Появление на сцене человека обеспеченного породило в голове Даниловой новые вопросы. Почему же он не заплатил деньги на том же аукционе за пешку? И что это за олень, которого он также решил скопировать? Что, он собирался совершить подмену еще где-то и тем самым заполучить в свои руки оригинал?
На все эти вопросы у нее ответов не было. Для того чтобы хоть как-то продвинуться в расследовании, Дарья решила сама сходить в библиотеку. А заодно ей хотелось узнать, в каких местах произрастает железное дерево и из какой страны его можно ввезти к нам в Россию. Она потратила час, чтобы добраться до университетской библиотеки, заплатила за вход, как лицо постороннее и к университетской науке отношения не имеющее, и получила доступ к большому количеству материала.
Дарья положила перед собой кусочек дерева с одной стороны, а с другой – огромную стопку книг, которую ей принесла библиотекарша. Поиск она начала с современных изданий, классифицирующих разные породы деревьев, но не преуспела. То ли справочники были составлены бестолково, то ли она смотрела не те книги.
В конце концов в издании для преподавателей ремесленных училищ, выпущенном аж в тысяча девятьсот первом году, – как ей вообще такую книгу дали, непонятно, – она обнаружила таблицу плотности некоторых древесных пород. Как оказалось, тонуть в воде могут несколько видов деревьев. Это, к примеру, и ливанский кедр, и всем известный дуб. Плотность этих растений больше плотности воды, оттого они и потонут.
Кусочек, который лежал перед ней, был желтого цвета. Она открыла страничку, где описывались свойства дерева, известного под названием самшит, и начала изучать описание. Как выяснилось, самшит отличается плотностью и однообразностью строения, имеет желтоватый цвет с серыми прослойками.
Дарья взяла кусочек и внимательно рассмотрела его. Действительно, цвет желтый, но, основываясь на цвете и плотности, нельзя делать окончательный вывод. В книге говорилось о том, что это дерево весьма широко используется в столярном деле. Растет самшит на юге Европы и на Кавказе. Оттуда он и поставляется к нам. Как выяснилось, самшит – самое тяжелое из европейских деревьев.
Она нашла описание еще одной породы, так называемого остролистника, или вязожелдя, дерева, которое замечательно по своей белизне и напоминает слоновую кость. Как говорилось, со временем оно желтеет, но все же лучшей породы, имитирующей свойства слоновой кости, не существует. Оно плотное и однообразное по строению.
Дарья еще раз повертела перед глазами кусочек и пришла к выводу, что, видимо, у нее в руках именно остролистник, хотя ее собственные изыскания не могли считаться оконченными до той поры, пока она не получит консультацию у специалиста. Как говорилось в статье, старые пни остролистника давали древесину еще более плотную, но не белого, а слегка бурого цвета. Бурым цветом в ее куске и не пахло, значит, это мог быть фрагмент не пня, а ствола.
Остролистник, как оказалось, можно найти и на территории России, и в средней полосе, и на юге. Стало быть, отпадала версия о том, что материал для подделки изделия из слоновой кости необходимо было везти откуда-то из-за границы.
Для порядка она посмотрела статью о дубе. Как оказалось, у дуба сильно заметны годичные наслоения и могут встречаться крупные поры.
Совсем другая опера. Дарья решила выдвинуть две версии.
В ее руках находится или самшит, или остролистник. И та, и другая порода росла на Кавказе, а значит, могла быть привезена практически любым жителем СНГ. От Саратова до Кавказа не так уж и далеко. День-другой на машине, и ты уже в субтропиках. Да, судя по описанию, до них и доезжать не нужно. Хороший материал можно найти и намного севернее Черного моря.
Покинув библиотеку, Дарья снова позвонила Лировым и спросила Катерину, не задавала ли она вопрос своему мужу о его знакомых, имеющих «Вольво». К разочарованию Дарьи, ответ последовал отрицательный. Даже и «Вольво» была, только машина эта принадлежала заместителю Лирова, а его, по словам самого Константина, нельзя было назвать человеком высоким и стройным. К тому же ему было не тридцать пять, а все пятьдесят пять.
Что ж, автомобилем «Вольво» в Саратове уже никого не удивишь. По улице поедешь – десятка полтора насчитаешь. Дарья, как прилежная ученица, в течение следующих двух дней листала различные каталоги, просматривала Интернет, заходила в магазины, покупала книги об искусстве, в надежде, что на одной из страниц она увидит некоего оленя размером с ладошку, которого просил подделать неизвестный господин. Но время шло, а информации не прибавлялось.
Данилова под это дело подключила и Загороднева. Но тот не звонил, а значит, никакой информации не нашел. На третий день Дарья с удивлением заметила, что по квартире разбросаны несколько весьма дорогих фолиантов с описаниями и репродукциями различных произведений искусства.
Единственным положительным результатом всех этих поисков было нечаянное пополнение небогатой домашней библиотеки. Теперь у нее в доме есть книги, которые порадуют глаз любого, кто возьмет их в руки. Это было приятно. Хотя стоимость приобретений была сравнима со стоимостью хорошей золотой цепочки.
Она позвонила Салову. Выяснилось, что у Александра Евгеньевича дома также есть несколько книг по искусству.
Она незамедлительно приехала, просмотрела все, что он выложил перед ней, и покачала головой.
– Здесь нет того, что я ищу.
Он оставил ее одну в комнате, сообщив, что ушел копаться в кладовке. Вернулся минут через десять с несколькими объемными изданиями, выпущенными в разное время в Германии и Англии.
Книги эти, по словам Салова, стоили по нескольку сотен долларов, но качество издания убеждало Дарью, что да, они стоят этих денег. Начали вместе перелистывать тома. Дарья попросила чего-нибудь попить, но Александр Евгеньевич строго заметил, что сделает ей ата-та по мягкому месту всего лишь за одно пятнышко на какой-нибудь из этих книг, и предложил потерпеть.
– Может быть, вот это вот? – Он придвинул к ней раскрытую книгу, где на одной из страниц была изображена небольшая миниатюра из слоновой кости, олень с просвечивающими сквозь кожу мускулами.
Дарья долго рассматривала фотографию, затем пожала плечами.
– По описанию вроде бы этот. Но точный ответ сможет дать лишь человек, которому предлагали сделать с него копию.
– Копию? Вот с этого? – воскликнул Салов. – Но это же должен быть просто мастер с золотыми руками! Таких, может быть, на всю страну наберется один-два.
