Страница:
— Док, отойдите от обезьяны!
Квинси взвизгнула и выронила свой стаканчик, горячая жидкость плеснула обоим на ноги. Пандора с воем спряталась за профессора, колотя ему по спине всеми четырьмя лапами. Борясь с непреодолимым желанием опорожнить кишечник, Джек медленно повернулся к дверям.
В проходе между клетками, наставив на них пистолет, стоял Бентли. В последний раз, когда Пендельсон его видел, коротышка валялся в операторской центрального поста с прокушенным языком и разбитым об угол затылком, не подавая ни малейших признаков жизни. Бентли тогда опрокинулся вместе с креслом вверх тормашками, нешуточно приложившись головой об острый край металлической панели; одна рука оказалась придавлена спинкой и выглядела сломанной в двух местах.
«Она и сейчас не до конца срослась, док». Только тут Пендельсон заметил, что правая конечность Бентли висит под пиджаком, согнутая в локте и подвязанная галстуком. Брюки агента были по колено измазаны в грязи, а в свалявшихся от крови волосах застряли осколки стекла. Правая половина лица и шеи представляли собой сплошной лиловый отек. Когда Бентли сделал очередной шаг вперед, стало видно, что стеклянная крошка запуталась у него не только в волосах, но и между шнурков и за отворотами брюк. Точно агент падал сквозь стеклянную крышу…
«Не крыша, док. Витрина. Позаимствовал „ламборджини“ в салоне. С детства мечтал прокатиться… Ха-ха!»
— Так вы тоже?..
«Отойдите от обезьяны! С левой руки я могу промазать!»
— Нет! — опомнилась Сьюзан. — Вы сумасшедший! Нет! — И обеими руками прижала к себе Пандору.
— Сожалею, мисс! — вслух произнес Бентли и дважды нажал на курок.
23
— Вот сволочь! — причитала Квинси, зажимая ладонью расплывающееся пятно на бедре. — Я порезалась и ногу не чувствую!
В помещении творилось нечто невообразимое. Обезьяны вопили хором. Два самца в ближайшей клетке, с которыми чуть раньше перемигивалась Пандора, отчаянно скалили зубы и молотили кулаками по решетке. Старожил Сенека прыгал из угла в угол, распугивая самочек. Самым невозмутимым оставался Тацит, он приволок из глубины своей «квартиры» обглоданный сучок и тыкал Пандору в бок. Та даже не замечала, забившись в щель между клеткой и спиной профессора.
«ПЛОХОЙ! ПРЯТАТЬСЯ! ДЖЕК БОЛЬНО? СЬЮЗИ БОЛЬНО?» …Скорчившиеся человеческие фигурки, руки прижаты к животам, распахнутые рты…
«Тихо, тихо, всё хорошо, маленькая…»
— Я тоже засыпаю… Постарайтесь не упасть! — Джек сжал зубы и избавился от острого наконечника капсулы, торчавшего над коленом. Аудитория вертелась перед глазами. Не спать, не спать… — Пандора цела?
— С ней всё в порядке… Вот гад! Испортил мне блузку.
«ПРЯТАТЬСЯ! ВМЕСТЕ УБЕГАТЬ?»
«Джек, когда она задает вопрос, изображение в конце более размыто…»
Нападавшему пришлось хуже всех. Бентли показалось, что гигантская лапища схватила его за шиворот, оторвала от пола, со всей силы дернула назад, в распахнутую дверь, и вынесла в коридор. Одновременно с этим по лицу, сдирая кожу, точно прошлась другая когтистая лапа. Он потерял ботинок и пистолет, сшиб стулья и вдребезги разнес многострадальным затылком одетый в стекло указатель помещений.
— Мне плохо, Джек! — Лаборантку шатало.
— Крепитесь Сьюзи, мы должны справиться! — Пандора прижалась к нему что было сил, едва не задушила. Джек сквозь одежду ощущал дикий ритм ее сердечка. Сенека прекратил барабанить по решетке.
— Как он нас нашел?
«Это было несложно, док!» — Бентли снова стоял в дверях. На него нельзя было смотреть без страха. От подбородка к виску вспухали четыре багровые царапины, пиджак разорвался по шву, порвался и галстук, что придерживал сломанную руку, но маленькие черные глазки светились весельем.
— Оставьте нас в покое!
«Отчего бы нам не общаться нашим новым способом, док? Это так увлекательно!»
«ПЛОХОЙ! ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК! ПАНДОРЕ БОЛЬНО!»
Обезьяны визжали и улюлюкали. Сенека дал Тациту подзатыльник и попытался погладить по шее прижатую к прутьям клетки Пандору.
— Говорите вслух!
— Ха-ха! Боитесь, что поймет ваша макака? — Бентли поморщился, устраивая руку поудобнее, затем уселся на крайний ко входу стол.
— Это не макака, к вашему сведению!
— Нельзя ее волновать? Да, довод убедительный. А ведь вы только что меня чуть не убили, док!
— Это не я… — Пендельсон прикусил язык.
— Конечно, не вы один. Я нисколько не сомневаюсь. Вы втроем прекрасно спелись. Именно поэтому еще раз предлагаю вам отодвинуться! — Бентли ухмыльнулся и вытащил из-за пазухи револьвер. — Прошу прощения, мисс, в прошлый раз было всего лишь снотворное, не помогло! Но, как вы убедились, я успел попасть. На сей раз патроны боевые.
Лиловые царапины на его щеке почти растаяли.
— Кстати, док, я смотрю, вы тоже мучаетесь зубами? Ха-ха!
— Что вам нужно?
— Прикончить эту тварь!
Пандора вздрогнула, свернувшись в комок.
«Джек, она понимает речь!»
Сьюзан прижалась к профессору плечом, организуя живую стенку. Звери потихоньку успокаивались, кто-то из молодых качался на подвешенной автомобильной шине, кто-то требовательно гремел по полу миской. Тацит отчаялся привлечь внимание Пандоры палкой и совещался о чем-то с Сенекой. Джек взглянул на настенный циферблат. Через полчаса в корпусе появятся первые сотрудники…
— Вас же не было в лаборатории! — Большой П. лихорадочно искал выход. — А все остальные наши?.. Они очнулись? Они тоже изменились?
Бентли положил револьвер на стол, левой рукой достал из кармана плитку шоколада, надорвал зубами фольгу. Сьюзан и Джек издалека ощутили дразнящий аромат какао, рот Большого П. наполнился слюной.
— Жрать хочется? — уже спокойнее, почти с участием спросил Бентли, отправляя лакомство в рот. — Мне тоже, постоянно, прямо беда какая-то! Надо сказать вам «спасибо» за родственничка вашей макаки. Благодаря ему я стал тем, что я есть, и изумительно себя чувствую!
— Касабланка! — ахнула Квинси.
— Думаю, в шахматы он больше не сыграет! Да не ревите вы, сдох он без моей помощи, но перед смертью, как видите, такого натворил…
— Боже мой! — выдохнул Пендельсон. — Так передача идет не только от стационарного индуктора?
— Хрен его знает, док. Если причиной обезьяны, то остальные мертвы, и вы не хуже моего это знаете. Та, что вы прячете, — последний образец. Кстати, а чем вы вскрыли двери и клетку?
— Пилой для трепанаций.
— Так я и думал! — Бентли развернул следующую шоколадку. — А я очнулся с дырой в затылке, кровь хлещет, вокруг темно. Бедная Хелен еле дышит, телефон не работает, как выйти — не понимаю… Признаться, было от чего перепугаться. Кое-как спустился вниз и смекнул, что вы сбежали. А потом услышал, что кто-то орет…
— Бедный Касабланка! — Квинси не сдерживала слез.
— Ха! Мне пришлось ломать дверь огнетушителем, чтобы добраться до операционной. А потом я имел глупость подойти к нему поближе…
Квинси почудилось, что шимпанзе как-то странно себя ведут. Приматы размещались в бывшем гимнастическом зале. Слева от входа в несколько рядов располагались ученические парты, импровизированная кафедра и стойка с видео. Направо, до середины зала, в два ряда уходили клетки, по четыре с каждой стороны. Дальше, за перегородкой, находились боксы, под завязку напичканные исследовательским оборудованием. По центральному проходу между клеток свободно мог проехать грузовик.
Бентли застал беглецов у ближней клетки справа. Те животные, что жили напротив, продолжали бессвязную болтовню и прыжки. Обитатели правой половины, напротив, притихли, словно прислушиваясь к перебранке людей.
— Насколько поближе? — уточнил Джек.
— Я не измерял. Хотя теперь это глупостью не кажется. Спросите лучше, что я сделал потом, когда понял, что со мной случилось? Я сделал то же самое, что и вы. Я попытался вынести обезьяну, ведь я же не знал тогда, что у вас имеется еще одна. Он подох у меня на руках, прямо возле лифта. Сперва я огорчился, но потом поразмыслил и решил, что так даже к лучшему. Я вернулся к клеткам и пересчитал мертвых зверей. А потом, не вставая с места, закрыл глаза и увидел двор и толпу народа во главе с этим придурком, начальником охраны… Честно признаюсь, сперва здорово струхнул, но после сказал себе: «Сид, если ты видишь сквозь стену этих трусов с пушками, то почему бы тебе не увидеть и старичка Пендельсона?» Вот и всё, док, — Бентли облизал губы, захватил со стола револьвер и отправился искать среди стульев свой ботинок.
Сьюзан и Джек синхронно отступали вдоль ряда клеток, прикрывая Пандору спинами. Левой ноги Пендельсон по-прежнему почти не чувствовал.
— Вы просто подошли к Касабланке, и… всё?
— Нет. Не сразу. Прошло около часа, пока я пытался привести в чувство Доу и возился с лифтом.
Бентли отыскал обувь и уселся верхом на стул посредине прохода.
— Зачем вам обезьяна?
Бентли, посмеиваясь, крутил в руке револьвер.
— Док, не притворяйтесь, что вы глупее, чем есть на самом деле. Хотите завтра угодить на ее место в клетке? А вы, мисс Квинси, желаете, чтобы вам обрили макушку и нацепили на горлышко ошейник? Молчите? Я не хочу для себя подобной перспективы. Предложение следующее. Обезьяну прикончить и вместе вернуться на базу. Подождите, не спешите протестовать, дайте мне закончить! Я напишу в рапорте, что она сбежала, а мы втроем ее преследовали. А затем, увидев, что догнать ее невозможно, я выполнил, док, ваш приказ и застрелил ее.
Большой П. отвел глаза. Бентли перекатывал в губах зубочистку.
«ПАНДОРА ХОЧЕТ ДОМОЙ! ОПАСНО! ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК — ОПАСНО» …Фигурка карлика, размахивающего дубиной…
— Джек, он помешался! Скажите же ему…
— Сьюзи, он прав. Я действительно отдавал такое распоряжение. Но теперь это невозможно. Поймите, Пандора — уникальный экземпляр…
«ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК — БОЛЬНО. ТАЦИТ УМНЫЙ. ДРУГИЕ ГЛУПЫЕ». «Что… что она сказала, Джек?!» «Она сказала, что…»
— Не возражаю, док, — оживился Бентли. — Мы все уникальны, вы не находите? Лично меня вполне устраивает, что нас трое. Так пусть нас трое и останется! Я заехал по дороге в ночной супермаркет, послал кассира, чтобы не отсвечивать перед камерами, и он принес мне с полок все продукты, которые я хотел. Одной черной икры я умял четыре банки и, пока я ел, кисть почти срослась. Я бесплатно заправил «Дьявола» и гнал со скоростью сто двадцать миль! Я никогда так раньше не ездил, док! Сто двадцать, но мне казалось мало, невыразимо медленно! Одним глазом я следил за дорогой, а другим разгадывал кроссворды. Три сборника кроссвордов за семь минут! Когда за мной увязались копы, я остановился и положил руки на руль. Я позволил им протереть мне стекла, взял с них за это по двадцать баксов и отпустил патрулировать.
— Вы призываете нас заняться преступной деятельностью?
«ПАНДОРА КУШАТЬ. СЬЮЗИ ХОРОШАЯ. ДЖЕК ХОРОШИЙ. КУШАТЬ!»
«Скоро будем кушать, маленькая. Сиди на месте…»
«Сьюзи, держите ее крепче. Этот парень опасен!»
«Он не может нас слышать?»
«Видимо нет, если мы сами не хотим».
«ТАЦИТ САМЫЙ ХОРОШИЙ! ТАЦИТ УМНЫЙ. ТАЦИТ КУШАТЬ! СЕНЕКА УМНЫЙ!»
«Джек, вы слышали? Что происходит?»
«Не знаю, надо пугаться или нет, но происходит именно то, о чем вы подумали».
Сьюзан осторожно повернула голову назад. Сенека, Тацит и две самки собрались в кружок и обнюхивали Пандору сквозь решетку. Сьюзан показалось, будто что-то нарушилось в освещении зала, появилось неприятное голубое мерцание.
Бентли горько вздохнул:
— Вы принимаете меня за кого-то другого, профессор! Я не член синдиката, а сотрудник военной разведки. Я призываю вас прожить остаток дней во Флориде, в собственном доме. Ведь вы, если не ошибаюсь, не так давно внесли последний взнос? Вам скоро шестьдесят пять, замечательный возраст для выхода на пенсию, а мисс Квинси едва стукнуло тридцать, прошу прощения за нахальство. Через пару часов мои коллеги будут здесь, и карьера мисс Квинси прервется самым обидным образом. Никто даже не узнает, где именно находится пробковая камера, в которой всех нас будут содержать. Вы сделали большую глупость, спустившись сюда. Присмотритесь к этим вонючкам у вас за спиной. Теперь у меня нет уверенности, что не придется истребить их всех…
«Джек, он заметил!»
В зверинце повисла неестественная тишина. Все обезьяны в правом ряду, как одна, замерли, за исключением трех самых маленьких. Те продолжали возиться в своем домике. Большой П. очень боялся отвлечься от наблюдения за револьвером Бентли, но позволил себе на секундочку окинуть зал внутренним зрением.
«Сьюзи, оно передается поэтапно, по мере удаления от нас!»
«Вы хотите сказать — от Пандоры? »
«НАКАЗАТЬ! ПРОГНАТЬ ПЛОХОГО! УХОДИ!»
«Джек! Это не Пандора, Джек!»
— А у вас, если не ошибаюсь, — с тем же сарказмом, ответил Пендельсон, — в доме живут две собаки, к которым вы сильно привязаны? Вы покупаете им обувь, чтобы не промочили лапки, не так ли? Какая трогательная любовь к животным, мистер Бентли! Какая трогательная и какая избирательная любовь!
«ПАНДОРА ЛЮБИТ ФИШЕРА. ФИШЕРА БОЛЬШЕ НЕТ. КАСАБЛАНКИ НЕТ?»
«Сьюзи, Бога ради, успокойте ее! Этот стервец только и ждет, чтобы она выскочила из-за моей спины!»
«Джек, она не слушает меня! Она говорит с другими!»
«СЬЮЗИ ХОРОШАЯ. СЬЮЗИ! СЬЮЗИ! КАСАБЛАНКИ НЕТ??»
«Джек, что мне ей ответить? Как она могла узнать?»
«СЬЮЗИ! СЬЮЗИ!! КАСАБЛАНКИ НЕТ?» «СЬЮЗИ? ДЖЕК? ДЖЕК ХОРОШИЙ! ДЖЕК? ГДЕ ЮДЖИН?»
«Кто это? Кто со мной говорит?»
Перед глазами Квинси всё троилось. Раньше ей приходилось сдерживаться, чтобы не заснуть. Теперь действие снотворного отступило на задний план, зато девушка стала хуже видеть. Она смутно различала Бентли в ореоле такого же зеленого свечения, какое окружало и ее с Джеком. Но за спиной разгоралось нестерпимо яркое сиреневое марево. Воздух стал густым и непрозрачным, словно столбы сиреневой пыли вращались под лампами, мешая сосредоточиться.
«СЕНЕКА, СЕНЕКА, СЕНЕКА ХОРОШИЙ. СЕНЕКА ХОЧЕТ КУШАТЬ. КАСАБЛАНКИ БОЛЬШЕ НЕТ?»
«Джек, что мне ему ответить?!»
«Правду. Касабланка — брат Сенеки».
«Господи…»
— При чем тут мои собаки? К чему это вы клоните? — ощерился агент.
С Бентли тоже происходили непонятные перемены. Точно он по ошибке выстрелил каким-то химикатом в собственную ногу.
— Так, всплыли кое-какие аналогии! — Сьюзан дергала профессора за рукав, но тот уже не мог остановиться. — Мои родители, мистер Бентли, погибли в Варшавском гетто. Ненавижу вспоминать об этом, но вы меня вынуждаете. Был такой штандартенфюрер Краске, любезнейший человек. Изысканные манеры, три иностранных языка, форма в идеальном состоянии. Никто не встречал его в дурном расположении духа, без улыбки. Никто не слышал, чтобы он повышал голос на обитателей гетто. Во время погромов он приезжал в сопровождении очаровательного французского бульдога. Когда ночь выдавалась морозная, собачка сидела у него на руках, закутанная в меховой комбинезончик…
— Джек, прекратите! — Сьюзан трясло крупной дрожью.
— Чего вы добиваетесь, док? Мечтаете вывести меня из себя? — Вместо того, чтобы рассвирепеть, Бентли выглядел каким-то рассеянным. Несколько раз он принимался массировать веки, тряс головой, точно отгонял насекомое.
«ПРОГНАТЬ ПЛОХОГО, НАКАЗАТЬ!»
«Джек, он тоже их слышит!».
«ПЛОХОЙ! КАСАБЛАНКЕ ПЛОХО! ФИШЕРА НЕТ!»
«Он еще не научился выставлять защиту».
Сьюзан вспомнила кошмарный водопад эмоций, который Пандора обрушила на них, когда очнулась от обморока. Теперь подобное наваждение, усиленное десятикратно, приходилось переживать агенту. Сама Квинси ощущала вокруг себя множество пылающих спиралей, наложенных друг на друга. Она чувствовала, что достаточно пожелать — и она снова окунется в разум животных. Но теперь девушка могла отгораживаться от них, хотя это требовало всё больших усилий. Сквозь зеленый экран к ней прорывались лишь самые четкие, оформленные мысли. Зловещая фигура синего человечка в рваной одежде…
«ПЛОХОЙ! ХЛОЕ ПЛОХО! КОРЧНОМУ ПЛОХО!»
«Джек, вы можете им сказать, что это неправда? Меня они не слушают!»
«Пандора, девочка, где ты? Пандора, никто их не убивал!»
— Постойте-ка! — Пендельсон уже остыл. Его внезапно посетила новая мысль. — Вы полагаете, что переносчиком выступает обезьяна, а где гарантия, что мы сами теперь не разносим эту… эти качества?
— И где гарантия, что вы не прикончите и нас заодно? — добавила Квинси.
В эту секунду Пандора предприняла вылазку. Она отшвырнула руку Сьюзан, одним прыжком взобралась на крышу клетки, пробежала вдоль всего ряда и спустилась с другой стороны. Бентли рванулся с места, но опоздал. В закрытом помещении выстрел грянул с такой силой, что у Пендельсона заложило уши. Обезьяну нигде не было видно. Квинси, припадая на левую ногу, ринулась вслед за агентом. Почти одновременно они достигли задней стены вивария, Пендельсон тяжело трусил следом.
— Где эта чертовка?
«Пандора, девочка, иди ко мне!»
— Оставьте ее в покое!
Большому П. показалось, что позади него раздался какой-то скрежет. Он резко обернулся. Никого, только несколько пар злобных глаз таращатся сквозь прутья.
— Мисс Квинси, закройте же входную дверь! — Бентли, встав на четвереньки, обследовал узкую щель между задними стенками клеток и батареей отопления. Сьюзан замялась, не решаясь оставить Бентли с револьвером без присмотра. Пендельсон подумал, что агент прав, и направился к выходу. Наверняка снаружи услышали стрельбу, но без Пандоры он не видел смысла скрываться. Большой П. выглянул в плохо освещенный коридор. Из дальнего крыла здания доносилась переливчатая трель звонка. Под подошвами ботинок хрустело стекло. Он захлопнул дверь и дотронулся до замка.
— Нам не мешает разобраться! — неизвестно кому сказал профессор. — Нам не мешает расставить точки над «i».
Он повернулся и помолодевшими глазами окинул зал. Фон от обезьян больше не мешал ему. Джек перестал воспринимать их панику, как нечто инородное. Напротив, теперь ему даже нравилось находиться в их обществе. Простые здоровые инстинкты, никакой подлости и лишнего самомнения! Пендельсон полной грудью вдохнул густой, приятный запах зверинца и поморщился, ощутив примесь пороховых газов. Кроме запаха животных, он поймал в воздухе кое-что еще, не менее приятное и влекущее. Он принюхался. Так и есть, кровь! Но не кровь этого кретина, что, задрав задницу, роется под шкафом. Это был зовущий аромат молодой женщины. У Сьюзан, несомненно, начинался цикл; и жгучая, сладковато-кислая смесь ее пота, косметики и крови ударила ему в нос.
Большой П. засмеялся, перекрывая обезьяний гвалт и звонок тревоги. Бентли протиснулся, наконец, в щель за клетками и гремел, разбрасывая впереди себя всякий хлам. Квинси, съежившись, маячила у агента за спиной и чуть слышно уговаривала его спрятать оружие.
«Кое-кто сейчас получит по заслугам! Этот маленький говнюк меня достал!»
Пендельсон уже не смеялся, он хохотал. Потому что ни сладенькая Сьюзи, ни толстожопый кретин Бентли, забравшись в груду учебных пособий, не видели того, что видел он.
Пандора спряталась под самым потолком. Она сидела на стальной крестовине, где раньше хранился скатанный гимнастический канат. В левой лапе Пандора держала обе задвижки от клетки Тацита, верхнюю и нижнюю. Тацит уже выбрался наружу и ожесточенно выкручивал задвижку у следующей клетки. Вслед за Тацитом высунулся Сенека, встретился глазами с Пендельсоном и скорчил рожу.
Оба самца весили больше ста пятидесяти фунтов каждый. А в следующей клетке, подпрыгивая от нетерпения, кусал прутья Цицерон. С этой злобной и хитрой тварью не мог ужиться рядом ни один из сородичей.
«Сейчас пойдет потеха!»
Пендельсон на секундочку ощутил укол неясного беспокойства, но тут же вернулся назад, в состояние свирепой радости.
И потеха началась.
24
— Нам всем придется на это взглянуть, мистер Юханссон, — под бликами фотовспышек зрачки Грегори то и дело полыхали красным огнем. — И вам — в первую очередь.
Ноги несчастного агента торчали из-под узкого металлического стеллажа. Туда он, по-видимому, пытался спрятаться, убедившись, что сопротивление невозможно. До того как ему перегрызли горло, Бентли успел выстрелить трижды. Револьвер был найден в противоположном углу, вместе с оторванной фалангой указательного пальца. Две мертвые обезьяны валялись неподалеку. Четверо дюжих полицейских с усилием приподняли и отодвинули стеллаж. Юханссон против воли проследил глазами кровавый след, тянувшийся по полу. Он увидел, что ошибся, но легче от этого не стало. Горло Бентли было в полном порядке, гораздо хуже дело обстояло с его головой и руками.
— Его били ножами для разделки фруктов, — деловито констатировал за спиной у Юханссона Большой Д.
— Да, и указками. — Один из полицейских офицеров ткнул пальцем в деревянный обломок, торчавший из затылка аналитика.
Юханссон попытался представить себе, какой силой надо обладать, чтобы засадить в человеческое тело два дюйма тупого дерева.
— Будем ждать шерифа? — вполголоса спросил Большой Д.
— Нет, — покачал головой Грегори. — Думаю, тут всё понятно. Доктор Лонси, сколько всего животных содержалось здесь?
Доктор Лонси, маленькая, хрупкая брюнетка, пребывала в том же состоянии, что и Юханссон. Распахнув остекленевшие глаза, она дрожала всем телом. Едва войдя в виварий, пристроилась на краешке стула. Только сейчас Юханссон заметил, что кровавых следов гораздо больше, чем ему показалось вначале. Буквально все столы и пол были забрызганы мельчайшими каплями; очевидно те, кто убил Бентли, преследовали его по всему зверинцу.
— Вам плохо, мэм? — Сержант наклонился к самому уху Лонси.
Двое его коллег сдерживали толпу в коридоре, еще двое помогали фотографу и криминалистам.
— Нет, нет… — Профессор, наконец, стряхнула оцепенение. — Всего двенадцать. Двенадцать взрослых, не считая детенышей.
— Двое новорожденных, вместе с матерью, содержались отдельно, — подал голос заведующий зверинцем — долговязый мужчина с отекшим лицом. Всё время, пока шел осмотр, он простоял в углу, не решаясь сделать и шага.
— Эта троица на месте? — быстро спросил генерал.
— Да, сэр. Они в другом помещении, по соседству. Но…
— Что такое?
— Кто-то пытался туда пробраться. Но не смог сломать замок.
Копы пропустили сквозь оцепление двух медицинских экспертов. Когда люди в халатах потянули Бентли за плечи, чтобы перевернуть его, Юханссон не выдержал и отвернулся. От тела агента на светло-бежевом кафеле остался запекшийся кровавый слепок. Посмотреть на его лицо Большой Ю. не осмелился.
— Семь проникающих ножевых ранений… — голос медика доносился до него, словно сквозь слой ваты, — … четыре удара тупым предметом по лицу и в голову… следы от укусов на обеих кистях… также след от укуса сзади, на шее…
— Укусы?! — переспросил Большой Д. Юханссон вздрогнул.
— Чьи укусы? — словно эхо, откликнулись вместе Лонси и Грегори.
— Пока не могу утверждать определенно, — врач, стоя на одном колене, обернул к ним круглое, полное лицо. — Но, учитывая остальных убитых… — Он кивнул на тела обезьян. — Полагаю, что это их зубы.
— Двенадцать, — сказал Большой Д. — Две убиты, еще одна за стенкой, итого на воле девять.
— Вот именно, — бесцветным голосом отозвался Грегори. Придерживая полы пальто, генерал подошел к хранителю зверинца. — Как могло случиться, что звери вырвались из клеток?
— Они не могли вырваться сами, — моментально отреагировал ученый.
— Вы убеждены?
— Да. Их кто-то выпустил. Клетки снабжены длинными поворотными задвижками, вытащить которые можно только снаружи.
— Вот такими… задвижками? — Грегори махнул рукой в сторону распластанного трупа обезьяны.
Пуля попала самцу в глаз и вышла из затылка, разорвав череп пополам. Зрелище было не из приятных, поэтому Юханссон не сразу заметил, на что показывал координатор. А когда разглядел, то невольно охнул. В правой лапе шимпанзе продолжал сжимать длинный железный штырь, изогнутый на конце.
— Бог мой… — простонала Лонси.
— Значит, кто-то выпустил? — задумчиво повторил Грегори. — И этот же «кто-то» вооружил их ножами?
— Понятия не имею, как это могло произойти! — проблеял заведующий. — Весь кухонный инструмент хранится вон в том, запертом шкафчике… Ох, там выломан замок!
— А кто знает о том, где хранится инструмент? — поинтересовался Большой Д.
— Четверо наших сотрудников, которые убирают за животными, — смотритель задумался. — Всё, больше никто. Даже если бы кто-нибудь из исследовательской группы захотел воспользоваться ножами и прочей посудой, ему пришлось бы повозиться. Секции шкафов одинаковы, и посуду найти непросто, она в отдельном ящике…
— Знали четверо сотрудников и обезьяны! — подытожил Большой Д.
Квинси взвизгнула и выронила свой стаканчик, горячая жидкость плеснула обоим на ноги. Пандора с воем спряталась за профессора, колотя ему по спине всеми четырьмя лапами. Борясь с непреодолимым желанием опорожнить кишечник, Джек медленно повернулся к дверям.
В проходе между клетками, наставив на них пистолет, стоял Бентли. В последний раз, когда Пендельсон его видел, коротышка валялся в операторской центрального поста с прокушенным языком и разбитым об угол затылком, не подавая ни малейших признаков жизни. Бентли тогда опрокинулся вместе с креслом вверх тормашками, нешуточно приложившись головой об острый край металлической панели; одна рука оказалась придавлена спинкой и выглядела сломанной в двух местах.
«Она и сейчас не до конца срослась, док». Только тут Пендельсон заметил, что правая конечность Бентли висит под пиджаком, согнутая в локте и подвязанная галстуком. Брюки агента были по колено измазаны в грязи, а в свалявшихся от крови волосах застряли осколки стекла. Правая половина лица и шеи представляли собой сплошной лиловый отек. Когда Бентли сделал очередной шаг вперед, стало видно, что стеклянная крошка запуталась у него не только в волосах, но и между шнурков и за отворотами брюк. Точно агент падал сквозь стеклянную крышу…
«Не крыша, док. Витрина. Позаимствовал „ламборджини“ в салоне. С детства мечтал прокатиться… Ха-ха!»
— Так вы тоже?..
«Отойдите от обезьяны! С левой руки я могу промазать!»
— Нет! — опомнилась Сьюзан. — Вы сумасшедший! Нет! — И обеими руками прижала к себе Пандору.
— Сожалею, мисс! — вслух произнес Бентли и дважды нажал на курок.
23
БОЛЬШАЯ ПОТЕХА
— Извините! — Пендельсон застыл, не веря своим глазам. Он запомнил только вспышку, мгновенную вспышку ярости. Это было совершенно неожиданно, Джек не представлял себя способным на подобный эмоциональный взрыв. — Вы нас вынудили…— Вот сволочь! — причитала Квинси, зажимая ладонью расплывающееся пятно на бедре. — Я порезалась и ногу не чувствую!
В помещении творилось нечто невообразимое. Обезьяны вопили хором. Два самца в ближайшей клетке, с которыми чуть раньше перемигивалась Пандора, отчаянно скалили зубы и молотили кулаками по решетке. Старожил Сенека прыгал из угла в угол, распугивая самочек. Самым невозмутимым оставался Тацит, он приволок из глубины своей «квартиры» обглоданный сучок и тыкал Пандору в бок. Та даже не замечала, забившись в щель между клеткой и спиной профессора.
«ПЛОХОЙ! ПРЯТАТЬСЯ! ДЖЕК БОЛЬНО? СЬЮЗИ БОЛЬНО?» …Скорчившиеся человеческие фигурки, руки прижаты к животам, распахнутые рты…
«Тихо, тихо, всё хорошо, маленькая…»
— Я тоже засыпаю… Постарайтесь не упасть! — Джек сжал зубы и избавился от острого наконечника капсулы, торчавшего над коленом. Аудитория вертелась перед глазами. Не спать, не спать… — Пандора цела?
— С ней всё в порядке… Вот гад! Испортил мне блузку.
«ПРЯТАТЬСЯ! ВМЕСТЕ УБЕГАТЬ?»
«Джек, когда она задает вопрос, изображение в конце более размыто…»
Нападавшему пришлось хуже всех. Бентли показалось, что гигантская лапища схватила его за шиворот, оторвала от пола, со всей силы дернула назад, в распахнутую дверь, и вынесла в коридор. Одновременно с этим по лицу, сдирая кожу, точно прошлась другая когтистая лапа. Он потерял ботинок и пистолет, сшиб стулья и вдребезги разнес многострадальным затылком одетый в стекло указатель помещений.
— Мне плохо, Джек! — Лаборантку шатало.
— Крепитесь Сьюзи, мы должны справиться! — Пандора прижалась к нему что было сил, едва не задушила. Джек сквозь одежду ощущал дикий ритм ее сердечка. Сенека прекратил барабанить по решетке.
— Как он нас нашел?
«Это было несложно, док!» — Бентли снова стоял в дверях. На него нельзя было смотреть без страха. От подбородка к виску вспухали четыре багровые царапины, пиджак разорвался по шву, порвался и галстук, что придерживал сломанную руку, но маленькие черные глазки светились весельем.
— Оставьте нас в покое!
«Отчего бы нам не общаться нашим новым способом, док? Это так увлекательно!»
«ПЛОХОЙ! ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК! ПАНДОРЕ БОЛЬНО!»
Обезьяны визжали и улюлюкали. Сенека дал Тациту подзатыльник и попытался погладить по шее прижатую к прутьям клетки Пандору.
— Говорите вслух!
— Ха-ха! Боитесь, что поймет ваша макака? — Бентли поморщился, устраивая руку поудобнее, затем уселся на крайний ко входу стол.
— Это не макака, к вашему сведению!
— Нельзя ее волновать? Да, довод убедительный. А ведь вы только что меня чуть не убили, док!
— Это не я… — Пендельсон прикусил язык.
— Конечно, не вы один. Я нисколько не сомневаюсь. Вы втроем прекрасно спелись. Именно поэтому еще раз предлагаю вам отодвинуться! — Бентли ухмыльнулся и вытащил из-за пазухи револьвер. — Прошу прощения, мисс, в прошлый раз было всего лишь снотворное, не помогло! Но, как вы убедились, я успел попасть. На сей раз патроны боевые.
Лиловые царапины на его щеке почти растаяли.
— Кстати, док, я смотрю, вы тоже мучаетесь зубами? Ха-ха!
— Что вам нужно?
— Прикончить эту тварь!
Пандора вздрогнула, свернувшись в комок.
«Джек, она понимает речь!»
Сьюзан прижалась к профессору плечом, организуя живую стенку. Звери потихоньку успокаивались, кто-то из молодых качался на подвешенной автомобильной шине, кто-то требовательно гремел по полу миской. Тацит отчаялся привлечь внимание Пандоры палкой и совещался о чем-то с Сенекой. Джек взглянул на настенный циферблат. Через полчаса в корпусе появятся первые сотрудники…
— Вас же не было в лаборатории! — Большой П. лихорадочно искал выход. — А все остальные наши?.. Они очнулись? Они тоже изменились?
Бентли положил револьвер на стол, левой рукой достал из кармана плитку шоколада, надорвал зубами фольгу. Сьюзан и Джек издалека ощутили дразнящий аромат какао, рот Большого П. наполнился слюной.
— Жрать хочется? — уже спокойнее, почти с участием спросил Бентли, отправляя лакомство в рот. — Мне тоже, постоянно, прямо беда какая-то! Надо сказать вам «спасибо» за родственничка вашей макаки. Благодаря ему я стал тем, что я есть, и изумительно себя чувствую!
— Касабланка! — ахнула Квинси.
— Думаю, в шахматы он больше не сыграет! Да не ревите вы, сдох он без моей помощи, но перед смертью, как видите, такого натворил…
— Боже мой! — выдохнул Пендельсон. — Так передача идет не только от стационарного индуктора?
— Хрен его знает, док. Если причиной обезьяны, то остальные мертвы, и вы не хуже моего это знаете. Та, что вы прячете, — последний образец. Кстати, а чем вы вскрыли двери и клетку?
— Пилой для трепанаций.
— Так я и думал! — Бентли развернул следующую шоколадку. — А я очнулся с дырой в затылке, кровь хлещет, вокруг темно. Бедная Хелен еле дышит, телефон не работает, как выйти — не понимаю… Признаться, было от чего перепугаться. Кое-как спустился вниз и смекнул, что вы сбежали. А потом услышал, что кто-то орет…
— Бедный Касабланка! — Квинси не сдерживала слез.
— Ха! Мне пришлось ломать дверь огнетушителем, чтобы добраться до операционной. А потом я имел глупость подойти к нему поближе…
Квинси почудилось, что шимпанзе как-то странно себя ведут. Приматы размещались в бывшем гимнастическом зале. Слева от входа в несколько рядов располагались ученические парты, импровизированная кафедра и стойка с видео. Направо, до середины зала, в два ряда уходили клетки, по четыре с каждой стороны. Дальше, за перегородкой, находились боксы, под завязку напичканные исследовательским оборудованием. По центральному проходу между клеток свободно мог проехать грузовик.
Бентли застал беглецов у ближней клетки справа. Те животные, что жили напротив, продолжали бессвязную болтовню и прыжки. Обитатели правой половины, напротив, притихли, словно прислушиваясь к перебранке людей.
— Насколько поближе? — уточнил Джек.
— Я не измерял. Хотя теперь это глупостью не кажется. Спросите лучше, что я сделал потом, когда понял, что со мной случилось? Я сделал то же самое, что и вы. Я попытался вынести обезьяну, ведь я же не знал тогда, что у вас имеется еще одна. Он подох у меня на руках, прямо возле лифта. Сперва я огорчился, но потом поразмыслил и решил, что так даже к лучшему. Я вернулся к клеткам и пересчитал мертвых зверей. А потом, не вставая с места, закрыл глаза и увидел двор и толпу народа во главе с этим придурком, начальником охраны… Честно признаюсь, сперва здорово струхнул, но после сказал себе: «Сид, если ты видишь сквозь стену этих трусов с пушками, то почему бы тебе не увидеть и старичка Пендельсона?» Вот и всё, док, — Бентли облизал губы, захватил со стола револьвер и отправился искать среди стульев свой ботинок.
Сьюзан и Джек синхронно отступали вдоль ряда клеток, прикрывая Пандору спинами. Левой ноги Пендельсон по-прежнему почти не чувствовал.
— Вы просто подошли к Касабланке, и… всё?
— Нет. Не сразу. Прошло около часа, пока я пытался привести в чувство Доу и возился с лифтом.
Бентли отыскал обувь и уселся верхом на стул посредине прохода.
— Зачем вам обезьяна?
Бентли, посмеиваясь, крутил в руке револьвер.
— Док, не притворяйтесь, что вы глупее, чем есть на самом деле. Хотите завтра угодить на ее место в клетке? А вы, мисс Квинси, желаете, чтобы вам обрили макушку и нацепили на горлышко ошейник? Молчите? Я не хочу для себя подобной перспективы. Предложение следующее. Обезьяну прикончить и вместе вернуться на базу. Подождите, не спешите протестовать, дайте мне закончить! Я напишу в рапорте, что она сбежала, а мы втроем ее преследовали. А затем, увидев, что догнать ее невозможно, я выполнил, док, ваш приказ и застрелил ее.
Большой П. отвел глаза. Бентли перекатывал в губах зубочистку.
«ПАНДОРА ХОЧЕТ ДОМОЙ! ОПАСНО! ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК — ОПАСНО» …Фигурка карлика, размахивающего дубиной…
— Джек, он помешался! Скажите же ему…
— Сьюзи, он прав. Я действительно отдавал такое распоряжение. Но теперь это невозможно. Поймите, Пандора — уникальный экземпляр…
«ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК — БОЛЬНО. ТАЦИТ УМНЫЙ. ДРУГИЕ ГЛУПЫЕ». «Что… что она сказала, Джек?!» «Она сказала, что…»
— Не возражаю, док, — оживился Бентли. — Мы все уникальны, вы не находите? Лично меня вполне устраивает, что нас трое. Так пусть нас трое и останется! Я заехал по дороге в ночной супермаркет, послал кассира, чтобы не отсвечивать перед камерами, и он принес мне с полок все продукты, которые я хотел. Одной черной икры я умял четыре банки и, пока я ел, кисть почти срослась. Я бесплатно заправил «Дьявола» и гнал со скоростью сто двадцать миль! Я никогда так раньше не ездил, док! Сто двадцать, но мне казалось мало, невыразимо медленно! Одним глазом я следил за дорогой, а другим разгадывал кроссворды. Три сборника кроссвордов за семь минут! Когда за мной увязались копы, я остановился и положил руки на руль. Я позволил им протереть мне стекла, взял с них за это по двадцать баксов и отпустил патрулировать.
— Вы призываете нас заняться преступной деятельностью?
«ПАНДОРА КУШАТЬ. СЬЮЗИ ХОРОШАЯ. ДЖЕК ХОРОШИЙ. КУШАТЬ!»
«Скоро будем кушать, маленькая. Сиди на месте…»
«Сьюзи, держите ее крепче. Этот парень опасен!»
«Он не может нас слышать?»
«Видимо нет, если мы сами не хотим».
«ТАЦИТ САМЫЙ ХОРОШИЙ! ТАЦИТ УМНЫЙ. ТАЦИТ КУШАТЬ! СЕНЕКА УМНЫЙ!»
«Джек, вы слышали? Что происходит?»
«Не знаю, надо пугаться или нет, но происходит именно то, о чем вы подумали».
Сьюзан осторожно повернула голову назад. Сенека, Тацит и две самки собрались в кружок и обнюхивали Пандору сквозь решетку. Сьюзан показалось, будто что-то нарушилось в освещении зала, появилось неприятное голубое мерцание.
Бентли горько вздохнул:
— Вы принимаете меня за кого-то другого, профессор! Я не член синдиката, а сотрудник военной разведки. Я призываю вас прожить остаток дней во Флориде, в собственном доме. Ведь вы, если не ошибаюсь, не так давно внесли последний взнос? Вам скоро шестьдесят пять, замечательный возраст для выхода на пенсию, а мисс Квинси едва стукнуло тридцать, прошу прощения за нахальство. Через пару часов мои коллеги будут здесь, и карьера мисс Квинси прервется самым обидным образом. Никто даже не узнает, где именно находится пробковая камера, в которой всех нас будут содержать. Вы сделали большую глупость, спустившись сюда. Присмотритесь к этим вонючкам у вас за спиной. Теперь у меня нет уверенности, что не придется истребить их всех…
«Джек, он заметил!»
В зверинце повисла неестественная тишина. Все обезьяны в правом ряду, как одна, замерли, за исключением трех самых маленьких. Те продолжали возиться в своем домике. Большой П. очень боялся отвлечься от наблюдения за револьвером Бентли, но позволил себе на секундочку окинуть зал внутренним зрением.
«Сьюзи, оно передается поэтапно, по мере удаления от нас!»
«Вы хотите сказать — от Пандоры? »
«НАКАЗАТЬ! ПРОГНАТЬ ПЛОХОГО! УХОДИ!»
«Джек! Это не Пандора, Джек!»
— А у вас, если не ошибаюсь, — с тем же сарказмом, ответил Пендельсон, — в доме живут две собаки, к которым вы сильно привязаны? Вы покупаете им обувь, чтобы не промочили лапки, не так ли? Какая трогательная любовь к животным, мистер Бентли! Какая трогательная и какая избирательная любовь!
«ПАНДОРА ЛЮБИТ ФИШЕРА. ФИШЕРА БОЛЬШЕ НЕТ. КАСАБЛАНКИ НЕТ?»
«Сьюзи, Бога ради, успокойте ее! Этот стервец только и ждет, чтобы она выскочила из-за моей спины!»
«Джек, она не слушает меня! Она говорит с другими!»
«СЬЮЗИ ХОРОШАЯ. СЬЮЗИ! СЬЮЗИ! КАСАБЛАНКИ НЕТ??»
«Джек, что мне ей ответить? Как она могла узнать?»
«СЬЮЗИ! СЬЮЗИ!! КАСАБЛАНКИ НЕТ?» «СЬЮЗИ? ДЖЕК? ДЖЕК ХОРОШИЙ! ДЖЕК? ГДЕ ЮДЖИН?»
«Кто это? Кто со мной говорит?»
Перед глазами Квинси всё троилось. Раньше ей приходилось сдерживаться, чтобы не заснуть. Теперь действие снотворного отступило на задний план, зато девушка стала хуже видеть. Она смутно различала Бентли в ореоле такого же зеленого свечения, какое окружало и ее с Джеком. Но за спиной разгоралось нестерпимо яркое сиреневое марево. Воздух стал густым и непрозрачным, словно столбы сиреневой пыли вращались под лампами, мешая сосредоточиться.
«СЕНЕКА, СЕНЕКА, СЕНЕКА ХОРОШИЙ. СЕНЕКА ХОЧЕТ КУШАТЬ. КАСАБЛАНКИ БОЛЬШЕ НЕТ?»
«Джек, что мне ему ответить?!»
«Правду. Касабланка — брат Сенеки».
«Господи…»
— При чем тут мои собаки? К чему это вы клоните? — ощерился агент.
С Бентли тоже происходили непонятные перемены. Точно он по ошибке выстрелил каким-то химикатом в собственную ногу.
— Так, всплыли кое-какие аналогии! — Сьюзан дергала профессора за рукав, но тот уже не мог остановиться. — Мои родители, мистер Бентли, погибли в Варшавском гетто. Ненавижу вспоминать об этом, но вы меня вынуждаете. Был такой штандартенфюрер Краске, любезнейший человек. Изысканные манеры, три иностранных языка, форма в идеальном состоянии. Никто не встречал его в дурном расположении духа, без улыбки. Никто не слышал, чтобы он повышал голос на обитателей гетто. Во время погромов он приезжал в сопровождении очаровательного французского бульдога. Когда ночь выдавалась морозная, собачка сидела у него на руках, закутанная в меховой комбинезончик…
— Джек, прекратите! — Сьюзан трясло крупной дрожью.
— Чего вы добиваетесь, док? Мечтаете вывести меня из себя? — Вместо того, чтобы рассвирепеть, Бентли выглядел каким-то рассеянным. Несколько раз он принимался массировать веки, тряс головой, точно отгонял насекомое.
«ПРОГНАТЬ ПЛОХОГО, НАКАЗАТЬ!»
«Джек, он тоже их слышит!».
«ПЛОХОЙ! КАСАБЛАНКЕ ПЛОХО! ФИШЕРА НЕТ!»
«Он еще не научился выставлять защиту».
Сьюзан вспомнила кошмарный водопад эмоций, который Пандора обрушила на них, когда очнулась от обморока. Теперь подобное наваждение, усиленное десятикратно, приходилось переживать агенту. Сама Квинси ощущала вокруг себя множество пылающих спиралей, наложенных друг на друга. Она чувствовала, что достаточно пожелать — и она снова окунется в разум животных. Но теперь девушка могла отгораживаться от них, хотя это требовало всё больших усилий. Сквозь зеленый экран к ней прорывались лишь самые четкие, оформленные мысли. Зловещая фигура синего человечка в рваной одежде…
«ПЛОХОЙ! ХЛОЕ ПЛОХО! КОРЧНОМУ ПЛОХО!»
«Джек, вы можете им сказать, что это неправда? Меня они не слушают!»
«Пандора, девочка, где ты? Пандора, никто их не убивал!»
— Постойте-ка! — Пендельсон уже остыл. Его внезапно посетила новая мысль. — Вы полагаете, что переносчиком выступает обезьяна, а где гарантия, что мы сами теперь не разносим эту… эти качества?
— И где гарантия, что вы не прикончите и нас заодно? — добавила Квинси.
В эту секунду Пандора предприняла вылазку. Она отшвырнула руку Сьюзан, одним прыжком взобралась на крышу клетки, пробежала вдоль всего ряда и спустилась с другой стороны. Бентли рванулся с места, но опоздал. В закрытом помещении выстрел грянул с такой силой, что у Пендельсона заложило уши. Обезьяну нигде не было видно. Квинси, припадая на левую ногу, ринулась вслед за агентом. Почти одновременно они достигли задней стены вивария, Пендельсон тяжело трусил следом.
— Где эта чертовка?
«Пандора, девочка, иди ко мне!»
— Оставьте ее в покое!
Большому П. показалось, что позади него раздался какой-то скрежет. Он резко обернулся. Никого, только несколько пар злобных глаз таращатся сквозь прутья.
— Мисс Квинси, закройте же входную дверь! — Бентли, встав на четвереньки, обследовал узкую щель между задними стенками клеток и батареей отопления. Сьюзан замялась, не решаясь оставить Бентли с револьвером без присмотра. Пендельсон подумал, что агент прав, и направился к выходу. Наверняка снаружи услышали стрельбу, но без Пандоры он не видел смысла скрываться. Большой П. выглянул в плохо освещенный коридор. Из дальнего крыла здания доносилась переливчатая трель звонка. Под подошвами ботинок хрустело стекло. Он захлопнул дверь и дотронулся до замка.
— Нам не мешает разобраться! — неизвестно кому сказал профессор. — Нам не мешает расставить точки над «i».
Он повернулся и помолодевшими глазами окинул зал. Фон от обезьян больше не мешал ему. Джек перестал воспринимать их панику, как нечто инородное. Напротив, теперь ему даже нравилось находиться в их обществе. Простые здоровые инстинкты, никакой подлости и лишнего самомнения! Пендельсон полной грудью вдохнул густой, приятный запах зверинца и поморщился, ощутив примесь пороховых газов. Кроме запаха животных, он поймал в воздухе кое-что еще, не менее приятное и влекущее. Он принюхался. Так и есть, кровь! Но не кровь этого кретина, что, задрав задницу, роется под шкафом. Это был зовущий аромат молодой женщины. У Сьюзан, несомненно, начинался цикл; и жгучая, сладковато-кислая смесь ее пота, косметики и крови ударила ему в нос.
Большой П. засмеялся, перекрывая обезьяний гвалт и звонок тревоги. Бентли протиснулся, наконец, в щель за клетками и гремел, разбрасывая впереди себя всякий хлам. Квинси, съежившись, маячила у агента за спиной и чуть слышно уговаривала его спрятать оружие.
«Кое-кто сейчас получит по заслугам! Этот маленький говнюк меня достал!»
Пендельсон уже не смеялся, он хохотал. Потому что ни сладенькая Сьюзи, ни толстожопый кретин Бентли, забравшись в груду учебных пособий, не видели того, что видел он.
Пандора спряталась под самым потолком. Она сидела на стальной крестовине, где раньше хранился скатанный гимнастический канат. В левой лапе Пандора держала обе задвижки от клетки Тацита, верхнюю и нижнюю. Тацит уже выбрался наружу и ожесточенно выкручивал задвижку у следующей клетки. Вслед за Тацитом высунулся Сенека, встретился глазами с Пендельсоном и скорчил рожу.
Оба самца весили больше ста пятидесяти фунтов каждый. А в следующей клетке, подпрыгивая от нетерпения, кусал прутья Цицерон. С этой злобной и хитрой тварью не мог ужиться рядом ни один из сородичей.
«Сейчас пойдет потеха!»
Пендельсон на секундочку ощутил укол неясного беспокойства, но тут же вернулся назад, в состояние свирепой радости.
И потеха началась.
24
ЗАНАЧКА ПАНДОРЫ
— Я не могу на это смотреть! — Большой Ю. едва сдерживал рвоту.— Нам всем придется на это взглянуть, мистер Юханссон, — под бликами фотовспышек зрачки Грегори то и дело полыхали красным огнем. — И вам — в первую очередь.
Ноги несчастного агента торчали из-под узкого металлического стеллажа. Туда он, по-видимому, пытался спрятаться, убедившись, что сопротивление невозможно. До того как ему перегрызли горло, Бентли успел выстрелить трижды. Револьвер был найден в противоположном углу, вместе с оторванной фалангой указательного пальца. Две мертвые обезьяны валялись неподалеку. Четверо дюжих полицейских с усилием приподняли и отодвинули стеллаж. Юханссон против воли проследил глазами кровавый след, тянувшийся по полу. Он увидел, что ошибся, но легче от этого не стало. Горло Бентли было в полном порядке, гораздо хуже дело обстояло с его головой и руками.
— Его били ножами для разделки фруктов, — деловито констатировал за спиной у Юханссона Большой Д.
— Да, и указками. — Один из полицейских офицеров ткнул пальцем в деревянный обломок, торчавший из затылка аналитика.
Юханссон попытался представить себе, какой силой надо обладать, чтобы засадить в человеческое тело два дюйма тупого дерева.
— Будем ждать шерифа? — вполголоса спросил Большой Д.
— Нет, — покачал головой Грегори. — Думаю, тут всё понятно. Доктор Лонси, сколько всего животных содержалось здесь?
Доктор Лонси, маленькая, хрупкая брюнетка, пребывала в том же состоянии, что и Юханссон. Распахнув остекленевшие глаза, она дрожала всем телом. Едва войдя в виварий, пристроилась на краешке стула. Только сейчас Юханссон заметил, что кровавых следов гораздо больше, чем ему показалось вначале. Буквально все столы и пол были забрызганы мельчайшими каплями; очевидно те, кто убил Бентли, преследовали его по всему зверинцу.
— Вам плохо, мэм? — Сержант наклонился к самому уху Лонси.
Двое его коллег сдерживали толпу в коридоре, еще двое помогали фотографу и криминалистам.
— Нет, нет… — Профессор, наконец, стряхнула оцепенение. — Всего двенадцать. Двенадцать взрослых, не считая детенышей.
— Двое новорожденных, вместе с матерью, содержались отдельно, — подал голос заведующий зверинцем — долговязый мужчина с отекшим лицом. Всё время, пока шел осмотр, он простоял в углу, не решаясь сделать и шага.
— Эта троица на месте? — быстро спросил генерал.
— Да, сэр. Они в другом помещении, по соседству. Но…
— Что такое?
— Кто-то пытался туда пробраться. Но не смог сломать замок.
Копы пропустили сквозь оцепление двух медицинских экспертов. Когда люди в халатах потянули Бентли за плечи, чтобы перевернуть его, Юханссон не выдержал и отвернулся. От тела агента на светло-бежевом кафеле остался запекшийся кровавый слепок. Посмотреть на его лицо Большой Ю. не осмелился.
— Семь проникающих ножевых ранений… — голос медика доносился до него, словно сквозь слой ваты, — … четыре удара тупым предметом по лицу и в голову… следы от укусов на обеих кистях… также след от укуса сзади, на шее…
— Укусы?! — переспросил Большой Д. Юханссон вздрогнул.
— Чьи укусы? — словно эхо, откликнулись вместе Лонси и Грегори.
— Пока не могу утверждать определенно, — врач, стоя на одном колене, обернул к ним круглое, полное лицо. — Но, учитывая остальных убитых… — Он кивнул на тела обезьян. — Полагаю, что это их зубы.
— Двенадцать, — сказал Большой Д. — Две убиты, еще одна за стенкой, итого на воле девять.
— Вот именно, — бесцветным голосом отозвался Грегори. Придерживая полы пальто, генерал подошел к хранителю зверинца. — Как могло случиться, что звери вырвались из клеток?
— Они не могли вырваться сами, — моментально отреагировал ученый.
— Вы убеждены?
— Да. Их кто-то выпустил. Клетки снабжены длинными поворотными задвижками, вытащить которые можно только снаружи.
— Вот такими… задвижками? — Грегори махнул рукой в сторону распластанного трупа обезьяны.
Пуля попала самцу в глаз и вышла из затылка, разорвав череп пополам. Зрелище было не из приятных, поэтому Юханссон не сразу заметил, на что показывал координатор. А когда разглядел, то невольно охнул. В правой лапе шимпанзе продолжал сжимать длинный железный штырь, изогнутый на конце.
— Бог мой… — простонала Лонси.
— Значит, кто-то выпустил? — задумчиво повторил Грегори. — И этот же «кто-то» вооружил их ножами?
— Понятия не имею, как это могло произойти! — проблеял заведующий. — Весь кухонный инструмент хранится вон в том, запертом шкафчике… Ох, там выломан замок!
— А кто знает о том, где хранится инструмент? — поинтересовался Большой Д.
— Четверо наших сотрудников, которые убирают за животными, — смотритель задумался. — Всё, больше никто. Даже если бы кто-нибудь из исследовательской группы захотел воспользоваться ножами и прочей посудой, ему пришлось бы повозиться. Секции шкафов одинаковы, и посуду найти непросто, она в отдельном ящике…
— Знали четверо сотрудников и обезьяны! — подытожил Большой Д.