Страница:
Никита наклонился над умирающей змеей, шипящие звуки складывались в отдельные слова:
– Шпряшь шорону. Остстай вштрешеной шмее. Не сраньшше сшперсших шамоошкров. Шакслишаю.
Голова змеи резко дернулась, и на траву, скатилось небольшое желто-зеленое колечко. Эфа изогнулась и замерла, блеск в ее неподвижных глазах сменила тусклая дымка. Несмотря на неприязнь ко всему змеиному племени, погибшую королеву Басанову стало жаль. Но что случилось, то случилось. Он осторожно поднял кольцо и, не разглядывая, спрятал его в нагрудный карман – потом рассмотрю. Замер на несколько мгновений и вдруг вспомнил, что бой-то еще не закончился! Не мешкая, снарядил арбалет и, чуть отойдя в сторону от бездыханных тел, замер в ожидании.
Туман чуть колыхнулся, руки сами вскинули оружие, но почти сразу опустили направляющей вниз. Ольха, прислонившись к камню, неторопливо вытирала окровавленные руки, ее щеку рассекал длинная зигзагообразная рана. Заметив удивленно-вопросительный взгляд человека, лесная дева криво усмехнулась и проговорила:
– Опять ушел этот ваш еретник. Ну и повадки у него! Такой реакции у людей не бывает. Я его видела тогда, у Кощея, но создается впечатление, что это – не он, а какое-то другое существо.
Каждое слово вилии давалось с трудом, от разговора сукровица, подсохшая на ране, лопнула, и по лицу женщины зазмеилась темная струйка. Басанов почувствовал сострадание. Выхватив из кармана влажный платок, он осторожно провел им по ее лицу, стирая выступившую кровь. Лесная дева благодарно улыбнулась, но тотчас настороженность промелькнула в ее глазах. Мягко отведя человеческую руку, Ольха метнулась в клубы тумана, Никита снова остался один.
Через некоторое время ему показалось, что туман начал потихоньку рассеиваться, но небо оставалось темным. По примерным подсчетам до восхода солнца оставалось около получаса, значит, немного, надо только дождаться.
– Э-ге-гей! – донеслось со стороны укрытого облаками леса, висящая в воздухе влага искажала громкие звуки, и понять, чей это голос, не представлялось возможным.
Спустя несколько секунд по лесу вновь пронеслось эгегеканье, но и на этот раз Басанов промолчал в ответ. Не обладая звериным чутьем вилии или тонким слухом гоблина, он являлся наиболее уязвимым из всех участников засады и рисковать не хотел – лежащее рядом тело рассеченной неизвестным оружием Эфы стало прямым напоминанием о недопустимости безосновательных поступков и ненужного риска.
Затрещали кусты в непосредственной близости от человека, хриплый, ни на что не похожий голос прозвучал почти в ухо:
– Никита, Басанов, ты где? Отзовись, черт тебя побери, Басанов!
Проламываясь через мокрые кусты, неизвестный возник немного в стороне от камня, и на фоне огромной серой громады разглядеть присевшего под отрицательный скос гранитной стенки боярина не мог. Приближавшийся человек не показался Никите знакомым и поэтому рассматривался как враг – всех участников сегодняшней акции он видел накануне.
Шурша травой, незнакомец приблизился к камню и зацепил ногою валявшееся тело змеиной королевы.
– Опаньки! – Удивленный возглас донесся до затаившегося боярина. Затем фразы участились: – А это что тут еще? Так... Мертвый наемник, хороший выстрел. Анаконда? Здесь такие не водятся. Ну-ка, ну-ка... Да неужто сама королева Эфа? Интересно, очень интересно. А где же остальные?
Тихонько беседуя сам с собой, неизвестный деловито обшарил карманы мертвеца и стал, тщательно вороша каждую травинку, осматривать место гибели человека и змеи. Когда он развернулся и показал свое лицо, у Басанова не осталось никаких сомнений – перед ним враг. Незнакомец, изредка приподнимая голову, словно прислушиваясь к ночной тишине, вновь зашарил в траве.
Стрелять в спину, пусть даже опасного врага, Басанов не мог. Такой поступок показался подлым и недоу стойным. Да и уверенности в том, что это именно тот, кого необходимо убить, не доставало – сказывалось воспитание в нормальном человеческом обществе, где насилие не являлось основой поведения.
– Стой, где стоишь, – вскидывая арбалет, приказал наконец решившийся хоть на какие-то действия Никита. – Поднять руки! Медленно поворачивайся в мою сторону. И без глупостей – буду стрелять.
Восклицание типа наконец-то, и незнакомец медленно повернулся к нему. Вытянутое тонкое лицо «украшали» неестественно красные глаза, чуть перекошенный рот демонстрировал острозубую улыбку. Перед молодым боярином стоял типичный упырь.
– Стою, – спокойно произнес кровосос, – и что дальше делать будем? Вот так стоять или поговорим?
– Не о чем нам говорить, – неожиданно на Басанова накатила злость. – Мне даже наплеватьг что ты здесь делаешь. Стой и жди. С тобой другие разберутся. Двинешься с места – убью.
Упырь иронически улыбнулся, но глаза раскаленными угольками вперились в лицо человека. Никита ощутил, что желание убить или хотя бы пленить эту бледную бестию у него идет на убыль. Он даже ощутил какую-то симпатию к стоящему перед ним существу.
– Опусти оружие, мы не враги и, возможно, станем партнерами. Не делай резких движений, чтобы случайно не поранить кого-нибудь. Поставь спусковой рычаг на предохранитель и убери свой арбалет. Я пришел с миром и не причиню тебе вреда.
Фразы ненавязчиво проникали в сознание, и в какой-то момент Басанову показалось, что стоящее перед ним существо настроено доброжелательно и можно его не опасаться. Рука, державшая оружие, уже было пошла вниз, но левое плечо пронзило острой болью. «Родовой знак!» – пришла спасительная мысль. Сознание сразу прояснилось, и дрогнувшее оружие вновь нацелилось в лицо упырю.
Кровосос понял, что его плавно журчащая речь действия на человека не произвела, и он, резко прервав словоизлияния, неожиданно метнулся в сторону, стараясь исчезнуть в спасительном тумане. Никита запоздало пустил стрелу, но промахнулся. Из белой пелены послышался торжествующий голос:
– Мы еще встретимся, боярин Никита Басанов. Очень скоро встретимся.
