— Вот это да! Как же их угораздило-то? — наконец разлепил губы Огурец, не в силах принять мысль о том, что бригада в одночасье лишилась половины бойцов, включая Косяка.
— Полагаю, напоролись на мину, — пожал плечами Бобер, в глазах которого плескалась пугающая чернота.
— Но как? Они тут что, прямо по дороге разбросаны, мины эти?
— Насчет дороги — вряд ли. Косяк же с колеи съехал и в лес поперся, вон его следы виднеются! Вот и напоролся на привет из прошлого.
— Но за каким хером его туда понесло? — изумился Огурец.
— Лужу видишь?
— Да это не лужа, а целое озеро!
— Косяк, видимо, думал так же. И сообразил, что если он здесь и проедет, то «ауди» застрянет стопроцентно — к гадалке не ходи. Вот и решил рвануть в объезд…
— Слушай, получается, если бы Шунт не отстал, мы бы сейчас рядом с ними жарились?
— Ага, — равнодушно кивнул Бобер и, развернувшись, пошел обратно.
— Постой! Но как же?..
Огурец неловко взмахнул руками, так и не в силах сформулировать свою мысль. Но Бобер не оглянулся. Дошел до «ауди», где его боязливо окликнул Голяк:
— Ну, что там?
— Все кончено, — не сбавляя шага, бросил Бобер.
— То есть? — растерялся Голяк, но ему уже никто не ответил.
Бобер и сам себе объяснить не мог, что же с ним такое творится. Но при виде заживо сгоревших подельников он вдруг остро понял, что вот это и есть финал его затянувшейся пьесы. Пьесы, в которой он изо дня в день играл навязанную ему роль, чувствуя, как все глубже и глубже проваливается в трясину, из которой нет спасения. И ни жалости, ни страха не испытывал, лишь полное отупение. Напрасно он сам себе повторял: «Люди погибли…» — в надежде вызвать хоть какую-то реакцию. Бесполезно. Очерствела душа, даже обычные человеческие эмоции стали для нее недоступны.
Кажется, ему что-то кричали вслед, призывали то ли вернуться, то ли не валять дурака, — он так и не понял. Просто шел по дороге, слушал птичью перекличку, краешком сознания отмечая, что рассвет окончательно вступил в свои права. И не думал — ни о чем не думал, словно железной стеной отгородившись от прошлой жизни, начиная все заново с чистого листа.
Выйдя лоб в лоб к бело-голубому уазику, в котором сидели люди в форме, он не стал убегать. Просто остановился, а когда к нему подошли, протянул вперед сложенные вместе руки — чтоб удобнее было надеть наручники. В ответ на удивленный взгляд капитана, сказал лишь одно:
— Тут неподалеку от деревни заброшенный карьер. А там — старая водонапорная башня. В ней уже несколько дней заперт человек…
Когда они въехали в райцентр, Гелька спустилась пониже, чтоб прохожим не было видно ее лица. Она ужасно стеснялась, что вместо аккуратного «матиза» вынуждена разъезжать на этом ржавом монстре, у которого непонятно как еще двери от старости не повыпадали. Вместе с колесами и моторным отсеком.
Впрочем, в столь ранний час город еще только-только просыпался, прохожих на улице было всего ничего, так что толпы осуждающих, тыкающих в нее пальцами людей присутствовали исключительно в Гелькином воображении. А что до Игоря — тому, похоже, было все равно, на чем ездить, хоть на тракторе.
Ловко проведя машину по лабиринту кривых узких улочек, Игорь остановился перед двухэтажным зданием, пару лет назад выкрашенным в веселенький яичный цвет. Сейчас часть штукатурки с фасада облупилась вместе с краской, обнажив дранку, и особо радостных чувств вид бывшего купеческого особняка не вызывал.
— Что это?
— Местное отделение милиции. Сейчас быстро сбегаю на разведку, выясню, как тут и что, возможно, тебе придется написать заявление.
— Ага, — безо всякого восторга отозвалась Гелька, с тоской представляя себе процедуру общения с органами правопорядка.
Ты лучше пока в машине побудь. Заодно и за оружием последишь, не тащить же мне с собой весь арсенал? Того гляди, за террориста или браконьера примут, пока докажешь, что ты не верблюд, кучу времени потеряешь.
— Давай, иди! — напутствовала Игоря Гелька и тоскливо вздохнула ему вслед.
Игорь взбежал на ступеньки, открыл первую дверь, затем вторую и оказался в крохотном коридорчике, вернее сказать, пятачке, нос к носу с дежурным — лысеющим дядькой, самозабвенно разгадывающим кроссворд.
При виде Игоря он было дернулся убрать кроссворд с глаз долой, но, обнаружив перед собой не коллегу, а какого-то гражданского, строго спросил, маскируя собственную промашку:
— Что вам надо?
Как назло, все заранее заготовленные фразы враз вылетели у Игоря из головы, поэтому он довольно нескладно промямлил:
— Я из Заречья. То есть из лесничества Зареченского. У нас там…
— А, Заречье! — неожиданно улыбнулся дежурный. — Мы в курсе. Группа туда уже выехала.
— Да? — растерялся Игорь.
— Да не волнуйся ты так! Все будет в порядке! — ободрил парня дежурный.
— Ну, я тогда пойду?
— Иди. И спасибо за содействие!..
Выйдя на улицу, Игорь не удержался от нервного смешка. Особенно его добила последняя фраза дежурного. Такой канцелярщиной от нее веяло и пафосом, что искренняя благодарность как-то терялась за всей наносной словесной шелухой.
Вернувшись в машину, он вкратце пересказал Гельке свой диалог с дежурным.
— Значит, нам никуда больше ехать не надо?
— Выходит, что так.
— И что теперь? Вернемся в Заречье? — Гелька поморщилась.
— У меня возникла другая идея. Здесь есть круглосуточный Интернет-клуб. Может быть, я недооценил значение твоей базы данных для компетентных органов, но это еще не поздно исправить.
— Что ты придумал?
— Просто сброшу ее на все электронные адреса разом: и в МВД, и ФСБ, и УБЭП… Если мы с тобой подняли бурю в стакане воды, они просто отправят базу в мусорное ведро и успокоятся.
— А если нет?
— Тогда кое-кому из списка контрагентов придется несладко. И, разумеется, твоему шефу в первую очередь.
— Ой, я вдруг подумала: ничего у нас не получится! Я же флэшку с собой не взяла!, — огорчилась Гелька, уже прельстившаяся идеей глобальной мести Захарычу.
— Ловкость рук и никакого мошенничества! — улыбнулся Игорь и достал флэшку из кармана рубашки.
— Подожди, но как же… Откуда она взялась?
— Есть у меня нехорошая особенность — терять важные дискеты, флэшки и диски. Поэтому я, зная за собой такой грех, предпочитаю все ценное после работы тут же класть на место.
— Хочешь сказать, твоя рубашка оказалась тем самым «местом»?
— Ну, в общем-то, да. Ничего более подходящего в тот момент не нашлось…
— А еще ругал меня за то, что я ее в пудренице храню! — не преминула бросить шпильку Ангелина. — А сам-то! Хорошо еще, не потерял в лесу! Она ведь запросто могла вывалиться!..
Игорь предпочел не пикироваться, кроме того, здание милиции отчего-то изрядно действовало ему на нервы, и он торопился побыстрее убраться прочь.
К Интернет-клубу, ютящемуся на первом этаже восьмиэтажки (Гелька насчитала ровно три таких дома на весь райцентр), они подъехали меньше чем через пять минут. Поскольку двери на замок не закрывались, а Гелька упорно не желала вновь оставаться в машине и караулить арсенал, пришлось на свой страх и риск идти прямо так.
Как ни странно, на Игоря с автоматом на плече внимания обратили не больше, чем на любого другого посетителя, словно явление здесь в половине седьмого утра вооруженных людей — самое обычное дело. Впрочем, вполне вероятно, что смотритель, он же охранник, еще не до конца открыл глаза и продолжал частично витать в мире грез. Игорь расплатился за получасовой трафик и отправился за указанный смотрителем компьютер.
Помимо них, в зале был еще один клиент — белобрысый парень лет тринадцати-четырнадцати, упоенно рубившийся в какую-то компьютерную игру-стрелялку, разнося в пух и прах разнообразных монстров самого свирепого вида. При взгляде на него Гельку аж передернуло: это же надо так сдвинуться на каких-то там игрушках, чтобы ни свет ни заря тащиться ради них в клуб, вместо того чтобы сладко поспать в свое удовольствие!
— Скорее всего, он тут с самой ночи сидит, — разубедил Игорь Гельку, когда она поделилась с ним своими размышлениями. — Во-первых, дешевле выходит, во-вторых, наверняка отрываться не хочется, уже на черт знает какой уровень забрался, обидно результаты терять.
— Но ведь ему рано или поздно все равно придется отходить от компьютера!
— Ничего не попишешь! Погрустит, а вечером снова придет. Навидался я таких…
Сняв автомат с плеча и положив его на стол сбоку от монитора, Игорь принялся искать нужные сайты и адреса для связи. Тем временем пацан оторвался от компьютерного сражения, цепким взглядом окинул трофейное оружие и негромко заметил:
— А, «шмайссер»… Ничего машинка. Но помповик лучше!
После чего вновь погрузился в милую его сердцу виртуальность, оставив ошеломленную Гельку размышлять о том, что она ничегошеньки не понимает в современной молодежи. Тот факт, что ее саму еще запросто можно было отнести в ту же возрастную категорию, Гельку нисколько не смущал. Рядом с таким вот товарищем, путающим реальность и игровой мир, она чувствовала себя престарелой черепахой Тортиллой.
— Куда дальше? — спросила она Игоря, когда они покинули клуб.
— Не знаю, как ты, а я просто ужасно хочу есть! Такой аппетит разыгрался, что аж желудок воет. Если не заброшу в себя хотя бы бутерброд, буду зол и не бабственен.
— Намекаешь, что стоит посетить «Харчевню»?
— Спешу тебя разочаровать: «Харчевня» в это время суток закрыта. Так что придется довольствоваться полуфабрикатами. Хотя…
— Что ты придумал? Ну же, говори!
— Ты ничего не имеешь против пикника на свежем воздухе?
— В Заречье? — скривилась Гелька. — Боюсь, при виде пепелища у меня кусок в горло не полезет. Как представлю, что я могла быть там внутри…
— Ты не там, а здесь, со мной! Так что попридержи свои тяжкие вздохи и не нервничай из-за чего ни попадя. Кстати, заметь, я ни слова не сказал тебе о пикнике в деревне, это ты додумала уже самостоятельно. А я имел в виду совсем другое место.
— И какое же?
— Видела справа от зареченской дороги заброшенный мраморный карьер?
— Ну, вроде как.
— Предлагаю расположиться именно там. Из плюсов — никто нас с тобой не побеспокоит, местечко довольно заброшенное, но при этом весьма милое и своеобразное.
— А из минусов? — сварливо уточнила Гелька.
— Минусов нет, — сказал, как отрезал, Игорь. — Как тебе моя идея?
Гелька задумалась. На самом деле, ее желудок тоже совершенно нетактично требовал, чтобы его немедленно накормили. Видимо, сказывался пережитый утром стресс. Так что поесть, безусловно, стоило бы. А уж насчет того, где именно это произойдет? Да главное, что не в Заречье, куда Гелька упорно не хотела возвращаться из боязни сойтись врукопашную со всякими вредными тетками.
— Что ж, мне нравится. Где продуктами будем запасаться?
— При выезде из райцентра должен быть неплохой магазинчик. Небольшой, но ассортимент на высоте.
— Что ж, мне, строго говоря, все равно, но раз рекомендуешь — поехали туда!
— Поехали!..
Шунта, Огурца и Голяка тоже взяли. Правда, претензий к нему, Бобру, у них нет. Видимо, считают, что он просто первым попался, только и всего. Знали бы они, как дело обстояло…
— А этого узнаешь, Илья Петрович? — раздался над ухом голос капитана.
Бобер поднял голову и встретился глазами с лесником.
— Нет, не видел, — отрицательно покачал тот головой. — Остальные да, вокруг машин прыгали, а этого не припоминаю.
— Спасибо, Илья Петрович!
— Да не за что…
Капитан еще о чем-то говорил с лесником, но Бобер не прислушивался. Какая разница? Главное, что он все сделал правильно. Может быть, с опозданием, но свернул-таки со скользкого пути.
Интересно, а как он будет жить, когда эта история закончится? Наверное, будет работать по специальности, компьютерщиком. Только прежде, чем на работу устраиваться, соберет о будущем работодателе все сведения, какие только возможно, чтоб по второму кругу не вляпаться, как с Захарычем. А еще… он найдет себе хорошую девушку. И женится на ней. У них родятся дети. Трое детей: два парня и девчонка. Причем, девчонка младшая, и конечно же самая любимая. А еще в их доме будет жить толстый-претолстый и ленивый-преленивый кот, наглый и обожаемый всеми хам, исподтишка норовящий стибрить что-нибудь со стола. Он всегда любил кошек, но отчего-то никак не мог никого себе завести…
— Слышь, а чего у Бобра вид такой блаженный? — толкнул Огурца локтем в бок Голяк.
— По ходу, умом тронулся, — шепотом предположил тот. — Или от ментов уже огреб по первое число. Мы-то с тобой умные, сопротивляться не стали, тут же лапы вверх подняли. Шунт решил ерепениться, теперь вон зубы по тропинке собирает.
А что с Бобром было — и представить не могу.
— А я вот сразу почувствовал, что с ним что-то не то! Еще когда он меня в машине двинул! Ну, сам посуди, сидел себе, тише воды ниже травы, и вдруг — раз! Как врежет!
— Будешь так трепаться, скоро я сам тебе врежу! Нашел, где и когда языком молотить! — пообещал Огурец, после чего Голяк испуганно заткнулся и как можно дальше отодвинулся от подельника.
— Да все никак не могу дверь закрыть! Ключ в замке проворачивается, и хоть ты тресни — не закрывается!
— Для столь раритетного автомобиля, у него потрясающе мало недостатков, — иронично заметила Гелька. — Ладно, я тогда в магазин, как закончишь — присоединяйся!
— Лады! — кивнул Игорь, продолжая сражаться с замком двери.
Магазинчик и вправду оказался на высоте. Увидев выбор продуктов, Гелька мысленно пообещала себе скупить половину местного ассортимента.
— У вас есть йогурт?! — спросила она вставшую навстречу ей продавщицу.
— Да, конечно, — удивленно ответила та, никак не беря в толк, почему, услышав это, странная покупательница расплылась в такой широкой улыбке.
— У вас есть йогурт… — умиленно отозвалась Ангелина, водя глазами по полкам. — Значит, докторской… батон. Кету в нарезке… парочку… Нет, лучше три! Батон хлеба… Кофе растворимый… Банку… Ой, курочка копченая! Штучку, пожалуйста… И йогурт! Две! Нет, четыре упаковки!
Скептически оглядев Гельку, продавщица принялась выкладывать перед той заказанные продукты и пробивать их по кассе.
— С вас триста девяносто два пятьдесят.
— Сейчас! Минуточку!
Гелька принялась шарить в сумочке, пытаясь достать на свет божий кошелек Как назло, под руки попадалось все время что-нибудь не то, так что Гелька, не мудрствуя лукаво, просто достала из сумочки мешавшийся ей пистолет и положила перед собой на прилавок, после чего продолжила розыски.
Завидев оружие, продавщица побелела и потянулась к кассе.
Тем временем Игорь, которому надоело долбить упрямую дверь, никак не желавшую закрываться на замок, закинув автомат на плечо, направился в магазин. Его взору предстала копающаяся в сумочке Гелька.
— Что там у тебя?
— А? — Ангелина приподняла голову от сумочки. — Никак не могу достать деньги, представляешь?
Заслышав слово «деньги» и утвердившись во мнении, что эта парочка явилась в магазин исключительно с целью ограбления, продавщица принялась выкладывать на прилавок мятые купюры.
Гелька недоуменно посмотрела на продавщицу и увидела плещущийся в глазах той ужас. Но почему? Что она такого сделала?..
И тут она поняла, в чем дело! Ее приняли за воровку! Вот это номер!
Гелька согнулась от хохота, ей вторил Игорь. Продавщица, уже понимая, что грабить ее сегодня, скорее всего, не будут, смотрела на них, как на полных придурков.
Увы, после отсева откровенного хлама улов составили всего три письма. В первом из них некая дама, решившая не раскрывать инкогнито, сообщала, что ее муж — законспирированный разведчик, работающий на Штаты и продающий родную страну оптом и в розницу. В конце письма — призыв принять меры и обезвредить опасного шпиона. Ну, с этим все и так ясно. Решила таким вот оригинальным образом развод получить, да еще и мужнины финансы под шумок прибрать. Не то хитра, не то глупа до невозможности: никаких координат не оставила, зато письмо отправила с личного адреса, начинающегося с фамилии filimonova. Вычислить ее, понятное дело, труда не составит, да и у начальства, вполне возможно, есть свое мнение в отношении ее драгоценного супруга. Так что придется пока что сделать отметку в журнале входящей корреспонденции и переслать этот вот шедевр в соответствующий отдел. Ребята, само собой, вряд ли будут рады, но тут уж ничего не попишешь: работа у них такая, всякую фигню проверять.
При виде второго письма офицер сморщился как от зубной боли. Знакомый отправитель, каждую неделю «донесения» шлет. Бдительный старичок в маразме, которого внуки хохмы ради научили пользоваться электронной почтой. В отделе его иначе как «дятел» никто не звал. Дед искренне считал себя внештатным агентом службы безопасности, никаких наград за свою деятельность не требовал и каждое письмо заканчивал словами: «служу Родине». Так, что на этот раз хочет сообщить неугомонный старик? Ага, «в соседнем дворе разрыли котлован, якобы для замены водопроводных труб, а сами под покровом ночи поднесли к раскопкам две канистры с неизвестным содержимым и предположительно вылили его в водопровод. Наутро вода из-под крана приобрела странный привкус». Тоже придется регистрировать и на проверку отправлять. Скорее всего, окажется, что «неизвестное содержимое канистр» было алкогольного толка, работяги просто решили устроить себе праздник, не сходя с раскопа. А «странный привкус воды» объяснялся повышенным наличием в той ржавчины. Но если, не дай бог, действительно имел место быть теракт местного значения, начальство потом со всего отдела стружку снимет, и с него — в первую очередь. Так что лучше перестраховаться.
Третье письмо офицера озадачило. Судя по пояснениям, перед ним была база по данным грузоперевозок некой транспортной конторы. Настоятельно рекомендовалось обратить внимание на одного из контрагентов. Плюс упоминалось, что за бывшим финансовым директором конторы развернута самая натуральная охота, в связи с чем было подано соответствующее заявление в отделение милиции. Все имена и адреса присутствовали, да и отправитель не таился, открыто подписавшись своим (своим ли?) именем.
На всякий случай странное письмо так же было зарегистрировано, как и предыдущие два, и отправлено в отдел на проверку.
— А я только потом сообразила, что пистолет из сумочки достала, да еще и заряженный! И тут ты еще с автоматом на плече вваливаешься! Форменные бандиты, да и только!
