Первый день прошел в просматривании боевиков и комедий. Лупили глаза до головной боли. Когда наступили те самые сутки, в которые должен был приехать заказчик, называвший себя Аркадием Ивановичем, народ уже одурел от безделья.
Поскольку все были молодые и здоровые и жрать горазды, то вскоре выяснилось, что провизии запасли мало. Только один Лиров, наверное, умял половину всего рациона. Для того чтобы не вызывать подозрений, ранним утром хозяина дома отправили в ближайший магазин, надавав ему кучу денег.
Спиртное, по общему уговору, до конца предприятия никто не употреблял.
К полудню солнце стало так нещадно палить, что в доме температура поднялась до неприлично высоких значений. Открыли окна, но старались не рисоваться в проемах.
Алексей на совесть справился с порученным ему заданием и принес кучу консервных банок, несколько бутылок воды, хлеба и колбасы. Народ повеселел после того, как нагрузил пузо.
– Что ты с ним сделаешь? – не раз задавала вопрос Константину Дарья.
– Что я с ним сделаю? Морду набью, чтобы больше такого не повторялось, – спокойно отвечал ей всякий раз Лиров. – Я ради того, чтобы этому человеку морду набить, все бросил, сижу здесь, как будто у меня и дел больше никаких нет. Кроме того, мне хочется узнать, каким образом он поменял оригинал на подделку. Если он ко мне домой лазил, я ему, наверное, еще и ноги выдерну, чтобы он больше этого никогда не делал.
Дарье не раз приходилось слышать от разных людей, что кто-то кому-то голову отвернет или что-нибудь откуда-нибудь выдернет, но когда те же самые слова говорил человек, весящий почти полтора центнера и ростом под потолок, то все это она была готова принять как уже свершившийся факт. Хотя разум говорил ей, что все эти угрозы – лишь пустой звук, но вот насчет того, что морду набьет, так это вполне может быть.
Часам к трем дня сидящие в засаде хлопцы начали нервничать, так как никаких машин не было.
– Может, ты чего напутал, а? – недовольно начал наезжать на Колпакова Лиров. – Может, он завтра приедет или послезавтра?
Алексей поспешил прекратить все эти никчемные наезды и спокойно ответил, что ему было заплачено достаточно для того, чтобы он успел именно в оговоренные сроки. Соответственно тот, кто платил деньги, наверняка приедет, как и обещал.
– На когда ты с ним договаривался? На утро? На вечер? На ночь?
– Сейчас три часа дня. – Алексей глянул на электронные часы на руке. – Вот в три часа он и обещался приехать.
Нога Константина затряслась, затем он положил на нее свою руку и попытался успокоиться. Никогда бы Дарья не подумала, что у титана могут сдать нервы в такой, в принципе, пустячной ситуации. Ладно, мужик приедет, набьет Костя ему морду, и что дальше? Может, даже и этого ничего не будет, на словах объяснятся.
Шесть вечера… Алексей уже оставил Валеру семь раз подряд в дураках, после чего предложил еще партию, тасуя колоду. Семижды дурень махнул рукой и согласился еще на один поединок.
Дарья сидела в старом креслице и пролистывала старые выпуски журнала «Наука и жизнь». Больше читать было нечего. Лиров также сидел в одиночестве и тупо смотрел в телевизор, по которому бегали лохматые и визжащие музыканты.
Из-за того, что громкость ящика была примерно на среднем уровне, они не расслышали, как к дому подъехала машина. Только когда раздался стук в калитку, все на мгновение замерли. Лиров взял пульт управления и захотел уменьшить громкость, но Дарья жестом остановила его и прошептала одними губами:
– Пусть работает.
Валера взял в руки топор и встал за дверью, а Константин потихонечку сполз с кресла на пол и спрятался на веранде за стоящим там холодильником.
– Ну-ка выгляни, – велел он Колпакову. – Один он?
Алексей посмотрел в окно.
– Не вижу. Я пошел открывать.
– Заводи в дом, – инструктировал его Лиров. – Если с ним есть телохранитель, тащи и телохранителя. Иначе он уедет и будет буча, а нам бучи не надо. Мы должны все по-тихому сделать.
– Ладно.
Алексей уже пошел к двери, а Дарья все еще не знала, куда себя деть.
– Что ты вертишься! – цыкнул на нее Валера. – Уйди в другую комнату и сиди там. Чего тебе здесь делать?
– Это я с вами двое суток сидела для того, чтобы все самое интересное пропустить? Нет уж.
Она уселась за столик и сообщила, что человек, который войдет, будет любоваться ее стройными ножками, тем самым она отвлечет внимание и позволит напасть на преступников неожиданно.
Дарья задрала до безобразия высоко юбку и закинула ногу на ногу. Мужики, приготовившиеся скручивать некоего Аркадия Ивановича, раскрыли рты. Первым очнулся Лиров и скомандовал Алексею, чтобы тот шел открывать калитку и убедил гостя или гостей пройти к нему в дом.
– Обещай все, что в башку придет: хоть водку, хоть кофе, хоть бабу голую. Лишь бы оба они сюда вошли.
Колпаков открыл дверь и вышел на улицу. Некоторое время ничего не было слышно, затем калитка скрипнула и послышались приближающиеся шаги. Судя по частоте ударов, шел не один человек, а как минимум два.
Валера занес над головой топор. Дарья вытаращила глаза.
– Обухом, обухом поверни, – прошептала она, – убьешь же!
Он послушался Данилову и вовремя поменял ударную часть топора.
Алексей поступил по-умному. Первым делом он пропустил впереди себя Аркадия Ивановича. Брюнет в белой рубашке и темно-синих брюках вошел в дом и тут же влегкую получил по голове.
Несмотря на то, что его никто не хотел убивать и даже добиваться того, чтобы он потерял сознание, удар все же, видимо, получился изрядным, так как вошедший «гость» рухнул с грохотом на пол.
Дарья, не ожидая такого ужасного эффекта, вскрикнула. Как оказалось, следом за Аркадием Ивановичем шел его телохранитель. Он успел ударить со всей силы локтем в лицо Валеру, и тот отлетел в сторону, в то время как топор остался в руках у качка.
Лиров не стал ждать, пока тот сконцентрируется и уже с топором в руках бросится на него. Огромный буйвол, показавшись из-за холодильника, понесся, наклонив вперед голову, и просто выпихнул во двор крепкого парня. Тот не удержал в руках топора из-за того, что кисть ударилась об осколок кирпича, валяющегося в неприбранном дворе, и оружие отлетело в сторону. Лиров оказался сверху, и ему было достаточно всего двух ударов для того, чтобы отключить охранника.
– Ты убил его… Господи, Валера! – закричала Дарья, подбегая к лежащему без чувств Аркадию Ивановичу.
Тот стоял бледный, руки у него тряслись. Алексей подошел к неподвижно лежащему человеку и определил, что он жив. Дарья тоже подсела к заказчику подделки и ощупала его голову. Крови нет.
– Я же тихонько, – провыл Синицын, боясь, что его теперь засудят.
– А кто тебя просил хвататься за топор? – вытаращив глаза, начала отчитывать его Данилова.
В это время в дом, нагнувшись в дверном проеме, вошел Лиров, волоча за собой бездыханную тушу телохранителя.
– А с этим что?
Колпаков схватил за ноги качка, и они на пару с Константином положили его в комнате на пол.
– Все с ними будет нормально, – твердо сказал Лиров, затем, немного подумав, добавил: – Будем надеяться.
Ситуация была не из лучших. Ни тот, ни другой в себя не приходили. Хотя пульс присутствовал. Дарья еще раз ощупала череп отключенного с помощью топорика господина, но никаких сильных вмятин не нашла. Она поднялась и обвела мужчин не слишком доброжелательным взглядом.
– В принципе крови может и не быть, а человек навсегда останется дураком.
– Боже мой! – застонал Синицын.
– Нечего теперь орать, – одернул его Лиров. – Надо было думать, когда за топор хватался, идиот. Мог бы просто сзади наброситься, сбить его с ног. Вот и все. А ты что устроил!
Первым начал трепыхаться телохранитель. Для того чтобы избежать проблем, его быстренько посадили на стул и связали. Он пришел в себя и уставился на нападавших. Точнее говоря, он смотрел только на Лирова, а остальные его не волновали. Действительно, детина, который просто снес его, теперь вызывал в человеке ужас.
– Что вам надо?
– Заткнись и вопросы не задавай. – Лиров был на взводе. – Что это у тебя босс такой дохлый? Топориком ему по башке заехали, а он сразу в обморок. Это плохое поведение.
Как бы оправдываясь перед предъявлявшим претензии Константином, Аркадий Иванович застонал. Он зашевелился и попытался дотронуться до головы. Видимо, рана была очень болезненной, потому что, как только он дотронулся до повреждения, тут же отдернул руку. Только после этого человек открыл глаза и медленно сел.
– Привет, дядя, – поздоровался с ним Лиров. – На кой хер ты у меня статую упер?
Заказчик осмотрел всех присутствующих, увидел, что его телохранитель сидит связанный на стуле, и, оценив ситуацию, пришел к выводу, что лучше говорить, нежели молчать, так как в противном случае из него начнут выбивать все необходимые сведения.
– Я просто заказал копию статуэтки. Не понимаю, что здесь такого?
– А откуда ты взял эту статуэтку, дядя? – Лиров присел перед ним на корточки, оставаясь тем не менее выше на добрую голову.
Сидящий на полу Аркадий Иванович поджал под себя ноги и уставился в глаза Константину.
– Почему я должен вам это рассказывать?
Брови гиганта чуть дернулись вверх.
– Хорошо, хорошо, – тут же продолжил Аркадий. – Мне больше ничего не надо объяснять. Эта статуэтка, она хранилась у моего приятеля, а я, знаете ли, люблю всякие редкие безделушки и иногда приобретаю что-нибудь для себя. Примерно раз в месяц навещаю все саратовские магазины, торгующие изделиями народного творчества, и покупаю что-нибудь себе. Однажды зашел к этому самому приятелю, увидел вот этого солдатика, захотел себе точно такого же, попросил продать, а он ни в какую. Цену заломил просто астрономическую. Тогда мне ничего не оставалось, как расспросить в магазине продавщицу, торгующую работами местных умельцев. Она дала мне адрес вот этого молодого человека, – пришедший в себя ткнул в Алексея. – Не понимаю, каким образом я мог кому-то навредить?
Теперь сложилась ситуация, будто Дарья и компания перегнули палку и практически избили ни в чем не виновного человека.
– Брат, ты понимаешь, – Константин поставил на ноги Аркадия Ивановича, после чего посадил его в кресло, – я думал, что покупаю оригинал, а получил в руки подделку, которую сделал вот этот парень. – Теперь уже Лиров тыкал пальцем в мастера. – Ты не можешь мне объяснить, каким образом в моем доме вместо реальной вещи из слоновой кости оказалась деревяшка? Я бы даже сказал, липа.
– Это не липа, а остролистник, – поправил его Аркадий Иванович. – Я директор мебельной фабрики и в свое время начинал простым столяром, так что немного разбираюсь в породах деревьев.
Дарья поздравила себя с тем, что верно классифицировала кусок, который отдал ей Колпаков.
– Где живет тот человек, у которого вы взяли оригинал? – нежно спросила Даша.
Переход от баса Лирова к голоску Дарьи был весьма разительным для всех присутствующих.
– Я так чувствую, что вы готовы мне на самом деле башку проломить, если я буду молчать.
Никто из четверки не сказал ни слова. Столь серьезный настрой заставил плененного предпринимателя открыть рот:
– Его зовут Леонид Константинович Бабушкин.
– А с этого оленя тоже хотели делать копию?
– Да, я просил Леню дать мне его на время, для того чтобы мастер смог сделать копию и с этой работы.
– Но я не смог, я вам отказал, – воскликнул Колпаков. – И вы пошли к моему учителю и убили его!
Аркадий Иванович вытаращил глаза и закачал головой.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никого не убивал. Если старик умер, мне очень жаль, но я даже не давил на него. В конце концов, мне нет никакого смысла… У меня достаточно денег. У меня отличный бизнес. Какого черта! Есть у меня грешок, люблю старинные работы, что с того?
– И приятель твой любит, – оскалился Синицын. – Два любителя, вашу мать!
Лиров был краток:
– Поехали к тому, у кого ты берешь все эти хреновины.
Дарья защебетала:
– Нет, нет, нет, нет, подождите, а если он упрется и будет все отрицать? Мы не сможем в этом случае доказать то, что это он украл настоящую работу.
– Дарья, помолчи, – резко попросил Лиров. – Мне эта избушка уже осточертела, и у меня нет никакого желания оставаться здесь. Ты, мебельщик, поедешь с нами. Будем разговаривать у меня дома. Как тебя зовут-то?
– Аркадий Иванович.
– Я смотрю, ты нормальный мужик, Аркаша. Извини, что такая херня приключилась. Сейчас мы развяжем твоего телохранителя, и пускай он садится в твою тачку и отгонит ее куда-нибудь без всякой борзоты.
Данилова почувствовала ущемление собственных прав и потребовала, чтобы она непременно присутствовала при разговоре с Аркадием Ивановичем.
А вот Валера на участии в беседе не настаивал. Ему хватило того, что чуть человека не прибил. Поэтому и предпочел отмолчаться. Затем он потихоньку свалил, направившись скорее всего к себе домой, что, впрочем, Дарью сейчас не очень интересовало.
Первым делом они облобызались с Катериной, а мужики пошли на кухню. Лиров предложил выпить своему невольному гостю. Тот не отказался.
Данилова влетела на кухню в тот момент, когда рюмки уже были полны. Не говоря ни слова, она выплеснула все в раковину и с утроенной наглостью сообщила, что никакой выпивки не будет до того момента, пока они не разберутся в ситуации.
Подозревать задержанного в том, что он врет, не имело смысла. Если бы он сам был на аукционе, то цена могла бы дойти не до двенадцати с половиной тысяч, а тысяч до пятидесяти. Эти двое, Константин и Аркадий, бодались бы друг с другом до последнего рубля, который у них был в наличии, а пятьдесят штук для этих толстосумов – нормальные деньги, которые вполне можно было перевозить в небольшом кошелечке, напоминающем чемодан.
Аркадию честно и откровенно рассказали о сложившейся ситуации. Он послушно пил чай и при каждом удобном случае выражал свое недоумение и полную солидарность с действиями Лирова, говоря о том, что он поступил бы на его месте точно так же, с той лишь разницей, что привел бы с собой побольше хлопцев, которые только и умели, что головы разбивать.
Во всей этой истории была одна серьезная неопределенность. Дело в том, что по стечению обстоятельств Аркадий Иванович заказал копию с янычара за неделю до аукциона, в то же время Виктор Борисович Загороднев не опроверг тот факт, что его пешка отсутствовала почти неделю в его квартире.
Отсюда напрашивался вывод, что таких пешек в Саратове две. Одну видел Аркадий Иванович у Бабушкина, вторая, до того, как он выставил ее на торги, была у Загороднева.
Попивая чаек, Аркадий Иванович припомнил, что как раз перед тем, как должен был состояться аукцион, к нему приезжал Леня и просил продать ему копию этого солдатика. В тот день у Аркадия Ивановича было неплохое настроение, и он не стал жадничать и отдал вещицу, наварив при этом триста процентов по сравнению с тем гонораром, который выплатил мастеру. Кроме того, он взял с него слово, что Бабушкин снова даст ему оригинал, чтобы он смог наконец заказать себе янычара.
– Я не большой фанатик, – продолжил Аркадий Иванович, – и могу позволить себе заработать. Люблю в доме красивые безделушки, но не до потери сознания. Иногда можно довольствоваться копией или репродукцией, если речь идет о картине. Обходится дешевле.
Во время разговора Лиров несколько раз вскакивал со своего места и хотел было уже идти бить морду Леониду Константиновичу, но Дарья вставала вслед за ним и прикладывала все свои усилия для того, чтобы успокоить хозяина квартиры.
– Вы поймите, – объясняла им она, – что мы можем наткнуться на человека, который будет отрицать свою вину. К тому же у него дома можем ничего и не найти. Это в том случае, если он позволит нам переступить через порог.
– Позволит, – прогудел Лиров. – А если он все будет отрицать, то в этом случае виноватым будет, уж извини, – он посмотрел на сидящего перед ним мебельщика, – Аркадий Иванович.
– Ну, это не пойдет, давайте уж доведем дело до конца, – согласился с Дарьей предприниматель. – Я уже сегодня и так пострадал, по голове получил. Теперь мне не хочется, чтобы это было зря.
– И мне не хочется, – согласилась Данилова, – поскольку я в этом дерьме уже давно вожусь. Так что давайте пока оставим тактику штурма. К тому же, если даже Бабушкин признается в том, что это сделал он, мы можем никогда не узнать, каким образом он получает информацию о том, что выставляется на торги. И, кроме того, велика вероятность, что он своими руками никакой подмены не устраивал, а попросил об этом кого-то. Надо же выводить всех на чистую воду.
С этим нельзя было не согласиться. Мужики лупали глазами: не каждый день встречается такая не просто красивая, но и, что самое интересное, умная женщина.
– Позвольте мне поразмышлять над этой проблемой, – продолжила Данилова. – Теперь, после того как разговор окончен, я пойду пообщаюсь с Катериной, а вы, в принципе, можете напиваться. Только прошу вас, не слишком усердствуйте. Поверьте мне, это не самое приятное в жизни. Думайте, пожалуйста, о женщинах.
Данилова полночи просидела в Интернете и наутро встала с воспаленными глазами. Собранный материал дался ей нелегко, но все же она была довольна своими изысканиями.
Во-первых, она посмотрела каталог некоего венского музея и обнаружила в нем подробное описание одной из фигурок тех самых иранских шахмат восемнадцатого века. Это был конь, а на нем сидел всадник. Сделана работа была в том же стиле, что и пешки, из слоновой кости, даже на фотографии было видно, насколько изысканным и тонким является это изделие. Может быть, всадник на лошади немного и уступал в качестве оленю, за которого даже и не взялся Колпаков, но все же вещь была выполнена на высоком уровне.
Затем Дарья снова посетила коллекцию Нью-Йоркского музея шахмат и скачала себе на компьютер все фотографии коня, которые только смогла найти. Изображение получилось недостаточно четким, и это не вселяло большого оптимизма в успех той затеи, которую задумала Данилова.
Рано утром она позвонила Синицыну и попросила его приехать. Он выразил готовность материализоваться буквально через пятнадцать минут и попросил Дарью и не думать одеваться. Она хотела было сказать ему, что он ей нужен сейчас не как любовник, а как специалист, но не успела, так как он уже повесил трубку.
Валера влетел в квартиру, обнял и поцеловал Дарью взасос. Она ответила ему не менее долгим и горячим поцелуем, но затем сообщила о проблеме.
Включив компьютер, Данилова показала кавалеру несколько фотографий.
– Мне хотелось бы увеличить их и улучшить четкость.
– И всего-то?
Синицын сел перед компьютером и быстренько нашел «Photoshop».
– Сейчас все организуем. Программка у тебя эта есть, не знаю, кто тебе и с какой целью ее сюда втыкал, но лазить никуда не придется.
Он за несколько минут отпечатал на принтере прекрасные, качественные снимки. Дарья поблагодарила его, но он тут же намекнул, что одним «спасибо» она не обойдется. Пришлось останавливать своего хахаля и намекать на то, что впереди у него рабочий день и сил для него может не хватить, а ей самой необходимо срочно ехать по делам.
– Куда же ты направляешься? – ревниво поинтересовался он. – Опять к этим мужикам?
– К одному мужику. К одному очень толстому мужику. Он владеет кафе на окраине города, и у меня к нему разговор.
Прежде чем ехать к Загородневу, она наведалась к молодому мастеру, но сообщать об этом Валере не стала, пожалела ревнивца.
Алексей встретил ее настороженно. Эта женщина не доставляла ему радости, каждый раз ее появление заканчивалось какими-либо недоразумениями или приключениями.
Выложив перед мастером на стол четкие снимки всадника на коне, она поинтересовалась, сможет ли он сделать копию с фотографии. Алексей по привычке почесал затылок, взял в руки цветные иллюстрации и подошел к окну, где было побольше света.
– Всадник и лошадь здесь то большие, то маленькие. Ты знаешь реальные размеры, которые тебе необходимы?
Размеры экспонатов у Дарьи были записаны. Она отдала ему все, что смогла собрать, и тем не менее Колпаков остался недовольным.
– Само качество работы такое же, как у того солдатика, это видно на глаз. Но я могу ошибиться в деталях.
– Так вот же фотографии, – недоумевала она.
– Знаешь, Дарья, двух снимков с разных точек недостаточно, я могу сделать этого всадника или очень толстым, или очень тонким.
– Постарайся, – попросила она, – я в долгу не останусь.
– Ну что ж, сейчас мы это и проверим, – сказал он с откровенным намеком. – Действительно ли ты на все готова. Меня, честно сказать, не интересуют деньги в данный момент, а расплатиться со мной за работу ты вполне могла бы.
– Неужели я произвожу такое впечатление?
– Именно такое и производишь, – прошептал он, приближаясь.
«Черт, мне действительно надо, чтобы он сделал эту работу. К тому же я отработаю деньги за несколько минут. Да почему бы и нет. К тому же это не какой-то старый пердун Салов, а юный и нахрапистый мальчик».
– Куда мы пойдем? – спросила она, когда он уже держал ее за попку.
– В комнату, там у меня диван. Старый. Но, я думаю, сегодня он не посмеет сломаться.
И диван не сломался, лишь натужно скрипел.
Самым интересным было то, что через полчаса все повторилось на столе, и при этом никто уже никаких условий не ставил, просто приятно, вот и все.
Оправившись, он сообщил:
– Думаю, у меня нет выбора. Так как, если откажусь, придет тот Кинг-Конг, с которым ты имеешь привычку общаться, и просто-таки разорвет меня на части.
– Уж не намекаешь ли ты, что я тебе напрасно отдалась?
– Совсем нет. – Он чмокнул ее в лоб.
Дарья не стала его разубеждать, что боя с Лировым не случится ни при каких обстоятельствах, и справилась, сколько ему нужно времени. На дворе был вторник, и до пятницы, когда Виктор Борисович выставлял на всеобщее обозрение экспонаты, которые будут продаваться на следующий день, мастер никак не успевал.
– Знаешь, давай я тебе куплю пару банок кофе, тогда ты точно успеешь.
Алексей снова стал рассматривать фотографии, затем пожал плечами.
– Стиль мною освоен, материал у меня есть. Нельзя сказать, что я привык к этой породе дерева, но уже немного приноровился. Можно попробовать.
– Отлично, – бросила Дарья, хватая сумку и убегая к своей машине.
Теперь ее путь лежал к «Лодочке». Виктор Борисович, выслушав идею, с удовлетворением заметил, что мозги у Дарьи работают.
– Ловить на живца – неплохой вариант, я бы даже сказал, мы имеем шансы на успех. Как думаешь, какую начальную цену попросить за эту коняшку?
Она и не знала, что ей сказать.
– Раз за пешку просили вначале пять тысяч, то за коня со всадником пускай будет десять.
Загороднев отверг это предложение.
– Не пойдет, очень большая сумма, никто не проявит никакого интереса.
– В самый раз. Пусть лучше двадцать!
– Но это безумие!
– Люди, которых мы пытаемся изловить, не имеют больших денег, но знают, сколько на Западе стоит иранский конь. В прошлый раз они решились на подмену, а в этот им придется воровать! Для них даже стартовая цена будет недоступной.
– Ну, раз так, то давай попробуем. От меня, как я понял, требуется лишь заявить этого всадника на аукцион, а дальше – представить его во время торгов. Вот и все. Дело в том, что, если человек профессионал, он сможет отличить дерево от слоновой кости, не прикасаясь к работе. Даже в том случае, если это дерево будет покрыто специальным лаком, имитирующим кость.
– Я как-то не подумала об этом, – призналась она, – тогда нам придется не показывать лот на предварительный просмотр и сразу же выставлять его на торги. То есть сделать так, чтобы потенциальные покупатели, а в нашем случае похитители, не смогли подержать эту работу в руках или посмотреть на нее с близкого расстояния.
В пятницу утром Дарья помогла Загородневу привезти экспонаты и расставить их в витрине.
Вместо коня в витрине выставили лишь листок бумаги, на котором организаторы аукциона извинялись за отсутствие экспоната, но обещали, что в день торгов конь будет выставлен и желающие смогут приобрести вещь. Цена, в отличие от самого лота, присутствовала. Девять с половиной тысяч рублей – с такой цены начинались торги.
В составленном документе толстяк не поскупился на эпитеты и расписал якобы иранского коня во всех деталях так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что данная вещь реально существует в природе и представляет культурную ценность.
До торгов оставалось чуть больше суток. Данилова очень надеялась, что Бабушкин или его человек проявят себя. Должен же был вызвать вопрос тот факт, что скакун не выставлен в витрине. Но никто не донимал Загороднева вопросами, хотя он только этого и ждал.
День прошел спокойно. Вечером Даша вместе с хозяином «Лодочки» собрала с витрины безделицы.
– Не клюет, – обратился к Дарье Виктор Борисович, разводя руки в стороны.
– Надеюсь, это затишье перед бурей, – с надеждой ответила она.
В субботу уже в час дня Дарья пришла в «Лодочку» вместе с Синицыным. Вскоре подошли Лировы. Появился Аркадий Иванович с телохранителем.
Затейники показывали, что друг с другом незнакомы. Не здоровались и не раскланивались. Расселись они за разными столиками далеко друг от друга.
Поскольку все были молодые и здоровые и жрать горазды, то вскоре выяснилось, что провизии запасли мало. Только один Лиров, наверное, умял половину всего рациона. Для того чтобы не вызывать подозрений, ранним утром хозяина дома отправили в ближайший магазин, надавав ему кучу денег.
Спиртное, по общему уговору, до конца предприятия никто не употреблял.
К полудню солнце стало так нещадно палить, что в доме температура поднялась до неприлично высоких значений. Открыли окна, но старались не рисоваться в проемах.
Алексей на совесть справился с порученным ему заданием и принес кучу консервных банок, несколько бутылок воды, хлеба и колбасы. Народ повеселел после того, как нагрузил пузо.
– Что ты с ним сделаешь? – не раз задавала вопрос Константину Дарья.
– Что я с ним сделаю? Морду набью, чтобы больше такого не повторялось, – спокойно отвечал ей всякий раз Лиров. – Я ради того, чтобы этому человеку морду набить, все бросил, сижу здесь, как будто у меня и дел больше никаких нет. Кроме того, мне хочется узнать, каким образом он поменял оригинал на подделку. Если он ко мне домой лазил, я ему, наверное, еще и ноги выдерну, чтобы он больше этого никогда не делал.
Дарье не раз приходилось слышать от разных людей, что кто-то кому-то голову отвернет или что-нибудь откуда-нибудь выдернет, но когда те же самые слова говорил человек, весящий почти полтора центнера и ростом под потолок, то все это она была готова принять как уже свершившийся факт. Хотя разум говорил ей, что все эти угрозы – лишь пустой звук, но вот насчет того, что морду набьет, так это вполне может быть.
Часам к трем дня сидящие в засаде хлопцы начали нервничать, так как никаких машин не было.
– Может, ты чего напутал, а? – недовольно начал наезжать на Колпакова Лиров. – Может, он завтра приедет или послезавтра?
Алексей поспешил прекратить все эти никчемные наезды и спокойно ответил, что ему было заплачено достаточно для того, чтобы он успел именно в оговоренные сроки. Соответственно тот, кто платил деньги, наверняка приедет, как и обещал.
– На когда ты с ним договаривался? На утро? На вечер? На ночь?
– Сейчас три часа дня. – Алексей глянул на электронные часы на руке. – Вот в три часа он и обещался приехать.
Нога Константина затряслась, затем он положил на нее свою руку и попытался успокоиться. Никогда бы Дарья не подумала, что у титана могут сдать нервы в такой, в принципе, пустячной ситуации. Ладно, мужик приедет, набьет Костя ему морду, и что дальше? Может, даже и этого ничего не будет, на словах объяснятся.
Шесть вечера… Алексей уже оставил Валеру семь раз подряд в дураках, после чего предложил еще партию, тасуя колоду. Семижды дурень махнул рукой и согласился еще на один поединок.
Дарья сидела в старом креслице и пролистывала старые выпуски журнала «Наука и жизнь». Больше читать было нечего. Лиров также сидел в одиночестве и тупо смотрел в телевизор, по которому бегали лохматые и визжащие музыканты.
Из-за того, что громкость ящика была примерно на среднем уровне, они не расслышали, как к дому подъехала машина. Только когда раздался стук в калитку, все на мгновение замерли. Лиров взял пульт управления и захотел уменьшить громкость, но Дарья жестом остановила его и прошептала одними губами:
– Пусть работает.
Валера взял в руки топор и встал за дверью, а Константин потихонечку сполз с кресла на пол и спрятался на веранде за стоящим там холодильником.
– Ну-ка выгляни, – велел он Колпакову. – Один он?
Алексей посмотрел в окно.
– Не вижу. Я пошел открывать.
– Заводи в дом, – инструктировал его Лиров. – Если с ним есть телохранитель, тащи и телохранителя. Иначе он уедет и будет буча, а нам бучи не надо. Мы должны все по-тихому сделать.
– Ладно.
Алексей уже пошел к двери, а Дарья все еще не знала, куда себя деть.
– Что ты вертишься! – цыкнул на нее Валера. – Уйди в другую комнату и сиди там. Чего тебе здесь делать?
– Это я с вами двое суток сидела для того, чтобы все самое интересное пропустить? Нет уж.
Она уселась за столик и сообщила, что человек, который войдет, будет любоваться ее стройными ножками, тем самым она отвлечет внимание и позволит напасть на преступников неожиданно.
Дарья задрала до безобразия высоко юбку и закинула ногу на ногу. Мужики, приготовившиеся скручивать некоего Аркадия Ивановича, раскрыли рты. Первым очнулся Лиров и скомандовал Алексею, чтобы тот шел открывать калитку и убедил гостя или гостей пройти к нему в дом.
– Обещай все, что в башку придет: хоть водку, хоть кофе, хоть бабу голую. Лишь бы оба они сюда вошли.
Колпаков открыл дверь и вышел на улицу. Некоторое время ничего не было слышно, затем калитка скрипнула и послышались приближающиеся шаги. Судя по частоте ударов, шел не один человек, а как минимум два.
Валера занес над головой топор. Дарья вытаращила глаза.
– Обухом, обухом поверни, – прошептала она, – убьешь же!
Он послушался Данилову и вовремя поменял ударную часть топора.
Алексей поступил по-умному. Первым делом он пропустил впереди себя Аркадия Ивановича. Брюнет в белой рубашке и темно-синих брюках вошел в дом и тут же влегкую получил по голове.
Несмотря на то, что его никто не хотел убивать и даже добиваться того, чтобы он потерял сознание, удар все же, видимо, получился изрядным, так как вошедший «гость» рухнул с грохотом на пол.
Дарья, не ожидая такого ужасного эффекта, вскрикнула. Как оказалось, следом за Аркадием Ивановичем шел его телохранитель. Он успел ударить со всей силы локтем в лицо Валеру, и тот отлетел в сторону, в то время как топор остался в руках у качка.
Лиров не стал ждать, пока тот сконцентрируется и уже с топором в руках бросится на него. Огромный буйвол, показавшись из-за холодильника, понесся, наклонив вперед голову, и просто выпихнул во двор крепкого парня. Тот не удержал в руках топора из-за того, что кисть ударилась об осколок кирпича, валяющегося в неприбранном дворе, и оружие отлетело в сторону. Лиров оказался сверху, и ему было достаточно всего двух ударов для того, чтобы отключить охранника.
– Ты убил его… Господи, Валера! – закричала Дарья, подбегая к лежащему без чувств Аркадию Ивановичу.
Тот стоял бледный, руки у него тряслись. Алексей подошел к неподвижно лежащему человеку и определил, что он жив. Дарья тоже подсела к заказчику подделки и ощупала его голову. Крови нет.
– Я же тихонько, – провыл Синицын, боясь, что его теперь засудят.
– А кто тебя просил хвататься за топор? – вытаращив глаза, начала отчитывать его Данилова.
В это время в дом, нагнувшись в дверном проеме, вошел Лиров, волоча за собой бездыханную тушу телохранителя.
– А с этим что?
Колпаков схватил за ноги качка, и они на пару с Константином положили его в комнате на пол.
– Все с ними будет нормально, – твердо сказал Лиров, затем, немного подумав, добавил: – Будем надеяться.
Ситуация была не из лучших. Ни тот, ни другой в себя не приходили. Хотя пульс присутствовал. Дарья еще раз ощупала череп отключенного с помощью топорика господина, но никаких сильных вмятин не нашла. Она поднялась и обвела мужчин не слишком доброжелательным взглядом.
– В принципе крови может и не быть, а человек навсегда останется дураком.
– Боже мой! – застонал Синицын.
– Нечего теперь орать, – одернул его Лиров. – Надо было думать, когда за топор хватался, идиот. Мог бы просто сзади наброситься, сбить его с ног. Вот и все. А ты что устроил!
Первым начал трепыхаться телохранитель. Для того чтобы избежать проблем, его быстренько посадили на стул и связали. Он пришел в себя и уставился на нападавших. Точнее говоря, он смотрел только на Лирова, а остальные его не волновали. Действительно, детина, который просто снес его, теперь вызывал в человеке ужас.
– Что вам надо?
– Заткнись и вопросы не задавай. – Лиров был на взводе. – Что это у тебя босс такой дохлый? Топориком ему по башке заехали, а он сразу в обморок. Это плохое поведение.
Как бы оправдываясь перед предъявлявшим претензии Константином, Аркадий Иванович застонал. Он зашевелился и попытался дотронуться до головы. Видимо, рана была очень болезненной, потому что, как только он дотронулся до повреждения, тут же отдернул руку. Только после этого человек открыл глаза и медленно сел.
– Привет, дядя, – поздоровался с ним Лиров. – На кой хер ты у меня статую упер?
Заказчик осмотрел всех присутствующих, увидел, что его телохранитель сидит связанный на стуле, и, оценив ситуацию, пришел к выводу, что лучше говорить, нежели молчать, так как в противном случае из него начнут выбивать все необходимые сведения.
– Я просто заказал копию статуэтки. Не понимаю, что здесь такого?
– А откуда ты взял эту статуэтку, дядя? – Лиров присел перед ним на корточки, оставаясь тем не менее выше на добрую голову.
Сидящий на полу Аркадий Иванович поджал под себя ноги и уставился в глаза Константину.
– Почему я должен вам это рассказывать?
Брови гиганта чуть дернулись вверх.
– Хорошо, хорошо, – тут же продолжил Аркадий. – Мне больше ничего не надо объяснять. Эта статуэтка, она хранилась у моего приятеля, а я, знаете ли, люблю всякие редкие безделушки и иногда приобретаю что-нибудь для себя. Примерно раз в месяц навещаю все саратовские магазины, торгующие изделиями народного творчества, и покупаю что-нибудь себе. Однажды зашел к этому самому приятелю, увидел вот этого солдатика, захотел себе точно такого же, попросил продать, а он ни в какую. Цену заломил просто астрономическую. Тогда мне ничего не оставалось, как расспросить в магазине продавщицу, торгующую работами местных умельцев. Она дала мне адрес вот этого молодого человека, – пришедший в себя ткнул в Алексея. – Не понимаю, каким образом я мог кому-то навредить?
Теперь сложилась ситуация, будто Дарья и компания перегнули палку и практически избили ни в чем не виновного человека.
– Брат, ты понимаешь, – Константин поставил на ноги Аркадия Ивановича, после чего посадил его в кресло, – я думал, что покупаю оригинал, а получил в руки подделку, которую сделал вот этот парень. – Теперь уже Лиров тыкал пальцем в мастера. – Ты не можешь мне объяснить, каким образом в моем доме вместо реальной вещи из слоновой кости оказалась деревяшка? Я бы даже сказал, липа.
– Это не липа, а остролистник, – поправил его Аркадий Иванович. – Я директор мебельной фабрики и в свое время начинал простым столяром, так что немного разбираюсь в породах деревьев.
Дарья поздравила себя с тем, что верно классифицировала кусок, который отдал ей Колпаков.
– Где живет тот человек, у которого вы взяли оригинал? – нежно спросила Даша.
Переход от баса Лирова к голоску Дарьи был весьма разительным для всех присутствующих.
– Я так чувствую, что вы готовы мне на самом деле башку проломить, если я буду молчать.
Никто из четверки не сказал ни слова. Столь серьезный настрой заставил плененного предпринимателя открыть рот:
– Его зовут Леонид Константинович Бабушкин.
– А с этого оленя тоже хотели делать копию?
– Да, я просил Леню дать мне его на время, для того чтобы мастер смог сделать копию и с этой работы.
– Но я не смог, я вам отказал, – воскликнул Колпаков. – И вы пошли к моему учителю и убили его!
Аркадий Иванович вытаращил глаза и закачал головой.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никого не убивал. Если старик умер, мне очень жаль, но я даже не давил на него. В конце концов, мне нет никакого смысла… У меня достаточно денег. У меня отличный бизнес. Какого черта! Есть у меня грешок, люблю старинные работы, что с того?
– И приятель твой любит, – оскалился Синицын. – Два любителя, вашу мать!
Лиров был краток:
– Поехали к тому, у кого ты берешь все эти хреновины.
Дарья защебетала:
– Нет, нет, нет, нет, подождите, а если он упрется и будет все отрицать? Мы не сможем в этом случае доказать то, что это он украл настоящую работу.
– Дарья, помолчи, – резко попросил Лиров. – Мне эта избушка уже осточертела, и у меня нет никакого желания оставаться здесь. Ты, мебельщик, поедешь с нами. Будем разговаривать у меня дома. Как тебя зовут-то?
– Аркадий Иванович.
– Я смотрю, ты нормальный мужик, Аркаша. Извини, что такая херня приключилась. Сейчас мы развяжем твоего телохранителя, и пускай он садится в твою тачку и отгонит ее куда-нибудь без всякой борзоты.
Данилова почувствовала ущемление собственных прав и потребовала, чтобы она непременно присутствовала при разговоре с Аркадием Ивановичем.
А вот Валера на участии в беседе не настаивал. Ему хватило того, что чуть человека не прибил. Поэтому и предпочел отмолчаться. Затем он потихоньку свалил, направившись скорее всего к себе домой, что, впрочем, Дарью сейчас не очень интересовало.
* * *
Первым делом они облобызались с Катериной, а мужики пошли на кухню. Лиров предложил выпить своему невольному гостю. Тот не отказался.
Данилова влетела на кухню в тот момент, когда рюмки уже были полны. Не говоря ни слова, она выплеснула все в раковину и с утроенной наглостью сообщила, что никакой выпивки не будет до того момента, пока они не разберутся в ситуации.
Подозревать задержанного в том, что он врет, не имело смысла. Если бы он сам был на аукционе, то цена могла бы дойти не до двенадцати с половиной тысяч, а тысяч до пятидесяти. Эти двое, Константин и Аркадий, бодались бы друг с другом до последнего рубля, который у них был в наличии, а пятьдесят штук для этих толстосумов – нормальные деньги, которые вполне можно было перевозить в небольшом кошелечке, напоминающем чемодан.
Аркадию честно и откровенно рассказали о сложившейся ситуации. Он послушно пил чай и при каждом удобном случае выражал свое недоумение и полную солидарность с действиями Лирова, говоря о том, что он поступил бы на его месте точно так же, с той лишь разницей, что привел бы с собой побольше хлопцев, которые только и умели, что головы разбивать.
Во всей этой истории была одна серьезная неопределенность. Дело в том, что по стечению обстоятельств Аркадий Иванович заказал копию с янычара за неделю до аукциона, в то же время Виктор Борисович Загороднев не опроверг тот факт, что его пешка отсутствовала почти неделю в его квартире.
Отсюда напрашивался вывод, что таких пешек в Саратове две. Одну видел Аркадий Иванович у Бабушкина, вторая, до того, как он выставил ее на торги, была у Загороднева.
Попивая чаек, Аркадий Иванович припомнил, что как раз перед тем, как должен был состояться аукцион, к нему приезжал Леня и просил продать ему копию этого солдатика. В тот день у Аркадия Ивановича было неплохое настроение, и он не стал жадничать и отдал вещицу, наварив при этом триста процентов по сравнению с тем гонораром, который выплатил мастеру. Кроме того, он взял с него слово, что Бабушкин снова даст ему оригинал, чтобы он смог наконец заказать себе янычара.
– Я не большой фанатик, – продолжил Аркадий Иванович, – и могу позволить себе заработать. Люблю в доме красивые безделушки, но не до потери сознания. Иногда можно довольствоваться копией или репродукцией, если речь идет о картине. Обходится дешевле.
Во время разговора Лиров несколько раз вскакивал со своего места и хотел было уже идти бить морду Леониду Константиновичу, но Дарья вставала вслед за ним и прикладывала все свои усилия для того, чтобы успокоить хозяина квартиры.
– Вы поймите, – объясняла им она, – что мы можем наткнуться на человека, который будет отрицать свою вину. К тому же у него дома можем ничего и не найти. Это в том случае, если он позволит нам переступить через порог.
– Позволит, – прогудел Лиров. – А если он все будет отрицать, то в этом случае виноватым будет, уж извини, – он посмотрел на сидящего перед ним мебельщика, – Аркадий Иванович.
– Ну, это не пойдет, давайте уж доведем дело до конца, – согласился с Дарьей предприниматель. – Я уже сегодня и так пострадал, по голове получил. Теперь мне не хочется, чтобы это было зря.
– И мне не хочется, – согласилась Данилова, – поскольку я в этом дерьме уже давно вожусь. Так что давайте пока оставим тактику штурма. К тому же, если даже Бабушкин признается в том, что это сделал он, мы можем никогда не узнать, каким образом он получает информацию о том, что выставляется на торги. И, кроме того, велика вероятность, что он своими руками никакой подмены не устраивал, а попросил об этом кого-то. Надо же выводить всех на чистую воду.
С этим нельзя было не согласиться. Мужики лупали глазами: не каждый день встречается такая не просто красивая, но и, что самое интересное, умная женщина.
– Позвольте мне поразмышлять над этой проблемой, – продолжила Данилова. – Теперь, после того как разговор окончен, я пойду пообщаюсь с Катериной, а вы, в принципе, можете напиваться. Только прошу вас, не слишком усердствуйте. Поверьте мне, это не самое приятное в жизни. Думайте, пожалуйста, о женщинах.
Данилова полночи просидела в Интернете и наутро встала с воспаленными глазами. Собранный материал дался ей нелегко, но все же она была довольна своими изысканиями.
Во-первых, она посмотрела каталог некоего венского музея и обнаружила в нем подробное описание одной из фигурок тех самых иранских шахмат восемнадцатого века. Это был конь, а на нем сидел всадник. Сделана работа была в том же стиле, что и пешки, из слоновой кости, даже на фотографии было видно, насколько изысканным и тонким является это изделие. Может быть, всадник на лошади немного и уступал в качестве оленю, за которого даже и не взялся Колпаков, но все же вещь была выполнена на высоком уровне.
Затем Дарья снова посетила коллекцию Нью-Йоркского музея шахмат и скачала себе на компьютер все фотографии коня, которые только смогла найти. Изображение получилось недостаточно четким, и это не вселяло большого оптимизма в успех той затеи, которую задумала Данилова.
Рано утром она позвонила Синицыну и попросила его приехать. Он выразил готовность материализоваться буквально через пятнадцать минут и попросил Дарью и не думать одеваться. Она хотела было сказать ему, что он ей нужен сейчас не как любовник, а как специалист, но не успела, так как он уже повесил трубку.
Валера влетел в квартиру, обнял и поцеловал Дарью взасос. Она ответила ему не менее долгим и горячим поцелуем, но затем сообщила о проблеме.
Включив компьютер, Данилова показала кавалеру несколько фотографий.
– Мне хотелось бы увеличить их и улучшить четкость.
– И всего-то?
Синицын сел перед компьютером и быстренько нашел «Photoshop».
– Сейчас все организуем. Программка у тебя эта есть, не знаю, кто тебе и с какой целью ее сюда втыкал, но лазить никуда не придется.
Он за несколько минут отпечатал на принтере прекрасные, качественные снимки. Дарья поблагодарила его, но он тут же намекнул, что одним «спасибо» она не обойдется. Пришлось останавливать своего хахаля и намекать на то, что впереди у него рабочий день и сил для него может не хватить, а ей самой необходимо срочно ехать по делам.
– Куда же ты направляешься? – ревниво поинтересовался он. – Опять к этим мужикам?
– К одному мужику. К одному очень толстому мужику. Он владеет кафе на окраине города, и у меня к нему разговор.
Прежде чем ехать к Загородневу, она наведалась к молодому мастеру, но сообщать об этом Валере не стала, пожалела ревнивца.
Алексей встретил ее настороженно. Эта женщина не доставляла ему радости, каждый раз ее появление заканчивалось какими-либо недоразумениями или приключениями.
Выложив перед мастером на стол четкие снимки всадника на коне, она поинтересовалась, сможет ли он сделать копию с фотографии. Алексей по привычке почесал затылок, взял в руки цветные иллюстрации и подошел к окну, где было побольше света.
– Всадник и лошадь здесь то большие, то маленькие. Ты знаешь реальные размеры, которые тебе необходимы?
Размеры экспонатов у Дарьи были записаны. Она отдала ему все, что смогла собрать, и тем не менее Колпаков остался недовольным.
– Само качество работы такое же, как у того солдатика, это видно на глаз. Но я могу ошибиться в деталях.
– Так вот же фотографии, – недоумевала она.
– Знаешь, Дарья, двух снимков с разных точек недостаточно, я могу сделать этого всадника или очень толстым, или очень тонким.
– Постарайся, – попросила она, – я в долгу не останусь.
– Ну что ж, сейчас мы это и проверим, – сказал он с откровенным намеком. – Действительно ли ты на все готова. Меня, честно сказать, не интересуют деньги в данный момент, а расплатиться со мной за работу ты вполне могла бы.
– Неужели я произвожу такое впечатление?
– Именно такое и производишь, – прошептал он, приближаясь.
«Черт, мне действительно надо, чтобы он сделал эту работу. К тому же я отработаю деньги за несколько минут. Да почему бы и нет. К тому же это не какой-то старый пердун Салов, а юный и нахрапистый мальчик».
– Куда мы пойдем? – спросила она, когда он уже держал ее за попку.
– В комнату, там у меня диван. Старый. Но, я думаю, сегодня он не посмеет сломаться.
И диван не сломался, лишь натужно скрипел.
Самым интересным было то, что через полчаса все повторилось на столе, и при этом никто уже никаких условий не ставил, просто приятно, вот и все.
Оправившись, он сообщил:
– Думаю, у меня нет выбора. Так как, если откажусь, придет тот Кинг-Конг, с которым ты имеешь привычку общаться, и просто-таки разорвет меня на части.
– Уж не намекаешь ли ты, что я тебе напрасно отдалась?
– Совсем нет. – Он чмокнул ее в лоб.
Дарья не стала его разубеждать, что боя с Лировым не случится ни при каких обстоятельствах, и справилась, сколько ему нужно времени. На дворе был вторник, и до пятницы, когда Виктор Борисович выставлял на всеобщее обозрение экспонаты, которые будут продаваться на следующий день, мастер никак не успевал.
– Знаешь, давай я тебе куплю пару банок кофе, тогда ты точно успеешь.
Алексей снова стал рассматривать фотографии, затем пожал плечами.
– Стиль мною освоен, материал у меня есть. Нельзя сказать, что я привык к этой породе дерева, но уже немного приноровился. Можно попробовать.
– Отлично, – бросила Дарья, хватая сумку и убегая к своей машине.
Теперь ее путь лежал к «Лодочке». Виктор Борисович, выслушав идею, с удовлетворением заметил, что мозги у Дарьи работают.
– Ловить на живца – неплохой вариант, я бы даже сказал, мы имеем шансы на успех. Как думаешь, какую начальную цену попросить за эту коняшку?
Она и не знала, что ей сказать.
– Раз за пешку просили вначале пять тысяч, то за коня со всадником пускай будет десять.
Загороднев отверг это предложение.
– Не пойдет, очень большая сумма, никто не проявит никакого интереса.
– В самый раз. Пусть лучше двадцать!
– Но это безумие!
– Люди, которых мы пытаемся изловить, не имеют больших денег, но знают, сколько на Западе стоит иранский конь. В прошлый раз они решились на подмену, а в этот им придется воровать! Для них даже стартовая цена будет недоступной.
– Ну, раз так, то давай попробуем. От меня, как я понял, требуется лишь заявить этого всадника на аукцион, а дальше – представить его во время торгов. Вот и все. Дело в том, что, если человек профессионал, он сможет отличить дерево от слоновой кости, не прикасаясь к работе. Даже в том случае, если это дерево будет покрыто специальным лаком, имитирующим кость.
– Я как-то не подумала об этом, – призналась она, – тогда нам придется не показывать лот на предварительный просмотр и сразу же выставлять его на торги. То есть сделать так, чтобы потенциальные покупатели, а в нашем случае похитители, не смогли подержать эту работу в руках или посмотреть на нее с близкого расстояния.
* * *
В пятницу утром Дарья помогла Загородневу привезти экспонаты и расставить их в витрине.
Вместо коня в витрине выставили лишь листок бумаги, на котором организаторы аукциона извинялись за отсутствие экспоната, но обещали, что в день торгов конь будет выставлен и желающие смогут приобрести вещь. Цена, в отличие от самого лота, присутствовала. Девять с половиной тысяч рублей – с такой цены начинались торги.
В составленном документе толстяк не поскупился на эпитеты и расписал якобы иранского коня во всех деталях так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что данная вещь реально существует в природе и представляет культурную ценность.
До торгов оставалось чуть больше суток. Данилова очень надеялась, что Бабушкин или его человек проявят себя. Должен же был вызвать вопрос тот факт, что скакун не выставлен в витрине. Но никто не донимал Загороднева вопросами, хотя он только этого и ждал.
День прошел спокойно. Вечером Даша вместе с хозяином «Лодочки» собрала с витрины безделицы.
– Не клюет, – обратился к Дарье Виктор Борисович, разводя руки в стороны.
– Надеюсь, это затишье перед бурей, – с надеждой ответила она.
* * *
В субботу уже в час дня Дарья пришла в «Лодочку» вместе с Синицыным. Вскоре подошли Лировы. Появился Аркадий Иванович с телохранителем.
Затейники показывали, что друг с другом незнакомы. Не здоровались и не раскланивались. Расселись они за разными столиками далеко друг от друга.