Приглушенным эхом последняя фраза повторилась со всех сторон, словно отражаясь от непрозрачной, белесой стены взвешенной влаги, и человек вновь остался в одиночестве.
До восхода солнца время тянулось долго, но ничего серьезного больше не произошло. Иногда какие-то неясные тени с большой скоростью проскакивали мимо. Но Басанов даже не успевал прицелиться, как они исчезали среди клубящейся белизны. Гоблин и вилия тоже куда-то пропали.
Вокруг заметно посветлело, и туман в считаные минуты улетучился, как будто его и не было. Лишь капли крупной росы напоминали о том, что он всю ночь наполнял лес белыми облаками. Стало видно не только то, что находилось рядом, но и дальше, куда мог дотянуться взгляд.
В ожидании соратников или хотя бы кого-нибудь вообще Никита обошел место ночной схватки, его внимание привлек продолговатый красный кристалл, привязанный к кисти убитого наемника. По всей видимости, именно он и являлся источником луча, случайно поразившего Эфу. Срезать тряпицу и завернуть прозрачный камень в лист лопуха не заняло много времени, карманы проверять не стал – пускай дед сам разберется, а скорее всего, их уже вычистил улизнувший упырь.
К счастью, сигареты и зажигалка не промокли и, прислонившись спиной к камню, Басанов с удовольствием втянул в легкие горький дым. За ночь ему не удалось выкурить ни одной сигареты, но сейчас, когда таким способом демаскировать себя уже было невозможно, курить не возбранялось. И чего еще ему оставалось? Ждать да изредка перекуривать. Ночь на Купала окончилась.
Разбор событий этой ночи проводил Аким. Все участники авантюрного предприятия собрались возле камня, где погибла королева змей. Это оказалось не единственной потерей – нападавшие развоплотили шишка, и теперь он блазенем, бестелесной тенью домовой нечисти, колыхался у подножия валуна. Хуже дела обстояли у зеленого гоблина – неизвестные пришпилили его к толстой осине и выпустили кровь, в результате он превратился в куст омелы, растущий прямо из ствола злосчастного дерева. Но самым поганым оказалось то, что почти все нападавшие ушли, бросив труп своего наемника. Такие потери ошеломили даже видавшего виды Лесного Хозяина. В первый раз за последнее время соотношение было не в его пользу. Аким попенял Кощею на слишком плотный туман, винил себя за неправильное распределение сил, отметил несогласованность действий и плохую подготовку к ночной встрече, но в итоге заявил, что с задачей справились – Ключ остался в потаенном Месте и нового владельца не приобрел.
Никита грустно слушал деда. На душе у него разливалась печаль, переходящая в недоумение. Зачем нужна такая война? Почему он, нормальный современный человек, ввязался в суетную потустороннюю жизнь? Ц вообще, может, он спит? Ответ смог найти только на последний вопрос – это все же реальность и никаким сном здесь и близко не пахнет. В подтверждение этому большой комар остервенело вонзил хоботок ему в руку, и резкий хлопок, расплющивший наглое насекомое, явно доказал, что он бодрствует. Нет, такое не снится.
Глава 7
– Шпряшь шорону. Остстай вштрешеной шмее. Не сраньшше сшперсших шамоошкров. Шакслишаю.
Голова змеи резко дернулась, и на траву, скатилось небольшое желто-зеленое колечко. Эфа изогнулась и замерла, блеск в ее неподвижных глазах сменила тусклая дымка. Несмотря на неприязнь ко всему змеиному племени, погибшую королеву Басанову стало жаль. Но что случилось, то случилось. Он осторожно поднял кольцо и, не разглядывая, спрятал его в нагрудный карман – потом рассмотрю. Замер на несколько мгновений и вдруг вспомнил, что бой-то еще не закончился! Не мешкая, снарядил арбалет и, чуть отойдя в сторону от бездыханных тел, замер в ожидании.
Туман чуть колыхнулся, руки сами вскинули оружие, но почти сразу опустили направляющей вниз. Ольха, прислонившись к камню, неторопливо вытирала окровавленные руки, ее щеку рассекал длинная зигзагообразная рана. Заметив удивленно-вопросительный взгляд человека, лесная дева криво усмехнулась и проговорила:
– Опять ушел этот ваш еретник. Ну и повадки у него! Такой реакции у людей не бывает. Я его видела тогда, у Кощея, но создается впечатление, что это – не он, а какое-то другое существо.
Каждое слово вилии давалось с трудом, от разговора сукровица, подсохшая на ране, лопнула, и по лицу женщины зазмеилась темная струйка. Басанов почувствовал сострадание. Выхватив из кармана влажный платок, он осторожно провел им по ее лицу, стирая выступившую кровь. Лесная дева благодарно улыбнулась, но тотчас настороженность промелькнула в ее глазах. Мягко отведя человеческую руку, Ольха метнулась в клубы тумана, Никита снова остался один.
Через некоторое время ему показалось, что туман начал потихоньку рассеиваться, но небо оставалось темным. По примерным подсчетам до восхода солнца оставалось около получаса, значит, немного, надо только дождаться.
– Э-ге-гей! – донеслось со стороны укрытого облаками леса, висящая в воздухе влага искажала громкие звуки, и понять, чей это голос, не представлялось возможным.
Спустя несколько секунд по лесу вновь пронеслось эгегеканье, но и на этот раз Басанов промолчал в ответ. Не обладая звериным чутьем вилии или тонким слухом гоблина, он являлся наиболее уязвимым из всех участников засады и рисковать не хотел – лежащее рядом тело рассеченной неизвестным оружием Эфы стало прямым напоминанием о недопустимости безосновательных поступков и ненужного риска.
Затрещали кусты в непосредственной близости от человека, хриплый, ни на что не похожий голос прозвучал почти в ухо:
– Никита, Басанов, ты где? Отзовись, черт тебя побери, Басанов!
Проламываясь через мокрые кусты, неизвестный возник немного в стороне от камня, и на фоне огромной серой громады разглядеть присевшего под отрицательный скос гранитной стенки боярина не мог. Приближавшийся человек не показался Никите знакомым и поэтому рассматривался как враг – всех участников сегодняшней акции он видел накануне.
Шурша травой, незнакомец приблизился к камню и зацепил ногою валявшееся тело змеиной королевы.
– Опаньки! – Удивленный возглас донесся до затаившегося боярина. Затем фразы участились: – А это что тут еще? Так... Мертвый наемник, хороший выстрел. Анаконда? Здесь такие не водятся. Ну-ка, ну-ка... Да неужто сама королева Эфа? Интересно, очень интересно. А где же остальные?
Тихонько беседуя сам с собой, неизвестный деловито обшарил карманы мертвеца и стал, тщательно вороша каждую травинку, осматривать место гибели человека и змеи. Когда он развернулся и показал свое лицо, у Басанова не осталось никаких сомнений – перед ним враг. Незнакомец, изредка приподнимая голову, словно прислушиваясь к ночной тишине, вновь зашарил в траве.
Стрелять в спину, пусть даже опасного врага, Басанов не мог. Такой поступок показался подлым и недоу стойным. Да и уверенности в том, что это именно тот, кого необходимо убить, не доставало – сказывалось воспитание в нормальном человеческом обществе, где насилие не являлось основой поведения.
– Стой, где стоишь, – вскидывая арбалет, приказал наконец решившийся хоть на какие-то действия Никита. – Поднять руки! Медленно поворачивайся в мою сторону. И без глупостей – буду стрелять.
Восклицание типа наконец-то, и незнакомец медленно повернулся к нему. Вытянутое тонкое лицо «украшали» неестественно красные глаза, чуть перекошенный рот демонстрировал острозубую улыбку. Перед молодым боярином стоял типичный упырь.
– Стою, – спокойно произнес кровосос, – и что дальше делать будем? Вот так стоять или поговорим?
– Не о чем нам говорить, – неожиданно на Басанова накатила злость. – Мне даже наплеватьг что ты здесь делаешь. Стой и жди. С тобой другие разберутся. Двинешься с места – убью.
Упырь иронически улыбнулся, но глаза раскаленными угольками вперились в лицо человека. Никита ощутил, что желание убить или хотя бы пленить эту бледную бестию у него идет на убыль. Он даже ощутил какую-то симпатию к стоящему перед ним существу.
– Опусти оружие, мы не враги и, возможно, станем партнерами. Не делай резких движений, чтобы случайно не поранить кого-нибудь. Поставь спусковой рычаг на предохранитель и убери свой арбалет. Я пришел с миром и не причиню тебе вреда.
Фразы ненавязчиво проникали в сознание, и в какой-то момент Басанову показалось, что стоящее перед ним существо настроено доброжелательно и можно его не опасаться. Рука, державшая оружие, уже было пошла вниз, но левое плечо пронзило острой болью. «Родовой знак!» – пришла спасительная мысль. Сознание сразу прояснилось, и дрогнувшее оружие вновь нацелилось в лицо упырю.
Кровосос понял, что его плавно журчащая речь действия на человека не произвела, и он, резко прервав словоизлияния, неожиданно метнулся в сторону, стараясь исчезнуть в спасительном тумане. Никита запоздало пустил стрелу, но промахнулся. Из белой пелены послышался торжествующий голос:
– Мы еще встретимся, боярин Никита Басанов. Очень скоро встретимся.
Приглушенным эхом последняя фраза повторилась со всех сторон, словно отражаясь от непрозрачной, белесой стены взвешенной влаги, и человек вновь остался в одиночестве.
До восхода солнца время тянулось долго, но ничего серьезного больше не произошло. Иногда какие-то неясные тени с большой скоростью проскакивали мимо. Но Басанов даже не успевал прицелиться, как они исчезали среди клубящейся белизны. Гоблин и вилия тоже куда-то пропали.
Вокруг заметно посветлело, и туман в считаные минуты улетучился, как будто его и не было. Лишь капли крупной росы напоминали о том, что он всю ночь наполнял лес белыми облаками. Стало видно не только то, что находилось рядом, но и дальше, куда мог дотянуться взгляд.
В ожидании соратников или хотя бы кого-нибудь вообще Никита обошел место ночной схватки, его внимание привлек продолговатый красный кристалл, привязанный к кисти убитого наемника. По всей видимости, именно он и являлся источником луча, случайно поразившего Эфу. Срезать тряпицу и завернуть прозрачный камень в лист лопуха не заняло много времени, карманы проверять не стал – пускай дед сам разберется, а скорее всего, их уже вычистил улизнувший упырь.
К счастью, сигареты и зажигалка не промокли и, прислонившись спиной к камню, Басанов с удовольствием втянул в легкие горький дым. За ночь ему не удалось выкурить ни одной сигареты, но сейчас, когда таким способом демаскировать себя уже было невозможно, курить не возбранялось. И чего еще ему оставалось? Ждать да изредка перекуривать. Ночь на Купала окончилась.
Разбор событий этой ночи проводил Аким. Все участники авантюрного предприятия собрались возле камня, где погибла королева змей. Это оказалось не единственной потерей – нападавшие развоплотили шишка, и теперь он блазенем, бестелесной тенью домовой нечисти, колыхался у подножия валуна. Хуже дела обстояли у зеленого гоблина – неизвестные пришпилили его к толстой осине и выпустили кровь, в результате он превратился в куст омелы, растущий прямо из ствола злосчастного дерева. Но самым поганым оказалось то, что почти все нападавшие ушли, бросив труп своего наемника. Такие потери ошеломили даже видавшего виды Лесного Хозяина. В первый раз за последнее время соотношение было не в его пользу. Аким попенял Кощею на слишком плотный туман, винил себя за неправильное распределение сил, отметил несогласованность действий и плохую подготовку к ночной встрече, но в итоге заявил, что с задачей справились – Ключ остался в потаенном Месте и нового владельца не приобрел.
Никита грустно слушал деда. На душе у него разливалась печаль, переходящая в недоумение. Зачем нужна такая война? Почему он, нормальный современный человек, ввязался в суетную потустороннюю жизнь? Ц вообще, может, он спит? Ответ смог найти только на последний вопрос – это все же реальность и никаким сном здесь и близко не пахнет. В подтверждение этому большой комар остервенело вонзил хоботок ему в руку, и резкий хлопок, расплющивший наглое насекомое, явно доказал, что он бодрствует. Нет, такое не снится.
Глава 7
ЗАПОВЕДНИК
Километрах в пятнадцати от Ламбушки меж невысоких каменистых холмов раскинулся сосновый бор. Места эти считались заповедными и к тому же плохими. Местные жители их избегали. Это устойчивое нежелание подкреплялось различными неприятными происшествиями, случавшимися с попавшими туда людьми. Почти каждый год в богатые грибами и ягодами леса забредали либо беспечные, либо настырные искатели и собиратели даров природы, и со всеми случались различные неприятности, как в лесу, так и после возвращения домой. Зловещая слава «проклятого места» охладила интерес аборигенов к заповедной долине – леса вокруг и так хватает, чего лазать где не надо. Как-то раз туда сунулись лесорубы, польстившиеся на сотни квадратных километров строевого леса. Людская молва донесла о череде чрезвычайных происшествий, случившихся с ними. Кроме того, у организации, финансирующей лесоразработку, также возник ряд серьезных проблем, приведший к почти мгновенному банкротству и спешному бегству всего персонала фирмы за пределы родного государства. Еще несколько попыток наложить руки на вроде бы бесхозный и лакомый кусок угодий закончились для соискателей весьма плачевно. Затем весь участок местности объявили национальным заповедником и поручили контроль и финансирование по обустройству новообразованного объекта независимому фонду господина Тетельбома, представляющего негосударственное общественное движение «Чистый Север». Когда ретивые журналисты кинулись «копать» под невесть откуда появившуюся организацию, то произошел ряд странных событий с изданиями, которые освещали происходящее. И на информационном горизонте не появилось ни одного облачка с названием организации Г.К.Тетельбома. Местные жители в отношении этого лесного массива высказали единое мнение – замороченный лес им не нужен, но и не мешает. И продолжал жить уголок девственного леса сам по себе.
Солнце еще не перевалило за полдень, когда Никита вышел к небольшому распадку, за которым, собственно, и начинался замороченный лес. Для молодого боярина это был первый выход за пределы деревни после событий русальной недели. В планах Басанова на ближайшее время никаких походов не предвиделось, но настырный домовой все-таки вручил ему послание от Лесного Хозяина с просьбой о встрече. Дед Аким со странным выражением лица порекомендовал от встречи не отказываться, заметив при этом, что хоть правитель лесной нечисти и сам является самой большой нечистью в этих краях, но все же... Так что поводов для отказа не возникло.
Несмотря на отличную погоду, поросший густым кустарником распадок встретил тишиной, как будто лесная жизнь здесь замерла в ожидании грандиозного катаклизма. Никита настороженно остановился перед сплошной зеленой стеной и замер – проинструктированный дедом, он и не думал самостоятельно соваться во враждебную человеку чащобу.
– Здравствуй, друг Никита. – Голос из-за спины прозвучал чересчур громко и чуть насмешливо. – Стоишь в ожидании чуда?
Басанов повернул голову и встретился взглядом с бесшумно подошедшим Рудольфом. Оборотень ослепительно улыбался дружелюбным оскалом и приветственно протягивал руку. Одетый в привычный кожаный костюмчик, он, казалось, не замечал навалившейся к полудню жары и всем своим видом демонстрировал радость от встречи с знакомым человеком.
Пожав протянутую руку, Никита поинтересовался вероятностью случайной встречи. Волколак заулыбался еще радостнее и заверил, что если б встреча оказалась незапланированной, то тогда бы Басанов его не увидел.
– Меня Хозяин послал встретить тебя, а то всякое в нашем лесу случается. Так что иди за мной следом, и большая просьба – не отставай.
Дружески похлопав человека по плечу, оборотень танцующей походкой скользнул в непроглядную зелень. Молодому боярину оставалось двинуться следом, стараясь не выпускать широкую спину из поля зрения.
Выломившись из беспорядочных зарослей в светлый сосняк, Никита влетел в расставленные руки Рудольфа. На лице оборотня застыло недоуменное выражение. Басанов, несмотря на некоторую усталость, поразился, как эмоции картинками настроения ложатся на лицо волколака. В человеческой ипостаси он все-таки во многом напоминал ребенка – большого, опасного, невероятно сильного и ловкого, но все равно наивного и доверчивого ребенка.
Аккуратно отстранив человека в сторону и приложив палец к губам, Рудольф настороженно прислушивался к лесной тишине, ноздри его широко раздувались, анализируя доносившиеся из кустарника запахи. Обеспокоенность проводника передалась и человеку. Насколько Никита знал бесшабашного и немного драчливого Рудольфа, такое поведение волколака могло обозначать только одно – где-то рядом возникла опасность. Басанов, замерев, постарался вслушаться и вглядеться в зеленую глубину леса, но, к своему сожалению и разочарованию, ничего уловить не смог.
Рудольф легко прикоснулся к его руке, нетерпеливо мотнул головой в сторону ближайшего высокого дерева и указал пальцем вверх. Для человека жест вполне понятный. Стараясь делать это как можно тише, Никита проскочил к указанному стволу и в нерешительности поднял голову. Ветви, как у любой уважающей себя сосны, расположились на высоте в три человеческих роста. Гладкий, с потеками смолы ствол упирающегося в запредельную высь дерева предлагал себя лишь в качестве подпорки или чего-нибудь эстетического, но ни в коем случае не для путешествия к весело покачивающейся на фоне голубого неба кроне. Встав за дерево, Басанов решительно махнул рукой оборотню и прислонился спиной к шершавой коре. Рудольф тут же упал на роскошный мох, и мгновение спустя светло-серое звериное тело исчезло между кустов.
Опасности для себя человек не ощущал, но где-то в глубине души зародилось чувство, что происшедшие ранее события имеют продолжение даже здесь – в Кощеевом оплоте. В том, что охота за Ключом не окончилась, сомнений не возникало. Удручало другое – суета вокруг магической вещи принимала слишком напряженный характер и не давала времени для передышки. Казалось, что все неведомые остальному миру силы развернули непрерывную лихорадочную деятельность за овладение иномирным артефактом. Центр Варгана, упыри, кромешники и еще черт знает кто вели охоту за костью гигантского единорога. Не считаясь со средствами и не признавая никаких законов. Усилий жителей маленькой деревни даже при поддержке Кощеева воинства хватало всего лишь на защиту и нанесение редких ответных ударов, которые не всегда приводили к нужным результатам. Появление в руках Лесного Хозяина Кощунниковой книги также привело к новым проблемам. Басанов с содроганием вспомнил десятки маленьких зубастых и шипастых монстров, оставленных в питерской квартире и наверняка стремящихся приблизиться к книге, из которой они, по всей видимости, вышли. Ожидание затянулось. Пронзительная тишина, окутавшая лес, незримо давила, но замерший у толстого, в два охвата, соснового ствола человек ждал. О том, что с оборотнем может произойти что-либо нехорошее, он не думал. В умении выпутываться из неприятностей с Рудольфом могла соперничать только его жена Мелисса. Так что приходилось просто ждать.
Где-то в глубине непроглядных зарослей что-то произошло, человеческий слух с трудом уловил далекое движение и сопутствовавшие ему звуки. То ли вскрик, то ли брошенное слово, и легкий шорох, сопроводивший все это. Вновь настала томительная тишина.
Когда ожидание, по разумению Басанова, стало неприлично долгим, откуда-то сбоку из полосы кустов, перекрывающих выход в распадок, вынырнул оборотень. Широко растянув губы и демонстрируя жизнерадостный оскал, он легким шагом приблизился к человеку. Подойдя, небрежным жестом бросил под ноги безвольно висевшее в его руке мохнатое тело.
– Смотри, кого отловил, – лицо Рудольфа выражало радость, – неизвестное науке животное. Впервые такое вижу, да еще шустрое – еле догнал, и то только по запаху.
Принесенная зверушка по размеру чуть превосходила обычную белку и отличалась серо-голубой расцветкой шерсти, но в первую очередь в глаза бросалась массивная челюсть с выдающимися наружу пилообразными зубами, неестественно длинные когти и белесые костяные крючки на кончике вытянутого тонкого хвоста. Столь внушительный набор естественного оружия ясно указывал на то, что это маленькое создание является опасным хищником и предназначено только для одного – убивать.
Никита вспомнил подобных тварей, развешанных на бечевках в упырьей квартире в Питере и внезапно оживших после выноса старинной книги. Что-то похожее сейчас лежало перед ним. В какой-то момент Басанову показалось, что вывалившийся из пасти длинный узкий язык лилового цвета вяло шевельнулся.
– Ты уверен, что оно мертвое? – внимательно разглядывая животное, осторожно поинтересовался Никита. – Вроде бы трепыхается.
– Конвульсии, – с видом знатока самодовольно оскалился оборотень, – я ему кислород минут на двадцать перекрыл, да и об камень с размаху хорошо шмякнул. Только пикнуть и успел.
– Уверен? – А то!
В тот же миг вся веселость с лица Рудольфа пропала – вроде бы дохлое, лежащее на помятом мху тело завибрировало и начало погружаться в моховую подушку. Шипастый хвост, хлестанув по Никитиным сапогам, закрутился над землей со скоростью вентилятора. Басанов растерянно смотрел на исчезающую под ногами серо-голубую шкурку.
– Не уйдешь!
Оборотень молниеносным движением выхватил из-за пояса опешившего человека охотничий нож и вонзил в почти зарывшуюся в мох тварь. Другой рукой он ловко схватил вертящийся хвост и, вытащив животное на свет, с размаху приложил его о сосновый ствол. Голубые брызги веером разлетелись во все стороны, и в воздухе распространился неприятный запах.
– Вот теперь точно – все, – подвел итог волколак. – Надо эту гадость Хозяину показать. Не в одиночку же она здесь гуляла.
Убедившись, что пойманная тварь больше не оживет, он достал из кармана жилета пластиковый пакет и основательно запаковал в него еще сочащуюся вонючей влагой тушку. Затем тщательно протер лезвие ножа куском мха и вернул оружие человеку.
– Ну что, пошли, что ли? – Широкая улыбка вновь расцвела на лице Рудольфа. – Надо поторопиться, время поджимает.
Не дожидаясь ответа, оборотень закинул пакет через плечо и, не оглядываясь, двинулся в глубь леса.
Вопросов Никита не задавал – при всей веселости и дружелюбии Рудольф мог быть жестким и молчаливым. Он служил Лесному Хозяину. И не просто служил – Кощей являлся для него живым воплощением высшей силы, главным владыкой всей лесной нечисти, а следовательно, и его повелителем.
Увлеченный такими мыслями Басанов не сразу обратил внимание на то, что окружающий лес изменился. Вокруг высился сосновый бор, каких он еще не видел. Сосны – одна к одной – высокие и курчавые. Чистый подлесок без привычных для таких мест разлапистых кустов. Пружинящий под ногами мягкий мох, усеянный пожелтевшей хвоей. При внимательном взгляде создавалось впечатление, что идешь по бесконечному залу с ярко-зеленым потолком, желто-оранжевыми колоннами и пышным пестрым ковром под ногами. Хоть вправо, хоть влево, а глазу зацепиться не за что – деревья да мох.
Через несколько часов ходьбы в середине лесного массива они вышли к быстрому и широкому ручью, рассекающему распадок пополам, и перед их лицами сплошной зеленой изгородью взметнулись гигантские хмурые ели, образуя замкнутый круг. И только в одном месте, где ручей нырял в еловой гуще под дощатый мостик, можно было разглядеть похожий на сумрачный тоннель неширокий проход среди стволов. Выложенный плоскими камнями, петляя под седыми от серого мха ветвями, он выводил на аккуратную травяную лужайку, посреди которой маленькой крепостью высился дом Лесного Хозяина.
С первого взгляда Никита заметил, что сам дом очень стар и не раз перестраивался, но все равно крепость стен и надежность жилища чувствовались сразу. Неким диссонансом представшей картине смотрелся застекленный павильон, одиноко возвышающийся в стороне, на берегу ручья, и цилиндр биотуалета, явно упертый из города, о чем свидетельствовала надпись на двери: «Вход платный – 10 рублей», и намазюканное каким-то подростком откровение о том, что некий Васька является козлом.
Обманчивая идиллия заповедного места так и тянула расслабиться, упасть на мягкую пышную траву. Иной так бы и сделал, но тем, кто знал хозяина этих мест, и в голову не могло прийти совершить подобное. Да и кто из людей мог бы появиться здесь без разрешения, учитывая, что Лесной Хозяин человеческое племя в своей вотчине не жаловал? Как бы в подтверждение этому справа и слева от дорожки взметнулись две змеиные головы. Никита зябко поежился – каждая размером с кирпич. Поворачиваясь на мощных мускулистых шеях, они немигающим, бесстрастным взглядом проводили проходящих мимо оборотня и человека.
Рудольф на подобные действия Кощеевой охраны не среагировал никак – все-таки доверенное лицо хозяина и бывает здесь часто. Басанов с легкой завистью посмотрел на простодушного человека-волка. Его-то здесь каждая тварь знает, и он знает почти всех.
Змеиные головы исчезли так же быстро, как и появились, снова возникло ощущение безмятежной пустоты, хотя глаза уже чисто машинально отмечали любое шевеление в густой траве и оценивали расстояние до него. Так, на всякий случай. В том, что его не тронут, Никита был уверен. Личный гость Лесного Хозяина, могущественного Кощея, владыки лесной (и не только) нечисти, древнего властителя этих мест. Да и сопровождавший Рудольф для тех, кто не знал о приглашении, сам по себе служил живой охранной грамотой.
– Подожди здесь, – оборотень остановился перед высоким резным крыльцом и, размахивая пакетом с добычей, ринулся в дом.
Ожидание затягивалось. Понятно, что Лесной Хозяин у себя дома, но не человек напросился к нему на аудиенцию, а наоборот, его самого пригласили, к тому же очень спешно. Никита еще раз огляделся по сторонам, но ничто не потревожило его взгляд – пусто, как у нищего в желудке. От созерцания окрестностей отвлекло хриплое покашливание. К изумлению молодого боярина, на крыльце непостижимым образом материализовался Кощей в своей натуральной личине и пронзительным желтым взглядом рассматривал гостя.
– Здрасте. – Басанов и сам не понял, как у него вырвалось по-детски глупое приветствие. Словно у нашкодившего школьника при внезапной встрече с грозным завучем.
– И ты здрав будь, боярин, – прогрохотал в ответ Лесной Хозяин. – Дело у меня к тебе имеется. Проходи в дом.
Повинуясь движению его руки, дверь распахнулась. Воздух дохнул незнакомыми запахами, и хозяин, не дожидаясь, пока гость тронется с места, первым зашел внутрь. Никите оставалось лишь последовать за ним.
Шустрая Яга успевала заниматься и домашними делами, и подкладывать на стол различные яства, и слушать – вон как хитро поблескивают глазки и шевелятся вытянутые кверху уши. Разговору она не мешала, лишь иногда при взгляде на лежащую на журнальном столике старинную книгу у нее в глазах вспыхивали красные огоньки, а из-под приподнимающейся верхней губы появлялись желтоватые клыки.
Перехватив напряженный взгляд гостя, Кощей хмыкнул и постучал рукой по темной кожаной обложке старинного фолианта. Почти сразу же книга приоткрылась, и знакомая голова сушеного попугая выглянула между страниц. Блеснув бусинками глаз, оглядев сидящих в комнате Лесного Хозяина и человека, птица с хриплым звуком прочистила горло и громко осведомилась:
– В чем дело, уважаемые?
Кощей подцепил говоруна когтем за длинный клюв и вытащил на стол.
– А не могли бы вы поосторожнее? Все-таки я не просто какая-нибудь глупая ворона, а Гамаюн – пророчащее создание, – обеспокоилось пернатое, затем, вглядевшись в Никиту, добавило: – А тебя, молодой человек, я знаю. Это ведь ты спас меня из упыринного плена. За это, если ты, конечно, хочешь, я могу предречь твое будущее, раскрыть настоящее и указать ошибки прошлого.
Длинный, отливающий сталью коготь качнулся перед клювом разговорчивой птицы. Послышалось недовольное покашливание Лесного Хозяина, и на какое-то время в комнате наступила тишина. Гамаюн нахохлился и бросил опасливый взгляд на Кощея, затем с видимым интересом оглядел коготь, качающийся перед клювом. Линейные размеры когтя в сравнении со своими пернатый гибрид смог оценить быстро и, сделав соответствующие выводы, ловко скрылся среди книжных страниц.
Солнце еще не перевалило за полдень, когда Никита вышел к небольшому распадку, за которым, собственно, и начинался замороченный лес. Для молодого боярина это был первый выход за пределы деревни после событий русальной недели. В планах Басанова на ближайшее время никаких походов не предвиделось, но настырный домовой все-таки вручил ему послание от Лесного Хозяина с просьбой о встрече. Дед Аким со странным выражением лица порекомендовал от встречи не отказываться, заметив при этом, что хоть правитель лесной нечисти и сам является самой большой нечистью в этих краях, но все же... Так что поводов для отказа не возникло.
Несмотря на отличную погоду, поросший густым кустарником распадок встретил тишиной, как будто лесная жизнь здесь замерла в ожидании грандиозного катаклизма. Никита настороженно остановился перед сплошной зеленой стеной и замер – проинструктированный дедом, он и не думал самостоятельно соваться во враждебную человеку чащобу.
– Здравствуй, друг Никита. – Голос из-за спины прозвучал чересчур громко и чуть насмешливо. – Стоишь в ожидании чуда?
Басанов повернул голову и встретился взглядом с бесшумно подошедшим Рудольфом. Оборотень ослепительно улыбался дружелюбным оскалом и приветственно протягивал руку. Одетый в привычный кожаный костюмчик, он, казалось, не замечал навалившейся к полудню жары и всем своим видом демонстрировал радость от встречи с знакомым человеком.
Пожав протянутую руку, Никита поинтересовался вероятностью случайной встречи. Волколак заулыбался еще радостнее и заверил, что если б встреча оказалась незапланированной, то тогда бы Басанов его не увидел.
– Меня Хозяин послал встретить тебя, а то всякое в нашем лесу случается. Так что иди за мной следом, и большая просьба – не отставай.
Дружески похлопав человека по плечу, оборотень танцующей походкой скользнул в непроглядную зелень. Молодому боярину оставалось двинуться следом, стараясь не выпускать широкую спину из поля зрения.
Выломившись из беспорядочных зарослей в светлый сосняк, Никита влетел в расставленные руки Рудольфа. На лице оборотня застыло недоуменное выражение. Басанов, несмотря на некоторую усталость, поразился, как эмоции картинками настроения ложатся на лицо волколака. В человеческой ипостаси он все-таки во многом напоминал ребенка – большого, опасного, невероятно сильного и ловкого, но все равно наивного и доверчивого ребенка.
Аккуратно отстранив человека в сторону и приложив палец к губам, Рудольф настороженно прислушивался к лесной тишине, ноздри его широко раздувались, анализируя доносившиеся из кустарника запахи. Обеспокоенность проводника передалась и человеку. Насколько Никита знал бесшабашного и немного драчливого Рудольфа, такое поведение волколака могло обозначать только одно – где-то рядом возникла опасность. Басанов, замерев, постарался вслушаться и вглядеться в зеленую глубину леса, но, к своему сожалению и разочарованию, ничего уловить не смог.
Рудольф легко прикоснулся к его руке, нетерпеливо мотнул головой в сторону ближайшего высокого дерева и указал пальцем вверх. Для человека жест вполне понятный. Стараясь делать это как можно тише, Никита проскочил к указанному стволу и в нерешительности поднял голову. Ветви, как у любой уважающей себя сосны, расположились на высоте в три человеческих роста. Гладкий, с потеками смолы ствол упирающегося в запредельную высь дерева предлагал себя лишь в качестве подпорки или чего-нибудь эстетического, но ни в коем случае не для путешествия к весело покачивающейся на фоне голубого неба кроне. Встав за дерево, Басанов решительно махнул рукой оборотню и прислонился спиной к шершавой коре. Рудольф тут же упал на роскошный мох, и мгновение спустя светло-серое звериное тело исчезло между кустов.
Опасности для себя человек не ощущал, но где-то в глубине души зародилось чувство, что происшедшие ранее события имеют продолжение даже здесь – в Кощеевом оплоте. В том, что охота за Ключом не окончилась, сомнений не возникало. Удручало другое – суета вокруг магической вещи принимала слишком напряженный характер и не давала времени для передышки. Казалось, что все неведомые остальному миру силы развернули непрерывную лихорадочную деятельность за овладение иномирным артефактом. Центр Варгана, упыри, кромешники и еще черт знает кто вели охоту за костью гигантского единорога. Не считаясь со средствами и не признавая никаких законов. Усилий жителей маленькой деревни даже при поддержке Кощеева воинства хватало всего лишь на защиту и нанесение редких ответных ударов, которые не всегда приводили к нужным результатам. Появление в руках Лесного Хозяина Кощунниковой книги также привело к новым проблемам. Басанов с содроганием вспомнил десятки маленьких зубастых и шипастых монстров, оставленных в питерской квартире и наверняка стремящихся приблизиться к книге, из которой они, по всей видимости, вышли. Ожидание затянулось. Пронзительная тишина, окутавшая лес, незримо давила, но замерший у толстого, в два охвата, соснового ствола человек ждал. О том, что с оборотнем может произойти что-либо нехорошее, он не думал. В умении выпутываться из неприятностей с Рудольфом могла соперничать только его жена Мелисса. Так что приходилось просто ждать.
Где-то в глубине непроглядных зарослей что-то произошло, человеческий слух с трудом уловил далекое движение и сопутствовавшие ему звуки. То ли вскрик, то ли брошенное слово, и легкий шорох, сопроводивший все это. Вновь настала томительная тишина.
Когда ожидание, по разумению Басанова, стало неприлично долгим, откуда-то сбоку из полосы кустов, перекрывающих выход в распадок, вынырнул оборотень. Широко растянув губы и демонстрируя жизнерадостный оскал, он легким шагом приблизился к человеку. Подойдя, небрежным жестом бросил под ноги безвольно висевшее в его руке мохнатое тело.
– Смотри, кого отловил, – лицо Рудольфа выражало радость, – неизвестное науке животное. Впервые такое вижу, да еще шустрое – еле догнал, и то только по запаху.
Принесенная зверушка по размеру чуть превосходила обычную белку и отличалась серо-голубой расцветкой шерсти, но в первую очередь в глаза бросалась массивная челюсть с выдающимися наружу пилообразными зубами, неестественно длинные когти и белесые костяные крючки на кончике вытянутого тонкого хвоста. Столь внушительный набор естественного оружия ясно указывал на то, что это маленькое создание является опасным хищником и предназначено только для одного – убивать.
Никита вспомнил подобных тварей, развешанных на бечевках в упырьей квартире в Питере и внезапно оживших после выноса старинной книги. Что-то похожее сейчас лежало перед ним. В какой-то момент Басанову показалось, что вывалившийся из пасти длинный узкий язык лилового цвета вяло шевельнулся.
– Ты уверен, что оно мертвое? – внимательно разглядывая животное, осторожно поинтересовался Никита. – Вроде бы трепыхается.
– Конвульсии, – с видом знатока самодовольно оскалился оборотень, – я ему кислород минут на двадцать перекрыл, да и об камень с размаху хорошо шмякнул. Только пикнуть и успел.
– Уверен? – А то!
В тот же миг вся веселость с лица Рудольфа пропала – вроде бы дохлое, лежащее на помятом мху тело завибрировало и начало погружаться в моховую подушку. Шипастый хвост, хлестанув по Никитиным сапогам, закрутился над землей со скоростью вентилятора. Басанов растерянно смотрел на исчезающую под ногами серо-голубую шкурку.
– Не уйдешь!
Оборотень молниеносным движением выхватил из-за пояса опешившего человека охотничий нож и вонзил в почти зарывшуюся в мох тварь. Другой рукой он ловко схватил вертящийся хвост и, вытащив животное на свет, с размаху приложил его о сосновый ствол. Голубые брызги веером разлетелись во все стороны, и в воздухе распространился неприятный запах.
– Вот теперь точно – все, – подвел итог волколак. – Надо эту гадость Хозяину показать. Не в одиночку же она здесь гуляла.
Убедившись, что пойманная тварь больше не оживет, он достал из кармана жилета пластиковый пакет и основательно запаковал в него еще сочащуюся вонючей влагой тушку. Затем тщательно протер лезвие ножа куском мха и вернул оружие человеку.
– Ну что, пошли, что ли? – Широкая улыбка вновь расцвела на лице Рудольфа. – Надо поторопиться, время поджимает.
Не дожидаясь ответа, оборотень закинул пакет через плечо и, не оглядываясь, двинулся в глубь леса.
Вопросов Никита не задавал – при всей веселости и дружелюбии Рудольф мог быть жестким и молчаливым. Он служил Лесному Хозяину. И не просто служил – Кощей являлся для него живым воплощением высшей силы, главным владыкой всей лесной нечисти, а следовательно, и его повелителем.
Увлеченный такими мыслями Басанов не сразу обратил внимание на то, что окружающий лес изменился. Вокруг высился сосновый бор, каких он еще не видел. Сосны – одна к одной – высокие и курчавые. Чистый подлесок без привычных для таких мест разлапистых кустов. Пружинящий под ногами мягкий мох, усеянный пожелтевшей хвоей. При внимательном взгляде создавалось впечатление, что идешь по бесконечному залу с ярко-зеленым потолком, желто-оранжевыми колоннами и пышным пестрым ковром под ногами. Хоть вправо, хоть влево, а глазу зацепиться не за что – деревья да мох.
Через несколько часов ходьбы в середине лесного массива они вышли к быстрому и широкому ручью, рассекающему распадок пополам, и перед их лицами сплошной зеленой изгородью взметнулись гигантские хмурые ели, образуя замкнутый круг. И только в одном месте, где ручей нырял в еловой гуще под дощатый мостик, можно было разглядеть похожий на сумрачный тоннель неширокий проход среди стволов. Выложенный плоскими камнями, петляя под седыми от серого мха ветвями, он выводил на аккуратную травяную лужайку, посреди которой маленькой крепостью высился дом Лесного Хозяина.
С первого взгляда Никита заметил, что сам дом очень стар и не раз перестраивался, но все равно крепость стен и надежность жилища чувствовались сразу. Неким диссонансом представшей картине смотрелся застекленный павильон, одиноко возвышающийся в стороне, на берегу ручья, и цилиндр биотуалета, явно упертый из города, о чем свидетельствовала надпись на двери: «Вход платный – 10 рублей», и намазюканное каким-то подростком откровение о том, что некий Васька является козлом.
Обманчивая идиллия заповедного места так и тянула расслабиться, упасть на мягкую пышную траву. Иной так бы и сделал, но тем, кто знал хозяина этих мест, и в голову не могло прийти совершить подобное. Да и кто из людей мог бы появиться здесь без разрешения, учитывая, что Лесной Хозяин человеческое племя в своей вотчине не жаловал? Как бы в подтверждение этому справа и слева от дорожки взметнулись две змеиные головы. Никита зябко поежился – каждая размером с кирпич. Поворачиваясь на мощных мускулистых шеях, они немигающим, бесстрастным взглядом проводили проходящих мимо оборотня и человека.
Рудольф на подобные действия Кощеевой охраны не среагировал никак – все-таки доверенное лицо хозяина и бывает здесь часто. Басанов с легкой завистью посмотрел на простодушного человека-волка. Его-то здесь каждая тварь знает, и он знает почти всех.
Змеиные головы исчезли так же быстро, как и появились, снова возникло ощущение безмятежной пустоты, хотя глаза уже чисто машинально отмечали любое шевеление в густой траве и оценивали расстояние до него. Так, на всякий случай. В том, что его не тронут, Никита был уверен. Личный гость Лесного Хозяина, могущественного Кощея, владыки лесной (и не только) нечисти, древнего властителя этих мест. Да и сопровождавший Рудольф для тех, кто не знал о приглашении, сам по себе служил живой охранной грамотой.
– Подожди здесь, – оборотень остановился перед высоким резным крыльцом и, размахивая пакетом с добычей, ринулся в дом.
Ожидание затягивалось. Понятно, что Лесной Хозяин у себя дома, но не человек напросился к нему на аудиенцию, а наоборот, его самого пригласили, к тому же очень спешно. Никита еще раз огляделся по сторонам, но ничто не потревожило его взгляд – пусто, как у нищего в желудке. От созерцания окрестностей отвлекло хриплое покашливание. К изумлению молодого боярина, на крыльце непостижимым образом материализовался Кощей в своей натуральной личине и пронзительным желтым взглядом рассматривал гостя.
– Здрасте. – Басанов и сам не понял, как у него вырвалось по-детски глупое приветствие. Словно у нашкодившего школьника при внезапной встрече с грозным завучем.
– И ты здрав будь, боярин, – прогрохотал в ответ Лесной Хозяин. – Дело у меня к тебе имеется. Проходи в дом.
Повинуясь движению его руки, дверь распахнулась. Воздух дохнул незнакомыми запахами, и хозяин, не дожидаясь, пока гость тронется с места, первым зашел внутрь. Никите оставалось лишь последовать за ним.
Шустрая Яга успевала заниматься и домашними делами, и подкладывать на стол различные яства, и слушать – вон как хитро поблескивают глазки и шевелятся вытянутые кверху уши. Разговору она не мешала, лишь иногда при взгляде на лежащую на журнальном столике старинную книгу у нее в глазах вспыхивали красные огоньки, а из-под приподнимающейся верхней губы появлялись желтоватые клыки.
Перехватив напряженный взгляд гостя, Кощей хмыкнул и постучал рукой по темной кожаной обложке старинного фолианта. Почти сразу же книга приоткрылась, и знакомая голова сушеного попугая выглянула между страниц. Блеснув бусинками глаз, оглядев сидящих в комнате Лесного Хозяина и человека, птица с хриплым звуком прочистила горло и громко осведомилась:
– В чем дело, уважаемые?
Кощей подцепил говоруна когтем за длинный клюв и вытащил на стол.
– А не могли бы вы поосторожнее? Все-таки я не просто какая-нибудь глупая ворона, а Гамаюн – пророчащее создание, – обеспокоилось пернатое, затем, вглядевшись в Никиту, добавило: – А тебя, молодой человек, я знаю. Это ведь ты спас меня из упыринного плена. За это, если ты, конечно, хочешь, я могу предречь твое будущее, раскрыть настоящее и указать ошибки прошлого.
Длинный, отливающий сталью коготь качнулся перед клювом разговорчивой птицы. Послышалось недовольное покашливание Лесного Хозяина, и на какое-то время в комнате наступила тишина. Гамаюн нахохлился и бросил опасливый взгляд на Кощея, затем с видимым интересом оглядел коготь, качающийся перед клювом. Линейные размеры когтя в сравнении со своими пернатый гибрид смог оценить быстро и, сделав соответствующие выводы, ловко скрылся среди книжных страниц.