— Ладно — оружие, копаными стволами здесь никого не удивить в принципе. Вот когда нам с Колькой по пятнадцать было, мы самый натуральный взрыв устроили! Ух, вся деревня потом месяц только об этом и гудела. Правда, от Лешего попало чуть-чуть, да и то лишь потому, что переборщили малость…
— Взрыв?!
Ну да, взрыв. Был тут у нас один деятель, мы его все дачником звали. Купил за бесценок дом в Заречье на самой окраине, первым делом забор в человеческий рост отгрохал и принялся дальше участок «обустраивать». Дачника у нас не любили: ни с кем из деревенских он не здоровался, брезговал. Считал, что раз в свое время успел денег наворовать, так теперь все ему в пояс кланяться должны. Ну а зареченские к такому обращению непривычные. Раз на грубое слово нарвались, два, а в третий раз перестали на дачника внимание обращать.
— А что дальше было?
— Решил он, что ему все дозволено, и попытался себе местный пляж прибрать. Нет, не тот, про который ты подумала, а другой, поменьше, что вплотную к деревне примыкает. Не нравилось ему, видишь ли, что по тропинке мимо его дома бабы бегают белье полоскать да детвора на велосипедах носится. Вот и натыкал по дорожке железяк всяческих да арматуры острыми концами кверху. В первый же вечер одна из наших одноклассниц руки в кровь рассадила, потом Колькина мать сильно поранилась. Пошли к дачнику, а он даже калитку не открыл. Обложил всех матом через забор: мол, знать ничего не знает, ведать не ведает, чего к нему прицепились? Как в детективах пишут, решил в несознанку уйти. А то мы не в курсе, что из своих на такую подлость никто не способен! Поубирали с тропинки железки, так он через два дня новых накопал. Вот тогда-то нам с Колькой и пришла идея его наказать, да так, чтоб впредь неповадно было людям гадости делать.
— И что вы придумали?
О, мы против дачника самую настоящую военную кампанию развязали. Я прятался в кустах с часами и блокнотом, отмечал график его передвижений. Во сколько встал, когда в райцентр уехал. У него, кстати, машина понтовая была — белый «мерседес». Жутко он ею гордился, хотя регулярно засаживал в твою любимую лужу. Его Колькин отец оттуда столько раз доставал, что со счета сбился. И хоть бы раз дачник ему за это спасибо сказал или денег дал! Считал, что так и должно быть! Ну да разговор не об этом. Так вот, пока я за дачником шпионил, Колька первым делом упер у отца бутыль самогона и наведался сюда, на карьер. На нем уже тогда работы не велись, но склады остались и, как водится, был свой сторож. Алкаш какой-то неместный. За самогон он Кольке толовых шашек отвалил и бикфордов шнур выделил. Затем Колька на ферму отправился и выцыганил там старый молочный бидон. После этого мы начали испытания: выясняли, с какой скоростью бикфордов шнур горит и сколько нам его понадобится для самодельной мины.
— Выяснили?
А то ж! Плюс к тому, пока дачника дома не было, сделали отличный лаз в его заборе, да такой, что, если не знаешь о его существовании, ни за что не обнаружишь. Погуляли по его участку, решили, что мину заложим в туалет. Дело оставалось за малым — изготовить ту самую мину. Ну, кое-какие теоретические знания у нас с Колькой по данному вопросу имелись, так что проблем не возникло. Накидали в бидон камней, чтоб наверняка затонул, уложили шашки, приладили шнур, законопатили все по кругу, чтоб не отсырело. Ну, а дальше было дело техники. Подождали, пока дачник в очередной раз смотается со двора, заволокли туда мину, а когда увидели, как он обратно возвращается, запалили шнур, мину утопили в туалете — и ходу за забор. Я время засек, сидим в кустах на том берегу реки, ждем, что будет.
— И?
— Ну, пижон этот загнал машину во двор, запер ворота. Колька рядом со мной сидит и шепчет: «Лишь бы в дом не ушел, паскуда!» А я на часы гляжу и начинаю обратный отсчет: «Пять, четыре, три, два, один…»
— И что?
— А ничего! Мы уже с Колькой носы повесили, думаем — что-то мы не так сделали. Все труды насмарку. И тут вдруг как рвануло, аж земля под нами содрогнулась! На кусты, где мы прятались, какие-то ошметки полетели, а у дачника во дворе самый настоящий гейзер образовался. Столб метров эдак тридцать высотой, а то и больше. Так красиво в солнечных лучах переливался, до сих пор вспоминаю иногда эту картинку. Со стороны очень на ядерный гриб походило, как его в книжках рисуют. И вот все это богатство густым коричневым слоем осело на дачнике, на его машине, на доме. И запашок такой конкретный пошел. Дачник стоит обалделый, руки в стороны развел, а потом завизжал как поросенок и принялся по двору кругами носиться. Но самая веселуха позже началась, когда из райцентра милиция приехала.
— Куда уж еще веселее! — От хохота Гелька упала на спину, вытирая ладонью выступившие слезы.
— Не говори, — покачал головой Игорь. — На этот спектакль уже вся деревня в полном составе сбежалась, дачник почти всем насолить успел. Эксперты к нему во двор даже не сунулись. Поводили носами, спрашивают, что произошло? Ну, дачник им во всех подробностях и выкладывает: мол, приехал домой, а тут такое! Выгребная яма под туалетом у него бетонными кольцами выложена была, так их знатно разворотило. Тогда ему вопрос задают: что с туалетом делал? Он, не чуя подвоха, честно отвечает, что вот, мол, еще неделю назад залил его водой, да все никак машину для откачки вызвать не получалось. Ну, тут уж эксперты довольные ручки потерли и с чистой совестью отнесли взрыв на счет скопившегося в туалете метана. Да еще и дачнику нашему штраф впаяли, чтоб впредь не забывал вовремя туалет чистить и не подвергал опасности жизнь односельчан. Ух, какой он после этого злой был!
— Полагаю, напоролись на мину, — пожал плечами Бобер, в глазах которого плескалась пугающая чернота.
— Но как? Они тут что, прямо по дороге разбросаны, мины эти?
— Насчет дороги — вряд ли. Косяк же с колеи съехал и в лес поперся, вон его следы виднеются! Вот и напоролся на привет из прошлого.
— Но за каким хером его туда понесло? — изумился Огурец.
— Лужу видишь?
— Да это не лужа, а целое озеро!
— Косяк, видимо, думал так же. И сообразил, что если он здесь и проедет, то «ауди» застрянет стопроцентно — к гадалке не ходи. Вот и решил рвануть в объезд…
— Слушай, получается, если бы Шунт не отстал, мы бы сейчас рядом с ними жарились?
— Ага, — равнодушно кивнул Бобер и, развернувшись, пошел обратно.
— Постой! Но как же?..
Огурец неловко взмахнул руками, так и не в силах сформулировать свою мысль. Но Бобер не оглянулся. Дошел до «ауди», где его боязливо окликнул Голяк:
— Ну, что там?
— Все кончено, — не сбавляя шага, бросил Бобер.
— То есть? — растерялся Голяк, но ему уже никто не ответил.
Бобер и сам себе объяснить не мог, что же с ним такое творится. Но при виде заживо сгоревших подельников он вдруг остро понял, что вот это и есть финал его затянувшейся пьесы. Пьесы, в которой он изо дня в день играл навязанную ему роль, чувствуя, как все глубже и глубже проваливается в трясину, из которой нет спасения. И ни жалости, ни страха не испытывал, лишь полное отупение. Напрасно он сам себе повторял: «Люди погибли…» — в надежде вызвать хоть какую-то реакцию. Бесполезно. Очерствела душа, даже обычные человеческие эмоции стали для нее недоступны.
Кажется, ему что-то кричали вслед, призывали то ли вернуться, то ли не валять дурака, — он так и не понял. Просто шел по дороге, слушал птичью перекличку, краешком сознания отмечая, что рассвет окончательно вступил в свои права. И не думал — ни о чем не думал, словно железной стеной отгородившись от прошлой жизни, начиная все заново с чистого листа.
Выйдя лоб в лоб к бело-голубому уазику, в котором сидели люди в форме, он не стал убегать. Просто остановился, а когда к нему подошли, протянул вперед сложенные вместе руки — чтоб удобнее было надеть наручники. В ответ на удивленный взгляд капитана, сказал лишь одно:
— Тут неподалеку от деревни заброшенный карьер. А там — старая водонапорная башня. В ней уже несколько дней заперт человек…
Когда они въехали в райцентр, Гелька спустилась пониже, чтоб прохожим не было видно ее лица. Она ужасно стеснялась, что вместо аккуратного «матиза» вынуждена разъезжать на этом ржавом монстре, у которого непонятно как еще двери от старости не повыпадали. Вместе с колесами и моторным отсеком.
Впрочем, в столь ранний час город еще только-только просыпался, прохожих на улице было всего ничего, так что толпы осуждающих, тыкающих в нее пальцами людей присутствовали исключительно в Гелькином воображении. А что до Игоря — тому, похоже, было все равно, на чем ездить, хоть на тракторе.
Ловко проведя машину по лабиринту кривых узких улочек, Игорь остановился перед двухэтажным зданием, пару лет назад выкрашенным в веселенький яичный цвет. Сейчас часть штукатурки с фасада облупилась вместе с краской, обнажив дранку, и особо радостных чувств вид бывшего купеческого особняка не вызывал.
— Что это?
— Местное отделение милиции. Сейчас быстро сбегаю на разведку, выясню, как тут и что, возможно, тебе придется написать заявление.
— Ага, — безо всякого восторга отозвалась Гелька, с тоской представляя себе процедуру общения с органами правопорядка.
Ты лучше пока в машине побудь. Заодно и за оружием последишь, не тащить же мне с собой весь арсенал? Того гляди, за террориста или браконьера примут, пока докажешь, что ты не верблюд, кучу времени потеряешь.
— Давай, иди! — напутствовала Игоря Гелька и тоскливо вздохнула ему вслед.
Игорь взбежал на ступеньки, открыл первую дверь, затем вторую и оказался в крохотном коридорчике, вернее сказать, пятачке, нос к носу с дежурным — лысеющим дядькой, самозабвенно разгадывающим кроссворд.
При виде Игоря он было дернулся убрать кроссворд с глаз долой, но, обнаружив перед собой не коллегу, а какого-то гражданского, строго спросил, маскируя собственную промашку:
— Что вам надо?
Как назло, все заранее заготовленные фразы враз вылетели у Игоря из головы, поэтому он довольно нескладно промямлил:
— Я из Заречья. То есть из лесничества Зареченского. У нас там…
— А, Заречье! — неожиданно улыбнулся дежурный. — Мы в курсе. Группа туда уже выехала.
— Да? — растерялся Игорь.
— Да не волнуйся ты так! Все будет в порядке! — ободрил парня дежурный.
— Ну, я тогда пойду?
— Иди. И спасибо за содействие!..
Выйдя на улицу, Игорь не удержался от нервного смешка. Особенно его добила последняя фраза дежурного. Такой канцелярщиной от нее веяло и пафосом, что искренняя благодарность как-то терялась за всей наносной словесной шелухой.
Вернувшись в машину, он вкратце пересказал Гельке свой диалог с дежурным.
— Значит, нам никуда больше ехать не надо?
— Выходит, что так.
— И что теперь? Вернемся в Заречье? — Гелька поморщилась.
— У меня возникла другая идея. Здесь есть круглосуточный Интернет-клуб. Может быть, я недооценил значение твоей базы данных для компетентных органов, но это еще не поздно исправить.
— Что ты придумал?
— Просто сброшу ее на все электронные адреса разом: и в МВД, и ФСБ, и УБЭП… Если мы с тобой подняли бурю в стакане воды, они просто отправят базу в мусорное ведро и успокоятся.
— А если нет?
— Тогда кое-кому из списка контрагентов придется несладко. И, разумеется, твоему шефу в первую очередь.
— Ой, я вдруг подумала: ничего у нас не получится! Я же флэшку с собой не взяла!, — огорчилась Гелька, уже прельстившаяся идеей глобальной мести Захарычу.
— Ловкость рук и никакого мошенничества! — улыбнулся Игорь и достал флэшку из кармана рубашки.
— Подожди, но как же… Откуда она взялась?
— Есть у меня нехорошая особенность — терять важные дискеты, флэшки и диски. Поэтому я, зная за собой такой грех, предпочитаю все ценное после работы тут же класть на место.
— Хочешь сказать, твоя рубашка оказалась тем самым «местом»?
— Ну, в общем-то, да. Ничего более подходящего в тот момент не нашлось…
— А еще ругал меня за то, что я ее в пудренице храню! — не преминула бросить шпильку Ангелина. — А сам-то! Хорошо еще, не потерял в лесу! Она ведь запросто могла вывалиться!..
Игорь предпочел не пикироваться, кроме того, здание милиции отчего-то изрядно действовало ему на нервы, и он торопился побыстрее убраться прочь.
К Интернет-клубу, ютящемуся на первом этаже восьмиэтажки (Гелька насчитала ровно три таких дома на весь райцентр), они подъехали меньше чем через пять минут. Поскольку двери на замок не закрывались, а Гелька упорно не желала вновь оставаться в машине и караулить арсенал, пришлось на свой страх и риск идти прямо так.
Как ни странно, на Игоря с автоматом на плече внимания обратили не больше, чем на любого другого посетителя, словно явление здесь в половине седьмого утра вооруженных людей — самое обычное дело. Впрочем, вполне вероятно, что смотритель, он же охранник, еще не до конца открыл глаза и продолжал частично витать в мире грез. Игорь расплатился за получасовой трафик и отправился за указанный смотрителем компьютер.
Помимо них, в зале был еще один клиент — белобрысый парень лет тринадцати-четырнадцати, упоенно рубившийся в какую-то компьютерную игру-стрелялку, разнося в пух и прах разнообразных монстров самого свирепого вида. При взгляде на него Гельку аж передернуло: это же надо так сдвинуться на каких-то там игрушках, чтобы ни свет ни заря тащиться ради них в клуб, вместо того чтобы сладко поспать в свое удовольствие!
— Скорее всего, он тут с самой ночи сидит, — разубедил Игорь Гельку, когда она поделилась с ним своими размышлениями. — Во-первых, дешевле выходит, во-вторых, наверняка отрываться не хочется, уже на черт знает какой уровень забрался, обидно результаты терять.
— Но ведь ему рано или поздно все равно придется отходить от компьютера!
— Ничего не попишешь! Погрустит, а вечером снова придет. Навидался я таких…
Сняв автомат с плеча и положив его на стол сбоку от монитора, Игорь принялся искать нужные сайты и адреса для связи. Тем временем пацан оторвался от компьютерного сражения, цепким взглядом окинул трофейное оружие и негромко заметил:
— А, «шмайссер»… Ничего машинка. Но помповик лучше!
После чего вновь погрузился в милую его сердцу виртуальность, оставив ошеломленную Гельку размышлять о том, что она ничегошеньки не понимает в современной молодежи. Тот факт, что ее саму еще запросто можно было отнести в ту же возрастную категорию, Гельку нисколько не смущал. Рядом с таким вот товарищем, путающим реальность и игровой мир, она чувствовала себя престарелой черепахой Тортиллой.
— Куда дальше? — спросила она Игоря, когда они покинули клуб.
— Не знаю, как ты, а я просто ужасно хочу есть! Такой аппетит разыгрался, что аж желудок воет. Если не заброшу в себя хотя бы бутерброд, буду зол и не бабственен.
— Намекаешь, что стоит посетить «Харчевню»?
— Спешу тебя разочаровать: «Харчевня» в это время суток закрыта. Так что придется довольствоваться полуфабрикатами. Хотя…
— Что ты придумал? Ну же, говори!
— Ты ничего не имеешь против пикника на свежем воздухе?
— В Заречье? — скривилась Гелька. — Боюсь, при виде пепелища у меня кусок в горло не полезет. Как представлю, что я могла быть там внутри…
— Ты не там, а здесь, со мной! Так что попридержи свои тяжкие вздохи и не нервничай из-за чего ни попадя. Кстати, заметь, я ни слова не сказал тебе о пикнике в деревне, это ты додумала уже самостоятельно. А я имел в виду совсем другое место.
— И какое же?
— Видела справа от зареченской дороги заброшенный мраморный карьер?
— Ну, вроде как.
— Предлагаю расположиться именно там. Из плюсов — никто нас с тобой не побеспокоит, местечко довольно заброшенное, но при этом весьма милое и своеобразное.
— А из минусов? — сварливо уточнила Гелька.
— Минусов нет, — сказал, как отрезал, Игорь. — Как тебе моя идея?
Гелька задумалась. На самом деле, ее желудок тоже совершенно нетактично требовал, чтобы его немедленно накормили. Видимо, сказывался пережитый утром стресс. Так что поесть, безусловно, стоило бы. А уж насчет того, где именно это произойдет? Да главное, что не в Заречье, куда Гелька упорно не хотела возвращаться из боязни сойтись врукопашную со всякими вредными тетками.
— Что ж, мне нравится. Где продуктами будем запасаться?
— При выезде из райцентра должен быть неплохой магазинчик. Небольшой, но ассортимент на высоте.
— Что ж, мне, строго говоря, все равно, но раз рекомендуешь — поехали туда!
— Поехали!..
* * *
Бобер сидел в «воронке» и размышлял. Ну, вот и славно — кошмар последних двух с половиной лет окончился. Конечно, будет следствие, наверняка ему и похищение впаяют до кучи, но все равно: он всего лишь исполнитель. А так — в серьезных делах он участия не принимал, крови на нем, слава богу, нет. Не успел Косяк до девушки добраться, сам вперед нее Богу душу отдал. Туда ему и дорога. Опять же: должны засчитать явку с повинной и содействие следствию. А если удастся толкового адвоката нанять, так не то что пару-тройку лет отсидки — может, и того не будет, условным сроком отделается. Опять же: если бы не он, так менты про жениха Ангелины и знать бы не знали, ведать не ведали. А так, вполне вероятно, он жизнь человеку спас. Иначе забыли бы его в башне, так и умер бы от голода. Не такой этот Герман человек, чтобы до последнего биться, даже если на весах собственная жизнь лежит.Шунта, Огурца и Голяка тоже взяли. Правда, претензий к нему, Бобру, у них нет. Видимо, считают, что он просто первым попался, только и всего. Знали бы они, как дело обстояло…
— А этого узнаешь, Илья Петрович? — раздался над ухом голос капитана.
Бобер поднял голову и встретился глазами с лесником.
— Нет, не видел, — отрицательно покачал тот головой. — Остальные да, вокруг машин прыгали, а этого не припоминаю.
— Спасибо, Илья Петрович!
— Да не за что…
Капитан еще о чем-то говорил с лесником, но Бобер не прислушивался. Какая разница? Главное, что он все сделал правильно. Может быть, с опозданием, но свернул-таки со скользкого пути.
Интересно, а как он будет жить, когда эта история закончится? Наверное, будет работать по специальности, компьютерщиком. Только прежде, чем на работу устраиваться, соберет о будущем работодателе все сведения, какие только возможно, чтоб по второму кругу не вляпаться, как с Захарычем. А еще… он найдет себе хорошую девушку. И женится на ней. У них родятся дети. Трое детей: два парня и девчонка. Причем, девчонка младшая, и конечно же самая любимая. А еще в их доме будет жить толстый-претолстый и ленивый-преленивый кот, наглый и обожаемый всеми хам, исподтишка норовящий стибрить что-нибудь со стола. Он всегда любил кошек, но отчего-то никак не мог никого себе завести…
— Слышь, а чего у Бобра вид такой блаженный? — толкнул Огурца локтем в бок Голяк.
— По ходу, умом тронулся, — шепотом предположил тот. — Или от ментов уже огреб по первое число. Мы-то с тобой умные, сопротивляться не стали, тут же лапы вверх подняли. Шунт решил ерепениться, теперь вон зубы по тропинке собирает.
А что с Бобром было — и представить не могу.
— А я вот сразу почувствовал, что с ним что-то не то! Еще когда он меня в машине двинул! Ну, сам посуди, сидел себе, тише воды ниже травы, и вдруг — раз! Как врежет!
— Будешь так трепаться, скоро я сам тебе врежу! Нашел, где и когда языком молотить! — пообещал Огурец, после чего Голяк испуганно заткнулся и как можно дальше отодвинулся от подельника.
* * *
— Ну, что там у тебя?— Да все никак не могу дверь закрыть! Ключ в замке проворачивается, и хоть ты тресни — не закрывается!
— Для столь раритетного автомобиля, у него потрясающе мало недостатков, — иронично заметила Гелька. — Ладно, я тогда в магазин, как закончишь — присоединяйся!
— Лады! — кивнул Игорь, продолжая сражаться с замком двери.
Магазинчик и вправду оказался на высоте. Увидев выбор продуктов, Гелька мысленно пообещала себе скупить половину местного ассортимента.
— У вас есть йогурт?! — спросила она вставшую навстречу ей продавщицу.
— Да, конечно, — удивленно ответила та, никак не беря в толк, почему, услышав это, странная покупательница расплылась в такой широкой улыбке.
— У вас есть йогурт… — умиленно отозвалась Ангелина, водя глазами по полкам. — Значит, докторской… батон. Кету в нарезке… парочку… Нет, лучше три! Батон хлеба… Кофе растворимый… Банку… Ой, курочка копченая! Штучку, пожалуйста… И йогурт! Две! Нет, четыре упаковки!
Скептически оглядев Гельку, продавщица принялась выкладывать перед той заказанные продукты и пробивать их по кассе.
— С вас триста девяносто два пятьдесят.
— Сейчас! Минуточку!
Гелька принялась шарить в сумочке, пытаясь достать на свет божий кошелек Как назло, под руки попадалось все время что-нибудь не то, так что Гелька, не мудрствуя лукаво, просто достала из сумочки мешавшийся ей пистолет и положила перед собой на прилавок, после чего продолжила розыски.
Завидев оружие, продавщица побелела и потянулась к кассе.
Тем временем Игорь, которому надоело долбить упрямую дверь, никак не желавшую закрываться на замок, закинув автомат на плечо, направился в магазин. Его взору предстала копающаяся в сумочке Гелька.
— Что там у тебя?
— А? — Ангелина приподняла голову от сумочки. — Никак не могу достать деньги, представляешь?
Заслышав слово «деньги» и утвердившись во мнении, что эта парочка явилась в магазин исключительно с целью ограбления, продавщица принялась выкладывать на прилавок мятые купюры.
Гелька недоуменно посмотрела на продавщицу и увидела плещущийся в глазах той ужас. Но почему? Что она такого сделала?..
И тут она поняла, в чем дело! Ее приняли за воровку! Вот это номер!
Гелька согнулась от хохота, ей вторил Игорь. Продавщица, уже понимая, что грабить ее сегодня, скорее всего, не будут, смотрела на них, как на полных придурков.
* * *
Тем временем человек с лейтенантскими погонами на плечах занялся разбором поступившей за ночь и утро электронной почты. Привычно ругнулся на спам — роботы рекламной рассылки адресатов не выбирали, а ставить фильтр начальство строго-настрого запретило, чтобы вместе со всяким мусором случайно не потерять важную информацию. Вот и приходилось вручную перебирать и просматривать каждое письмо: а вдруг блеснет пресловутое жемчужное зерно в навозной куче?Увы, после отсева откровенного хлама улов составили всего три письма. В первом из них некая дама, решившая не раскрывать инкогнито, сообщала, что ее муж — законспирированный разведчик, работающий на Штаты и продающий родную страну оптом и в розницу. В конце письма — призыв принять меры и обезвредить опасного шпиона. Ну, с этим все и так ясно. Решила таким вот оригинальным образом развод получить, да еще и мужнины финансы под шумок прибрать. Не то хитра, не то глупа до невозможности: никаких координат не оставила, зато письмо отправила с личного адреса, начинающегося с фамилии filimonova. Вычислить ее, понятное дело, труда не составит, да и у начальства, вполне возможно, есть свое мнение в отношении ее драгоценного супруга. Так что придется пока что сделать отметку в журнале входящей корреспонденции и переслать этот вот шедевр в соответствующий отдел. Ребята, само собой, вряд ли будут рады, но тут уж ничего не попишешь: работа у них такая, всякую фигню проверять.
При виде второго письма офицер сморщился как от зубной боли. Знакомый отправитель, каждую неделю «донесения» шлет. Бдительный старичок в маразме, которого внуки хохмы ради научили пользоваться электронной почтой. В отделе его иначе как «дятел» никто не звал. Дед искренне считал себя внештатным агентом службы безопасности, никаких наград за свою деятельность не требовал и каждое письмо заканчивал словами: «служу Родине». Так, что на этот раз хочет сообщить неугомонный старик? Ага, «в соседнем дворе разрыли котлован, якобы для замены водопроводных труб, а сами под покровом ночи поднесли к раскопкам две канистры с неизвестным содержимым и предположительно вылили его в водопровод. Наутро вода из-под крана приобрела странный привкус». Тоже придется регистрировать и на проверку отправлять. Скорее всего, окажется, что «неизвестное содержимое канистр» было алкогольного толка, работяги просто решили устроить себе праздник, не сходя с раскопа. А «странный привкус воды» объяснялся повышенным наличием в той ржавчины. Но если, не дай бог, действительно имел место быть теракт местного значения, начальство потом со всего отдела стружку снимет, и с него — в первую очередь. Так что лучше перестраховаться.
Третье письмо офицера озадачило. Судя по пояснениям, перед ним была база по данным грузоперевозок некой транспортной конторы. Настоятельно рекомендовалось обратить внимание на одного из контрагентов. Плюс упоминалось, что за бывшим финансовым директором конторы развернута самая натуральная охота, в связи с чем было подано соответствующее заявление в отделение милиции. Все имена и адреса присутствовали, да и отправитель не таился, открыто подписавшись своим (своим ли?) именем.
На всякий случай странное письмо так же было зарегистрировано, как и предыдущие два, и отправлено в отдел на проверку.
* * *
Гелька и Игорь с комфортом расположились у края старого карьера, изрядно поросшего травой, и с жадностью набросились на еду, то и дело с хохотом вспоминая, как едва не довели продавщицу до истерики.— А я только потом сообразила, что пистолет из сумочки достала, да еще и заряженный! И тут ты еще с автоматом на плече вваливаешься! Форменные бандиты, да и только!
— Ладно — оружие, копаными стволами здесь никого не удивить в принципе. Вот когда нам с Колькой по пятнадцать было, мы самый натуральный взрыв устроили! Ух, вся деревня потом месяц только об этом и гудела. Правда, от Лешего попало чуть-чуть, да и то лишь потому, что переборщили малость…
— Взрыв?!
Ну да, взрыв. Был тут у нас один деятель, мы его все дачником звали. Купил за бесценок дом в Заречье на самой окраине, первым делом забор в человеческий рост отгрохал и принялся дальше участок «обустраивать». Дачника у нас не любили: ни с кем из деревенских он не здоровался, брезговал. Считал, что раз в свое время успел денег наворовать, так теперь все ему в пояс кланяться должны. Ну а зареченские к такому обращению непривычные. Раз на грубое слово нарвались, два, а в третий раз перестали на дачника внимание обращать.
— А что дальше было?
— Решил он, что ему все дозволено, и попытался себе местный пляж прибрать. Нет, не тот, про который ты подумала, а другой, поменьше, что вплотную к деревне примыкает. Не нравилось ему, видишь ли, что по тропинке мимо его дома бабы бегают белье полоскать да детвора на велосипедах носится. Вот и натыкал по дорожке железяк всяческих да арматуры острыми концами кверху. В первый же вечер одна из наших одноклассниц руки в кровь рассадила, потом Колькина мать сильно поранилась. Пошли к дачнику, а он даже калитку не открыл. Обложил всех матом через забор: мол, знать ничего не знает, ведать не ведает, чего к нему прицепились? Как в детективах пишут, решил в несознанку уйти. А то мы не в курсе, что из своих на такую подлость никто не способен! Поубирали с тропинки железки, так он через два дня новых накопал. Вот тогда-то нам с Колькой и пришла идея его наказать, да так, чтоб впредь неповадно было людям гадости делать.
— И что вы придумали?
О, мы против дачника самую настоящую военную кампанию развязали. Я прятался в кустах с часами и блокнотом, отмечал график его передвижений. Во сколько встал, когда в райцентр уехал. У него, кстати, машина понтовая была — белый «мерседес». Жутко он ею гордился, хотя регулярно засаживал в твою любимую лужу. Его Колькин отец оттуда столько раз доставал, что со счета сбился. И хоть бы раз дачник ему за это спасибо сказал или денег дал! Считал, что так и должно быть! Ну да разговор не об этом. Так вот, пока я за дачником шпионил, Колька первым делом упер у отца бутыль самогона и наведался сюда, на карьер. На нем уже тогда работы не велись, но склады остались и, как водится, был свой сторож. Алкаш какой-то неместный. За самогон он Кольке толовых шашек отвалил и бикфордов шнур выделил. Затем Колька на ферму отправился и выцыганил там старый молочный бидон. После этого мы начали испытания: выясняли, с какой скоростью бикфордов шнур горит и сколько нам его понадобится для самодельной мины.
— Выяснили?
А то ж! Плюс к тому, пока дачника дома не было, сделали отличный лаз в его заборе, да такой, что, если не знаешь о его существовании, ни за что не обнаружишь. Погуляли по его участку, решили, что мину заложим в туалет. Дело оставалось за малым — изготовить ту самую мину. Ну, кое-какие теоретические знания у нас с Колькой по данному вопросу имелись, так что проблем не возникло. Накидали в бидон камней, чтоб наверняка затонул, уложили шашки, приладили шнур, законопатили все по кругу, чтоб не отсырело. Ну, а дальше было дело техники. Подождали, пока дачник в очередной раз смотается со двора, заволокли туда мину, а когда увидели, как он обратно возвращается, запалили шнур, мину утопили в туалете — и ходу за забор. Я время засек, сидим в кустах на том берегу реки, ждем, что будет.
— И?
— Ну, пижон этот загнал машину во двор, запер ворота. Колька рядом со мной сидит и шепчет: «Лишь бы в дом не ушел, паскуда!» А я на часы гляжу и начинаю обратный отсчет: «Пять, четыре, три, два, один…»
— И что?
— А ничего! Мы уже с Колькой носы повесили, думаем — что-то мы не так сделали. Все труды насмарку. И тут вдруг как рвануло, аж земля под нами содрогнулась! На кусты, где мы прятались, какие-то ошметки полетели, а у дачника во дворе самый настоящий гейзер образовался. Столб метров эдак тридцать высотой, а то и больше. Так красиво в солнечных лучах переливался, до сих пор вспоминаю иногда эту картинку. Со стороны очень на ядерный гриб походило, как его в книжках рисуют. И вот все это богатство густым коричневым слоем осело на дачнике, на его машине, на доме. И запашок такой конкретный пошел. Дачник стоит обалделый, руки в стороны развел, а потом завизжал как поросенок и принялся по двору кругами носиться. Но самая веселуха позже началась, когда из райцентра милиция приехала.
— Куда уж еще веселее! — От хохота Гелька упала на спину, вытирая ладонью выступившие слезы.
— Не говори, — покачал головой Игорь. — На этот спектакль уже вся деревня в полном составе сбежалась, дачник почти всем насолить успел. Эксперты к нему во двор даже не сунулись. Поводили носами, спрашивают, что произошло? Ну, дачник им во всех подробностях и выкладывает: мол, приехал домой, а тут такое! Выгребная яма под туалетом у него бетонными кольцами выложена была, так их знатно разворотило. Тогда ему вопрос задают: что с туалетом делал? Он, не чуя подвоха, честно отвечает, что вот, мол, еще неделю назад залил его водой, да все никак машину для откачки вызвать не получалось. Ну, тут уж эксперты довольные ручки потерли и с чистой совестью отнесли взрыв на счет скопившегося в туалете метана. Да еще и дачнику нашему штраф впаяли, чтоб впредь не забывал вовремя туалет чистить и не подвергал опасности жизнь односельчан. Ух, какой он после этого злой был!