Страница:
Слева от Большого Кремлевского дворца находится отделенная решеткой (конец 1840-х гг., архитектор И.Л. Мироновский), небольшая Императорская площадь, которая образована боковым фасадом дворца, галереей Зимнего сада (конец 1840-х гг., архитектор И.Л. Мироновский), вместо которого в 1934 г. устроили для Сталина и его товарищей кинозал (Зимний сад восстановили в начале 1986 г.), и слева так называемыми Апартаментами великих князей, или Детской половиной, которые находятся на месте Конюшенного двора. Теперь тут иногда помещают высоких иностранных гостей правительства.
В 1918 г. в подвал Детской половины бросили Фанни Каплан, которая покушалась на Ленина. Ее без всякого суда и следствия большевики решили расстрелять. Приказание выполнил комендант большевистского Кремля, рассказавший об этом в первом издании своих воспоминаний, опубликованных в 1957 г. Он отвел ее во двор за зданием Детской половины, куда до сих пор выходят гаражи, включил моторы нескольких автомобилей, хладнокровно убил Фанни Каплан, затолкал труп в железную бочку и сжег.
После победы большевиков многие помещения в бывшем императорском дворце – бывшие парадные, представительские и Собственные императорские апартаменты – поспешили (они не очень-то рассчитывали на то, чтобы удержаться у власти надолго) занять новые хозяева – так, тут поселились Я.М. Свердлов (как раз под его квартирой в подвале сидела Ф. Каплан), А.И. Рыков, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, Ф.Э. Дзержинский и многие другие. Квартиры были во дворце в основном до середины 1930 г., но последние «жильцы» (скорее оккупанты) выселились значительно позже – Л.М. Каганович в 1957 г. и К.Е. Ворошилов в 1962 г.
Оружейная палата
Арсенал
Сенат
В 1918 г. в подвал Детской половины бросили Фанни Каплан, которая покушалась на Ленина. Ее без всякого суда и следствия большевики решили расстрелять. Приказание выполнил комендант большевистского Кремля, рассказавший об этом в первом издании своих воспоминаний, опубликованных в 1957 г. Он отвел ее во двор за зданием Детской половины, куда до сих пор выходят гаражи, включил моторы нескольких автомобилей, хладнокровно убил Фанни Каплан, затолкал труп в железную бочку и сжег.
После победы большевиков многие помещения в бывшем императорском дворце – бывшие парадные, представительские и Собственные императорские апартаменты – поспешили (они не очень-то рассчитывали на то, чтобы удержаться у власти надолго) занять новые хозяева – так, тут поселились Я.М. Свердлов (как раз под его квартирой в подвале сидела Ф. Каплан), А.И. Рыков, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, Ф.Э. Дзержинский и многие другие. Квартиры были во дворце в основном до середины 1930 г., но последние «жильцы» (скорее оккупанты) выселились значительно позже – Л.М. Каганович в 1957 г. и К.Е. Ворошилов в 1962 г.
Оружейная палата
Вместе с Большим Кремлевским дворцом было возведено и новое здание для размещения коллекций крупнейшего и старейшего кремлевского музея – Оружейной палаты. Первый раз летописец упомянул о ней в известии о пожаре 1547 г.: «И Оружничная полата вся погоре с воинским оружием».
Такое название она получила потому, что в ней изготовлялось и хранилось воинское снаряжение: холодное оружие, панцири, кольчуги и пр. Они украшались тонкими узорами и инкрустациями. Со временем искусные мастера создавали и многие предметы, необходимые в обиходе царского двора. Оружейная палата была также местом хранения государственных регалий, царских драгоценностей и подарков, привозимых иностранными послами. В начале XVIII в. мастеров Оружейной палаты перевели в Петербург, но многие предметы продолжали храниться в Кремле. Для них в 1806–1812 гг. построили отдельное здание по проекту архитектора И.В. Еготова, стоявшее на месте современного Дворца съездов. Это было протяженное строение с торжественным колонным портиком, удачно завершившее облик площади с Арсеналом и Сенатом. На карнизе стояли скульптурные портреты русских полководцев и государственных деятелей, на стенах помещались барельефы с изображениями событий отечественной истории. В семи больших и светлых залах первого и второго этажей располагались предметы из коллекций палаты. Это здание было уничтожено перед возведением Дворца съездов в декабре 1959 г.
Новое здание Оружейной палаты начали постройкой в 1844 г. и закончили в 1851 г.: тогда в него уже переносили экспонаты из старого здания. Автором проекта был тот же К.А. Тон, который проектировал Большой Кремлевский дворец и Апартаменты, и неудивительно, что все эти здания оформлены примерно одинаково.
По словам искусствоведов, «Оружейная палата и корпус Апартаментов должны были, по мысли К.А. Тона, образовать с Большим Кремлевским дворцом архитектурно выразительную группу зданий. Однако отсутствие силуэта, однообразие объемного решения, вялые пропорции помешали этому ансамблю стать значительным архитектурным произведением».
Музейные залы находятся на втором этаже, который отмечен мерным ритмом резных колонн, а оконные наличники сделаны в виде арок с подвесными гирьками. Первый этаж более простой, он обработан крупным рустом, довольно высокий цоколь производит скучное впечатление своим казарменным видом. Найти вход в музей в этой монотонной последовательности выступов и подслеповатых окошек – задача для посетителя.
Удивительно, но дворовый фасад палаты, вообще никому не видный, решен существенно выразительнее – его центр выделен граненым выступом, отмечающим центральный зал музея.
Интерьеры производят прекрасное впечатление своим простором, высотой залов, изящной обработкой сводов. На стенах помещены мраморные медальоны с портретами князей и царей, выполненные в 1774–1775 гг. скульптором Ф.И. Шубиным для Чесменского дворца в Петербурге. Для того чтобы хотя бы перечислить множество предметов, выставленных в этих залах, нужна отдельная книга, да и, как всякий музей, Оружейную палату надо видеть. Можно лишь сказать, что в ее коллекции находятся уникальные предметы, собранные на протяжении многих веков. Там представлены образцы холодного и огнестрельного оружия, кольчуги, шлемы, латы, короны, троны, конская упряжь, кареты, драгоценные предметы религиозного обихода, подарки царям от иностранных государей.
Самый древний предмет в Оружейной палате – серебряный кувшин, изготовленный в Константинополе в 400 г. Среди кольчуг – одна из старейших, весом 12 кг, сделанная из 16 тысяч железных колец, которая принадлежала князю Петру Ивановичу Шуйскому. После его гибели в бою она попала в Оружейную палату, а потом ее выдали Ермаку. В палате хранится древнейший шлем отца Александра Невского князя Ярослава Всеволодовича XIII в., найденный на месте битвы у реки Колокши в 1216 г. Среди корон можно видеть знаменитую «шапку Мономаха», по преданию подаренную киевскому князю Владимиру византийским императором Константином Мономахом, на самом же деле она была изготовлена много позже – на рубеже XIII и XIV вв. восточными мастерами. Среди драгоценных тронных кресел привлекает внимание необычный двойной трон малолетних царей Ивана и Петра Алексеевичей.
Коллекция английского серебра, состоящая из подарков русским царям, уникальна, так как во время английской революции XVII в. почти все серебряные изделия были переплавлены в металлические слитки. Замечательна редкая коллекция экипажей XVI–XVIII вв., придворных одежд, в частности коронационных платьев. В витринах помещены совершенные образцы ювелирного искусства, такие как предметы религиозного обихода, изделия фирмы Карла Фаберже.
Через крайний правый вход можно войти на выставку «Алмазный фонд». Во многих странах мира много лет существуют музеи государственных регалий и драгоценных вещей, которые когда-то принадлежали монархам, а теперь составляют общенародную собственность. У нас такой музей сделали из выставки только в 1967 г., а до этого народ и не знал, что за сокровища у него есть…
В царской России они хранились в так называемой Бриллиантовой комнате, в советской их перевезли в Москву в Гохран, учреждение, призванное, казалось бы, хранить ценности, но в 1927 и в 1933 гг. значительную часть собственности народа большевики продали за границу. В последнее время выяснилось, что только одна продажная сделка большевиков, состоявшая из предметов Алмазного фонда, весила 9 кг, а таких сделок было несколько. Многое еще осталось неизвестным, ибо так называемые «компетентные органы» (компетентные в чем?) до сих пор не пускают в свои архивы. Остатки от распродаж находятся на этой выставке. Там выставлены императорские государственные регалии – короны, скипетр, яблоко, исторические камни (алмазы «Орлов» и «Шах») и ювелирные изделия. В недавнее время сюда сдавали на хранение особо крупные алмазы, золотые и платиновые самородки.
Такое название она получила потому, что в ней изготовлялось и хранилось воинское снаряжение: холодное оружие, панцири, кольчуги и пр. Они украшались тонкими узорами и инкрустациями. Со временем искусные мастера создавали и многие предметы, необходимые в обиходе царского двора. Оружейная палата была также местом хранения государственных регалий, царских драгоценностей и подарков, привозимых иностранными послами. В начале XVIII в. мастеров Оружейной палаты перевели в Петербург, но многие предметы продолжали храниться в Кремле. Для них в 1806–1812 гг. построили отдельное здание по проекту архитектора И.В. Еготова, стоявшее на месте современного Дворца съездов. Это было протяженное строение с торжественным колонным портиком, удачно завершившее облик площади с Арсеналом и Сенатом. На карнизе стояли скульптурные портреты русских полководцев и государственных деятелей, на стенах помещались барельефы с изображениями событий отечественной истории. В семи больших и светлых залах первого и второго этажей располагались предметы из коллекций палаты. Это здание было уничтожено перед возведением Дворца съездов в декабре 1959 г.
Новое здание Оружейной палаты начали постройкой в 1844 г. и закончили в 1851 г.: тогда в него уже переносили экспонаты из старого здания. Автором проекта был тот же К.А. Тон, который проектировал Большой Кремлевский дворец и Апартаменты, и неудивительно, что все эти здания оформлены примерно одинаково.
По словам искусствоведов, «Оружейная палата и корпус Апартаментов должны были, по мысли К.А. Тона, образовать с Большим Кремлевским дворцом архитектурно выразительную группу зданий. Однако отсутствие силуэта, однообразие объемного решения, вялые пропорции помешали этому ансамблю стать значительным архитектурным произведением».
Музейные залы находятся на втором этаже, который отмечен мерным ритмом резных колонн, а оконные наличники сделаны в виде арок с подвесными гирьками. Первый этаж более простой, он обработан крупным рустом, довольно высокий цоколь производит скучное впечатление своим казарменным видом. Найти вход в музей в этой монотонной последовательности выступов и подслеповатых окошек – задача для посетителя.
Удивительно, но дворовый фасад палаты, вообще никому не видный, решен существенно выразительнее – его центр выделен граненым выступом, отмечающим центральный зал музея.
Интерьеры производят прекрасное впечатление своим простором, высотой залов, изящной обработкой сводов. На стенах помещены мраморные медальоны с портретами князей и царей, выполненные в 1774–1775 гг. скульптором Ф.И. Шубиным для Чесменского дворца в Петербурге. Для того чтобы хотя бы перечислить множество предметов, выставленных в этих залах, нужна отдельная книга, да и, как всякий музей, Оружейную палату надо видеть. Можно лишь сказать, что в ее коллекции находятся уникальные предметы, собранные на протяжении многих веков. Там представлены образцы холодного и огнестрельного оружия, кольчуги, шлемы, латы, короны, троны, конская упряжь, кареты, драгоценные предметы религиозного обихода, подарки царям от иностранных государей.
Самый древний предмет в Оружейной палате – серебряный кувшин, изготовленный в Константинополе в 400 г. Среди кольчуг – одна из старейших, весом 12 кг, сделанная из 16 тысяч железных колец, которая принадлежала князю Петру Ивановичу Шуйскому. После его гибели в бою она попала в Оружейную палату, а потом ее выдали Ермаку. В палате хранится древнейший шлем отца Александра Невского князя Ярослава Всеволодовича XIII в., найденный на месте битвы у реки Колокши в 1216 г. Среди корон можно видеть знаменитую «шапку Мономаха», по преданию подаренную киевскому князю Владимиру византийским императором Константином Мономахом, на самом же деле она была изготовлена много позже – на рубеже XIII и XIV вв. восточными мастерами. Среди драгоценных тронных кресел привлекает внимание необычный двойной трон малолетних царей Ивана и Петра Алексеевичей.
Коллекция английского серебра, состоящая из подарков русским царям, уникальна, так как во время английской революции XVII в. почти все серебряные изделия были переплавлены в металлические слитки. Замечательна редкая коллекция экипажей XVI–XVIII вв., придворных одежд, в частности коронационных платьев. В витринах помещены совершенные образцы ювелирного искусства, такие как предметы религиозного обихода, изделия фирмы Карла Фаберже.
Через крайний правый вход можно войти на выставку «Алмазный фонд». Во многих странах мира много лет существуют музеи государственных регалий и драгоценных вещей, которые когда-то принадлежали монархам, а теперь составляют общенародную собственность. У нас такой музей сделали из выставки только в 1967 г., а до этого народ и не знал, что за сокровища у него есть…
В царской России они хранились в так называемой Бриллиантовой комнате, в советской их перевезли в Москву в Гохран, учреждение, призванное, казалось бы, хранить ценности, но в 1927 и в 1933 гг. значительную часть собственности народа большевики продали за границу. В последнее время выяснилось, что только одна продажная сделка большевиков, состоявшая из предметов Алмазного фонда, весила 9 кг, а таких сделок было несколько. Многое еще осталось неизвестным, ибо так называемые «компетентные органы» (компетентные в чем?) до сих пор не пускают в свои архивы. Остатки от распродаж находятся на этой выставке. Там выставлены императорские государственные регалии – короны, скипетр, яблоко, исторические камни (алмазы «Орлов» и «Шах») и ювелирные изделия. В недавнее время сюда сдавали на хранение особо крупные алмазы, золотые и платиновые самородки.
Арсенал
Не было счастья, да несчастье помогло – сгорели все деревянные постройки, и таким образом освободилось место для постройки Цейхгауза, или Арсенала. «…Был пожар в Кремле; загорелось на Спасском подворье, от чего весь Кремль так выгорел, что не осталось не токмо что инова, но и мостов по улицам», – писал Петр I в письме одному из ближайших своих сподвижников – Федору Апраксину.
Случилось это 19 июня 1701 г., и современная запись добавляла, что тогда в Кремле было «невозможно проехать на коне, ни пешком пробежать от великаго ветра и вихря; с площади, подняв, да ударит о землю и несет далеко, справиться не даст долго; и сырая земля горела на ладонь толщиною». Через пять месяцев после пожара Петр издал указ: построить на обширном месте, где между Никольскими и Троицкими воротами находились погорелые дворы Шереметева и Салтыкова, «Оружейный дом, именуемый Цейхоуз, по чертежам, каковы будут даны из Преображенского», а «у строения Оружейного дома быть в надзирании из дворян Ивану Салтанову и Оружейныя палаты живописцу Михаилу Чоглокову… да с ними же быть для всяких в строении этого дома архитектурных размерений и над каменщики в делах усмотрений саксонцу каменных дел мастеру Христофору Конраду». В строительстве принимали участие и «архитектурного дела мастер» Дмитрий Иванов, и какие-то иноземцы-архитекторы, прибывшие из Копенгагена, «ради усмотрения в совершенстве архитектурного смотрения цейхауского». Отсюда началась долгая история возведения Арсенала, продлившаяся чуть ли не все XVIII столетие.
Строили его долго, во время войны со шведами было не до него, только в 1713 г. подвели под крышу, которая тут же и обрушилась, а потом ни материалов, ни рабочих не хватало из-за строительства Петербурга. К 1731 г. под руководством Х. Кондрата стены Арсенала были все-таки достроены, а все здание закончено при императрице Анне Иоанновне, в 1736 г. Руководил строительством тогда фельдмаршал Миних, но непосредственно занимался им архитектор И.Я. Шумахер, которому, весьма вероятно, принадлежит и рисунок пышного барочного портала в центре фасада, обращенного к зданию Сената и не видного рядовому посетителю Кремля.
Обгоревший в Троицкий пожар 1737 г. Арсенал был возобновлен только через 20 лет, позднее на его ремонт и достройку употребили белый камень из разобранной стены Белого города от Пречистенских до Тверских ворот. Только все, казалось бы, закончили, так в октябре 1812 г. Наполеон взорвал здание. Арсенал пострадал более всего в Кремле – в руины превратилась вся его северная часть, а внутренность выгорела, и только при Николае I его наконец восстановили.
Сооружение лаконичного, нерасчлененного объема Арсенала в окружении старых русских построек знаменовало принципиально новое явление в Кремле, новый масштаб. Внешний облик Арсенала прост и суров, он оживляется лишь рустом нижнего этажа, затейливым барочным порталом входа и парными окнами. Известный искусствовед И.Э. Грабарь назвал их «одним из подлинных чудес архитектуры Арсенала, ее, может быть, наиболее пленительной находкой».
Строя Арсенал, Петр I был озабочен не только сугубо практическими делами хранения и производства оружия, но и созданием военного музея. Он повелел собирать воинские трофеи и «те, все собрав, взять к Москве и в новопостроенном Цейхаусе для памяти на вечную славу поставить». Комплектование образцов вооружения продолжили и при Николае I. У Арсенала помещено много различных орудий, всего около 800 стволов, и в том числе взятых у наполеоновских войск. К восточному фасаду, где находятся интересные образцы орудий, хода нет, а вот у южного фасада, к которому можно подойти, расставлены русские пушки XVI–XVII вв., которые до постройки Дворца съездов стояли у старого здания Оружейной палаты. Там же есть и несколько французских пушек с большой буквой N на стволе. Перед большевистским переворотом в Арсенале намеревались поместить большой и богатый музей 1812 г., что было бы самым замечательным и последовательным воплощением завета Петра Великого, но советские руководители были больше заинтересованы в казармах, чем в музее, а вот пушки вообще-то уцелели случайно. Их собирались… переплавить: 29 июня 1941 г. уже составили полный список, насчитали 870 общим весом 270 тонн, но… транспорта не хватало, чекисты были заняты перевозкой других предметов, и редчайшая коллекция уцелела.
У ворот Арсенала в 1927 г. установлена мемориальная доска, отмечавшая так называемую «зверскую расправу» юнкеров во время боев за власть в Москве в октябре 1917 г. Но историческая правда восторжествовала: было доказано, что никакой «расправы» на самом деле не происходило. Тогда в Арсенале была расквартирована воинская часть, поддерживавшая большевиков, и отсюда они щедро снабжались оружием. Рано утром 28 октября большевистский комендант Кремля, не имевший телефонной связи со своими, получил ультиматум командующего законными войсками полковника Рябцева открыть Кремль.
Солдатам, расквартированным в Арсенале, было предложено сдать оружие и выйти из Кремля. Они стали выходить и строиться, но в это время из здания, где оставались солдаты, неожиданно раздались выстрелы, и юнкера оказались под огнем. Было убито несколько юнкеров, пока, наконец, не заговорили пулеметы, при поддержке которых удалось справиться с провокаторами.
Советские историки, описывая эти события, упорно их искажали (и даже в истории города, изданной в юбилейные дни в 1997 г., повторяется та же ложь), обвиняя представителей законной власти Временного правительства в расстреле невинных людей в Кремле. Как писал один из таких историков, «выстроив 500 человек перед воротами Арсенала, они учинили дикую расправу над пленными, расстреляв их из пулеметов», а в путеводителе по Кремлю издания 1990 г. пишется о юнкерах и студентах: «Разъяренные, они разоружили солдат запасного полка и охрану Арсенала, выстроили их якобы для проверки документов и зверски расстреляли из пулеметов». На деле же было совсем наоборот. Большевистские солдаты открыли провокационный огонь, убив и ранив несколько ничего не подозревавших юнкеров, и в результате сами попали под пулеметный обстрел. Вот воспоминания одного из руководителей Красной гвардии: «Я в это время был около стены, где еще солдаты были вооружены и не хотели сдаваться. Вдруг солдаты при виде юнкеров открыли залп. Юнкера в панике бросились бежать к стенам, а некоторые обратно за ворота с криками „Измена, измена! Где Рябцев?“ В это время около стены обходили броневики, и солдаты, увидев их, еще больше набрались духа, полагая, что это наши броневики и прикрывают нас от юнкеров. Солдаты стали еще сильнее и чаще открывать огонь по юнкерам… Но вдруг броневики остановились и открыли огонь по стрелявшим. Солдаты тогда прямо не знали что делать, но все же продолжали стрелять».
С закрытия Кремля советскими властями и до сих пор Арсенал занят воинскими частями.
Случилось это 19 июня 1701 г., и современная запись добавляла, что тогда в Кремле было «невозможно проехать на коне, ни пешком пробежать от великаго ветра и вихря; с площади, подняв, да ударит о землю и несет далеко, справиться не даст долго; и сырая земля горела на ладонь толщиною». Через пять месяцев после пожара Петр издал указ: построить на обширном месте, где между Никольскими и Троицкими воротами находились погорелые дворы Шереметева и Салтыкова, «Оружейный дом, именуемый Цейхоуз, по чертежам, каковы будут даны из Преображенского», а «у строения Оружейного дома быть в надзирании из дворян Ивану Салтанову и Оружейныя палаты живописцу Михаилу Чоглокову… да с ними же быть для всяких в строении этого дома архитектурных размерений и над каменщики в делах усмотрений саксонцу каменных дел мастеру Христофору Конраду». В строительстве принимали участие и «архитектурного дела мастер» Дмитрий Иванов, и какие-то иноземцы-архитекторы, прибывшие из Копенгагена, «ради усмотрения в совершенстве архитектурного смотрения цейхауского». Отсюда началась долгая история возведения Арсенала, продлившаяся чуть ли не все XVIII столетие.
Строили его долго, во время войны со шведами было не до него, только в 1713 г. подвели под крышу, которая тут же и обрушилась, а потом ни материалов, ни рабочих не хватало из-за строительства Петербурга. К 1731 г. под руководством Х. Кондрата стены Арсенала были все-таки достроены, а все здание закончено при императрице Анне Иоанновне, в 1736 г. Руководил строительством тогда фельдмаршал Миних, но непосредственно занимался им архитектор И.Я. Шумахер, которому, весьма вероятно, принадлежит и рисунок пышного барочного портала в центре фасада, обращенного к зданию Сената и не видного рядовому посетителю Кремля.
Обгоревший в Троицкий пожар 1737 г. Арсенал был возобновлен только через 20 лет, позднее на его ремонт и достройку употребили белый камень из разобранной стены Белого города от Пречистенских до Тверских ворот. Только все, казалось бы, закончили, так в октябре 1812 г. Наполеон взорвал здание. Арсенал пострадал более всего в Кремле – в руины превратилась вся его северная часть, а внутренность выгорела, и только при Николае I его наконец восстановили.
Сооружение лаконичного, нерасчлененного объема Арсенала в окружении старых русских построек знаменовало принципиально новое явление в Кремле, новый масштаб. Внешний облик Арсенала прост и суров, он оживляется лишь рустом нижнего этажа, затейливым барочным порталом входа и парными окнами. Известный искусствовед И.Э. Грабарь назвал их «одним из подлинных чудес архитектуры Арсенала, ее, может быть, наиболее пленительной находкой».
Строя Арсенал, Петр I был озабочен не только сугубо практическими делами хранения и производства оружия, но и созданием военного музея. Он повелел собирать воинские трофеи и «те, все собрав, взять к Москве и в новопостроенном Цейхаусе для памяти на вечную славу поставить». Комплектование образцов вооружения продолжили и при Николае I. У Арсенала помещено много различных орудий, всего около 800 стволов, и в том числе взятых у наполеоновских войск. К восточному фасаду, где находятся интересные образцы орудий, хода нет, а вот у южного фасада, к которому можно подойти, расставлены русские пушки XVI–XVII вв., которые до постройки Дворца съездов стояли у старого здания Оружейной палаты. Там же есть и несколько французских пушек с большой буквой N на стволе. Перед большевистским переворотом в Арсенале намеревались поместить большой и богатый музей 1812 г., что было бы самым замечательным и последовательным воплощением завета Петра Великого, но советские руководители были больше заинтересованы в казармах, чем в музее, а вот пушки вообще-то уцелели случайно. Их собирались… переплавить: 29 июня 1941 г. уже составили полный список, насчитали 870 общим весом 270 тонн, но… транспорта не хватало, чекисты были заняты перевозкой других предметов, и редчайшая коллекция уцелела.
У ворот Арсенала в 1927 г. установлена мемориальная доска, отмечавшая так называемую «зверскую расправу» юнкеров во время боев за власть в Москве в октябре 1917 г. Но историческая правда восторжествовала: было доказано, что никакой «расправы» на самом деле не происходило. Тогда в Арсенале была расквартирована воинская часть, поддерживавшая большевиков, и отсюда они щедро снабжались оружием. Рано утром 28 октября большевистский комендант Кремля, не имевший телефонной связи со своими, получил ультиматум командующего законными войсками полковника Рябцева открыть Кремль.
Солдатам, расквартированным в Арсенале, было предложено сдать оружие и выйти из Кремля. Они стали выходить и строиться, но в это время из здания, где оставались солдаты, неожиданно раздались выстрелы, и юнкера оказались под огнем. Было убито несколько юнкеров, пока, наконец, не заговорили пулеметы, при поддержке которых удалось справиться с провокаторами.
Советские историки, описывая эти события, упорно их искажали (и даже в истории города, изданной в юбилейные дни в 1997 г., повторяется та же ложь), обвиняя представителей законной власти Временного правительства в расстреле невинных людей в Кремле. Как писал один из таких историков, «выстроив 500 человек перед воротами Арсенала, они учинили дикую расправу над пленными, расстреляв их из пулеметов», а в путеводителе по Кремлю издания 1990 г. пишется о юнкерах и студентах: «Разъяренные, они разоружили солдат запасного полка и охрану Арсенала, выстроили их якобы для проверки документов и зверски расстреляли из пулеметов». На деле же было совсем наоборот. Большевистские солдаты открыли провокационный огонь, убив и ранив несколько ничего не подозревавших юнкеров, и в результате сами попали под пулеметный обстрел. Вот воспоминания одного из руководителей Красной гвардии: «Я в это время был около стены, где еще солдаты были вооружены и не хотели сдаваться. Вдруг солдаты при виде юнкеров открыли залп. Юнкера в панике бросились бежать к стенам, а некоторые обратно за ворота с криками „Измена, измена! Где Рябцев?“ В это время около стены обходили броневики, и солдаты, увидев их, еще больше набрались духа, полагая, что это наши броневики и прикрывают нас от юнкеров. Солдаты стали еще сильнее и чаще открывать огонь по юнкерам… Но вдруг броневики остановились и открыли огонь по стрелявшим. Солдаты тогда прямо не знали что делать, но все же продолжали стрелять».
С закрытия Кремля советскими властями и до сих пор Арсенал занят воинскими частями.
Сенат
Напротив Арсенала – здание Сената, их разделяет Сенатская площадь, которая в советское время называлась по имени террориста-убийцы Каляева.
Сенат был высшим государственным учреждением, призванным, по мысли Петра I, осуществлять надзор над государственными учреждениями. Екатерина II разделила Сенат на шесть департаментов, из которых два («по отправлению государственных текущих дел» и «по апелляционным делам и герольдии») заседали в Москве, в Потешном дворце. Для них потребовалось новое помещение, долженствующее соответствовать значению Сената, и Екатерина повелела архитектору Матвею Казакову выстроить таковое, и, конечно, в Кремле.
Для нового строительства выбрали обширный двор князя Трубецкого, двор государевых духовников (обычно протопопов Благовещенского собора), а также конюшенный двор соседнего Чудова монастыря, да еще сломали несколько церквей. На образовавшемся участке треугольной формы в 1776 г. стали строить новое представительное здание.
Сенат
Казаков спроектировал его так, чтобы оно полностью заполнило участок неудобной формы: в плане новое здание представляло собой равнобедренный треугольник со срезанными углами. Два парадных этажа – второй и третий – поставлены как бы на мощном пьедестале высокого первого, отделанного крупным рустом, в вершине треугольника размещен парадный Екатерининский зал, отмеченный куполом, – это центр всей композиции здания. Но его довольно трудно увидеть: особенно эффектно замысел зодчего раскрывается для тех, кто сможет войти во двор через пышно отделанный вход. Неординарное решение – почему-то спрятать от глаз зрителя самую интересную часть здания, прекрасную ротонду круглого зала.
Екатерининский зал – шедевр русской классической архитектуры. Его купол имеет пролет почти 25 м и высоту 27 м, причем толщина свода в самой верхней части составляет только один кирпич. Сохранился рассказ о том, что рабочие боялись убирать подмостки и кружала, по которым выкладывался свод, и как Казаков встал на вершине свода и стоял там, пока не убрали все подмости, причем «делал разные прыжки и притоптывания, чтобы выказать полную уверенность в прочности работы». Зал окружают пышные коринфские колонны, в простенках между ними помещены барельефы, изображающие великих князей и царей (копии скульптур Ф.И. Шубина). Фриз за колоннами прославляет деяния императрицы Екатерины II, представленной в виде Минервы, богини мудрости и покровительницы искусств и ремесел. Под лепными изображениями надписи: «Своей опасностью других спасает» (для того чтобы доказать безвредность прививки по методу английского врача Дженнера, Екатерина привила себе и своим внукам оспу, эту неизлечимую тогда болезнь), «Везде светит» (на учреждение училищ), «Назирает и украшает» (украшение городов замечательными постройками), «Погибавших сохраняет» (учреждение Воспитательного дома, лучшего тогда в Европе заведения для брошенных детей), «Великому великая» (открытие памятника Петру I), «И вы победно подвизайтесь» (награда воинской доблести), «Восходит и живит» (общее оживление России и развитие сил ее), «Отторгнутое присоединяет» (на присоединение черноморского прибрежья) и др.
Архитектор М.Ф. Казаков
Здание – или, как оно называлось, Дом присудственных мест – начало строиться в 1776 г. и было окончено к 1 июля 1787 г. Стоимость его была исчислена с обычной тогда тщательностью – 759 395 рублей 731/2 копейки.
Здесь предполагалось также разместить Вотчинный департамент с большим архивом и Межевую канцелярию с чертежной и архивом, а также использовать для собраний московского дворянства. В дальнейшем, после переделки купленного дома в Охотном ряду, дворянство собиралось уже там. После 1790 г. это сооружение получило название Сената, в котором работали 3, 7 и 8-й департаменты, рассматривавшие уголовные и гражданские дела.
Екатерина посетила новое здание и не преминула заметить, что «благородные дворяне, при первом своем собрании здесь… припомнят, что я дала им и всему их потомству Грамоту с правами и преимуществами важными». Она обратилась к архитектору М.Ф. Казакову: «Как все хорошо, какое искусство! Нынешний день ты подарил мне удовольствием редким; с тобою я сочтуся, а теперь вот тебе мои перчатки – отдай их своей жене и скажи, что это на память моего к тебе благоволения». Кроме перчаток Казаков получил драгоценный перстень, следующий чин и значительную пенсию.
В продолжение первой половины XIX в. в здании находилось много различных учреждений, нещадно его эксплуатировавших. Так, инспекторский департамент Военного министерства занял великолепный Екатерининский зал и заполнил его доверху папками архивных дел, а в середине поставил винтовую лестницу, чтобы добираться до потолка. На втором этаже располагалось Московское дворцовое архитектурное училище, сыгравшее большую роль в подготовке кадров зодчих.
С судебной реформой Александра II и введением новых судебных учреждений здание было отдано для них: там в 1866 г. открылась Московская палата судебных установлений. Тогда купол, на котором до наполеоновского нашествия стояла статуя Георгия Победоносца, увенчали колонной с гербом и надписью «Закон» (в советское время это все вместе с законами исчезло), а позже в Екатерининском зале установили скульптуру императора Александра II – «царю-законодателю». Изменение архаичной судебной системы, в которой произвол и взятки играли первенствующую роль, вызвало необыкновенный энтузиазм: публика буквально осаждала здание Сената, желая присутствовать на судебных заседаниях.
В этом здании выступали лучшие русские адвокаты, в переполненных залах звучали речи А.И. Урусова, Ф.Н. Плевако, В.М. Пржевальского, Н.П. Шубинского и многих других. Председателем Московского суда долгое время был Н.В. Давыдов, оставивший интереснейшие воспоминания о Москве второй половины XIX в. Здание это помнит много нашумевших процессов: тут в октябре 1874 г. судили игуменью Митрофанию, в миру баронессу Розен, занимавшуюся подделкой векселей, сообщников, которых оговорил Каракозов, покушавшийся на императора Александра II, «червоных валетов», большой группы мошенников, знаменитого предпринимателя и мецената Савву Мамонтова, попавшего под жернова междуведомственных амбиций, генерал-майора Л.Н. Гартунга (мужа Марии Александровны Пушкиной, дочери поэта), несправедливо обвиненного в присвоении денежных документов и застрелившегося в комнате рядом с судебной залой. Он оставил такую записку: «Клянусь Всемогущим Богом, я по настоящему делу ничего не похитил; и врагам моим прощаю». В 1899 г. проходил громкий процесс по злоупотреблениям в Московском городском кредитном обществе, затронувший многих тогда. Общество почти 40 лет производило операции с ипотечными вкладами, создав целую систему незаконной наживы.
В советское время после переезда правительства Ленина из Петрограда в Москву, в Кремль, в здании судебных установлений, на втором и третьем этажах, разместились Совнарком (Совет народных комиссаров, председателем которого был В.И. Ленин) и ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет, председатель Я.М. Свердлов). В бывшей квартире прокурора поселился Ленин, где он жил с 1918 по 1922 г., а Екатерининский зал тут же переименовали в Свердловский, который стал клубом и местом проведения разного рода собраний и заседаний. Там же заседало правительство, созывались пленумы Центрального комитета коммунистической партии, вручались Сталинские и Ленинские премии, в том числе международные. В здании Сената была и квартира Сталина, куда он переехал после смерти жены. Его дочь вспоминала, что «на новой квартире в Кремле отец бывал мало, он заходил лишь обедать. Квартира для жилья была очень неудобна. Она помещалась в бельэтаже здания Сената, построенного Казаковым, и была ранее просто длинным официальным коридором, в одну сторону от которого отходили комнаты – скучные, безликие, с толстыми полутораметровыми стенами и сводчатыми потолками. Это бывшее учреждение переоборудовали под квартиру для отца только потому, что его кабинет – официальный кабинет председателя Совета министров и первого секретаря ЦК – помещался в этом же здании на втором этаже, и оттуда ему было очень удобно спуститься вниз и попасть прямо „домой“ обедать. А после обеда, продолжавшегося обычно часов с шести-семи вечера до одиннадцати – двенадцати ночи, он садился в машину и уезжал на Ближнюю дачу. А на следующий день, часам к двум-трем, приезжал опять к себе в кабинет в ЦК. Такой распорядок жизни он поддерживал до самой войны». Сохранились воспоминания о сборищах на его квартире: «…обычно первый тост произносил Хозяин. Все напряженно ожидали. Бывало и так: Сталин выходил из-за стола своей медленной, переваливающейся походкой, поднимал бокал за одного из „высоких гостей“ и, перечисляя его достоинства, облобызав, заканчивал шуткой: „Если бы товарищ (имярек) не был таким молодцом, то товарищ Ульрих (председатель судебной военной коллегии. – Авт.) давно бы подписал ему смертный приговор“. Все смеялись. Аплодировали. Смеялся и тот, к кому был обращен тост. Нередко он оказывался пророческим. Вот уж действительно „поцелуй Иуды“!»
После смерти Сталина в квартире поместили архив VI сектора, как назывался строго секретный архив Политбюро компартии. Хрущев, придя к власти, приводил его в «должный порядок», основательно почистив: отсюда документы пачками вывозили на хрущевскую дачу и там сжигали в камине.
Ту часть здания Сената, ближайшую к Никольской башне, в которой находились кабинет Сталина и кабинет его долголетнего секретаря Поскребышева (им же арестованного в конце карьеры), вместе с приемной называли «уголком» (потому что тут два крыла здания Сената сходились под углом друг к другу). Зал заседаний Политбюро, которые проходили по заведенному церемониалу, находился в той же части здания на третьем этаже.
Недавно здание Сената капитальным образом отремонтировали и отреставрировали для резиденции президента, где теперь находятся представительский и рабочий кабинеты, залы для приемов и заседаний, кабинеты помощников, библиотека. В Екатерининском зале поставили круглый стол для переговоров. В здании также находится так называемый ситуационный центр, который собирает разнообразную информацию.
Сенат был высшим государственным учреждением, призванным, по мысли Петра I, осуществлять надзор над государственными учреждениями. Екатерина II разделила Сенат на шесть департаментов, из которых два («по отправлению государственных текущих дел» и «по апелляционным делам и герольдии») заседали в Москве, в Потешном дворце. Для них потребовалось новое помещение, долженствующее соответствовать значению Сената, и Екатерина повелела архитектору Матвею Казакову выстроить таковое, и, конечно, в Кремле.
Для нового строительства выбрали обширный двор князя Трубецкого, двор государевых духовников (обычно протопопов Благовещенского собора), а также конюшенный двор соседнего Чудова монастыря, да еще сломали несколько церквей. На образовавшемся участке треугольной формы в 1776 г. стали строить новое представительное здание.
Сенат
Казаков спроектировал его так, чтобы оно полностью заполнило участок неудобной формы: в плане новое здание представляло собой равнобедренный треугольник со срезанными углами. Два парадных этажа – второй и третий – поставлены как бы на мощном пьедестале высокого первого, отделанного крупным рустом, в вершине треугольника размещен парадный Екатерининский зал, отмеченный куполом, – это центр всей композиции здания. Но его довольно трудно увидеть: особенно эффектно замысел зодчего раскрывается для тех, кто сможет войти во двор через пышно отделанный вход. Неординарное решение – почему-то спрятать от глаз зрителя самую интересную часть здания, прекрасную ротонду круглого зала.
Екатерининский зал – шедевр русской классической архитектуры. Его купол имеет пролет почти 25 м и высоту 27 м, причем толщина свода в самой верхней части составляет только один кирпич. Сохранился рассказ о том, что рабочие боялись убирать подмостки и кружала, по которым выкладывался свод, и как Казаков встал на вершине свода и стоял там, пока не убрали все подмости, причем «делал разные прыжки и притоптывания, чтобы выказать полную уверенность в прочности работы». Зал окружают пышные коринфские колонны, в простенках между ними помещены барельефы, изображающие великих князей и царей (копии скульптур Ф.И. Шубина). Фриз за колоннами прославляет деяния императрицы Екатерины II, представленной в виде Минервы, богини мудрости и покровительницы искусств и ремесел. Под лепными изображениями надписи: «Своей опасностью других спасает» (для того чтобы доказать безвредность прививки по методу английского врача Дженнера, Екатерина привила себе и своим внукам оспу, эту неизлечимую тогда болезнь), «Везде светит» (на учреждение училищ), «Назирает и украшает» (украшение городов замечательными постройками), «Погибавших сохраняет» (учреждение Воспитательного дома, лучшего тогда в Европе заведения для брошенных детей), «Великому великая» (открытие памятника Петру I), «И вы победно подвизайтесь» (награда воинской доблести), «Восходит и живит» (общее оживление России и развитие сил ее), «Отторгнутое присоединяет» (на присоединение черноморского прибрежья) и др.
Архитектор М.Ф. Казаков
Здание – или, как оно называлось, Дом присудственных мест – начало строиться в 1776 г. и было окончено к 1 июля 1787 г. Стоимость его была исчислена с обычной тогда тщательностью – 759 395 рублей 731/2 копейки.
Здесь предполагалось также разместить Вотчинный департамент с большим архивом и Межевую канцелярию с чертежной и архивом, а также использовать для собраний московского дворянства. В дальнейшем, после переделки купленного дома в Охотном ряду, дворянство собиралось уже там. После 1790 г. это сооружение получило название Сената, в котором работали 3, 7 и 8-й департаменты, рассматривавшие уголовные и гражданские дела.
Екатерина посетила новое здание и не преминула заметить, что «благородные дворяне, при первом своем собрании здесь… припомнят, что я дала им и всему их потомству Грамоту с правами и преимуществами важными». Она обратилась к архитектору М.Ф. Казакову: «Как все хорошо, какое искусство! Нынешний день ты подарил мне удовольствием редким; с тобою я сочтуся, а теперь вот тебе мои перчатки – отдай их своей жене и скажи, что это на память моего к тебе благоволения». Кроме перчаток Казаков получил драгоценный перстень, следующий чин и значительную пенсию.
В продолжение первой половины XIX в. в здании находилось много различных учреждений, нещадно его эксплуатировавших. Так, инспекторский департамент Военного министерства занял великолепный Екатерининский зал и заполнил его доверху папками архивных дел, а в середине поставил винтовую лестницу, чтобы добираться до потолка. На втором этаже располагалось Московское дворцовое архитектурное училище, сыгравшее большую роль в подготовке кадров зодчих.
С судебной реформой Александра II и введением новых судебных учреждений здание было отдано для них: там в 1866 г. открылась Московская палата судебных установлений. Тогда купол, на котором до наполеоновского нашествия стояла статуя Георгия Победоносца, увенчали колонной с гербом и надписью «Закон» (в советское время это все вместе с законами исчезло), а позже в Екатерининском зале установили скульптуру императора Александра II – «царю-законодателю». Изменение архаичной судебной системы, в которой произвол и взятки играли первенствующую роль, вызвало необыкновенный энтузиазм: публика буквально осаждала здание Сената, желая присутствовать на судебных заседаниях.
В этом здании выступали лучшие русские адвокаты, в переполненных залах звучали речи А.И. Урусова, Ф.Н. Плевако, В.М. Пржевальского, Н.П. Шубинского и многих других. Председателем Московского суда долгое время был Н.В. Давыдов, оставивший интереснейшие воспоминания о Москве второй половины XIX в. Здание это помнит много нашумевших процессов: тут в октябре 1874 г. судили игуменью Митрофанию, в миру баронессу Розен, занимавшуюся подделкой векселей, сообщников, которых оговорил Каракозов, покушавшийся на императора Александра II, «червоных валетов», большой группы мошенников, знаменитого предпринимателя и мецената Савву Мамонтова, попавшего под жернова междуведомственных амбиций, генерал-майора Л.Н. Гартунга (мужа Марии Александровны Пушкиной, дочери поэта), несправедливо обвиненного в присвоении денежных документов и застрелившегося в комнате рядом с судебной залой. Он оставил такую записку: «Клянусь Всемогущим Богом, я по настоящему делу ничего не похитил; и врагам моим прощаю». В 1899 г. проходил громкий процесс по злоупотреблениям в Московском городском кредитном обществе, затронувший многих тогда. Общество почти 40 лет производило операции с ипотечными вкладами, создав целую систему незаконной наживы.
В советское время после переезда правительства Ленина из Петрограда в Москву, в Кремль, в здании судебных установлений, на втором и третьем этажах, разместились Совнарком (Совет народных комиссаров, председателем которого был В.И. Ленин) и ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет, председатель Я.М. Свердлов). В бывшей квартире прокурора поселился Ленин, где он жил с 1918 по 1922 г., а Екатерининский зал тут же переименовали в Свердловский, который стал клубом и местом проведения разного рода собраний и заседаний. Там же заседало правительство, созывались пленумы Центрального комитета коммунистической партии, вручались Сталинские и Ленинские премии, в том числе международные. В здании Сената была и квартира Сталина, куда он переехал после смерти жены. Его дочь вспоминала, что «на новой квартире в Кремле отец бывал мало, он заходил лишь обедать. Квартира для жилья была очень неудобна. Она помещалась в бельэтаже здания Сената, построенного Казаковым, и была ранее просто длинным официальным коридором, в одну сторону от которого отходили комнаты – скучные, безликие, с толстыми полутораметровыми стенами и сводчатыми потолками. Это бывшее учреждение переоборудовали под квартиру для отца только потому, что его кабинет – официальный кабинет председателя Совета министров и первого секретаря ЦК – помещался в этом же здании на втором этаже, и оттуда ему было очень удобно спуститься вниз и попасть прямо „домой“ обедать. А после обеда, продолжавшегося обычно часов с шести-семи вечера до одиннадцати – двенадцати ночи, он садился в машину и уезжал на Ближнюю дачу. А на следующий день, часам к двум-трем, приезжал опять к себе в кабинет в ЦК. Такой распорядок жизни он поддерживал до самой войны». Сохранились воспоминания о сборищах на его квартире: «…обычно первый тост произносил Хозяин. Все напряженно ожидали. Бывало и так: Сталин выходил из-за стола своей медленной, переваливающейся походкой, поднимал бокал за одного из „высоких гостей“ и, перечисляя его достоинства, облобызав, заканчивал шуткой: „Если бы товарищ (имярек) не был таким молодцом, то товарищ Ульрих (председатель судебной военной коллегии. – Авт.) давно бы подписал ему смертный приговор“. Все смеялись. Аплодировали. Смеялся и тот, к кому был обращен тост. Нередко он оказывался пророческим. Вот уж действительно „поцелуй Иуды“!»
После смерти Сталина в квартире поместили архив VI сектора, как назывался строго секретный архив Политбюро компартии. Хрущев, придя к власти, приводил его в «должный порядок», основательно почистив: отсюда документы пачками вывозили на хрущевскую дачу и там сжигали в камине.
Ту часть здания Сената, ближайшую к Никольской башне, в которой находились кабинет Сталина и кабинет его долголетнего секретаря Поскребышева (им же арестованного в конце карьеры), вместе с приемной называли «уголком» (потому что тут два крыла здания Сената сходились под углом друг к другу). Зал заседаний Политбюро, которые проходили по заведенному церемониалу, находился в той же части здания на третьем этаже.
Недавно здание Сената капитальным образом отремонтировали и отреставрировали для резиденции президента, где теперь находятся представительский и рабочий кабинеты, залы для приемов и заседаний, кабинеты помощников, библиотека. В Екатерининском зале поставили круглый стол для переговоров. В здании также находится так называемый ситуационный центр, который собирает разнообразную информацию.