Оставив Колпакова думать и гадать, кто же это к нему приезжал и какие цели преследовал, парочка прыгнула в «Фольксваген» и уехала.
По пути к кафе Дарья поучала Виктора Борисовича:
– Пожалуйста, никогда и ни с кем не делитесь всей информацией, которой владеете. Я уже устала сегодня вас одергивать. Не нужно рассказывать лишнего. Иногда людям просто неинтересно знать все то, чем вы обладаете.
– Может быть, вы и правы, – нехотя соглашался Загороднев. – Я кожей чувствую, что для вас подобное расследование не первое и что вы ощущаете себя как рыба в воде в этой обстановке. Выколачиваете информацию из потенциальных свидетелей, делаете какие-то ложные ходы, высказываете предположения.
Дарья не стала ни подтверждать, ни опровергать его высказывания.
– Мне все это просто интересно и, хотите верьте, хотите нет, доставляет удовольствие.
Загороднев завел разговор о достоинствах молодого мастера:
– У Алексея талант. Его работы в ближайшем будущем станут весьма и весьма привлекательными для любителей прикладного искусства. Видели этих девушек, которых он прикрыл материей? Это многообещающая вещь. Похоже, у меня скоро появится к нему несколько предложений. Пусть работает. А заниматься продажей буду я. И каждый с этого получит свою копеечку.
– То есть вы считаете, что у этого парня есть будущее?
– Несомненно, – подтвердил Загороднев, – у него не может не быть будущего. Он начал заниматься самостоятельно, затем нашел человека, который научил его многому, и после этого растет дальше. И это, заметьте, несмотря на то, что не так давно он был в армии. Два года разлуки с резцом не отбили у него желания работать и продолжать совершенствоваться.
– А я думаю, не будет у него ничего хорошего в жизни, если основными его клиентами станут люди, нечистые на руку.
– Ну от этого никто не застрахован, и, с другой стороны, мастерство резчика от этого вряд ли страдает. Другое дело, его внутренний мир. Способен ли он сознательно делать вещи, которые заведомо предназначены быть подменой для каких-то раритетов. Ему ведь не сказали напрямую, какой прок от его работы тем, кто делает заказ. Он просто хорошо выполнил свою работу.
– Я смотрю, вы его оправдываете.
Дарья вписала свое транспортное средство в оживленный поток автомобилей и теперь уже не позволяла себе поворачиваться в сторону собеседника и мельком смотреть на его лицо. Можно было запросто кого-нибудь задеть.
– А вам не кажется, что он нам только что рассказал басню про некоего дядю Пашу. Посмотрите, он и дядю Пашу-то списал с вас. Это проще всего: видеть перед собой конкретного человека, убрать две-три детальки, добавить другие и получить совершенно иной персонаж. Он не смог нам сказать ни телефона, ни адреса. Не смог описать, на какой машине ездит заказчик, хотя его ссылка на высокий забор и выглядит правдоподобной. Представьте, вот вы приходите к мастеру, даете ему материал, даете ему образец, с которого нужно сделать копию, и спрашиваете: «Какой срок вам потребуется?» Он отвечает: «Ну, неделю-две». Вы говорите: «Мне нужно быстрее». Он говорит: «Хорошо, неделя». А дальше вполне вероятно, что человек может назначить какую-либо премию за скорость выполнения работы или об этом попросит сам мастер. А вот в этом случае уже необходим телефон или координаты заказчика. Парень справился за неделю, а если бы мы постарались и выяснили точнее, – кстати, это наш с вами прокол, – то выяснили бы, что у него на все про все ушло дней пять.
– В общем, он вам не понравился.
– Почему не понравился? Приятный на вид. Наверное, неплохой любовник. Но мы же сейчас говорим о деле, а не о том, кто кому нравится. Кстати, я бы не отнесла этого Пашу к числу ваших союзников, скорее наоборот. Скажите, а когда именно вы приняли решение выставлять на продажу янычара?
Виктор Борисович молча смотрел на трассу, наверное, в течение двух минут, затем переплел пальцы на животе и стал вещать:
– Я сейчас уже не в состоянии рассказать, когда и при каких обстоятельствах мне в голову забрела эта мыслишка. Пешка стояла, как я уже говорил, в квартире у меня уже довольно долго и не вызывала во мне больших положительных эмоций. Я пару раз уже присматривался к ней, думая продать безделицу. Но как-то так получалось, что ассортимент на торги в последнее время подбирался неплохой, и тащить туда вещицу, которая уже прижилась у тебя в доме, не слишком хорошее дело. Понимаете, на что я намекаю?
– Понимаю – когда совсем прижмет, тогда и понесу.
– Вот видите, вы улавливаете суть. Приятно разговаривать с красивой умной женщиной.
– Спасибо. Получается, что вас в определенный момент прижало-таки?
– Я бы не сказал, что у меня возникли серьезные финансовые трудности, но нужно было выставить или хотя бы заявить какие-либо интересные вещи. Понимаете? К той субботе у меня просто не было на торгах звездочек. А это обычно убивает интерес у потенциальных покупателей. Была слишком тусклая подборка, и ее нужно было просто-напросто чем-то расцветить.
– Да, у вас шоу-бизнес, – поддела его Данилова.
– Шоу-бизнес, не шоу-бизнес, а денежку приносит.
– Да, вот только иногда воруют, – не удержалась Дарья. – Хорошо. Я пощажу ваше самолюбие и больше не буду над вами подшучивать, – пообещала она. – Скажите, нет ли в вашем окружении человека по имени Паша, или Петр, или того, кто похож на описанный Алексеем персонаж этой истории? Может быть, когда некий человек или некие люди пришли к вам в гости, они задавали вопросы об этой пешке как бы невзначай, затем делали предложение купить эту вещь или же интересовались, не будете ли вы выставлять ее на торги? Это могло произойти мельком, может быть, не десять дней назад, а даже и сто.
– В моем доме не так часто появляются гости, как, может быть, вы представляете себе. Но изредка случаются небольшие вечеринки, где собираются точно такие же, как я, любители изящных искусств. С той лишь разницей, что они обеими руками держатся за свои небольшие коллекции, в то время как я предпочитаю постоянно обновлять ассортимент. Вы знаете, в этом есть что-то захватывающее: постоянно получать в собственность нечто новое, ранее невиденное. Человеческие руки и человеческий мозг могут создавать настолько прекрасные вещи, что они способны завораживать и привязывать к себе. Известны случаи, когда люди влюблялись в скульптуры или картины и были по-своему счастливы. И в то же время, когда владельцы теряли по каким-либо причинам эти произведения, то очень долгое время находились в трансе.
– Я задаю вам домашнее задание, – сказала Дарья. – Сядьте дома, вспомните всех своих друзей, знакомых, подумайте, кто из них занимается коллекционированием или точно так же, как вы, перепродает произведения искусства. Кто мог узнать истинную стоимость этой работы? И для кого она могла бы представлять наибольший интерес? Может быть, среди ваших знакомых есть люди, которые занимаются Востоком? Может быть, те, кто коллекционирует именно фигурки из слоновой кости? Мало ли что еще.
– Все эти предположения хороши, – согласился хозяин кафе, – но насколько я знаю своих друзей, своих коллег, любой из них, кто проявил интерес к какой-то работе, мог бы сразу выступить с предложением купить ее. Таких предложений ко мне не поступало.
– А почему? – поинтересовалась Данилова. – Может быть, люди боялись, что вы им откажете?
– А знаете, ведь в этом вы правы, – согласился Виктор Борисович. – Если бы кто-то попросил бы меня продать ту или иную вещицу, особенно если она изготовлена не в нашем столетии, то я первым делом навел бы справки о ней и сделал бы это весьма тщательно. Хотя перед тем, как выставить эту пешку на торги, я узнал ее рыночную стоимость. Другое дело, что пришлось в несколько раз занизить цену, привести ее в согласие с российскими обстоятельствами… И второй момент – я не догадался, что это не просто янычар, а пешка, то есть часть большой работы. Но это, как вы сами понимаете, сделать было практически невозможно.
– С этим я с вами согласна на все сто. Это просто везение, что я наткнулась именно на необходимый сайт в Интернете.
Распорядок наступившего дня определил звонок Виктора Борисовича.
– Доброе утро, Дарья.
– И вам того же, – поприветствовала Загороднева красавица, рассматривая в зеркало, хорошо ли наложен макияж.
– Я всю ночь не мог уснуть.
– Что так?
– Все выполнял домашнее задание. Перебирал в голове всех известных мне людей, которые в той или иной степени похожи на меня.
– Наверное, много набралось?
Он усмехнулся в трубку.
– Да, нельзя сказать, что моя внешность незаурядна. Разве только живот…
– Да, живот – ваше достояние. Итак?
– Вчера мы с вами говорили о смене, которая работала у меня в день торгов. Вы знаете, Полина Савельевна была у меня в доме.
– А вот это уже интересно. – Данилова перестала рассматривать собственное отражение и полностью переключилась на разговор. – И что дальше?
– Дальше то, что и я пару раз бывал у нее. Будучи женщиной хлебосольной, она не обходила меня вниманием.
– Ну да, к тому же вы ее шеф.
– Не без этого. Так вот дома у нее очень много интересных вещей. Среди них есть такие, которые бы я с удовольствием выставил бы на торги.
– То есть у нашей поварихи есть своя собственная небольшая коллекция?
– Да, есть. Я даже как-то завел с ней разговор о том, не продаст ли она мне некоторые вещи. У нее, например, в очень хорошем состоянии пара кувшинов века этак пятнадцатого. Еще не развалились. Кроме того, непонятно каким образом к ней попал настоящий рыцарский меч, сделанный в Англии. Он дошел до наших дней со времен крестовых походов. Потом у нее были, во всяком случае, три месяца назад, когда мне случилось у нее побывать, старинные часы, датированные, если я не ошибаюсь, тысяча семьсот пятнадцатым годом, и сделаны они не где-нибудь, а во Франции.
– То есть Полина Савельевна не только умеет вкусно готовить, но также и время от времени приобретает в частное пользование весьма экзотические вещички. Я правильно вас понимаю?
– Вполне. – Виктор Борисович неловко выдохнул в трубку, из-за чего Дарья почувствовала дискомфорт в ухе.
– Что это вы так пыхтите?
– Ничего, дорогуша, ничего. Не надо забывать, что у меня довольно внушительная натура. И моему сердечку перетаскивать ее с места на место тяжеловато. После вчерашней прогулки я чувствую себя слегка измотанным.
– Вернемся к посещению поварихой вашего гнездышка. Она проявляла неподдельный интерес к янычару или, может быть, каким-либо иным работам?
– Нет, ничего подобного она не делала. Хотя ей, как своей сотруднице, я бы даже уступил в цене, поступи от нее какое-либо предложение.
– А она сама не пыталась вам что-нибудь продать?
– И таких инициатив я не припомню.
– Но тем не менее, согласитесь, у нее мог возникнуть некий интерес, Виктор Борисович? – Дарья пыталась говорить так, будто собиралась в следующую секунду выдать все свои сокровенные тайны. Но стремилась она как раз к обратному эффекту. Чистота ее голоса должна была побудить Загороднева признаться ей во всех смертных грехах. – Она что, вам не дала, что ли? После чего вы стали ее подозревать, мучились вот всю ночь. Насколько я знаю, мужчины по ночам мучаются далеко не вопросами, связанными с искусством.
– И женщины тоже, – тут же напомнил ей владелец «Лодочки». – Не волнуйтесь, никаких недоразумений на личном уровне у нас с Полиной Савельевной не случалось.
– А вы были с ней близки?
– Мне бы не хотелось разговаривать по телефону об этом, – просопел в трубку Загороднев.
– Ага, так, значит, были. Что же случилось потом? Вы поссорились?
– Ну, нельзя сказать, чтобы поссорились, – совсем тихо пробубнил он.
– Да, – Данилова не смогла сдержать эмоций, – выходит, задела она вас, причем крепко, раз вы больше никого и не подозреваете.
– Может быть, я и ошибаюсь, но думаю, что, если вы хотите найти того, кто совершил весьма неблагопристойный поступок, я надеюсь, вы чисто по-женски поговорите с Полиной Савельевной. Может быть, даже сойдетесь с ней, подружитесь. Вам будет несложно разговорить ее. Нальете бокал вина, а дальше можете спрашивать обо всем, о чем пожелаете. Она будет рассказывать очень долго. Поверьте мне. Я это все уже проходил.
– Верю, верю, отчего же, – согласилась Даша, – можно и поговорить. Она работает сегодня или у нее выходной?
– Сегодня как раз выходной, она сидит у себя дома. Вы вполне могли бы нанести ей визит.
– Если я не позвоню, то это будет невежливо, – ответила она.
