Страница:
Таким образом, если проводить параллель с корпоративным правом, то собрание кредиторов можно сравнить с общим собранием акционеров, а комитет кредиторов – советом директоров (наблюдательным советом).
Следует отметить, что собрание и комитет кредиторов имеют различный правовой статус, а также иные особенности, связанные формированием и принятием решений. Подробно эти вопросы регламентированы в статьях 12–18 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве, Закон).
Во – вторых, следует обратить внимание на основания, по которым решения, принимаемые собранием (комитетом) кредиторов, могут быть признаны недействительными.
Несомненно, что своеобразие принципов правового регулирования отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством), обусловлено спецификой самих отношений. Отмечая это, С. А. Карелина указала, что одной из особенностей данных отношений является, с одной стороны, активное государственное вмешательство, а с другой – создание механизма саморегулирования. Отводя активное государственное вмешательство арбитражному суду, она пишет, что вместе с тем арбитражный суд в силу своей правовой природы и компетенции может осуществлять далеко не все, а лишь определенные действия и принимать соответствующие решения. Между тем, для функционирования и развития отношений, возникающих в связи с несостоятельностью должника, необходимо принятие решений, не входящих в компетенцию арбитражного суда[37].
В частности, она имеет в виду решения, принимаемые собранием (комитетом) кредиторов. Однако активная роль суда заключается еще и в том, что эти решения могут быть им признаны недействительными по заявлению заинтересованных лиц.
Действующий Закон о банкротстве, в отличие от предыдущих законов о банкротстве (1992 и 1998), содержит специальную норму, предусматривающую основания и порядок признания недействительными решений собраний кредиторов. Так, в соответствии с пунктом 4 статьи 15 Закона в случае, если решение собрания кредиторов нарушает права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, третьих лиц либо принято с нарушением установленных настоящим Федеральным законом пределов компетенции собрания кредиторов, такое решение может быть признано недействительным арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьих лиц.
Однако, как отмечает В. А. Химичев, эффективность применения указанной нормы может быть низка ввиду невысокого уровня ее содержания, выражающегося в расплывчатости юридических формулировок[38].
К тому же в действующей редакции названной нормы ничего не сказано про формальные основания для признания решений недействительными, а также про ситуации, когда допущенные нарушения не являются существенными и (или) когда голосование заявителя не могло повлиять на принятие решений.
В этой связи неоднократно высказывались предложения позаимствовать из корпоративного права положения, касающиеся обжалования решений собраний акционеров, а именно пункт 7 статьи 49 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208–ФЗ «Об акционерных обществах», согласно которому акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае, если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы. Суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному акционеру.
Между тем законодатель, часто изменяя законодательство о банкротстве в целом, данный вопрос обходит стороной.
Ситуация усугубляется еще и тем, что по вопросу признания недействительными решений собраний кредиторов отсутствует правовая позиция (практика, разъяснения) судов кассационной инстанции и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, так как названные споры в силу прямого указания Закона (пункт 5 статьи 15 и пункт 3 статьи 61 Закона о банкротстве) рассматриваются арбитражными судами первой и апелляционной инстанций.
Что же касается возможности и порядка признания недействительными решений комитета кредиторов, то в Законе о банкротстве напрямую данные вопросы не оговорены, как в случае с решениями собрания кредиторов (пункт 4 статьи 15 Закона). Между тем, арбитражная практика идет по пути признания возможности обжалования таких решений[39], применяя процедуру аналогичную той, что применяется к решениям собрания кредиторов. В связи с этим, как вариант, следует дополнить статью 17 Закона о банкротстве нормой, отсылающей к пунктам 4 и 5 статьи 15 Закона.
Считаю также важным рассмотреть вопрос о пределах компетенции арбитражного суда относительно признания решений собраний кредиторов недействительными в случае, если отсутствует заявление уполномоченных лиц об этом. Судебная практика в этом отношении придерживается императивного требования Закона, согласно которому решение собрания кредиторов может быть признано недействительным лишь по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьих лиц. Таким образом, получается, что суд не в праве самостоятельно оценить и признать недействительными решения, принятые собранием кредиторов[40].
Между тем применительно к корпоративным спорам существуют разъяснения, данные высшими судебными инстанциями в постановлениях Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09 декабря 1999 года № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 года № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах», согласно которым в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания участников общества (акционеров), при этом судом установлено, что данное решение принято с существенными нарушениями закона или иных правовых актов (с нарушением компетенции этого органа, при отсутствии кворума и т. д.), суд должен исходить из того, что такое решение не имеет юридической силы (в целом или в соответствующей части) независимо от того, было оно оспорено кем‑либо или нет, и разрешить спор, руководствуясь нормами закона.
Так, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июня 2009 года № 2913/09 по делу № А34–692/2008 указано, что вопрос о том, имеет ли юридическую силу решение общего собрания (общества с ограниченной ответственностью), должен исследоваться и получить соответствующую правовую оценку в общем порядке наряду с иными обстоятельствами спора. Обстоятельства ничтожности решения не требуют обязательного их подтверждения отдельным судебным актом по самостоятельному иску.
Считаю, что аналогичный подход должен применяться и к спорам, рассматриваемым по делам о несостоятельности (банкротстве).
Вместе с тем, наверное, не лишним будет еще раз обратить внимание на формулировку пункта 4 статьи 15 Закона о банкротстве, в котором указано, что решение собрания кредиторов может быть признано недействительным арбитражным судом по перечисленным основаниям (в случае, если оно нарушает права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, третьих лиц либо принято с нарушением установленных настоящим Федеральным законом пределов компетенции собрания кредиторов) и по заявлению указанных лиц (участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьих лиц).
В связи с этим можно предположить, что при буквальном толковании названной нормы Закона, содержащееся в ней указание на возможность признания судом недействительными решений собрания кредиторов по указанным основаниям не носит для арбитражного суда императивного характера. Данная норма Закона указывает лишь на то, что решение собрания кредиторов может быть признано недействительным в двух случаях: нарушение прав и законных интересов лиц, перечисленных в ней, либо нарушение пределов компетенции собрания кредиторов.
Однако как толкование, так соответственно и практика применения могут быть различными, и для придания ей единообразия необходимо либо совершенствование правового регулирования, включая моменты, описанные выше, либо разъяснение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по каждому из обозначенных вопросов.
В заключение хочется отметить, что Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации содержит положения, касающиеся таких видов юридических актов, как решения собраний (решения участников юридического лица, решения сособственников, решения кредиторов в деле о банкротстве и некоторые другие). Более того, в ней имеются положения про принцип относимости (каузальности) нарушения, который состоит в том, что, если голосование лица, права которого нарушены оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие, решение не должно признаваться судом недействительным, а также про возможность при рассмотрении спора признания судом решения не имеющим юридической силы.
Между тем в проекте Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации новыми положениями применительно к решениям собраний являются только дополнения, внесенные в перечни оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, а также способов защиты гражданских прав, установленные соответственно статьями 8 и 12 кодекса.
Стоит надеяться, что законодатель все‑таки включит названные положения Концепции, пусть даже и не в Гражданский кодекс Российской Федерации.
Проблемы установления признаков банкротства индивидуальных предпринимателей
Следует отметить, что собрание и комитет кредиторов имеют различный правовой статус, а также иные особенности, связанные формированием и принятием решений. Подробно эти вопросы регламентированы в статьях 12–18 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве, Закон).
Во – вторых, следует обратить внимание на основания, по которым решения, принимаемые собранием (комитетом) кредиторов, могут быть признаны недействительными.
Несомненно, что своеобразие принципов правового регулирования отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством), обусловлено спецификой самих отношений. Отмечая это, С. А. Карелина указала, что одной из особенностей данных отношений является, с одной стороны, активное государственное вмешательство, а с другой – создание механизма саморегулирования. Отводя активное государственное вмешательство арбитражному суду, она пишет, что вместе с тем арбитражный суд в силу своей правовой природы и компетенции может осуществлять далеко не все, а лишь определенные действия и принимать соответствующие решения. Между тем, для функционирования и развития отношений, возникающих в связи с несостоятельностью должника, необходимо принятие решений, не входящих в компетенцию арбитражного суда[37].
В частности, она имеет в виду решения, принимаемые собранием (комитетом) кредиторов. Однако активная роль суда заключается еще и в том, что эти решения могут быть им признаны недействительными по заявлению заинтересованных лиц.
Действующий Закон о банкротстве, в отличие от предыдущих законов о банкротстве (1992 и 1998), содержит специальную норму, предусматривающую основания и порядок признания недействительными решений собраний кредиторов. Так, в соответствии с пунктом 4 статьи 15 Закона в случае, если решение собрания кредиторов нарушает права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, третьих лиц либо принято с нарушением установленных настоящим Федеральным законом пределов компетенции собрания кредиторов, такое решение может быть признано недействительным арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьих лиц.
Однако, как отмечает В. А. Химичев, эффективность применения указанной нормы может быть низка ввиду невысокого уровня ее содержания, выражающегося в расплывчатости юридических формулировок[38].
К тому же в действующей редакции названной нормы ничего не сказано про формальные основания для признания решений недействительными, а также про ситуации, когда допущенные нарушения не являются существенными и (или) когда голосование заявителя не могло повлиять на принятие решений.
В этой связи неоднократно высказывались предложения позаимствовать из корпоративного права положения, касающиеся обжалования решений собраний акционеров, а именно пункт 7 статьи 49 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208–ФЗ «Об акционерных обществах», согласно которому акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае, если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы. Суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло за собой причинение убытков данному акционеру.
Между тем законодатель, часто изменяя законодательство о банкротстве в целом, данный вопрос обходит стороной.
Ситуация усугубляется еще и тем, что по вопросу признания недействительными решений собраний кредиторов отсутствует правовая позиция (практика, разъяснения) судов кассационной инстанции и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, так как названные споры в силу прямого указания Закона (пункт 5 статьи 15 и пункт 3 статьи 61 Закона о банкротстве) рассматриваются арбитражными судами первой и апелляционной инстанций.
Что же касается возможности и порядка признания недействительными решений комитета кредиторов, то в Законе о банкротстве напрямую данные вопросы не оговорены, как в случае с решениями собрания кредиторов (пункт 4 статьи 15 Закона). Между тем, арбитражная практика идет по пути признания возможности обжалования таких решений[39], применяя процедуру аналогичную той, что применяется к решениям собрания кредиторов. В связи с этим, как вариант, следует дополнить статью 17 Закона о банкротстве нормой, отсылающей к пунктам 4 и 5 статьи 15 Закона.
Считаю также важным рассмотреть вопрос о пределах компетенции арбитражного суда относительно признания решений собраний кредиторов недействительными в случае, если отсутствует заявление уполномоченных лиц об этом. Судебная практика в этом отношении придерживается императивного требования Закона, согласно которому решение собрания кредиторов может быть признано недействительным лишь по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьих лиц. Таким образом, получается, что суд не в праве самостоятельно оценить и признать недействительными решения, принятые собранием кредиторов[40].
Между тем применительно к корпоративным спорам существуют разъяснения, данные высшими судебными инстанциями в постановлениях Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09 декабря 1999 года № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2003 года № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах», согласно которым в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражений по иску на решение общего собрания участников общества (акционеров), при этом судом установлено, что данное решение принято с существенными нарушениями закона или иных правовых актов (с нарушением компетенции этого органа, при отсутствии кворума и т. д.), суд должен исходить из того, что такое решение не имеет юридической силы (в целом или в соответствующей части) независимо от того, было оно оспорено кем‑либо или нет, и разрешить спор, руководствуясь нормами закона.
Так, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июня 2009 года № 2913/09 по делу № А34–692/2008 указано, что вопрос о том, имеет ли юридическую силу решение общего собрания (общества с ограниченной ответственностью), должен исследоваться и получить соответствующую правовую оценку в общем порядке наряду с иными обстоятельствами спора. Обстоятельства ничтожности решения не требуют обязательного их подтверждения отдельным судебным актом по самостоятельному иску.
Считаю, что аналогичный подход должен применяться и к спорам, рассматриваемым по делам о несостоятельности (банкротстве).
Вместе с тем, наверное, не лишним будет еще раз обратить внимание на формулировку пункта 4 статьи 15 Закона о банкротстве, в котором указано, что решение собрания кредиторов может быть признано недействительным арбитражным судом по перечисленным основаниям (в случае, если оно нарушает права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, третьих лиц либо принято с нарушением установленных настоящим Федеральным законом пределов компетенции собрания кредиторов) и по заявлению указанных лиц (участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьих лиц).
В связи с этим можно предположить, что при буквальном толковании названной нормы Закона, содержащееся в ней указание на возможность признания судом недействительными решений собрания кредиторов по указанным основаниям не носит для арбитражного суда императивного характера. Данная норма Закона указывает лишь на то, что решение собрания кредиторов может быть признано недействительным в двух случаях: нарушение прав и законных интересов лиц, перечисленных в ней, либо нарушение пределов компетенции собрания кредиторов.
Однако как толкование, так соответственно и практика применения могут быть различными, и для придания ей единообразия необходимо либо совершенствование правового регулирования, включая моменты, описанные выше, либо разъяснение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по каждому из обозначенных вопросов.
В заключение хочется отметить, что Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации содержит положения, касающиеся таких видов юридических актов, как решения собраний (решения участников юридического лица, решения сособственников, решения кредиторов в деле о банкротстве и некоторые другие). Более того, в ней имеются положения про принцип относимости (каузальности) нарушения, который состоит в том, что, если голосование лица, права которого нарушены оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие, решение не должно признаваться судом недействительным, а также про возможность при рассмотрении спора признания судом решения не имеющим юридической силы.
Между тем в проекте Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации новыми положениями применительно к решениям собраний являются только дополнения, внесенные в перечни оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, а также способов защиты гражданских прав, установленные соответственно статьями 8 и 12 кодекса.
Стоит надеяться, что законодатель все‑таки включит названные положения Концепции, пусть даже и не в Гражданский кодекс Российской Федерации.
Проблемы установления признаков банкротства индивидуальных предпринимателей
Исаев Александр
Адвокатское бюро «Бизнес – Право»
Правовой институт современного российского законодательства о несостоятельности (банкротстве) – это очень сложный и чрезвычайно важный механизм регулирования материальных отношений рыночной экономики, один из самых динамично развивающихся правовых институтов. За десятилетний период 1992–2002 гг. в России были приняты три варианта Закона о банкротстве, посредством которых регулировались правоотношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов.
Одним из важных аспектов института банкротства является регулирование правоотношений связанных с особенностями несостоятельности (банкротства) индивидуальных предпринимателей.
Принятый в 1992 г. Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» не регулировал банкротство индивидуальных предпринимателей.
В связи с этим возникла необходимость в изменениях Закона о банкротстве 1992 г., что повлекло принятие в 1998 г. нового Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». В котором были введены нормы регулирующие банкротство индивидуальных предпринимателей. Следует отметить, что закон о банкротстве 1998 г. в большей степени был направлен на обеспечение интересов кредиторов, в связи с чем в научно – публицистической литературе получил название «прокредиторский».
Учитывая определенный практический опыт применения предыдущих законов о банкротстве 1992 г. и 1998 г., принятый в 2002 г. Закон о несостоятельности (банкротстве) является следующим этапом развития института несостоятельности (банкротства).
Необходимо отметить, что действующий закон о банкротстве практически полностью повторяет нормы закона о банкротстве 1998 г. регулирующие особенности банкротства индивидуальных предпринимателей.
Недостаточность гражданско – правового регулирования отношений, возникающих из несостоятельности (банкротства) индивидуальных предпринимателей, и имеющиеся в законодательстве о банкротстве и правоприменительной практике противоречия свидетельствуют не только о наличии проблем в теоретико – методологическом исследовании сущности и содержания правового регулирования имущественных отношений при осуществлении процедуры несостоятельности (банкротства) предпринимателей, но и о недостаточной разработанности и эффективности норм действующего законодательства.
Существующие нормы гражданского законодательства, регулирующие исследуемые отношения и правоприменительная практика, не позволяют в полной мере обеспечивать надежную и эффективную защиту интересов индивидуальных предпринимателей уже на стадии установления признаков банкротства, что в экономически развитом обществе противоречит смыслу гражданского права и обычаям делового оборота.
В соответствии с пунктом 2 статьи 202 Федерального закона от 26.10.2002 № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) к отношениям связанным с банкротством индивидуального предпринимателя, применяются правила о банкротстве гражданина предусмотренные параграфом 1 главы X указанного закона.
В силу пункта 1 статьи 202 Закона о банкротстве к отношениям, связанным с банкротством гражданина, применяются правила, установленные главами I–VIII настоящего Федерального закона, если иное не предусмотрено настоящей главой.
Согласно статьи 3 Закона о банкротстве гражданин считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены, и если сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества.
Таким образом, у практикующих юристов возникает вопрос – может ли суд признать банкротом индивидуального предпринимателя, если сумма обязательств такого предпринимателя не превышает стоимость принадлежащего ему имущества?
Результаты обобщения судебной практики позволяют сделать вывод, что этот вопрос разрешается не единообразно. О том, что данная проблема имеет существенный, а не малозначительный характер, свидетельствует статистика по количеству рассмотренных дел о банкротстве.
По данным информационного портала «ПРАВО. ru» (http://www.pravo.ru/), только за 2010 г. поступило 43.119 заявлений о несостоятельности (банкротстве), при этом за первые два месяца 2011 г. поступило 3.823 заявления, из них принято 36.280 в 2010 г. и 3.119 в период времени с январь по февраль 2011 г.
К сожалению, официальные данные по поданным заявлениям о несостоятельности (банкротстве) индивидуальных предпринимателей не приведены. Однако по данным неофициальных источников за 2010 г. около 14 % от всех заявлений о банкротстве – это заявления о банкротстве индивидуальных предпринимателей.
О том, что данная проблема стала правовой проблемой с противоречащими друг другу решениями, свидетельствует судебная практика. В зависимости от того, имеет ли значение для суда превышение суммы обязательств над стоимостью принадлежащего имущества или нет, такая практика разделена на две группы:
1) Превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества имеет значение для признания должника банкротом.
2) Превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества не имеет значения для признания должника банкротом.
Следует отметить, что приведенное деление судебной практики условно.
Для наглядности противоречия судебной практики приведем пример двух дел о банкротстве индивидуального предпринимателя рассмотренных Арбитражным судом Ульяновской области, который при практически идентичных условиях вынес противоположные судебные акты.
1) 06 апреля 2009 г. Федеральная налоговая служба в лице Инспекции Федеральной налоговой службы по Ленинскому району города Ульяновска обратилась в Арбитражный суд Ульяновской области с заявлением о признании индивидуального предпринимателя Андрея Павловича Шаповалова (далее – ИП Шаповалов А. П.) несостоятельным (банкротом), о введении в отношении него процедуры наблюдения, включении требования Федеральной налоговой службы в реестр требований кредиторов должника с суммой 75.635 рублей 44 копеек (дело в суде зарегистрировано под N А72–3048/2009).
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 02 июля 2009 г. в удовлетворении заявления Федеральной налоговой службы о введении в отношении индивидуального предпринимателя Шаповалова А. П. процедуры наблюдения было отказано, производство по делу прекращено.
При этом суд руководствовался следующим: представителем ИП Шаповалова А. П. в материалы дела представлен отчет об оценочной стоимости встроенных нежилых помещений, принадлежащих на праве собственности должнику, согласно которому стоимость имущества составляет 17.148.928 (семнадцать миллионов сто сорок восемь тысяч девятьсот двадцать восемь) рублей, то есть его стоимость превышает его задолженность перед бюджетом и, следовательно, он является платежеспособным лицом.
Таким образом, признаки банкротства, предусмотренные статьями 3 и 6 Закона о банкротстве, у должника отсутствуют.
На основании изложенного суд не нашел оснований для удовлетворения заявления Федеральной налоговой службы о введении в отношении должника процедуры наблюдения и прекратил производство по делу о банкротстве.
Таким образом, судом установлено, что с целью определения неплатежеспособности (платежеспособности) индивидуального предпринимателя необходимо сопоставить размер его обязательств со стоимостью принадлежащего ему имущества, за исключением имущества, на которое не может быть обращено взыскание.
При этом следует привести аналогичную судебную практику в подтверждение вышеуказанной позиции Арбитражного суда Ульяновской области, а именно: Постановление ФАС ВВО от 05.03.2009 по делу N А43–30471/2007, Постановление ФАС ВВО от 10.12.2008 по делу N А43–3287/2008, Постановление ФАС ВВО от 15.10.2008 по делу N А79–7454/2007, Постановление ФАС ДВО от 11.09.2008 N Ф03–А04/2008, Постановление ФАС ЗСО от 22.01.2010 по делу N А27–1038/2009, Постановление ФАС ЗСО от 08.07.2008 N Ф04–4035/2008, Постановление ФАС ЗСО от 20.12.2007 N Ф04–8166/2007, Постановление ФАС СЗО от 15.12.2009 по делу N А05–14666/2008.
2) 13 января 2010 г. Федеральная налоговая служба в лице Инспекции Федеральной налоговой службы по Ленинскому район у обратилась в Арбитражный суд Ульяновской области с заявлением о признании ИП Шаповалов А. П. несостоятельным (банкротом) о введении в отношении него процедуры наблюдения, включении требования Федеральной налоговой службы в реестр требований кредиторов должника с суммой 25 939 руб. 16 коп.
(дело в суде зарегистрировано под N А72–303/2010).
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 14 апреля 2010 г. заявления Федеральной налоговой службы о введении в отношении ИП Шаповалова А. П. процедуры наблюдения удовлетворено.
При этом суд указал следующее: довод должника о необходимости при рассмотрении требований к индивидуальному предпринимателю учитывать в совокупности признаки банкротства, установленные статьей 3 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», в том числе учитывать превышение суммы его обязательств над стоимостью принадлежащего ему имущества, суд считает несостоятельным, поскольку этот довод не основан на нормах федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Требование Федеральной налоговой службы России о признании несостоятельным (банкротом) заявлено к индивидуальному предпринимателю Шаповалову А. П., а не к гражданину Шаповалову А. П.
Согласно статье 202 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» к отношениям, связанным с банкротством гражданина, применяются правила, установленные главами I–VIII настоящего Закона, если иное не предусмотрено главой X «Банкротство гражданина». Правила, предусмотренные параграфом 1 главы Х «Банкротство гражданина», применяются к отношениям, связанным с банкротством индивидуального предпринимателя с учетом особенностей, предусмотренных параграфом 2 «Особенности банкротства индивидуальных предпринимателей» главы Х «Банкротство гражданина».
Статья 214 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» определяет особенность банкротства индивидуальных предпринимателей по сравнению с банкротством обычных физических лиц – к предпринимателю применяется критерий неплатежеспособности: предприниматель может быть признан несостоятельным (банкротом), если выявлена его неспособность удовлетворять требования кредиторов по обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей; превышения размера обязательств над стоимостью имущества не требуется.
Следовательно, в силу статей 3, 6, 48 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» № 127–ФЗ от 26.10.2002 г., если требование заявителя превышает 10 000 рублей, не исполнено должником в течение трех месяцев с даты, когда оно должно быть исполнено, обоснованно и не удовлетворено на дату заседания арбитражного суда, суд выносит определение о введении в отношении должника процедуры наблюдения.
То есть судом установлено, что превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества не имеет значения для признания должника банкротом.
Вышеуказанная позиция суда согласуется со следующей судебной практикой: Постановление ФАС ВСО от 12.05.2009 N А33–9471/2008, Постановление ФАС ДВО от 25.01.2010 N Ф03–8124/2009, Постановление ФАС ДВО от 21.11.2006 по делу N Ф03–А16/2006, Постановление ФАС ПО от 26.03.2009 по делу N А12–9030/2008, Постановление ФАС ПО от 13.07.2004 по делу N А49–488/2004, Постановление ФАС СЗО от 05.03.2008 по делу N А13–301/2007, Постановление ФАС СКО от 31.03.2009 по делу N А53–8167/2008, Постановление ФАС УО от 25.02.2009 N Ф09–536/2009, Постановление ФАС УО от 04.02.2009 N Ф09–120/2009, Постановление ФАС УО от 06.11.2008 N Ф09–8100/2008, Постановление ФАС ЦО от 26.05.2009 по делу N А08–52/2009, Постановление ФАС ЦО от 29.01.2007 по делу N А35–4775/2006.
Приведенная судебная практика позволяет говорить, что определенные практические сложности возникают при определении признаков банкротства индивидуального предпринимателя.
Необходимо согласиться с позицией судов, согласно которой превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества не имеет значения для признания должника банкротом. Поскольку специальная норма (статья 214 Закона о банкротстве) посвященная индивидуальным предпринимателям устанавливает, что основанием для признания индивидуального предпринимателя банкротом является его неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и обязательным платежам (вне зависимости от стоимости его имущества).
В тоже время в целях устранения двойного толкования норм Закона о банкротстве регулирующих особенности банкротства индивидуального предпринимателя и установление единообразия судебной практики, необходимо внести законодательные поправки. В частности дополнить статью 3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127–ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" пунктом следующего содержания: «Индивидуальный предприниматель считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.»
Адвокатское бюро «Бизнес – Право»
Правовой институт современного российского законодательства о несостоятельности (банкротстве) – это очень сложный и чрезвычайно важный механизм регулирования материальных отношений рыночной экономики, один из самых динамично развивающихся правовых институтов. За десятилетний период 1992–2002 гг. в России были приняты три варианта Закона о банкротстве, посредством которых регулировались правоотношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов.
Одним из важных аспектов института банкротства является регулирование правоотношений связанных с особенностями несостоятельности (банкротства) индивидуальных предпринимателей.
Принятый в 1992 г. Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» не регулировал банкротство индивидуальных предпринимателей.
В связи с этим возникла необходимость в изменениях Закона о банкротстве 1992 г., что повлекло принятие в 1998 г. нового Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». В котором были введены нормы регулирующие банкротство индивидуальных предпринимателей. Следует отметить, что закон о банкротстве 1998 г. в большей степени был направлен на обеспечение интересов кредиторов, в связи с чем в научно – публицистической литературе получил название «прокредиторский».
Учитывая определенный практический опыт применения предыдущих законов о банкротстве 1992 г. и 1998 г., принятый в 2002 г. Закон о несостоятельности (банкротстве) является следующим этапом развития института несостоятельности (банкротства).
Необходимо отметить, что действующий закон о банкротстве практически полностью повторяет нормы закона о банкротстве 1998 г. регулирующие особенности банкротства индивидуальных предпринимателей.
Недостаточность гражданско – правового регулирования отношений, возникающих из несостоятельности (банкротства) индивидуальных предпринимателей, и имеющиеся в законодательстве о банкротстве и правоприменительной практике противоречия свидетельствуют не только о наличии проблем в теоретико – методологическом исследовании сущности и содержания правового регулирования имущественных отношений при осуществлении процедуры несостоятельности (банкротства) предпринимателей, но и о недостаточной разработанности и эффективности норм действующего законодательства.
Существующие нормы гражданского законодательства, регулирующие исследуемые отношения и правоприменительная практика, не позволяют в полной мере обеспечивать надежную и эффективную защиту интересов индивидуальных предпринимателей уже на стадии установления признаков банкротства, что в экономически развитом обществе противоречит смыслу гражданского права и обычаям делового оборота.
В соответствии с пунктом 2 статьи 202 Федерального закона от 26.10.2002 № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) к отношениям связанным с банкротством индивидуального предпринимателя, применяются правила о банкротстве гражданина предусмотренные параграфом 1 главы X указанного закона.
В силу пункта 1 статьи 202 Закона о банкротстве к отношениям, связанным с банкротством гражданина, применяются правила, установленные главами I–VIII настоящего Федерального закона, если иное не предусмотрено настоящей главой.
Согласно статьи 3 Закона о банкротстве гражданин считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены, и если сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества.
Таким образом, у практикующих юристов возникает вопрос – может ли суд признать банкротом индивидуального предпринимателя, если сумма обязательств такого предпринимателя не превышает стоимость принадлежащего ему имущества?
Результаты обобщения судебной практики позволяют сделать вывод, что этот вопрос разрешается не единообразно. О том, что данная проблема имеет существенный, а не малозначительный характер, свидетельствует статистика по количеству рассмотренных дел о банкротстве.
По данным информационного портала «ПРАВО. ru» (http://www.pravo.ru/), только за 2010 г. поступило 43.119 заявлений о несостоятельности (банкротстве), при этом за первые два месяца 2011 г. поступило 3.823 заявления, из них принято 36.280 в 2010 г. и 3.119 в период времени с январь по февраль 2011 г.
К сожалению, официальные данные по поданным заявлениям о несостоятельности (банкротстве) индивидуальных предпринимателей не приведены. Однако по данным неофициальных источников за 2010 г. около 14 % от всех заявлений о банкротстве – это заявления о банкротстве индивидуальных предпринимателей.
О том, что данная проблема стала правовой проблемой с противоречащими друг другу решениями, свидетельствует судебная практика. В зависимости от того, имеет ли значение для суда превышение суммы обязательств над стоимостью принадлежащего имущества или нет, такая практика разделена на две группы:
1) Превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества имеет значение для признания должника банкротом.
2) Превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества не имеет значения для признания должника банкротом.
Следует отметить, что приведенное деление судебной практики условно.
Для наглядности противоречия судебной практики приведем пример двух дел о банкротстве индивидуального предпринимателя рассмотренных Арбитражным судом Ульяновской области, который при практически идентичных условиях вынес противоположные судебные акты.
1) 06 апреля 2009 г. Федеральная налоговая служба в лице Инспекции Федеральной налоговой службы по Ленинскому району города Ульяновска обратилась в Арбитражный суд Ульяновской области с заявлением о признании индивидуального предпринимателя Андрея Павловича Шаповалова (далее – ИП Шаповалов А. П.) несостоятельным (банкротом), о введении в отношении него процедуры наблюдения, включении требования Федеральной налоговой службы в реестр требований кредиторов должника с суммой 75.635 рублей 44 копеек (дело в суде зарегистрировано под N А72–3048/2009).
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 02 июля 2009 г. в удовлетворении заявления Федеральной налоговой службы о введении в отношении индивидуального предпринимателя Шаповалова А. П. процедуры наблюдения было отказано, производство по делу прекращено.
При этом суд руководствовался следующим: представителем ИП Шаповалова А. П. в материалы дела представлен отчет об оценочной стоимости встроенных нежилых помещений, принадлежащих на праве собственности должнику, согласно которому стоимость имущества составляет 17.148.928 (семнадцать миллионов сто сорок восемь тысяч девятьсот двадцать восемь) рублей, то есть его стоимость превышает его задолженность перед бюджетом и, следовательно, он является платежеспособным лицом.
Таким образом, признаки банкротства, предусмотренные статьями 3 и 6 Закона о банкротстве, у должника отсутствуют.
На основании изложенного суд не нашел оснований для удовлетворения заявления Федеральной налоговой службы о введении в отношении должника процедуры наблюдения и прекратил производство по делу о банкротстве.
Таким образом, судом установлено, что с целью определения неплатежеспособности (платежеспособности) индивидуального предпринимателя необходимо сопоставить размер его обязательств со стоимостью принадлежащего ему имущества, за исключением имущества, на которое не может быть обращено взыскание.
При этом следует привести аналогичную судебную практику в подтверждение вышеуказанной позиции Арбитражного суда Ульяновской области, а именно: Постановление ФАС ВВО от 05.03.2009 по делу N А43–30471/2007, Постановление ФАС ВВО от 10.12.2008 по делу N А43–3287/2008, Постановление ФАС ВВО от 15.10.2008 по делу N А79–7454/2007, Постановление ФАС ДВО от 11.09.2008 N Ф03–А04/2008, Постановление ФАС ЗСО от 22.01.2010 по делу N А27–1038/2009, Постановление ФАС ЗСО от 08.07.2008 N Ф04–4035/2008, Постановление ФАС ЗСО от 20.12.2007 N Ф04–8166/2007, Постановление ФАС СЗО от 15.12.2009 по делу N А05–14666/2008.
2) 13 января 2010 г. Федеральная налоговая служба в лице Инспекции Федеральной налоговой службы по Ленинскому район у обратилась в Арбитражный суд Ульяновской области с заявлением о признании ИП Шаповалов А. П. несостоятельным (банкротом) о введении в отношении него процедуры наблюдения, включении требования Федеральной налоговой службы в реестр требований кредиторов должника с суммой 25 939 руб. 16 коп.
(дело в суде зарегистрировано под N А72–303/2010).
Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 14 апреля 2010 г. заявления Федеральной налоговой службы о введении в отношении ИП Шаповалова А. П. процедуры наблюдения удовлетворено.
При этом суд указал следующее: довод должника о необходимости при рассмотрении требований к индивидуальному предпринимателю учитывать в совокупности признаки банкротства, установленные статьей 3 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», в том числе учитывать превышение суммы его обязательств над стоимостью принадлежащего ему имущества, суд считает несостоятельным, поскольку этот довод не основан на нормах федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Требование Федеральной налоговой службы России о признании несостоятельным (банкротом) заявлено к индивидуальному предпринимателю Шаповалову А. П., а не к гражданину Шаповалову А. П.
Согласно статье 202 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» к отношениям, связанным с банкротством гражданина, применяются правила, установленные главами I–VIII настоящего Закона, если иное не предусмотрено главой X «Банкротство гражданина». Правила, предусмотренные параграфом 1 главы Х «Банкротство гражданина», применяются к отношениям, связанным с банкротством индивидуального предпринимателя с учетом особенностей, предусмотренных параграфом 2 «Особенности банкротства индивидуальных предпринимателей» главы Х «Банкротство гражданина».
Статья 214 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» определяет особенность банкротства индивидуальных предпринимателей по сравнению с банкротством обычных физических лиц – к предпринимателю применяется критерий неплатежеспособности: предприниматель может быть признан несостоятельным (банкротом), если выявлена его неспособность удовлетворять требования кредиторов по обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей; превышения размера обязательств над стоимостью имущества не требуется.
Следовательно, в силу статей 3, 6, 48 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» № 127–ФЗ от 26.10.2002 г., если требование заявителя превышает 10 000 рублей, не исполнено должником в течение трех месяцев с даты, когда оно должно быть исполнено, обоснованно и не удовлетворено на дату заседания арбитражного суда, суд выносит определение о введении в отношении должника процедуры наблюдения.
То есть судом установлено, что превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества не имеет значения для признания должника банкротом.
Вышеуказанная позиция суда согласуется со следующей судебной практикой: Постановление ФАС ВСО от 12.05.2009 N А33–9471/2008, Постановление ФАС ДВО от 25.01.2010 N Ф03–8124/2009, Постановление ФАС ДВО от 21.11.2006 по делу N Ф03–А16/2006, Постановление ФАС ПО от 26.03.2009 по делу N А12–9030/2008, Постановление ФАС ПО от 13.07.2004 по делу N А49–488/2004, Постановление ФАС СЗО от 05.03.2008 по делу N А13–301/2007, Постановление ФАС СКО от 31.03.2009 по делу N А53–8167/2008, Постановление ФАС УО от 25.02.2009 N Ф09–536/2009, Постановление ФАС УО от 04.02.2009 N Ф09–120/2009, Постановление ФАС УО от 06.11.2008 N Ф09–8100/2008, Постановление ФАС ЦО от 26.05.2009 по делу N А08–52/2009, Постановление ФАС ЦО от 29.01.2007 по делу N А35–4775/2006.
Приведенная судебная практика позволяет говорить, что определенные практические сложности возникают при определении признаков банкротства индивидуального предпринимателя.
Необходимо согласиться с позицией судов, согласно которой превышение суммы долгов над стоимостью принадлежащего индивидуальному предпринимателю имущества не имеет значения для признания должника банкротом. Поскольку специальная норма (статья 214 Закона о банкротстве) посвященная индивидуальным предпринимателям устанавливает, что основанием для признания индивидуального предпринимателя банкротом является его неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и обязательным платежам (вне зависимости от стоимости его имущества).
В тоже время в целях устранения двойного толкования норм Закона о банкротстве регулирующих особенности банкротства индивидуального предпринимателя и установление единообразия судебной практики, необходимо внести законодательные поправки. В частности дополнить статью 3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127–ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" пунктом следующего содержания: «Индивидуальный предприниматель считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.»