Страница:
У костра начал собираться народ, зазвучала гитара, пошли по кругу пластиковые стаканы. Одним словом, конец рабочего дня. Возле развалин как-то незаметно материализовались вчерашние гости. Они принесли бидон крепкой браги и мешок сушеной рыбы.
– Живем, братцы! – послышались радостные возгласы притомившихся поисковиков.
Генрих и Рудольф, добродушно улыбаясь, угощали всех. Появились утаенные накануне водка и спирт, и процесс пошел. Музыка, байки, тосты, несколько небольших пьяных ссор. Все как положено.
В самый разгар попойки на дороге появился медленно бредущий человек. Он подошел к освещенному костром месту, и все узнали Серегу Иванцова. Бледный, с ввалившимися от усталости и переживаний глазами, парень походил на смертельно больного. Подойдя к замолкшим при его появлении коллегам, он молча выхватил из рук одного из них початую бутылку водки и присосался к горлышку с яростью голодного вампира. Опустошив бутылку, Иванцов посмотрел на Ильина, попытался что-то сказать, потом махнул рукой, опустился на землю и заснул.
Сергей Александрович нагнулся над блаженно посапывающим Серегой и затряс его, но тот, пробормотав несколько матюгов, свернулся калачиком и снова отключился.
– Где Рома? Что произошло? – Старший по лагерю попытался выяснить хоть что-нибудь, но вопросы Ильина пропали втуне.
– Да не тереби парня, не видишь, что ли, в сосиску Ужрался, – подал голос Генрих. – Хряпнули где-нибудь с Другом, один там же спать остался, а этот пришел. Да не тревожься, Лександрыч, ничего с ним не случится.
Места у нас тихие, в лесу, если что, тоже спокойно. Не холодно по ночам, и звери не озоруют. Очухается сам придет.
Ильин подозрительно посмотрел на аборигена – Мол кто ты такой, чтобы советы давать. Геологи, притихшие при появлении Иванцова, оживились.
– Брось волноваться, старый, мужик дело говорит. Давай парня в палатку отнесем, а утром разберемся. Все одно утро вечера мудренее, – дружно загомонили у костра.
Сергей Александрович обреченно махнул рукой и, взяв протянутый стакан, сел на подстеленную куртку. Странное поведение двух, считавшихся очень ответственными людьми геологов выбило его из привычной колеи.
Лежавшего неподвижно Серегу отнесли в палатку, и кутеж продолжился. Пошли разговоры о всяких случаях, когда люди оставались одни в лесу и что при этом с ними происходило.
– Сказки все это, – вступил в разговор молчавший все время Рудольф. – Если голова на месте, то заблудиться в лесу невозможно. Столько всяких примет вокруг, что ими не воспользоваться может только абсолютно не приспособленный к жизни человек. С голоду умереть тоже трудно. Вокруг все растет, бегает, прыгает, плавает, ползает. Дикого зверя бояться тоже не надо. Крупного – обойди, не тревожь, а мелкий – так он сам тебя боится. Человек в здешних лесах не дичь, и никто на него охотиться не будет. Кроме другого человека, конечно. А россказни о всяких там страшилищах, чудах-юдах или им подобных – все это сказки глупых фантазеров.
– Сказки? – вмешался в разговор один из рабочих, набранных в здешнем райцентре, – А две недели назад куда московские туристы пропали? Две машины в лесу пустые, а людей как корова слизнула. Все вещи на месте, микроавтобусы в исправности, а людей нет. И это в полукилометре от шоссе. Неделю вертолетами и собаками искали, МЧС районное на уши подняли. Ничего не нашли. А деревня соседняя? Там вообще одни колдуны живут. Кровь из народа сосут, порчу наводят, а потом за денежки ее же и снимают. На эти денежки и власти местные ими куплены. Да ведь если б не власти продажные, то давно бы сожгли это гнездо колдовское. Мы тут в нищете живем, горбатимся, а они жируют. Ничего, – мечтательно добавил он, – будет и на нашей улице праздник.
Генрих поднес ему кружку, рабочий одним махом осушил ее до дна и завалился на бок. Обличительная речь закончилась крепким сном. Постепенно народ стал расходиться по палаткам. Выпивка закончилась, а другого повода не спать накануне рабочего дня не появилось. Пляшущий огонь бросал блики на лица собеседников. Несмотря на глубокую ночь, дежурный по лагерю не спал и тщательно соблюдал все нормы безопасности. Он подкладывал понемногу дрова в костер, следил, чтобы огонь предательски не убежал в сторону. Над огнем грелся закопченный котелок с водой. В ночной тиши перекликались птицы и потрескивали в костре поленья. – Вот ты, Лександрыч, не один десяток лет в экспедициях работаешь, а главного не понял, – рассуждал Генрих, – ничего не бывает просто так. Вы берете у земли, но взамен ей ничего не даете. Открыли месторождение – вам честь и хвала, а затем приходят другие. Они рубят лес, копают ямы, строят дома, загаживают вокруг все, что можно. Потом, взяв то, что хотели, уходят, оставляя за собой разор и гадость. Постепенно весь мир превращается в помойку. Уже сейчас вокруг городов сплошные свалки мусора. Противно даже смотреть!
– А что ты хочешь? – искренне удивился Ильин. – Так везде и всегда. За прогресс надо платить. Да только вам такие страсти не грозят. Мы просто-напросто проверяем наличие ископаемых в этом районе. По нашим представлениям, не должно тут ничего быть. Только есть два места непонятные. Это те черные горки, о которых я тебе рассказывал вчера. Возьмем пробы. Проверим в лаборатории. Посмотрим еще кое-где для сравнения. И, пожалуй, все. Слишком далеко вы живете от нормальных мест, чтобы проводить экономически выгодное промышленное развитие. Очень дорого получится. Мы уедем, а вы так и останетесь спокойно жить в своей глуши.
Генрих недоверчиво хмыкнул и, не спуская глаз с собеседника, поинтересовался:
– Так все же, что вы ищете? Может, мы подскажем, эти места нам с детства знакомы.
– Все, за что могут хорошо заплатить. Нефть. Золото. Редкие металлы. Алмазы. Все, что дает при малых затратах наибольшую отдачу. К примеру, найдем мы здесь бокситы, будут они на карте отмечены, но никто разрабатывать их не станет. Невыгодно. Слишком большие затраты.
– А черные горы?
– Выходы какой-то породы. Не уголь, но что-то похожее. Где-то я подобное видел. Да завтра сам с Серегой схожу, может, и вспомню. Ну ладно, мне вставать рано, я спать пойду.
– Да нам тоже пора. – Генрих тронул за плечо Рудольфа. – Пошли по домам, что ли.
Они встали и, выйдя на дорогу, растворились в ночной тьме.
– Куда это они? – проводив взглядом гостей, удивленно спросил дежурный. – До ближайшего дома-то далеко.
– А ты догони и спроси, – ухмыльнулся Ильин. – Я тоже – спать. В шесть утра поднимешь.
Когда он скрылся в своей палатке, дежурный присел у костра. До рассвета еще оставалось много времени, коротать которое приходилось в одиночку. Лагерь погрузился в тишину.
Маленький мохнатый комочек, похожий на плюшевого медвежонка, боязливо подошел к костру. Дежурный кемарил, привалившись спиной к невысокой поленнице. Существо походило между палаток, осмотрело дымящуюся походную кухню и, подойдя к сторожу, потянуло его за рукав. Тот дернулся и открыл глаза. Откуда-то снизу раздался тонкий голосок:
– Скажите, пожалуйста, а вам домовые на сезон не требуются?
Дежурный вскочил на ноги и недоуменно стал оглядываться по сторонам.
– Я здесь, – пропищало существо и встало поближе к костру, чтобы его можно было разглядеть. – Я интересуюсь, не требуются ли вам на сезон работ квалифицированные домовые.
Его блестящие глазки в свете огня отражали оранжевые сполохи, маленький матерчатый узелок висел на крошечной лапке.
Дежурный ойкнул и сполз на землю.
– Что за народ нервный пошел. – Домовой разочарованно плюнул в костер. – Что ж, завтра зайду, до свиданья.
Он развернулся, сделал несколько шажков и пропал, зайдя в тень перекошенного забора. Оставшийся сидеть на земле геолог осенял себя крестным знамением и опасливо косил глазами по сторонам.
Утром все подсобные рабочие дружно заявили, что работать здесь они больше не будут, возвращаются домой. Злой и невыспавшийся Ильин уговаривал их в течение часа. Все напрасно. Рабочие наплевали на трудовые договоры и упорно настаивали на возвращении. С трудом удалось уговорить их задержаться хотя бы до приезда начальника партии. Геологи удивленно смотрели на создавшуюся ситуацию, но комментировать ее отказались. Подобные случаи бывали и прежде.
На Черных Камнях, куда Серега привел Ильина, стояла тишина. Взобравшись на плоскую вершину, Иванцов показал, куда пошел Смолин:
– Он нырнул за край, а через несколько секунд я его уже не видел. Все кругом облазил, но ничего, даже следов не нашел. Мистика какая-то.
– А вот тут, молодой человек, вы не правы, – неожиданно прозвучал голос из-за спины стоявшего чуть позади Сергея Александровича. – Никуда ваш друг не делся, он здесь, рядом с вами.
Ильин и Иванцов обернулись и увидели Генриха, сидящего на плоском камне. На этот раз на нем красовался черный костюм, и он был при галстуке, но без рубашки. Вычищенные до блеска сапоги и замысловатые шпоры сверкали солнечными зайчиками.
– Я думаю, что пришло время определиться и договориться. Присаживайтесь, господа.
Генрих Карлович приветливо показал на соседний камень. Немного помешкав, геологи присели рядом. Уловив сомнение, мелькнувшее в глазах старшего из них, Тетельбом ослепительно улыбнулся. При виде длинных изогнутых клыков, элегантно продемонстрированных странным немцем, Серега ощутил панический страх, ему стало понятно, что немец – вовсе не немец. Молодому геологу захотелось убежать от него как можно дальше, но ноги повиноваться категорически отказывались.
– Вы не нервничайте, молодой человек, – добродушно сказал странный абориген, – я не кусаюсь. Послушайте старика, подумайте об услышанном, и многое станет вам ясным. Ну что? Договорились?
До конца недели геологи пили по-черному. Водка лилась рекой, начальник не появлялся, а в кузове одной из машин лежали аккуратно упакованные образцы. Шустрый домовой метался из палатки в палатку, помогал на кухне. Его радостная мордочка светилась счастьем от общения с людьми. Лишь изредка он бросал испуганный взгляд на Генриха, который постоянно сидел в лагере и о чем-то шушукался с Ильиным.
В воскресенье появился начальник. Его опухшее лицо вполне гармонировало с красными, заплывшими рожами геологов. Единственный сохранявший трезвое состояние Ильин доложил ему о завершении полевых работ и представил уложенные по реестрам образцы. Начальник рассеянно поблагодарил, затем обратил внимание на старавшихся не высовываться из палаток геологов и, назначив отъезд на следующий день, снова укатил в город. Ожившие после отъезда начальства искатели земных сокровищ продолжили разгул, но в понедельник все оказались более-менее трезвы, и партия отправилась в обратный путь.
В машине Ильин откинулся на спинку сидения. Под его левой рукой топорщился старый рюкзак, Сергей Александрович счастливо улыбнулся. Пальцы ощупали твердый предмет под прочной материей. Он блаженно закрыл глаза. Мечта его жизни сбылась. В рюкзаке лежали деньги, много денег. А самое ценное находилось в деревянной коробке – Перстень Трех Желаний. Можно уходить на пенсию, хватит по экспедициям ходить...
Кощей строго посмотрел на домового. Тот спрятался за ногу Рудольфа.
– Ну и что мне с тобой делать?
Домовой горестно вздохнул. Три года жизни на разоренном хуторе оптимизма ему не прибавили.
–Ладно, пойдешь на Подворье к боярыне. Я с нею переговорю.
Радостно взвизгнув, домовой выскочил из-за ноги оборотня и почтительно склонился перед Лесным Хорином.
Глава 9
– Живем, братцы! – послышались радостные возгласы притомившихся поисковиков.
Генрих и Рудольф, добродушно улыбаясь, угощали всех. Появились утаенные накануне водка и спирт, и процесс пошел. Музыка, байки, тосты, несколько небольших пьяных ссор. Все как положено.
В самый разгар попойки на дороге появился медленно бредущий человек. Он подошел к освещенному костром месту, и все узнали Серегу Иванцова. Бледный, с ввалившимися от усталости и переживаний глазами, парень походил на смертельно больного. Подойдя к замолкшим при его появлении коллегам, он молча выхватил из рук одного из них початую бутылку водки и присосался к горлышку с яростью голодного вампира. Опустошив бутылку, Иванцов посмотрел на Ильина, попытался что-то сказать, потом махнул рукой, опустился на землю и заснул.
Сергей Александрович нагнулся над блаженно посапывающим Серегой и затряс его, но тот, пробормотав несколько матюгов, свернулся калачиком и снова отключился.
– Где Рома? Что произошло? – Старший по лагерю попытался выяснить хоть что-нибудь, но вопросы Ильина пропали втуне.
– Да не тереби парня, не видишь, что ли, в сосиску Ужрался, – подал голос Генрих. – Хряпнули где-нибудь с Другом, один там же спать остался, а этот пришел. Да не тревожься, Лександрыч, ничего с ним не случится.
Места у нас тихие, в лесу, если что, тоже спокойно. Не холодно по ночам, и звери не озоруют. Очухается сам придет.
Ильин подозрительно посмотрел на аборигена – Мол кто ты такой, чтобы советы давать. Геологи, притихшие при появлении Иванцова, оживились.
– Брось волноваться, старый, мужик дело говорит. Давай парня в палатку отнесем, а утром разберемся. Все одно утро вечера мудренее, – дружно загомонили у костра.
Сергей Александрович обреченно махнул рукой и, взяв протянутый стакан, сел на подстеленную куртку. Странное поведение двух, считавшихся очень ответственными людьми геологов выбило его из привычной колеи.
Лежавшего неподвижно Серегу отнесли в палатку, и кутеж продолжился. Пошли разговоры о всяких случаях, когда люди оставались одни в лесу и что при этом с ними происходило.
– Сказки все это, – вступил в разговор молчавший все время Рудольф. – Если голова на месте, то заблудиться в лесу невозможно. Столько всяких примет вокруг, что ими не воспользоваться может только абсолютно не приспособленный к жизни человек. С голоду умереть тоже трудно. Вокруг все растет, бегает, прыгает, плавает, ползает. Дикого зверя бояться тоже не надо. Крупного – обойди, не тревожь, а мелкий – так он сам тебя боится. Человек в здешних лесах не дичь, и никто на него охотиться не будет. Кроме другого человека, конечно. А россказни о всяких там страшилищах, чудах-юдах или им подобных – все это сказки глупых фантазеров.
– Сказки? – вмешался в разговор один из рабочих, набранных в здешнем райцентре, – А две недели назад куда московские туристы пропали? Две машины в лесу пустые, а людей как корова слизнула. Все вещи на месте, микроавтобусы в исправности, а людей нет. И это в полукилометре от шоссе. Неделю вертолетами и собаками искали, МЧС районное на уши подняли. Ничего не нашли. А деревня соседняя? Там вообще одни колдуны живут. Кровь из народа сосут, порчу наводят, а потом за денежки ее же и снимают. На эти денежки и власти местные ими куплены. Да ведь если б не власти продажные, то давно бы сожгли это гнездо колдовское. Мы тут в нищете живем, горбатимся, а они жируют. Ничего, – мечтательно добавил он, – будет и на нашей улице праздник.
Генрих поднес ему кружку, рабочий одним махом осушил ее до дна и завалился на бок. Обличительная речь закончилась крепким сном. Постепенно народ стал расходиться по палаткам. Выпивка закончилась, а другого повода не спать накануне рабочего дня не появилось. Пляшущий огонь бросал блики на лица собеседников. Несмотря на глубокую ночь, дежурный по лагерю не спал и тщательно соблюдал все нормы безопасности. Он подкладывал понемногу дрова в костер, следил, чтобы огонь предательски не убежал в сторону. Над огнем грелся закопченный котелок с водой. В ночной тиши перекликались птицы и потрескивали в костре поленья. – Вот ты, Лександрыч, не один десяток лет в экспедициях работаешь, а главного не понял, – рассуждал Генрих, – ничего не бывает просто так. Вы берете у земли, но взамен ей ничего не даете. Открыли месторождение – вам честь и хвала, а затем приходят другие. Они рубят лес, копают ямы, строят дома, загаживают вокруг все, что можно. Потом, взяв то, что хотели, уходят, оставляя за собой разор и гадость. Постепенно весь мир превращается в помойку. Уже сейчас вокруг городов сплошные свалки мусора. Противно даже смотреть!
– А что ты хочешь? – искренне удивился Ильин. – Так везде и всегда. За прогресс надо платить. Да только вам такие страсти не грозят. Мы просто-напросто проверяем наличие ископаемых в этом районе. По нашим представлениям, не должно тут ничего быть. Только есть два места непонятные. Это те черные горки, о которых я тебе рассказывал вчера. Возьмем пробы. Проверим в лаборатории. Посмотрим еще кое-где для сравнения. И, пожалуй, все. Слишком далеко вы живете от нормальных мест, чтобы проводить экономически выгодное промышленное развитие. Очень дорого получится. Мы уедем, а вы так и останетесь спокойно жить в своей глуши.
Генрих недоверчиво хмыкнул и, не спуская глаз с собеседника, поинтересовался:
– Так все же, что вы ищете? Может, мы подскажем, эти места нам с детства знакомы.
– Все, за что могут хорошо заплатить. Нефть. Золото. Редкие металлы. Алмазы. Все, что дает при малых затратах наибольшую отдачу. К примеру, найдем мы здесь бокситы, будут они на карте отмечены, но никто разрабатывать их не станет. Невыгодно. Слишком большие затраты.
– А черные горы?
– Выходы какой-то породы. Не уголь, но что-то похожее. Где-то я подобное видел. Да завтра сам с Серегой схожу, может, и вспомню. Ну ладно, мне вставать рано, я спать пойду.
– Да нам тоже пора. – Генрих тронул за плечо Рудольфа. – Пошли по домам, что ли.
Они встали и, выйдя на дорогу, растворились в ночной тьме.
– Куда это они? – проводив взглядом гостей, удивленно спросил дежурный. – До ближайшего дома-то далеко.
– А ты догони и спроси, – ухмыльнулся Ильин. – Я тоже – спать. В шесть утра поднимешь.
Когда он скрылся в своей палатке, дежурный присел у костра. До рассвета еще оставалось много времени, коротать которое приходилось в одиночку. Лагерь погрузился в тишину.
Маленький мохнатый комочек, похожий на плюшевого медвежонка, боязливо подошел к костру. Дежурный кемарил, привалившись спиной к невысокой поленнице. Существо походило между палаток, осмотрело дымящуюся походную кухню и, подойдя к сторожу, потянуло его за рукав. Тот дернулся и открыл глаза. Откуда-то снизу раздался тонкий голосок:
– Скажите, пожалуйста, а вам домовые на сезон не требуются?
Дежурный вскочил на ноги и недоуменно стал оглядываться по сторонам.
– Я здесь, – пропищало существо и встало поближе к костру, чтобы его можно было разглядеть. – Я интересуюсь, не требуются ли вам на сезон работ квалифицированные домовые.
Его блестящие глазки в свете огня отражали оранжевые сполохи, маленький матерчатый узелок висел на крошечной лапке.
Дежурный ойкнул и сполз на землю.
– Что за народ нервный пошел. – Домовой разочарованно плюнул в костер. – Что ж, завтра зайду, до свиданья.
Он развернулся, сделал несколько шажков и пропал, зайдя в тень перекошенного забора. Оставшийся сидеть на земле геолог осенял себя крестным знамением и опасливо косил глазами по сторонам.
Утром все подсобные рабочие дружно заявили, что работать здесь они больше не будут, возвращаются домой. Злой и невыспавшийся Ильин уговаривал их в течение часа. Все напрасно. Рабочие наплевали на трудовые договоры и упорно настаивали на возвращении. С трудом удалось уговорить их задержаться хотя бы до приезда начальника партии. Геологи удивленно смотрели на создавшуюся ситуацию, но комментировать ее отказались. Подобные случаи бывали и прежде.
На Черных Камнях, куда Серега привел Ильина, стояла тишина. Взобравшись на плоскую вершину, Иванцов показал, куда пошел Смолин:
– Он нырнул за край, а через несколько секунд я его уже не видел. Все кругом облазил, но ничего, даже следов не нашел. Мистика какая-то.
– А вот тут, молодой человек, вы не правы, – неожиданно прозвучал голос из-за спины стоявшего чуть позади Сергея Александровича. – Никуда ваш друг не делся, он здесь, рядом с вами.
Ильин и Иванцов обернулись и увидели Генриха, сидящего на плоском камне. На этот раз на нем красовался черный костюм, и он был при галстуке, но без рубашки. Вычищенные до блеска сапоги и замысловатые шпоры сверкали солнечными зайчиками.
– Я думаю, что пришло время определиться и договориться. Присаживайтесь, господа.
Генрих Карлович приветливо показал на соседний камень. Немного помешкав, геологи присели рядом. Уловив сомнение, мелькнувшее в глазах старшего из них, Тетельбом ослепительно улыбнулся. При виде длинных изогнутых клыков, элегантно продемонстрированных странным немцем, Серега ощутил панический страх, ему стало понятно, что немец – вовсе не немец. Молодому геологу захотелось убежать от него как можно дальше, но ноги повиноваться категорически отказывались.
– Вы не нервничайте, молодой человек, – добродушно сказал странный абориген, – я не кусаюсь. Послушайте старика, подумайте об услышанном, и многое станет вам ясным. Ну что? Договорились?
До конца недели геологи пили по-черному. Водка лилась рекой, начальник не появлялся, а в кузове одной из машин лежали аккуратно упакованные образцы. Шустрый домовой метался из палатки в палатку, помогал на кухне. Его радостная мордочка светилась счастьем от общения с людьми. Лишь изредка он бросал испуганный взгляд на Генриха, который постоянно сидел в лагере и о чем-то шушукался с Ильиным.
В воскресенье появился начальник. Его опухшее лицо вполне гармонировало с красными, заплывшими рожами геологов. Единственный сохранявший трезвое состояние Ильин доложил ему о завершении полевых работ и представил уложенные по реестрам образцы. Начальник рассеянно поблагодарил, затем обратил внимание на старавшихся не высовываться из палаток геологов и, назначив отъезд на следующий день, снова укатил в город. Ожившие после отъезда начальства искатели земных сокровищ продолжили разгул, но в понедельник все оказались более-менее трезвы, и партия отправилась в обратный путь.
В машине Ильин откинулся на спинку сидения. Под его левой рукой топорщился старый рюкзак, Сергей Александрович счастливо улыбнулся. Пальцы ощупали твердый предмет под прочной материей. Он блаженно закрыл глаза. Мечта его жизни сбылась. В рюкзаке лежали деньги, много денег. А самое ценное находилось в деревянной коробке – Перстень Трех Желаний. Можно уходить на пенсию, хватит по экспедициям ходить...
Кощей строго посмотрел на домового. Тот спрятался за ногу Рудольфа.
– Ну и что мне с тобой делать?
Домовой горестно вздохнул. Три года жизни на разоренном хуторе оптимизма ему не прибавили.
–Ладно, пойдешь на Подворье к боярыне. Я с нею переговорю.
Радостно взвизгнув, домовой выскочил из-за ноги оборотня и почтительно склонился перед Лесным Хорином.
Глава 9
ЧП МЕСТНОГО МАСШТАБА
Нанесенные на вывеску несмываемыми красками руны смотрелись аляповато и по содержанию, на взгляд Елены Афанасьевны, несли полнейшую абракадабру. Боярыня даже чуть отошла назад, чтобы полностью охватить взглядом несоразмерно большой для такого названия щит.
Появившаяся поутру на одном из домов в центре городка, реклама навязчиво бросалась в глаза. На фоне унылых желтых и серых домов темно-синий щит с яркими оранжевыми буквами и разбросанными в виде орнамента рунами нагло требовал обратить на него внимание. Среди набивших оскомину пепси, фанты, GSM и страховых контор, заполонивших уличную рекламу, в глаза бросалась необычность оформления и сам текст этого объявления:
«Центр нетрадиционных наук имени профессора В. Исраилова приглашает решить ваши проблемы. Нас знают звезды политики, шоу-бизнеса, экономики и миллионы простых граждан. Мы можем все и поможем вам». Далее следовал адрес и контактные телефоны.
Басанова сразу вспомнила поездку на аукцион. Стало ясно, что наследники Варгана не успокоились и даже усилили активность в захолустном по всем меркам районе. После смерти настырного профессора ей хотелось бы больше никогда не слышать об этом пресловутом центре, но плакат говорил об обратном. «Что ж, – подумала боярыня, – посмотрим кто кого». Столь наглое вторжение в родную вотчину, каковой она считала территорию всего района и тем более городка, требовало немедленного отпора, и она решила посмотреть на врага лично.
Несмотря на броскую рекламу, указанный дом выглядел неказисто, даже свежая краска на стенах не смогла скрыть всех недостатков, присущих старым деревянным постройкам. Маленькие подслеповатые окна таращились бельмами неестественно белых жалюзи. Исключение составлял вход. Он выглядел так, как если бы к старой барже приставили парадный адмиральский трап: модернистская конструкция из современных материалов, обозначающая крыльцо, торжественно прислонилась к ветхим деревянным стенам.
Удовлетворенная осмотром боярыня не торопясь направилась дальше по улице. Елена Афанасьевна сделала первые выводы: за исключением самого факта появления в райцентре филиала организации Варгана и К°. все остальное носило печать опереточности. Такой шаг столичных гостей более походил на скоропалительную эскападу с целью громко оповестить о своем присутствии в данном населенном пункте. Скорее всего, чтобы спровоцировать людей Басановых на непродуманные действия.
Подойдя к перекрестку, женщина еще раз оглянулась на интересовавший ее дом и остановилась. На одном из окон, обращенных в сторону улицы, на белом фоне плотных жалюзи появилось изображение глаза. Пристальное око занимало весь оконный просвет и зло таращилось на полупустую улицу. Стараясь не обращать внимания на редких прохожих, боярыня сотворила заклинание отворота от чужого сглаза. Почти сразу же изображение в окне подернулось рябью и исчезло. Чувствуя закипающую на сердце злость, Басанова едва не повернула обратно, но в последний момент у нее шевельнулась тревожная мысль: а не специально ли ее заманивают таким образом туда? Сплюнув через левое плечо, боярыня направилась на другую сторону улицы. Уже ступая на тротуар, она вспомнила плакат из далекого детства: несущийся в небе самолет с кукишем вместо пропеллера и лозунг: «Наш ответ Чемберлену!» Женщине стало весело. Она, не обращая внимания на недоуменные взгляды озабоченных своими делами прохожих, громко рассмеялась. Чем ответить варгановскии выкормышам, у Басановых найдется.
После поездки на аукцион Северин Бастров в корне изменил мнение о боярыне. Одно дело – родовая клятва другое – совместное участие в бою, где немолодая женщина играючи расправилась с вооруженными бандитами. Для опытного воина, прошедшего не одну схватку с различными монстрами, боярыня стала абсолютным и непререкаемым авторитетом. Все ее просьбы и поручения он старался выполнять с надлежащим на то рвением. Поэтому пожелание проследить за возможными преследователями Елены Афанасьевны Северин воспринял как само собою разумеющееся и отнесся к порученному заданию очень серьезно. Даже тот факт, что в напарники ему дали хромающего Веньку, не стал поводом для шуток.
– Глаза есть, машина под задницей – уже при делах, – разъяснил Северин молодому охотнику, высказавшему сомнения в своей профпригодности, – если потребуется, драться буду я, твое дело – смотреть. Боярыне виднее, кого куда посылать.
Поначалу неспешная езда за идущей по извилистым и узким улицам Еленой Афанасьевной получалась неважно. Одним из требований Басановой стало обеспечение скрытности наблюдения, и не имевшие навыков в таком деле помощники изрядно помучились, пока научились правильно держать дистанцию, не выпячиваясь при этом.
Когда Елена Афанасьевна свернула в старую часть райцентра, скорее напоминающую деревню, чем обычный городской квартал, Северин в очередной раз остановил машину. Улица, по которой шла женщина, просматривалась до следующего светофора и отличалась отсутствием какого-либо транспорта. Для Веньки Бастров пояснил, что догонит боярыню на следующем перекрестке. Заинтересовавший Басанову дом, по мнению воина, мало отличался от других ветхих развалюх, выстроившихся вдоль пыльной улицы и спрятавшихся за невысокими заборами. Может, внешне это строение и выглядело чуть получше, но все равно оно было ровней своим ровесникам из прошлого века.
Едва женщина дошла до перекрестка, как вылетевшее из приоткрытой форточки серое полупрозрачное облачкно поплыло следом. Легкий ветерок, дующий навстречу, не мешал ему целенаправленно преследовать боярыню.
Глазастый Венька сразу углядел такую странность и незамедлительно гаркнул в ухо внимательно рассматривавшему редких прохожих Северину:
– Гони к боярыне!
Не спрашивая причин, Бастров рывком пустил машину вперед. За секунды, что автомобиль преодолевал улицу, облачко зависло над головой ничего не подозревающей Елены Афанасьевны. Серый туман запульсировал, из него потянулись вниз волнообразные колеблющиеся отростки. При виде несущейся машины улыбка на лице Басановой сменилась растерянным выражением, женщина непроизвольно отступила в сторону, и длинные серые тени скользнули мимо.
Визжа тормозами, «лендкрузер» застыл рядом с опешившей боярыней. Венька распахнул дверцу, и, наконец понявшая, что произошло нечто экстраординарное, Елена Афанасьевна юркнула в автомобиль. В это же время облачко стремительно сгустилось, и на капот машины свалилась огромная летучая мышь. Заскрежетав когтями по металлу, она распахнула крылья, полностью закрыв серыми кожистыми перепонками лобовое стекло.
Северин выхватил из-под куртки нож, с которым никогда не расставался, и в мгновение ока выпрыгнул из кабины. Отработанным движением воин нанес удар покрытой посеребренными узорами рукоятью оружия, попав точно между раскинутых на машине кожистых крыльев. Тварь издала пронзительный вопль и слетела на асфальт под колеса машины. Едва Бастров нагнулся, чтобы добить мерзкое животное, как то стало превращаться в неуклюжего худого подростка. Занесенный на взмахе нож застыл в воздухе. Послышался плачущий голос. Невзирая на протестующие возгласы Веньки, Елена Афанасьевна приоткрыла дверцу и приказала затащить в салон поверженного нелюдя. Подхватив щуплое тело, Бастров сунул его рядом с боярыней и плюхнулся на свое место.
– Теперь гони. – Голос женщины приобрел обычную крепость, словно ничего не случилось.
Вызванному в срочном порядке Акиму пришлось воспользоваться переходом. Встревоженный голос сестры дал понять, что экономить еще непрожитые дни смысла нет. Стремительно набиравшие обороты события требовали высокой мобильности и использования всех имеющихся средств.
Той информации, что дала плененная в деревне колдунья, хватало для выявления источников опасности. Причин же возросшей активности и людей и нелюди Басанов так выявить и не смог. Да, пусть существуют Черные Камни, но ведь по стране имеется с десяток подобных мест! С каждого при достаточном умении можно ступить за Кромку. Да и добираться до некоторых из них из столицы неизмеримо удобнее. Для Акима оставался секретом смысл затеянных московскими магами действий. Не видел он в них логики. В надежде на новую информацию старейшина, бросив все дела, поспешил на Подворье.
Одного взгляда, брошенного на пленника, хватило, чтобы узнать упыря. За последние годы у Басанова состоялось несколько встреч с представителями старых рас, и он не только теоретически представлял многообразие разумных форм жизни. Вопреки расхожему мнению бледные древние существа не обращали людей в себе подобных коварными укусами в вену. Чужая кровь являлась для них катализатором, необходимым для процесса воспроизведения потомства. Для упыря все едино – кровь ли человека, обезьяны или полевого суслика, все как у большинства кровососущих насекомых, лишь с той разницей, что эта кровь необходима и самкам и самцам. Эволюция во многом изменила образ жизни сумеречных существ. Они, как и люди, смогли переменить суточный ритм, и солнечный свет перестал быть для них источником гибели. Будучи старше человечества и идя своим путем развития, упыри из поколения в поколение совершенствовали магические способности. Трансформация, гипноз, способность к регенерации стали для них обыденностью. Природа не дала им эволюционного приоритета: слишком долго длится процесс созревания упыря, за это время успевает смениться несколько поколений людей, и количество их быстро возрастает. Инстинктивно чувствуя человеческую неприязнь, почти всегда переходящую в ненависть, упыри старались как можно меньше афишировать свою расовую принадлежность и не вмешивались в дела доминирующей расы, если они не касались лично старого народа. Вот почему участие кровососа в деятельности центра нетрадиционных наук заинтересовало старейшину. Прежде Басанов не считал такое возможным. Следовало предположить, что ответ на некоторые возникшие в последнее время вопросы кроется именно в этом союзе.
Связанный заклинанием пленник уныло пытался загипнотизировать стоявшего на страже Северина. Каждый раз, когда воин подходил слишком близко, покрасневшие глаза кровососа старались зацепиться взглядом за стража и заставить того ослабить незримые путы. И каждый раз Бастров равнодушно выдерживал тщетные попытки упыря – им владело Слово. Аким и Елена вдоволь налюбовались на экране монитора беспомощными Попытками врага, затем, почувствовав, что упырь «созрел», вошли в помещение к пленнику.
– Знакомиться будем? – с ходу спросил старейшина.
Не дожидаясь ответа, он подхватил скамью и с треском поставил ее перед упырем. Сев рядом с сестрой Аким уставился на упрямца. Лицо нелюдя ходило волнами, сведенные до скрипа в зубах челюсти трещали от напряжения. Поймав удивленный взгляд брата, боярыня нахмурилась, словно что-то вспоминая. Затем ее лицо просветлело, и она щелкнула пальцами перед вспотевшим от напряжения носом упыря. Лязгнув клыками, пленник зашелся в надсадном кашле.
– Совсем забыла, – повинилась брату Елена, пряча лукавую улыбку, – я ж ему пасть на всякий случай запечатала. Вдруг кусаться начнет.
– Забыла? – добродушно хмыкнул Аким и вновь обратился к сидящему напротив пленнику:
– Говорить будем?
Побагровевшие глаза кровососа уставились на старейшину, но тот равнодушно зевнул и как бы невзначай погрозил ему пальцем – не балуй.
– Да, – выдохнул упырь.
– Говори.
Информация посыпалась из него как из прохудившегося мешка. Бояре внимательно слушали захлебывавшегося словами упыришку, стараясь выделить главное. Называемые даты и имена ни о чем им не говорили, пока не прозвучало слово – «Ключ».
– Какой Ключ? – переспросил насторожившийся Аким.
– Так я и говорю, что он – наша цель, – затараторил приободрившийся пленник. – Для чего он нужен, конкретно знают только высшие иерархи. Им доподлинно известно, что данная вещь находится здесь, в вашем районе. Все будут ее искать, пока не найдут, чего бы это ни стоило. Сила в Ключе сосредоточена немалая, и владение им даст право на лидерство любой расе.
– Постой, – перебил Аким, – ты объясни толком, что это за вещь и с чем ее едят.
В глазах упыря заиграло кичливое превосходство над сильными, но недалекими деревенскими лапотниками. Спесь сразу же почувствовалась и в интонациях.
– Объясняю. Ключ – древнейший артефакт Гиперборейского мира. Изготовлен из носовой кости гигантского единорога. Находится в пределах Заонежского района в течение нескольких лет. Обладание предметом дает возможность каким-то образом воздействовать на управление рядом магических процессов, в том числе на проницаемость Кромки. Только это никем практически не доказано. Надеюсь, понятно?
– Осади, зубастенький, – невозмутимо ответил старейшина, – ты забыл, что вопросы задаю я. Отвечаешь ты. И предупреждаю – без словоблудия. Только конкретные ответы. Как выглядит Ключ? Принцип его действия.
Упырь отрицательно качнул подбородком и нехотя выдавил:
– Этого я не знаю.
– Хорошо. Тогда ответь, как получилось, что люди и упыри объединились?
– А кто сказал, что они объединились? – недоуменно переспросил пленник.
– Ты работаешь на центр Варгана?
– Нет. Для них я просто наемник-одиночка. Охраняю, наблюдаю, уничтожаю. Глупые людишки думают, что купили дурачка, готового за большие деньги выполнять всю черновую работу, а сами останутся белыми и пушистыми. Дурачье! Просто через них можно быстрее добраться до Ключа, а там... сами понимаете.
Появившаяся поутру на одном из домов в центре городка, реклама навязчиво бросалась в глаза. На фоне унылых желтых и серых домов темно-синий щит с яркими оранжевыми буквами и разбросанными в виде орнамента рунами нагло требовал обратить на него внимание. Среди набивших оскомину пепси, фанты, GSM и страховых контор, заполонивших уличную рекламу, в глаза бросалась необычность оформления и сам текст этого объявления:
«Центр нетрадиционных наук имени профессора В. Исраилова приглашает решить ваши проблемы. Нас знают звезды политики, шоу-бизнеса, экономики и миллионы простых граждан. Мы можем все и поможем вам». Далее следовал адрес и контактные телефоны.
Басанова сразу вспомнила поездку на аукцион. Стало ясно, что наследники Варгана не успокоились и даже усилили активность в захолустном по всем меркам районе. После смерти настырного профессора ей хотелось бы больше никогда не слышать об этом пресловутом центре, но плакат говорил об обратном. «Что ж, – подумала боярыня, – посмотрим кто кого». Столь наглое вторжение в родную вотчину, каковой она считала территорию всего района и тем более городка, требовало немедленного отпора, и она решила посмотреть на врага лично.
Несмотря на броскую рекламу, указанный дом выглядел неказисто, даже свежая краска на стенах не смогла скрыть всех недостатков, присущих старым деревянным постройкам. Маленькие подслеповатые окна таращились бельмами неестественно белых жалюзи. Исключение составлял вход. Он выглядел так, как если бы к старой барже приставили парадный адмиральский трап: модернистская конструкция из современных материалов, обозначающая крыльцо, торжественно прислонилась к ветхим деревянным стенам.
Удовлетворенная осмотром боярыня не торопясь направилась дальше по улице. Елена Афанасьевна сделала первые выводы: за исключением самого факта появления в райцентре филиала организации Варгана и К°. все остальное носило печать опереточности. Такой шаг столичных гостей более походил на скоропалительную эскападу с целью громко оповестить о своем присутствии в данном населенном пункте. Скорее всего, чтобы спровоцировать людей Басановых на непродуманные действия.
Подойдя к перекрестку, женщина еще раз оглянулась на интересовавший ее дом и остановилась. На одном из окон, обращенных в сторону улицы, на белом фоне плотных жалюзи появилось изображение глаза. Пристальное око занимало весь оконный просвет и зло таращилось на полупустую улицу. Стараясь не обращать внимания на редких прохожих, боярыня сотворила заклинание отворота от чужого сглаза. Почти сразу же изображение в окне подернулось рябью и исчезло. Чувствуя закипающую на сердце злость, Басанова едва не повернула обратно, но в последний момент у нее шевельнулась тревожная мысль: а не специально ли ее заманивают таким образом туда? Сплюнув через левое плечо, боярыня направилась на другую сторону улицы. Уже ступая на тротуар, она вспомнила плакат из далекого детства: несущийся в небе самолет с кукишем вместо пропеллера и лозунг: «Наш ответ Чемберлену!» Женщине стало весело. Она, не обращая внимания на недоуменные взгляды озабоченных своими делами прохожих, громко рассмеялась. Чем ответить варгановскии выкормышам, у Басановых найдется.
После поездки на аукцион Северин Бастров в корне изменил мнение о боярыне. Одно дело – родовая клятва другое – совместное участие в бою, где немолодая женщина играючи расправилась с вооруженными бандитами. Для опытного воина, прошедшего не одну схватку с различными монстрами, боярыня стала абсолютным и непререкаемым авторитетом. Все ее просьбы и поручения он старался выполнять с надлежащим на то рвением. Поэтому пожелание проследить за возможными преследователями Елены Афанасьевны Северин воспринял как само собою разумеющееся и отнесся к порученному заданию очень серьезно. Даже тот факт, что в напарники ему дали хромающего Веньку, не стал поводом для шуток.
– Глаза есть, машина под задницей – уже при делах, – разъяснил Северин молодому охотнику, высказавшему сомнения в своей профпригодности, – если потребуется, драться буду я, твое дело – смотреть. Боярыне виднее, кого куда посылать.
Поначалу неспешная езда за идущей по извилистым и узким улицам Еленой Афанасьевной получалась неважно. Одним из требований Басановой стало обеспечение скрытности наблюдения, и не имевшие навыков в таком деле помощники изрядно помучились, пока научились правильно держать дистанцию, не выпячиваясь при этом.
Когда Елена Афанасьевна свернула в старую часть райцентра, скорее напоминающую деревню, чем обычный городской квартал, Северин в очередной раз остановил машину. Улица, по которой шла женщина, просматривалась до следующего светофора и отличалась отсутствием какого-либо транспорта. Для Веньки Бастров пояснил, что догонит боярыню на следующем перекрестке. Заинтересовавший Басанову дом, по мнению воина, мало отличался от других ветхих развалюх, выстроившихся вдоль пыльной улицы и спрятавшихся за невысокими заборами. Может, внешне это строение и выглядело чуть получше, но все равно оно было ровней своим ровесникам из прошлого века.
Едва женщина дошла до перекрестка, как вылетевшее из приоткрытой форточки серое полупрозрачное облачкно поплыло следом. Легкий ветерок, дующий навстречу, не мешал ему целенаправленно преследовать боярыню.
Глазастый Венька сразу углядел такую странность и незамедлительно гаркнул в ухо внимательно рассматривавшему редких прохожих Северину:
– Гони к боярыне!
Не спрашивая причин, Бастров рывком пустил машину вперед. За секунды, что автомобиль преодолевал улицу, облачко зависло над головой ничего не подозревающей Елены Афанасьевны. Серый туман запульсировал, из него потянулись вниз волнообразные колеблющиеся отростки. При виде несущейся машины улыбка на лице Басановой сменилась растерянным выражением, женщина непроизвольно отступила в сторону, и длинные серые тени скользнули мимо.
Визжа тормозами, «лендкрузер» застыл рядом с опешившей боярыней. Венька распахнул дверцу, и, наконец понявшая, что произошло нечто экстраординарное, Елена Афанасьевна юркнула в автомобиль. В это же время облачко стремительно сгустилось, и на капот машины свалилась огромная летучая мышь. Заскрежетав когтями по металлу, она распахнула крылья, полностью закрыв серыми кожистыми перепонками лобовое стекло.
Северин выхватил из-под куртки нож, с которым никогда не расставался, и в мгновение ока выпрыгнул из кабины. Отработанным движением воин нанес удар покрытой посеребренными узорами рукоятью оружия, попав точно между раскинутых на машине кожистых крыльев. Тварь издала пронзительный вопль и слетела на асфальт под колеса машины. Едва Бастров нагнулся, чтобы добить мерзкое животное, как то стало превращаться в неуклюжего худого подростка. Занесенный на взмахе нож застыл в воздухе. Послышался плачущий голос. Невзирая на протестующие возгласы Веньки, Елена Афанасьевна приоткрыла дверцу и приказала затащить в салон поверженного нелюдя. Подхватив щуплое тело, Бастров сунул его рядом с боярыней и плюхнулся на свое место.
– Теперь гони. – Голос женщины приобрел обычную крепость, словно ничего не случилось.
Вызванному в срочном порядке Акиму пришлось воспользоваться переходом. Встревоженный голос сестры дал понять, что экономить еще непрожитые дни смысла нет. Стремительно набиравшие обороты события требовали высокой мобильности и использования всех имеющихся средств.
Той информации, что дала плененная в деревне колдунья, хватало для выявления источников опасности. Причин же возросшей активности и людей и нелюди Басанов так выявить и не смог. Да, пусть существуют Черные Камни, но ведь по стране имеется с десяток подобных мест! С каждого при достаточном умении можно ступить за Кромку. Да и добираться до некоторых из них из столицы неизмеримо удобнее. Для Акима оставался секретом смысл затеянных московскими магами действий. Не видел он в них логики. В надежде на новую информацию старейшина, бросив все дела, поспешил на Подворье.
Одного взгляда, брошенного на пленника, хватило, чтобы узнать упыря. За последние годы у Басанова состоялось несколько встреч с представителями старых рас, и он не только теоретически представлял многообразие разумных форм жизни. Вопреки расхожему мнению бледные древние существа не обращали людей в себе подобных коварными укусами в вену. Чужая кровь являлась для них катализатором, необходимым для процесса воспроизведения потомства. Для упыря все едино – кровь ли человека, обезьяны или полевого суслика, все как у большинства кровососущих насекомых, лишь с той разницей, что эта кровь необходима и самкам и самцам. Эволюция во многом изменила образ жизни сумеречных существ. Они, как и люди, смогли переменить суточный ритм, и солнечный свет перестал быть для них источником гибели. Будучи старше человечества и идя своим путем развития, упыри из поколения в поколение совершенствовали магические способности. Трансформация, гипноз, способность к регенерации стали для них обыденностью. Природа не дала им эволюционного приоритета: слишком долго длится процесс созревания упыря, за это время успевает смениться несколько поколений людей, и количество их быстро возрастает. Инстинктивно чувствуя человеческую неприязнь, почти всегда переходящую в ненависть, упыри старались как можно меньше афишировать свою расовую принадлежность и не вмешивались в дела доминирующей расы, если они не касались лично старого народа. Вот почему участие кровососа в деятельности центра нетрадиционных наук заинтересовало старейшину. Прежде Басанов не считал такое возможным. Следовало предположить, что ответ на некоторые возникшие в последнее время вопросы кроется именно в этом союзе.
Связанный заклинанием пленник уныло пытался загипнотизировать стоявшего на страже Северина. Каждый раз, когда воин подходил слишком близко, покрасневшие глаза кровососа старались зацепиться взглядом за стража и заставить того ослабить незримые путы. И каждый раз Бастров равнодушно выдерживал тщетные попытки упыря – им владело Слово. Аким и Елена вдоволь налюбовались на экране монитора беспомощными Попытками врага, затем, почувствовав, что упырь «созрел», вошли в помещение к пленнику.
– Знакомиться будем? – с ходу спросил старейшина.
Не дожидаясь ответа, он подхватил скамью и с треском поставил ее перед упырем. Сев рядом с сестрой Аким уставился на упрямца. Лицо нелюдя ходило волнами, сведенные до скрипа в зубах челюсти трещали от напряжения. Поймав удивленный взгляд брата, боярыня нахмурилась, словно что-то вспоминая. Затем ее лицо просветлело, и она щелкнула пальцами перед вспотевшим от напряжения носом упыря. Лязгнув клыками, пленник зашелся в надсадном кашле.
– Совсем забыла, – повинилась брату Елена, пряча лукавую улыбку, – я ж ему пасть на всякий случай запечатала. Вдруг кусаться начнет.
– Забыла? – добродушно хмыкнул Аким и вновь обратился к сидящему напротив пленнику:
– Говорить будем?
Побагровевшие глаза кровососа уставились на старейшину, но тот равнодушно зевнул и как бы невзначай погрозил ему пальцем – не балуй.
– Да, – выдохнул упырь.
– Говори.
Информация посыпалась из него как из прохудившегося мешка. Бояре внимательно слушали захлебывавшегося словами упыришку, стараясь выделить главное. Называемые даты и имена ни о чем им не говорили, пока не прозвучало слово – «Ключ».
– Какой Ключ? – переспросил насторожившийся Аким.
– Так я и говорю, что он – наша цель, – затараторил приободрившийся пленник. – Для чего он нужен, конкретно знают только высшие иерархи. Им доподлинно известно, что данная вещь находится здесь, в вашем районе. Все будут ее искать, пока не найдут, чего бы это ни стоило. Сила в Ключе сосредоточена немалая, и владение им даст право на лидерство любой расе.
– Постой, – перебил Аким, – ты объясни толком, что это за вещь и с чем ее едят.
В глазах упыря заиграло кичливое превосходство над сильными, но недалекими деревенскими лапотниками. Спесь сразу же почувствовалась и в интонациях.
– Объясняю. Ключ – древнейший артефакт Гиперборейского мира. Изготовлен из носовой кости гигантского единорога. Находится в пределах Заонежского района в течение нескольких лет. Обладание предметом дает возможность каким-то образом воздействовать на управление рядом магических процессов, в том числе на проницаемость Кромки. Только это никем практически не доказано. Надеюсь, понятно?
– Осади, зубастенький, – невозмутимо ответил старейшина, – ты забыл, что вопросы задаю я. Отвечаешь ты. И предупреждаю – без словоблудия. Только конкретные ответы. Как выглядит Ключ? Принцип его действия.
Упырь отрицательно качнул подбородком и нехотя выдавил:
– Этого я не знаю.
– Хорошо. Тогда ответь, как получилось, что люди и упыри объединились?
– А кто сказал, что они объединились? – недоуменно переспросил пленник.
– Ты работаешь на центр Варгана?
– Нет. Для них я просто наемник-одиночка. Охраняю, наблюдаю, уничтожаю. Глупые людишки думают, что купили дурачка, готового за большие деньги выполнять всю черновую работу, а сами останутся белыми и пушистыми. Дурачье! Просто через них можно быстрее добраться до Ключа, а там... сами понимаете.