Шервуд Валери. В сладком плену

   Увидев идущую мимо Кристабель, буканьеры, которым до сих пор не доводилось встречать настоящую леди, замерли от изумления. Они тут же перестали торговаться с веселой проституткой, недавно приехавшей на Тортугу.
   — Обожди, красотка, мы еще потолкуем, — ухмыльнулся О'Рурк.
   Барни шлепнул ее по округлому заду, после чего оба как по команде двинулись в сторону Каролины.
   Длинноногий О'Рурк оказался возле нее первым и, встав между грудой бананов и целой горой соломенных шляп, загородил ей дорогу.
   — Что это у тебя за малютка, Хоукс? — сказал он буканьеру, который молча поспешил к ним. — Вижу, придется нам представляться самим. Я капитан О'Рурк с «Талона», но вы можете называть меня Шоном. А этот урод — капитан Череп с «Кло».
   Каролина улыбнулась зеленоглазому О'Рурку.
   — Меня зовут Барни, — пробасил его чернобородый приятель.
   — А я Кристабель Уиллинг.
   — Мисс Кристабель гостит в доме капитана Келлза, — предупредил Хоукс.
   — О, мы наслышаны, где живет Серебряная Русалка, — беззаботно сказал О'Рурк. — Вопрос в том, долго ли она там пробудет?
   — Не знаю, — ответила Каролина. — Если когда-нибудь увижу капитана Келлза, то обязательно поинтересуюсь.
   — Если увидите? — недоверчиво переспросил О'Рурк. — Вы хотите сказать, что не встречались с ним?
   — Конечно, я встречалась с ним на борту «Сантьяго», но с тех пор мы действительно не виделись. Хотя, — быстро добавила она, заметив, что Хоукс стал мрачнее тучи, — в его доме я ни в чем не нуждаюсь.
   — Они не виделись. Барии, ты слыхал?
   — Слыхал, — отозвался тот, окидывая девушку таким взглядом, что она почувствовала себя голой, — но верю с трудом.
   — Я тоже! — расхохотался О'Рурк. — Думаю, мисс Кристабель просто шутит над нами.
   — Ничего подобного, — обиделась Каролина, ибо дважды просила аудиенции у неуловимого капитана и дважды получила отказ. — Видимо, капитан Келлз слишком занят и у него не остается времени для меня.
   — Джентльмены позволят нам пройти? — вмешался Хоукс.
   Энергичная парочка нехотя отошла в сторону, и когда девушка с провожатым удалились на приличное расстояние, Хоукс тревожно сказал:
   — Мисс Кристабель, эти двое…
   — Ну, продолжайте. — Каролина готова была отстаивать свое право говорить с людьми. — Уже половина гавани здоровается со мной. Чем же вы так недовольны? Разве я не могу им ответить?
   — Полагаю, нам лучше вернуться домой, мисс.
   — Хоукс, пожалуйста, я хочу еще посмотреть на эти ткани! — Улыбающийся продавец-буканьер гордо разложил перед ней серебристый шелк. — Какое чудо!
   Девушка осторожно потрогала материю, искоса взглянув на озадаченные физиономии двух приятелей-капитанов. Похоже, они до сих пор не пришли в себя от изумления, что Келлз не обращает внимания на пленницу. «Разумеется, это немного задевает мое самолюбие. Но пусть все остается как было, хотя мне не удастся изложить ему свою просьбу».
   — Вы уже закончили? — спросил Хоукс, которого беспокоила навязчивость опасных буканьеров.
   — Да, — вздохнула Каролина. — И солнце уже печет. Надо купить соломенную шляпу.
   Хоукс без возражений сам подвел ее к шляпной горе и заставил выбрать.
   — Благодарю вас. Я бы не хотела оставаться перед вами в долгу, но у меня совсем нет денег.
   — Пустяки, заплатит капитан Келлз.
   Откуда ей было знать, что Хоукс стремился поскорее прикрыть шляпой ее светлые волосы, чтобы не привлекать больше внимания буканьеров, которые могли захватить девушку.
