— Дрянь! Безмозглая дура! Найду — удавлю паскуду! Вот что: срочно вылавливай Косяка и его ребят. Дашь им Гелькин адрес, и пусть несутся туда, задрав подштанники! Мне плевать, чем она там занята, да хоть под хахалем лежит! Если надо, пусть дверь выламывают и тащат Ангелину сюда! Все понял?
Влад едва не брякнул «так точно!», но в последний момент просто склонил в знак согласия голову и покинул кабинет разбушевавшегося шефа. Эх, что за жизнь такая невезучая! Захарыч дров наломал, а он, Влад, теперь крутись, как уж на сковородке, дыры собой закрывай! Между прочим, это все Захарычева паранойя, будь она неладна! Сколько раз ему уже компьютерщик намекал, что надо создавать резервную копию важных документов, мало ли что случиться может! Техника есть техника, сегодня работает, а завтра сломалась. Но Захарыч уперся рогом: мол, ему лучше знать, где, что и как хранить. Опять же: Гельку эту несчастную он в хвост и в гриву гонял. Столько раз ее перед всеми унижал, что еще неясно, как девка прямо на рабочем месте харакири себе не сделала. От такого отношения любой волком взвоет, даже самый терпеливый. Неужели в голову шефу ни разу не приходила мысль, что когда-нибудь Гелька сломается? И если приходила, так почему же он все равно, кроме нее, никого к этой дурацкой базе данных не подпускал? В конце концов, если там все настолько секретное, так сам бы ее и вел! Но нет же, ему лишний раз напрягаться неохота! Он, видишь ли, компьютеров боится!
Влад сплюнул себе под ноги. Эх, не заладился денек, впору самому отсюда валить, пока еще есть возможность. Только вот податься-то некуда. Если еще и он из конторы уйдет, Захарыч его из-под земли достанет; бежать-то некуда, разве что обратно к родителям податься. Но Захарыч такой человек, что не побрезгует и родителям здоровье подпортить. Не сам же руки марать станет, а этих своих дебилов-костоломов пошлет — Косяка с компанией. Полные отморозки! Не то что ПТУ — средней школы не закончили! Только и знают, что народ пугать да грязные поручения Захарыча выполнять. Эх, не позавидуешь сейчас Гельке! Эти ее, прежде чем к Захарычу тащить, могут и по кругу пустить, не побрезгуют! Надо будет им прямым текстом сказать, что, если они за час не обернутся, пускай на себя пеняют, ибо Захарыч в гневе крут. Авось, и не тронут девку, а большего он для Гельки все равно сейчас сделать не может. Дура она, конечно, набитая, но попасться в лапы Косяка и его бригады Влад не пожелал бы ни одной девчонке…
В поисках ресторана пришлось изрядно попетлять по старинным кривым улочкам райцентра, и в тот момент, когда Гелька уже решила, что ресторан в этом жалком городишке отсутствует по факту, она буквально уперлась в аккуратную вывеску «Харчевня». Заперев и поставив машину на сигнализацию, Гелька подошла к вывеске и критически рассмотрела ее. Деревянная резьба, мило и безыскусно. Интересно, чем здесь кормят? И вообще, какой режим работы у этой богадельни?
Ничего похожего на табличку с графиком работы ресторана, Гелька не нашла, как ни озиралась. Дернув дверцу на удачу, она с радостью обнаружила, что «Харчевня» открыта и ждет посетителей.
Ресторан оказался маленьким и уютным, стилизованным под русскую избу. Пять столиков, за каждым при желании может разместиться человека четыре, хотя комфортнее будет все же сидеть вдвоем, максимум — втроем. Даже толстая папка с надписью «меню» в наличии. Ее принесла Гельке дородная и невозмутимая официантка, после чего царственно удалилась. Гелька принялась изучать список предлагаемых блюд и напитков.
Как ни странно, в «Харчевне», если верить меню, одних только супов предлагалось более десятка, включая холодные свекольник и окрошку, а уж перечень вторых блюд и вовсе занимал несколько страниц. У Гельки просто глаза разбежались от такого великолепия. Ужасно хотелось заказать и то, и это, и обязательно попробовать еще вон то блюдо, а также не забыть про вот это. И про десерт, само собой разумеется!
Неясно, как долго медитировала бы Гелька на тему «что же выбрать», но тут в ресторане появился второй посетитель — парень чуть выше среднего роста, русоволосый, с забранным резинкой хвостом. Гелька тут же прониклась к нему инстинктивной антипатией: она всегда терпеть не могла длинноволосых мужчин. А уж носить хвост — это вообще черт знает что! Он что, не понимает, что со спины на девчонку похож? Ну ладно, не так чтоб и сильно похож, все-таки у женщин не бывает таких широких плеч и бугрящих под футболкой бицепсов, но все равно… Хорошо хоть волосы не засаленные, да и сам парень вполне пристойно выглядит. Если бы дело было в Москве, Гелька бы решила, что перед ней художник или еще какая богема. Очень уж свободно и вольготно вел себя парень, прекрасно осознавая, какое впечатление производит на окружающих.
Гелька могла бы еще долго фантазировать, кто этот новый посетитель, да где работает, но тут дура официантка, бесцеремонно захлопнув меню перед ее носом, выхватила у нее папку и отдала парню, расположившемуся за соседним столиком.
— Эй, постойте! Я же не успела ничего выбрать! — возмутилась Гелька.
Девушка, вы уже десять минут меню туда-сюда листаете. Если уж до сих пор ничего на свой вкус не нашли, то значит, и не найдете. В нашем ресторане самый богатый выбор блюд! Во всем районе лучше нет!
— Это точно! — подтвердил парень и даже (вот наглец!) подмигнул Гельке. — Каждый раз, когда здесь бываю, обязательно в «Харчевню» заглядываю.
— В таком случае, раз уж вы завсегдатай и знаете, что именно здесь подают, может быть, вернете мне меню?
— Запросто! — согласился парень и, в одно мгновение одолев разделявшее их с Гелькой расстояние, положил меню на ее стол.
Гелькины ноздри затрепетали, учуяв нотку дорогого парфюма и что-то еще такое, что не опишешь словами. Запах сильного, уверенного в себе мужчины, хищного, опасного… и очень привлекательного на свой манер! Гелька почувствовала, как внутри нее поднимается знакомая волна возбуждения, и, мысленно обругав себя последними словами, тут же вспомнила Германа. Несмотря на всю свою холеность, он этому длинноволосому и в подметки не годился. По крайней мере, от запаха его тела Гелька никогда с ума не сходила и всегда недовольно морщилась, если Герман по той или иной причине забывал принять душ. А этому незнакомцу она бы отдалась не задумываясь, даже если бы он был насквозь мокрый от пота и три дня вообще не подходил к воде.
Парень, видимо, просек, что творится с Гелькой, потому что весьма нахально безо всякого приглашения плюхнулся на скамью напротив нее. Гелька даже возмутиться не успела, как он предложил:
— Если хотите, могу подсказать их лучшие фирменные блюда. Обязательно закажите мясо в горшочке под картофельной шубой, а также селедочку по-русски. Не знаю, в каком хитром маринаде они ее вымачивают, но вкус совершенно бесподобный! Уж поверьте на слово!
— Я — вегетарианка! — не пойми зачем брякнула Гелька из чистого противоречия: мясо-то она как раз любила, впрочем как и рыбу. Но парня это нисколько не обескуражило, и он как ни в чем не бывало ПРОДОЛЖИЛ:
— В таком случае советую обратить внимание на салаты. Очень неплох «витаминный», а если желудок выдерживает острое, то рекомендую «перчик». Или можно пройтись по экзотике, тогда имеет смысл взять «тропику». Этот салат всегда подается в половинке ананаса, очень красиво и вкусно. Правда, на мой взгляд, он ближе к десерту, слишком сладкий, но это уж на любителя…
Гелька последними словами крыла себя за то, что заехала в этот чертов ресторан. Вот только знакомства с каким-то непонятным типом ей сейчас и не хватало для полной коллекции неприятностей! Нельзя сказать, чтоб парень вел себя нахраписто или чрезмерно набивался в собеседники, но как избавиться от его общества, Гелька себе просто не представляла.
— Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Игорь. А вас?
Ангелина, — буркнула Гелька, с тоской понимая, что, раз уж дело дошло до знакомства, от собеседника ей до конца трапезы точно не отделаться. Прямо как в песне: «Начнет выпытывать купе курящее про мое прошлое и настоящее…»
— Значит, «ангельская»? — с улыбкой протянул Игорь.
— Ангельская — это ко всяким там Анжеликам! А я Ангелина! Мое имя значит «вестница»! Никогда ангелом не была, и не собираюсь им быть, что характерно!
— Верю! — ухмыльнулся собеседник. — А мое имя, по одной из версий, означает «охранять имя бога». По второй версии, имя Игорь — скандинавского происхождения, происходит от корня «вар», то есть «воинство», либо «сила». По-третьей, у него германские корни, и оно значит «бог-защитник».
Гелька едва не застонала. Ну вот, угораздила же ее нелегкая связаться с таким самовлюбленным типом! Стоит только посмотреть, с какой гордостью он ей про свое имя рассказывает, чтобы в этом удостовериться!
Меж тем Игорь продолжал:
— Кстати, можете как угодно относиться к этой информации, но считается, что брак между людьми, носящими имена Игорь и Ангелина, особенно крепок и прочен. Честно говоря, я всегда думал, что Ангелина — довольно редкое имя, поэтому даже не ожидал, что когда-либо познакомлюсь с его обладательницей. И уж тем более, что это произойдет в столь романтической обстановке!
Монолог Игоря прервала официантка, и Гелька была даже благодарна ей за это, поскольку лично у нее не было ровным счетом никаких идей, как побыстрее закрыть скользкую тему брака и знакомств.
— Ну, что будете заказывать, молодые люди?
Гелька смутно опасалась, что Игорь тут же попросит пару кружек пива, а потом будет нудно дышать ей в лицо перегаром, но, к ее удивлению, из напитков он ограничился томатным соком и чашечкой кофе. Зато уж по еде развернулся так развернулся! Назаказывал всего столько, что обычному человеку и до самого вечера не съесть, как ни старайся. Вот не повезет его будущей женушке! Такого обжору прокормить — легче пристрелить! И ведь непонятно, куда это все в него влезает, если толстым парня никак не назовешь.
У Гельки же аппетит отчего-то пропал напрочь, поэтому она остановилась на том самом салате, подаваемом в кожуре ананаса, да на клубничном мороженом. Официантка смерила ее непередаваемым взглядом, в котором читалось: «И нечего было тут меню требовать, если ничего заказывать не хочешь», но от комментариев удержалась и, развернувшись, величественно прошествовала в сторону кухни.
Игорь непринужденно болтал о том о сем, попутно бросая на Гельку загадочные изучающие взгляды, так что ей уже не нужен был никакой салат с мороженым, лишь бы сию секунду исчезнуть отсюда куда подальше. Чем дальше, тем меньше ей нравился новый знакомый. Гелька любила сильных парней — но на расстоянии. В жизни же она чаще всего выбирала хлюпиков и маменькиных сыночков, безотказных и управляемых. Фактически, первым, кто попытался избавиться от ее диктата, был Герман. То есть он не то чтобы протестовал или возражал, просто жил сам по себе. Когда Гелька была рядом, он пытался угодить ей, но с такой неизменно кислой гримасой, словно оказывал ей великую милость. Если же рядом были и его ненаглядная мамочка, и Гелька, то приоритеты резко менялись: он в первую очередь угождал матери, а Гельке приходилось довольствоваться жалкими крохами его драгоценного внимания.
Когда-то давным-давно, поняв, что по характеру все ее парни похожи друг на друга как братья-близнецы, Гелька задалась вопросом: почему она вечно выбирает именно таких? И тут же сама на него ответила: потому что так проще и легче. Не надо никому ничего объяснять, искать какие-то доводы или аргументы. Достаточно сказать «надо», и человек пойдет и сделает все, что ты от него потребуешь. Да, в экстремальной ситуации такой товарищ с гарантией в двести процентов растеряется и побежит плакаться тебе в жилетку, вместо того чтобы самостоятельно выкарабкиваться наверх. Но, с другой стороны, по-настоящему экстремальные ситуации в жизни случаются нечасто. Так что пару-тройку раз можно и потерпеть сопли бесхребетного приятеля. Это не слишком обременительная плата за спокойную жизнь.
А такие, как этот Игорь, всегда и все решают сами. С ними трудно найти компромисс и еще труднее сломать, прогнуть под себя. Ни о каком управлении и речь не идет. Ну а на что способен неуправляемый мужчина, Гелька знала не понаслышке. Достаточно вспомнить того же Захарыча! Сколько раз за два года работы под его началом Гельке казалось, что еще чуть-чуть, и у нее случится инфаркт или хотя бы тривиальный обморок. Она всегда считала себя трезвым, рассудительным и спокойным человеком, но то, что творилось в их конторе, запросто могло вывести из себя и святого. И чтоб вот такой Захарыч или этот сидящий рядышком длиннохвостый Игорь вторгся в ее личное пространство и сам диктовал ей, как и что делать… Да ни за что! Лучше уж немного покуковать в одиночестве, а потом найти очередного тихоню, да и жить с ним в свое удовольствие!
Тут на Гелькино счастье официантка принесла их заказы, и Игорь ненадолго заткнулся, поскольку есть и говорить одновременно у него никак не получалось.
Быстро прикончив салат и мороженое, Гелька залпом выпила кофе, даже не заметив его вкуса, и, оставив на столе сумму, с лихвой перекрывающую стоимость ее заказа, встала, собираясь покинуть ресторан.
— Лина, вы куда?
Сначала она даже не поняла, к кому это обратился Игорь. Сколько она себя помнила, и родители, и друзья всегда звали ее Гелькой, и никак иначе. Игорь стал первым, кто назвал ее Линой, и Гельке от этого почему-то стало легче. Лина — это не она.
Это какая-то другая девушка. А раз так, пусть эта самая Лина и отдувается перед Игорем, а она, Гелька, поедет в деревню.
— Извините, мне пора! — твердо ответила она, глядя прямо в глаза Игорю.
Тот взгляда не отвел, лишь промелькнула в нем тень сожаления: «Как? Уже?»
— А я-то надеялся, что вы составите мне компанию! Ужасно не люблю обедать в одиночестве!
— Мне жаль, но дела, дела! — развела руками Гелька.
— Что ж, может быть, когда-нибудь и встретимся! — смирился с Гелькиным решением Игорь.
— Может быть, — кивнула, лишь бы отвязаться от прилипчивого собеседника, Ангелина и покинула «Харчевню».
— Ну, и чем ты хочешь меня порадовать?
— Боюсь, у меня для вас неутешительные новости. Ангелины дома нет. Косяк расспросил соседей, одна бабулька сказала, что вчера вечером Ангелина с тяжелыми чемоданами села в машину и уехала.
— Куда уехала?! — рявкнул Захарыч.
— Никто не знает, — бесстрастно, словно робот, ответил Влад. — Я по собственной инициативе попытался дозвониться до ее матери, но тоже бесполезно. Домашнего номера мне так и не дали, а по ее старому рабочему сказали, что такого сотрудника у них больше не числится.
— Понятно! Куда мать, туда и доченька! У них, паршивок, это в крови! — в сердцах высказался Захарыч и замолчал, уставившись немигающим взглядом куда-то в столешницу.
— Я могу идти? — нервно осведомился Влад, когда пауза неприлично затянулась.
— Да вали ты на все четыре стороны! — отмахнулся от него Захарыч. — Проку от тебя, как от козла молока! Ничего поручить нельзя, все задания проваливаешь! Всего-навсего попросили девку найти и привести, так и то лажанулся, лопух!
От незаслуженной обиды лицо Влада окаменело, а левое веко еще сильнее задергалось в тике.
— В общем, так, — продолжил Захарыч. — Крутись, как хочешь, но базу данных ты мне к завтрашнему дню восстанови.
— Да откуда я вам ее возьму?! Рожу, что ли?! — в первый раз выказал неудовольствие Влад.
Захарыч выставился на него так, словно в первый раз увидел.
— Это что еще за бунт на корабле? Сказано — восстанови, значит, иди и выполняй! И меня ни фига не колышет, как ты это сделаешь!
— Я не могу! И не буду ничего делать! Если бы остались хоть какие-то зацепки, можно было бы попробовать. Но я не ясновидец! Вы требуете от меня невозможного!
— Хех! С зацепками и любой болван справился бы! А ты побегай, клиентов наших обзвони, узнай, что и когда мы им обещали! Мало-помалу и восстановишь утраченное.
— А откуда я список клиентов достану? Он ведь в той же самой базе был! — с отчаянием крикнул Влад, мысленно прощаясь с белым светом. — Или мне по телефонному справочнику все фирмы подряд обзванивать: мол, извините, вы, случайно, с нами не работаете? А если работаете, то подскажите, не должны ли мы вам чего?
— Да что это такое! — заорал на него Захарыч, нехорошо побагровев. — Еще и ты мне тут умничать будешь! Пшел вон и без базы не возвращайся!
— А я повторяю: нет ее у меня и взять неоткуда! — упорствовал Влад, с ужасом представляя последствия своего неповиновения.
Своим поручением Захарыч загнал его в угол. Да, конечно, можно взять под козырек и уйти, но что он скажет шефу завтра, когда тот спросит его, где база? Захарычу проще найти крайнего, нежели признаться, что как руководитель он оказался полным дерьмом. Только почему он, Влад, должен за все это отвечать? В конце концов, к этой дурацкой базе данных он не имел никакого отношения. Просто слышал, что она где-то в Гелькином компьютере имеет место быть, и все. Нет уж, дудки: надо стоять на своем во что бы то ни стало. Пусть лучше Захарыч на него сейчас наорет, но отменит свой последний приказ, чем натравит на него завтра того же самого Косяка со товарищи.
— Ты кому перечить вздумал, щенок?! Да я тебя в порошок сотру! Согну в бараний рог! По стене повидлом размажу!..
Захарыч всерьез завелся и орал так, что весь офис слышал, как шеф песочит своего личного помощника. Левое веко Влада дергалось уже беспрерывно, а к горлу подкатился горький ком обиды. За что его так? Все поручения выполнял, все точно в срок делал, никогда раньше девяти вечера с работы не уходил. И это ему вместо благодарности?!
— Вы сами виноваты, что так вышло! — не сдержавшись, выкрикнул Влад прямо в лицо Захарыча. — И я не собираюсь наизнанку выворачиваться и за ваше упрямство страдать! Слышите?!
Захарыч довольно резво для своей заплывшей фигуры сорвался с места и наградил Влада прямым в челюсть, а потом добавил еще и в глаз. Парень застонал, покачнулся и упал на пол. Захарыч удовлетворенно крякнул и отвесил ему еще пару пинков под ребра.
— За что?! — схватившись за разбитое лицо, крикнул Влад. — Что я вам сделал?!
— Пшел вон, придурок! Глаза б мои на тебя не смотрели! Вон из моего кабинета!
Охая и стеная, Влад поднялся на ноги и направился к выходу. Уже в дверях его настиг вопль Захарыча:
— Ты уволен!
Хлюпая носом и пошатываясь, Влад, не обернувшись, вышел на улицу. Сплюнул скопившуюся во рту кровавую муть, оттер потекшую рассеченную бровь… и широко улыбнулся! Он свободен! Все, больше ему не надо работать под началом Захарыча, якшаться со всякими подонками и выполнять сомнительные поручения! Захарыч сам его прогнал! А что лицо разбил — так не велика беда, небось не в первый, да и не в последний раз. Не самая большая плата за личное спокойствие. Можно сказать, легко отделался.
Но на всякий случай лучше по-скорому лечь на дно, пока Захарыч не пожалел о своем решении. Позвонить родителям, чтоб они к родственникам уехали погостить, да и самому к кому-нибудь в гости податься. Скажем, к армейскому корешу Ромке. Он давно к себе к Бежецк звал, так что самое время его проведать. А Захарыч пусть теперь крутится, как хочет! Гельку обидел, ему лицо разбил — еще немного — и, кроме Косяка и его подручных, у Захарыча в подчинении никого не останется, все разбегутся. Так ему и надо, уроду!
И какой черт его занес в «Харчевню» именно в тот момент, когда там находилась она? Весь аппетит из-за него, засранца, пропал! Да еще и официантка эта непробиваемая! Можно подумать, у них на весь ресторан всего одна папка с меню! Интересно, а как они выкручиваются, когда к ним полный зал посетителей приходит? Друг другу по очереди меню передают?
Да нет, скорее всего, официантке просто лень было вторую папку достать! Мда, поработала бы она в любом столичном ресторане, вмиг бы культуре обслуживания обучилась!..
За всеми этими размышлениями Гелька и не заметила, как практически подъехала к Заречью. Остановившись на холме, она вышла из машины и полюбовалась на розовую в лучах предзакатного солнца деревеньку. Аккуратные ухоженные домишки, кое-где дым из труб тонкой струйкою в небо вьется. Слышно, как мычат коровы, — наверное, торопят хозяев, чтобы те избавили их от нагулянного за день молока. Где же дом ее деда? Ах да, вот же он, почти посредине деревни! Выглядит, конечно, по сравнению с другими избами, не очень, но оно и понятно. Вряд ли у деда в последние годы руки до ремонта доходили. Ну, ничего, она перетерпит. В конце концов, ей тут не так уж и долго жить, от силы месяц, ну, может, два. А потом с новыми силами обратно в Москву, иначе, чего доброго, привыкнет бездельничать!
Гелька улыбнулась. Ну, чего-чего, а уж бездельницей ее назвать ни у кого язык не повернется. Впрочем, как и белоручкой. Она что за учебу, что за работу всегда бралась так, будто от того, как она реферат напишет или квартальный отчет составит, вся ее будущая жизнь зависит. Так что ничего страшного, если она позволит себе небольшой отдых в Заречье. Ей это только на пользу пойдет.
Усевшись обратно в букашку «матиза», Гелька резво скатилась с холма в распадок. Заречье пропало из вида, но Гелька ничуть не волновалась. Всего-то осталось еще на один холм взобраться, потом метров двести по извилистой дорожке, и она на месте.
Увы, посреди распадка коварно раскинулась лужа, судя по всему не пересыхающая и в самое страшное пекло. Ангелина, даже не успев толком среагировать, со всего хода въехала в нее. «Матиз» мгновенно забуксовал и зарылся в бурую жижу по самые пороги и выше. Гелька с отчаяния еще сильнее нажала на педаль газа, и из-под колес на борта машины полетели комья грязи. «Матиз» дернулся и ощутимо опустился еще ниже, словно собираясь зарыться в землю по самую крышу.
«Ну все, приехала», — со злостью подумала Гелька, вылезая из машины и тут же по колено провалившись в жадно чавкнувшую лужу. Колготки и туфли вмиг намокли, а в довершение всех несчастий размотался завязанный на голове белый шарф и одним концом проехался по жиже. Оглядев безнадежно испорченную вещь, Гелька сорвала с себя злополучный шарф и окончательно утопила его в грязи. На ее глаза навернулись слезы от жалости к себе. Ну вот, все так отлично начиналось, и на тебе! Мало того, что в таком виде в деревне появиться — насмешек не оберешься, так еще и машина намертво завязла! Если б она эту гадкую лужу хоть чуть-чуть пораньше увидела, успела бы по обочине объехать, а тут такая незадача! Теперь она выглядит как типичная городская простофиля, никогда раньше с асфальта не съезжавшая. Как обидно-то!
Наплевав на испорченную одежду, Гелька обошла машину сзади, уперлась в нее и попыталась раскачать. Бесполезно. «Матиз» стоял как заякоренный и с места сходить не собирался. В любом случае надо было думать, чем его отсюда доставать. Пойти, что ли, в деревню, позвать мужиков? «Матиз» — машинка маленькая, они ее отсюда запросто на руках вынесут. Или не вынесут? Присосало-то крепко, попробуй, сдерни!
Или спросить, где здесь тракторист живет? Уж трактором-то ее машину наверняка достать можно!
Ага, есть только одно «но», маленькое такое и противное донельзя. Пока она не переоденется, в деревню лучше не заходить, чтоб не позориться. Переодеваться в машине — бессмысленно, потому что снова придется прыгать в грязь. Достать чистые вещи и устроить стриптиз на обочине — крайне нежелательно. Мало ли кому из деревенских приспичит сунуться сюда в этот момент? Что же делать?
Прошло пять минут. Десять. Двадцать. Ничего путного в голову не приходило, лишь как назло разворчался желудок, сообразивший, что его жестоко обманули, подсунув вместо полноценного обеда какой-то жалкий салатик. Переодеться или остаться в том, в чем есть? Пойти в деревню за помощью или понадеяться на счастливый случай?
Вдруг откуда-то из-за склона донесся мерный рык и металлический лязг. Подняв глаза, Гелька обнаружила, что на фоне заходящего солнца в золотистом нимбе, похожем на нимбы святых на иконах, прямо к ней едет ГАЗ-53. Ну вот, теперь-то ее точно вытащат! Как вовремя появился здесь этот грузовик!
Но тут грузовик неожиданно чихнул и заглох. Окружающий его золотистый нимб прямо на глазах превратился в сизый выхлоп вонючей гари, и Гелька получила возможность вдохнуть аромат деревни полной грудью. Деревня пахла дешевым бензином с отчетливо различимыми нотками навоза. От столь непередаваемого амбре у Гельки тут же засвербело в горле, и она раскашлялась, прикрывая нос ладонью. Тьфу, какая гадость!
Из кабины грузовика вылез молодой мужик с трехдневной щетиной на лице и, совершенно игнорируя Гельку принялся разговаривать со своим транспортным средством, от всей души пиная его по колесам:
Влад едва не брякнул «так точно!», но в последний момент просто склонил в знак согласия голову и покинул кабинет разбушевавшегося шефа. Эх, что за жизнь такая невезучая! Захарыч дров наломал, а он, Влад, теперь крутись, как уж на сковородке, дыры собой закрывай! Между прочим, это все Захарычева паранойя, будь она неладна! Сколько раз ему уже компьютерщик намекал, что надо создавать резервную копию важных документов, мало ли что случиться может! Техника есть техника, сегодня работает, а завтра сломалась. Но Захарыч уперся рогом: мол, ему лучше знать, где, что и как хранить. Опять же: Гельку эту несчастную он в хвост и в гриву гонял. Столько раз ее перед всеми унижал, что еще неясно, как девка прямо на рабочем месте харакири себе не сделала. От такого отношения любой волком взвоет, даже самый терпеливый. Неужели в голову шефу ни разу не приходила мысль, что когда-нибудь Гелька сломается? И если приходила, так почему же он все равно, кроме нее, никого к этой дурацкой базе данных не подпускал? В конце концов, если там все настолько секретное, так сам бы ее и вел! Но нет же, ему лишний раз напрягаться неохота! Он, видишь ли, компьютеров боится!
Влад сплюнул себе под ноги. Эх, не заладился денек, впору самому отсюда валить, пока еще есть возможность. Только вот податься-то некуда. Если еще и он из конторы уйдет, Захарыч его из-под земли достанет; бежать-то некуда, разве что обратно к родителям податься. Но Захарыч такой человек, что не побрезгует и родителям здоровье подпортить. Не сам же руки марать станет, а этих своих дебилов-костоломов пошлет — Косяка с компанией. Полные отморозки! Не то что ПТУ — средней школы не закончили! Только и знают, что народ пугать да грязные поручения Захарыча выполнять. Эх, не позавидуешь сейчас Гельке! Эти ее, прежде чем к Захарычу тащить, могут и по кругу пустить, не побрезгуют! Надо будет им прямым текстом сказать, что, если они за час не обернутся, пускай на себя пеняют, ибо Захарыч в гневе крут. Авось, и не тронут девку, а большего он для Гельки все равно сейчас сделать не может. Дура она, конечно, набитая, но попасться в лапы Косяка и его бригады Влад не пожелал бы ни одной девчонке…
* * *
Добравшись до районного центра, Гелька посмотрела на часы и решила, что можно и не торопиться. До деревни всего километров двадцать осталось, она туда меньше чем за полчаса доедет. А вот желудок уже настоятельно требует еды. Если она сейчас же не перекусит, ее будет мутить от голода. А это никуда не годится, в конце концов, у нее сегодня праздник! Может она побаловать себя походом в местный ресторан? Да запросто!В поисках ресторана пришлось изрядно попетлять по старинным кривым улочкам райцентра, и в тот момент, когда Гелька уже решила, что ресторан в этом жалком городишке отсутствует по факту, она буквально уперлась в аккуратную вывеску «Харчевня». Заперев и поставив машину на сигнализацию, Гелька подошла к вывеске и критически рассмотрела ее. Деревянная резьба, мило и безыскусно. Интересно, чем здесь кормят? И вообще, какой режим работы у этой богадельни?
Ничего похожего на табличку с графиком работы ресторана, Гелька не нашла, как ни озиралась. Дернув дверцу на удачу, она с радостью обнаружила, что «Харчевня» открыта и ждет посетителей.
Ресторан оказался маленьким и уютным, стилизованным под русскую избу. Пять столиков, за каждым при желании может разместиться человека четыре, хотя комфортнее будет все же сидеть вдвоем, максимум — втроем. Даже толстая папка с надписью «меню» в наличии. Ее принесла Гельке дородная и невозмутимая официантка, после чего царственно удалилась. Гелька принялась изучать список предлагаемых блюд и напитков.
Как ни странно, в «Харчевне», если верить меню, одних только супов предлагалось более десятка, включая холодные свекольник и окрошку, а уж перечень вторых блюд и вовсе занимал несколько страниц. У Гельки просто глаза разбежались от такого великолепия. Ужасно хотелось заказать и то, и это, и обязательно попробовать еще вон то блюдо, а также не забыть про вот это. И про десерт, само собой разумеется!
Неясно, как долго медитировала бы Гелька на тему «что же выбрать», но тут в ресторане появился второй посетитель — парень чуть выше среднего роста, русоволосый, с забранным резинкой хвостом. Гелька тут же прониклась к нему инстинктивной антипатией: она всегда терпеть не могла длинноволосых мужчин. А уж носить хвост — это вообще черт знает что! Он что, не понимает, что со спины на девчонку похож? Ну ладно, не так чтоб и сильно похож, все-таки у женщин не бывает таких широких плеч и бугрящих под футболкой бицепсов, но все равно… Хорошо хоть волосы не засаленные, да и сам парень вполне пристойно выглядит. Если бы дело было в Москве, Гелька бы решила, что перед ней художник или еще какая богема. Очень уж свободно и вольготно вел себя парень, прекрасно осознавая, какое впечатление производит на окружающих.
Гелька могла бы еще долго фантазировать, кто этот новый посетитель, да где работает, но тут дура официантка, бесцеремонно захлопнув меню перед ее носом, выхватила у нее папку и отдала парню, расположившемуся за соседним столиком.
— Эй, постойте! Я же не успела ничего выбрать! — возмутилась Гелька.
Девушка, вы уже десять минут меню туда-сюда листаете. Если уж до сих пор ничего на свой вкус не нашли, то значит, и не найдете. В нашем ресторане самый богатый выбор блюд! Во всем районе лучше нет!
— Это точно! — подтвердил парень и даже (вот наглец!) подмигнул Гельке. — Каждый раз, когда здесь бываю, обязательно в «Харчевню» заглядываю.
— В таком случае, раз уж вы завсегдатай и знаете, что именно здесь подают, может быть, вернете мне меню?
— Запросто! — согласился парень и, в одно мгновение одолев разделявшее их с Гелькой расстояние, положил меню на ее стол.
Гелькины ноздри затрепетали, учуяв нотку дорогого парфюма и что-то еще такое, что не опишешь словами. Запах сильного, уверенного в себе мужчины, хищного, опасного… и очень привлекательного на свой манер! Гелька почувствовала, как внутри нее поднимается знакомая волна возбуждения, и, мысленно обругав себя последними словами, тут же вспомнила Германа. Несмотря на всю свою холеность, он этому длинноволосому и в подметки не годился. По крайней мере, от запаха его тела Гелька никогда с ума не сходила и всегда недовольно морщилась, если Герман по той или иной причине забывал принять душ. А этому незнакомцу она бы отдалась не задумываясь, даже если бы он был насквозь мокрый от пота и три дня вообще не подходил к воде.
Парень, видимо, просек, что творится с Гелькой, потому что весьма нахально безо всякого приглашения плюхнулся на скамью напротив нее. Гелька даже возмутиться не успела, как он предложил:
— Если хотите, могу подсказать их лучшие фирменные блюда. Обязательно закажите мясо в горшочке под картофельной шубой, а также селедочку по-русски. Не знаю, в каком хитром маринаде они ее вымачивают, но вкус совершенно бесподобный! Уж поверьте на слово!
— Я — вегетарианка! — не пойми зачем брякнула Гелька из чистого противоречия: мясо-то она как раз любила, впрочем как и рыбу. Но парня это нисколько не обескуражило, и он как ни в чем не бывало ПРОДОЛЖИЛ:
— В таком случае советую обратить внимание на салаты. Очень неплох «витаминный», а если желудок выдерживает острое, то рекомендую «перчик». Или можно пройтись по экзотике, тогда имеет смысл взять «тропику». Этот салат всегда подается в половинке ананаса, очень красиво и вкусно. Правда, на мой взгляд, он ближе к десерту, слишком сладкий, но это уж на любителя…
Гелька последними словами крыла себя за то, что заехала в этот чертов ресторан. Вот только знакомства с каким-то непонятным типом ей сейчас и не хватало для полной коллекции неприятностей! Нельзя сказать, чтоб парень вел себя нахраписто или чрезмерно набивался в собеседники, но как избавиться от его общества, Гелька себе просто не представляла.
— Кстати, мы так и не познакомились. Меня зовут Игорь. А вас?
Ангелина, — буркнула Гелька, с тоской понимая, что, раз уж дело дошло до знакомства, от собеседника ей до конца трапезы точно не отделаться. Прямо как в песне: «Начнет выпытывать купе курящее про мое прошлое и настоящее…»
— Значит, «ангельская»? — с улыбкой протянул Игорь.
— Ангельская — это ко всяким там Анжеликам! А я Ангелина! Мое имя значит «вестница»! Никогда ангелом не была, и не собираюсь им быть, что характерно!
— Верю! — ухмыльнулся собеседник. — А мое имя, по одной из версий, означает «охранять имя бога». По второй версии, имя Игорь — скандинавского происхождения, происходит от корня «вар», то есть «воинство», либо «сила». По-третьей, у него германские корни, и оно значит «бог-защитник».
Гелька едва не застонала. Ну вот, угораздила же ее нелегкая связаться с таким самовлюбленным типом! Стоит только посмотреть, с какой гордостью он ей про свое имя рассказывает, чтобы в этом удостовериться!
Меж тем Игорь продолжал:
— Кстати, можете как угодно относиться к этой информации, но считается, что брак между людьми, носящими имена Игорь и Ангелина, особенно крепок и прочен. Честно говоря, я всегда думал, что Ангелина — довольно редкое имя, поэтому даже не ожидал, что когда-либо познакомлюсь с его обладательницей. И уж тем более, что это произойдет в столь романтической обстановке!
Монолог Игоря прервала официантка, и Гелька была даже благодарна ей за это, поскольку лично у нее не было ровным счетом никаких идей, как побыстрее закрыть скользкую тему брака и знакомств.
— Ну, что будете заказывать, молодые люди?
Гелька смутно опасалась, что Игорь тут же попросит пару кружек пива, а потом будет нудно дышать ей в лицо перегаром, но, к ее удивлению, из напитков он ограничился томатным соком и чашечкой кофе. Зато уж по еде развернулся так развернулся! Назаказывал всего столько, что обычному человеку и до самого вечера не съесть, как ни старайся. Вот не повезет его будущей женушке! Такого обжору прокормить — легче пристрелить! И ведь непонятно, куда это все в него влезает, если толстым парня никак не назовешь.
У Гельки же аппетит отчего-то пропал напрочь, поэтому она остановилась на том самом салате, подаваемом в кожуре ананаса, да на клубничном мороженом. Официантка смерила ее непередаваемым взглядом, в котором читалось: «И нечего было тут меню требовать, если ничего заказывать не хочешь», но от комментариев удержалась и, развернувшись, величественно прошествовала в сторону кухни.
Игорь непринужденно болтал о том о сем, попутно бросая на Гельку загадочные изучающие взгляды, так что ей уже не нужен был никакой салат с мороженым, лишь бы сию секунду исчезнуть отсюда куда подальше. Чем дальше, тем меньше ей нравился новый знакомый. Гелька любила сильных парней — но на расстоянии. В жизни же она чаще всего выбирала хлюпиков и маменькиных сыночков, безотказных и управляемых. Фактически, первым, кто попытался избавиться от ее диктата, был Герман. То есть он не то чтобы протестовал или возражал, просто жил сам по себе. Когда Гелька была рядом, он пытался угодить ей, но с такой неизменно кислой гримасой, словно оказывал ей великую милость. Если же рядом были и его ненаглядная мамочка, и Гелька, то приоритеты резко менялись: он в первую очередь угождал матери, а Гельке приходилось довольствоваться жалкими крохами его драгоценного внимания.
Когда-то давным-давно, поняв, что по характеру все ее парни похожи друг на друга как братья-близнецы, Гелька задалась вопросом: почему она вечно выбирает именно таких? И тут же сама на него ответила: потому что так проще и легче. Не надо никому ничего объяснять, искать какие-то доводы или аргументы. Достаточно сказать «надо», и человек пойдет и сделает все, что ты от него потребуешь. Да, в экстремальной ситуации такой товарищ с гарантией в двести процентов растеряется и побежит плакаться тебе в жилетку, вместо того чтобы самостоятельно выкарабкиваться наверх. Но, с другой стороны, по-настоящему экстремальные ситуации в жизни случаются нечасто. Так что пару-тройку раз можно и потерпеть сопли бесхребетного приятеля. Это не слишком обременительная плата за спокойную жизнь.
А такие, как этот Игорь, всегда и все решают сами. С ними трудно найти компромисс и еще труднее сломать, прогнуть под себя. Ни о каком управлении и речь не идет. Ну а на что способен неуправляемый мужчина, Гелька знала не понаслышке. Достаточно вспомнить того же Захарыча! Сколько раз за два года работы под его началом Гельке казалось, что еще чуть-чуть, и у нее случится инфаркт или хотя бы тривиальный обморок. Она всегда считала себя трезвым, рассудительным и спокойным человеком, но то, что творилось в их конторе, запросто могло вывести из себя и святого. И чтоб вот такой Захарыч или этот сидящий рядышком длиннохвостый Игорь вторгся в ее личное пространство и сам диктовал ей, как и что делать… Да ни за что! Лучше уж немного покуковать в одиночестве, а потом найти очередного тихоню, да и жить с ним в свое удовольствие!
Тут на Гелькино счастье официантка принесла их заказы, и Игорь ненадолго заткнулся, поскольку есть и говорить одновременно у него никак не получалось.
Быстро прикончив салат и мороженое, Гелька залпом выпила кофе, даже не заметив его вкуса, и, оставив на столе сумму, с лихвой перекрывающую стоимость ее заказа, встала, собираясь покинуть ресторан.
— Лина, вы куда?
Сначала она даже не поняла, к кому это обратился Игорь. Сколько она себя помнила, и родители, и друзья всегда звали ее Гелькой, и никак иначе. Игорь стал первым, кто назвал ее Линой, и Гельке от этого почему-то стало легче. Лина — это не она.
Это какая-то другая девушка. А раз так, пусть эта самая Лина и отдувается перед Игорем, а она, Гелька, поедет в деревню.
— Извините, мне пора! — твердо ответила она, глядя прямо в глаза Игорю.
Тот взгляда не отвел, лишь промелькнула в нем тень сожаления: «Как? Уже?»
— А я-то надеялся, что вы составите мне компанию! Ужасно не люблю обедать в одиночестве!
— Мне жаль, но дела, дела! — развела руками Гелька.
— Что ж, может быть, когда-нибудь и встретимся! — смирился с Гелькиным решением Игорь.
— Может быть, — кивнула, лишь бы отвязаться от прилипчивого собеседника, Ангелина и покинула «Харчевню».
* * *
Захарыч мрачно оглядел вытянувшегося перед ним Влада.— Ну, и чем ты хочешь меня порадовать?
— Боюсь, у меня для вас неутешительные новости. Ангелины дома нет. Косяк расспросил соседей, одна бабулька сказала, что вчера вечером Ангелина с тяжелыми чемоданами села в машину и уехала.
— Куда уехала?! — рявкнул Захарыч.
— Никто не знает, — бесстрастно, словно робот, ответил Влад. — Я по собственной инициативе попытался дозвониться до ее матери, но тоже бесполезно. Домашнего номера мне так и не дали, а по ее старому рабочему сказали, что такого сотрудника у них больше не числится.
— Понятно! Куда мать, туда и доченька! У них, паршивок, это в крови! — в сердцах высказался Захарыч и замолчал, уставившись немигающим взглядом куда-то в столешницу.
— Я могу идти? — нервно осведомился Влад, когда пауза неприлично затянулась.
— Да вали ты на все четыре стороны! — отмахнулся от него Захарыч. — Проку от тебя, как от козла молока! Ничего поручить нельзя, все задания проваливаешь! Всего-навсего попросили девку найти и привести, так и то лажанулся, лопух!
От незаслуженной обиды лицо Влада окаменело, а левое веко еще сильнее задергалось в тике.
— В общем, так, — продолжил Захарыч. — Крутись, как хочешь, но базу данных ты мне к завтрашнему дню восстанови.
— Да откуда я вам ее возьму?! Рожу, что ли?! — в первый раз выказал неудовольствие Влад.
Захарыч выставился на него так, словно в первый раз увидел.
— Это что еще за бунт на корабле? Сказано — восстанови, значит, иди и выполняй! И меня ни фига не колышет, как ты это сделаешь!
— Я не могу! И не буду ничего делать! Если бы остались хоть какие-то зацепки, можно было бы попробовать. Но я не ясновидец! Вы требуете от меня невозможного!
— Хех! С зацепками и любой болван справился бы! А ты побегай, клиентов наших обзвони, узнай, что и когда мы им обещали! Мало-помалу и восстановишь утраченное.
— А откуда я список клиентов достану? Он ведь в той же самой базе был! — с отчаянием крикнул Влад, мысленно прощаясь с белым светом. — Или мне по телефонному справочнику все фирмы подряд обзванивать: мол, извините, вы, случайно, с нами не работаете? А если работаете, то подскажите, не должны ли мы вам чего?
— Да что это такое! — заорал на него Захарыч, нехорошо побагровев. — Еще и ты мне тут умничать будешь! Пшел вон и без базы не возвращайся!
— А я повторяю: нет ее у меня и взять неоткуда! — упорствовал Влад, с ужасом представляя последствия своего неповиновения.
Своим поручением Захарыч загнал его в угол. Да, конечно, можно взять под козырек и уйти, но что он скажет шефу завтра, когда тот спросит его, где база? Захарычу проще найти крайнего, нежели признаться, что как руководитель он оказался полным дерьмом. Только почему он, Влад, должен за все это отвечать? В конце концов, к этой дурацкой базе данных он не имел никакого отношения. Просто слышал, что она где-то в Гелькином компьютере имеет место быть, и все. Нет уж, дудки: надо стоять на своем во что бы то ни стало. Пусть лучше Захарыч на него сейчас наорет, но отменит свой последний приказ, чем натравит на него завтра того же самого Косяка со товарищи.
— Ты кому перечить вздумал, щенок?! Да я тебя в порошок сотру! Согну в бараний рог! По стене повидлом размажу!..
Захарыч всерьез завелся и орал так, что весь офис слышал, как шеф песочит своего личного помощника. Левое веко Влада дергалось уже беспрерывно, а к горлу подкатился горький ком обиды. За что его так? Все поручения выполнял, все точно в срок делал, никогда раньше девяти вечера с работы не уходил. И это ему вместо благодарности?!
— Вы сами виноваты, что так вышло! — не сдержавшись, выкрикнул Влад прямо в лицо Захарыча. — И я не собираюсь наизнанку выворачиваться и за ваше упрямство страдать! Слышите?!
Захарыч довольно резво для своей заплывшей фигуры сорвался с места и наградил Влада прямым в челюсть, а потом добавил еще и в глаз. Парень застонал, покачнулся и упал на пол. Захарыч удовлетворенно крякнул и отвесил ему еще пару пинков под ребра.
— За что?! — схватившись за разбитое лицо, крикнул Влад. — Что я вам сделал?!
— Пшел вон, придурок! Глаза б мои на тебя не смотрели! Вон из моего кабинета!
Охая и стеная, Влад поднялся на ноги и направился к выходу. Уже в дверях его настиг вопль Захарыча:
— Ты уволен!
Хлюпая носом и пошатываясь, Влад, не обернувшись, вышел на улицу. Сплюнул скопившуюся во рту кровавую муть, оттер потекшую рассеченную бровь… и широко улыбнулся! Он свободен! Все, больше ему не надо работать под началом Захарыча, якшаться со всякими подонками и выполнять сомнительные поручения! Захарыч сам его прогнал! А что лицо разбил — так не велика беда, небось не в первый, да и не в последний раз. Не самая большая плата за личное спокойствие. Можно сказать, легко отделался.
Но на всякий случай лучше по-скорому лечь на дно, пока Захарыч не пожалел о своем решении. Позвонить родителям, чтоб они к родственникам уехали погостить, да и самому к кому-нибудь в гости податься. Скажем, к армейскому корешу Ромке. Он давно к себе к Бежецк звал, так что самое время его проведать. А Захарыч пусть теперь крутится, как хочет! Гельку обидел, ему лицо разбил — еще немного — и, кроме Косяка и его подручных, у Захарыча в подчинении никого не останется, все разбегутся. Так ему и надо, уроду!
* * *
Гелька пылила по проселочной дороге, прокручивая в уме разговор с Игорем. Нет, ну точно — нахал! Интересно, у них здесь на Брянщине все такие или через одного? Еще толком и познакомиться-то не успели, а уже начал удочки забрасывать: мол, люди с такими именами, как у нас, счастливы в браке. А ничего пооригинальнее придумать не мог? Сказал хотя бы что-то вроде: «Вы верите в любовь с первого взгляда или мне подойти к вам во второй раз?» А то — имена!И какой черт его занес в «Харчевню» именно в тот момент, когда там находилась она? Весь аппетит из-за него, засранца, пропал! Да еще и официантка эта непробиваемая! Можно подумать, у них на весь ресторан всего одна папка с меню! Интересно, а как они выкручиваются, когда к ним полный зал посетителей приходит? Друг другу по очереди меню передают?
Да нет, скорее всего, официантке просто лень было вторую папку достать! Мда, поработала бы она в любом столичном ресторане, вмиг бы культуре обслуживания обучилась!..
За всеми этими размышлениями Гелька и не заметила, как практически подъехала к Заречью. Остановившись на холме, она вышла из машины и полюбовалась на розовую в лучах предзакатного солнца деревеньку. Аккуратные ухоженные домишки, кое-где дым из труб тонкой струйкою в небо вьется. Слышно, как мычат коровы, — наверное, торопят хозяев, чтобы те избавили их от нагулянного за день молока. Где же дом ее деда? Ах да, вот же он, почти посредине деревни! Выглядит, конечно, по сравнению с другими избами, не очень, но оно и понятно. Вряд ли у деда в последние годы руки до ремонта доходили. Ну, ничего, она перетерпит. В конце концов, ей тут не так уж и долго жить, от силы месяц, ну, может, два. А потом с новыми силами обратно в Москву, иначе, чего доброго, привыкнет бездельничать!
Гелька улыбнулась. Ну, чего-чего, а уж бездельницей ее назвать ни у кого язык не повернется. Впрочем, как и белоручкой. Она что за учебу, что за работу всегда бралась так, будто от того, как она реферат напишет или квартальный отчет составит, вся ее будущая жизнь зависит. Так что ничего страшного, если она позволит себе небольшой отдых в Заречье. Ей это только на пользу пойдет.
Усевшись обратно в букашку «матиза», Гелька резво скатилась с холма в распадок. Заречье пропало из вида, но Гелька ничуть не волновалась. Всего-то осталось еще на один холм взобраться, потом метров двести по извилистой дорожке, и она на месте.
Увы, посреди распадка коварно раскинулась лужа, судя по всему не пересыхающая и в самое страшное пекло. Ангелина, даже не успев толком среагировать, со всего хода въехала в нее. «Матиз» мгновенно забуксовал и зарылся в бурую жижу по самые пороги и выше. Гелька с отчаяния еще сильнее нажала на педаль газа, и из-под колес на борта машины полетели комья грязи. «Матиз» дернулся и ощутимо опустился еще ниже, словно собираясь зарыться в землю по самую крышу.
«Ну все, приехала», — со злостью подумала Гелька, вылезая из машины и тут же по колено провалившись в жадно чавкнувшую лужу. Колготки и туфли вмиг намокли, а в довершение всех несчастий размотался завязанный на голове белый шарф и одним концом проехался по жиже. Оглядев безнадежно испорченную вещь, Гелька сорвала с себя злополучный шарф и окончательно утопила его в грязи. На ее глаза навернулись слезы от жалости к себе. Ну вот, все так отлично начиналось, и на тебе! Мало того, что в таком виде в деревне появиться — насмешек не оберешься, так еще и машина намертво завязла! Если б она эту гадкую лужу хоть чуть-чуть пораньше увидела, успела бы по обочине объехать, а тут такая незадача! Теперь она выглядит как типичная городская простофиля, никогда раньше с асфальта не съезжавшая. Как обидно-то!
Наплевав на испорченную одежду, Гелька обошла машину сзади, уперлась в нее и попыталась раскачать. Бесполезно. «Матиз» стоял как заякоренный и с места сходить не собирался. В любом случае надо было думать, чем его отсюда доставать. Пойти, что ли, в деревню, позвать мужиков? «Матиз» — машинка маленькая, они ее отсюда запросто на руках вынесут. Или не вынесут? Присосало-то крепко, попробуй, сдерни!
Или спросить, где здесь тракторист живет? Уж трактором-то ее машину наверняка достать можно!
Ага, есть только одно «но», маленькое такое и противное донельзя. Пока она не переоденется, в деревню лучше не заходить, чтоб не позориться. Переодеваться в машине — бессмысленно, потому что снова придется прыгать в грязь. Достать чистые вещи и устроить стриптиз на обочине — крайне нежелательно. Мало ли кому из деревенских приспичит сунуться сюда в этот момент? Что же делать?
Прошло пять минут. Десять. Двадцать. Ничего путного в голову не приходило, лишь как назло разворчался желудок, сообразивший, что его жестоко обманули, подсунув вместо полноценного обеда какой-то жалкий салатик. Переодеться или остаться в том, в чем есть? Пойти в деревню за помощью или понадеяться на счастливый случай?
Вдруг откуда-то из-за склона донесся мерный рык и металлический лязг. Подняв глаза, Гелька обнаружила, что на фоне заходящего солнца в золотистом нимбе, похожем на нимбы святых на иконах, прямо к ней едет ГАЗ-53. Ну вот, теперь-то ее точно вытащат! Как вовремя появился здесь этот грузовик!
Но тут грузовик неожиданно чихнул и заглох. Окружающий его золотистый нимб прямо на глазах превратился в сизый выхлоп вонючей гари, и Гелька получила возможность вдохнуть аромат деревни полной грудью. Деревня пахла дешевым бензином с отчетливо различимыми нотками навоза. От столь непередаваемого амбре у Гельки тут же засвербело в горле, и она раскашлялась, прикрывая нос ладонью. Тьфу, какая гадость!
Из кабины грузовика вылез молодой мужик с трехдневной щетиной на лице и, совершенно игнорируя Гельку принялся разговаривать со своим транспортным средством, от всей души пиная его по колесам: