Шаганов Андрей. Ловля Минотавра на живца

   Граундер никак не отреагировал на это движение. Он привык к людям. Они его кормили, чистили клетку и по мере сил спасали от многочисленных паразитов. Ничего плохого от них он не видел.
   — А он, пожалуй, скорее сам убежит от них, — ухмыльнулся Новист и включил рацию. — Босс, а вы уверены, что он будет опасен, когда мы откроем клетку?
   — Ты что, не знаешь, что граундер — одно из самых опасных животных, известных человечеству?
   — Об этом-то я слышал, но этот…
   — Чем он тебя не устраивает?
   — Да я помочусь ему на голову, а он и не мяукнет.
   — Что ты предлагаешь?
   — Надо как следует дать ему под зад, чтобы разъярить.
   — Делай. Я куплю себе другого.
   — Но, сэр! — вмешался Ефан. — Этот экземпляр зарегистрирован…
   — Плевать! Я хочу увидеть его в бою. Новист! Все должно быть по высшему разряду. Ты понял меня?
   — Не сомневайтесь, сэр! За мной не заржавеет.
   Он подошел к клетке и взглянул в глаза зверя. Тот доверчиво ткнулся мордой в прутья, ожидая подачки. Новист положил левую ладонь на широкий лоб животного. Граундер вел свой род от холоднокровных и любое тепло воспринимал положительно. Его роговые пластинки над глазами дрогнули, и можно было понять, что ласка человека ему приятна. Новист же тем временем вытянул из ножен штык и вдруг, почти не размахиваясь, воткнул его в глаз животного.
   Рев, огласивший окрестности, можно было сравнить разве что с ударом грома. Несчастный граундер заметался в клетке так, словно хотел разнести не только ее, но и всю планету. Прутья гнулись, но не уступали натиску. Новист, стоящий чуть в стороне, на безопасном расстоянии, с жестокой улыбкой наблюдал, как бесится раненое животное.
   Наконец граундер исчерпал свои силы. Он опустился на дно клетки и уставился уцелевшим глазом на стоящего неподалеку Новиста. В его крохотном мозгу постепенно запечатлевался этот образ. Запахи, силуэт, звуки дыхания становились лицом врага. Теперь человек стал его врагом, главной добычей. Это было подлое существо, бьющее исподтишка и поэтому лишнее в этом мире. Единственный глаз животного не был большим черным шаром без выражения. Это было сосредоточение злобы, ненависти и коварства. Едва только позволит обстановка — и человек умрет, став его пищей.
   Новист еще раз усмехнулся и поднялся на борт катера.
   — Принимаю новые ставки. Есть желающие?
   Но его солдаты, сидящие в утробе бота, ничего не ответили. Они были людьми грубыми и жестокими, но никогда не позволили бы себе подобных выходок.
   — Как хотите. — Он пожал плечами и равнодушно отвернулся к иллюминатору, хотя ему было очень неуютно вместе с подчиненными. — Давай к краю леса. Оттуда поглядим, как все это будет происходить. Ставлю пинту виски за То, что зверь положит половину гостей.
   И снова никто не принял его пари. Бот на минимальной высоте отодвинулся к краю поля и завис возле опушки рощи.
   Вы можете представить себя цифрой на столе, где ставка — ваша собственная жизнь? А ведь мы играем в такие игры едва ли не ежедневно. Своими ли, чужими ли руками, но мы делаем ставки на красное, на черное, на четное, на дюжину… Но почему-то в выигрыше остается кто-то третий, который поставил на кон против всех игроков сразу.
   Колонна выехала на обширное поле, рассеченное пополам дорогой. Вокруг поднимались растения, усыпанные синими соцветиями. Это изобилие мелких лепестков было похоже на отражение неба в чистой, прозрачной воде. Волнуемые легким ветерком стебли растений раскачивались и шуршали так громко, что было слышно в машинах. Дорога спускалась с взгорка, и машины будто бы погружались в голубые волны. Растения понимались все выше, и большие машины одна за другой скрывались в их чаще, погружаясь на дно коридора, огороженного со всех сторон двухметровыми стеблями.
   — Господа! — появился в динамиках голос Клайда. — Хочу привлечь ваше внимание к этим растениям. Это посев льна. Растение дает очень хорошее натуральное волокно и масло, высоко ценимое на многих планетах как лекарственное и косметическое средство. У кого-нибудь есть вопросы?
   Но ему никто не ответил. Едва ли не каждый решал про себя вопрос: можно ли попробовать обогнать соперника или нельзя. В пользу последнего говорили часто засеянные стебли, близко подступающие к дороге и создающие впечатление сплошного монолита. За их порчу не похвалят. Это ведь частная собственность. К тому же, двигаясь по рыхлому, засеянному полю, очень трудно развить скорость большую, чем на гладкой, укатанной дороге.
   Здесь путешественников и ждала очередная западня.
   Едва только первая машина, ведомая Штальнагелем, оказалась в виду клетки, Фингер Двадцать Первый нажал на кнопку на панели управления. Сработали пиропатроны, и прутья разлетелись в разные стороны. Не помнящий себя от боли и напуганный взрывами граундер бросился на машину. И поверьте, взбесившийся пульмановский вагон, несущийся галопом, производил бы меньшее впечатление. Тактика этих животных весьма проста: удар бронированным лбом, разворот, новая атака. Никто не мог устоять против разъяренного десятитонного монстра.
   Машина Штальнагеля была отброшена на поле, но не перевернулась. Сам он вылетел через отворившуюся дверь и упал в стебли льна, на некоторое время надежно скрывшие его от нападающего. Некоторое время Штальнагель лежал, оглушенный ударом, а потом к нему подскочили его андроиды и заботливо подняли на ноги.
   — Оружие! — рявкнул он, стряхивая с себя руки роботов.
   Почти тотчас появилось ружье, каким были укомплектованы все вездеходы. Штальнагель не стал брать с собой никакого оружия, опасаясь, что оно выдаст его. По приговору суда ему было запрещено носить с собой даже перочинный ножик, и нарушение этого запрета могло повлечь за собой довольно длительный срок заключения. Он же не хотел давать своим конкурентам повод упрятать его за решетку.
   — Патроны! — снова рявкнул он, открыв стволы.
   Тем временем граундер увидел вторую машину. Поскольку первая стояла в стороне без движения, а вторая двигалась прямо на него, он воспринял ее как опасного противника.
   Тедди не успел разглядеть, что за туша кинулась ему навстречу. Не снижая скорости — торможение было в этой ситуации смерти подобно, — он инстинктивно крутанул руль вправо. Тяжелый вездеход, едва не встав на два колеса, проломил просеку в высоких стеблях льна и понесся по бездорожью.
   — Что это было? — спросил он.
   — По-моему, локомотив, — не задумываясь, ответил Вилли. — Он несся на всех парах.
   — Да, что-то большое и черное, — подтвердила Энни, оглядываясь в заднее стекло. — И оно бежит за нами!
   Из-за мелькания стеблей Тедди не мог разглядеть преследователя, нб сразу понял, что это превышает размеры вездехода едва ли не вдвое. Он принялся носиться по полю, стараясь сбить животное со следа. Но вот перед ним снова оказалась дорога. Тедди вырулил на нее и утопил педаль акселератора до пола. Теперь он надеялся уйти благодаря разнице скоростей. На дороге ни один зверь не может долго соревноваться с машиной в скорости.
   Но тут произошло неожиданное — навстречу Тедди вылетел вездеход, за лобовым стеклом которого сверкала седая голова Льюиса. Крутясь по полю, десантники потеряли направление и теперь ехали навстречу колонне. Льюис, увидев, что главные конкуренты исчезли, забылся и решил стать лидером. Увидев встречную машину, он что было сил нажал на тормоза, но тяжелый вездеход не так просто было остановить, и если бы Тедди не успел свернуть с дороги, столкновение было бы неизбежно. Льюис успел даже облегченно выдохнуть, когда корма встречного вездехода пронеслась мимо, но тут его подстерегала новая неожиданность. Из высоких зарослей вылетел еще один вездеход, в котором ясно различалась лысина Льва, и ударил машину Льюиса, что называется, «в лоб». От удара оба автомобиля развернулись и встали поперек дороги. Тотчас по ним ударила машина, ведомая Гаммой.
   Тедди также не избежал столкновения. В самый последний момент, когда он считал, что все уже позади, откуда-то сбоку вылетел Клайд и прижал вездеход к машине Ант Типы, врезавшегося, в свою очередь, в корму вездехода Гаммы.
   — Что вы делаете, черт побери!
   — Руки тебе оторвать!
   — Заткнись, придурок! Глаза потерял, что ли?!
   Такие реплики заполнили на некоторое время эфир. Попытки Клайда хоть как-нибудь урезонить путешественников были безрезультатны. Его голос просто тонул среди множества других.
   Случилось так, что граундера из всей компании видели только водители и пассажиры трех передних машин. Разминувшись с Тедди и счастливо избежав столкновения за преследующим его Львом, животное также на некоторое время потеряло ориентацию и заблудилось в густых зарослях льна.
   Три машины, сумевшие не оказаться в свалке, остановились неподалеку. По всей видимости, в них решали, как быть дальше. Впрочем, много времени на это не потребовалось. Передний вездеход с бортовым номером двенадцать взял правее и врубился в высокие стебли льна. Два других последовали за ним.
   Граундер шел по следу. Запах всех машин был для него одинаковым, и он не искал какую-то определенную. В нем проснулись дремавшие доселе инстинкты — он расчищал свою территорию от конкурентов. Борозды от колес привели его назад к дороге. Слух у этого животного был неважный, но даже до него донеслись крики людей и скрежет металла. На мгновение зверь затаился, шевеля ноздрями, а потом ринулся в атаку.
   Все шесть лап граундера оторвались от земли. Десятитонное тело взвилось в воздух и рухнуло на машину графа Мастубани, числившуюся под двенадцатым номером. Легкая складная крыша тотчас провалилась внутрь, и только самому графу каким-то чудом удалось выпрыгнуть через багажник.
   Крик поднялся невообразимый, хотя всего минуту назад трудно было представить, что можно кричать еще громче. Голоса людей смешались с треском и скрежетом раздираемого металла. Граундер крушил вездеход всеми шестью лапами. Он чувствовал, что внутри еще находится человек. Вот окровавленное тело мелькнуло в обломках, животное изогнулось, сунулось в развороченное нутро машины и, ухватив зубами, выдернуло его вверх. Останки ослепительной любовницы графа мелькнули в пасти и кровавым веером разлетелись в разные стороны. Граундер не был голоден — он мстил людям за причиненную боль. Он крушил и убивал только затем, чтобы излить свою ненависть. Поэтому он отшвырнул почти перекушенное пополам тело и огляделся по сторонам в поисках следующей жертвы.
   Большая часть машин оказалась зажатой в свалке, и уехать не было никакой возможности. Поэтому те, кто еще не пострадал, выскочили из машин и бросились врассыпную. Это было роковой ошибкой. Если раньше граундер только чувствовал, что где-то рядом находятся люди, то теперь он увидел их своим единственным уцелевшим глазом. Оставив машины, он бросился за первым, кто оказался перед ним.
   Жертвой оказался андроид, который, не получив команды, принял решение спасать себя. Скорость робота была довольно приличной, и хищнику очень скоро пришлось оставить его. Тем более что от того почти не пахло человеком. Однако эта ошибка дала возможность осмотреться. Вилли, оказавшийся чуть позади улепетывающей группы, замедлил шаг, оглянулся и, заметив, что ему в данный момент ничто не угрожает, остановился. Большинство путешественников разбежались, по полю, и только примятые стебли могли выдать их расположение.
   — Бешеный! Ко мне! — рявкнул Вилли. Тедди вырос как из-под земли.
   — Я здесь, сержант!
   — Какого черта мы драпаем?
   — Надо же размяться, — в своей манере отшутился пилот.
   — Берем ружья и зададим жару этой скотине.
   — Понял!
   Они бегом вернулись к машине, открыли багажник и вынули оттуда ружья.
   — Откуда у нас второе? — удивился Вилли.
   — Трофейное, — уклончиво ответил Тедди.
   — Опять за старое?
   — Покойники отстреливаться не станут, — почти афоризмом ответил пилот. — А живым еще пригодится.
   Оба ружья были заряжены, и едва только клиновидная, похожая на крокодилью, морда граундера появилась из зарослей метрах в пятнадцати, грянули сразу четыре выстрела. От шума, неожиданности и удара дроби животное остановилось и даже попятилось.
   — Берет! — в восторге крикнул Тедди, загоняя в стволы еще два патрона.
   — Смотри, — предупредил сержант, — он опять может сигануть!
   — Мы не гордые, ляжем, — отмахнулся Тедди и с интервалом в секунду послал в хищника еще два заряда.
   За это время Вилли успел перезарядить свое ружье. Граундер еще размышлял, что ему предпринять. Заряды дроби не причинили ему особого вреда, поскольку между ним и стрелками было слишком большое расстояние. Но он знал запах пороха и воспринимал его как опасность. Поэтому он пошел не прямо на людей, а по дуге, постепенно приближаясь.
   Десантники больше не стреляли, а только постоянно провожали животное стволами ружей.
   — Какой идиот положил сюда дробь, — вполголоса ругался Тедди. — Здесь подствольник был бы в самый раз!
   — Заткнись! Он сейчас пойдет в атаку. Бей в брюхо или в пасть!
   В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание животного да треск стеблей под его лапами. Можно было подумать, что все остальные уже скрылись за горизонтом — ни один звук, ни одно движение не выдавали присутствия людей. Однако по трепещущим ноздрям граундера можно было понять, что он чувствует и остальных, только сейчас он занят двумя десантниками.
   Вот животное сделало шаг вперед и остановилось. Вилли заметил торчащий из левого глаза зверя нож. Даже издалека можно было разглядеть, что это не тот нож, какими были укомплектованы вездеходы. Это прибавило загадок к происшествию, но отвлекаться было нельзя, и сержант задвинул эту информацию на дальнюю полку памяти. Сейчас он уже не был человеком, он был орудием смерти.
   Граундер, убедившись, что противник ничего не предпринимает, двинулся прямо на сержанта, который был виден ему несколько лучше, чем пилот.
   — Стреляй! — зашипел Тедди. — Стреляй!
   — Отвали, — не сводя глаз с животного, ответил Вилли.
   Когда до скошенного лба граундера оставалось метров пять, Вилли плавно потянул сначала один, а потом и второй спусковой крючок. Выстрелы последовали один за другим. Заряды с треском ударились в бронированную морду и брызнули в разные стороны, словно струя воды. То же произошло и с зарядами, выпущенными Тедди. Зверь даже не замедлил движения.
   Граундер не придал значения выстрелам. Первоначальный испуг, навеянный пороховым дымом, прошел, а заряды мелкой дроби не причинили ему ни малейшего вреда. Ему казалось, что он идет по своей родной пустыне и встречный ветер швыряет в него песком, так хорошо чешущим бока и избавляющим от паразитов. Запах пороха больше не тревожил его — он не представлял собой опасности. Зато запах человека сулил легкую добычу.
   Вилли вспрыгнул на капот вездехода, перескочил на другой. Он успел еще дважды выстрелить, но эффект был прежний. Граундер собрался в шар, явно намереваясь прыгать. И сержант вдруг понял, что уйти никуда не сможет, просто не успеет. Но в тот момент, когда казалось, что ничто уже не может остановить смерть, прогремели выстрелы. Сержант попытался отыскать глазами своего товарища, но тот куда-то пропал.
   Выстрелы повторились, и в этот раз заряды прогудели над самой головой Вилли. Неизвестный стрелок, по всей видимости, впервые держал в руках ружье. Он не мог попасть в десятиметрового граундера и быстрее угодил бы в сержанта. Не желая трижды искушать судьбу, десантник соскользнул в пространство между вездеходами и, прокатившись под ними по земле, выскочил далеко от своей прежней позиции. Здесь он снова зарядил ружье, но не стал стрелять, напротив, закинул оружие за спину и достал из-за пояса «кольт». Пистолет был для него привычнее.
   Граундер на несколько секунд отвлекся на шум выстрелов и поэтому упустил жертву. Теперь он повернулся и потянул воздух ноздрями. Запах пороховой гари стал для него запахом легкой добычи. Поэтому он двинулся в поле, туда, где еще плавал дымок от выстрелов.
   — Какого черта! — во всю силу легких заорал Вилли. — Выходите!
   Поле ответило тишиной, только чуть в стороне зашелестели стебли, и снова стихло.
   — Он же сожрет вас! — снова закричал сержант. — Вернитесь к машинам и возьмите оружие! Оно защитит вас!
   Аргумент показался довольно убедительным. Едва ли не отовсюду показались люди и, опасливо озираясь, приблизились к машинам. Они забирали оружие из багажников и снова исчезали. Вилли с удивлением отметил, что среди них не было ни одного знакомого лица. Впрочем, уже через несколько секунд догадался, что за оружием хозяева послали роботов.
   Граундер тем временем вернулся на голос. У него был плохой слух, и наполовину лишившись зрения, он старался компенсировать этот недостаток с помощью других органов чувств. Голос человека вернул его на вытоптанную площадку. Хищник в один прыжок преодолел половину расстояния до сержанта, но на этот раз Вилли не старался скрыться.
   Наоборот, он стоял, почти не защищенный бортом вездехода, и тщательно наводил пистолет на нож, все еще торчащий из пустой глазницы животного. Обрадованный граундер издал какой-то утробный звук, словно набирая слюну для очередного лакомства, но в тот момент, когда он уже совсем собрался прыгнуть, пуля сорок пятого калибра ударила в лезвие ножа и переломила его. Оставшийся в глазнице обломок, вибрируя как долото отбойного молотка, вошел еще глубже, и страшная боль заставила хищника с громовым воем завертеться на месте. Не видя ничего перед собой, он кинулся наутек.
   Бой был выигран, но не закончен. Едва только граундер бросился прочь, как со всех сторон загремели ружейные выстрелы. Путешественники то ли вымещали на нем свою злость, то ли старались показаться друг другу героями. По крайней мере патронов было сожжено в этот раз столько, что вполне хватило бы на небольшую войну.
   Когда облако пыли, поднимаемой граундером, осело, из зарослей стали появляться путешественники. Глаза мужчин блестели от возбуждения, женщины раскраснелись.
   — Вот сейчас было бы в самый раз выпить! — воскликнул Лев, сверкая потной лысиной.
   — О да, неплохо бы! — поддержал его Ант Типа.
   — Господа, господа, — словно из-под земли вырос Клайд. — Следующая остановка всего в часе езды отсюда. Там вас ждут еда и напитки. Давайте поторопимся!
   — Надо сначала разобрать машины, — буркнул Вилли, поворачиваясь к нему спиной. — Слушайте меня!
   Он поднял закопченную пороховой гарью руку, и все взгляды обратились на него.
   — Зверь может вернуться в любую минуту и догнать нас…
   — Что вы предлагаете? — зашипел Клайд. — Добить его?
   — Вы с ума сошли, — крикнула какая-то дама.
   — Как раз нет. Я просто предлагаю создать позади себя заслон. Заслон огня, которого боятся все животные.
   — Вы хотите устроить здесь пожар? — едва не грохнулся в обморок Клайд. — Вы ответите за это! Я сниму вас с гонки!
   — Заткнись, — сквозь зубы процедил сержант. — Я еще с тобой разберусь! Итак, — он снова обратился ко всем присутствующим, — никто не стартует, пока мы не убедимся в собственной безопасности. Думаю, никто не хочет валяться здесь вон в таком виде!
   И он махнул рукой ту сторону, где черное от пыли и крови валялось тело любовницы графа Мастубани. Некоторые бросили взгляды в том направлении, но тотчас же отвернулись.
   — Хочу напомнить, — перебил его Клайд, — что все, кто благополучно доберется до замка, получат свое вознаграждение. Независимо от числа победителей, сумма останется прежней. Это сто двадцать миллионов кредитов!
   Но его никто не поддержал ни кивком, ни улыбкой.
   — Похоже, что жизнь дороже, — невесело усмехнулся Вилли.
   — Если нет денег, то это не жизнь, а прозябание, — возразил ему Клайд. — Надеюсь, с этим-то вы согласны.
   — В гроб ты мне эти деньги не положишь!
   Клайду нечего было ответить на этот аргумент. Некоторое время они глядели друг на друга глазами, переполненными ненавистью, потом гид не выдержал и, будто бы что-то вспомнив, пошел к своей машине.
   — Господа! — Вилли повернулся к путешественникам, собравшимся в тесную группу. — Нам нужно будет растащить машины и приготовиться к дальнейшему путешествию. Попрошу никого не стартовать по собственному усмотрению. Это может оказаться опасным для вас же.
   Словно в ответ на его слова один из вездеходов, который был без лобового стекла и тента, ожил, подался назад и легко освободился от соседней машины.
   — Прошу, господа, прошу! — Вилли с иронией повел рукой, призывая выполнить его указания.
   Клайд в это время отыскал маленького Льва.
   — Где значок, который я вручил вам?
   — Вы имеете в виду эмблему старшего группы? — уточнил тот.
   — Да, именно это я имею в виду.
   — Он у меня в машине. А что вы хотите с ним делать?
   Клайд во время разговора бегло осмотрел костюм гостя и увидел на нем побитые деструктором отверстия. Он удивленно взглянул на Льва, но тут же понял, что тот сумел предусмотреть подобные «случайности».
   — Вам надо передать его вон тому участнику. — Гид указал на Вилли.
   — С какой стати? — для вида заупрямился Лев.
   — Я считаю, что он заслужил даже то, чтобы оставить его себе как сувенир.
   — Дьявольский подарок, — понимающе улыбнулся Лев, и Клайд в очередной раз поразился его проницательности. — Я все понимаю, но никому не скажу о ваших невинных шалостях. Вы дадите мне одну малозначительную для вас информацию и считайте меня своим соратником.
   — Что? — изумился гид. — Что вы сказали?
   — Я сказал, что вы имеете информацию, которая для меня интересна, а для вас ничего не стоит.
   — Я не уполномочен давать справки, — сухо ответил он.
   — Ну что же, тогда я передам значок с инструкциями о том, как им пользоваться. Думаю, что очень скоро он окажется у вас на спине. Неплохая задумка, не так ли?
   Клайд понял, что попал в руки опытного шантажиста.
   — Что вы хотите? — внезапно севшим голосом спросил он.
   — Я хочу знать, на кого записан выигрыш в седьмом экипаже?
   Клайд перевел дух, ведь Лев мог потребовать нечто более секретное, но виду он не подал.
   — Вы имеете в виду этих коммандос? — счел нужным уточнить гид.
   — Да, да, именно их.
   — Если мне не изменяет память, то это Энни Ли — девица, которой что-то нигде не видно.
   — Прекрасно! Тысяча извинений за беспокойство, тысяча благодарностей за заботу. Ваше пожелание будет выполнено немедленно.
   Он церемонно раскланялся, что при его маленькой округлой фигуре было несколько комично, и быстрым шагом удалился. Клайд проводил его взглядом и полез в свою машину, благо она стояла в пяти шагах от него. Лев был ему подозрителен с самого начала, а теперь гид записал его в число своих злейших врагов. Возможно, по его мнению, даже то, что этот человек был специально подослан, чтобы проинспектировать работу Клайда и, выявив недостатки, которые при желании всегда можно отыскать, сместить его с поста. Фингер Двадцать Первый всегда славился своим коварством и мог подсунуть своему служащему такую свинью. Но говорить об этом вслух, даже наедине с собой, не рекомендовалось. Однако никто не запрещал действовать по своему усмотрению.
   И первым же решением Клайда было пристрелить Льва прямо на этой же остановке. Ведь у гида имелся бластер, который «на всякий случай» лежал в багажном ящике, запертом на хитроумный замок. Это можно было сделать под шумок, неизбежно сопровождающий любые сборы. Надо только выбрать момент, когда они останутся наедине.
   Клайд потянулся к ящику и начал было набирать шифр замка, как вдруг крышка откинулась, а потом упала на пол. «Бардачок» был взломан самым варварским способом. Неизвестный злоумышленник вырвал петли и забрал самое ценное — бластер и запасные кассеты к нему. Клайд нервно хлопнул по дну ящика, словно в небольшом, хорошо освещенном пространстве оружие куда-то завалилось и от этих энергичных действий могло снова появиться. Но, вполне естественно, чуда не произошло. Гид похолодел, представив реакцию босса на это происшествие.
   Подозревать в краже можно было кого угодно, но не было никаких улик, указывающих на кого-нибудь конкретного.

29

 
   Бахам увидел впереди мост, переброшенный через глубокое ущелье. На противоположном берегу возвышался темный, зловещий силуэт замка. Казалось, что до него осталось совсем немного, но дорога с моста сразу ныряла в лес и терялась из виду. Поэтому очень трудно было понять, идет ли она прямо, как раньше, или начинает извиваться серпантином, взбираясь на крутой склон. Мост с обеих сторон охраняли белые башенки, похожие на шахматные пешки. Они были гладкие до блеска, но вид их почему-то не понравился мальчику. Он почувствовал скрытую угрозу в этих сооружениях. Наверное, поэтому он остановил машину метрах в ста от моста.
   Помимо таинственных и зловещих сооружений, попадающихся на глаза там и здесь, волновала Бахама и еще одна проблема. Он никак не мог понять, как это остальные путешественники смогли в такой короткий срок так далеко оторваться, что даже вдали не было их видно? Немного освоившись с управлением, Бахам сумел разогнать тяжелый вездеход почти до предельной скорости, но так и не увидел колонну. На твердой, хорошо укатанной дороге не было никаких следов, и оставалось только гадать, куда подевались все остальные.
   На мосту шевелились какие-то механизмы, которые, вполне возможно, были установлены здесь, чтобы задержать отставшего и вернуть его ни с чем домой. Бахам-младший представил себе лицо Бахама-старшего в тот момент, когда ему будет объявлено о провале экспедиции. Отец, конечно же, нахмурится и молча уйдет прочь. Худшего наказания, чем его презрительное молчание, мальчику никогда не приходилось испытывать. Но раньше он мог бы исправить свою ошибку, а теперь не останется ни одного шанса на это.