Щёголев Александр. Львиная охота

   - Ты права, - сказал он вслух. - Будем надеяться.
   Я свободен, напомнил он себе, затем пошел вдоль воды, перепрыгивая через языки прибоя. На полуголого Жилова заглядывались, как никогда раньше: сегодня это было для него почему-то важно. Будущего больше не существовало. Прошлого тоже. Максим медленно вынул из карманов штанов божественные Буквы...
   Подбежала Рэй.
   - Смотри, - сказал он, открывая ладони.
   Она и так смотрела во все глаза.
   - Нравится?
   Она мелко покивала, не пытаясь скрыть восхищение. Как магнитом, повлекло ее к рукам мужчины, невидимая сила заставила ее изогнуться и вытянуть мордочку; изо всех сил Рэй хотела увидеть...
   - Проигрыватель? - сочувственно спросил он.
   - Пара звуковых синхро-капсул. Со сфероэффектом, - она прерывисто вздохнула, не смея дотронуться.
   - Смотри внимательно, - предупредил Жилов, забежал по пояс в воду, после чего, один за другим, швырнул камни далеко в море.
   Женщина окаменела, ничего не понимая.
   Черные снаряды звучно шлепнули о волны и ушли на дно, смешавшись с одинаковой, идеально отшлифованной галькой.
   Давно бы так, горько сказал он себе. Никакой метажмури - никому и никогда, ни взрослым праведникам, ни юным гениям! Живи спокойно, Новый Человек, и пусть никто не вложит в твои руки подобную тяжесть...
   - Приговор приведен в исполнение, - сурово сообщил Жилов, вернувшись на берег.
   Что же ты натворил, недоумок, явно хотела крикнуть Рэй, однако сказала совсем другое:
   - Это преступление.
   Она едва не плакала. Ну как же так, ну что же это, изнемогала она от обиды. Ее лицо в одно мгновение стало детским, непривычно растерянным; от ее лица, искаженного светом и тенью, невозможно было оторвать взгляд. Бессилие, как выяснилось, красило это удивительное существо не меньше, чем сила.
   - Бывшие возлюбленные очень ранимы, - улыбаясь, сказал ей Жилов. - А также легковерны.
   Он привытащил на секунду Буквы из карманов и снова спрятал. Сокровище осталось при нем, разумеется. Как же иначе? Могло ли быть иначе?
   - Обманул... - с ужасом прошептала Рэй. - Ты меня обманул...
   Ужас превратился в ярость. Ярость превратилась в отработанное неуловимое движение, однако писатель был настороже, сегодня он был в ударе: с любовью перехватив этот скороспелый порыв чувств, он придал летящему телу новое направление и мягко положил проигравшего соперника на песок.
   - Прием не готов, - голосом инструктора объявил он. - Повторим?
   - Когда ты их успел подменить? - пропыхтела Рэй.
   - Говорили же тебе - смотри внимательно.
   - Обманул! - повторила она уже с восхищением. - Дьявол...
   Кого он обманул? Только ли влюбленную в него женщину? А как насчет себя самого? Да, выбросить ЭТО в море было бы позором и малодушием. Стремясь избавить случайного человека от соблазна стать Богом, на самом деле он всего лишь обезопасил бы собственные сны. Как однажды пытался сделать Эмма... Какой же выход? Отдать ЭТО, подарить кому-то - также было малодушием. Впрочем, как и навечно оставить себе... Существовал ли четвертый вариант?
   - Пожалуйста, больше не шути так, - попросила Рэй. - А то я подумаю, что у тебя не осталось желаний.
   Он оскорбился, с трудом пряча улыбку:
   - У меня не осталось желаний?! Это теперь-то, когда я точно знаю, что вчера на пляже ты была права, и все на свете - игра моего воображения?!
   Он помог женщине подняться. Потом притянул ее к себе, готовый к тому, что эта сумасшедшая опять станет бороться, но все обошлось, и тогда он признался:
   - Помнишь, ты спрашивала, хочу ли я, чтобы ты разделась? Ответ утвердительный. А потом - чтобы раздела меня.
   Когда Жилов тащил Рэй к зарослям акаций, она хохотала, как деревенская дурочка, и шаловливо задирала кислотную маечку, под которой ничего кроме загара не было.
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
   В доме Пшеховских все было открыто: и калитка, и окна, и входная дверь, повсюду горел свет, даже в саду, идиотскими голосами рыдал видеоприемник, вот только жизни в доме Пшеховских было маловато. Не била у них жизнь ключом. Татьяна лежала на диване в гостиной, с трудом вмещаясь в пространство мягких спинок и подушек. Ноги ее покоились на валике. Рубенса бы сюда, подумал Жилов.
   - Прости, - виновато сказал он, - я попрощаться.
   Татьяна, кряхтя, привела свое огромное тело в движение. Она села, спустив ноги в тапочки, и рефлекторно запахнула халат. Жилов присел рядом.
   - Прости, что так поздно, - продолжал он. - Утром меня здесь уже не будет.
   - Тогда чего мы ждем? - хрипло поинтересовалась она, потянулась к гостю и жадно впилась в его губы. Поцелуй был сочен и полон страсти, язык пани Пшеховской ворвался Жилову в рот, требуя ответной ласки. Именно так обычно целуются изрядно подвыпившие женщины.
   - Что ты, что ты... - оторопел Жилов, не сразу высвобождаясь. Объятия у хозяйки были гидравлической мощи. Он непроизвольно кинул взгляд в незашторенное окошко: Рэй ждала его на улице в машине. И вообще, для одного вечера было как-то многовато.
   - Я тебя люблю, - сказала Татьяна, выпуская жертву из рук. - Давно, еще с тех пор.
   Она была совершенно трезвой.
   - С каких-таких пор?
   - И ты забыл...
   - С тобой все в порядке? - спросил ее Жилов.
   - Со мной - о'кей.
   С ней, конечно, не было о'кей. Растерзанная упаковка валялась на ковре, все десять капсул были выдраны и, очевидно, проглочены. "Perfugium", транквилизатор. Впрочем, десять капсул перфугиума - это не причина для тревоги, в экстренных случаях допускается и бОльшая доза.
   Ребенок до сих пор не спал, несмотря на то, что было уже без нескольких минут полночь. Укладывать его сегодня явно никто не собирался. Леонид Анджеевич лежал тут же на ковре, махая ногой, и смотрел по объемнику какой-то совершенно взрослый фильм, пользуясь попустительством взрослых.
   - Думаешь, я под балдой? - усмехнулась хозяйка и пнула "perfugium" тапком. - Думаешь, эту дурь я залпом маханула? Не боись, в течение всего дня ее глотала, только не помогает что-то.
   По ее щеке ползла одинокая слеза. Как будто капля с потолка упала.
   - Вижу, что не помогает, - согласился Жилов, стараясь не встретиться с Татьяной взглядом.
   - Была у Анджея в больнице, - сказала она. - С четверть часа, как вернулась.
   - И как он?
   - Говорят, в шоке, - с пугающим спокойствием сообщила Татьяна. - Врачи все дохлые, ничего путного из них не вытрясешь. В реанимацию не прорваться. Хотела уж силой Анджея забирать, чтоб дома помирал, так девчушка одна отговорила. У нее там тоже муж лежит. Не бросай меня, Максик.
   - Что ты несешь! - рассердился гость. - Что ты из себя вдову-то корчишь? Твой Анджей тебе еще Нобелевскую премию в ноги постелет, в крайнем случае - Ленинскую.
   - Ты думаешь, с ним будет нормально?
   - Я. Тебе. Обещаю, - произнес Жилов раздельно. Хотел было успокаивающе похлопать ее по коленке... но передумал.
   Столь непривычная форма истерики сделала его осторожным в словах и жестах.
   Он решительно встал.
   - А на кой хрен мне его премия? - спросила женщина сама себя. - Нет в доме мужика. Не было и не будет...
   Она опустила плечи и ссутулилась. Жилов только головой покачал. Что тут было ответить? Он подсел к мальчику и сказал:
   - Привет.
   - Доброй ночи, - вежливо ответил тот, не отрывая взгляд от экрана. Не обращайте на маму внимания, она из-за папы.
   - А ты волнуешься за папу?
   - Нет, - изумился он вопросу. - Я сыну главного врача нуль-фуникулер подарил, пусть теперь попробуют папу не вылечить. Они тут недалеко живут.
   - Хочешь, я тебе тоже что-нибудь подарю? - осторожно сказал Жилов.
   Мальчик соизволил повернуть голову. Гость сидел неподвижно, никаких подарков в его руках не наблюдалось. Правильно ли я делаю, лихорадило гостя. Хорошо, что никто эту предательскую дрожь не замечал. Понравится ли маленькому пану Леониду играть с красивыми и необычными камушками, которые дарят ему знакомые дяди космолазы?.. Ну отчего же - глупость, раздраженно подумал гость, споря непонятно с кем. С какой стати мальчик должен жить в мире, придуманном кем-то за него, тем более если этот кто-то - уставший от войны солдат, человек из прошлого. Бывший романтик, бывший циник, бывший коммунист... Леонид ждал. Очень терпеливый он был ребенок, на зависть другим мамам и папам... Ну отчего же - безумная идея? Черновой вариант Будущего мы уже подготовили, настало время проверить этот вариант на прочность. И вообще, для чего я сюда пришел, подстегнул он свою волю, как не для того, чтобы сделать малышу подарок! Для этого и пришел. Не для того же, в самом деле, чтобы утешать спятившую матрону?
   И наконец - в который раз за эти сутки - камни были вытащены из карманов...
   - Ого! - восторженно сказал мальчик. - Это метеориты?
   Что-то сместилось у Жилова в груди, что-то встало не так.
   - С чего ты взял?
   - Так вы же космолаз. Папа мне всё про вас рассказал.
   Он видит, понял Жилов... Неужели он видит? Неужели я не ошибся? Ликование распространялось в груди космолаза, как пожар холодной аннигиляции.
   - А ты знаешь, что дареное не дарят? - строго спросил Жилов. - На тебя можно положиться? Не передаришь внучке главного метеоролога, чтобы погода была хорошей?
   - Что я, маленький! - он даже обиделся.
   - Тогда держи.
   - Оба? - не поверил он.
   - Метеориты всегда дарятся парами, это закон.
   Леонид Анджеевич вскочил, крепко сжимая камни в руках. Он вытянул руки в стороны - вроде как крылья, - и пошел в пике по комнате, отдавая командирским голосом короткие и ясные распоряжения:
   - "Торжок", приготовиться ко входу!.. Всем освободить зону телепортала!.. "Максим-пять", куда прешь, на двадцать киломиль ниже!..
   - Зачем ты его балуешь? - укоризненно сказал Татьяна. - Зачем ему такие дорогие игрушки?
   Все это время она с улыбкой наблюдала за общением двух не старых еще мужчин, не вмешиваясь и даже не прислушиваясь.
   - Что это у тебя? - поймал Жилов мальчика.
   - Звездолеты, разве не видно, - нетерпеливо ответил он. - Пустите.
   Я искал спасения, подумал Жилов, и я нашел его...
   - Ты не останешься? - уточнила женщина.
   - Не могу, Танюша. Меня на улице ждут.
   - Тупица. Такой шанс раз в жизни бывает.
   Было видно, что ей полегче стало и что теперь она шутит. Вроде бы. А пять минут назад - что это было? Женщины - самые загадочные существа во Вселенной, никогда я их не понимал. Вот и критикессы до сих пор возмущаются, почему в моих произведениях отсутствуют полноценные женские персонажи, полагая это неким демаршем женоненавистника...
   - Каких только шансов в жизни не бывает, - постарался улыбнуться Жилов.
   - Позвал бы ее сюда, что ли, дал бы мне поглядеть, - показала она на распахнутую дверь.
   - Кого? - непринужденно удивился Жилов.
   Татьяна надула щеки и разом выпустила воздух.
   - Вот кого...
   Малыш носился по дому, ничего вокруг не замечая: то он на кухне, то вдруг - топает по лестнице, ведущей на второй этаж. В руках у него были звездолеты Будущего. Большая честь - увидеть их первому, подумал Жилов. Человек должен выйти в Галактику, к иным звездам, - об этом ты не позаботился, этого ты не предусмотрел, профессиональный мечтатель! И человек попадет к иным звездам. Диковинные, ни на что не похожие аппараты в руках этого мальчишки - лучшая тому гарантия.
   И за папу он не волнуется. В самом деле, чего волноваться, если папа непременно выздоровеет...
   - Да сядь ты снова, не трону я тебя, - устало сказала Татьяна, совершенно другим голосом. - Ко мне, на диван.
   - Давай я лучше Леонида уложу спать, - предложил ей Жилов.
   - Наконец-то соизволил своим ребенком заняться.
   - Каким ребенком?
   - Ко мне, я сказала.
   - Подожди, что ты мелешь? - спросил он севшим вдруг голосом. - Ты про какого ребенка?
   - Ничего не помнишь, - обиделась она. - Детей строгать - все вы мастера, папы Карлы. Хотя, пьяный ты был, Жилов. Все мы тогда косые были, но Анджей первый свалился. И беседку не помнишь?
   Что-то неохотно выползало из запасников памяти: обрывки фильма без начала и конца... нечеткое изображение, отвратительный звук... голый Анджей носится по какому-то пустырю, всаживая в ночное небо сигнальные ракеты одну за другой... Стас, отражая задницей луну, зарывает свою голову в мокрый песок, а его тогдашняя девица, вся в водорослях, вопит от ужаса и показывает пальцем... беседка...
   Да, была и беседка. Кажется...Увитая диким виноградом. С большой дырой в крыше, сквозь которую удобно разглядывать звезды, попутно рассказывая кому-нибудь занимательные истории про действующие вулканы на Ио. Ио - это один из спутников Юпитера. Кому он тогда вкручивал про вулканы? Убей - не вспомнить...
   - Кошмарно неудобная была скамейка, - пожаловалась Татьяна. - Узкая, как жердочка для попугаев.
   - Это что, правда? - задвигал он деревянным ртом.
   - Позорище, - она хрипло закашлялась. - Смарагду свою, небось, а-атлично помнишь! Ах, ах, Смарагда, перезрелая смоквочка.
   Гость ужаснулся. Она шутит. Или все-таки нет? Татьяна в таком состоянии, что не может себя контролировать, это да, но есть на свете вещи, с которыми ни одна женщина шутить не станет... Почему Леонид единственный, кто смог увидеть Буквы в истинном их обличье? Почему именно этому пацану я решился оставить камни, какой зов привел меня сюда? Здесь мой сын, подумал Жилов. Вот тебе ответ - на все вопросы. Это мой сын. Кому еще, как не сыну, передать Божий дар в наследство... Получается, я должен здесь остаться. Но как же быть с той, которая терпеливо ждет меня у ворот дома?
   Бежать, подумал он. Уносить ноги - пока не закипела кровь, пока испуг не превратился в счастье...
   - Ну, так мне ловить твоего сорванца или сама справишься? - сказал Жилов и отвернулся.
   Нестерпимая фальшь отравляла в комнате воздух.
   - Уложи его, если можешь, а то я что-то совсем... - тихо согласилась женщина. - Я лягу, хорошо? - Она легла боком на диван, поджав ноги. Спасибо тебе, Максик...
   Леониду, между тем, надоело играть внутри дома, тесновато стало, пространства не хватало, и тогда он с воплями, с гиканьем поскакал в сад.
   - Когда будешь уходить, разбуди меня. Поцелуем, - сказала Татьяна в спину Жилову и засмеялась. - Ты прости, Максик, что-то у меня развязался вдруг язык. Не обращай внимания. Просто не знаю, что со мной творится. Вернее, знаю, но... Не вашего ума это дело, популярные писатели. Ты не бери в голову, главное, приезжай почаще... - Связная речь быстро превращалась в сонное бормотание. - Вот такие у нас пироги. Всю жизнь думаешь, думаешь о настоящем мужике вроде тебя, а жить приходится с каким-нибудь задохликом. Бабы - это лежачий анекдот. А ты, Макс, негодяй. А я кто? Я - стерва...
   Она уже спала. Жилов накрыл женщину пледом, выключил кричащий видеоприемник и пошел в сад - объявлять экипажам звездолетов отбой.
   ЭПИЛОГ
   Может мелкое
   Породить великое.
   Как Фудзи - стихи...
   Гончар, сын учителя.
   "Экспресс-люкс" уносил его прочь из страны, где люди, не желавшие жить иначе, принялись вдруг думать иначе, и у них все получилось. Где деньги, спрятанные под матрацем, воспитывали не алчность, а бескорыстие; где выгода стала двигателем нравственного перерождения. Где за здоровье пили водку, которой невозможно напиться. И где, наконец, в патриотических клубах читали лекции по макробиотике...
   В так называемом одноместном купе отлично разместились два человека. Пожилая дама, приходившаяся фрау Балинской родной мамочкой, спала в гостиной на диванчике; милая была бабуля, совсем не обременительная для одинокого рефлексирующего супермена. Максим Жилов, увы, не спал, хоть и полагалась ему роскошная откидная полка, кстати, двуспальная. За окном мелькали неоновые стрелы направляющих линий. Бежать, думал он. Куда? Обратно в космос? В том космосе я уже был, хватит. Прав был Вивьен, когда советовал мне не обольщаться. Вовсе не наш космос, в муках осваиваемый героями пространства, управляет этими удивительными людьми и этой планетой, которая нам не принадлежит. Так что если и искать спасение, то в настоящем Космосе - в том, которого никто никогда не видел.
   А на Земле что мне делать? Какие еще цели может поставить себе человек, у которого было Слово? Если взглянуть на все сверху, бросив внизу никчемное тело, тогда не придется бежать. Однако не будет ли и это тоже бегством? И не украдут ли мертвое тело шакалы в зеленых галстуках? Как оно уже случилось с одним беглецом, который не пожелал остаться во плоти...
   Кофеварка возле бара слабо жужжала, выдавая эспрессо по капельке. Когда одноразовый стаканчик был почти полон, Жилов встал и остановил процесс. Других звуков, мешающих мыслить, не было, как не было и тряски: абсолютный комфорт. Естественный Кодекс на территории поезда пока не действовал. То ли назло самому себе, то ли в силу странной привычки закусывать кофе новостями, он включил информационный канал. Голоса Европы ворвались в купе: он сделал потише, однако мысль уже вильнула в сторону.
   Сразу от Пшеховских он поехал в полицейское управление - сдаваться. Ведомство Дрды, несмотря на ночной час, было полным-полно сотрудников: город все еще корчился в странных судорогах. Жилова приняли без каких-либо строгостей, наоборот, окружили искренней жалостью. Как выяснилось, здесь с особой заботой относились к лицам, подлежащим депортации, была даже предусмотрена специальная комната психологической разгрузки - с психологом наготове. Зачем? Чтобы снимать с нашкодивших гостей стресс, вызванный решением властей. Жилов этого психолога вежливо послушал, откинувшись в бездонном кресле, и в результате поспал полчасика, потому что никто его не будил. Потом его даже уговаривали задержаться до утра, предлагали простыни и ночные тапочки... А до того он мужественно принял постановление о высылке, зачитанное официально, подписал бумаги и прошел медкомиссию. Медкомиссия, как объяснили, нужна для обоюдного спокойствия, чтобы ни у кого ни к кому никаких претензий. Очевидно, был печальный опыт. Когда Жилов оплатил билет на поезд, который ему тут же вручили (билет, а не поезд), было дано разрешение покинуть здание, никто лжецу и шпиону в этом не препятствовал. Забавно здесь выдворяли! Расписался, получил билет, и свободен. Не уедешь сегодня - завтра процедура повториться в точности, включая повторную оплату билета. Однако Жилов настоял, чтобы его под конвоем, громко и с позором доставили на вокзал. Именно ночью, не теряя ни минуты. И чтобы в поезд усадили, и чтобы убедились: преступник благополучно депортирован. Нельзя же так себя казнить, неловко убеждали его, а он прятал в руках искаженное виной лицо и стонал: я негодяй, товарищи, я должен ответить по заслугам... По ходу всей этой комедии он ощущал себя зверем, который уводит охотников от норы с детенышем. Необычное ощущение. Все-таки романтики, как и агенты, не становятся бывшими. Детенышем, понятное дело, был юный Леонид Анджеевич с его "Торжком" и "Максимом-пять"...
   Вообще, сотрудники полицейского департамента достойно справились со своими личными проблемами. Жилов сам видел, как многие из них выходили в ведомственный скверик и там, нисколько не стесняясь, прямо под горящими окнами обнимали стволы деревьев и подолгу так стояли, сняв форменные панамы. Подзаряжались Мировыми Линиями? Он не спросил.
   Новый порядок погиб, едва успев родиться... Возможна ли вторая попытка? Можно принять красивую позу и заявить: пока люди стыдятся своего нездоровья и духовного убожества - все возможно! Но так ли это? Исчез посредник, связавший людей в одну систему, взорван и сожжен в подземном хранилище. Вдобавок проклят жрецами старой веры. Предположим, найдется новый посредник, который не будет ограничен масштабами одной крохотной страны. Например, в порядке бреда... книга, которая есть в каждом доме, которую читают перед сном и кладут на ночь под подушку. Автор: Максим Жилов. Библия грядущих чудес... В порядке бреда ли? Не загадал ли именитый автор и такое желание? Черт возьми, если это так, то чем оно отличается от планеты имени Жилова?!
   Пассажир с интересом прислушался к новостям.
   Было сообщено, что СашА Эммануэл, генеральный секретарь Верховного Совета Евразии, решением внеочередного заседания Президиума в связи с ухудшением состояния здоровья и по его личной просьбе отправлен в отставку. Однако по сведениям, полученным из многочисленных источников, истинной причиной отстранения товарища Эммануэла от должности явились неожиданно вскрывшиеся тайные сношения его с господином Арбитманом, возглавлявшем в Исполкоме ООН Управление стратегического планирования. Просочились слухи, что вся текущая деятельность СашА Эммануэла направлялась и координировалась именно Управлением стратегического планирования с целью дискредитации Верховного Совета. Заявление Президиума в связи с этими обвинениями ожидается в самое ближайшее время. Выборы нового Генерального секретаря состоятся на внеочередной сессии, и среди вероятных кандидатов называют совершенно неожиданные фамилии, например, известного литератора Максима Жилова...
   Вот тебе Будущее, наслаждайся, подумал известный литератор Максим Жилов. Жутковато становится, ей-богу. Но неужели у мечтателя, придумавшего людям их новую жизнь, оказалось так много мелких желаний? Увольнение Эмми за шпионаж и вредительство - какая пошлость... И как же быстро они сбываются! Загадал с вечера, а ночью все уже готово. Или это я еще прошлой ночью загадал, удивился Жилов. Или высшие силы тут вообще ни при чем? Матка испугалась, что метажмурь вот-вот попадет в мохнатые лапы "гениального стратега" и срочно организовала утечку информации в качестве превентивного удара. Логично...
   Оставим большую политику мусорщикам и золотарям. Пожалте - новости с научных фронтов. Только что опубликованы результаты грандиозного эксперимента по так называемому "прогрессивному гипнозу", сообщил журналист, сдерживая ликование. Обычным людям, введенным в состояние гипнотического транса, задавали вопросы о будущем человечества, мол, что вы там видите? К исследованиям было привлечено огромное число добровольцев разного пола, возраста и социального положения. И выяснилось, что все они видят примерно одно и то же! Их впечатления, их "воспоминания о Будущем" потрясающим образом совпали. Но... Вечно в хорошее дело влезает это "но". Картины, описываемые спящими людьми, обладали одним серьезным ограничением: датировка начиналась не ранее середины двадцать второго века. До этого черный провал, словно некая блокировка срабатывала в памяти всех без исключения подопытных. Вот такой парадокс.
   Никакого парадокса, невесело посмеялся Жилов. Творцу скучны средства, Творца интересует только конечная цель...
   Так какая у меня теперь цель! - спохватился он, вернув свои мысли к началу. Каков смысл? Смысл чего? Да всего! Боже упаси, только никакого пафоса, испугался он: это устройство, вживленное в мозг каждого писателя, вечно путает обертку с конфетой. Да выключите же пафос!
   Жилов сунул голову в гостиную и посмотрел на дрыхнущего без задних ног агента Рэй. "Костюмчик не жмет?" - подмигнул он симпатичной лже-старушке. Рэй пришла в гости недавно, а до того - тихо сидела в своем купе. Она приобрела билет и погрузилась в "Экспресс-люкс", разумеется, отдельно от компаньона. Конспирация, бляха-муха. Но все же рискнула, не выдержала, перебралась в конце концов сюда, и тут же отключилась, не дождавшись кофе. Устала, девочка... Дружище Эммануэл, как выяснилось, решал своей конфиденциальной просьбой множество попутных задач, но пусть это останется на его пролетарской совести. Жилов выполнил просьбу, да только Рэй уже не была возлюбленной Эммануэла. И чтобы похитить ее, не понадобились десантники и психолучевые игрушки. Она сама вошла в "Экспресс-люкс", сама спряталась в этом купе...
   Шпионский роман. "Роман" - в значении "любовная история", разумеется.
   Так какое желание я загадал на самом деле, пристыдил себя пассажир. В придачу к тем масштабным сценам, где каждый человек грядущего получает свою порцию счастья - что за тень мелькнула на заднем плане? Не отрываясь, он смотрел на Рэй. Честно ли это? Творя чудо, совмещать личное с общественным - достойно ли это богоизбранного коммуниста? Может ли стать Смыслом обычное купе со спящей в нем женщиной?
   Есть все-таки вещи, которые сильнее твоей воли - впервые Жилов узнал это. Он допил стаканчик кофе, седьмой по счету, и спросил непонятно кого: что дальше?
   Сбежавшего из интерната маленького Балинского вернут из Космоса на Землю. Обычное дело. Куда еще бегут искатели приключений, не вышедшие из мальчишечьего возраста? Рэй будет заниматься сыном, никуда не денется, кукушка хренова. Пока дети воспитываются без родителей - не ждите Будущего, и никакая фантазия вам не поможет. А я... Никогда я не вернусь в эту страну, чтобы еще раз увидеть сына. У ребенка и без меня есть папа, которого он любит. Хватит ломать чужие жизни! Бежать, уносить ноги... Я подарил Леониду Анджеевичу божественную власть, не спросив его согласия; но как же это по человечески - передать власть от отца к сыну...
   Я напишу новую книгу, сказал себе Жилов. Хочу! "ТРИНАДЦАТЫЙ КРУГ РАЯ"... Только без слова "тринадцатый", мы, космолазы, жутко суеверны, чего уж там. Знавал я одного системотехника, ставшего к старости писателем, который, нумеруя главы своего романа, опустил "Главу тринадцать" (после номера "двенадцать" у него стояло пугливое "четырнадцать")... Тогда - "РАЙ БЕЗ БОГА"?.. Нет, не годится. Поди потом доказывай у каждого книжного прилавка, что рай без Бога не построишь... Или такой вариант: "ПРЕОДОЛЕНИЕ ГЛУПОСТИ". Приспособиться к окружающей тебя глупости - что может быть важнее для человека, потерявшего Смысл?
   Нет более острого чувства, чем дописать в книге последнюю главу! Вот он - настоящий Смысл. Какой еще тебе нужен?
   Себе ли пишешь, про себя ли читаешь - не все ли равно, язвительно изрек поэт Гончар, внезапно шагнувший с Холма прямо в купе. Ну, дописал ты в книге последнюю главу, и что дальше? Подаришь рукопись Стасу Скребутану, если разыщешь его?.. Опять этот проклятый вопрос: "Что дальше"! В самом деле, озабоченно подумал Жилов, где печатать будущую книгу? В "Слове", согласно устной договоренности - солидно, чисто и престижно. Но скучно. А то взять и отдать роман...концерну "Луч"! Да, грязно. Зато скандал, то есть - весело. Что выбрать культовому писателю?
   Слесарек, например, не брезгует дружбой с "Лучом"...
   Не о том забочусь, поморщился Жилов. Вопрос на самом деле ставится по-другому: смогу ли я описать прекрасный новый мир так, чтобы не стыдно было потом перед умными людьми? Ох, плохо, когда позоришься перед умными людьми...оттого и тянутся обиженные творцы в разнообразные Империи Комиксов. Подальше от умных людей, поближе ко всеобщему веселью. Чтобы превратить стыд в гордость. Но когда творец меняет Слово на "Масс-турбо" не означает ли это, что чуть раньше публика сменила одного бога на другого?
   Разберемся...
   Издатели торжественно клянутся: "Вам всем понравится", они пишут в рекламах и на упаковках: "Сделано для всех"! А что в действительности? Каков истинный смысл этого "для всех"? Для всех - для большинства и только для большинства. С вытекающими отсюда издержками. Делаешь якобы для большинства, а думаешь об идиотах, подстраиваешься под идиотов адаптируешь, бляха-муха. И в то же время сам успешно адаптируешься. При таком подходе и взять чужое вроде бы не зазорно. Без всяких "вроде бы". Украсть - не зазорно. Точка. Разве не так, бог с планеты Владилена? Взять у сильных Жизненную Силу, превратив людей в жмуриков, и распределить этот эликсир среди слабых - среди большинства. Взять у умных их мысли и переложить на язык идиотов - на язык большинства. Воистину божественная цель! Не так ли, бог с планеты Владилена?
   Опять в купе входит человек с Холма - сует мне под нос какую-то бумажку.
   "Простейший способ преодоления глупости - не раскрывать рта..."
   Жилов вздрогнул, очнувшись.
   Он заснул, сидя за откидным столиком, - уронил голову на локти и провалился во времени. Несколько секунд слабости. В голове была пустота, и вряд ли это была пустота мудрости. Во рту был гадкий вкус. Он попытался открутить назад те несколько мыслей, которые показались ему во сне такими смелыми и даже святотатственными, но лента рвалась и наматывалась на валики. И чего было огород городить, подумал тогда он. Писательский труд масс-турбо в чистом виде, кто бы что ни говорил про таинство общения со Словом. И вообще. Беглец решает, где ему публиковать ненаписанную книгу смешно...
   Жутко болела рука, как раз в том месте, где были следы от спицы. Наверное, это означало, что поезд давно пересек границу. "Экспресс-люкс" все отдалялся, все отдалялся от созданной кем-то реальности: это означало конец иллюзиям.
   - Зачем я возвращался? - невесело произнес Жилов.
   Бежать...
   Никак не получалось думать о счастье для всех. Не получалось думать даже о себе. О том, что вот обрел человек на старости лет сына, и тут же отказался от него - растяпа, глупец, эгоист. И будь оно все проклято, ведь теперь вообще ничего не приходило в голову, кроме жестоких слов старца:
   "НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ТУДА, ГДЕ ВАМ БЫЛО ХОРОШО, ТЕПЕРЬ ТАМ ВСЕ ИНАЧЕ, А ЗНАЧИТ - НЕ ДЛЯ ВАС. НЕ ДОСТРАИВАЙТЕ ТОГО, ЧТО НАЧАЛИ ДРУГИЕ, ТАМ ЖИВЕТ ЧУЖАЯ ДУША, А ЗНАЧИТ УСПЕХ СНОВА УСКОЛЬЗНЕТ У ВАС ИЗ РУК".
   Ленинград, 1961-2001гг.
   1 -Знакомое лицо (чешск.)
   2 - Извиняюсь (чешск.)
   3 - Вы понимаете по-испански? (исп.)
   4 - Забыть родной язык - это грех (исп.)
   5 Девочка (исп.)
   6 Срочный разговор, Макс (чешск.)
   7 Весь внимание (искаж. чешск.)
   8 Стихи Владимира Гончара.
   9 Здесь и далее - стихи Владимира Гончара.
   10 Святая простота (лат.)
   11 Нужно три микролета. Пришлите их на крышу. Черт возьми! Без пилотов, конечно! (исп.)
   12 Проклятье! Если сам Мигель не знает, как они нашли этот магазин... (исп.)
   13 малыш (исп.)
   14 Сбой в нумерации глав произошел по воле автора.
   15 Что случилось (чешск.)
   16 Честное слово (чешск.)
   17 Тормоза не работают, герой (чешск.)
   18 Грязь (чешск.)
   19 Здесь и далее - живая немецкая речь (без перев.)
   20 Таким образом (исп.)
   21 Да, сеньор (исп.)
   22 Ни в коем случае (исп.)
   23 Браво, браво, браво (исп.)
   24 Поэтому (исп.)
   25 Таким образом (исп.)
   26 Милостивый государь (исп.)
   27 Я пришел, чтобы помочь тебе (чешск.)
   28 "Моя вина", - слова из исповедальной молитвы (лат.)
   29 От яйца (лат.)