   Как тогда оправдываться перед капитаном?!
   Выйдя к ужину, Каролина увидела на скамье возле фонтана целый рулон серебристой Ткани, которой она восхищалась на пристани.
   — Кэти принесла, — объяснил Рэй и с усмешкой добавил:
   — Говорит, это подарок от капитана Келлза. Должно быть, вы его очаровали.
   — Келлз! Келлз! — заорал попугай.
   — Очаровала, только не его, а других капитанов, — засмеялась она, — О'Рурка и Черепа.
   — Хоукс мне рассказывал. А вам они понравились?
   — Ну, Череп, на мой вкус, слишком груб, зато О'Рурк довольно милый.
   — Так считают дамы, — любезно согласился Рэй. — Правда, вам грозила некоторая опасность. О'Рурк в порядке, но Черепу нельзя доверять. Он мог зарезать Хоукса и схватить вас.
   — Тогда капитан Келлз наказал бы его.
   — О, разумеется. Скажите, Кристабель, вы действительно намерены поднять бунт на пристани?
   Каролина вспыхнула, хотела резко ответить ему, однако в этот момент появилась донья Эрнанда, сияющая от радости: она узнала, что ее отправят в Гавану со следующей группой пленных дам. Потом она вспомнила о веере и вернулась за ним в свою комнату. Рэй снова остался наедине с Каролиной.
   — И что вы будете с ней делать? — Он кивнул в сторону тонкой блестящей ткани.
   — Не знаю. Может, у капитана Келлза среди пленных есть какая-нибудь испанская швея, которая пожелает заработать свободу, нашив мне платьев?
   — Лучше отправьте все на Барбадос или Ямайку, — посоветовал Рэй, — Вместе со своими размерами и модными куклами, они продаются на пристани. По ним вам сошьют отличные наряды.
   Каролина вдруг сочла подарок капитана столь же нереальным, как и человека, который, однажды появившись, бесследно исчез.
   — Это займет много времени, а я не собираюсь тут задерживаться, — решительно сказала она. — И потом, я не могу принимать такие подарки. Одно дело согласиться на новое платье взамен порванного или на соломенную шляпу, чтобы мой нос не обгорел на солнце. Но подобные вещи… — Каролина замялась, подыскивая нужное определение.
   — Подкуп? — тихо спросил Рэй.
   — Словно он платит мне за то, чего я не собираюсь ему давать. Я не имею права брать подарки, тем самым обманывая человека.
   — Вы женщина твердых правил, — пробормотал Рэй.
   — Называйте как угодно, — спокойно ответила Каролина. — Пусть я нахожусь в доме капитана и ем за его столом, но я не принадлежу ему. А принять это — значит… — У нее снова не нашлось подходящих слов.
   — Значит, позволить ему на что-то рассчитывать.
   Ведь так вы рассуждаете?
   — Да. А вы разве не так?
   — Ну, Келлзу маленькая экстравагантность ничего не стоит, он богат, и, возможно, в каком-то смысле это действительно плата за услугу. Должно быть, лестно сознавать, что в твоем доме живет Серебряная Русалка! Ведь каждый мужчина на Тортуге хотел бы оказаться на его месте!
   — И сегодня я рисковала, ибо могла сменить хозяина? Да?
   Рисковала, признавшись тем буканьерам, что не видела Келлза? Разве я солгала?
   — Правду, как и золото, не стоит выставлять напоказ.
   — Вы говорите загадками! — фыркнула Каролина.
   Их спор прервала вернувшаяся донья Эрнанда, после чего завязалась беседа о Картахене. Рэй задавал много вопросов, а испанка с удовольствием отвечала. Девушка почти не обращала на них внимания, гадая, не оскорбила ли она капитана Келлза. В таком случае она не только усугубила свое положение, но и лишила Томаса шансов на спасение.
   Когда донья Эрнанда, прошелестев юбками, удалилась к себе, Каролина тоже встала из-за стола.
