— Давай звони, не всю же ночь с ним тут корячиться! — ответил ему глухой злой голос справа.
Уже по этим словам Артему все стало ясно. Рыжий — так называли отца Лизы, местного криминального авторитета. Это его люди были вокруг. До Артема дошло, что с ним собираются расправиться. Рыжий думает, что он маньяк, убивший его дочь. Трудно было представить, что с ним теперь сделают. Стараясь не показывать, что он очнулся, Артем едва заметно шевельнул руками, прижатыми к холодному бетонному полу, на которых он лежал. Руки были крепко связаны. Что делать дальше, он не представлял. Попробовать объяснить им, что он не виновен, — смешно. Подкупить? Да они его даже слушать не станут. Сказать, что он знает, кто настоящий преступник? Но поверят ли они? Скорее решат, что он любой ценой хочет сохранить свою шкуру. А что с Машей? По разумению Артема, бандиты не должны были ее тронуть. Она же ведь ни при чем. А что, если они решили иначе? Артем еще раз пошевелил руками, надеясь их развязать.
В это время обладатель хриплого баса разговаривал по сотовому с отцом Лизы. По отдельным фразам было понятно, что он шокирован. Рыжий не давал ему рта открыть. В конце бандит обреченно ответил:
— Я понял. Мы все сделаем.
— И чего? — поинтересовался обладатель глухого голоса.
— Он велел замочить этого пидора и снять все на камеру, — вздохнув, ответил обладатель баса, — и велел не просто замочить, а замучить, блин, до смерти.
— Мы ему кто, эсэсовцы, что ли? — влез в разговор третий голос, отличавшийся противной гнусавостью. — Пусть сам приезжает и мучит! Я на это не подписывался!
Обливаясь потом, Артем пытался освободить руки. Услышанное будило в разуме самые жуткие фантазии. Если бы только удалось освободить руки, он бы мог как-то сопротивляться. В прошлом он занимался единоборствами и в обычной ситуации мог постоять за себя. Другое дело — со связанными за спиной руками драться против троих.
— А че он вообще сказал? — поинтересовался четвертый голос — мягкий баритон.
— Он, короче, велел сначала горелкой сжечь хозяйство этого дурика, а потом отхерачить ему бензопилой ноги и оставить подыхать! — грустно ответил бас.
— Ну, бля, это финиш! — возопил гнусавый. — Да он в натуре вольтанулся! Да я в гробу видел такое кино! Он, блин, хитрожопый! Мы, значит, его того, а Рыжий потом чаек перед телевизором попьет и диск посмотрит. Его дочку убили, вот бы сам приезжал и мочил урода!
— Возьми трубу и сам ему скажи об этом, мне что-то стремно после морга, — посоветовал бас. — Рыжий сейчас в таком состоянии, что может сам прилететь и всем ноги похерачить, если не сделаем, как он хочет.
— Все, полный пи…ц, — подвел итог гнусавый, — а где мы камеру возьмем?
— У меня в тачке есть, — ответил баритон.
— Тогда давай берем его, тащим туда, привязываем между стеллажей и смолим хозяйство, а если не сдохнет после этого, пилим на части, — по-деловому распорядился бас.
— Я ни хрена не буду! Сами ему смолите! — выкрикнул гнусавый возмущенно. — Я пока пойду покурю. Я вообще водила, и мое дело баранку крутить!
— Куда ты, сука, покуришь! — ответил ему глухой голос с ненавистью. — Ты у нас главным пытальщиком будешь. И, бля, только открой рот! Отвечаю — зубы сожрешь, а языком закусишь. Вечно соскакиваешь, когда жарко становится!
Артем с ужасом почувствовал, как его схватило множество рук, куда-то несли, потом бросили на пол. У бандитов пошло совещание, как лучше привязывать. Гнусавому велели разжигать горелку. Артем почувствовал сильную пощечину. От удара аж зазвенело в ушах, а голова откинулась.
— Просыпайся, гнида! — проревел бас, и Артем почувствовал еще одну пощечину, затем третью, четвертую, но продолжал терпеть и не показывал вида, что он пришел в себя. Любой ценой хотелось выиграть время. Где-то глубоко теплилась надежда, что кто-нибудь приедет и прекратит этот кошмар, соседи там милицию вызовут, прохожие или Рыжий отменит свой приказ. Другого выхода он в этот момент не видел. Когда начнут пытать, он постарается поговорить с ними. Еще можно попробовать кричать, хотя, наверное, бандиты предвидели такое развитие событий, и пыточное помещение находится где-нибудь на отшибе, где никто не услышит криков о помощи.
— А он, часом, не откинулся? — озабоченно спросил бас. — Мать твою, Грек, ты слишком сильно его ударил. Он, типа, в коме, что ли?
— Да нормально я бил, — возразил глухой голос недовольно, — ты его немного горелкой подпали, он и очнется.
— Давайте привязывайте его, засранцы, — рявкнул остальным бас, поднялся и отошел в сторону. К Артему подсели двое других. Один стал привязывать ноги. Другой развязал руки, чтоб привязать их к металлическим опорам стеллажей.
— Эх, а баба? — спохватился бас. — Я же не спросил, что с ней делать! — Было слышно, как он набирает номер и ждет ответа.
Ждать больше было нельзя. Артем осторожно приоткрыл глаза, посмотрел по сторонам и заметил осколок бетона рядом с правой рукой, которая еще была свободна. Кусок откололся от бортика залитой площадки скорее всего в результате наезда колеса автомобиля. Он был довольно длинный, но тонкий и весил не достаточно, чтобы кого-то им можно было оглушить. Бандит, который закрывал ему обзор слева, сосредоточенно привязывал левую руку Артема к стеллажу. Там же слева стоял черный пыльный джип «American Comander». Стоявших возле джипа он не мог видеть из-за преграды.
— Что, ее тоже замочить? — говорил с той стороны бас. — Не знаю, кто она ему. Паспорт не смотрел. Да, если такое дело, то свидетели не нужны. Только давай без пыток. Да, замазано. Сделаем.