– Можете и позвонить, – он продиктовал номер и выразил надежду, что Дарье в разговоре с шеф-поваром удастся хоть за что-то зацепиться.
Прежде чем получить разрешение посетить квартиру поварихи, Дарье пришлось довольно долго по телефону объясняться с ней, рассказывать о себе и объяснять, на кой черт ей понадобилась Полина Савельевна.
Дарье пришлось напомнить, что они виделись не далее чем вчера, а интерес у нее к Полине Савельевне чисто профессиональный. Данилова сочинила, что ждет сегодня вечером гостей и хотела бы получить у мастера несколько советов, касающихся готовки. При этом Дарья намекнула, что она в состоянии оплатить консультацию если не деньгами, то по крайней мере коробкой конфет.
Чисто бабий разговор не мог не вызвать интерес у стопроцентной бабы. Полина Савельевна известила собеседницу, что она сегодня выходная, но тем не менее делает добрый жест и поможет, учитывая, что Дарья знает ее шефа.
Повариха угощала ее чаем и пирожками собственного приготовления. Слово за слово, Дарья поделилась тем, как стряпает ее мама, а Полина Савельевна рассказала, как стряпает она.
Вскоре Дарьей был получен рецепт запекания гуся, а также ей был сообщен ряд неплохих сведений, касающихся приготовления соусов и майонезов для горячего и салатов. Все это она добросовестно записала к себе в книжечку и даже в знак уважения к поучавшей ее Полине Савельевне переспросила:
– Я не поняла, для приготовления соуса бульон должен быть рыбный или мясной?
– А это, голубушка, зависит от того, какое блюдо вы готовите. Если рыбное, то и бульон рыбный, а если мясное, тогда и бульон соответствующий.
Дарья сделала себе в блокнотике пометку и поблагодарила за консультацию. Когда с майонезами, соусами и процедурой запекания гуся было покончено, Данилова обратила внимание на интересную обстановку. Даже на кухне присутствовали вещички, которые радовали глаз: фарфоровые статуэтки пастушек, пастушков, птичек, а также копилка в виде большого буйвола. Все это восхищало.
– Какие интересные у вас безделицы, – отметила гостья, чем вызвала улыбку на лице хозяйки.
– О, да это еще не все. Если хотите, у меня есть еще на что посмотреть. Правда, мы не разобрали напитки и десерт, но, думаю, у нас будет время, и мы к этому вернемся.
Дарья прошла в комнату, где в красном углу, как и в большинстве квартир, стоял телевизор. Модель была не самая дешевая, и фирма говорила сама за себя: «Sony». Это был тот случай, когда уже платили лишние деньги не за качество, а за марку. То же самое, что и с «Мерседесом», когда люди платят не за комфорт, а за престиж.
Обращала на себя внимание мягкая мебель с причудливыми изгибами, которые должны были просто-таки ублажить хозяев в те часы, когда они проводили время перед мерцающим голубым экраном.
Стенка также привлекала необычностью фурнитуры. Ручки на дверцах были небольшие, но при ближайшем рассмотрении Дарья увидела, что каждая из них, похоже, выполнена в единственном экземпляре. Стиль был одинаковым, а вот рисунок на каждой ручечке свой.
– Здесь двенадцать ручек, и на каждой – свой знак зодиака. Здорово, правда? – спросила Полина Савельевна.
– Да, никогда такого не видела.
Дарья с интересом рассматривала стенку, которая была, без преувеличения, произведением искусства. Стекла, вставленные в сервант, были слегка матовыми, и на них был нанесен причудливый узор, напоминающий тот, который обычно наносит на стекла мороз. За стеклом в обычных домах можно увидеть хрусталь и посуду. Здесь же на каждой из полочек стояли причудливые статуэтки и иные безделицы. Дарья увидела музыкальные шкатулки, рога для вина, сделанные где-то на Кавказе, небольшие штофы под спиртное. Кроме этого, она разглядела миниатюрную березку, выточенную, как это ни странно, из какого-то черного и плотного материала.
– У вас здесь как в музее.
Дарья оторвалась от серванта и посмотрела на часы, которые висели на стене. Подойдя поближе, она увидела дату – 1715. Те самые, о которых говорил Загороднев.
– Потрясающие у вас вещи. Неужели это на самом деле такая древность?
– Да, – подтвердила Полина Савельевна. – Я питаю слабость к уникальным вещам. Знаете, Виктор Борисович просил меня продать ему вот этот штоф.
Она открыла сервант и вытащила емкость, в которой должен был бы храниться грог или джин.
– Из таких бутылей пили еще моряки Великобритании где-то в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века. Потрясающе! Правда? – Она покрутила в руках стеклянный сосуд, облаченный в медный чехол с тонкой чеканкой.
– Да, удивительно, – согласилась Данилова. – Но мне кажется, что такая страсть не очень свойственна женщине. Я в большей степени люблю тряпки, косметику, а вы все свои средства тратите, чтобы раздобыть предметы старины.
Полина Савельевна заулыбалась. Вот, мол, какая она загадочная.
– В мире так много интересного. Всем владеть невозможно, но кое-какие вещи и нам доступны.
– Может быть, вы и на аукционе у Загороднева что-нибудь покупаете?
– Нет, ну что вы, – отмахнулась повариха. – Во-первых, я не могу участвовать на торгах, так как я на кухне. А во-вторых, цены там все же выше тех, которые я могла бы назвать для себя приемлемыми. Да и есть этическая сторона. Не хочется вступать в отношения купи-продай со своим шефом.
– Вы отказали ему именно поэтому? И не продали вот этот вот сосуд, который был призван утешить моряка в сильный шторм или в полный штиль.
– Скорее всего, да, – согласилась повариха. – Сегодня одно, завтра другое. К тому же у него достаточно денег, я боялась, что не устою. Я стараюсь, приобретая, не продавать. Лишь благодаря этому у меня в квартире есть на что поглазеть. А так… к людям заходишь, и одни голые стены да в лучшем случае фотографии. Смотреть не на что. Не зря же кто-то привозит с моря раковины или веточку кораллов, кто-то покупает и вешает себе на стену картины. Глаз просто должен за что-то цепляться.
Данилова слушала хозяйку и рассматривала экспонат, стоящий в серванте.
– Вот у вас девушка с корзиной фруктов. Это что за материал? Из чего она сделана?
– А-а, – протянула Полина Савельевна, подходя к Дарье. – Это слоновая кость. Тонкая работа. Правда? Автор статуэтки изобразил молодую нагую женщину с длинной косой и корзиной винограда на голове. Видимо, она должна была олицетворять богиню если не плодородия, то хорошего урожая.
– Что же он ее, бедняжку, ничем и не прикрыл?
– А это не нужно, – заметила хозяйка, – женское тело красиво само по себе.
– Не могу не согласиться. – Данилова лукаво улыбнулась. – А вы знаете цену всех этих работ?
– О, в наш век электроники это не тяжело. У меня есть компьютер. Точнее говоря, я купила его своему сыну, но, пока он учится в институте, я могу сесть, войти в Интернет и узнать все, все, все.
«Какая продвинутая повариха, – отметила Дарья. – И Интернет у нее есть, и коллекция вещичек, и у Загороднева она была. Потрясающее дело».
Разговор, как и планировали, закончился обсуждением рецептов по приготовлению морсов и коктейлей. Дарья призналась себе, что советы, которые она получила от Полины Савельевны, действительно пригодятся ей если не сегодня, то в ближайшую вечеринку, которую она соберет у себя.
Перед тем как уйти, Данилова устроила тест на жадность. Она как бы невзначай достала из сумочки гномика и стала вертеть его в руках. Как только повариха переключила свое внимание на пальцы Дарьи, последовала просьба посмотреть безделушку. Данилова отдала.
Дарья видела, как глаза у Полины Савельевны загорелись. Она покрутила в руках вещичку, затем нехотя отдала обратно.
– Возьмите, это подарок, – предложила Дарья, – вы мне сказали сегодня столько полезного о том, что касается организации праздников. Я чувствую себя просто-таки закончившей кулинарный университет.
– О, спасибо… – Полина Савельевна была просто-таки счастлива.
Итак, у нее действительно болезнь. У молодящейся бабы загораются глаза всякий раз, когда в пределах досягаемости находится некий оригинальный предмет. Опасное увлечение. Как же это она столько времени работает в заведении, где каждую неделю проводится аукцион по продаже антиквариата? Может, в один прекрасный день нервы у нее не выдержали? Надо будет справиться у Виктора Борисовича, какова зарплата поварихи.
– Вы не замужем? – уже обуваясь, как бы между делом спросила Данилова.
– Была, – отмахнулась Полина Савельевна и хлопнула себя по бедрам. – Как только слегка поправилась, так он меня и бросил. Нашел себе тонкозадую да молодую. Вот и вся сказка.
– Материально он вам не помогает? – снова полезла не в свое Данилова.
– Время от времени, – пропыхтела Полина Савельевна.
Гостья больше не стала испытывать терпение хозяйки и распрощалась.
«Могла ли Полина Савельевна быть лидером некоей банды, совершившей подмену оригинала янычара на подделку?» – прямо спросила себя Данилова, направляясь домой к Лировым.
«Могла, – ответила она сама себе. – И все факты пока говорят не в ее пользу».
По телефону она выяснила, что дома только Константин. Впрочем, он ей и был нужен. Выразив готовность побеседовать, гигант все же время ограничил тридцатью минутами.
Константин встретил ее холодно, но тем не менее налил своего любимого кваску. Данилова пить не стала, сославшись на то, что она за рулем, и на то, что прошлый раз, после того как осушила стаканчик, чувствовала себя навеселе и пару раз была на волосок от аварии. Хозяин не настаивал и придвинул кружку Дарьи к своей.
– Что хочешь рассказать? – Он сделал большой глоток и с наслаждением выдохнул. – Хорош квасок, зря не пьешь.
Дарья проигнорировала это замечание и справилась у владельца сети магазинов, не собирается ли он профинансировать ее расследование.
– А что, есть перспективы?
– Есть версия, которую надо отработать. Больше мне нечего сказать.
Константин отрицательно покачал головой.
– Пока не будет результата, не будет и денег. Я уже об этом говорил. Извини, Дарья, но у нас никакой любви с тобой не выйдет.
Не желая ссориться с тем, кто в перспективе мог бы все же отстегнуть некую сумму, Данилова попросила прощения за беспокойство, про себя отмечая, что придется напрягать расходами собственный кошелек.
Ей нужны были деньги для того, чтобы нанять хорошего хакера. Компьютер стоял у Загороднева, компьютер стоял у Полины Савельевны. Ее очень интересовала информация, которая содержится в этих машинах. Любой частный пользователь хранит у себя какие-либо документы либо целые программы, позволяющие сделать вывод о его интересах в электронном мире.
Данилова знала по себе, что, если выходишь в Интернет, обязательно что-нибудь скачиваешь. По характеру хранящихся на диске материалов можно составить представление о круге интересов владельца компьютера. Кандидатура, к которой она могла бы обратиться с пикантной просьбой полазить по чужим машинам, на примете у нее была.
В тот самый день, когда Дарья купила себе компьютер, она завела очередное знакомство с директором небольшой фирмы, поставляющей оргтехнику и комплектующие к ней из Москвы. Валера Синицын разменял уже четвертый десяток, но за счет того, что не имел вредных привычек и постоянно поддерживал себя в хорошей спортивной форме, выглядел на десяток лет помоложе и, чего греха таить, понравился Дарье.
Он был чуть выше ее ростом. Не слишком широк в плечах, но и не узок. Обладал хорошими манерами, во всяком случае, во время разговора с клиентом не тараторил и не перебивал, а совсем наоборот, давал человеку высказаться и только после того, как поток слов иссякал, брал паузу в несколько секунд, а затем начинал отвечать. При этом достигалась одна очень важная для каждого бизнесмена цель: люди понимали его, а он понимал людей.
Данилова не слишком себе хорошо представляла, сколько запросит Синицын за ее необычную просьбу, но была уверена на все сто, что стоит ей только улыбнуться, и Валера прогнется и сделает все, что необходимо.
Встречи с Синицыным ей пришлось ждать больше часа. Директора не было на месте. Но нет худа без добра. Она неплохо поболтала с секретаршей, ее ровесницей. В результате были обсуждены такие важные вещи, как цены на местных рынках и детали одежды, особо модные в этом сезоне. Было установлено, что этим летом лучше всего ходить в туфлях на сплошной и высокой подошве, а на тело надевать как можно больше прозрачного, вплоть до демонстрации окружающим собственного пупка и сосков.
Синицын, вернувшись к себе в офис, увидел Дарью и нахмурился. По его лицу было видно, что он пытается вспомнить, где он ее видел и что этой даме может быть от него нужно, но так и не вспомнил. Он поздоровался и спросил:
По пути к кафе Дарья поучала Виктора Борисовича:
– Пожалуйста, никогда и ни с кем не делитесь всей информацией, которой владеете. Я уже устала сегодня вас одергивать. Не нужно рассказывать лишнего. Иногда людям просто неинтересно знать все то, чем вы обладаете.
– Может быть, вы и правы, – нехотя соглашался Загороднев. – Я кожей чувствую, что для вас подобное расследование не первое и что вы ощущаете себя как рыба в воде в этой обстановке. Выколачиваете информацию из потенциальных свидетелей, делаете какие-то ложные ходы, высказываете предположения.
Дарья не стала ни подтверждать, ни опровергать его высказывания.
– Мне все это просто интересно и, хотите верьте, хотите нет, доставляет удовольствие.
Загороднев завел разговор о достоинствах молодого мастера:
– У Алексея талант. Его работы в ближайшем будущем станут весьма и весьма привлекательными для любителей прикладного искусства. Видели этих девушек, которых он прикрыл материей? Это многообещающая вещь. Похоже, у меня скоро появится к нему несколько предложений. Пусть работает. А заниматься продажей буду я. И каждый с этого получит свою копеечку.
– То есть вы считаете, что у этого парня есть будущее?
– Несомненно, – подтвердил Загороднев, – у него не может не быть будущего. Он начал заниматься самостоятельно, затем нашел человека, который научил его многому, и после этого растет дальше. И это, заметьте, несмотря на то, что не так давно он был в армии. Два года разлуки с резцом не отбили у него желания работать и продолжать совершенствоваться.
– А я думаю, не будет у него ничего хорошего в жизни, если основными его клиентами станут люди, нечистые на руку.
– Ну от этого никто не застрахован, и, с другой стороны, мастерство резчика от этого вряд ли страдает. Другое дело, его внутренний мир. Способен ли он сознательно делать вещи, которые заведомо предназначены быть подменой для каких-то раритетов. Ему ведь не сказали напрямую, какой прок от его работы тем, кто делает заказ. Он просто хорошо выполнил свою работу.
– Я смотрю, вы его оправдываете.
Дарья вписала свое транспортное средство в оживленный поток автомобилей и теперь уже не позволяла себе поворачиваться в сторону собеседника и мельком смотреть на его лицо. Можно было запросто кого-нибудь задеть.
– А вам не кажется, что он нам только что рассказал басню про некоего дядю Пашу. Посмотрите, он и дядю Пашу-то списал с вас. Это проще всего: видеть перед собой конкретного человека, убрать две-три детальки, добавить другие и получить совершенно иной персонаж. Он не смог нам сказать ни телефона, ни адреса. Не смог описать, на какой машине ездит заказчик, хотя его ссылка на высокий забор и выглядит правдоподобной. Представьте, вот вы приходите к мастеру, даете ему материал, даете ему образец, с которого нужно сделать копию, и спрашиваете: «Какой срок вам потребуется?» Он отвечает: «Ну, неделю-две». Вы говорите: «Мне нужно быстрее». Он говорит: «Хорошо, неделя». А дальше вполне вероятно, что человек может назначить какую-либо премию за скорость выполнения работы или об этом попросит сам мастер. А вот в этом случае уже необходим телефон или координаты заказчика. Парень справился за неделю, а если бы мы постарались и выяснили точнее, – кстати, это наш с вами прокол, – то выяснили бы, что у него на все про все ушло дней пять.
– В общем, он вам не понравился.
– Почему не понравился? Приятный на вид. Наверное, неплохой любовник. Но мы же сейчас говорим о деле, а не о том, кто кому нравится. Кстати, я бы не отнесла этого Пашу к числу ваших союзников, скорее наоборот. Скажите, а когда именно вы приняли решение выставлять на продажу янычара?
Виктор Борисович молча смотрел на трассу, наверное, в течение двух минут, затем переплел пальцы на животе и стал вещать:
– Я сейчас уже не в состоянии рассказать, когда и при каких обстоятельствах мне в голову забрела эта мыслишка. Пешка стояла, как я уже говорил, в квартире у меня уже довольно долго и не вызывала во мне больших положительных эмоций. Я пару раз уже присматривался к ней, думая продать безделицу. Но как-то так получалось, что ассортимент на торги в последнее время подбирался неплохой, и тащить туда вещицу, которая уже прижилась у тебя в доме, не слишком хорошее дело. Понимаете, на что я намекаю?
– Понимаю – когда совсем прижмет, тогда и понесу.
– Вот видите, вы улавливаете суть. Приятно разговаривать с красивой умной женщиной.
– Спасибо. Получается, что вас в определенный момент прижало-таки?
– Я бы не сказал, что у меня возникли серьезные финансовые трудности, но нужно было выставить или хотя бы заявить какие-либо интересные вещи. Понимаете? К той субботе у меня просто не было на торгах звездочек. А это обычно убивает интерес у потенциальных покупателей. Была слишком тусклая подборка, и ее нужно было просто-напросто чем-то расцветить.
– Да, у вас шоу-бизнес, – поддела его Данилова.
– Шоу-бизнес, не шоу-бизнес, а денежку приносит.
– Да, вот только иногда воруют, – не удержалась Дарья. – Хорошо. Я пощажу ваше самолюбие и больше не буду над вами подшучивать, – пообещала она. – Скажите, нет ли в вашем окружении человека по имени Паша, или Петр, или того, кто похож на описанный Алексеем персонаж этой истории? Может быть, когда некий человек или некие люди пришли к вам в гости, они задавали вопросы об этой пешке как бы невзначай, затем делали предложение купить эту вещь или же интересовались, не будете ли вы выставлять ее на торги? Это могло произойти мельком, может быть, не десять дней назад, а даже и сто.
– В моем доме не так часто появляются гости, как, может быть, вы представляете себе. Но изредка случаются небольшие вечеринки, где собираются точно такие же, как я, любители изящных искусств. С той лишь разницей, что они обеими руками держатся за свои небольшие коллекции, в то время как я предпочитаю постоянно обновлять ассортимент. Вы знаете, в этом есть что-то захватывающее: постоянно получать в собственность нечто новое, ранее невиденное. Человеческие руки и человеческий мозг могут создавать настолько прекрасные вещи, что они способны завораживать и привязывать к себе. Известны случаи, когда люди влюблялись в скульптуры или картины и были по-своему счастливы. И в то же время, когда владельцы теряли по каким-либо причинам эти произведения, то очень долгое время находились в трансе.
– Я задаю вам домашнее задание, – сказала Дарья. – Сядьте дома, вспомните всех своих друзей, знакомых, подумайте, кто из них занимается коллекционированием или точно так же, как вы, перепродает произведения искусства. Кто мог узнать истинную стоимость этой работы? И для кого она могла бы представлять наибольший интерес? Может быть, среди ваших знакомых есть люди, которые занимаются Востоком? Может быть, те, кто коллекционирует именно фигурки из слоновой кости? Мало ли что еще.
– Все эти предположения хороши, – согласился хозяин кафе, – но насколько я знаю своих друзей, своих коллег, любой из них, кто проявил интерес к какой-то работе, мог бы сразу выступить с предложением купить ее. Таких предложений ко мне не поступало.
– А почему? – поинтересовалась Данилова. – Может быть, люди боялись, что вы им откажете?
– А знаете, ведь в этом вы правы, – согласился Виктор Борисович. – Если бы кто-то попросил бы меня продать ту или иную вещицу, особенно если она изготовлена не в нашем столетии, то я первым делом навел бы справки о ней и сделал бы это весьма тщательно. Хотя перед тем, как выставить эту пешку на торги, я узнал ее рыночную стоимость. Другое дело, что пришлось в несколько раз занизить цену, привести ее в согласие с российскими обстоятельствами… И второй момент – я не догадался, что это не просто янычар, а пешка, то есть часть большой работы. Но это, как вы сами понимаете, сделать было практически невозможно.
– С этим я с вами согласна на все сто. Это просто везение, что я наткнулась именно на необходимый сайт в Интернете.
* * *
Распорядок наступившего дня определил звонок Виктора Борисовича.
– Доброе утро, Дарья.
– И вам того же, – поприветствовала Загороднева красавица, рассматривая в зеркало, хорошо ли наложен макияж.
– Я всю ночь не мог уснуть.
– Что так?
– Все выполнял домашнее задание. Перебирал в голове всех известных мне людей, которые в той или иной степени похожи на меня.
– Наверное, много набралось?
Он усмехнулся в трубку.
– Да, нельзя сказать, что моя внешность незаурядна. Разве только живот…
– Да, живот – ваше достояние. Итак?
– Вчера мы с вами говорили о смене, которая работала у меня в день торгов. Вы знаете, Полина Савельевна была у меня в доме.
– А вот это уже интересно. – Данилова перестала рассматривать собственное отражение и полностью переключилась на разговор. – И что дальше?
– Дальше то, что и я пару раз бывал у нее. Будучи женщиной хлебосольной, она не обходила меня вниманием.
– Ну да, к тому же вы ее шеф.
– Не без этого. Так вот дома у нее очень много интересных вещей. Среди них есть такие, которые бы я с удовольствием выставил бы на торги.
– То есть у нашей поварихи есть своя собственная небольшая коллекция?
– Да, есть. Я даже как-то завел с ней разговор о том, не продаст ли она мне некоторые вещи. У нее, например, в очень хорошем состоянии пара кувшинов века этак пятнадцатого. Еще не развалились. Кроме того, непонятно каким образом к ней попал настоящий рыцарский меч, сделанный в Англии. Он дошел до наших дней со времен крестовых походов. Потом у нее были, во всяком случае, три месяца назад, когда мне случилось у нее побывать, старинные часы, датированные, если я не ошибаюсь, тысяча семьсот пятнадцатым годом, и сделаны они не где-нибудь, а во Франции.
– То есть Полина Савельевна не только умеет вкусно готовить, но также и время от времени приобретает в частное пользование весьма экзотические вещички. Я правильно вас понимаю?
– Вполне. – Виктор Борисович неловко выдохнул в трубку, из-за чего Дарья почувствовала дискомфорт в ухе.
– Что это вы так пыхтите?
– Ничего, дорогуша, ничего. Не надо забывать, что у меня довольно внушительная натура. И моему сердечку перетаскивать ее с места на место тяжеловато. После вчерашней прогулки я чувствую себя слегка измотанным.
– Вернемся к посещению поварихой вашего гнездышка. Она проявляла неподдельный интерес к янычару или, может быть, каким-либо иным работам?
– Нет, ничего подобного она не делала. Хотя ей, как своей сотруднице, я бы даже уступил в цене, поступи от нее какое-либо предложение.
– А она сама не пыталась вам что-нибудь продать?
– И таких инициатив я не припомню.
– Но тем не менее, согласитесь, у нее мог возникнуть некий интерес, Виктор Борисович? – Дарья пыталась говорить так, будто собиралась в следующую секунду выдать все свои сокровенные тайны. Но стремилась она как раз к обратному эффекту. Чистота ее голоса должна была побудить Загороднева признаться ей во всех смертных грехах. – Она что, вам не дала, что ли? После чего вы стали ее подозревать, мучились вот всю ночь. Насколько я знаю, мужчины по ночам мучаются далеко не вопросами, связанными с искусством.
– И женщины тоже, – тут же напомнил ей владелец «Лодочки». – Не волнуйтесь, никаких недоразумений на личном уровне у нас с Полиной Савельевной не случалось.
– А вы были с ней близки?
– Мне бы не хотелось разговаривать по телефону об этом, – просопел в трубку Загороднев.
– Ага, так, значит, были. Что же случилось потом? Вы поссорились?
– Ну, нельзя сказать, чтобы поссорились, – совсем тихо пробубнил он.
– Да, – Данилова не смогла сдержать эмоций, – выходит, задела она вас, причем крепко, раз вы больше никого и не подозреваете.
– Может быть, я и ошибаюсь, но думаю, что, если вы хотите найти того, кто совершил весьма неблагопристойный поступок, я надеюсь, вы чисто по-женски поговорите с Полиной Савельевной. Может быть, даже сойдетесь с ней, подружитесь. Вам будет несложно разговорить ее. Нальете бокал вина, а дальше можете спрашивать обо всем, о чем пожелаете. Она будет рассказывать очень долго. Поверьте мне. Я это все уже проходил.
– Верю, верю, отчего же, – согласилась Даша, – можно и поговорить. Она работает сегодня или у нее выходной?
– Сегодня как раз выходной, она сидит у себя дома. Вы вполне могли бы нанести ей визит.
– Если я не позвоню, то это будет невежливо, – ответила она.
– Можете и позвонить, – он продиктовал номер и выразил надежду, что Дарье в разговоре с шеф-поваром удастся хоть за что-то зацепиться.
Прежде чем получить разрешение посетить квартиру поварихи, Дарье пришлось довольно долго по телефону объясняться с ней, рассказывать о себе и объяснять, на кой черт ей понадобилась Полина Савельевна.
Дарье пришлось напомнить, что они виделись не далее чем вчера, а интерес у нее к Полине Савельевне чисто профессиональный. Данилова сочинила, что ждет сегодня вечером гостей и хотела бы получить у мастера несколько советов, касающихся готовки. При этом Дарья намекнула, что она в состоянии оплатить консультацию если не деньгами, то по крайней мере коробкой конфет.
Чисто бабий разговор не мог не вызвать интерес у стопроцентной бабы. Полина Савельевна известила собеседницу, что она сегодня выходная, но тем не менее делает добрый жест и поможет, учитывая, что Дарья знает ее шефа.
Повариха угощала ее чаем и пирожками собственного приготовления. Слово за слово, Дарья поделилась тем, как стряпает ее мама, а Полина Савельевна рассказала, как стряпает она.
Вскоре Дарьей был получен рецепт запекания гуся, а также ей был сообщен ряд неплохих сведений, касающихся приготовления соусов и майонезов для горячего и салатов. Все это она добросовестно записала к себе в книжечку и даже в знак уважения к поучавшей ее Полине Савельевне переспросила:
– Я не поняла, для приготовления соуса бульон должен быть рыбный или мясной?
– А это, голубушка, зависит от того, какое блюдо вы готовите. Если рыбное, то и бульон рыбный, а если мясное, тогда и бульон соответствующий.
Дарья сделала себе в блокнотике пометку и поблагодарила за консультацию. Когда с майонезами, соусами и процедурой запекания гуся было покончено, Данилова обратила внимание на интересную обстановку. Даже на кухне присутствовали вещички, которые радовали глаз: фарфоровые статуэтки пастушек, пастушков, птичек, а также копилка в виде большого буйвола. Все это восхищало.
– Какие интересные у вас безделицы, – отметила гостья, чем вызвала улыбку на лице хозяйки.
– О, да это еще не все. Если хотите, у меня есть еще на что посмотреть. Правда, мы не разобрали напитки и десерт, но, думаю, у нас будет время, и мы к этому вернемся.
Дарья прошла в комнату, где в красном углу, как и в большинстве квартир, стоял телевизор. Модель была не самая дешевая, и фирма говорила сама за себя: «Sony». Это был тот случай, когда уже платили лишние деньги не за качество, а за марку. То же самое, что и с «Мерседесом», когда люди платят не за комфорт, а за престиж.
Обращала на себя внимание мягкая мебель с причудливыми изгибами, которые должны были просто-таки ублажить хозяев в те часы, когда они проводили время перед мерцающим голубым экраном.
Стенка также привлекала необычностью фурнитуры. Ручки на дверцах были небольшие, но при ближайшем рассмотрении Дарья увидела, что каждая из них, похоже, выполнена в единственном экземпляре. Стиль был одинаковым, а вот рисунок на каждой ручечке свой.
– Здесь двенадцать ручек, и на каждой – свой знак зодиака. Здорово, правда? – спросила Полина Савельевна.
– Да, никогда такого не видела.
Дарья с интересом рассматривала стенку, которая была, без преувеличения, произведением искусства. Стекла, вставленные в сервант, были слегка матовыми, и на них был нанесен причудливый узор, напоминающий тот, который обычно наносит на стекла мороз. За стеклом в обычных домах можно увидеть хрусталь и посуду. Здесь же на каждой из полочек стояли причудливые статуэтки и иные безделицы. Дарья увидела музыкальные шкатулки, рога для вина, сделанные где-то на Кавказе, небольшие штофы под спиртное. Кроме этого, она разглядела миниатюрную березку, выточенную, как это ни странно, из какого-то черного и плотного материала.
– У вас здесь как в музее.
Дарья оторвалась от серванта и посмотрела на часы, которые висели на стене. Подойдя поближе, она увидела дату – 1715. Те самые, о которых говорил Загороднев.
– Потрясающие у вас вещи. Неужели это на самом деле такая древность?
– Да, – подтвердила Полина Савельевна. – Я питаю слабость к уникальным вещам. Знаете, Виктор Борисович просил меня продать ему вот этот штоф.
Она открыла сервант и вытащила емкость, в которой должен был бы храниться грог или джин.
– Из таких бутылей пили еще моряки Великобритании где-то в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века. Потрясающе! Правда? – Она покрутила в руках стеклянный сосуд, облаченный в медный чехол с тонкой чеканкой.
– Да, удивительно, – согласилась Данилова. – Но мне кажется, что такая страсть не очень свойственна женщине. Я в большей степени люблю тряпки, косметику, а вы все свои средства тратите, чтобы раздобыть предметы старины.
Полина Савельевна заулыбалась. Вот, мол, какая она загадочная.
– В мире так много интересного. Всем владеть невозможно, но кое-какие вещи и нам доступны.
– Может быть, вы и на аукционе у Загороднева что-нибудь покупаете?
– Нет, ну что вы, – отмахнулась повариха. – Во-первых, я не могу участвовать на торгах, так как я на кухне. А во-вторых, цены там все же выше тех, которые я могла бы назвать для себя приемлемыми. Да и есть этическая сторона. Не хочется вступать в отношения купи-продай со своим шефом.
– Вы отказали ему именно поэтому? И не продали вот этот вот сосуд, который был призван утешить моряка в сильный шторм или в полный штиль.
– Скорее всего, да, – согласилась повариха. – Сегодня одно, завтра другое. К тому же у него достаточно денег, я боялась, что не устою. Я стараюсь, приобретая, не продавать. Лишь благодаря этому у меня в квартире есть на что поглазеть. А так… к людям заходишь, и одни голые стены да в лучшем случае фотографии. Смотреть не на что. Не зря же кто-то привозит с моря раковины или веточку кораллов, кто-то покупает и вешает себе на стену картины. Глаз просто должен за что-то цепляться.
Данилова слушала хозяйку и рассматривала экспонат, стоящий в серванте.
– Вот у вас девушка с корзиной фруктов. Это что за материал? Из чего она сделана?
– А-а, – протянула Полина Савельевна, подходя к Дарье. – Это слоновая кость. Тонкая работа. Правда? Автор статуэтки изобразил молодую нагую женщину с длинной косой и корзиной винограда на голове. Видимо, она должна была олицетворять богиню если не плодородия, то хорошего урожая.
– Что же он ее, бедняжку, ничем и не прикрыл?
– А это не нужно, – заметила хозяйка, – женское тело красиво само по себе.
– Не могу не согласиться. – Данилова лукаво улыбнулась. – А вы знаете цену всех этих работ?
– О, в наш век электроники это не тяжело. У меня есть компьютер. Точнее говоря, я купила его своему сыну, но, пока он учится в институте, я могу сесть, войти в Интернет и узнать все, все, все.
«Какая продвинутая повариха, – отметила Дарья. – И Интернет у нее есть, и коллекция вещичек, и у Загороднева она была. Потрясающее дело».
Разговор, как и планировали, закончился обсуждением рецептов по приготовлению морсов и коктейлей. Дарья призналась себе, что советы, которые она получила от Полины Савельевны, действительно пригодятся ей если не сегодня, то в ближайшую вечеринку, которую она соберет у себя.
Перед тем как уйти, Данилова устроила тест на жадность. Она как бы невзначай достала из сумочки гномика и стала вертеть его в руках. Как только повариха переключила свое внимание на пальцы Дарьи, последовала просьба посмотреть безделушку. Данилова отдала.
Дарья видела, как глаза у Полины Савельевны загорелись. Она покрутила в руках вещичку, затем нехотя отдала обратно.
– Возьмите, это подарок, – предложила Дарья, – вы мне сказали сегодня столько полезного о том, что касается организации праздников. Я чувствую себя просто-таки закончившей кулинарный университет.
– О, спасибо… – Полина Савельевна была просто-таки счастлива.
Итак, у нее действительно болезнь. У молодящейся бабы загораются глаза всякий раз, когда в пределах досягаемости находится некий оригинальный предмет. Опасное увлечение. Как же это она столько времени работает в заведении, где каждую неделю проводится аукцион по продаже антиквариата? Может, в один прекрасный день нервы у нее не выдержали? Надо будет справиться у Виктора Борисовича, какова зарплата поварихи.
– Вы не замужем? – уже обуваясь, как бы между делом спросила Данилова.
– Была, – отмахнулась Полина Савельевна и хлопнула себя по бедрам. – Как только слегка поправилась, так он меня и бросил. Нашел себе тонкозадую да молодую. Вот и вся сказка.
– Материально он вам не помогает? – снова полезла не в свое Данилова.
– Время от времени, – пропыхтела Полина Савельевна.
Гостья больше не стала испытывать терпение хозяйки и распрощалась.
«Могла ли Полина Савельевна быть лидером некоей банды, совершившей подмену оригинала янычара на подделку?» – прямо спросила себя Данилова, направляясь домой к Лировым.
«Могла, – ответила она сама себе. – И все факты пока говорят не в ее пользу».
По телефону она выяснила, что дома только Константин. Впрочем, он ей и был нужен. Выразив готовность побеседовать, гигант все же время ограничил тридцатью минутами.
Константин встретил ее холодно, но тем не менее налил своего любимого кваску. Данилова пить не стала, сославшись на то, что она за рулем, и на то, что прошлый раз, после того как осушила стаканчик, чувствовала себя навеселе и пару раз была на волосок от аварии. Хозяин не настаивал и придвинул кружку Дарьи к своей.
– Что хочешь рассказать? – Он сделал большой глоток и с наслаждением выдохнул. – Хорош квасок, зря не пьешь.
Дарья проигнорировала это замечание и справилась у владельца сети магазинов, не собирается ли он профинансировать ее расследование.
– А что, есть перспективы?
– Есть версия, которую надо отработать. Больше мне нечего сказать.
Константин отрицательно покачал головой.
– Пока не будет результата, не будет и денег. Я уже об этом говорил. Извини, Дарья, но у нас никакой любви с тобой не выйдет.
Не желая ссориться с тем, кто в перспективе мог бы все же отстегнуть некую сумму, Данилова попросила прощения за беспокойство, про себя отмечая, что придется напрягать расходами собственный кошелек.
Ей нужны были деньги для того, чтобы нанять хорошего хакера. Компьютер стоял у Загороднева, компьютер стоял у Полины Савельевны. Ее очень интересовала информация, которая содержится в этих машинах. Любой частный пользователь хранит у себя какие-либо документы либо целые программы, позволяющие сделать вывод о его интересах в электронном мире.
Данилова знала по себе, что, если выходишь в Интернет, обязательно что-нибудь скачиваешь. По характеру хранящихся на диске материалов можно составить представление о круге интересов владельца компьютера. Кандидатура, к которой она могла бы обратиться с пикантной просьбой полазить по чужим машинам, на примете у нее была.
В тот самый день, когда Дарья купила себе компьютер, она завела очередное знакомство с директором небольшой фирмы, поставляющей оргтехнику и комплектующие к ней из Москвы. Валера Синицын разменял уже четвертый десяток, но за счет того, что не имел вредных привычек и постоянно поддерживал себя в хорошей спортивной форме, выглядел на десяток лет помоложе и, чего греха таить, понравился Дарье.
Он был чуть выше ее ростом. Не слишком широк в плечах, но и не узок. Обладал хорошими манерами, во всяком случае, во время разговора с клиентом не тараторил и не перебивал, а совсем наоборот, давал человеку высказаться и только после того, как поток слов иссякал, брал паузу в несколько секунд, а затем начинал отвечать. При этом достигалась одна очень важная для каждого бизнесмена цель: люди понимали его, а он понимал людей.
Данилова не слишком себе хорошо представляла, сколько запросит Синицын за ее необычную просьбу, но была уверена на все сто, что стоит ей только улыбнуться, и Валера прогнется и сделает все, что необходимо.
Встречи с Синицыным ей пришлось ждать больше часа. Директора не было на месте. Но нет худа без добра. Она неплохо поболтала с секретаршей, ее ровесницей. В результате были обсуждены такие важные вещи, как цены на местных рынках и детали одежды, особо модные в этом сезоне. Было установлено, что этим летом лучше всего ходить в туфлях на сплошной и высокой подошве, а на тело надевать как можно больше прозрачного, вплоть до демонстрации окружающим собственного пупка и сосков.
Синицын, вернувшись к себе в офис, увидел Дарью и нахмурился. По его лицу было видно, что он пытается вспомнить, где он ее видел и что этой даме может быть от него нужно, но так и не вспомнил. Он поздоровался и спросил: