Сальгари Эмилио. Королева Карибов

   — Ну что ж, маркиза, — ответил сеньор ди Вентимилья, поклонившись. — Прошу вас отойти в угол, чтобы я мог действовать свободно.
   — То есть убить герцога?
   — Да, маркиза.
   — Скорее он убьет вас.
   — Это мы увидим, сеньора.
   Во время этого разговора герцог неподвижно и безмолвно стоял у стены, слегка опираясь на свою шпагу. Он все еще был очень бледен, но, как старый боец, перед лицом опасности вновь обрел свое спокойствие и свою храбрость.
   — А теперь дело за вами, герцог, — сказал Корсар, приветствуя его своей шпагой. — Один из нас не уйдет живым из этой комнаты.
   Ироническая улыбка пробежала по губам герцога. Он готов был встать уже в оборонительную позицию, как вдруг спросил, опустив шпагу:
   — А если я убью вас, ваши люди набросятся на меня?
   — Они уже получили приказ не вмешиваться в наши дела. Я дворянин, сеньор.
   — Тогда берегитесь: я первый клинок во Фландрии.
   — А я — лучший в Пьемонте, герцог.
   — Ну что же, получайте!..
   И с ловкостью, которой никто бы не мог предполагать в уже немолодом человеке, герцог внезапно бросился на Корсара, надеясь застигнуть его врасплох. Но сеньор ди Вентимилья молниеносным движением поднял левую руку, обмотанную плащом, и шпага герцога запуталась в его складках.
   — Не так поспешно, герцог, — сквозь зубы пробормотал он.
   — Я отомщу тебе за мою дочь! — закричал старик.
   — А я за братьев, которых ты убил! — крикнул Корсар. — Моко, убери стол!..
   Негр тут же повиновался, и между двумя противниками осталось пространство, достаточное, чтобы действовать свободно.
   — Вот тебе, предатель! — закричал Корсар, делая выпад шпагой.
   — А это тебе! — ответил герцог, отражая удар.

Глава 18. УДАРЫ ШПАГОЙ И РУЖЕЙНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ

   И эти два непримиримых врага, у которых ненависть одного не уступала ярости другого, бросились в схватку, очертя голову, решив не отступать, пока шпаги их не напьются крови врага.
   Но после первых же выпадов Корсар стал действовать осторожнее. Он понял, что имеет дело с мастерским клинком, не уступающим его собственному, и постарался успокоить свои нервы, действуя сдержанно и осмотрительно. Несмотря на свой немолодой уже возраст, герцог парировал его удары блестяще, делая и сам стремительные выпады, как только представлялся удобный случай.
   Все замерли, наблюдая за этой схваткой: флибустьеры, прислонившись к двери и с ножами в руках, а маркиза, опираясь на стул с бледным, но спокойным лицом. И только Яра казалась сильно взволнованной. Забившись в угол комнаты, она следила за каждым движением Корсара и вздрагивала всякий раз, когда он парировал удар или делал шаг назад.
   Ди Вентимилья и герцог продолжали схватку с прежним ожесточением. Два клинка в их умелых руках звенели и вспыхивали в ярком свете свечей. Звон стали был единственным звуком, который нарушал тишину, царившую здесь.
   Корсар теснил своего противника все сильнее, пытаясь вынудить его отступить. Он не давал герцогу ни минуты передышки, стремясь измотать его и нанести смертельный удар. Шпага в его крепкой руке ни на секунду не оставалась спокойной. Она зловеще вибрировала, то мгновенно парируя удары противника, то делая выпады, направленные ему в грудь.
   Герцог начинал терять спокойствие и уставать. Капли холодного пота выступили у него на лбу, дыхание становилось прерывистым. Теснимый в угол под градом ударов, он вдруг покачнулся и сделал шаг назад.
   — Ах! — вырвалось у маркизы де Бермейо. Словно пробужденный этим возгласом маркизы, который звучал как сожаление, герцог молниеносной атакой попытался отвоевать потерянную позицию, но вместо этого получил удар шпагой, которая разорвала его камзол в направлении сердца.
   — Дьявол! — в ярости вскричал он.
   — Не достал, — ответил ему Корсар.
   — Тогда я достану! — Герцог сделал выпад.
   — Тогда получай! — Корсар парировал удар и тут же перешел в атаку. Герцог отступил еще на два шага и теперь стоял почти прижатый к стене.
   — Еще немного, и капитан пригвоздит его, как таракана, — пробормотал, не отрывая глаз от его шпаги, Кармо.
   Однако герцог, сделав ложный выпад, сумел обмануть противника и отступить в угол. Хотел ли он этим уйти от удара или преследовал какую-то иную цель?
   Видя, что тот отступил в темный угол, Кармо нахмурился и почувствовал беспокойство.
   «Что замышляет эта старая лиса? — спросил он себя. — Этот маневр его мне что-то не нравится. Смотри-ка в оба, Кармо».
   Занятый борьбой со своим противником, Корсар не обратил никакого внимания на его подозрительный маневр. Но если бы он обернулся, то увидел бы странную улыбку, появившуюся на губах прекрасной маркизы.
   Герцог защищался с энергией, походившей на отчаяние. Он больше не нападал, а только парировал сыпавшиеся на него удары Корсара. Опираясь на стену левой рукой, он медленно отступал, все время ощупывая ее за спиной, точно искал какую-то точку опоры.
   — Ага! — воскликнул вдруг сеньор ди Вентимилья, делая шаг вперед. — Наконец-то я держу тебя в руках.
   Герцог находился в этот момент в самом углу комнаты, прижатый к стене. Кармо, который не терял его из виду, подозревая что-то нехорошее, видел, как тот пробежал левой рукой вдоль кромки ковра, словно ища за ней что-то.
   — Посмотрите, капитан! — закричал пират. Едва он произнес эти слова, как за спиной герцога развернулась часть стены.
   — Мерзавец! — заорал Корсар, делая стремительный выпад. Но было уже слишком поздно. Герцог отпрянул назад и скрылся, а потайная дверь тут же с шумом захлопнулась за ним.
   Страшный вопль, вопль раненого зверя, вырвался из груди Корсара…
   — Сбежал! Опять сбежал!..
   Кармо, Ван Штиллер и Моко кинулись к стене.
   — Моко! — закричал Корсар. — Проломи эту дверь! Негр бросился на стену, как разъяренный бык. Удар его мощного тела заставил содрогнуться всю комнату, но дверь, закрытая каким-то таинственным механизмом, не поддалась его яростным ударам.
   — Поищем пружину, капитан! — крикнул Кармо. Он пробежал пальцами вдоль ковра и тут же почувствовал небольшой выступ. Изо всех сил он хватил по нему своим мощным кулаком. Послышался скрежет, словно действовала какая-то пружина, но дверь не поддалась.
   — Тысяча чертей!.. — заорал флибустьер. — Дверь наглухо заперта.
   — Давай, Моко! — крикнул Ван Штиллер. — Попробуем еще раз.
   Втроем они кинулись на стены со страшным напором. Но тщетные усилия!.. Дверь не открылась и от этого мощного толчка.
   — Она железная, капитан, — сказал Ван Штиллер.
   — Топор!.. Ищите топор! — прорычал вне себя Корсар.
   — Слишком поздно, капитан, — сказал Кармо, выхватывая пистолет.
   В саду послышался знакомый женский голос, звавший слуг.
   — Пираты там, в доме! Перебейте их, как бешеных собак!.. Не щадите никого!..
   — Гром и молния! — закричал Кармо. — Маркиза! Флибустьеры обернулись, быстрым взглядом окинув комнату.
   Маркиза де Бермейо, воспользовавшись суматохой, выбежала и разбудила прислугу.
   — Капитан, — сказал Кармо. — Думаю, надо оставить в покое герцога и подумать о собственной шкуре.
   Он еще не закончил эту фразу, когда за окном раздался выстрел, от которого вдребезги разлетелось стекло. Пуля, пущенная снаружи, просвистела над головой Корсара.
   — К окнам! — закричал Кармо. — Гаси свечи!.. Завидя человека, который пытался взобраться на подоконник, он поднял пистолет и выстрелил. За выстрелом последовал сдавленный крик и грузное падение тела.
   — Одним меньше! — Кармо торопливо гасил свечи. Тем временем негр закрыл створки окна, едва увернувшись от удара алебардой, нанесенного снаружи. Агрессор дорого заплатил за свою дерзость — Моко так хватил его кулаком, что тот свалился на клумбу в саду, наполовину оглушенный.
   — Теперь забаррикадируйте дверь! — приказал Корсар, который в сотый раз пытался нажать на кнопку потайного хода.
   Флибустьеры, не теряя времени, придвинули к дверям стол, потом еще два тяжелых шкафа и очень массивный диван.
   Едва они закончили это, как в одну из дверей громко постучали.
   — Откройте! — властным голосом потребовала маркиза. — Откройте, или я прикажу немедленно позвать солдат!..
   — Черт побери! — вскричал Кармо. — Сеньора взбесилась. Смирившись наконец с тем, что герцога уже не догнать, Корсар приблизился к двери, спрашивая:
   — Что вы хотите, сеньора?
   — Чтобы вы сдались.
   — Кому?
   — Мне, сеньор флибустьер.
   — Тогда прикажите своим людям захватить нас, если они осмелятся.
   — Герцог вскоре будет здесь с солдатами губернатора. Корсар побледнел. Это было вполне реально.
   — Капитан, — сказал Кармо. — Нас вот-вот здесь запрут, как мышей в мышеловке.
   Вместо ответа Корсар вынул из-за пояса часы и взглянул на циферблат.
   — Сейчас два, — сказал он. — Флибустьеры Граммона, Ван Горна и Лорана уже идут маршем к городу. Нам нужно продержаться пару часов.
   — Но сможем ли мы, капитан? — усомнился Кармо. — Запоры не слишком прочны и разлетятся при первом же ударе тарана.
   — Это правда, Кармо, — сказал Корсар, ставший задумчивым. — Ван Гульд бросит на нас целую роту.
   — И притащит с собой две-три пушки, — добавил Моко. В этот момент снаружи снова послышался голос маркизы:
   — Вы сдаетесь или нет, сеньор ди Вентимилья?
   — Да, сеньора, — ответил Корсар.
   — Гром и молния! — воскликнул Кармо, с изумлением глядя на капитана.
   — Тогда откройте дверь и сложите оружие, — продолжала маркиза за дверью.
   — Мои люди уже готовы выполнить ваши приказания.
   И, обернувшись к трем флибустьерам, он вполголоса сказал:
   — Как только появится маркиза, хватайте ее и ведите сюда:
   она будет для нас ценным заложником.
   — А слуги? — спросил Кармо.
   — Я и Моко отгоним их. Эту челядь нетрудно обратить в бегство.
   — Чтобы завладеть маркизой, достаточно и меня одного, — сказал Кармо. — Пусть Ван Штиллер лучше поможет вам.
   — Хорошо, разбирайте баррикаду и приготовьтесь выскочить за дверь.
   — Сеньор! — Яра подошла к Корсару. — Ты идешь навстречу смерти.
   — Не бойся, моя добрая девушка.
   — У них ружья.
   — А у меня моя шпага; она точнее, чем пули. Отойди-ка в угол, чтобы какая-нибудь из них случайно не задела тебя.
   В то время как молодая индианка неохотно отошла за комод, Кармо и Ван Штиллер отодвигали мебель, которой забаррикадировали двери, стараясь, однако, не оттаскивать ее слишком далеко, чтобы при необходимости можно было снова быстро задвинуть.
   — Вы кончили? — спросил Корсар, беря шпагу в правую руку, а пистолет в левую.
   — Да, капитан, — ответил Кармо, отодвигая, или, вернее, опрокидывая стол.
   — Вы готовы?
   — Готовы. — Оба флибустьера достали свое оружие.
   — Один момент, — сказал Моко.
   Мощным рывком он оторвал перекладину от стола — дубовый брус, тяжеленный и толстый, страшное оружие в руках этого гиганта.
   — Как раз по руке, — сказал он. — Эта дубинка мне сейчас пригодится.
   — Открывайте! — скомандовал Корсар.
   Едва отворились обе створки двери, как появилась маркиза, держа в правой руке пистолет, а в левой серебряный подсвечник. За ее спиной виднелось восемь или десять слуг, по больше части мулатов, вооруженных, кто ружьями, кто алебардами и шпагами.
   Молниеносным броском Кармо кинулся к маркизе. Вырвать у нее пистолет, поднять сильными руками и внести ее в комнату было делом нескольких секунд.
   Тут же Корсар, Ван Штиллер и Моко бросились на прислугу, изумленную такой дерзостью, с криком:
   — Сдавайтесь, или мы вас перебьем!
   Перекладина в руках негра поднялась и яростно обрушилась на этих людей, ломая их ружья, алебарды и шпаги, в то время как Корсар и гамбуржец разряжали свои пистолеты.
   Пораженные огромной фигурой гиганта-негра, напуганные пистолетными выстрелами, слуги бросили свою хозяйку и отчаянно кинулись вверх по лестнице, теряя оружие.
   — Куда?!. — крикнул Корсар, видя, что гамбуржец и Моко бросились в погоню.
   — Закройте дверь и забаррикадируйте ее! У нас есть уже заложница, которой нам хватит!
   Войдя в комнату, он увидел бледную и дрожащую маркизу, полулежащую в кресле. Вложив шпагу в ножны, сеньор ди Вентимилья галантно приподнял свою шляпу с плюмажем.
   — Простите, сеньора, — сказал он, — но этого требовало наше спасение. Успокойтесь и не дрожите: сеньор ди Вентимилья — дворянин.
   — Испанский дворянин не поступил бы так, как вы! — вскричала маркиза, покраснев от гнева.
   — Позвольте усомниться в этом, сеньора, — возразил Корсар.
   — Но ваше бесчестное поведение меня не удивляют, — продолжала маркиза. — Известно, что за люди флибустьеры с Тор-туги.
   — А именно, сеньора?
   — Разбойники и воры.
   — Ко мне это не относится, — сказал Корсар, подняв голову. — У меня достаточно феодов и замков, чтобы не иметь необходимости воровать. Я, сеньора, явился в Америку не для того чтобы грабить галеоны или обирать бедных индейцев, как это делают ваши соотечественики, я явился сюда, чтобы свершилась месть.
   — А что вы собираетесь делать со мной? Потребуете выкуп? Говорите, какой. Маркиза де Бермейо достаточно богата, чтобы заплатить даже сеньору ди Вентимилья.
   — Отдайте ваше золото своим слугам, а не мне, — спокойно ответил Корсар. — Я приказал вас похитить, чтобы защищаться от испанских солдат, которые с минуты на минуту атакуют нас.
   — И Черный Корсар сделает щит из женщины, чтобы укрыться от вражеских выстрелов? Я думала, вы храбрее.
   Быстрая молния сверкнула в глазах отважного дворянина, но тут же погасла.
   — Сеньор ди Вентимилья защищается своей шпагой, сеньора, — ответил он. — И скоро я вам это докажу. Но с нами девушка, и ее безопасность будет оплачена вашей.
   — Но прежде вы капитулируете перед гвардией губернатора, — сказала маркиза.
   — Скорее вы увидите, как капитулирует губернатор, сеньора.
   — Что вы сказали?
   — Что мы не сдадимся, а весь ваш город скоро будет в наших руках.
   — В ваших руках? — подняв брови, переспросила маркиза.
   — Да, сеньора. Флибустьеры уже у ворот Веракруса.
   — Это невозможно.
   — Это вам говорит дворянин, который никогда но лгал.
   — В городе три тысячи солдат.
   — Ну и что из этого?
   — И еще шестнадцать тысяч в Мехико.
   — Эти не успеют уже, сеньора.
   — В наших фортах много пушек.
   — Мы захватим их и забьем.
   — Здесь к тому же сам герцог.
   — С ним-то я надеюсь еще раз встретиться, — мрачным голосом ответил Корсар.
   — И он не ускользнет от моей шпаги, как только что трусливо сделал это у вас.
   — А если он уже далеко?
   — Он все равно не уйдет от моей месты. Даже если придется напасть на все города Мексиканского залива, обыскать все леса, этот человек попадет в мои руки. Его судьба на конце моей шпаги.
   — Какой человек! — прошептала маркиза, невольно покоренная гордым видом пьемонтского дворянина.
   — А теперь, сеньора, — сказал Корсар. — Позвольте нам заняться приготовлениями к защите.
   — Против кого? — спросила маркиза, смеясь.
   — Против гвардии губернатора, которая вскоре нападет на нас.
   — Вы в этом вполне уверены, сеньор ди Вентимилья?
   — Вы сами сказали это только что.
   — Никто из моих слуг не получил такого приказа.
   — Я должен поверить вам?
   — Маркиза де Бермейо никогда не лгала, кабальеро.
   — А почему вы этого не сделали? Вы имели на это право.
   — Я не дала такого приказания, потому что надеялась захватить вас с помощью своих слуг.
   — А теперь?
   — А теперь убедилась: чтобы победить Черного Корсара, нужно по крайней мере сто человек.
   — Благодарю, сеньора. Однако есть и другие, кто сможет предупредить губернатора.
   — И кто же?
   — Герцог.
   — Потайной ход ведет не в город, и галерея так длинна, что понадобится несколько часов, прежде чем герцог доберется до губернатора.
   — Неужели он сбежит? — воскликнул Корсар.
   — Сомневаюсь, чтобы такой храбрый человек, как герцог, покинул город. К тому же он не знает, что ваши флибустьеры движутся на осаду Веракруса. Он вернется сюда, чтобы вас арестовать.
   — Ах да… — произнес Корсар задумчиво. — Да… Яра, друзья, мы уходим!.. Возможно, нам удастся перехватить его раньше, чем начнется осада.
   — Берегитесь, — предупредила маркиза.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Мои слуги, наверное, в засаде на верхних этажах. У них ружья.
   — Я не боюсь ваших людей.
   — Я не отвечаю за то, что может произойти, — сказала маркиза.
   — Я и не считаю вас ответственной, — ответил Корсар.
   — Я тоже должна следовать за вами?
   — В этом нет необходимости, сеньора.
   — А выкуп!..
   — Сеньор ди Вентимилья не воюет с женщинами и не сражается ради прибыли. Прощайте, сеньора!
   Маркиза была удивлена этим неожиданным великодушием. Быстрым движением она сняла с пальца золотое кольцо с блестящим изумрудом большой ценности и протянула его Корсару со словами:
   — Сохраните его на память о нашей встрече, кабальеро. Я буду помнить дворянина, которому обязана свободой, а возможно, и жизнью.
   — Благодарю, сеньора, — ответил Корсар, надевая перстень на палец. — Прощайте!
   Кармо открыл окно. Корсар вскочил на подоконник и спрыгнул в сад.
   — Не стрелять! — закричала маркиза слугам. — Я приказываю вам не стрелять.
   Четверо флибустьеров и молодая индианка устремились к аллее, ведущей к калитке. Они уже прошли ее почти всю, когда неожиданно увидели людей, спускающихся со стены ограды.
   — Солдаты!.. Слишком поздно!.. — воскликнул Кармо. Почти в тот же миг прогремели ружейные выстрелы, и послышался слабый вскрик. Чудом избежавший этого залпа. Корсар обернулся, чтобы увидеть, кого сразила пуля. Крик боли и ярости сорвался с его губ:
   — Яра!.. Бедная Яра!
   Молодая индианка лежала на земле, запрокинув голову.
   — Яра! — Корсар бросился к ней, в то время как Кармо, Моко и гамбуржец кинулись на солдат, размахивая кинжалами и разряжая свои пистолеты.
   Бедная дочь лесов уже умирала. Пуля пронзила ее грудь, и кровь лилась ручьями, заливая корсаж из голубого шелка.
   Корсар поднял ее на руки и бегом кинулся к дому. На лестнице он столкнулся с маркизой, которая шла в сопровождении двух у слуг, несущих факелы.
   — Кабальеро! — воскликнула испанка взволнованно. — Бог свидетель, не я выдала вас!
   — Я верю вам, сеньора, — ответил Корсар.
   — Они убили ее?
   Вместо ответа Корсар склонился над молодой индианкой. Яра открыла глаза и пристально смотрела на Корсара, но ее глаза понемногу теряли свой блеск. Обескровленное лицо ее побледнело — приближалась быстрая смерть.
   — Бедная Яра! — воскликнул Корсар прерывающимся голосом.
   Девушка безмолвно шевельнула губами и, делая страшное усилие, проговорила:
   — Отомсти… за мое… племя…
   — Клянусь тебе в этом, Яра!
   — Я люблю тебя… — выдохнула Яра. — Люблю… И смолкла, так и не закончив фразу. Еще мгновение — и она была мертва.
   Корсар выпрямился, бледный, как призрак, на нем не было лица.
   — Я всем приношу несчастье, — произнес он мрачным голосом. — Позаботьтесь об этой девушке, маркиза.
   — Обещаю вам, кабальеро.
   Корсар подобрал свою шпагу, постоял минуту неподвижно и быстрыми шагами устремился в угол сада, где слышался лязг железа и крики его сражавшихся друзей.
   — Отомстим за нее! — крикнул он.
   И почти в тот же миг пушечный выстрел прогремел над башнями форта Сан-Хуан де Люц.
   Оттуда стреляли по первым рядам флибустьеров, которые шли на Веракрус.

Глава 19. НАПАДЕНИЕ НА ВЕРАКРУС

   Флибустьеры, решившие любой ценой захватить этот большой и богатый город Мексики, воспользовались одним удачным для них обстоятельством, позволившим им высадиться незаметно для испанцев, обычно державшихся начеку. Зная, что в Веракрусе ожидают два судна из Сан-Доминго, они оставили большую часть своей эскадры в открытом море и, посадив на два корабля самых решительных бойцов, дерзко направились прямо в порт, подняв на мачте большой флаг Испании.
   Успех превзошел все ожидания. Убежденные, что это те самые два корабля, гарнизон и портовые власти были застигнуты врасплох.
   На исходе дня вновь прибывшие корабли стали на якорь в дальнем конце гавани, вне досягаемости пушечных выстрелов форта, чтобы в случае опасности беспрепятственно уйти в море. А с наступлением темноты Лоран, Граммон и Ван Горн приказали спустить на воду шлюпки и начали высадку.
   Небольшой отряд, высадившийся из двух шлюпок, первым бросился с ножами и абордажными саблями на береговую стражу и быстро покончил с ней, так что некому было предупредить губернатора и жителей об опасности, угрожавшей спящему городу.
   Затем флибустьеры разделились на три колонны и молча углубились в лес, который в то время окружал город, взяв в проводники нескольких рыбаков, захваченных в плен.
   Город замыкался бастионами, которые вместе с фортом защищали его с моря и с суши, и прежде чем ввязываться в схватку под стенами, Лоран, Граммон и Ван Горн приказали своим людям притаиться в предместье, чтобы решить, что предпринимать дальше.
   — Единственное, что остается делать, — первым начал Граммон, который, прослужив много лет во французском военном флоте, считался лучшим стратегом среди них, — это штурмовать форт, который защищает город со стороны суши.
   — Дело трудное, — ответил Ван Горн.
   — Но вполне возможное, — сказал Лоран, которого никогда не пугали самые отчаянные предприятия.
   — Там двенадцать пушек на эскарпах, — заметил Ван Горн, — в то время как у нас нет даже кулеврины.
   — Наши сабли сильнее, чем бомбы.
   — А наши гранаты отгонят защитников, — добавил Граммон.
   — Хотите доверить мне это дело? — сказал Лоран. — Раньше чем взойдет заря, форт будет в моих руках, уверяю вас.
   — А жители, разбуженные канонадой, приготовятся к защите, — заметил Ван Горн.
   — Тут ты ошибаешься, — ответил Лоран. — Удача, которая благоприятствовала нам вчера, не оставит нас и сегодня.
   — Что ты имеешь в виду? — спросил Граммон.
   — Я узнал у рыбаков, которые привели нас, что сегодня испанцы празднуют день какого-то своего святого. Вы знаете, что на их религиозных праздниках принято палить из пушек.
   — Это правда, — подтвердил Граммон.
   — Когда они начнут палить — начнем и мы. Дайте мне триста решительных людей, и я захвачу форт.
   — А мы? — спросил Ван Горн.
   — Вы ворветесь в город, когда я открою ворота.
   — Хорошо, — после короткого раздумья согласился Граммон.
   — Тогда пошли, — сказал Лоран. — Каждая минута дорога.
   Четверть часа спустя колонна из трехсот отборных храбрецов, собранных со всей эскадры, тихо покинула предместье, следуя за рыбаками.
   Форт, на который они должны были напасть, находился на возвышенности, доминирующей над городом, и был защищен мощными зубчатыми стенами. Это массивное сооружение, охраняемое пятьюстами солдатами, могло бы долго сопротивляться, если бы там знали о присутствии своих грозных противников.
   Но флибустьеры действовали с максимальной осторожностью, чтобы раньше времени не вызвать тревоги.
   Было еще очень темно, когда они добрались до рвов, окружающих бастионы. Ни один испанский часовой еще не заметил их приближения.
   — Мы захватим гарнизон врасплох, — сказал Лоран флибустьерам, стоявшим рядом с ним.
   С этой стороны бастионы были частично разрушены, и для людей, привыкших карабкаться на мачты с ловкостью обезьян, взобраться на них не составляло особого труда.
   — Сабли в зубы и вперед! — тихо приказал Лоран. И первым ухватившись за выступ бастиона, стал осторожно на него подниматься. Другие полезли следом, цепляясь за сухие сучья, ставя ноги в трещины стены и помогая друг другу.
   Живая человеческая цепь бесшумно и быстро протянулась, змеясь, прерываясь и снова связываясь, от основания до самой верхушки стены, так что испанские часовые ее не заметили.
   Однако нужно было еще перебраться через стену самого форта высотой не меньше десяти метров и совершенно гладкую. Это препятствие остановило храбрецов.
   Беда, если испанцы заметят их на бастионе!.. Никто из них не избежал бы в этом случае смерти!
   — Нужно взобраться, пока не взошла заря, — шепнул Лоран своим помощникам, которые окружали его. — У нас всего полчаса времени!
   На востоке тьма уже начинала редеть, и звезды бледнели на небе.
   Момент был отчаянный. В любую минуту крик тревоги мог разорвать тишину, и тогда откроет огонь сразу весь гарнизон.
   И тут Лоран нашел выход. Поблизости он увидел невысокую изгородь, сделанную из длинных жердей. Прислоненные к стене, они доставали бы до ее верхушки.
   Он послал несколько человек принести эти жерди и прислонить осторожно к зубцам стены.
   — Вперед! — приказал он, когда дело было сделано. — В атаку!..
   И первый полез по настилу вверх, помогая себе руками и ногами.
   Едва перебравшись через зубец, он оказался перед дремавшим на посту часовым, вооруженным одной алебардой. Солдат был так ошарашен этим неожиданным появлением, что даже не сразу поднял тревогу. Тигриным прыжком Лоран бросился на него и ударом сабли свалил на землю.
   — Тревога!.. — успел все же крикнуть солдат. — Тревога!.. Часовые на башнях бросились к террасе и столкнулись на ней с первыми флибустьерами.
   — Сдавайтесь! — закричал им Лоран. Но солдаты кинулись к центральной башне, вопя во все горло: