Страница:
Понятно почему, после того как группировка Тимошенко попала под Харьковом в окружение и советские генералы, чтобы избежать плена, стрелялись один за другим, Сталин выслал за маршалом самолет, предоставив десятки тысяч своих солдат и командиров их собственной участи. И Тимошенко, виновный в массовой гибели советских людей, не только не был расстрелян, но и даже не попал под суд военного трибунала.
После того как под Сталинградом 6-я армия Паулюса попала в окружение и была ликвидирована, эмоциональный Гитлер объявил по всей Германии трехдневный траур. Но ни в одной сводке Совинформбюро вы не найдете ни одной трагической строчки. Ни разу за время войны Страна Советов не оплакала ни одной из десятков своих погибших дивизий, ни одной полегшей в землю армии, лакируя победными салютами и бравыми реляциями просчеты своего руководства и свои чудовищные, непостижимые для остального мира потери!
XLIV
После того как под Сталинградом 6-я армия Паулюса попала в окружение и была ликвидирована, эмоциональный Гитлер объявил по всей Германии трехдневный траур. Но ни в одной сводке Совинформбюро вы не найдете ни одной трагической строчки. Ни разу за время войны Страна Советов не оплакала ни одной из десятков своих погибших дивизий, ни одной полегшей в землю армии, лакируя победными салютами и бравыми реляциями просчеты своего руководства и свои чудовищные, непостижимые для остального мира потери!
XLIV
Москва, 28 мая 1942 года.
Головин сидел в своем служебном кабинете. Если бы кто-нибудь, упаси его боже, без разрешения вошел бы сейчас в его кабинет, то он удивился бы той позе, в которой генерал выполнял свой воинский долг. Начальник ГРУ развернул стул спинкой к письменному столу и сидел на нем, положив подбородок на ладонь. В этой почти роденовской позе он смотрел на стену, где висел портрет Сталина.
«Товарищ Сталин, товарищ Сталин, – думал он, глядя на портрет любимого вождя. – Вы, пожалуй, единственный, кого я не понимаю в нашей стране, единственный, кого я не могу просчитать. Какие курбеты вы выкидываете! Как ловко скрываете свои планы! Как искусно прячете свои стратегические замыслы не то что от посторонних – от ближайшего окружения! Если бы вы не помогали Тельману в начале тридцатых, Гитлер, возможно, и не пришел бы к власти. А взять тридцать девятый год. Как вы ловко все устроили! На одну чашу весов посадили англичан и французов, на другую – немцев, и спокойно смотрели, кто больше даст. Кто во всем мире в марте 1939 года мог предположить, что возможно хоть какое-то сближение между СССР и Германией? А в июне – кто? А в августе – бац! И нате вам «Пакт Молотова – Риббентропа». И двести миллионов золотых марок в копилку Страны Советов – как с куста. И огромный кусок территории к западной части Советского Союза. От чухонских болот до Карпатских лесистых гор.
Что же сейчас-то произошло? Куда вы нас всех в очередной раз повернули? Может, товарищ Сталин, я не соответствую занимаемой должности, раз не могу понять вас и ваших великих замыслов? Хотя вроде не дурак, орденами вы меня награждаете. Две звездочки в петлицы вставили».
Сталин ласково и лукаво улыбался с портрета, как бы отвечая: «Не волнуйтесь, товарищ Головин. Работайте спокойно. Я знаю вас и ценю как толкового работника. А замыслов моих никто в мире понять не может. И не должен никто понимать. Прочитайте еще раз Макиавелли».
Головин не сошел с ума и не ударился в лирику. За его спиной, на рабочем столе, среди прочих бумаг лежали три документа, внимательно изучив которые, он и повернулся к портрету.
Первый документ был известен во всем мире, он публиковался в советской и зарубежной печати.
Правительство Союза ССР и правительство Его Величества в Соединенном Королевстве заключили настоящее соглашение и декларируют о следующем:
1. Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.
2. Они, далее, обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного. договора, кроме как с обоюдного согласия.
Ввиду того что положения, закрепленные в этом соглашении, носили самый общий характер, а само соглашение имело юридическую силу «моральной поддержки», оно не могло связать руки Головину в его поисках альтернативного решения вооруженного конфликта. Германия развязала войну против СССР. К тому моменту Англия ее вела уже почти два года. И что же должен был сказать Черчилль? «Разбирайтесь, ребята, с немцами, как у нас в деревне принято, один на один. Вы – сами по себе, мы – сами по себе». Вот сэр Уинстон и сделал то, что должен был сделать и что от него ожидали, – подписал со Сталиным соглашение и тем самым заявил Советскому Союзу так, чтобы весь мир его услышал: «Парни! Душой мы с вами! Как только будет такая возможность – всенепременно вам поможем, а пока, сами понимаете…»
Второй документ, который опубликуют в печати только через две недели, уже вышел из категории секретных и генералу «по дружбе» прислали его копию товарищи из Наркомата Иностранных дел.
Часть I
Статья 1. В силу союза, установленного между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством, Высокие Договаривающиеся Стороны взаимно обязуются оказывать друг другу военную и другую помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии и всех тех держав, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе.
Статья 2. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются не вступать ни в какие переговоры с гитлеровским правительством или любым другим правительством в Германии, которое ясно не откажется от всех агрессивных намерений, и не вести переговоров или не заключать перемирия или мирного договора с Германией или любым другим государством, связанным с ней в актах агрессии в Европе, иначе как по взаимному согласию.
Часть II
Статья 3.1. Высокие Договаривающиеся Стороны заявляют о своем желании объединиться с другими единомышленными государствами в принятии предложений об общих действиях в послевоенный период в целях сохранения мира и сопротивления агрессии. 2. Впредь до одобрения таких предложений они примут после окончания военных действий все меры, находящиеся в их власти, чтобы сделать невозможным повторение агрессии и нарушение мира Германией или любым из государств, связанных с ней в актах агрессии в Европе.
Статья 4. Если одна из Высоких Договаривающихся сторон в послевоенный период снова окажется вовлеченной в военные действия с Германией или всяким иным государством, упомянутым в статье 3 (пункт 2), в результате нападения этого государства на данную сторону, то другая Высокая Договаривающаяся Сторона сразу же окажет Договаривающейся Стороне, вовлеченной таким образом в военные действия, всякую военную и другую помощь и содействие, лежащие в ее власти.
Эта статья останется в силе до того, как по обоюдному согласию Высоких Договаривающихся Сторон будет признана излишней ввиду принятия ими предложений, упомянутых в статье 3 (пункт 1). Если таковые предложения не будут приняты, она останется в силе на период в 20 лет и после того впредь до отказа от нее со стороны любой из Высоких Договаривающихся Сторон в соответствии с условиями статьи 8.
Статья 5. Высокие Договаривающиеся Стороны с учетом интересов безопасности каждой из них согласились работать совместно в тесном и дружеском сотрудничестве после восстановления мира в целях организации безопасности и экономического процветания в Европе. Они будут принимать во внимание интересы Объединенных Наций в осуществлении указанных целей и будут также действовать в соответствии с двумя принципами – не стремиться к территориальным приобретениям для самих себя и не вмешиваться во внутренние дела других государств.
Статья 6. Высокие Договаривающиеся Стороны согласились оказывать друг другу после войны всякую взаимную экономическую помощь.
Статья 7. Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон обязуется не заключать никаких союзов и не принимать участия ни в каких коалициях, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны.
Статья 8. Настоящий договор… вступает в силу немедленно по обмену ратификационными грамотами и после того заменит собой соглашение между правительством Союза Советских Социалистических Республик и правительством Его Величества в Соединенном Королевстве, подписанное в Москве 12 июля 1941 года.
Часть I настоящего договора остается в силе до восстановления мира между Высокими Договаривающимися Сторонами и Германией и державами, связанными с ней в актах агрессии в Европе.
Часть II настоящего договора остается в силе на период 20 лет.
(«Известия». 12.06.42 г. – Авт.)
Это уже было весомо, конкретно и значимо. Лютые враги – Сталин и Черчилль, каждый из которых олицетворял собой одну из двух полярных и непримиримых систем, смогли перешагнуть через личное во имя блага своих народов, народов Европы и остального мира. Понятно, что мудрый Черчилль очень внимательно следил за положением дел на советско-германском фронте, отмечая малейшее колебание сил в ту или иную сторону, прежде чем пойти на подписание такого договора. Ни для кого не было секретом, что смысл своей жизни премьер-министр Великобритании сэр Уинстон Спенсер Черчилль видел в уничтожении СССР как такового и в предании вечному забвению самой идеи коммунистического переустройства общества. И то, что Черчилль решился-таки сделать шаг в сторону государства, которое ненавидел с самого момента его создания, с 1917 года, было, безусловно, целиком заслугой Рабоче-крестьянской Красной армии, ее бойцов и командиров и всего советского народа, рвавшего в тылу жилы на двухсменной работе во имя победы и впервые под Москвой зимой 1941/42 года жестко осадивших немцев. До Москвы немцы не проигрывали ни одной кампании, ни одного сражения.
Понятно, что в Англии следили за обороной Москвы, затаив дыхание, внимательней, чем игрок, загадавший номер и поставивший на него последние деньги, следит за шариком, бегающим по рулетке.
Положение дел в самой Англии было критическим. Не только карьера Черчилля, но и само существование Соединенного Королевства висело в эти дни на волоске. Экономика Британии, целиком зависящая от заморских поставок, задыхалась. Немецкие субмарины, действуя тактикой «волчьей стаи», успешно топили караваны англичан. Верфи Лондона, Ливерпуля, Ньюпорта, Бристоля, Портсмута не успевали производить новые корабли. Игра неумолимо шла в пользу немцев. С лета сорок первого Черчилль юлил и заискивал перед Рузвельтом, добиваясь встречи. В своем стремлении втянуть Америку в войну, он не брезговал даже откровенной лестью в адрес американского президента.
Наконец, в октябре сорок первого года встреча состоялась. Она напоминала свидание тайных любовников. Рузвельт взял отпуск. Всей прессе было объявлено, что президент ловит рыбку на своем ранчо. В кинохронике даже показывали двойника Рузвельта с удочкой в руке. А Черчилль пропал… Вот так – взял и исчез, никого не предупредив. «Герои-любовники» встретились на безымянном эсминце возле Ньюфаундленда. Черчилль вилял хвостом, заискивал, льстил и раболепствовал, но никак не мог понять простую вещь: НЕ МОГ Рузвельт вступить в войну! Слишком сильным было пацифистское и профашистское лобби в Вашингтоне. Нечего было делать американцам в Восточном полушарии. Для того чтобы Америка вступила в войну, нужен был, как минимум, Перл-Харбор.
Рузвельт, однако, сумел извлечь из тайной встречи максимум выгоды.
Да, разумеется, САСШ вступят в войну на стороне Англии. Безусловно, САСШ будут осуществлять военные поставки Соединенному Королевству и его союзнику – СССР. Но и от Англии потребуется сущая мелочь. Во-первых, следует признать, что Лига Наций сдохла и нет смысла ее реанимировать. Во-вторых, взамен почившей в Бозе Лиги Наций необходимо создать Организацию Объединенных Наций со штаб-квартирой в Нью-Йорке.
Шах!
В-третьих, Англии необходимо отказаться от своих колониальных притязаний и в кратчайший срок дать своим колониям свободу. Индия, африканские владения английской короны должны объявить себя суверенными государствами и войти в ООН на равных с Англией правах.
Мат!
Ласковый и обходительный Рузвельт поставил Черчилля перед выбором: либо Британия добровольно отказывается от мирового лидерства и всех своих колоний фактически в пользу САСШ, либо англичане остаются без американской поддержки в их войне с Гитлером, и да поможет им Бог. Выбора у Черчилля, собственно, и не было. Он согласился со всеми условиями, которые выдвинул Рузвельт. Оставалось только дождаться веского повода для вступления Америки в войну в Восточном полушарии. 7 декабря 1941 года японцы любезно предоставили Рузвельту такой повод – они напали на Перл-Харбор.
Именно тогда, осенью сорок первого, среди холодных серых волн Северной Атлантики решался вопрос мирового переустройства. Два человека, калека-Рузвельт и толстяк-Черчилль, закладывали основы геополитики будущего. В их диалоге содержалось все. И «фултонская речь», и нефтяные поля, и доллар как мировая валюта, и создание НАТО, и образование ООН. Все, к чему пришел мир на сегодняшний день, было оговорено на том самом эсминце. А Советский Союз?
А Советский Союз в очередной раз выпал из большой политики. Ему оставили право оплатить жизнями миллионов своих граждан «Атлантическую хартию».
Как попал в руки Головина этот совершенно секретный документ, остается только гадать. Что говорить, умел Филипп Ильич работать.
Конфиденциально
К Договору об установлении взаимного согласия между СССР и Великобританией при решении послевоенных вопросов и об их совместных действиях по обеспечению безопасности в Европе после окончания войны с Германией.
Стороны, подписавшие сего числа вышеуказанный Договор, считая необходимым уточнить постановления статей 1 и 2, согласились о том, что под организацией дела мира и безопасности в Европе, а также мерами по обеспечению неповторения агрессии нарушения мира со стороны Германии они понимают:
1. Восстановление Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании, Люксембурга в их прежних границах, существовавших до оккупации их войсками гитлеровской Германии.
2. Восстановление Франции в ее границах, существовавших до оккупации ее войсками гитлеровской Германии, при условии удаления правительства Петена и восстановления демократического режима.
3. Восстановление Чехословакии в старых границах и расширение ее территории за счет Венгрии.
4. Восстановление Югославии и расширение ее территории за счет Италии по побережью Адриатического моря и путем присоединения прилегающих островов.
5. Восстановление Албании как самостоятельного государства с установлением международной гарантии ее самостоятельности.
6. Восстановление Греции в ее границах.
7. Расширение территории Турции за счет Болгарии (район Бургаса) и Додеканесских островов, а также острова Родос – за счет Италии.
8. Установление контроля заинтересованных стран над проливами, соединяющими Балтийское и Северное моря: Б[ольшой] и М[алый] Бельт, Эресунн, Каттегат и Скагеррак.
9. В отношении Румынии признается необходимым: а) в целях обеспечения безопасности СССР передать Советскому Союзу территорию, занимаемую устьем Дуная с тремя его рукавами; б) передать Румынии те районы Венгрии, которые населены преимущественно румынами.
10. Восстановление Польши в границах 1939 года, с оставлением в пользу СССР территории Западной Украины и Западной Белоруссии, за исключением районов с преобладающим польским населением (оставить в составе Польши город Львов, при условии передачи СССР Белостока и Вильно, или, наоборот, передать Польше Вильно и Белосток, с оставлением Львова в СССР), а также – расширение территории Польши за счет западной части Восточной Пруссии.
11. В интересах организации мира и безопасности на западе Европы устанавливается военный союз Англии с Бельгией и Голландией, с предоставлением Англии права держать свои войска и военно-морской флот в этих странах.
В этих же целях Англии предоставляется право иметь свои военно-морские базы в некоторых портах на западном побережье Германии.
12. При решении всех возможных планов организации европейских государств, и в первую очередь в восточной части Европы, будет учтена роль СССР как державы, ведущей великую освободительную войну в интересах всех европейских государств, подвергшихся агрессии и оккупированных ныне войсками гитлеровской Германии, и являющейся крупнейшим фактором в деле обеспечения прочного мира в Европе и недопущения новых актов агрессии со стороны Германии.
13. Ввиду того, что Финляндия нарушила подписанный ею 12 марта 1940 г. Мирный Договор с Советским Союзом, приняв участие вместе с Германией в вероломном нападении на СССР, и своей политикой поддержки гитлеровской агрессии вынуждала Англию объявить состояние войны с нею, признается необходимым восстановление Финляндии в границах и на условиях Мирного Договора от 12 марта 1940 г., с отделением от нее в пользу СССР района Петсамо, ранее добровольно уступленного Советским Союзом Финляндии. Эти минимальные территориальные изменения в Финляндии должны сопровождаться: а) заключением советско-финляндского пакта о взаимопомощи, с правом СССР держать в течение 20 лет на территории Финляндии ограниченное количество своих войск; б) удаление виновного в нападении на СССР финляндского правительства.
14. Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии территорий Эстонии, Латвии и Литвы в составе СССР – в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г.
15. Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии и ее соучастником – Румынией Бессарабии и Северной Буковины в составе СССР – в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г.
16. Германия, Италия, Венгрия, Румыния, Финляндия должны возместить Англии, СССР, Польше, Чехословакии, Югославии, Греции, Бельгии, Норвегии, Голландии убытки, понесенные от нападения указанных выше стран.
17. В отношении Германии (кроме указанного в п.16) признается необходимым: а) полное разоружение, необходимое в интересах гарантии спокойствия европейских государств; б) восстановление Австрии как самостоятельного государства; в) разделение Германии на ряд самостоятельных государств, причем Пруссия превращается в самостоятельное государство с отделением от нее территории Восточной Пруссии; г) часть Восточной Пруссии, прилегающая к Литве (включая Кенигсберг), отходит к СССР сроком на 20 лет в качестве гарантии возмещения понесенных СССР убытков от войны с Германией. Другая ее часть отходит к Польше (как это предусмотрено п.10).
18. В части, касающейся возможных послевоенных государственных образований в Европе в виде федераций, союзов или блоков некоторых европейских государств на Севере Европы, в Восточной Европе или на Балканах и вопроса о целесообразности этих образований, Договаривающиеся Стороны условились обсудить эти вопросы дополнительно, причем основными предпосылками для решения этих вопросов они условились считать следующее: а) добрая воля и согласие непосредственно заинтересованных государств – возможных участников этих федераций и союзов – на такого рода государственные образования; демократический характер устройства государств – участников этих образований; в) отсутствие угрозы безопасности со стороны таких образований по отношению к обеим Договаривающимся Сторонам.
19. Признается необходимым создание Европейского Совета как международной организации, в распоряжении которой в качестве орудия сохранения мира в Европе должно находиться определенное количество войск.
Начальник ГРУ отчетливо понял значение этого соглашения. Отныне вся мировая политика круто меняла свое направление, и горе было тому, будь то отдельные лица или целые государства, кто рискнул бы противостоять воле Сталина и Черчилля. Несколько дней назад Сталин определил порядок мироустройства и сам ход мировой истории на ближайшие сто, а может, и двести лет. Таким образом, все хлопоты Головина, все его комбинации по наведению мостов между СССР и Германией превратились в пиковый интерес.
«Жаль, – размышлял Головин. – Хорошая игра могла получиться. Сырьевые ресурсы Советского Союза, помноженные на немецкие технологии, сулили неплохие перспективы. Немцы зажали бы англичан на острове и, истощив их блокадой, повели бы дело к капитуляции Соединенного Королевства, а мы бы тем временем через Иран и Афганистан стали бы их выдавливать с Ближнего Востока, В Иране уже стоят наши войска. Можно было бы постепенно распространить свою экспансию на весь район Персидского залива. Жаль, что не советуются с нами вожди».
Генерал улыбнулся своей мысли. Он представил, как вызывает его товарищ Сталин, он твердым шагом проходит через просторную приемную, в которой ждут своей очереди наркомы и маршалы. На их лицах заметно кислое неудовольствие, дела государственной важности ждут своего решения, а тут – какой-то генерал! Но он не обращает на них никакого внимания и проходит в открытую Поскребышевым дверь кабинета вождя.
«А что, товарищ Головин, – спросил бы его своим глуховатым голосом Сталин, медленно растягивая слова. – Каково ваше мнение относительно положения Советского Союза на международной арене? Как вы считаете, с кем нам заключать союз, в каком направлении следует двигаться?»
И Головин тогда с легким сердцем, сгорая от рвения, подробно доложил бы Верховному Главнокомандующему о своих наработках в Стокгольме. Но не судьба…
Верховные принимают решения, не советуясь со смертными.
Головин обратил внимание, что за окном, на карнизе весело воркуют голуби, радуясь теплу и весеннему солнышку. Он встал и, боясь спугнуть, осторожно подошел к окну. Вот они. Только руку протяни. Глупые, никчемные птицы. Даже супу из них толком не сваришь.
«Голуби вы мои сизые, – теперь Головин думал о Коле и Штейне. – Что ж мне с вами делать? – Он раскрошил по случаю завалявшийся батон и стал сыпать крошки через форточку голубям. – Нельзя вас так просто оставлять. Слишком много вы знаете, голуби. И Валленштейна – нельзя. Помимо того что он швед, он еще и журналист. Писака. Ну как раздует кадило, опубликует в какой-нибудь западной газетке свои воспоминания и свои комментарии. Пора закрывать лавочку. А есть иные варианты? Есть. Прийти самому в СМЕРШ и доложить генералу Аббакумову, мол, так и так, товарищ генерал, некто Штейн готовил за вашей спиной и за спиной Верховного Главнокомандующего государственную измену. А как назвать это иначе? Нет иного названия. Если бы дельце выгорело, то ходил бы он сейчас в героях с повышением в звании. А так… Жаль, конечно, Олега Николаевича. Толковый был разведчик. И мордвиненка этого, Саранцева-Осипова, тоже жаль. А что делать? Себя жальче всех. Лес рубят – щепки летят. На фронтах сейчас вон сколько народа гибнет. Двумя больше, двумя меньше… Гули-гули-гули-гули».
«Мершанту.
Работы по контракту свернуть. Посредника дезавуировать. Немедленно возвращайтесь вместе с Саранцевым домой.
Глобус».
В этот же день и почти одновременно с Головиным, но за тысячи километров от него, эта же новость привела в волнение другого человека. Он ходил в раздумьях по своему кабинету, который, надо признать, был гораздо больше и просторней головинского. В Берлине, в самом сердце Рейха он, рейхсфюрер СС, не чувствовал себя спокойно. От лица его отлила кровь, и конопушки были почти незаметны. Он то снимал свое пенсне, постукивая им по ладони, то водружал его обратно на положенное место. Он взвешивал сложившуюся ситуацию.
Гиммлер узнал об этом договоре по своим служебным каналам. Усугубляло огорчение то, что с почтой из министерства пропаганды пришел стенографический отчет о вчерашних радиопередачах вражеских радиостанций. Все они, как сговорившись, подняли такой истошный вой и гвалт по поводу заключения этого союза, будто ведьмы разгулялись на шабаше у сатаны.
А ведь фюрер считал этот союз невозможным!
Исходя из этого его убеждения строились политические расчеты и велось военное строительство. Ох как нелегко придется теперь Германии!
А кто в его, Гиммлера, ведомстве отвечает за то, чтобы подобные союзы никогда не заключались? Кто не просто допустил саму возможность заключения такого договора, но и проворонил день и час его заключения? Ответ был ясен сам собой – начальник политической разведки. С Риббентропом пусть разбирается фюрер. По линии МИДа тоже есть упущения, и немалые. С Мюллера и Гейдриха какой спрос? Прямолинейные ребята. Они, собственно, и не должны были лезть в эти дела. А вот Шелленберг был обязан сорвать переговоры Черчилля и Сталина или хотя бы своевременно доложить о дате подписания договора о союзе и о его существенных условиях. Хотя бы в общих чертах. Это его, Шелленберга, задача – добывать информацию такого рода. Хоть сам ныряй в сортиры на Даунинг-стрит и в Кремле и оттуда подглядывай, но заблаговременно доложи о планах противника.
Головин сидел в своем служебном кабинете. Если бы кто-нибудь, упаси его боже, без разрешения вошел бы сейчас в его кабинет, то он удивился бы той позе, в которой генерал выполнял свой воинский долг. Начальник ГРУ развернул стул спинкой к письменному столу и сидел на нем, положив подбородок на ладонь. В этой почти роденовской позе он смотрел на стену, где висел портрет Сталина.
«Товарищ Сталин, товарищ Сталин, – думал он, глядя на портрет любимого вождя. – Вы, пожалуй, единственный, кого я не понимаю в нашей стране, единственный, кого я не могу просчитать. Какие курбеты вы выкидываете! Как ловко скрываете свои планы! Как искусно прячете свои стратегические замыслы не то что от посторонних – от ближайшего окружения! Если бы вы не помогали Тельману в начале тридцатых, Гитлер, возможно, и не пришел бы к власти. А взять тридцать девятый год. Как вы ловко все устроили! На одну чашу весов посадили англичан и французов, на другую – немцев, и спокойно смотрели, кто больше даст. Кто во всем мире в марте 1939 года мог предположить, что возможно хоть какое-то сближение между СССР и Германией? А в июне – кто? А в августе – бац! И нате вам «Пакт Молотова – Риббентропа». И двести миллионов золотых марок в копилку Страны Советов – как с куста. И огромный кусок территории к западной части Советского Союза. От чухонских болот до Карпатских лесистых гор.
Что же сейчас-то произошло? Куда вы нас всех в очередной раз повернули? Может, товарищ Сталин, я не соответствую занимаемой должности, раз не могу понять вас и ваших великих замыслов? Хотя вроде не дурак, орденами вы меня награждаете. Две звездочки в петлицы вставили».
Сталин ласково и лукаво улыбался с портрета, как бы отвечая: «Не волнуйтесь, товарищ Головин. Работайте спокойно. Я знаю вас и ценю как толкового работника. А замыслов моих никто в мире понять не может. И не должен никто понимать. Прочитайте еще раз Макиавелли».
Головин не сошел с ума и не ударился в лирику. За его спиной, на рабочем столе, среди прочих бумаг лежали три документа, внимательно изучив которые, он и повернулся к портрету.
Первый документ был известен во всем мире, он публиковался в советской и зарубежной печати.
Соглашение между правительствами СССР
и Великобритании о совместных действиях
в войне против Германии
12 июля 1941 г. (извлечение)
Правительство Союза ССР и правительство Его Величества в Соединенном Королевстве заключили настоящее соглашение и декларируют о следующем:
1. Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.
2. Они, далее, обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного. договора, кроме как с обоюдного согласия.
Ввиду того что положения, закрепленные в этом соглашении, носили самый общий характер, а само соглашение имело юридическую силу «моральной поддержки», оно не могло связать руки Головину в его поисках альтернативного решения вооруженного конфликта. Германия развязала войну против СССР. К тому моменту Англия ее вела уже почти два года. И что же должен был сказать Черчилль? «Разбирайтесь, ребята, с немцами, как у нас в деревне принято, один на один. Вы – сами по себе, мы – сами по себе». Вот сэр Уинстон и сделал то, что должен был сделать и что от него ожидали, – подписал со Сталиным соглашение и тем самым заявил Советскому Союзу так, чтобы весь мир его услышал: «Парни! Душой мы с вами! Как только будет такая возможность – всенепременно вам поможем, а пока, сами понимаете…»
Второй документ, который опубликуют в печати только через две недели, уже вышел из категории секретных и генералу «по дружбе» прислали его копию товарищи из Наркомата Иностранных дел.
Договор между СССР и Великобританией о союзе
в войне против Германии и ее сообщников в Европе
и о сотрудничестве и взаимной помощи
после войны
26 мая 1942 г. (извлечение)
Часть I
Статья 1. В силу союза, установленного между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством, Высокие Договаривающиеся Стороны взаимно обязуются оказывать друг другу военную и другую помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии и всех тех держав, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе.
Статья 2. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются не вступать ни в какие переговоры с гитлеровским правительством или любым другим правительством в Германии, которое ясно не откажется от всех агрессивных намерений, и не вести переговоров или не заключать перемирия или мирного договора с Германией или любым другим государством, связанным с ней в актах агрессии в Европе, иначе как по взаимному согласию.
Часть II
Статья 3.1. Высокие Договаривающиеся Стороны заявляют о своем желании объединиться с другими единомышленными государствами в принятии предложений об общих действиях в послевоенный период в целях сохранения мира и сопротивления агрессии. 2. Впредь до одобрения таких предложений они примут после окончания военных действий все меры, находящиеся в их власти, чтобы сделать невозможным повторение агрессии и нарушение мира Германией или любым из государств, связанных с ней в актах агрессии в Европе.
Статья 4. Если одна из Высоких Договаривающихся сторон в послевоенный период снова окажется вовлеченной в военные действия с Германией или всяким иным государством, упомянутым в статье 3 (пункт 2), в результате нападения этого государства на данную сторону, то другая Высокая Договаривающаяся Сторона сразу же окажет Договаривающейся Стороне, вовлеченной таким образом в военные действия, всякую военную и другую помощь и содействие, лежащие в ее власти.
Эта статья останется в силе до того, как по обоюдному согласию Высоких Договаривающихся Сторон будет признана излишней ввиду принятия ими предложений, упомянутых в статье 3 (пункт 1). Если таковые предложения не будут приняты, она останется в силе на период в 20 лет и после того впредь до отказа от нее со стороны любой из Высоких Договаривающихся Сторон в соответствии с условиями статьи 8.
Статья 5. Высокие Договаривающиеся Стороны с учетом интересов безопасности каждой из них согласились работать совместно в тесном и дружеском сотрудничестве после восстановления мира в целях организации безопасности и экономического процветания в Европе. Они будут принимать во внимание интересы Объединенных Наций в осуществлении указанных целей и будут также действовать в соответствии с двумя принципами – не стремиться к территориальным приобретениям для самих себя и не вмешиваться во внутренние дела других государств.
Статья 6. Высокие Договаривающиеся Стороны согласились оказывать друг другу после войны всякую взаимную экономическую помощь.
Статья 7. Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон обязуется не заключать никаких союзов и не принимать участия ни в каких коалициях, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны.
Статья 8. Настоящий договор… вступает в силу немедленно по обмену ратификационными грамотами и после того заменит собой соглашение между правительством Союза Советских Социалистических Республик и правительством Его Величества в Соединенном Королевстве, подписанное в Москве 12 июля 1941 года.
Часть I настоящего договора остается в силе до восстановления мира между Высокими Договаривающимися Сторонами и Германией и державами, связанными с ней в актах агрессии в Европе.
Часть II настоящего договора остается в силе на период 20 лет.
(«Известия». 12.06.42 г. – Авт.)
Это уже было весомо, конкретно и значимо. Лютые враги – Сталин и Черчилль, каждый из которых олицетворял собой одну из двух полярных и непримиримых систем, смогли перешагнуть через личное во имя блага своих народов, народов Европы и остального мира. Понятно, что мудрый Черчилль очень внимательно следил за положением дел на советско-германском фронте, отмечая малейшее колебание сил в ту или иную сторону, прежде чем пойти на подписание такого договора. Ни для кого не было секретом, что смысл своей жизни премьер-министр Великобритании сэр Уинстон Спенсер Черчилль видел в уничтожении СССР как такового и в предании вечному забвению самой идеи коммунистического переустройства общества. И то, что Черчилль решился-таки сделать шаг в сторону государства, которое ненавидел с самого момента его создания, с 1917 года, было, безусловно, целиком заслугой Рабоче-крестьянской Красной армии, ее бойцов и командиров и всего советского народа, рвавшего в тылу жилы на двухсменной работе во имя победы и впервые под Москвой зимой 1941/42 года жестко осадивших немцев. До Москвы немцы не проигрывали ни одной кампании, ни одного сражения.
Понятно, что в Англии следили за обороной Москвы, затаив дыхание, внимательней, чем игрок, загадавший номер и поставивший на него последние деньги, следит за шариком, бегающим по рулетке.
Положение дел в самой Англии было критическим. Не только карьера Черчилля, но и само существование Соединенного Королевства висело в эти дни на волоске. Экономика Британии, целиком зависящая от заморских поставок, задыхалась. Немецкие субмарины, действуя тактикой «волчьей стаи», успешно топили караваны англичан. Верфи Лондона, Ливерпуля, Ньюпорта, Бристоля, Портсмута не успевали производить новые корабли. Игра неумолимо шла в пользу немцев. С лета сорок первого Черчилль юлил и заискивал перед Рузвельтом, добиваясь встречи. В своем стремлении втянуть Америку в войну, он не брезговал даже откровенной лестью в адрес американского президента.
Наконец, в октябре сорок первого года встреча состоялась. Она напоминала свидание тайных любовников. Рузвельт взял отпуск. Всей прессе было объявлено, что президент ловит рыбку на своем ранчо. В кинохронике даже показывали двойника Рузвельта с удочкой в руке. А Черчилль пропал… Вот так – взял и исчез, никого не предупредив. «Герои-любовники» встретились на безымянном эсминце возле Ньюфаундленда. Черчилль вилял хвостом, заискивал, льстил и раболепствовал, но никак не мог понять простую вещь: НЕ МОГ Рузвельт вступить в войну! Слишком сильным было пацифистское и профашистское лобби в Вашингтоне. Нечего было делать американцам в Восточном полушарии. Для того чтобы Америка вступила в войну, нужен был, как минимум, Перл-Харбор.
Рузвельт, однако, сумел извлечь из тайной встречи максимум выгоды.
Да, разумеется, САСШ вступят в войну на стороне Англии. Безусловно, САСШ будут осуществлять военные поставки Соединенному Королевству и его союзнику – СССР. Но и от Англии потребуется сущая мелочь. Во-первых, следует признать, что Лига Наций сдохла и нет смысла ее реанимировать. Во-вторых, взамен почившей в Бозе Лиги Наций необходимо создать Организацию Объединенных Наций со штаб-квартирой в Нью-Йорке.
Шах!
В-третьих, Англии необходимо отказаться от своих колониальных притязаний и в кратчайший срок дать своим колониям свободу. Индия, африканские владения английской короны должны объявить себя суверенными государствами и войти в ООН на равных с Англией правах.
Мат!
Ласковый и обходительный Рузвельт поставил Черчилля перед выбором: либо Британия добровольно отказывается от мирового лидерства и всех своих колоний фактически в пользу САСШ, либо англичане остаются без американской поддержки в их войне с Гитлером, и да поможет им Бог. Выбора у Черчилля, собственно, и не было. Он согласился со всеми условиями, которые выдвинул Рузвельт. Оставалось только дождаться веского повода для вступления Америки в войну в Восточном полушарии. 7 декабря 1941 года японцы любезно предоставили Рузвельту такой повод – они напали на Перл-Харбор.
Именно тогда, осенью сорок первого, среди холодных серых волн Северной Атлантики решался вопрос мирового переустройства. Два человека, калека-Рузвельт и толстяк-Черчилль, закладывали основы геополитики будущего. В их диалоге содержалось все. И «фултонская речь», и нефтяные поля, и доллар как мировая валюта, и создание НАТО, и образование ООН. Все, к чему пришел мир на сегодняшний день, было оговорено на том самом эсминце. А Советский Союз?
А Советский Союз в очередной раз выпал из большой политики. Ему оставили право оплатить жизнями миллионов своих граждан «Атлантическую хартию».
Как попал в руки Головина этот совершенно секретный документ, остается только гадать. Что говорить, умел Филипп Ильич работать.
Конфиденциально
Дополнительный протокол
К Договору об установлении взаимного согласия между СССР и Великобританией при решении послевоенных вопросов и об их совместных действиях по обеспечению безопасности в Европе после окончания войны с Германией.
Стороны, подписавшие сего числа вышеуказанный Договор, считая необходимым уточнить постановления статей 1 и 2, согласились о том, что под организацией дела мира и безопасности в Европе, а также мерами по обеспечению неповторения агрессии нарушения мира со стороны Германии они понимают:
1. Восстановление Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании, Люксембурга в их прежних границах, существовавших до оккупации их войсками гитлеровской Германии.
2. Восстановление Франции в ее границах, существовавших до оккупации ее войсками гитлеровской Германии, при условии удаления правительства Петена и восстановления демократического режима.
3. Восстановление Чехословакии в старых границах и расширение ее территории за счет Венгрии.
4. Восстановление Югославии и расширение ее территории за счет Италии по побережью Адриатического моря и путем присоединения прилегающих островов.
5. Восстановление Албании как самостоятельного государства с установлением международной гарантии ее самостоятельности.
6. Восстановление Греции в ее границах.
7. Расширение территории Турции за счет Болгарии (район Бургаса) и Додеканесских островов, а также острова Родос – за счет Италии.
8. Установление контроля заинтересованных стран над проливами, соединяющими Балтийское и Северное моря: Б[ольшой] и М[алый] Бельт, Эресунн, Каттегат и Скагеррак.
9. В отношении Румынии признается необходимым: а) в целях обеспечения безопасности СССР передать Советскому Союзу территорию, занимаемую устьем Дуная с тремя его рукавами; б) передать Румынии те районы Венгрии, которые населены преимущественно румынами.
10. Восстановление Польши в границах 1939 года, с оставлением в пользу СССР территории Западной Украины и Западной Белоруссии, за исключением районов с преобладающим польским населением (оставить в составе Польши город Львов, при условии передачи СССР Белостока и Вильно, или, наоборот, передать Польше Вильно и Белосток, с оставлением Львова в СССР), а также – расширение территории Польши за счет западной части Восточной Пруссии.
11. В интересах организации мира и безопасности на западе Европы устанавливается военный союз Англии с Бельгией и Голландией, с предоставлением Англии права держать свои войска и военно-морской флот в этих странах.
В этих же целях Англии предоставляется право иметь свои военно-морские базы в некоторых портах на западном побережье Германии.
12. При решении всех возможных планов организации европейских государств, и в первую очередь в восточной части Европы, будет учтена роль СССР как державы, ведущей великую освободительную войну в интересах всех европейских государств, подвергшихся агрессии и оккупированных ныне войсками гитлеровской Германии, и являющейся крупнейшим фактором в деле обеспечения прочного мира в Европе и недопущения новых актов агрессии со стороны Германии.
13. Ввиду того, что Финляндия нарушила подписанный ею 12 марта 1940 г. Мирный Договор с Советским Союзом, приняв участие вместе с Германией в вероломном нападении на СССР, и своей политикой поддержки гитлеровской агрессии вынуждала Англию объявить состояние войны с нею, признается необходимым восстановление Финляндии в границах и на условиях Мирного Договора от 12 марта 1940 г., с отделением от нее в пользу СССР района Петсамо, ранее добровольно уступленного Советским Союзом Финляндии. Эти минимальные территориальные изменения в Финляндии должны сопровождаться: а) заключением советско-финляндского пакта о взаимопомощи, с правом СССР держать в течение 20 лет на территории Финляндии ограниченное количество своих войск; б) удаление виновного в нападении на СССР финляндского правительства.
14. Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии территорий Эстонии, Латвии и Литвы в составе СССР – в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г.
15. Восстановление оккупированных войсками гитлеровской Германии и ее соучастником – Румынией Бессарабии и Северной Буковины в составе СССР – в государственных границах, существовавших к 22 июня 1941 г.
16. Германия, Италия, Венгрия, Румыния, Финляндия должны возместить Англии, СССР, Польше, Чехословакии, Югославии, Греции, Бельгии, Норвегии, Голландии убытки, понесенные от нападения указанных выше стран.
17. В отношении Германии (кроме указанного в п.16) признается необходимым: а) полное разоружение, необходимое в интересах гарантии спокойствия европейских государств; б) восстановление Австрии как самостоятельного государства; в) разделение Германии на ряд самостоятельных государств, причем Пруссия превращается в самостоятельное государство с отделением от нее территории Восточной Пруссии; г) часть Восточной Пруссии, прилегающая к Литве (включая Кенигсберг), отходит к СССР сроком на 20 лет в качестве гарантии возмещения понесенных СССР убытков от войны с Германией. Другая ее часть отходит к Польше (как это предусмотрено п.10).
18. В части, касающейся возможных послевоенных государственных образований в Европе в виде федераций, союзов или блоков некоторых европейских государств на Севере Европы, в Восточной Европе или на Балканах и вопроса о целесообразности этих образований, Договаривающиеся Стороны условились обсудить эти вопросы дополнительно, причем основными предпосылками для решения этих вопросов они условились считать следующее: а) добрая воля и согласие непосредственно заинтересованных государств – возможных участников этих федераций и союзов – на такого рода государственные образования; демократический характер устройства государств – участников этих образований; в) отсутствие угрозы безопасности со стороны таких образований по отношению к обеим Договаривающимся Сторонам.
19. Признается необходимым создание Европейского Совета как международной организации, в распоряжении которой в качестве орудия сохранения мира в Европе должно находиться определенное количество войск.
Начальник ГРУ отчетливо понял значение этого соглашения. Отныне вся мировая политика круто меняла свое направление, и горе было тому, будь то отдельные лица или целые государства, кто рискнул бы противостоять воле Сталина и Черчилля. Несколько дней назад Сталин определил порядок мироустройства и сам ход мировой истории на ближайшие сто, а может, и двести лет. Таким образом, все хлопоты Головина, все его комбинации по наведению мостов между СССР и Германией превратились в пиковый интерес.
«Жаль, – размышлял Головин. – Хорошая игра могла получиться. Сырьевые ресурсы Советского Союза, помноженные на немецкие технологии, сулили неплохие перспективы. Немцы зажали бы англичан на острове и, истощив их блокадой, повели бы дело к капитуляции Соединенного Королевства, а мы бы тем временем через Иран и Афганистан стали бы их выдавливать с Ближнего Востока, В Иране уже стоят наши войска. Можно было бы постепенно распространить свою экспансию на весь район Персидского залива. Жаль, что не советуются с нами вожди».
Генерал улыбнулся своей мысли. Он представил, как вызывает его товарищ Сталин, он твердым шагом проходит через просторную приемную, в которой ждут своей очереди наркомы и маршалы. На их лицах заметно кислое неудовольствие, дела государственной важности ждут своего решения, а тут – какой-то генерал! Но он не обращает на них никакого внимания и проходит в открытую Поскребышевым дверь кабинета вождя.
«А что, товарищ Головин, – спросил бы его своим глуховатым голосом Сталин, медленно растягивая слова. – Каково ваше мнение относительно положения Советского Союза на международной арене? Как вы считаете, с кем нам заключать союз, в каком направлении следует двигаться?»
И Головин тогда с легким сердцем, сгорая от рвения, подробно доложил бы Верховному Главнокомандующему о своих наработках в Стокгольме. Но не судьба…
Верховные принимают решения, не советуясь со смертными.
Головин обратил внимание, что за окном, на карнизе весело воркуют голуби, радуясь теплу и весеннему солнышку. Он встал и, боясь спугнуть, осторожно подошел к окну. Вот они. Только руку протяни. Глупые, никчемные птицы. Даже супу из них толком не сваришь.
«Голуби вы мои сизые, – теперь Головин думал о Коле и Штейне. – Что ж мне с вами делать? – Он раскрошил по случаю завалявшийся батон и стал сыпать крошки через форточку голубям. – Нельзя вас так просто оставлять. Слишком много вы знаете, голуби. И Валленштейна – нельзя. Помимо того что он швед, он еще и журналист. Писака. Ну как раздует кадило, опубликует в какой-нибудь западной газетке свои воспоминания и свои комментарии. Пора закрывать лавочку. А есть иные варианты? Есть. Прийти самому в СМЕРШ и доложить генералу Аббакумову, мол, так и так, товарищ генерал, некто Штейн готовил за вашей спиной и за спиной Верховного Главнокомандующего государственную измену. А как назвать это иначе? Нет иного названия. Если бы дельце выгорело, то ходил бы он сейчас в героях с повышением в звании. А так… Жаль, конечно, Олега Николаевича. Толковый был разведчик. И мордвиненка этого, Саранцева-Осипова, тоже жаль. А что делать? Себя жальче всех. Лес рубят – щепки летят. На фронтах сейчас вон сколько народа гибнет. Двумя больше, двумя меньше… Гули-гули-гули-гули».
«Мершанту.
Работы по контракту свернуть. Посредника дезавуировать. Немедленно возвращайтесь вместе с Саранцевым домой.
Глобус».
В этот же день и почти одновременно с Головиным, но за тысячи километров от него, эта же новость привела в волнение другого человека. Он ходил в раздумьях по своему кабинету, который, надо признать, был гораздо больше и просторней головинского. В Берлине, в самом сердце Рейха он, рейхсфюрер СС, не чувствовал себя спокойно. От лица его отлила кровь, и конопушки были почти незаметны. Он то снимал свое пенсне, постукивая им по ладони, то водружал его обратно на положенное место. Он взвешивал сложившуюся ситуацию.
Гиммлер узнал об этом договоре по своим служебным каналам. Усугубляло огорчение то, что с почтой из министерства пропаганды пришел стенографический отчет о вчерашних радиопередачах вражеских радиостанций. Все они, как сговорившись, подняли такой истошный вой и гвалт по поводу заключения этого союза, будто ведьмы разгулялись на шабаше у сатаны.
А ведь фюрер считал этот союз невозможным!
Исходя из этого его убеждения строились политические расчеты и велось военное строительство. Ох как нелегко придется теперь Германии!
А кто в его, Гиммлера, ведомстве отвечает за то, чтобы подобные союзы никогда не заключались? Кто не просто допустил саму возможность заключения такого договора, но и проворонил день и час его заключения? Ответ был ясен сам собой – начальник политической разведки. С Риббентропом пусть разбирается фюрер. По линии МИДа тоже есть упущения, и немалые. С Мюллера и Гейдриха какой спрос? Прямолинейные ребята. Они, собственно, и не должны были лезть в эти дела. А вот Шелленберг был обязан сорвать переговоры Черчилля и Сталина или хотя бы своевременно доложить о дате подписания договора о союзе и о его существенных условиях. Хотя бы в общих чертах. Это его, Шелленберга, задача – добывать информацию такого рода. Хоть сам ныряй в сортиры на Даунинг-стрит и в Кремле и оттуда подглядывай, но заблаговременно доложи о планах противника.