Страница:
Неутомимый боксер сразу же ринулся на изучение местности. Его коричневое тело, сопровождаемое треском валежника, заметалось среди стволов.
– Встаем или под дождем валяться приятней? -Ехидство в голосе Кощея заняло привычное место. – Предлагаю поискать укрытие от дождя.
Кряхтя, Никита поднялся. Маша, Нодья, Айна, Кощей. Где же остальные? Девчата с испуганным видом прижались друг к дружке. «Жалко их, – подумал боярин, – но наш страхолюдный предводитель прав, надо двигаться. Вот только куда? Даже стороны света не разобрать при такой погоде. По Кощеевой рйже совершенно не ясно, имеет ли он представление о месте их появления или нет, но уверенности ему не занимать»
– А куда нас занесло? – успокоившись, поинтересовался Басанов.
– Да кто его знает.
– А где остальные?
– Они дома.
– Уверен? – недоверчиво спросил боярин.
– На девяносто процентов.
Уклончивые ответы Лесного Хозяина вызывали только раздражение, но оно тут же затихло, подавляемое усталостью.
– Так куда пойдем?
– Пока прямо, а там посмотрим.
Никита пожал плечами. Кто в лесу хозяин? Пускай он и выводит. Маша с любопытством следила за «содержательным» диалогом. Рядышком жалась Айна. Глаза лесной девы с любопытством глядели на Кощея. Для Нодьи промах мимо места назначения на первый взгляд большого значения не имел. Амазонка почти сразу изготовилась к бою и подозрительно рассматривала окрестности.
Дождь усилился. По жесткой хвое забарабанили крупные капли и, не задерживаясь, слетали вниз.
– Надо идти. Здесь стоять нельзя. – Лесной Хозяин покачал головой. – Да и дождь к тому же. Промокнете.
– Так куда мы все-таки попали? – не унимался Басанов.
– Еще не понял, но не домой, – раздраженно ответил Кощей. – И оттого, что стоим на месте, мы ничего нового не узнаем.
– А где остальные? – Никита завелся.
– Вот они-то как раз и дома. – Поняв, что краткими ответами от настырного человека не отделаться, Лесной Хозяин пустился в объяснения. – Рудольф и Северин все сделали правильно. У нас же возникли форс-мажорные обстоятельства. Нас шестеро, включая собаку. Я успел уложить только два осколка камня и обвел всех третьим. Возможно, мы не дотянули до нашего мира, а возможно, произошло смещение географических параметров, а может, и временных.
Приплыли. Басанов присвистнул. Второпях они попали невесть куда.
Лесная дева подошла к ближайшему дереву, на несколько секунд приникла к шершавому стволу и. блестя влажными глазами, подтвердила опасения боярина:
– Мы на границе миров. Это место не относится ни к Земле, ни к Гиперборею, ни к какому другому из миров.
– И что следует из этого? – обреченно поинтересовался Никита, понимая, что они влипли в новую историю.
– Ничего. Просто надо идти. Оставаться здесь нельзя. Нехорошее это место, – ответила вилия.
В сухую погоду по чистому сосновому лесу идти легко. Нет высокой травы, нет цепляющегося за одежду кустарника. Кучи прелых иголок мягко ложатся под ноги, мох приятно пружинит в такт ходьбе. Но под проливным дождем все иначе. Промокшая одежда неприятно холодит кожу, скопившаяся на плечах вода мерзкими змейками стекает по спине. Ниже колен сплошная мокрота. Кроссовки, ботинки, сапоги, издавая хлюпающие вздохи, тяжелыми гирями тянут вниз. И так километр за километром, под неутихающим дождем.
Заброшенный охотничий домик первым обнаружил неугомонный Адмирал. Пес в поисках защиты от летящей с неба воды звонким лаем оповестил о находке и, не дожидаясь остальных, нырнул в долгожданное укрытие.
Крепкие стены, прочная крыша, горящий очаг – это еще нужно уставшему и промокшему путнику. Пар от развешенной одежды туманом заполнил тесную комнату. Ощущение турецкой бани усиливалось полуголыми телами, рассевшимися у грубо сколоченного стола, деля остатки еды. Уже хорошо. Басанов с удовольствием вытянул гудящие от усталости ноги и еще раз осмотрелся по сторонам.
Почерневшие от времени бревенчатые стены, слюда в оконных проемах, грубо сколоченные стол и скамьи, топчан из жердей – от всего веяло допотопностью. И никаких признаков присутствия людей. Похоже, что строением не пользовались уже не один десяток лет. Такие строения возводили охотники для временного ночлега, максимум на сезон, пока не были изобретены палатки.
Черствые лепешки с вяленым мясом немного утолили голод. Хотелось порасспросить Кощея много о чем, но усталость брала свое. Молчаливая Айна, свернувшись клубочком, мирно сопела, привалившись спиной к Нодье. Покрытое разноцветными татуировками тело амазонки резко выделялось на фоне белокожей вилии. Маша то и дело вопросительно взглядывала на прихлебывающего кипяток Лесного Хозяина, но, видно, заводить разговор так и не решалась. Кощей неспешно поставил кружку на стол и начал говорить:
– Мы застряли на Кромке. Этот безмолвный лес опоясывает бесконечной пограничной полосой грань нашего и других миров первозданного древнего измерения. Не всякое существо в состоянии проникнуть через зыбкую границу междумирья. Такие Кромки переплетаются в причудливый узор и представляют собой систему «заборов» и «калиток», разделяя и соединяя их друг с другом. Это особая зона, позволяющая обитающим по обе стороны существам совершать путешествия по разным мирам. Тем, кто этого хочет. Некоторые же избирали леса Пограничья для постоянной жизни. Характер леса соответствует климатическому поясу соприкосновений и привязывается к определенной местности. Здесь тайга. В экваториальной зоне – джунгли. На крайнем севере – заросшие карликовыми березами тундровые сопки. Сюда попадают во время медитации шаманы, колдуны, всякие экстрасенсы и прочие. Здесь происходят встречи, невозможные для любого из миров. Смертельные схватки и нешуточные страсти кипят на ментальном уровне, соприкасаются с междумирьем и воздействуют на другие миры кошмарными снами, озарениями, немотивированными психозами и прочими мистическими явлениями. Обитаемые миры воздействуют на Кромку, а она, в свою очередь, влияет на них. Однако это не значит, что здесь нет постоянных обитателей. Некоторые животные, считающиеся сказочными и мифическими, избрали средой своего обитания именно Кромку. Почти все они опасны для существ земного мира.
– И все-таки мне мало что понятно, – задумчиво пробормотал Басанов. – Это что же, как Заповедник, который мы с Рудольфом посещали?
По словам Кощея, когда-то давно границ между мирами практически не существовало. Блуждали пророки и пилигримы, не замечая преград, переселялись народы и расы, не ведая о смене родины. По впечатлениям и воспоминаниям возникали легенды, сказы, эпосы. По мере обособления рас, усиления доминирования одних над другими Кромка крепла. Становилась шире, недоступнее и непреодолимее.
Для человечества главным фактором этого процесса стал, как ни странно, научно-технический прогресс, изменивший людскую психологию и восприятие окружающего мира. Кромку стержнями пронизывали проходы в иные миры. Все эти аномальные зоны, эмские треугольники, заклятые земли возникали там, где граница междумирья истончалась. Происходила диффузия пространств и содержимого того или иного мира. Так называемые накладки.
Существовали еще и ключи. Неизвестно кем созданные, артефакты являли собою пробойники в Кромке, обеспечивающие свободный переход в обе стороны. Широкие и ровные дороги с беспрепятственным движением. Для тех, кто сумел правильно воспользоваться таким ключом, границ не существовало. Именно к таким относился и Ключ Гиперборея. Но было множество и других путей – трудных, извилистых и неприметных дорожек, ведущих от мира к миру. Надо лишь знать, где их найти. Вот теперь им предстояло отыскать такую тропинку.
Само собой разумеется, решение о том, куда идти дальше, оставили на следующий день. Сначала надо было отдохнуть и набраться сил.
Под утро всех разбудил неуемный Адмирал, единственный член команды, сохранивший бдительность в чужом лесу. Пока все дрыхли без задних ног, восстанавливая силы, и даже железный Кощей завалился спать, как простой мужик, боксер взял на себя функции ночного сторожа. Собака спит, но все слышит и видит. Именно тогда Басанов впервые увидел, как животное спит с открытыми глазами. И ведь высыпается. Беспечно заваливаясь на сухой твердый пол, Никита с завистью посмотрел на чутко дремлющего пса – нам, венцу природы, до такого ой как далеко.
Никите так хотелось поспать еще немного. Ну, хотя бы час-два. Однако Адмирал посчитал, что пора на прогулку. Он навалился на боярина всем своим трехпудовым весом, жалобно скулил и вылизывал его лицо длинным слюнявым языком, обдавая горячим дыханием. Спросонья Никита отпихнул собачью морду и отвернулся. Вот ведь хитрый пес – свою хозяйку первой будить не стал. Однако все же встал и выпустил Адмирала на волю.
Награду за безупречную и добросовестную ночную службу куцехвостый друг человека назначил себе сам. Опрометчиво оставленные на столе продукты тихой дождливой ночью скромно переместились в желудок сторожа, но никто его за это не корил.
Выспавшийся за ночь Никита с удовольствием смотрел на утренний переполох. Одевались все в избушке. Одежда за ночь просохла и дарила ощущение защищенности. Теснота, радостный собачий лай, возмущенные возгласы девушек, ворчание Кощея – совсем как где-нибудь на Земле, в турпоходе. Все были настроены на удачное возвращение и готовились, как считали, к последнему переходу.
Гостеприимная избушка осталась позади. Отдохнув и набравшись сил, отряд двинулся дальше. Вглядываясь только в одному ему приметные ориентиры, Кощей повел всех по замершему лесу. Редкие клубы тумана поднимались среди деревьев, свежий воздух холодил кожу. Подсохший за ночь мох приятно пружинил под ногами. Легкий ветерок уже сбил с ветвей на землю капли вчерашнего дождя. Поднимающееся солнце еще не припекало. Басанов ликующе посмотрел по сторонам, но столкнулся с тяжелым взглядом Кощея и, уловив его деловой настрой, быстро перестроился на серьезный лад. После ночных разъяснений о местных границах глаза непроизвольно искали просветы среди рыжих стволов. Так хотелось скорее увидеть то место, откуда они попадут домой. Однако в голову невольно закрадывалась мысль о том, правильно ли они идут. Но ни спрашивать, ни делиться своими сомнениями он не стал. Подсознательно определяя себе рубежи, Басанов заглядывал вперед – вот за взгорочком, за овражком, на другом берегу ручья… Где же ты, граница? Как тебя распознать? Что это будет: ворота? стена? пещера?.. Что?
Отгоняя хмурые мысли, он на ходу оглянулся на спутников. Лица у всех напряженные, оружие под рукой. Да, в этом походе они все показали себя настоящими бойцами, даже девушки. Один я – не воин. Так себе, человек. За спиной не звучат трубы, не влечет ярость гремящих схваток. Никаких великих дел и грандиозных планов. Простая, размеренная, спокойная жизнь с плановыми выходными, привычной текучкой, рутиной мелких забот и никаких потусторонностей…
За самобичеванием Никита так ничего не уловил. Ни приметного рубежа, ни ворот, ни сверкающей стены. Все оказалось проще. На очередном шаге воздух вдруг наполнился живыми звуками радующегося теплому солнечному дню леса, жужжаньем и писком насекомых, посвистом и криками птиц, шорохами мелких грызунов. Это был шум родного леса. Он увидел торжествующую улыбку Кощея, ликующее лицо Маши, Айну, прижавшуюся к корявой березе, расслабившееся лицо Нодьи.
Басанов осмотрелся. Березы, ели, осины перемежались редкими соснами. Цепкий кустарник зелеными заборами перегородил влажные низины. Громадные подосиновики выпячивали красные бескозырки из густой травы. Мелкие лесные кровососы с радостным звоном атаковали людей. Ждали, наверное.
Роль Сусанина в очередной раз взял на себя Лесной Хозяин. Кому, как не ему, знать пути-дороги в своих владениях? Спустя пару часов радостный порыв пошел на убыль. Лес не кончался, а однообразная ходьба по пересеченной местности утомляла, какие бы красоты их ни окружали. Комары, видимо, также почувствовали усталость путешественников и еще яростнее зазвенели над головами. Утешало одно: раз с ними Кощей, они не заблудятся.
Места казались совершенно незнакомыми. Однако не всем. Когда из-за широких елок вынырнула лысая каменистая гряда, Маша испустила удивленный возглас.
– Здесь, здесь! – закричала она, махнув рукой в сторону опушки на другом краю гряды. – Смотрите! Вон оттуда меня в Гиперборей затянуло.
Никита и остальные с удивлением уставились на открывшуюся глазам картину: все вокруг было разворошено, камни валялись вперемешку с землей и поломанными кустами. Казалось, дело не обошлось без реактивной артиллерии.
– Что тут произошло? – недоуменно спросил Никита, поворачиваясь к Кощею. Лесной Хозяин осматривался по сторонам, что-то неслышно шепча, потом понимающе хмыкнул и обратился в неунывающего старичка Генриха Карловича Тетельбома.
– Считай, что тебе повезло, – обратился он к Маше и положил ей руку на плечо. – Здесь начинается тропа к Кромке. В урочный час, когда планеты в определенном порядке выстраиваются на небосводе, открывается проход в чужие миры. – Он огляделся, прищурился. Взгляд остановился на усыпанной мелким щебнем воронке. – Вон то место. Сюда кто-то приходил, а взамен, для противовеса, втянуло в другой мир находящихся здесь людей. Примерно такой же массой. Ну ничего. Я попробую закрыть этот переход.
Мягко отстранив Машу, Кощей быстрыми шагами приблизился к воронке. Остальные хотели было двинуться следом, но Лесной Хозяин предупреждающе поднял руку:
– Ни в коем случае не подходите.
Они издали наблюдали, как Лесной Хозяин распростер руки над выемкой в склоне. До слуха донеслось неразборчивое бормотание. Вокруг рук Кощея возник небольшой пылевой смерч. Затем он, повинуясь движению Кощеевых кистей, обогнул воронку и, переместившись в ее центр, истончился. По слышным издалека звуком пыль осыпалась на сухой щебень.
– Все. – Лицо Лесного Хозяина, который на время заклинания снова принял истинный облик, блестело от пота. – Теперь это место безопасно. Конечно, если кто-нибудь здесь нового обряда не проведет. Хотя пусть попробует. Для того чтобы снять мое заклинание, нужно знать его. Не зная броду, не суйся в воду. Интересно бы посмотреть, что получится у смельчака, отважившегося на такое.
– А что должно получиться? – поинтересовался Басанов.
– Никому этого знать не положено, – сурово ответил Кощей. На этом вопросы прекратились.
– Теперь можно полчасика отдохнуть, а я пока соображу, как нам быстрее домой добраться.
Кощей показал им на полянку, поросшую мягкой травой, а сам, взяв под руку Машу, направился к противоположной опушке. На дернувшегося Никиту он посмотрел с добродушной улыбкой и проворчал:
– Да что ты, право, отдыхай. Мы вдвоем сходим тут одно местечко проверим.
Басанов досадливо поморщился, но откинулся на спину и прикрыл веки. Было немного обидно, что его не взяли в компанию. Но Маша сделала ему огромные глаза, словно показывая, чтобы он не лез не в свои дела.
Отдых был недолгим. Кощей с Машей вернулись примерно через полчаса. Никита видел, как они неторопливо возвращались обратно. Лицо молодой ведьмы выражало расстройство, Кощеева рожа являлась эталоном невозмутимости.
– Ну что там? – спросил он.
– Придется встречу с домом отложить на несколько дней, – ответил Кощей.
– Почему?! – в унисон воскликнули Нодья и Никита.
– Кто-то свернул короткую дорогу, – начала Маша и, заметив недоуменные взгляды, пустилась в объяснения. – Для Хозяина Леса существуют свои пути. Это обычному человеку отсюда идти до Ламбушки дней пять, а по Кощеевым тайным дорогам можно дойти за полдня. Да беда в том, что, пока мы находились в Гиперборее, кто-то разрушил магический путь. Теперь придется добираться до дома обычным способом.
– Ну и что, делов-то! – Несколько лишних дней, потраченных на дорогу, Басанову не казались серьезной проблемой. – Дойдем до ближайшей дороги, а там попутками или каким другим транспортом воспользуемся.
– Все правильно, – вмешался Лесной Хозяин. – Вот только тот, кто закрыл короткую дорогу, полагает, что мы поступим именно так. Сдается мне, что сделано это умышленно и нас ждут неприятности. Ведь закрывать неведомый смертным путь не имеет смысла. Это ловушка на меня или кого-то из вас.
– Скорее на тебя, уважаемый Генрих Карлович, – сказал Басанов. – Мы об этих дорогах до сего мига и представления не имели.
– Возможно, но мы же идем вместе.
– А значит, вместе попадем в расставленные сети, – закончил мысль Никита. – Ладно, чего уж там рассуждать. Нужно двигать домой. Авось пройдем. На родной земле находимся. Дома и стены помогают.
Несмотря на пессимистичные прогнозы Кощея, никаких засад по пути от гряды им не встретилось. На круглой полянке они натолкнулись на пустой монтажный вагончик. Немного поколебавшись и отправив на разведку по лесу вилию, решили остановиться на ночлег в нем – и крыша какая-никакая над головой, и место более-менее нормальное. А утром дальше в путь, благо лесная дорога от полянки вела в сторону шоссе.
Ночь выдалась теплой, и в самом вагончике никто спать не захотел. Для себя Басанов решил: это последняя ночевка под открытым небом. Как бы там ни было, но следующий ночлег он проведет под крышей в нормальной постели. Спать не хотелось, и он, осторожно отодвинув прижавшуюся к нему Машу, встал.
– Что не спишь? – Лесной Хозяин бесшумно появился из-за угла вагончика. Стоявшая на страже Нодья даже не повернулась, вслушиваясь в окружающий лес. Басанов повернулся к Кощею.
– Генрих Карлович, у меня возник один вопрос.
– Ну, говори, – кивнул Лесной Хозяин и присел на деревянную ступеньку, ведущую в вагончик.
– Теперь получается, что Гиперборей навечно отсечен от нашего мира?
– С чего ты взял? – В глазах Кощея заиграли оранжевые огоньки.
– Ключ же мы захоронили.
– А как же мы вернулись назад? Без Ключа-то?
– Так камни же.
– Вот теперь с помощью этих камней, запомнивших чужой мир, можно попасть в Гиперборей.
– Так зачем вся эта тягомотина с Ключом, с этим бестолковым походом? – в сердцах повысил голос Басанов.
– С Ключом любой может попасть в другой мир и удерживать проход сколько ему угодно или насколько хватит сил. А камешки настроены на определенный объект, определенную личность, и их действие ограничено во времени. Только тот, кто ими однажды воспользовался, может сделать это еще раз. Но подчеркиваю: силу имеют только те камни, что побывали в Гиперборее. Поэтому можешь гордиться – мы сделали очень важное и нужное дело.
– А туристы? Ну, эти, которые с Марией в Гиперборей попали? Они тоже могут воспользоваться камнями?
– Теоретически да, а практически… все возможно, но кто им поверит? Ведь скажи они, что в чужом мире побывали, так их сразу на учет в психушку поставят. Да и откуда они те камни возьмут? Храниться они будут у меня в урочище, их там никому не найти. А без конкретных камней ничего не сделать. И хватит на эту тему говорить. Отдыхай лучше, устанешь завтра и перед Машей своей опозоришься.
– Да ладно, – махнул рукой Никита, – не опозорюсь. К тому же еще непонятно до конца – моя она или не моя. Вернется в город, там другая жизнь, воздыхатели, богатые кавалеры, возможности…
– Дурак. Она была и останется нашей, ламбушской. Город – тьфу. – Кощей презрительно сплюнул на землю. – Для тебя она самая пара. Вдвоем вы свою деревню так поднимете, что для горожан за честь станет попасть на берега Ламбы.
– Хватит. – На лице Басанова промелькнуло странное выражение. – Сначала домой вернемся, а потом посмотрим. Хотя… если честно, я ее немного побаиваюсь. Ведьма все-таки.
– Самое то, – уверил Лесной Хозяин. – Именно такая подруга тебе и нужна. Попомни мои слова.
Лесная дорога выходила на асфальтовое полотно наискосок. Густой кустарник скрывал Никиту и Кощея от неосторожного взгляда. Чуть сзади притаились девушки. Редкие машины на скорости пролетали мимо и скрывались за ближайшим поворотом.
Поймать попутку до Петрозаводска оказалось делом непростым. Пятерых человек странной наружности, да еще с собакой и подозрительным свертком из рогожи, в который они завернули оружие, ни один водитель не брал. После многочисленных и неудачных попыток остановить попутку отряд уселся на обочине на маленький совет. Кощей от руководства отрядом самоустранился, пробормотав, что в дела людей не вмешивается. Никита раздраженно зыркнул на промчавшийся мимо автомобиль и предложил продолжать попытки.
– Без толку. Так мы можем до морковкиного заговенья верстовыми столбами маячить, – сказала Маша. – У меня другое предложение.
Она тихо пошепталась о чем-то с Нодьей, и обе девушки решительно вышли на шоссе. Рванувшимся следом Адмиралу и Никите Маша погрозила кулаком, сердито блеснув глазами. Лесной Хозяин чуть придержал боярина за рукав и шепнул:
– Погоди, не высовывайся. Они знают, что делают.
Первая же «девятка», пронзительно взвизгнув тормозами, остановилась на обочине. Слегка покачивая бедрами и широко улыбаясь, Маша подошла к машине. Чуть поодаль замерла Нодья.
– Надя! Иди сюда! – звонко закричала рыжая ведьма после коротких переговоров с водителем. Но подруга не торопилась, и Маша сделала вид, что идет к ней.
В это время дверки машины распахнулись, и оттуда выскочили два здоровенных парня. Один из них бросился к Нодье, а другой схватил за руку Машу.
– А ну-ка, шлюшки, быстро в машину! – заорал он и попытался затянуть ведьму в салон.
Своего противника Нодья встретила прямым ударом кулака в нос. Брызнула кровь. Парень с болезненным вскриком, переходящим в вой, схватился за лицо. Вторым ударом амазонка воткнула носок под коленную чашечку напавшего бугая. Звук падения тела был слышен даже из кустов, где спрятались остальные участники отряда. Никита, удерживаемый Кощеем, попытался выскочить на дорогу, чтобы вмешаться в схватку, но над ухом прозвучал тихий голосок Айны:
– Не высовывайся. Они сами справятся.
Драка оказалась скоротечной. Грязно выругавшись, парень на мгновение отпустил Машу и хотел было ударить, но это стало его последним движением. Она воспользовалась сложившейся ситуацией, успела шепнуть короткое заклинание и дунула в лицо противнику.
Со стороны Басанов видел, как здоровенный, в полтора раза крупнее девушки человек на глазах скукожился, схватился за лицо, сделал пару неуверенных шагов в сторону и рухнул.
– Вот теперь – пора, – подал голос Кощей.
Басанов пулей вылетел на дорогу. За ним нарочито неспешно двинулся Лесной Хозяин. Айна, придерживая пса, вышла на асфальт последней. Через минуту обездвиженные Кощеевыми заклинаниями крутые парни лежали в кустах, где до этого прятались Никита с Кощеем и Айной.
Поехали, – улыбаясь, скомандовала Маша Ба-санову. Когда же машина, управляемая молодым боярином, тронулась с места, добавила: – Надеюсь, любителей бесплатного женского тела найдут не скоро.
– А найдут? – поинтересовался Никита, приноравливаясь к незнакомой машине.
Очухаются к наступлению темноты. Мобильники я у них конфисковала, а в таком виде их ни одна попутка не возьмет. Когда они смогут заявить об угоне, мы уже в Ламбушке будем.
– Подберут. У нас народ добрый и доверчивый, – возразил Басанов. – Увидят болезных и покалеченных, сразу возьмут – в больничку отвезти или до милиции.
– Вряд ли. – Маша хихикнула. – Нодья их шмотки на тонкие лохмотья посекла. Они же голые. Побитых нудистов никто в машину не возьмет.
Никита с уважением покосился на невозмутимую амазонку. Предоставив Марии место рядом с Басановым, все остальные устроились на заднем сиденье, лишь Адмирал притулился в ногах у веселящейся ведьмы.
До поворота на Ламбушку домчались без особых проблем. Редкие посты автоинспекции проскакивали легко. Каждый раз при подъезде к ним либо Мария, либо Кощей отводили глаза инспекторам, и те не замечали мчащейся мимо «девятки».
Однажды за их «жигулем» увязалась какая-то машина. Подмигивая фарами, она пыталась догнать и остановить их, но Никита ее близко не подпускал. Потом, когда надоели непонятные гонки, Кощей сделал так, что преследователь резко свернул на какой-то проселок и больше не появлялся.
– Пущай за мороком поездит, ядри его холера, – как-то по-деревенски произнес он, подмигивая в зеркало Басанову.
Сразу же за поворотом на Ламбушку Никита остановил машину. На недоуменный взгляд пассажиров он пояснил:
– Неохота тащить эту лайбу в деревню. Мы же наверняка официально считаемся угонщиками. Да и придурков тех не стоит наводить на наши места.
– Так что нам, идти пешком через лес? Это же только к утру доберемся, – закапризничала Маша.
– Правильно, – поддержал ее Кощей. – Доезжайте до озера. Там в кусточки машину спрячьте. Я своим подданным шепну, так потом и следов от этой вонючей колымаги не останется.
– Ладно, – согласился Басанов. Он решил, что и в самом деле погорячился. Даже если Кощей не уберет машину, так они вместе с участковым что-нибудь придумают.
– Ну, пора прощаться. – В голосе смешного старорежимного старичка Тетельбома все равно прорывались нотки грозного Кощея. – На днях загляну.
– Встаем или под дождем валяться приятней? -Ехидство в голосе Кощея заняло привычное место. – Предлагаю поискать укрытие от дождя.
Кряхтя, Никита поднялся. Маша, Нодья, Айна, Кощей. Где же остальные? Девчата с испуганным видом прижались друг к дружке. «Жалко их, – подумал боярин, – но наш страхолюдный предводитель прав, надо двигаться. Вот только куда? Даже стороны света не разобрать при такой погоде. По Кощеевой рйже совершенно не ясно, имеет ли он представление о месте их появления или нет, но уверенности ему не занимать»
– А куда нас занесло? – успокоившись, поинтересовался Басанов.
– Да кто его знает.
– А где остальные?
– Они дома.
– Уверен? – недоверчиво спросил боярин.
– На девяносто процентов.
Уклончивые ответы Лесного Хозяина вызывали только раздражение, но оно тут же затихло, подавляемое усталостью.
– Так куда пойдем?
– Пока прямо, а там посмотрим.
Никита пожал плечами. Кто в лесу хозяин? Пускай он и выводит. Маша с любопытством следила за «содержательным» диалогом. Рядышком жалась Айна. Глаза лесной девы с любопытством глядели на Кощея. Для Нодьи промах мимо места назначения на первый взгляд большого значения не имел. Амазонка почти сразу изготовилась к бою и подозрительно рассматривала окрестности.
Дождь усилился. По жесткой хвое забарабанили крупные капли и, не задерживаясь, слетали вниз.
– Надо идти. Здесь стоять нельзя. – Лесной Хозяин покачал головой. – Да и дождь к тому же. Промокнете.
– Так куда мы все-таки попали? – не унимался Басанов.
– Еще не понял, но не домой, – раздраженно ответил Кощей. – И оттого, что стоим на месте, мы ничего нового не узнаем.
– А где остальные? – Никита завелся.
– Вот они-то как раз и дома. – Поняв, что краткими ответами от настырного человека не отделаться, Лесной Хозяин пустился в объяснения. – Рудольф и Северин все сделали правильно. У нас же возникли форс-мажорные обстоятельства. Нас шестеро, включая собаку. Я успел уложить только два осколка камня и обвел всех третьим. Возможно, мы не дотянули до нашего мира, а возможно, произошло смещение географических параметров, а может, и временных.
Приплыли. Басанов присвистнул. Второпях они попали невесть куда.
Лесная дева подошла к ближайшему дереву, на несколько секунд приникла к шершавому стволу и. блестя влажными глазами, подтвердила опасения боярина:
– Мы на границе миров. Это место не относится ни к Земле, ни к Гиперборею, ни к какому другому из миров.
– И что следует из этого? – обреченно поинтересовался Никита, понимая, что они влипли в новую историю.
– Ничего. Просто надо идти. Оставаться здесь нельзя. Нехорошее это место, – ответила вилия.
В сухую погоду по чистому сосновому лесу идти легко. Нет высокой травы, нет цепляющегося за одежду кустарника. Кучи прелых иголок мягко ложатся под ноги, мох приятно пружинит в такт ходьбе. Но под проливным дождем все иначе. Промокшая одежда неприятно холодит кожу, скопившаяся на плечах вода мерзкими змейками стекает по спине. Ниже колен сплошная мокрота. Кроссовки, ботинки, сапоги, издавая хлюпающие вздохи, тяжелыми гирями тянут вниз. И так километр за километром, под неутихающим дождем.
Заброшенный охотничий домик первым обнаружил неугомонный Адмирал. Пес в поисках защиты от летящей с неба воды звонким лаем оповестил о находке и, не дожидаясь остальных, нырнул в долгожданное укрытие.
Крепкие стены, прочная крыша, горящий очаг – это еще нужно уставшему и промокшему путнику. Пар от развешенной одежды туманом заполнил тесную комнату. Ощущение турецкой бани усиливалось полуголыми телами, рассевшимися у грубо сколоченного стола, деля остатки еды. Уже хорошо. Басанов с удовольствием вытянул гудящие от усталости ноги и еще раз осмотрелся по сторонам.
Почерневшие от времени бревенчатые стены, слюда в оконных проемах, грубо сколоченные стол и скамьи, топчан из жердей – от всего веяло допотопностью. И никаких признаков присутствия людей. Похоже, что строением не пользовались уже не один десяток лет. Такие строения возводили охотники для временного ночлега, максимум на сезон, пока не были изобретены палатки.
Черствые лепешки с вяленым мясом немного утолили голод. Хотелось порасспросить Кощея много о чем, но усталость брала свое. Молчаливая Айна, свернувшись клубочком, мирно сопела, привалившись спиной к Нодье. Покрытое разноцветными татуировками тело амазонки резко выделялось на фоне белокожей вилии. Маша то и дело вопросительно взглядывала на прихлебывающего кипяток Лесного Хозяина, но, видно, заводить разговор так и не решалась. Кощей неспешно поставил кружку на стол и начал говорить:
– Мы застряли на Кромке. Этот безмолвный лес опоясывает бесконечной пограничной полосой грань нашего и других миров первозданного древнего измерения. Не всякое существо в состоянии проникнуть через зыбкую границу междумирья. Такие Кромки переплетаются в причудливый узор и представляют собой систему «заборов» и «калиток», разделяя и соединяя их друг с другом. Это особая зона, позволяющая обитающим по обе стороны существам совершать путешествия по разным мирам. Тем, кто этого хочет. Некоторые же избирали леса Пограничья для постоянной жизни. Характер леса соответствует климатическому поясу соприкосновений и привязывается к определенной местности. Здесь тайга. В экваториальной зоне – джунгли. На крайнем севере – заросшие карликовыми березами тундровые сопки. Сюда попадают во время медитации шаманы, колдуны, всякие экстрасенсы и прочие. Здесь происходят встречи, невозможные для любого из миров. Смертельные схватки и нешуточные страсти кипят на ментальном уровне, соприкасаются с междумирьем и воздействуют на другие миры кошмарными снами, озарениями, немотивированными психозами и прочими мистическими явлениями. Обитаемые миры воздействуют на Кромку, а она, в свою очередь, влияет на них. Однако это не значит, что здесь нет постоянных обитателей. Некоторые животные, считающиеся сказочными и мифическими, избрали средой своего обитания именно Кромку. Почти все они опасны для существ земного мира.
– И все-таки мне мало что понятно, – задумчиво пробормотал Басанов. – Это что же, как Заповедник, который мы с Рудольфом посещали?
По словам Кощея, когда-то давно границ между мирами практически не существовало. Блуждали пророки и пилигримы, не замечая преград, переселялись народы и расы, не ведая о смене родины. По впечатлениям и воспоминаниям возникали легенды, сказы, эпосы. По мере обособления рас, усиления доминирования одних над другими Кромка крепла. Становилась шире, недоступнее и непреодолимее.
Для человечества главным фактором этого процесса стал, как ни странно, научно-технический прогресс, изменивший людскую психологию и восприятие окружающего мира. Кромку стержнями пронизывали проходы в иные миры. Все эти аномальные зоны, эмские треугольники, заклятые земли возникали там, где граница междумирья истончалась. Происходила диффузия пространств и содержимого того или иного мира. Так называемые накладки.
Существовали еще и ключи. Неизвестно кем созданные, артефакты являли собою пробойники в Кромке, обеспечивающие свободный переход в обе стороны. Широкие и ровные дороги с беспрепятственным движением. Для тех, кто сумел правильно воспользоваться таким ключом, границ не существовало. Именно к таким относился и Ключ Гиперборея. Но было множество и других путей – трудных, извилистых и неприметных дорожек, ведущих от мира к миру. Надо лишь знать, где их найти. Вот теперь им предстояло отыскать такую тропинку.
Само собой разумеется, решение о том, куда идти дальше, оставили на следующий день. Сначала надо было отдохнуть и набраться сил.
Под утро всех разбудил неуемный Адмирал, единственный член команды, сохранивший бдительность в чужом лесу. Пока все дрыхли без задних ног, восстанавливая силы, и даже железный Кощей завалился спать, как простой мужик, боксер взял на себя функции ночного сторожа. Собака спит, но все слышит и видит. Именно тогда Басанов впервые увидел, как животное спит с открытыми глазами. И ведь высыпается. Беспечно заваливаясь на сухой твердый пол, Никита с завистью посмотрел на чутко дремлющего пса – нам, венцу природы, до такого ой как далеко.
Никите так хотелось поспать еще немного. Ну, хотя бы час-два. Однако Адмирал посчитал, что пора на прогулку. Он навалился на боярина всем своим трехпудовым весом, жалобно скулил и вылизывал его лицо длинным слюнявым языком, обдавая горячим дыханием. Спросонья Никита отпихнул собачью морду и отвернулся. Вот ведь хитрый пес – свою хозяйку первой будить не стал. Однако все же встал и выпустил Адмирала на волю.
Награду за безупречную и добросовестную ночную службу куцехвостый друг человека назначил себе сам. Опрометчиво оставленные на столе продукты тихой дождливой ночью скромно переместились в желудок сторожа, но никто его за это не корил.
Выспавшийся за ночь Никита с удовольствием смотрел на утренний переполох. Одевались все в избушке. Одежда за ночь просохла и дарила ощущение защищенности. Теснота, радостный собачий лай, возмущенные возгласы девушек, ворчание Кощея – совсем как где-нибудь на Земле, в турпоходе. Все были настроены на удачное возвращение и готовились, как считали, к последнему переходу.
Гостеприимная избушка осталась позади. Отдохнув и набравшись сил, отряд двинулся дальше. Вглядываясь только в одному ему приметные ориентиры, Кощей повел всех по замершему лесу. Редкие клубы тумана поднимались среди деревьев, свежий воздух холодил кожу. Подсохший за ночь мох приятно пружинил под ногами. Легкий ветерок уже сбил с ветвей на землю капли вчерашнего дождя. Поднимающееся солнце еще не припекало. Басанов ликующе посмотрел по сторонам, но столкнулся с тяжелым взглядом Кощея и, уловив его деловой настрой, быстро перестроился на серьезный лад. После ночных разъяснений о местных границах глаза непроизвольно искали просветы среди рыжих стволов. Так хотелось скорее увидеть то место, откуда они попадут домой. Однако в голову невольно закрадывалась мысль о том, правильно ли они идут. Но ни спрашивать, ни делиться своими сомнениями он не стал. Подсознательно определяя себе рубежи, Басанов заглядывал вперед – вот за взгорочком, за овражком, на другом берегу ручья… Где же ты, граница? Как тебя распознать? Что это будет: ворота? стена? пещера?.. Что?
Отгоняя хмурые мысли, он на ходу оглянулся на спутников. Лица у всех напряженные, оружие под рукой. Да, в этом походе они все показали себя настоящими бойцами, даже девушки. Один я – не воин. Так себе, человек. За спиной не звучат трубы, не влечет ярость гремящих схваток. Никаких великих дел и грандиозных планов. Простая, размеренная, спокойная жизнь с плановыми выходными, привычной текучкой, рутиной мелких забот и никаких потусторонностей…
За самобичеванием Никита так ничего не уловил. Ни приметного рубежа, ни ворот, ни сверкающей стены. Все оказалось проще. На очередном шаге воздух вдруг наполнился живыми звуками радующегося теплому солнечному дню леса, жужжаньем и писком насекомых, посвистом и криками птиц, шорохами мелких грызунов. Это был шум родного леса. Он увидел торжествующую улыбку Кощея, ликующее лицо Маши, Айну, прижавшуюся к корявой березе, расслабившееся лицо Нодьи.
Басанов осмотрелся. Березы, ели, осины перемежались редкими соснами. Цепкий кустарник зелеными заборами перегородил влажные низины. Громадные подосиновики выпячивали красные бескозырки из густой травы. Мелкие лесные кровососы с радостным звоном атаковали людей. Ждали, наверное.
Роль Сусанина в очередной раз взял на себя Лесной Хозяин. Кому, как не ему, знать пути-дороги в своих владениях? Спустя пару часов радостный порыв пошел на убыль. Лес не кончался, а однообразная ходьба по пересеченной местности утомляла, какие бы красоты их ни окружали. Комары, видимо, также почувствовали усталость путешественников и еще яростнее зазвенели над головами. Утешало одно: раз с ними Кощей, они не заблудятся.
Места казались совершенно незнакомыми. Однако не всем. Когда из-за широких елок вынырнула лысая каменистая гряда, Маша испустила удивленный возглас.
– Здесь, здесь! – закричала она, махнув рукой в сторону опушки на другом краю гряды. – Смотрите! Вон оттуда меня в Гиперборей затянуло.
Никита и остальные с удивлением уставились на открывшуюся глазам картину: все вокруг было разворошено, камни валялись вперемешку с землей и поломанными кустами. Казалось, дело не обошлось без реактивной артиллерии.
– Что тут произошло? – недоуменно спросил Никита, поворачиваясь к Кощею. Лесной Хозяин осматривался по сторонам, что-то неслышно шепча, потом понимающе хмыкнул и обратился в неунывающего старичка Генриха Карловича Тетельбома.
– Считай, что тебе повезло, – обратился он к Маше и положил ей руку на плечо. – Здесь начинается тропа к Кромке. В урочный час, когда планеты в определенном порядке выстраиваются на небосводе, открывается проход в чужие миры. – Он огляделся, прищурился. Взгляд остановился на усыпанной мелким щебнем воронке. – Вон то место. Сюда кто-то приходил, а взамен, для противовеса, втянуло в другой мир находящихся здесь людей. Примерно такой же массой. Ну ничего. Я попробую закрыть этот переход.
Мягко отстранив Машу, Кощей быстрыми шагами приблизился к воронке. Остальные хотели было двинуться следом, но Лесной Хозяин предупреждающе поднял руку:
– Ни в коем случае не подходите.
Они издали наблюдали, как Лесной Хозяин распростер руки над выемкой в склоне. До слуха донеслось неразборчивое бормотание. Вокруг рук Кощея возник небольшой пылевой смерч. Затем он, повинуясь движению Кощеевых кистей, обогнул воронку и, переместившись в ее центр, истончился. По слышным издалека звуком пыль осыпалась на сухой щебень.
– Все. – Лицо Лесного Хозяина, который на время заклинания снова принял истинный облик, блестело от пота. – Теперь это место безопасно. Конечно, если кто-нибудь здесь нового обряда не проведет. Хотя пусть попробует. Для того чтобы снять мое заклинание, нужно знать его. Не зная броду, не суйся в воду. Интересно бы посмотреть, что получится у смельчака, отважившегося на такое.
– А что должно получиться? – поинтересовался Басанов.
– Никому этого знать не положено, – сурово ответил Кощей. На этом вопросы прекратились.
– Теперь можно полчасика отдохнуть, а я пока соображу, как нам быстрее домой добраться.
Кощей показал им на полянку, поросшую мягкой травой, а сам, взяв под руку Машу, направился к противоположной опушке. На дернувшегося Никиту он посмотрел с добродушной улыбкой и проворчал:
– Да что ты, право, отдыхай. Мы вдвоем сходим тут одно местечко проверим.
Басанов досадливо поморщился, но откинулся на спину и прикрыл веки. Было немного обидно, что его не взяли в компанию. Но Маша сделала ему огромные глаза, словно показывая, чтобы он не лез не в свои дела.
Отдых был недолгим. Кощей с Машей вернулись примерно через полчаса. Никита видел, как они неторопливо возвращались обратно. Лицо молодой ведьмы выражало расстройство, Кощеева рожа являлась эталоном невозмутимости.
– Ну что там? – спросил он.
– Придется встречу с домом отложить на несколько дней, – ответил Кощей.
– Почему?! – в унисон воскликнули Нодья и Никита.
– Кто-то свернул короткую дорогу, – начала Маша и, заметив недоуменные взгляды, пустилась в объяснения. – Для Хозяина Леса существуют свои пути. Это обычному человеку отсюда идти до Ламбушки дней пять, а по Кощеевым тайным дорогам можно дойти за полдня. Да беда в том, что, пока мы находились в Гиперборее, кто-то разрушил магический путь. Теперь придется добираться до дома обычным способом.
– Ну и что, делов-то! – Несколько лишних дней, потраченных на дорогу, Басанову не казались серьезной проблемой. – Дойдем до ближайшей дороги, а там попутками или каким другим транспортом воспользуемся.
– Все правильно, – вмешался Лесной Хозяин. – Вот только тот, кто закрыл короткую дорогу, полагает, что мы поступим именно так. Сдается мне, что сделано это умышленно и нас ждут неприятности. Ведь закрывать неведомый смертным путь не имеет смысла. Это ловушка на меня или кого-то из вас.
– Скорее на тебя, уважаемый Генрих Карлович, – сказал Басанов. – Мы об этих дорогах до сего мига и представления не имели.
– Возможно, но мы же идем вместе.
– А значит, вместе попадем в расставленные сети, – закончил мысль Никита. – Ладно, чего уж там рассуждать. Нужно двигать домой. Авось пройдем. На родной земле находимся. Дома и стены помогают.
Несмотря на пессимистичные прогнозы Кощея, никаких засад по пути от гряды им не встретилось. На круглой полянке они натолкнулись на пустой монтажный вагончик. Немного поколебавшись и отправив на разведку по лесу вилию, решили остановиться на ночлег в нем – и крыша какая-никакая над головой, и место более-менее нормальное. А утром дальше в путь, благо лесная дорога от полянки вела в сторону шоссе.
Ночь выдалась теплой, и в самом вагончике никто спать не захотел. Для себя Басанов решил: это последняя ночевка под открытым небом. Как бы там ни было, но следующий ночлег он проведет под крышей в нормальной постели. Спать не хотелось, и он, осторожно отодвинув прижавшуюся к нему Машу, встал.
– Что не спишь? – Лесной Хозяин бесшумно появился из-за угла вагончика. Стоявшая на страже Нодья даже не повернулась, вслушиваясь в окружающий лес. Басанов повернулся к Кощею.
– Генрих Карлович, у меня возник один вопрос.
– Ну, говори, – кивнул Лесной Хозяин и присел на деревянную ступеньку, ведущую в вагончик.
– Теперь получается, что Гиперборей навечно отсечен от нашего мира?
– С чего ты взял? – В глазах Кощея заиграли оранжевые огоньки.
– Ключ же мы захоронили.
– А как же мы вернулись назад? Без Ключа-то?
– Так камни же.
– Вот теперь с помощью этих камней, запомнивших чужой мир, можно попасть в Гиперборей.
– Так зачем вся эта тягомотина с Ключом, с этим бестолковым походом? – в сердцах повысил голос Басанов.
– С Ключом любой может попасть в другой мир и удерживать проход сколько ему угодно или насколько хватит сил. А камешки настроены на определенный объект, определенную личность, и их действие ограничено во времени. Только тот, кто ими однажды воспользовался, может сделать это еще раз. Но подчеркиваю: силу имеют только те камни, что побывали в Гиперборее. Поэтому можешь гордиться – мы сделали очень важное и нужное дело.
– А туристы? Ну, эти, которые с Марией в Гиперборей попали? Они тоже могут воспользоваться камнями?
– Теоретически да, а практически… все возможно, но кто им поверит? Ведь скажи они, что в чужом мире побывали, так их сразу на учет в психушку поставят. Да и откуда они те камни возьмут? Храниться они будут у меня в урочище, их там никому не найти. А без конкретных камней ничего не сделать. И хватит на эту тему говорить. Отдыхай лучше, устанешь завтра и перед Машей своей опозоришься.
– Да ладно, – махнул рукой Никита, – не опозорюсь. К тому же еще непонятно до конца – моя она или не моя. Вернется в город, там другая жизнь, воздыхатели, богатые кавалеры, возможности…
– Дурак. Она была и останется нашей, ламбушской. Город – тьфу. – Кощей презрительно сплюнул на землю. – Для тебя она самая пара. Вдвоем вы свою деревню так поднимете, что для горожан за честь станет попасть на берега Ламбы.
– Хватит. – На лице Басанова промелькнуло странное выражение. – Сначала домой вернемся, а потом посмотрим. Хотя… если честно, я ее немного побаиваюсь. Ведьма все-таки.
– Самое то, – уверил Лесной Хозяин. – Именно такая подруга тебе и нужна. Попомни мои слова.
Лесная дорога выходила на асфальтовое полотно наискосок. Густой кустарник скрывал Никиту и Кощея от неосторожного взгляда. Чуть сзади притаились девушки. Редкие машины на скорости пролетали мимо и скрывались за ближайшим поворотом.
Поймать попутку до Петрозаводска оказалось делом непростым. Пятерых человек странной наружности, да еще с собакой и подозрительным свертком из рогожи, в который они завернули оружие, ни один водитель не брал. После многочисленных и неудачных попыток остановить попутку отряд уселся на обочине на маленький совет. Кощей от руководства отрядом самоустранился, пробормотав, что в дела людей не вмешивается. Никита раздраженно зыркнул на промчавшийся мимо автомобиль и предложил продолжать попытки.
– Без толку. Так мы можем до морковкиного заговенья верстовыми столбами маячить, – сказала Маша. – У меня другое предложение.
Она тихо пошепталась о чем-то с Нодьей, и обе девушки решительно вышли на шоссе. Рванувшимся следом Адмиралу и Никите Маша погрозила кулаком, сердито блеснув глазами. Лесной Хозяин чуть придержал боярина за рукав и шепнул:
– Погоди, не высовывайся. Они знают, что делают.
Первая же «девятка», пронзительно взвизгнув тормозами, остановилась на обочине. Слегка покачивая бедрами и широко улыбаясь, Маша подошла к машине. Чуть поодаль замерла Нодья.
– Надя! Иди сюда! – звонко закричала рыжая ведьма после коротких переговоров с водителем. Но подруга не торопилась, и Маша сделала вид, что идет к ней.
В это время дверки машины распахнулись, и оттуда выскочили два здоровенных парня. Один из них бросился к Нодье, а другой схватил за руку Машу.
– А ну-ка, шлюшки, быстро в машину! – заорал он и попытался затянуть ведьму в салон.
Своего противника Нодья встретила прямым ударом кулака в нос. Брызнула кровь. Парень с болезненным вскриком, переходящим в вой, схватился за лицо. Вторым ударом амазонка воткнула носок под коленную чашечку напавшего бугая. Звук падения тела был слышен даже из кустов, где спрятались остальные участники отряда. Никита, удерживаемый Кощеем, попытался выскочить на дорогу, чтобы вмешаться в схватку, но над ухом прозвучал тихий голосок Айны:
– Не высовывайся. Они сами справятся.
Драка оказалась скоротечной. Грязно выругавшись, парень на мгновение отпустил Машу и хотел было ударить, но это стало его последним движением. Она воспользовалась сложившейся ситуацией, успела шепнуть короткое заклинание и дунула в лицо противнику.
Со стороны Басанов видел, как здоровенный, в полтора раза крупнее девушки человек на глазах скукожился, схватился за лицо, сделал пару неуверенных шагов в сторону и рухнул.
– Вот теперь – пора, – подал голос Кощей.
Басанов пулей вылетел на дорогу. За ним нарочито неспешно двинулся Лесной Хозяин. Айна, придерживая пса, вышла на асфальт последней. Через минуту обездвиженные Кощеевыми заклинаниями крутые парни лежали в кустах, где до этого прятались Никита с Кощеем и Айной.
Поехали, – улыбаясь, скомандовала Маша Ба-санову. Когда же машина, управляемая молодым боярином, тронулась с места, добавила: – Надеюсь, любителей бесплатного женского тела найдут не скоро.
– А найдут? – поинтересовался Никита, приноравливаясь к незнакомой машине.
Очухаются к наступлению темноты. Мобильники я у них конфисковала, а в таком виде их ни одна попутка не возьмет. Когда они смогут заявить об угоне, мы уже в Ламбушке будем.
– Подберут. У нас народ добрый и доверчивый, – возразил Басанов. – Увидят болезных и покалеченных, сразу возьмут – в больничку отвезти или до милиции.
– Вряд ли. – Маша хихикнула. – Нодья их шмотки на тонкие лохмотья посекла. Они же голые. Побитых нудистов никто в машину не возьмет.
Никита с уважением покосился на невозмутимую амазонку. Предоставив Марии место рядом с Басановым, все остальные устроились на заднем сиденье, лишь Адмирал притулился в ногах у веселящейся ведьмы.
До поворота на Ламбушку домчались без особых проблем. Редкие посты автоинспекции проскакивали легко. Каждый раз при подъезде к ним либо Мария, либо Кощей отводили глаза инспекторам, и те не замечали мчащейся мимо «девятки».
Однажды за их «жигулем» увязалась какая-то машина. Подмигивая фарами, она пыталась догнать и остановить их, но Никита ее близко не подпускал. Потом, когда надоели непонятные гонки, Кощей сделал так, что преследователь резко свернул на какой-то проселок и больше не появлялся.
– Пущай за мороком поездит, ядри его холера, – как-то по-деревенски произнес он, подмигивая в зеркало Басанову.
Сразу же за поворотом на Ламбушку Никита остановил машину. На недоуменный взгляд пассажиров он пояснил:
– Неохота тащить эту лайбу в деревню. Мы же наверняка официально считаемся угонщиками. Да и придурков тех не стоит наводить на наши места.
– Так что нам, идти пешком через лес? Это же только к утру доберемся, – закапризничала Маша.
– Правильно, – поддержал ее Кощей. – Доезжайте до озера. Там в кусточки машину спрячьте. Я своим подданным шепну, так потом и следов от этой вонючей колымаги не останется.
– Ладно, – согласился Басанов. Он решил, что и в самом деле погорячился. Даже если Кощей не уберет машину, так они вместе с участковым что-нибудь придумают.
– Ну, пора прощаться. – В голосе смешного старорежимного старичка Тетельбома все равно прорывались нотки грозного Кощея. – На днях загляну.