На последних словах этого монолога Артем схватил осколок бетона и, когда бандит повернулся, чтоб взяться за его вторую руку, вонзил ему осколок в глаз. Он бил со всей силы потому, что понял — их не отпустят в любом случае. Бандит заорал. Артем схватился за его револьвер, торчавший из кобуры под мышкой. Но бандит, одной рукой зажимая страшную рану, второй инстинктивно тоже схватился за оружие, чтобы немедленно покарать ранившего его. Артем с отчаяньем рванул оружие на себя, опрокинул бандита и вцепился ему зубами в шею. Бандит заорал еще сильнее, стал отбиваться обеими руками, и в этот момент Артем добрался до револьвера. Пальцы обхватили рукоятку. Указательный коснулся спускового крючка, а большой отвел назад курок. И вовремя. Бандит, что связывал ему ноги, уже сидел на нем верхом и пытался оттащить своего товарища и одновременно с этим заблокировать свободную руку Артема. Артем не стал противиться, позволил ему вытащить руку, в которой был зажат револьвер, и выстрелил. Но первый выстрел прозвучал лишь сухим щелчком. Оружие было на предохранителе. Он увидел радость на лице противника. Бандит протянул руки, намереваясь отобрать оружие, но в последнее мгновение Артему каким-то чудом удалось снять револьвер с предохранителя. И второй выстрел был оглушающим. Убойная сила сбросила с него бандита. Артем выстрелил во второго, которого держал зубами. Всадил ему пулю в бок и, прикрываясь его телом, расстрелял остальных. Обладатель баса, громадных размеров мужик в кожаном пиджаке, успел только передернуть затвор пистолета и следом получил три пули в грудь и живот. Гнусавый в растерянности застыл с зажженной горелкой в руках. Пролетевшая мимо него пуля угодила в баллон, сбила вентиль, и сначала полыхнул громадный факел, опаливший гнусавого, точно тушу на вертеле, а затем грянул взрыв, превративший баллон в снаряд, улетевший куда-то в глубь помещения. Все вокруг осветило яркое пламя.
Артем увидел, что находится в большом ангаре, превращенном владельцами в гибрид автомобильной мастерской и склада. Кругом было полно лакокрасочных материалов, на стеллажах канистры с маслом, растворителем, а в дальнем углу вдоль стены выстроились баллоны с кислородом, пропаном и азотом. От увиденного стало совсем неприятно. Артем попытался развязать узел на руке, но пальцы лишь скользили по толстой веревке. Тогда он стал дергать ногами в надежде, что там путы окажутся слабее. И, о чудо! Одна нога выскользнула из петли. Только это помогло не очень. Вторая сидела намертво. Связывавший его бандит постарался на славу. Глянув наверх, Артем увидел, что огонь перекинулся на стеллажи у него над головой и распространяется вокруг со сверхъестественной скоростью. Легкие перехватывало от ядовитого дыма, наполнившего помещение. Ему просто не верилось, что все так закончится и он сгорит на этом чертовом складе вместе с телами бандитов.
Внезапно сверху из прогоревшей пластиковой канистры с противным писком ударила струя горящего масла. Артем рванулся, уворачиваясь, однако пламя его настигло, попало на плечо, руку. Загорелась и веревка. Артем закричал от страшной боли, зашелся кашлем и задергался изо всех сил, вместе с этим пробуя сбить пламя свободной рукой. Запищали и другие канистры, выплескивая горящее содержимое слева и справа от него. «Конец!» — промелькнуло у него в голове. И здесь Артем разозлился. Страх исчез. Остались обида на свою беспомощность и яростное желание выжить. Вопя во все горло, Артем схватил револьвер, приставил к веревке и выстрелил. Пуля порвала веревку, но не до конца. Артем нажал на спусковой крючок снова, и в ответ ударный механизм только щелкнул, напоминая, что патронник пуст. Выкрикивая проклятия, Артем дернулся так сильно, что затрещали сухожилия, а путы до крови впились в запястье. В это трудно было поверить, но веревка порвалась. Артем сел, и тут же, на место, где он только что лежал, пролилось жидкое пламя. Немного масла попало ему на спину. Одежда занялась. Артем стиснул зубы, но продолжал распутывать веревку на ноге. Это удалось раза с третьего. К тому времени пламя по спине распространилось и занялись волосы. Артем, не теряя времени, прокатился по полу, сбил с себя огонь и вскочил на ноги. Глаза разъедал дым. Легкие горели. Его взгляд метнулся к выходу, но ворота перекрыла огненная стена. Подойти было невозможно.
Цепкая рука ухватила Артема за лодыжку. Он глянул вниз и увидел басовитого главаря бригады отморозков. Он держал его и силился поднять пистолет.
Артем ринулся вниз, прижал его к полу ногами, заблокировал руку с пистолетом и, кашляя, заорал:
— Где женщина, падла? Говори!
Бандит ощерился, демонстрируя кровь на зубах, и прохрипел:
— Дома чай пьет, и она, бля… — Больше он ничего сказать не успел. Его тело напряглось, а затем расслабилось. Взгляд остановился, голова завалилась набок. Секунду Артем смотрел на него, затем на стеллажах что-то взорвалось, и он отлетел в сторону, спасаясь от ревущего пламени. Дышать было совсем нечем. В глазах темнело. От жара, казалось, вот-вот готова вспыхнуть одежда. Титаническими усилиями, удерживая себя от обморока, Артем поднялся, сделал шаг в густом дыму и натолкнулся на бандитский джип. Пальцы нащупали ручку. Он рванул дверь на себя, моля бога, чтоб она не была закрыта. Иначе ключей ему не найти.
Дверца была открыта, а ключи торчали в замке зажигания. Удача! Завалившись в салон, Артем захлопнул дверцу, завел двигатель и дал задний ход. Снова грянул взрыв. Пламя из самого пекла плеснуло на капот джипа. Артем со всей силы надавил на газ, видя, что свободного пространства почти не осталось. Только огонь. По всем расчетам, позади машины находились въездные ворота. На полной скорости джип, объятый пламенем, протаранил их и вылетел на улицу. Артем вывернул руль, резко развернулся и погнал прочь от горящего здания. И следом от ангара раздалась целая серия мощных взрывов. Встречный поток воздуха прибил пламя на кузове джипа. Артем получил возможность видеть, что творится вокруг, и это спасло ему жизнь, так как прямо в машину летел взорвавшийся баллон. Артем надавил на тормоз. Баллон врезался в дорогу перед капотом джипа. Рядом в десяти метрах правее от дороги на землю с неба обрушилась бочка с остатками горючего. От удара ее разорвало.
Глянув назад, Артем увидел, как из склада вместе со взрывами вылетают емкости с горючими жидкостями, бочки, баллоны. Все здание исчезло в клубах пламени. Промешкай он несколько секунд, и остался бы там навечно. Закашлявшись, Артем сжал зубы, чтобы сдержать стон. Тело горело от ожогов. В легких словно устроили пожар. Однако, несмотря на все, он думал о Маше. Были большие сомнения, что она пьет чай дома. Скорее, ее держали там насильно, ожидая приказа босса, что делать дальше. Рыжий решил не оставлять свидетелей. Артем слышал его разговор с одним из своих подручных, ныне покойным. Вопрос — дошел ли приказ до людей, удерживавших Машу? Перезвонил ли им Рыжий или решил оставить все на усмотрение доверенного лица — того бугая в кожаном пиджаке, что получил три пули в грудь. Шансы спасти ее были неплохие, поэтому Артем гнал вовсю. В свете фар мелькала узкая полуразрушенная асфальтовая дорога. Его взгляд, искавший в окружавшей со всех сторон тьме хоть какие-нибудь ориентиры, упал на соседнее сиденье. Там лежал укороченный автомат Калашникова. «Это будет не лишним аргументом в разговоре с ними!» — решил Артем, притормозил и резко вывернул руль, входя в крутой поворот. Постепенно он стал догадываться, где находится. Четыре поворота, мост через мелкую речушку — и он выехал на шоссе к центру города. За спиной осталось КПП у въезда в город. Оставалось благодарить бога, что ему не пришлось проезжать через гаишников. Его бы точно спеленали. Ни прав, ни документов на автомобиль. Сама машина, вся обгоревшая, со следами от пуль, плюс он не в лучшей форме.
Управляя джипом, Артем придумывал план. Из-за боли, стресса и страха перед ментами, способными помешать ему спасти Машу, ничего умного в голову не приходило. Легкое покачивание на кочках вызывало у него тошноту. На подъездах к торговому центру он не выдержал, остановился и, выскочив из машины, опорожнил желудок под ближайшим фонарным столбом. Темнота в глазах немного отступила.
24
Уже по этим словам Артему все стало ясно. Рыжий — так называли отца Лизы, местного криминального авторитета. Это его люди были вокруг. До Артема дошло, что с ним собираются расправиться. Рыжий думает, что он маньяк, убивший его дочь. Трудно было представить, что с ним теперь сделают. Стараясь не показывать, что он очнулся, Артем едва заметно шевельнул руками, прижатыми к холодному бетонному полу, на которых он лежал. Руки были крепко связаны. Что делать дальше, он не представлял. Попробовать объяснить им, что он не виновен, — смешно. Подкупить? Да они его даже слушать не станут. Сказать, что он знает, кто настоящий преступник? Но поверят ли они? Скорее решат, что он любой ценой хочет сохранить свою шкуру. А что с Машей? По разумению Артема, бандиты не должны были ее тронуть. Она же ведь ни при чем. А что, если они решили иначе? Артем еще раз пошевелил руками, надеясь их развязать.
В это время обладатель хриплого баса разговаривал по сотовому с отцом Лизы. По отдельным фразам было понятно, что он шокирован. Рыжий не давал ему рта открыть. В конце бандит обреченно ответил:
— Я понял. Мы все сделаем.
— И чего? — поинтересовался обладатель глухого голоса.
— Он велел замочить этого пидора и снять все на камеру, — вздохнув, ответил обладатель баса, — и велел не просто замочить, а замучить, блин, до смерти.
— Мы ему кто, эсэсовцы, что ли? — влез в разговор третий голос, отличавшийся противной гнусавостью. — Пусть сам приезжает и мучит! Я на это не подписывался!
Обливаясь потом, Артем пытался освободить руки. Услышанное будило в разуме самые жуткие фантазии. Если бы только удалось освободить руки, он бы мог как-то сопротивляться. В прошлом он занимался единоборствами и в обычной ситуации мог постоять за себя. Другое дело — со связанными за спиной руками драться против троих.
— А че он вообще сказал? — поинтересовался четвертый голос — мягкий баритон.
— Он, короче, велел сначала горелкой сжечь хозяйство этого дурика, а потом отхерачить ему бензопилой ноги и оставить подыхать! — грустно ответил бас.
— Ну, бля, это финиш! — возопил гнусавый. — Да он в натуре вольтанулся! Да я в гробу видел такое кино! Он, блин, хитрожопый! Мы, значит, его того, а Рыжий потом чаек перед телевизором попьет и диск посмотрит. Его дочку убили, вот бы сам приезжал и мочил урода!
— Возьми трубу и сам ему скажи об этом, мне что-то стремно после морга, — посоветовал бас. — Рыжий сейчас в таком состоянии, что может сам прилететь и всем ноги похерачить, если не сделаем, как он хочет.
— Все, полный пи…ц, — подвел итог гнусавый, — а где мы камеру возьмем?
— У меня в тачке есть, — ответил баритон.
— Тогда давай берем его, тащим туда, привязываем между стеллажей и смолим хозяйство, а если не сдохнет после этого, пилим на части, — по-деловому распорядился бас.
— Я ни хрена не буду! Сами ему смолите! — выкрикнул гнусавый возмущенно. — Я пока пойду покурю. Я вообще водила, и мое дело баранку крутить!
— Куда ты, сука, покуришь! — ответил ему глухой голос с ненавистью. — Ты у нас главным пытальщиком будешь. И, бля, только открой рот! Отвечаю — зубы сожрешь, а языком закусишь. Вечно соскакиваешь, когда жарко становится!
Артем с ужасом почувствовал, как его схватило множество рук, куда-то несли, потом бросили на пол. У бандитов пошло совещание, как лучше привязывать. Гнусавому велели разжигать горелку. Артем почувствовал сильную пощечину. От удара аж зазвенело в ушах, а голова откинулась.
— Просыпайся, гнида! — проревел бас, и Артем почувствовал еще одну пощечину, затем третью, четвертую, но продолжал терпеть и не показывал вида, что он пришел в себя. Любой ценой хотелось выиграть время. Где-то глубоко теплилась надежда, что кто-нибудь приедет и прекратит этот кошмар, соседи там милицию вызовут, прохожие или Рыжий отменит свой приказ. Другого выхода он в этот момент не видел. Когда начнут пытать, он постарается поговорить с ними. Еще можно попробовать кричать, хотя, наверное, бандиты предвидели такое развитие событий, и пыточное помещение находится где-нибудь на отшибе, где никто не услышит криков о помощи.
— А он, часом, не откинулся? — озабоченно спросил бас. — Мать твою, Грек, ты слишком сильно его ударил. Он, типа, в коме, что ли?
— Да нормально я бил, — возразил глухой голос недовольно, — ты его немного горелкой подпали, он и очнется.
— Давайте привязывайте его, засранцы, — рявкнул остальным бас, поднялся и отошел в сторону. К Артему подсели двое других. Один стал привязывать ноги. Другой развязал руки, чтоб привязать их к металлическим опорам стеллажей.
— Эх, а баба? — спохватился бас. — Я же не спросил, что с ней делать! — Было слышно, как он набирает номер и ждет ответа.
Ждать больше было нельзя. Артем осторожно приоткрыл глаза, посмотрел по сторонам и заметил осколок бетона рядом с правой рукой, которая еще была свободна. Кусок откололся от бортика залитой площадки скорее всего в результате наезда колеса автомобиля. Он был довольно длинный, но тонкий и весил не достаточно, чтобы кого-то им можно было оглушить. Бандит, который закрывал ему обзор слева, сосредоточенно привязывал левую руку Артема к стеллажу. Там же слева стоял черный пыльный джип «American Comander». Стоявших возле джипа он не мог видеть из-за преграды.
— Что, ее тоже замочить? — говорил с той стороны бас. — Не знаю, кто она ему. Паспорт не смотрел. Да, если такое дело, то свидетели не нужны. Только давай без пыток. Да, замазано. Сделаем.
На последних словах этого монолога Артем схватил осколок бетона и, когда бандит повернулся, чтоб взяться за его вторую руку, вонзил ему осколок в глаз. Он бил со всей силы потому, что понял — их не отпустят в любом случае. Бандит заорал. Артем схватился за его револьвер, торчавший из кобуры под мышкой. Но бандит, одной рукой зажимая страшную рану, второй инстинктивно тоже схватился за оружие, чтобы немедленно покарать ранившего его. Артем с отчаяньем рванул оружие на себя, опрокинул бандита и вцепился ему зубами в шею. Бандит заорал еще сильнее, стал отбиваться обеими руками, и в этот момент Артем добрался до револьвера. Пальцы обхватили рукоятку. Указательный коснулся спускового крючка, а большой отвел назад курок. И вовремя. Бандит, что связывал ему ноги, уже сидел на нем верхом и пытался оттащить своего товарища и одновременно с этим заблокировать свободную руку Артема. Артем не стал противиться, позволил ему вытащить руку, в которой был зажат револьвер, и выстрелил. Но первый выстрел прозвучал лишь сухим щелчком. Оружие было на предохранителе. Он увидел радость на лице противника. Бандит протянул руки, намереваясь отобрать оружие, но в последнее мгновение Артему каким-то чудом удалось снять револьвер с предохранителя. И второй выстрел был оглушающим. Убойная сила сбросила с него бандита. Артем выстрелил во второго, которого держал зубами. Всадил ему пулю в бок и, прикрываясь его телом, расстрелял остальных. Обладатель баса, громадных размеров мужик в кожаном пиджаке, успел только передернуть затвор пистолета и следом получил три пули в грудь и живот. Гнусавый в растерянности застыл с зажженной горелкой в руках. Пролетевшая мимо него пуля угодила в баллон, сбила вентиль, и сначала полыхнул громадный факел, опаливший гнусавого, точно тушу на вертеле, а затем грянул взрыв, превративший баллон в снаряд, улетевший куда-то в глубь помещения. Все вокруг осветило яркое пламя.
Артем увидел, что находится в большом ангаре, превращенном владельцами в гибрид автомобильной мастерской и склада. Кругом было полно лакокрасочных материалов, на стеллажах канистры с маслом, растворителем, а в дальнем углу вдоль стены выстроились баллоны с кислородом, пропаном и азотом. От увиденного стало совсем неприятно. Артем попытался развязать узел на руке, но пальцы лишь скользили по толстой веревке. Тогда он стал дергать ногами в надежде, что там путы окажутся слабее. И, о чудо! Одна нога выскользнула из петли. Только это помогло не очень. Вторая сидела намертво. Связывавший его бандит постарался на славу. Глянув наверх, Артем увидел, что огонь перекинулся на стеллажи у него над головой и распространяется вокруг со сверхъестественной скоростью. Легкие перехватывало от ядовитого дыма, наполнившего помещение. Ему просто не верилось, что все так закончится и он сгорит на этом чертовом складе вместе с телами бандитов.
Внезапно сверху из прогоревшей пластиковой канистры с противным писком ударила струя горящего масла. Артем рванулся, уворачиваясь, однако пламя его настигло, попало на плечо, руку. Загорелась и веревка. Артем закричал от страшной боли, зашелся кашлем и задергался изо всех сил, вместе с этим пробуя сбить пламя свободной рукой. Запищали и другие канистры, выплескивая горящее содержимое слева и справа от него. «Конец!» — промелькнуло у него в голове. И здесь Артем разозлился. Страх исчез. Остались обида на свою беспомощность и яростное желание выжить. Вопя во все горло, Артем схватил револьвер, приставил к веревке и выстрелил. Пуля порвала веревку, но не до конца. Артем нажал на спусковой крючок снова, и в ответ ударный механизм только щелкнул, напоминая, что патронник пуст. Выкрикивая проклятия, Артем дернулся так сильно, что затрещали сухожилия, а путы до крови впились в запястье. В это трудно было поверить, но веревка порвалась. Артем сел, и тут же, на место, где он только что лежал, пролилось жидкое пламя. Немного масла попало ему на спину. Одежда занялась. Артем стиснул зубы, но продолжал распутывать веревку на ноге. Это удалось раза с третьего. К тому времени пламя по спине распространилось и занялись волосы. Артем, не теряя времени, прокатился по полу, сбил с себя огонь и вскочил на ноги. Глаза разъедал дым. Легкие горели. Его взгляд метнулся к выходу, но ворота перекрыла огненная стена. Подойти было невозможно.
Цепкая рука ухватила Артема за лодыжку. Он глянул вниз и увидел басовитого главаря бригады отморозков. Он держал его и силился поднять пистолет.
Артем ринулся вниз, прижал его к полу ногами, заблокировал руку с пистолетом и, кашляя, заорал:
— Где женщина, падла? Говори!
Бандит ощерился, демонстрируя кровь на зубах, и прохрипел:
— Дома чай пьет, и она, бля… — Больше он ничего сказать не успел. Его тело напряглось, а затем расслабилось. Взгляд остановился, голова завалилась набок. Секунду Артем смотрел на него, затем на стеллажах что-то взорвалось, и он отлетел в сторону, спасаясь от ревущего пламени. Дышать было совсем нечем. В глазах темнело. От жара, казалось, вот-вот готова вспыхнуть одежда. Титаническими усилиями, удерживая себя от обморока, Артем поднялся, сделал шаг в густом дыму и натолкнулся на бандитский джип. Пальцы нащупали ручку. Он рванул дверь на себя, моля бога, чтоб она не была закрыта. Иначе ключей ему не найти.
Дверца была открыта, а ключи торчали в замке зажигания. Удача! Завалившись в салон, Артем захлопнул дверцу, завел двигатель и дал задний ход. Снова грянул взрыв. Пламя из самого пекла плеснуло на капот джипа. Артем со всей силы надавил на газ, видя, что свободного пространства почти не осталось. Только огонь. По всем расчетам, позади машины находились въездные ворота. На полной скорости джип, объятый пламенем, протаранил их и вылетел на улицу. Артем вывернул руль, резко развернулся и погнал прочь от горящего здания. И следом от ангара раздалась целая серия мощных взрывов. Встречный поток воздуха прибил пламя на кузове джипа. Артем получил возможность видеть, что творится вокруг, и это спасло ему жизнь, так как прямо в машину летел взорвавшийся баллон. Артем надавил на тормоз. Баллон врезался в дорогу перед капотом джипа. Рядом в десяти метрах правее от дороги на землю с неба обрушилась бочка с остатками горючего. От удара ее разорвало.
Глянув назад, Артем увидел, как из склада вместе со взрывами вылетают емкости с горючими жидкостями, бочки, баллоны. Все здание исчезло в клубах пламени. Промешкай он несколько секунд, и остался бы там навечно. Закашлявшись, Артем сжал зубы, чтобы сдержать стон. Тело горело от ожогов. В легких словно устроили пожар. Однако, несмотря на все, он думал о Маше. Были большие сомнения, что она пьет чай дома. Скорее, ее держали там насильно, ожидая приказа босса, что делать дальше. Рыжий решил не оставлять свидетелей. Артем слышал его разговор с одним из своих подручных, ныне покойным. Вопрос — дошел ли приказ до людей, удерживавших Машу? Перезвонил ли им Рыжий или решил оставить все на усмотрение доверенного лица — того бугая в кожаном пиджаке, что получил три пули в грудь. Шансы спасти ее были неплохие, поэтому Артем гнал вовсю. В свете фар мелькала узкая полуразрушенная асфальтовая дорога. Его взгляд, искавший в окружавшей со всех сторон тьме хоть какие-нибудь ориентиры, упал на соседнее сиденье. Там лежал укороченный автомат Калашникова. «Это будет не лишним аргументом в разговоре с ними!» — решил Артем, притормозил и резко вывернул руль, входя в крутой поворот. Постепенно он стал догадываться, где находится. Четыре поворота, мост через мелкую речушку — и он выехал на шоссе к центру города. За спиной осталось КПП у въезда в город. Оставалось благодарить бога, что ему не пришлось проезжать через гаишников. Его бы точно спеленали. Ни прав, ни документов на автомобиль. Сама машина, вся обгоревшая, со следами от пуль, плюс он не в лучшей форме.
Управляя джипом, Артем придумывал план. Из-за боли, стресса и страха перед ментами, способными помешать ему спасти Машу, ничего умного в голову не приходило. Легкое покачивание на кочках вызывало у него тошноту. На подъездах к торговому центру он не выдержал, остановился и, выскочив из машины, опорожнил желудок под ближайшим фонарным столбом. Темнота в глазах немного отступила.
24
В результате всех напряженных размышлений план спасения получился очень простым и понятным. Он ворвется в квартиру, перестреляет бандитов и спасет Машу. Автомата с полным магазином должно было хватить. Главное — ее не задеть. Удерживая руль одной рукой, Артем положил автомат перед собой на руль, передернул затвор, а затем опустил оружие к себе на колени, притормаживая на тротуаре у дома одноклассницы. В ее окнах горел свет. Артем заглушил двигатель, присмотрелся и увидел, как мимо окна промелькнул мужской силуэт. Значит, они все-таки там, как он и предполагал. Артем решил, что будет убивать их медленно и мучительно, если они причинили Маше хоть какой-нибудь вред. Схватив автомат, он выскочил из машины и побежал к подъезду. Нажал первые попавшиеся кнопки на домофоне. На вопрос: «Кто там?» рявкнул: «Милиция!» — и его пропустили без дальнейших разговоров, даже не спросив, зачем или по какому поводу. В подъезде было прохладно и пахло паленым. Потом он понял, что пахнет от него. В некоторых местах одежда продолжала дымиться. «Ну и черт с ним!» — подумал Артем, сжимая в руках автомат, в то время как кабина лифта поднимала его вверх. Лифтовой механизм лязгнул. Кабина качнулась и замерла. Медленно открылись двери. Глубоко вздохнув, Артем закашлялся и пошел в атаку. Выпрыгнул из лифта, подлетел к двери и нажал на кнопку дверного звонка, отозвавшегося изнутри квартиры «Подмосковными вечерами». Глазок! Артем едва не забыл про него. С автоматом в одной руке, второй он прикрыл линзу глазка.
Уши уловили шорох за спиной, но обернуться Артем не успел. В затылок уперся ствол пистолета, а голос, не терпящий возражений, скомандовал:
— Стоять! Не двигаться! Медленно отдал оружие!
Справа на лестнице раздались быстрые шаги множества ног. Было понятно, что если он шевельнется, то получит пулю в голову. Со сжавшимся от обиды сердцем Артем протянул неизвестным автомат. Человек сбоку забрал его, и снова прозвучала команда:
— Руки в гору и к стене! Быстро, я сказал! Два раза повторять не буду!
И тут пришлось подчиниться. Его быстро обыскали и развернули. Он оказался лицом к лицу с пленившими его. Мужчина лет под тридцать, с простым, открытым, веснушчатым лицом. У него был широкий нос, тонкие, сердито поджатые губы и серые с решительным выражением глаза. Одет в дешевый летний костюм-двойку. Так бандиты обычно не одевались. Скосив вбок глаза, с большим удивлением Артем понял, что попал в руки милиции, а не к бандитам. Мужчина средних лет, тот, что командовал, показал удостоверение опера убойного отдела. А подоспевшие к нему на помощь парни стояли рядом, одетые в милицейскую форму, бронежилеты, каски и с автоматами в руках. Артем успел прочитать только фамилию в удостоверении — Прохоров, и удостоверение вернулось в карман хозяина. Опер с выражением радости на лице достал наручники, заломил ему за спину руку под прицелами автоматов и объявил:
— Самошкин, ты арестован за серию убийств! У тебя есть право на адвоката, и можешь молчать, сколько влезет, но признаюсь, ты конкретно попал, красавчик!
— Я невиновен. Все это большое недоразумение, — попытался оправдаться Артем, чувствуя, как на руках защелкнулись наручники, — настоящий убийца на свободе!
— Да ты шутишь, что ли, урод? — осклабился опер и вдруг врезал ему под дых со всей силы, а потом склонился над корчившимся на коленях и вполне по-дружески посоветовал: — Посмотрись в зеркало, сука! Если ты, бля, не самый дикий маньяк, которого мне доводилось видеть, то я, нах… мать Тереза!
— Что у вас тут за дерьмо? — поинтересовался следователь Антонов, появляясь в дверях Машиной квартиры.
— Женщина там?! С ней все в порядке?! — хрипло спросил Артем, поднимая на него глаза. — Что с ней?
Следователь вздрогнул от его вида и растерянно пробормотал:
— Знакомые лица. И где это вы так повеселились, господин Самошкин?
— У него изъяли вот это, — показал оперативник следователю автомат.
— Просто отлично! — покачал головой Антонов, переводя взгляд с оружия на лицо Артема. — Только не говорите, пожалуйста, господин Самошкин, что несли ствол сдавать.
— Да, именно, нес, — огрызнулся Артем зло, — скажите кто-нибудь, что с хозяйкой этой квартиры. Я прошу вас!
Антонов был спокоен и спросил невозмутимо:
— А разве не вы должны это знать? Соседи вызвали милицию, когда увидели, что дверь в квартиру гражданки Игнатовой раскрыта настежь, а внутри следы борьбы и пятна крови на полу. Думаю, если провести экспертизу, то кровь из квартиры совпадет с кровью на вашей одежде. Теперь скажите, что вы сделали с ее телом?
— Да вы с ума, что ли, все посходили! — возмущенно начал Артем, оглядывая себя. Он действительно с ног до головы был в крови, но не замечал этого раньше. — Я не маньяк! Я шел ее спасти от настоящего маньяка!
— А кровь на одежде? Это оттого, что порезался утром, когда брился? — с принужденной улыбкой устало предположил следователь. Исчерпав весь запас терпения, он стиснул зубы, схватил Артема за шкирку и втащил в квартиру. Там подтащил к зеркалу на стене и процедил: — Посмотри на себя! Посмотри, на кого ты похож, и посмотри вокруг на дела своих рук! Не думай, что ты у меня так просто соскочишь, закосив под психа. Я знаю, ты все помнишь! Отвечай, куда спрятал ее тело!
Артем судорожно вздохнул от удивления. Он стоял, смотрел в зеркало и не узнавал то существо, что в нем отражалось. Кошмарный призрак из ада — вот в кого он превратился. Засохшая кровь покрывала все лицо, одежду, от нее слиплись волосы и торчали в разные стороны, как иглы дикобраза. Часть волос сгорела. Кожа в ожогах, почерневшая от копоти. И из черноты смотрели дико вытаращенные, налитые кровью глаза. Одежда превратилась в лохмотья и местами дымилась. Можно было сниматься в фильме ужасов без грима, и фильм бы при этом только от его участия получил бы категорию до восемнадцати лет. Понятно, что ему никто, никогда, находясь в здравом уме, не поверит. Однако не это было главным. Сердце Артема сжалось от ужаса при мысли, что Маша могла остаться на том складе. Умиравший бандит его обманул. Времени проверять его слова не было, а теперь уже слишком поздно. Других версий в голову не приходило. Только два варианта: либо они оставили своего человека с ней здесь, либо забрали вместе с ним туда на склад. Перевозить Машу в третье место было бы нелогично — неоправданный риск.
— Послушай, парниша! — вкрадчиво заговорил следователь. — Ни мне, ни тебе осложнения не нужны. Будет лучше, если ты сам, собственноручно, напишешь чистосердечное признание, покажешь, где спрятал тело. Я же в свою очередь обещаю поспособствовать смягчению приговора.
— Все не так, как кажется, — ответил Артем без надежды, разглядывая беспорядок, царивший в квартире.
— Ясно, значит, сотрудничать не желаем, — протянул следователь зловеще и бросил заглядывавшим в квартиру милиционерам: — Вам-то чего?
— Там машина этого, — кивнул сержант на Артема, — он ее во дворе бросил. На кузове следы от пуль и кровь.
— Так, Прохоров! — повернулся следователь к оперативнику. — Понятых, произведем осмотр. Что-то мне подсказывает, что там мы найдем много интересного.
— Это не моя машина! — возразил Артем и стал натужно кашлять.
— Это мы еще разберемся! — заверил Антонов, подталкивая его к выходу. — Пойдем посмотрим, чем ты нас еще порадуешь!
— Повторяю, эта машина не моя! — повторил Артем еще громче в коридоре, чтоб все слышали, включая соседей, которых пригласили в качестве понятых.
Все дружной толпой вышли во двор. Сержант подвел следователя к джипу, припаркованному возле угла дома, подсветил фонариком:
— Вот, видите кровь и пулевые отверстия?
Следователь махнул рукой, приглашая жестом понятых:
— Так, подойдите сюда и взгляните на кузов джипа. При наружном осмотре на кузове машины обнаружены следы крови и три пулевых отверстия: одно — в дверце, другое — в стекле, а третье — в крыле. Я попрошу эксперта зафиксировать это.
Несколько раз вспыхнула вспышка фотоаппарата. Артем зажмурился и прикрыл плечом лицо, когда снимали его. Эксперт этим временем склонился к пулевому отверстию в дверце с каким-то приспособлением, затем соскреб с краски частицы крови для анализа и только потом уже позволил продолжать дальше. От известия, что маньяк схвачен, у всех стражей правопорядка было приподнятое настроение. С кривой усмешкой следователь передал ключи, обнаруженные в замке зажигания, сержанту, наблюдая за выражением лица арестованного.
— Что у вас в багажнике? — поинтересовался оперативник, составлявший протокол осмотра места преступления под диктовку следователя.
— Не знаю, потому что эта не моя машина! — отрезал Артем. — Я ее впервые вижу!
— Так и запишем, — оскалился следователь и стал диктовать Прохорову: — Багажник помят от удара о препятствие, на краске кузова заметны следы ржавчины, предположительно, машина протаранила задом препятствие из неокрашенных металлических листов, по характеру повреждений — удар скользящий, с двух сторон, думаю, джип распахнул закрытые ворота, это вероятнее всего. — Он дал знак глазевшим на них милиционерам: — Открывайте!
Сержант, стоявший рядом, попытался самостоятельно открыть багажник, но замок заклинило, и пришлось звать на помощь коллегу с ломиком. Вдвоем они открыли заднюю дверцу и, пораженные, отступили. Внутри, скорчившись в три погибели, лежала связанная женщина. Распухшее лицо залито кровью. Рот заклеен скотчем. Глаза закрыты. Руки и ноги крепко связаны. Среди понятых послышались ахи. Соседка Маши прикрыла рот рукой, отвернулась и со страхом посмотрела на Артема. Остальные понятые, кто имел до этого какие-то сомнения, также смотрели на него, как на убийцу. Во взглядах читалось презрение, отвращение и ненависть.
— Вот и пропавшее тело гражданки Игнатовой, — ухмыльнулся следователь, заглянув в багажник, — значит, вы ее все-таки «спасли», но, видно, запамятовали. Маньяк со склерозом — это что-то новенькое!
У Артема подкосились ноги. С криком он рванулся вперед, но его остановили. Оперативник склонился в багажник, потрогал тело и воскликнул:
— Она жива! Врачей сюда! Денис, «Скорую», живо!
Из глубин охватившего его отчаяния Артем вынырнул на поверхность. Она была жива! Он застонал от облегчения и закрыл глаза. Жива! Однако убийца был на свободе, и он должен был что-то предпринять, иначе придется провести остаток жизни в камере для смертников. В его виновности в настоящий момент мог усомниться лишь полный идиот. Получив его, следователь не станет искать еще кого-то. Не поможет ни дорогой адвокат, ни взятки. Дело получило слишком широкий резонанс. Суд будет показательным. Надо бежать. Артем открыл глаза и взглянул на подошедшего следователя. Тот не скрывал своей радости.
— Ну что, господин Самошкин, все, как говорится, налицо! Отпираться глупо. Даю вам последний шанс чистосердечно во всем признаться, — произнес он с самодовольной улыбкой, поправив очки.
— Я — невиновен! — сухо бросил Артем, наблюдая за тем, как Машу вытаскивают из багажника, развязывают и укладывают на принесенное одной из соседок одеяло. Оперативник быстро сорвал скотч, закрывавший рот, и от этого Маша дернулась и застонала, не открывая глаз.
— Очень жаль, — вздохнул следователь, — был шанс! Теперь тебя будем раскручивать по полной. Никакого снисхождения. Все против тебя. Шансов ноль. Куча свидетелей. Тебя взяли с оружием!
Артем украдкой опустил глаза на наручники. Потом посмотрел на следователя и спокойно произнес:
— Не надейтесь меня запугать. Оружие я нес сдавать. Джип не мой, и никого я не убивал. А свидетели ничего не решат. Вот, например, с этим джипом. Ваш человек утверждает, что я приехал на нем, вылез и побежал в дом. Однако гляньте вокруг на освещение. У дома не горит ни один фонарь. В том месте, где стоит джип, вообще мрак, в котором невозможно что-либо различить. Так как меня могли в таком случае опознать? Любой следственный эксперимент подтвердит мою невиновность! Маша, то есть Мария Игнатова, когда придет в себя, то расскажет, что это не я запихал ее в этот чертов багажник. Я найму самых лучших адвокатов и выйду на свободу завтра же. А сейчас я устал и предпочел, чтобы меня быстрее доставили в камеру, чтоб можно было выспаться. Не хочу, чтоб мне тут до утра полоскали мозги. Идите где-нибудь в другом месте лохов ищите, которые признания станут подписывать. Я не такой. У меня есть связи и деньги, и лучше меня не трогать!
Уши уловили шорох за спиной, но обернуться Артем не успел. В затылок уперся ствол пистолета, а голос, не терпящий возражений, скомандовал:
— Стоять! Не двигаться! Медленно отдал оружие!
Справа на лестнице раздались быстрые шаги множества ног. Было понятно, что если он шевельнется, то получит пулю в голову. Со сжавшимся от обиды сердцем Артем протянул неизвестным автомат. Человек сбоку забрал его, и снова прозвучала команда:
— Руки в гору и к стене! Быстро, я сказал! Два раза повторять не буду!
И тут пришлось подчиниться. Его быстро обыскали и развернули. Он оказался лицом к лицу с пленившими его. Мужчина лет под тридцать, с простым, открытым, веснушчатым лицом. У него был широкий нос, тонкие, сердито поджатые губы и серые с решительным выражением глаза. Одет в дешевый летний костюм-двойку. Так бандиты обычно не одевались. Скосив вбок глаза, с большим удивлением Артем понял, что попал в руки милиции, а не к бандитам. Мужчина средних лет, тот, что командовал, показал удостоверение опера убойного отдела. А подоспевшие к нему на помощь парни стояли рядом, одетые в милицейскую форму, бронежилеты, каски и с автоматами в руках. Артем успел прочитать только фамилию в удостоверении — Прохоров, и удостоверение вернулось в карман хозяина. Опер с выражением радости на лице достал наручники, заломил ему за спину руку под прицелами автоматов и объявил:
— Самошкин, ты арестован за серию убийств! У тебя есть право на адвоката, и можешь молчать, сколько влезет, но признаюсь, ты конкретно попал, красавчик!
— Я невиновен. Все это большое недоразумение, — попытался оправдаться Артем, чувствуя, как на руках защелкнулись наручники, — настоящий убийца на свободе!
— Да ты шутишь, что ли, урод? — осклабился опер и вдруг врезал ему под дых со всей силы, а потом склонился над корчившимся на коленях и вполне по-дружески посоветовал: — Посмотрись в зеркало, сука! Если ты, бля, не самый дикий маньяк, которого мне доводилось видеть, то я, нах… мать Тереза!
— Что у вас тут за дерьмо? — поинтересовался следователь Антонов, появляясь в дверях Машиной квартиры.
— Женщина там?! С ней все в порядке?! — хрипло спросил Артем, поднимая на него глаза. — Что с ней?
Следователь вздрогнул от его вида и растерянно пробормотал:
— Знакомые лица. И где это вы так повеселились, господин Самошкин?
— У него изъяли вот это, — показал оперативник следователю автомат.
— Просто отлично! — покачал головой Антонов, переводя взгляд с оружия на лицо Артема. — Только не говорите, пожалуйста, господин Самошкин, что несли ствол сдавать.
— Да, именно, нес, — огрызнулся Артем зло, — скажите кто-нибудь, что с хозяйкой этой квартиры. Я прошу вас!
Антонов был спокоен и спросил невозмутимо:
— А разве не вы должны это знать? Соседи вызвали милицию, когда увидели, что дверь в квартиру гражданки Игнатовой раскрыта настежь, а внутри следы борьбы и пятна крови на полу. Думаю, если провести экспертизу, то кровь из квартиры совпадет с кровью на вашей одежде. Теперь скажите, что вы сделали с ее телом?
— Да вы с ума, что ли, все посходили! — возмущенно начал Артем, оглядывая себя. Он действительно с ног до головы был в крови, но не замечал этого раньше. — Я не маньяк! Я шел ее спасти от настоящего маньяка!
— А кровь на одежде? Это оттого, что порезался утром, когда брился? — с принужденной улыбкой устало предположил следователь. Исчерпав весь запас терпения, он стиснул зубы, схватил Артема за шкирку и втащил в квартиру. Там подтащил к зеркалу на стене и процедил: — Посмотри на себя! Посмотри, на кого ты похож, и посмотри вокруг на дела своих рук! Не думай, что ты у меня так просто соскочишь, закосив под психа. Я знаю, ты все помнишь! Отвечай, куда спрятал ее тело!
Артем судорожно вздохнул от удивления. Он стоял, смотрел в зеркало и не узнавал то существо, что в нем отражалось. Кошмарный призрак из ада — вот в кого он превратился. Засохшая кровь покрывала все лицо, одежду, от нее слиплись волосы и торчали в разные стороны, как иглы дикобраза. Часть волос сгорела. Кожа в ожогах, почерневшая от копоти. И из черноты смотрели дико вытаращенные, налитые кровью глаза. Одежда превратилась в лохмотья и местами дымилась. Можно было сниматься в фильме ужасов без грима, и фильм бы при этом только от его участия получил бы категорию до восемнадцати лет. Понятно, что ему никто, никогда, находясь в здравом уме, не поверит. Однако не это было главным. Сердце Артема сжалось от ужаса при мысли, что Маша могла остаться на том складе. Умиравший бандит его обманул. Времени проверять его слова не было, а теперь уже слишком поздно. Других версий в голову не приходило. Только два варианта: либо они оставили своего человека с ней здесь, либо забрали вместе с ним туда на склад. Перевозить Машу в третье место было бы нелогично — неоправданный риск.
— Послушай, парниша! — вкрадчиво заговорил следователь. — Ни мне, ни тебе осложнения не нужны. Будет лучше, если ты сам, собственноручно, напишешь чистосердечное признание, покажешь, где спрятал тело. Я же в свою очередь обещаю поспособствовать смягчению приговора.
— Все не так, как кажется, — ответил Артем без надежды, разглядывая беспорядок, царивший в квартире.
— Ясно, значит, сотрудничать не желаем, — протянул следователь зловеще и бросил заглядывавшим в квартиру милиционерам: — Вам-то чего?
— Там машина этого, — кивнул сержант на Артема, — он ее во дворе бросил. На кузове следы от пуль и кровь.
— Так, Прохоров! — повернулся следователь к оперативнику. — Понятых, произведем осмотр. Что-то мне подсказывает, что там мы найдем много интересного.
— Это не моя машина! — возразил Артем и стал натужно кашлять.
— Это мы еще разберемся! — заверил Антонов, подталкивая его к выходу. — Пойдем посмотрим, чем ты нас еще порадуешь!
— Повторяю, эта машина не моя! — повторил Артем еще громче в коридоре, чтоб все слышали, включая соседей, которых пригласили в качестве понятых.
Все дружной толпой вышли во двор. Сержант подвел следователя к джипу, припаркованному возле угла дома, подсветил фонариком:
— Вот, видите кровь и пулевые отверстия?
Следователь махнул рукой, приглашая жестом понятых:
— Так, подойдите сюда и взгляните на кузов джипа. При наружном осмотре на кузове машины обнаружены следы крови и три пулевых отверстия: одно — в дверце, другое — в стекле, а третье — в крыле. Я попрошу эксперта зафиксировать это.
Несколько раз вспыхнула вспышка фотоаппарата. Артем зажмурился и прикрыл плечом лицо, когда снимали его. Эксперт этим временем склонился к пулевому отверстию в дверце с каким-то приспособлением, затем соскреб с краски частицы крови для анализа и только потом уже позволил продолжать дальше. От известия, что маньяк схвачен, у всех стражей правопорядка было приподнятое настроение. С кривой усмешкой следователь передал ключи, обнаруженные в замке зажигания, сержанту, наблюдая за выражением лица арестованного.
— Что у вас в багажнике? — поинтересовался оперативник, составлявший протокол осмотра места преступления под диктовку следователя.
— Не знаю, потому что эта не моя машина! — отрезал Артем. — Я ее впервые вижу!
— Так и запишем, — оскалился следователь и стал диктовать Прохорову: — Багажник помят от удара о препятствие, на краске кузова заметны следы ржавчины, предположительно, машина протаранила задом препятствие из неокрашенных металлических листов, по характеру повреждений — удар скользящий, с двух сторон, думаю, джип распахнул закрытые ворота, это вероятнее всего. — Он дал знак глазевшим на них милиционерам: — Открывайте!
Сержант, стоявший рядом, попытался самостоятельно открыть багажник, но замок заклинило, и пришлось звать на помощь коллегу с ломиком. Вдвоем они открыли заднюю дверцу и, пораженные, отступили. Внутри, скорчившись в три погибели, лежала связанная женщина. Распухшее лицо залито кровью. Рот заклеен скотчем. Глаза закрыты. Руки и ноги крепко связаны. Среди понятых послышались ахи. Соседка Маши прикрыла рот рукой, отвернулась и со страхом посмотрела на Артема. Остальные понятые, кто имел до этого какие-то сомнения, также смотрели на него, как на убийцу. Во взглядах читалось презрение, отвращение и ненависть.
— Вот и пропавшее тело гражданки Игнатовой, — ухмыльнулся следователь, заглянув в багажник, — значит, вы ее все-таки «спасли», но, видно, запамятовали. Маньяк со склерозом — это что-то новенькое!
У Артема подкосились ноги. С криком он рванулся вперед, но его остановили. Оперативник склонился в багажник, потрогал тело и воскликнул:
— Она жива! Врачей сюда! Денис, «Скорую», живо!
Из глубин охватившего его отчаяния Артем вынырнул на поверхность. Она была жива! Он застонал от облегчения и закрыл глаза. Жива! Однако убийца был на свободе, и он должен был что-то предпринять, иначе придется провести остаток жизни в камере для смертников. В его виновности в настоящий момент мог усомниться лишь полный идиот. Получив его, следователь не станет искать еще кого-то. Не поможет ни дорогой адвокат, ни взятки. Дело получило слишком широкий резонанс. Суд будет показательным. Надо бежать. Артем открыл глаза и взглянул на подошедшего следователя. Тот не скрывал своей радости.
— Ну что, господин Самошкин, все, как говорится, налицо! Отпираться глупо. Даю вам последний шанс чистосердечно во всем признаться, — произнес он с самодовольной улыбкой, поправив очки.
— Я — невиновен! — сухо бросил Артем, наблюдая за тем, как Машу вытаскивают из багажника, развязывают и укладывают на принесенное одной из соседок одеяло. Оперативник быстро сорвал скотч, закрывавший рот, и от этого Маша дернулась и застонала, не открывая глаз.
— Очень жаль, — вздохнул следователь, — был шанс! Теперь тебя будем раскручивать по полной. Никакого снисхождения. Все против тебя. Шансов ноль. Куча свидетелей. Тебя взяли с оружием!
Артем украдкой опустил глаза на наручники. Потом посмотрел на следователя и спокойно произнес:
— Не надейтесь меня запугать. Оружие я нес сдавать. Джип не мой, и никого я не убивал. А свидетели ничего не решат. Вот, например, с этим джипом. Ваш человек утверждает, что я приехал на нем, вылез и побежал в дом. Однако гляньте вокруг на освещение. У дома не горит ни один фонарь. В том месте, где стоит джип, вообще мрак, в котором невозможно что-либо различить. Так как меня могли в таком случае опознать? Любой следственный эксперимент подтвердит мою невиновность! Маша, то есть Мария Игнатова, когда придет в себя, то расскажет, что это не я запихал ее в этот чертов багажник. Я найму самых лучших адвокатов и выйду на свободу завтра же. А сейчас я устал и предпочел, чтобы меня быстрее доставили в камеру, чтоб можно было выспаться. Не хочу, чтоб мне тут до утра полоскали мозги. Идите где-нибудь в другом месте лохов ищите, которые признания станут подписывать. Я не такой. У меня есть связи и деньги, и лучше меня не трогать!