибустьерам.
   — Проклятие! — воскликнул Кармо, начинавший уже терять терпение. — Дело, кажется, затягивается. Что скажешь, черный кум?
   — Хотел бы я быть сейчас подальше отсюда, — отвечал негр.
   — И я не меньше тебя. Но до тех пор, пока мы не найдем способа убежать, нам придется торчать на этом стволе. Они в самом деле очень опасны, эти медведи?
   — У них стальные когти и необыкновенная сила. С нашими ножами мы не сделаем против него ничего.
   — Дьявол! — злился Кармо, яростно почесывая себе голову. — Капитан скоро начнет беспокоиться из-за нашего долгого отсутствия. Слушай, есть идея!
   — Выкладывай, — сказал негр.
   — А если мы бросимся в воду? Вплавь мы можем добраться до противоположного берега.
   — А ты думаешь, медведь за нами не бросится? И потом я не очень бы доверял этим черным водам. Здесь могут скрываться кайманы и аллигаторы. Помнишь яйца, которые мы видели?
   — К черту этих кайманов!
   — Кум, попробуем поплыть на лодке.
   — На лодке? — переспросил Кармо, с удивлением глядя на товарища. — Ты что, заранее припрятал здесь шлюпку?
   — Нет, кум, но мы могли бы подрезать корни этого растения и воспользоваться стволом как лодкой.
   — Ты настоящий гений, черный кум! Мне бы никогда в голову не пришла подобная идея. Мой дорогой медведище, на этот раз мы тебя проведем.
   Толстое дерево, которое послужило для них укрытием, удерживалось всего несколькими корнями, вросшими в дно болота. Достаточно было перерубить их, и ствол мог послужить им плотом, не очень удобным, конечно, но достаточно крепким.
   Кармо и негр тут же принялись перерубать корни, ловко орудуя ножами. Они перерубили уже половину, когда заметили, что медведь покинул свое прежнее место и медленно спускается к берегу.
   — Эй, кум, он подходит! — воскликнул Кармо.
   — Медведь?
   — Ну да, конечно. Он, кажется, жаждет узнать, чем мы с тобой здесь занимаемся.
   — Или идет, чтобы напасть на нас.
   Барибал, движимый, скорее всего, любопытством, пробирался сквозь тростники, которыми зарос весь берег и приближался к тому месту, где находились флибустьеры. Впечатление было такое, что зверь настроен не очень агрессивно, поскольку время от времени он останавливался, словно в нерешительности, точно раздумывая, идти ему дальше или вернуться назад.
   Подойдя шагов на десять-пятнадцать к берегу, он поднялся на задние лапы, чтобы получше увидеть, чем это занимаются люди на дереве, и, удовлетворив свое любопытство, снова уселся, продолжая зевать.
   — Послушай, Моко, — сказал Кармо, который снова воспрянул духом. — У меня зародилось сомнение.
   — Какое, кум?
   — А что если этот косолапый сам боится нас?
   — Не доверяй ему, кум. Это злые зверюги.
   — Да будь он храбрее, он бы сразу напал на нас.
   — Они терпеливы и редко нападают первыми. Он знает, что мы не можем оставаться здесь вечно и ждет нас на берегу.
   — Ну как, подается этот ствол?
   — Еще два корня, и он упадет.
   — Как бы нам не потерять нашего угря. Останемся без ужина.
   — А ты привяжи его к ветке. И будь внимательным, кум, ствол вот-вот упадет в воду.
   Тяжелое, лишенное почти всех своих корней, дерево медленно наклонялось над водой. От последнего толчка негра оно упало и скрылось под водой почти полностью, но тут же снова появилось на поверхности.
   Негр и Кармо уселись верхом на ствол, уцепившись за ветви.
   Заслышав шум от падения, медведь быстро вскочил и вдруг со всех ног бросился в лес.
   — Эй, кум, — закричал Кармо. — Я тебе говорил, что этот зверюга боится нас! Он драпанул так, точно мы выстрелили в него из пушки.
   — А может, это хитрость, чтобы выманить нас на берег?
   — Говорю тебе, что этот твой медведь просто трус, и если я встречу его на берегу, то отхожу его своей палкой, — засмеялся Кармо. — Пошли на берег, кум, и прямиком в лагерь жарить нашего угря.
   Отталкиваясь ногами и подгребая руками, они направили ствол к берегу и высадились. Кармо подобрал свою палку, перекинул через плечо рыбу-барабан и направился к лесу, сопровождаемый негром. Но продвигался он с большой осторожностью, подозрительно озираясь вокруг, и, несмотря на свое бахвальство, не имел ни малейшего желания встретиться вновь с медведем.
   Добравшись до опушки соснового леса, Кармо остановился, чтобы прислушаться, и, не услышав никакого шума, двинулся дальше уже смелее.
   — Мишка и в самом деле дал тягу, — сказал он уверенно. — Прибавим-ка шагу, дружище.
   — Не верь ему, кум. Возможно, он сейчас следит за кустами и готов кинуться на нас.
   — Тогда мы отлупим его по-свойски — пусть не валяет дурака.
   Кармо собирался уже углубиться в лес, когда странный крик пригвоздил его к месту.
   — Дум-ка-ду!.. Дум-ка-ду!..
   — Кум! — вскричал он. — Это индейцы!..
   — Где ты их видел? — спросил негр.
   — Я их не вижу, но слышу. Послушай-ка. «Дум-ка-ду!..» Разве это не воинственный кличь людоедов?
   — Нет, это ботауро-мококо, — ответил негр, смеясь.
   — Это еще что за господин?
   — Из него получится чудесное жаркое, которое я предпочту нашей рыбе. Пойдем, кум, поймаем его.
   Эти странные крики доносились из кустарника справа. Негр бросился на землю и пополз, как змея, совершенно бесшумно, хотя резкие крики, доносившиеся оттуда, все равно заглушили бы шорох сухих листьев.
   Оказавшись в нескольких шагах от кустарника, он остановился, приподнялся, внимательно глядя сквозь листву, потом поднял свою палку, превращенную в копье, и ловко бросил ее перед собой.
   Крики тут же прекратились.
   — Попал? — спросил Кармо.
   — Вот он! — ответил Моко, ринувшись в кусты. — Он тяжелее, чем я думал.
   Птица, которую он так ловко поразил, была в высоту более двух футов. У нее были черновато-коричневые полосатые перья, желтый, очень острый клюв и большие глаза.
   — Красивая птица! — воскликнул Кармо.
   — А главное, очень вкусная, — сказал Моко.
   — Замечательно, — облизнулся Кармо. — У нас будет сегодня королевский у…
   Внезапно он побледнел и отпрыгнул назад, подняв свою суковатую палку.
   — Что с тобой? — спросил негр.
   — Мне показалось, я видел медведя.
   — Где?
   — Там, среди кустов.
   — Опять этот зверюга!
   — Бежим отсюда, черный кум!..
   — А как же колотушки, которые ты хотел ему дать?
   — Он их получит в другой раз.
   И подобрав своего угря и птицу, оба пустились наутек, как два пришпоренных коня. Только ветки в лесу затрещали.
   — За вами гонятся? — с кинжалом в руке вскочил Корсар, когда, взмокшие и запыхавшиеся, четверть часа спустя они добрались до лагеря.
   — Мы видели медведя, капитан, — ответил Кармо.
   — Он гонится за вами?
   — Кажется, он порядком поотстал.
   — Тогда у нас еще есть время поужинать, — спокойно ответил Корсар.
   Костер уже прогорел, и раскаленные угли готовы были принять жаркое. Кармо разрезал рыбу-барабан, отделил кусок в три-четыре килограмма, насадил его на прут и поместил над огнем, медленно поворачивая, чтобы тот хорошо подрумянился.
   Через двадцать минут проголодавшиеся корсары набросились на это жаркое, похваливая его жирную мякоть и нежный вкус.
   — А теперь, — сказал Корсар, когда они покончили с ужином. — Мы можем заняться и медведем.
   — Мне показалось, капитан, что он трусоват, — небрежно заметил Кармо.
   — Он очень оробел, когда услышал, что ты собираешься отколотить его палкой,
   — сказал Моко.
   — Вот именно. Поэтому он и спрятался, — ответил Кармо.
   — Раз его не видно, давайте спать, — решил Корсар. — Кто первый будет сторожить?
   — Конечно, Кармо! — воскликнул Моко. — Ведь его боятся все медведи в Америке.
   — А что, — разозлился уязвленный его насмешками флибустьер, — пусть только покажется, увидишь, что я с ним сделаю.
   — Тогда мы спокойно доверим тебе наши грешные души и наши бренные тела, — сказал гамбуржец. — Доброй стражи, дружок!
   И пока его товарищи устраивались в шалаше, Кармо уселся перед костром, держа под рукой копье негра.
   В лесу и близ болота раздавались все время какие-то звуки и шорохи, которые не слишком успокоительно действовали на бравого флибустьера, совсем не знакомого со здешними местами. Время от времени тишина прерывалась каким-то хриплым далеким ревом, который издавали кайманы на болоте.
   Внимательно прислушиваясь ко всем этим звукам, Кармо настороженно оглядывался кругом. Он не боялся ни волков, ни кайманов, но этот проклятый медведь все не выходил у него из головы.
   «Подумать только, я, кажется, начал трусить, — тихо пробормотал он. — А ведь мне случалось драться с куда более опасными врагами, чем этот зверюга».
   Он встал, чтобы обойти вокруг шалаша, когда невдалеке раздался рев, от которого кровь заледенела у него в жилах.
   — Медведь! — вскричал он. — Проснитесь! Медведь пришел!
   — Где он? — всполошился гамбуржец, выскакивая из шалаша и подбирая тяжелый полуобгорелый сук, оставшийся от костра.
   — Тут недалеко. Слышишь?
   Рев, еще более мощный, чем раньше, разорвал ночную тишину.
   — Это тот медведь, ведь правда, Моко? — спросил Кармо.
   — Да, — подтвердил вылезший из шалаша негр.
   — Пойдем поищем его, — предложил Ван Штиллер.
   — Вот он! — воскликнул Моко.
   Медведь, вероятно, тот самый, что был возле болота, вышел из кустарника и направился прямо к лагерю, неуклюже мотая своей тяжелой головой.
   Трое пиратов тут же заняли позицию за костром, одновременно закрыв собой вход в шалаш.
   — Он и вправду что-то имеет против нас, — сказал гамбуржец.
   — Разбудим капитана, — предложил Кармо.
   — Что случилось? — спросил Корсар, появляясь возле них с ножом в руке.
   — Вы видите его? — показал Кармо.
   — Да. На вид очень упитанный зверь, из него получатся отличные окорока.
   Заметив, видно, что противников прибавилось, медведь остановился шагах в тридцати от лагеря, неодобрительно глядя на костер, горевший перед шалашом.
   Четверо флибустьеров замерли неподвижно, ожидая, что он сейчас приблизится еще. Но косолапый вдруг резко повернулся и галопом бросился наутек, исчезнув в направлении болота.
   — Я же говорил, что он трус, — облизав сухие губы, сказал Кармо. — Он понял, что с нами лучше не связываться, и дал деру, пока не поздно.
   Посидев еще некоторое время вокруг костра и убедившись, что зверь окончательно отказался от своих агрессивных намерений, пираты вновь забрались в шалаш и возобновили прерванный сон.

Глава 31. ЛЮДОЕДЫ ФЛОРИДЫ

   В течение трех дней они пробирались через леса и болота, а на четвертый, совершенно обессиленные и голодные, остановились на берегу реки, которая змеилась среди заросших тростником берегов.
   За последние сутки они не съели ничего, кроме нескольких пригоршней диких слив, превосходных на вкус, но совершенно не питательных, особенно для мужчин, которые шагали с рассвета и до заката.
   — Привал на весь день, — решил Корсар, заметив, что его люди больше не могут держаться на ногах. — Бухта, должно быть, уже недалеко.
   — Сходим на охоту, — предложил негру Кармо, — в реке должна быть и рыба.
   — Только не отходите далеко, — предупредил Корсар, который с помощью Ван Штиллера принялся строить шалаш. — Мы должны держаться все вместе.
   — Да только порыщем здесь в окрестностях, — ответил Кармо. — И, надеюсь, вернемся не с пустыми руками.
   Они взяли свои дубинки, привязали к ним кинжалы, соорудив нечто вроде копья или гарпуна, и отправились вдоль берега реки, колотя направо и налево по траве в надежде обнаружить хотя бы черепаху.
   Не прошли они и двух километров, как заметили на берегу в кустах какого-то притаившегося там пестрого зверька с пушистым хвостом.
   — Это еще что за зверь? — спросил у негра Кармо.
   — Это медведь-прачка.
   — Гром и молния! Опять медведь!..
   — Но он не опасен, кум, — засмеялся Моко.
   Зверек, которого негр назвал медведем-прачкой, был не больше обыкновенного пуделя. У него была заостренная морда, как у мыши, длинный пушистый хвост, как у лисы, а шкура желтоватая в черных пятнах.
   Эти животные принадлежат к семейству медведей, хотя ни на серых, ни на черных, ни на бурых не похожи и совершенно безобидны. Они живут в лесах, где много воды, и в основном ведут ночной образ жизни, хотя нередко их можно встретить и днем. Их единственное занятие — рыбная ловля. Они проводят долгие часы на берегах рек и озер, ища рыб, моллюсков и раков, которых сначала откладывают в сторону, поскольку имеют привычку не есть добычу, пока не вымоют ее, как следует, несколько раз.
   Медведь, замеченный Кармо, как раз собирался позавтракать. Он набрал множество мелких рыбешек, лягушек и раков и передними лапами мыл их в протоке.
   — И этот песик называется медведем! — воскликнул Кармо, разражаясь смехом.
   — Так и есть, кум, — ответил Моко.
   — Он съедобен?
   — Негры обожают его мясо.
   — Тогда попробуем поймать этого малыша.
   — Это я и хотел тебе предложить.
   Медведь занимался своими делами примерно в тридцати шагах, повернувшись к флибустьерам спиной. Поскольку вокруг росло много кустов, у них была полная возможность подкрасться к нему незаметно.
   Они стали осторожно подползать с подветренной стороны, чтобы медведь не учуял их. Зверек был занят по-прежнему тем, что мыл свою добычу, и не замечал грозной опасности, которая нависла над ним.