– Вы ко мне?
– Да, – подтвердила Данилова, – я покупала у вас не так давно компьютер.
– Что, какие-то проблемы?
– Нет, с компьютером все хорошо, я к вам за консультацией.
Справившись у секретарши, есть ли у него свободное время и получив утвердительный ответ, директор пригласил Данилову к себе в кабинет. Типичный офис. Черная мебель, жесткие стульчики для посетителей и мягкое кресло для шефа. Мебели минимум. Никаких компьютеров не видно.
«Наверное, они у него уже в печенках сидят», – подумала Данилова.
Он пригласил ее сесть. Сам же пошел в тот угол, где стоял холодильник, открыл его и достал пакет с апельсиновым соком. Затем взял с подноса парочку стаканов и жестом предложил Дарье выпить.
– Не откажусь, – ответила Данилова, с благодарностью принимая наполненный прохладой и витаминами стакан.
– Чем могу?
Она отпила немного, прочистила горло и собралась с мыслями.
– Мне нужен хакер.
– Да? – Брови Валеры взлетели вверх. – Решили проникнуть в секреты Пентагона? Надоело рассматривать журналы мод? Хочется чего-нибудь погорячее?
Мужик над ней просто издевался. Дарья отмечала уже про себя, и не раз, что технари и в частности компьютерщики – они немного с прибабахом. Причем иногда этот прибабах явно деланный. Дарья слышала, как во время покупки два молодых человека разговаривали между собой на непонятном для нее языке. Что означали сокращения типа «Димм», «Агп», «Ультрадма», она не знала до сих пор.
– Мне не нужны секреты Пентагона, надо просто залезть в парочку компьютеров.
– Как у вас все просто. – Синицын всплеснул руками. – Пришли к директору известной в городе фирмы, сели перед ним, закинули одну красивую ножку на другую красивую ножку и в открытую предлагаете ему подыскать специалиста, способного залезть в чужой компьютер. Вам не кажется, что это все слишком подозрительно?
– Кажется, – согласилась Данилова, вытаскивая штуку, – больше я заплатить не в состоянии.
Синицын не обратил никакого внимания на деньги и продолжил:
– Вы просто-таки наивное дитя, насмотрелись голливудских фильмов, услышали слово «хакер» и решили, что можете выведать любой секрет. Я вас правильно понимаю?
Данилова молчала.
– У этих компьютеров, куда вам залезть нужно, модем-то хоть есть?
– Есть модем, есть, – подтвердила Дарья, – это я знаю точно. Пользователи выходят в Интернет.
Синицын почесал начавшую лысеть голову, после этого посмотрел на деньги.
– Конечно, тысяча… У вас же там тысяча, да?
– Да, вы не ошиблись, – сообщила Данилова, – здесь действительно тысяча.
– Так вот, тысяча – это, конечно, деньги, но не очень-то уж… Если вы хотите, чтобы этим занимался я и соответственно не было бы утечки информации, то вам надо будет согласиться отужинать со мной в ресторане. Больно уж у вас красивые ноги.
– Чем богаты, – парировала визитерша. – Платить придется вам. – Она немедленно спрятала деньги.
– Платят в любом случае мужчины, – спокойно ответил директор, – и вам, как женщине, это должно быть хорошо известно. Я не знаю такого расклада, когда мужчина оставался бы в выигрыше.
– Ну это вы зря. Я бы не советовала вам попадаться в руки феминисток, а что касается мнения о страданиях мужчин, то с этим я могла бы поспорить.
– Вот как раз об этом и поговорим сегодня вечером. Если вы не против, можете назвать мне свой адрес, и я заеду за вами в половине девятого.
Данилова была не против, тем более что вечер был у нее свободен, а в данном случае ей предстояло совмещать приятное с полезным. Она прекрасно понимала, что для сидящего перед ней мужчины штука баксов – это не те деньги, которые могли его серьезно заинтересовать. Заинтересовать его могла лишь она сама, и Дарья была не против этого.
Договорившись с Валерой о свидании, она покинула его офис и поехала домой отдыхать и готовиться к предстоящему вечеру. К половине девятого Дарья была готова. Облегающее черное с блестками платье, макияж, черные тонкие чулки. Красные клипсы, помада, ногти, туфли… Только черное и только красное.
Он позвонил в дверь ровно в половине девятого, да так и застыл на пороге. Дарья, когда хотела, могла предстать просто-таки роковой женщиной, перед которой мужчина должен был как минимум падать на колени и целовать ее туфли. Она собрала распущенные днем волосы на затылке, чем подчеркнула красоту собственной шеи и милые щечки. Валера стоял, хлопал глазами и не решался войти до тех пор, пока она не пригласила его.
Синицын тоже был разряжен хоть куда. На нем был летний костюм черного цвета и белая рубашка в тонкую, едва уловимую глазом черную полоску.
– Что ж ты галстук-то не надел, был бы женихом номер один, – подшутила Данилова.
Он посмотрелся на себя в большое зеркало, висящее в коридоре, и, оценив собственную внешность, скривил губу.
– Да нет, галстук здесь не нужен. Да и не люблю я эти удавки. Или же мне стоит подчиниться даме?
Она оставила решение сего вопроса на его усмотрение. Взяла со столика ключи.
– Ну что, мы можем двигаться.
– Можем, – согласился Синицын.
Заехал он к ней не на чем-нибудь, а на огромном «Крайслере». Дарья подивилась размерам машины:
– Наверное, на такой огромной тачке разъезжать по городу одно удовольствие?
– Ну не скажи, – буркнул он, – слишком уж широкая. Иногда приходится прикладывать максимум усилий, для того чтобы протиснуться между рядами.
– И чем это заканчивается? Наверное, менты палками машут?
– Мне не машут, – буркнул Синицын. – Не угодно ли в ресторан «Волга», в котором обычно я провожу свободные вечера.
Столик их уже ждал. Валера заказал его сразу после того, как Дарья ушла. Они взяли шампанское, бутылку белого вина, а основу ужина составлял небольшой поросенок, мастерски запеченный поварами.
– Так что будем искать? – поинтересовался Валера, после того как они поговорили о погоде и об интерьере ресторана.
– Необходимо посмотреть все файлы на диске в компьютере. Те из них, в которых содержится информация из Интернета, или же то, что было создано самими пользователями.
– Эти люди владеют программированием?
– Не могу сказать, – честно призналась она. – Одним компьютером пользуется уже не молодой владелец кафе, а за другим в основном сидит некий студент, но его информация меня не интересует. Важно то, как использует компьютер его мать.
Они чокнулись и навалились на кушанье.
– Плохо то, что студент, – Синицын раскрыл рот минуты через три, – наверняка хоть немного кумекает. Правда, ставить защиту на домашнем компьютере, а не на сервере, – это извращение. Я не специалист, по большому счету, но кое-какими методами владею. Если же у меня не получится, тогда придется искать профессионала. Таковые у меня имеются, но тебе же не хочется распространяться насчет собственных запросов?
– Именно, – согласилась Данилова, – но давай даже не будем говорить об этом. Я уверена, что все будет как надо.
– Я тоже так думаю, тем более что у нас целая ночь впереди. Откуда заходить будем?
– Что? – не поняла Дарья.
– С какого компьютера будем работать? С твоего или с моего?
– А где твой компьютер?
Синицын прищурил один глаз.
– Ну как где, дома. Твой же тоже дома. Вот и мой дома. К кому домой поедем?
Дарья предпочла пригласить его к себе, узнав, что его многокомнатная, как он сам выразился, квартира находится на окраине города.
Из ресторана парочка направилась к Валере в офис. Там он открыл сейф и вытащил на свет пяток компакт-дисков.
– Инструменты, – пояснил он.
Приехали в двенадцатом часу ночи. Во время танцев Синицын успел облапать всю Дашу, но она и не возражала. После того как они завалились в квартиру, первое, что Валера сделал, так это положил руки на ее груди. Но Дарья вывернулась и приказным тоном сообщила, что необходимо сделать хотя бы один шаг к достижению нужного результата. Валера не был маленьким мальчиком, он быстро унял все свои эмоции, попросил у Дарьи чего-нибудь прохладительного, а сам пошел смотреть машину. Оставшись довольным техническими характеристиками компьютера, он высказал надежду на то, что им удастся залезть к гражданам в гости без их ведома.
– Мы сейчас включим нашу малышку, настроим ее, и, как только господин Загороднев войдет в Интернет, наш невидимый пират окажется у него на борту.
Его пальцы недолго порхали над клавиатурой, после чего он объявил, что им повезло. Виктор Борисович был в сети.
Нельзя сказать, что на винчестере Загороднева царил хаос, но Дарья пришла в ужас от обилия информации. Винт был на восемь гигабайт, и она просто растерялась.
– Мы не успеем все скачать, уже поздно. А он в любой момент может отключиться.
– Берем личное.
– Вас понял, командир.
Через полчаса после вторжения Загороднев отключился. Был уже почти час ночи.
– Долго сидел, – отметила Дарья. – Много перекинул?
– Вроде нацедили.
Он открывал один файл за другим, и они просматривали документы, относящиеся к работе кафе. Цены на продукты. Затем шли данные о выручке в день. Ничего особенного, весьма средненькие суммы. Дальше цены на лоты, выставляемые на аукцион. Прочитав описания некоторых вещей, Синицын всерьез заинтересовался и спросил у Дарьи, где происходят торги. Она рассказала.
– Интересными вещичками дядя занимается. Я бы тоже не отказался поторговаться.
Вскоре они познакомились с информацией, которую Загороднев скачал с Интернета. Там были странички из каталогов музеев, свидетельство недавно проделанной им работы. Дарья даже нашла тот же самый сайт, с которого брала фотографии шахмат, хранящихся в нью-йоркском музее.
– Что это за идолы такие? – поинтересовался Синицын.
Когда он разглядел цену этих «идолов», ему стало весьма интересно.
– А ты, оказывается, не простая девушка.
– Даже очень не простая. Стала бы я платить тебе тысячу долларов просто так.
Она положила руки ему на плечи и стала разминать трапециевидные мышцы. Ему было приятно, по телу начала гулять застоявшаяся кровь.
– Теперь у нас не будет проблем с этим Загородневым, и мы сможем в любое время пожаловать к нему в гости. Давай попробуем изнасиловать следующего клиента.
С компьютером Полины Савельевны было покончено намного быстрее. Уже через полчаса они копались в чужом белье. Сынок-студент, похоже, проводил за машиной ночи напролет.
– Ага, вот письма, – нашел Синицын горяченькое. – Можем посмотреть ее переписку или переписку ее сына.
– Открывай, открывай, – с нетерпением попросила она.
Документы оказались на английском. Она не слишком хорошо владела языком, но Синицын поспешил ей помочь.
– «Уважаемый господин Салов. – Эту фамилию она разобрала и без помощи Валеры и тут же вспомнила, как дед охаживал ее. "М-да, а забыть-то я не могу". – В ответ на ваш запрос наш музей сообщает, что мы с благодарностью приняли бы ваш дар…»
С тем, каким образом фамилия владельца шахматной коллекции, того самого, который купил шахматы на аукционе у Загороднева, попала в компьютер Полины Савельевны, необходимо было разобраться. По всему видно, господин ведет через этот компьютер переписку.
Кроме письма из музея в Варшаве, им удалось найти письмо примерно такого же содержания из Вены. В обоих письмах сотрудники музеев в лице директоров благодарили Александра Евгеньевича за желание передать в дар музею редкие экспонаты. В обмен же музеи должны были проконсультировать Салова по неким вопросам.
Очень могло быть, что у Полины Савельевны на торгах всегда присутствовал свой человек – Салов, и ей самой не обязательно было афишировать интерес к работам, выставляемым на аукционе.
– Это важно для тебя? – поинтересовался Синицын, вставая со своего места и обнимая Дарью. – Может, хватит уже, пора бы и баиньки.
Он залез ей под юбку и начал оглаживать бедра. Дарья сама раскраснелась и забыла о деле. Теперь начиналось дело совсем другое…
Утро началось с долгого поцелуя и крепких объятий. Они проспали меньше четырех часов, но осознание переделанных за ночь дел добавляло им бодрости.
– Мне надо на работу, – сообщил Синицын, поглядывая на часы. – Если тебе еще потребуется моя помощь, звони.
– И это все? – обиделась Дарья. – Мы больше не увидимся?
– Нет, мы, конечно, увидимся вечером.
– А, – успокоилась Дарья, – это ладно, вряд ли мне от тебя что-то будет нужно. Садись в свою американскую машину и езжай работать.
– Слушаюсь, – ответил Синицын. – Хорошо тут у тебя, уютное гнездышко.
– Да, – согласилась она, – денег я на него не жалела.
Валера ушел, а Дарья еще раз перечитала письма, пришедшие на имя Салова Александра Евгеньевича. По всему выходило, что он отдавал что-то из своей коллекции или из того, чем владел, в обмен на консультации. И почему именно у этих музеев, а не у каких-либо иных? Данилова вошла в Интернет и стала просматривать каталоги краеведческих музеев Польши и Австрии.
Как выяснилось, и в том и в другом музее были неплохие коллекции шахматных фигурок. Скорее всего именно это и привлекало Александра Евгеньевича.
«Здесь наверняка будет иметь место не просто консультация, а скорее всего обмен, – предполагала она. – Ведь Салов просто помешан на шахматах, и он, может быть, предложит что-то из того, чем владеет, но только не шахматы. Может быть, ту самую карту, которая висит у него на стене, или еще какую-нибудь вещь, которая может заинтересовать музей. Если же ему нужна только консультация, то какого рода?»
Высокий молодящийся дед встретил Дарью улыбкой и предложением пройти в квартиру. Она обрисовала цель своего визита весьма туманно. Мол, хочет еще раз взглянуть на сокровища Александра Евгеньевича и, может быть, в скором времени она сможет предложить ему неплохой экземпляр для его коллекции.
Салов засуетился и тут же накрыл стол, где было домашнее варенье, покупное печенье и хороший ароматный чай с мятой.
Дарья видела, что он не забыл и надеется на «еще».
Данилова была польщена столь теплым отношением к себе, но при этом не могла не расспросить старика о том, ведет он с кем-нибудь переписку за границей или нет. Дед утвердительно кивнул головой и сказал, что у него есть несколько коллег, с которыми он поддерживает связь постоянно. А также он любит рассылать письма по музеям и расспрашивать тамошних господ или дам о том, чем они владеют.
– Я обычно пользуюсь проверенной информацией, она современная и достоверная.
– Не через Интернет ли ее получаете?
– Именно так, – согласился Александр Евгеньевич, наливая ей горячего чаю.
Вообще-то на улице была не та погода, чтобы распивать горячее. Дарья и без того вспотела, но тем не менее противиться не стала.
– С появлением Интернета исчезло много рутинных вопросов, – продолжил Салов. – Я пользуюсь время от времени возможностью заглянуть в какой-нибудь каталог, а через племянницу у меня идет переписка со многими организациями.
Дарья не стала себя выдавать и задавать уточняющий вопрос о том, не является ли Полина Савельевна, повар, работающий у Загороднева, той самой племянницей. По возрасту вроде бы все совпадало. Но для того, чтобы проверить, необходимы были хоть какие-то дополнительные сведения.
– Племянница? – переспросила Дарья. – Это дочь сестры?
– Нет, брата, – поправил Салов, – у меня старший брат был, а дочь его, Полина, жива-здорова.
Вот тут все встало на свои места.
Салов стал подозреваемым номер один. Но ей было непонятно, зачем Александр Евгеньевич стремился купить подделку? Зачем ему была нужна деревяшка и почему он так усердно за нее боролся? Как-то Дарья смотрела один фильм, где на аукционе специально для того, чтобы задрать цену, был человек, который торговался с каждым, кто хотел бы купить понравившуюся ему вещь. Таким образом цена искусственно завышалась. И в результате тот, кто выставлял вещь на продажу, снимал толстый слой сливок.
Но в данном случае все вещи принадлежали непосредственно Загородневу. И зачем было Салову искусственно задирать цену на янычара, Дарья понять не могла. Вообще-то, возможен был такой вариант, что Салов был знаком еще и с Загородневым и присутствовал на каждом аукционе только лишь для того, чтобы нагреть руки на желании какого-либо представителя среднего класса заполучить редкую штуковину.
Таким образом, Виктор Борисович, имея в зале своего человека, мог вздувать цены и имитировать борьбу и интерес к происходящему. Ведь люди шли на аукцион не только для того, чтобы потратить собственные деньги, но и посмотреть, как это делают другие. Причем, если учесть то, что расчет производился на месте и все присутствующие видели купюры и слышали их шелест, это явно производило впечатление.
Но!
Каким образом Полина Савельевна могла определить, что на торги будет выставлена дорогая вещица, еще за неделю до их начала? То есть еще до того момента, как сам Загороднев принял такое решение? У Дарьи в голове была настоящая каша, и вылавливать крупицы-фактики и раскладывать их на полочки было занятием непростым.
– Так вам нужна информация о моей переписке? Старик явно опоздал с предложением.
– Знаете, как-нибудь в другой раз.
– Нет, значит нет, – обиженно протянул похотливый дед.
Тем не менее после разговора с Александром Евгеньевичем ей очень даже хотелось пообщаться с хозяином «Лодочки».
В кафе сегодня вместо Любы трудилась другая официантка. Женщина средних лет с короткими крашеными волосами цвета перхоти металась между столиками, успевая обслуживать немногочисленных посетителей.
Посетители в «Лодочке» тем не менее были. Мама и дочка сидели и уплетали мороженое, за другим столиком обнимались две молоденькие парочки, а в углу зала Данилова приметила серьезного мужчину в деловом костюме, который поглощал пельмени со сметаной.
Дарья спросила у официантки, может ли она поговорить с Загородневым.
– Пройдите к нему, он вам сам скажет, – бросила на ходу полноватая женщина в белом переднике.
Дарья пожала плечами, оставила вежливые манеры на улице и пошла в служебные помещения. Дверь Загороднева была ближе всего к залу, дальше шла подсобка и кухня. Она не стала стучать в дверь, а просто толкнула ее. Виктор Борисович оторвался от бумаг и, увидев, кто к нему пожаловал, улыбнулся.
– Здравствуйте, моя хорошая!
– Я не ваша хорошая. Я своя хорошая.
– Пусть будет своя хорошая, – согласился Загороднев. – Зачем пожаловали?
– Скажите, Виктор Борисович, у вас время от времени никто не сидит в зале и не накручивает цену?
Загороднев, услышав сей вопрос, первым делом пригладил свои жидкие волосенки на большой голове и попросил Дарью закрыть дверь. Потом он указал ей на стул и спросил, сама ли она догадалась об этом или, может быть, ее кто-то надоумил?
– Сама догадалась, – с достоинством сообщила Данилова.
– Нет уж! Я, в отличие от вас, даже и в мыслях такого не держу. Хотя вы мне подкинули идею: может, действительно заняться подстрекательством, а? Как думаете?
Дарье на это нечего было сказать, и она задала следующий вопрос:
– Как вы считаете, Полина Савельевна жадная женщина?
Он покачал головой.
– Мне кажется, вы слишком далеко забрались в своих фантазиях. Она хоть и имеет некий интерес к старинным вещам, но из нее ценитель никакой. Она заполонила свой дом отборным хламом и тешит себя тем, что у нее неплохая коллекция старины. На самом же деле там всего несколько экспонатов, которые заслуживают внимания, а остальное – мусор. И не нужно из моей поварихи делать преступницу.
– А если я вам скажу, что она племянница того самого человека, который боролся с Лировым за обладание янычаром?
– Это что, у меня здесь под носом орудует целая банда?
– Может и такое случиться, только мне все же непонятно, каким образом ваша, как вы говорите, повариха могла узнать, что вы выставите на торги янычара? Эта информация ей нужна была за неделю до них, для того чтобы изготовить подделку. В противном случае в этой истории очень много неясного.
– Видите ли, нам с вами…
«О! Он уже говорит "нам с вами". Пока только я одна копаюсь. Ну ничего, это можно пережить». -…нам с вами надо установить связь между Саловым, так, кажется, фамилия этого старика, которого рассвирепевший Лиров выпихнул прямо посреди аукциона, Полиной Савельевной и неким Пашей, заказывавшим копию. Мне так сразу бросается в глаза слишком большое количество народа. Почему тому же Салову или Полине не поехать к мастеру и не заказать ему подделку? Зачем они принимают в свою команду еще одного человека?
– А может быть, этот Паша и есть предводитель и вдохновитель всего происходящего?
– Да не знаю я никакого Паши! – воскликнул Загороднев. – Не было у меня никакого Паши дома! Не может быть, чтобы какой-то человек, который похож на меня, знал об этой статуэтке.
– Так ему Полина Савельевна могла рассказать, – не сдавалась Данилова.
Толстяк схватился за голову и уперся невидящим взглядом в стол, на котором лежали бумажки.
– Пожалуйста, не мешайте мне работать. Я потеряю больше, если буду вас слушать.
– И тем не менее, – вставая со своего места, заявила Данилова, – в вашем коллективе есть человек, который приносит вам существенный вред. И слава богу, что Константин не потребовал с вас эти деньги.
– Ошибаетесь, – едко заметил Виктор Борисович, – я ему уже все выплатил. Пришлось раскошеливаться.
«Выходит, динозавр пригрозил расправой Загородневу. Впрочем, это их проблемы».
– Вы хотите сказать, что вернули ему деньги?
– Да, не далее чем два часа назад. А он принес мне обратно вот эту ерундовину. – Он вытащил из стола мастерски сделанную пешку.
Увидев работу Колпакова, Дарья заулыбалась.
– У парня золотые руки.
– Действительно радует глаз, только вот талант он свой не в то русло направил.
– Это не он направил, а его направили. И мы с вами сделали весьма благородное дело. Надеюсь, что больше Алексей никогда не будет заниматься подделками. Единственное, что меня утешает в этой истории, так это то, что люди, которые совершили подмену, не очень-то богаты. В противном случае они бы просто купили этого янычара.
– Да, нет денег – нет и власти. Нет власти – нечего бояться, – согласился толстяк. – Все, Дарья, идите, идите, не мешайте. Мне было интересно послушать ваши домыслы, но не делать же это круглосуточно.
Данилова была обижена таким отношением к себе и, выйдя на улицу, дала себе слово больше не надоедать Загородневу. И вообще, пора бросить заниматься этим бестолковым делом. Какой смысл что-то там разузнавать, бегать, вынюхивать, если Лиров с Загородневым решили все между собой? Только вот один никогда не получит в свои руки настоящего янычара, а другой так и не узнает, кто же это в его коллективе крыса.
От нечего делать она поехала к Валере на работу и оторвала его от дел на час раньше, чем он планировал. Правда, Синицын особо и не упирался, увидев свою красавицу в собственном офисе. Он дал какие-то указания секретарше и поспешил удалиться вместе с Дарьей в ближайший ресторан.
Время беззаботно текло. Они сидели за столиком, хорошо кушали и смотрели друг на друга. И ему, и ей хотелось поскорее оказаться в кровати. Немного вина, и вот уже играет кровь, горят глаза и руки сами тянутся к партнеру. Они наскоро закончили обед, встали, скорее даже вскочили, со своих мест и пошли к «Крайслеру» Синицына.
Он гнал на всю катушку, и уже через десять минут они влетали в квартиру Дарьи. Одежду сбрасывали с себя на ходу, с такой скоростью и остервенением, будто эти тряпки перекрывали своим владельцам кислород и дальше терпеть такое положение было невозможно. Через три часа, насытившись друг другом, они лежали в обнимку на огромном диване и поглаживали друг друга по разным местам и местечкам, ложбинкам и щелочкам.
Утром Валера спросил, не нужно ли ей еще раз забраться в эти компьютеры. Дарья выдержала паузу, раздумывая, что бы на это ответить. А потом, незаметно для себя, разразилась потоком красноречия, описывая Синицыну всю ситуацию, сложившуюся с этой долбаной пешкой.
Валера сидел на табуретке в кухне и внимательно слушал Дарью. Его заинтересовали обстоятельства произошедшего по той лишь причине, что, занимаясь бизнесом, не часто вникаешь во что-то, находящееся за пределами собственного поля деятельности.
Валера мог бы часами рассказывать о динамике цен на компьютеры и комплектующие, но он ничего не понимал в антиквариате, и для него, как для человека любознательного, речь Дарьи имела чисто познавательный интерес.
Он, после того как выслушал свою подругу, первым делом задал вопрос, касающийся страха:
– Ты не боишься ввязываться во все эти передряги?
Дарья, не зная, что ответить, пожала плечами.
– А ты не боишься каждый день, покидая свою квартиру, быть застреленным прямо у себя в подъезде? Ведь денег у тебя не так уж и мало.
На этом тема разговора была исчерпана.
– Хочешь, я дам тебе совет? – Синицын отхлебнул кофе.
– Не прочь.
– Мне представляется, что иногда лучше ждать, нежели действовать. Знаешь, есть в торговле некоторые позиции, которые неизбежно вырастают в цене в зависимости от того, какое на дворе время года. Возьмем ту же картошку или капусту. Осенью, когда урожай, она весьма дешево стоит, а весной цены неизбежно поднимаются. Кто-то делает деньги на том, что продает много и наваривает чуть-чуть, а кто-то на том, что продает мало, но при этом прибыль его намного больше. Таким образом, не всегда нужно торопиться, иногда лучше подождать.
– Да, – подтвердила Данилова, – я покупала у вас не так давно компьютер.
– Что, какие-то проблемы?
– Нет, с компьютером все хорошо, я к вам за консультацией.
Справившись у секретарши, есть ли у него свободное время и получив утвердительный ответ, директор пригласил Данилову к себе в кабинет. Типичный офис. Черная мебель, жесткие стульчики для посетителей и мягкое кресло для шефа. Мебели минимум. Никаких компьютеров не видно.
«Наверное, они у него уже в печенках сидят», – подумала Данилова.
Он пригласил ее сесть. Сам же пошел в тот угол, где стоял холодильник, открыл его и достал пакет с апельсиновым соком. Затем взял с подноса парочку стаканов и жестом предложил Дарье выпить.
– Не откажусь, – ответила Данилова, с благодарностью принимая наполненный прохладой и витаминами стакан.
– Чем могу?
Она отпила немного, прочистила горло и собралась с мыслями.
– Мне нужен хакер.
– Да? – Брови Валеры взлетели вверх. – Решили проникнуть в секреты Пентагона? Надоело рассматривать журналы мод? Хочется чего-нибудь погорячее?
Мужик над ней просто издевался. Дарья отмечала уже про себя, и не раз, что технари и в частности компьютерщики – они немного с прибабахом. Причем иногда этот прибабах явно деланный. Дарья слышала, как во время покупки два молодых человека разговаривали между собой на непонятном для нее языке. Что означали сокращения типа «Димм», «Агп», «Ультрадма», она не знала до сих пор.
– Мне не нужны секреты Пентагона, надо просто залезть в парочку компьютеров.
– Как у вас все просто. – Синицын всплеснул руками. – Пришли к директору известной в городе фирмы, сели перед ним, закинули одну красивую ножку на другую красивую ножку и в открытую предлагаете ему подыскать специалиста, способного залезть в чужой компьютер. Вам не кажется, что это все слишком подозрительно?
– Кажется, – согласилась Данилова, вытаскивая штуку, – больше я заплатить не в состоянии.
Синицын не обратил никакого внимания на деньги и продолжил:
– Вы просто-таки наивное дитя, насмотрелись голливудских фильмов, услышали слово «хакер» и решили, что можете выведать любой секрет. Я вас правильно понимаю?
Данилова молчала.
– У этих компьютеров, куда вам залезть нужно, модем-то хоть есть?
– Есть модем, есть, – подтвердила Дарья, – это я знаю точно. Пользователи выходят в Интернет.
Синицын почесал начавшую лысеть голову, после этого посмотрел на деньги.
– Конечно, тысяча… У вас же там тысяча, да?
– Да, вы не ошиблись, – сообщила Данилова, – здесь действительно тысяча.
– Так вот, тысяча – это, конечно, деньги, но не очень-то уж… Если вы хотите, чтобы этим занимался я и соответственно не было бы утечки информации, то вам надо будет согласиться отужинать со мной в ресторане. Больно уж у вас красивые ноги.
– Чем богаты, – парировала визитерша. – Платить придется вам. – Она немедленно спрятала деньги.
– Платят в любом случае мужчины, – спокойно ответил директор, – и вам, как женщине, это должно быть хорошо известно. Я не знаю такого расклада, когда мужчина оставался бы в выигрыше.
– Ну это вы зря. Я бы не советовала вам попадаться в руки феминисток, а что касается мнения о страданиях мужчин, то с этим я могла бы поспорить.
– Вот как раз об этом и поговорим сегодня вечером. Если вы не против, можете назвать мне свой адрес, и я заеду за вами в половине девятого.
Данилова была не против, тем более что вечер был у нее свободен, а в данном случае ей предстояло совмещать приятное с полезным. Она прекрасно понимала, что для сидящего перед ней мужчины штука баксов – это не те деньги, которые могли его серьезно заинтересовать. Заинтересовать его могла лишь она сама, и Дарья была не против этого.
Договорившись с Валерой о свидании, она покинула его офис и поехала домой отдыхать и готовиться к предстоящему вечеру. К половине девятого Дарья была готова. Облегающее черное с блестками платье, макияж, черные тонкие чулки. Красные клипсы, помада, ногти, туфли… Только черное и только красное.
Он позвонил в дверь ровно в половине девятого, да так и застыл на пороге. Дарья, когда хотела, могла предстать просто-таки роковой женщиной, перед которой мужчина должен был как минимум падать на колени и целовать ее туфли. Она собрала распущенные днем волосы на затылке, чем подчеркнула красоту собственной шеи и милые щечки. Валера стоял, хлопал глазами и не решался войти до тех пор, пока она не пригласила его.
Синицын тоже был разряжен хоть куда. На нем был летний костюм черного цвета и белая рубашка в тонкую, едва уловимую глазом черную полоску.
– Что ж ты галстук-то не надел, был бы женихом номер один, – подшутила Данилова.
Он посмотрелся на себя в большое зеркало, висящее в коридоре, и, оценив собственную внешность, скривил губу.
– Да нет, галстук здесь не нужен. Да и не люблю я эти удавки. Или же мне стоит подчиниться даме?
Она оставила решение сего вопроса на его усмотрение. Взяла со столика ключи.
– Ну что, мы можем двигаться.
– Можем, – согласился Синицын.
Заехал он к ней не на чем-нибудь, а на огромном «Крайслере». Дарья подивилась размерам машины:
– Наверное, на такой огромной тачке разъезжать по городу одно удовольствие?
– Ну не скажи, – буркнул он, – слишком уж широкая. Иногда приходится прикладывать максимум усилий, для того чтобы протиснуться между рядами.
– И чем это заканчивается? Наверное, менты палками машут?
– Мне не машут, – буркнул Синицын. – Не угодно ли в ресторан «Волга», в котором обычно я провожу свободные вечера.
Столик их уже ждал. Валера заказал его сразу после того, как Дарья ушла. Они взяли шампанское, бутылку белого вина, а основу ужина составлял небольшой поросенок, мастерски запеченный поварами.
– Так что будем искать? – поинтересовался Валера, после того как они поговорили о погоде и об интерьере ресторана.
– Необходимо посмотреть все файлы на диске в компьютере. Те из них, в которых содержится информация из Интернета, или же то, что было создано самими пользователями.
– Эти люди владеют программированием?
– Не могу сказать, – честно призналась она. – Одним компьютером пользуется уже не молодой владелец кафе, а за другим в основном сидит некий студент, но его информация меня не интересует. Важно то, как использует компьютер его мать.
Они чокнулись и навалились на кушанье.
– Плохо то, что студент, – Синицын раскрыл рот минуты через три, – наверняка хоть немного кумекает. Правда, ставить защиту на домашнем компьютере, а не на сервере, – это извращение. Я не специалист, по большому счету, но кое-какими методами владею. Если же у меня не получится, тогда придется искать профессионала. Таковые у меня имеются, но тебе же не хочется распространяться насчет собственных запросов?
– Именно, – согласилась Данилова, – но давай даже не будем говорить об этом. Я уверена, что все будет как надо.
– Я тоже так думаю, тем более что у нас целая ночь впереди. Откуда заходить будем?
– Что? – не поняла Дарья.
– С какого компьютера будем работать? С твоего или с моего?
– А где твой компьютер?
Синицын прищурил один глаз.
– Ну как где, дома. Твой же тоже дома. Вот и мой дома. К кому домой поедем?
Дарья предпочла пригласить его к себе, узнав, что его многокомнатная, как он сам выразился, квартира находится на окраине города.
Из ресторана парочка направилась к Валере в офис. Там он открыл сейф и вытащил на свет пяток компакт-дисков.
– Инструменты, – пояснил он.
Приехали в двенадцатом часу ночи. Во время танцев Синицын успел облапать всю Дашу, но она и не возражала. После того как они завалились в квартиру, первое, что Валера сделал, так это положил руки на ее груди. Но Дарья вывернулась и приказным тоном сообщила, что необходимо сделать хотя бы один шаг к достижению нужного результата. Валера не был маленьким мальчиком, он быстро унял все свои эмоции, попросил у Дарьи чего-нибудь прохладительного, а сам пошел смотреть машину. Оставшись довольным техническими характеристиками компьютера, он высказал надежду на то, что им удастся залезть к гражданам в гости без их ведома.
– Мы сейчас включим нашу малышку, настроим ее, и, как только господин Загороднев войдет в Интернет, наш невидимый пират окажется у него на борту.
Его пальцы недолго порхали над клавиатурой, после чего он объявил, что им повезло. Виктор Борисович был в сети.
Нельзя сказать, что на винчестере Загороднева царил хаос, но Дарья пришла в ужас от обилия информации. Винт был на восемь гигабайт, и она просто растерялась.
– Мы не успеем все скачать, уже поздно. А он в любой момент может отключиться.
– Берем личное.
– Вас понял, командир.
Через полчаса после вторжения Загороднев отключился. Был уже почти час ночи.
– Долго сидел, – отметила Дарья. – Много перекинул?
– Вроде нацедили.
Он открывал один файл за другим, и они просматривали документы, относящиеся к работе кафе. Цены на продукты. Затем шли данные о выручке в день. Ничего особенного, весьма средненькие суммы. Дальше цены на лоты, выставляемые на аукцион. Прочитав описания некоторых вещей, Синицын всерьез заинтересовался и спросил у Дарьи, где происходят торги. Она рассказала.
– Интересными вещичками дядя занимается. Я бы тоже не отказался поторговаться.
Вскоре они познакомились с информацией, которую Загороднев скачал с Интернета. Там были странички из каталогов музеев, свидетельство недавно проделанной им работы. Дарья даже нашла тот же самый сайт, с которого брала фотографии шахмат, хранящихся в нью-йоркском музее.
– Что это за идолы такие? – поинтересовался Синицын.
Когда он разглядел цену этих «идолов», ему стало весьма интересно.
– А ты, оказывается, не простая девушка.
– Даже очень не простая. Стала бы я платить тебе тысячу долларов просто так.
Она положила руки ему на плечи и стала разминать трапециевидные мышцы. Ему было приятно, по телу начала гулять застоявшаяся кровь.
– Теперь у нас не будет проблем с этим Загородневым, и мы сможем в любое время пожаловать к нему в гости. Давай попробуем изнасиловать следующего клиента.
С компьютером Полины Савельевны было покончено намного быстрее. Уже через полчаса они копались в чужом белье. Сынок-студент, похоже, проводил за машиной ночи напролет.
– Ага, вот письма, – нашел Синицын горяченькое. – Можем посмотреть ее переписку или переписку ее сына.
– Открывай, открывай, – с нетерпением попросила она.
Документы оказались на английском. Она не слишком хорошо владела языком, но Синицын поспешил ей помочь.
– «Уважаемый господин Салов. – Эту фамилию она разобрала и без помощи Валеры и тут же вспомнила, как дед охаживал ее. "М-да, а забыть-то я не могу". – В ответ на ваш запрос наш музей сообщает, что мы с благодарностью приняли бы ваш дар…»
С тем, каким образом фамилия владельца шахматной коллекции, того самого, который купил шахматы на аукционе у Загороднева, попала в компьютер Полины Савельевны, необходимо было разобраться. По всему видно, господин ведет через этот компьютер переписку.
Кроме письма из музея в Варшаве, им удалось найти письмо примерно такого же содержания из Вены. В обоих письмах сотрудники музеев в лице директоров благодарили Александра Евгеньевича за желание передать в дар музею редкие экспонаты. В обмен же музеи должны были проконсультировать Салова по неким вопросам.
Очень могло быть, что у Полины Савельевны на торгах всегда присутствовал свой человек – Салов, и ей самой не обязательно было афишировать интерес к работам, выставляемым на аукционе.
– Это важно для тебя? – поинтересовался Синицын, вставая со своего места и обнимая Дарью. – Может, хватит уже, пора бы и баиньки.
Он залез ей под юбку и начал оглаживать бедра. Дарья сама раскраснелась и забыла о деле. Теперь начиналось дело совсем другое…
Утро началось с долгого поцелуя и крепких объятий. Они проспали меньше четырех часов, но осознание переделанных за ночь дел добавляло им бодрости.
– Мне надо на работу, – сообщил Синицын, поглядывая на часы. – Если тебе еще потребуется моя помощь, звони.
– И это все? – обиделась Дарья. – Мы больше не увидимся?
– Нет, мы, конечно, увидимся вечером.
– А, – успокоилась Дарья, – это ладно, вряд ли мне от тебя что-то будет нужно. Садись в свою американскую машину и езжай работать.
– Слушаюсь, – ответил Синицын. – Хорошо тут у тебя, уютное гнездышко.
– Да, – согласилась она, – денег я на него не жалела.
Валера ушел, а Дарья еще раз перечитала письма, пришедшие на имя Салова Александра Евгеньевича. По всему выходило, что он отдавал что-то из своей коллекции или из того, чем владел, в обмен на консультации. И почему именно у этих музеев, а не у каких-либо иных? Данилова вошла в Интернет и стала просматривать каталоги краеведческих музеев Польши и Австрии.
Как выяснилось, и в том и в другом музее были неплохие коллекции шахматных фигурок. Скорее всего именно это и привлекало Александра Евгеньевича.
«Здесь наверняка будет иметь место не просто консультация, а скорее всего обмен, – предполагала она. – Ведь Салов просто помешан на шахматах, и он, может быть, предложит что-то из того, чем владеет, но только не шахматы. Может быть, ту самую карту, которая висит у него на стене, или еще какую-нибудь вещь, которая может заинтересовать музей. Если же ему нужна только консультация, то какого рода?»
* * *
Высокий молодящийся дед встретил Дарью улыбкой и предложением пройти в квартиру. Она обрисовала цель своего визита весьма туманно. Мол, хочет еще раз взглянуть на сокровища Александра Евгеньевича и, может быть, в скором времени она сможет предложить ему неплохой экземпляр для его коллекции.
Салов засуетился и тут же накрыл стол, где было домашнее варенье, покупное печенье и хороший ароматный чай с мятой.
Дарья видела, что он не забыл и надеется на «еще».
Данилова была польщена столь теплым отношением к себе, но при этом не могла не расспросить старика о том, ведет он с кем-нибудь переписку за границей или нет. Дед утвердительно кивнул головой и сказал, что у него есть несколько коллег, с которыми он поддерживает связь постоянно. А также он любит рассылать письма по музеям и расспрашивать тамошних господ или дам о том, чем они владеют.
– Я обычно пользуюсь проверенной информацией, она современная и достоверная.
– Не через Интернет ли ее получаете?
– Именно так, – согласился Александр Евгеньевич, наливая ей горячего чаю.
Вообще-то на улице была не та погода, чтобы распивать горячее. Дарья и без того вспотела, но тем не менее противиться не стала.
– С появлением Интернета исчезло много рутинных вопросов, – продолжил Салов. – Я пользуюсь время от времени возможностью заглянуть в какой-нибудь каталог, а через племянницу у меня идет переписка со многими организациями.
Дарья не стала себя выдавать и задавать уточняющий вопрос о том, не является ли Полина Савельевна, повар, работающий у Загороднева, той самой племянницей. По возрасту вроде бы все совпадало. Но для того, чтобы проверить, необходимы были хоть какие-то дополнительные сведения.
– Племянница? – переспросила Дарья. – Это дочь сестры?
– Нет, брата, – поправил Салов, – у меня старший брат был, а дочь его, Полина, жива-здорова.
Вот тут все встало на свои места.
Салов стал подозреваемым номер один. Но ей было непонятно, зачем Александр Евгеньевич стремился купить подделку? Зачем ему была нужна деревяшка и почему он так усердно за нее боролся? Как-то Дарья смотрела один фильм, где на аукционе специально для того, чтобы задрать цену, был человек, который торговался с каждым, кто хотел бы купить понравившуюся ему вещь. Таким образом цена искусственно завышалась. И в результате тот, кто выставлял вещь на продажу, снимал толстый слой сливок.
Но в данном случае все вещи принадлежали непосредственно Загородневу. И зачем было Салову искусственно задирать цену на янычара, Дарья понять не могла. Вообще-то, возможен был такой вариант, что Салов был знаком еще и с Загородневым и присутствовал на каждом аукционе только лишь для того, чтобы нагреть руки на желании какого-либо представителя среднего класса заполучить редкую штуковину.
Таким образом, Виктор Борисович, имея в зале своего человека, мог вздувать цены и имитировать борьбу и интерес к происходящему. Ведь люди шли на аукцион не только для того, чтобы потратить собственные деньги, но и посмотреть, как это делают другие. Причем, если учесть то, что расчет производился на месте и все присутствующие видели купюры и слышали их шелест, это явно производило впечатление.
Но!
Каким образом Полина Савельевна могла определить, что на торги будет выставлена дорогая вещица, еще за неделю до их начала? То есть еще до того момента, как сам Загороднев принял такое решение? У Дарьи в голове была настоящая каша, и вылавливать крупицы-фактики и раскладывать их на полочки было занятием непростым.
– Так вам нужна информация о моей переписке? Старик явно опоздал с предложением.
– Знаете, как-нибудь в другой раз.
– Нет, значит нет, – обиженно протянул похотливый дед.
Тем не менее после разговора с Александром Евгеньевичем ей очень даже хотелось пообщаться с хозяином «Лодочки».
В кафе сегодня вместо Любы трудилась другая официантка. Женщина средних лет с короткими крашеными волосами цвета перхоти металась между столиками, успевая обслуживать немногочисленных посетителей.
Посетители в «Лодочке» тем не менее были. Мама и дочка сидели и уплетали мороженое, за другим столиком обнимались две молоденькие парочки, а в углу зала Данилова приметила серьезного мужчину в деловом костюме, который поглощал пельмени со сметаной.
Дарья спросила у официантки, может ли она поговорить с Загородневым.
– Пройдите к нему, он вам сам скажет, – бросила на ходу полноватая женщина в белом переднике.
Дарья пожала плечами, оставила вежливые манеры на улице и пошла в служебные помещения. Дверь Загороднева была ближе всего к залу, дальше шла подсобка и кухня. Она не стала стучать в дверь, а просто толкнула ее. Виктор Борисович оторвался от бумаг и, увидев, кто к нему пожаловал, улыбнулся.
– Здравствуйте, моя хорошая!
– Я не ваша хорошая. Я своя хорошая.
– Пусть будет своя хорошая, – согласился Загороднев. – Зачем пожаловали?
– Скажите, Виктор Борисович, у вас время от времени никто не сидит в зале и не накручивает цену?
Загороднев, услышав сей вопрос, первым делом пригладил свои жидкие волосенки на большой голове и попросил Дарью закрыть дверь. Потом он указал ей на стул и спросил, сама ли она догадалась об этом или, может быть, ее кто-то надоумил?
– Сама догадалась, – с достоинством сообщила Данилова.
– Нет уж! Я, в отличие от вас, даже и в мыслях такого не держу. Хотя вы мне подкинули идею: может, действительно заняться подстрекательством, а? Как думаете?
Дарье на это нечего было сказать, и она задала следующий вопрос:
– Как вы считаете, Полина Савельевна жадная женщина?
Он покачал головой.
– Мне кажется, вы слишком далеко забрались в своих фантазиях. Она хоть и имеет некий интерес к старинным вещам, но из нее ценитель никакой. Она заполонила свой дом отборным хламом и тешит себя тем, что у нее неплохая коллекция старины. На самом же деле там всего несколько экспонатов, которые заслуживают внимания, а остальное – мусор. И не нужно из моей поварихи делать преступницу.
– А если я вам скажу, что она племянница того самого человека, который боролся с Лировым за обладание янычаром?
– Это что, у меня здесь под носом орудует целая банда?
– Может и такое случиться, только мне все же непонятно, каким образом ваша, как вы говорите, повариха могла узнать, что вы выставите на торги янычара? Эта информация ей нужна была за неделю до них, для того чтобы изготовить подделку. В противном случае в этой истории очень много неясного.
– Видите ли, нам с вами…
«О! Он уже говорит "нам с вами". Пока только я одна копаюсь. Ну ничего, это можно пережить». -…нам с вами надо установить связь между Саловым, так, кажется, фамилия этого старика, которого рассвирепевший Лиров выпихнул прямо посреди аукциона, Полиной Савельевной и неким Пашей, заказывавшим копию. Мне так сразу бросается в глаза слишком большое количество народа. Почему тому же Салову или Полине не поехать к мастеру и не заказать ему подделку? Зачем они принимают в свою команду еще одного человека?
– А может быть, этот Паша и есть предводитель и вдохновитель всего происходящего?
– Да не знаю я никакого Паши! – воскликнул Загороднев. – Не было у меня никакого Паши дома! Не может быть, чтобы какой-то человек, который похож на меня, знал об этой статуэтке.
– Так ему Полина Савельевна могла рассказать, – не сдавалась Данилова.
Толстяк схватился за голову и уперся невидящим взглядом в стол, на котором лежали бумажки.
– Пожалуйста, не мешайте мне работать. Я потеряю больше, если буду вас слушать.
– И тем не менее, – вставая со своего места, заявила Данилова, – в вашем коллективе есть человек, который приносит вам существенный вред. И слава богу, что Константин не потребовал с вас эти деньги.
– Ошибаетесь, – едко заметил Виктор Борисович, – я ему уже все выплатил. Пришлось раскошеливаться.
«Выходит, динозавр пригрозил расправой Загородневу. Впрочем, это их проблемы».
– Вы хотите сказать, что вернули ему деньги?
– Да, не далее чем два часа назад. А он принес мне обратно вот эту ерундовину. – Он вытащил из стола мастерски сделанную пешку.
Увидев работу Колпакова, Дарья заулыбалась.
– У парня золотые руки.
– Действительно радует глаз, только вот талант он свой не в то русло направил.
– Это не он направил, а его направили. И мы с вами сделали весьма благородное дело. Надеюсь, что больше Алексей никогда не будет заниматься подделками. Единственное, что меня утешает в этой истории, так это то, что люди, которые совершили подмену, не очень-то богаты. В противном случае они бы просто купили этого янычара.
– Да, нет денег – нет и власти. Нет власти – нечего бояться, – согласился толстяк. – Все, Дарья, идите, идите, не мешайте. Мне было интересно послушать ваши домыслы, но не делать же это круглосуточно.
Данилова была обижена таким отношением к себе и, выйдя на улицу, дала себе слово больше не надоедать Загородневу. И вообще, пора бросить заниматься этим бестолковым делом. Какой смысл что-то там разузнавать, бегать, вынюхивать, если Лиров с Загородневым решили все между собой? Только вот один никогда не получит в свои руки настоящего янычара, а другой так и не узнает, кто же это в его коллективе крыса.
От нечего делать она поехала к Валере на работу и оторвала его от дел на час раньше, чем он планировал. Правда, Синицын особо и не упирался, увидев свою красавицу в собственном офисе. Он дал какие-то указания секретарше и поспешил удалиться вместе с Дарьей в ближайший ресторан.
Время беззаботно текло. Они сидели за столиком, хорошо кушали и смотрели друг на друга. И ему, и ей хотелось поскорее оказаться в кровати. Немного вина, и вот уже играет кровь, горят глаза и руки сами тянутся к партнеру. Они наскоро закончили обед, встали, скорее даже вскочили, со своих мест и пошли к «Крайслеру» Синицына.
Он гнал на всю катушку, и уже через десять минут они влетали в квартиру Дарьи. Одежду сбрасывали с себя на ходу, с такой скоростью и остервенением, будто эти тряпки перекрывали своим владельцам кислород и дальше терпеть такое положение было невозможно. Через три часа, насытившись друг другом, они лежали в обнимку на огромном диване и поглаживали друг друга по разным местам и местечкам, ложбинкам и щелочкам.
Утром Валера спросил, не нужно ли ей еще раз забраться в эти компьютеры. Дарья выдержала паузу, раздумывая, что бы на это ответить. А потом, незаметно для себя, разразилась потоком красноречия, описывая Синицыну всю ситуацию, сложившуюся с этой долбаной пешкой.
Валера сидел на табуретке в кухне и внимательно слушал Дарью. Его заинтересовали обстоятельства произошедшего по той лишь причине, что, занимаясь бизнесом, не часто вникаешь во что-то, находящееся за пределами собственного поля деятельности.
Валера мог бы часами рассказывать о динамике цен на компьютеры и комплектующие, но он ничего не понимал в антиквариате, и для него, как для человека любознательного, речь Дарьи имела чисто познавательный интерес.
Он, после того как выслушал свою подругу, первым делом задал вопрос, касающийся страха:
– Ты не боишься ввязываться во все эти передряги?
Дарья, не зная, что ответить, пожала плечами.
– А ты не боишься каждый день, покидая свою квартиру, быть застреленным прямо у себя в подъезде? Ведь денег у тебя не так уж и мало.
На этом тема разговора была исчерпана.
– Хочешь, я дам тебе совет? – Синицын отхлебнул кофе.
– Не прочь.
– Мне представляется, что иногда лучше ждать, нежели действовать. Знаешь, есть в торговле некоторые позиции, которые неизбежно вырастают в цене в зависимости от того, какое на дворе время года. Возьмем ту же картошку или капусту. Осенью, когда урожай, она весьма дешево стоит, а весной цены неизбежно поднимаются. Кто-то делает деньги на том, что продает много и наваривает чуть-чуть, а кто-то на том, что продает мало, но при этом прибыль его намного больше. Таким образом, не всегда нужно торопиться, иногда лучше подождать.