   — Я бы хотела прогуляться, Рэй. Не составите мне компанию?
   Тот с готовностью поднялся и повел ее в буйно разросшийся тропический садик.
   — Боюсь, Тортуга вас раздражает, — сказал он, глядя на печальное лицо спутницы. — Но есть остров, который наверняка придется вам по вкусу. Я опытный моряк. Могу украсть лодку и переправить вас на Барбадос.
   «Где находится тайная бухта… — подумала Каролина. Где буканьеры отыщут и убьют его!»
   — О, Рэй, я не смею просить об этом.
   — Вы можете просить меня о чем угодно.
   — Могу? Правда? — Она вдруг почувствовала себя еще более пленницей и еще более одинокой.
   Вместо ответа Рэй обнял девушку. Это совсем не напоминало те объятия на пороге ее спальни. Тогда была страсть, а теперь сочувствие. С тех пор он не пытался прикоснуться к ней. Между ними установились дружеские отношения, духовная близость. «Мы друзья по несчастью», — говорила Каролина, и он улыбался в ответ, радуясь, что она начинает ему доверять.
   Руки, обнимавшие ее, были сильными, теплыми, любящими, но это не руки Томаса.
   — Ах, Рэй! — Девушка поспешила вырваться из его объятий, и он сразу отпустил ее, хотя отдал бы все на свете, чтобы остаться рядом с ней. — Я не могу ехать с вами на Барбадос.
   Эти отчаянные люди, эти буканьеры… Они найдут вас и убьют! Кроме того… — всхлипнула Каролина, — мне нужно в Англию, собрать выкуп и спасти лорда Томаса.
   Лицо Рэя было в тени, поэтому она не могла видеть, каким оно стало холодным и безразличным.
   — Разве нельзя отослать письмо с кораблем, идущим в английский порт?
   — Можно, только я не узнаю, дошло ли оно до Нортхемптоиа. Нет, я должна сама поехать и рассказать семье лорда Томаса, что с ним случилось. Ах, Рэй, вы не видели его в тот момент, не слышали, как он звал меня! Я должна спасти его, Рэй. Должна! — заплакала Каролина.
   Она выглядела такой несчастной! Сердце у Рэя дрогнуло от любви и жалости, но… она ведь оплакивала другого.
   — Мне остается лишь проводить вас до спальни и пожелать доброй ночи, — спокойно произнес он, и Каролина поняла, что ее больше не позовут на Барбадос. — Скоро запрут все калитки.
   Проводив девушку, Рэй не пошел к себе, а вернулся в сад и долго смотрел на черное бархатистое небо. Все так же шелестели под ветром пальмы, все так же висели над головой ковш Большой Медведицы и Орион, все также была прекрасна ночь.
   Только без Каролины она потеряла для него свое очарование.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
КЕЛЛЗ

Глава 28

   Рэй не вышел к завтраку. Донья Эрнанда лежала с мигренью, даже Хоукс не явился, чтобы повести Каролину на обычную прогулку, и девушка в одиночестве бродила по саду. Камни дворика раскалились под солнцем и жгли ноги сквозь подошвы туфель.
   С самого утра Каролина чувствовала себя усталой. Даже беспокойство о судьбе лорда Томаса притупилось от жары и вынужденного безделья. Казалось, время в этом экзотическом краю остановилось, перестав отсчитывать мгновения жизни.
   Господи, неужели ей суждено остаться на проклятом острове и быть вечной гостьей слишком занятого буканьера, который не удостоил ее вниманием? Это тем более странно, что при первой встрече он, видимо, достаточно заинтересовался ею, если ухитрился определить размер одежды.
   Каролину вдруг обуяло любопытство. Сейчас она бы отдала месяц жизни, чтобы получить ответ на свои многочисленные вопросы. Только бы увидеться, уж тогда она сумеет убедить его, что держать ее взаперти просто нечестно. Нужно рассказать ему о лорде Томасе, и, конечно, буканьер посочувствует человеку, угодившему с испанской галеры в темницу.
   Да и она тут вроде комнатного пуделя, которого выпускают погулять, а затем приводят обратно. Какая наглость!
   Пылая гневом, Каролина решительно направилась во внутренний двор. Она сама найдет опасного капитана.
   Именно в этот момент из ее комнаты вышла Кэти с грудой белья, но вместо того чтобы пройти в большую дверь, откуда обычно приносили еду, экономка направилась в комнату Рэя.
   Девушка хотела последовать за ней, как вдруг из галереи донесся истошный вопль попугая: «Восемь бутылок, восемь бутылок!»
   Каролина от неожиданности споткнулась, наступив на подол юбки. Тонкая материя разорвалась, и девушка хмуро посмотрела на дыру. Вдруг Хоукс еще придет сегодня? Тогда нужно попросить у Кэти иголку с ниткой.
   Будучи уверенной, что Рэя нет дома, иначе бы Кэти не стала менять при нем белье, Каролина открыла дверь и оказалась в совершенно пустой комнате. Девушка обошла ее, словно надеялась, что Кэти вот-вот появится невесть откуда. В спальне стояли лишь кровать и маленький столик, однако не было ни одного предмета, указывающего на то, что здесь кто-то живет.
   Заметив в дальнем углу приоткрытую дверь, Каролина с любопытством отворила ее. За ней оказался коридор, по которому к их столу доставлялись кушанья. Похоже, ей наконец представился случай обследовать до сих пор недоступные помещения и хотя бы отчасти удовлетворить свое любопытство.
   Кругом не слышалось ни звука, видимо, Кэти понесла белье в какой-то отдаленный дворик или в кухню, где его будут кипятить в больших чугунных котлах.
   Наконец девушка обнаружила дверь в комнату, заполненную всевозможными картинами. Слева виднелась еще одна дверь, запертая и очень крепкая на вид. Может, это сокровищница? Каролина пошла дальше и очутилась в большом дворе, не сравнимом с тем, где им дозволялось гулять без охраны.
   Посредине высился фонтан с многоярусной чашей, а по периметру шла красивая галерея. Здесь тоже не было ни души.
   Подстрекаемая любопытством, девушка наугад толкнула одну из дверей, выходящих в галерею. За ней оказалась комнатушка, практически лишенная мебели, если не считать деревянного стола да распахнутого буфета, набитого постельным бельем, скатертями и разнообразной посудой. Без сомнения, это хозяйство Кэти.
   Потом девушка обнаружила столовую, которую легче было представить себе в каком-нибудь старом английском доме, чем на Тортуге. Правда, мебель здесь испанская, но во всем чувствовался английский дух. Стены обиты деревянными панелями, и окна застеклены, а не прикрыты деревянными жалюзи, как в гостевых покоях.
   Каролина прошла по толстому азиатскому ковру, видимо, лежавшему когда-то в толедском или барселонском доме, и выглянула в окно, увидев перед собой только глухую белую стену. «Похоже на крепость, — подумала Каролина. — Такие строили первые поселенцы в Виргинии».
   Но зачем капитану Келлзу тщательно отделывать именно эту комнату? Почему на буйной Тортуге вообще появился кусочек старой доброй Англии? Наверное, странный дом — убежище изгнанника, тоскующего по родине.
   Но ведь Келлз ирландец, а не англичанин! Девушка задумалась, каким образом этот факт мог бы сослужить ей службу, поскольку она твердо решила оставить Тортугу с разрешения буканьерского капитана или без него.
   Она быстро закрыла окно и поспешила в соседнее помещение. Это была спальня, причем женская, ибо на кровати лежало чудесное шелковое платье. Его будто специально разложили, чтобы хорошенько рассмотреть и оценить. Действительно, оно сшито с отменным вкусом, гораздо лучше, чем знаменитые туалеты Ребы Девушка вздохнула. На Тортуге ей пришлось довольствоваться единственным платьем, которое подарил буканьер. В комнате были и другие предметы, указывающие на то, что здесь жила дама: туалетный столик с многочисленными баночками и коробочками, высокое зеркало, дающее возможность увидеть себя во весь рост.
   В большом шифоньере из красного дерева висело много других платьев, а выдвинутые ящики комода демонстрировали всевозможные дамские принадлежности — от вееров и туфель до нижних рубашек и крахмальных юбок.
   Итак, здесь живет неизвестная дама. Или по крайней мере жила когда-то. И это явно не Кэти. Тогда кто же?
   Поколебавшись, Каролина толкнула соседнюю дверь, которая со скрипом отворилась, и девушка вздрогнула. Но снова никто не появился. Комната, очевидно, принадлежала мужчине. И Каролина решила, что именно самому Келлзу.
   Красивые железные подсвечники на белоснежных стенах услужливо подставляли рога, готовые принять зажженные свечи, а на инкрустированном слоновой костью столе блестели позолотой два массивных канделябра. Под ними лежали пистолеты, в углу комнаты стояли шпаги и абордажные сабли. Каролина распахнула дверцы шкафа, где висели темные элегантные мужские костюмы, сшитые по испанской моде, под ними стояло несколько пар обуви. А на внутренней стороне двери ошарашенная Каролина увидела золотые четки.
   Испанская одежда, четки! О нет, капитан Келлз не мог быть испанцем, предавшим свою родину и ушедшим в буканьеры! К тому же она слышала, как он говорит, и сразу приняла его за йоркширца. Хотя все уверяют, что Келлз — ирландец!
   В комнате были и другие вещи: книги в кожаных переплетах, небольшая шкатулка, видимо, с деньгами, золотой кувшин для воды, пара чудесных кубков, а также два резных кресла с бархатными подушками. О да, этот буканьер понимал толк в жизни!
   И тут девушка заметила то, чего не увидала сразу. На спинке кресла небрежно висел камзол Рэя Эвистока! Ежедневно за завтраком и обедом она имела возможность любоваться этой вещью!
   Но что его камзол делает в чужой комнате? Может, Рэй тоже вошел сюда из любопытства, а потом, сняв верхнюю одежду, чтобы не привлекать к себе внимания, вылез в окно и ушел в город? Или, заслышав чьи-то шаги, поспешно удалился и забыл про камзол?
   Пока она перебирала разные возможности, в коридоре раздались шаги и мужские голоса. Каролину охватила настоящая паника, она заметалась по комнате и в конце концов нашла укрытие за дверью, надеясь, что мужчины пройдут мимо, а потом ей как-нибудь удастся выбраться отсюда.
   Но собеседники остановились у двери, и теперь она узнала голос капитана Келлза.
   — Даже если последняя история, — гремел его бас, — выдумана от начала и до конца, хотя, заметь, я так не считаю, Кайона болтает только о ней. Мы не можем заткнуть рты всем матросам. И потом, уже нашлись люди, которые говорят, что она испанская шпионка.
   — Испанка с серебристыми волосами? Никогда таких не встречал, — засмеялся второй, и Каролина остолбенела.
   — Мое дело предупредить, а решать тебе, — послышался бас.
   — Что я и сделаю, — последовал беззаботный ответ.
   Дверь комнаты распахнулась, заставив девушку вжаться в стенку, потом закрылась, и она увидела спину высокого широкоплечего мужчины в белой рубашке, кожаных штанах, со шпагой на боку;
   Каролина ахнула.
   Вошедший резко повернулся, инстинктивно схватившись за оружие.
   Это был Рэй Эвисток, но не тот Рэй, которого она знала.
   — Кто вы? — прошептала Каролина.
   Он вложил шпагу в ножны, потом вежливо поклонился:
   — Разрешите представиться. Я капитан Келлз.

Глава 29

   Девушке показалось, что ее мир рухнул. Не может быть!
   — Но ведь капитан Келлз — ирландский буканьер, — выдавила она, словно пытаясь опровергнуть его утверждение.
   Рэй мрачно улыбнулся:
   — Лучше хранить правду в тайне.
   — Нет, вы обманываете меня. Я же встречалась с капитаном на борту «Сантьяго», — упрямо твердила Каролина. — Вы сами только что разговаривали с ним за дверью. Не отрицайте, я узнала его голос!
   — Я не отрицаю. Только на борту «Сантьяго» вы встречались с Донкастером. Кстати, за этой дверью он предупреждал меня о вашем неосторожном поведении. А на «Сантьяго» вас просто разыграли. И сделали это по моей просьбе.
   Значит, Ларс, Хоукс, Кэти, Донкастер, даже сам Рэй обманывали ее? Значит, галантный партнер, с которым она танцевала на рождественских балах и которому чуть не отдала свое сердце, «хороший улов», за которого миссис Тарбелл мечтала выдать свою дочку, третий сын лорда Гейла, любимец всех соседей был Келлзом, знаменитым буканьером?
   — Не могу поверить, — бормотала девушка. — Ларс и все остальные… им бы играть на сцене. А я так вам доверяла!
   — По-моему, я заслуживаю доверия. — Рэй пересек комнату, налил вина в золоченый кубок и протянул ей. — К тому же не один я плыву под чужим флагом. Вы сказали Ларсу, что вас зовут Кристабель Уиллинг.
   — Но это имя я взяла, чтобы запутать родных, — ледяным тоном ответила Каролина, оттолкнув кубок.
   — Я тоже, — парировал Рэй.
   — Нет, я в отличие от вас не делаю ничего противозаконного. Я просто сбежала.
   — Наверное, мы все сбежали, — мрачно изрек буканьер.
   Шок от неожиданного известия прошел, но обида в душе осталась. Теперь Каролина более внимательно посмотрела на Рэя.
   На Тортуге он казался моложе, чем в Эссексе, где мрачное выражение лица старило его. За галантными манерами скрывались твердый характер и горячий темперамент. Лишь теперь девушка осознала, насколько он хладнокровен, непоколебим и при этом жизнерадостен. Удары судьбы закалили его, словно толедскую сталь: он мог согнуться, но сломаться — никогда!
   — Как вам понравился мой дом? Вы, кажется, успели осмотреть большую часть? — спросил Келлз.
   — Он странный, но очень красивый, — честно призналась она.
   — Не хотите ли продолжить осмотр?
   — Нет, — холодно отрезала девушка.
   — Ну-ну, что вы, — добродушно сказал он. — Ведь все могло быть гораздо хуже, если бы вы попали еще в чьи-то руки. На «Отважного» мог наткнуться другой корабль и потопить его вместе с этим маменькиным сынком на капитанском мостике.
   Бедный капитан Сантос!
   — Капитан другого корабля Вернул бы меня…
   — Домой? Возможно.
   — В Англию!
   — В Англию? Сомневаюсь. — Взгляд Рэя медленно скользнул вниз, словно погладил ее грудь под желтой тканью. — Чем больше я смотрю на вас, тем больше понимаю, что ни один мужчина не вернул бы такую девушку, как вы, Каролина.
   — Кристабель, — поправила она.
   — Хорошо… Кристабель.
   — Откуда вы узнали, что я нахожусь на «Отважном»?
   — Я не знал. Мне сказал Ларс.
   — Но я назвалась другим именем. Как он мог знать, кто я на самом деле?
   — Ларс просто доложил мне, что мы захватили Серебряную Русалку. По описанию я без труда узнал вас. Потом я слышал через приоткрытую дверь ваш разговор. Сомнений не оставалось, это был ваш голос, его так же трудно забыть, как и ваше лицо. Однако, чтобы не вышло ошибки, я попросил Донкастера представиться капитаном Келлзом, а сам наблюдал за вами из-за портьеры в большой каюте на «Сантьяго».
   Ах вот что скрывали тяжелые бордовые портьеры!
   — Кажется, с Донкастером я не промахнулся. Человек подобной внешности обязательно произвел бы на вас должное впечатление.
   Каролина вспыхнула, потому что так оно и случилось.
   — Но вы же не ирландец! А говорите без акцента.
   — Здесь много людей, готовых поклясться, что я ирландец, правда, долго живший в другой стране. Я взял с собой из Эссекса нескольких друзей, которые работали у моего отца или у наших соседей. Они преданы мне и дадут голову на отсечение, что знали меня еще в Старом Свете.
   — Ваш умерший друг Хэл тоже один из них?
   Келлз грустно кивнул:
   — Он погиб во время боя с испанцами. Я вернулся в Англию, чтобы передать золото Хэла его отцу.
   — Однако вы не торопились исполнить свою миссию?
   — Тем же залпом ранило и меня. Пришлось долго лечиться.
   «В Англии никому даже в голову не пришло, что он знаменитый капитан буканьеров! — думала Каролина. — Похоже, я недооценивала Рэя, то есть Келлза. Теперь я всегда буду звать его Келлзом. Иначе снова упущу что-нибудь из виду!» Однако упоминание о ране почему-то сильно взволновало девушку.
   — Ну и профессию вы себе избрали! — пробормотала она.
   — Иногда профессия выбирает мужчину, — усмехнулся Рэй. — Но теперь, когда мы для разнообразия не обманываем друг друга, не поговорить ли нам начистоту? Если вы не одобряете мой выбор жизненного пути, я не одобряю вашего ошибочного представления о Томасе Энгвине, которого вы предпочли мне.
   — Моего ошибочного представления? — сверкнула глазами Каролина. — Извольте вспомнить, что я обручена с лордом Томасом.
   — Признаюсь, — вздохнул Рэй, — об этой глупости я пытался забыть, надеясь, что время и расстояние помогут вам понять вашу ошибку. Возможно, Томас Энгвин намного привлекательнее меня внешне, но в душе он похож на моего брата Дарвента. Выходите за него, а через год он промотает ваше состояние и…
   — У меня нет состояния, — отрезала Каролина.
   — Тем хуже. Тогда у вас просто нет шанса. — Рэй ласково смотрел на нее, однако этот взгляд привел ее в ярость.
   — О, не будьте таким высокомерным! — закричала она; — Пират!
   — Буканьер, с вашего позволения. Называйте меня как угодно, только не надо считать меня тем, кем я не являюсь.
   — Хорошо, пусть будет буканьер. Это одно и то же.
   — Я думаю иначе. Теперь скажите, вы предпочитаете оставаться мисс Уиллинг или вернете свое настоящее имя?
   — Предпочитаю остаться мисс Уиллинг. Мне бы не хотелось, чтобы родители узнали, где я нахожусь.
   Снаружи послышались торопливые шаги, в дверь постучали, и вошла Кэти. Увидев Каролину, беседующую с капитаном, она испугалась и быстро заговорила по-голландски. Келлз зловеще улыбнулся, дал ей, видимо, какие-то указания и «повернулся к девушке:
   — Кэти пришла сообщить, что потеряла вас. Сейчас вы пойдете с ней в свою комнату, Кристабель, чтобы снова не заблудиться.
   Ее выгнали!
   Покраснев от стыда и гнева, Каролина шла за экономкой в гостевое крыло, находившееся под строгой охраной. Кэти ввела ее в спальню, а потом заперла дверь снаружи.
   Девушка упала на кровать, чтобы все хорошенько обдумать. У каждого человека есть слабости, но какие слабости у Келлза? Если бы ей удалось обнаружить хоть маленькую трещинку в броне, она смогла бы подчинить его своей воле. Тогда бы он отправил ее с острова, а не удерживал здесь.
   Каролина долго ломала себе голову, однако ничего не. придумала и, в конце концов уснув, проспала: до обеда.
   Кэти выпустила пленницу, и та бросилась в галерею, где уже был Рэй Эвисток, как всегда в сером английском костюме.
   — Вам следовало бы вдеть в ухо золотую серьгу и обвязать голову тряпкой, — пренебрежительно фыркнула девушка. Чтобы каждый знал, кто вы такой.