Сальгари Эмилио. Королева Карибов

   Ночь была темная и неприветливая. Со стороны Великого Залива дул сильный ветер, бросая на берег тяжелые валы, которые налетали и с долгим ревом разбивались о дамбу. Ни один огонек не светился на стоящих на якорях судах. Только на дальнем конце мола, по ту сторону форта, сверкали с интервалами зеленый и белый огни маяка.
   Время от времени, однако, быстрая молния бегло освещала бурное море на горизонте, сопровождаемая глухими раскатами отдаленного грома.
   Всякий раз, когда бледный свет ее размывал темноту, Корсар быстро поднимал голову и пристально вглядывался в темную громаду форта, возвышавшегося своими зубчатыми башнями и бастионами.
   — Ночь, вполне подходящая для нашей рискованной экспедиции, — сказал Кармо.
   — Что ты скажешь, гамбуржец?
   — Эти молнии мне не нравятся, — ответил Ван Штиллер.
   — Отчего, старина?
   — А если испанцы при свете их пошлют нам гостинец тридцать шестого калибра?
   — Они промахнутся, уверяю тебя!
   — Пусть так. А что, если солдат нас предал?
   — Выбрось из головы эти страхи, друг Штиллер. Сейчас они нам ни к чему.
   — Я не доверяю этим испанцам, Кармо.
   — Я тоже. Но они знают, что наши флибустьеры способны захватить форт и заставить дорого заплатить за предательство. Граммон жестоко отомстит им, если с нами случится беда. Внимание, мы в самом опасном месте!..
   Шлюпка находилась уже напротив выхода из порта и должна были бороться с волнами, которые с шумом врывались между молами.
   Корсар поднялся, сбросив с себя плащ.
   — Сильнее гребите! — крикнул он. — Следите за волнами! Шлюпка отчаянно бросалась навстречу валам, то застывая на пенящихся гребнях, то проваливаясь в пучину. В иные моменты она так раскачивалась и испытывала такие толчки, что морякам грозила опасность вылететь за борт. Однако мощными ударами весел гребцам удалось преодолеть узкий вход в порт, и вскоре шлюпка была уже под защитой мола.
   Достигнув его противоположного конца, она оказалась у самых стен форта, прямо у основания его восточной башни.
   — Приготовиться, — сказал Корсар.
   Последним рывком шлюпка достигла небольшого углубления в скале, которое находилось под самой башней.
   Кармо спрыгнул на берег и крепко привязал ее канатом к выступу скалы. Корсар, Моко и гамбуржец вслед за ним высадились на берег.
   В этот момент молния разорвала темноту, осветив порт.
   Какой-то закутанный в плащ человек вышел из-за скалы и двинулся к стоявшим на берегу флибустьерам.
   — Вы те, кого ожидают в форте? — спросил он.
   — Да, — ответил Корсар, подходя к нему. — Ты передал письмо?
   — Да, сеньор, — отвечал солдат.
   — И что Диего сказал тебе?
   — Что он в вашем распоряжении.
   — Где он ждет нас?
   — На террасе башни.
   — Почему он не пришел сюда?
   — Он не смог бы покинуть форт незаметно.
   — Кто мы, по его мнению?
   — Испанцы, друзья маркизы де Бермейо.
   — У него нет никаких подозрений?
   — Нет, сеньор, я в этом совершенно уверен.
   — Как же мы поднимемся на башню? — спросил Корсар.
   — Дон Диего сбросил для вас веревочную лестницу.
   — Хорошо, поднимаемся.
   Однако неожиданно у него мелькнуло подозрение: что, если лестницу перережут?
   — Ты должен подать какой-то сигнал дону Диего, чтобы сообщить о нашем прибытии? — обернулся он к солдату, который слегка подался назад, словно чего-то побаиваясь.
   — Да, сеньор.
   — Поторопись сделать это, а затем забирайся по лестнице впереди нас.
   Испанец приблизил два пальца к губам и издал длинный свист. Минуту спустя с вершины башни послышался ответный свист, тут же смешавшийся с раскатом грома.
   — Он ждет нас, — сказал солдат.
   — Иди впереди и помни, что ты в наших руках, — угрожающим тоном сказал Корсар.
   Бесшумно и быстро они пересекли площадку и оказались у основания башни. Вдоль массивной стены ее свисала веревочная лестница.
   Кармо поднял голову, глядя на зубцы, которые смутно вырисовывались в темноте.
   — Ну и восхождение! — воскликнул он, содрогнувшись. — Тут не меньше ста сорока футов от подножия до верха.
   Корсар тоже, казалось, был несколько обескуражен высотой этого гигантского сооружения.
   — Нам придется взбираться довольно высоко, — заметил он. Потом повернулся к Кармо, который с видом знатока осматривал лестницу.
   — Она прочная? — спросил он.
   — Веревки прочные и достаточной толщины.
   — Сможет она выдержать нас всех?
   — Если понадобится, то и больше. Лишь бы…
   — Что ты хочешь сказать, Кармо?
   — Черт возьми! — воскликнул флибустьер, почесывая себе голову. — А если эти сеньоры, которые там наверху, предадут нас?
   — Испанец не сказал им, кто мы.
   — Ну! Доверять такому!..
   — Он хочет заработать пиастры, которые я ему обещал. И знает, что, в случае чего, ему не сносить головы.
   — Тогда пошли, капитан, — решительно сказал Кармо. — Была не была!
   — Иди первым! — скомандовал солдату Корсар. — Если мы отправимся на тот свет, то и ты вместе с нами.
   — Сандорф не знает, кто вы, — ответил испанец. — Мне дорога моя шкура.
   Он схватился за лестницу и начал карабкаться по ней без колебаний. Корсар поднимался за ним следом, потом Кармо, Ван Штиллер и последним негр.
   Восхождение было нелегким. Сильный ветер раскачивал лестницу, заставлял ее колыхаться и больно ударял их о стены башни. Время от времени им приходилось останавливаться и ставить ноги в выбоины камней, чтобы уменьшить эти толчки.
   С каждым шагом наверх все большая тревога охватывала флибустьеров. Опасение с минуты на минуту полететь в пропасть все больше проникало в их сердца. Учитывая, что они находились в полной власти своих врагов, в этом не было ничего невозможного.
   На середине пути они остановились. Лестница вздрагивала от каких-то сильных толчков, которые, казалось, исходили сверху.
   — Неужто мы свалимся? — пробормотал Кармо, отчаянно цепляясь за камень, выступавший из стены.
   — Это ветер, — сказал Корсар, вытирая левой рукой пот со лба. — Смелее, вперед!
   — Подождите минуту, сеньор, — дрожащим голосом произнес испанец. — У меня очень кружится голова.
   — Крепче держись за веревку, если не хочешь полететь вниз.
   — Дайте мне передохнуть, сеньор. Я ведь не моряк.
   — Минуту, не больше, — предупредил Корсар. — Я очень спешу.
   — Я тоже, капитан, — сказал Кармо. — Лучше бы я оказался на верхушке грот-мачты, чем на этой проклятой скале. Тысяча акул!.. У меня как будто дрожат колени!..
   Он покрепче вцепился в лестницу и взглянул вниз. Под ним разверзалась темная пропасть, готовая поглотить его, холодная и черная, как недра колодца. Не видно было внизу ничего! Только слышался рев волн, который стал, казалось, еще страшнее. А над головой, среди зубцов башни, зловеще завывал ветер.
   — Если я выйду целым и невредимым отсюда, поставлю большую-большую свечу в соборе Веракруса, — прошептал он.
   — Вперед! — приказал в этот момент Корсар. Испанец, немного отдохнувший, снова полез вверх, судорожно хватаясь за веревки. Корсар был готов поддержать его, боясь, что тот с минуты на минуту сорвется с лестницы.
   Он видел, как солдат дрожит и колеблется, слышал, как у него стучат зубы.
   — Вперед! — повторял он. — Не останавливаться! Вперед! Наконец последним усилием солдат добрался до верхнего края башни и ухватился за ее зубцы.
   Какой-то человек, притаившийся наверху, протянул руку и втащил его на платформу. Корсар, который не страдал головокружениями, сам ухватился за край соседнего зубца и вспрыгнул на башню, тут же схватившись рукой за шпагу.
   Человек, который помог солдату, двинулся ему навстречу.
   — Вы друг маркизы де Бермейо? — спросил он.
   — Да, — ответил Корсар, отодвигаясь в сторону, чтобы освободить место своим людям, уже добравшимся до зубцов.
   Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга. Дон Диего был высок ростом, широк в плечах и явно обладал незаурядной физической силой. На вид ему было лет пятьдесят, и резкие суровые черты его лица даже в этой темноте производили внушительное впечатление.
   Мельком оглядев Корсара с головы до ног, он поднял фонарь, который стоял среди зубцов, и сказал с некоторым неудовольствием:
   — Вам нет необходимости закрывать лицо маской, как видите, я свое не скрываю.
   — Осторожность не помешает, — ограничился кратким ответом Корсар.
   — Кто эти люди? — Сандорф указал на Кармо и остальных.
   — Мои матросы.
   — Ага! Вы, значит, морской капитан.
   — Я друг маркизы де Бермейо, — сухо ответил Корсар.
   — Что вы желаете узнать от меня?
   — Одну вещь величайшей важности.
   — Слушаю вас, сеньор.
   — Я знаю, что вам кое-что известно о судьбе дочери герцога Ван Гульда, сеньориты Онораты.
   Диего Сандорф сделал удивленный жест.
   — Простите, — сказал он, — но хотелось бы сначала узнать, кто вы, прежде чем говорите о сеньорите Онорате.
   — Пока что я для вас просто друг маркизы де Бермейо. Когда-нибудь и в другом месте, не здесь, я скажу вам, кто я такой.
   — Что вас удерживает от того, чтобы сказать это сейчас?
   — Пока что я не могу сообщить вам ничего другого, — ответил Корсар решительным тоном.
   — Пусть так. И что вы желаете знать?
   — Я хотел выяснить, верен ли слух, что сеньорита Онората жива.
   — И с какой целью?
   — У меня есть корабль и достаточно людей. Я смог бы скорее, чем кто-либо другой, напасть на ее след.
   — Вы, видимо, большой друг герцога, если так интересуетесь его дочерью?
   Корсар не ответил. Дон Диего истолковал. это молчание как подтверждение, и продолжал:
   — Тогда слушайте меня. Два месяца тому назад я находился по делам в Гаване. Однажды ко мне пришел один матрос и сказал, что желает сообщить сведения чрезвычайно важные. Я подумал сначала, что речь пойдет о флибустьерах Тортуги, но речь шла об Онорате Ван Гульд.
   Узнав, что я доверенный герцога, он решил навестить меня, чтобы дать ценные сведения о ней. От него я узнал, что буря, разразившаяся в ту ночь, когда Черный Корсар оставил ее одну в открытом море, ее пощадила. Корабль, на котором находился этот матрос, встретил молодую герцогиню в шестидесяти милях от берегов Маракайбо и подобрал, несмотря на бушующие волны. Каравелла направлялась во Флориду и взяла ее с собой.
   К несчастью, то было время ураганов. Достигнув южных берегов Флориды, корабль потерпел крушение, а экипаж был истреблен дикарями. Матрос, который пришел ко мне, чудом избежал смерти, спрятавшись в прибрежных скалах.
   …Молодую герцогиню дикари пощадили. Пораженные красотой этой белой женщины, они оказывали ей знаки чрезвычайного уважения. Из своего укрытия матрос видел, как эти свирепые каннибалы почтительно склонялись перед молодой герцогиней, словно перед каким-то морским божеством. Затем они посадили ее в паланкин, украшенный яркими перьями, и унесли с собой.
   Матрос несколько недель скитался по этим негостеприимным берегам, пока наконец, найдя каноэ, брошенное на берегу, смог выйти в море и был подобран судном, шедшим из Флориды, Вот все, что я мог от него узнать, сеньор.
   Черный Корсар слушал его молча, склонив голову на грудь и скрестив руки. Когда Диего Сандорф кончил, он живо поднял голову и спросил тоном, выдававшим живейшую тревогу:
   — Вы верите в эту историю?
   — Да, сеньор. Матросу не за чем было выдумывать ее.
   — И герцог не послал тут же корабль на поиски?
   — Он долго не знал об этом. Я смог проинформировать его только несколько дней тому назад, сразу после моего приезда.
   — Однако дону Пабло де Рибейре тоже кое-что известно.
   — Откуда вы знаете дона Пабло? — с удивлением спросил Сандорф.
   — Я навестил его несколько недель тому назад.
   — Это я проинформировал его, — сказал фламандец. — Думая, что герцог находится в своих владениях в Пуэрто-Лимоне, я сначала отправился туда, но он уже отбыл в Веракрус.
   — Мне сказали, что герцог прошлой ночью отплыл во Флориду.
   — Это правда, сеньор.
   — Он остановится где-нибудь по дороге туда?
   — Думаю, что он остановится в Карденасе на острове Куба. Там у него много владений и есть какие-то дела.
   — Вы мне сказали, что каравелла потерпела крушение у южных берегов Флориды?
   — Да, сеньор, — ответил Сандорф.
   — В каком месте?
   — Матрос не мог сказать это точно, не зная тех мест. Корсар протянул ему руку.
   — Благодарю, — сказал он. — Если завтра вы спуститесь в Веракрус, вы узнаете мое имя.
   — В городе флибустьеры.
   — Завтра их там уже не будет.
   И, повернувшись к своим людям, он сказал:
   — Пошли!
   Кармо, уже осмотревший всю площадку вокруг, чтобы убедиться, что нигде не притаились солдаты, стал спускаться по лестнице первым, за ним Ван Штиллер, потом Корсар и последним Моко.
   Они уже спустились на десять или двенадцать метров, когда Кармо внезапно вскрикнул:
   — Гром и молния! А солдат?
   — Он остался на башне! — ответил Ван Штиллер.
   — Он нас выдаст!
   Черный Корсар остановился. Если солдат, который должен был получить обещанные пиастры у подножия башни, не последовал за ними, значит, здесь пахло предательством. При мысли, что лестница может быть перерезана и все они свалятся в пропасть, у него похолодело в груди.
   — Поднимаемся! — крикнул он. — И живее, если вам дорога жизнь.
   Они вцепились в лестницу и стали поспешно взбираться наверх.
   Моко, который был первым, вскоре ухватился на ближний зубец. Едва он ступил на площадку, как услышал:
   — …У нас еще есть время, чтобы сбросить их. Одним прыжком негр кинулся вперед, схватившись за топор. Два человека пересекали в этот момент площадку, направляясь прямо к тому месту, где была привязана лестница. Это были испанский солдат и Диего Сандорф.
   — Назад, негодяи! — закричал негр, подняв топор. Застигнутые врасплох его неожиданным появлением, оба остановились. Этого момента хватило Корсару и его товарищам, чтобы добраться до верхушки башни.
   Увидев стоявшую здесь кулеврину, Кармо одним движением крутанул ее, направив на другие башни, и быстро зажег фитиль.
   Корсар со шпагой в руке, бросился к дону Диего.
   — Что вы хотите еще? — спросил фламандец, обнажая в свою очередь шпагу.
   — Я хочу сказать, что вы уже опоздали сбросить нас в пропасть, — ответил Корсар.
   — Откуда вы это взяли? — спросил Сандорф, притворяясь удивленным.
   — Я слышал, как вы говорили этому солдату: у нас еще есть время, чтобы сбросить их.
   — Итак, вы Черный Корсар, — прошептал фламандец, стиснув зубы.
   — Да, и смертельный враг герцога, вашего господина, — ответил кабальеро, снимая маску.
   — Тогда я убью вас! — Фламандец яростно бросился на него. Солдат, который прятался за его спиной, кинулся прочь с площадки, вопя во весь голос:
   — Тревога!.. флибустьеры!..
   — Ах, каналья! — зарычал Ван Штиллер, бросаясь за ним. — За мной, Моко!.. Стреляй в него!
   — Чтоб тебя акула проглотила! — воскликнул Кармо, направляя свое орудие на мостик. — Попали же мы в переделку!.. Гостинцы скоро полетят дождем!
   Корсар, которому нужно было как можно скорее покончить с фламандцем, чтобы спасти себя и своих людей, сильным натиском остановил противника, вынудив его отступить к мостику. Тот защищался прекрасно, но он не мог равняться силой с Корсаром, хотя и был ловким фехтовальщиком.
   Дойдя до первой ступеньки мостика, он остановился, чтобы не упасть. И в этот момент Корсар, быстрый, как молния, нанес ему укол между ребрами, заставив покатиться с лестницы.
   — Я мог бы проткнуть вас насквозь, — крикнул он вслед ему. — Но пощадил вас, потому что вы друг маркизы.
   Он разделался со своим противником в самое время. Моко и Ван Штиллер, которые не могли догнать солдата, вернулись назад. А на всех платформах и на бастионах уже слышались крики часовых:
   — Тревога!.. К оружию!.. Флибустьеры!
   Корсар бросил вокруг быстрый взгляд. В углу платформы он заметил каменную лестницу, которая, казалось, вела внутрь башни.
   — Попробуем укрыться там, — сказал он. — Артиллерия форта сейчас ударит по этому мосту.
   — А, может, назад по веревочной лестнице! — спросил Кармо.
   — Слишком поздно, — ответил Ван Штиллер. — Испанцы уже подходят.
   — Капитан, — сказал Кармо, обращаясь к Корсару. — Спасайтесь скорей, а мы продержимся здесь несколько минут и прикроем вас, пока вы не доберетесь до шлюпки.
   — Спастись одному! Бросить вас!.. — вскричал Корсар. — Никогда!..
   — Поторопитесь, капитан! — просил и Ван Штиллер. — Еще есть время…
   — Никогда! — повторил Корсар с несокрушимой твердостью. — Я остаюсь с вами. Мы будем защищаться, пока на помощь не подоспеет Граммон.

Глава 22. МЕЖДУ ОГНЕМ И БЕЗДНОЙ

   Он уже поставил ногу на первую ступеньку лестницы, когда внезапная мысль остановила его.
   — Я чуть было не поступил, как трус! — вскричал он, оборачиваясь к своим людям.
   — Как трус? — воскликнул Кармо, удивленно глядя на него.
   — Да, Кармо.
   — Не понимаю вас, капитан.
   — Мы явились сюда с запиской от маркизы де Бермейо. Тем самым мы невольно скомпрометировали ее. Если испанцам удастся схватить нас, а флибустьеры не смогут штурмом взять форт, маркизу погубит эта записка.
   — Дьявол, — прошептал Кармо, яростно дергая свою бороду. — Пожалуй, вы правы, капитан.
   — Я не могу оставит ее в беде. Это было бы недостойно кавалера ди Вентимилья. Нужно предупредить ее о том, что случилось, чтобы она могла скрыться от мести своих соотечественников.
   — Тем более вам нужно уходить, капитан. Вы спасете и маркизу, и самого себя.
   — Нет, мое место здесь, среди вас, — решительным тоном прервал его Корсар.
   — Ван Штиллер, я поручаю тебе отправиться к маркизе, а затем предупредить Граммона о нашем положении. Ну, быстрее, пока еще есть время.
   — Я готов, капитан, — ответил гамбуржец. — Но если испанцы перережут лестницу и сбросят меня в бездну, не моя будет вина, что я не смогу выполнить поручений.
   — Мы продержимся, пока ты не спустишься вниз, — сказал Корсар. — Поспеши: время уходит.
   Гамбуржец, который привык повиноваться ему без раздумий, быстро перемахнул через край башни, схватился за веревки лестницы и тут же исчез в темноте.
   — Когда спустишься, подай сигнал выстрелом из пистолета! — крикнул ему Кармо.
   — Ладно, кум, — ответил гамбуржец, поспешно спускавшийся вниз.
   — Подготовимся к защите, — сказал Корсар. — Ты, Кармо, встань за кулеврину, а мы с Моко будем защищать мостик.
   — Испанцы подходят, капитан, — предупредил Моко. — Я вижу, как они спускаются с бастиона.
   — И артиллеристы уже раздувают фитили, — добавил Кармо. — Они готовятся расстрелять нас из пушек, словно тут целое войско. Но здесь темно, и к тому же нас слишком мало, чтобы снаряды могли нас достать.
   Испанцы, разбуженные криками часовых, проснулись и тут же схватились за оружие. Решив поначалу, что флибустьеры наступают со стороны западных бастионов, они бросились туда, дав таким образом Корсару и его товарищам выиграть несколько минут.
   Разобравшись в конце концов, что речь идет всего лишь о нескольких флибустьерах, комендант форта приказал напасть на платформу восточной башни и захватить смельчаков.
   Пятьдесят человек, вооруженных, кто ружьями, а кто алебардами, тут же двинулись к мостику. Артиллеристы направили два орудия в ту сторону, чтобы огнем поддержать наступающую колонну.
   Они были так уверены в своем превосходстве над горсткой дерзких смельчаков, что отбросили всякую осторожность. И это было ошибкой с их стороны.
   Корсар и Моко заняли позицию у края мостика, укрывшись за углом парапета, в то время как Кармо, один из лучших на «Молниеносном» канониров, навел кулеврину на этот проход.
   — Стой! Кто идет? — властно окликнул Корсар подходивших солдат.
   — Сдавайтесь! — приказал офицер, который командовал отрядом.
   — Это мы предлагаем вам сдаться, — дерзко ответил ему Корсар,
   — Вы шутите?
   — Не имею такой привычки.
   В этот момент с дальнего конца лестницы послышался слабый голос дона Диего:
   — Вперед!.. Нападайте на них!.. Это Черный Корсар! Раненный, он не успел еще перебраться через мостик и лежал за каменным выступом в конце его. Дон Диего побуждал их к схватке, но, услышав его слова, солдаты остановились.
   — Черный Корсар! — повторяли они с невольным страхом.
   Слава этого жестокого морского разбойника была известна во всех испанских колониях в Америке, и, узнав, что перед ними сам непобедимый Корсар, они столпились перед узким проходом, не решаясь напасть или хотя бы двинуться вперед.
   Корсар не преминул воспользоваться этим, стремясь внести замешательство в ряды противника и прежде всего выиграть время.
   — Вперед, мои храбрецы! — закричал он. — Кармо, бросай двадцать человек на мост! Моко, штурмуй бастион с остальными! Вперед, морские волки!
   Кармо мгновенно оценил ситуацию и в подтверждение этих слов тут же грянул своей кулевриной, снеся один из зубцов на ограде и засыпав наступающих обломками кирпича. Напуганные выстрелом и обманутые этими командами, испанцы поспешно отступили, в панике бросившись на бастион. Напрасно Диего Сандорф кричал им:
   — Вперед!.. В атаку!.. Их всего четверо! — Никто уже не слушал его.
   Секунду спустя внизу на скалах прогремели два пистолетных выстрела.
   — Ван Штиллер спустился! — воскликнул Моко.
   — А мы достигли своей цели! — веселился Кармо, хохоча, как сумасшедший. — Капитан, мои люди без потерь овладели мостом.
   — А мои бастионом, — добавил негр. Внезапно два пушечных выстрела прогремели с последней из западных башен, и два снаряда просвистели над их головой.
   — Вот и гостинцы! — воскликнул Кармо, никогда не терявший присутствия духа.
   — Но не слишком ли они сладки для нас, черный кум?
   — Я едва не скушал один, — отвечал негр.
   — Боюсь, что он не пошел бы тебе на пользу.
   — Уходим отсюда, — сказал Корсар. — Поищем себе убежище получше.
   Не теряя времени, они двинулись к каменной лестнице, в то время как третий снаряд врезался в один из камней платформы, разбив его на куски.
   Спустившись на пятьдесят ступеней, флибустьеры оказались в сводчатом помещении с двумя бойницами, защищенными толстыми железными решетками. Одна выходила на море, а другая на двор форта, который находился почти на уровне отверстия.
   Дубовая дверь, окованная железными пластинами, закрывалась изнутри на засовы.
   — Позаботимся о своем тыле, — пробормотал Кармо. С помощью Моко он с грохотом захлопнул дверь, задвинув два железных засова.
   — Порядок. Отсюда они не войдут, — сказал он. — Тут не обойтись без топора.
   — Решетки на окнах тоже хороши, — добавил в тон ему Моко.
   Корсар обошел помещение кругом, чтобы посмотреть, нет ли здесь еще дверей, но не обнаружил ничего.
   — Пожалуй, мы можем продержаться тут до подхода наших, — решил он.
   — Наверняка, капитан, — ответил Кармо. — Стены такой толщины, что их и пушкой не прошибешь.
   — Но у нас нет ни сухаря, ни глотка воды.
   — Ах черт! — воскликнул Кармо, уныло махнув рукой. — Здесь нет ни кладовой, ни погреба, как в Маракайбо. Я настоящий осел, капитан! Каждый раз, попадая в осаду, я даю себе слово впредь набивать карманы съестным, и всякий раз забываю. Но в следующий раз уже не забуду.
   — Ты надеешься, что это еще не последняя твоя осада?
   — Разумеется, не последняя, капитан. Это уж судьба у нас такая, сидеть осажденными то в домах, то в башнях.
   — Утешься, Кармо: провиантмейстеры уже приближаются. Правда, они собираются предложить нам только железные хлеба.
   — Я их не люблю — слишком черствые.
   — Тогда смотри в оба!
   В проеме одной из бойниц было видно, как в противоположном конце двора появились испанцы, тащившие за собой пушку.
   — Кажется, мы крупная дичь для них, — заметил Корсар хладнокровно. — Они приготовили весьма внушительный калибр.
   Он собирался отойти в угол, когда со стороны лестницы послышались шаги. Яростный удар в дверь, от которого загудела вся башня, раздался вслед за этим.
   — Откройте! — кричал чей-то голос. — Откройте, или мы уничтожим вас всех!..
   — Сеньор, — ответил Кармо. — Что за тон? Должно быть, вы плохо воспитаны.
   — Откройте! — вновь зарычал тот же голос.
   — В чем дело? Мы у себя дома, и не хотим, чтобы нам кто-то мешал, будь это хоть сам испанский король.
   — Ах вот как! У себя дома?!
   — Разумеется. Мы же заплатили за наем сеньору Сандорфу. И заплатили хорошо: двумя дюймами настоящей толедской стали.
   — Сдавайтесь!
   — Кому? — спросил Черный Корсар.
   — Коменданту форта, дону Эстебану де Хоаву.
   — Скажите любезному дону Эстебану, что кавалер ди Вентимилья не имеет пока намерения сдаваться.
   — Подумайте: нас тут пятьсот человек, — сказал испанец.
   — А нас трое, но мы будем биться до последнего.
   — Губернатор обещает сохранить вам жизнь.
   — Я предпочитаю разыграть ее с вами.
   — Вы проиграете.
   — Это уж мое дело. А пока оставьте, сеньор, нас в покое.
   — Ах так! Вы желаете покоя! Мне очень жаль, кабальеро, но покой не для вас.