– Вот поэтому мой знакомый за выполнение копии и не взялся.
– Кажется, я был сегодня молодцом. – Он стиснул ее груди, прикусывая собственную нижнюю губу.
– А вы не надорветесь?
– Нет.
– Ну что ж, надо сказать, что вы мне очень помогли. – Она не стала отталкивать его.
Пришлось съездить за Колпаковым, так как книгу на руки ей не дали. Парень приехал и подтвердил, что это именно та самая статуэтка. Данилова в восторге захлопала в ладоши.
Как следовало из описания, этот олень был сделан польским мастером в середине семнадцатого века и хранился в одном из музеев Варшавы. Дарья увидела, что адрес музея именно тот, по которому Салов вел переписку.
Она знала, что Александр Евгеньевич хотел договориться о получении каких-то консультаций в этом музее, но не могла напрямую говорить об этом, потому что в данном случае пришлось бы сознаваться в том, что она навещала компьютер Полины Савельевны, а она, как-никак, племянница Салова.
Поблагодарив коллекционера за содействие, Дарья вышла на улицу вместе с Колпаковым.
– Мне кажется, что я смогла определить породу дерева, с которым ты работал. Кстати, а у тебя, как мастера, это что, не вызвало никакого любопытства?
– Любопытство вызвало, – признался Алексей, – только времени у меня на выяснение не было. А затем я просто позабыл об этих деревяшках. Единственное, что я могу тебе сказать, дерево с течением времени желтеет. То есть тот кусок, который я тебе дал, он был в тот день, когда мне его принесли, совершенно белый, а сейчас он имеет желтый цвет. Не покрой я работу специальным лаком, подделку разоблачили бы намного быстрее. С чем это связано, я сказать не могу. Видимо, какие-то атмосферные процессы влияют на цвет. Скорее всего, влажность. Может быть, оно засыхает, но почему происходит перемена в цвете, объяснить не могу.
– Предположим, что оно действительно ссыхается, – ухватилась за мысль Данилова. – Следовательно, тебе привезли абсолютно свежую древесину.
– Да, выходит, что так.
Она отвезла молодого человека обратно к нему домой, а сама отправилась в кафе, желая поговорить с Виктором Борисовичем.
– Что ты от меня хочешь, Дарья? Хочешь, чтобы я стал высказывать гипотезы о причинах смерти Марсельского? В Саратове каждый день умирают несколько десятков человек. Твои предположения насчет того, что его могли убить, так и останутся предположениями, потому что ни доказать, ни опровергнуть их теперь невозможно. Ты бы лучше посидела спокойно и покушала.
Даниловой ничего не оставалось делать, как согласиться с толстяком и предаться чревоугодию.
Общеизвестно, что во время еды кровь отливает от мозга и приливает к желудку для того, чтобы улучшить пищеварение. Соответственно, в процессе еды и после нее человек соображает немного хуже. С Дарьей приключилось совершенно обратное. Как только она накинулась на поджаристую картошечку, которую здесь великолепно готовили, в ее голове случилось некое озарение. Ей показалось, что идея весьма не плоха и стоит ее отработать.
Когда наступило время очередного аукциона, Данилова привела с собой на торги не Синицына, которому пришлось рассказать басню о слишком загруженном субботнем дне, а Колпакова. Она надеялась, что человек, который интересуется искусством до такой степени, что занимается подделкой экспонатов, вполне возможно, приходит время от времени и в это кафе, где каждую неделю распродаются любопытные вещицы.
К ее разочарованию, Алексей не увидел своего недавнего заказчика. Пришлось признать, что они потратили время впустую.
Дарья начала замечать, что Алексей делает попытки с ней сблизиться и оказывает ей знаки внимания. Он всякий раз старался дотронуться до нее, то до руки, то до детали туалета, тем самым показывая, что ей только стоит намекнуть на согласие, как он просто-таки завалит ее прямо посреди этого торгового мероприятия.
Она держалась холодно, не имея привычки заводить себе сразу более одного любовника. К тому же Алексей был просто нищим мальчиком по сравнению с Синицыным и никаких материальных благ от более тесного знакомства с талантливым мастером ей не светило. Поэтому она предпочла парой негромких фраз и недвусмысленных жестов показать молодому козлику, что ему в этом огороде делать нечего.
Она попросила Колпакова прийти и на следующие торги, надеясь, что человек, который проявлял интерес к изделиям из слоновой кости, все же засветится в «Лодочке».
Вечер она провела с Валерой и компьютером. Как удалось выяснить по тем данным, которые имелись в Интернете, в упомянутом уже музее Варшавы действительно отсутствовал олень из слоновой кости, хотя в книгах двадцатилетней давности, изданных в Европе, он фигурировал.
В том каталоге, который она смотрела, цена на это произведение указана не была, и она не знала, сколько же стоит на самом деле эта работа, которой уже около двухсот пятидесяти лет.
Синицын уже несколько раз пытался оторвать ее от компьютера и затащить в постель, но Дарья упорно сидела, тыкая мышкой в разные части экрана, путешествуя по бездонному миру информации.
– Может, ты забудешь на время об этом железе?
Данилова услышала в его голосе раздражение и оставила свои культурно-просветительные поиски.
– Ну, хорошо, – сдалась она, – на сегодня хватит, я и так сдвинулась с мертвой точки.
Он поднял ее и понес к дивану. Она обняла его за шею и по дороге спросила:
– Дорогой, а ты не знаешь, почему желтеет остролистник?
Наступило воскресенье, день всемирного отдыха. Так легко вставать в выходные, зная, что тебе никуда не надо идти, уж во всяком случае, не на работу. Дарья, у которой не было постоянного рода занятий, точно так же, как и простые граждане, тяжело вставала по понедельникам, а вот в воскресенье ей просто не хотелось лишнюю минуту лежать в кровати.
Она вскочила как коза и под недоумевающие реплики Валеры насчет того, с чего это, мол, в такую рань, понеслась в ванную. Когда Дарья появилась снова, то с удовлетворением увидела, что кровать заправлена. Ее мальчик сидел в кресле, поджав под себя ноги, и пялился в телевизор.
– Поехали, – скомандовала она.
– Куда? – лениво протянул Валера, насилуя пульт дистанционного управления. – Какой прекрасный день, Дарья. Давай сидеть дома, любить друг друга. Или у тебя туго с продуктами?
– Валерочка, поехали в город, прошвырнемся по магазинам.
Он слегка нахмурился и посмотрел на Дарью.
– Ты хочешь, чтобы я на тебя потратился? Может быть, лучше я дам тебе денег и ты в какой-нибудь другой день сама сходишь и купишь себе что-нибудь?
– Но так ведь неинтересно! – воскликнула она. – В этом нет никакого кайфа. Я хочу, чтобы ты купил мне что-нибудь! Именно ты, а не я сама пошла бы выбирать себе нужную вещь за твои деньги.
– Да, – задумался Синицын, – у меня насчет купить мозги работают только в одном направлении… Твоему компьютеру не помешал бы графический ускоритель.
– А что это такое?
– Это такая платка, весьма полезная для воспроизведения изображения.
– Как интересно! – Она всплеснула руками. – Поехали, поехали скорее за графическим ускорителем!
Синицын щелкнул резинкой трусов и сообщил, что ему неплохо бы одеться. Данилова не возражала, заметив, что ее кавалер отлично выглядит и в трусах, а иной одежды ему и не нужно.
Они приехали на работу к Валере для того, чтобы господин директор мог собственноручно, со склада, выдать самый лучший графический ускоритель из тех, которые у него были.
Дарья была польщена вдвойне. Во-первых, джентльмен делал ей покупку, а во-вторых, эта покупка была привезена из Москвы людьми, которых он нанял. Эдакое двойное удовольствие. С одной стороны, ты понимаешь, что тебе оказывает внимание человек, который ухаживает за тобой. А с другой, люди, работающие на этого господина, также приложили сюда некие собственные усилия. Получалось, вроде как герцог срезает в собственном саду розы и дарит их своей возлюбленной, хотя при этом не стоит забывать, что эти самые розы вырастил садовник, которому, в свою очередь, заплатил герцог.
– Что теперь? – спросил он, сев в машину. – Может быть, вернемся домой и засунем графический ускоритель на место?
Данилова погрозила ему пальчиком.
– Нет уж, милый-дорогой, знаю я, куда и какой ускоритель ты хочешь засунуть. Прежде чем засовывать ускоритель, накормите даму по высшему разряду.
Синицын повез ее в дорогой ресторан, но все же не удержался от комментария, касающегося характера Даниловой:
– Вначале, Даша, ты мне попрошайкой не казалась.
– Это небольшой мой грешок, – созналась дама. – Только я с каждым встречным-поперечным так себя не веду.
– Ну, мне тогда следует, наверное, теперь думать о себе лучше, чем до встречи с тобой.
Они отлично пообедали, затем ушлая Даша затащила своего повеселевшего от хорошей пищи партнера в ювелирный магазин, выклянчила у него кольцо за триста долларов, после чего парочка поехала домой к Дарье заниматься установкой новой платы.
Валерию не пришлось прилагать много усилий для того, чтобы поставить. Дарья сама ему помогла. В результате ближе к вечеру они были весьма утомлены экзотическими упражнениями на постели и вокруг нее.
Телефону пришлось долго трезвонить, для того чтобы Данилова в конце концов сняла трубку. Именно потому, что он не прекращал подавать голос, Дарья все же ответила. Если бы аппарат тренькнул пяток-другой раз и замолк, она просто бы не успела подойти, потому что в эти минуты она очень была нужна Валере. Уже успел включиться автоответчик и произнести несколько слов о том, что хозяйки нет дома, уже голос Колпакова ворвался в комнату и она услышала его настоятельную просьбу приехать к нему в любое время. Он звонил по автомату и пыхтел в трубку.
Она первым делом спросила его, почему он пыхтит.
– Да пока до автомата добежал… В общем, он заходил ко мне.
– Кто, заказчик?
– Да, приехал на своей «Вольво», снова оставил мне работу.
– Сиди дома, я скоро подъеду.
Она положила трубку, Синицын вытаращил на нее глаза, а тем временем Дарья, не больно-то обращая на него внимание, выкидывала из шкафа легкую летнюю одежонку: шортики, маечку и носочки.
– Тебе нужно ехать? – Он с сожалением произнес эту фразу, явно рассчитывая прокувыркаться еще весь вечер и всю ночь.
– Да! Я, кстати, была бы не против, если бы и ты поехал со мной.
– Ну хорошо, я на все готов.
– Только едем на моей машине.
– А что, у тебя есть машина? – удивился он.
– И машина, и права.
Когда Валера понял, что они идут к «Фольксвагену», который он замечал стоящим у подъезда и который он не раз рассматривал, он высказался насчет того, что недооценивал Дарью.
– Ну, это обычное дело, когда мужчины видят перед собой слабую, красивую женщину.
– Ты не умрешь от скромности, – съязвил он, послушно опускаясь на место пассажира.
Приехали быстро, так как Дарья гнала с предельной скоростью. Было просто чудом, что их не остановил ни один пост ГАИ. Быстренько прилетели к частному дому Колпакова. Алексей встретил их и пригласил войти в дом. Подтвердил: был тот, с сединой на висках, и просил сделать еще одну копию янычара.
– Еще-то одна ему зачем? – недоумевала Данилова. – А оригинал он оставил?
– Да, конечно. Пойдемте в мастерскую.
Там Данилова увидела стоящую под лампой пешку.
– Можно посмотреть? – загорелась она.
Мастер разрешил, попросив проявлять осторожность. В следующее мгновение Дарья убедилась, что у Алексея действительно прекрасные руки и острый глаз. Она не забыла ту, предыдущую копию, которую он сделал, и была вынуждена признать, что нет абсолютно никакой разницы между подделкой и подлинником. Это было просто потрясающе.
– И когда он обещался вернуться?
– Ну, – Алексей почесал в затылке, – я попросил у него пять дней.
– И сроки его устроили?
– Да, здесь нет ничего такого.
– Он не волновался, не просил ускорить работу?
– Да нет же, просто приехал, заказал очередную копию. Вот и все. Естественно, мне будет ее легче сделать, чем предыдущую.
– Ну делай, делай, – вздохнула Данилова. – Время у нас на подготовку есть.
– На подготовку чего? – не понял до этого молчавший Синицын.
– На подготовку засады, Валера.
– Какой засады? Что мы здесь вообще делаем, в этом захолустье? Поехали отсюда, – начал он.
– Нет, дорогой мой, ты не должен, во-первых, так разговаривать со мной, а во-вторых, это дело, которое следует довести до конца. Иначе людей так и будут обманывать, а я так и останусь без вознаграждения.
– Ты что, частный детектив, что ли?
– Я бы не сказала, – Дарья теперь смотрела то на Алексея, то на Валеру, – просто меня попросили найти оригинал. Собственно, я его нашла, но сейчас я не буду претендовать на то, чтобы увезти его отсюда.
– Спасибо, – немедленно поблагодарил Колпаков, – а то бы я не знал, куда деваться. Кстати, Даша, вы не хотели бы меня спросить, согласен ли я вам отдать его?
– Уверяю вас, что, когда вы познакомитесь с человеком, который заплатил за него, именно вот за эту вещь, а не за подделку, большие деньги, вы немного измените свой тон.
– Только не надо меня пугать. – Алексей скрестил на груди руки. – То, что я видел в армии, вам не снилось даже в самом страшном сне, поэтому давайте обойдемся без пугачек.
– Хорошо, хорошо, – быстро согласилась Данилова, – давайте обойдемся без угроз. Просто завтра в десять, ну, или, скажем более неопределенно, в первой половине дня, я подъеду к тебе с одним господином, и вы сможете мило побеседовать.
Синицын хотел было разузнать, что там еще за господин, но она быстро успокоила его, сообщив, что это женатый человек, ведущий благопристойный образ жизни и своей жене не изменяющий.
– Даже со мной, – с едва уловимым сожалением добавила она.
На следующий день Дарья привезла Константина к дому Колпакова. Когда Лиров подошел к Алексею поближе, последний наверняка понял, что если и видел много чего в армии, то далеко не все. Огромный, давящий своими габаритами Костя не стал долго разглагольствовать и приказным тоном потребовал отдать ему статуэтку.
Алексей заюлил:
– Слушайте, ребята. Я понимаю, что вы все крутые, вы ездите на крутых тачках, но я не хочу, чтобы у меня были проблемы.
– А у тебя и не будет проблем, – спокойно заявил Лиров. – Давай неси статуэтку, а с этим козлом, который к тебе приезжал, я разберусь. Когда, говоришь, он к тебе должен заявиться?
– Через четыре дня.
– Вот и отлично! Через три дня я буду ночевать у тебя, все понятно?
Алексею ничего не оставалось, как отдать подлинник. Лиров покрутил в руках безделушку и удовлетворенно хмыкнул.
– А ты, парень, сиди и ничего не бойся.
Дарья во время этого разговора старалась держаться поодаль, ей только осталось на прощание сжать руку в кулак и легонько стукнуть Колпакова в плечо. Не волнуйся, мол, парень, все будет нормально.
После того как экспроприация была завершена, Данилова почувствовала себя чуть ли не эдаким кровожадным бандитом, который может приехать к чужому человеку в дом и забрать у него все, что пожелает. Лиров молчал недолго. Ему и самому не нравилась эта роль человека, который отжимает вещи, пусть даже эти вещи принадлежат ему.
– Ты не думай, – начал он оправдываться перед Даниловой, – мне все эти игры в печенках уже сидят. Я не молодой мальчик, чтобы бегать и отжимать у кого-то деньги или вещи. Но это же мое, согласись, это ведь мое?
Данилова изредка поддакивала, но язык у нее не поворачивался одобрять действия Константина. С другой стороны, в этой истории государство если и могло помочь, то только после длительного разбирательства, а временной фактор сейчас был одним из главных. Через несколько дней и статуэтка, и копия вполне могли исчезнуть бесследно вместе с заказчиком, и тогда ищи ветра в поле.
– Вот бабки за работу. – Он помахал пачкой зелени перед носом ведущей машину Даши и сунул купюры в бардачок.
Дарья после того, как отвезла Лирова обратно к нему домой, первым делом пересчитала деньги. Две штуки баксов. Ум-м!
Она позвонила Валере на работу. Тот был рад услышать ее голос и немедленно предложил пообедать вместе. Они уговорились встретиться в небольшом кафе в центре города.
Хлебая щи со сметаной, Данилова рассказала, как у нее прошло сегодняшнее утро. Синицын ел молча и не проявлял к ее рассказу никакого интереса.
– Знаешь, я договорилась, что тоже буду сидеть в засаде.
Он перестал работать ложкой и с удивлением уставился на нее.
– Ты ненормальная. Сидеть вечер, ночь и следующий день с двумя половозрелыми самцами? Ты часто так поступаешь?
– У меня такого в жизни не было, но я бы могла пригласить и тебя поучаствовать в этом забавном приключении.
– Что здесь забавного, сидеть и подстерегать человека?
– Нам понадобится численное преимущество, потому что тот, кого мы будем поджидать, имеет привычку время от времени прихватывать с собой накачанного приятеля, так что усилий титана Лирова и Алексея может не хватить.
– Слушай, дорогая, если ты хочешь проверить, есть ли у меня между ног что-нибудь твердое, то это, конечно, хороший способ, и я поеду с тобой, но в то же время попрошу больше таких мероприятий не устраивать. Я директор преуспевающей фирмы, а не мент, в чьи обязанности входит сидеть по засадам и вылавливать каких-то засранцев. Ты уж извини меня, что я вот так вот, напрямую.
– Ничего, ничего. Кстати, вкусные щи, ты не находишь?
Щи действительно были хороши: густы и наваристы, но тема разговора была столь щекотливая, что все это добро вливалось в желудок Синицына без каких-либо ощущений. Знай об этом повара, они бы очень расстроились.
Засада решила собраться у Колпакова утром четвертого дня. На тот случай, если заказчик приедет раньше. На пятый же день после того, как статуэтка была оставлена у Алексея, человек должен был появиться обязательно. Машины отогнали, внесли в дом побольше провизии, чтобы из него не показываться, и уселись в комнате, окна которой выходили не в сторону дороги, а в сторону сада.
Константин приволок с собой видеомагнитофон и кучу кассет. В результате культурная программа была обеспечена. Три мужика плюс Дарья добровольно заточили себя на весьма приличный срок в замкнутом пространстве. На ночь уговорились довольно-таки просто. Данилова спала в одной комнате, мужики – в другой.
Валера очень быстро сошелся с Константином. Каждый преуспевал в своем бизнесе, а здесь оба побросали свои дела, один ради женщины, второй ради мести, сидели в захудалом частном домике на окраине города и ждали какого-то третьего крутого, который раскатывает на «Вольво», да еще с телохранителем.
На все эти вопросы у нее ответов не было. Для того чтобы хоть как-то продвинуться в расследовании, Дарья решила сама сходить в библиотеку. А заодно ей хотелось узнать, в каких местах произрастает железное дерево и из какой страны его можно ввезти к нам в Россию. Она потратила час, чтобы добраться до университетской библиотеки, заплатила за вход, как лицо постороннее и к университетской науке отношения не имеющее, и получила доступ к большому количеству материала.
Дарья положила перед собой кусочек дерева с одной стороны, а с другой – огромную стопку книг, которую ей принесла библиотекарша. Поиск она начала с современных изданий, классифицирующих разные породы деревьев, но не преуспела. То ли справочники были составлены бестолково, то ли она смотрела не те книги.
В конце концов в издании для преподавателей ремесленных училищ, выпущенном аж в тысяча девятьсот первом году, – как ей вообще такую книгу дали, непонятно, – она обнаружила таблицу плотности некоторых древесных пород. Как оказалось, тонуть в воде могут несколько видов деревьев. Это, к примеру, и ливанский кедр, и всем известный дуб. Плотность этих растений больше плотности воды, оттого они и потонут.
Кусочек, который лежал перед ней, был желтого цвета. Она открыла страничку, где описывались свойства дерева, известного под названием самшит, и начала изучать описание. Как выяснилось, самшит отличается плотностью и однообразностью строения, имеет желтоватый цвет с серыми прослойками.
Дарья взяла кусочек и внимательно рассмотрела его. Действительно, цвет желтый, но, основываясь на цвете и плотности, нельзя делать окончательный вывод. В книге говорилось о том, что это дерево весьма широко используется в столярном деле. Растет самшит на юге Европы и на Кавказе. Оттуда он и поставляется к нам. Как выяснилось, самшит – самое тяжелое из европейских деревьев.
Она нашла описание еще одной породы, так называемого остролистника, или вязожелдя, дерева, которое замечательно по своей белизне и напоминает слоновую кость. Как говорилось, со временем оно желтеет, но все же лучшей породы, имитирующей свойства слоновой кости, не существует. Оно плотное и однообразное по строению.
Дарья еще раз повертела перед глазами кусочек и пришла к выводу, что, видимо, у нее в руках именно остролистник, хотя ее собственные изыскания не могли считаться оконченными до той поры, пока она не получит консультацию у специалиста. Как говорилось в статье, старые пни остролистника давали древесину еще более плотную, но не белого, а слегка бурого цвета. Бурым цветом в ее куске и не пахло, значит, это мог быть фрагмент не пня, а ствола.
Остролистник, как оказалось, можно найти и на территории России, и в средней полосе, и на юге. Стало быть, отпадала версия о том, что материал для подделки изделия из слоновой кости необходимо было везти откуда-то из-за границы.
Для порядка она посмотрела статью о дубе. Как оказалось, у дуба сильно заметны годичные наслоения и могут встречаться крупные поры.
Совсем другая опера. Дарья решила выдвинуть две версии.
В ее руках находится или самшит, или остролистник. И та, и другая порода росла на Кавказе, а значит, могла быть привезена практически любым жителем СНГ. От Саратова до Кавказа не так уж и далеко. День-другой на машине, и ты уже в субтропиках. Да, судя по описанию, до них и доезжать не нужно. Хороший материал можно найти и намного севернее Черного моря.
Покинув библиотеку, Дарья снова позвонила Лировым и спросила Катерину, не задавала ли она вопрос своему мужу о его знакомых, имеющих «Вольво». К разочарованию Дарьи, ответ последовал отрицательный. Даже и «Вольво» была, только машина эта принадлежала заместителю Лирова, а его, по словам самого Константина, нельзя было назвать человеком высоким и стройным. К тому же ему было не тридцать пять, а все пятьдесят пять.
Что ж, автомобилем «Вольво» в Саратове уже никого не удивишь. По улице поедешь – десятка полтора насчитаешь. Дарья, как прилежная ученица, в течение следующих двух дней листала различные каталоги, просматривала Интернет, заходила в магазины, покупала книги об искусстве, в надежде, что на одной из страниц она увидит некоего оленя размером с ладошку, которого просил подделать неизвестный господин. Но время шло, а информации не прибавлялось.
Данилова под это дело подключила и Загороднева. Но тот не звонил, а значит, никакой информации не нашел. На третий день Дарья с удивлением заметила, что по квартире разбросаны несколько весьма дорогих фолиантов с описаниями и репродукциями различных произведений искусства.
Единственным положительным результатом всех этих поисков было нечаянное пополнение небогатой домашней библиотеки. Теперь у нее в доме есть книги, которые порадуют глаз любого, кто возьмет их в руки. Это было приятно. Хотя стоимость приобретений была сравнима со стоимостью хорошей золотой цепочки.
Она позвонила Салову. Выяснилось, что у Александра Евгеньевича дома также есть несколько книг по искусству.
Она незамедлительно приехала, просмотрела все, что он выложил перед ней, и покачала головой.
– Здесь нет того, что я ищу.
Он оставил ее одну в комнате, сообщив, что ушел копаться в кладовке. Вернулся минут через десять с несколькими объемными изданиями, выпущенными в разное время в Германии и Англии.
Книги эти, по словам Салова, стоили по нескольку сотен долларов, но качество издания убеждало Дарью, что да, они стоят этих денег. Начали вместе перелистывать тома. Дарья попросила чего-нибудь попить, но Александр Евгеньевич строго заметил, что сделает ей ата-та по мягкому месту всего лишь за одно пятнышко на какой-нибудь из этих книг, и предложил потерпеть.
– Может быть, вот это вот? – Он придвинул к ней раскрытую книгу, где на одной из страниц была изображена небольшая миниатюра из слоновой кости, олень с просвечивающими сквозь кожу мускулами.
Дарья долго рассматривала фотографию, затем пожала плечами.
– По описанию вроде бы этот. Но точный ответ сможет дать лишь человек, которому предлагали сделать с него копию.
– Копию? Вот с этого? – воскликнул Салов. – Но это же должен быть просто мастер с золотыми руками! Таких, может быть, на всю страну наберется один-два.
– Вот поэтому мой знакомый за выполнение копии и не взялся.
– Кажется, я был сегодня молодцом. – Он стиснул ее груди, прикусывая собственную нижнюю губу.
– А вы не надорветесь?
– Нет.
– Ну что ж, надо сказать, что вы мне очень помогли. – Она не стала отталкивать его.
Пришлось съездить за Колпаковым, так как книгу на руки ей не дали. Парень приехал и подтвердил, что это именно та самая статуэтка. Данилова в восторге захлопала в ладоши.
Как следовало из описания, этот олень был сделан польским мастером в середине семнадцатого века и хранился в одном из музеев Варшавы. Дарья увидела, что адрес музея именно тот, по которому Салов вел переписку.
Она знала, что Александр Евгеньевич хотел договориться о получении каких-то консультаций в этом музее, но не могла напрямую говорить об этом, потому что в данном случае пришлось бы сознаваться в том, что она навещала компьютер Полины Савельевны, а она, как-никак, племянница Салова.
Поблагодарив коллекционера за содействие, Дарья вышла на улицу вместе с Колпаковым.
– Мне кажется, что я смогла определить породу дерева, с которым ты работал. Кстати, а у тебя, как мастера, это что, не вызвало никакого любопытства?
– Любопытство вызвало, – признался Алексей, – только времени у меня на выяснение не было. А затем я просто позабыл об этих деревяшках. Единственное, что я могу тебе сказать, дерево с течением времени желтеет. То есть тот кусок, который я тебе дал, он был в тот день, когда мне его принесли, совершенно белый, а сейчас он имеет желтый цвет. Не покрой я работу специальным лаком, подделку разоблачили бы намного быстрее. С чем это связано, я сказать не могу. Видимо, какие-то атмосферные процессы влияют на цвет. Скорее всего, влажность. Может быть, оно засыхает, но почему происходит перемена в цвете, объяснить не могу.
– Предположим, что оно действительно ссыхается, – ухватилась за мысль Данилова. – Следовательно, тебе привезли абсолютно свежую древесину.
– Да, выходит, что так.
Она отвезла молодого человека обратно к нему домой, а сама отправилась в кафе, желая поговорить с Виктором Борисовичем.
– Что ты от меня хочешь, Дарья? Хочешь, чтобы я стал высказывать гипотезы о причинах смерти Марсельского? В Саратове каждый день умирают несколько десятков человек. Твои предположения насчет того, что его могли убить, так и останутся предположениями, потому что ни доказать, ни опровергнуть их теперь невозможно. Ты бы лучше посидела спокойно и покушала.
Даниловой ничего не оставалось делать, как согласиться с толстяком и предаться чревоугодию.
Общеизвестно, что во время еды кровь отливает от мозга и приливает к желудку для того, чтобы улучшить пищеварение. Соответственно, в процессе еды и после нее человек соображает немного хуже. С Дарьей приключилось совершенно обратное. Как только она накинулась на поджаристую картошечку, которую здесь великолепно готовили, в ее голове случилось некое озарение. Ей показалось, что идея весьма не плоха и стоит ее отработать.
Когда наступило время очередного аукциона, Данилова привела с собой на торги не Синицына, которому пришлось рассказать басню о слишком загруженном субботнем дне, а Колпакова. Она надеялась, что человек, который интересуется искусством до такой степени, что занимается подделкой экспонатов, вполне возможно, приходит время от времени и в это кафе, где каждую неделю распродаются любопытные вещицы.
К ее разочарованию, Алексей не увидел своего недавнего заказчика. Пришлось признать, что они потратили время впустую.
Дарья начала замечать, что Алексей делает попытки с ней сблизиться и оказывает ей знаки внимания. Он всякий раз старался дотронуться до нее, то до руки, то до детали туалета, тем самым показывая, что ей только стоит намекнуть на согласие, как он просто-таки завалит ее прямо посреди этого торгового мероприятия.
Она держалась холодно, не имея привычки заводить себе сразу более одного любовника. К тому же Алексей был просто нищим мальчиком по сравнению с Синицыным и никаких материальных благ от более тесного знакомства с талантливым мастером ей не светило. Поэтому она предпочла парой негромких фраз и недвусмысленных жестов показать молодому козлику, что ему в этом огороде делать нечего.
Она попросила Колпакова прийти и на следующие торги, надеясь, что человек, который проявлял интерес к изделиям из слоновой кости, все же засветится в «Лодочке».
Вечер она провела с Валерой и компьютером. Как удалось выяснить по тем данным, которые имелись в Интернете, в упомянутом уже музее Варшавы действительно отсутствовал олень из слоновой кости, хотя в книгах двадцатилетней давности, изданных в Европе, он фигурировал.
В том каталоге, который она смотрела, цена на это произведение указана не была, и она не знала, сколько же стоит на самом деле эта работа, которой уже около двухсот пятидесяти лет.
Синицын уже несколько раз пытался оторвать ее от компьютера и затащить в постель, но Дарья упорно сидела, тыкая мышкой в разные части экрана, путешествуя по бездонному миру информации.
– Может, ты забудешь на время об этом железе?
Данилова услышала в его голосе раздражение и оставила свои культурно-просветительные поиски.
– Ну, хорошо, – сдалась она, – на сегодня хватит, я и так сдвинулась с мертвой точки.
Он поднял ее и понес к дивану. Она обняла его за шею и по дороге спросила:
– Дорогой, а ты не знаешь, почему желтеет остролистник?
* * *
Наступило воскресенье, день всемирного отдыха. Так легко вставать в выходные, зная, что тебе никуда не надо идти, уж во всяком случае, не на работу. Дарья, у которой не было постоянного рода занятий, точно так же, как и простые граждане, тяжело вставала по понедельникам, а вот в воскресенье ей просто не хотелось лишнюю минуту лежать в кровати.
Она вскочила как коза и под недоумевающие реплики Валеры насчет того, с чего это, мол, в такую рань, понеслась в ванную. Когда Дарья появилась снова, то с удовлетворением увидела, что кровать заправлена. Ее мальчик сидел в кресле, поджав под себя ноги, и пялился в телевизор.
– Поехали, – скомандовала она.
– Куда? – лениво протянул Валера, насилуя пульт дистанционного управления. – Какой прекрасный день, Дарья. Давай сидеть дома, любить друг друга. Или у тебя туго с продуктами?
– Валерочка, поехали в город, прошвырнемся по магазинам.
Он слегка нахмурился и посмотрел на Дарью.
– Ты хочешь, чтобы я на тебя потратился? Может быть, лучше я дам тебе денег и ты в какой-нибудь другой день сама сходишь и купишь себе что-нибудь?
– Но так ведь неинтересно! – воскликнула она. – В этом нет никакого кайфа. Я хочу, чтобы ты купил мне что-нибудь! Именно ты, а не я сама пошла бы выбирать себе нужную вещь за твои деньги.
– Да, – задумался Синицын, – у меня насчет купить мозги работают только в одном направлении… Твоему компьютеру не помешал бы графический ускоритель.
– А что это такое?
– Это такая платка, весьма полезная для воспроизведения изображения.
– Как интересно! – Она всплеснула руками. – Поехали, поехали скорее за графическим ускорителем!
Синицын щелкнул резинкой трусов и сообщил, что ему неплохо бы одеться. Данилова не возражала, заметив, что ее кавалер отлично выглядит и в трусах, а иной одежды ему и не нужно.
Они приехали на работу к Валере для того, чтобы господин директор мог собственноручно, со склада, выдать самый лучший графический ускоритель из тех, которые у него были.
Дарья была польщена вдвойне. Во-первых, джентльмен делал ей покупку, а во-вторых, эта покупка была привезена из Москвы людьми, которых он нанял. Эдакое двойное удовольствие. С одной стороны, ты понимаешь, что тебе оказывает внимание человек, который ухаживает за тобой. А с другой, люди, работающие на этого господина, также приложили сюда некие собственные усилия. Получалось, вроде как герцог срезает в собственном саду розы и дарит их своей возлюбленной, хотя при этом не стоит забывать, что эти самые розы вырастил садовник, которому, в свою очередь, заплатил герцог.
– Что теперь? – спросил он, сев в машину. – Может быть, вернемся домой и засунем графический ускоритель на место?
Данилова погрозила ему пальчиком.
– Нет уж, милый-дорогой, знаю я, куда и какой ускоритель ты хочешь засунуть. Прежде чем засовывать ускоритель, накормите даму по высшему разряду.
Синицын повез ее в дорогой ресторан, но все же не удержался от комментария, касающегося характера Даниловой:
– Вначале, Даша, ты мне попрошайкой не казалась.
– Это небольшой мой грешок, – созналась дама. – Только я с каждым встречным-поперечным так себя не веду.
– Ну, мне тогда следует, наверное, теперь думать о себе лучше, чем до встречи с тобой.
Они отлично пообедали, затем ушлая Даша затащила своего повеселевшего от хорошей пищи партнера в ювелирный магазин, выклянчила у него кольцо за триста долларов, после чего парочка поехала домой к Дарье заниматься установкой новой платы.
Валерию не пришлось прилагать много усилий для того, чтобы поставить. Дарья сама ему помогла. В результате ближе к вечеру они были весьма утомлены экзотическими упражнениями на постели и вокруг нее.
Телефону пришлось долго трезвонить, для того чтобы Данилова в конце концов сняла трубку. Именно потому, что он не прекращал подавать голос, Дарья все же ответила. Если бы аппарат тренькнул пяток-другой раз и замолк, она просто бы не успела подойти, потому что в эти минуты она очень была нужна Валере. Уже успел включиться автоответчик и произнести несколько слов о том, что хозяйки нет дома, уже голос Колпакова ворвался в комнату и она услышала его настоятельную просьбу приехать к нему в любое время. Он звонил по автомату и пыхтел в трубку.
Она первым делом спросила его, почему он пыхтит.
– Да пока до автомата добежал… В общем, он заходил ко мне.
– Кто, заказчик?
– Да, приехал на своей «Вольво», снова оставил мне работу.
– Сиди дома, я скоро подъеду.
Она положила трубку, Синицын вытаращил на нее глаза, а тем временем Дарья, не больно-то обращая на него внимание, выкидывала из шкафа легкую летнюю одежонку: шортики, маечку и носочки.
– Тебе нужно ехать? – Он с сожалением произнес эту фразу, явно рассчитывая прокувыркаться еще весь вечер и всю ночь.
– Да! Я, кстати, была бы не против, если бы и ты поехал со мной.
– Ну хорошо, я на все готов.
– Только едем на моей машине.
– А что, у тебя есть машина? – удивился он.
– И машина, и права.
Когда Валера понял, что они идут к «Фольксвагену», который он замечал стоящим у подъезда и который он не раз рассматривал, он высказался насчет того, что недооценивал Дарью.
– Ну, это обычное дело, когда мужчины видят перед собой слабую, красивую женщину.
– Ты не умрешь от скромности, – съязвил он, послушно опускаясь на место пассажира.
Приехали быстро, так как Дарья гнала с предельной скоростью. Было просто чудом, что их не остановил ни один пост ГАИ. Быстренько прилетели к частному дому Колпакова. Алексей встретил их и пригласил войти в дом. Подтвердил: был тот, с сединой на висках, и просил сделать еще одну копию янычара.
– Еще-то одна ему зачем? – недоумевала Данилова. – А оригинал он оставил?
– Да, конечно. Пойдемте в мастерскую.
Там Данилова увидела стоящую под лампой пешку.
– Можно посмотреть? – загорелась она.
Мастер разрешил, попросив проявлять осторожность. В следующее мгновение Дарья убедилась, что у Алексея действительно прекрасные руки и острый глаз. Она не забыла ту, предыдущую копию, которую он сделал, и была вынуждена признать, что нет абсолютно никакой разницы между подделкой и подлинником. Это было просто потрясающе.
– И когда он обещался вернуться?
– Ну, – Алексей почесал в затылке, – я попросил у него пять дней.
– И сроки его устроили?
– Да, здесь нет ничего такого.
– Он не волновался, не просил ускорить работу?
– Да нет же, просто приехал, заказал очередную копию. Вот и все. Естественно, мне будет ее легче сделать, чем предыдущую.
– Ну делай, делай, – вздохнула Данилова. – Время у нас на подготовку есть.
– На подготовку чего? – не понял до этого молчавший Синицын.
– На подготовку засады, Валера.
– Какой засады? Что мы здесь вообще делаем, в этом захолустье? Поехали отсюда, – начал он.
– Нет, дорогой мой, ты не должен, во-первых, так разговаривать со мной, а во-вторых, это дело, которое следует довести до конца. Иначе людей так и будут обманывать, а я так и останусь без вознаграждения.
– Ты что, частный детектив, что ли?
– Я бы не сказала, – Дарья теперь смотрела то на Алексея, то на Валеру, – просто меня попросили найти оригинал. Собственно, я его нашла, но сейчас я не буду претендовать на то, чтобы увезти его отсюда.
– Спасибо, – немедленно поблагодарил Колпаков, – а то бы я не знал, куда деваться. Кстати, Даша, вы не хотели бы меня спросить, согласен ли я вам отдать его?
– Уверяю вас, что, когда вы познакомитесь с человеком, который заплатил за него, именно вот за эту вещь, а не за подделку, большие деньги, вы немного измените свой тон.
– Только не надо меня пугать. – Алексей скрестил на груди руки. – То, что я видел в армии, вам не снилось даже в самом страшном сне, поэтому давайте обойдемся без пугачек.
– Хорошо, хорошо, – быстро согласилась Данилова, – давайте обойдемся без угроз. Просто завтра в десять, ну, или, скажем более неопределенно, в первой половине дня, я подъеду к тебе с одним господином, и вы сможете мило побеседовать.
Синицын хотел было разузнать, что там еще за господин, но она быстро успокоила его, сообщив, что это женатый человек, ведущий благопристойный образ жизни и своей жене не изменяющий.
– Даже со мной, – с едва уловимым сожалением добавила она.
На следующий день Дарья привезла Константина к дому Колпакова. Когда Лиров подошел к Алексею поближе, последний наверняка понял, что если и видел много чего в армии, то далеко не все. Огромный, давящий своими габаритами Костя не стал долго разглагольствовать и приказным тоном потребовал отдать ему статуэтку.
Алексей заюлил:
– Слушайте, ребята. Я понимаю, что вы все крутые, вы ездите на крутых тачках, но я не хочу, чтобы у меня были проблемы.
– А у тебя и не будет проблем, – спокойно заявил Лиров. – Давай неси статуэтку, а с этим козлом, который к тебе приезжал, я разберусь. Когда, говоришь, он к тебе должен заявиться?
– Через четыре дня.
– Вот и отлично! Через три дня я буду ночевать у тебя, все понятно?
Алексею ничего не оставалось, как отдать подлинник. Лиров покрутил в руках безделушку и удовлетворенно хмыкнул.
– А ты, парень, сиди и ничего не бойся.
Дарья во время этого разговора старалась держаться поодаль, ей только осталось на прощание сжать руку в кулак и легонько стукнуть Колпакова в плечо. Не волнуйся, мол, парень, все будет нормально.
После того как экспроприация была завершена, Данилова почувствовала себя чуть ли не эдаким кровожадным бандитом, который может приехать к чужому человеку в дом и забрать у него все, что пожелает. Лиров молчал недолго. Ему и самому не нравилась эта роль человека, который отжимает вещи, пусть даже эти вещи принадлежат ему.
– Ты не думай, – начал он оправдываться перед Даниловой, – мне все эти игры в печенках уже сидят. Я не молодой мальчик, чтобы бегать и отжимать у кого-то деньги или вещи. Но это же мое, согласись, это ведь мое?
Данилова изредка поддакивала, но язык у нее не поворачивался одобрять действия Константина. С другой стороны, в этой истории государство если и могло помочь, то только после длительного разбирательства, а временной фактор сейчас был одним из главных. Через несколько дней и статуэтка, и копия вполне могли исчезнуть бесследно вместе с заказчиком, и тогда ищи ветра в поле.
– Вот бабки за работу. – Он помахал пачкой зелени перед носом ведущей машину Даши и сунул купюры в бардачок.
Дарья после того, как отвезла Лирова обратно к нему домой, первым делом пересчитала деньги. Две штуки баксов. Ум-м!
Она позвонила Валере на работу. Тот был рад услышать ее голос и немедленно предложил пообедать вместе. Они уговорились встретиться в небольшом кафе в центре города.
Хлебая щи со сметаной, Данилова рассказала, как у нее прошло сегодняшнее утро. Синицын ел молча и не проявлял к ее рассказу никакого интереса.
– Знаешь, я договорилась, что тоже буду сидеть в засаде.
Он перестал работать ложкой и с удивлением уставился на нее.
– Ты ненормальная. Сидеть вечер, ночь и следующий день с двумя половозрелыми самцами? Ты часто так поступаешь?
– У меня такого в жизни не было, но я бы могла пригласить и тебя поучаствовать в этом забавном приключении.
– Что здесь забавного, сидеть и подстерегать человека?
– Нам понадобится численное преимущество, потому что тот, кого мы будем поджидать, имеет привычку время от времени прихватывать с собой накачанного приятеля, так что усилий титана Лирова и Алексея может не хватить.
– Слушай, дорогая, если ты хочешь проверить, есть ли у меня между ног что-нибудь твердое, то это, конечно, хороший способ, и я поеду с тобой, но в то же время попрошу больше таких мероприятий не устраивать. Я директор преуспевающей фирмы, а не мент, в чьи обязанности входит сидеть по засадам и вылавливать каких-то засранцев. Ты уж извини меня, что я вот так вот, напрямую.
– Ничего, ничего. Кстати, вкусные щи, ты не находишь?
Щи действительно были хороши: густы и наваристы, но тема разговора была столь щекотливая, что все это добро вливалось в желудок Синицына без каких-либо ощущений. Знай об этом повара, они бы очень расстроились.
Засада решила собраться у Колпакова утром четвертого дня. На тот случай, если заказчик приедет раньше. На пятый же день после того, как статуэтка была оставлена у Алексея, человек должен был появиться обязательно. Машины отогнали, внесли в дом побольше провизии, чтобы из него не показываться, и уселись в комнате, окна которой выходили не в сторону дороги, а в сторону сада.
Константин приволок с собой видеомагнитофон и кучу кассет. В результате культурная программа была обеспечена. Три мужика плюс Дарья добровольно заточили себя на весьма приличный срок в замкнутом пространстве. На ночь уговорились довольно-таки просто. Данилова спала в одной комнате, мужики – в другой.
Валера очень быстро сошелся с Константином. Каждый преуспевал в своем бизнесе, а здесь оба побросали свои дела, один ради женщины, второй ради мести, сидели в захудалом частном домике на окраине города и ждали какого-то третьего крутого, который раскатывает на «Вольво», да еще с телохранителем.